Это черновик, не надо его читать для анализа и выводов, не знаю пока, как скрыть.
Слишком много желтого. Как-то… как-то, совсем излишне.
Я сморщил нос и заерзал на заднем сиденье такси. Нет, что-то не так.
Машина равномерными плавными рывками продвигалась в пробке, а таксист с упоением рассказывал очередную байку из своей прошлой жизни, про те самые времена, когда мед был слаще, он был круче, а рыба была вот… нет, вот такая!
Или наоборот. Это не важно. И такое уже где-то слышал.
Я набрал полную грудь воздуха и медленно с паузами выдохнул.
Ох уж эти сказки, ох уж эти сказочники. А кстати, похож. Нет, точно похож! Шапку треух нацепи на затылок и «Уж послала, так послала!».
Таксист поймал в зеркале мой взгляд, и я решил его подбодрить.
- Да, ладно?
- Я серьёзно Вам говорю! Там была…
Вот и хорошо, это еще минут на десять. Я прикрыл глаза и сквозь ресницы лениво водил взглядом по сторонам. Желтое, желтое, желтое… Пока не понятно.
Последние три месяца слились в один большой размазанный день. Работы было столько, что определить, что было вчера, а что неделю назад абсолютно не реально. Воспоминания мелькали яркими вспышками в произвольной последовательности, как на экране кинотеатра. А было это в начале или потом, причина – следствие, первое – десятое, старт – финиш. Черт его знает, уже не помню.
Надо больше спать. Или есть. А может и коньячку бы сейчас чуть-чуть. Самую малость, для запаха, пол-литра, не больше.
Рот предательски наполнился слюной. Мдаааа.
Отогнав саботажные мысли, я опять сфокусировался на окружающем мире. Моя особенность заработала разогнанным маховиком начиная сводить цветные пятна в цветные реки.
У меня есть второе зрение, как впрочем, у таких же немногочисленных «счастливчиков» есть второй слух, вторые тактильные или вкусовые ощущения. Мы видим, чувствуем, слышим вероятности ближайших событий.
Я вижу мир набором цветных пятен.
Эти пятна плывут цветными струйками через людей, животных, тротуары, дома, сливаются в ручейки, а где-то и в реки и озера. Настроившись на конкретный оттенок, я могу отследить всех, кто проявился в этом потоке в прошлом, где плещутся в настоящем, а во что объединятся в будущем. И чем ярче цвет, тем вероятность встречи больше.
Для Андрюхи из Казахстана мир звучит какофонией звуков, выводя странные, одному ему слышные мелодии. А я визуал. Для меня мир – полотно Джексона Поллока. Он, похоже, был одним из наших. И сейчас в этом полотне жизни желтого застывшего цвета было в избытке. По цвету, кстати, невозможно определить каким будет событие, хорошим, плохим, катастрофическим или умиротворяющим. Это всего лишь маркеры, огоньки, которые смешиваются в единый поток, а иногда и в водопад и ведут к единой точке, к кульминации.
А, вот и пример. Парень идет навстречу по тротуару. Ярко голубое свечение преобладает, причем ровно такое же, как у девушки, которая минуту назад мелькнула в витрине кафе у стойки, со скучающим видом разглядывая чашку с кофе. Вероятность их встречи стопроцентная. И не просто встречи, скажу я вам. Там… там сегодня будет все хорошо.
Или вот серым пятном светится лужа на дороге у обочины и такое же серое вон у того мужика. Голову даю на отсе… Потому что дорогу переходить надо в положенном месте! Чего ты матом орешь? Смотреть под ноги надо.
И снова желтое.
У всех.
Четкое желтое пятно в районе груди у всех. Начинает уже напрягать. Что-то в глубинах памяти шевельнулось, да так шевельнулось, что меня качнуло. Я попытался сосредоточиться, но нет, не могу сообразить. Усталость давит, что готов вырубиться прямо сейчас.
Эти три месяца я покатался по Руси так, что уже и день и час, а уж тем более месяц определить не могу. Я, как антивирус – обнаружена вредоносная программа! Рюкзак на плечи, ключи в карман, телефон с банковскими чипами уже "вшиты под кожу". А далее всё по накатанному. Оценка ситуации, сведение потоков в точку или к «нулевому пациенту», разматывание потоков вероятности точки или пациента в будущее и, если надо, в прошлое. А потом… а, что потом? Если всё плохо, то шашки наголо и менять будущее, а если хорошо, то рюкзак на плечи, ключи в карман и к следующей аномалии.
Только сегодняшний день, как и немногие в прошлом, исключение. Не пойму пока какое.
Много желтого, много.
На Олимпиаде в 2014 году преобладал глянцево-черный. Как будто с маслянистой пленкой. И хотя я знал, что цвет не имеет значения, но всё равно было не по себе. В 2018 на Чемпионате Мира по футболу пастельный розовый и сиреневый.
Нет, не то. Похоже по массовости, но не то. Тогда все потоки сворачивались в спирали, потом распадались, а потом в воронки. Но они были живыми, будто плясали, а здесь желтым неподвижным туманом накрыло весь город.
Как-то всё в ре-миноре, но отнюдь не Бах, в таких случаях повторял Андрюха.
«Где ты, где ты, где ты, белая карета…»? Где последний раз виделись? То ли в Центральной Африке то ли на Тайване?
Я вспомнил, как мы работали на Олимпиаде в 14-м. Силовики занимались внешним порядком, ФСБэшники ловили террористов, а на нас были психи-одиночки, которым не давала покоя слава Герострата. К нам тогда еще прикомандировали Вадима из Владивостока. Вадик-Владик с тактильным даром. Для доукомплектации, так сказать. Его работа, настоящее шоу.
Может внезапно остановиться, словно наткнувшись на невидимую стену, и начинает ощупывать ее как уличный мим. Потом странные пассы руками, как в гимнастике Ушу или быстро шевелит пальцами, распуская невидимый канат. Или сядет на корточки и аккуратно водит кончиками пальцев по асфальту, как по азбуке Брайля читает. Но в конце всегда одно и то же – задерет нос по-собачьи, принюхается и ткнет пальцем – Туда! И с места рвет русской гончей, только успевай вслед бежать.
Веселое было время. Пахали как черти до кровавых мальчиков в глазах.
Но было весело.
