Российская конфедерация. Антиутопия. Глава 1

 
 
 
 
Очнулся Алекс в тёмном сарае. Первым ощущением была адская головная боль. Он лежал на охапке сухой травы со стиснутыми наручниками  руками и связанными ногами. В маленьком запылённом оконце виднелись полумесяц и звёзды. Небо было чистым, чёрным, бездонным. Где-то, совсем недалеко, раздалось шакалье тявканье, послышался хохот сыча. Однако полагающегося в таких случаях собачьего лая не было;  Стрелов  сразу понял, что находится далеко от людских жилищ.
 Не спеша он стал тщательно анализировать последние мгновения предыдущих событий.  Да, его успели предупредить, кто-то из охраны даже сумел повалить представителя СМИ на землю. Но как увязать нынешнее не завидное положение с той ситуацией? Представить, что противник бросился в контратаку, наши части разгромлены, и он попал в плен, было не возможно.
Допустим. Однако шакалье тявканье, хохот сыча и ночная прохлада говорили о том, что он находится крайне далеко от того места, где, возможно, был пленён. Вся предполагаемая картина мгновенно  рассыпалась на осколки.
 Алекс повернулся на бок, приподнялся и тут же с изумлением осознал, что его тело … нет, это было совершенно другое тело!  Однако вскоре пришлось согласиться, что оно не совсем чужое и может быть даже и собственное, но вот только   значительно моложе, чем положено.  То есть такое, каким  являлось много лет назад.  Разумнее всего предположить, что все эти ощущения стали результатом тяжёлых нарушений психической деятельности, связанных с контузией. Надо просто постараться заснуть, что, несомненно,  поспособствует выздоровлению.


 
Однако  к    головной боли вскоре добавился  озноб. В сарае было по-настоящему  холодно.  Воздух оказался явно морозной свежести. В это время года  такое возможно лишь    высоко в горах. Неужели его с Донбасса умыкнули прямо в Карпаты, но зачем?  Осмотревшись, насколько позволяла ночь, Алекс понял, что облачён в военную форму. Это полностью  выбивало из колеи и чтобы окончательно не свихнуться, он решил поостеречься каких-либо выводов.
Затаив дыхание, Стрелов  стал тщательно прислушиваться к отовсюду доносящимся звукам. В трёх шагах от себя он уловил тихое сопение.
 Поблизости кто-то беспечно спал! Алекс подтянулся к невидимому соседу. Хотя стесненные стальными манжетами  руки находились перед грудью, ползти пришлось подобно червю. Внимательно осмотрев незнакомца, он едва сдержал возглас удивления.   Рядом с ним находился, также закованный в наручники,  худощавый небольшого роста парень в форме рядового российской армии. Однозначно этого человека в своей жизни он не встречал никогда. 
Не пытаясь разбудить   незнакомца, Алекс   продолжил обследовать  окружающий его тесный мирок. Стены сарая были сложены из природного камня, единственное окошечко по размерам едва превышало две поставленных рядом ладони. Двойная, похожая на ворота  дверь была изготовлена из прочных, тяжёлых досок, окованных листовым железом. Приставив ухо к  образованной створками двери щели, Стрелов  до предела напряг слух.
 Среди воя шакалов и далёких, сливающихся один с другим, звуков ночного леса едва выделялась тихая, заунывная песня. Пели её не по-русски и даже не по-украински.  Не оставалось сомнений,   это был арабский язык. Пролежав возле щели минут пятнадцать, Стрелов понял, что таким способом борется с дремотой дозорный, которому поручено охранять сарай с пленниками.
Извернувшись, Алекс попытался рассмотреть, что происходит. Часовой, будто торопясь подтвердить его догадки, поднялся в полный рост. Гоня, прочь ночную прохладу, караульный сделал несколько взмахов руками и ногами. Видимо, разгонять кровь по телу за ночь приходилось не однажды. 
«Арабы! – в недоумении подумал Стрелов, - меня захватили арабы?  Или интернациональный отряд наёмников? Но вроде их не было в списках тех, кто рвался «защищать свободу» от  «азиатских орд рашистов». 
  Любая логическая цепочка уводила в тупик.  Вскоре Алекс вынужден был признать, что этот ребус  ему просто не по зубам. Он решил поберечь нервную энергию, утешаясь мыслью, что даже из самого безвыходного положения всегда найдётся, по крайней мере, два выхода. Снова забравшись в кучу сена, он, насколько позволяли связанные руки и ноги, свернулся  калачиком и заснул.



