На улице Пикадилли

 
За меня ты взглядом пей, и будет тост – в моём.
В чашу поцелуй налей – напьюсь им, как вином.
Нынче требует душа нечто неземное.
Коль Юпитер даст нектар – лучше выпью твой я. Бен Джонсон               

В офисе крупной фирмы по производству минеральных продуктов было шумно. Стало известно, что руководство заключило выгодный контракт с фирмой из Великобритании, но с поставками были проблемы.

Раскрасневшийся менеджер – рыжеволосая Юля влетела в кабинет:
 
– Коллеги! Будьте бдительны! Наш шеф сегодня не в духе, поаккуратней с ним!
 
Я набрала в лёгкие побольше воздуха и решительно направилась на утренний доклад.

После ряда замечаний и придирок, шеф раздражённо сказал:
 
– Мне нужен хороший переводчик. Вы немного говорите на английском, но сейчас требуется более высокий уровень! Я не хочу привлекать специалиста из другой фирмы, вы понимаете, у нас очень конфиденциальная информация. Вам нужно подтянуть английский язык! Наймите репетитора! Поработайте с носителем! Понимаю, это расходы, возможно часть их я оплачу. Но поторопитесь! Иначе – расстанемся!
 
– Попробую…

– Пробовать будете пирожные!

– Я смогу, – с откуда-то взявшейся уверенностью ответила я и выскочила из кабинета.
***
Улица Пикадилли светится золотыми вечерними огнями. Полукруглое длинное здание с стройными, красиво подсвеченными арками плавно уходит за поворот. За нижним рядом арок прячутся уютные кафе с большими окнами и безупречным сервисом. Там лондонцы, расположившись на плюшевых диванах, неспешно поглощают блюда австралийской кухни, поданные с аристократической утончённостью выглаженными официантами.

Я бреду по оживлённой улице Пикадилли и чувствовую, что очень скучаю за своим домом. Но я должна быть здесь. Хотя почему? Я не помню, что приезжала в этот город, но всегда мечтала об этом. Где-то очень далеко мой дом – за розовато-красной листвой калины, в тени большой голубой ели. В октябре в саду буйно цветут розы. Почему-то меня постоянно преследует песня: «По улице Пикадилли я шла, замедляя шаг…  я делала что-то не так…»

Здесь большой город шумит рёвом кэбов и автобусов и некуда деться от этого гула. Мне кажется, что я слышу, как за стенами домов бьются сотни человеческих сердец. Я сворачиваю в незаметный переулок и, пройдя метров двадцать, погружаюсь в неожиданную тишину. Не верится, что в центре мегаполиса, нашёлся уголок, наполненный спокойствием, согретый лучами заходящего солнца.  Положив зонт на скамейку, я оглядываюсь. Ричард сейчас в своём офисе, но где бы я ни была, мне кажется, что он на меня смотрит. Вот и здесь – в широком проёме арки, освещённой огнями фонарей, сквозь мерцание пёстрых кричащих вывесок улицы Пикадилли, я вижу его пристальный взгляд.
 
– Как мне расстаться со своими любимыми вещами, если я буду жить в Англии? – подумала я, с неохотой вылезая из тёплой постели.
 
Я окинула взором свою комнату – подсвечник из оникса подарили мне коллеги на день рождения. Букет белых роз ручной работы напоминал мне о человеке, которого я очень любила, но у него была семья. Он приносил мне только белые розы, но во время встреч всегда рассказывал о жене, дочери… Шкатулка с украшениями… каждое из них напоминает о поездках. Ричард, пожалуй, будет смеяться над моей тягой к таким безделушкам и назовёт меня сентиментальной. Он обещал подарить мне бабушкино колье с изумрудами.
 
Я посмотрела на часы.

 – Надо торопиться, кофе выпью на работе, с Юлей.
 
***
Знакомство с Ричардом произошло совершенно неожиданно. Заглянув как-то вечером в фейсбук, я увидела, что Лилия – одна из подписчиц, рекомендует мне друга. Она живёт в Петербурге, муж профессор. Очень благополучная семья, я часто видела её фото с внучкой и большим алабаем на даче.  На очередную годовщину свадьбы Лиля получила от мужа в подарок тойоту рубинового цвета. В общем человек, которому можно полностью доверять.
 