Вадик тогда только с Майдана приехал, первые два дня вообще с серым лицом ходил. Мы к нему с расспросами не лезли, знали, что значит сгонять порожняком. И только в конце Олимпиады, когда мы расслабившись глушили водку, он ни с того ни с сего сказал: - Там ничего нельзя было сделать. Наблюдателей, как трупных червей – не протолкнуться. А все вероятности… - он взял влажную салфетку и стал тщательно вытирать руку. Повисла пауза. Мы молчали, он молчал, оттирая невидимую грязь с руки.
- Короче, липкое, вязкое, вонючее…
- И коричневое, как дерьмо, - съязвил я, но осекся.
- Да, насчет коричневого дерьма, ты в точку попал, - он допил залпом полстакана водки и закурил.
- Размотал я с десяток канатиков вперед на полгода. Самое дерьмо еще впереди.
Все веселье тут же закисло, и мы разбрелись спать. Больше эту тему не поднимали.
- О! Тема старая, на новый лад! Не возражаешь? - Я может и возразил бы, но таксист уже прибавил громкости в плеере.
"Усталость забыта, колышется чад
И снова копыта, как сердце стучат.
И нет нам покоя, гори, но живи.
Погоня, погоня, погоня, погоня!
В горячей крови…»
Под жесткий гитарный риф звучал рок-кавер моего детства.
Неплохо, кстати, звучал, Андрюха бы оценил, хотя он больше по классике. Тогда, мне на Суматре…
Стоп!
Всем стоп!!!
Таксист дал по тормозам и громко выматерился.
- Ты куда под колеса прешь, дура? Жить надоело?
Я опять поморщился.
Тсссс… Не шуми. Она ни при чём, это я громко думаю. Внезапная испарина на лбу включила мозг на всю катушку.
Твою… мать... Такого здесь быть не может. Правда, не может, хотя по рисунку, один в один.
Суматра, декабрь, 2004-й год, такое же застывшее, только лазурное и так же накрыт весь город (какой?). Даже не город, остров!
Санкт-Петербург, 20 декабря 2004 г.
Китайское кафе, пиала с зеленым чаем и уже вторая сигарета за последние 10 минут. Я шлифовал уголек на кончике сигареты ободком пепельницы, глотая дым одновременно с чаем.
Нет, так-то я люблю китайскую кухню, но сегодня с удовольствием променял бы жареный рис со свининой и грибами шиитаке на тарелку пельменей, даже покупных, даже советских из картонной коробки.
Зима, скоро Новый год, а я все еще в стажерах. Мои подопечные сидели в зале для некурящих, но через зеркало на стене я прекрасно видел, что там происходит. Да, в общем, и так было все понятно. Молодая пара по уши влюблённые, недавно поженились, оба химики и сейчас он должен ей подарить свадебное путешествие. Вроде остановились на Вьетнаме. Бла-бла-бла. От меня требовалось негласное сопровождение, чтоб они не вляпались в чужую историю. И всё.
А он, он да, талантлив и трудоголик. Такие нюхом чуют куда идти и качают в двух-трех ближайших направлениях. Как в лабиринте, отрабатываются все перспективные тропинки. А по ходу, и карасей наловит, и грибов насобирает.
А про нее рассказывать можно долго, а можно и коротко…
Она, гений. Лабиринты, какие лабиринты? Не для нее. Вспорхнула ввысь, и сразу к центру, как пуля. При этом легко, со смехом и даже не чистив зубы.
Полтора года назад открылся мой дар или способность, уж называйте, как хотите. И не где-нибудь, а в самом что ни на есть казино. И это был просто взрыв мозга, когда я понял, что читаю рулетку и карты, и ощутил себя Богом всех мошенников и воров. Ну и зажег как Саудовский принц. Нет, не со своими, а с местными шлюхами и местным Блэк Джеком, но карнавал прошел на пять с плюсом.
Мне пытались ограничивать ставки, меняли шарики на рулетке и колоды в покере и Блэк Джеке, а из крупье устроили сплошную карусель. Даже закрывали столы, стоило только глянуть в том направлении. Ничего не помогало. Я пер бульдозером по идеально белой полосе, причем вдоль, и сворачивать не собирался. А потом меня пригласили в ВИП-зал, где башню сорвало окончательно.
За столом с Техасским Холдемом сидели, как принято говорить, уважаемые люди. Я демонстративно скинул мокасины, закатал джинсы до середины лодыжки, снял часы, выложил из кармана телефон и босыми ногами продефилировал к столу.
- Господа, почем нынче малый блайнд?
Через два часа у меня уже было фишек на полтора миллиона долларов. И, конечно, будь у меня нынешние мозги и знания, я не то, что в ВИП зал, я в казино светиться бы не стал так ярко. Но… Я читал карты, а на остальное обращать внимание просто не считал нужным.
Внезапно мир замедлился. Я не мог произнести ни одного слова, звуки застревали в горле, и глаза медленно, даже со скрипом, двигались слева направо и наоборот. Все мышцы в теле стали резиновыми, но не жгутами, а такими, из которых покрышки на БелАЗ льют.
- Мой шеф желает откланяться и передать свой выигрыш казино.
Руки слева, из-за спины, передвинули гору фишек в сторону крупье. Мою гору фишек! Два прямоугольника по 10 тысяч отправились ко мне в нагрудный карман рубашки и пять таких же полетело в сторону крупье.
- Это на чай. Спасибо.
Руки справа аккуратно приняли меня с табурета и под локоток повели из зала.
- Господа. Мой шеф желает вам хорошего наступающего дня.
Желает, не желает… Кто вы, мать вашу?
- Ты вход ему закрыл?
- Да, он везде в черном списке.
- Пойдем, пойдем (это уже мне, чем-то твердым сзади подталкивая в ребро около печени), мы тебе, дурачок, сейчас жизнь спасаем. Давай, давай… ножками.
Оторвавшись от воспоминаний, я посмотрел в зеркало. К моим клиентам как раз подходил курьер с бумажным конвертом. Вот и свадебное путешествие подоспело. Сейчас будут радостные визги, слезы счастья и прочий романтИк.
И, скорей из любопытства, чем по профессиональной надобности я перешел на второе зрение и застыл от изумления.
КУРЬЕР НЕ СВЕТИЛСЯ.
Вообще никаких пятен, словно его нет! Нет ни прошлого, ни будущего, ни настоящего. И явно почувствовав мой взгляд, тот как-то нелепо дернулся и заозирался по сторонам. В ту же секунду моя парочка поменяла цвет на лазурный. Я такое видел в первый раз. Ладно, в первый раз, я о таком даже никогда не слышал!
Курьер, получив чаевые, откланялся и направился к выходу странной походкой. Не знаю, как описать, но для себя решил – наркоман.
