Я немножко фамильярно назвал достаточно известного американского пилота, который вслед за нашим лётчиком Михаилом Петровичем Девятаевым во время второй мировой войны проделал такой же подвиг с угоном немецкого самолёта. Этот участник войны также залуживает большого уважения.
Родился Роберт Андерсен Гувер 24 янвря 1922 года в штате Теннеси.
Летчик он был, как показали последующие события, очень хороший, сделал немало вылетов, но в феврале 1944 года он был всё же недостаточно опытен и был сбит в бою еще более умелым немецким асом Зигфридом Лемке, пилотом самолёта Фокке-Вульф 190 у побережья Южной Франции. Упав с парашютом в море, он выплыл, но попал в плен. Он провел 16 месяцев в немецком лагере для военнопленных в немецком городе Барт.
Война шла концу, и к лагерю подходила Красная армия. Была всеобщая суматоха и смятение среди заключенных и бешеный испуг среди охранников, часть из которых уже успела дезертировать. В одну из ночей произошел бунт и драка с участием сотен заключённых. Охрана была частично деморализована. Они понимали, что расплата приближается. Но оружие у немцев было на руках, оставались фанатики и участь заключенных была неясна.
Воспользовавшись всеобщей суматохой, Роберт и двое его знакомых из числа заключённых решили податься в бега. Они убедились, что пулемётная вышка пустая, выломали широкую доску, направились с ней к ограде и, приставив её к забору, перебрались через заграждение. Спустились на землю и побежали изо всех сил к лесу. Стрельбы вслед не было.
Свободу они получили, но что делать дальше. Долго брели через лес, выбились из сил и от отчаяния направились к фермерскому дому. Скрытно забрались в отдалённый сарай и уснули мертвецким сном. Были разбужены женщиной, у которой в руках были вилы и вероятно, ещё кое-что, более существенное. На их счастье она оказалась не немкой, а француженкой. Немка бы, точно, сдала. Для ясности: французов и француженок тоже посылали в Германию на принудительные работы. Узнав, кто её гости и откуда, женщина изменила настороженное отношение и не только накормила, дала еду с собой и даже поделилась пистолетом с патронами, указав гостям, куда надо двигаться, чтобы выйти к своим. Благодарный Гувер написал женщине справку о том, что она во всём содействовала им, бежавшим из концентрационного лагеря, и просил наступающие войска обеспечить ей содействие, помощь и максимальное благоприятствие.
Заодно женщина снабдила беглецов велосипедами. Товарищи по отчаянному побегу поехали в нужном направлении, но сбились с пути и приехали к аэродрому, который им показался брошенным. Это была авиационная ремонтная база. Гувера как летчика разобрал интерес. Они подождали и полезли на аэродром. Там стояло несколько как бы брошенных немецких машин, которые подлежали ремонту. Никого как казалось, не было, и беглецы начали осматривать машины. Все были условно пригодны для полётов, но без топлива они мало чего стоили. Только один из самолётов, Фокке-Вульф 190, который был не в лучшем состоянии, в отличие от остальных был хорошо заправлен. И тут произошло непредвиденное. Из кабины выскочил механик, который что-то ремонтировал. Пистолеты не были в дефиците у немцев, поэтому он был и у механика. Тут пригодилось оружие, которое дала француженка. Увидев ствол, немец сник и сдался. Но на этом заброшенном аэродроме могли быть и другие немцы. Пока беглецов не обнаружили надо было решать, что делать. А задача оказалась неразрешимой. Самолёт был незнакомый. Но для профессионала почти всё было понятно. Саме плохое заключалось в том, что в кабине Фокке-Вульфа мог находиться только двое: летчик и ещё один человек. Третий получался несчастным и почти наверняка смертником. Взлетать надо было резко и шумно. Быстро решили: летит один Гувер. Остальные с имеющимся оружием будут пытаться уйти своим ходом в надежде добраться до наступающих союзников. Немца заставили запустить мотор. После этого он под дулом спустился вниз и оставался в поле зрения. Товарищи с пленным двинулись к границе лётного поля.
