..Автобус марки Мерседес
И летняя компания туристов.
И смех девический и чистый.
И город, потерявший вес
Без повода и оснований без.
Все вниз и вниз летел автобус.
Опасной горною дорогой.
Пейзаж вращался будто глобус.
И голос тонкий пел и пел.
Порхали беззаботные улыбки
От пропасти на расстоянии нитки.
И вдруг равнина. Остановка.
Вокзал стеклянный модерновый.
И поезд скорый. В Аргентину.
А я смеюсь счастливым смехом.
О чем смеюсь и сам не знаю.
С попутчиками в двух шагах от рая.
Сибирские огни.
Звезда с звездою говорит.
...И звезда с звездою говорит."
М.Ю.Лермонтов.
Легка, благословенна ноша.
Тихи, прозрачны вечера.
Как хорошо. И не похоже
На то, что виделось с утра.
Ушли сомненья и тревога.
Не душит зависти порок.
А у стареющего дома
Заметно выше потолок.
Краснеют ягоды рябины.
Желтеет яблоко в саду.
И даже окрик журавлиный
Не предвещает нам беду.
Какие дни! Далекий голос
В плывущем воздухе парит
А по ночам в окрестных селах
Звезда с звездою говорит.
Картина.
Бормотать стихи
Безо всякой цели.
Никакой трухи
Нет на самом деле.
Никаких обид.
Никаких названий.
Только этот вид
Присмиревших зданий.
...Только этот тон
Небольшой картины.
(Будто бы сквозь сон)
И поселок мирный.
Небольшой мосток
Каменной дугою.
Через руки ток-
Это мы с тобою
Рядышком стоим.
Пусть в воображении.
Но стоять с таким
Хочется селением,
Где разлит покой
И тебе не надо
Ни судьбины злой,
Ни побед парадных.
Только бы текло
С полотна картины
Хрупкое тепло
В рощице рябины.
Закат.
В задумчивости летней- благодать.
Мгновение случайно остановишь-
Просвечивает насквозь рощи
Закат. И речки видишь гладь.
Деревья замерли на час.
Усталый путник загляделся:
И что за местность? Неизвестно.
Но как же отдыхает глаз.
Как жадно ловится простор.
И забывается на время
Судьба и возраст. И узор
На бабочке порхающей виднее.
Летнее солнцестояние.
Как капля олова
Разогретая паяльником,
Падает на голову
Июньское солнцестояние.
Наступают лучшие природные дни.
Жаркие, безмятежные.
Ты горести, как бумагу, сомни,
Внимая лету и нежности.
Осенью будем грустить
В последние дни ноябрьские.
А летом- колечки дарить,
Смеяться, любить, барахтаться.
Песня.
Простодушна, как ранняя юность.
Невелика, как день в феврале.
Напевается песня под струны.
И тут речь не идёт об игре.
А тихонько, как заячьи лапы
В непролазном февральском лесу.
Иль как дождь с водостока закапал
Эту тонкую нитку несу.
И ни комнаты тесной не вижу.
Ни разора, ни тёмных пустот.
А взлетает всё выше и выше
Тихой музыки оборот.
С Новым годом!
Зимы чистейшей благородство
Подчеркивает наше сходство
С родителями нашими на фОто.
Просторная бодрящая погода.
И взгляд открытый и прямой.
И, не поникнув головой,
Глядишь в заснеженные дали.
Снега, как благодать упали.
Полней, полней вдыхает грудь.
И риск. Волненье. Новый путь
Измерить верными шагами...
И снег скрипит под сапогами.
Да. В кои веки ясен взгляд.
И лес, как будто на парад,
В крутые шубы нарядился.
И горизонт дугой расплылся
От снежных солнечных полей.
Приятель говорит- "налей"!
С тепла одежд подносит флягу.
Ну. С Новым годом! Чтоб без страха!
Апрель.
В картину белого и черного
Вдруг солнце утром полыхнет.
Апрель из мрачного и вздорного
В весенний вырвется поход.
Поправив светлую рубашку,
Глаза для виду притушив,
Он лужи вытрет промокашкой,
Он реки выведет в разлив.
Он нарисует, с наслажденьем
Побыв средь запахов и гроз,
Одно недолгое мгновенье
Из смеха легкого и слез.
Рождественский мороз.
Снег выпал поутру. Засыпал весь газон.
Уснула до весны зеленая трава.
Торопишься, глаза открыв едва,
Едва одевшись, да из дома вон
Резвиться, как соседский глупый пес.
Снежки пулять в крыжовные кусты...
И снег и воздух редкой чистоты.
И редкой радости рождественский мороз.
Альбом.
Родителям.
Забытый, пыльный кабинет.
Простая комната. Три на три.