Проходя мимо, он встретился со мной взглядом и криво ухмыльнулся. Я не мог его читать, но в мозгу четко вспыхнула картинка – нарик с заточкой в сердце лежал у двери в какой-то подвал. Будет это ровно через 52 минуты. Я зло усмехнулся ему в ответ. Туда тебе и дорога, мразь. Не понятно, откуда взялась эта ненависть, но предчувствие большой, принесенной им беды захлестнуло с головой.
Что там, у влюбленных, почему поменяли цвет? Я стал аккуратно разматывать лазурную дорожку в будущее, шаг за шагом, стараясь не влезать в интимные закоулки…. и вскоре в ушах потеплело, а к горлу подступила тошнота. Сорвавшись в туалет меня вывернуло.
Господи, столько смертей!
Мокрый и бледный я вернулся за столик и дрожащими руками достал телефон. Официантки, перешептываясь, с тревогой поглядывали в мою сторону. Плевать, пусть думают что хотят.
«Мне скучно». В контору полетела смс-ка с персональной кодовой фразой. Это означало «Один не справлюсь».
Сидеть в кафе было невыносимо, но от куратора пришел приказ не дергаться, тем более что мои клиенты и не думали уходить. Наконец открылась дверь, и я понял, кому обязан своей работой. На пороге стоял крупье из того самого ВИП зала казино, только теперь на нем вместо униформы был лимонно-желтый пуховик под которым красовалась футболка «Секретные материалы» с большой буквой Х на груди.
- Ну, Гермес, вещай… - просто и без «Здрасти» он уперся мне взглядом в глаза.
- Почему, Гермес?
- Ты же у нас легенда игроманов! Да и слышу тебя таким. Сопровождающим в подземный мир, как гробовщик. Я Эндрю.
- Эндрю «Ха»? – я ткнул пальцем в большую «Икс». Тот засмеялся. – А ты ничего, сработаемся.
- И это Харон переправлял, а не… Ладно. Видишь лазурное?
- И раз. Харон тут ни причём. И два, я не вижу, не щупаю и не нюхаю. А жесткий си-минор фоном идет.
Он сделал паузу и показал пальцами:
- У тебя глазки, у меня ушки. Понятно? Кого хороним?
- Пара в соседнем зале. У них пятна поменялись в секунду. Так не бывает. И я потом размотал будущее….
- Бывает. Ты сколько в Корректорах?
- С той самой игры. Полтора года. И еще, курьер был странный…
- Понял-принял… всё позже. Я пойду, рядышком с ними прислушаюсь, прокачаю мелодию на пару недель туда-сюда, а потом мы с тобой выдохнем и спокойно водки попьем. Ты ж не из этих? – Он замялся, снова уперся взглядом, помолчал пару секунд и добавил - Короче, всё разрулим. А водки, за знакомство, попить надо. Сиди здесь, не убегай. И почитай про Гермеса. Хоть у Гомера, хоть у Плутарха. Тебе понравится…
Почитай… Я тебе в библиотеке что ли? Хотя, черт его знает. Я поднял руку и жестом поманил официантку. Та моментально выросла перед столом с дежурной улыбкой на лице.
- У вас есть Плутарх?
- Плютарк?
- Ну, или Гомер?
Лицо молодой китаянки замерло, было отчетливо видно, как в мозгу перебирались названия всех блюд в кафе на китайском, русском, английском, а может и на туркменском.
- Нет, - лицу вернулась живость, а улыбка стала еще шире – Вам чаю принести?
- Давай…. Хотя нет, неси бутылку водки. Вот эту, - я ткнул пальцем в меню.
- Сейчас. И упорхнула.
Входная дверь снова открылась, и я оценил оперативность и слаженность работы моей конторы. Вошли Антон и Казак, наше силовое прикрытие. Оба в черных костюмах, идеально подогнанных по фигуре и абсолютной синхронностью движений, как у китайских вояк на параде. Казак еле заметно качнул головой, мол, мы не знакомы, и направился к стойке администратора. Оба одновременно достали красные корочки и через секунд десять скрылись за занавесками в служебном помещении.
Понятно. Будут шерстить видео и официантов. Не удивлюсь, если именно они, после прослушивания и просмотра записей с камер наблюдения этого нарика найдут и грохнут, предварительно выпотрошив из него все, что он знает и не знает, но догадывается…. И о чем, и не знает и не догадывается, а только мечтает.
На столе появилась водка с какими-то соленьями, а уже за столом, через минуту, появился и Андрюха.
- А где пожрать?
- Нет уж, извини, меня так полоскало, когда в будущее тропинки сводил, что кусок в горло не полезет.
- Вот это ты зря. Что бы с тобой ни было, а пожрать всегда надо. Даже если тебя потом опять вывернет, надо поесть ещё. А кушать водку только под дым сигареты – развлечение для сопляков.
Он повернулся в сторону официантки и звонко что-то протянь-мянь-динькал.
- Круто! А китайский откуда знаешь?
- Раз. У меня абсолютный музыкальный слух. Хвастать не буду, но он идеален. Поэтому фонетически воспроизвести любую речь для меня в легкую. Даже, если б девочка меня не поняла, то подошла бы и переспросила на русском. В Китае столько диалектов.… Давай, за встречу.
Мы выпили по неполной рюмке и принялись занюхивать и захрустывать соленьями из тарелки.
- И, два. Я ж из Казахстана. Там сейчас их уже много… а будет еще больше, - грустно вздохнув, добавил он. Я только открыл было рот, но Эндрю меня упредил:
- Сначала, трапеза, потом казнь. А не наоборот. Обещаю, что отвечу на все твои вопросы, если смогу.
- В смысле, «если смогу»? Ты нажрешься в сопли или у тебя подписка о неразглашении или дашь втихую обет молчания?
- Нет, не так. Всё что знаю, расскажу. Ты на последней летучке был?
- На какой из? Вот, любую бери, на ней и не был. Я стажер, понимаешь? Стааажёр.
- Уже нет. Такое дерьмо, как сегодня, простые стажеры не фиксируют и вовремя подмогу не вызывают. А это значит что? «Всё хорошо, что…»?
- Что хорошо кончается.
- Нет. «Всё хорошо, что делается вовремя». А вот чем и куда кончается, не суть важно. Так что, считай себя полноценным полевым грызуном. Хоть кротом, хоть мангустом. Я в смысле, опером «в поле». Ага… вот и еда!
На столе появились тарелки с небольшими, по меркам китайских кафе, порциями, зато с самыми разными блюдами. Такое ощущение, что мой новый друг заказал всё меню, но по «чуть-чуть».
