ВНИМАНИЕ!!! : Только для читателей 18+
ОТПУСК ОДНОГО НУДИСТА В КРЫМУ
Курортно-познавательный эротический роман
Глава 35. И МЛАДШЕНЬКИЙ ТАМ ПРОСТО РАСТВОРИЛСЯ...
* * *
Расслабившийся на мемуарных волнах Роман не сразу заметил, что в палатке заметно посвежело и потемнело, поэтому повозился в потёмках, кое-как одеваясь потеплее, и затем поудобнее улёгся на жестковатом ложе. И далее, весь в приятных воспоминаниях, нахлынувших на него по случаю непогоды, вернулся к самому первому в своей богатой практике случаю нестандартного секса, произошедшего в самом начале любовно-похотливой истории, превратившейся затем в недолгую сексуальную канитель с огненноволосой однокурсницей Викой.
Возможно, для Огнёвки это была настоящая любовная история со всеми прелестями и радостями, тревогами и переживаниями, но для Ромы – точно нет. Для Романа вся эта странная мутатень в конечном итоге осталась всего лишь одним из воспоминаний о закуролесившей было юности, не более. Но так ведь и время в тот год наступило соответствующее – то самое начало печально известных лихих девяностых.
...Да, так вот, когда Рома в очередной раз начал выгибаться из-за подступившей очередной волны экстаза, напрочь забросившие подготовку курсового проекта студенты сделали ещё один короткий перерывчик-расслабон для отходняка перевозбужденных Роминых нервов.
Затем, когда Вика особенно глубоко погружала в себя Ромку-младшего, она слегка привставала на коленках, и тогда Рома мог левой рукой сзади поласкать её интимную зону и живот.
При этом, из-за неудобства позы, он мог лишь полегонечку мять, массировать и поглаживать Викины интимные прелести, уделяя особое внимание одной из них, требовавшей не проникновения пальца, а лишь стремительного тремора кончиками пальцев, чему Вика была безмерно благодарна. Но даже одной этой простенькой ласки было достаточно, чтобы доставлять Огнёвке огромное удовольствие: она и без того была очень сильно возбуждена, так что особо усердных интимных ласк не требовалось для того, чтобы она в экстазе начинала грудью припадать к животу Романа и принималась так зазывно вихлять бёдрами, что на них было лучше не смотреть...
Пообвыкнув с Ромиными вторжениями в интимную зону и явно начав доверять ему в том, что он умеет держать своё слово, и никакого покушения на бесценную её девственную плеву совершено не будет, девушка стала слегка подсоблять ему задом: специально приподнималась чуть повыше, когда страдающий сексуальной фигнёй однокурсник снова просовывал руку между бёдер Огнёвки к клитору, и даже слегка двигала бедрами взад-вперёд, имитируя интимные движения.
И когда в очередной раз Вика погрузила в себя всё Ромино хозяйство, она после Роминой ласки как-то вдруг вся передёрнулась, напряглась сильно-сильно и... банально начала кончать! Рома хорошо почувствовал это по резкому увлажнению её промежности и начал ещё активнее работать рукой, чтобы Огнёвке стало ещё слаще: по себе ведь знал, как здорово такое бывает в момент оргазма.
Начавшая задыхаться после чрезмерно длительной задержки дыхания Вика на этот раз довольно быстро откинулась назад, причинив даже незначительную боль. Зато Ромка-младший выскочил наружу со смачным характерным звуком типа «чплок!».
«Ого!» – изумился Рома, сравнивая себя с жеребцом, настолько похожим получился этот звук с тем, когда конь завершает покрытие кобылы: отдыхая летом на юге у своих бабушек, видел он и такие пасторали из сонной колхозной жизни. Сравнил и... возгордился собой, конечно. Ведь Рома-жеребец – это звучит гордо, шьорт поберьи!
Поскольку едва не задохнувшаяся от небывалых эмоций и длительной задержки дыхания однокурсница села Роме прямо на кисть левой руки, тот ничего больше не мог делать, кроме как легонько поглаживать её там, а правой рукой – себя.
Придя в себя после экстаза с такой большой дыхательной нагрузкой, Вика оглянулась и улыбнулась. Покрасневшая от натуги и сильно смущенная, она выглядела клоуном, но была безмерно счастлива.
