1.
- Внимание, внимание! Знакомьтесь все! Это наш новый корреспондент, Александра Фиалкова!
Я готова была провалиться сквозь землю. Она это специально?
Из-за мониторов показались заинтересованные «свежим мясом» лица журналистов. Трое мужчин и одна девушка. Последняя окинула меня быстрым взглядом и, не заприметив ничего для себя интересного, вернулась к работе.
Но главный редактор – дотошная женщина лет пятидесяти с безупречной прической, с очками на цепочке не унималась, и, будто упиваясь моей неловкостью, продолжила:
- Александра пришла к нам сразу после ВУЗа, так что помогайте по возможности... – редактор постаралась незаметно окинуть меня взглядом.
Но я заметила, как скривились ее губы в усмешке, при виде моей потертой джинсовой юбки, промокших под дождем насквозь балеток, волосы слиплись. Выглядела я также жалко, как и чувствовала себя.
- Сашенька, - продолжила редакторша, словно я не могла прочесть в ее выцветших глазах презрение, - в случае каких-то трудностей, вы всегда можете обратиться ко мне. Меня зовут Лариса Николаевна, – медленно проговорила она, словно я была слабоумной.
- Да, я помню, - отозвалась я, менее вежливо, чем хотелось.
Довольная собой, редактор вышла, оставив меня одну на съедение новым, первым и единственным пока в моей жизни коллегам.
Сердце колотилось в горле. В моей голове еще бушевали бури по недавнему диплому. И воспоминания были слишком свежи, чтобы не провести параллель между приемной комиссией, и людьми, что беззастенчиво меня разглядывали.
- Не обращай на нее внимание.
Я оглянулась. Помощь пришла, откуда ее не ждали. Миниатюрная и фигуристая девушка, что встретила меня безразличием, сейчас благосклонно улыбалась.
- Меня зовут Аня, а ты Саша, я слышала, - девушка грациозно поднялась со стула, и я не смогла не заметить ее высоченных каблуков.
Впрочем, на ее ноги пялилась не только я.
Что девушка с такой фигурой делает в пыльной редакции?
- Я отвечаю за раздел «Мода и красота», - ответила на мой мысленный вопрос Аня, и снова улыбнулась, - Напротив твоего стола восседает Марк, он дает советы по макияжу.
Парень в стильной водолазке, цвета капучино лениво махнул мне рукой настолько женственно, что я впервые осознала, что вижу перед собой те самые меньшинства, о которых все говорят.
- За средним столом, тот хмурый тип в полосатой рубашке... - понизив голос, продолжила Аня мне на ухо, но ее тут же перебили.
- Я все слышал! – грозно отозвался хмурый и обернулся, - Спорт и спортивные товары. Да, я Алексей.
- Очень приятно, - да, я не самая оригинальная особа.
Краем глаза я видела, как мимо нашего отдела, который был отделен всего лишь прозрачной панелью от коридора, проходили люди и любопытно разглядывали происходящее в кабинете.
Такое количество внимания я не могла вынести. В какой-то момент, когда ты приходишь в крупный журнал со штатом не менее сотни человек, лица, имена и должности, смешиваются в одну кашу.
- Напротив меня сидит Максим, он контактирует с читателями, ведет статистику.
- Одним словом тоска, - перебил ее мужчина лет тридцати в футболке с надписью «Водка конектинг пипл», и шагнул ко мне, протягивая руку в мужском пожатии, - Максим.
- Саша...
- Новенькая!
Все оглянулись на двери. Мне даже поворачиваться не хотелось. Но пришлось.
- Что ты приперся? – вдруг нахмурилась Аня.
Мне на встречу шел лохматый парнишка, в джинсах и футболке, на его шее болтался фотоаппарат, а на лице сияла белозубая улыбка.
- Привет, я Дима, фотограф. А ты новенькая «сплетница»?
Должно быть, выражение моего лица заставило его резко поправить себя.
- Ну, ты теперь будешь вести рубрику «светские сплетни»?
- Вообще-то меня брали в отдел новостей, – неуверенно отозвалась я.
- Сашенька, - послышался голос редакторши.
Вернулась!
- Да, Лариса Николаевна, - все пристально следили за мной.
Я что клоун нанятый?
- Вот приглашение. Сегодня вечером благотворительный ужин устраивают. Пойди, посмотри, пообщайся. Может скандал какой будет? – Лариса Николаевна подала мне небольшую карточку, и взглянула на фотографа Диму, - Пойдешь с ней. Сделаешь пару кадров. Может босс выступит? А что сидим? – повысив голос, редактор огляделась, - Ну-ка за работу! – и снова исчезла.
Аня высокомерно хмыкнула и вернулась за свой стол. Марк едва ли не язык ей вслед показал.
- Так значит до вечера, новенькая? – услышала я смеющейся голос фотографа.
Я оглянулась и кивнула ему.
Парень шагнул ко мне, и склонился непозволительно близко. Он, не смотря на свой добродушный вид, оказался довольно крупным.
- Это свидание, - сообщил Дима, и, хохотнув, стремительно двинул на выход.
- Идиот, - сообщила ему в вслед Аня, и сочувственно мне улыбнулась, - Не пугайся, все не так ужасно.
Снова поток людей двинулся по коридору. Из лифта кто-то вышел, заметив это краем глаза, я обернулась по инерции и меня словно пригвоздило.
Поспешно отведя взор, вдруг понимаю, что все еще стою посередине офиса. Неуверенно шагнула к своему рабочему столу. Я так и не поняла, что произошло. Из лифта вышел мужчина. Взглянул на меня. Я на него. Даже внятно не могу вспомнить, как он выглядит. Только этот пугающий взгляд.
Я осторожно опустилась на свой стул, и выронила из руки сумку. Неуклюжесть – моё второе я. Бумаги, блокнот, ручки, бумажник, визитница, все рассыпалось у моих ног. Я принялась поспешно собирать.
- Олег Павлович! – послышался голос Ларисы Николаевны в коридоре.
Я оглянулась.
Это был он. Тот самый парень с гипнотическим взглядом. Он остановился в паре метров от прозрачной панели, что отделяла наш офис от коридора.
Лариса Николаевна навязчиво что-то тараторила, а он так беззастенчиво смотрел прямо на меня, что я окончательно смутилась, отвернулась, лицо загорелось.
- Все так реагируют на него, когда видят в первый раз, - послышался голос Ани, - он красавчик, правда? Но уж очень странный, честно говоря, я его побаиваюсь, – девушка перешла на шепот и многозначительно повела бровью.
Мне не хотелось ничего слышать, мне хотелось исчезнуть. Вернуться в уют своей квартиры, и ни о чем не думать.
- Бойся девочка, - вдруг сказал Марк в пол голоса, - он прямо сверлит твою спину взглядом.
Я это и так чувствовала. Все внутри меня буквально переворачивалось.
- А кто это? – наконец, осмелилась я спросить.
- Биг босс, - усмехнулся мистер Спорттовары, и переглянулся с Аней.
- Олег Павлович Теряев, наследник огромного состояния. Владелец заводов, домов, пароходов, – пояснял Марк.
- И нашего журнала, - вставила Аня, и оглянулась в коридор, там голоса, кажется стихли, - Несколько лет назад его родители погибли при странных обстоятельствах. Ему даже обвинение вынесли.
- Но в зале суда оправдали, - перебил Марк, и, хихикнув, продолжил, - потом он женился на дочке банкира.
- И через два месяца после свадьбы ее нашли мертвой. В их доме, в бассейне.
- На этот раз все решили по-тихому, - вступил в разговор Максим.
- Он унаследовал денежки своего папы, и папочки своей женушки, у которого, сразу после смерти дочки случился сердечный приступ. Вовремя, правда? – Марк гордился собой.
- Он был миллионером, а стал миллиардером.
- Пара убийств, и ты в десятке самых богатых людей мира! – засмеялся Макс.
Я пораженно вслушивалась в их слова. Убийства? Они что, все сошли с ума?!
- Вы, правда, думаете?...
- Это факт, Саша.
- Но суд...
- У него горы денег, Саша, - сказал мне Марк, как назойливому ребенку, - он может подкупить самого господа бога!
Мне не нравилось, как он говорил мое имя. Словно его звучание было отвратительно на вкус. И мне не терпелось закрыть эту тему.
- Так что держись от него подальше. Это мой совет тебе, как женщина женщине, - Аня снова мне улыбнулась и, подмигнув, добавила, - Особенно сегодня вечером.
- Он там будет?
- Теряев устраивает этот вечер, дорогая.
2.
Сказать, что я была смущена своим первым заданием – ничего не сказать. Я украла лишние пятнадцать минут, своего рабочего времени, чтобы заскочить домой и переодеться. Мне не хотелось выделяться из толпы на благотворительном вечере. Но вся проблема была в том, что я понятия не имела, в чем ходят репортеры на подобные мероприятия. Изъяла из шкафа старшей сестры юбку по колено, со странным драконом, надела к ней строгий черный пиджак без рубашки... Если Юлька узнает, что я трогала ее вещи, она меня убьет!
Взглянула на себя в зеркало. Вид жалкий. Перепуганная, бледная и лохматая. Хоть вещи и красиво сидели, я осталась недовольна. За окном возмущенно посигналило такси.
Я исчерпала свой лимит!
Быстро собрала волосы в высокий хвост, подкрасила губы, втиснула ноги в туфли, и бегом вниз по лестнице.
Мероприятие начнется в шесть, а мне надо подоспеть к открытию, все записать. Господи, диктофон! Я его не забыла?
Судорожно раскрыла сумочку, и отыскала миниатюрное чудо современной техники. Только потом последовала дальше. Выскочила на улицу. Солнце, что неожиданно мелькнуло из-за облаков, благосклонно переливалось на атласе Юлькиной юбки. И взглянув на себя, я осторожно вздохнула. Все хорошо. Выгляжу хорошо, я корреспондент, и все сделаю правильно. У меня все получиться.
Забравшись в такси, вспомнила презрительное лицо Ларисы Николаевны, и подумала, что надо было выпить успокоительного.
Дракон с юбки взирал на меня красными глазами отнюдь не злобно, а скорее жалобно. Его брови были опущены, словно в мольбе. Что за дурацкий рисунок? Неужели Юлька сама придумала этот дизайн?
Такси притормозило быстрее, чем мне хотелось бы.
Расплатившись с такси, я спешно выбралась из машины.
Димка, который не посчитал нужным сменить одежду, уже носился вверх, вниз по ступенькам неустанно фотографируя каждого прохожего. При виде такси, он весь обратился в зрение, когда узнал меня, улыбнулся, помахал и поспешно двинулся навстречу.
- Привет, новенькая! Вот твой бейдж, - с этими словами Дима протянул мне пластиковую карточку на длинном ярком шнуре.
На карточке ровными буквами было выведено: «Александра Фиалкова. Журнал «Карнавал». В душе затрепетали те самые особенные чувства, когда ты буквально касаешься своей давней, детской мечты. Волнение и восторг - все смешалось. Я надела шнурок на шею, и пыталась храбриться.
- Не бойся, все будет хорошо, - ободряюще проговорил Димка, - я тебе помогу.
- Думаешь, я не справлюсь? – мой голос предательски дрогнул.
- Конечно, справишься. Тебе просто надо запомнить, кто здесь с кем был, что делал и что говорил... Вон мэр пошел! И это не его жена, - последнее он прошептал, многозначительно поведя бровью.
Я не смогла не улыбнуться ему в ответ. Он казался таким простым и понимающим!
- Классно выглядишь, - вдруг сказал Дима, и, подхватив под локоть, повел меня в зал, - а я вот переодеться не успел.
Я большую часть его слов прослушала, едва ли не с открытым ртом разглядывая прогуливающихся знаменитостей, светских людей, актеров, писателей. А скольких здесь я не узнала? Как мэра, например?
- Дима, ты должен мне подсказать, кто нам интересен, а кто нет. Видишь ли, я за светской хроникой как-то не следила прежде. Даже забавно, как взяли в такой журнал.
Фотограф удивленно на меня взглянул.
- Я думал, что девушкам интересны сплетни!
Надеюсь это шутка? Феминистка в моей душе расправила плечи.
- Должно быть, ты совсем не знаешь девушек, - отозвалась я, когда в зале стал нарастать гул голосов.
- Похоже, кто-то важный приехал, - отметив перемену, сообщает парень и спешит ко входу, приготовив свою камеру.
Я огляделась по сторонам, стараясь впитать атмосферу происходящего, достала диктофон, озвучила свои впечатления, и всех, кого узнала.
Когда уже начнется торжественная часть? И куда мне деваться? Где должна быть пресса? И как долго это продлиться? Туфли жмут, оказывается! Все-таки с нарядом я угадала точно. Полуформальные костюмы, никаких коктейльных платьев и бриллиантов, как мне думалось сначала.
Мимо прошествовала важная дама в джинсах и с фотоаппаратом на перевес. Я почувствовала в ней родственную душу и пошла следом. Мне вдруг стало отчетливо ясно, что я не создана для этой работы. И для первого дня это было слишком жестко. Но кто говорил, что будет легко?
Женщина - репортер привела меня в часть зала, где скромно стояли раскладные стульчики, и сцена была прекрасно видна. Пара мужчин устанавливали видеокамеры в разных сторонах зала, две очаровательные девушки, блондинка и брюнетка, болтали о чем-то друг с другом, поигрывая микрофонами. В углу, сутулый парень в очках, лениво черкал что-то в блокноте. Между рядами бегал невысокий лысеющий мужчина и громко кричал на кого-то по телефону.
- Да нет его здесь! И не будет, ты понимаешь?! Какого хрена я сюда перся через весь город? Ни одного стоящего лица! Собрали какой-то офисный планктон, и ждут, что про их вечер напишут все?! Нет!!! Ты заплатишь, как миленький!
Раздражение журналиста несколько вернуло меня к реальности. Я была здесь чужой, а мой восторг, от того, что я допущена в высшей свет – пусть под личиной журналистки, казался недостойным и, каким-то детским.
- Ты уже нашла все сама?
Дима появился явился передо мной с парой бокалов шампанского. В отличие от меня, фотограф тут как рыба в воде. Явно видно, что это все - его. Он на своем месте, и вполне вписывается в обстановку.
- Да. Где ты взял шампанское?
Парень протянул мне бокал, и подмигнул.
- Нам полагается, так же как и остальным. Мы гости.
- Я не хочу, спасибо.
- Брось ты! Держи! Я буквально вырвал его у Туземца из «Вокруг Света».
Я совершенно не могла сердиться на этого паренька, но бокал приняла.
- Туземца?
- Во-он тот парень.... – Дима покосился в сторону длинного фуршетного стола, около которого стоял высокий смуглый мужчина в белоснежной рубашке.
- А что он здесь делает? Ну, журнал ведь «Вокруг Света».
- Он здесь не как журналист, а как благотворитель, – при этих словах Дима презрительно фыркнул и оглянулся.
Места перед сценой медленно заполнялись.
- Скоро начнется. Пойдем, займем места повыгоднее.
Я послушно поплелась за своим предводителем. Впервые, за сегодняшний день он был серьезным. Ни кривлялся и не шутил.
Когда на сцену вышел человек, я поспешно включила диктофон. В целом, мероприятие было скучным и утомительным. Они все говорили и говорили, Дима исчез и теперь мелькал с камерой где-то на передовой.
Я чувствовала себя неважно, разболелась голова. То ли от духоты, то ли от затянутого выступления или строгой прически. Потерла виски, боль не отступала.
От яркого света софитов стало еще хуже. Я скользнула взглядом в темноту, на публику. Селебритис казались не менее уставшими, чем я. У сцены замерло пара человек. Новые спикеры?
Луч света скользнул в толпу, и я разглядела следующего выступающего. А точнее он - меня. У ступенек стоял Олег Теряев, и безошибочно держал мой взгляд. Давно он наблюдает за мной? Этот взгляд пугал меня и притягивал. Я не отводила глаз, он тоже. Внутри меня происходило нечто неожиданно мощное, не просто бабочки, а целый взвод мотыльков.
Страх, смешанный с каким-то тягучим чувством жаром растекался в моем животе. Его взгляд пугал меня
Он плохой до мозга костей. Он мой босс. Он слишком красив, и очень богат. Олег Теряев опасен.
- Дамы и господа! Встречайте хозяина сегодняшнего вечера, Олега Павловича Теряева! – сообщил ведущий.
Зал на удивление, встретил его бурными аплодисментами. Он шагнул в свет софитов так буднично, словно заходил в свой кабинет или лифт. Шагнул к микрофону. Его походка, рост, телосложение - все в нем было пропитано чем-то испорченным, грешным. Или мне так казалось? Некая черная аура преследовала его. Или это больная фантазия молодой студентки? Ох, как сложно разобраться.
- Добрый вечер, - лениво говорит он, оглядывая публику.
Я знала, что свет на сцене слепит его, и зрителей ему не видно. Но Теряев смотрел прямо на меня. Или показалось?
Как глупо! Он смотрит в камеры. Ну конечно.
И почему я поверила во все, что мне сказали? Ведь это просто сплетни!
- В мире всегда найдутся дети, которым нужна наша помощь, – заканчивал своё выступление Теряев, - и до тех пор мы будем им помогать. Спасибо.
Он отошел от микрофона, и спустился со сцены, снова взглянув в ряды журналистов.
Из темноты появился Димка и ослепил его вспышкой. Теряев едва заметно вздрогнул, криво усмехнулся, и смешался с толпой, я потеряла его из виду и выдохнула.
В зале вспыхнул верхний свет. Я отключила диктофон.
Из воздуха материализовался мой коллега. Как обычно широко улыбаясь.
- Ну, что, пропустим по стаканчику, и по домам? – предложил он.
- Первое можно пропустить, - отозвалась я, укладывая диктофон в сумочку.
- Устала?
- Зверски.
- А как тебе босс? Он хорош, да? Речи – его конек.
- Мне рассказали жуткие вещи сегодня о нем.
- Я конечно, за руку не ловил, - перебил меня Дима, - но, думаю, парень способен на многое. Удержать такой бизнес.
Фотограф не смог скрыть восхищение в голосе, и тут же смущенно из-за этого прокашлялся, и поспешил к столу с напитками.
Как мне хотелось уйти!
В комнате появился Теряев. Я по воздуху определила его присутствие. Медленно подняла ресницы. Он стоял в противоположном углу зала, окруженный двумя девушками, и одним репортером. Его спутницы вели себя весьма раскованно, едва сдерживая свои страсти перед камерой, они впрочем, давали достаточно пищи для сплетен.
Теряев закончил свою речь, кивнул репортеру, и взглянул на меня. Криво мне улыбнулся. Словно давно знал, что я за ним наблюдаю.
Все происходящее напомнило мне истории об охоте некоторых хищников. Сначала он завораживает взглядом, а когда жертва достаточно парализована гипнозом, он нападает. Так и я, стояла не в силах двинуться с места, словно со стороны наблюдая, как он легко стряхнул с рук двух красоток, отмахнулся от лысеющего журналиста, и двинулся ко мне.
Каждый его шаг сопровождался ударом моего сердца.
Господи, надо уходить, пока не поздно. Бежать, и немедленно, пока есть шанс.
- Держи коктейль, - Дима закрыл меня собой от Теряева и вставил в руку бокал, - Ты такая бледная. Все нормально?
- Болит голова.
- Может к черту коктейль. Тебя подвезти?
Я соглашаюсь, и Дима поспешно ведет меня к двери, на ходу отставив бокалы.
Взгляд, который я ощущала на своей спине, обладал некой силой, которую я не могла не узнать.
Меня спасло чудо. А хищник остался голодным.
3.
Я видела его глаза и лучше бы я не смотрела. Едва мой взгляд встретился с его, меня парализовало. Я так и осталась лежать в своей комнате, в своей кровати, не в силах пошевелиться.
Что он делает здесь? Как он меня нашел?
Олег сделал шаг ближе, навис надо мной. Его лицо было слишком близко. Он мне улыбнулся. Улыбнулся завораживающе, порочно.
Его горячие губы захватили мои в плен так неожиданно и страстно.
Сладостная дрожь скользнула по моему телу, он прижал меня к себе, я прогнулась ему навстречу. Сердце колотилось, дыхание прерывалось Его рука...
Все исчезло.
Я открыла глаза и окончательно проснулась. В комнате было пусто. Я одна. Да и кто тут мог быть?
Я почувствовала, как вспотела, а сердце медленно возвращалось к нормальному ритму.
Даже во сне он преследовал меня!
Я яростно скинула одеяло и поднялась. Спать больше не хотелось, хотя за окном едва рассвело.
Я на цыпочках вышла на балкон. Не хватало еще Юльку разбудить. Она у меня дама богемная, наверняка только легла.
В крошечной кухне еще витал аромат ее яблочных сигарет.
Рассветный город казался зачарованной сказочной страной.
Сквозь голубоватую дымку виднелись кроны деревьев в ближайшем парке и я вдруг вспомнила, что со всей этой дипломной и рабочей суетой забросила свои утренние пробежки.
А ведь сегодня как раз то утро, когда просто необходимо освежиться, пробежаться и ни о чем не думать.
Быстро совершив утренний туалет, я надела спортивный костюм, взяло iPod и покинула квартиру.
На темной лестничной площадке включила любимый плейлист, вставила наушники, и под раздирающие звуки рока начала утреннюю прогулку со спуска с пятого этажа.
Грохот музыки терзал мои барабанные перепонки, но зато я не думала о своем сне (который, кстати, напугал меня больше, чем пристальные взгляды Теряева). Как любительница психологии, я вдруг решила, что сон пришел из подсознания... но я этого не хочу! Или хочу?
Нет, черт! Не думай. Ты бежишь. Мокрый асфальт после вчерашнего дождя. Розовое небо, вот-вот покажется солнце. Может сегодня обойдется без дождя? Я вчера просто глупо выглядела, а он так смотрел! Или в этом взгляде не было ничего особенного?
Боже! Как мне его из себя изгнать? Как это человек так легко завладел моими мыслями?
Я не поддамся, нет. Надо думать о работе и перспективах, а не о мужиках. Да, так будет правильно. Теряев ведь совершенно обычный человек, наверняка так же как и остальные, свои грязные носки по дому раскидывает. Боже! Опять думаю о нем!
Надо просто бежать и любоваться природой. Беги!
Поддаваясь внутренним убеждениям несколько буквально, я ускорила шаг и свернула в парк.
Широкие грунтовые дорожки для бегунов были гордостью нашего района, сюда можно было заехать и на машине, что бы начать свой маршрут и вернуться к нему по терренкуру. Беговые дорожки, велосипедные и автомобильные, то сходились вместе, то расходились в разные стороны. Я как раз приближалась к такой вот развилке, минуя сужение.
Я старалась просто бежать и блокировать ненужные мысли.
А через секунду произошло нечто, после чего я поверила в наличие интуиции и шестого чувства.
Я оглянулась. Почему? Сквозь грохот музыки я не могла расслышать приближающуюся на полной скорости машину. Яркая вспышка паники заставила меня дернуться в сторону. Я оступилась и рухнула в кусты. Мои ноги обдало ветерком от пронесшейся мимо машины.
Я больно ударилась, но попыталась сесть. Потерла ушибленную спину и осмотрелась.
Автомобиль замер метрах в пятидесяти от меня, поморгал задними фарами и начал медленно катиться назад.
Наверное, водитель испугался, что сбил меня?
Я вытащила наушники, готовясь к разговору, и только тогда услышала голоса и топот ног.
- С вами все в порядке? – первой ко мне подбежала рыжеволосая девушка и взволнованно присела рядом на одно колено.
- Да... я... – промямлила я, краем глаза отметив, как автомобиль рванулся с места прочь.
- Господи, Саша? Это ты?
Я перевела растерянный взгляд от быстро удаляющего авто и взглянула на спутника рыжеволосой девушки.
К моему удивлению им оказался Дима.
- Привет, - глупо улыбнулась я и попыталась встать на ноги, - что ты делаешь здесь?
Рыжая девушка переводила удивленный взгляд с меня на Диму и обратно.
- Мы тут бегаем, с ... сестрой. Каждый день. В это время.
Я вспомнила о его спутнице и вежливо на нее взглянула.
- Рада знакомству, я Саша.
Девушка ответила мне улыбкой.
- Я много о вас слышала, - и задиристо взглянув на брата, добавила, - вы та новенькая, из светских новостей! Меня зовут Виола. Надеюсь, мы подружимся, - с этими слова девушка многозначительно мне подмигнула. На ее миловидном лице было множество веснушек, как и у Димки. Наверное, они близнецы. Судя по внешним признакам, возраст у брата и сестры примерно похожий.
- Кто это на тебя наехать пытался? – прервал Дима вежливую беседу.
- Не говори глупостей. Просто случайность.
- Случайность? Мы с Виолой бегаем здесь год, и машину я здесь вижу впервые! – вдруг сообщил Дима.
- Он ехал за тобой от самых ворот, - вставила рыжеволосая сестра, - Помнишь, когда мы вошли? – она обратила свои глаза на брата, - Мы бежали и видели его... а потом я ногу подвернула.
- И нам пришлось остановиться, - перебил Димка.
- А потом так странно загрохотали шины по грунту, и ты закричала, – вставила Виола.
- Я кричала? – эту часть я не припоминаю.
- Да. Ты кому-то насолила?
- Да ну, не может быть. Наверное, я просто выбежала на проезжую часть. Тут как раз дороги сходятся, - я кивнула на дорожный узел с сомнением.
Дима пожал плечами и посерьезнел.
- Не знаю. Только почему он уехал, когда увидел нас?
Мне вдруг стало страшно.
Нет, нет, нет! Все не так! Если он хотел меня сбить, мог бы дождаться, чтобы я была одна. Да и зачем меня сбивать?! Я же просто... кто? Просто никто. Меня, нет надобности, даже убить!
- Эй, успокойся, ты ведь жива, - взглянув в мое лицо воскликнул Димка и встряхнул меня за плечи, - трудная неделька, да?
Неделька? Нет. Последние сутки – один нескончаемый кошмар!
- Может тебя проводить? – взволнованно разглядывая мое лицо, спросила Виола.
Я медленно кивнула. Это мне показалось хорошей идеей. Тяги к пробежке в это чудное утро я больше не испытывала.
4.
Я смотрела на обезображенную рукопись. Каждый росчерк ручки редактора отзывался у меня внутри. Мне отчаянно казалось, что без этих строчек текст теряет весь смысл, логическую цепочку.
Я нажала кнопку вызова лифта. И так чувствовала себя ужасно. Утреннее происшествие окончательно выбило меня из колеи, словно новой работы, излишнего внимания коллег и страшных снов было не достаточно.
А тут еще это!
Ну зачем она все почеркала? Я корпела над текстом все утро, пропустила обед. Только сейчас вспомнила, что утром только кофе выпила. Есть не хотелось совсем.
Лифт подошел и двери мягко раздвинулись.
Я, не отрывая глаз от текста, шагнула, было, в лифт. Но земли под ногами не оказалось, и не в силах вернуться, я вдруг поняла, что лифта нет! Я падаю в шахту лифта!
Словно в замедленном кадре я наблюдала за тем, как моя нога, что еще стоит на твердой земле, подгибается.
Кто-то с силой выдернул меня из падения. Рука вцепилась в мое предплечье, другая крепко прижала к себе за талию.
Мои рукописи снегопадом разлетелись по холлу.
Двери лифта медленно закрылись, будто досадуя, что не получили своей жертвы.
Мой спаситель все еще крепко прижимал меня к себе. Спиной я ощущала биение его сердца. Едва ощутимый аромат его одеколона бередил мое обоняние.
Мне не трудно было догадаться, кто это был. Я была почти уверена, что это не Дима, или кто-то еще.
Между тем, вокруг меня началась невероятная неразбериха, которая сменила на секунду воцарившуюся гробовую тишину.
Кто-то выкрикнул мое имя, и несколько десятков человек разом рванулись ко мне.
Мой спаситель медленно склонился к моему уху, и обжигая щеку горячим дыханием, произнес:
- Надо быть внимательнее, Александра.
Я медленно повернулась и подняла на него глаза. Это был Теряев.
- Вы можете меня отпустить... – промямлила я, проваливаясь куда-то в пучину его глаз.
Олег Павлович кивнул, и медленно опустил руку, которой сжимал мою талию, впрочем, все еще поддерживая мою руку.
Меня била нервная дрожь, кожа горела от его прикосновений, а мои ноги. Господи! Мои ноги!
Я вдруг поняла, что Теряев почти полностью держал меня, потому что мои колени подогнулись, а яркие круги перед глазами сменились чернотой. Эх, надо было позавтракать!
- Она выглядит истощенной, - услышала я голос Ларисы Николаевны, - надеюсь она не беременна.
Ответа не последовало.
- По-вашему, ей стоит это доверить? – вновь обратилась Лариса Николаевна в пустоту.
- А у вас в запасе есть еще обозреватели светской хроники? – дерзко отвечает босс.
Я лежала в полумраке какой-то комнаты, судя по всему – кабинета Ларисы Николаевны, кажется на диване, том самом, что стоял в дальнем углу, обтянутый кожей. Чувствовала я себя лучше, но шевелиться не хотелось.
- Нет... но она ведь только пришла, – несколько неуверенно проговорила главный редактор.
- Ничего. Научится, - усмехнулся Теряев, - Александра? Вам лучше?
Как давно он понял, что я пришла в себя?
Дверь в кабинет с грохотом распахнулась в тот момент, когда я приоткрыла веки.
- Где она?! С ней все в порядке?!
Я дернулась от громкого крика и медленно приподнялась на локтях.
В кабинет, с мелкой склянкой наперевес, ворвался Димка.
- Со мной все хорошо, - попыталась его успокоить, но даже сама себе не поверила.
Димка угрюмо глянул на Теряева и метнулся ко мне.
- Ты точно в порядке? Жутко выглядишь, – он присел рядом со мной на диван, - Неудачный день, да?
Я слабо улыбнулась в ответ, вдруг отметив, что комната начала покачиваться.
- Я надеюсь, ты выпила успокоительного, после того, что случилось? Или хотя бы поела?
Я глупо смотрела на его рот, который издавал какие-то звуки, но смысл сказанного не доходил до меня.
Внимательно заглянув мне в лицо, Димка откупорил свою склянку и сунул мне ее под нос. Отвратительный запах вернул миру краски, а звукам – ясность.
- Фу! Что это такое?! - возмутилась я.
- Нашатырь.
- Лариса Николаевна, пусть принесут крепкий сладкий чай, - распорядился Теряев.
Он стоял у окна, и его дорогой костюм в мелкую серую полоску, едва угадывался в ослепляющем свете солнца, что бил ему в спину.
Редакторша поспешно покинула комнату, кидая на меня красноречивые взгляды.
Дима и Олег Павлович смотрели на меня так пристально, что мне вдруг стало так неловко.
Теряев сел рядом со мной с другой стороны от Димки и осторожно спросил:
- А что произошло? – обращаясь к Диме.
Я удивленно взглянула на Теряева. Да какая ему разница?!
- На утренней пробежке, Сашу едва не сбила машина!
Я кинула на Диму красноречивый взгляд, желая, чтобы он замолчал, но тот, его к сожалению не заметил. Меньше всего мне хотелось, чтобы Теряев знал хоть какие-то подробности из моей жизни. Перед ним я себя чувствовала жутко уязвимой, и какой-то непутевой. Хотя, по сути такой и была.
Олег Павлович, словно услышав мои мысли, обворожительно улыбнулся, и произнес:
- Саша бегала по проезжей части?
Он считает меня такой дурой? Хотя угадал почти.
- Нет, мы бегали в парке.
Дима специально сделал ударение на слове «мы»?
- Действительно странно, - протянул Терев, взглянув на меня, - машина заахала в парк?
- Да, - увлеченно закивал Дима, - а когда увидел, что не задел ее, хотел вернуться, но...
Я больше не пыталась остановить фотографа. Он сам себя загнал в ловушку.
- Но, что? – отметив замешательство собеседника, Теряев весь подобрался.
- Но заметив нас с сестрой, он уехал, - произнес Дима и грустно на меня взглянул.
Мне даже стало его немного жаль. Забавно было наблюдать за тем, как фотограф пытался при Теряеве заявить свои права на меня. Неужели тоже чувствовал ЭТО?
- На самом деле большой вопрос, по какой причине он уехал. Сомневаюсь, что он возвращался, чтобы переехать меня еще раз, - я усмехнулась, специально, чтобы разрядить обстановку.
Вернулась Лариса Николаевна и протянула мне чашку с дымящимся чаем.
- Утренние пробежки? Похвально, – сухо протянул Теряев.
Я неловко поерзала под его пристальным взглядом. Мне не терпелось сбежать отсюда.
Воцарилась гробовая тишина. Мне было слышно, как тикают часы на противоположной стене. Я пила чай, пока Димка сверлил взглядом Теряева, а тот в свою очередь переглядывался с Ларисой Николаевной.
С каждым глотком горячего и крепкого чая ко мне возвращались силы. А вместе с силами и воспоминания. Я вспомнила лифт. Один из моих страшных снов стал реальностью.
- Наверное, я должна сказать вам спасибо. Вы спасли мне жизнь.
Теряев серьезно на меня взглянул.
- Не должны. Я по чистой случайности оказался рядом.
Жар хлынул вверх, к моему лицу.
- Но...
- Просто вы были заняты работой, а я... нет, - он усмехнулся каким-то своим мыслям.
- Ты обедала? – вдруг подал голос Дима.
- Нет.
- Вам непременно нужно поесть, дорогая, - затараторила Лариса Николаевна, - думаю, Олег Павлович не будет против, если, вы, свой материал сдадите завтра, верно?
Теряев кивнул, и казалось, потерял интерес к происходящему, что-то отвлекаясь на свой телефон. И через секунду вообще покинул кабинет.
- Так что можете ехать домой, - уже не так вежливо сказала редакторша, и села за свой рабочий стол.
- Давай пообедаем, а после я провожу тебя домой. Одну в таком состоянии домой не отправлю, - нежно улыбнулся мне Димка.
Я благодарно ему улыбнулась. Мне с ним крупно повезло.
- Давай, конечно.
Димка снова широко улыбнулся и, подхватив меня за руки, поставил на ноги.
Я снова стала героем дня. И это было ужасно. Поэтому покинуть редакцию оказалось для меня великим счастьем.
Дима был очень внимательным, открывал мне двери и поддерживал, когда ему казалось, что я ослабеваю.
Коллега, что шел с обеденного перерыва, округлил глаза, когда Димка в очередной раз подхватил меня за талию. Я отметила, с каким самодовольством мой спутник подмигнул своему коллеге.
Что это?! Последствия моей славы? Закрутить роман с новенькой – круто? И немного отдает детсадом.
А кого, чаще всего мне напоминает улыбчивый фотограф? Самый натуральный мальчишка! Только в плечах по шире.
Мы зашли в кафе, и сели за столик. Дима все шутил, но мне уже было не весело. Я впала в тихую ярость. Зачем я полезла в это дело? К чему мне вся эта нервотрепка?
А Димка все шутил. Иногда даже удачно.
Я через раз улыбалась, не желая давать ему лишних надежд.
Обстановка в кафе была приятной, и даже уютной. С потолка свисали красивые цветочные композиции, панорамные окна открывали вид на летний город, но тут было прохладно от работающей сплит системы. Пахло кофе, играла приятная музыка.
- Ну что? Тебе лучше? – за десертом спросил он.
- Лучше.
- Ты какая-то... опустошенная. Держись. Ты жива! – комично вскинув руки, проговорил он в духе доктора Франкенштейна.
- Обо мне наверное, жуткие слухи ходят в редакции, - осторожно спросила я.
Димка не смог скрыть удивления.
- Почему ты так думаешь?
- Не делай из меня дуру. Я видела, как ты строил глазки парню из рекламы, - решила брать быка за рога и не ходить вокруг до около.
Димка хихикнул.
- От тебя ничего не скроешь.
- Рассказывай. Ты поспорил или что-то еще?
- Поспорил? Да ты что! Да я... никогда!
Я недоверчиво на него взглянула. Я никогда не считала себя сногсшибательной красавицей, но тот факт, что я вчерашняя студентка, навела определенный резонанс в рядах скучающих работников, был на лицо. Достаточно быть просто новенькой, что ли? Впрочем, стоит подождать и ко мне привыкнут.
- Я ведь только тебе доверяла.
- Саша... я... просто...
- Говори уже, наконец, - раздраженно выдохнула я.
Дима удивленно на меня взглянул, потом обреченно махнув рукой, произнес:
- Дело в том... ты мне нравишься, - выдохнул он.
Я недоверчиво вскинула брови. Ну точно детсад! Еще бы на бумажке написал и подвинул мне на стол.
- Нет, подожди. Серьезно. И тот факт, что Теряев заинтересовался тобой....
- Что?!
Вот это новости! Оказывается, не только Димка думает так, но и все окружающие? Этого еще не хватало. Значит это не моя разыгравшаяся фантазия?
- Вся редакция с ума сходит, в ожидании развития событий.
Горячая волна рванула к моему лицу, покрывая щеки румянцем. Уши вспыхнули, внутри все сжалось.
Столько эмоций из-за каких-то глупых пересудов?!
- Но.. как? Почему?!
- Почему? Да что тут непонятного? Вы с ним едите на Сочинский кинофестиваль. Разве этого недостаточно? Море, бриллианты, молодая, красивая девушка и миллионер. Очевидно же, вопрос времени.
- Постой... что? – глупо повторяла я.
- А тебе еще не сказали?
- Я ничего не понимаю.
- Крыса-Лариса уже заказала на тебя билет.
- Даже если так – это всего лишь командировка, - попыталась оправдаться, - я ведь светский обозреватель! Но причем здесь Теряев? И ты? И что там тебе очевидно?! Мне вот например, ничего не очевидно!
- Он спонсор.
- Трудно догадаться, - разозлилась я сама на себя, - Ему что, заняться больше не чем, что ли?
Совершенно не понятно, почему человек такого статуса занимается каким-то вшивым журналом. Да, он большой и популярный, но ведь просто журнал!
Ну, хуже быть не может. Я еду в Сочи, на кинофестиваль. И все ждут, что я оттуда вернусь любовницей Теряева. Мило. Очень мило.
- Он смотрит на тебя как кот... на сосиску, - обиженно добавил Димка, - я не могу позволить.
Я громко нахмурилась, парень сам себя прервал.
- Что?
Никогда прежде вокруг меня не было таких страстей. Даже забавно.
- Ты не можешь позволить? Дима, прости меня, пожалуйста, за то, что я тебе сейчас скажу. Мне очень приятна твоя забота. Но позволь мне самой разбираться с тем, кто как на меня смотрит и все такое. Хотя я лично очень сомневаюсь во всех этих кривотолках.
Димка улыбнулся мне, но в его глазах я смогла разглядеть грусть.
- Ты сказала «кривотолках»? – хихикнул он, - так говорила моя бабушка!
- Пойдем?
Дима просто кивнул, и до самого моего дома не проронил ни слова. И правильно делал, потому что я была чертовски зла. Ситуация выходила из под контроля. И даже если брать во внимание тот факт, что очевидно, что Олег Павлович мне не безразличен, я оказалась втянута в сеть интриг. И чувствовала, что все происходящее неспроста.
Мы сухо попрощались и Дима ушел.
Я задумчиво проводила его взглядом.
Дима мог быть мне отличным другом. И только.
5.
Ночь прошла спокойно, без снов. И я, полная сил и решимости, переговорить с Ларисой Николаевной на счет моей командировки в Сочи, отправилась на работу.
Я вошла под темные и прохладные своды огромного здания редакции. Как и следовало ожидать, лифты не работали. И пришлось идти к лестнице. С трудом преодолев пять пролетов, я увидела Диму. Он сидел на ступеньках, и при виде меня поспешно подскочил.
- Привет, что ты делаешь здесь?
- Жду тебя, - Димка хмуро шагнул ко мне и взглянул на ботинки, - я просто хотел...
Мне не понравилась его нерешительность. С чего вдруг? Он не казался таким прежде.
Дима снова шагнул ко мне, я непроизвольно отступила.
- Дима, что ты...
Мой друг, похожий на мальчишку со своими веснушками и милой улыбкой, вдруг неожиданно крепко схватил меня в объятия и горячо коснулся моих губ своими. Я тщетно пыталась его оттолкнуть, но парень, оказывается, был невероятно силен. Он мучил мои губы до тех пор, пока я не сдалась, и не разомкнула их. Почувствовав победу, Димка осмелел, прижал меня к стене. Я была возмущена до предела его хамством, упираясь в грудь парня руками, давила изо всех сил, но мои жалкие попытки оттолкнуть его, только лишали меня сил, а на фотографа не производили впечатления. Должно быть, он решил пойти ва-банк, и решительно заявить о своих намерениях, не смотря на то, что я совершенно отчетливо вчера дала понять, что не хочу с ним интимных отношений.
Эхом приближались частые шаги по ступенькам.
Черт!
Димка настороженно замер, и через мгновение разжал объятия, оглянулся, и немного задвинул меня по-хозяйски себе за спину.
Шаги приближались.
- Доброе утро, босс! – самодовольно произнес Дима
О нет. Только не это.
- Доброе утро, - отозвался Теряев, и миновав лестничную площадку, продолжил восхождение по ступенькам.
Достигнув следующей площадки, он оглянулся и взглянул прямо на меня, сверху вниз. От неожиданности я даже не успела спрятаться за Димку, или отвернуться. Олег Павлович криво усмехнулся, и продолжил свой путь.
Я поспешно закрыло лицо руками, от ужаса и стыда. И что он теперь обо мне подумает?!
Димка медленно обернулся.
- Саша?
Я взглянула на него, и сильно толкнув, быстро направилась к лестнице. Мне было очень обидно, стыдно и все это меня злило. Ну почему я такая невезучая?! Слезы обиды жгли глаза, и хотелось быстрее скрыться ото всех, иначе еще и слезы мои обсуждать будут.
- Саша, подожди!
- Пошел вон! – только ответила я, и поспешно ворвалась в холл нашей редакции.
Здесь царила обычная утренняя суета.
Только бы не упасть! И так все на меня пялятся! Я зашла в дамскую комнату, и закрылась в отдельной кабинке.
Ах, какой коварный! Неужели он знал, что Теряев будет идти? Да какая разница! Мог идти кто угодно! Любой сплетник, который уже к обеду насочинял бы.
Черт, черт, черт!
Как это малодушно, прятаться здесь, в туалете, ото всех! Я ведь уже не ребенок, пойду и разберусь со всем!
Я вышла из кабинки, подошла к зеркалу, подкрасила губы и поспешила в свой отдел.
Аня на меня настороженно взглянула.
- Ты как? В порядке?
- Да, а что? – очень не вежливо отозвалась я, и тут же отругала себя.
Как глупо срывать злость на невинных людях!
Меж тем, мои коллеги переглянулись, Макс присвистнул.
- Еще один трудный день? – съехидничал Марк.
- Какой-то «день сурка»! – выпалила я, швырнув сумку на стол.
Ну, разве можно так себя вести в новом коллективе?
Катись оно все к черту!
- Это правда, что меня отправляют на кинофестиваль? – плюхнувшись на стул, спросила я.
- А ты не знала?
- Ты не хочешь?
- Правда, - три ответа прозвучали в унисон.
Я вновь все узнала последней?
Тяжело вздохнув, уронила голову на руки, прекрасно понимая, что совершенно бессильна в этой ситуации и злило это меня больше всего. Нет, я хотела поехать на кинофестиваль! И мне нравилась моя работа. Но тот смысл, что вкладывали все вокруг в эту поездку, делал из меня какую-то шлюху.
- А чего ты так кипятишься? – удивилась Аня, вскинув идеальные брови, - Сочи, звезды первой величины, и не только наши! Это же круто!
- Я еще к этому не готова, - соврала его приглушенно, из своего укрытия за руками.
- Босс и Крыса- Лариса считают, что готова, - отозвался Марк.
Максим и Леша о чем-то многозначительно переглянулись.
Мне это совсем не понравилось.
- У вас всегда так?
Все удивлено на меня уставились.
- Как? – прочистив горло, спросил Макс.
- Сплетни эти ваши?! Я знаю, о чем все здесь говорят, я здесь меньше недели, а меня уже воротит от всего этого!
Я взяла рукопись с благотворительного вечера и воинственно двинулась к Ларисе и застала редактора за утренней чашечкой кофе. При виде меня она сменилась в лице. Я даже толком не поняла, почему. Лариса, расплылась в улыбке, не хуже Чеширского кота.
- Доброе утро, Сашенька. Как вы себя чувствуете?
- Спасибо хорошо, - сдержанно отозвалась я, - вот рукопись по благотворительности. Посмотрите сейчас?
Я изменила только одну строку.
Лариса деловито надела очки, взглянула на листок. Через секунду отложила его в сторону.
- Идеально, Сашенька. Вы делаете успехи.
Я удивленно замерла. Текст остался прежним, только одно предложение.
Отчего такие перемены?
- Спасибо... – глупо отозвалась я, не двигаясь с места.
Лариса, как оказалось, решила хранить от меня в тайне, до последнего момента, мою командировку.
- Что-то еще? – сладко улыбаясь, осведомилась она.
- Мне вчера звонила ваша секретарь, просила мои паспортные данные для какого-то билета, - наглая ложь, - я уезжаю?
- Ах да! – Лариса изобразила смущение, поспешно запустила руку в ящик своего стола и достала оттуда билет на самолет и приглашение, - Вы отправляетесь от журнала в Сочи, на кинофестиваль.
Я приняла бумаги с непроницаемым лицом, и деловито спросила:
- А кто будет фотографировать?