Со вздохом я стал ковырять вилкой свинину в кисло-сладком соусе, и в это время в кафе зашла парочка настолько обаятельная, что я замер, провожая их восхищенным взглядом.
- Ага. Пост сдал, пост принял. Твоя смена, – не прекращая жевать, пробасил Эндрю.
- Это наши?
- Да. Костя с Ольгой. Сейчас у твоих подопечных даже крохотного пятнышка лазурного не останется. Красивая пара, правда?
- Правда. Даже завидно немного.
- На харизме работают, могут уболтать на все, что хочешь.
- Погоди, так они в прямой контакт войдут?
Андрюха оторвался от еды и с удивлением посмотрел на меня.
- Слушай, я хоть и зову тебя Гермесом, но ты не Бог, не маг, не вампир и даже не этот… как его… мохноногий шерстопуз.
- Хоббит.
- Точно, хобот. Мы обычные люди, хоть и с необычными способностями и влиять на чужую судьбу можем напрямую. А ты ешь, давай. Я мужик здоровый, - он с явным удовольствием похлопал себя по бокам и животу, - но тебя пьяного на себе домой не понесу.
Хрен с тобой, рыба золотая. Я уткнулся в тарелку и вскоре аппетит вернулся, разгоняемый регулярным «… и еще по одной». Наконец оба отвалились на спинки дивана, и Эндрю выдавил: - Ну, давай свои вопросы.
- Что произойдет? Откуда столько смертей? Я как дошел до этой точки, даже не увидел, а каждой клеткой почувствовал такую боль, чуть сознание не потерял.
Андрей помолчал, отбивая пальцами на столешнице «Турецкий марш», вздохнул и видимо решившись, начал.
- Через шесть дней в Индийском океане будет землетрясение. Цунами, которое будет следствием этого, сметет целые острова. Количество ожидаемых жертв до трехсот тысяч. Именно это ты и почувствовал.
Я сидел ошарашенный, хватая воздух ртом как рыба, выброшенная на берег. От возмущения перехватило дыхание, и только через минуту из меня вырвался поток слов.
- Какого, мать вашу, хрена вы молчите? Надо же что-то делать! Надо людей спасать, эвакуировать, увозить куда подальше, пока время есть.
Я подскочил и активно жестикулируя, перешел почти на крик.
- Сядь и успокойся. Сядь, говорю, и не ори, а то людей уже пугаешь.
- А мне плевать….
- Если не успокоишься, в морду дам. Я тебе обещал всё рассказать, вот и рассказываю. Тем более что «что-то», как ты выражаешься, уже давно делается. На вот, выпей минералки и сходи умойся.
- Да, пошел ты!
Я смёл со стола сигареты и зажигалку и выскочил на улицу. Внутри бушевал ураган чувств, а тело колотило крупной дрожью так, что прикурить удалось только с третьего раза. Триста тысяч! Триста тысяч живых людей, раз и всё! А эти суки молчат! Хоть бы кто-нибудь, где-нибудь….
И тут меня словно окатило ледяной водой.
А что можно сделать?
Что Я могу сделать?
Дрожь сразу пропала и вернулась способность ясно мыслить.
Во-первых, меня тоже читают, тот же Андрей тире Эндрю. Стоит мне решиться на откровенную глупость, Антоха или Казак просто скрутят меня в бараний рог и запрут на недельку в глухой глуши где-нибудь в Карелии. Чтоб уж точно без дорог, связи и любопытных соседей.
А во-вторых. Вопрос не к кому идти и что говорить. Вопрос, как аргументированно убедить, что ты не псих, и что действительно грядет большая беда. Минимум, от моих слов просто отмахнутся, максимум, запрячут сначала в дурку, а потом, когда всё произойдет, в Большой Дом на Литейном 4. Где очень долго и планомерно, чекисты из меня начнут вытаскивать абсолютно всё. И, кстати, будут полностью в своем праве.
Я выбросил окурок, достал новую сигарету, помусолил в руках и тоже отправил в урну. Пора возвращаться. Эндрю сидел за столом почти в той же позе, скрестив руки на животе, но опустив голову вниз. Усевшись на своё место, я демонстративно медленно выпил стакан с предложенной минералкой и произнес: - Дальше.
Тот, глядя на меня исподлобья, кивнул каким-то своим мыслям и продолжил.
- Ты помнишь, как называется наша контора?
- Вроде, «Центр прогнозирования и аналитики». Недавно сменили название. До этого были «Центр перспективной аналитики».
- Правильно, но неправильно. Это всё вывеска, а реальное название «Центр предотвращения аномалий». Мы не можем менять судьбу человека, если он сам этого не захочет. Ты хоть полжизни потрать на кого-то, но если он твердо решил сотворить какую-нибудь хрень, даже с последствием для своего здоровья или жизни, то все твои усилия пойдут прахом. Но…. Но! Если, как, допустим, твоя парочка, собралась поехать во Вьетнам, а им с большой помпой преподносят подарок в виде Суматры – это аномалия. И ее надо предотвратить. Усёк?
- Нет, не усёк! Я полтора года ходил хвостиком за всеми своими подопечными, как «телок» на удалении. Я подчищал все ходы в будущее, чтоб ни какой или никакой урод не втянул моих людей в чужую воронку, поток или озеро. И сейчас химиков своих мониторил постоянно, чтоб они к нарколабам не прибились. У них судьба, дай Бог каждому.
Они здесь, у нас, будут такое творить, что мне как-то даже неловко, что за ними слежу. Такой прорыв в науке….
- Молодец. Дышишь носом. Уже неплохо.
- Ты вообще слышишь меня? Я понятия не имею, чем занимается наш ЦПА. Мне, под страхом смертной казни, отрядили узкий сегмент, и в нем я и пахал, как проклятый.
- А сейчас, ты прозреешь! Встань и иди!
- Не смешно.
- Хорошо, хорошо. Хочешь серьезно, будет тебе серьезно. Постараюсь коротко и попроще.
- Давай зайдем издалека, - Андрей откинулся на спинку дивана и, явно настроившись на долгий и серьёзный разговор, отодвинул от себя рюмку, поманил официантку и что-то тихо сказал ей по-китайски.
- Не волнуйся, это я чай заказал… отрезвляющий.
- Значит не «коротко и попроще»? – не пытаясь язвить, просто констатировал я.
- Как пойдет. Расскажи, как ты корректируешь свой «объект»?
Я задумался. Все настолько уже до автоматизма дошло, что подобный вопрос застал врасплох. Он с тем же успехом мог спросить – как ты дышишь?