Разбудило Алекса настойчивое постукивание в плечо. Открыв глаза, он с недоумением уставился на проснувшегося попутчика по несчастью,  который в полной растерянности с тревогой спросил.
- Стрелов, это ты?
Не дождавшись  ответа, парень  продолжил преисполненный тоски и отчаяния монолог.
- Мля, взяли нас имаратовцы как последних баранов. Теперь, в натуре, освежуют под видеозапись, к бабке не ходи. Чё же, падла, делать-то?!  Вот тебе и Российская Конфедерация, будь она проклята! Ну и какой же ты чудак на букву «м» Вова Пряхин, что впрягся во всю эту блудню с защитой Родины!
С этими словами незнакомец с чувством сплюнул в сторону  и  снова внимательно посмотрел на Стрелова.
 Молодое тело, плен в горах у террористов непонятного толка, «Российская Конфедерация» - несуществующее  государство, о котором говорят как о чём-то само собой разумеющемся.  Вырисовывалось что-то уж совсем немыслимое. Необходимо было разорвать молчание.
- Вован, а что случилось-то, - будто стараясь восстановить в памяти недавнее прошлое, произнёс Алекс,  - ни хрена не помню,  как отшибло.
- Всё как всегда, - с равнодушием обречённого ответил отозвавшийся на имя Вован рядовой боец, - начальство разворовало деньги, отпущенные на централизованные поставки топлива, а нас погнали на заготовку дров. Но с этим вопросов нет. А вот где все остальные, это раз. И почему имаратовцы нас не грохнули на месте, а потащили к чёрту на кулички, это два. Вряд ли для того, чтобы пройдохи из «BBC» или «CNN» взяли у нас интервью на тему кровавых злодеяний российской армии на землях  свободолюбивых народов Кавказа.
Алекс всё явственней осознавал, куда он влип. Россия, точнее некая Российская Конфедерация ведёт войну с имаратовцами. Скорее всего, это Имарат Кавказ, который существует только на бумаге. Точнее существовал: там где-то до известных событий. А вот здесь (где здесь?), он вполне реален.  С охранником арабом и ещё чёрт знает чем.
 «А кто в таком случае я сам?  - не мог не задать вопрос Алекс, - как кто, рядовой  Стрелов, Александр, так сказать,  Александрович и Вован не имеет в этом ни доли сомнения. Но ведь я рядовым пехотинцем никогда не был и в данный момент моложе себя чуть ли не вдвое.
 Получается, я это не совсем я,  или может быть совсем не я. Допустим, всё это не работа поражённого мозга. Значит, мы находимся или в прошлом или  в будущем, что маловероятно, ведь события идут другим чередом, или в параллельной реальности. И тут  юный Саня Стрелов не студент престижнейшего вуза Российской Федерации, а солдат  пропитанной коррупцией армии Российской Конфедерации. И находится этот «защитник Родины» в плену у международных террористов, которым удалось отгрохать целый «Имарат».
 А все, потому что в закадычных корешах у них  «реальные пацаны» из «BBC»,  «CNN»  и прочих структур, ведущих «священную войну» за «свободу слова» и «свободу» вообще в самом широком понимании  вопроса".
Алекс ещё раз детально прокрутил в памяти  события, предшествовавшие его появлению в столь  негостеприимном месте. 