- Там будет наш человек, – Лариса мне хитро подмигнула, - Дима с вами не поедет в этот раз.
Так. Отлично. Похоже, Лариса считает, что меня с Димкой связывают какие-то отношения, и он будет мешать Теряеву там. Так наверное? Или это указания самого босса? Это похоже на заговор.
А может у меня просто паранойя?
- Ясно, - протянула я, и двинулась к двери.
- Удачного путешествия, - ехидно сказала мне вслед Лариса Николаевна.
Должно быть, тот факт, что я стану любовницей Теряева – решенный вопрос. И Лариса в курсе дел, поэтому она такая вежливая сегодня. Конечно, ей не нужны враги рядом с боссом!
Как я все это ненавижу!
Юлька откинулась на диван, хохоча словно гиена.
- С ума сойти! Круто! – выкрикнула она, - И чего ты злишься? Переспи с ним разок, осчастливишь коллег заодно.
- Дура, – буркнула я.
Мы с сестрой сидели перед телевизором, но просмотра не получалось. Я то и дело трепалась, а Юлька с удовольствием меня слушала. А теперь совсем развеселилась.
- Не, это ж надо? Какие сплетники! Кто бы подумал? Вот откуда берется «желтая пресса». А этот Дима? Целуется классно?
- Юля, он подкараулил меня на лестнице, и напал! Как маньяк какой-то!
- Ну тебе понравилось, наверное.
- Может, хватит издеваться?
- Я не ...
- Нет, ты издеваешься! Как я могла понять, как он целуется, если не хотела с ним целоваться вообще?!
- Значит, неплохо, раз не признаешься, но Теряев наверняка, круче. Буду держать за тебя кулачки, сестрица! Дерзай.
- И ты туда же?
- А что плохого? Он не женат, ты свободна. Он богат, ты – подающий надежды журналист.
Я кисло усмехнулась.
- А что? Что ты смеешься? – неожиданно вдохновившись, воскликнула Юлька, - А вдруг это реально? Вдруг что-то может получиться?
- С кем? – этот разговор нравился мне все меньше.
- С Теряевым! – нетерпеливо отозвалась сестра.
- Ага, - протянула я, - его жена была убита при странных обстоятельствах.
- У тебя нет столько денег, так что убивать тебя не зачем.
Да.. железно.
Я взглянула на календарь.
До отъезда оставалось 3 дня.
6.
Номер гостиницы оказался довольно уютным, не роскошным (как я боялась по началу) и достаточно простым. Как дома. Я облегченно вздохнула. Здесь была всего одна комната, зато окна выходили на море. Меня поселили на пятом этаже, так что мне было видно почти все побережье далеко вперед, включая пустынный дикий пляж с отвесными скалами и множеством чаек.
Я упала на кровать.
Казалось, перелет забрал все мои силы.
Помимо прекрасного вида в моем номере оказалась сплит – система и выход в интернет, благодаря чему я тут же наладила связь с Ларисой Николаевной.
После освежающего душа ко мне в номер пришел посыльный и оставил печатные материалы для прессы. В сером бумажном пакете, я к своему величайшему счастью, обнаружила именной пропуск и программку запланированных мероприятий.
В основном, конечно, премьеры и просмотры фильмов, банкеты.
Но сегодня важное событие – открытие фестиваля!
Это будет долгое, нудное и обязательное мероприятие.
Я взглянула на часы и установила будильник. Мне выдался целый час на отдых.
Первые три дня пронеслись, как один. Я ничего не ела и практически не спала. Гардероб, собранный Юлькой, оказался как нельзя кстати. Все, до самой последней уборщицы выглядели ухоженными и стильными. Поэтому я, со своей любовью к джинсам и огромным рубашкам выглядела бы здесь посмешищем.
Ковровые дорожки, просмотры, интервью, пресс-конференции. Потом запись и редакция материала. Общение с Крысой-Ларисой по телефону или электронной почте и о, чудо! Рассвет!
Открытый завтрак группы, задействованной в таком-то фильме, интервью с таким-то режиссером, капустник звезд.
За эти несколько дней я встретила столько знаменитостей, просмотрела столько кино, и обсудила столько нарядов и порочных связей в своих статьях, что голова шла кругом. Я и думать о Теряеве забыла.
И когда на очередной вечеринке случился скандал (я все записала), и она закончилась, не успев начаться, я вздохнула с облегчением.
Я ведь толком –то еще моря не видела!
Молча миновав толпу зрителей, я сняла изящные кремовые босоножки, и прямо в легком платье в тон, двинулась вдоль кромки воды, по сырому песку, позволяя набегающим волнам ласкать мои ступни.
Заходящее солнце окрасило небо в оранжевый свет, только фиолетовые клочья облаков несколько нарушали чудный цвет. Морской бриз трепал мои волосы и юбку, я полной грудью вдыхала соленый воздух, желая надышаться.
Подол моего платья медленно тяжелел, намокая и набираясь песка.
Но мой вид меня мало заботил, такое умиротворение растеклось по телу...
- Саша! Вот вы где!
Я удивленно оглянулась.
Теряев спешил ко мне, в розовом свете заката он не казался таким уж пугающим. Я впервые увидела его растрепанным и без галстука. Ветер трепал его вьющиеся (!) волосы и ворот расстегнутой рубашки.
- Я уже потерял надежду найти вас, - улыбнулся он, на ходу скидывая ботинки, - что вы делаете здесь? Ждете своего Грэя?
Я вдруг поняла, что молча смотреть на него, по меньшей мере не прилично. И говорил он точно не о Кристиане Грее из нашумевшего фильма, а скорее о Грее из книги "Алые Паруса", отождествляя меня с Ассоль. Это было мило. И романтично.
- На вечере был скандал и у меня случился выходной, – немного виновато оправдалась я.
Мне казалось, что я отлыниваю от работы и меня за этим делом заметило начальство. Я снова взглянула на закат. Он был чертовски прекрасен. И даже Теряев своим появлением не лишит меня равновесия.
Теряев взглянул на закат, потом сказал следующие:
- Значит, мне повезло. Вы окажите мне услугу?
Я не в силах скрыть удивление, оглянулась.
- Услугу?
- Да я... так глупо, - он смущенно усмехнулся, и я заметила на его скулах румянец.
Значит и ему бывает стыдно? Удивительно!
- Одним словом, - он взял себя в руки и взглянул мне в глаза, - Спонсоры сегодня утраивают черно-белую вечеринку. И я приглашен с дамой, а дамы нет. Вы составите мне компанию? Это будет исключительно деловая встреча, не подумайте.
Теряев мельком взглянул под ноги, и поспешно добавил:
- На нормальные отношения с женщинами, у меня нет времени.
Я выслушала его настороженно. Признаться, его слова казались искренними, но я не могла в них поверить. Нет времени? Что за бред! Любая бы пошла за ним на край света!
- Я должна еще отписать материал, – придумала я отговорку.
- Бросьте, Саша. Думаю, ваш босс простит вас за задержку материала.
Я усмехнулась. Кого он имел в виду? Себя?
Я, нерешительно покусывая губы, взглянула на него. Глаза Теряева будто искрились.
Черт, я пропала...
- Хорошо.
Я выпотрошила чемодан и все же нашла подходящий наряд.
Это было платье без бретелей, белый лиф которого плавно перетекал в черную юбку. Наряд переливался мелкими блестками. И когда Юлька умудрилась подсунуть подобную красоту?
Пока я одевалась, меня не оставляли тревожные мысли. Что у Теряева на уме? Я бы все отдала, чтобы заглянуть в его голову. На секунду, если откинуть все, что я о нем знаю, мне даже стало его жаль. Теряев выглядел таким растерянным и смущенным Правда всего секунду, но все же.
Я подошла к зеркалу. Черт! Платье слишком красивое! Явно не для меня. Надо же, я умудрилась загореть и похудела так, что плечи торчат, темные круги под глазами, от постоянного недосыпа, похоже и косметика не справится.
Зазвонил сотовый. Номер не известный.
- Алло?
- Саша, вы готовы? – я в панике узнала голос.
Что он о себе думает? Прошло не более пятнадцати минут, как я поднялась к себе!
- Почти, - выдохнула я, взглянув на свои растрепанные волосы в отражении.
- Когда будете готовы, позвоните на этот номер. Я жду вас в машине, - категорично заявил он и разговор оборвался.
Я сделала глубокий вдох, заставляя себя не паниковать. В конце концов, я делаю Теряеву одолжение!
Уже более спокойно я накрасилась и причесалась, снова взглянула на себя. Выглядела сносно, но будем надеяться, что на меня никто смотреть не станет, ослепленный платьем. Мне вовсе ни к чему привлекать к себе внимание. Я ведь так туда иду, для антуража. Может, заведу нужные знакомства?
Я усмехнулась своим мыслям. Как это, с моей-то застенчивостью?
Все журналисты старались познакомиться с как можно большим количеством людей. Неужели я теперь одна из них?
Когда я спустилась в холл, поняла что забыла сотовый, и позвонить Теряеву не смогу. Да это оказалось и ни к чему. Сквозь стеклянные парадные двери гостиницы я видела Олега. Он стоял, лениво облокотившись на свой блестящий автомобиль, скрестив руки на широкой груди. Идеально сложенный, под свой идеальный черный фрак. Его непослушные кудри снова тщательно зачесаны назад, а брови нахмурены.
Теряев пристально смотрел на меня, сквозь стеклянные двери, тем самым взглядом, который меня испугал тогда, на моем первом репортаже.
В горле вырос ком, размером с яблоко. Я тяжело вздохнула, и вышла из гостиницы.
7.
Номер гостиницы оказался довольно уютным, не роскошным (как я боялась по началу) и достаточно простым. Как дома. Я облегченно вздохнула. Здесь была всего одна комната, зато окна выходили на море. Меня поселили на пятом этаже, так что мне было видно почти все побережье далеко вперед, включая пустынный дикий пляж с отвесными скалами и множеством чаек.
Я упала на кровать.
Казалось, перелет забрал все мои силы.
Помимо прекрасного вида в моем номере оказалась сплит – система и выход в интернет, благодаря чему я тут же наладила связь с Ларисой Николаевной.
После освежающего душа ко мне в номер пришел посыльный и оставил печатные материалы для прессы. В сером бумажном пакете, я к своему величайшему счастью, обнаружила именной пропуск и программку запланированных мероприятий.
В основном, конечно, премьеры и просмотры фильмов, банкеты.
Но сегодня важное событие – открытие фестиваля!
Это будет долгое, нудное и обязательное мероприятие.
Я взглянула на часы и установила будильник. Мне выдался целый час на отдых.
Первые три дня пронеслись, как один. Я ничего не ела и практически не спала. Гардероб, собранный Юлькой, оказался как нельзя кстати. Все, до самой последней уборщицы выглядели ухоженными и стильными. Поэтому я, со своей любовью к джинсам и огромным рубашкам выглядела бы здесь посмешищем.
Ковровые дорожки, просмотры, интервью, пресс-конференции. Потом запись и редакция материала. Общение с Крысой-Ларисой по телефону или электронной почте и о, чудо! Рассвет!
Открытый завтрак группы, задействованной в таком-то фильме, интервью с таким-то режиссером, капустник звезд.
За эти несколько дней я встретила столько знаменитостей, просмотрела столько кино, и обсудила столько нарядов и порочных связей в своих статьях, что голова шла кругом. Я и думать о Теряеве забыла.
И когда на очередной вечеринке случился скандал (я все записала), и она закончилась, не успев начаться, я вздохнула с облегчением.
Я ведь толком –то еще моря не видела!
Молча миновав толпу зрителей, я сняла изящные кремовые босоножки, и прямо в легком платье в тон, двинулась вдоль кромки воды, по сырому песку, позволяя набегающим волнам ласкать мои ступни.
Заходящее солнце окрасило небо в оранжевый свет, только фиолетовые клочья облаков несколько нарушали чудный цвет. Морской бриз трепал мои волосы и юбку, я полной грудью вдыхала соленый воздух, желая надышаться.
Подол моего платья медленно тяжелел, намокая и набираясь песка.
Но мой вид меня мало заботил, такое умиротворение растеклось по телу...
- Саша! Вот вы где!
Я удивленно оглянулась.
Теряев спешил ко мне, в розовом свете заката он не казался таким уж пугающим. Я впервые увидела его растрепанным и без галстука. Ветер трепал его вьющиеся (!) волосы и ворот расстегнутой рубашки.
- Я уже потерял надежду найти вас, - улыбнулся он, на ходу скидывая ботинки, - что вы делаете здесь? Ждете своего Грэя?
Я вдруг поняла, что молча смотреть на него, по меньшей мере не прилично. И говорил он точно не о Кристиане Грее из нашумевшего фильма, а скорее о Грее из книги "Алые Паруса", отождествляя меня с Ассоль. Это было мило. И романтично.
- На вечере был скандал и у меня случился выходной, – немного виновато оправдалась я.
Мне казалось, что я отлыниваю от работы и меня за этим делом заметило начальство. Я снова взглянула на закат. Он был чертовски прекрасен. И даже Теряев своим появлением не лишит меня равновесия.
Теряев взглянул на закат, потом сказал следующие:
- Значит, мне повезло. Вы окажите мне услугу?
Я не в силах скрыть удивление, оглянулась.
- Услугу?
- Да я... так глупо, - он смущенно усмехнулся, и я заметила на его скулах румянец.
Значит и ему бывает стыдно? Удивительно!
- Одним словом, - он взял себя в руки и взглянул мне в глаза, - Спонсоры сегодня утраивают черно-белую вечеринку. И я приглашен с дамой, а дамы нет. Вы составите мне компанию? Это будет исключительно деловая встреча, не подумайте.
Теряев мельком взглянул под ноги, и поспешно добавил:
- На нормальные отношения с женщинами, у меня нет времени.
Я выслушала его настороженно. Признаться, его слова казались искренними, но я не могла в них поверить. Нет времени? Что за бред! Любая бы пошла за ним на край света!
- Я должна еще отписать материал, – придумала я отговорку.
- Бросьте, Саша. Думаю, ваш босс простит вас за задержку материала.
Я усмехнулась. Кого он имел в виду? Себя?
Я, нерешительно покусывая губы, взглянула на него. Глаза Теряева будто искрились.
Черт, я пропала...
- Хорошо.
Я выпотрошила чемодан и все же нашла подходящий наряд.
Это было платье без бретелей, белый лиф которого плавно перетекал в черную юбку. Наряд переливался мелкими блестками. И когда Юлька умудрилась подсунуть подобную красоту?
Пока я одевалась, меня не оставляли тревожные мысли. Что у Теряева на уме? Я бы все отдала, чтобы заглянуть в его голову. На секунду, если откинуть все, что я о нем знаю, мне даже стало его жаль. Теряев выглядел таким растерянным и смущенным Правда всего секунду, но все же.
Я подошла к зеркалу. Черт! Платье слишком красивое! Явно не для меня. Надо же, я умудрилась загореть и похудела так, что плечи торчат, темные круги под глазами, от постоянного недосыпа, похоже и косметика не справится.
Зазвонил сотовый. Номер не известный.
- Алло?
- Саша, вы готовы? – я в панике узнала голос.
Что он о себе думает? Прошло не более пятнадцати минут, как я поднялась к себе!
- Почти, - выдохнула я, взглянув на свои растрепанные волосы в отражении.
- Когда будете готовы, позвоните на этот номер. Я жду вас в машине, - категорично заявил он и разговор оборвался.
Я сделала глубокий вдох, заставляя себя не паниковать. В конце концов, я делаю Теряеву одолжение!
Уже более спокойно я накрасилась и причесалась, снова взглянула на себя. Выглядела сносно, но будем надеяться, что на меня никто смотреть не станет, ослепленный платьем. Мне вовсе ни к чему привлекать к себе внимание. Я ведь так туда иду, для антуража. Может, заведу нужные знакомства?
Я усмехнулась своим мыслям. Как это, с моей-то застенчивостью?
Все журналисты старались познакомиться с как можно большим количеством людей. Неужели я теперь одна из них?
Когда я спустилась в холл, поняла что забыла сотовый, и позвонить Теряеву не смогу. Да это оказалось и ни к чему. Сквозь стеклянные парадные двери гостиницы я видела Олега. Он стоял, лениво облокотившись на свой блестящий автомобиль, скрестив руки на широкой груди. Идеально сложенный, под свой идеальный черный фрак. Его непослушные кудри снова тщательно зачесаны назад, а брови нахмурены.
Теряев пристально смотрел на меня, сквозь стеклянные двери, тем самым взглядом, который меня испугал тогда, на моем первом репортаже.
В горле вырос ком, размером с яблоко. Я тяжело вздохнула, и вышла из гостиницы.
8.
- А вы быстро собрались, - одобрительно произнес Олег, распахивая передо мной дверь, справа от водителя.
Значит, Гоша с нами не едет?
- А где ваш водитель? – усаживаясь в машину, спросила я, любовно расправляя юбки своего платья.
Олег сел за руль и усмехнулся, слегка вскинув бровь.
- У его сына сегодня день рождения, - кидая на меня кроткие взгляды, он будто проверял мою реакцию, заводя машину, - вы мне не доверяете?
- Вы нарушаете все стереотипы, - выдохнула я.
Он улыбнулся, и автомобиль начал движение, выехал с территории отеля на дорогу, лихо, подрезав машину на дороге, свернул куда-то на перекрестке. Я поспешно пристегнулась. Водил он как сумасшедший. Может он это имел в виду, когда спрашивал о доверии?
- Что, миллионеров не штрафуют? – взглянув на стрелку спидометра, осторожно спросила я.
Он не ответил, но скорость все же снизил.
- Вы так произносите слово «миллионер», что у меня развился комплекс неполноценности.
- Не принимайте на свой счет, - ехидно ответила я.
Спустя несколько кварталов в полном молчании, Теряев остановил автомобиль у огромного особняка, к парадному входу вели высокие ступеньки из белого мрамора. За ограждением толпились журналисты, стараясь повыше поднять аппаратуру, или протиснуться поближе к лестнице.
По эту сторону я оказалась впервые.
При виде нового автомобиля фотографы активизировались.
Ах, черт! Как это я раньше не подумала? Уже сегодня эти фото наводнят интернет, а завтра будут во всех «сплетницах» страны!
Теряев открыл дверь с моей стороны и подал руку. Я как можно осторожнее, выбралась из автомобиля. Сотни вспышек разом ослепили меня. Не хватало еще упасть здесь, у всех на глазах.
Олег Павлович сжал мою руку, и слегка касаясь спины повыше талии (довольно официально), повел вверх по лестнице. Я пару раз хотела споткнуться, но Теряев не дал.
У него было такое хмурое и неприступное выражение лица, что ни один из журналистов не посмел у него что-либо спросить. Зато его горячая ладонь на моей спине, лично для меня была весьма красноречивой. Забываясь, он слегка поглаживал большим пальцем мою оголенную кожу между лопаток, вызывая во мне сумбур странных ощущений. Это знак внимания? Или случайная неловкость?
Когда за нами, наконец, захлопнулась дверь. Я вздохнула с облегчением, и вывернулась из его рук. Теряв мягко улыбнулся на это, но ничего не сказал.
В большом зале царил полумрак, приглушенно играла музыка, и группками стояли люди, одетые неизменно в черное или белое. Они блистали драгоценностями, винирами и искусственным загаром.
- Олег! Наконец-то!
Я оглянулась на голос. К нам спешил круглолицый, усатый мужчина, широко раскинув руки. За ним следом семенила женщина средних лет, увешанная драгоценностями, в строгом черном платье.
Мужчина по отечески обнял Олега.
- Рад тебя видеть! Ты ведь один из почетных гостей, не забыл? И конечно, твоя очаровательная спутница... – хозяин вечеринки не посчитал нужным скрыть удивление, разглядывая меня, и осторожно сжав мою руку в своей горячей ладони, галантно поцеловал кончики моих пальцев, - Рад приветствовать, - пробормотал мужчина, сверкнув глазами.
- Знакомьтесь, - спохватился Теряев, - Александра Фиалкова. А это мой давний друг и партнер моего отца, Филипп Лаврентьевич Остроухов.
Я пробормотала невнятное приветствие, и встретила внимательный взгляд женщины.
- Это моя супруга, Стефания Васильевна, - сообщил Остроухов, вспомнив о спутнице.
Женщина медленно кивнула, не сводя с меня пристального, изучающего взгляда.
- Что ж... – Филипп Лаврентьевич взглянул на Олега, - поболтайте тут пока по-женски, - Теряев кивнул, и Остроухов взглянул на меня, - я украду вашего спутника, Александра. Ненадолго.
И они меня бросили наедине с этой пугающе неприступной женщиной, которая по-прежнему сверлила меня взглядом.
- У вас очень красивое имя, - вежливо пролепетала я, желая сбежать отсюда, и побыстрее.
Стефания насмешливо фыркнула.
- Фантазия моей матери очень дорого обошлась мне, да и моему отцу в советское время, - женщина махнула официанту, и тот поспешно подал нам бокалы с шампанским.
Я не сомневалась, что эта дама была строгой хозяйкой.
- Должно быть, вы очень бесстрашная девушка, - вдруг сказал Остроухова, пригубив шампанское.
Я удивленно на нее взглянула.
- Посмотрите только, с каким интересом все вас рассматривают. Эти великие люди нашего времени смотрят на вас. А кто вы?
Я ощутила, как медленно краска поднимается к моей шее и скулам. Боже, я еще и покраснела? Как стерпеть подобное унижение? Что нужно это мерзкой особе?
- Простите... я не совсем вас понимаю, – сказала я осторожно.
Стефания громко рассмеялась, привлекая к нам еще больше внимания.
Я извинилась и поспешно отошла. Она сумасшедшая, это точно!
- Этот наглец думает, что может приводить сюда всякий сброд, – пробормотала Остроухова себе под нос.
От стыда, я не знала, куда мне деться. Все на меня смотрели, господи, это невыносимо! Зачем я сюда пришла?
Я спешно обошла просторную гостиную и оказалась на террасе.
Сумерки не портили шикарный вид на сад, который уходил прямо на побережье.
Я облегченно вздохнула, наслаждаясь тишиной и уединением.
- Эх, похоже, здесь будет глухо, – раздалось из затемненного угла.
Я вздрогнула и оглянулась.
- Кто здесь?
- Тихо, - из тени вышла женщина в строгом костюме и белокурым «карэ», она сжимала губами сигарету, но все же умудрилась улыбнуться.
Я ее узнала. Эта женщина тоже была журналисткой. Мы перекинулись с ней парой слов сегодня на скандальной вечеринке.
- Я здесь инкогнито, - она усмехнулась и протянула мне руку, - Мы ведь официально не знакомы? Инга Реймс, газета «Отдых».
- Очень приятно, - я пожала ее протянутую руку, - Саша Фиалкова, журнал «Карнавал».
- Недавно работаешь? – догадалась Инга.
- Да.
Неужели моя неопытность так бросается в глаза?
- Тогда как, черт возьми, тебе удалось раздобыть Теряева для прикрытия?! Мне едва удалось подкупить официанта! – женщина засмеялась, наполняя террасу хрипловатым, грудным смехом.
К моему удивлению, я испытала острую симпатию к этой странной особе.
- Он мой босс, - улыбнулась я, - «Карнавал» его журнал.
Инга нахмурила брови.
- Ах, да. Кажется, я слышала что-то. Зачем журнал, когда есть нефть, алмазы и акции газовой компании? – женщина затянулась сизым дымом, явно не ожидая от меня ответа на свой вопрос, и выпустив клуб дыма, произнесла, - спроси у него как-нибудь. Вдруг скажет? Не бойся, за идею я с тебя денег не возьму.
Инга сделала еще одну затяжку и откинула сигарету.
- Не дрейфь, девочка. Новые лица в их кругу не любят. А уж таких как мы – подавно. Тебе повезло, что Теряев взялся тебе помочь.
Я насторожилась. Только бы ее рассуждения не натолкнули ее на опасные для меня мысли. Хотя, она конечно, права.
- А ты не из разговорчивых, да? – Инга снова усмехнулась и шагнула к двери.
- Спасибо вам, - зачем-то сказала я прежде, чем женщина покинула террасу.
Инга устало от меня отмахнулась и скрылась за дверью.
Я снова осталась одна. Меня обступила темнота и стало не по себе. Нужно вернуться в зал. Вдруг там произойдет нечто, что будет интересно читателям нашего журнала?
Я вышла в длинный коридор, и вдруг поняла, что понятия не имею, с какой стороны пришла, и куда лучше идти.
Я заглядывала в каждую дверь, но казалось, только больше путалась. До меня не доходили ни звуки музыки, ни голоса. Где же они все?
Я распахнула очередную дверь, вместе с легким хлопком, который заставил меня пораженно замереть.
Красные, кровавые хлопья вместе с чем-то серо-зеленым оросили тяжелые занавески на окнах, обивку дивана и забрызгали блестящий стол.
Крупное тело на стуле обмякло, низко свесив прострелянную голову. Убийца стоял ко мне спиной, и его силуэт ярко очерчивала горящая на столе кабинета (где и произошло убийство).
Убитый же, напротив. Был мне знаком. Пусть и лик смерти исказил его лицо, я его узнала. Но куда ужаснее было то, что убийца медленно повернулся, осознав что у него гости. Яркий свет слепил меня, и я никак не могла разглядеть его лицо, хоть и силуэт казался смутно знакомым. Мне показалось, что он переводит руку, что бы совершить еще один выстрел. На этот раз в меня.
Я дернулась в сторону, захлопывая за собой двери, и бросилась бежать. Скорее, прочь отсюда по запутанным коридорам роскошного особняка. Почему я сбежала? Всего секунду назад, мне казалось, что ноги отнялись, а теперь я поспешно улепетываю, оглядываясь то и дело.
Я бежала, спотыкаясь, по длинным коридорам, и широким лестницам, прислушиваясь к возможной погоне. Послышались легкие звуки музыки. Я замерла у спасительной двери и медленно оглянулась. Меня никто не преследовал. Проходящий мимо официант настороженно на меня взглянул и открыл мне двери в зал.
Я вернулась к людям. Здесь по-прежнему царила легкая скука.
Господи, здесь не менее сотни мужчин в черных фраках!
Убийца меня видел.
Я содрогнулась, и снова осмотрелась. Как я пойму, когда убийца решит ко мне подойти? Или он подождет, когда я останусь одна?
- Куда вы пропали? - Теряев появился из неоткуда и обеспокоенно взглянул на меня, - Что случилось? На вас лица нет.
- Пожалуйста, давайте уйдем, – взмолилась я.
Громкий женский вопль заглушил музыку. Гости удивленно обратили свои взоры на дверь, которая через секунду с громким стуком распахнулась и в зале показалась Стефания Васильевна. Ее глаза, широко распахнуты и полны ужаса, лицо скривилось в гримасе, женщина, дрожа всем телом, окинула безумным взглядом толпу и закричала:
- Кто-то убил Филиппа!
9.
Милиция позволили нам уехать только через несколько часов допросов. К этому моменту я готова была просто в обморок грохнуться. Теряев настороженно за мной наблюдал, и поспешно вывел из зала, едва это было позволено. Наверняка, он догадался, что я что-то знаю, но ничего не спрашивал.
Едва мы сели в машину, я начала дрожать. Мне никак не удавалось забыть картину смерти, с которой я столкнулась впервые в жизни. Я совершенно не следила за дорогой, погруженная в свои мысли.
Теряев неожиданно остановил машину.
Я взглянула в окно. Вокруг царила кромешная темнота, и ни какой гостиницы и видно не было.
- Куда вы меня привезли? – едва скрывая охватившую меня панику, спросила я.
Что происходит?
- Выходите из машины, - строго сказал он, что-то разыскивая в бардачке.
Я медленно выбралась в густую ночь, и испуганно попятилась, когда земля под ногами посыпалась, уходя в черноту моря. Он остановил машину точно, что бы едва я ступила на землю из салона авто, оказалась бы у самого края обрыва. Чернильные волны шумно бились о скалистый берег, где-то там внизу. А напротив дорогу обступал густой лес. Мне стало страшно.
Порывистый ветер вмиг растрепал мои волосы, но мне было уже все равно. Он привез меня сюда не зря.
Теряев показался с другой стороны машины, что-то сжимая руках.
В кромешной темноте я не могла разглядеть, что именно он держит. Но почему то не сомневалась, что это оружие.
Он вскинул руку. Я в ужасе замерла.
- Вам надо выпить, - сообщил он, устанавливая на капот, бутылку коньяка, - предполагаю, что вы видели нечто, чего не хотели. Что ж, немного алкоголя поможет вам расслабиться и немного отвлечься.
Я недоверчиво наблюдала, как Олег наполняет пластмассовые стаканчики янтарной жидкостью.
- Я знаю, где Гоша хранит свои заначки, - будто отвечая на мой вопросительный взгляд, произнес он. Теряев протянул мне стаканчик.
- Держите.
Он хочет меня отравить?
Я взяла стакан, чувствуя, как дрожу всем телом.
Олег залпом осушил свой стаканчик и выдохнул, улыбаясь.
Я заглянула в свой стакан, разглядывая возможный осадок. Но было слишком темно.
Я поднесла стаканчик к губам, и одни глотком осушила. Обожгла себе горло, навернулись слезы. Тепло растеклось по моему телу. Удушья я пока не чествовала, хотя и немного поплыла. Интересно, насколько надо быть идиоткой, что бы довериться самому опасному человеку из всех, что я знаю? Люди ведь просто так говорить не станут. А дыма без огня не бывает.
- Олег Павлович?
- Да.
- Вы можете убить человека?- спросила я, чувствуя, как все мое тело медленно сковывает сознание того, что от его ответа зависит моя жизнь.
Сейчас он скажет: "Да, могу. И сейчас я намерен убить вас, Саша, за то, что вы видели слишком много…"
- Моя жена была на год младше вас, когда ей перерезали горло в нашем доме, - сказал Теряев вдруг, вновь наполнив стаканы, и осушив свой, - Я вернулся, а она лежит на бортике бассейна, и ее кровь везде. Даже вода в бассейне была красной, - он снова наполнил свой стакан,- Полагаю, да. Я смогу убить человека, если найду его.
Я следила за неожиданной исповедью, а фантазия услужливо подкидывала леденящие душу картинки. Теряев осушил уже третий стакан, планомерно напиваясь. Похоже, он действительно любил свою жену.
Я пригубила коньяк, наблюдая за Олегом. Похоже, он не собирается меня убивать. Тогда зачем мы здесь? Место через чур пустынное. И почему он так пьет? Водителя ведь нет.
- Вы боитесь меня? – вдруг спросил Теряев.
Я затравленно на него взглянула. Как хорошо, что вокруг кромешная темнота.
- Теперь ваша очередь отвечать. Я ведь сказал правду, - он тихо засмеялся, развязывая бабочку.
Я вздрогнула от очередного порыва ветра. Олег подал мне свой пиджак.
- Не стоит.
- Наденьте, Саша, - строго сказал он.
Я медленно накинула пиджак на плечи. Он был теплым и пах своим хозяином.
- Вы так и не ответили, - напомнил Теряев.
- Нет, не боюсь, - соврала я, сделав еще глоток.
- Опасаетесь?
- Немного.
- Я вас понимаю, - он снова наполнил стаканчики.
Что Теряев хотел этим сказать?
- Вы будете вызывать Гошу с дня рождения сына?
Олег на секунду замер, потом усмехнулся.
- Я не буду звать Гошу, Александра, - он хитро скривил губы, - и у него нет сына.
Ох, боже! Я в ловушке! Что же он задумал?
- Тогда зачем вы сказали…
- Это всего лишь отговорка. Терпеть не могу, когда кто-то водит машину, вместо меня.
Неужели он уже пьян?
- Пожалуйста, отвезите меня в гостиницу, - взмолилась я.
Очередной порыв ветра разметал полы моего платья, благо, ветер дул с моря, и я вряд ли бы могла упасть с обрыва. Но все же, мне было весьма не уютно стоять так.
Теряев взглянул на меня, и мурашки рванули вдоль позвоночника. Между нами по-прежнему был автомобиль. Но чего стоило его обойти?
- А говорите, что не боитесь меня. Мы ведь просто разговариваем.
Мне вдруг стало стыдно за свое малодушие, а потом я разозлилась. Он думает, что все будут делать, то что хочет он?
- Страх тут ни при чем. Уже поздно, а вы пьете. Вы же за рулем! Как мы вернемся?
Олег Павлович взглянул на меня почти с ненавистью.
- Я не на столько пьян, чтобы не доставить вас в целости и сохранности. Садитесь в машину!
О боже, я его разозлила! Я поспешно выполнила его требование и пристегнулась на всякий случай. Если он трезвый водит как сумасшедший, то выпивший точно разобьется. И меня покалечит.
Олег зашвырнул недопитую бутылку в море, сел за руль, презрительно взглянув на мой ремень безопасности, и завел машину.
Отдать должное, вел он очень аккуратно.
Теряев молчал всю дорогу, остановил автомобиль у стеклянных дверей моей гостиницы и взглянул на меня.
Я буквально ощутила какие-то его колебания, и выскочила из автомобиля прежде, чем он принял решение. Теряев что-то буркнул на прощание и умчался в ночь.
10.
Следующие два дня я ничего от Теряева не слышала, и не виделась с ним. Его отсутствие создавало впечатление, что черно-белой вечеринки не было. А значит не было и убийства, о котором трубили все газеты. Весь цвет, что собрался на кинофестиваль, содрогнулся от этой жуткой новости. А самый эксклюзивный материал дала Инга Реймс.
Я столкнулась с ней на премьере вчера. Она мне подмигнула, и поблагодарила за то, что я не стала писать об этом убийстве. Мне пришлось напомнить, что моя работа – светские мероприятия, а не уголовные. Инга громко рассмеялась и скрылась в толпе.
Я сдала материал, и сегодня была намерена отправиться на дикий пляж, что я каждый день видела из своих окон. Это место буквально будоражило мое сознание.
Я поднялась пораньше, и, облачившись в купальник, яркую тунику и широкополую шляпу, направилась в сторону пляжа.
К моему удивлению, любителей встречать рассвет на море оказалось достаточно много.
Я оставила их всех позади, ступая босыми ногами по холодным камням.
Вскоре цивилизованный пляж, с душами и биотуалетами, остался позади. А впереди виднелись отвесные скалы, чайки, и обломки, выброшенные на камни после шторма.
На море теперь стоял штиль. Вода была спокойной, как на мелком пруду, и невероятно прозрачной. Я подошла к кромке воды, коснулась кончиком пальца ноги. И невероятно теплой!
- Доброе утро.
Я не ожидала встретить здесь людей, поэтому слегка вздрогнула и оглянулась.
На надувном матрасе, с ноутбуком на коленях, в тени от скалы полулежал Теряев, потягивая воду из запотевшей бутылки.
- Вы меня преследуете? – насмешливо спросил он.
Я растерянно замерла.
- Нет…я…
- Это шутка, - Олег хитро улыбнулся, и захлопнул ноутбук, - гуляете?
И почему я его не заметила раньше? Была бы возможность сбежать. Он, наверняка, думает, что я приехала сюда развлекаться, а не работать.
- Вы сегодня, на удивление, молчаливы. Что ж, в любом случае, я должен извиниться за то, как вел себя в нашу последнюю встречу.
- Это не к чему, Олег Павлович…
- Вы не принимаете моих извинений?
- Нет, я…
- Тогда присоединяйтесь.
Меньше всего мне хотелось проводить это чудное утро с Теряевым.
- Я просто гуляла, - предприняла я жалкую попытку.
- Вы хотели искупаться? Идемте. Мне нужна компания.
Он встал, демонстрируя свое идеальное тело, и прошел к воде.
Но сразило меня другое. На изгибе его шеи, там, где обычно бывает воротничок рубашки, у Олега красовалась татуировка. Круглой формы, символ инь-ян.
- Идемте, Саша. Смелее, - оглянулся он, уже по колено в воде.
Это меня задело. Я не менее демонстративно скинула шляпу, тунику, и шагнула к воде. Только не забыть, что он не должен видеть моей спины.
Олег, уже по пояс в воде, наблюдал за мной.
Море было восхитительным, как парное молоко. Правда я никогда не купалась в молоке, но ощущение, наверное, такое же приятное.
Я наблюдала, как мои белые, сквозь толщу воды, ноги, ступают по каменистому дну.
Олег подал мне руку, когда я покачнулась на камне. Я ухватилась за нее, не осмеливаясь взглянуть ему в лицо.
Теряев подтянул меня к себе, и я в мгновение ока оказалась в его объятиях.
Дрожь скользнула вдоль тела, а сердце заколотилось где-то в горле.
Он заглянул в мои глаза и медленно отстранился
- Как вам вода?
- Просто чудо, - пробормотала я, старательно возвращая себе спокойствие.
- Как вы плаваете?
- Нормально.
- До того валуна доплывете?
Я удивленно на него взглянула.
- Зачем?
- Наперегонки, - хитро улыбнулся он, - слабо?
Я не могла проигнорировать этот дерзкий вызов.
- Посмотрим, как вы справитесь, - вдруг задиристо отозвалась я, отталкиваясь ногами.
Я начала гонку, прежде, чем он понял, что вызов принят. Когда Теряев включился в игру, я уже отплыла на приличное расстояние. Он, смеясь, скользил вдоль толщи воды, нагоняя меня. Похоже, Теряев получал удовольствие от роли преследователя. Зачем я подыграла ему?
Я вдруг поймала себя на том, что улыбаюсь. Боже, как глупо я себя веду! Плаваю наперегонки со своим боссом!
Я коснулась рукой валуна и оглянулась. Теряев в два гребка настиг меня.
Я засмеялась и вскарабкалась на поросший мхом камень.
Он последовал моему примеру, подобно сказочному морскому жителю, на одних руках поднялся на камень, встряхнув кудрями. Сотни брызг окатили меня, и я тут же вновь рассмеялась. Олег тоже смеялся вместе со мной. Так искренне и открыто, что мне стало не по себе.
Что я делаю?
Теряев сел рядом со мной.
- Победительнице полагается приз, - томно сообщил он, склоняясь к моему лицу.
- Какой? – одними губами спросила я, когда ощутила его дыхание совсем рядом.
От неожиданности, смущения, страха и предубеждения я дернулась в сторону от Олега, отчаянно не желая играть по его правилам, и с протяжным визгом рухнула в воду, больно ударившись о камень. Ну, такого точно мои коллеги предположить не могли.
Прежде, чем я успела испугаться, Олег уже обхватил меня под водой, и вытянул на поверхность.
Потом, словно я парализованная, потащил к берегу.
Я встретила его испуганный взгляд, и смахнула каплю воды со лба. Но к моему удивлению моя ладонь оказалась испачканной кровью, а не водой. Вот черт! Голову разбила!
Сейчас на мою кровь сплывутся все акулы.
Я усмехнулась своим глупым мыслям, от чего Теряев испугался еще больше.
Вскоре я почувствовала ногами дно.
Олег усадил меня на свой матрас.
- Как ты себя чувствуешь? Голова кружиться? - спросил он, плеснув мне на рану из своей бутылки.
- Нет, - ответила я, и приложила к ране свое полотенце, - ничего серьезного. Просто царапина…
- Да уж, - он отсел, тяжело вздохнув.
Не трудно было догадаться, о чем он думал: «Эта идиотка, лучше расшибет себе голову, чем будет со мной целоваться!». Его лицо красноречиво все выражало.
Я чувствовала себя очень виноватой.
- Простите, я такая неуклюжая.
- Думаю, ты можешь звать меня на «ты», - немного обиженно проговорил он, сворачивая одно полотенце и прикладывая к ране на моей голове.
Как он себе это представляет в редакции?
- Думаю, нам лучше вернуться и показать тебя доктору, - нависая надо мной, говорит мужчина, пока я зачарованно любуюсь каплями морской воды, стекающей по его груди.
- Со мной все в порядке.
Олег хмуро на меня взглянул, и я решила больше не перечить.
Когда я вернулась в номер, обнаружила на телефоне пять пропущенных звонков от Димы. Похоже, он настроен решительно.
Я отбросила шляпу на кровать, и набрала Димку. Тот тут же ответил.
- Ты куда пропала? Я волновался.
- Гуляла, - протянула я, - сегодня чудная погода.
- Верю на слово. У нас льет, как из ведра, - уныло отозвался Димка, - я тут с ума схожу…
- Да?
- Да… - он замолчал, а не торопилась что-то говорить.
- Ты его часто видишь? – вдруг сказал Дима.
- Кого?
- Ты знаешь, о ком я.
- Нет, не знаю.
- Саша, не мучай меня. Я говорю о Теряеве.
- Я тебя не мучаю. Да, я его иногда вижу…
Дима помолчал, видимо старательно собираясь с мыслями.
- Он… пытался…
- Дима!
- Я за тебя беспокоюсь…
- Я уже достаточно взрослая.
- Саша…
- Давай решим все сейчас, хорошо?
Димка напряженно смолк.
- Ты мне нравишься. Ты хороший парень и друг, но… не больше пойми.
Димка помолчал минутку.
- Дима?
- Не парься, Фиалкова. Мое сердце не разлетелось на тысячи кусочков. Я буду драться за тебя!
- И с кем, это ты, интересно, собрался драться?!- выкрикнула я, не в силах решить, смеяться мне или плакать, но Димка бросил трубку.
11.
Закрытие кинофестиваля проходило пафосно и вяло. Наши звезды кинематографа игнорировали мировую практику, и являлись на вручение в мятых футболках и джинсах.
Я сделала пару заметок, отметила награжденных и собралась уходить, когда увидела Теряева.
Он стоял в стороне, в группе красиво одетых женщин, о чем-то с ними переговаривался и смеялся. Одной из его собеседниц оказалась знаменитая светская львица, дочь политика известная свей любовью к высказыванию острот - Анжела Стругацкая. Женщина была безупречна во всем. От корней белокурых волос до кончиков своих наманикюренных пальчиков.
Теряев меня не замечал. Или делал вид?
Мне стало как-то паршиво на душе. Я надеялась поговорить с ним о своем глупом поведении. Но разве ему интересны мои оправдания?
Я без сожаления покинула церемонию закрытия.
По возвращении отписала и отправила материал Ларисе Николаевне, потом принялась собирать чемодан. Самолет вылетает в десять утра, надо быть готовой.
Когда с вещами было покончено, я приняла душ, написала смску Юльке, сунула телефон в карман халата и подошла к раковине, в надежде почистить зубы.
Зеркало над раковиной запотело.
Я тщательно протерла его полотенцем. В отражении даже разглядела приоткрытую в комнату дверь. Я забыла ее закрыть? В комнате теперь собрался пар из душа!
Я внимательно изучила свою рану на лбу в отражении. Врач мне ее даже зашил. Выглядит жутко. Наверняка останется шрам.
Мои мысли прервались, когда я увидела крупную фигуру, что прошествовала мимо приоткрытой двери.
В горле все пересохло. Убийца меня нашел!
На ватных ногах я подкралась к двери и тихо ее закрыла, заперев на задвижку.
Я едва не подпрыгнула, когда в кармане моего халата зазвонил телефон. Я выхватил трубку и забилась в самый дальний угол комнаты, в стороне от двери, и отозвалась на неизвестный номер едва различимым шепотом.
- Алло?
- Саша? - это был Теряев, но я позабыла обо всем, когда дверная ручка, в отражении зеркала начала медленно поворачиваться.
- Олег Павлович! Кто-то забрался в мой номер! - выпалила я не в силах оторвать глаз от зеркала, - Я спряталась в душевой но, он...он дергает руч....
Страшный грохот, огромного тела, бьющегося в дверь, заставил меня вздрогнуть. Я выронила сотовый из онемевших пальцев на кафель. Телефон упал, ударяясь торцом и сенсорный экран пошел пугающей паутинкой, оставляя цветовые разводы. Все, он уже не жилец.
Мой гость обрушился на дверь с новой силой, еще и еще.
Я закричала, зажав руками уши, не в силах слышать этот грохот. Ужас парализовал меня. Как и осознание того, что из этой передряги мне не уйти, просто потому, что бежать некуда.
Он снова ударил в дверь. Гвоздик, что сдерживал задвижку, с глухим стуком отскочил на пол.
Еще один удар, дверь распахнулась и ударилась о противоположную стену.
Я поднялась на ноги, уставившись на огромного детину, что стоял в дверном проеме и смотрел на меня в зеркальном отражении.
Он шагнул в комнату.
Я затравленно попятилась, он наступал.
- Кто вы? Что вам нужно?
Он молча взирал на меня, с каждым шагом приближаясь. Резко вскинул руку, но я успела увернуться от его захвата, швырнув в него полотенцем, и кинулась к выходу. Громила молча поймал его, и в два шага нагнал меня в дверях.
Я испуганно закричала, когда он схватил меня и ударил о стену. Мир пошатнулся. Громила вцепился своей огромной пятерней мне в шею. Я хватаю ртом воздух, как рыба. Жалобно хрипелю, не в силах отцепить сильные клешни от своего горла. А ведь он душил меня только одной рукой! Пожар в горле разгорался, мои ноги безвольно болтались над полом, а свет перед глазами начал медленно меркнуть.
"За что?" - кружилось в моей голове, - "Это конец?"
Сквозь пелену на глазах, я отметила появление еще одного человека в своем номере. Неужели Олег успел? Не учла я одного - нападающий в два счета переломает кости моему потенциальному спасителю.
Громила оглянулся, и отпустил меня одновременно.
Я повалилась на пол, не в силах пошевелиться. Все происходящее казалось не реальным, расплывчатым, туманным.
