Жена Лешего, глава 13

   
    Очнувшись, Даша не сразу сообразила, где находится – незнакомая комната, не слишком удобный диван, клетчатый плед. Она медленно, осторожно повернула голову. Из-за закрытой двери в комнату просачивались аппетитные запахи. Донеслись мужские голоса и характерный стук деревянного молотка, которым отбивают мясо. Услышав легко узнаваемое басовитое «бу-бу-бу» Вована, Даша бросила взгляд в окно, за которым уже смеркалось, и решила, пока ее не тревожат, спокойно все обдумать.

    Что же все-таки произошло? Проще всего было бы предположить, что местный ущербный и облезлый Казанова – Леший опоил Белоярцеву и меня для того, чтобы воспользоваться нашей женской слабостью. А все, что я видела и испытала в другом мире – лишь галлюцинация, вызванная варевом из каких-нибудь мухоморов или даже поганок.

    Но ничего такого Леший со мной не сделал, в этом я совершенно уверена, как впрочем и в том, что побывала в другом мире или в минувшей эпохе нашего! Да что там, побывала? Целую жизнь, можно сказать, прожила, и даже в меня влюбились.
Ладно, нахально примем версию о путешествии в прошлое, за рабочую. Тогда получается, что варево Лешего – своего рода транспортное средство для перемещения.

    А в мире, где я побывала? Прямо сплошные тайны Мадридского двора. Колдун-басурманин использовал тело княжны, как лакомую приманку для Змея Горыныча. Сознание же артистки понадобилось ему для подконтрольных родов дракончика. Белоярцева – женщина многоопытная.

    Вот только как она умудрилась выносить дракончика? У него вообще метаболизм ящера или не знаю кого. Княжна не могла от него забеременеть! Ну да, это с точки зрения нашей науки! Потом сколько прошло времени с момента похищения княжны до того, как мы с Никитой нашли ее в пещере? День, два, или несколько часов? Ладно, не буду ломать голову над подобными «пустяками».

    Главная же идея, думаю, заключалась в следующем. Заняв место единственной, любимой дочери, Белоярцева смогла бы влиять на князя, вынуждать его принимать решения, угодные колдуну. Чего тот, впрочем, и добивался. Чем колдун заманил эту стареющую корову? Да тем и заманил, – княжна совсем молоденькая! Не говоря о княжеском золотишке, наверняка его полно, город-то богатый. Колдун к тому же получал дракона, которого он сам бы взрастил и взлелеял. Вот уж действительно песик так песик, похлестче собаки Баскервилей. Ну чем не средство шантажа и устрашения? Так что, с колдуном все ясно.

    А Маринка? У ведьмы, очевидно, существовали какие-то другие планы относительно Змея. Которые кардинально не совпадали с планами колдуна, иначе эта парочка сговорилась бы.

    Впрочем, плевать мне на этих мерзавцев, оба получили по заслугам. Вот только Никиту жаль. Заморочили парню голову, заставили поверить, что сражается со Злом. На самом же деле он должен был убить Горыныча, чтобы расчистить путь новому и, возможно, еще более опасному Змею. Теперь вот женит его князь на своей дочке… в награду! – Даша вздохнула. – Жаль, конечно, парня, хотя… или стерпится-слюбится, или Никита сбежит!

    Однако я-то там, зачем оказалась? Зачем? Колдуну была нужна лишь только Белоярцева, или кто другая в качестве свиноматки. Маринке? Для ведьмы я тоже представляла угрозу, выступая в роли советчицы драконоборца. Тогда почему Леший послал меня в тот мир вслед за Белоярцевой? В итоге я разрушила как планы колдуна, так и ведьмы.

    Значит, был кто-то еще. Тот, кто позаботился о том, чтобы помешать колдуну и даже убить его. Вот это да! Выходит меня использовали так же, как Никиту, а до меня только сейчас это дошло? Здорово! Нет, определенно хватит ломать голову, а то еще и не до такого додумаюсь».

