Глава первая
Встреча на окраине
Небо серело и хмурилось совсем не по-апрельски. По бетонным дворам гулял ветер. «Не стоило сюда приходить! В сообщении же уже всё сказала. Опять пошла у него на поводу, как полная дура, - ругала я себя последними словами. - Уже третий час. Добираться до дома минут сорок, не меньше. Того и гляди на урок опоздаю. И из-за чего? Понёс же чёрт на эти окраины!»
Вне себя от бешенства я вытащила из сумочки телефон и в очередной раз набрала номер Женьки. «Абонент временно недоступен. Попробуйте позвонить позже», - монотонно проговорила Механическая.
- Ах ты ж! - захотелось швырнуть гаджет на пыльный асфальт и разрыдаться. Местность показалась ещё более угрюмой чем раньше. От всего веяло какой-то безысходностью.
Панельные девятиэтажки, должно быть, путала даже родная мать, круглолицая великанша Бетониха. Серые дома смотрели на меня свинцовыми глазами, во взгляде их читалось неодобрение. Или презрение? Или смесь того и другого вместе?
Жёлто-розовый детский садик и разноцветные горки выглядели неуместно среди этой серости. Наверное, и они чувствовали себя не в своей тарелке рядом с Каменными. Грязно-голубой киоск, чудом уцелевший в эпоху массового сноса ларьков, напоминал о чём-то неприятном. Вспоминалось безымянное чудовище, заблудившееся в лабиринтах далёкого детства.
Опять набрала номер и неожиданно услышала голос Женьки на том конце:
- Всё, уже выдвигаюсь. Через пять минут спущусь.
Я тяжело вздохнула. Женьку недавно уволили из компьютерного магазина, в котором он проработал неполный год. Парень клялся и божился, что не виноват. Говорил о каких-то интригах, завистниках, подсиживании. Но потом я случайно встретила его коллегу, которая поведала: от Женьки избавились из-за систематических прогулов. Теперь он искал работу и жил случайными приработками. Ходил по квартирам, ремонтировал системные блоки, устанавливал программы. Сюда, в эту серо-жёлтую девятиэтажку, стоящую на окраине, он тоже пришёл выполнить заказ. Вызов затягивался. Я нервничала и тосковала всё больше.
Вспомнилась наша первая встреча - улыбка сентябрьского дня, отражающееся в витринах голубое небо и горячий, растекающийся мёд осеннего солнца. Знакомства на улицах одни называют безумием, а другие - даром судьбы. У нас с Женькой вышел скорее первый вариант.
Ледяные осенние дожди нашёптывали мне на ухо, что Женька - не тот человек. То же самое говорили и мои родные. И только подруги в один голос утверждали: «Да ты что? С жиру бесишься. Он не дебоширит, не пьёт, не изменяет»
Насчёт последнего я была не совсем уверена. Периодически Женька пропускал наши встречи, а после говорил, что проспал. Никогда не разговаривал по телефону в моём присутствии. В этих отношениях меня пугало многое: отстранённость Женьки, его друзья, которых мы периодически встречали, прогуливаясь по городу. Раньше я обходила такие компании стороной. К зиме окончательно убедилась: у Женьки есть секрет. Отношения с другой женщиной или что-нибудь похуже.
- Привет! Как жизнь молодая? - я не заметила, как он вышел из подъезда. Почему-то Женька при встречах со мной начинал разговор именно с этой фразы. С какого-то момента она стала меня раздражать.
- Неплохо. А у тебя?
- Да знаешь, не очень как-то. В службе занятости предлагают какую-то дрянь с мизерной зарплатой. Ходить по вызовам это, конечно, хорошо. Но за квартиру я уже задолжал. Придётся немного пожить у родных в Грибоедове.
Такое звучное название носил крошечный посёлок городского типа, расположенный неподалёку от нашего города.
- Денег у тебя, как я понимаю, нет? – он невесело рассмеялся.
Я помотала головой, сгорая от стыда, собственной жестокости и эгоизма. Были у меня кое-какие сбережения, но с недавних пор я решила не давать Жене никакой подпитки.
- Ясненько-понятненько. Так у нас с тобой, как я понимаю, всё?- снова этот никчемушный смех, жалкий, словно шелест пожухлой травы в конце октября.
Я опять кивнула. Говорить было слишком тяжело. Да и что тут скажешь?
- Ну хоть до остановки меня проводишь? Я в Грибоедово прямо сейчас еду. Больше дел в городе у меня нет.
Я кивнула. Пошла на маленькую, но всё же уступку. На остановке было шумно и многолюдно. Какие-то старушки в слишком теплых для такой погоды пуховиках обсуждали повышение цен на лекарства. Подростки постоянно друг друга подкалывали. Высокая полная женщина в красном пальто визгливо кричала на мужа. Круглолицая девчушка плакала, захлёбываясь слезами. Её мать, высокая сероглазая брюнетка, злобно, по-змеиному шипела на малышку.
Мне захотелось как можно скорее оказаться дома, забраться с головой под одеяло и разрыдаться. Но предстоял невыносимо долгий, томительный день. Уроки, статья... И длинный путь по серым недобрым улицам и дворам.
- Крайний вопрос, - Женька опять не к месту рассмеялся. - Если я найду себе хорошую работу, мы... ты... всё станет по-прежнему?
- Нет. Мы с тобой слишком разные. Слишком много было лжи. Помнишь, когда я стояла под дождём у кинотеатра и ждала тебя, а ты…
Голос у меня предательски дрогнул. К счастью, подъехал Женькин автобус, он кивнул на прощание головой, а я пошла по длинной, бесконечно длинной улице. Оглушённая, отупевшая, я не сразу заметила бредущую впереди девчушку в розовой курточке. Что-то знакомое было в её фигуре, походке и густых чёрных вьющихся волосах.
«Это же Сабрина Васнецова, дочка соседей, - мысленно ахнула я. - Как она оказалась здесь?» Но удивило меня даже не это. Девочка громко, навзрыд плакала. Она так погрузилась в своё горе, что не стеснялась прохожих. Возможно, даже не замечала их.
- Сабрина! Сабрина!- позвала я.
Девочка повернула ко мне мокрое от слёз лицо.
- Что случилось? Мальчишки обидели? Учительница нагрубила?- спрашивала я, но Сабрина лишь молча мотала головой.
- Пойдём, я отведу тебя домой.
- Ни за что! Там страшно. Я лучше умру, чем туда вернусь.
Сабрина говорила так громко, что на нас начали оглядываться.
Продолжение следует