Опомнившийся после очередного невероятного кайфа Рома тоже был сильно смущён, потому что по-прежнему пребывал в какой-то непонятной неловкости. Из этой неловкости в последующем и выросло взаимное их непонимание, Ромино неприятие подобного образа жизни и Викина большая обида на него. Но пока всё для них было в новинку и очень хорошо.
О чём они говорили – уже и не помнится, да для обоих тогда это было и неважно. Скорей всего, удивлялись тому, как это Вика не задохнулась во время сильнейшего экстаза, будучи практически лишённой возможности дышать, и тому, что у неё так хорошо сохранилась спортивная форма.
Но разговоры разговорами, а оба студента уже прекрасно понимали, что скоро наступит момент и для Роминого оргазма. Вика опять склонилась над его пахом и начала колдовать там, внося разнообразие в свои действия и движения. И когда вскоре после очередной передышки, устроенной ими для безопасного прохождения Ромой очередного пика невыносимого наслаждения, тот вскоре снова начал извиваться и выгибаться дугой уже по третьему разу кряду, Огнёвка не прекратила ласк, хотя и не стала применять слишком глубокое погружение: приготовилась к эвакуации перед извержением.
Когда чрезмерно сильно напрягшийся Рома попытался пошутить, как когда-то за гаражами, и предоргазменно прохрипел: «Берегись!», он... ровным счетом не почувствовал практически ничего! То есть, молодой человек прекрасно понимал, что типичный оргазм у него всё же происходит, что кончает он преотлично, что сперма фонтаном брызжет из него, но... но из-за того, что Ромка-младший, оказывается, снова заскочил в глубокий и тесный грот любви, этого самого извержения куда-то в пищевод он попросту не ощутил!
А извержение на этот раз должно было быть весьма обильным, Рома это чувствовал по количеству и силе собственных сокращений. Дело в том, что у него случился более чем двухнедельный сексуальный «пост», поскольку глубокое расстройство из-за внезапного расставания со Светкой, самой первой его женщиной, угнетающе подействовало даже на желание молодого человека заниматься онанизмом.
И странное ощущение долго не покидало Рому: как раньше Ромка-младший растворялся неизвестно где там, так и сперма теперь провалилась неизвестно куда. Вернее, было понятно, что вся она находится в Викином желудке. Но каким образом произошло это сладкое событие, Роме было не понять: не до наблюдений было. Он всего лишь испытал сильнейший и довольно продолжительный оргазм, зная при этом, что извержение происходит примерно в первой трети стабильного полёта в область неописуемой нирваны.
* *
Когда невероятное по своей силе и ощущениям сексуальное наваждение закончилось, наконец-то, только тогда Рома в полном изнеможении смог откинулся на спину и расслабился на подушке. А Вика долгонько ещё ласкала его тело руками и язычком, пока и он, наконец-то, начал сначала слабовато, а затем всё активнее отвечать на её ласки и проявлять собственную инициативу...
Но вскоре Роме, к большому сожалению и ещё большему стыду, понадобилось сходить в туалет по малой нужде. Когда терпение его совсем лопнуло, он отстранил Вику, да так и пошёл голышом. А следом за ним и Вика увязалась. Рома оглянулся на неё и неподдельно изумился:
– Ты чего это?.. Мне в туалет нужно.
Но Огнёвка лишь кривовато ухмыльнулась:
– Да ладно, тебе! Какие теперь между нами секреты? И мне тоже нужно...
Рома пожал плечами и пропустил девушку вперёд. Когда она через некоторое время крикнула в коридорчик «Можно!», но не вышла из туалета, совмещённого с ванной, Рома заглянул туда на шум душевой лейки: девушка там безмятежно мылась! И что, как теперь быть ему – делать своё дело прямо при ней?
Увидев его растерянность, Вика подбодрила:
- Да ну, чего ты вообще!.. И не буду я за тобой подсматривать.
- Тоже мне!.. – фыркнул Рома и пристроился к унитазу.
Но одно дело – бравировать, и другое – исполнять.
Дело в том, что Ромка-младший не совсем ещё отошёл после оргазма. Он был хоть и расслабленным, но оставался ещё туговатым. Поэтому по первости моча пробивалась лишь тонюсенькой струей, да и то её приходилось продавливать. А тут ещё и Вика подсматривает... Потом дело полегче пошло, так что премного довольный Рома управился со своим облегчением, наконец-то.