    Тотчас, будто приятели услышали ее мысли, дверь приоткрылась, и появился хозяин квартиры. Из-за его широкой спины в комнату пытался заглянуть Лагуткин.
    – О, проснулась! – обрадовано пробасил Вован. Приятели подошли к дивану.
    Лагуткин, заискивающе ловя взгляд Даши, затараторил:
    – Ты все спишь и спишь. Целый день проспала, а мы волнуемся.
    – Может, надо чего? – перебил Сергея его дружок, – ты только скажи. Враз нарисуем! Подхарчиться? Или чего укрепляющего?
    – Ой, нет! Сначала помыться! – воскликнула Даша.
    Вован понимающе хмыкнул и проговорил:
    – Прошу в мою жакузю! Сейчас достану чистое полотенце и новую мочалку.

    Ощутив на коже тугие струи воды, Даша задохнулась от удовольствия. Какое все-таки счастье – быть в собственной шкуре!

    Когда вдоволь наплескавшись, переодевшаяся во все чистое девушка вышла к столу, все уже было приготовлено. Изрядно проголодавшиеся друзья детства дружно глотали слюнки, не желая начинать ужин без Даши. Она присела, откинула со лба еще влажную прядь и решительно придвинула к себе тарелку. Вован и Сергей принялись наперебой подкладывать ей самые вкусные кусочки, уговаривая попробовать и то, и другое, и пятое и десятое.

    Утолив голод, который ей казался «волчьим», девушка откинулась на спинку стула и спросила:
    – Ну что, ребята, может теперь расскажете, что тут произошло?
    Лагуткин подавился, а Вован, вскинув на нее лукавые карие глаза, заявил:
    – Ни фига себе? Мы ждали, что это ты нам расскажешь, что с тобой случилось, и как ты оказалась в шалаше.
    – И все-таки? – нахмурилась Даша.
    – Да ради Бога! – с притворной обидой буркнул хозяин квартиры. – Ты пошла погулять в парк Ботанического института. Мы заболтались с моим друганом. Да не, как уж там заболтались? Всего-то минут пятнадцать прошло. Двинули за тобой, а тебя и след простыл.
    – Угу, – буркнул Лагуткин с набитым ртом.
    – Всю ночь искали, – продолжил Вован, – по Пойме шарахались, чуть ноги не переломали, головы не порасшибали. Нет, ну каков Леший! Вокруг пальца меня обвел! Наврал, что тебя даже не видел! Потом на дебаркадер зашли, а там матросик сказал.
    – Я спрашиваю совсем о другом, – опять перебила его Даша. Пока Вован произносил «тронную речь», она внимательно наблюдала за ним, и окончательно уверилась в следующем. Он причастен к происшествию, а может быть является главным организатором всего случившегося. Ее не обманул ни ернический, шутливый тон Вована, ни мастерски разыгрываемое им полное неведенье. Его взгляд все время оставался пристальным, испытующим, цепким.
    – Хм, рассказать. А про что же? Не пойму никак? – ухмыльнулся Вован.
    – Про то, что все это значит?
    – Что-что, – фыркнул Вован, – не надо было у Лешего всякую дрянь пить. Уж раз я в гости пригласил, так исключительно приличными напитками угощу, а с дурачка чего возьмешь?
    Лагуткин одарил его уничтожающим взглядом и опасливо покосился на Дашу.     Однако та нисколько не смутилась и проговорила, как ни в чем не бывало:
    – Очень интересный сон я увидела в шалаше у вашего Лешего. Оригинальнейшая версия былины о Никите Кожемяке.
    – А! – махнул рукой Вован. – Хорошо, что не об Илье Муромце. С варева из пауков, лягух и мухоморов не то привидится.
    Даша сузила глаза.
    – Значит, дело в вареве? И все?
    – Ну! Говорю же, дрянь всякую пить не надо! А то еще белочка посетит. Есть болезнь у людей такая. Ты уж лучше никому не рассказывай, а то ведь засмеют.
    Лагуткин готов был от стыда залезть под стол, но Даша не обиделась. Ясно же, что Вован ничего не скажет, ни при Лагуткине, ни без него.
    – Ладно, ребята, отвезите-ка меня на вокзал, – кисло улыбнувшись, попросила она. – Ты оставайся, Сережа. Отдохнешь, с другом детства пообщаешься. Ради этого ты приехал сюда. А с меня хватит!

    От Моревой не укрылось, что Вован вздохнул с облегчением, хотя кинулся ее отговаривать. Правда, переубедить ее приятелям не удалось. Сергей начал собирать вещи в дорогу, а хозяин отправился в гараж за машиной.