Схватка была короткой.
Громила напал не Теряева, тот увернулся, запрыгнул на него сзади, обхватил его голову и выкрутил.
Страшный треск, и грохот падающего тела. Тишина. Это было так жутко, быстро и смертоносно, что я даже теряя сознание, поняла, что не знаю даже части всего того об Олеге, чего стоит бояться.
- Саша? - раздалось откуда-то из далека.
Я хотела ответить, но меня окутывал сумрак.
Я почувствовала, как Олег подхватил меня на руки, поднял с холодного пола, и окончательно отключилась.
Мой волшебный полет в темноте медленно прекращался. Жуткая сила тянула меня куда-то вниз, к свету, яркому свету, горло горит невыносимо, трудно дышать.
- Что вы делали в этом номере, Олег Павлович? - послышался строгий голос.
- Я позвонил Саше предупредить, что наш рейс перенесли, а она сказала, что в ее номере кто-то есть. Я едва успел, - отозвался Теряев.
- Почему она не позвонила в милицию?
- Спросите у нее сами, - отозвался женский голос совсем рядом, - потерпевшая приходит в себя.
- Саша? Саша, вы слышите меня? - выспрашивал чужой голос.
Я медленно открыла глаза. Голова просто раскалывалась.
- Александра Фиалкова? - склонившись надо мной, спросил усатый мужчина в форме.
Я осторожно кивнула. Говорить боялась, горло неприятно зудело.
- Лейтенант Романов, - представился он, - кто на вас напал?
- Доктор, ей можно говорить? - подал голос Теряев, обращаясь к миловидной женщине, с которой я уже встречалась сегодня утром.
- Можно, но поберечься стоит, - усмехнулась она, окинув меня жалостливым взглядом, - я уколола вам успокоительное. Поспите сегодня, завтра будете бодрее. Вот рецепт вашего обезболивающего, - доктор протянула мне бумажку, но Теряев меня опередил.
- Сомневаюсь, что она сама пойдет за лекарством, - сообщил он, перехватив ее руку и быстро спрятал рецепт в кармане брюк.
- Могу я теперь вернуться к работе? - хмуро взглянув на доктора, спросил лейтенант.
Женщина кивнула, и беззвучно скрылась из виду.
- Вы узнали нападавшего?
- Нет, - слово далось мне тяжело. Словно по живому мясу наждаком.
- Почему на вас напали?
- Не знаю.
- Так уж и не знаете?
Теряев резко встал. Романов непроизвольно оглянулся. Олег увлек его куда-то в сторону, что-то шепнул и многозначительно взглянул в глаза лейтенанту. Тот слегка покраснел и медленно кивнул. Олег подписал какие-то бумаги и вместе с протоколом сунул Романову что-то еще. Лейтенант поспешно вышел.
Теряев обернулся ко мне.
- Ты жутко меня напугала, - сказал он, тепло на меня глядя, - как часто ты пытаешься погибнуть?
- В последнее время слишком часто, - хрипя и хмурясь от боли, отозвалась я, - где он?
- В морге, наверное, уже, - намеренно грубо сообщил Олег, внимательно за мной наблюдая.
И тут я вспомнила, как Теряев хладнокровно свернул этому громиле шею. Такое я видела прежде, разве что в кино. Он проделал все так профессионально, что страшно становилось. Но я вдруг подумала, что если бы не шея громилы, то моя бы переломилась точно.
- Ты снова спас меня, - взглянув в его глаза, просипела я.
- Я убил человека, - напомнил он.
- И спас меня, - настаивала я, и осторожно села, - это было необходимо.
- Нет, всегда есть выбор, - Олег смотрит на меня странным, задумчивым взглядом.
- Если бы я была сильнее, тоже бы его убила, - зачем-то сообщила я.
- Значит, он в любом случае не жилец, - усмехнулся Олег, и тут же посерьезнел, - Надо достать тебе лекарство, - он поспешно изъял сотовый и набрал Гошу, не смотря на поздний час.
А я не могла выкинуть из своей головы беспокойные мысли. Человек, что напал на меня, явно не стрелял в Остроухова, тот был гораздо меньше ростом и комплекцией. Тогда кто же на меня напал? И почему?
- Не думай об этом.
Олег наблюдал за мной.
- Я не сказала сразу, но я была свидетельницей убийства Остроухова.
Теряев изменился в лице. Но его эмоций я разобрать не смогла.
- Ты его видела? Почему не сказала ментам?
- Он был спиной, в темноте. Мне ничего не удалось рассмотреть.
- Я не понимаю, - усаживаясь в кресло, произнес он, - Почему ты не сообщишь обо всем?
- А почему ты? Я видела, как ты договорился с лейтенантом. Мне проблемы не к чему. Просто оказалась не в то время не в том месте.
- Да, - протянул Олег, - Это уж точно. Да и мне тоже не нужны.
Мы замолчали. Я взглянула на свои сбитые колени и мне захотелось плакать.
- Я хочу домой, - капризно протянула я, готовая разреветься.
- Тогда поехали, - услышала я в ответ.
12.
Когда он сказал «поехали», я понятия не имела, что мы действительно поедем на машине. Снова вдвоем. Наедине.
Но к моему удивлению, теперь с Теряевым я чувствовала себя в большей безопасности, чем без него.
Олег спокойно вел автомобиль, словно и не убил человека несколько часа назад. Теряеву убивать прежде приходилось, это очевидно. Только убивал ли он свою жену?
Не надо думать об этом, не надо.
Мои веки тяжело сомкнулись. Шелест шин по асфальту убаюкивал. Часы, что светились на панели, показывали три утра.
Я так и уснула с мыслью о времени.
Мне холодно.
Я медленно возвращаюсь в реальность. Разлепила глаза.
Олега в машине не было. Он стоял поодаль, облокотившись о перила причала реки, и смотрел вдаль. Теряев выглядел таким расслабленным и умиротворенным, что я даже позавидовала. На нем была только футболка с короткими рукавами, а ему хоть бы что! Я проследила за его задумчивым взглядом. На другой стороне реки, за кронами деревьев, и расступающимся туманом, небо меняло цвет, медленно превращаясь из серо-голубого в розовато-оранжевое. Солнце просыпалось.
Где это мы? Что это за река?
Темная вода мерно текла вперед, переливаясь в лучах восходящего солнца. Туман окутывал причал. Стояла невероятная тишина.
Я достала из сумки толстовку, и поспешно натянула ее на закоченевшее тело. Ежась, протерла лицо влажной салфеткой, и выбралась из машины.
Теряев удивленно оглянулся.
- Проснулась? Как чувствуешь себя?
- Отвратительно… Что это за место?
- Это вам паром нужен?
Я оглянулась на чужой голос. Со ступенек, ведущих на паром с причала, на нас взирал хмурый, небритый мужчина, в несвежей кепке.
- Как ты относишься к речной прогулке? – спросил Олег, и не дожидаясь моего ответа, подхватил за руку и увлек к парому.
Я подалась, заинтригованная. Прогулок на пароме в моей жизни прежде не было.
Хмурый мужчина оказался капитаном судна, и довольно вежливо помог мне взобраться на борт, вместе с Олегом. Затем мужчина скрылся из виду, а еще через несколько секунд паром завибрировал, зарычал двигателем, будто просыпаясь от долгого сна.
- Может кофе? – заполняя неловкую паузу, осведомился Теряев.
Кофе? Звучит отлично. Холод и сырость пробирали до костей. Я кивнула. Олег улыбнулся и ушел.
Я осталась одна, и осторожно вдохнула насыщенный речной воздух. Встречать рассвет на реке. Очень красиво!
Я подошла к борту и облокотилась на поручни. Черная вода бурлила, облизывая белоснежное тело парома. Ветерок набирал силу, отбирая остатки тепла.
Первые, робкие лучи солнца совсем не грели, а только дразнили. От очередного порыва я вздрогнула, и неожиданно для себя почувствовала, как горячая грудь прижалась к моей спине, а крепкие руки вытянулись вдоль моих, обхватив посиневшие пальцы в свои ладони, отдавая тепло.
Меня обдало жаром. Я тут же позабыла о боли и холоде, едва услышала, как бьется его сердце.
- Так лучше? – тихо спросил Олег.
Я едва заметно кивнула, понимала, что совершаю ошибку, что не следует показывать свою слабость, позволять ему быть нежным со мной.
Мне слишком грустно, холодно и страшно. Мне нужно, что бы обо мне кто-нибудь позаботился, и согрел своим теплом. И Теряев с этим прекрасно справлялся.
Я не знаю, сколько времени мы простояли так, обнявшись, наблюдая за рассветом. Несмотря ни на что, мне вдруг стало так уютно и спокойно.
Звук шагов заставил меня выскользнуть из теплых объятий.
Улыбчивая женщина поставила, на плетеный столик на корме, два кофе и тарелку с горячими бутербродами.
Олег поблагодарил хозяйку и пригласил меня к столу. Долго меня упрашивать не пришлось. Ароматы оказались слишком аппетитными.
Я устроилась напротив Теряева, и потянулась за чашкой.
Олег пригубил свой кофе, внимательно на меня глядя.
Что он пытается рассмотреть во мне?
Я поймала взгляд Олега и отпила глоток кофе.
- У меня из головы не выходит твоя татуировка, - обманчиво мягко начал он.
Черт! Как он ее рассмотрел? Я ведь спиной не поворачивалась!
Краска залила моё лицо. Я смущенно заглянула в свою чашку. Меньше всего мне хотелось говорить о моей татуировке. Она не несла в себе особого смысла – всего лишь шалость на первом курсе. Забавно то, что моя татуировка оказалась точной копией по форме и размеру рисунка Олега на шее.
Когда он ее увидел? Как рассмотрел?
- Почему ты выбрала этот знак? – не дождавшись ответа, спросил Теряев.
- Это равновесие, - просипела я в ответ севшим голосом.
- На самом деле вариантов много. Добро и зло, мужчина и женщина, жизнь и смерть… черное и белое, наконец, - Олег коварно улыбнулся, - А что ты имела в виду, когда делала эту татуировку?
Меня так и подмывало узнать, что имел в виду он сам!
- Это равновесие, - упрямо повторила я.
Олег тихо засмеялся и взглянул на черную бурлящую воду.
- А ты о чем думал? – спросила я, поглядывая на его символ «инь-ян».
Теряев взглянул на меня, инстинктивно коснувшись места на шее.
- Я думал о… равновесии, - он хитро улыбнулся.
- Не думала, что миллионеры делают татуировки, - ехидно сообщила я.
В ответ он лишь безмолвно разводит руками, мол, виноват, каюсь.
- Не стоит заниматься самоедством. Уверена, многим по душе тот факт, что ты обеспечен.
- Только не тем, кому хотелось бы.
Наши глаза снова встретились.
Солнце взбиралось на небо, освещая поросшие деревьями и кустарником берега. Тут была некая особенная атмосфера, и пусть все мое тело болело, я жутко не выспалась и находилась в очевидном стрессе от событий, что обрушились на мою голову, но я могла по достоинству оценить живописную местность, лишь бы только не смотреть в его глаза.
- Ты быстро подружилась с фотографом, - вдруг сказал Олег.
Неужели он припоминает мне тот инцидент на лестнице?
- Скорее, это Дима подружился со мной, - парировала я.
- Я так и подумал, - хмыкнул он, и отправил в рот бутерброд.
Мне не нравится этот разговор. Что он пытается выяснить? Поощряю ли я Диму?
- Димка – единственный человек, который не обманывает меня, - сказала я и тут же засомневалась.
- Поверю тебе на слово, - оказалось, Теряев уже потерял интерес к данной теме.
Я смутилась еще больше и замолчала. Мой кофе кончился, а бутерброды, пусть и остывшие, немного разбавили пустоту в разговоре. Когда я закончила с едой, и кровь весело заиграла в жилах, снова встретила пронзительный взгляд Олега.
- Что ты обо мне думаешь? – вдруг спросил он.
"Я о вас не думаю вообще!" - хотелось выкрикнуть очевидную ложь в ответ.
Опять он завел свою шарманку? Что он хочет услышать?
- Ну, ты много слышала обо мне в редакции, читала прессу, и, вот теперь, знакома со мной лично. И ты меня боишься. Почему?
Он задает этот вопрос, должно быть ожидая, что я незамедлительно на него отвечу?
Он такой наивный?
- Олег Павлович…
- Я думал мы с тобой на «ты».
- Я сплетни не слушаю, - пропустив мимо ушей его вставку, сообщила я, - «желтую» прессу не читаю, и вас… тебя, знаю недостаточно хорошо, чтобы сложить какое-то впечатление.
Теряев кивнул, едва скрывая усмешку, и снова взглянул на проплывающие мимо пейзажи.
- Тебя не утомляют такие медленные прогулки?
Я несколько растерянно взвешивала его слова. Как понять ход его мыслей? Олег взирал на меня, ожидая реакции. Надо ответить? Все же он был совершенно непредсказуем.
- Пошли, - поднимаясь из-за стола, проговорил он.
Что ж, мой ответ, судя по всему, не требуется.
Олег обошел стол и помог мне подняться. Зачем? Через секунду, когда он подхватил меня за локоть, я поняла, что отказа мой строгий босс не потерпит.
- Что ты задумал? – только и смогла я пролепетать на ходу.
Вопрос так и повис в воздухе, когда я увидела ее.
Длинная, остроносая, белоснежная лодка, с огромным мотором.
- Хочешь прокатиться?
- Хочу… - ответила я и ужаснулась.
Что со мной? От этой зверюги веет опасностью за километр! Я выжила из ума, наверное. Почему я согласилась? С каких пор я стала ввязываться в самые опасные авантюры?
Между тем Олег довольно кивнул и исчез.
Я осталась наедине с белоснежной красавицей. На борту витиеватая надпись гласила: «Танаис». Через чур красивое имя для такой опасной громадины.
Никогда прежде я не имела возможности рассмотреть вблизи моторную лодку, и теперь наглазелась вдоволь.
Теряев вернулся с капитаном, и они проворно спустили лодку на воду. Олег стал за штурвал и подал мне руку.
Капитан помог мне стать на шаткий борт «Танаис».
Я устроилась на пассажирском сидении и взглянула на Олега.
- Ну что? Ты готова? – широко улыбаясь, как мальчишка, осведомился он.
Я медленно кивнула, не до конца уверенная, что вынесу это.
Теряев завел мотор. Тот угрожающе зарычал, я инстинктивно вцепилась в борт лодки.
«Танаис» плавно скользнула по поверхности реки.
Поглядывая на меня, Теряев увеличивал скорость.
Порывистый встречный ветер бросил мне в лицо первые брызги, я восторженно засмеялась. Ощущения были примерно такие, как на скоростных аттракционах. «Танаис» неслась на бешеной скорости, не подчиняясь законам физики. Ее длинный белый нос приподнялся над поверхностью воды. Я завизжала то ли от ужаса, то ли от восторга. Мне вторил громкий мужской смех.
Я впервые слышала, как Теряев смеется. Раньше мне казалось, что он так не умеет.
Лодка неустанно подскакивала на воздушных ямах, заставляя меня захлебываться от восторга.
Я забыла о холоде и страхе. Мелкие брызги бились в лицо. И почему-то хотелось хохотать.
Мои волосы и одежда отчаянно промокли, но проснувшееся солнце не давало мне замерзнуть, включив на полную мощность свою южную жару.
Мы вернулись на паром, где меня снова бережно транспортировали на более устойчивую поверхность.
Я, смущенно приглаживая спутанные волосы, поблагодарила Олега за безумную прогулку. Тот лишь отмахнулся.
Жена капитана накормила нас вкусным обедом, после чего мы, наконец, вернулись на сушу. И в машину.
Я все еще истерично посмеивались, когда нас вновь окружила оживленная трасса.
Взглянула на своего спутника. Почему он ведет себя так странно? Почему я никогда не могу угадать его поступки? Зачем он проводит со мной время? Ухаживает? Тогда почему так странно? К чему столько усилий? Почему не пойдет тем путем, каким ходят другие начальники, миллионеры, люди обладающие властью? Он ведь мог просто сказать: «Я на тебя потратился. Отрабатывай». Ну, или что-то в таком роде.
- Что с тобой не так? – неожиданно задал я мучавший меня вопрос.
Теряев вскинул брови и посмотрел на меня. Неужели удивлен? Я-то думала, что многое не понимаю только я.
- По-твоему, со мной что-то не так?
- С тобой определенно что-то не так, - сообщила я, с уверенностью в своей правоте, ребенка, - Какой у тебя секрет?
- Почему у меня должен быть секрет?
- Ну, - протянула я, - во-первых, то, что он есть, ты не отрицаешь.
Теряев взглянул на меня, как довольный папаша на смышленое чадо.
- А во-вторых?
- Во-вторых?
- Да. Что там у тебя по списку?
- Ну. ты ведешь себя не так, как остальные миллионеры.
- А как ведут себя остальные? Ну, кроме самолетов, конечно…
- Они позируют фотографам и пьют коктейли на своих яхтах или в своих домах с бассейнами. И самое главное – они никогда не ездят сами за рулем, и не лезут в драку. Отдыхают на закрытых пляжах, и не берут своих подчиненных на вечеринки.
- Навыки миллионеров ты изучала по дешевым сериалам? У тебя очень узкие познания о привычках и быте нашего брата. Большинство успешных людей терпеть не могут прессу и ездят сами.
- А драться? Где ты так научился?
- Ты имеешь в виду – убивать?
Сама напросилась!
Теряев протаранил меня взглядом, и не получив никакой реакции вновь взглянул на дорогу. Я уже решила, что он ничего не скажет, когда Олег проговорил:
- Я служил в спецподразделении.
Служил? Вот это действительно странно, когда отец может купить тебе целые военкомат.
- Зачем? – я не смогла скрыть удивление.
- Что бы человеком стать, - ответил он легко.
Я вдруг ощутила в словах Теряева внутреннюю неприязнь. К чему именно? К этому разговору?
Я отвернулась к окну, не желая его злить, и сосредоточилась на дороге. Сама не заметила, как задремала.
13.
Мой сотовый буквально разрывался. Я поспешно достала трубку, звонила Юлька.
- Да, - хрипло после сна отозвалась я.
- Сашка! Господи, ты в порядке?! Господи!!! Ты что, в самолет не села?! – сквозь поток панических выкриков в трубку, я услышала, как голос сестры дрожит.
- Ты что, плачешь? – глупо спросила я.
- Твой самолет взорвался в воздухе полчаса назад! Все погибли! Но ты жива! Господи!
Слушая истеричные крики сестры, я удивленно взглянула на Олега, тот встретил мой взгляд заинтересованно.
- Подожди… взорвался?
- Да!!! И Теряев там твой должен быть! По всем каналам говорят, что он тоже брал билет на этот самолет.
- Нет, он тоже не сел.
- Откуда ты знаешь?
Я замолчала. И зачем я это сказала? Ведь сейчас начнется.
- Олег Павлович ведет машину, на которой я еду домой.
- Вы едете вместе? Вдвоем?!
Юльку не проведешь! Она тут же взяла курс на другую тему, переходя от тотальной паники и скорби, к роли бабки на лавочке.
- На меня вчера вечером напали, и Олег Павлович предложил уехать раньше.
- Кто напал? Зачем? - и помолчав добавила, - Ну что? Было что?
- Успокойся, - строго сказала я.
- Ладно… Когда будешь?
- Наверное, завтра к вечеру.
- Ну, давай, сестра! Ни пуха. А я уж решила…. Ладно, жду тебя. Пока.
- Пока.
Связь разъединилась.
- Что взорвалось? – тут же спросил Теряев, жутким голосом.
- Самолет, на который у нас билеты.
- Кажется, нам крупно повезло, а? – он хмуро следил за дорогой, делая какие-то свои выводы.
- Это все очень странно, - отозвалась я, листая список контактов.
Надо позвонить и успокоить маму.
Теряев внимательно следил за дорогой, углубившись в свои мысли.
Я звонила родителям, а по второй линии истерично пробивался Димка.
- Алло?
- Ты в порядке? Здесь в аэропорту такое творится! Ты жива! Черт, вспоминая твою везучесть… Саша, думал, что потерял тебя.
- Нет, со мной все хорошо…
- Честно? Ты где? Тебя встретить?
- Нет, не надо. Олег Павлович везет меня домой.
На том конце воцарилась тишина.
- Что ж… ладно, - Димка едва скрывал раздражение, - береги себя, - он отключился прежде, чем я успела с ним попрощаться.
Теряев, что казалось, не замечал ничего вокруг, произнес:
- Волнуется?..
- Угу.
- Думает, есть надежда?
Я удивленно взглянула на Теряева.
- Ну? Так есть? – не унимался он.
- Не думаю, что это вас касается…
- Да? – он хмыкнул, усмехнувшись каким-то своим мыслям, - ты мне ничего не расскажешь, верно?
- А разве я много узнала от вас?
- Ты мне казалась робкой, - почти раздосадовано сказал он.
- Вы ошиблись, - задиристо парировала я, взглянув на Теряева.
- Мне нравится, - гипнотизируя меня взглядом, лениво замечает Олег.
Я снова смущенно отвернулась. Выгляжу, наверное, ужасно. И осмелела не настолько, чтобы открыто кокетничать с Теряевым. Хотя, признаться, я уже переступила некую черту. Там, на пароме.
Юлька начала мучить меня смсками. И я почти два часа пути стыдила ее безразличием, по поводу нападения.
Олег остановил на заправке.
Я освежилась в местном туалете, и вернулась к Теряеву, который уже успел заказать кофе и какие-то булочки в кафе.
Мы сели за крошечный столик друг напротив друга, и я вдруг осознала, что почти привыкла к нему.
- Твой кофе, - улыбнулся мужчина.
- Спасибо.
Вот и весь разговор.
Я все думала, может ли быть нападение в номере и взрыв самолета совпадением? И если да, то кто цель?
- Перестань все время думать об этом, - нарушил ход моих мыслей Теряев, когда мы вернулись в машину.
- О чем?
- Выражение твоего лица говорит само за себя. Убийство Остроухова, нападение, взрыв. У тебя голова, наверное, идет кругом. Но пойми, простое стечение обстоятельств, эти события никак не связаны между собой.
В отличии от Олега Павловича, для меня подобное было сродни концу света. Казалось, мир вокруг рушился, а он спокойно кофе попивает. Это же сколько людей погибло в том самолете, Господи?
- Я почти уверена, что связаны, - жалко отозвалась я.
Он засмеялся в ответ.
- Выпей свои таблетки, - напомнил Олег, - Как мне тебя развлечь?
- Не надо меня развлекать… - хмуро буркнула я, распаковывая таблетку.
- Надо найти, где переночевать, - помолчав, протянул он.
Я внутренне сжалась. Все же ехать в машине было куда спокойнее, и хотелось побыстрее вернуться домой. А он, словно бы намеренно оттягивал этот момент.
Теряев остановил машину в первой попавшейся придорожной гостинице, и отправил меня погулять, пока платил за ночевку. Мне не нравилось, что он за меня платит, это не правильно. Но все мои протесты наталкивались на стену. Теряев был непреклонен. И главным его аргументом было, что это его решение и компания должна оплачивать все мои расходы. Что ж, было не ловко, но мне пришлось смириться.
Олег вручил мне ключ, пожелал спокойной ночи и скрылся за соседней дверью.
Я с опаской вошла в незнакомую комнату. С некоторых пор я стала бояться гостиничных номеров.
Удивительно, каким длинным может быть один день!
Я приняла душ, и едва голова коснулась подушки, уснула.
Я проснулась за секунду до телефонного звонка Теряева.
- Доброе утро, - едва я подняла трубку, сказал он, - жду тебя через час в кафе напротив. Будем завтракать.
- Хорошо…
Но прошло менее двадцати минут, когда в мою дверь постучали. Я испугалась.
- Кто там?
- Саша, это я.
Теряев?
Я поспешно распахнула дверь.
- Что-то случилось?
- Нет… - протянул он, взглянув мне в лицо, - позавтракаем в пути, надо спешить. Одевайся.
Я спохватилась, что все еще в халате.
- Да, конечно…
Собралась молниеносно, и когда, с чемоданами наперевес, шагнула к двери, услышала голоса.
С кем может говорить Теряев в этой забегаловке?
Я распахнула дверь и удивленно замерла, когда Олег вскинул руку в предупреждающем жесте: «Не двигайся!».
Я так и замерла, в дверном проеме, взирая на Олега.
На лице моего босса застыла такая всепоглощающая ненависть, что мне стало страшно.
Теряев испепелял взглядом кого-то дальше по коридору. Кого-то, кого мне не было видно из-за дверного проема. Кого-то, кого мне запрещал увидеть Олег.
Прошло не менее минуты, прежде чем в конце коридора послышались шаги. Скрипнула дверь.
Теряев обернулся ко мне, и двинулся в номер, заставляя меня попятиться обратно, в комнату.
- Что происходит? – не выдержала я.
- Я видел у тебя кепку. Спрячь под нее волосы. И очки темные надень…
- Кто это был, Олег?
При звуках своего имени, он словно вздрогнул, и взглянул на меня.
- Это просто охотники за новостями, - успокаивающе улыбнулся он, - Не о чем беспокоиться.
Я сделала вид, что поверила и послушно спрятала волосы под кепку, а глаза – за темными очками.
- Ну что? Идем? – Олег снова улыбнулся.
Я медленно кивнула.
Кто это был? Зачем он мне врет? Простой фотограф, вряд ли бы заставил всесильного Теряева загореться злобой. Что он скрывает?
Мы прошли к машине, и через пол часа пути, удостоверившись, что за нами никто не едет, Олег разрешил снять экипировку.
Он вел молча, внимательно следил за обстановкой на дороге, вглядываясь в зеркало заднего вида. Я боялась задавать вопросы, боялась вообще подавать признаки жизни. Теряев выглядел угрожающе.
Почувствовав мое настроение, Олег взглянул на меня и улыбнулся.
- Все в порядке, - соврал он.
- Что-то не похоже, - протянула я, наблюдая за ним.
- Ты права, глупо вышло.
- Это ведь был никакой ни журналист, да?
- Да, - Теряев быстро на меня глянул, ожидая реакции, - ты хочешь знать, кто это был?
Мне подумалось, что если я отвечу «да», то окончательно пресеку последнюю преграду, отделяющую меня от ужасного.
- Нет, - сказала я, впрочем, без облегчения.
Зачем мне что-то знать?
- Я просто почувствовала неприятности, только и всего.
Олег внимательно на меня взглянул, словно отчаянно желал прочитать мои мысли и нахмурился.
- Я не должен был подвергать тебя опасности, - вдруг сказал он, - Прости.
Я удивленно на него взглянула.
- О чем ты?
Олег молча покачал головой. Казалось, он о чем-то жалел. А я никак не могла понять, что же случилось.
Мы почти не говорили всю дорогу. Олег казался отстраненным. Пару раз, правда взглянул на меня так, что голова шла кругом.
К вечеру, как я обещала Юльке, приехать не удалось из-за ночевки. Поэтому следующую ночь мы ехали почти без остановок.
Молчание Теряева угнетало меня, но нарушать его я не осмеливалась. Может он захочет сам что-то рассказать?
Но Олег не торопился, более того, он, казалось, чувствовал себя вполне комфортно.
Мне вдруг удалось заснуть.
Проснулась я, уже светало. Автомобиль несся по знакомым мне улицам.
- Почти приехали, - сообщил Теряев, - как спалось?
Я медленно потянулась, что-то пробормотав в ответ. Ноги затекли так, что «хорошо» было бы неуместным ответом. А голова казалась свежей, словно я выспалась на мягкой перине.
Я объяснила, как проехать к моему дому, и через несколько минут машина Олега замерла у моего подъезда.
- Приехали, - не скрывая облегчения, сообщила я.
Теряев кивнул, отсоединил ремень безопасности, вышел из машины, достал мой чемодан и выжидательно на меня взглянул.
- Веди, куда нести, - сообщил он в ответ на мой вопросительный взгляд.
Я медленно кивнула, тщательно скрывая недоумение.
Надеюсь, Юлька сделала уборку!
Я отыскала ключи на пороге квартиры, и очень тихо отперла дверь. Но Теряев терпеливо топтался за спиной, кажется, полный решимости войти! Я распахнула дверь перед гостем, пропуская его вперед. Олег замер в узкой прихожей, я же, не оглядываясь, прошла на кухню, скинув сумку прямо на пол.
- Куда их ставить? – шепотом осведомился он.
- Можно прямо здесь.
Олег оставил чемоданы, и нерешительно замер.
- Может кофе? – вежливо спросила я.
Предложила просто, чтобы не показаться грубой, но Теряев явно не хотел уходить. Даже, как-то с облегчением протиснулся в мою кухню, и уселся за стол.
Я достала турку, насыпала в нее кофе и сахар, наполнила водой и поставила на огонь. Когда по кухне поплыл терпкий аромат, я установила на столике чашки, и потянулась за блюдцами на верхней полке.
Когда заветные тарелочки оказались в моих руках, я поняла, что Олега уже нет на своем месте. Более того, я слышу его дыхание за своей спиной.
Я медленно обернулась и подняла на него глаза. Он встретил мой взгляд, и медленно склонился к моим губам, давая мне шанс сбежать. Но на этот раз голос разума молчал.
Олег неумолимо приближался к моим губам. Меня же пронзила дрожь нетерпения.
Наконец, наши губы соприкоснулись. Тепло его кожи, ласкающая мягкость. Сердце, мое глупое сердце затрепетало. На мгновение он отстранился, и я подумала, что на это все. И даже немного расстроилась. Но я ошибалась. Олег вновь прильнул ко мне, на этот раз более требовательно, толкая меня в омут, из которого мне ни за что не выбраться.
Когда наши губы вновь сомкнулись, я не в силах себя сдерживать, скользнула руками на его плечи. Олег прижал меня к себе. Дыхание смешалось, наши языки встретились в страстном танце. Я прижалась к нему, или он сам меня прижал? Уже и не разберешь. Это было такое горячее безумие, что я и сама не поняла, как оказалась прижатой к плите, пока его руки придерживают мой затылок, словно бы не позволяя мне сбежать.
Громкое шипение и запах гари вернул меня к реальности. Я отшатнулась от Олега и поспешно погасила огонь под сбежавшим кофе. Мое лицо горело, а сердце бешено колотилось. Дыхание прерывалось. Я настороженно взглянула на Теряева, прижав руку к дрожащим губам. После спешно обошла его, распахнула двери балкона, запуская свежий воздух и охлаждая свое лицо.
- Доброе утро…
Я обернулась, еще больше смутившись.
В дверях стояла Юлька, изображая сонливость.
- Кофе варите? – стрельнув глазами в сторону коричневой лужи на печке, спросила она.
Теряев криво усмехнулся и взглянул на меня.
- Наверное, я лучше пойду.
Я кивнула. Олег снова посмотрел на меня долгим, задумчивым взглядом. Потом на Юлю, улыбнулся той, сообщив, что знаком с ее работами, и был рад встретиться лично, а после вовсе покинул их кухню, а за ней и квартиру.
Я взглянула на Юльку, у той глаза были нереальных размеров.
- Ни фига себе, Сашка! Что с тобой было?! Выглядишь ужасно. Особенно впечатляет пятерня на шее.
Я устало опустилась на стул, все еще прикрывая губы пальцами.
Что делать? Кажется, я влюбилась.
14.
Мое возвращение на работу коллеги отметили новой волной выдумок.
За спиной я часто слышала шепот, иногда до меня долетали обрывки фраз, вроде: "Чертов садист! Что он сделал с девчонкой?" Или совсем другие: "Тяжело, наверно, ей отрабатывать пришлось!"
Мои синяки живо обсуждались.
Когда я, наконец, добралась до своего отдела, меня встретили несколько пар настороженных глаз. Похоже они уже наслышаны.
- С возвращением, - вяло поприветствовал Марк.
Аня шагнула мне на встречу, и неожиданно тепло обняла.
- Ты - мой герой! Отказать Теряеву?! Я тобой горжусь.
- Что? - я взглянула на коллегу, с трудом осознавая смысл сказанного.
Что она такое говорит?
Аня поспешно отодвинулась от меня.
- А разве это неправда? - чуть слышно спросила она.
- Ань, ну почему ты не позвонила и не спросила меня обо всем сама? - я конечно, с трудом представляла, как бы это выглядело, но думать было некогда, - Я Теряева почти не видела, на меня в отеле напали, и Олег Павлович увез меня оттуда. Вот и вся история. Что вы тут навыдумывали?
Максим с Лешей переглянулись. Алексей нехотя изъял купюру, и вручил ее Максу. Тот самодовольно усмехнулся, и кивнул.
- Я же говорил.
- Так значит он и не пытался, - разочарованно пробормотала Аня.
- Нет, - нагло соврала я.
И с чего они все решили, что он непременно должен был попытаться?
Я подошла к своему столу. На клавиатуре компьютера лежал белый конверт.
- Что это?
Мои коллеги переглянулись, и повели плечами.
- Не знаю, - буркнула Аня и села за свой рабочий стол.
Интересно, а с ней Теряев пытался завести знакомство?
Я взяла конверт и вскрыла. Внутри оказалась распечатка с интернет страницы. Теряев, поддерживая меня за плечи, ведет вверх по лестнице на черно-белую вечеринку. Поперек изображения красным маркером написано: "Не смей приближаться к нему, сучка! Он мой!"
Я глупо уставилась на угрожающее сообщение, и снова перечитала, позабыв о том, что все присутствующие за мной наблюдают.
- Ну, наконец-то!
Я вздрогнув, обернулась. В офис ворвался Дима с охапкой цветов в руках.
- Я извелся! исстрадался! - он осекся, разглядев картинку в моей руке, - Что это?
Мне пришлось убрать послание обратно в конверт.
- Ничего.
Мне вдруг подумалось, что если принимать Димкины знаки внимания, никто и никогда не заподозрит меня в связи с Теряевым.
- Эти цветы - мне?
Димка подозрительно на меня взглянул, и медленно кивнул.
- Спасибо, - я забрала букет и установила их в вазу на своем столе.
Димка украдкой поглядывал на конверт.
Я не могла допустить, чтобы он вновь при всех спросил, что там. Всем станет понятно, что я не хочу об этом говорить, и начнется.
- Может, выпьем кофе? - предложила я Димке, подхватив конверт с собой.
Тот поспешно кивнул.
Мы спустились в пустой буфет, сопровождал нас только возмущенный шепоток работников. Мы взяли по кофе и сели за дальний столик.
- Ну, Фиалкова? Я готов слушать о твоих злоключениях.
- Значит, ты не думаешь, что Теряев пытался меня придушить, когда я отказалась спать с ним?
- Я видел то фото в интернете, - кивнув на конверт, отозвался Димка, - ты выглядишь довольной.
Я смущенно взглянула в свою чашку. Довольной?
- В любом случае, если бы не Теряев, тебе пришлось нести тот букет мне на могилу.
- Все так серьезно?
- Огромный мужик вломился в мой номер, выбил дверь в ванной, где я пряталась, и почти меня задушил.
- Ничего себе! Похоже, он шел именно за тобой. Тебе все еще это кажется случайным?
- Не знаю. А, по-твоему, меня есть за что убить?
- Тебе лучше знать.
Я молча пожала плечами.
- Ну ... не знаю... Ты стала свидетелем преступления? Перешла кому-то дорогу? Может нечаянно?
Димка говорил пугающие вещи.
Да, я была свидетелем убийства. Да, я перешла кому-то дорогу. Разве не об этом свидетельствует сегодняшнее послание?
- Ничего такого не было? - продолжал Димка.
Я испугалась, что он сейчас все поймет по моему лицу и отрицательно покачала головой.
- Смотри... с этим нельзя шутить. То тебя чуть не сбили, то чуть не задушили.
Чуть не сбили? Происшествие на пробежке было до Сочи, и до убийства. И что это значит? Уже тогда вся редакция обсуждала мою будущую поездку и непременное грехопадение!
- Ау! Земля вызывает Фиалкову!
- Да, прости.
- Не думай ни о чем. Всё будет хорошо...
Где я это уже слышала?
- Расскажи, как там в Сочи?
- Жарко.
- И все?
- Все.
- А как себя вел Теряев?
Я состроила свирепую мину.
- И ты туда же?
- Я видел больше, чем остальные, и знаю тебя немного лучше, думаешь, у него есть шанс?
Я собралась возмутиться, но Дима продолжал:
- Конечно, есть! Он же миллионер. Женщинам нравятся богачи, да? Чтобы за ними ухаживали, дарили дорогие подарки.
Я сладко улыбалась и кивала, пока Димка наслаждался своим остроумием, медленно закипая.
- Так, вот, значит? Да?!
- Да, - спокойно ответила я, и поднимаясь, добавила, - а еще женщины любят, чтобы парень не был тупицей и не устраивал сцен ревности чужой девушке.
Димка удивленно вскинул брови.
- До скорого, - я направилась к выходу, не оборачиваясь, хотя очень хотелось.
Фотограф состроил такое комичное удивление, что я едва сдерживала смех.
Теряев исчез из моей жизни так же неожиданно, как и появился в ней.
Прошло не менее двух недель с моего возвращения и того пугающе жаркого поцелуя на кухне, под сбегающий кофе.
С каждым днем я все отчетливее понимала, как подло он со мной поступил. Все рассчитал. Вел себя так, как не ожидала. И я попалась. Как глупо! Больше никогда и ни за что! Я буду сильной, и буду держаться от него подальше. Он определенно скрывает что-то страшное. Кто был в придорожной гостинице? От кого мы бежали?
Едва Юлька уснула, я села за компьютер и в первом попавшемся поисковике ввела имя Теряева. В интернете нашлось сто восемьдесят ссылок на его имя.
Через несколько часов у меня уже голова кругом пошла от огромного потока сомнительной информации. Олегу приписывали неожиданные связи. Так же попалась пара статей об убийстве его жены и судебном процессе. Автор едко замечал, что наше правосудие позволило откупиться убийце.
Еще через час я отыскала очень интересное интервью отца Олега, сил его читать уже не было. Я пустила на печать, и легла спать.
15.
Сказать, что меня измучили премьеры, выставки, открытия и банкеты им посвященные, - ничего не сказать. Я уже их просто ненавидела.
Сегодня мне предстояло посетить премьеру очередного мюзикла.
Я взяла все необходимое для работы, надела (о, ужас!) джинсы (видела бы Юлька) и направилась к театру.
У входа уже толпились люди. Интересно, Димки среди них нет? В последнее время он притих, и мы почти дружили.
Я смотрелась, вгляделась в лица. Никого особенно знаменитого не отметила, поэтому прошла в зал, и заняла свое место.
Показались первые знаменитости, продюсеры, режиссеры. Я быстро сделала пометки в блокноте, потом, на банкете стоит с ними пообщаться.
На балконе началось движение, я вгляделась в лица. Моё сердце оборвалось. Теряев усаживался рядом с какой-то престарелой парой. Будто ощутив мой взгляд, он вгляделся в безликие ряды портера. Я поспешно отвернулась. Как глупо! Он ни за что не разглядит меня здесь. Нет, не надо!
Я вдруг вспомнила о забытой в принтере распечатке. Если Юлька ее найдет?
Свет поморгал и погас. Представление началось. Забавная история о солдатах мало меня занимала, хотя среди актеров и попадались знаменитости.
Во время финальной песни первого акта (по программке), на сцене появились люди с автоматами. Я сначала подумала, что так запланировано по сценарию.
Но когда один из них выпустил автоматную очередь в потолок, и песня оборвалась на полуслове, меня осенило.
- Представление окончено, - выкрикнул один из террористов в притихшую толпу, - никому не двигаться!
Меня будто парализовало.
Я попала в криминальную сводку? Или в программу "Чрезвычайное происшествие"?
Я оглянулась на двери. Там уже толпились такие же люди в камуфляже, с оружием. Когда в зале вспыхнул свет, я рассмотрела и женщин - смертниц. Выглядели они точно так, как показывали в новостях.
Я схватились за телефон, поставила на беззвучный режим и сунула в бюстгальтер, под рубашку. Я взглянула на балкон, где сидел Теряев. Но его там уже не было. Куда он делся? Когда ушел?
Престарелая пара испуганно жались друг к другу.
Неужели Теряев покинул представление до антракта?
Террористы разделили портер на две части, и вывели в разные части здания.
Ту группу, в которой оказалась я, привели в небольшой зал с блестящим паркетом на полу, и зеркальной стеной. Танцевальный зал для репетиций?
- Все мобильники! Сюда!
К перепуганной толпе шагнул хмурый человек, половину его лица скрывала арафатка. Эдакий арабский ковбой! В руках он сжимал черный пакет, которые я обычно использовала для мусора, куда заложники стали поспешно скидывать свои электронные чуда техники.
Я порылась в сумке и нащупала диктофон. На вид он очень походил на сотовый, я зажала его в руке. Когда ковбой шагнул ко мне, я просунула руку в пакет и только тогда разжала пальцы. Всего секунда. И кажется, никто не заметил подмены. Хмурый шагнул дальше.
Когда с сотовыми было покончено, нас загнали в дальний угол зала, и оставили в покое.
Террористы, тихо переговариваясь, ушли, оставив на страже троих. Хмурого ковбоя, парня в капюшоне и черном платке через лицо и бородача в кепке на глаза. Я не могла рассмотреть ни одного лица.
Зато прямо напротив меня, висели настенные часы. Стрелки медленно подбирались к восьми вечера. За уже начинало темнеть.
Я сползла по стене и села на присядки, женщина рядом со мной жалобно постанывала, прижимая к груди светловолосого мальчика лет семи. Ребенок взирал на меня огромными, полными ужаса глазами.
С каких пор малышей водят в театр?!
Кошмар происходящего, словно в зеркале, отражался в его взгляде, и я вдруг перестала бояться, точнее парализующий ужас исчез. Я вдруг подумала, что для меня, как для журналиста, оказаться в эпицентре - небывалая удача. Но если меня убьют, отпраздновать удачу будет не с кем.
Троица надзирателей громко рассмеялась.
Чего они ждут? Почему не звонят на телевидение или в милицию? О чем вообще могут так мирно беседовать террористы?
Стрелка часов уже подобралась к началу десятого, когда у меня завибрировал мобильный. Я настороженно осмотрелась. Троица по-прежнему не обращала на нас внимания.
Я осторожно изъяла мобильник. Женщина с ребенком заволновалась, и снова начала стонать.
- Убери его! Они убьют нас! Убьют! - зашипела она.
Я открыла сообщение. Его прислал Теряев. "Где они вас держат?"
Взволнованный шепот женщины медленно превращался в истеричные рыдания. Я начала набирать ответ, когда вопли моей соседки достигли ушей ковбоя. Тот, насупившись, оглянулся.
Встретив мой настороженный взгляд, он поднялся.
"Танцзал. Слева", я нажала "отправить" и прикрыла телефон, перевернув ладонь. Но мой маневр заметили.
Испуганный вопль женщины, вместо всяких слов известил о приближении хмурого террориста. Он грубо схватил меня за плечо рубашки, и рванул вверх, я подалась, прислушиваясь к угрожающему треску пуговиц.
Он меня убьет!
- Дай сюда, - рявкнул ковбой, мне в лицо и вырвал из руки телефон.
В этот момент его взгляд скользнул на отлетевшую пуговицу моей рубашки, а вместе с ней террорист заметил небольшую пластиковую карточку аккредитации в моем нагрудном кармане.
Недолго думая, он изъял пропуск и внимательно прочитал.
- Что, журналистка? - наконец, спросил он.
- Да, - мой ответ потонул в паническом гомоне заложников.
- А ну, пошли! - с этими словами ковбой меня толкнул с такой силой, что я пролетела через пол зала, и с грохотом упала на паркет.
Люди взволнованно вскрикнули.
Лысеющий мужчина кинулся, было, мне на помощь, но парень в капюшоне уткнул ему в лицо "калашников". Энтузиазма тут же убавилось.
Ковбой подошел ко мне, приподнял, развернул к себе и влепил пощечину, от которой у меня перед глазами засверкали звезды.
Ощутив во рту кровь, утерла теплую стройку с губ и медленно приподнялась.
Ковбой схватил меня за волосы и подтянул к себе.
- Смотрите все! - заорал он.
Перепуганные люди замерли.
- Любое непослушание будет наказано! - вновь выкрикнул террорист и потряс моей головой так, словно она уже была его собственностью.
Потом ковбой достал пистолет и приставил к моей голове.
Оружие было невероятно холодным.
Но пугало меня не это. Меня испугало выражение лиц зрителей. Здесь смешалось все - паника, ужас, ненависть. Но самое главное, они, похоже, забыли, что представление закончилось. Люди, затаив дыхание, почти с нетерпением ждали, когда меня убьют. Они смотрели на меня, как на акробата, под куполом цирка. Он упасть не должен, но может.
Неужели, они все уверены, что сейчас моя голова разлетится по этой комнате, забрызгивая зеркала?
- Это понятно?! - спросил ковбой у заложников.
Не дождавшись ответа, бандит зачем-то поволок меня к выходу из зала.
Они хотят убить меня не здесь?
Едва за нами захлопнулась дверь, ковбой сдернул платок с лица.
Это было плохо. Очень плохо.
- Страшно, да? - садистки ухмыляясь, он затолкал меня в помещение напротив.
Я споткнулась о порог онемевшими ногами, и снова упала.
- В чем дело? - послышался голос.
- Среди заложников оказалась журналистка, - сообщил ковбой, и приподнял меня с пола, демонстрируя, как трофей.
Они все здесь были с открытыми лицами. Теперь они меня точно убьют.