Пока я скрипел извилинами, на столе появился расписной фарфоровый чайник и две маленькие пиалы. Пряный запах тут же сбил весь мыслительный процесс, и я вопросительно посмотрел на своего собеседника. Тот понял меня правильно.
- Здесь лимонник (растение такое), имбирь, ложка меда, ну и… еще пара травок, как по-русски называются, не помню. Налей половинку пиалы, чтобы чай всегда был горячим и потихоньку, маленькими глоточками, тяни.
- Озадачил, - я сделал всё в точности «по рецепту» и через минуту услышал стук своего сердца. А еще через пару минут в мозгу стало проясняться.
- Вкус, я тебе скажу… хммм… на любителя. – Я потянулся было к сигарете, но Андрюха ловким движением перехватил пачку раньше.
- Ничего, привыкнешь. Не кури пока. Ну, так как корректируешь, хотя бы на примере своих химиков?
- Тебе «коротко и попроще» или с экзистенциальной точки зрения?
Андрей запрокинул голову и громко в голос рассмеялся.
- Не зря я тебе Плутарха советовал! Давай, жги философски!
- Тогда жгу. Человек – это мешок с привычками. Привычки освобождают мозг от постоянного мониторинга окружающей среды. Можно идти по улице, спускаться в метро, переходить дорогу, заваривать чай, - я специально, с акцентом на последнюю фразу, перевел взгляд на чайник, и пиала опять заполнилась наполовину стараниями моего ухмыляющегося визави. Я продолжил.
- А мыслями быть далеко. Но! Как только ты сбиваешь ритм, ломаешь привычку, человек меняет модель поведения. Поэтому с постоянным объектом работать проще. Химиков своих я отсканировал сразу на неделю вперед. Потом достаточно было смотреть на пару дней. Любая «шероховатость», волнение, рябь или, не знаю как у тебя, фальшивая нота на потоке (Андрей удовлетворенно кивнул) – видны, как тройной узел на веревке. И всё, что нужно, сбить ритм. Причем, не важно, кому. Мои химики позавчера должны были попасть в ДТП.
Мужик поставил свой Форд Скорпио на рихтовку крыла в автосервис. А ему еще до кучи и комплексное развал-схождение сделали, только переднее правое колесо не докрутили. И ровно перед тем перекрестком, где моя парочка ожидала зеленый свет, у него колесо бы и слетело. Дальше не смотрел, а сразу поехал караулить этого «горе-слесаря», который гаечку не докрутил. А тот не докрутил, просто по привычке. Там пять оборотов, там столько же, ну и Тэ Дэ. Не совсем так, но близко к истине.
Нет, морду не бил. Просто сел с ним в маршрутку на соседнее кресло и минуты три в телефон рассказывал, как какой-то мудак, не докрутив гайку, угробил на «зебре» семью с тремя детьми ровно таким же образом. Выдумал, конечно, но рассказывал смачно и с такими деталями, что слесарюга выскочил на ближайшей остановке и полетел обратно проверять абсолютно все машины. У него самого дома малышня погодки.
А вот когда работаешь «с листа» и нет времени заранее подготовиться, то импровизирую. Допустим, не надо «объекту» вовремя появиться на встрече или на работе или просто в определенную минуту пройти под крышей, где сорвется сосулька и бац по макушке. Я перенаправляю его в соседний медленный поток. Он идет или едет с привычной скоростью, а перед ним постоянно вырастают спины, машины, встречные люди, которые никак не определятся куда им – напра или нале. Они тормозят его движение, сбивают с ритма, заставляют отвлечься от посторонних мыслей и посмотреть по сторонам.
Всё решается одним толчком в плечо третьего в цепочке событий человека, а дальше – эффект домино.
А «объект» злится, пытается вернуться в нормальный ритм движения, а его блокируют со всех сторон. Значит, тебе туда сейчас НЕ НАДО!
- Молодец! Твердая «четыре» с плюсом.
- Спасибо, учитель-ака, ну и к чему этот экзамен?
- Раз уж у нас философская пятиминутка, тогда моя очередь. Как ты сам понимаешь, судьба человека – это не прямое шоссе или горный серпантин. Это чутка сложнее. Кто-то сравнивает ее с лесом. Густым или редким. С тропинками, буреломами, чащобами, просеками и ягодными полянками. Не знаю, мне все-таки больше нравится сравнение с городскими улицами. Причем у кого-то улицы прямые и сходятся в перекрестки тоже под прямым углом, как в Питере, а у кого-то, как в Москве, сам черт ногу сломит. Но не это главное. Главное то, что когда ты проводишь коррекцию объекта, ты выступаешь в роли регулировщика движения в «ЕГО городе». Чтобы он не попал в аварию, не заехал в тупик, не влетел колесом в открытый люк. Пусть едет по проспекту или дворами, но едет, не сбивая свой ритм и не мешая другим. Коррекция для того и нужна, чтобы объект выбрал оптимальный маршрут и, как только он выбран, твоя работа закончилась. Дальше «сама, сама, сама…». А вот если какому-то событию суждено произойти в его жизни, то все твои старания помочь объекту его избежать ни к чему не приведут. Помнишь, в фильме «День сурка» главный герой пытается спасти бродягу каждый день, но тот всё равно умирает? Здесь тот же случай. Но! Так или иначе, все твои действия исключительно в рамках его судьбы.
Андрей подлил чаю себе в пиалу, вопросительно посмотрел на меня, я отрицательно покачал головой. Он отхлебнул немного и опять поманил официантку. Та забрала чайник и через минуту вернулась с ним и какой-то подставкой. На столе появилась свеча-таблетка, а над ней чайник на подставке. Неплохо придумано. Раньше такого не видел.
Нам поменяли пиалы, и Андрюха сразу подлил себе уже горячую порцию. Потом закрыв глаза, медленно наслаждался маленькими глоточками.
- Аллё, учитель, я сейчас усну. Вторая серия будет? Я тут килотонну эмоций сжег за вечер, а ты в медитацию ушел.
- Какой ты нудный! – Андрей разлепил веки и скривил осуждающую гримасу.
- А ты бы захрапел еще на полуслове. Давай дальше. Всё это я уже слышал от куратора. У нас или разговор серьезный или верни сигареты, и я буду водку пить. Мои подопечные все равно еще здесь.
- Уже не твои.
Я посмотрел в зеркало, Костя с Ольгой сидели за столиком моих «бывших». Костя, что-то рассказывал, помогая себе жестами, а девчонки звонко смеялись. Даже без второго зрения стало понятно – всё будет хорошо.