Страница у Ричарда была на английском языке, на фотографии улыбался чистокровный на мой взгляд, англичанин с белым цветком в петлице добротного костюма. Мне даже пришло в голову, что на фотографии не поместился его геральдический герб.
 
Я приняла приглашение, ответив на английском языке, правда, сверившись для надёжности с автоматическим переводчиком. Завязалась очень приятная переписка. Его сообщения с видами Лондона – Биг-Бен, Букингемский дворец, Тауэрский мост, Вестминстерское Аббатство, переполненные комплиментами для меня, приходили каждый день.  Я любовалась парками с необыкновенными деревьями, похожими на огромные грибы, фонтанами, ультрасовременными зданиями.
 
– Моя задача – тренировать язык и только, – убеждала я себя, и старалась отвечать сдержанно, сообщая о себе поменьше. Ричард прислал фотографию матери – это была красивая, очень элегантная, стройная женщина. На снимке она сидела за столом, изящно держала маленькое пирожное и смотрела очень приветливо.
Но сообщения и звонки Ричарда были, как проникающая радиация. Я никогда не слышала от мужчины таких нежных слов и чувствовала, что растворяюсь в нём, в его мягком спокойном уверенном голосе…

– Я шлю тебе букет пунцовых роз… Хочу, чтобы ты вернула их мне после того, как налюбуешься. И тогда у этих роз будет твоё дыханье!
 
Каждая строка его писем, казалось, даже каждая буква пьянила, я почувствовала себя самой красивой, самой привлекательной. Нежность разливалась по мне и наполняла каждую клеточку.  Я не представляла, что любовь может быть такой… разве только в фильмах…

Придя с работы домой, я бесцельно бродила по комнатам и понимала, что меня здесь нет… я живу в Лондоне и это так реально, словно здесь оставалась только моя тень…
 
***
Юля держала в руках маленькую чашечку с горячим кофе и пристально смотрела на меня:

– Я не узнаю тебя последнее время – похорошела, посвежела…. Ты что влюбилась? Даже похудела чуть-чуть… Ты совсем не выглядишь на твои тридцать два.

Я смутилась, но не выдала своей тайны. Разломив булочку, молча крошила её и думала о том, что стала выполнять работу будто и хорошо, но как робот.
Юля завистливо смотрела в мою сторону.

– Твой английский уже достаточно хорош – говоришь совсем без акцента! Как это тебе удалось? Такое произношение! С кем ты занималась?

– Да так, есть репетитор…

– Помоги мне. Мне тоже нужно, шеф сердится.
 
– Мой преподаватель очень занят. Пока занят… Потом может быть.

– Что-то ты темнишь… Но я на тебя надеюсь, – разочарованно ответила Юлия.

***
Ричард подробно рассказывал о своей жизни. Ему сорок три года, работает в банке, обеспечен, не женат. Его отец по имени Джон не очень давно умер, он работал в Малайзии, в городе Куала Лумпур. Ричард рассказывал, что отец погиб в результате аварии на строительстве и ему должны выплатить большую сумму по страховке.

***
Лондон просыпался поздно. Полусонное утро большого города было наполнено прохладой, окутано сумрачным туманом и неоном тусклых фонарей. В моросящем дыхании утра вдоль ярко освещённых витрин привычно и деловито двигались высокие красные автобусы.
 
Улица Пикадилли дышала историей, её особый дух сквозил в напряжённом ритме настоящего и здесь, среди таинственных старинных домов, разгорающийся жар моего сердца чувствовался сильнее. Мне казалось, что Ричард это заметил.
 
– Просыпайся, я приготовила тебе завтрак! Поджаренный бекон и белорусские дранники!
 
Он выглянул на балкон и, улыбаясь, пришёл в столовую.

– Очень аппетитно выглядит завтрак! Сегодня же вечером я познакомлю тебя с мамой. Ей не терпится тебя увидеть! Мы пройдём мимо скульптуры Эроса над фонтаном Шафтсбери. Туда приходят влюбленные со всего Лондона. Скульптор сказал, что хотел олицетворить зрелую и обдуманную любовь.