Ковбой подвел меня к человеку, лет пятидесяти на вид. Седой, с черными густыми бровями.
- Журналистка? - спросил он недоверчиво.
Я кивнула.
Седой взглянул на ковбоя.
- Это ты хорошо придумал, - сказал старик и благосклонно улыбнулся, - только она испуганной не выглядит особо...
Главный ( а седой определенно был главным), еще не договорил, а ковбой меня снова ударил, на этот раз кулаком. Что-то щелкнуло у меня в носу. Вскрикнув, я упала на пол. Жуткая, сбивающая с ног боль охватила меня, из глаз брызнули слезы. Я не сразу ощутила, как горячая густая кровь заливает мой подбородок и рубашку.
- Да... так лучше... - довольно кивнул седой, разглядывая меня, пока я корчилась на полу, - неси камеру.
Я вскинула голову. Они хотят убить меня перед камерой?
- Вы меня убьете? - зачем-то спросила очевидное...
- Если сделаешь так, как скажешь, то нет, - вдруг ответил седой и взглянул на своих людей, что окружали нас, - а может тебе интервью дать? - он засмеялся, - Станешь известной. Вы ведь об этом все мечтаете? Может даже премию какую дадут? Посмертно.
Все вокруг дружно засмеялись.
Их здесь человек десять, вокруг, не считая ковбоя и седого. Как сохранить свою жизнь? Надежда слишком призрачна.
Я поднялась на дрожащие ноги, прижимая руку к носу, который так же сильно болел. Что я чувствовала в тот момент? Ужас, панику, отчаяние. И это лишь верхушка айсберга.
В комнату вернулся ковбой с видеокамерой. Все тут же смолкли. Террорист передал камеру седому. Тот почти тепло на меня взглянул.
- Дорогуша, тебе выпала честь стать лицом нашей компании, - главный засмеялся своей шутке, - нам ведь лишний раз появляться на телеэкранах ни к чему, а раз ты журналистка. Короче, вот твой текст.
Мне в руки сунули бумажку с печатным текстом. Я взглянула на писанину. Стандартные требования - деньги, транспорт, освободить из тюрьмы друзей.
- Я должна это сказать на камеру? - не в силах поверить, спросила я.
- Справишься?
Я еще раз перечитала текст, и мой звездный час настал. Кто-то ткнул мне в голову автоматом, и я начала говорить. Должно быть с оружием в кадре смотреться убедительнее?
Как у меня получилось все сказать, ума не приложу, но я справилась. Они выключили камеру. Седой извлек минидиск и снова мне улыбнулся.
- Хочешь на свежий воздух?
16.
Я находилась всего в метрах ста от бойцов спецназа и журналистов, стояла за стеклянной дверью и могла рассмотреть каждого, но ни один не видел меня, и не знал, что за ними наблюдают.
Мне нужно сделать всего шаг, чтобы оказаться на воле. Но этого шага будет достаточно, чтобы бомба, которую на меня надели – взорвалась.
Обычный жилет смог стать достаточно тяжелым, ведь его украшали желтоватые брикеты взрывчатки. Что-то подобное я видела в кино.
В жизни все казалось иначе.
Ковбой посмеиваясь, соединял какие-то провода, что опоясывали мой жилет. Потом собрал их в букет, перетянул скотчем, и привязал веревку.
- Выпускаем тебя на поводке, - пояснил он, проверяя прочность сооружения, - если захочешь сбежать дальше, чем хватит веревки – подорвешься. Ясно?
Террорист взглянул на меня ясными серыми глазами.
Я едва справилась с оцепенением, и кивнула.
А что, если веревка зацепиться за что-нибудь?
- Объясняю в последний раз, - говорил ковбой между тем, - ты доходишь до того парковочного знака, говоришь, что на этом диске, и уходишь. Все просто.
- А если они в меня выстрелят?
- Будет большой фейерверк из твоих кишок, - он хихикнул, и подтолкнул меня к двери.
Мои руки, сцепленные впереди скотчем, сжимали диск с видеозаписью требований бандитов. Я даже не могу предотвратить случайность, могу ведь просто упасть.
Я шагнула в ночь, ярко освещенную светом прожекторов.
Тут же яркие столпы света направили мне в лицо. Я ослепла.
Веревка вдруг натянулась. Я замерла, и оглянулась.
Когда глаза привыкли к темноте, ковбой показал мне большой палец, вскинутый вверх, и пихнул в спину. Все происходящее его очень веселило.
Я сделала еще шаг. Осталось всего девяносто восемь.
Кожей ощущала воцарившуюся настороженную тишину. За мной внимательно следили.
Струйка пота скользнула по шее.
Еще шаг и еще.
Несколько сотен глаз следили за каждым моим шагом.
В какой-то момент, я поняла, что мне что-то мешает идти. В горле тут же вырос ком с яблоко. Веревка! Натянулась! Я не выдернула провода? Оглянулась. В этот момент веревка провисла и совсем упала. Он что там, забавляется?
Я прошла половину назначенного пути, когда кто-то строго выкрикнул в мегафон: «Стоять!»
Я не осмелилась противоречить, и замерла. Сил говорить не было. Горло пересохло так, что казалось бумажным.
- Кто?! – вновь обратился строгий голос.
Интересно, сколько солдат держат меня сейчас на мушке? А террористов? А что , если прозвучит выстрел из театра, и я подорвусь на глазах у десятков кинокамер? Испугаются террористов телезрители?
- Меня зовут… Александра Фиалкова, - раздирая связки, не своим голосом крикнула я, - я сотрудница журнала «Карнавал». Мне велели оставить вам требования у того знака!
В этот миг страшная слабость охватила меня. Захотелось лечь и не шевелиться.
Вокруг стало еще тише, через секунду по толпе прокатился шепоток.
- Вы – заложница? – вновь поинтересовался голос.
- Да, - я осторожно кивнула.
- Хорошо, - отозвался мегафон, - стойте смирно. Мы освободим площадку для послания.
Я снова кивнула, чувствуя, как капелька пота скользнула по виску.
Солдаты довольно быстро освободили окрестность, и я медленно прошествовала к знаку, оставила там диск, и развернулась, было идти обратно, когда в толпе послышалось:
- Сашка! Это же Сашка!
Потом какая-то возня, что-то громко хлопнуло в ночном небе, кто-то вскрикнул.
Выстрел?! Я оглянулась, а ноги едва не отнялись. В меня стреляют?
- Уходите! – громко приказал голос.
Я отправилась к театру, едва переставляя одеревеневшие от ужаса конечности. Сотни взглядов буравят мою спину.
Я приближаюсь к двери, и даже не замечаю, что веревка так и валяется на земле, и змейкой тащится за мной.
Я миновала стеклянную дверь и вновь ослепла от темноты.
Чья-то рука с силой сжала мой рот, другая обхватила за пояс. Неизвестный тянул меня в сторону. Я испуганно пискнула, не в силах издать звука. Мои ноги волочились по полу, как игрушечные.
Послышался скрип двери, потом вниз по ступенькам.
Тот, кто на меня напал, казалось, даже не дышал.
Я отчаянно пыталась нащупать веревку. Если ее зажмет дверью…
Веревка оказалась обрезанной всего в метре от проводов.
Меня начала бить дрожь.
- Тихо, Саша, тихо, - вдруг услышала я.
Меж тем закрылась еще одна дверь, и вспыхнул тусклый свет.
- Я отпущу тебя, если ты не будешь кричать.
Голос говорил успокаивающим шепотом, и казался знакомым. Я кивнула.
Только бы он меня не отпускал.
Олег осторожно разжал руки и развернул меня к себе. Взъерошенный, несколько ссадин на лице, куртка защитного цвета как у всех террористов, и штаны.
Он внимательно вглядывался в мое лицо, сдвинув с глаз челку.
Я отвела глаза в сторону, и увидела груду трупов в углу комнаты. Один был только в нижнем белье, сверху небрежно брошен черный фрак. Я узнала этого бедолагу. Это был тот самый ковбой, что держал меня на веревке. Его шею пересекала длинная кровавая полоса. Кровь, еще свежая, остывала на его обнаженной груди и плечах.
- Это я их всех убил, - произнес Теряев, все еще поддерживая меня.
Я взглянула на него, не в силах понять. Он хвастается? В глазах странная печаль.
Олег резко отвернулся, достал ножик, и принялся очень осторожно, один за другим, разрезать провода и застежки на жилете.
Я смотрела вокруг, с трудом воспринимая реальность. Где я?
Узкая, пыльная комната, заваленная стилизованной одеждой и париками. Костюмерная?
Олег осторожно стянул с меня жилет, словно с полусонного ребенка одежду, и положил его на гору трупов.
Потом он взял какую-то рубашку из костюмов, оторвал рукав, намочил водой из бутылки, и принялся стирать кровь с моего лица.
- Он тебя побили? – тихо спросил он, протирая влажной тряпкой над моей верхней губой.
Я взглянула на Олега.
- Да, за то что телефон не отдала.
Теряев подал мне воду.
- Хорошо, что ты заговорила. Вот, попей.
Едва живительная влага коснулась моего языка, я не смогла остановиться, пока не выпила все.
Олег забрал пустую бутылку и продолжил стирать кровь с моего подбородка. Его рука скользнула ниже, к шее и груди. Он сосредоточенно оттирал каждый сантиметр моей кожи, медленно приближаясь к краю разорванной рубашки, что едва прикрывала мое белье. Я не сразу заметила это, все еще пребывая в легком шоке.
Смущенно перехватив его руку и отобрала тряпку. Олег отошел в сторону. Мне удалось справиться с кровавыми подтеками быстрее.
- Ты меня снова напугала, - сказал Теряев, разглядывая жилет.
Олег нахмурился, и, помолчав, добавил:
- Очень скоро они хватятся своих и тебя. Так что сидеть здесь не стоит.
Я кивнула, не в силах понять ход его мыслей. Меньше всего я понимала, откуда он знает, что и как надо делать?
Олег поймал мой взгляд и шагнул ко мне.
За дверью послышались шаги.
И прежде чем я поняла, что происходит, Теряев опрокинул вешалку с костюмами на трупы, и толкнул меня за самую большую гору странной одежды, сверху упал сам.
Только когда я погрузилась в кучу воняющих нафталином костюмов, я расслышала стрекот автоматной очереди.
Сама того не осознавая, я застонала, прикрыв руками уши.
Они палят сквозь стену или уже вошли?
Неожиданно все стихло.
Теряев напряженно вслушался в тишину, потом взглянул на меня.
- Не бойся, - шепнул он, - я вытащу тебя отсюда.
Олег сказал это так, словно лично виновен в происходящем.
Будоражащая близость, опасность и предвкушение смерти - все смешалось, создавая в моей голове невероятный диссонанс.
Я притянула его лицо к себе и поцеловала, прежде чем успела взвесить свой поступок. Он на секунду замер, захваченный врасплох. Признаться, в любой другой ситуации я бы никогда так не поступила.
Я прижалась к Олегу, чувствуя боль во всем лице, даже от поцелуя.
Что же я делаю? Что я делаю?!
Олег оторвался от моих губ и взглянул в глаза.
- Ты будешь потом жалеть, - тихо сказал он.
Он всегда знал, о чем я думаю. И зачем он делает вид, что абсолютно спокоен?
- Идем, - сказал мужчина, осторожно поднимаясь.
Теряев помог мне встать, и мы на цыпочках двинулись к двери.
Вся стена была в выщерблинах от автоматной очереди. Олег знаком показала, чтобы я молчала, и приоткрыл дверь. В коридоре было тихо.
Теряев более обстоятельно осмотрелся, потом неуверенно на меня оглянулся. Я шагнула к нему, Олег кивнул и сжал мою руку. Мы вышли в коридор.
Только сейчас я увидела то, что его смутило.
Здесь, в этом коридоре расстреляли пятерых человек. Стена в кровоподтеках и брызгах, зияют дыры. Тела, безвольно осевшие на пол. И запах смерти. Теперь он мне хорошо знаком.
Олег потянул меня за руку, вперед по коридорам. Я почти в слепую шла за ним, так как окружала нас темнота.
Теряев внимательно вслушивался в царившую вокруг тишину, и при малейшей опасности мы прятались.
Когда в длинном коридоре послышался гулкий шум шагов, я забилась под лестницу, а Теряев замер между двух колонн.
Я сжала рот рукой, испугалась, что слишком громко дышу.
Их было трое. Они о чем-то говорили.
- А ты видел ту? Сисястую?
- Да.
- Она была на все согласна, если я ее выпущу, прикинь?
- Ну, а ты?
- Ну, а я воспользовался, конечно.
- А что «седой» сказал?
- Он не знает. И не узнает.
- Ты ее выпустил?!
- Нет, к «Волку» отвел.
- «Седой» будет не доволен.
- Да срать я на него хотел. Зато «волк» у меня теперь в долгу.
- Он ее убил?
- Одной больше, одной меньше, какая разница? - умник рассмеялся и остановился у лестницы, - Черт, приспичило. Вы когда-нибудь ссали под лестницей в театре? – он снова захохотал и спустился на ступеньку.
Его дружки, посмеиваясь, облокотились на колонны, за которыми спрятался Олег.
Умник спустился еще, и оказался в тени, под лестницей. Метрах в десяти от меня. Ему достаточно повернуться, чтобы увидеть меня.
Я не дышала. Он неумолимо приближался, на ходу расстегивая штаны.
Насколько здесь под лестницей, темно?
Я вжалась в стену, желая в ней раствориться всем телом.
Вояка достал свое достоинство и блуждающим взглядом окинул темноту.
Мне показалось, что он посмотрел прямо мне в глаза.
Потом оглянулся на своих, и снова взглянул на меня. Теперь более пристально.
- Эй? Кто там? – заправляя богатство обратно в штаны, настороженно шепнул он.
Друзья у колонн громко засмеялись, кинув пару едких шуток.
Парень зло на них глянул, и смело шагнул в темноту. Он шел прямо ко мне.
- Привет, - рассмотрев меня, сказал весельчак, - и как ты тут оказалась?
Я делала вид, что он говорит не со мной. Но это так глупо! Он ведь меня увидел!
Весельчак сделал еще шаг ко мне.
Я на секунду подалась панике, позабыв об Олеге.
- А ты ничего, - сообщил бандит, и схватив меня за руку, вытянул под лунный свет из окна, - Эй, ребята! Смотрите, кого я нашел, - весельчак обернулся, и улыбка сползла с его лица.
Его спутники лежали на полу, струйка крови сочилась по ступеням. Казалось, всего секунду назад они говорили и смеялись.
- Парни?
Я вдруг пришла в себя, вырвала руку и с силой ударила его в голень ногой.
Весельчак удивленно охнул, но крикнуть не успел. Что-то тяжело опустилось на его затылок. Парень осел на ступеньки. За его спиной стоял Теряев, сжимая железный бюст какого-то мужчины.
- Нам надо спрятать их под лестницу, - прошептал он, опуская свое оружие на пол.
Я кивнула. Теряев, недолго думая, перекинул весельчака через плечо и скрылся в тени лестницы.
Я взглянула на двух крупных молодцев у колонны, выбрала того, что поменьше, и подхватив его за руки, потянула под лестницу. Он оказался невероятно тяжелым. И оставлял огромные кровавые лужи за собой. Я остро ощутила приступ тошноты. Но сдержалась, продолжая тащить его и пыталась думать о чем-нибудь другом. Например, о Скарлетт. Ей ведь тоже приходилось так тащить труп.
Вернулся Теряев, кряхтя, взвалил на себя оставшегося парня и отнес в тень. Когда он вернулся, я как раз преодолела треть пути. Олег быстро подобрал ноги, и мы с легкостью перетянули третьего.
Теряев быстро осмотрелся, и мы снова отправились по тёмным тоннелям коридоров театра. Спустились куда-то вниз, и остановились около небольшого окошка метрах в двух над полом.
- Зачем мы пришли в подвал? – спросила я.
Мне покоя не давала царившая здесь грязь, пыль и запустение.
- Это не просто подвал, - хитро заметил Олег.
Я нахмурилась.
- Это наше спасение, - с этими словами он указал на окно.
Мне этот квадрат голубоватого света оптимизма не внушал.
- Саша, должен предупредить. Когда выберешься, меня ты не видела, когда все началось. Вот, держи, - он сунул мне в руку бумажку, я взглянула, это программка, исчерченная какими-то линиями, - здесь я начертил примерную карту здания и отметил где кто сидит. Отдашь ее спецназу. Поняла?
Я кивнула, хотя едва ли что-то поняла.
- Готова?
- А ты?
- Я уйду через другой ход. Быстрее!
Он притянул меня к себе, ломая мою нерешительность, скрестил руки, я стала на шаткую площадку ногой, дотянулась до окна. Удивленно охнула, когда он подтолкнул меня под зад, и юркнула в окно.
Свежий воздух пьянил. Я упала лицом в траву, и быстро отползла в кусты, там перевела дыхание, разглядывая открывшуюся мне картину.
«Скорая», пожарная, бронетехника, люди в форме, оружие, толпы зевак.
Как к ним подойти, что бы, не угодить под пулю?
Я сделал глубокий вдох, и пригнувшись, короткими перебежками, двинулась к границе оцепления.
Военные вскинули оружие.
- Стоять!
- Я заложница! Сбежала! – поспешно сообщила я.
Два парня в черных касках поспешно выскочили за ограждение, подхватили меня под руки и повели в глубь своего оцепления. Тщательно обыскали, и подвели к высокому мужчине в штатском, с мегафоном в руках и идеальной выправкой.
- Заложница, босс! – сообщил один из моих провожатых.
Босс? Без звания?!
- Снова вы? – вскинул брови мужчина, - Александра Фиалкова?
Он подозрительно сощурил свои небесно-голубые глаза.
- Да, мне удалось сбежать.
- Как?
Ну? И как мне удалось сбежать? Все ведь видели меня совсем недавно, увешанную взрывчаткой!
- Один хотел изнасиловать меня, - на ходу сочиняла, - но я его ударила бюстом Глинки и сбежала, вот план помещений и людей, - я протянула мужчине программку.
Тот заинтересованно на меня взглянул. Подозвал кого-то еще, они о чем-то покивали над планом Теряева.
Я просто валилась с ног. Было жутко холодно. Я взглянула на небо и ужаснулась. Оно медленно светлело.
- Хороший план. А где засада?
Я не сразу поняла, что их босс обращается ко мне.
- Засада?
- Да, засада.
- Не думаю, что они знают о том ходе, откуда пришла я.
- Сколько их человек?
Бог его знает! Я не считала!
- Не меньше двадцати.
- А заложников?
- Зал был битком, это ведь премьера. Плюс актеры и рабочие сцены…
- Где всех держат?
- Нас разделили на четыре группы. Я была в левом от зрительного зала, репетиционном классе…
- У них есть оружие? Взрывчатка?
- Да, да.
- Много?
Я взглянула на мужчину. Ну что он мучает меня?!
Босс выдержал мой тяжелый взгляд.
- Три партии, как на жилете. Когда я смогу позвонить родным?
- Когда я вам это позволю.
Он мне хамит?
- Я все выяснил о вас, Александра Фиалкова. И поражен вашей храбростью. Вы ведь только месяц в этом издании?
Я, тяжело вздохнув, кивнула.
- Вы пришли отсюда? – он указал на место в программке, и я снова кивнула, - хорошо. Пройдите вон к той скорой. С прессой не разговаривать. И держитесь всегда у меня на виду. Это ясно?
- Ясно!
- Сашка! Черт! Сашка!
Эти вопли я бы узнала где угодно.
Юлька проломила все кордоны и сжала меня в крепких объятиях. И только почувствовав, как намокло плечо моей рубашки, я поняла, что она плачет.
17.
Я проснулась. У себя дома, в постели. Господи, все это действительно было?
Часы показывали четыре вечера. Я добралась домой только под утро, и тут же уснула.
Группа захвата, благодаря плану Теряева пробралась в театр, через час людей эвакуировали.
Юлька не отпускала меня от себя ни на минуту. Когда доктор обрабатывал мои раны, а журналисты кричали мне через кордоны, сестра крепко сжимала мою руку.
Но теперь все позади. Я дома.
Я потянулась за пультом и включила телевизор, усердно игнорируя пульсирующую головную боль.
Я не сразу осознала, что с экрана на меня взирает моё же лицо. Как я там оказалась?
- Почти героическое поведение начинающей журналистки спасло шестьсот человек. Александра Фиалкова выбралась из театра и показала безопасный путь сотрудникам спецслужб, - проговорила дикторша, - Очевидцы утверждают, что журналистка изначально вела себя несколько самонадеянно, из-за чего ее даже прилюдно избили.
Включение из студии сменилось. Теперь перед микрофоном канала стояла та самая женщина с мальчиком, благодаря которой меня ударил бандит, и говорила следующие:
- Так она всех спасла? Я думала, убьет или ее убьют. Он так ее бил! Я думала, мы все умрем!
Я поспешно переключила канал. Но там транслировался мой выход смертницы в заминированном жилете. На следующем канале я озвучивала требования террористов с автоматом у виска.
Я снова переключила. Тема была та же, но (слава богу!) без меня в главной роли. Интервью давал тот самый босс. Надпись гласила: «Сотрудник Федеральной Службы Безопасности, майор С.П. Смирнов»
- Безусловно, госпожа Фиалкова оказала нам огромнейшую услугу, - говорил он, поглядывая на меня с экрана телевизора.
- Вот это мужик! – воскликнула Юлька, что возникла в дверном проеме, с чашкой кофе в руках.
Я насмешливо кивнула.
- Да, он ждал, когда я бомбу достану, - отбирая кофе у сестры, отозвалась я.
- Из тебя прямо Зою Космодемьянскую сделали! Я бы на твоем месте забилась в самый дальний угол, и сидела, бы там, не высовываясь.
Мне хотелось сказать Юльке, что я вела себя примерно так же, если бы не Олег.
Я снова взглянула на Смирнова, что упоенно разглагольствовал об удачной операции. По моим подсчетам, из заложников террористы убили семь человек. Это те, которых видела только я. А сколько погибло во время штурма?
- Дима оборвал телефон, - вдруг сказала Юля, - чувствую, он скоро явится.
Его мне видеть хотелось меньше всего. Я сделала большой глоток кофе, сползла с кровати и отправилась в ванную комнату.
- Ты есть хочешь? – спросила Юлька в след.
- Я в порядке. Не надо меня нянчить, - отозвалась я сквозь дверь, и принялась умываться.
- Мама звонила три раза, - не унималась сестра,- требует, что бы мы сегодня же приехали к ним.
- Черт.
- Звонила Лариса Николаевна и сказала, что тебя отпускает на больничный до конца недели, только материал по театру желательно скинуть ей на почту не позднее вечера среды.
- Хорошо!
Зазвонил домофон. Юлька ответила что-то. Неужели Димка?
- Тебе кто-то прислал цветы!
Я сполоснула рот от зубной пасты, вытерла лицо и вышла из ванной. Юлька как раз распахнула дверь перед посыльным, с огромным букетом неприлично роскошных роз.
Сестра присвистнула и взглянула на меня.
Я не позволила ей принять букет. Сама поспешно приняла записку, развернула. Разборчивый подчерк гласил: «Ты молодец. Я удивлен. О.Т.»
Теряев!
Юля любовно приняла букет и отослав посыльного, захлопнула за ним дверь ногой. После чего вместе с цветами пошла в комнату.
- От кого такая красота? – Юлька была поражена.
- Дима, - соврала я.
- Да? Ему зарплаты не хватит на такой букет!
- Он собирал.
Меня начали уже раздражать бесконечные Юлькины вопросы, на которые мне не хотелось отвечать.
- Давай собираться к родителям, - взмолилась я, старательно игнорируя недоверчивый взгляд сестры.
Та кивнула и послушно скрылась в своей комнате, вместе с моими цветами.
Я вернулась к себе, и принялась собираться.
Зачем Олег прислал букет? Мне и так стыдно за свое поведение. Что он испытывает? Почему всегда рядом, но сторониться? Почему все время показывает убитых им людей? Пытается добиться отвращения? Или это вызывает в нем гордость?
В дверь снова позвонили. Мы с Юлькой в прихожей оказались одновременно.
Сестра распахнула дверь и впустила Димку с букетом ромашек.
- Ты ее цветами завалишь! – заявила Юля, - Розы мне понравились больше!
Димка устремил на меня вопросительный взгляд. Я поспешно мотнула головой. Он хмыкнул.
- Я подумал, может Саше больше по душе ромашки?
Юлька взглянула на меня, поняла, что прижать меня к стенке не удалось. Показала язык, совсем по детски, и ушла к себе.
Я приняла Димкины ромашки, и мы прошли на кухню. В полном молчании я налила ему чай.
- Он присылал тебе розы? – наконец, прошептал Дима.
- Да.
- Он ведь тоже был в театре, да? Я видел его билет, Лариса заказывала.
- Он ушел в конце первого акта.
- Ты ведь не могла все сделать сама, Саша.
- Ты так думаешь? – пыталась схитрить я.
- Будь осторожнее.
- Прекрати глупости говорить.
- Все эти случаи – наезд машины, нападение в Сочи, думаешь случайны? Кто-то узнал, что ты не безразлична боссу. Кто-то из его врагов.
- Прекрати говорить глупости, - как заведенная, повторяла я, - Все равно между мной и Олегом Павловичем ничего не может быть!
Я удачно кривила душой. Даже самой стало страшно.
- Это пока он не хочет, - мстительно произнес Дима.
Я обиделась. Его реплика задела за живое. Зачем он мне все это говорит?
- В любом случае, - холодно начала я, - кроме тебя о нас, никто не знает.
- Ты ведь говорила, что ничего нет!
- Ничего и нет!
- Саш! Тут к тебе еще гость! – крикнула Юля из прихожей.
Неужели Теряев явился?
Я шагнула к двери, и замерла, уткнувшись взглядом в широченную грудную клетку.
- Добрый день, Александра Юрьевна!
Я взглянула в лицо гостю. Ко мне зашел сам майор Смирнов!
- Здрасте, - я оглянулась на Димку, его лицо комично вытянулось.
- Мы можем переговорить с вами наедине? – спросил майор.
Я рассеянно кивнула и красноречиво взглянула на Димку, в надежде, что он поймет, и покинет кухню. Тот с места не двинулся.
- Может на балкон? – предложила я, испепеляя фотографа взглядом.
Майор кивнул, и мы вышли на балкон.
- Я слушаю вас, - стягивая на груди полы халата, произнесла я.
Мужчина изъял из кармана что-то и протянул мне.
- Ну, для начала заберите свой телефон.
Как он узнал? Он его смотрела? Видел смс Теряева?
- Спасибо.
За занавеской маячил Димка, он не мог этого пропустить.
Майор удивленно покосился на парня, и после вернул все свое внимание мне.
- Александра…
- Можно просто Саша, - громко сказала я.
Димка дернулся и вперил в меня злобный взгляд через окно.
- Как угодно. Скажите, Саша. Теряев Олег Павлович был на постановке?
- А почему вы спрашиваете?
- Странно, что он есть в списках приглашенных, а его самого никто не видел.
- Я видела. Но он ушел в конце первого акта.
Майор кивнул и что-то пометил в своем блокноте.
- У вас выдался трудный месяц, верно?
- Не поняла?
- Сначала нападение в Сочи, теперь это. Не страшно?
Он уже и это знает?
- Страшно. Но я справляюсь.
- Я заинтригован.
Что?!
- Интересно, что во время вашего пребывания в Сочи, убили Остроухова Филиппа Лаврентьевича, - говоря все это, майор с некой небрежностью изучал выражение моего лица, очевидно считая, что именно я оставляю кровавый след. Но, это был кое-кто другой.
- Неужели вы считаете, что я способна на убийство?
- В том то все и дело. Что лично вы не способны на убийство. Как впрочем, и самостоятельно выбраться из захваченного террористами театра. Кого вы прикрываете? Сомневаюсь, что всему виной дешевая слава.
- Вы все сказали?
Майор Смирнов усмехнулся и взглянул в мои глаза - зло, пронзительно. Словно я букашка, которую нужно непременно растоптать.
- Будьте осторожны, Саша.
- До свидания, майор.
Мужчина чему-то засмеялся и галантно распахнул передо мной дверь балкона.
Я проводила его в прихожую и открыла входную дверь.
Смирнов оглянулся.
- Передавайте привет Теряеву.
- Передайте сами! – едва сдерживаясь, отозвалась я и захлопнула за ним дверь.
18.
Едва я включила сотовый, он стал звонить не умолкая. Одно за другим, приходили сообщения. И всю дорогу к родителям я неустанно отвечала.
Досталось и Юльке, которая была за рулем. Круг моих знакомых до глубины души потрясли рассказы со всех центральных каналов о моем героизме.
Когда мы подъехали к родительскому дому, и нас вышла встречать мама, мне стало страшно. С нашей последней встречи на той неделе, она постарела лет на десять. Ее глаза, полные слез, тут же излили горестную влагу, при виде меня. Мама поспешно меня обняла. Папа обхватил нас обеих в свои могучие объятия, и притянул к нам Юльку.
Мне стало стыдно, что я даже и не подумала, как мои приключения могут отозваться на моих близких. И сама не заметила, как расплакалась.
Мы простояли так какое-то время, пока у папы не заурчало в желудке. Да так громко, что он смущенно закашлялся и покраснел.
Мы засмеялись и вошли в дом.
Мама, конечно, накрыла стол.
Мы сели, как обычно на свои места и принялись за еду. Благо, моя мама была кулинаром от бога.
- Ну что, дочка? Говорят, ты стала героиней? – прожевав картофелину, проговорил отец.
Мама выронила вилку и зыркнула на супруга.
- Одного понять не могу, - продолжал он, игнорируя мамины взгляды, - как ты показала дорогу военным? Ты ведь совсем не ориентируешься!
Обмануть родителей, которые знают меня лучше меня самой, будет гораздо сложнее.
- Я чертила свою дорогу на программке. Сделала что-то типа карты, чтобы не заблудиться, - гладко соврала я.
- А ручку где взяла? – подловила меня Юлька.
- Я журналист, не забыла? – с этими словами я продемонстрировала всем ручку, в нагрудном кармане своей любимой рубашки.
- Было страшно?
Я взглянула на маму, что задала этот вопрос, и рассказала все, от начала до конца, опуская, конечно, появление Олега.
- Я спряталась в костюмерной, когда террористы расстреляли пять человек. Я думала, что они пришли за мной.
Я заново пережила тот ужас. И увидела его отголоски в глазах мамы.
- Но все уже позади, - поспешно добавила я.
Все рассеянно покивали.
- Сашенька, пожалуйста, будь осторожна, - тихо сказала мама, и, сжав мою руку в своей, добавила, - у меня плохое предчувствие.
- Это все твои сны, Рита. Выпей успокоительного, - перебил отец.
- Что за сны?
- Мама видела тебя во сне невестой. Несколько раз, - многозначительно вскинув брови, сообщила Юлька.
- Это плохо? – осторожно спросила я.
К своим огромным недостаткам, помимо полной дезориентации и неуклюжести, я всегда относила абсолютное непонимание значения снов, которые всегда живо обсуждались у нас в доме.
Мама и сестра переглянулись.
Всевозможные гадания – снов, на картах или кофейной гуще – были не по мне. А моя мама и сестра казались в этом деле настоящими профи. И их лица меня признаться, напугали.
- Может, я и вправду собираюсь замуж? – заявила я, неподумав, с одной только целью – всех успокоить.
На меня устремились три удивленных пары глаз.
- Ты собралась замуж? – вскинул брови отец.
- Нет… но…
- Сашка сейчас очень популярна! – сообщила Юлька, - Один парень из их журнала прямо завалил ее цветами сегодня. Ревнует к ее боссу – Теряеву. А этот майор? Господи, он невероятно хорош собой. На его фоне – Теряев просто пародия! Так этот майор лично принес ей телефон!
Слушая извержения сестры, меня интересовало только одно: она сошла с ума?! Зачем она все это вывалила на родителей?
Я втянула голову, и подняла глаза.
Отец присвистнул, мама улыбнулась.
- У каждой женщины бывает период, когда она дико популярна, - мама коснулась руки отца и продолжила, - когда я познакомилась с вашим папой, за мной ухаживал еще один молодой человек.
- Да, этот… - подхватил папа, - как его? Славка Бортков! – отец состроил гримасу.
- Да, - выдохнула мама, - Теперь он уехал заграницу, живет, кажется, в Лос-Анджелесе? – мама снова хитро взглянула на папу.
Тот неприязненно кивнул.
- Главное, девочки, сделать правильный выбор, - закончила мама.
Юлька хихикнула, когда папа насупился, скрыв странный блеск в глазах. Должно быть, он считает себя не самым лучшим вариантом!
Мама влюблено посмотрела на отца. Двадцать пять лет в браке! И такие взгляды! Невероятно.
Все вместе мы убрали со стола, посмотрели кино и разошлись по комнатам. Едва я улеглась, тут же уснула.
Мне приснился странный сон. Я была невестой, в руках букет. А вот жениха узнать не могла. Он был огромен, как Смирнов, улыбчив, как Димка, и обладал каштановыми кудрями Олега.
Я схожу с ума.
19.
Мы приготовили еду, я отписала и отправила материал Ларисе и вздохнула с облегчением. На дворе стояла чудная погода, и мы с Юлькой отправились собирать вишни на компот.
Я забралась на стремянку и оказалась под зеленой кроной дерева. Красные плоды свисали гроздьями. Я сорвала одну, когда Юлька качнула лестницу, громко хохоча при виде моих нелепых попыток удержаться. Я кинула в нее вишню, наслаждаясь теперь ее визгом, будто она пряталась не от безобидной ягоды, а как минимум от змеи.
Именно в этот момент меня пронзило острое чувство, что за мной кто-то наблюдает. Я осмотрелась по сторонам, и даже выглянула через забор. Кажется никого. У меня паранойя?
Юлька снова дернула лестницу и на этот раз, я, громко ругаясь, соскользнула с двух ступенек.
- Что за детский сад?! – заорала я, спускаясь, - Я чуть не убилась!
- Ну не убилась же… - протянула Юлька в ответ.
Я мрачно взглянула на сестру и пошла в дом, порой у нее были железные аргументы.
- Ма? Помощь нужна?
Мама появилась из чулана с огромной корзиной мокрого постельного белья. Оттуда доносился мерный шум стиральной машины.
- Может, повесишь?
Я кивнула, принимая из ее рук корзину, и вышла на улицу. Две, из пяти веревок были уже заняты. Летний ветерок раздувал простыни и пододеяльники, те порхали над зеленой лужайкой, словно паруса над кораблями.
Я принялась развешивать белье, старательно ни о чем не думая и прогоняя странное, неприятное ощущение чьего-то присутствия.
Я закрепила прищепками пододеяльник на веревке и склонилась за очередной простынкой, когда увидела мужские ноги, обутые в дорогие ботинки.
Я настороженно разогнулась, вглядываясь в расплывчатую тень сквозь простыню. Медленно сдвинув ее в сторону, я встретила янтарный взгляд знакомых глаз.
- Привет, - улыбнулся Теряев.
- Ты напугал меня до чертиков.
И как он оказался тут? Где узнал адрес родителей?
- Есть минута?
- Только не здесь. Я не хочу, чтобы тебя увидели родители, - как можно более спокойно сказала я, - Сейчас, - и двинулась к дому.
Что он творит со мной? Зачем пришел? Едва он появляется, я становлюсь сама не своя! Сердце выскакивает, в горле пересыхает. Я ненавижу себя!
- Мам?
- Да.
- С бельем покончено. Я прогуляюсь к озеру, хорошо?
Конечно, мне не требовалось маминого разрешения, но не хотелось, молча исчезать из дома.
- Будь осторожна.
Боюсь, все мои усилия тщетны. А осторожности приводят к катастрофе.
Я вернулась на улицу, Олег деловито вывесил последнюю простынь.
- Пойдем отсюда быстрее, - потянув его за руку, пробормотала я.
Мы обошли дом и по тропинке спустились к лесу. Олег повиновался.
- Куда ты меня ведешь, колдунья? – медовым голосом спросил он.
- Это ты следил за мной сегодня? – строго спросила я, проигнорировав его вопрос.
- Ну, не то чтобы следил, - протянул он, шаг, в шаг, следуя за мной.
- Зачем?
- Ждал, когда ты останешься одна.
- Я одна, - сказала я, оборачиваясь.
Я провоцировала его? Определенно.
Олег, вскинув брови, произнес:
- Вижу ты настроена решительно.
Он ловко отвел разговор в сторону, и я вновь двинулась вперед, досадуя, что так ничего и не добилась. Теряев не спешил что-либо говорить.
Наконец, мы вышли к озеру. Здесь было безлюдно, несмотря на хорошую погоду. Озеро было скорее декоративным, покрытое камышами и кувшинками. Настоящее гиблое место для пловцов. И уютное гнездышко для влюбленных. Что я здесь делаю?
Прямо напротив места, где мы вышли, на берегу, к верху днищем, лежала лодка.
- Милое местечко, - хмыкнул Теряев.
Я хмуро на него взглянула. Не подумал бы он чего лишнего.
- Вчера ко мне приходил майор Смирнов, - сказала я.
Теряев даже бровью не повел, разглядывая лодку на другой стороне.
- Спрашивал о тебе, - продолжала я.
Олег двинулся вдоль берега, и я последовала за ним, возмущенная его безразличием к моим словам.
- Тебя это не пугает? – мне хотелось его ударить, и посильнее, чтобы он удивленно уставился на меня, и перестал так улыбаться каким-то своим мыслям. Неужели он не понимает, что ему угрожает опасность?
- Смирнов всего лишь блуждает в темноте, - пробормотал Теряев себе под нос, - он никогда ничего не поймет.
- И что же он должен понять?
- Хочешь покататься на лодке?
Я взглянула на Олега, серьезно задумавшись, а в своем ли он уме? У него серьезные проблемы с законом, а он думает о лодке?
Эта мысль отрезвила и разозлила меня. Да что я нянчусь с ним?
Я взглянула на Олега, что переворачивал лодку и спускал на воду, молча, развернулась и пошла обратно.
Зачем я мучаю себя и трачу свое время? Мне ни к чему общаться с человеком, у которого столько темных секретов, страшной власти и непонятного, гипнотизирующего обаяния, с которым я не в силах бороться…
- Саша! – Олег догнал меня в два шага, обхватил мои плечи, развернул к себе, - не уходи, не надо…
- Мне не нравятся твои перепады в поведении. Меня пугает, то, как хладнокровно ты убиваешь людей, и стараешься казаться плохим, но ты ведь не такой?
Теряев разжал руки и стал странно отстраненным. На секунду, всего на секунду его душа обнажилась, вывернув всю боль, что скрывалась внутри.
- Ты не понимаешь, о чем говоришь, - мрачно отозвался он, отворачиваясь.
- Я хочу, понять, Олег. Хочу понять тебя, - я шагнула к нему и прильнула к его широкой спине.
- Я не могу быть в стороне от тебя. Но и с тобой тоже быть не могу, - сказал Олег, оборачиваясь, и сжимая мои руки в своих ладонях.
- Почему? – заглядывая в его лицо, спросила я.
Хотя мне уже было все равно, я медленно плавилась в тепле его рук.
- Все эти случаи, что происходят с тобой… думаешь, они случайны?
- А разве нет? – изображая святую наивность, спросила я.
- Мой невидимый враг возжелал твоей смерти. Только потому, что я посмотрел на тебя чуть дольше, чем на остальных.
- Признаться, тот твой взгляд и меня обескуражил.
Он усмехнулся, и коснулся кончиком большого пальца моей скулы, там, где темнел синяк.
- Я принес тебе несчастья.
Я взглянула Олегу прямо в глаза.
- До встречи с тобой, я не знала, что такое счастье,- вдруг сказала я, сильно покраснела и опустила ресницы, - Может, мы все же покатаемся на лодке?
Олег забрался в дряхлое суденышко, помог сеть мне, и оттолкнулся веслом от берега.
- Я боюсь за тебя, Саша, - помолчав, сказал Теряев, сквозь тихие всплески.
- Почему?
- Ты напрочь лишена чувства самосохранения. Словно та часть твоего мозга отключена.
Мне стоило обидеться?
- Я не понимаю, что ты пытаешься мне сказать…
- Саша – ты юная, чистая девушка, которая не сталкивалась в своей жизни со злом.
- Что ты понимаешь под злом?
- Себя.
- Я уже заражена тобой.
Олег смотрел на меня, не переставая грести.
- Нет, если я исчезну из твоей жизни сейчас…
- Ты не исчезнешь. Я не смогу тебе дать исчезнуть.
- Саша, я убийца.
- Ну и что?
- Я убил Остроухова.
Эта новость заставила меня затрепетать. Я никогда, до конца не верила в это, хотя и подозревала.
- Мне все равно, - выдавила я.
- Я и тебя хотел убить.
Я взглянула на него, как можно спокойнее. Значит, я не ошибалась. И тогда, на обрыве, едва не оборвалась моя жизнь.
- Почему не убил? – спросила я, взглянув на мутную поверхность озера.
- Потому что не смог. А ты будто насквозь меня видела. Я кожей ощущал твой ужас и беспомощность, я чувствовал себя чудовищем! Монстром.
Воцарилась тяжелое молчание. Он перестал грести, и задумался.
Я взглянула в его мрачное лицо. Куда его могут завести все эти разговоры?
- Ты себе льстишь, - серьезно начала я, - я тебя нисколечко не боялась, - и, улыбнувшись, запустила пальцы в прохладную воду озера.
Отложив весла, Олег удивленно на меня взглянул, и ответил на мою улыбку.
- Зря ты это сказала, - прорычал он, потянувшись ко мне.
Лодка угрожающе накренилась, я взвизгнула и брызнула в Теряева водой, тот неуклюже оступился и повалился на дно лодки. Я громко засмеялась, он тоже улыбнулся, наблюдая за мной.
Веселье как ветром сдуло, когда Олег коснулся мое лодыжки. Я удивленно наблюдала, как он медленно высвободил мою ногу из сланцы, и поставил мою ступню себе на ладонь. Это зрелище поразило меня. Моя ступня поместилась в его горячей руке.
Олег взглянул на меня туманным, полным нежности взглядом, и коснулся губами кончиков пальцев моих ног, потом ступни. Следующими заслужили поцелуй подъем и голень.
Из моей груди что-то ухнуло вниз живота и за пульсировало там. Дыхание сперло.
Олег целовал мои голени и икры, медленно подбираясь к коленям.
Что же он делает? Что делает со мной?
- Олег, - выдохнула я зачем-то.
Он взглянул на меня снизу вверх, я протянула к нему руки, и, обхватив его лицо, начала целовать. Мы сползли на дно лодки, сжимая друг друга в объятиях.
Я послала к черту здравый смысл. Будь что будет!
Олег, что все еще поддерживал мою ногу под колено, медленно скользнул рукой выше, к бедру. Я задрожала всем телом и подалась к нему навстречу.
- Саша! Где ты, черт?! Ты в лодке?
Юлька?!
Олег тихо засмеялся и взглянул на меня. Я его веселья не разделила. Ну что ей нужно?
- Сашка! Я тебя найду и тогда…
- Я здесь, - оправив одежду, выкрикнула я, поднимаясь из лодки.
- Что ты там делаешь?
- Просто уснула.
- Давай на берег. Пора ужинать.
Я взглянула на небо. Солнце клонилось к закату. Мы так долго пробыли здесь?
Я оглянулась в лодку. Теряев на дне только пожал плечами. Желание родителей - закон.
20.
Я не могла уснуть. Вертелась в постели и думала о встрече с Олегом.
Он убил Остроухова. Хладнокровно прострелил голову, хотя за несколько минут до этого представил Филиппа как своего друга.
Чего я не знаю? Теряев наемник?
Деньги ему не нужны, это очевидно. Тогда возможно мститель? И мстит, наверное, убийце своей жены. Но тогда получается, что Остроухов причастен к смерти супруги Теряева? Зачем успешному, знаменитому мужчине в возрасте убивать жену сына своего друга?
Интересно, какой она была?
Каким он бы с ней?
Я на секунду представила, как Олег целовал свою жену, и ощутила к ней острую неприязнь. Как глупо!
Так почему ее убили? Кто? И зачем? Мог ли это сделать сам Олег, и убрать шантажиста – Остроухова? Или же Филипп был направляющей рукой, и по его приказу ее убили? Из-за чьих денег сыр бор? Денег семьи Теряевых? Или семьи Мазуриных? Такая, кажется, девичья фамилия у первой жены Олега?
Чем больше я думала, тем меньше мне нравилась вся эта история.
Я перевернулась на другой бок.
Двери на балкон из моей комнаты, были открыты, и легкий летний ветерок колыхал тонкие занавески.
С улицы доносился стрекот цикад, хлопанье крыльев, шелест листвы, шуршание в траве. Не смотря на окружающую черноту, жизнь за стенами моего дома продолжалась. Смогу ли я жить в вечной мгле? В постоянном страхе, но с любимым?
От одной мысли, что он может исчезнуть из моей жизни, сердце сжималось, хотелось плакать.
Странный шелест во дворе, заставил меня настороженно прислушаться.
Что это? Кошка пробежала?
Шаги!
Я не верила своим ушам.
Странный глухой звук, и все стихло.
Двери на балкон по-прежнему распахнуты!
Я, затаив дыхание, скинула одеяло и на цыпочках подошла к двери.
В этот момент через перила перемахнул темный силуэт и замер напротив меня.
- Саша?
Моё сердце вздрогнуло и забилось чаще. Я думала, увидеться с ним не так скоро.
- Олег, - почти простонала я, и шагнула к нему, желая коснуться знакомого лица.
