Открылись ставни, спертый воздух вышел,
И дом порядочно вздохнул.
День изо дня в нем обитают крысы,
Плодя и преумножая свой недуг.
Разносят боль,
Гнилье течет как масло,
Всепоглощающе и истребляя дух.
В нем нет души. В том доме нет и места
Для непокалеченной любви.
Забота вывернута чрез мясорубку,
Добро заляпалось во лжи,
И принципы раздавлены как мошки,
И крошки — лакомства толпы.
Замолкла музыка, вокруг огонь пылает,
Горит изба. Горит ко всем чертям…
И чернь все стены поглощает,
Картина за картиной — ни рамок, ни следа.
Там были лица, были и улыбки!
Текла в том доме жизнь простых людей…
И били их портреты прямо в средце
Всех, кто приходил, пока не поглотил кощей.
Всё вынесли, разобрано до нитки:
От чести не осталось и ведра,
Всё слили, честность затопили в яму,
Где, по роковой судьбе,
И так полно дерьма.
Изгнали ласку — неженкам не место,
Изгнались трусы — в бой идут столпы.
Что сталось с женщинами? Та еще загадка:
Исчезли лица их… но крики их слышны!
Те крики растворяются в сознанье,
Сдувают пыль
И пробуждают боль
О тех, кто уж не будет с нами,
О том, что величалось некогда страной.
Их крики — вой. И завывает скверно,
А совесть мечется в тисках.
Порывы ветра вертят воздух смело,
А пара слов стирают жизни в прах:
Затворничество иль будешь беглым?
Окажешься ли ты в плену? Иль
В пелену окутаешь глазницы?
В тумане ли отыщешь свой приют?
Смог иль нет?
Остался ль дом?
Не видно очертаний…
Уж не бежит к нему заросшая тропа.
Но сердце помнит… помнит и лелеет
Все то, что приключилось с ним
По ту сторону бугра.