Арктические виражи истории
В восемьдесят девятом году в августе после отпуска наш экипаж начал работу на т/х «Юта Бондаровская». В пароходстве незадолго внедрили систему сменных экипажей, я возглавил 21-ый. Рейс предстоял сложный, с самовыгрузкой на мысе Желания (Новая Земля), несколько точек на Земле Франца-Иосифа и полярной станции на островке Виктория, что располагается между арктическими архипелагами Шпицберген и ЗФИ. Кто ходил на судах Мурманского пароходства в Арктику на самовыгрузку, тот хорошо знает, что за тяжелый и опасный это труд – самовыгрузка на необорудованный берег в Арктике. Загрузились в Архангельске на Бакарице, в Мурманске на Ретинском рейде приняли плавсредства и отправились по назначению. Для непосвященного читателя добавлю, что груз - это около 2 – 2, 5 тыс. тонн продуктов, технического снабжения, ГСМ, нескольких тракторов и другой техники в четырех трюмах и твиндеках. На палубе еще собственные плавсредства: два понтона, катер, иногда плавающий трактор, в некоторых случаях военная ПТС, и трактор, обычно «сотка». Перед рейсом в библиотеке взял книжку с записками штурмана В.И. Альбанова о его полном приключений походе, когда они покинули парусно-моторную шхуну «Святая Анна», вмерзшую во льдах, и направились на ЗФИ. Очень хотелось почитать о полярных исследователях начала века, надеялся, что время будет.
Рейс проходил не просто, в сопровождении ледокола «Капитан Драницын» пробивались к полярным станциям на ЗФИ. Не смогли выгрузиться на о. Греэм-Белл из-за ледовой обстановки. Предвидя такое, я составил грузовой план так, чтобы была возможность выгружаться на семи-востьми точках без перекладки груза. Ой, не всегда, не всегда получалось так исхитриться, но в тот раз получилось, в своих записях по рейсу нигде не отмечено у меня о перевалках на борту, чтобы освободить груз для другой точки выгрузки. Выгрузились на других точках, затем вернулись на Греэм-Белл. На Виктории, чтобы выгрузиться, пришлось связать несколько пропиленовых швартовов и катером обвести вокруг небольшого айсберга, что удачно для нас взгромоздился на отмели, тогда только и выгрузились. До сих пор помню, как радовались полярники: второй год без снабжения, хотели уже их эвакуировать. Провожали нас «Славянкой», пока было слышно на УКВ.
В общем, после не самых веселых приключений добрались до последней точки нашей самовыгрузки – полярной станции на о. Рудольфа. Это самый северный остров архипелага. К берегу не подобраться, везде сплоченный и толстый лед, мелкобитый и небольшие поля. Договорились со Штабом морских операций Западного сектора (на Диксоне), что выгружаться будем вертолетом. Груз, в основном продукты, для этого варианта подходит. Нашли недалеко от станции большое ледовое поле, подошли так, чтобы судно не относило ветром и была бы возможность выгружать на лед, и чтобы вертолет смог поблизости приземлиться или приледниться, если уж совсем точно. До мыса Аук острова Рудольфа было 7,8 кбт, а полярная станция немного севернее. Однако через несколько часов началась сильная подвижка льдов вокруг, и нас вместе с намеченным для выгрузки полем начало жать к берегу. Ледокол барахтался среди многолетнего льда, что сверху с севера мощным потоком хлынул в пролив между нашим и соседним островом. Нас же, как щепку, тянуло к берегу. Судно пустое, без груза и без балластов, чтобы не разморозить в отсутствии хода (середина сентября уже, было совсем не жарко). Когда у борта начали вздыбливаться льдины, по какому-то мгновенному озарению отправил механиков срочно отсоединить рулевую машину от баллера руля. Успели, не свернуло рулевые машины, а бывали такие случаи в Арктике. Все это продолжалось несколько часов, до берега уже 3 - 4 кбт, благо глубины в этом месте за 100 м почти от самого берега, того самого мыса Аук. Потом давление на нас прекратилось, видимо, отлив - и течение поменялось, но ненадолго. Нас тащило снова к берегу, три больших айсберга до нашего еще прихода прижало к береговой отмели, между ними мы и остановились. В 1,7 кбт от высокого мыса Аук, который своим утесом совсем уже стал возвышаться над нами. Очень удачно остановились: то поле, что наметили для выгрузки вертолетом, с нами осталось, между айсбергами мы оказались под их защитой. Ледоколу пришлось туго, его чуть не уволокло к югу, а там места без промеров и, по-видимому, глубины совсем не большие. Карты секретные, но там белые пятна, не добрались туда еще наши гидрографы, чтобы промеры снять. И такое бывает. Вдоль прикрывавшего нас ледового поля текла сплошная ледовая река с севера на юг, и ледокол, работая на полную мощь, выбрался из стихии и ушел так, что только дым от его труб из-за горизонта виднелся. А мы стали, руль не шевелится, винт не проворачивается, глубину не промерить, эхолот не показывает ничего, под корпусом лед. А лед мимо нас еще двое – трое суток сплошной рекой несло, везде, сколько видно было. Попробуй вот после этого скажи, что Бога нет. Кто же тогда нас уберег.