Теряев перехватил мои руки, не позволив себя коснуться.
- Я улетаю, - холодно сказал он, - сегодня. Сейчас.
- Нет, пожалуйста, - выдохнула я, прежде, чем очнулась моя гордость.
Глаза наполнились слезами.
- Я должен, - продолжал он, - Думаю, это будет даже к лучшему.
- Лучшему? Ты бросишь меня здесь одну? С твоим таинственным убийцей?
- Нет, я уведу его за собой.
Мое отчаяние выплеснулось вместе со слезами. Он уедет, уедет! Неужели я не могла догадаться?
Теряев развернул к себе мои ладони, и осторожно погладил их губами.
- Больше всего на свете… - выдохнул он, - я жалею о том, что не могу быть простым парнем, фотографом Димой, который может, открыто ухаживать за тобой. Водить тебя в кино и рестораны. И не бояться, что из-за него, его любимую убьют.
- Олег! – я, уже не сдерживаясь плакала, глядя на него. - Это жестоко, слышишь? Ты вскружил мне голову, а теперь сбегаешь?!
- Ты меня быстро забудешь. Дима…
- Причем здесь Дима? Он мой друг!
Олег многозначительно вскинул брови.
Я поняла его намек, и поспешила оправдаться.
- Он поцеловал меня тогда, только чтобы позлить тебя!
- У него получилось.
- Останься.
- Не могу. Дела.
Я смотрела на него, сквозь пелену слез, и вдруг меня пронзила странная мысль.
А может все, что было – происходило по заранее спланированному сценарию? Его сценарию? И вот я, готовая на все, чуть ли не на коленях умоляю его остаться!
Он строит из себя благородного, потом уступает и все счастливы?
В груди стало больно. Но только так можно объяснить его поведение. Хороший убийца, честный миллионер… это все о нем?
- Ты все подстроил? – выдохнула я.
Теряев вскинул на меня свой хищный взгляд.
- Подстроил?
- Мне говорили, что ты чудовище… убийца. Но я не верила!
- Саша.
- Ты ведь все знал наперед, где я буду и с кем. Даже Димку отослал куда-то, чтобы он не летел в Сочи! Ведь так?
- Так, - мрачно отозвался Теряев.
Так. Ну конечно! Какая я дура! Ведь знала с самого начала, все предупреждали.
Я закрыла лицо руками в груди стало еще больнее, не чем дышать.
Для него это всего лишь игра, развлечение, наверное. Тебе нужно по делам? Лети к чертовой матери!
Я взглянула на Олега в последний раз, желая запомнить каждую черточку его лица.
- Лети по своим делам, - тихо сказала я, шагнула к себе в комнату и медленно закрыла балконные двери.
Теряев стоял и смотрел на меня сквозь стекло. Я задернула шторы и отвернулась. Дышалось все еще с трудом, а слезы катились по щекам.
Ну почему я такая дура?
Почему так больно?
Я обернулась и взглянула на пустой балкон. Олег ушел, я снова одна.
21.
Неужели я прогнала его? Я прогнала его?! Он ведь не вернется!
Это была очередная бессонная ночь, но отличалась она от остальных тем, что завтра мне предстояло вернуться в офис, и столкнуться с новым потоком завораживающих сплетен, которые будут также неправдоподобны, как мой мимолетный роман с Теряевым.
Любит ли он меня? Хоть на минуту, хоть один его поступок был искренним?
Если нет, всё происходящее, теряло какой либо смысл.
Я взглянула в окно. Уже порядком рассвело.
Мне надоело лежать и думать. Прокручивать в голове одно и то же. Хватит! Надо встряхнуться, и готовится к новому дню!
Я сползла с кровати и столкнулась со своим отражением. Выглядела я еще хуже, чем чувствовала себя. Но больше всего меня смущало то, что до встречи с Олегом, я была уверена в том, что моя первая студенческая любовь навсегда останется самым ярким любовным приключением, с драматическим концом (променял меня на первокурсницу, которая занималась в модельной школе!)
Оказалось, мои отношения с Максимом – всего лишь жалкая увертюра…
Мне кажется, если бы я сделала один крошечный шаг навстречу Теряеву, тут же рухнула бы в самую глубокую пропасть.
Довериться ему?
Это все равно, что стоять на карнизе и верить, что удержишься, но ветер и сила притяжения сделают свое дело.
Я пошла в душ, и горячие струи взбодрили меня.
Ничего не было, повторяла я себе. Ничего не было!
Взбодрись, забудь и иди дальше.
Я улыбнулась своим мыслям, и почувствовала себя заметно лучше.
Тщательно собралась, подкрасилась, даже прическу сделала.
Выпила в первом попавшемся кафе, кофе на завтрак. Люди настороженно вглядывались в мое лицо, должно быть мой тональный крем не справился.
Гордо постукивая каблуками, я вошла в здание редакции.
Охранник впервые меня поприветствовал. Сотрудники реагировали на меня именно так, как я и ожидала.
На этаже «Карнавала» администратор передала мне сотню звонков, за минувшие дни, и сказала, что классно, наверное, спасти столько людей.
Я обещала себе не злиться, но разозлилась. Не на девушку, на Олега. Зачем он делает из меня обманщицу? Я ведь никого не спасала.
Едва я зашла в наш отдел, появилась Лариса Николаевна (наверняка ее секретарь следил за тем, когда я появлюсь), и настораживающее, сладко произнесла:
- Сашенька, дорогая, идемте со мной.
Она меня уволит? Ну конечно! Теряев понял, что ему не светит и… Господи, я схожу с ума! Если бы он только захотел, мне бы осталось только ждать.
В кабинете Крысы-Ларисы все было так же уныло, как я и помнила.
- Присаживайтесь, - Лариса мне снова улыбнулась.
Меня это смутило еще больше. Я поспешно села. Мне не терпелось узнать, что ей от меня надо?
- После ваших выступлений по всем центральным каналам страны, - начала Лариса, - начальство весьма заинтересовалось вами.
Я удивилась. Что она несет? Какое еще начальство? Я думала Теряев наше начальство.
- Видите ли, дорогуша, наш журнал, всего лишь ответвление огромной сети средств массовой информации… и вчера, на собрании акционеров, глава телекоммуникаций предложил вашу кандидатуру, в связи с неожиданной популярностью, конечно, в качестве одного из ведущих репортеров для новостей.
Я слушала ее, медленно осознавая важность происходящего. Они хотят меня повысить? Принял ли здесь участие Теряев?
- А что сказал Олег Павлович? – осторожно спросила я.
- Ах, дорогая, вы не в курсе? Теряев продал свою долю акционерам. Уехал куда-то в Европу, и скорее всего вернется не скоро. Здесь его больше ничего не держит, – Лариса многозначительно вскинула брови, - В этом холдинге, я имела в виду, - спешно поправилась она, - Ну так как? Вы согласны?
Быть репортером на телевидении? Конечно!!!
- Да.
- Отлично!
- А что именно я должна освещать?
- У вас будут включения из самого пекла. Войны, террористы, восстания. Вы отлично показали себя в стрессовой ситуации, так что станете лицом телекомпании. Пока, так сказать, на вас есть спрос. Признаюсь, столь головокружительной карьеры я никогда не видела прежде.
Она окидывает меня взглядом с ног до головы, с оттенком презрения.
Мне конец.
22.
Сказать честно, я ожидала от новой работы чего-то ужасного, опасного, но что может быть ужасней моей жизни теперь?
Канал, где я теперь работала, носил гордое имя К23. Почему «К»? И почему 23? Может, не придумали что-то более оригинальное, чем канал 23?
Признаться, я думала об этом всего несколько секунд, пока лифт нес меня на десять этажей выше редакции. Я в тайне надеялась, что студия будет находиться вообще в другой части города. Тогда бы мне ничего не напоминало об Олеге. Я бы не ждала, что он вот-вот покажется из лифта или мы столкнемся с ним на лестнице.
В лице продюсера я видела подсадного от Теряева, а в добродушном бритоголовом крупничке – Вите, моем операторе, тайного шпиона. Я схожу с ума.
Виктор дружелюбно пожал мне руку, со словами «будем работать!», когда я представилась ему и, подхватив свою камеру, вышел.
Продюсер рассыпался в комплиментах по поводу моего хладнокровия во время захвата террористов. Я изредка кивала, пытаясь понять, зачем я здесь? Я интересую этого типа как работник? Или он повелся на примелькавшееся, на телевидении лицо? Впрочем, Крыса-Лариса сказала вполне определенно.
Господи, неужели это все обо мне?
- Но первое, что мы сделаем, - сверкая идеальной голливудской улыбкой, сообщил продюсер, - это документальный фильм о захвате террористами! Как тебе?
- Савелий Петрович…
- Можно просто Сева, - перебил меня продюсер, и присев на край стола, добавил, - ты подписала контракт. Так что будем работать! И, да, Саша? Не пудрись сильно. А то синяков уже почти не видно.
Я взглянула на продюсера. Ходить по пустынному театру – все равно, что разорить могилу. Я не могу. Это слишком… лично, страшно, больно.
Съемки передачи начались через три дня. Я думала, новая работа увлечет меня. Но становилось только хуже. В каждом эпизоде я незримо сталкивалась с Олегом. Мне приходилось очень много врать. Очень много. Я чувствовала себя самозванкой.
Его фамилия то и дело мелькала в прессе, сплетнях, бизнес сводках.
Дима, бедный Дима извелся. Он водил меня в кино, в кафе, в парк. Мы исходили все, что можно исходить. Он ничего не спрашивал и не говорил, только изо всех сил старался меня встряхнуть, развеселить. Но сил веселиться нет. Как и сейчас.
Димка сидел напротив и что-то шумно рассказывал, отчаянно жестикулируя. Я ему улыбалась, поглощенная своими мыслями.
Что будет, когда выйдет передача? Я знаю, меня возненавидят. Сегодня в семь вечера громкая премьера. К23 отчаянно рекламировал фильм, что выйдет в лучшее время – субботний вечер.
- Саша? Что с тобой творится? – Дима сжал мои руки в своих.
- Нервничаю из-за этого дурацкого фильма.
- Брось. Отвлекись. Это всего лишь работа.
Отвлечься?
У меня зазвонил мобильный. Сердце замерло. Номер не знакомый.
- Алло?
- Сашка? Сашка, привет!
Я растерянно вслушивалась в знакомый голос, не в силах вспомнить.
- Что, не узнаешь? Это я! Ну, Рита!
- Рита?!
- Ну, даешь, подруга!
- Ты вернулась?
Мы расстались с Риткой после защиты диплома. Она вернулась домой, в Краснодар.
- Да. Дома тоска.
- И ты молчала? Где ты? За тобой приехать?
- Какое сегодня число, Фиалкова?
Двадцать шестое августа сегодня. Четыре года подряд, в этот день мы отправляемся в жуткий пьяный тур по клубам столицы. Все началось еще на первом курсе. За несколько дней до начала учебы, я с Юлькой и моими новыми однокурсниками устроили своего рода знакомство, плавно перетекшее в развеселую гулянку.
На следующий год, Вику, Риткину подругу, кинул парень. И мы решили это отметить.
На третьем курсе мы отправились в клуб в этот день потому, что была суббота, и хотелось повеселиться. Тогда я познакомилась с Максимом, моей первой любовью. Бросил он меня десятого августа, но мы выпили и за него двадцать шестого, на четвертой встрече.
И сегодня снова двадцать шестое. У нас традиция?
- Сегодня… тот самый день, - многозначительно протянула я, не в силах не улыбнуться.
- Вика и Ольга уже наводят марафет. Мы заедим за тобой в десять! Юлька в курсе.
- Хорошо. Я так рада тебя слышать.
- Поэтому не узнала? – Рита усмехнулась в трубку, - До вечера, подруга.
Рита выключила телефон, а я все еще продолжала улыбаться. Обалдеть! Как я все быстро забыла! А ведь казалось, что этих людей не будет хватать. Все-таки я жуткая эгоистка!
- Что? – Димка вернул меня в реальность.
Он улыбнулся мне, своей мальчишеской улыбкой, и смотрел с нескрываемой надеждой.
- Что? – повторил он.
- Мои подруги позвали меня на девичник. Это ты имел в виду, когда говорил, что мне надо отвлечься?
Дима насупился и нерешительно кивнул. Очевидно разочарование сквозило на его веснушчатом лице, и мне даже его жалко. Когда любовь неразделенная, это ужасно. Я его прекрасно понимала, но не хотела давать ложных надежд.
23.
Мы, как и прежде, при полном параде («пять сногсшибательных красавиц» - как приговаривает Ритка), вошли в клуб.
Огромное здание, три зала, шесть танцполов. Пенные дискотеки, кальян бары, стриптиз. Все виды развлечений.
Ритка строила глазки всем окружающим (как обычно), и отыскала нам лучший столик. Тут же, едва мы сели на свои места, нам прислали бутылку шампанского. От бармена, поделилась Рита, она с ним кокетничала напропалую, пока мы ждали столик.
Юлька поспешно наполнила бокалы. Мы выпили, как обычно, за тех, кому мы не достались, и пошли танцевать.
Яркие вспышки света и разгоряченная толпа словно разбудили меня. А может шампанское?
Так просто двигать телом, почти не открывая глаз. Словно мира нет вокруг. Только музыка и ты. Это всегда захватывало меня. Я танцевала и танцевала. Заставляя свое тело двигаться. Но мне пришлось остановиться, потому, что клубный микс сменился балладой.
Я, вся потная, побрела к столику, вдруг отметив, что подруги давно сидят.
- Вот это ты дала! – воскликнула Ритка, - словно с цепи сорвалась!
Рита и моя Юля были словно родные сестры. И самой сильной их стороной было видеть меня насквозь.
- Да… так и есть, - выдохнула я, - триста лет не танцевала!
Я забыла о фильме, который уже, наверное, давно кончился. Да и какая разница? Я, как могла, старалась быть честной.
- Вы позволите?
Я удивленно вскинулась. Надо мной навис блондинистый парень в утрированном пригласительном жесте. Я едва не шарахнулась в сторону от него.
- Нет, спасибо.
Парень тряхнул челкой, в шуточном кивке, и исчез, без лишних разговоров, и выдохнула с облегчением. Почему-то была уверена, что он устроит сцену.
- Ты с ума сошла?
- Он симпотяга!
- И часы дорогие!
- Он явно, под кайфом.
Я отмахнулась от комментариев подруг, и пригубила свой бокал, когда возле нашего столика возник официант. Он деловито установил передо мной бокал из под мартини, наполненный молочно-зеленоватым коктейлем, и, склонившись к моему уху, произнес:
- От молодого человека, за тем столиком, - и неопределенно махнул в сторону стойки.
Я, щурясь от вспышек, взглянула туда, но не увидела ничего, кроме синеватой темноты.
- Что, еще один поклонник? – вскинула брови Рита.
- Не удивляйся, у неё сезон, - Юлька хихикнула и многозначительно мне подмигнув, подняла бокал, - Давайте за Сашку?! Когда то случилось.. ну .. в театре, я чуть с ума не сошла! Что имеем не храним.
- Юлька! – я сгорала со стыда.
- Нет, правда!
- Я когда всю эту кровь увидела! – воскликнула Оля и на себе показала, где именно у меня была кровь, и сколько ее было на том видео.
- А пистолет? Ну.. автомат?! – выдохнула Ритка и подкатила глаза.
- Да, за мою храбрую сестру!
Мы подняли бокалы (я свой коктейль), стукнулись.
- До дна! – крикнул кто-то из девчонок, и все послушно осушили бокалы.
У меня, как, оказалось, был коктейль с мятным ликером. Очень ничего.
Я откинулась на стуле, чувствуя, как приятно напиток расползается по телу.
- Танцевать? – предложила Рита, и мы дружно отправились во второй тур.
Через три песни мне стало нехорошо. Сильно закружилась голова и затошнило. Прикрыв рот рукой, я кинулась прочь из зала, к дамским комнатам.
Это чудное и такое желанное место располагалось в дальнем коридоре.
Я осторожно брела по стеночке, чувствуя, как тошнота то накатывает, то отпускает. Свернула в последний узкий коридор, и почти в слепую (все вращалось перед глазами), пошла вдоль стены. Жалко, никто из девчонок не понял, что со мной и проводил в туалет. Сейчас бы эта супер способность девушек ходить парой мне бы очень не помешала.
Почему мне так плохо? Я опьянела от одного коктейля? Или мне в него что-то подсыпали?
Я приникла лбом к холодной стене, и приоткрыла веки.
Метрах в двадцати от меня, у двери в туалет, стояли два крупных парня. Один – тот самый блондин, что звал меня танцевать.
Парни понаблюдали за мной секунду, и двинулись в мою сторону.
Ой, что-то не так. Не так…
Я нашла в себе силы развернуться и пойти обратно. Ноги не слушались меня, и я едва не упала с лестницы. Их шаги раздавались за спиной. Они не спешили, не бежали.
Я вышла в холл.
С лестницы, что вела в танцзал, где была Юлька и остальные, мне на встречу вышли еще двое. Вот почему они не торопились!
Они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО за мной!
Я, пошатываясь, попятилась в сторону от преследователей, и наткнулась спиной на дверь.
Они буквально загоняли меня, как дичь.
Только с каждой секундой мое тело все хуже слушалось, а сознание ускользало.
Я распахнула дверь, едва скользнув по надписи «Выход на балкон» глазами. Попыталась бежать. И это мне почти удалось. Если бы не лестница, ведущая вверх, дело пошло бы быстрее.
За мной последовали двое. А где остальные?
Я вышла на балкон. Здесь свой танцпол. Со всех сторон на танцующих направлены столпы пены.
Я, шатаясь, хватаясь за столики, шагнула в толпу. Чем больше людей, тем больше вероятность, что меня не тронут.
Я крепко держалась за поручни, а там, внизу на танцполе веселились девчонки. Прильнув к поручням, я стала кричать и махать руками Рите и Юле, но разумеется шум и блики света заглушали мои крики, но если бы кто-то из девчонок на меня просто оглянулись. Медленно смотрю за плечо, голова кружится так, что жутко тошнит. Мои преследователи стоят всего в паре метров за моей спиной. И ждут, когда я осознаю, что все бесполезно.
Я упрямо шагнула в потоки пены, хватаясь за людей, чтобы не упасть, отфыркиваясь, теряя равновесие. Толпа обступила меня. Безумные лица, разгоряченные тела, мокрая одежда, хлопья пены, вспышки света. Они идут за мной?
Я даже не почувствовала как промокла моя одежда и волосы.
Мои преследователи заторопились, я видела, как грубо они начали расталкивать всех, подбираясь ко мне, ускоряя шаг.
Я последовала их примеру. Здесь что-то должно быть! Лестница вниз, например.
Я поскользнулась, кто-то меня поддержал. Мир вокруг кружился, я зажмурилась, а когда открыла глаза, всего на секунду, что могла видеть, замаячила лестница вниз.
Ухватившись за поручни, я подошла к лестнице и оглянулась.
Ноги почти не слушались.
Парни шли ко мне стремительно. Всего несколько метров.
Я же двигалась как черепаха.
Вниз по лестнице. Шаг. И еще шаг.
Сильный толчок в спину. Треснуло что-то, наверное, каблук. Я полетела вниз, едва соображая, что падаю. Тело было не моим. Всего лишь кусок мяса.
Ступени, одна за другой, ударяли меня.
Ребро, бедро, колено, плечо, другое бедро, локоть, голова.
Я упала на пол, ощущая боль по всему телу. Но мои конечности! Они полностью отнялись. Что со мной?
Надо мной склонились лица.
- Эй? – позвал бармен.
- Она дико напилась, - раздалось со стороны, ко мне склонился блондин и подхватил меня на руки, - она в этом слаба. Не знает, когда надо остановиться.
Нет! Нет! Нет!
Они все наблюдают. Беспокойство в их затуманенных глазах сменяется скукой.
- Она здорово упала, - сообщил бармен, - может «скорую» вызвать?
- Я отвезу ее в больницу быстрее.
- А ты кто такой?!
Я с благодарностью узнала голос Юли.
- А ну оставь мою сестру, извращенец! Что ты сделал с ней?!
- Что? – возмущенно вторила Ольга.
- Козел! – крикнула Вика.
- А ну вали! – подытожила Рита.
Я в безопасности… Ах, девочки… Если бы вы знали…
24.
Чернота уплывала. А мне так хотелось в ней раствориться, забыться. Не хочу возвращаться, не хочу.
- Она спит уже 12 часов. Не знаю, может все-таки «скорую» вызвать? – словно из густого тумана послышалось мне.
- Расскажи, как все было. Подробно, - потребовал кто-то.
- Ну, мы танцевали, - говорила Юлька, - Сашка пошла в туалет. Наверное, ей стало не хорошо? Не знаю, почему она возвращалась через балкон. Упала с лестницы. И чего она так напилась? Бутылка шампанского на пятерых, - Юлька тяжело вздохнула.
- А вы как себя чувствуете? – спросил Дима.
- Да нормально. Ну, Сашка просто голодная, наверное, была… Саша?
Я осторожно открыла глаза.
Шторы в моей комнате плотно задернуты, душно. Я дома, в своей постели.
Боль. Острая, тупая, ноющая. Все ее прелести и оттенки.
- Выглядишь скверно, - сообщила сестра, - как себя чувствуешь?
- Наверное, сломано ребро, - прохрипела я, и тут ощутила накатившую головную боль.
- Я пошла, вызывать врачей, - не дожидаясь ответа, Юлька вышла из моей комнаты.
Димка осторожно присел на край моей постели.
- Ты пила что-то, кроме шампанского? – шепотом спросил он.
- А почему ты шепчешь?
- Просто ответь. Да или нет?
- Да, - я надеялась, что он решит, будто какой-то парень подсыпал мне наркотик.
- Этот гад бросил тебя одну здесь! С ними! – возмутился Димка.
- Кто? О ком ты говоришь?
- Ты знаешь, о ком, Саша. Он решил, если его нет, охота на тебя прекратится?
- Охота?
- Но ведь очевидно! Машина на тебя наезжает, кто-то нападает, с тобой постоянно что-то случается! И еще, я знаю кое-что не могу сказать что, но ты будь осторожна эти люди они опасны. Что он думает? Я боюсь за тебя.
- Дима, оставь это. Ты ничего не понимаешь! – запальчиво выкрикнула я, прежде, чем смысл его обрывочных фраз дошел до меня.
Я не знаю, что лучше для меня. Полное неведение, как с Юлей. Или бурно развитое воображение, как с Димкой.
- Я понимаю больше, чем ты думаешь, - едва сдерживаясь, сообщил парень, - Они начинают наглеть. Как это им удалось провернуть?
Мне очень хотелось все ему рассказать. Просто необходим человек, который сможет подтвердить, что я не страдаю психическим расстройством, и на меня действительно ведется охота.
Дима, молча, выслушал мой рассказ, иногда кивал, потом произнес:
- Именно из-за этого Теряев и бросил тебя?
Ну откуда он все знает?
- На самом деле, это я прогнала его, - поспешно попыталась разубедить я Димку. Но это не помогло.
- Он смылся сам, и не подумал о том, что ты по-прежнему легкая мишень.
- Но ведь ничего серьезного не было. Мы просто работали вместе, и иногда пересекались.
Дима взглянул на меня и душераздирающе грустно произнес:
- Иногда достаточно одной искры.
- Они скоро будут! – в комнату ворвалась Юлька, - Ты готова?
Дима неуклюже подскочил, я оглянулась на сестру. Та отчетливо осознав свою оплошность, состроила извиняющуюся гримасу.
Я думала только об одном. Поскорее бы мне вкололи обезболивающее.
Все почти обошлось. Сотрясение мозга, вывернуто плечо, ушиблено колено, и множественные гематомы по всему телу. Учитывая мою координацию, это почти родные багровые пятна. А вот остатки какого-то подозрительного вещества в крови оказались для меня новостью.
Во время моего больничного отпуска, я перебирала бумаги за компьютерным столом и нашла распечатку интервью отца Теряева. Больше всего меня поразил тот факт, что Теряев старший ни слова не сказал о родном сыне. Как такое возможно? Статье три года. И издана она всего за год до смерти четы Теряевых. Чем больше я узнавала об этой семье, тем больше возникало вопросов.
Я не удержалась, и снова принялась за поиски в глобальной сети.
Поразительно, сколько может рассказать интернет о таких людях, как Теряевы.
К трем утра я выяснила несколько фактов.
Теряев младший был на войне. Родители на всю страну объявили, что у них нет сына. Ненависть отца к выбору сына удивила меня, ведь если верить данным, что я отыскала, отец Олега тоже служил в горячей точке.
Еще один занимательный факт. Друг Олега – Андрей Мазурин погиб накануне гибели родителей Теряева. Именно на сестре Мазурина потом Олег и женился.
Как они познакомились, оказалось тайной за семью печатями. Были ли они знакомы до смерти Андрея? Кстати, в прессе утверждали, что отец Андрея и Ирины Мазуриных, состоятельный человек, и работал юристом у знакомого мне Филиппа Остроухова.
На одном сайте я даже раздобыла фотографию семьи Мазуриных. Студийную, для какого-то журнала.
Их было четверо. Я почти не обратила внимания на парня, что стоял слева от отца, в военной форме. Он не улыбался, в отличие от своей сестры. Ирина Мазурина оказалось, была симпатичной девушкой, с милыми ямочками на щеках. Кто бы мог подумать, что все они так скоро погибнут? С виду простая, состоятельная семья, не более.
Мне вдруг стало страшно. Словно на меня пахнуло смертью.
Я поспешно отключила страницу, и откинулась на стуле.
Смерть Мазуриных всполошила прессу. Их машину расстреляли злоумышленники прямо на трассе, пока светофор менял цвета. Через несколько дней убили Ирину.
Причастен ли к этому Теряев? Если выстроить события, то получается, что он монстр, который не перед чем не остановится, чтобы добиться своего.
Что если он провернул все это, потому что от него отказались родители?
Но ведь Павел Теряев не переписал завещание, и к моменту смерти Мазуриных, Олег уже вступил в наследство. А Ирина стала единственной наследницей имущества своей семьи.
Что же он скрывает? Совершенно очевидно, что Теряев знает больше, чем говорит.
Он был на волосок от тюрьмы. Но этого волоска хватило.
Почему Олег убил Остроухова? Друга своего отца?
И главное, можно ли считать Олега убийцей? А месть – благим делом?
25.
Колено ныло, но в целом, я чувствовала себя хорошо.
Прошло две недели после происшествия в клубе. Солнце уже не пекло, а пригревало. Ветер обретал новый звук, и все больше жухлых листьев оседало на землю.
День выдался пасмурный, накрапывал дождик.
Олега нет уже больше месяца. Как я живу?
- Здесь на право, - мой оператор Витя, руководил шофером, и тот послушно кивнул.
Мы ехали на очередное грязное и опасное действо.
Муж (возможно алкоголик) захватил в заложницы жену и дочь, и палит в прохожих и сотрудников полиции из двустволки.
Откуда в простой «сталинке» двустволка?
Нам предстояло снять пару смачных кадров. На подобные мероприятия я без бронежилета и каски, не выезжала. Поэтому, едва автомобиль притормозил, я поспешила надеть экипировку, и двинулась вслед за Виктором, с микрофоном наперевес.
Оператор лениво установил камеру, начал запись.
Что-то грохнуло позади меня, эхом отразилось от стен многоэтажек. В небо взлетели перепуганные голуби. Я испуганно пригнулась, прижимая каску к голове, и озираясь. Что это?
Забегали спецназовцы, послышался приглушенный женский крик, снова выстрел.
- Что стоишь? – меня кто-то с силой за шиворот притянул за ментовской УАЗик.
- Эй! Я с телевидения! – пискнула я и упала на пятую точку, каска соскользнула мне на нос.
Я ее приподняла и поискала глазами Виктора. Он прятался за щитом спеназовца, бережно сжимая камеру.
- Боже, Фиалкова?
Я обернулась и разочарованно стянула каску. Своими по-детски голубыми глазами на меня взирал майор Смирнов.
- Что вы делаете здесь? – нахмурив брови, спросил он.
- Работаю, - махнув перед его носом микрофоном, отозвалась я.
- Ты едва пулю не схлопотала! - мрачно, почти зло усмехнулся.
Это смешно?
- Мне за это деньги платят, - огрызнулась я.
Смирнов кому-то махнул, и миниатюрный парень, словно обезьянка принялся проворно подниматься по сточной трубе. Занятие опасное, если учесть как в нашей стране работают ЖКХ, труба могла в любой момент оборваться под тяжестью тела бойца.
Сумасшедший муж принялся палить вокруг, но парня достать не мог.
Пьяница громко ругался, шумно перезаряжая двустволку. Витя восторженно снимал, а я уныло наблюдала за происходящим.
Когда я уже наемся этим и найду нормальную работу? В каком-нибудь дамском журнале или издательстве? Зачем мне все это? Буду писать о правильном питании и отличии эклеров от профитроли.
Миниатюрный парень легко запрыгнул на балкон. Небольшая потасовка, грохот выламываемой двери, крики, плач ребенка, пьяный мат. Стоп, кадр! Материал готов. Лучше бы я пошла на какую-нибудь программу, вроде «Испытание верности», там открыто говорят – мы говно. А здесь все прикрыто праведностью. Мол, так нельзя. Смотрите, как нельзя!
Смирнов выпрямился во весь свой огромный рост и протянул мне руку. Я демонстративно поднялась сама.
- Я поработал, - улыбнулся он, - а теперь можешь поработать и ты.
- Благодарю, - я натянуто улыбнулась, впрочем, испытывая к этому человеку некую неприязнь.
Но, положа руку на сердце, он просто выполняет свой долг, и ищет плохих парней. Просто я оказывается, играю не за ту команду.
- Ты неподражаема, - вдруг сообщил он, ощупывая меня взглядом, - я впечатлен.
Чтобы впечатлить мужчину, достаточно ему пару раз нагрубить? Или он говорит о том пресловутом плане спасения на программке мюзикла?
- Вы мне явно льстите, майор, - я улыбнулась, пытаясь быть вежливой и милой, и поспешила к Виктору.
Мне действительно пора и поработать.
26.
Выдался теплый октябрьский денек. Солнце клонилось к закату. Я брела домой, с полным пакетом продуктов наперевес и поедала мороженое.
Я обожаю фруктовый лед, хоть это и не мороженое толком.
Я случайно откусила большой кусочек, и морщилась от холода, когда подходила к своему подъезду. Именно поэтому я и не заметила автомобиля (серебристая тойота), что стояла в тени раскидистой ивы. Дверь в ней открылась и через секунду захлопнулась. Этой секунды хватило на то, чтобы крупная фигура выбралась из салона и преградила мне путь.
Я испуганно отшатнулась в сторону, а когда увидела букет, что мне протянула мускулистая рука, удивилась и взглянула на гостя.
- Майор Смирнов?
Сказать, что я поражена, ничего не сказать.
- Что вы делаете здесь?
- Жду тебя, - он мне улыбнулся, слегка сощурив на солнце свои глаза, цветом которых я не уставала удивляться, и совершенно не замечала ничего больше в его лице.
- У вас остались еще вопросы?
- Да, есть один. Но об этом позже. Тебе помочь? – он взглядом указал на полную сумку.
- Нет спасибо, - сообщила я, обошла майора и двинулась к подъезду.
Смирнов, вместе со своим дурацким букетом, пошел следом.
Я оглянулась не в силах поверить в происходящее. Как то очень уж странно все это. Или мне кажется? Ну что ему надо?
- Если вас снова интересует Теряев, то мой бывший редактор сказала, что он уехал в Европу. Возможно навсегда, - сообщив это, я с чувством выполненного долга вошла в подъезд, и направилась к лифту. Запахи тут стояли характерные - котами, мочой и борщом.
Смирнов появился как раз вовремя, прежде чем двери лифта сомкнулись и оставили его одного на лестничной площадке. Он заполнил собой все пространство. Майор меня подавлял.
- Зачем вы идете за мной, Смирнов? – спросила я, прислушиваясь к шелесту тросов над головой.
- Хочу сообщить тебе новость.
Я удивилась.
- Какую?
- Я женюсь.
Я взглянула на него, серьезно раздумывая, а в своем ли он уме?
- Меня это касается?
Двери лифта разъехались. Я вышла, Смирнов следом.
- Думаю, да, - он все еще нес этот нелепый букет, - я женюсь на тебе.
Он сумасшедший? Явно не в себе.
- Боюсь, майор, я не могу выйти за вас, - я отыскала в кармане ключи от квартиры, посмеиваясь. Это ведь шутка, правда?
Смирнов медленно обошел меня и загородил собой дверь.
- Неужели ты думаешь, что я так легко уйду? – он улыбнулся и протянул мне букет, - Эти цветы тебе.
- Я думаю, майор, - игнорируя презент, начала я, - что играть с человеческими чувствами грешно. И помощи от меня в своей работе вы не дождетесь!
- Саша, мне тридцать лет. Плевать на работу! Я когда увидел тебя в жилете из взрывчатки, понял, что хочу остаток своей жизни защищать тебя, ну или таких как ты. Ты мне буквально глаза открыла.
Я смотрела на майора не в силах поверить в его искренность.
Смирнов схватил мою руку и вложил в нее букет.
- Забери, наконец, цветы!
Он злится?
- Майор...
- Меня зовут Сергей.
- Как, по-вашему, что я должна чувствовать сейчас? – взглянув на букет, спросила я.
- Думаю, ты растеряна.
- Так и есть. Я просто хочу…
- Я расскажу тебе все. За ужином. В пятницу. Заеду в семь, - он буквально возвышался надо мной, хотя я, признаться, не высокая, и почти все вокруг выше меня, но майор брал не только ростом, но и натиском. К тому же, чувство, что это все из-за Олега не оставляло меня. Неужели он просто будет пытаться развести меня на правда о Теряеве?
- Вам нужен мой ответ? Или вы отдаете приказы?
Смирнов заглянул мне в глаза, почти просительно. Какую он преследует цель?
- Хорошо, майор, я поужинаю с вами. Если вы мне расскажите все причины, - впрочем, подумала я, если Олегу угрожает опасность, я должна быть в курсе.
Казалось, после слова «хорошо», он слегка обмяк, и стал более искренним, что ли? Такое возможно?
В пятницу, ровно в семь вечера, в мою дверь позвонили.
Юлька хихикнула.
- Не могу поверить! Смирнов!
Я мрачно взглянула на сестру.
- Он надеется через меня подобраться к Теряеву. Неужели ты до сих пор не поняла?
Второй звонок в дверь.
- Ты ему откроешь? – вскинула брови сестра.
- Пусть помучается немного.
- Ты невыносима. Разве так с мужчинами можно? Это вымирающий вид! - направившись к двери, сообщила Юля.
Через секунду Смирнов появляется в нашей прихожей, вежливо здоровается, и задерживает на мне взгляд.
- Ты готова?
- Дай мне пять минут.
Я вернулась к себе в комнату. Не смотря на то, что полностью одета и накрашена, специально тяну время. Если удастся разозлить Смирнова, и он перестанет себя контролировать, возможно, я увижу его истинное лицо?
Сижу в своей комнате полчаса.
Интересно, чем его там Юлька развлекает?
Последний раз смотрюсь в зеркало. Выгляжу неплохо, но очень уж строго. Даже в офис так не хожу.
Наконец, я решаюсь покинуть убежище.
Смирнов и Юлька о чем-то смеются.
- Да ты быстро! – поворачивается он ко мне, - Моя бывшая жена, извините за подробность, опаздывала часа на два, не меньше!
Чудно.
- Мы едем?
Юлька, за спиной Смирнова, скорчила завистливую гримасу и проводила нас до двери.
Майор преувеличено вежлив. И ничем же его не проймешь!
Его серебристая «тойота» домчала нас до ресторана в мгновение ока.
Он выбрал самое дорогое заведение в городе. Зачем?
Нам открыли парадные двери, а администратор усадила за столик.
Не смотря на дороговизну, заведение не испытывало недостатка в посетителях. За каждым столиком здесь сидела звезда или знаменитость, богач или профессиональный лентяй. Что здесь делаю я?
Официант поднес винную карту и меню.
Я скользнула ленивым взглядом по окружающим, пока Смирнов выбирал вино.
Наши глаза встретились неожиданно. Его - янтарные, и мои - скучающие.
Теряев сидел ко мне лицом, через три столика. Его белокурая спутница ко мне спиной. Кто она такая?
Я взяла меню и прикрыла им медленно краснеющее лицо, закрываясь от него, и ощущая как меня накрывает.
Он здесь. Не в Европе. И смотрит прямо на меня.
- Что ты выбрала? – отметив мой интерес к меню, спросил Смирнов.
- Не могу определиться. Может филе трески?
Майор заметил моё смущение? Участившееся дыхание? Румянец?
А ведь Теряев просто в зале. Господи что он делает со мной?
Сознание услужливо подкинула картину нашего свидания, там, в лодке. Мурашки скользнули вдоль позвоночника.
Официант нетерпеливо забрал меню, вынудив Смирнова сделать заказ. Больше прикрыться мне было не чем.
- Как тебе ресторан? – спросил мой спутник.
Теряев за его спиной усмехнулся реплике блондинки и снова заглянул в мои глаза.
Мне вдруг подумалось, что майор наверное знал, что Теряев будет здесь.
Как коварно!
- Зачем вы привели меня сюда? – спросила я.
- Потому что здесь хорошо готовят, - улыбнулся Смирнов, пригубив только что наполненный бокал с вином.
- Неужели? – меня злила его манера делать вид, что он ничего не понимает.
Что ж, меня тоже голыми руками не возьмешь!
- Саша, я не понимаю, - Сергей вопросительно на меня взглянул, но мне не хотелось давать какие-либо комментарии на этот счет.
- Извините меня, майор, нужно припудрить носик, - холодно сообщила я, поднимаясь.
Смирнов лишь кивнул, и безмолвно наблюдал, за тем, как я двинулась к администратору.
Когда я достигла их стола, Теряев привстал и сухо поздоровался, я холодно кивнула. Его компаньонка, Анжела Стругацкая окинула меня мрачным взглядом, и настороженно уставилась на Олега.
- Олег Павлович.
- Александра.
Он сел, и взглянул на Анжелу.
Я подошла к администратору.
Смирнов наблюдал за происходящим, неумолимо меняясь в лице. Неужели он не знал, что Теряев здесь?
Администратор указала мне дамскую комнату.
Я отправилась туда, желая поскорее скрыться от всего происходящего. Зачем я сюда вообще пришла?
Я вошла в безликую белую комнату, с тремя раковинами, и высокими зеркалами. За следующей дверью наверняка окажутся туалеты. Стояла приятная тишина. Похоже здесь никого.
Моё отражение совершенно не соответствовало моим внутренним терзаниям. Разве что лихорадочный румянец. Черное платье футляр сидело отлично. Юлька умела делать наряды скромными, но сексуальными. Я была закрыта от середины колена, до самого подбородка. Но в то же время, силуэт не оставлял воли для воображение, подчеркивая мою худобу и полное отсутствие женских изгибов. Ну, во всяком случае мне так казалось.
Я ополоснула ладони и приложила их тыльной стороной к щекам.
Это настоящие малодушие – прятаться в туалете. Смешно!
Во входной двери послышалось движение, она захлопнулась, щелкнул замок.
Я испуганно оглянулась.
Теряев стоял спиной к запертой двери. Его напряженные руки спрятаны в карманы брюк. Его лицо кажется чужим.
- Здравствуй, - произнес Олег, слегка мне улыбнувшись.
- Здравствуй, - отзываюсь я, словно эхом.
Чувствую слабость в ногах, крепко хватаюсь за край раковины.
Олег стоит, заслонив собой двери, не двигаясь.
- Ты в порядке? – помолчав, спросил он.
- Да, все хорошо.
- Я слышал об инциденте в клубе. Ты должна быть осторожнее.
- Да уж. Твой побег ничего не изменил, - с долей обиды говорю я.
Он мне улыбнулся, глаза опасно блеснули.
- Ты пришла со Смирновым?
Я не знала, как дать ему понять, что майор всего лишь нужный человек.
- Это хорошо, - не дождавшись ответа, сказал Олег, - с ним, по крайней мере ты будешь в безопасности.
- Когда ты перестанешь решать все за меня?
Мне отчаянно хотелось кинуться к нему.
Олег стоял в нескольких метрах, напряженный и такой чужой.
- Я не хочу, что бы с тобой стряслась беда.
- Как видишь, я пока жива. А неприятности я нахожу и без тебя.
Олег кивнул, повернулся к двери и отпер замочек.
- Я пойду,- произнес он, - не к чему вызывать подозрения. Я ведь в дамском туалете, - и слегка улыбается мне, виновато опуская ресницы.
Он вышел, а я так ничего ему и не сказала в ответ.
Когда я вернулась, столик Олега пустовал.
Смирнов мне улыбнулся, на нашем столе уже сервировали заказ.
- Нам принесли горячее, - констатировал майор.
- Что-то мне есть расхотелось… Это была плохая идея, извините. Не надо было нам встречаться…
Смирнов взглянул на меня пронзительно. Будто что-то знал, понимал.
- У тебя намечается свидание поважнее?
От его хамоватого тона и резкой реплики я даже рот приоткрыла от удивления.
- Не понимаю, о чем вы говорите, майор.
Он злился. Видя его настроение, я вдруг подумала, что все это было ошибкой.
- Я, пожалуй, пойду. Зря я согласилась, извините.
Прихватив свою сумочку, и пиджак я двинулась к выходу. Ну, зачем я пошла с ним?
Оказавшись на улице, вдруг поняла, что добираться домой придется на такси. Смирнов не спешил меня останавливать. Наверное, обиделся.
Я поспешила подальше отойти от ресторана, чтобы у майора не было соблазна совершать глупый поступок.
Быстрые шаги за спиной, сильная рука хватает меня за предплечье, разворачивает к себе.
Безумное лицо Сергея нависает надо мной. Должно быть, я ошибалась и он все же пошел. И решил совершить глупый поступок.
- Ты такая же жадная дрянь, как и другие! Нет у меня миллионов, как у него!
Едва его слова достигли моего сознания, я замахнулась и ударила его по лицу.
Майор даже не вздрогнул. Только его железная скула вспыхнула алым пламенем, а глаза загорелись жутким, пугающим светом.
- Оставьте все меня в покое!
- Не оставлю, - почти рычит, глядя на меня так зло, что все мысли о возможной симпатии ко мне разбиваются о лед в его глазах.
Я бьюсь в его хватке, но безуспешно, он не отпускает меня.
- Прошу, не надо, - в моем голосе мелькнула мольба, и Смирнов в тот же миг разжал свою хватку.
Он колебался, я видела это в его глазах, и благодарила бога за то, что он так и не решился сделать то, что задумал. Что бы это не было.
Дрожа, я плотно запахнула пиджак, и посмотрела на Сергея.
- Что-бы вы не задумали, майор, я не хочу в этом участвовать, слышите?
Мне не хотелось говорить, что влюблена в другого человека, которого не собираюсь предавать. И все варианты нашей "дружбы" совершенно не подходят ему самому.
Сергей молча поймал мне такси, и посадив в машину, прежде чем закрыть двери, кинул на меня долгий, задумчивый взгляд.
О чем он думал?
27.
После моего неудачного свидания и неожиданной встречи с Олегом меня охватило черное отчаяние. Мне не хотелось вставать по утрам, не хотелось, есть и дышать.
Теряев вернулся, потому что справился с самим собой, и будет держаться от меня подальше. Осознанно меня избегать. Эта мысль мне доставляла боль, и хотелось плакать. Я стала плохо спать, засыпала только под утро.
Юлька беспокойно за мной наблюдала, но понять ничего не могла.
Я игнорировала звонки Смирнова и Димки. Второй был особенно настойчив. Но у меня внутри что-то надломилось, никого не хотелось видеть.
- Ты точно в порядке? – Юлька обеспокоенно заглянула мне в лицо, застегнув последний чемодан.
Сестра собралась в Анталию на две недели. Юлька давно планировала свою поездку, и я не позволила ей ее отменить из-за моей хандры.
- Со мной все будет хорошо, - улыбнулась я.
Конечно, дом и работа. Хватит с меня развлечений.
- Мне не нравится твое настроение.
- Не обращай внимания, - намеренно легкомысленно отмахнулась я.
- Точно?
Точно. Присядем на дорожку?
Юлька кивнула, и мы уселись за кухонным столом.
Посидели в полном молчании.
Потом обнялись на прощание, и за Юлькой захлопнулась дверь.
Тишина пустой квартиры в субботнее утро обступила меня. И чем мне заняться? Последнюю неделю я только и делала, что подбирала все хвосты – уборка, стирка, готовка, маникюр, педикюр, очищающая маска, компот, торт «Чайный», дочитала «Книгу старейшн» не помню кого. Даже архив фотографий перебрала с начала двухтысячных.
Тоска с новой силой накатила на меня.
Может проверить электронную почту? Почистить спам? Убить время. Может Ритка написала?
Я села за компьютер, быстро отыскала свой почтовый ящик. Пока разобралась с интернет рассылкой, отсеялось несколько писем. Одно от Риты, короткое, но эмоциональное, с предложением о встрече на каком-то сайте. Второе от Димы, полное самобичевания и растерянности, по поводу моего поведения. Третье от Инги Реймс: «Поздравляю, теперь тебя знают в лицо». Выглядело ее послание устрашающе. Я набрала ей пару строк о работе. Подумалось, что эта женщина могла бы стать хорошим другом.