- Тогда, тем более, продолжай! Меньше чем через неделю катастрофа мировых масштабов, а ты мне здесь чайную церемонию презентуешь. Что не так с курьером? Почему не светился? Как возникают аномалии, почему они возникают?
- Аномалии….
Андрей отставил пиалу и откинулся на спинку, запрокинув руки за голову и скрестив пальцы в замок на затылке.
- Аномалия, это событие, происходящее в жизни человека, не прописанное в рамках его судьбы. Продолжая мою аналогию с улицами, то вот едешь ты по Петроградке, моргнул, и ты уже где-то в потоке машин, рикш, мопедов, где-нибудь в Бомбее. Босый, голый и пешком. То есть, из своей судьбы, из «своего города», попадаешь в чужой поток, где ты просто фон, расходный материал, короче – никто.
Если брать, так сказать, «природное» происхождение аномалии, то она возникает у человека с подавленной волей, разбалансированной психикой, в минуты жесточайшего стресса, после тяжелой болезни, ну и у наркоманов, куда ж без них. Она как… как… - Андрей покрутил головой в поисках чего-то, потом взял мою зажигалку и листок бумаги с уже оплаченным счетом. – Смотри.
Он щелкнул зажигалкой и поднес огонек под центр листка. На поверхности появилось темное пятнышко, которое быстро разрасталась, а после, когда пламя прожгло бумагу, листок сгорел в секунду.
- Так и с человеком. Если засек пятнышко, то успеешь погасить пламя, а если нет, то человек выгорит в считанные дни или месяцы. Жить может и останется, но это уже будет другая, опустошенная личность.
К нам опять подошла официантка с недоумением на лице, обменялась короткими фразами на китайском с моим другом, и, расслабившись, забрала тарелку с пеплом.
- Знаааачит, - предчувствуя очередной восходящий виток в своей жизни, я окончательно протрезвел – существует и «рукотворная» аномалия. А значит, существуют и «антикорректоры».
- Они зовут себя Наблюдателями. О них я и сам знаю немного. Встречался с ними всего один раз в Турции в 99-м.
Андрей отвернулся к окну и замолчал, а я наморщил лоб, пытаясь вспомнить.
Турция, Турция… что тогда было? Мы, кстати собирались поехать в Турцию группой в середине августа, прокатиться на машинах от Стамбула через Анкару на самый юг. Планировали посетить нетуристические места, но наш гид Алексей ровно за неделю до поездки свалился с кишечным гриппом, еще двое, друзья с детства, разругались на пустом месте так, что потом еще полгода не общались. А у меня заказчик, словно с ума сошел и задержал оплату больше чем на месяц, причем сам же толком не мог объяснить, что ему не нравится. Я почти весь август и до середины сентября жил на объекте, отрезанный от внешнего мира и что там за забором творилось, просто не знаю. Конец лета явно не задался.
Андрей продолжал молчать, но уже с каким-то злым прищуром. Желваки гуляли, видно, что воспоминания не самые приятные. Потом, видимо отпустило, и он уже спокойно продолжил.
- Тогда землетрясение было и только погибших почти сорок тысяч. Земля треснула больше чем на сотню километров. Аккурат, по вашему маршруту.
Он повернулся ко мне и опять придавил взглядом: - В середине августа….
Мы смотрели, не мигая, друг на друга. Потом я потянулся к рюмке и залпом выпил. Нормальный такой день откровений нарисовался. Хорошо, что меня пасли уже тогда. Или не меня, но все равно хорошо.
- Аха…. - смог выдавить я…. Дал Бог собеседника.
Собеседник лишь пожал плечами. Мол, бывает, работа такая.
Ну, да. Работа. Напротив сидит человек, который спас мне жизнь пять лет назад и просто пожимает плечами. Подумаешь, четырех балбесов заблокировал, чтоб не убились на чужбине? Работа такая.
- И кто был аномалией?
- Все четверо. Но подача на поездку шла от кого, помнишь?
Конечно, помню, я и предложил, но откуда эта идея появилась у меня?
Нет, будто блок в памяти стоит. В какой-то кампании закусились на слабо, а кто подначивал, не помню. Надо будет мужикам позвонить завтра, узнать как дела…. Андрей отрицательно покачал головой.
Да, как ты…? Точно! Я же сейчас открытая книга, читай, не хочу, и Андрюха слышит все вероятности, которые вылетают сквозь меня с пулеметной скоростью. Похоже, пора повторить фокус с минералкой и успокоиться.
- Перье с лимоном, пожалуйста.
Это официантке.
- Дальше.
Это для моего визави. Тот опять кивнул и продолжил.
- Курьер, кстати, один из них. Ты говорил, что твои химики прорыв в науке организуют? Ну, так если бы ты не засек изменение потока вероятности, то никаких бы прорывов не было. Под прикрытием катастрофы, их бы смыло в океан с другими бедолагами и всё. Именно так рукотворная аномалия и работает. Под одно событие, кроме тех, чья это судьба, тихой сапой подводятся люди, которых там вообще и быть не могло. А потом уже никто и не разберет, как и почему они там оказались.
- Но кто они? Почему сквозь Наблюдателей не проходит ни одного потока? Как будто они не из нашего мира, а так – голограмма из параллельного.
- Стоп! Как ты сказал? Голограмма? - Андрей напрягся и начал выстукивать пальцами увертюру Россини к Вильгельму Теллю.
- Хотя, когда курьер проходил мимо, я четко увидел как, где и во сколько он умрет. Словно фотка с отпечатком даты и времени снимка.
Андрей замер, оборвав свою дробь, и удивленно и даже слегка растерянно посмотрел на меня.
- А вот с этого места поподробнее.
Подробнее, так подробнее. Я закрыл глаза и отмотал свой поток на пару часов назад, потом зафиксировал увиденный «стоп-кадр» с нариком с заточкой в сердце. Подробно и монотонно, не пропуская ни одной детали, даже облупленной краски на двери я «нарисовал» всю картину. Андрюха, не перебивая меня, выслушал, потом встал и направился к выходу.
- Мне надо позвонить, - бросил он через плечо.
Ха-ха, опять секреты. А говорил, что я уже не стажер.
Мне принесли запотевшую бутылку с минералкой и высокий бокал. Китаянка, не прекращая улыбаться, открыла бутылку и в бокал, с приятным шипением, потекла вода. Стенки его тут же покрылись испариной и, спустя секунды, по изящному изгибу потекла капля. Потом вторая.