*** 

Скандал разгорелся непосредственно  в студии. Вернувшийся с полей сражений  в Херсонской области офицер бросал прямо в лицо обидные упрёки «диванным экспертам» и «кухонным генералам», обвиняя всех и каждого в трусости и глупости.
 Стрелову стало ясно, что без посещения мест действительных  столкновений с врагом уже не обойтись. Его должность «хорошо оплачиваемого кремлёвского пропагандона» привлекала многих. И стоит оступиться лишь раз, как желающие добить лежачего, сбегутся  точно  гиены на ещё не успевшую остыть тушу жертвы.
Риск был минимальным. Даже в прямых схватках   на фронте бойцов гибнет в разы меньше чем в автомобильных катастрофах, от алкоголя и наркотиков. Но хорошо известно «смерть человека - большое горе, а смерть миллионов – статистика».
Стрелову надо было всего лишь покрасоваться перед видеокамерами в только что отбитых у противника полуразрушенных кварталах плотной городской застройки. Неожиданный блеск в небе, охрана всё же успела  отреагировать, затем вспышка и темнота. Наверняка это был беспилотник. И навёл его на цель, конечно же,  прячущийся в развалинах зданий диверсант. Он, очевидно, охотился конкретно за представительной группой. Так ли всё было на самом деле или иначе имело лишь чисто познавательное значение.
В действительности же Алекс находился в плену,  и предстояло выжить или погибнуть. Стрелов  прекрасно осознавал свои как сильные, так и слабые стороны. На войне из него вышел бы отличный штабной аналитик, неплохой диверсант или разведчик и даже посредственный солдат. Хороший боец должен смело сражаться, не заморачиваясь о целях и задачах кампании и решительно отдавать свою жизнь во имя победы, беззаветно веря, что его смерть не напрасна.
 Погибать Стрелов вовсе не спешил. Он хотел жить и собирался выжить любой ценой даже в этой тупиковой   ситуации, ибо жизнь сама по себе со всеми её явными недостатками, штука весьма привлекательная.


*** 

 
Солнце медленно поднималось, воздух в сарае понемногу нагревался. Алекс попытался расслабиться, заставляя себя ни о чём не думать. Но сделать это было крайне нелегко. Да, он не представлял значительной военной ценности, как и напарник. Но ведь для какой-то цели их всё-таки взяли. Стрелов  продолжал терзаться в сомнениях. Донор органов при операции? Материал для биологических экспериментов? Живая бомба? Все версии казались вполне правдоподобными. Нельзя было  исключать даже человеческого жертвоприношения.  Ведь любой культ при желании можно довести до полного безумия. 
Послышались шаги, Алекс внутренне напрягся,  готовясь к неизбежному.  Вова Пряхин   выпучил глаза, засопел как паровоз. Звякнул в замке ключ, заскрипела несмазанная дверь. В помещение, слепя глаза, ворвался поток солнечного света.  Постепенно привыкнув к яркому освещению, Стрелов  разглядел стоящих в дверном проёме трёх бандитов.  На боевиках были отличные горные  ботинки, камуфлированные костюмы, такого же защитного оттенка свитера, форменные шапочки цвета хаки. Но больше всего в глаза бросались разгрузочные жилеты. Это были «разгрузки» усовершенствованной  модели. Такими, знал Стрелов, в армии оснащали   только спецназ. В   карманах, расположенных с учётом физиологии человека,  удобно размещались  восемь – десять автоматных рожков, четыре ручных и десять подствольных гранат. У двух бандитов на плечах висели автоматы АК – 74, третий  имел при себе   гранатомёт.
        - Подъём! – раздался зычный голос и в дверях показался четвёртый боевик,   вооружённый снайперской винтовкой  СВД. По его облику  и манерам    сразу становилось ясно, что именно он в группе главный. 
  Пленникам тут же сняли оковы с ног и помогли подняться. Подталкивая автоматами, их повели в сторону раскинувшейся невдалеке поляны, где к группе присоединились ещё четыре человека: пулемётчик,  гранатомётчик и два автоматчика.
Настало время приёма пищи.  Голодные «воины аллаха» с радостью набросились на брынзу и сушеное мясо. Не обделили и пленников. Стрелов с усилием заставлял себя есть непривычную пищу. К тому же, движения скованных стальными браслетами рук были неловкими и неуклюжими. И от сыра и от баранины   исходил стойкий запах начинающего разлагаться животного белка. Однако, похоже, боевики имели на этот счёт особое мнение.  В принципе, Алекс  вполне понимал их.  «Ведь едят же шведы, - констатировал Стрелов, -  тухлую селёдку, от аромата которой с непривычки не мудрено потерять сознание. Ну, а филиппинцы, запекающие в золе перепелиные  яйца за сутки до того, как из них вылупятся птенцы? И вкушают их, непременно, с сырым мозгом обезьяны!»
Еда, несмотря на её непривычность, в данной ситуации являлась источником энергии и питательных веществ. Сколько понадобится сил,  и для каких целей, Алекс не мог предположить даже приблизительно.  Но отказываться от жизненно важного ресурса было явно не разумно.
       Террористы оказались отлично вооружены и экипированы. Даже горные ботинки были выполнены из кожи  камуфлированной окраски. Подошва обуви так же имела соответствующую расцветку.  Алекс сразу обратил внимание на бинокль главаря. 
 Это был прибор   компакт - класса с трансформируемым корпусом фирмы «Polar».   
 Армейские бинокли  имели большие габариты и вес, слабую антикоррозионную устойчивость корпуса. Их плохая влагоизоляция способствует  появлению солевого налёта и ржавчины на корпусе. Ввиду некачественных уплотнений внутри появляются «наносы» и «мусор». Бинокль, висевший на груди бандита, был полностью лишён этих недостатков.   
После завтрака боевики позволили себе немного отдохнуть и вскоре тронулись в путь.  Дорога лежала на юго-восток, в глубину гор.