Ричард подошёл поближе и обнял меня.
 
– Я звонила по нескольким объявлениям, разослала резюме, хочу найти работу. Сегодня попробую пройти собеседование!

– Лучше пройдись по магазинам, купи что-то новенькое на вечер! Кстати, ты знаешь откуда произошло название улицы?

Он широко улыбнулся, а выскользнула, положила ему руки на плечи и ответила:
 
– Нет, не знаю…

– Раньше здесь неподалеку располагался дом продавца модных кружевных воротничков-пикадилл. Так, мне пора! До вечера! Не уставай!
 
Ричард торопливо направился в прихожую и оттуда продолжил:

– Дорогая, через неделю мы с мамой должны лететь в Малайзию. Мне пришёл вызов. Мы получим большие деньги!
 
– А как же я?

– Ты поживёшь здесь, у меня! Мы скоро приедем! Наши дела займут не больше недели! Кстати, в Королевской академии искусств новая выставка!

***
Мне показалось, что комнату наполнил яркий свет, и я проснулась. В сознании играла музыка: «Мне приснилось небо Лондона, в нём приснился долгий поцелуй».

От Ричарда пришло сообщение:

– 02.25. Мы вылетаем завтра рано утром. Я буду очень страдать без связи с тобой, но скоро мы будем вместе! Я получу много денег, нас ждёт путешествие по всему миру!

Ощутив присутствие Ричарда в своей комнате, я потянулась и пожелала лёгкого неутомительного полёта. В безмятежном сумраке от торшера падало на пол жёлтое пятно, сквозь шторы проникал мягкий свет фонарей… Редкие освещённые окна были похожи на глаза, смотрящие на дорогу.  Сквозь прозрачную штору я видела лондонское небо в зареве бесчисленных огней.

Снова пришла СМС:

– 05.35. Вылет самолёта задерживается. Я думаю только о тебе…
 
Я почувствовала, что уже не усну, словно была в аэропорту рядом с Ричардом среди ярко освещённых витрин, среди потока тревожных и взволнованных людей.

– 6.20. Мы вылетаем, выйду на связь уже из Малайзии. Я очень переживаю, как мама перенесёт полёт. Но она должна быть со мной. Скучаю за тобой! С нетерпением жду встречи!

Я знала, что перелёт из Англии до Малайзии может длиться около 15 часов. Как мне прожить это время? Прячась от коллег, я следила за перемещением значка самолёта на экране, наконец дождалась СМС.

– 23.15. Мы с мамой благополучно долетели. Куплю здесь обручальные кольца! Уже истосковался по тебе!
 
Я чувствовала себя, словно на облаке. Но несмотря на то, что слова Ричарда проникали в моё сердце и топили все сомнения, откуда-то ползло липкое чувство тревоги. За окном качались чёрные ветки деревьев. Они были блестящими, трепещущими от холода.

Потом связь оборвалась. Я постоянно заглядывала в телефон, но Ричард не был в сети и целые сутки не было ни одного сообщения.

Не выспавшись, я вышла из дома пораньше и добралась на работу пешком. Юля пристально посмотрела на меня, но, видимо, не решилась спросить, что со мной. Я тупо смотрела на экран компьютера, к счастью, шеф был в командировке.

 Вздрогнув от звука сообщения, я прочитала:

– Дорогая, у нас мамой беда. Неправильно оформлены документы. Мне нужно заплатить небольшой штраф. Отправь на мой счёт четыре тысячи долларов. Я их верну тебе, когда вернусь домой. Если не заплачу штраф, не получу деньги.

Именно эта сумма у меня была на банковском счету. Теперь сообщения сыпались, как крупные капли дождя.

– Отель оказался очень дорогим и у нас были непредвиденные расходы. Случилось недоразумение. Меня задержала полиция! Только ты можешь мне помочь. Всего четыре тысячи долларов! Иначе меня посадят в тюрьму! Моя мама этого не переживёт! Пожалей её, у тебя доброе сердце!
 