Я прильнул взглядом к набирающим вес и силу капелькам воды готовых скатиться вниз в любую секунду.
В проеме двери показался Андрюха с озадаченной физиономией. Он положил на стол мобильник, снял куртку и уселся на свое место.
- Ты меня пугаешь, брат, - он взял мой бокал и медленно выцедил его до дна.
– Это не наши его грохнули, - продолжил он, стирая мизинцем со стенок бокала испарину.
- А это не может быть обычный гоп-стоп или банальная бытовуха? Повздорил с приятелем за дозу и получил «проникающее со смертельным исходом»?
- Тебе надо меньше смотреть ментовских сериалов…. – Андрей смешно сморщился и начал активно натирать кончик носа большим пальцем. Вид у него был весьма озадаченный. По крайней мере, я его таким еще не видел.
- Хотя, в чем-то ты прав, но неправ. Во-первых, удар уж больно профессиональный. Это я тебе, как рукопашник говорю. А во-вторых….
Он перестал тереть нос, и…. Знаете, как собака пытается устроиться на новом месте и всё никак не найдет нужное положение и позу? Она крутится вокруг своей оси, пытается прилечь и так и сяк, вскакивает, опять крутится. Вот именно сейчас, Андрюха был такой собакой. Он никак не мог найти те самые слова, которые МОЖНО сказать.
- У Наблюдателей есть особенность. Ты их ВИДИШЬ, но не ЗАМЕЧАЕШЬ. Они как серый элемент в сером интерьере, где в центре стоит ярко красное кресло, столик с позолотой и прочие яркие, притягивающие внимание предметы.
Понимаешь? Ты сейчас, не отматывая мелодию… в смысле, визуалку свою, назад, можешь вспомнить лицо курьера? Вот то-то же. А обычные люди их вообще не замечают. Если спросить сейчас твоих химиков, откуда у них конверт с путевками, они скажут, что когда пришли в кафе, он уже лежал на столе.
И работают Наблюдатели не так как мы. Они не читают вероятности. Ты говорил, что корректируешь свой объект опосредованно? Перенаправляя его то в более быстрый, то в медленный поток или толпу через третьего в цепочке событий? А они сами формируют поток. Человек может идти ночью по абсолютно пустому городу, а вокруг него 15-20 Наблюдателей будут создавать толпу, которая будет выталкивать его в нужном им направлении. И самое главное, для человека это будет абсолютно естественно. То есть, он будет ощущать себя частью общего потока или толпы, и ему в голову не придет, что ночью в пустом городе такого просто не может быть. Я, конечно, утрирую, но принцип ты понял.
- Ты хочешь сказать, что если я импровизирую исходя из обстоятельств, то они эти обстоятельства создают?
- Да, примерно. У них, или что-то вроде коллективного разума или ими одновременно кто-то руководит, как юнитами в компьютерной игре. Одна группа блокирует, другая расчищает путь, третья охраняет подходы. Действуют достаточно слаженно. Но есть одно но. Все Наблюдатели, абсолютно такие же, как курьер. Как вялые зомби, наркоманы обкуренные, безликая вязкая масса. Напролом идти сквозь них, всё равно, что рубить стену из теста. На тебя сразу переключается внимание всех Наблюдателей поблизости, и могут просто задавить массой. А раз уж обычные люди их не замечают, то кто их срисовал – тот Корректор и его надо блокировать.
- И вот еще что, - Андрей на минуту задумался, постукивая моей зажигалкой по столу, и продолжил – есть как бы негласное соглашение или правило. Мы их не трогаем, они не трогают нас. Тем более, не убиваем.
- Это как это? Вместо контактного боя гимнастика Ушу? Этот выродок только что принес две путевки на тот свет ни в чем не повинным людям, а мы ему красную дорожку выстилаем?
- Именно так. Без красной дорожки, но так. Если хочешь, то это скорее шахматы, чем бой без правил.
- Да, но в шахматах фигуры «съедаются».
- А в этой игре, только перепрыгиваются. Ход конем и никакой крови.
- И кто же прирезал упыря? Обычный человек его не видит, наши его не трогали, кто так лихо и профессионально его обнулил?
- Это мне и не понятно. Я сначала на Антона подумал. У него брат в Турции погиб, когда людей из завалов доставали, но он клянется, что работали парой с Казаком весь день и нашли уже только труп. Мог, конечно, соврать, но смысл? Его бы любой из наших поддержал. Даже руководство. Так, для проформы устный выговор влепили, а потом маханули бы коньяка с ним на двоих. Да и не стал бы он заморачиваться с дурацкой заточкой. Убил бы с одного удара или шею свернул.
- Ладно, - Андрей сдвинул пачку сигарет и зажигалку в мою сторону, показывая, что философская часть разговора закрыта – это проблема не нашего уровня. Есть аналитический отдел, вот пусть они мозг себе и ломают.
- Один вопрос. А почему Антон не просканировал своего брата? Как получилось, что тот погиб?
Андрюха удивленно поднял брови.
- Потому что он не Корректор. Не все же в ЦПА такие дальнозоркие, как мы с тобой. Ольга с Костей тоже не «вперёдсмотрящие», их дар харизма и убеждение. Антон с Казаком идеальные бойцы. Они вдвоем могут сотню вояк положить. Причем, исключительно стрелковым оружием и рукопашкой. Поверь мне, любой голливудский герой-одиночка или Терминатор, сопливый пацан в обкаканных штанишках по сравнению с ними.
- И как же они тогда нашли бы Наблюдателя, если не видят отсутствие потоков через них?
- А я не говорил, что Наблюдатели невидимы, я сказал, что они незаметны. При специальной подготовке и тренировке они вычисляются на раз.
Он опять кивнул официантке и жестом попросил выписать счет.
- Теперь, по текущему. Пока твои бывшие здесь, просканируй их назад, до момента смены на минор… или как там у тебя?
- На лазурный.
- Точно. Отмотай поток своих химиков назад и запомни момент изменения. Запоминай скорость изменения, оттенки, сам процесс трансформации. Как выглядит аномалия в твоем восприятии. Потому что я рукотворную аномалию слышу с… с каким-то дополнительным звоном. Как трензель через такт, где-то далеко, фоном далеко, но слышно. У тебя тоже будет своя особенность восприятия.
- А трензель, это что?
- Треугольник такой, с палочкой. Динннннь.
- Понял.