Гувер остался один. Искать дорожку и выруливать было опасно. Проявившийся пулеметчик мог изрешетить самолет и его неловкого пилота. Решил влетать напрямую через заросшее травой поле. Включил зажигание, дал газ, и Фокке–Вульф вибрируя всем, чем можно и чем нельзя, помчался прямо по полю. Скорость всё же набрал и взлетел. Теперь все зависело от правильного выбора направления. Ориентировался только по солнцу, чтобы перемещаться на запад. Линия фронта была очень активна. Теперь его могли сбить свои или с земли, или любой летчик на патрулировании Никому не объяснишь, отчего на крыльях немецкие кресты.
Чтобы не сесть на немецкой территории стал искать характерные приметы, не связанные с Германией. Знал, что Голландия освобождена. А Голландия – это каналы и мельницы. Особые живописные голландские мельницы. Когда такой пейзаж устоялся под крыльями решил сажать машину на любое подходящее поле. Нашёл такое и решился. Шасси не выдержало неровностей и сломалось. Проехал по полю на брюхе, но не перевернулся. Самолёт он разбил в хлам. Но кому был нужен трофейный Фоккер в мае 45 года? Пока очухался после жесткой посадки, у самолета появилась толпа разъярённых голландских крестьян с палками вилами и прочим. В кабину полетели камни. Не любили гитлеровцев в Голландии. Были конечно, и коллаборационисты, но их было немного. А народ мог и расправиться с немецким, как они полагали, лётчиком. На очередное счастье Гувера проезжал грузовик с британскими солдатами. Его вытащили и сдали англичанам для выяснения.
Язык у Гувера почти совпадал с британским, и с ним довольно быстро разобрались. Почти сразу он почуствовал заметное изменение отношения к себе в лучшую сторону. Война подходила к концу и летать на истребителях ему уже не пришлось.
После войны его ожидала блестящая карьера и множество великолепных достижений. Вернувшись в Штаты, он был зачислен в летно-испытательную службу на аэродроме в штате Огайо. Там он хорошо себя проявил и произвел впечатление на некоего очень влиятельного среди лётного состава аса Чака Йигера и подружился с ним. Вероятно, Роберт был летчиком с очень большими задатками, а такое не скроешь.
Поэтому неслучайно Гувер стал резервным пилотом Йигера в особой программе и летал вместе с Йигером ведомым на Lockheed P-80 Shooting Star во время первого полета со скоростью одного Маха. Интересно, что 50-лет спустя в честь этого полета, когда была впервые превышена скорость звука, он также летал, но уже на современном истребителе F-16.
В начале 1960-х годов и после Гувер летал самолёте P-51 Mustang на сотнях авиашоу по всей стране. Гувер демонстрировал "Мустанг" вплоть до своей отставки в 1990-х годах.
В нём проснулся великий трюкач, и он умел впечатлить кого угодно фигурами пилотажа и изяществом приземлений. Излишне говорить, что Роберт стал настолько искусным асом манёвра, что если бы он снова встретился с Зигфридом Лемке, то последнему не оставил бы никаких шансов даже на сопоставимом по характеристикам самолёте.
Гувер установил трансконтинентальные рекорды, время набора высоты и скорость, и лично знал, и был на равных с такиими великими авиаторами, как Орвилл Райт, Эдди Рикенбэкер, Чарльз Линдберг, Джимми Дулиттл, Чак Йигер, Жаклин Кокран,...., с лётчиком и астронавтом Нилом Армстронгом. Был также лично знаком с нашим Юрием Гагариным.
В 77 лет Гувер все еще чувствовал себя способным выступать на летных представлениях и его последнее авиашоу состоялось 13 ноября 1999 года на военно-воздушной базе Люк. С ним было предостаточно лётных происшествий, но каждый раз ловкость и самообладание помогали выходить сухим из воды.
В 2007 году Гувер был включен в Международный зал славы авиации и космонавтики в Музее авиации и космонавтики Сан-Диего.
Умер Гувер в октябре 2016 года около своего дома в Лос Анжелесе в возрасте 94 лет. Интересная судьба.