 *** 

ВЛАДИМИР ПРЯХИН.
 С раннего детства Воха принципиально различал нравственность и мораль. Одно дело правила общественной жизни, которые человек считает приемлемыми для себя. И совсем другое, навязываемые обществом стандарты поведения.
Законы, полагал Вован, всегда пишут одни для того, чтобы их исполняли другие. Поэтому  стать «терпилой по жизни» он не спешил.
И когда подоспел срок «платить налог на бедность», то есть служить в армии, Вовочку в первых рядах жаждущих исполнить долг перед Родиной обнаружить не удалось. Торговля военными билетами велась в промышленных масштабах, цены обвально рухнули, но даже столь ничтожной суммы у семейства Пряхиных не нашлось.
 Был вариант перехватить деньги в банке, но кредитная история и здесь отделяла всех Вовочкиных родственников от заветного транша бронированными дверями сейфов.
Но голь на выдумки хитра. Братва предложила Володьке выкупить его  военный билет и закрыть вопрос. Ему же оставалось «всего-то делов» стать рядовым, малозначимым курьером на давно налаженном трафике по прямой доставке из Чуйской долины каннабиса. Иными словами анаши, марихуаны или  гашиша, это уж как кому привычней. Нет, в саму Киргизию ехать нужды не было. Товар передавался по курьерской цепи. Так что риски изрядно снижались.
Владимир   никогда не относился к Уголовному кодексу не только с почтением, но даже и с уважением. И тут же согласился его нарушить.   
Будучи малым, весьма сообразительным,  Вовочка  быстро добился  высот профессионализма и зажил   припеваючи. Как сыр в масле!  Однако рискованный бизнес слишком сильно зависел от удачи. А надеяться на что-то ещё не приходилось. Закономерным, как и принято, у людей его круга, стало нарастание религиозного чувства. Будучи человеком, глубоко набожным,  после каждого, удачно обтяпанного,  дельца он спешил в церковь. Где никогда не жалел денег на свечи. Особенно же почитал  Николая – чудотворца, в душе всегда надеясь на чудо.