Я открыла очередное послание, и мне вновь стало не по себе. Новое письмо с угрозами. Мне и так страшно по улицам ходить, а тут еще это!
Я поспешно удалила послание и хотела, было отключиться, когда увидела новое письмо от Димки, со статусом «Важно».
Я развернула послание, и к своему удивлению обнаружила, что Дима прислал мне фото. Загрузила фотографию. Черно-белая вечеринка? Что Дима пытается...?
И тут меня озарило!
Спины в черных фраках, дамы.
Теряев у стены в пол-оборота, пристально смотрит на мужчину в нескольких метрах от себя. Человек во фраке, живой и невредимый, Андрей Мазурин. Брат жены Олега. Он был на вечеринке? Живой?
Я поспешно схватила сотовый, отыскала Димку в телефонной книге и набрала его номер.
- Как тебе фото? – без приветствия, спросил он.
- Ты хоть понимаешь, что это?
- Да, это фото – заговор Теряева и его покойного шурина.
Я пропустила его шуточку мимо ушей.
- Откуда оно у тебя?
- Наш общий знакомый прислал.
- Да? Кто? Смирнов?
- Сомневаюсь, что он стал бы мне слать улики.
- Тогда кто? Я ничего не понимаю. Как такое возможно?
Димка хихикнул в трубку. Он думает, что это смешно? Мазурин подстроил свою смерть и скрывается не с проста. Был на вечеринке? Преследует Олега?
Мне тут же вспомнился инцидент в отеле, когда Теряев не позволил мне выйти в коридор, скрывая от кого-то. Заставил надеть очки и кепку.
Мазурин опасен. Это очевидно.
- Кто сделал это фото?
- Этого я сказать не могу.
- Неужели ты не понимаешь, насколько все это опасно, Дима? Кто еще знает о фотографии?
- Успокойся, пожалуйста!
- Я сейчас к тебе приеду, и ты все мне расскажешь, понял?
- Ну, если тебе нужен предлог для свидания, - Дима снова засмеялся и назвал свой адрес.
Очевидно, что вся эта история его невероятно веселит, хотя вопрос касался жизней людей. Довольно легкомысленно с его стороны.
Я поспешно вызывала такси, втиснулась в джинсы и отключила компьютер.
Когда я спустилась во двор, стоял полдень. Мерзкая морось, ветер трепал деревья. Осень вступала в свои права.
Я мерила шагами расстояния между лавочек на детской площадке, когда в мой подъезд вошел какой-то парень в капюшоне.
Я дергано взглянула на часы. Десять минут! А такси все нет! Они не торопятся!
Во двор, наконец, въехало желтое такси. Я поспешно открыла дверь, в тот момент, когда парень вновь появился из подъезда и пристально на меня взглянул.
Я села в машину и озвучила Димкин адрес. Таксист устало кивнул, и автомобиль покатился с места. Парень у подъезда наблюдал за машиной, потом достал сотовый и принялся с кем-то говорить.
Такси вывернуло на дорогу, я то и дело просила ехать побыстрее. Тот парень приходил за мной? Нехорошее предчувствие охватило меня.
Когда машина стала в «пробку», моё терпение лопнуло. Я сунула водителю деньги и побежала пешком по мокрому асфальту.
Миновала один квартал, потом еще.
Откуда взялась эта фотография? Прессу ведь на ту вечеринку не пускали!
Вот он, нужный мне, серый, непримечательный дом. Еще один близнец сотен таких же в этом районе.
Я вбежала в дурно пахнущий подъезд, не замечая, как взбудоражила мух, что роились над чем-то в темном углу.
Кому еще он успел рассказать про фотографию?
Лифт ждать некогда. Уж до четвертого этажа как-нибудь доберусь.
Я не отдавала себе отчета, что веду себя, как сумасшедшая. Лохматая, мокрая от пота, наверняка с безумными глазами, в грязи от бега и мороси.
Я замерла у двери с номером «69», тяжело дыша.
Дверь была приоткрыта. Совсем чуть-чуть. Но не плотно заперта. Я гулко сглотнула. В горле совсем сухо.
Я, тяжелой рукой, толкнула дверь. Та бесшумно подалась.
В прихожей царил идеальный порядок и пугающая тишина.
- Дима? – позвала я, не желая признавать предчувствий, - Дима!
Я вошла в прихожую, оставив входную дверь распахнутой.
Преодолевая страх, я заглянула на кухню и в зал. Никого. Только ветер треплет занавески в открытом окне. За стеной, в соседней квартире, кто-то слушал рок-концерт на полную мощность.
В ванной комнате было сумрачно и пусто. Я открыла последнюю неисследованную дверь и за ней, я встретилась с самым своим страшным кошмаром.
Наверное, здесь был Димкин кабинет.
Оборудование, фото на стенах. Веером на полу какие-то бумаги, стул вверх дном, выпотрошен системный блок компьютера, монитор разбит.
Я медленно поворачиваюсь к окну. На секунду слепну от света, бьющего в темную, серую комнату.
Дима сидит под подоконником, раскинув ноги и руки, словно кукла. Его голова запрокинута на стену, чуть выше переносицы черное пятно. Стена, его плечи, руки, и пол в крови и какой-то жиже.
Она еще сочится.
Струйка крови стекает из его разбитого носа, остекленевшие глаза смотрят в пустоту.
Я смотрю на него, желая сбежать и спрятаться, и обнять его одновременно. Но я стою и пялюсь на труп своего друга. Мой желудок скручивает тошнотворный позыв.
Я опоздала. Теперь поздно.
За моей спиной что-то скрипнуло.
Я, вздрогнув, шарахнулась к двери. Они еще здесь! Я вынеслась из квартиры, и бегом, вниз по лестнице. Слезы катились по моим щекам, но я их не чувствовала. Перед моими глазами стояло распростертое тело Димки. Что делать?
Я, оглядываясь, быстро шла по тротуару. На обочине стояла патрульная машина, и пара служителей закона, в ярко-желтых жилетах о чем-то лениво переговаривались.
Ну конечно! Они по рации вызовут, кого надо.
- Простите меня, - задыхаясь на бегу, обратилась я к тому, что стоял, размахивая палочкой, и со скукой поглядывал на дорогу.
- Чем могу? – милиционер слегка приподнял фуражку в приветствии.
- Моего друга… убили, - выдохнула я, и мне вдруг показалось, что я сейчас упаду в обморок.
- Чего?
Второй ДПСник удивленно на меня взглянул.
- Моего друга убили!
- Вы ноль два звонили?
- Я…я… телефон …дома забыла.
Едва мои слова стихли, а полицейские удивленно переглянулись, огромный джип, визжа шинами, перегородил дорогу.
- Какого хера? – патрульный оглянулся, загородив меня собой.
Из джипа выбрались трое, и прежде чем ДПСники успели что-либо предпринять, гул городской трассы прорезал знакомый мне грохот автоматной очереди.
Я закричала, чувствуя, как полицейский оседает на землю, угрожающе на меня наваливаясь.
Нет! Надо бежать!
Выстрелы изрешетили белый автомобиль с синими полосками и мигалками, брызги осколков стекла засыпали асфальт. Мне показалось, что снова девяностые и на улицах города настоящий беспредел. На оживленной улице в центре города, какие-то люди расстреляли полицейский, и сейчас, о боже!... Я никак не могла столкнуть с себя тела патрульного, зато нападающие сделали это достаточно легко.
Они схватили меня, прежде чем я увидела свет серого неба. Прохожие, на той стороне улицы, затаив дыхание, наблюдали за происходящим, как за захватывающим боевиком. Кто-то снимал на видео, очевидно собираясь стать блоггером миллиоником.
Я кричала и вырывалась. Меня затолкали на заднее сидение машины, двери захлопнулись, и джип рванулся с места.
- Кто вы?! Что вам нужно?! – я не могла говорить, я орала. Меня била дрожь, и я почти ничего не соображала.
С пассажирского сидения рядом с водителем на меня взглянул блондин из клуба, и вскинул к моей голове огромный пистолет.
- Заткнись, иначе прострелю твою башку, поняла? – блондин зыркнул на моего соседа справа.
Тот извлекает из кармана шприц. При виде этого, я дергаюсь было в сторону, но второй конвоир сжимает меня в руках настолько крепко, что мне даже дышать не удается.
Парень со шприцом подносит его к губам, и перехватив зубами колпачок над иголкой, открывает его, сплюнув в окно, вонзает тонкую иглу в мое плечо. Я бьюсь еще несколько мгновений до тех пор, пока не погружаюсь в темноту.
28.
Это был сон? Кошмарный сон? Сейчас ведь мне хорошо, тепло… темно.
Почему так темно?! Я связана!
Я попыталась вытянуть затекшие конечности. Мои руки стянуты за спиной. На голове надето что-то, отчего трудно дышать. Я лежу на твердой, холодной, шершавой поверхности. Бетон?
Меня окружает темнота и запах пыли.
Где я? Почему я здесь? Из-за чего?
Причин слишком много. Фото Димы, Мазурин, и наконец, Теряев.
Все его осторожности приводят только к худшему!
Вокруг очень тихо. Сколько времени прошло? Как долго я без сознания? Очевидно, что на этот раз я действительно в опасности. И спасти меня некому. Юлька почувствует неладное только через пару дней (я часто теряю или забываю мобильник). Родители дня через три. Дима…его больше нет.
Сколько еще людей погибнут? Погибну ли я?
В тишине послышались гулкие шаги и голоса.
- Тихо ты!
- Может, сам заткнешься?
- Я пойду вниз. Чтобы быстро вернулся, понял?
- Угу.
Тяжело что-то стукнуло, скрипнула дверь.
- Ой, кто это у нас проснулся?
Я вздрогнула и дернула головой. Как снять эту штуку с лица?
Шаги приближались. Треснули суставы (наверное, он присел).
- Я знаю, ты красотка, - он погладил меня по оголенному плечу, скользнул рукой вниз, к ягодицам и больно сжал.
Я брыкнула в его сторону ногой. Куда-то попала, он взвыл.
Я поднялась и попыталась бежать. С закрытым лицом это оказалось достаточно трудно. Мой гость схватил меня за пояс джинс и с силой дернул. Я, громко вскрикнув, упала, больно ударившись головой. Мир пошатнулся, вспыхнул яркими красками. Я вдруг перестала соображать, только чувствовала, как незнакомец рвет на мне майку, борется с застежкой штанов.
Я не могу пошевелиться… Сознание ускользает…
Он сдергивает с моего лица мешок, и широко мне улыбается, я вижу только огромную родинку на его подбородке и кровоточащий нос. Насильник сжимает мое горло, сдирая джинсы с моих бедер.
Я пытаюсь кричать. Никто меня не спасет, никто не знает, где я.
Он отвлекается, запутавшись в своем ремне, я толкаю его ногой в грудь. Насильник, охнув, опрокидывается на бетон. Издает странный звук, выгибается всем телом, на его губах появляется пена.
Он в припадке начинает биться головой об пол. Эпилептик?
Я испуганно наблюдаю за происходящим, не в силах понять, что с ним происходит.
Чтобы с ним ни было, дверь, отделяющая меня от свободы, оказалась приоткрытой.
Из кармана насильника, будто ему в насмешку, выпал раскладной ножик.
Я с опаской его подняла, освободила свои руки, оправила одежду и взглянула на несчастного, что все еще корчился на полу. Его лицо начало синеть. А под головой растеклась кровавая лужа. Позволить ему умереть – это плохо?
Я перешагнула через него и подошла к двери.
Я выглянула в длинный темный коридор, мне вдруг подумалось, что это место какой-то заброшенный завод. Облупившаяся краска на стенах, высоченные потолки и полное отсутствие окон.
Я вышла за тяжелую железную дверь в темный коридор.
Послышались шаги. В темной дали появился луч фонарика.
Я затаилась за распахнутой дверью.
- Кабан! – позвала фигура с фонариком, - Чего так долго? Если босс узнает, что ты здесь – бошки нам по отрывает. Кабан? – говоривший замер в дверном проеме, и, пошарив лучом фонарика по помещению, наткнулся на тело на полу, - Твою мать!
В этот момент я и выскочила из укрытия, и с силой втолкнув парня в комнату, с грохотом захлопнула дверь на засов.
- Эй! – только и услышала я.
Но мне уже все равно. Бежать! Спасаться!
Я побежала в ту сторону, откуда пришел тот, с фонарем. То и дело спотыкалась.
Коридор вскоре кончился, и я увидела железную лестницу вниз. Там было так темно, что глазам стало больно. Я засеменила вниз, когда сверху услышала погоню. Я должна спастись и рассказать всем о происходящем! Должно быть, Теряев знает о своем шурине больше, чем тому бы хотелось. Почему он скрывает, что брат жены жив? И зачем им я?!
Я миновала три пролета, когда темнота внизу вспыхнула ярким светом. На секунду я ослепла и замерла.
Меня внизу уже ждут?
Я взглянула вверх. По лестнице, за мной стремительно спускались пятеро.
Что будет, когда они меня поймают?
Я огляделась по сторонам. Я стояла на площадке, откуда просматривалась вся территория просторного помещения, которое очень напоминало какой-то старый заброшенный завод. Множество площадок и лестниц. Внизу, метрах в трех, стояла какая-то железная коробка, похожая на мусорный контейнер.
Может рискнуть, и спрыгнуть туда? Три метра. Можно себе что-нибудь сломать.
Прежде чем я об этом подумала, раздался выстрел, пуля от рикошетила от перил, прямо в центре моего живота. Я чудом осталась жива, но сколько еще мой ангел хранитель будет меня спасть?
- Не стрелять! – раздалось эхом.
Думать было некогда. Я нырнула под поручни и, соскользнула вниз, ни пискнув. Мысли разбежались по углам, позволяя мне просто действовать. Быстро и не очень логично. Благо, чувство самосохранения пока помогало мне.
Замерла в темноте контейнера, прислушиваясь к своему телу. Переломы есть?
Шквал выстрелов оглушил меня.
Я испуганно сжалась, когда пятерых моих преследователей скосила автоматная очередь. И они, словно кегли, посыпались с лестницы. Один упал поперек моего контейнера, и его мертвое лицо нависло над моим.
Какофония выстрелов длилась не долго.
Потом все замерло, воцарилась пугающая тишина.
Я медленно приподнялась на ушибленные ноги, когда все помещение пронзил протяжный стон. Я вздрогнула и замерла, наблюдая за происходящим.
На бетонном полу лежал человек, истекая кровью, и громко стонал.
К нему подошел другой, и силой опустил свою ступню на его лодыжку. Страшный треск, вперемешку с диким воплем оглушил меня.
- Где она?! – вскрикнул тот, что ломал ногу жертве.
Я едва узнала этот голос, полный боли, ярости, отчаяния.
Мужчина, тряхнув кудрями, достал пистолет и приставил его к голове своей жертвы.
- Где она?
- Она… сбежала…
- Твой босс знает, кто она? Отвечай! – Олег пнул сломанную ногу и жертва захлебнулась от боли.
- Нет… нет.. не знает. Кабан ее нашел. Но она… убила его.
- Если ты мне соврал.
- Нет! Я не врал! Я не…
Выстрел отнял его жизнь, прежде чем он договорил.
Теряев отошел от тела и медленно развернулся к месту, где я пряталась. Услышав его голос, я встала из укрытия и уставилась на него.
Пол усеян телами и забрызган кровью. Олег только что расстрелял не менее дюжины человек. Сам орошен чужой кровью. Он мрачно смотрит на меня. Беззащитный до предела и на столько же опасный. Мое глупое сердце дрожит. Я люблю бандита. Мама прости.
- Как хорошо, что ты пришел, - произнесла я в тишине.
- Ты в порядке? – в тон мне, спросил он.
- Они убили Диму.
- Я понял, - Олег приблизился к контейнеру и подхватив меня за талию, вытащил из укрытия.
Я стала на пол, и тут же пошатнулась. Острая боль пронзила лодыжку. Я ее вывихнула?
Олег поднял меня на руки, словно ребенка. Я, молча, уткнулась лицом в изгиб его шеи. Не смогла смотреть в его изможденное лицо, чувствовала только щетину на его лице.
Мы вышли на улицу. Место, где меня держали, затерялось где-то в промышленной части города. Сумерки вступали в свои права и первые звезды загорались на небе.
- Сколько я была без сознания?
- Диму убили вчера, - отозвался Олег, и поспешно помог мне устроиться в машине.
Потом Теряев занял место за рулем, и завел машину.
Получается, я была в отключке целые сутки.
29.
Мы в тишине ехали ко мне.
Теряев молчал и в мою сторону не смотрел. Мне хотелось задать ему сотню вопросов, но я не решалась. Выглядел он устрашающе.
Может Олег к этому и стремится? Держать меня на расстоянии.
- Я думаю, Диму убили из-за фотографии, - проговорила я.
Теряев нахмурился, сжал руль, словно боялся, что его руки сорвутся.
- Какой фотографии?
- Той, где ты на вечеринке в Сочи.
Олег не подавал виду, что понимает, о чем я, и терпеливо ждал продолжения.
- С Мазуриным.
Теряев включил «поворотник», свернул на мою улицу, и притормозил на светофоре
- Брат твоей жены преследует тебя? – я не могла позволить ему отмолчаться.
Олег обернулся ко мне, сверкнув безумно горящими глазами.
- Нет, он пытается защищаться, - Теряев вдавил педаль газа в пол, и автомобиль сорвался с места.
Защищаться?
- Каждое нападения на тебя – всего лишь предупреждение мне. Он даже не знает, кто ты и как выглядишь! Ему, наверное, даже плевать! Зато я знаю, кто он, - в голосе Олега было столько неприкрытой ярости и злобы, что казалось, он едва сдерживает себя, - Он пожалеет, что посмел тронуть тебя снова, - Теряев скользнул многозначительным взглядом по разорванной одежде и синякам.
- Снова? – я изобразила святую невинность.
Олег подозрительно на меня взглянул, и лихо свернул во двор моего дома.
- Я знаю о том, что произошло в клубе, - строго сообщил он, выключая зажигание.
- Откуда?
- Дима мне все рассказал.
- Дима?
- Да…он был очень зол на меня.
Дима… почему так несправедливо?
Теряев вышел из машины и открыл дверь с моей стороны. Покидать его машину не хотелось. Я в панике вдруг осознала, что еще чуть-чуть, и он снова исчезнет из моей жизни. Выставит из машины и из своей памяти.
Я взглянула на Олега. Тот деловито ко мне склонился.
- Что ты… - выдохнула я изумленно, когда Теряев легко подхватил меня на руки, захлопнул коленом дверь машины, и двинулся к подъезду, - Ты понесешь меня на пятый этаж? – едва скрывая удовольствие, хихикнула я.
- Нет, - хмуро отозвался он, - повезу в лифте.
Олег вызвал лифт и замер в ожидании.
- Поставь меня, пожалуйста, на пол. Стоять я могу, - тихо прошептала я.
Его руки жгли мою кожу, биение его сердца оглушало меня. Я никогда прежде так ни хотела, ни одного мужчину. И это меня пугало.
Двери лифта разошлись. Олег, упрямо не выпуская меня из объятий, вошел в тесную кабинку, и попросил меня нажать нужный этаж. Я решительно высвободилась из его рук, на секунду скользнув по нему всем своим телом. Это невыносимо.
Я нажала кнопку, и облокотилась о стену.
Теряев рассматривал меня, пристально, как под микроскопом. Мое лицо пылало, а сердце колотилось, сбивая дыхания.
Наконец, лифт замер и двери разъехались.
Олег подхватил меня одной левой за талию и помог выйти. Я доковыляла на здоровой ноге до собственной двери.
Где мои ключи – я понятия не имела. Так же, как и мой телефон, и сумочка.
Теряев взглянул на меня, всего на секунду и все понял. Он оставил меня у перил и склонился над замочной скважиной. Что он там колдовал? Я могла лишь догадываться.
Через секунду в утробе двери что-то щелкнуло, и Теряев легко распахнул передо мной дверь.
- Как ты…
- Замок слишком примитивный, - пробормотал он, вводя меня в квартиру.
- Иногда ты меня пугаешь.
- Только из-за замков? – Олег не весело усмехнулся, и захлопнул за нами дверь.
На столике в прихожей лежала моя сумочка и ключи, тут же сотовый. Учитывая спешку, с которой я покидала дом – неудивительно.
Мы прошли в мою комнату, я плюхнулась в кресло.
- Есть еще раны, кроме лодыжки? – спросил Теряев, усаживаясь рядом на пол.
- Кажется, нет, - промямлила я.
Олег приподнял штанину моих джинсов и внимательно изучил повреждения.
- Есть аптечка? – деловито извлекая пистолет из-за пояса за спиной, спросил он.
Я кивнула в сторону шкафа в прихожей.
Через некоторое время моя лодыжка была почти профессионально стянута эластичным бинтом.
- Так лучше?
- Гораздо.
- Так что там за фото?
- Дима прислал мне только одну, - я доковыляла до компьютера, включила его, и продемонстрировала снимок Олегу, - Вот, смотри.
Теряев мельком взглянул на фотографию.
- А я все думаю, кто мог его сделать? – думала я вслух, - Ведь вечеринка была закрытой для журналистов, там была только я. Ну и Инга, - только озвучив ее имя, я испугалась.
Инга?! У нее ведь не было фотоаппарат в тот вечер!
- Что за Инга? – насторожился Теряев.
- Инга Реймс, газета «Отдых».
Он сжал губы, вздохнул и отошел от компьютера.
- Тебе небезопасно быть здесь.
- Я знаю.
- Хоть знал о тебе только этот "Кабан". Кстати, что там произошло?
- Я его не убивала. Он просто был болен… приступ эпилепсии, наверное, - едва я вспомнила этот жуткий эпизод, мне нестерпимо захотелось в душ, - Выпьешь кофе, пока я смою с себя все?
- Конечно, нет проблем. Я на страже.
Как долго он намерен меня охранять?
Я похромала в ванную комнату, и с наслаждением стала под горячие струи воды, ощущая, как вместе с пылью и кровью с меня стекает ужас прошедшего дня, и ему на смену приходит чувство безопасности и умиротворения.
И я знала почему. Потому что Олег здесь, рядом.
Я тщательно намылилась, напенила волосы. Снова и снова смывая с себя воспоминания. Выключила воду, когда слезы иссякли, а в голове закрепилось осознание того, что Диму больше не вернуть.
Я вышла из душевой кабинки, и с отвращением переступила грязные вещи на кафеле.
К моему удивлению, теплого банного халата, на месте не оказалось, только полотенца. И куда я его дела?
Память услужливо нарисовала картинку. Голубой ком ворсистой ткани на спинке кресла, где я только что сидела.
Я промокнула тело и обмоталась полотенцем. Ничего. Теряев на кухне, он даже не заметит, как я прошмыгну в свою комнату за халатом. А если даже и заметит, ничего страшного.
Я встряхнула мокрыми волосам, и решительно распахнула дверь в ванную.
Придерживая полотенце на груди рукой, я двинулась к себе. Не глядя по сторонам, как можно тише, оставляя мокрые следы босых ступней на гладком полу.
Струйки воды стекали с моих волос по плечам и груди.
Я вошла в свою комнату и взяла халат.
Посторонний вздох, и скрип стула у компьютера заставил меня смущенно обернуться.
Олег стоял у стола, с оголенным торсом, сжимая свою мокрую насквозь майку в руках.
В горле сразу как-то пересохло, я смущенно отвернулась, и все никак не могла разобраться с халатом одной рукой.
- Ты вся в синяках, - вдруг услышала голос Олега в неловкой тишине.
Я встряхнула халат, в надежде, что он развернется, и ответила:
- Защищала свою честь.
- Давай помогу, - Олег шагнул ко мне прежде, чем я попыталась его остановить.
Он замер у меня за спиной, вытянул свою руку вдоль моей, легко перехватил халат, расправил его и галантно повесил мне на плечи.
- Ты тоже можешь воспользоваться душем, если надо, – пробормотала я, разыскивая рукава.
- Я освежился в твоей мойке, - произнес Олег, одним дыханием касаясь изгиба моей шеи.
Зачем он стоит так близко? Если я повернусь...
Я поспешно отстранилась от Олега, плотно запахнула халат и взглянула на гостя.
- Что теперь делать?
- Я спрячу тебя, разберусь с Мазуриным, после чего ты сможешь вернуться к своей нормальной жизни.
- А ты?
- А я вернусь к своей.
- А Анжела в твои планы входит?
Теряев однобоко усмехнулся.
- Я не хочу, и не буду прятаться, - упрямилась я, хотя прекрасно понимала, что исчезнуть – это единственный и самый безопасный для меня вариант.
- Саша… - бессильно выдохнул он.
- Я никуда не поеду. Я останусь у себя дома! Почему я должна прятаться?!
- Саша, - Олег мрачнел на глазах, его взгляд стал пугающим, - ты не понимаешь.
- Смирнов сможет меня защитить!
Теряев смолк. Словно я его ударила в грудь.
Поймет ли он мой блеф? Догадается, что больше всего на свете я хочу, чтобы он остался со мной? Глупо, конечно, говорить такое.
- Возвращайся в свою жизнь! - для пущей убедительности добавила я.
Олег сорвался с места так стремительно и неожиданно, что я даже испугалась.
30.
Олег прижал меня к себе, так крепко, что я едва не задохнулась. Но не от испуга, от восторга. Его сильная рука обвила мою талию, вторая утонула в волосах. Горячая ладонь коснулась моего затылка. Он обхватил меня так, словно я собиралась сбежать. Но куда я от него сбегу? Куда я от себя сбегу?
Наши губы встретились в яростном, страстном поцелуе. Мир вокруг закружился, как всегда. Дыхание смешалось. Халат безвольно распахнулся, и пополз с плеча. Олег решительно обнажил мои плечи, обжигая кожу поцелуями. Полотенце, это нелепое прикрытие. Не знаю, почему оно соскользнуло. Помог Олег, или же я сама ослабила узел, своим частым прерывистым дыханием?
Моя обнаженная грудь коснулась груди моего единственного мужчины. Он словно вздрогнул, оторвался от моего тела и взглянул в мои глаза.
Я плохо соображала, но мне вдруг показалось, что он сейчас остановится. Нет, пожалуйста.
Олег слегка улыбнулся мне, и вновь поцеловал.
Прижимаясь, друг к другу, мы подобрались к моей постели.
Каждая его ласка вызывала восторг, поцелуй исступление. Все мое тело пело и ликовало. И в награду за это, Олег поцеловал каждую клеточку.
Я окончательно заблудилась между простыней, и из сладкого омута меня иногда возвращал тихий шепот любимого.
Яркие вспышки наслаждения смывает волной блаженства. Теряев сжимает меня в объятиях, я касаюсь губами его татуировки. Он, тяжело дыша, зарывается лицом в мои сырые волосы и чуть слышно произносит: «Я люблю тебя».
Я накручиваю его кудри на палец и улыбаясь сквозь сладкую негу.
Олег приподнимается надо мной и повторяет уже громче:
- Я люблю тебя, Саша. И за это, наверняка, попаду в ад.
- Ты веришь в ад?
- Как и в рай, - Теряев убрал прядь с моего лица, и завалился на бок, сжимая меня в объятиях.
- Я тоже люблю тебя.
Олег взглянул на меня долгим гипнотическим взглядом, а его палец скользнул вдоль моего позвоночника.
- Когда я узнал, что ты у него думал с ума сойду.
Я наблюдала за Олегом безмолвно. Таким его я видела впервые.
- Как ты узнал?
- Мне сообщил по смс какой-то доброжелатель. «Она у меня». Так просто, но этого хватило, чтобы мне просто голову снесло. Я перевернул половину города, пока не понял, где они держат тебя. Ты испугалась?
- Да, думала мне конец, когда этот Кабан напал на меня.
Теряев нахмурился.
- Давай просто забудем это? – я прильнула к Олегу, не желая портить этот момент, - Расскажи, почему Мазурин подстроил свою смерть?
Олег, тяжело вздохнув, отстранился.
- Не думаю, что тебе следует это знать. Если со мной что-то случится, тебе опасность грозить не будет.
- Ты, правда, в это веришь?
Должно быть, мой насмешливый тон смутил его, потому что Олег смолк. Потом, будто вспомнив что-то, проговорил:
- Я тут подумал.
- Что?
- Давай поженимся?
- Ты с ума сошел? – выдохнула я, первое, что подумала.
Теряев, наверняка обиделся, но виду не подал.
- Почему?
- Ты представляешь, что устроят газеты? А мои родители? Юлька… И вообще…
- Ты не хочешь за меня замуж?
- Я хочу быть с тобой.
- Мы уедим заграницу, и там поженимся. Первое время можно будет держать все в тайне.
- Олег… я…
Теряев скинул одеяло и сел.
- Ты боишься? Я ведь убийца, так?
- Нет.
- Тогда в чем дело?
- Я просто не могу в это поверить. Ты, правда, хочешь жениться на мне? Но… почему? – я подсела к Олегу, уткнувшись подбородком в его плечо.
- Когда я увидел тебя тогда, в редакции в твой первый день, - он замолчал, глядя на стены моей комнаты, - как одержимый стал. Будто что-то потянуло меня. Это было так очевидно, да?
- Я тоже мало соображала тогда.
- А если бы знала все с самого начала?
- Я и так все знала.
Он вздохнул и повернулся ко мне.
- Мой эгоизм не знает границ, - сказал Олег, коснувшись моей щеки.
- Прекрати говорить глупости.
- Я навлек на тебя беды.
- Ты меня от них спасаешь.
Олег нахмурился, и мрачно на меня взглянул.
- Моей женой быть опасно, но я не дам тебя в обиду.
Я молчала. Что я могла возразить? Я ведь сама это прекрасно знаю.
Опасность преследует меня даже вдали от Теряева. Рисковать жизнью в душевных муках или попробовать бороться вместе с любимым? Второе, определенно, нравилось мне больше.
- О чем ты думаешь? – спросил Олег.
- Любая, только свистни, побежит за тобой, - напомнила я зачем-то.
- Мне не нужна любая, - тепло улыбнулся он, - я же говорил, у меня нет на это времени.
- На меня время нашлось.
Олег почти смущенно улыбнулся и поцеловал меня.
- Ты так и не ответила, - произнес он, опрокинув меня на постель.
Я захихикала, притягивая его лицо к своему. Он отворачивался от моих губ, покусывая шею, плечи, уши.
- Я жду.
Я зажмурила глаза, как перед прыжком в воду, и шепнула:
- Ладно.
- Что? – он отстранился, - Я не расслышал?
Я серьезно взглянула на Олега, чувствуя, как горячая волна счастья заполняет меня.
- Я буду твоей женой.
Теряев улыбнулся так, что на моей душе посветлело.
Он навис надо мной и заглянул в мои глаза.
- Только что ты сделала меня самым счастливым человеком на свете…
Я покраснела от удовольствия, и, хихикнув, закрыла лицо руками. Веду себя как пятнадцатилетняя девчонка!
Олег осторожно убрал мои руки от лица, и невероятно нежно поцеловал.
Внутри меня все вопило и дрожало от восторга. Он меня любит! Я стану его женой!
Его рука скользнула под окутывающую меня простыню, и все мысли разом испарились.
31.
Будильник монотонно пиликал.
Я разомкнула веки. Серое утро, мелкий дождь за окном.
Я вспомнила прошедшую ночь. Это не может быть правдой.
Мужская рука обняла меня и покрепче прижала к своей груди.
- Доброе утро, невестушка, - шепнул Олег.
Так это не сон?!
Я обернулась. Ночь прошла, и при свете дня наши планы казались сплошным безумием.
- Мне надо на работу собираться, - хрипло протянула я.
Теряев кивнул и поцеловал кончик моего носа.
- План такой, - тихо начал он, выпуская меня из постели, - Ведешь себя, как прежде. С холодным пренебрежением ко мне, - он хитро скривил губы.
- О, в этом я мастерица, - натягивая халат, отозвалась я.
Хотя вся это история казалась мне совершенно безумной. Как такое возможно? Что бы я? И он!
- Саша, - Олег посерьезнел, - учти, никто не должен знать, что ты была на том заводе.
- Конечно.
- Пока Мазурин не уверен, мои руки развязаны, - Теряев выбрался из постели и натянул штаны.
Я кивнула и направилась в ванную комнату. Приступив к чистке зубов, я то и дело поглядывала на свое отражение в зеркале. И что он во мне нашел?
- Тебе нравится твоя работа? – услышала я из кухни, сквозь грохот посуды.
Моя работа? Я жду не дождусь, когда от нее удастся избавиться под благовидным перед собой предлогом.
- Ты имеешь в виду, ловить пули пьяных ревнивых мужей? – сполоснув рот, спросила я.
- Так ты уже не в журнале? – он возник в коридоре, удивленно на меня глядя.
- Когда ты уехал, Лариса перевела мен на К23.
Теряев нахмурился и снова скрылся на кухне. Вопросов он больше не задавал. Обдумывает, как лучше сбежать?
Я вновь уставилась на свое отражение.
В моей жизни нет абсолютно белых и четко черных цветов. Только полутона. Я почти в безопасности, почти счастлива, и почти жена.
Вчера я могла погибнуть, как Дима. Только я виновата в его смерти.
В дверь позвонили.
Я удивленно оглянулась в прихожую. Теряев в кухне притих.
Я шагнула к двери. Кто это мог быть?
Теряев знаком приказал мне соблюдать тишину, и перехватив с тумбочке свой пистолет, замер у дверного проема.
Я взглянула в глазок.
На лестничной площадке стоял Смирнов.
- ФСБ, - одними губами сообщила я, и отперла замок.
Олег, сжимая пистолет, замер с другой стороны двери. Я открыла.
- Что вам нужно? – без приветствия спросила я.
Смирнов хмуро на меня взглянул. Его глаза на этот раз не светились, а метали молнии.
- Я могу войти?
- Нет.
- Ладно, все равно. Сегодня ночью было убито пятнадцать человек в заброшенном здании издательства. Что тебе про это известно?
- Мне? – я надеялась, что мне удалось изобразить удивление, - А почему мне должно быть что-то известно? Сева не говорил ничего такого.
- Хватит! Там есть твои отпечатки!
- Что за глупость.
- Пятнадцать человек, Саша! Кто был там с тобой? Тот же человек, что и в театре?
- Майор.
- Не делай из меня дурака! Я близок к тому, чтобы усадить его за решетку, поверь мне!
- Я не понимаю, о чем вы говорите.
- Ладно, - Смирнов холодно улыбнулся, - передай ему, - он окинул взглядом квартиру за моей спиной, и на что-то пристально уставился, - что прятаться бесполезно. Деньги его не спасут на этот раз. Он сядет, Саша. Тебе нужен убийца? Заключенный?
Я обернулась и проследила за взглядом Смирнова. Он смотрел на две дымящиеся чашки с кофе.
- Такое будущее ты хочешь?
Я взглянула на Смирнова с острым желанием ему врезать, как следует, но вместо этого вцепилась в дверь мертвой хваткой.
- Я хочу одного, майор. Что бы ты оставил меня в покое, - мой голос дрожал, но Смирнов все понял, он взглянул в мои глаза, и прежде чем успел, что либо в них рассмотреть, я захлопнула дверь и заперла на три оборота.
Теряев по-прежнему стоял рядом, за дверным проемом и смотрел на меня.
За дверью послышались шаги.
- Он ведь прав, - произнес Олег.
- Ну и что? – мой голос дрогнул.
- Ты хочешь замуж за убийцу?
- Я хочу замуж за миллионера, - я старательно делала вид, что все хорошо.
Хотя слова Смирнова напугали меня.
- Я бы соблазнил тебя и без гроша за душой, - подыграл мне Олег, притянув к себе за талию.
- Не могу с этим не согласиться.
Я не успела добраться до студии, когда Сева потребовал, чтобы я отправилась в заброшенное издательство. Виктор уже там. Грандиозный расстрел больше десятка человек. «Мутное дело!» сказал Сева.
Знал бы Олег, куда я собралась ехать!
Он покинул мою квартиру, сразу после кофе. И с его уходом утро стало действительно серым.
Огромное, старое здание издательства выглядело действительно зловеще. Черные, пустые глазницы окон, казалось, взирали на меня.
Я стряхнула мнительность и поискала глазами Витю. Тот уже работал.
- Майор!
Я напряженно оглянулась. Неужели Смирнов тоже здесь?
Сергей встретил мой взгляд и обернулся к парню, что звал его.
- Еще труп, на пятом этаже.
Смирнов устало кивнул и вошел в здание.
Я двинулась следом. Оставила ли я следы? Что будет, если да? Стараясь не хромать, я нагнала Смирнова. Тот даже не обернулся, хотя слышал, что я иду следом.
Толстая дверь была сломана. Та самая дверь, за которой меня держали.
А куда делся тот, второй, которого я заперла здесь? Если его задержали, и он меня узнает.
- Похоже на естественную смерть, - парень, что склонился над трупом, удивленно на меня взглянул, - девушка, вам кого?
- Я с майором, - нагло соврала я.
Тот поспешно кивнул эксперту и взглянул на тело.
- Естественную?
- Ну, похоже на приступ эпилепсии. Голову разбил себе и поперхнулся языком, - эксперт деловито заглядывал в широко распахнутый рот мертвеца.
- А это? – Смирнов указал на синяк, что темнел на груди, из под поднятой майки.
- Ух, ты! Кто-то его сильно пнул, похоже тупым предметом. Ткань какая-то в руке… ну-ка…
Парень изъял пинцетом из омертвевшего кулака клочок моей майки.
Я чуть слышно выскользнула в коридор. Нет, это выше моих сил.
- Саша?
Смирнов не желал остаться в стороне.
Я взглянула на него, готовая выложить все, как на духу.
- Что здесь произошло?
- Ты и сам все понимаешь, - выдохнула я.
- Это с ним связано? Что ты делала здесь?
Я, молча, взглянула на майора. Он настолько наивен, или просто хитрит?
- Ты знаешь о смерти Димы Нагольского? Он ведь другом твоим был.
Я, едва скрывая накатившие слезы, отвернулась.
- Нет, я не знала.
Ложь – это зло?
- Ему прострелили голову из-за того, что хранилось в его компьютере. Ты ведь знаешь, что там было?
Я молчала.
- Я знаю, что ты знаешь. Твои отпечатки в его квартире. И ты была здесь. Потому что съемки с уличной камеры засняли, как те хлопцы, что сейчас дали дуба, затаскивали тебя в машину. На тебе была белая майка, клок от которой нашел Петька в руке этого трупа.
Я взглянула на Смирнова. К моему ужасу, он знал и понимал гораздо больше, чем я думала.
- Тогда почему ты не привлекаешь меня к расследованию, как свидетеля?
Смирнов угрожающе шагнул ко мне.
- Я просто стараюсь понять, что именно за всем этим скрывается.
- Тебе этого никогда не понять, - отступив, сказала я.
И развернулась, было, уходить, но Сергей перехватил мою руку.
- Рано или поздно его убьют. И тебя вместе с ним. Подумай об этом, - прорычал Смирнов в темноте, нехотя разжимая пальцы.
Я пошла прочь от него, по темному коридору, на ощупь, спотыкаясь.
Смирнов прав. Как всегда прав. Все это может закончиться смертью. Или тюрьмой.
32.
Я лежала в своей пустой постели. Разговор со Смирновым лишил меня последних сил. Оказывается, он знает гораздо больше, чем я предполагала.
Ночное небо пугало своей космической чернотой. Холодно в окно глядели звезды.
В прихожей что-то заскреблось.
Я испуганно поднялась.
- Это я! - послышался голос Теряева.
- Ты меня напугал!
Радость от того, что он пришел, пришла на смену испугу. Я, признаться, очень сомневалась, что он вернется.
Олег вошел в мою спальню, принеся с собой запах осенней ночи.
Он бережно вложил в мою руку авиабилет.
- Что это? - бездумно спросила я, разворачивая розоватый бланк.
- Это? Тебе не сказали? У тебя командировка, - Олег усмехнулся, - Америка, Африка, потом Европа.
- Я...
- Завтра в два за тобой приедет такси. За рулем будет Гоша.
- Олег... - казалось, он меня не слышит.
- Самолет вылетает в четыре. Наши места совершенно "случайно" окажутся рядом. Да, забыл сказать главное - ты мой новый ассистент по финансовым вопросам. В Нью-Йорке у меня есть человек, который оформит наш брак. Нас не будет в стране полгода. Шумиха уляжется, а мои люди разберутся с Мазуриным. К весне мы сможем вернуться, и зажить спокойно.
От подобного потока информации, даже дыхание перехватило. Пол года? Африка, Америка, Европа? Он, наверное шутит?
- Теперь я понимаю все эти мелкие "случайности", - протянула я, разглядывая билет.
Быть всегда с ним, все, чего мне хотелось. В Америку? Да хоть на край света!
- И главное,- Теряев смущенно улыбнулся, - чуть не забыл.
Олег запустил руку во внутренний карман куртки и изъял оттуда небольшую бархатную коробочку цвета полночного неба.
Я, затаив дыхание следила за тем, как Теряев открыл ее и протянул мне.
На бархатной подушечке выставлено белое золото, крупный, играющий гранями бриллиант.
- Это камень с нашего месторождения, - проговорил он, доставая кольцо из коробочки.
Теряев коснулся моей ледяной руки и нежно улыбнулся.
- Твоё обручальное кольцо.
На обороте мелькнула гравировка, витиеватой строкой: "ЛЮБЛЮ ВСЕГДА".
- Олег... - только и смогла сказать я.
Теряев не сводя с меня глаз, медленно одел мне кольцо.
Я завороженно глядела в его глаза. И прежде чем он успел что-то предпринять, я опередила Олега и поцеловала. Он сжал меня в объятиях, вспыхивая от моих поцелуев. Мне нравилось чувствовать его желание. Осознавать, что не только я схожу с ума всякий раз, когда он оказывается рядом. Что не только я теряю голову в его объятиях.
- Мам? Привет, - я нервно хихикнула. Необходимо рассказать родителям хотя бы часть правды.
- Здравствуй милая, как дела?
- Мам, я уезжаю сегодня, - решила не медлить с подробностями. Что ходить вокруг да около? - Заграницу в командировку.
Воцарилась пауза. Мама недоуменно смолкла.
- Надолго?
- На полгода.
- Господи, Саша.
- Мам, я мир увижу. Америка, Африка, Европа. Только представь! Ведь это мой шанс!
От таких доводов она вряд ли сможет отмахнуться. Новость она выносила пока с достоинством.
- Это тебя от канала посылают? - осторожно спросила она.
Снова лгать?
- Да, наш собственный корреспондент из Нью-Йорка. Буду оттуда репортажи вести. Там все же, спокойнее чем у нас сейчас.
- Где ты будешь жить?
- У К23 есть квартиры в каждой столице мира, - врать оказалось довольно легко.
- Прошу тебя, будь осторожна. Сможешь заехать домой перед отъездом?
Моё сердце сжалось. Но выбор сделан. Я спрыгнула в омут с головой. Не оглядываясь. Прости гордость, прощай разум.
- Все так неожиданно, мам, я не смогла отказаться. Рейс в четыре.
- Но уже двенадцать часов!
- Я знаю, ма. Поэтому и звоню. Прости. Но в моей профессии надо быть легкой на подъем.
- А что если ты влюбишься в американца и останешься там навсегда?! - такая мысль могла прийти в голову только моей маме.
- Не влюблюсь, - пообещала я, взглянув на кольцо, что переливалось в свете полудня, на моем пальце.
Хоть это правда. За американца замуж не выйду.
- Юля знает о твоем отъезде?
- Не могу дозвониться, ты ей скажешь? - я снова врала, не пыталась звонить Юле.
Та знает слишком много, и ее так легко провести не удастся.
Мама еще пару раз строго спросила, взяла ли я теплые вещи, обещаю ли я звонить хотя бы три раза в неделю, и не влюбляться в кого попало. Мама взялась сообщить Юльке о моем отъезде. После чего наш разговор, наконец, был окончен.
Я отключила телефон, и тяжело вздохнув, оглядела нашу квартиру. Мне было страшно. Очень страшно. Но все это пока его нет рядом. Когда Олег появляется, я перестаю бояться. Я хочу быть только с ним. Больше мне никто не нужен. Он не говорил прямо, что здесь нам вместе быть опасно, но я поняла все сама и так.
Я взглянула на свой багаж. Чемодан на колесах и сумка. Не так уж много вещей на пол года. Видела бы Юлька - убила. Я взяла с собой только удобную и практичную одежду.
Господи, я ведь замуж выхожу!
Затрезвонил сотовый, прерывая накатывающую панику. Номер неизвестный.
- Алло?
- Саша? Собралась?
Это Олег!
- Да, я готова.
- Гоша выехал. Он поднимется к тебе и поможет с вещами. Пожалуйста, не открывай никому, кроме него.
- Конечно.
- Жду тебя в самолете как медленно тянется время! Что ты сказала родителям?
- Что канал отправил меня в командировку.
- Интересно, что они скажут, когда узнают, кто стал их зятем?
- Мама боится, что им станет американец, - улыбнулась я.
Теряев тихо засмеялся.
- Твоя мама может быть спокойной.
- Ты им понравишься.
- У меня звонок по другой линии. Перезвоню!
Связь оборвалась, а вместе с ней и свет в моей душе.
Как я жила все это время без Олега? Я вообще, жила?
Дверная ручка входной двери неуверенно повернулась. Я замерла, глядя на нее.
Ручка замерла.
Я, парализованная страхом, наблюдала за дверью. Мне она вдруг показалась не сейфовой, а картонной.
В дверь позвонили. Я дернулась, и поспешила к глазку.
За дверью стоял Гоша. Кто тогда трогал мою дверь?
