В нашу мастерскую поступил заказ от благодетельницы Жанны Васильевны на написание копии с монастырской иконы преподобного Герасима. Это была практически единственная старинная икона прп.Герасима, находившаяся в монастыре, она была написана в XIX веке в технике масляной живописи. На иконе были изображены преподобный Герасим и святитель Николай, которые держат икону Казанскую Пресвятой Богородицы. Отец А заказал аж четыре залевкашенных доски в Орше для этой копирования этой иконы. Он решил сделать побольше на всякий случай. Каждый из нас взял себе по доске, и работа закипела. ИВ писала первую для Жанны. А наши копии должны были реализоваться судя по результату работы.
Иконы мы писали в перерывах между мытьём посуды, было большое желание и вдохновение, поэтому использовали каждую свободную минуту своего личного времени. Самая похожая икона получилась у меня. Я думала, что её возьмет себе отец А. Но её забрал отец Иринарх и унёс в свою келью. Остальные две иконы подарили архиереям Димитрию и Пантелеимону.
В этот момент в Болдино приехала матушка Серафима из Бородина с тремя сёстрами. Батя провел их по всему монастырю, как всегда, всё показал, подарил икону прп.Герасима, написанную в Екатеринбурге в женском монастыре. Завёл к нам похвастаться мастерской.
С игуменией я сразу разговорилась. Она мне показалась приятной женщиной со строгими манерами. Я вышла из мастерской по какому-то поводу и увидела возле крыльца боящуюся зайти Катьку. Я не сразу её узнала и пригласила зайти. Но она отказывалась. Это была та Катька послушница, которую митрополит Ювеналий прислал к нам в Деденево с матушкой Параскевой в качестве помощницы. Это она выгоняла нас с клироса в монастыре в последний день, когда мы плакали. Она была уже в апостольнике, значит её постригли. Вот так сюрприз был для нас! Не очень приятный, потому что она оказалась такой же жертвой системы как и мы.
Батя рассказал нам потом, что после снятия с должности настоятельницы Параскевы из Спасо-Влахернского монастыря в 2008 году послушница Катя вернулась в Новодевичий монастырь в Москве. Но Ювеналий там тоже решил поменять игуменью, поэтому назначил игуменью Серафиму в Бородино, где она и начинала в начале девяностых. Часть сестёр восстала против решения митрополита. Ведь монастырь - это семья, очень трудно и болезненно привыкать к новым настоятелям и настоятельницам. Но владыка митрополит решил, что между матушкой и им сёстры должны выбрать его.
От злости он даже сказал: «Либо остаётесь со мной в Новодевичьем, либо уходите в мир. Выходите замуж. Официально не переведу в Бородино никого». Так рассказал отец А. И так несколько преданных сестер вынуждены были поехать вслед за матушкой тайно. И жили потом в монастыре неофициально. Среди них была наша Катька.
Казалось бы, мы должны были злорадствовать. Ведь вроде как враги и по разные стороны баррикад. На самом же деле мы все были жертвы одной бесчеловечной церковной системы. Она как машина использовала всех, выжимая соки, ломая здоровье и, главное, душу, потом выплевывала. И какая разница, в каком монастыре ты живёшь, раз система одна. Конечно, в Малоярославце сломаешься быстрее и сильнее, чем в Болдино, но всё равно сломаешься везде.
Поэтому в основном в монастырях невозможна духовная жизнь. Церковные власти занимают монашествующих любым бессмысленным трудом, делая из людей зомби. Лишь бы не думали и не анализировали происходящее вокруг. А монашество – это молитва, а не производство молока и прочих благ, не приюты, не реабилитационные центры. Это всё специально приписывается современным монастырям, чтобы привлекать спонсорские пожертвования и отмывать деньги.
Фото В.В.Завадкин. Я пишу копию иконы.