Фортуна всё время   носила Вовчика  на руках и, в конце концов, он   потерял бдительность. Небрежно бросив рюкзак между ног, Вова, прямо на армавирском вокзале, забил косячок и с наслаждением затянулся ароматом настоящей кашгарской  анаши.
«Пыхнув тягу», он окончательно расслабился. Стало неизъяснимо мило, Володька, словно птица,  воспарил в безбрежном чистом небе. Пары анаши всё сильнее воздействовали на мозг, постепенно окружающая действительность была окончательно вытеснена из головы несказанно приятными видениями.
Идиллию разрушило грубое, словно   вырубленное из старого комля,  давно затупившимся топором, лицо начальника   райвоенкомата   подполковника Нетерпова. Обосновавшись в воспалённом сознании, этот образ  нахально выдавил  с импровизированного экрана все мелькавшие до того кадры.  Взгляд  горящих холодным голубым огнём глаз был твёрд и суров.    
- Ну что, морда,  коммерс пузатый, - военком приоткрыл похожий на трещину в камне рот, – кайфуешь? А в армию за тебя кто пойдёт? Дядя?!
- Пусть  дураки и служат, - автоматически парировал удар  Пряхин, - у них долг перед Родиной. Вот   им  и расплачиваться. Я же, если  кому и задолжал, так всем прощаю! Человек должен быть счастлив и больше никому ничего не должен.   А    отечество везде, где небо над землёй, да солнце светит!
 - Ах, ты, сучара, - в гневе прокричал подполковник, - выхватывая из кобуры служебный «ПМ», - расстреляю сволочь без суда и следствия. Что ж   выходит-то?  Мы  будем эту падаль кормить, поить, содержать, а она только  плодится, как вши на лобке!
- Не гони пургу, фраер, - беззлобно, как на надоедливую шавку, прикрикнул Вова. И  вновь погрузился в обволакивающую со всех сторон пучину наслаждения.   
«Гражданин! – послышался наглый, дерзкий голос, - предъявите документы».
   Вован неосознанно взглянул на обратившегося к нему человека. Осмысление необратимости произошедшего пришло не сразу. Перед ним стоял мент. Настоящий ментяра: при фуражке, с пистолетом в кобуре. Ужас проник в каждую пору наркокурьера. А вслед за ним  непреодолимое  желание жить и бороться.
«Это ваши вещи?»  - «позорный мусор»  небрежно пнул носком  давно не чищеного   ботинка рюкзачок  с товаром.
«Ах, ты, волчара драный!» – животный страх  прожёг  всё  существо Пряхина. Он тут же метнулся влево.  Расталкивая и сбивая с ног прохожих, беглец  выскочил на  железнодорожную платформу. Он всё-таки  успел выбросить паспорт в открытый сверху вагон проносящегося мимо товарного поезда. Ровно  за  миг до того, как почувствовал сильный толчок в спину.  Потеряв равновесие,  Вовик покатился кубарем.
Несколько жестоких ударов ногами по голове и рёбрам довершили дело. Защелкнув наручники,  запыхавшийся сержант  самодовольно произнёс: «Ты смотри,  прыткий попался, даром, что  по виду не скажешь. Такие-то не особо расторопны!» 



В линейном отделении милиции, Вован сразу   решил до конца стоять на позиции «моя твоя не понимать»
- Ну что, голубчик, - радостно, словно торжествующий от успеха рыбак, начал оформлять протокол дежурный, - попался. Тут тебе срок светит, на троих хватит.
- Ф.И.О. – будто развивая неоконченную мысль, продолжил  допрос старший лейтенант.
- А? – глупо завертел головой по сторонам Пряхин.
- Фамилия, имя, отчество?
- Вася  я, Пупкин.
- Ну а отчество у тебя, какое? - доверительно спросил офицер.
Вован тупо посмотрел на собеседника, полагая, что торопиться с ответом не стоит.
- Отца-то, как зовут, - забавляясь происходящим, старлей   явно никуда не спешил.
- Иван, - сдал ещё одного туза Вова, прекрасно помня  о припасённых козырях.
- А паспорт у тебя Василий Иванович Пупкин   есть? - вежливо, ничуть не  повышая голоса, поинтересовался дежурный.
Вовочка  изобразил на лице неподдельное желание уловить смысл обсуждаемой темы.
- Какой таспорк?! – внимательно посмотрев на милиционера,  с придыханием произнёс он. Как и в случае с отчеством, Пряхин был твёрдо уверен, что в незнании – сила.
 - Паспорт, документ, удостоверяющий личность. - Пустился в рассуждения старлей. – Как ты докажешь, что на самом деле являешься тем, кем назвался?
- Не, - протянул Вован, профессионально сводя глаза в одну точку и вываливая изо рта большой красный язык, - нету.
- А живёшь где? –  Слегка нервничая, офицер забарабанил пальцами по столу.  -  Город, улица, дом? Или в колхозе, каком? Где?
- В колхозе!
- В каком? Ты же где-то должен быть прописан?!
- Наверно, - равнодушно ответил Вован, - если должен, то прописан.
- А где,  – ухватился за соломинку милиционер, - где прописан?
- В колхозе.
- Ну, мы сейчас, например, в Армавире.   А ты откуда? Колхоз-то, где твой, не во Владивостоке же? Может быть,  под  Тихорецком? Или ближе к Кропоткину?
- Не знаю, - спокойно ответил Пряхин.