Прилетел вертолет, начальник Штаба морских операций прибыл, а где, говорит, ледокол-то. Дымок за горизонтом ему показал. Он что, вас бросил? – так сам еле-еле выбрался! Ждите, говорит, через несколько дней к вам атомоход подойдет, «Россия», только он уже выработал все, что можно, на остатках топлива возвращается на перезарядку. Вы постарайтесь по-быстрому. Ну, вот так мы и довыгрузились, на руках перетаскали остатки груза в вертолет. Тому много ходок пришлось сделать, улетел. А мы совсем пустые ждали атомоход, когда он пришел, стихия уже поуспокоилась. Сначала он нашего «Драницына» вызволил, к нам подошел. Когда вдоль борта прошелся метрах в 10 – 12, нас завалило градусов на десять - это тот лед, что под корпусом набило. Атомоходу больно-то не развернуться было, наши айсберги-спасители мешали ему. Но все-таки зацепили нас через якорные клюза, попробовали тащить, блок буксирного троса разломился, половинкой по винту вертолета попало, что на атомоходе был, Ми-2, только щепки полетели. Отцепили, «Капитан Драницин» нас взял «на усы», а его в свою очередь атомоход. Помню, я их просил быть поаккуратнее, а то «как козу к электричке». Починят, говорят, некогда, самим бы тут памятником не встать. Оттащили нас в проход между островами, миль за 15-20, потом атомоход расцепился, дал нам команду стоять. Отошли они, притихли на полчаса и говорят, все мол, отработались, винт потеряли, уходим, а вы ждите, скоро ослабление будет, выйдете без нас уже. И правда, еще через неделю стали в ледяных сморозях полыньи показываться, тогда и мы из вод архипелага начали выбираться. «Драницын» тоже лопасть обломал, но вывел-таки нас на чистую воду, это уже во второй половине октября было.
Но, собственно, та история, о которой я собрался поведать, только начинается, и прелюдия, столь утомительная, это, чтобы дальнейшее понятно было. Я уже упомянул в самом начале, что взял с собой книгу с записками штурмана Валериана Альбанова, написанную им про тяжелый поход с моряками со «Святой Анны», которую дрейфом льдов занесло из Карского моря на север, выше ЗФИ, куда они с нартами и самодельными каяками и пошли. Из сказанного выше следует, что когда мы ждали атомохода, зажатые во льдах у мыса Аук острова Рудольфа, у меня и было время почитать книжку, поскольку стихия, зажав нас, но не раздавив и не разжевав, успокоилась. И были спокойные дни ожидания, чем я тогда и воспользовался. В книге все было понятно, и окружающая действительность, как ничто, способствовала восприятию своими декорациями. Дочитался я до эпизода, когда штурман Альбанов «со товарищи», покинув шхуну «Святая Анна» и преодолевая стихию, потеряв большую часть своего отряда, на двух каяках добрался до острова Белл, в юго-западной части архипелага ЗФИ. Здесь с ними случилось очередное несчастье. Сначала налетевшим ветром их потащило в море от берегов, из-за того потеряли товарищей на втором каяке. Сам же Альбанов вдвоем с матросом Конрадом выбрались на айсберг в пологой его части, вытащили каяк и, кое-как укрывшись и прижавшись друг к другу, стали пережидать непогоду, заснули. Айсберг разломился, и они полетели в воду, сверху на них свалился их каяк. Такое нередко случается в Арктике. При этом они потеряли большую часть припасов, оружия и снаряжения. Далее автор пишет, что, с трудом собрав уцелевшее снаряжение, они высадились на острове Белл. На плоском и без растительности острове у них не было никакой возможности ни обсушиться, ни обогреться. Это было самое тяжелое на их долю испытание. Вот на этом месте я и застрял. Дело в том, что я году в 77 – 78 был на этом самом острове Белл, рядом с ним, через проливчик, остров Мейбелл – хорошо различимый полуразрушенный вулкан. И там, как раз метрах в ста от воды стоит домик. И этот домик построен был еще в 1881 году экспедицией англичанина Бенджамина Ли Смита на шхуне «Эйра». Я отлично это помню, и во времена злоключений команды с Альбановым домик тот был, и там можно было и согреться, и были продукты. Я несколько раз перечитывал, не мог успокоиться, как так вышло, что Альбанов допустил такой обман. Успокоившись, я продолжал чтение и дочитался, что они, Конрад с Альбановым, были подобраны экипажем экспедиции Седова Г.Я., которые на парусно-моторной шхуне «Святой мученик Фока» в том же 1912 году, что и «Святая Анна», вышли из Архангельска покорять Северный полюс. Они зазимовали на архипелаге ЗФИ возле острова Гуккера. Седов Г.Я.с несколькими матросами попытался достичь полюса на собачьих упряжках, но по пути заболел, скончался и был похоронен он том самом мысе Аук острова Рудольфа, где мы и «загорали» во время моего чтения этой книги. После смерти Седова Г.Я. экспедицию возглавлял судовой врач, не помню его фамилии. По пути к родным берегам Альбанов и Конрад рассказали и о своей истории на «Святой Анне», и своем путешествии. Рассказали и про случай у острова Белл, об их бедственном положении на ледяном пустом берегу. Тогда-то им и сказали офицеры со «Святого мученика Фоки», что совсем нет, что на острове стоит домик, установленный экспедицией английской шхуны «Эйра». И стоял он за небольшим пригорком в 200 – 300 шагах всего от того места, где они выбрались на берег, и это чистая случайность, что они его не видели.
Вот теперь и у меня все встало на свои места: обе экспедиции и домик «Эйра»,и мыс Аук, где похоронен полярный исследователь Седов Г.Я., хотя могила его до сих пор не была найдена. И я, капитан т/х «Юта Бондаровская», по какой-то странной причуде оказавшийся причастным к той давней истории, зажатый льдами на своем судне у мыса Аук на острове Рудольфа Земли Франца-Иосифа. Оказывается, и такое бывает.
Фото автора.