В 1936 году высланный из СССР Лейба Бронштейн-Троцкий сетовал на то, что он и его подельники «почти добились успеха в разрушении традиционной семьи», но национал-большевики Сталина «предали революцию»:
«У молодёжи три возможности: приобщиться к бюрократии и сделать карьеру, молчаливо подчиниться гнету, наконец, спуститься в подполье, чтобы учиться и бороться и закаляться для будущего... Социализм не аскетичен; наоборот, глубоко враждебен аскетизму христианства, как и всякой вообще религии, своей привязанностью к этому миру, и только к нему... Наиболее нетерпеливые, горячие, неуравновешенные, оскорблённые в своих интересах или чувствах обращают свои мысли в сторону террористической мести... Режим Сталина может поплатиться не менее тяжко, чем тот режим, который возглавлялся Николаем II…».
«Советский союз представляет грандиозный тигель, в котором переплавляется характер десятков народностей. Мистика «славянской души» отходит как шлак. На земле нет ничего неизменного, и общество делается из пластических материалов.»
«…например, новая программа комсомола, принятая в апреле 1936 г. говорит – «создаётся новая семья, о процветании которой заботится советское государство»… Термидорианское законодательство отступает буржуазным образцам, прикрывая отступление фальшивыми речами о святости «новой семьи…»
«…Когда жива была ещё надежда сосредоточить воспитание новых поколений в руках государства, власть не только не заботилась о поддержании авторитета «старших», в частности отца с матерью, но наоборот, стремилась, как можно больше отделить детей от семьи, чтоб оградить их тем от традиций косного быта. Ещё совсем недавно, в течение первой пятилетки, школы и комсомол широко пользовались детьми для разоблачения, устыжения, вообще «перевоспитания» пьянствующего отца или религиозной матери; с каким успехом – вопрос особый. Во всяком случае, этот метод означал потрясение родительского авторитета в самых его основах. Ныне и в этой немаловажной области произошёл крутой поворот: наряду с седьмой, пятая заповедь («чти отца своего и мать свою». – И. Ж.) полностью восстановлена в правах, правда, ещё без ссылки на бога…»
«…седьмая заповедь («не прелюбодействуй». – И. Ж.) приобретает в правящем слое большую популярность. Советским моралистам лишь приходится слегка обновлять фразеологию. Открыт поход против слишком частых и лёгких разводов… – взимание денежной платы при регистрации развода и повышение её при повторных разводах… Брачно-семейное законодательство Октябрьской революции, некогда предмет её законной гордости, переделывается и калечится путём широчайших заимствований из законодательной сокровищницы буржуазных стран… те самые доводы, какие приводились раньше в пользу безусловной свободы разводов и абортов – «освобождение женщины», «защита прав личности», «охрана материнства», – повторяются ныне в пользу их ограничения или полного запрета…».
«…Торжественная реабилитация семьи, происходящая одновременно… с реабилитацией рубля, порождена материальной и культурной несостоятельностью государства. Вожди заставляют не только склеивать заново черепки разбитой семьи, но и считают её священной ячейкой победоносного социализма. Трудно измерить глазом размах отступления!.. Тупые и чёрствые предрассудки малокультурного мещанства возрождены под именем новой морали…».
«…Революционная власть принесла женщине право на аборт – одно из её важнейших гражданских, политических и культурных прав, что бы на этот счёт ни говорили евнухи и старые девы обоего пола..."
"...предстоящее запрещение абортов объясняют тем, что в социалистическом обществе, где нет безработицы и пр., и пр., женщина не имеет права отказываться от «радостей материнства». Философия попа, который обладает в придачу властью жандарма…».
«…Деревенская семья, связанная не только с домашним, но и с сельским хозяйством, несравненно устойчивее и консервативнее городской... Коллективизация, как возвещалось вначале, должна была произвести решительный переворот и в сфере семьи: недаром же у крестьян экспроприировались не только коровы, но и куры…
Но началось отступление. А раз важнейшие жизненные продукты добываются изолированными усилиями семьи (разрешили иметь приусадебные участки. – И.Ж), не может быть и речи об общественном питании…».
«…Революция сделала героическую попытку разрушить так называемый «семейный очаг»... Место семьи, как замкнутого мелкого предприятия, должна была, по замыслу, занять законченная система общественного ухода и обслуживания…
Взять (уничтожить.-И.Ж.) старую (традиционную.- И.Ж.) семью штурмом не удалось…»
(Лейба Бронштейн-Троцкий, «Преданная революция», 1936 г.).
Вот от чего, в том числе, спас нас Сталин!