- Хитрость, дружище, это усиленная работа инстинктов, заменяющая отсутствие ума!  - Старлей  демонстративно зевнул.  - Поедешь в следственный  изолятор для временного содержания следственно-заключённых. Только хочу дать тебе один хороший совет. Не перегибай палку с шутовством. Не все ценят тонкий юмор. Так могут обидеться, и до зоны не доживёшь.
Менты отдубасили Воху от всей души и забрали товар. Качество продукта гарантировал сам бренд. Кашгарскую анашу везде оторвут с руками. Тут не то, что  на весь линейный отдел хватит, ещё и на сбыт по своим каналам изрядно останется. Просто выгнать курьера на все четыре стороны  было определённо опасно, мало ли что  у него в башке.
Пряхина, в борьбе за раскрываемость преступлений, пустили по статье «хулиганство», где грозило ему не более двух лет. Тут уж «с глаз долой, из сердца вон». В местах изоляции его ждали уже совершенно иные жизненные обстоятельства, что ничуть не интересовало сотрудников органов правопорядка!


*** 

Тропа непрерывно уходила вверх. Подъём и без того оказался нелёгок, но всё время шагать в наручниках было просто мучительно.  Послышался едва различимый шум, напоминающий рокот работающего вдали двигателя. Чтобы отогнать дурные мысли, Стрелов пытался хоть чем-то занять себя.  Он стал прислушиваться  к гулу. «А если, - с замиранием сердца подумал Алекс, - это вертолёт? Может быть, идёт подмога?!»
Он тут же отогнал эту мысль, как фантастическую. Издалека ещё можно было подумать, что звуки воспроизводятся техническим агрегатом.  Вблизи же Алекс быстро понял: гул слишком ровный, и, без сомнения, исходит от природного объекта.  К тому же вертолёт мог оказаться в этих местах совсем по другим причинам. Бандиты не проявляли никакого беспокойства, и это отрезвило Стрелова.   
Шум нарастал,  и вскоре рассеялись последние сомнения в том, что это грохот теснящейся в ущелье реки. С каждым шагом становилось яснее, что отряд движется как раз в направлении водного потока. Пленников разделили, и Стрелов видел лишь сгорбленную спину и опущенные плечи Пряхина.  Впрочем,  душевное состояние напарника  и без того было хорошо понятно. Через два часа изматывающего пути вышли на поляну, главарь   объявил привал. Бандиты расположились полукругом, свободно развалившись на густой траве, сплошь покрытой бесчисленным множеством цветов самых разнообразных оттенков. Часовой приказал пленникам сесть спиной друг к другу.  Он тут же объяснил, что в случае малейшего неповиновения   просто пристрелит их.   
      
 