    Ровно через тридцать минут Вован припарковал свою «девяносто девятую» на привокзальной площади. На подходе к зданию, к ним кинулся молодой человек с криком: «Ташкент, Ташкент!»
    Провожающий москвичей Вован пояснил:
    – Билетчики. Полтинник сверху, и вы без проблем едете в Белокаменную. Конечно, можно выстоять очередь в кассу, узнать, что билетов нет, и без всякой переплаты совершенно свободно купить места, например, в Урюпинск. Хотя, ожидая поезда, придется потолкаться в переполненном, загаженном зале ожидания. А если «повезет», то посидите рядом с вонючим, пьяным соседом по лавочке. Да вдобавок выслушаете навязчивые приставания детей-попрошаек.
    – Печальную участь ты нам предрек, – съязвил Лагуткин. – А если не нужно ехать в славный город Урюпинск?
    – А если нужно попасть в Москву, то приготовьте паспорта и деньги. После того, как принесут билеты на ваши имена, попрошу пройти в платный зал ожидания.
    – Слушай, Вов, а ты, случайно не работаешь на вокзале рекламным агентом? – поддел Лагуткин приятеля.               
    – Не работаю, – совершенно серьезно ответил тот. – Я, между прочим, для вас стараюсь. В первую очередь для Даши, чтобы не мытарилась она, ожидая поезда. Он, кстати, подойдет через час.

    Билеты на проходящий поезд, к слову сказать, принесли только через 20 минут. Попасть в платный зал ожидания не удалось, – не было свободных мест. Как на грех, сегодня в ночь не работала знакомая Вована, коей он непременно хотел показать своих московских гостей. Пришлось постоять на платформе до прибытия поезда.

    На удивление в купе, в котором предстояло ехать Сергею и Даше, никого кроме них не оказалось. Вован загадочно ухмылялся, и Даша догадалось, что он купил не два, а четыре билета.
    – До свидания, Володь! Спасибо за такое гостеприимство! – Даша чмокнула крепыша в щеку и внезапно отчетливо вспомнила Никиту.
Вован улыбнулся, подмигнул ей, мол, не горюй и тихо проговорил:
    – Мы еще встретимся, Дарья.
    Девушке на миг показалось, что сейчас он скажет что-то еще, что-то важное, что-то, что хоть чуть-чуть приоткроет таинственную завесу. Однако он повернулся и, бросив на ходу, – Ну будь Серега, не кашляй! – поспешил к выходу из вагона.
Поезд тронулся.

    *****

    – Хочешь чаю? – спросил Лагуткин.
    Даша молча покачала головой.
    – А поесть что-нибудь? Нам тут Вован насовал целый вагон припасов.
    Девушка опять промолчала.
    – А я, между прочим, совсем не исключаю, что наш весельчак Вован ведет в этой истории какую-то свою, только ему понятную игру. Помяни мое слово! – вдруг выпалил Лагуткин.
    – И я не исключаю, – устало бросила Даша.
    – И ты так спокойно об этом говоришь?
    – А что?
    – Как что? – задохнулся Сергей. – Что там в шалаше сделал с тобой этот тупой урод, этот псих, этот…
    – Глупый ты, Лагуткин! – Даша расхохоталась.
    – Что значит дурак? – обиделся молодой человек, махнул рукой и вышел из купе. Когда же Сергей вернулся, девушка лежала на спине, под одеялом, и неотрывно смотрела в потолок.

    Надувшись, молодой человек дал себе слово, что больше до самой Москвы не обменяется с Дашей ни единым словечком. Она тоже не проявляла никакого желания продолжить разговор. Глаза у нее, наконец, сомкнулись, и она провалилась в сон.

    Виделось, что сначала она медленно скользит по воздуху над Москвой. Потом проплывает над домом, где жила до последнего времени. Затем стрелой устремляется ввысь и оттуда замечает стоящих на балконе деда и бабушку. Где-то вдали мелькнул Лагуткин, который о чем-то увлеченно беседует посреди улицы с их начальником.
Даша пролетает над Лешим, который присел на приступочку у круглосуточно работающего ларька. Леший напряженно сортирует, раскладывая на газете, собранные им пустые бутылки и мухоморы. Внезапно Дарью окликает элегантно одетый и оттого абсолютно непохожий на себя Вован – Владимир.
Морева громко кричит им всем:
    – Не волнуйтесь, я скоро вернусь!
    Сейчас она летела в другой мир. Мир ее снов.