Проходишь. Вспыхивает свет.
И боль, как будто едкий натрий.
И мысли, будто водопад.
Вот фотокарточки в альбоме.
Как лица весело глядят.
И молодо, и вольно.
А вот позднее. Серый плац.
Бушлаты да шинели.
В мешках тушонка про запас.
И вдоль дороги ели.
Отец уходит в никуда.
Как будто вовсе не был.
И с неба капает вода
И дождик хлещет с неба.
А это мать. Её лицо.
Кудряшки да глазищи.
И старенькое пальтецо.
И худоба, как спичка.
........
Такая нежность здесь жила.
Такая юность румянела...
А время- бойкая пила-
Кривыми зубьями звенело.
Августовский вечер.
Вечерний августовский свет.
Нам так свободно не дышалось.
Казалось бы, какая шалость,
Когда тебе незнамо лет.
Но рот сегодня до ушей.
И нету возраста на свете.
Что старики, что малы дети
Расселись в звездном шалаше.
Пьют чай и кое-что покрепче.
И рядышком гуляет вечность.
И гладит ветер мирный дом.
А по небу плывет паром.
Он полон звезд, им нет числа.
И никогда нам не пора.
Лети, лети, безоблачная радость...
Лети , лети, безоблачная радость.
Бегите сани с горки поутру.
Печали, грусти позади остались
Веселая труба трубит ту-ру-ру-ру.
Румянец в темноте горит заместо солнца.
Пустые дни прошли. И гости на крыльце.
Ушанки, шубы брошены в сторонке
У юных барышень улыбка на лице.
Придите барышни. Лихие дни минули.
Заразы кончен век. И праздник впереди.
И ты душа-весна,блаженна и, волнуясь,
Лети, как пух. Как легкий снег лети!
Прогулка.
Заносчивость. С чего б нам заноситься.
Гляди. На дереве чирикает синица.
Свежа, наивна и проста.
Природа ожила. С-под каждого куста
Живое непременно шебуршится...
И вовсе не желает заноситься.
*
Ликует жизнь. И сердце, спотыкаясь
За чувствами весенними бежит.
Я не люблю весны- он шепчет, извиняясь.
Но посмотри: лицо его горит.
*
Как солнце жаркое с пушистым снегом,
Так грусть и радость в нас переплелись.
Неразделимыми живут отчаянье и нега.
Любовь и ненависть. Небытие и жизнь.
Потайной сундук.
Мальчишка ползал по квартире
И находил в ней сто чудес.
Ему не надо было- шире.
Он в глубь квартирную залез.
Копался в потайном чулане.
Сундук замшелый открывал.
Оклеен царскими деньгами
Мир стародавний оживал:
Струились скромные скатёрки.
Шуршала ношеная шаль.
Платки, портянки, гимнастерки,
Внизу старинная медаль
Войны немецкой, незнакомой.
За подвиг не узнать какой.
И век, досель забыт и скомкан,
Волненье нёс и непокой.
Здесь пожелтевшие газеты
Свисали хрупко по краям.
В фуражках старых, довоенных
Ремесленники в ряд стоят.
Как их благообразны лица.
В них нет заботы и тревог,
Но почтальон уже стучится
И мчится дале, не жалея ног.
Они же курят папиросы.
Нам не понять про что их дым.
Вот-вот свободные их позы
Перемешает ветром злым.
Любуюсь закатом.
Полдень долог и высок, как храм.
Ветер мягок, улыбчив, пахуч.
Все, что прежде тосковало и жалось по углам,
Теперь греется на завалинке в отсутствие туч.
Солнце уходит спать в золотой дом.
На небе вишнево-сиреневые облака.
Запишу красоту в маленький том.
Любуюсь закатом. Ночь не наступила пока.
Длиннее дни. И взгляды веселее...
Длиннее дни. И взгляды веселее.
И март, как признанный артист,
Выдерживает паузу. Вернее
Мы радуемся. Ах, как воздух чист!
Как благодатна ранняя весна!
И как мы с ней добрей и благосклонней.
Прохожего встречаешь: "Старина!"
И мелешь вздор без всяких церемоний.
И руку жмешь на ледяном ветру
С реки. Прощаешься. Уходишь...
На правом берегу стоит Воронеж.
А с колоколен звон несется поутру.
Намалеванные рассеянным художником небеса...
Намалеванные рассеянным художником небеса.
В беспорядке разбросанные деревеньки.
Речка, как голубая нитка, вплетенная в леса.
Церковь, как к Богу ведущая ступенька.
Впрочем. И трава, помятая вдоль лесной тропы,
И цветущая обильно мать и мачеха,
Всё это- о тебе, Господи. Всё это- Ты.
И Тебе только сердце радуется и плачется.