Я уже не читаю, как прежде смело,
Потому что лирика давно перезрела,
Потому что мир не изменит школы,
Сочинять и учить сочинять глаголы.
Сколько памяти есть, всё один эпос:
Колесо без конца, Икар, Эдип, эрос.
Надо мной догорает господне лето,
Я пишу всё отчаяннее, и потому смело,
Сколько нервов, сколько лиц тяжёлых,
Тащат меня на дно, на пепел, на звук вишнёвый.
И срываться мне, злорадостно, стоконечно
Прощаясь с жизнью, вылетевшей мне навстречу.
И заметят два аиста, улетая за солнцем,
Что мир потерял крыши и другие звёзды,
Что охрип я кричать, как пророк иудейский,
О том что книга, следствие лишь и средство,
А на горизонте, гора, и душа в камне,
Падает как всегда, а потом как всегда взлетает.
Помоги...а кто, а кому молиться,
Я могу лишь молчать, а вернее спиться.
Нам дано выбирать, но такая странность,
Выбирать дано, только лишь не данность.
И свобод моих, и счастий и веры,
Не дано, как стих не даёт ответов.