Раздался телефонный звонок. Посмотрела на номер – Великобритания, тот же номер… Я замешкалась и не ответила, но телефон выдал очередное СМС:

– Дорогая, моя мама плачет… нам никто не может помочь… Пришли нам денег…

Перед глазами появился красочный малазийский пейзаж – влажные мангровые леса, пальмы, зелёные луга, берега моря… Башни Петронас – небоскребы – близнецы. Там, наверное, всё ужасно дорого…    
      
– Маму выгнали из отеля… ей негде жить, нет денег на еду… на связь… мы не можем вернуться… нашу квартиру могут арестовать…

 Я ощутила промозглый, ветреный и холодный лондонский вечер… срывался дождь…  на душе как-то «заскребли кошки». Ветер усилился. Меня сверлил пристальный взгляд Ричарда и было трудно отвести глаза.

– Почему я ещё думаю? Ведь мы уже хорошо узнали друг друга. Он такой откровенный. Всем со мной делился. Разве я могу оставить Ричарда в беде? Жаль, что я не успела познакомиться с его матерью. Он решит свои дела, и мы встретимся.
 
Я поспешно перевела деньги на указанный Ричардом счёт. Было уже очень поздно, надо было хотя бы немного поспать перед работой.

***
Утром я увидела, что его страница исчезла с фейсбука. Я перечитывала сообщения и чувствовала, что упоительный образ рассыпается на осколки, теряя свою чёткость. Они играли разными гранями, сменяя друг друга и я видела в них – то свою горькую улыбку, то его ядовитую усмешку, то заплаканное лицо его матери, то циничный взгляд Ричарда.

Некоторое время я просто застыла и не могла пошевелиться. В голове прокручивались всякие «спасительные» мысли – вдруг это временно, он скоро появится, позвонит, найдёт меня в другой сети. Потом я стала думать – хорошо, что он не знает моего адреса, если это мошенническая схема… Но нет, этого не может быть…

Моё лицо было совсем мокрым от слёз, я потянулась за платком и тут же отбросила его, увидев изображение моста через Темзу.

Но память настойчиво напомнила одно из писем Ричарда:
 
– Мы возьмём одеяло для пикника, тёплую непромокаемую куртку и ощущение приключений, и отправимся на один из английских холмов, чтобы найти лучшее место для наблюдения за сиянием звёзд.

Я всё ещё слышала его мягкий проникновенный голос, но он звучал во мне всё глуше, постепенно превращаясь в пепел.
 
***
Юля сказала, что в банке арестовали сотрудника.  Он выдавал тайны вкладов. Денег мне уже не было жаль. Я посчитала, сколько бы заплатила репетитору, потом носителю языка… Получалась приличная сумма. Поездка в Лондон тоже стоила бы недёшево, а я была там с Ричардом два месяца. Почти была… похоже за мной следили раньше и сценарий был разработан для меня. Довольно примитивный, но эмоциональный...
 
Туманный Альбион отправился на своё место на карте. Порывшись в интернете, я нашла – Джон Ричард – главный судья Федерального апелляционного суда Канады.   
Но удивительная вещь произошла со мной – я стала бегло и уверенно говорить на английском языке. Шеф охотно брал меня на переговоры с важными партнёрами и вдвое повысил зарплату.

Через год я побывала в Лондоне. Улица Пикадилли оказалась такой же, какой я видела её тогда, в прошлогоднем октябре.
 
***
Маленькая библиотека в моём доме была полна книг и комнатных цветов. В этом году розы цвели очень пышно, и я срезала несколько штук и поставила в вазу белые и красные. Уже потом я подумала – белые – моя несостоявшаяся любовь, красные – обманутые чувства.  Листая стихи Бена Джонсона, я нашла – «К Селии». Эти стихи написаны в шестнадцатом веке и посвящены любимой женщине, поэтому я поверила. Поверила поэту? Моё чувство к Ричарду расцвело на разбитых мечтах. В мире разочарований он воспроизвёл мои фантазии, получив власть над моим сердцем.

 «Роз венок тебе послал – не чтоб тебя почтить:
 чтоб их дольше тлен не взял – их думал сохранить.
 Ты дохнула раз на них и вернула дар мне.
И теперь у роз моих лишь твоё дыханье!»

Розы виновато стояли в вазе, и я вдруг подумала, что в букете очень не хватает жёлтых или оранжевых.