Я приоткрыла дверь на цепочке, и взглянула на Гошу. Тот мне приветственно улыбнулся. Удостоверившись, что он на лестнице один, я поспешно его впустила и заперла за ним дверь.
- Привет красавица. В чем дело? - внимательно за мной наблюдая, осведомился Гоша.
- Ты никого не видел на лестнице?
- Я в лифте приехал.
- Кто-то проверял мою дверь, а ты их вспугнул наверное.
- Успокойся, лапочка. У меня есть кое-что, - Гоша приподнял край футболки продемонстрировав мне рукоять пистолета, - и я умело им пользуюсь.
Мне стало легче? Определённо. Я то пользоваться им не умею.
- Едем? - улыбнувшись, спросил он.
Я кивнула. Гоша взял мои сумки, и мы вышли на лестницу.
Пока я запирала дверь, Гоша зорко следил за обстановкой.
Добрались мы до машины без приключений.
Когда Гоша тронул такси с места, из подъезда вышли двое и проводили автомобиль взглядом.
Мазурин сменил тактику?
Гоша поймал мой взволнованный взгляд и ободряюще улыбнулся.
Я улыбнулась ему в ответ. Но за происходящим на дороге следила.
Когда мы заехали на территорию аэропорта, и припарковались, Гоша достал мои сумки из багажника, и проводил меня до зала ожидания. Дождался, когда объявили начало посадки, и проводил меня до смотрового пункта перед накопителем.
Я прошла проверку и оглянулась.
Гоша послал мне воздушный поцелуй и скрылся из виду.
Когда я села в самолет, Олег уже ждал меня. При стюардессах мы изображали исключительно деловую беседу, незаметно для окружающих, переплетая пальцы друг друга. А когда наступила ночь, принесли подушки с одеялами и погасили свет, он отрывисто меня поцеловал. И забрал с собой все волнения уходящего дня, а заодно и страхи перед будущим.
33.
Человек Теряева в Нью-Йорке встретил нас в аэропорту. Невысокого роста, круглолицый.
- Никонов Севостьян Сергеевич, - представил Олег.
Я вежливо кивнула.
- Александра Юрьевна Фиалкова, - сообщил адвокату Теряев.
- Счастливая невеста, полагаю? - осторожно улыбнулся юрист, - Рад встрече.
- Все готово? - хмуро спросил Сергей, двигаясь в сторону парковки.
Я не прислушивалась к разговору на ходу, потому что впервые в своей жизни столкнулась с таким понятием, как часовой пояс. Часы в аэропорту показывали десять вечера. Хотя я себя чувствовала вполне выспавшейся.
- Едем? - Олег обращался ко мне.
Я поспешно кивнула. Мы сели в черный БМВ, и двинулись по шумным улицам самого большого города в мире. Говорят, что Нью-Йорк никогда не спит. Этот город не только не спал, но еще бурлил жизнью.
Я устала от этого ритма и взглянула на Олега, который не таясь обнимал меня.
- К меня для тебя сюрприз, - хитро улыбаясь, шепнул он мне на ухо.
- Какой?
Я спросила чисто автоматически. Если Олег все расскажет, что же это будет за сюрприз?
- Немного терпения, любимая.
Что он задумал?
Свадьба в моей голове ассоциировалась с невестой, которую невидно из-за платья, стандартными фотографиями и пьяными танцами толпой.
Моя свадьба, совершенно очевидно, под этот шаблон не подходит. Юрист, две подписи, и счастья до конца дней. Только вот, как скоро он наступит? Этот конец дней?
Автомобиль остановился у стеклянных дверей высокого жилого дома.
Пока мы трое выбирались из машины, нам на встречу из здания вышел консьерж, в форменном кителе темно-синего цвета, и фуражке с золотым кантиком и бодро поприветствовал.
Моих познаний английского хватило, что бы это понять.
Мужчина в форме распахнул перед нами двери и мы вошли в холл. Темное дерево, красные ковровые дорожки.
Мы вошли в лифт, Никонов нажал десятый этаж. Вообще, отдать должное юристу, держался он довольно молчаливо. Строгий деловой костюм сидел на нем не очень, из-за выпирающего пузика, но вероятно в своем деле он был хорош, не смотря на безобидный вид. Иначе Теряев не работал бы с ним.
Когда бесшумный лифт домчал нас на нужный этаж, юрист взглянул на Олега и произнес:
- Позвоните, когда будете готовы.
Двери лифта разъехались, выпустили Севостьяна Сергеевича, и снова сомкнулись.
Олег нажал кнопку "пентхаус" и не скрываяя довольства, взглянул на меня.
- Куда ты меня везешь? - встретив его взгляд, спросила я.
- Это мой сюрприз. Твой свадебный подарок. Только не говори ничего, пока не увидишь все сама.
Квартира на Манхэттене? Он с ума сошел?!
- Олег, это через чур.
Теряев молча вставил ключ напротив кнопки и провернул. Двери лифта разъехались.
Я увидела ее. Квартира из каталога, которой в жизни не бывает.
Я вошла в бело-кремовую гостиную, и забыла выдохнуть. Окна от пола до потолка, кремовая мягкая мебель, плетеная ваза с роскошным букетом на столике из матового стекла.
- Олег... - выдохнула я, не в силах впитать, насладиться всей этой красотой.
Он зажег свет в дальней комнате, сквозь распахнутые двери которой виднелась высокая, широкая кровать, по последнему слову моды.
- Ты ненормальный.
Теряев состроил обиженную мину.
Я кинулась в его объятия и поцеловала.
- Но все это ни к чему, - упрекнула я.
- Тебе не нравится?
- Нравится, но я ведь не могу принять квартиру!
- Можешь.
- Нет, я ...
- Ты почти моя жена, - Олег поспешно высвободился из моих объятий и огляделся.
На узком столике лежала большая коробка с розовым бантом.
- Севастьян ждет нас, чтобы поженить, - начал он, подхватив коробку, - Держи. Твое свадебное платье.
- Олег! - я изумилась, - Ну зачем?!
- Это твоя первая свадьба. Я знаю, ты хочешь, что бы все было безупречно, - с этими словами он вручил мне коробку поменьше, и деловито принялся кому-то звонить.
- Эй, что ты делаешь? - я совершенно сбитая с толку, прижимала к себе коробки, глядя на Олега.
Тот оглянулся на меня, выключая телефон.
- Я спущусь к Севе. Даю тебе час на сборы. Потом мы вернемся и Никонов нас поженит. Да, сейчас к тебе придет помощник, не пугайся. Все, я ушел.
Теряев чмокнул меня в лоб, и покинул квартиру.
Я проводила его взглядом, после чего беспомощно уставилась на коробки в своих руках. Чтобы сейчас сказала Юля?
Нет, все это не реально. Так в жизни не бывает. Сейчас я проснусь, обалдевшая от волшебного сна.
Вместо этого я бережно сложила коробки на диванчик у столика, и вскрыла ту, что побольше. Затаив дыхание, я взглянула на свое свадебное платье. Не было юбок и оборок, и это, признаться, порадовало меня. Платье-футляр, цвета слоновой кости, из переливающейся ткани, чуть ниже колен. И кружевное болеро, с рукавами три четверти. Интересно, он сам выбирал?
В коробке поменьше оказались роскошные туфли, с серебристыми, пятнадцати сантиметровыми каблуками.
- Привет!
Я вздрогнула и оглянулась.
- Я вас испугал? - темноволосый парень с чемоданчиком стоял у входа.
- Нет, я просто не слышала как вы вошли.
- Меня зовут Алек. Я стилист. Здесь уже пятнадцать лет. И очень дорого стою. У нас час, дорогуша, так что давайте-ка приступим.
Перечить я не осмелилась, но десять минут на душ я все же, сторговала.
Когда Алек взялся за меня, я не надеялась на успех. Когда он закончила, я поверила в его талант.
Неужели я могу быть красивой?
Алек зачесал с лица мои волосы и сплел их в странную конструкцию справа, прикрепив кремовый цветок. Волосы изящно ниспадали на шею, и это мне понравилось.
Он закрасил все синяки и шрамы на лице. Мои глаза вдруг стали большими и прозрачно-голубыми, а губы пухлыми и соблазнительными. Я больше не была бледной, как поганка. Моя кожа светилась.
Алек замер в восхищении изучая свою Галатею.
- Думаю, жених будет доволен. Можно я тебя сфотографирую? Ты должна выглядеть так всегда, лапуля. Поняла? Тебе это очень идет.
Я смутилась.
- Ну же! - Алек махнул женственной рукой, подгоняя меня, - Где твой фотоаппарат?
Я поспешно отыскала свой сотовый, и включила функцию фотосъемки.
Алек недовольно хмыкнул, сдала пару фото и принялся припудривать мне нос, причитая, что тот блестит.
- Ты готова?
Я взглянула на вошедшего Олега. Он тоже переоделся, и был как всегда великолепен, в безупречно черном костюме. На шее кремовый галстук, в тон моему цветку на волосах. Мой мужчина. Неужели я его заслуживаю?
Олег шагнул ко мне, протягивая руку, не отрывая от меня своих магических глаз. О чем он думает? Нравлюсь ли я ему сейчас?
- Ты прекрасна... - выдохнул он, сжимая мои пальцы.
Алек неустанно фотографировал.
Севастьян начал церемонию чинно, улыбаясь. Алек то и дело заламывал руки, пропуская, как ему казалось, удачные кадры.
Мы обменялись кольцами и заветными "да". Супружеский поцелуй.
- Ну здравствуй, жена, - хмыкнул Теряев, когда Никонов закончил.
- Привет, муж, - улыбнулась я.
- Александра Юрьевна? Ваш новый паспорт, - Никонов протянул мне документ.
Я удивленно его раскрыла.
Теряева Александра Юрьевна. Так просто.
- Как? - только и смогла сказать я.
Олег улыбнулся.
- Мне не терпелось сделать тебя своей женой.
Алек сделал еще фото, и засобирался уходить. Никонов тоже сослался на раннюю работу.
Когда за ними закрылись двери, мы, наконец, остались одни.
Олег обнял меня, вглядываясь в мое лицо. Он задумал что-то еще?
Теряев нашел мою руку, и нежно поцеловал ладонь.
- Как на счет ужина? - спросил он.
Снова терпеть толпу?!
Будто заглянув в мои мысли, муж увлек меня в не исследованную мной комнату, стеклянные двери из которой вывели нас на террасу, где располагался огромный бассейн, полный теплой, бурлящей воды. Обогнув его, я наконец увидела столик, сервированный на двоих. Тенью рядом замер официант.
- Это просто рай! - выдохнула я.
Теряев самодовольно усмехнулся, и отодвинул мне стул.
Я села и взглянула на любимого. Мой муж? Муж! Официант расставил блюда и вновь исчез.
- Это похоже на то, о чем ты мечтала? - спросил Олег.
- Это даже больше.
- Жаль, нет твоих родных. Но обещаю, когда это станет безопасно... - он запнулся, смолк и помрачнел.
Я не торопила его ни в чем. Над нами царствовало небо в звездах, внизу слышался гул машин и вой сирен.
- Олег?
Муж на меня взглянул.
- Я люблю тебя.
Олег тепло мне улыбнулся.
Мы поужинали, тихо болтая ни о чем. А когда официант ушел, мы устроили праздник любви, в бело-кремовой квартире, бассейне, итальянском джакузи и кровати.
Мы провели двое суток только вдвоем, потом, наконец, выбрались из дома на прогулку в Центральный парк.
Осень в Нью-Йорке тронула меня. А видеть все это с любимым, замечательно вдвойне. Мы катались в карете, ели мороженое, гуляли вокруг озера.
На обратном пути Олег затянул меня в какой-то бутик. Я пыталась протестовать, но Теряев пресек все мои отговорки.
- Ты мой советник по финансовым вопросам. У тебя есть строгий деловой костюм?
- Нет, но...
Олег протянул мне пластиковую карточку.
- Это на всякие женские штучки, - сообщил он и подтолкнул меня в примерочную.
Я мерила все, что он предлагал.
Я совершенно не разбиралась в моде, но Олег, как оказалось, прекрасно знал, какие цвета и фасоны мне пойдут.
После полдюжины деловых костюмов, он принялся за простую одежду на каждый день. Когда мне принесли комплект черного кружевного белья, я приняла вызов и устроила мужу эротический выход.
Он, смеясь, затолкал меня в переодевалку, и принялся страстно целовать. Мы едва дотерпели до дома.
Разве такое счастье реально? Я его заслуживаю?
34.
Целую неделю мы предавались блаженному безделью. Осмотрели все достопримечательности Нью-Йорка, летали в Лас-Вегас на выходные.
Всего пару недель назад я едва спасла свою жизнь, а сегодня стою у рулетки в шикарном казино. На мне - обтягивающее сексуальное платье, а рядом безумно красивый муж, взирающий на меня влюбленными глазами.
- Делайте ставки, господа, - говорит крупье.
Я взглянула на рулетку, поставила на черное. И выиграла. Снова.
Олег хихикнул мне в плечо, поцеловал. С понедельника Олег официально приезжал в Нью-Йорк на какую-то встречу.
В воскресенье вечером мы сидели, обнявшись перед телевизором, и смотрели что-то непонятное. Мне непонятное. Потому-что кино меня мало интересовало, когда руки моего мужа бродили по моему телу.
- Ты готова приступить к работе? - задиристо спросил он.
Я разом очнулась. Меня очень смущала перспектива изображать из себя знатока по финансам.
- Нет, не готова. Это обязательно?
Теряев сполз с дивана и направился в спальню.
Я терпеливо ждала его возвращения. Муж явился, хмурый. Я даже не сразу заметила коробку в его руке.
- Я не хочу оставлять тебя одну, - наконец ответил он на мой вопрос.
Я поднялась и шагнула к Олегу.
- Со мной все будет хорошо, - шепнула я, обнимая мужа.
- Если ты завтра явишься в офис без этой штуки, нас сразу разоблачат, - пробормотал он, вкладывая мне в руки серо голубую коробку.
- Что это?
- Это твой помощник, - безразлично отозвался Олег, помогая мне вскрыть подарок.
Впрочем Айфон я узнала сразу. Только не понимаю, как им пользоваться, и зачем он мне нужен?
- Завтра не выпускай его из рук, слушай с умным видом и помалкивай. Справишься?
Я обиделась. Он издевается надо мной?
Меж тем Олег сменил симкарту с моего старого телефона. Я расстроенно поглядывала на старенький сотовый. Нам ведь было хорошо вместе.
- Здесь есть тревожная кнопка, - прервал мои мысли Олег, - Вот здесь. Она сделана по моей просьбе. При малейшей опасности нажимаешь ее, и мне на номер приходит сообщение с твоими координатами.
Он взглянул в мои глаза с немой просьбой, послушаться и не погибнуть. Ужас вновь сковал меня при одной только мысли, насколько хрупко наше счастье.
Я кивнула и взяла в руку айфон.
- Есть новости из Москвы? - осторожно спросила я, делая вид, что изучаю меню.
Олег сделал вид, что не расслышал, и скрылся в ванной комнате. Впервые сам, без меня, на этой неделе.
Я уныло вернулась на диван.
Значит все плохо, и план Олега по уничтожению Мазурина не увенчался успехом. И с чего бы это? Они ведь воюют уже достаточно давно?
Я копалась в новой игрушке, не в силах разобраться. И окончательно утратив надежду, задремала. Олег перенес меня на кровать, и я сквозь сон, опасалась наступающего утра.
По легенде, меня с Теряевым познакомил Севастьян. Именно он и отвез меня в офис. Я вошла в просторный зал заседаний и замерла, чуть ли ни с открытым ртом.
Длинный черный стол пересекал помещение. И за этим столом сидело не менее пятидесяти человек. В основном мужчины от тридцати до семидесяти лет. Но в серо-черной группе костюмов оказались и две женщины. Одна - седовласая дама в костюме от Шанель, вторая, должно быть, шпионка, как и я. На вид, лет двадцать пять, яркая и привлекательная особа.
- Джанет, сделаешь кофе? - обратился к ней загорелый мужчина, блеснув улыбкой.
Девушка кивнула и двинулась к кофеварке. Ясно. Вторая - всего лишь секретарь. Красивым женщинам не место в большом бизнесе.
Мужчины встретили меня без интереса. Наверное, этому способствовал строгий черный костюм, и очки с простыми стеклами. Так я себе казалась серьезнее. Я вспомнила наставления Олега, и принялась деловито что-то искать в айфоне.
Севастьян предложил мне кресло за общим столом, и двинулся к двери, где едва не столкнулся с Олегом.
Теряев вошел в конференц-зал, на ходу расстегивая пуговицу пиджака. Кивнул присутствующим, уселся в самое высокое кресло во главе стола, и принялся долго и нудно ораторствовать о вещах, в которых я совсем ничего не смыслила. Я понимала только часть, конспектировала что-то, создавая видимость работы.
Олег, как бы между прочим, представил меня коллегам, и двинулся дальше.
Унылый, офисный день, как оказалось, может быть весьма увлекательным. Я словно попала в какое-то кино про большой бизнес.
В обед Олег в основном молчал, а говорила я, засыпая мужа вопросами.
На следующий день у меня появился преподаватель по бизнес планированию и специализированному английскому языку. Финансовые термины больше не ускользали от меня. Я погрузилась в мир денежных потоков, колебания индекса Доу Джонса, и фондовой биржи.
Олег свозил меня на Уолл-Стрит, где творилось волшебство.
К концу месяца я уже не изображала интерес, а внимательно изучала принцип работы сетей телеканалов Олега, и не только.
Пока муж не сообщил, что здесь все под контролем, и нам пора в Африку.
Африка? Что ж, звучит не плохо!
Мы посетили месторождение алмазов, часть которых красовалась в моем кольце. Потом мы отправились в Каир, где Теряев решал вопрос транспортировки камней.
На выходные мы съездили в пустыню, и я увидела пирамиды.
На следующей неделе мы отправились в ЮАР, где помимо деловых встреч с каким-то толстосумом, Олег возил меня на настоящее африканское сафари. Он предупредил, что зрелище будет не для слабонервных. Я засмеялась ему в лицо. Мои нервы, после всего, что я видела, выдержат вид убитого животного.
Теряев кивнул и вручил мне сначала пистолет, а потом ружье. Конечно, в животных я не стреляла. Но в цель попадать научилась.
С этого момента у меня появился свой пистолет, которым я умела пользоваться.
Через две недели с Африкой было покончено, и мы отправились в Италию. Теряев держал здесь сеть ресторанов и бутиков. Помимо серых офисов, я увидела Ватикан и Рим, Венецию и Флоренцию.
Через две недели была Франция, завод по изготовлению парфюмерии, и Эйфелева башня с Елисейскими полями. Потом Лондон и поставки зерна и чая из Индии. Биг Бэн и Темза.
Просыпаясь ночью, в объятиях Олега, я с трудом могла понять, где я. В каком городе, какой стране.
Мне стали снится страшные сны.
Самым страшным из них был тот, где в моей жизни не было Олега. Я оказывалась одна. Меня душил громила в отеле Сочи. Я падала в шахту лифта. Меня догоняли бандиты по пустым коридорам подсобных помещений, или я падала в темноту, в издательстве. Всегда я уверена, что погибну, меня догонят. Грудь сжимает щемящее чувство горя.
Я просыпаюсь и долго прислушиваюсь к ночи. Где я?
Как сейчас.
Я медленно выбралась из постели и подошла высокому окну во всю стену.
С неожиданно светлого ночного неба сыпались снежинки. И когда пришла зима?
Я инстинктивно поежилась.
Мы в Магнитогорске уже третий день. Конечно. Утомительное исследование нового сталелитейного завода Олега отняло все силы. И эти проклятые часовые пояса.
Уже середина декабря. Естественно идет снег. Новый год не за горами. Мое сердце тоскливо сжалось. Я скучала за домом, за Юлькой и родителями. За Москвой. Даже теплые объятия Олега не спасали от хандры.
Наше немое соглашение смущало меня, но казалось единственно верным. Я принимала противозачаточные таблетки, всякий раз, на глазах у Теряева. Муж лишь кивал, но я не могу не замечать боль в его глазах. Он винит себя за то, что не может обеспечить мне безопасность. И заводить ребенка в таких обстоятельствах глупо. Ведь мы не знаем, что с нами будет завтра.
- Не спится? - Олег обнял меня в темноте, как всегда подобравшись ко мне бесшумно.
- Да... - шепнула я, чуть громче падающего снега, и погладила его руку, обнимающую меня.
- Скучаешь по дому? - проницательно заметил он.
Мне не хотелось его расстраивать и отвечать на этот вопрос.
- Мы вернемся к новому году, - шепнул Олег, - при одном условии.
- Я удивленно оглянулась. Он шутит?
- Каком? - едва скрывая улыбку, спросила я.
- Ты познакомишь меня с родителями.
Я округлила глаза в немом удивлении.
- Мы женаты больше двух месяцев, - возмутился Олег, - а они даже понятия не имеют о моем существовании.
- Ты думаешь, можно? - многозначительно снизив голос, спросила я.
Олег улыбнулся, прижимаясь сильнее.
- Твои родители имеют право знать.
- Ну, я имею в виду - это безопасно?
- Думаю, да. Встреча с твоими родными вряд ли кончится плачевно для нас с тобой.
Я проигнорировала его шутливый тон, беспокоясь.
- А само возвращение?
- Все будет в порядке. Я купил нам квартиру в тихом районе, пока будет строится дом. План утвердишь сама, дизайн и все прочее. Работаем, как прежде, в паре. И живем тоже. Разве что город за окном будет другой.
Я смотрела на мужа, не в силах понять, как он читает мои мысли?
- Спасибо тебе, - только и смогла сказать я.
- Неужели ты думала, что мы будем метаться по миру всю жизнь?
Стоит ли отвечать?
35.
Заснеженная Москва встретила нас радушно. Слышался родной говорок, знакомое улыбающееся лицо Гоши.
- В новую квартиру? - спросил он, усаживаясь за руль своего такси.
- Да, наверное, - протянул Теряев и взглянув на меня поспешно добавил, - нет, давай сначала к Саше.
- Что ты задумал? - насторожилась я.
- Ты, наверное, соскучилась по сестре.
- Но если я ей все расскажу.
- Не обязательно ведь имена называть, правда? До этого у тебя прекрасно получалось.
- Юлька из меня все вытянет.
Прислушиваясь к нашей беседе, Гоша, тем не менее направил машину к моей квартире.
- Ну и ладно, - выдохнул Олег, обнимая меня.
- Я не хочу оставаться без тебя, - капризно пробормотала я.
- Мне нужно все подготовить, кое с кем встретиться. Я заберу тебя вечером.
Я закусила губу в отчаянии придумывая выход из ситуации. Если Юлька увидит Олега, тут же растрезвонит всем. Но не видеть ее целых два дня еще я не в силах.
- Ладно. Только обязательно приезжай, когда Юля ляжет спать. Я умру без тебя.
Я вдруг испугалась своих слов и взглянула на Олега. Тот склонился к моему лицу, сдвинул прядь волос со щеки и шепнул:
- Не позволяй страху загонять себя в ловушку. Все зависит только от тебя.
Я набросилась на мужа с жаркими поцелуями, будто мы расстаемся на год, не меньше.
Гоша деликатно промолчал, когда мы подъехали к моему подъезду, и выбрался в морозное утро, для того, чтобы достать мою сумку из багажника, остальные чемоданы уедут в нашу новую квартиру.
У меня не было сил оторваться от Олега, как в прочем и он не спешил размыкать объятия.
Гоша терпеливо приплясывал на морозе.
- Тебе пора, - пробормотала я, сквозь поцелуй, - езжай, - я дотянулась до дверной ручки, и открыла дверцу, прежде, чем Олег выпустил меня из своих рук.
- Я приеду, - шепнул он, нехотя отпуская руки. В его глазах плясали мои любимые чертята.
Я улыбнулась, и поспешила на улицу. Иначе сил расстаться совсем не будет.
При виде родного подъезда и совсем не изменившейся лестничной площадки, я вдруг испугалась, что все что было - всего лишь сон.
Но тяжелое дыхание за спиной Гоши, который нес мою сумку, напомнили о реальности.
Я открыла дверь квартиры, простилась с Гошей, и осталась одна в тихой, спящей квартире.
Тщательно заперев дверь, я тяжело вздохнула и принялась разуваться.
Из Юлькиной комнаты послышалась возня, легкие шаги и уже через минуту в прихожей показалась и сама сестра.
- Сашка! - взвизгивала она, - Ты приехала! - Юля кинулась мне на шею, в лучших традициях семейного кино, - Приехала! Почему не позвонила, я бы тебя встретила!
- Есть такси.
- Я все еще обижена на тебя, за то, что ты так сбежала от меня! Даже не позвонила!
- Ситуация сложилась так, одним словом, я не успела. Прости.
- Твой Смирнов все пороги у меня обил. Все допытывался куда ты уехала, да с кем.
- И что ты сказала? - насторожилась я.
Юля удивилась.
- Правду сказала. Что ты в командировке от канала. А что?
Я не скрывая облегчения, вздохнула, и скинула обувь.
- Вот это ты прикинулась в своей командировке! Откуда деньги? Дизайнерские джинсики. Сумка от "Луи Виттона"? И шарфик, явно не с барахолки.
Я поглубже спрятала телефон, и выдала себя с головой. Кольца вызывающе засверкали на пальцах. Почему я не додумалась их снять?
- А это что такое?! - выдохнула Юлька, выхватывая мою руку из кармана, - Бриллиант?!
- Да там шмотки дешевле, чем у нас стоят, - проговорила я. Хотя, конечно, вряд ли эта ложь и на бриллианты подойдет.
- Ты не расскажешь откуда у тебя все это? - подозрительно спросила Юля, сверля меня взглядом.
- Объясню, когда придет время.
- А это, золотое. Ты вышла замуж?
Я молча смотрела на сестру.
Та явно обиженно вздохнула.
- Ну не ожидала от тебя, Санек.
- Родителям не слова. Это сюрприз.
Брови сестры неумолимо взметнулись вверх.
- Сюрприз?! Да уж...
- Завтра я познакомлю вас, - уже мягче добавила я.
Юлька скептически взглянула на мою сумку.
- Вижу ты налегке.
Я молча сняла куртку и прошла на кухню, включила чайник. Здесь было все точно так, как я оставила.
- Ты скажешь хоть что-нибудь? - вспылила Юлька.
Я хитро улыбнулась и направилась к сумке.
- Что ты ... - Юлька непонимающе проследила за мной.
Я достала из сумки небольшой сверток в пергаментной бумаге и протянула сестре.
- Что это?
- Сувенир из Нью-Йорка, - все еще улыбаясь, проговорила я.
Мне не терпелось увидеть лицо сестры, когда она узнает, что внутри.
Юлька, настороженно на меня поглядывая, разворачивала подарок. Отвернув бумагу, она осторожно высвободила край белоснежного шелкового шарфа.
- Неужели это?... - глаза Юльки округлились.
- Белый шарф от "Эрмес".
- Но... как? Их же нет в продаже! Давно нет!
- Нашла, - с гордостью сообщила я, хоть и эта эксклюзивная вещица попалась мне чисто случайно. Секретарша Джанет по секрету поведала мне, что в одном бутике знаменитая дама устраивает распродажу дизайнерских штучек. Я сразу подумала о Юльке.
Ее глаза светились, и на меня тут же был вылит поток новостей из мира моды, светские сплетни и просто события.
- Ты слышала, твой бывший босс-красавчик, тоже был в Нью-Йорке. Вообще-то о нем давненько ничего не пишут.
Я едва заметно кивнула, не желая заострять на этом внимание.
- Сашка, - Юлька вдруг посерьезнела и перестала возиться с шарфом, - я ведь не знала, что Димка погиб.
Боже, дай мне сил!
- Да, - выдохнула я, отгоняя от себя картинку его страшной смерти.
- Мы ведь даже на его похоронах не были, - Юлька низко опустила голову.
- Нас е было в городе.
Юлька быстро на меня взглянула и неуверенно сказала:
- Смирнов тут такого наплел!
- Какого?
- Говорит, что ты была у Димы в день убийства.
- Была. Он показывал мне фотографии.
- Да?
- Да.
- А у тебя в компьютере были эти фотографии?
Я непонимающе взглянула на сестру.
- А в чем дело?
- Я не стала говорить тебе, пока ты была в отъезде, в общем, нас ведь ограбили. Когда я вернулась из Анталии, квартира вверх дном. Унесли только твой системник. У меня вроде все цело. Но ты свои мелочи проверь, украшения. Ага?
У меня внутри все похолодело. Что могло случиться, если бы Юлька оказалась дома, когда они пришли?
Я попыталась стряхнуть с себя ужас. Все ведь хорошо. Теперь все прошло.
- Юль, ты только никому не говори, что я вернулась, хорошо?
Сестра рассеянно кивнула, не понимая ход моих мыслей.
- И обязательно смени замки, - добавила я, вдруг ощутив слабость, и пошла к себе в комнату.
- Что-то у тебя слишком много секретов, - сказала Юлька, следуя за мной.
- Знаю. Но так будет лучше.
- Для кого?
- Для тебя. Для меня. Для родителей, - я вошла в свою комнату и внимательно изучила все углы, заодно прикидывая, что мне может понадобиться в моем новом доме.
Оказалось, что таких вещей не так уж и много. Фотографии, старые документы, какие-то помятые вещицы.
Юлька больше не задавала вопросов, и через два часа ушла в свою студию, готовить коллекцию к показу.
Я закончила со сборами и решила принять пенную ванну. Мне так лучше думалось. Теплая вода и прохладная пена окутывали меня. Я сняла кольца и оставила их на тумбочке. Не хватало, чтобы они соскользнули с руки и утонули в канализационных недрах. Мерный шум льющейся воды успокаивал меня. Прикрыла веки, готовая заснуть.
В дверь позвонили, я резко село, вода с пеной выплеснулась на кафельный пол. Я тихо выругала себя за свинство, и выбралась из ванной, натягивая халат на мокрое тело. Поспешила к двери, спрятав в карман свой пистолет. Он тут же оттянул ткань халата, показывая свою значимость.
Я прильнула к глазку.
Майор Смирнов вновь с остервенением вцепился в звонок. Я поспешно распахнула дверь.
Смирнов удивленно уставился на меня.
- Саша?
- Вы пришли меня арестовать, майор? - холодно спросила я, чувствуя, как пропитывается водой мой халат.
Смирнов схватил меня в охапку и крепко сжал в объятиях, так быстро, что моя голова безвольно откинулась по инерции.
- Ты вернулась, ты жива!
Он что, пьяный?
Я уперлась в его грудь руками, мужчина меня нехотя выпустил и смущенно прикрыл за собой дверь.
- Ты сбежала. Даже на похороны друга не пошла, - укоризненно констатировал он.
Мне стало больно. Хотелось оправдаться.
- Я уехала в целях своей безопасности.
Смирнов потер нахмуренный лоб.
- С ним ты никогда не будешь в безопасности. Я больше чем уверен, что это он убил Остроухова. И твоего Диму тоже.
- Зачем ты мне все это говоришь? Чтобы сделать мне больно?
- Я познакомился с Ингой Реймс. Она мне на многое открыла глаза. Я видел фотографию.
- Ты не там ищешь, - перебила я, начиная злиться, он ведь так близко, - Прошло 4 месяца! Ты так и не выяснил, кто действительно убил Диму!
Смирнов внимательно смотрел на меня.
- Ты знаешь, что он оставляет в каждом городе после себя шлейф трупов?
Я молчала.
- Ты еще не читала сегодняшние новости? Ох, уж эта современная пресса! Сегодня утром был убит прокурор, что вел дела семьи Мазуриных. В одиннадцать утра. Через полтора часа, после посадки вашего самолета. Это совпадение?
- Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Что за бред? Олег никого не убивал. Нет.
Разве можно быть такой наивной?
- А ты никогда не думала, что твой драгоценный миллионер мог сам убить Мазурина? Почему он так скрывает свое военное прошлое?
- Потому что, ему не приятно это вспоминать!
Смирнов смерил меня уничтожающим взглядом.
- Я устал убеждать тебя. Слишком поздно. Ты пропитана им. Он убьет тебя, когда ты ему наскучишь.
- Пошел вон, - угрожающе прошипела я.
- Не могу понять одного, - как ни в чем не бывало, продолжал Смирнов, - почему он скрывает, что Мазурин жив?
- Я сказала, убирайся.
Майор глянул на меня своими яркими глазами, и вышел за дверь. Я тщательно заперла все замки, пошла ванную, скинула халат, забралась в воду и только тогда позволила себе расплакаться.
36.
Я вслушивалась в ночную тишину. Даже Юлькиного дыхания слышно не было. За окном хлопьями кружил снег. Я сидела в кресле посередине кромешной темноты и смотрела в окно. Белое на черном. Это мимолетная красота завораживала.
Ложится без Олега не хотелось. Но чем дольше я ждала, тем больше мне казалось, что он не приедет. Жуткая тоска поселилась в моей душе. Сомнения, что зародил во мне Смирнов, сделали свое дело. Я не могла сомкнуть глаз, картина убийства Остроухова преследовала меня. И темная фигура Олега, полная мрачного торжества. Мурашки по коже. Неудивительно, что я сбежала. Он выглядел устрашающе.
« Я и тебя хотел тогда убить» - сказал Олег в лодке.
Кто он? Говорил Теряев это серьезно, или просто пытался меня оттолкнуть? Напугать?
Холодная рука легла мне на плечо. Я вздрогнула и оглянулась.
Теряев стоял рядом, в темноте. В его волосах еще таяли снежинки.
- Не спишь, - прошептал он.
Я поспешно подалась навстречу мужу, и прижалась к нему, изгоняя сомнения.
- Я соскучилась.
Олег поцеловал мою макушку, потом лоб и веки, губы.
- Я тоже, - выдохнул он.
Мне не терпелось согреться в его руках и забыть этот жуткий день.
Олег был рядом. Мы лежали в моей постели, как обычно, крепко обнявшись. Рука Теряева опоясывала мою талию, а я неутомимо переплетала наши пальцы, судорожно игнорируя тревожные мысли. Получалось у меня плохо.
- Ты сегодня кого-то убил? - взглянув на сбитые костяшки, спросила я тихо, и настороженно.
Олег молчал. Спит? Не хочет говорить?
- У меня был Смирнов, - продолжила я.
- Да, я знаю, - вдруг ответил Олег.
- Знаешь?
- Неужели ты думала, что я оставлю тебя одну?
Я закусила губу. Стало обидно. Он не хочет говорить. Значит Смирнов прав. Это Олег убил прокурора. Я снова переплела наши пальцы, прислушиваясь к его дыханию.
- Как ты познакомился с Андреем Мазуриным?
Теряев тяжело вздохнул.
- Не хочешь говорить?
- Мы с ним пересеклись в первый раз на призывном пункте, он все твердил, как его предки обозлятся, если узнают, что он ушел без их ведома. Мы с ним быстро сошлись.. Потом его отправили в Волгоград, а меня в Молькино, это в Краснодарском крае. После, я попал во Владивосток, там была, типа база. Мы даже не знали что охраняем, и что перевозим. Но я узнал, чисто случайно произошла авария. Короче, после больницы я вызвался добровольцем на Кавказ. Снова встретился с Андреем там. Мы оказались вместе в одном подразделении. Потом в Абхазию приехали. Я как-то раз, напился, и рассказал ему о своих приключениях во Владике. Мне говорили, что среди нас есть «крот», на на Андрюху я никогда подумать не мог. Как-то ночью смотрю, он по-тихому из лагеря уходит. Я за ним. Тут черти начали палить. А он им машет, мол «Свои!», - Олег замолчал, я его не торопила, - Ребята, которые на подмогу пришли, погибли. Почти все. У нас под носом лагерь чеченский оказался. Мазурин шел к ним. Я говорю, зачем шел? Он молчит. Стал бить его. Он меня. Когда я пришел в себя, Андрей лежал. Лицо — кровавое месиво, угрожающая вмятина на лбу. Я думал, что проломил ему череп.
Я вслушивалась в его слова, в тайне жалея, что затеяла этот разговор. Но Олега теперь не остановить.
- Потом по мне стрелять стали. Я пытался бежать, туда, где Андрей остался, кто-то бросил гранату, ели ноги унес, а друга бросил умирать. Вернулся в часть. Они не знали, под трибунал меня или наградить, но не успели. Пришла телеграмма от юриста родителей. Я похоронил их, потом отыскал Мазуриных. Андрея хоронили в закрытом гробу. Тогда я увидел Иру впервые.
Его боль оказалась оголенной и пульсирующей. Я не узнавала этот голос. Мне хотелось, чтобы он замолчал.
- Я чувствовал вину. Стал частым гостем в доме Мазуриных. Влюбился в Ирину. Через год мы поженились. Через месяц ее родители погибли. Кто-то расстрелял их машину на перекрестке. На похоронах Ире стало плохо, Гоша отвез ее домой. На вскрытии мне сказали, что она была беременна, ровно 4 недели.
Пожалуйста остановись!
- Полиция меня арестовала первым. Сказали у меня мотив. Деньги семьи Мазуриных, - он хмыкнул, - как будто мой отец оставил мне мало денег. Я просидел 48 часов, а когда вернулся домой, на электронной почте нашел послание: «Это только начало». Потом я просто думал и смотрел. То в Гонконге взорвался мой завод, то в Турции сгорел мой отель. Моя женщина, с которой я сошелся после смерти Иры, едва не погибла — кто-то испортил ей тормоза. Лицом к лицу я столкнулся с Мазуриным на черно-белой вечеринке. Остроухов спонсировал его во всем и хотел меня в ловушку загнать, - он снова хмыкнул в темноту, - у него не получилось, я не терплю предательства. Но ты увидела меня, и я не знаю до сих пор видел ли тебя Андрей, повез тебя на обрыв и все думал. Ты погибнешь, так или иначе, будешь со мной или нет. Но ничего поделать с собой не смог. Мазурин ехал за нами из Сочи, перехватил меня в отеле, размахивал передо мной пистолетом, угрожал убить тебя, конечно, спонсора ведь у него теперь не было и его помощников тоже. Я предложил денег за твою жизнь и попытался исчезнуть, но когда увидел, как вы с сестрой вишню собираете, понял, что пропал и что если с тобой что-то случится, жить мне не за чем.
- Олег...
- Он сказал, что грузинские солдаты его спасли, и похоронили в могиле Андрея другого изуродованного бедолагу. Он сказал, что я бросил его подыхать специально, чтобы заполучить его деньги, после свадьбы на Ире. Андрей ведь не родной сын.
- Не родной?..
- Мазурины думали, что бесплодны, и взяли младенца из детдома. Но очень скоро мать Андрея забеременела. И чужой ребенок им стал просто не нужен. Мазурин был трудным подростком, наркоманил. И когда пришла повестка в армию, он бегом туда побежал только бы насолить предкам, а тут я.
- Он тебя преследует из-за денег? - в моей голове просто не укладывалось, - он убил всю свою семью из-за денег?
- Да, только пропустил момент, когда мы с Ирой поженились, и я остался единственным наследником всего.
- Деньги притягивают деньги.
- Деньги притягивают зло, - Теряев развернул меня к себе, - помни это, хорошо? И не привыкай к ним.
Я смотрела на Олега, чувствуя скрытый намек.
- Ты считаешь меня меркантильной? - слабо пошутила я.
- Не-а, - протянул он, - мне даже понравилось, как ты гадости про богатеев говорила.
- А себя ты к ним не относишь?
- Все что есть у меня сейчас, заработал мой отец и отец Иры. Ни я, ни Андрей не приложили никаких усилий, чтобы бизнес поднять. Я знаю, что не заслуживаю, того, что есть у меня, даже тебя.
Я округлила глаза.
- Не смей так говорить! - поспешила сказать я, целуя его губы, для подтверждения.
Олег ответил на мой поцелуй страстно, и отрывисто. Он словно сбросил тяжкий груз с души. А у меня, напротив, горький осадок предчувствия беды.
37.
Олег ушел рано утром, пообещал прислать за мной Гошу. Я вновь уснула, и проснулась только тогда, когда Юлька бесцеремонно уселась на мою кровать.
- Доброе утро. Как спалось? - сестра хитро улыбалась.
- Хорошо дома, - осторожно ответила я.
- У тебя были гости?
Я слабо изобразила непонимание. Но это все, на что я была способна.
- С чего ты взяла?
- Он забыл шарф.
Я проследила за Юлькиным взглядом, и действительно, на полу у кресла лежал шарф Олега. Неужели он специально оставил его? Теряев всегда такой осторожный!
- У твоего мужа ключ от нашей квартиры? - Юлька смешливо вскинула брови.
- Я очень удивилась, когда узнала, что ты не сменила замки после ограбления.
- Не переводи тему. Кто он?
- Просто смени замки, хорошо?
- Я умираю от любопытства. Кто же он? - Юлька прошла на кухню, и принялась там грохотать посудой, - Все твои прежние ухажеры сошли с дистанции, когда ты уехала. Он с канала? Или может, кто-то из знаменитостей? Поэтому такая тайна? Если честно, когда увидела Теряева на нашей кухне — решила свадьбы не миновать. А он смылся. Так кто же тебя утешил?
Сестра сосредоточенно готовила завтрак. Я в ее монолог не включалась, тем более, что этого и не требовалось. Юля получала удовольствие о беседы сама с собой.
- Так какие планы?
- Муж заедет за мной, - многозначительно взглянув на сестру, сказала я, - к родителям мы поедим с ним вместе. Так что меня не жди.
Юлька пожала плечами.
- Думала, у тебя хватит такта познакомить меня с ним одной из первых. Мы столько пережили вместе.
Я засмеялась едва ли не в лицо сестре. Она на два года меня старше и гораздо симпатичнее. Как истинно богемная дама — меняет мужчин каждую неделю. Не задумываясь при этом, что может показаться легкомысленной ветреной, ну или просто — шлюхой. Мысль о семье и детях никогда не посещала ее голову. За талант ей прощают все, даже чрезмерное любопытство. Я на фоне сестры — серая мышка. Поэтому странно вдвойне, что в один момент меня окружили сразу три мужчины. Олег, Дима и Сергей. Что думает Юля? Должно быть в ее голове настоящая революция происходит.
- А ты возьмешь кого-нибудь к родителям? - осторожно спросила я.
- Не хочу приводить к маме домой модель нижнего белья, - хихикнула Юля, закуривая длинную сигарету, источающую яблочный аромат.
- Ты встречаешься с мужчиной-моделью? - я с трудом скрыла удивление.
- Его зовут Жан, ему двадцать один год и он великолепен!
- Он француз?
- Нет, скорее из Украины. Но разве это важно?
- Ты не спрашивала?
- Какая разница откуда он и как его зовут на самом деле? Мы с ним вообще мало говорим.
- Боже, не надо подробностей, - перебила я, чуть поморщившись.
И тут же заметила, как Юлька обиженно поджала губу.
Пока я таю от счастья, и купаюсь в любви, моя сестра сохнет от одиночества, и превращается в жуткую особу.
У меня затрезвонил мобильный. Я поспешила в свою комнату, плотно прикрыв дверь.
- Алло?
- Саша, это Гоша. Я внизу. Ты готова?
- Нет еще. Но вы поднимайтесь, выпьете кофе.
Гоша нерешительно что-то промямлил. На него не похоже.
- Что?
- Говорю, я не один сегодня.
Что-то новенькое.
- Вы с детьми? Это ничего. Поднимайтесь. Не мерзнуть же вам.
- Я с племянником. Встретил его в аэропорту. Хотел тебя на квартиру кинуть и домой, к жене.
- Гоша, я не вижу проблемы. Поднимайтесь, мне собраться, максимум пол часа. Только прошу вас, моя сестра не знает кто мой муж.
- Все понял, поднимаюсь.
- Жду, - я отключилась и вернулась на кухню, - Сможешь сварить еще кофе? А то мне надо одеться. К нам гости.
- Гости? Сама вари, я пойду хоть умоюсь, - и сестра решительно скрылась из виду.
Я мысленно усмехнулась. Юлька вряд ли ожидает, что к нам идет старый цыган с малолетним племянником.
В дверь постучали, я поспешила открыть. И пораженно замерла на пороге. «Малолетним племянником» Гоши оказался широкоплечий, смуглый мужчина лет двадцати восьми — тридцати. У Юльки прямо нюх.
Мужчины вошли в прихожую. Я незаметно пригладила волосы. Как глупо!
- Саша, это Николай, сын моей сестры — Златы, - чинно представил Гоша, стягивая свою безразмерную кепку, - Коля, это жена моего босса — Александра Юрьевна.
Николай мне дружелюбно улыбнулся. Разве зубы могут быть такими белыми?
- Давайте ваши куртки, - спохватилась я.
Мужчины избавились от верхней одежды, и я с растущей симпатией отметила, что цыганский племянник обладает хорошим вкусом. На нем была водолазка цвета тягучего красного вина из мягкой шерсти, которая прекрасно оттеняла его пугающе черный взгляд.
Я проводила гостей на кухню, неуклюже стягивая полы халата на груди. Где там Юлька, черт?
Наполнив чашки кофе, я тоже присела за стол, старательно придумывая темы для вежливой беседы.
- Сейчас, я только кофе допью, оденусь и можно ехать, - пояснила я Гоше, не хотелось бросать Юльку.
Моя безумная сестра, наконец, появилась на кухне, так словно я вилась на сцену. Она понятия не имела, кто ко мне придет, но довела свое утреннее неглиже до блеска. На смену теплому, но не сексапильному халату пришло бледно — розовое кимоно, на котором расцветали сакуры. Якобы небрежно собрала волосы высоко на макушке, и даже успела припудриться и подкрасить ресницы.