Алекс  украдкой взглянул на главаря: отсутствие одного глаза придавало бандиту особо зверское выражение лица.  Тот почувствовал на себе пристальное внимание пленника  и злобно ощерился в ответ. Стрелов,  вынуждено отведя взгляд, внимательно осмотрелся по сторонам.
 Окружающая местность просто зачаровывала.  На юге поднимались  остроконечные, причудливые скалы.  В   сиянии солнечных лучей,  они казались   настолько красными, что тяжело было избежать сравнения с  пламенеющей   на   зубчатых пиках кровью. Внизу, в котловине  располагались остовы  древнего селения.  Вполне можно было различить  руины христианского храма, построенного ещё в незапамятные времена. Рядом находились развалины склепов, могил, башен.    
 В памяти, неизвестно по какой причине, вспыли строки из прочитанной более года назад заметки в Интернете. «Страх перед покойниками у чеченцев был настолько велик, что клятва и зарок на могиле считались самыми надежными. Для почивших родственников  по окончании жатвы  регулярно устраивались жертвенные ужины. Отправление пищи на тот свет сопровождалось молитвой хозяина дома.  Вайнахи воспринимали загробное существование как продолжение земной жизни: со всеми её заботами и радостями».
Алекс даже приблизительно не представлял, какую пользу может принести ему неожиданно востребованная сознанием информация. Но ни на миг не сомневался, что в ней есть определённое практическое значение.
Стрелов  внимательно осмотрел часового. По внешнему облику и даже акценту, тот явно не был чеченцем, да и кавказцем вообще.  Скуластое, с выраженными  монголоидными чертами лицо, небольшой нос, припухлые губы. Похоже, прежде  чем встать под  знамя борьбы с неверными, ему пришлось проделать немалый путь. Как минимум, со Среднего Поволжья,  если не из Южной Сибири.
 «Из восьми человек, - анализировал ситуацию Алекс, - кавказцев  максимум трое. Не факт, что все они чеченцы. Один негр, из какой Тарзании его сюда занесло?!  Трое арабов.  Впрочем, от араба нелегко отличить как пакистанца, так  и турка. Да, интернационализм! Религия сильнее крови!   И     чувствуют себя эти парни вполне вольготно». 
Река бурлила и клокотала в нескольких десятках метров от привала. Поляна,  как понял Стрелов, заканчивалась обрывом. Но ни высоту утёса, ни конфигурацию русла реки рассмотреть не удалось.
 В принципе, такие детали вряд ли могли  заинтересовать пленника. В них не было никакой утилитарной ценности. Однако привыкший к постоянному анализу мозг продолжал непрерывно обрабатывать поступающую информацию.
Вожак банды поднялся и направился к пленникам. Сверкнув единственным глазом, главарь жёстко произнёс.
- Ты хочешь жить?! 
 В это время один из бандитов привёл в рабочее состояние  видеокамеру и направил объектив на Стрелова. Алекс внимательно посмотрел на  главаря бандитов: высокий, широкоплечий, ловкий в движениях. Ему было уже под сорок, но это совсем не сказывалось на его поведении. Боевики   между собой, как на юникоде,  общались по-русски. Из их разговоров Алекс понял, что ни ему, ни Пряхину, ничего хорошего ждать не приходится.
- Ну, что скажешь? – ощущая полновластие, продолжал куражиться бандит, которого подельники называли Хиззиром.
 Стрелов молчал. Он прекрасно понимал, что каждое произнесённое слово легко истолковать превратно. Безмолвие же можно было обосновать парализующим страхом, потерей дара речи.
- А может быть ты идейный? – начал заводиться бандит, -  и здесь для того, чтобы «мочить чурок»!
Главарь почувствовал, что находится близко к истине, и  это распалило  его ещё больше.  Презрительно взглянув в глаза,  он взял пленника за подбородок и приподнял голову. А затем   отдал распоряжение негру. 
Чернокожий не торопясь, аккуратно связал ноги Стрелова шнуром длиной около метра. Такое положение оказалось вполне приемлемым для ходьбы, но  бежать со спутанными ногами было невозможно. Удостоверившись, что всё сделано качественно, боевик освободил  пленнику руки. В затёкших кистях и предплечьях   тут же появилось ощущение  жжения и покалывания: кровообращение начало восстанавливаться.
 - Если хочешь жить, - бандит протянул Стрелову кинжал, - убей своего сослуживца
Алекс мельком взглянул на Пряхина. Тот озирался по сторонам как затравленный сворой псов волчонок.  Конечно, разыгранная боевиком, сцена  являлась чистейшей провокацией. И Стрелов, без показной гордости, спокойно отказался. Он не сомневался, что бандиты могут уничтожить его в любой миг. И сделают это когда посчитают нужным.