И не спрашивая на то никакого согласия или разрешения, полез к Вике в ванну. Они шутливо потолкались и потеснились слегка, да и стали вдвоём мыться под душем. Но только какое там было – мыться? Они больше обнимались и целовались, или брызгались да толкались, смеялись, за писи-сиси друг друга хватали и дёргали...
Ну, и додёргались, конечно...
Ромка-младший встал очень мощно и требовательно, как будто только что никакого изнеможения у него и не бывало вовсе. И только теперь Рома впервые чётко понял, что очень сильно хочет жёстко отыметь Вику, но может сделать это только сзади: о её условии насчёт сохранения девственности он не забывал.
По сильно напрягшемуся телу и глубоко потемневшему взгляду парня Вика сразу же поняла, что вскоре последует между ними. А, может, она сама специально спровоцировала его на эту авантюру? Ведь если во время их баловства Рома уворачивался от Викиных брызг только верхней частью корпуса, то девушка поворачивалась к нему спиной и даже наклонялась слегка, якобы в ванной скользко было. При этом, конечно же, прикасалась к Роме задом – то к бедру, то спереди.
Вот и доприкасалась...
Студенты напряжённо застыли друг против друга, и дурацкий смех куда-то вмиг подевался... Только душ шумел равнодушно и равномерно, но никто не плескался под ним... Позы напряжены... и лица тоже напряжены... но сильнее всех напряжён Ромка-младший... Викины выжидающие и одновременно вызывающие глаза тоже потемнели от желания и сузились... приблизились... и стали большими-большими... сногсшибательными...
И будто из какого-то сексуально зыбкого туманного небытия возник поцелуй... долгий и крепкий!.. Потом были ещё поцелуи – и были они уже мягче и нежнее... а потом ещё... и снова ещё... и снова... и следом сами по себе возникли взаимные ласки тел руками – нежные, проникновенные, всепоглощающие, всюду настигающие и неотвратимые...
Рома своим боевым дротиком упирался Огнёвке чуть ли не в солнечное сплетение. Той и присесть-то оставалось всего чуть-чуть, чтобы достать до Ромки-младшего. Что и произошло вскоре...
И на Рому нахлынула новая волна небывалого удовольствия!.. Он самозабвенно отдавался ласкам: расставил ноги чуть шире и расслабил торс... слегка откинул голову и положил руки на огненную макушку, но не мешал – всего лишь наслаждался Викиным умением доставлять ему такое большое удовольствие, что его и не описать – не с чем сравнивать было... Да и не до того становилось Роме: приятнейшее возбуждение охватывало его всё полнее и пленительнее...
Но эта невероятная ласка оказалась только прелюдией к тому главному, чего оба студента подспудно ожидали, чего они уже так страстно желали, и чего невольно опасались: впервые ведь случится такое дело между ними. Ни у него, ни у неё такого опыта нет. И как-то ещё всё оно пойдёт? А вдруг не заладится?.. Да, оба они всё это осознавали, оба очень страстно хотели этого, и оба страшились...
Ромины руки – сильные и требовательные... Тело Викино – гибкое, податливое и очень нежное... И вот она сама уже повернулась спиной к Роме, слегка наклонилась и оперлась руками о край ванны... И что? Под руками только мыло и шампунь для смазки?.. Но нет, мамин крем для ног оказался на полке – вот он и пригодился. Крем был густоватым и жирным, так что по мокрому телу всё пришлось как раз...
Викины ягодицы оказались чистыми и розовыми-розовыми – очень милыми с виду и на ощупь, и на поглаживание. И, вот что было удивительно: они были совсем без веснушек. А розочка посерёдке – малюсенькая, розовенькая... всё вокруг совершенно чистенькое и без волосков, а не как у Ромы всё поросло тёмной и курчавой волоснёй...
И язычком пройтись по Викиным булочкам оказалось нисколько не неприятным занятием. Очень даже понравилось ласкать их таким вот образом. А, пристроившись получше сзади, поласкать его розочку – это тоже очень даже приятно и необычно.
Но всё равно хочется, очень сильно хочется удовольствия ещё большего...
И вот уже розовенький микро-анус обработан кремом...
Ну, Викунь, теперь уж потерпи, милая!..
(продолжение следует)