- Пригодится в будущем, для поиска аномалий, потому как наблюдать такое он-лайн еще раз тебе вряд ли удастся. А вот отличать ее постфактум очень и очень полезно. И еще одно. Это уже не в качестве инструктажа, а лично от меня. Запомни, как ты считал смерть Наблюдателя. Всё в мелких деталях. От момента, как ты его увидел, до момента своей ненависти к нему. Вплоть до своего сердцебиения, посторонних мыслей, ассоциаций, привкусов, щекотки между лопатками. Запомни абсолютно всё.
Он слегка замялся, поймал мой взгляд и поднял указательный палец вверх.
- До тебя такие вещи никто не фиксировал. Если это не фоновая наводка от кого-то рядом, кто его и грохнул потом, то это очень и очень важно, понял?
Я кивнул. Хмель давно уже испарился, хотя физическая вялость осталась, но она могла быть следствием огромных эмоциональных выплесков.
- Я уже «сохранил» всё в архив.
Андрей расслабил плечи, откинулся на спинку дивана и, хитро сощурившись, погрозил мне пальцем.
- А говорил, что стажёр! Кто у тебя куратор?
- Любовь Михайловна….
- Ааааааа… повезло. И ей тоже. Толковый ученик попался. Давай, топай сканировать, а я счет оплачу.
Мы вышли на улицу, вдыхая морозный воздух и окончательно трезвея. Я был абсолютно измотан. Было ощущение, что разгрузил вагон с мороженым мясом, а в конце мне сказали, что оплата будет завтра. Полная физическая и эмоциональная выхолощенность. Андрюха, наоборот, был в приподнятом настроении.
- Всё, Зевсыч, пора по домам. Но. Пойдем в машину, у меня там для тебя подарок лежит.
- А ты пьяный за руль сядешь? – сил на эмоции уже не оставалось, я только констатировал свою реакцию на слова.
- Сяду, конечно. Посижу, вручу подарок и потом на такси домой. Я хоть и читаю вероятности, но и закон тоже читаю и чту. Ты чего кислый такой? Слышал слово «подарок»?
- Слышал…. Может завтра? Я совсем никакой.
- Пойдем. Тебе понравится. Как с Плутархом.
Он подмигнул, взял меня под локоть и потащил к своей машине. Протявкала сигнализация, Андрей нырнул в салон, прокопошился секунд десять и довольный вылез обратно.
- Держи, дарю, - он протянул мне небольшую картонную коробку – Но это как будто на Новый год.
- На Новый год мне достаточно Снегурочки.
- Снегурочку тоже можно… только не говори потом, что она слишком пьяная или страшная…
- Или холодная. Юмор у тебя, как в детском саду. Ладно, что это?
- Спутниковый телефон. Своим новомодным слайдером ты можешь пользоваться только в зоне покрытия GSM, а там, куда мы поедем без спутника никак.
- А едем мы на…?
- На Суматру, друг мой божественный. Ты ж не думал Новый год дома встречать? Ласты и маску можешь не брать, а вот крем от загара какой-нибудь, эквидерьмальный, бери.
- Точно, именно такой и возьму. И сандалии с крыльями.
Он растянулся в улыбке: - Растёоооошь!
- Ага, а вот и Казак. Он тебя под белы рученьки, прям, до кроватки довезёт и доведет. Не боись, завтра отсыпайся по максимуму. А вечером я к тебе заеду и всё обсудим. Когда, с чем и куда. Будь здоров.
Наши дни. (Где-то на просторах родины.)
Значит, Суматра.
Сон жестким пинком вышибло из головы, хотя я уже не спал вторые сутки. Тело напряглось как перед прыжком и перешло в режим полной готовности. Не знаю, насколько меня хватит, но как минимум понять, что происходит надо, а дальше «война план покажет».
Что скажет интернет? Нет… не то. Тогда база данных ЦПА.
Тектоническая активность если и была, то закончилась в эпоху ранних мамонтов. Погода? Нет, всё спокойно и ровно на ближайшую неделю. Может, есть предприятия с производством взрывчатки или химии, армейские склады с боеприпасами, аммиачные хранилища? Старая или новая бактериологическая лаборатория, могильники отходов, карстовые пустоты заполненные метаном? Хоть, что-нибудь, от чего могут погибнуть ВСЕ люди в городе? Черт, даже крупный железнодорожный узел в тридцати километрах.
Причин нет, но они есть.
Причина есть у всего.
Хорошо, зайдем с другой стороны. Я отмотал поток ближайшего прохожего назад. Желтое пятно появилось за полчаса до моего приезда в город, то есть, где-то час назад. У водителя встречного автобуса, группы подростков на тротуаре, черт, даже у вороны на фонарном столбе та же картина. Девушка у светофора? У всех одно и то же.
Одно и то же.
Неужели, я и есть нулевой пациент? В этом нет смысла. Да и на мне пятна нет. Пока нет. Пусть, даже ради меня затевается грандиозный кошмар, но убивать всех людей в городе просто глупо, даже для самого извращенного ума. Хотя, всякое бывает. Придется держать в голове и этот вариант. Даже, при условии, что я здесь проездом.
Что-то я упускаю.
То, что катастрофа рукотворная сомнений нет, аномалии я вижу цветом металлик, а желтое везде и у всех блестит отполированным бронзовым щитом и то, что я на это только сейчас обратил внимание, виной банальная усталость. Да и аномалии в таких масштабах уже давно не видел.
Думай, братец Кролик, думай! Конечно, по правилам мне необходимо сейчас выстроить трехмерную матрицу потоков, проанализировать основные, свести в шар, в шаре найти источник вспышки, размотать источник назад и так далее и так далее. Но, даже будь я сейчас бодрым и свежим, на это уйдет минимум пара часов и все силы. А меня нет ни того ни другого.
Сейчас только у «нулевого пациента» желтый поток будет длиннее, чем у остальных. А искать его по правилам….
В ЦПА засекли мою активность в базе, и по внутреннему каналу пришел вопрос, а точнее один вопросительный знак. Вот и у меня пока одни вопросительные знаки. Придется писать то, что есть.
«Вариант по объему - Индонезия 2004 год. Аномалия на 100%. Начало потока час назад. Ищу нулевого».
«Усилим завтра к 17.00».
«Принял».
Усилим…. Кем? Все наши силы разбросаны по всей стране и не только. Стал бы я пахать, как проклятый последние три месяца, будь, кем меня «усилить»?
Всем большое спасибо, что читаете и регулярно заходите в ожидании продолжения. Я пока ничего не писал последние 2 недели. Банальная простуда.
Тему не забросил. Продолжение будет. Надо оклематься.
22.02.2023
А, продолжение этой сказки... Я расскажу тебе завтра... дружок! (с)