- У нас гости? - достаточно правдоподобно изобразив удивление Юлька перевела заинтересованный взгляд на Николая, - Ты нас познакомишь?
Я извиняющие улыбнулась Гоше и познакомила мужчин с сестрой.
- Ну? И кто из них твой муж? - как бы в шутку спросила Юлька, сунув мне мои кольца, что я оставила вчера в ванной.
Гоша слегка поперхнулся кофе, Николаю, напротив шутка очень понравилась.
- Никто, - мне было вовсе не смешно.
- Отлично! - Юля подсела поближе к племяннику, - Вы к нам на долго, Николай?
Я внутренне сжалась от стыда и поспешила скрыться. Выглядят Юлькины эскапады жутко.
Гоша привез меня к огромному жилому комплексу в Центре, представил вахтерам и охране.
Интересно, Олег дал ценные указания о неразглашении?
Гоша передал меня вахтеру и поспешил домой.
Седовласый мужчина, Владимир Николаевич, подал мне ключ и улыбнулся.
- Верхний этаж, - сообщил он.
Я кивнула и двинулась к лифту.
Конечно же, верхние этажи — пентхаусы. Разве можно было усомниться?
Я поднялась на лифте, открыла нужную мне дверь.
Просторная гостиная залита солнечным светом. В солнечных лучах переливается пол. Окна от потолка до пола.
Эта квартира оказалась в два раза больше Нью-Йоркской. Огромная гардеробная, тренажерный зал, две спальни. Только бассейна не было. Я засмеялась в слух. Как это я буду жить без бассейна?
Гостиная выполнена в двух уровнях, в центре на возвышении стоял стильный черный диван.
Я вздохнула, еще раз осмотрелась, и направилась в душ. Сегодня предстоит встреча с родителями.
Едва я включила воду, и скинула одежду, в прихожей хлопнула дверь. Я поспешно накинула халат, и поспешила навстречу мужу.
Он стоял в центре переливающейся гостиной с транспарантом в руке: «Добро пожаловать домой!»
Я кинулась к Олегу, тот торопливо откинул в сторону кейс и плакат, чтобы меня подхватить.
- Боже, как я соскучилась! - выдохнула я, прижимаясь.
Теряев, похоже, тоже, судя по тому, как он поспешно, стягивал с меня халат, а с себя пиджак.
Стрелки часов неумолимо двигались, и нам пришлось перебраться в душ.
Оказывается встречать мужа с работы, и принимать душ — куда более занимательные занятия, чем могло бы показаться на первый взгляд.
Мы хихикая, толкались в гардеробной. Олег изображая недовольство, выхватил у меня из рук старые джинсы и подал мне синее платье. Я, изображая недовольство, его взяла, потом натянула чулки и помогла мужу завязать галстук.
- Я выгляжу глупо, - вдруг сказал Теряев взглянув на себя в зеркало.
Это было что-то новенькое.
- Ты выглядишь, - начала я, выглядывая из-за его плеча, - успешным.
Олег решительно снял галстук и рубашку.
- Эй? В чем дело? - испуганно выдохнула я.
Олег молча подошел к шкафу, достал шоколадного цвета пуловер и надел его.
- Ты что, нервничаешь? - едва скрывая улыбку, удивилась я.
- Если бы моя дочь вышла замуж в тайне за типа, вроде меня...
Мои брови медленно поползли вверх.
- И что бы ты сделал? - в предвкушении спросила я.
- Врезал бы ему как следует для начала, - Олег обнял меня, и в его глазах скакали озорные огонечки.
- Если бы твоя дочь вышла замуж в тайне, ты бы ничего не смог сделать, - ответила я, - и калечить зятя неразумно. Мой папа очень практичный человек.
- Это успокаивает. И надеюсь, наша дочь не будет совершать опрометчивые поступки?
Я наградила мужа шутливым пинком, и мы, наконец, покинули квартиру.
38.
Олег притормозил машину у парадного входа родительского дома и взглянул на меня.
- Ты готова?
Я улыбнулась. Не думала я, что мой бесстрашный муж спасует перед моими родителями.
Мы выбрались из машины, в этот момент на крыльцо высыпали мои родные. Мама радостно бросилась ко мне, и расцеловав повела в прихожую. Теряев невозмутимо последовал за нами.
Юлька, замерла в дверях гостиной, не сводя пристального взгляда с моего мужа.
Папа казался обманчиво спокойным. И вспоминая свою юность, это выражение его лица мне было очень знакомо. Мама, наконец, оторвалась от меня, заметив неловкую пазу, и вскинув глаза на Олега отступила к отцу.
Неужели они его узнали?
Тяжелое молчание в прихожей превратилось в настоящую пытку.
Я стояла в доме родителей, одетая и обутая, сжимая коробку с сервизом в праздничной упаковке. Мне стало страшно, будто меня сейчас отругают за хулиганство в детском саду.
- Мам, пап, - сглотнув ком, начала я, - Знакомьтесь, это Олег, мой муж.
Теряев осторожно сдвинул остолбеневшую меня, и протянул руку моему отцу для рукопожатия. Выглядел он решительным и напряженным. Папа, наконец, подал свою руку. Я боялась, что из какого-нибудь глупого упрямства он проигнорирует жест Олега.
- Юрий Иванович, - представился папа, и улыбнувшись, добавил, - Вот это сюрприз!
- Да уж, сюрприз, - нервно хихикнула мама.
Папа поспешно оглянулся и добавил:
- Моя жена...
- Маргарита Сергеевна, да я знаю, - вставил Олег, и неловко сжал руку моей матери, - я очень рад, наконец, с вами познакомиться.
Я молча наблюдала за происходящим.
Родители почти справились с первым шоком, и теперь казались слегка ошарашенными.
Юлька следила за мной уничтожающе ледяным взглядом, ожидая, когда я осмелюсь взглянуть на нее. Но я не доставила ей такого удовольствия. Папа помог нам избавиться от верхней одежды, и мы прошли к праздничному столу, у новогодней елки. Приглушенно бубнил телевизор. До нового года оставался час.
Мы расселись за столом. Я с Олегом, мама с папой и Юлька.
- Ну что, проводим уходящий год? - предложил папа, вскрыв бутылку красного вина.
Он профессионально наполнил бокалы, мы выпили в напряженном молчании.
- Ну, Олег, - начала мама осторожно, - расскажите, как вам удалось жениться на Саше? Она ведь никого к себе не подпускала....
- Я бы сказал, была мужененавистницей, - добавил папа.
- А скорее брака ненавистница, - вставила Юлька окинув меня тяжелым взглядом.
Как много нового я только что узнала о себе!
- Я не была такой! - только и смогла сказать я.
Мама усмехнулась и махнула на меня рукой.
- Ты говорила, что станешь журналисткой, и никакой муж тебе не нужен.
- Мам, мне было пять лет!
- Если честно, я вас зауважала, - игнорируя меня, продолжала мама, - наша Саша не подарок, и вам удалось ее завоевать.
- Я и сам еще не могу в это поверить, - вдруг сказал Олег, тепло сжав мою руку.
Да что они понимают? Как будто у Теряева были конкуренты!
- Давайте лучше обсудим.
- Нет, - перебила меня Юлька, - я хочу знать все! Как вы могли от нас так долго все скрывать?
- Меньше знаешь, крепче спишь, - ехидно отозвалась я.
- Дело в том, - осторожно начал Олег, - учитывая мое положение и последние события, связанные с гибелью моей первой жены... одним словом, пока убийца не будет пойман, мы решили держать наши отношения в тайне. В целях Сашиной безопасности, естественно, - Олег взглянул на меня, будто сказала что-то лишнее.
Я кивнула и взглянула на перепуганных родителей.
- Убийца уже известен, - добавила я, - только его никак не поймают.
- Этим занимается майор Смирнов? - вдруг спросила мама.
Неужели он и здесь побывал?
- Да, - соврала я.
Мама и папа переглянулись. Больше им ничего не требовалось объяснять. Я могу быть спокойна, наш секрет в надежных руках.
Вновь возникла неловкая пауза, которую я, впрочем не заметила, сплетая пальцы Олега со своими под столом.
- Мы услышим романтическую историю? - спросила мама, вымученно улыбнувшись, - Как вы познакомились?
Мы с Олегом переглянулись. Какая часть нашего сближения безопасна для родительских ушей?
Теряев решительно взглянул на моих родителей, и начал:
- Впервые я увидел Сашу в редакции. В ее первый рабочий день.
Каждое слово мужа будило во мне забытые воспоминания.
- Когда она едва не угодила в шахту лифта.
Родители переглянулись, смеясь, приговаривая: «Да, это наша Саша!», когда Олег рассказал, как я упала с камня в Сочи. Отдать должное, его рассказ был всего лишь милой пародией на реальность, и слава Богу!
- На пароме Саша позволила себя обнять. Помнишь? - Теряев задиристо пихнул меня в бок.
- Я тогда жутко замерзла, - оправдалась я.
Юля и Олег засмеялись моей глупой лжи.
- Когда наша поездка подошла к концу, я понял, что пропал, - сказал муж, взглянув на меня.
- А ты? - мама вопросительно на меня взглянула.
Ну что за допрос?
- Мам!
- Не упрямься. Должна же я хоть сейчас все узнать?!
Ох мама, если бы ты знала все, ты бы не пережила этого.
- Да, я тогда тоже подумала, что влюбилась в Олега.
- А когда это вам пришла идея пожениться тайком? - хмуро спросил папа.
- Уже Новый год! - воскликнула мама, оглянувшись на телевизор, - Юра, открывай шампанское!
Как вовремя! Иначе папа вряд ли поймет, если я скажу, что Олег сделал мне предложение после того, как расстрелял пятнадцать человек, которые хотели меня убить.
Президент заканчивал свою поздравительную речь, под бой курантов папа разлил игристое по бокалам. Наступил Новый год под радостный гул голосов моих родных.
- Подарки! - торжественно воскликнула Юлька, - Я дарю первая!!
Сестра скрылась в соседней комнате и вернулась с грудой коробок.
Я обожаю эти минуты с детства. Когда родители и сестра были вознаграждены, Олег хитро улыбаясь взглянул на меня. Неужели он и мне что-то приготовил?
- Хочешь увидеть свой подарок? - развеяв мои сомнения, спросил муж.
- Неужели ты думаешь, что мне нужны еще подарки?
- То были свадебные. Тем более мы с тобой встречаем Новый год вместе в первый раз. Идем.
Олег увлек меня к выходу, деловито накинул на плечи мое пальто, и вывел на крыльцо.
Тихо сыпал снег. В небе, то и дело вспыхивали фейерверки.
- Вот, - я не сразу осознала, на что конкретно указывает Олег, что-то большое, размером с ….машину? Груда целлофана, на крыше красный бант.
- Машина? Ты сошел с ума?!
- Ты так часто повторяешь это, что я почти поверил. Просто машина для моей любимой.
- Всего лишь?
Я приблизилась к подарку, и сдвинула присыпанный снегом целлофан. Нежно - голубой цвет.
- Тойота, для начала. У тебя есть права?
Я недоуменно оглянулась.
- Нет.
- Значит после каникул приступишь к учебе. Водить машину классно. Чувствуешь власть.
- Считаешь, я не чувствую свою власть? - томно понизив голос, спросила я приближаясь.
Теряев усмехнулся, и притянул меня к себе.
Когда Олег говорил об учебе, он, как оказалось имел в виду не только правила вождения. С восьми до девяти я училась водить машину. С девяти до трех изучала принципы работы фирмы Олега, нюансы бизнес переговоров, разрабатывала стратегию компании, искала слабые места. А точнее, слушала, как это делал муж, и иногда, когда меня спрашивали, предлагала варианты. С трех до пяти я изучала английский и французский. С пяти до шести мы с Олегом посещали строящиеся объекты. С шести до семи я училась финансовому планированию.
Вечером, когда я добиралась домой, моя голова лопалась, но я чувствовала себя счастливой.
Олег, сразу после ужину садился за ноутбук, и вел бесконечные переговоры с зарубежными коллегами, пока позволяли часовые пояса. Иногда я прислушивалась и даже понимала о чем они говорят. Очень часто я злилась, но в основном просто занималась своими делами. Тем более, что их у меня оказалось достаточно. Муж передал мне заботу о своем благотворительном фонде.
Через два месяца, я с опаской, но все же ездила на своем подарке, и с утра у меня освободился час.
Однажды Олег заснул прямо с ноутбуком на животе, распластавшись полулежа на кровати, совершенно одетый. Я тихо убрала компьютер и принялась расстегивать рубашку мужа, когда мой благоверный неожиданно вернулся к жизни, нарочито грубо схватив меня в объятия и опрокинув на кровать. Я завизжала, чем очень его повеселила.
Мне казалось, что я достаточно хорошо скрываю тревогу. А чем больше времени молчал Мазурин, тем страшнее мне становилось. Что он задумал? Почему тянет? Оставил ли он нас в покое? Или просто готовит грандиозный удар? Олегу говорить о своей тревоге не решалась. В последнее время он был невероятно доволен жизнью.
Юля закрутила роман с племянником Гоши, Николаем. И он длится уже больше недели.
Я никак не могла разлепить глаза. Беспокойная ночь давала о себе знать, меня опять мучили кошмары. Зачем, когда все так хорошо?
- Сашка, подъем! - перекрикивая будильник, крикнул муж из гардеробной, - Сегодня совещание с застройщиками! Твой выход! Ты столько готовилась! Вставай.
Откуда у него столько энергии?
Конечно, застройщики, я совсем забыла. Жилой комплекс в новом микрорайоне. Мой бизнесс-план, моя смета.
Я тяжело сползла с кровати и побрела в душ.
Через пол часа, благодаря чашке зеленого чая и крекеру я вернулась к жизни.
Мы спустились к парковке, что располагалась под домом. Олег поцеловал меня на прощание и пошел к своей машине. Мы по-прежнему старались, чтобы нас реже видели вместе.
Миновав колонну, я сама того не понимая, замерла.
Вот и первые ласточки.
- Олег!
Моя машинка, этот чудный блестящий подарок, была так изуродована, что я едва ее узнала.
Теряев возник рядом, я оглянулась и беспомощно развела руками.
Пол усеян брызгами стекла, блестящий бампер похож на смятую бумагу, двери искорежены, фары выбиты. Машина, казалось, побывала в жуткой аварии.
Олег заглянул в салон. Я последовала за ним. Внутри дела обстояли так же плачевно.
- Черт! Мой ноутбук! - вспомнила я.
Зачем я его оставила в салоне? Вся информация по сегодняшнему совещанию была там! Боялась забыть его дома.
- Ничего страшного, скорее всего просто хулиганы, - успокаивающе произнес Олег.
- Но ведь здесь охрана! Как?
- Не знаю, - Олег быстро набрал чей-то номер.
Мы потеряли час в гараже. Охрана недоумевала, извинялась и клялась найти виновных.
Когда я вернулась в офис, мой услужливый ассистент — Андрей, сообщил, что все сохранено в "облаке", и достаточно только вбить свою учетную запись. Признаться, новый и современный мир мне в этом плане очень нравился.
Совещание прошло скомкано, а день был испорчен.
Я вернулась в свой кабинет и включила телевизор. Попала как раз на новости.
- Сегодня в интернете появились сенсационные фото, - без эмоций говорила диктор, - богатейший человек страны, Олег Теряев, тайно женился.
Я не поверила своим глазам, и ушам тоже не поверила. Но всему вопреки на экране сменяли друг друга фотографии, сделанные лично мной в наше путешествие, и Алеком на мой телефон в день нашей свадьбы. Этого не может быть! Фото хранились только в моем ноутбуке!
Ну конечно.
Олег ворвался в мой кабинет со страшным лицом.
- Ты видишь?
Лучше бы не видела.
- Откуда? - Теряев едва сдерживал себя, и мне стало немного страшно. Таким я его видела очень редко, - Ноутбук? - догадался он.
Я медленно кивнула.
Что последует дальше мы оба прекрасно понимали. Теперь все, включая Мазурина, знают, что я жена Олега, и как я выгляжу. Возможно только это сдерживало его все это время?
- Тебе надо уехать, - неожиданно заявил Олег, - немедленно.
- Сколько можно бегать? - вспылила я, - Он сам к нам придет. И мы будем готовы.
Олег, не скрывая заполнившей его боли, взглянул на меня.
- Я боюсь тебя потерять, - тихо сказал он, опустив руку с мобильником.
Я шагнула к мужу и крепко его обняла.
- Со мной ничего не случится, вот увидишь.
39.
Я стояла у окна, и смотрела на дождь. Свинцовые тучи заволокли город, и казалось, шапками осели на небоскребах.
Новость, что прогремела вчера со всех теле, радио, и интернет порталов, потрясла общественность. Мы уходили из офиса через пожарный вход, потому что парадные двери осаждали журналисты.
Мы вернулись домой, Олег тщательно проверил систему безопасности, и спрятал пистолет под подушку.
Я только беспомощно наблюдала за происходящим.
Сегодня утром Олег отправился на пресс-конференцию, под лозунгом: «Народ хочет знать».
А я все думала, кому какая разница?
Телевизор не включала, не хотелось слушать их бредни.
Зазвонил телефон.
Я поспешила ответить, это Олег.
- Алло?
- Ну что, женушка, - раздался смеющейся голос мужа в трубке, - пора выходить из подполья. Давай красиво пообедаем в ресторане? На глазах у всех?
Я улыбнулась. Звучит не плохо. Надоело прятаться.
- Давай, - отозвалась я, сквозь улыбку.
- Спускайся, сейчас подъеду.
Я отключила телефон, оправила волосы, накинула плащ, повязала яркий шарф вокруг шеи и поспешила вниз по лестнице для персонала. В холле меня поджидали фотографы, по словам Владимира Николаевича.
Я обогнула парадный вход и выскочила под дождь. Под ногами хлюпало, на мокром асфальте собирались лужи.
Я подошла к бордюру и устремила глаза в даль дороги.
Вновь позвонил Олег.
- Ты спустилась?
Его машина показалась из-за поворота.
- Да, я тебя жду.
- Ладно, подъезжаю, - Олег отключился.
Его машина приближалась ко мне. Замерла на последнем светофоре, метрах в пятидесяти от меня.
Я медленно побрела к нему на встречу.
Жуткой силы взрыв. Яркая вспышка, огненный шар взметнулся в небо с оглушающим грохотом, разбрасывая искореженные обломки машины Олега в небо.
На секунду я потеряла ощущение реальности. Только поняла, что промокает моя одежда, ведь я лежу на спине, на обочине.
Холодные капли дождя летят мне в лицо.
Олег!
Я резко поднялась.
Вой сирен. Толпа зевак. Огромный костер на трассе.
- Олег, - прохрипела я, - Олег, Олег!
Жуткий крик вырвался из моей груди.
Я поднялась на нетвердые ноги и поскальзываясь на грязи, побежала к пылающей машине.
Я повторяла его имя на бегу, сама того не осознавая.
Обугленные обломки. Я не чувствовала ничего.
Меня кто-то поймал, оттащил от места взрыва. Я стала драться, брыкаться, что-то кричать. Мне все равно, кто меня сдерживал, мне все равно, что вокруг столпились люди и некоторые даже фотографируют искореженную машину и меня, бьющуюся в руках незнакомого человека.
- Олег! Пожалуйста, нет! Олег...
Мир стремительно мерк перед моими глазами. Мир, который отобрал моего мужа. Кому этот мир теперь нужен?
Я медленно возвращалась к реальности. Зачем?
В углу бубнит телевизор, слышаться чьи-то гулкие шаги и голоса.
Я приоткрываю глаза.
Персиковые стены, белый потолок, безликая картина, девушка расхаживает по палате в белом халате.
Я смотрю на экран телевизора.
- Трагедия произошла на глазах у супруги магната, о которой стало известно общественности только вчера, - изображение, что стояло перед моими глазами, транслировалось по телеэкрану.
Потом кадры пылающего автомобиля сменились пугающим роликом, где мелькала я, с пылающими глазами, вся в грязи, с искаженным лицом.
- Супруга Теряева доставлена в клинику с тяжелейшим нервным расстройством.
Я отвернулась от телевизора и встретила настороженный взгляд сестры. Юлька молча подошла к телевизору и отключила его.
Я закрыла глаза.
Нервное расстройство?
За дверью моей палаты послышались шаркающие шаги и смех.
Нервное расстройство.
Снова шаги и смех.
Я открываю глаза. Темно. Тихо. Голубоватый свет луны освещает комнату. Где я? Чужое место. Сейчас, сейчас я закрою глаза, и вернусь в реальность. Дурной сон пройдет. Я буду дома.
Я открываю глаза. Надо мной нависла улыбчивая медсестра. Коснулась моего плеча мокрой ваткой, вонзила иглу. Я слышу, как с щелчком прокалывается моя кожа, как лекарство растягивает ткани.
- Вы проснулись? - дружелюбно спрашивает девушка, вытащив иглу, - Как чувствуете себя?
Чувствую себя?
Я себя не чувствую. Закрываю снова глаза. Что я есть? Тело, которое живет. Сердце работает. Толчок, толчок. С каждым ударом проталкивает кровь по венам, заставляя мой организм дышать и существовать. Зачем?
Мое сознание заперто внутри. И оно не хочет жить, не хочет дышать и видеть.
Меня нет.
Я открываю глаза. Со мной рядом кто-то сидит, сжимает мою руку. Олег?
Нет, это Юлька.
Она смотрит на меня большими голубыми глазами. Моими глазами. В них я вижу горе, ужас, беду и бессилие.
На ее лице ни капли краски, одежда темная, волосы аккуратно зачесаны назад.
По щекам моей сестры катятся слезы
- Саша... - зовет она.
Я зажмурилась. Нет! Я не верю! Ничего не произошло. Он жив, конечно. Он не может умереть.
Я открываю глаза.
- Вам нужно поесть, - сестра подставляет мне поднос с едой.
Поесть? Зачем? Чтобы сердце забилось чаще, а кровь разгорелась? Нет.
Я закрываю глаза.
Я снова чувствую чье-то присутствие.
Это не Олег.
Я смотрю на гостя. Мама поспешно подсаживается на кровать.
- Саша, мне так жаль, - шепчет она, - мне очень жаль.
Мама гладит мои волосы, вдруг склоняется ко мне и обнимает, приподнимает с подушки, и запрокидывает себе на грудь. Я оказываюсь в кольце ее рук, как когда-то в детстве. Мама начинает покачивать меня на руках и что-то тихо напевать. Мою детскую песню. Мамина кофта, куда уткнулось мое лицо, стала влажной. Мои слезы?
Я открываю глаза. Его нет. Он погиб. Я одна. За окном тихо и пасмурно.
Идет дождь?
Я смотрю на себя. В руке катетер, стойка с капельницей.
Палата заставлена цветами.
Какой сегодня день?
Дверь скрипнула. В палату вошел мужчина с цветами. Кто это? Теперь пришли и за мной?
В палату входит медсестра, и загадочно улыбаясь, забирает букет у гостя. Я его узнаю. Смирнов.
- Вы проснулись? Доброе утро! У вас сегодня гость, - сообщила девушка наполняя вазу водой.
Смирнов сел на стул и взглянул на меня. Я встретила его взгляд и выдержала. Он попытался сжать мою ладонь, но я не позволила.
- Саша...
- Ты доволен?
Медсестра удивленно оглянулась при звуках моего скрипучего голоса.
- Саша...
- Его нет. Он погиб. Теперь тебе спокойнее?!
- Прекрати пожалуйста.
- Ты ведь так хотел этого. Чтобы он исчез. Теперь его нет.
- Госпожа Теряева, - вмешалась настороженно сестра.
Его фамилия, словно пощечина, отрезвила меня. Я взглянула на майора.
- Что ты теперь думаешь об убийстве Мазурина и том фото?
Смирнов взглянул на сестру и та деликатно исчезла.
- Теперь все в другом свете, - тяжело признался он.
- А если я скажу, что знаю, кто убил моего мужа, его первую жену, Мазуриных, Диму и Остроухова? Ты мне поверишь?
Смирнов смотрел на меня так, как подобает смотреть на психически больных людей. Что ж, это и понятно. Именно такая я и есть.
- Почему теперь? Он запрещал?
Я уничтожающе взглянула на Смирнова.
- Потому что теперь ты не сможешь ни в чем обвинить его.
Мне было больно. Невыносимо больно говорить, а назвать его имя вообще не представлялось возможным.
- Саша... - заметив мое состояние, Смирнов, шагнул, было ко мне.
Я остановила его жестом.
- Ты был прав, Мазурин жив, - не глядя на гостя, призналась я.
- Ты видела его?
- Нет, он не хотел, что бы Мазурин видел меня.
- «Он» - это твой муж?
Я кивнула.
- Он преследовал нас, когда мы возвращались из Сочи.
- Кто убил Остроухова?
- Филипп помогал Мазурину.
Смирнов медленно кивнул.
- Все началось из-за сплетни, - пробормотала я, вспоминая, погружаясь в пучину болезненных воспоминаний, - Меня сразу прозвали любовницей Теряева, и на меня тут же стали наезжать машины, исчезать лифты, подсыпать в коктейли снотворное.
Смирнов молчал, за что я была ему очень благодарна. Он позволил рассказать, все, что я считала нужным.
- Я жила в ожидании его возвращения. И когда мою машину разбили, я не удивилась. Нашу тайну раскрыли. Возможно, если бы Мазурин знал, что мы женаты раньше, постарался, и дождался, пока я сяду в машину. А может так и задумывалось, просто у него все пошло не так?
- Саша, что ты говоришь?
- Я говорю, что если он снова ошибся, он должен быть, очень зол.
Когда я высказала вслух свое предположение, я вдруг поняла, что наверняка, права. Я — новая преграда между Мазуриным и его деньгами. Меня это пугает? Вряд ли. Я не боюсь умереть. Но прежде чем умру, я приложу все усилия, чтобы Мазурин не получил ни копейки.
Смирнов внимательно за мной наблюдал.
- Тебе понадобиться охрана, - наконец, сказал он.
Жить под охраной я почти привыкла.
- Мне понадобятся верные люди.
40.
Я проснулась рано. Солнце еще не проснулось, а мне не спится.
Какое сегодня число?
В палату вошла новая медсестра. Прежде я ее не видела. Девушка мне приветливо улыбнулась, и поставила на прикроватную тумбочку небольшой поднос, накрытый марлей.
- Доброе утро, - сказала она, - готовы к укольчику?
Я взглянула на медсестру.
Та откинула марлю и взяла готовый, наполненный шприц.
- А где Светлана? - спросила я, кажется ту сестру зовут именно так.
Девушка на секунду замерла, отчего я насторожилась.
- У нее выходной сегодня, - наконец отозвалась медсестра и склонилась к моей руке.
- Что вы мне колите? - подозрительно спросила я, одернув руку.
Мне отчетливо вспомнилось, что прежняя медсестра всегда вскрывала ампулу с лекарством при мне. Почему же новенькая не сделала так же сегодня?
- Успокоительное, - отозвалась медсестра и решительно потянулась ко мне.
Я резко отшатнулась.
- Принесите ампулу и наберите лекарство при мне! - потребовала я.
Девушка сменилась в лице.
- Вы мне не доверяете? - она казалась оскорбленной.
Мне стало очень неловко, но я подавила это чувство.
- Почему я должна вам доверять? - сварливо осведомилась я, - Вижу вас впервые в жизни.
Медсестра порывисто вернула шприц на поднос, забрала его и покинула мою палату, едва не хлопнув дверью.
Может у меня паранойя? Зачем я обидела девушку? Она ведь ни в чем не виновата, всему виной только я. Я сама.
- Доброе утро, Александра Юрьевна! - в мою палату вошел врач с утренним обходом, - Как чувствуете себя?
- Хорошо. Карен Аванесович, а как зовут ту девушку, что Свету подменяет?
Доктор вскинул густые кустистые брови.
- Нет, что вы. Света работает по графику, и придет к вам сразу после обхода. К вам кто-то приходил?
Да, кто ко мне приходил? А приходил ли? Или мне приснилось?
- Нет, все в порядке. Никто не приходил.
Доктор подозрительно нахмурился.
- Майор Смирнов еще не прислал охрану? - спросила я.
Карен Аванесович отрицательно покачал головой.
- Мы все головой отвечаем за вашу безопасность, Александра Юрьевна. Жалобы есть?
- Нет.
- Ну и славно. Думаю, завтра вас можно будет выписать. Вы как на это смотрите?
Вернуться в жизнь? В пустую квартиру?
- Не думаю, что готова.
- Но ведь вам придется покинуть нас. Рано или поздно, - доктор улыбнулся, подмигнул, и вышел.
За ним закрылась дверь.
Главное успеть достать Мазурина до того, как он придет за мной.
Мне не спалось. Мысли сводили с ума. Плакать не могла. Я ворочалась в больничной койке, беспокойно ожидая утра.
Все отделение спало.
Мимо палат, по коридору, хихикая прошли медсестры. Ночной чай?
Я повернулась на другой бок.
Сегодня Света ко мне так и не пришла. И та таинственная девушка тоже не вернулась. Наверное без укола мне совсем не спиться.
Дверь в мою палату открылась.
Я скорее почувствовала, чем увидела.
Заметив, что я не сплю, гостья мне улыбнулась.
- Время вечернего укола, - сообщила она, зажигая свет в палате.
Вечернего? Настенные часы показывали полтретьего утра.
Девушка посмела вернуться? Конечно, ведь мои слова всерьез никто не воспринимает. Я ведь в клинике для душевно больных.
Я затравленно взглянула на медсестру и протянула ей руку, сгибом вперед.
- Уколите мне снотворное поскорее.
Сестра мне добродушно улыбнулась и подсела на стуле, ко мне поближе.
Ее поднос, как и утром, был укрыт марлей.
Девушка осторожно откинула ее. На подносе, как и утром лежал наполненный шприц, и смоченная спиртом вата. И все. Что это? Забывчивость? Пренебрежение? Откровенное неповиновение? А может она просто не медицинская сестра?
Девушка обхватила мое запястье и промокнула кожу ваткой.
Я выхватила шприц с подноса, пока медсестра отвлеклась, и вонзила иглу ей в плечо. Мне потребовалось усилие, чтобы его содержимое опорожнить в организм незнакомки. На белом рукаве появились крошечные капельки крови. Медсестра отшатнулась от меня, как от башенной собаки и порывисто вытащила шприц из своего плеча. Ее глаза стали огромными, а губы сложились буквой «о». Казалось, моя гостья не могла поверить в случившееся.
Я выбралась из кровати, отошла подальше от девушки. Я ведь не знаю, что вколола ей. Дрожащими руками я принялась натягивать шелковый халатик персикового цвета, глядя, как псевдомедсестра, в последний раз недоверчиво на меня взглянула, и обмякла на стуле, закатив глаза.
Что же было в этом шприце? Какой-то яд?
На нетвердых ногах, я подошла к медсестре. Из уголка ее губ струилась белая дорожка пены.
Я попыталась нащупать пульс на ее шее. Но не могла. Девушка мертва? Я попыталась отодвинуть ее веки. Зрачки закатились далеко. Потом поискала пульс на запястьях. А потом поняла, что не одна.
Крупная фигура замерла в дверном проеме, которую я заметила лишь краем глаза. Все еще сжимая мертвое запястье, я оглянулась на дверь.
Тот самый блондин, что преследовал меня в клубе, вошел в мою палату в костюме медбрата.
Крик застрял у меня в горле. Не осталось никаких сомнений. Они пришли за мной. И это «лекарство» предназначалось мне.
Блондин сделал еще шаг ко мне и закрыл за собой дверь.
Я попятилась и зацепилась ногой за стул. Тот пошатнулся, и тело девушки с глухим стуком упало на пол.
Я взглянула на нее, и до меня вдруг дошло. Я убила человека. Хладнокровно и расчетливо.
Блондин демонстративно достал из кармана какой-то шнурок, и принялся накручивать его края на свои руки.
Я уже ощущала, как тонкая веревка впивается в мою шею, медленно перекрывая кислород.
Неужели я позволю убить себя, так и не отыскав убийцу Олега? Нет, у них не получиться так просто! Позволить Мазурину победить, все равно, что осквернить память Олега, и его семьи.
Блондин приближался.
Моя палата по-прежнему утопает в цветах, но оружие это посредственное. Я наткнулась на прикроватную тумбочку. Ваза, с букетом Смирнова, пошатнулась. Блондин навис надо мной. Его глаза казались безумными.
- Ты ее убила, - прорычал он, вскинув веревку.
- А вы убили его, - выдохнула я, и запустила вазу в его голову.
Цветы осыпались вокруг, вода оросила постель и одежду громилы. Ваза врезалась в его лицо. Послышался хруст. Я бросилась к двери.
- Тварь! - взвыл он, шаря у себя за спиной.
Я распахнула дверь и выскочила в коридор. Длинный, мрачный, темный тоннель, заканчивался где-то далеко, откуда доносился смех и голоса. На месте, где отрабатывает смену постовая медсестра, горит свет.
Я побежала туда, прислушиваясь к своему прерывистому дыханию, шлепанью босых ступней по полу, и наличию погони.
Я услышала, когда он побежал за мной.
Мой халат парусом развевался за спиной. Меня вдруг поразила мысль, что если сестры уже разошлись? И там, где горит свет, никого нет?
Блондин меня догонял. Почти догнал. Он мог легко ухватить меня за халат.
Медсестра удивленно приподнялась из-за стола. Других уже не было.
- Вызовите Смирнова! - безумно выкрикнула я, приближаясь к ней.
Раздался хлопок. Медсестра удивленно взглянула на свою грудь, где расплывалось кровавое пятно. Еще хлопок. Ее откинуло к стене, во лбу вырисовывалась дыра. И кровь. Много крови по кафельным, белым стенам. Кровь и на мне. Кровь везде.
Я повернулась к убийце.
Блондин направил свой пистолет на меня.
Снова раздался выстрел. Я зажмурилась, малодушно радуясь тому, что меня убили. Не хочу быть сильной. Хочу, чтобы все исчезло навсегда.
Грохот. Стук железа по полу.
Я открываю глаза, и понимаю, что каким-то чудом осталась жива.
Блондин лежит на полу, пистолет выпал из его руки.
Я вгляделась в сумрак коридора.
- Олег?
Мужская фигура выходит в свет. Голубые глаза смотрят без эмоций. Влажные волосы, капельки дождя замерли в его бровях и ресницах. Майор Смирнов мне нежно улыбнулся и достал мобильник, набрал номер, приложил к уху, и небрежно перевернул тело блондина ногой.
- Алло? Да, Смирнов, - говорит он устало в трубку, - давай сюда наряд. На Теряеву напали. Есть трупы, да... быстрее, пока все не проснулись, - он отключил телефон и взглянул на меня.
- Саша?
Я будто пришла в себя. Сцепила дрожащие руки, забрызганные кровью.
- Саша, теперь все хорошо, - терпеливо начал Смирнов, перешагнув через труп, - я чуть не опоздал. Пока понял, где видел эту женщину.
- Какую женщину?
- Нашли труп Светланы Крючковой, что работала здесь медсестрой, и ухаживала за тобой.
- Ее тоже убили из-за меня?
- Не говори так.
- Здесь три трупа, - перебила я.
- Три?
- Да, у меня в палате третий.
Майор кивнул, и не двинулся с места.
- Мне кажется, тебе лучше уехать отсюда, - осторожно начал он.
Я кивнула.
Смирнов протянул мне свою руку, и я ее приняла. Мужчина повел меня прочь из больницы, мы спустились к вахтеру, который затравленно уставился на Смирнова. Должно быть у них уже состоялся не очень приятный разговор. Старик меня хмуро оглядел и демонстративно отвернулся. Сергей распахнул передом ной дверь. На улице бушевала не погода. Холодный порыв ветра бросил мне в лицо сноп дождевых капель. Я на секунду задохнулась, Смирнов накинул мне на плечи куртку, и решительно подхватил на руки. Майор был значительно выше и крупнее Олега, я тут же утонула в его куртке, и руках. Я не стала сопротивляться и вырываться. Мне теперь все равно.
Смирнов усадил меня в свою машину, сел за руль. Его куртка была теплой и пахла иначе. Щемящая боль сжала все внутри. Я больше никогда не почувствую запах Олега, его больше нет.
Майор включил печку. Горячие волны воздуха окутали меня.
- Сколько времени я была здесь?
Смирнов внимательно следил, за тем, как двор больницы постепенно наполняется машинами. Его люди?
- Две недели.
- Олега похоронили?
Сергей отвел взгляд и только тогда ответил:
- Да, полторы недели назад.
Когда я услышала это, мне отчаянно захотелось плакать. Я закрыла лицо руками, но слез не было.
- Саша...
- Я не была на похоронах мужа.
Смирнов ничего не ответил, только завел машину и поехали сквозь мрачную ночь.
- Куда ты меня везешь?
- К себе, - Сергей взглянул на меня, и добавил, - там безопасно.
- Я хочу домой. Отвези меня домой.
- Это очень глупо.
- Твое дело прислать мне охрану, а не заниматься нравоучениями, - сказала я, глядя на Сергея в упор, - вези меня домой.
Смирнов выдержал мой взгляд и молча развернулся.
- Но я должен лично удостовериться, что у тебя безопасно.
- У меня сигнализация и тревожная кнопка.
Только теперь на мой зов никто не придет.
- Юля позволила установить сигнализацию?
Я тяжело взглянула на Сергея.
- Дом для меня - это квартира, где я жила с Олегом.
Смирнов снова терпеливо сменил маршрут.
- И на кого настроена твоя кнопка паники? На какую организацию?
- Кнопка была настроена на Олега.
Майор поджал губы, и произнес:
- Тебе надо сменить охранную сигнализацию.
- Кого посоветуешь? - насмешливо спросила я.
Майор лихо вырулил из переулка и затормозил на светофоре.
- Думаю, мы оба понимаем, что этим должен заниматься я.
- Хочешь сказать, что при малейшей угрозе ты бросишь все свои дела и придешь ко мне?
Смирнов уверенно кивнул, и машина вновь тронулась с места.
- А тебя не пугает, что уже двое мужчин, что пытались меня защищать, теперь мертвы?
- Не пугает, - Смирнов с вызовом взглянул на меня, - Приехали.
- Откуда ты узнал...
- В последнее время информация о семье Теряевых на первых полосах газет, на всех баннерах в интернете, в голове каждого обывателя.
- Они считают, что я убила Олега? Наверняка, из-за денег.
Смирнов взглянул на меня.
- Да, наверное, все это они и думают.
Я взглянула на улицу и поежилась. Мне совсем не хотелось выходить на улицу, в эту сырость и холод.
Сергей решительно вышел из машины и подхватил меня. Мы вошли в светлый холл. За стойкой было тихо. Наверное, Владимир Николаевич уснул.
Я выбралась из рук майора и переглянулась через стоку. Вахтер уснул прямо за столом. Я тронула мужчину за плечо. Тот удивленно очнулся и уставился на меня.
- Александра Юрьевна?
- Да, здравствуйте. Мой ключ, пожалуйста.
Владимир Николаевич поспешно подал мне ключ.
- Я очень сочувствую, вы уж держитесь.
Я кивнула и пошла к лифту. Смирнов безмолвно возник рядом.
Майор первый вошел в мою квартиру. Мне не нравилось, как он ходит здесь, словно у себя дома. Я думала, что он может увидеть, как здесь, на диване, мы с Олегом ласкали друг другу, а там, на ковре у телевизора, шутливо дрались за пульт. Вон сбита в сторону картина, мы столкнули ее как, в пылу. Я так и не родила ребенка.
- Кажется, здесь никого, - обернулся ко мне Смирнов, - ты уверена, что хочешь остаться здесь?
Я кивнула. Здесь мой дом.
- Может мне остаться?
От одной только мысли, что чужой мужчина будет спать здесь, меня передернуло. Нет...
Я мотнула головой. Смирнов тяжело вздохнул.
- У тебя есть пистолет?
- Да, - я поспешно отыскала его в своей спальне и показал майору.
Тот деловито проверил патроны и предохранитель.
- Стрелять умеешь?
Я кивнула, принимая пистолет обратно.
- А с предохранителя снимать?
- Олег всему меня научил!
Ну когда он уйдет?
- Ладно, тогда я ухожу. У тебя есть мой номер, - Смирнов шагнул к двери.
Мне стало стыдно за свое поведение. Я догнала Сергея в дверях. Он удивленно оглянулся.
- Спасибо, что спас мне жизнь, - сказала я.
Смирнов тяжело взглянул в мои глаза.
- Ты должна жить.
Сергей нежно коснулся моей щеки и поспешно вышел, плотно закрыв за собой дверь. Пискнула сигнализация. Я осталась одна.
41.
Я осталась одна в пустой квартире. Взглянула на просторную гостиную, освященную желтым светом бра. Окна открыты, как я их оставила в то утро. Серое небо пронзила молния, озарив синим светом мою квартиру, и свадебную фотографию, что стояла в нише. Я распечатала ее с телефона. Едва ли не единственный снимок, который не успели замусолить журналисты. В синем свете грозовых вспышек, эти счастливые лица казались чужими.
Дверь в гардеробную приоткрыта, я вошла. Пиджаки и рубашки Олега все еще висели стройными рядами. Я коснулась ткани пальцами.
На зеркальной створке шкафа висел пиджак Олега, в которым он был накануне взрыва. Я взяла его, и прижала к лицу, желая ощутить запах мужа, как прежде. Пиджак сохранил едва уловимый аромат одеколона.
Могу ли я обмануть себя?
Я надела пиджак, укутавшись запахом мужа, взяла пистолет Олега из тайника, нашу свадебную фотографию и направилась в нашу спальню. Моя постель была прежней, только невероятно большой и пустой.
Я совсем не умею засыпать без Олега.
Прилегла на кровать, сжимая фотографию и оружие. Зажмурила глаза. Лицо Олега и его запах рядом. Я справлюсь.
Мои телефоны начали звонить с раннего утра. Проводной, сотовый, скайп. Я отвернулась от двери, но от навязчивого звука не скрыться. Едва смолкал один, начинал трезвонить другой телефон. С чего бы это?
Я сползла с кровати. Который час?
Апогеем всех трелей стал звонок в дверь. Ко мне гость?
Заглянув в глазок, я увидела сестру, и пока открывала дверь, ответила на сотовый, звонил Севастьян из Нью-Йорка, который, помимо соболезнований, потребовал моего приезда в Америку, для решения очень важных вопросов. По второй линии прорывался поверенный из Рима, ему вторили коллеги из Парижа. Адвокат из Магнитогорская сокрушался о неправомерности действий некоего поставщика.
Признаться, я и забыла о Юльке, что замерла у входной двери и не сводила с меня глаз. Едва наши взгляды встретились, боль навалилась с новой силой.
- Саша, в чем ты вся? - сморщив носик, спросила сестра.
Я взглянула на себя ее глазами.
Пиджак Олега почти скрывал высохшую кровь на моем больничном наряде. Зато мои руки, в багровых пятнах, выглядели действительно пугающе. В одной руке я все еще сжимала пистолет, в другой телефон.
- Почему ты трубку не брала? - Юля выглядела настороженной. Должно быть, она думает, что зря меня выпустили из психушки. И я ее не виню.
- Я спала, - хрипло произнесла я.
- Это кровь? На тебе?
- Да, меня пытались убить.
Глаза моей сестры стали неподражаемо огромными. Что ее поразило больше? То, что меня хотели убить, или то, как обреченно я это сказала?
Сестра шагнула ко мне, и крепко обняла. Я зажмурилась от неожиданного облегчения. В моем одиночестве появился родной мне человек. По щекам потекли слезы.
- Покажешь, где его похоронили? - тихо попросила я.
Юля лишь кивнула.
Я поспешно собиралась на свидание с мужем. Горячий душ и аромат шампуня заставили меня ожить. А несмолкающий телефон напомнил — я пока нужна.
Сестра приготовила завтрак, во время моего обновления. Я вызвала Гошу, и перекусив, мы отправились на кладбище.
Тонированные стекла черной «ауди» Олега скрывали меня от мира, но журналистов не обмануть. И чем ближе мы подъезжали к кладбищу, тем больше их становилось.
Я выбралась из машины.
Стояла ясная, солнечная погода. Но после вчерашнего ливня все вокруг было мокрым и грязным.
Я скрыла глаза под большими темными очками. Щелчки затворов фотоаппаратов отмечали каждое мое движение. Что это за безумие?!
Я повыше подняла ворот пальто, взяла сестру под руку, и мы вошли на территорию кладбища. Охрана не пустила фотографов за ограждение, но это их не испугало. Они влипли в забор, между прутьев, вытягивая на руках свою дорогую аппаратуру, желая запечатлеть момент моих страданий.
Юля подвела меня к свежей могиле, усыпанной цветами. Дождевые капли замерли на лепестках. Черные ленты смещались с грязью. Фотография, приставленная к кресту с его именем, все в подтеках, будто в слезах. Глухо завыл ветер, неожиданный порыв. Лепестки заколыхались, крест слегка повело.
Мои ноги сами собой подкосились. Я упала на колени.
Это конец. Его нет.
Я свесила голову, чувствуя, как слезы заливают лицо. Юля поспешно принялась меня поднимать. Сил двигаться у меня нет. Я хочу остаться с ним.
- Саша, пожалуйста, хватит, - взмолилась сестра.
Я взглянула на Юлю. Такой испуганной и беспомощной я ее не видела никогда. Мне стало стыдно. Взглянув на могилу Олега в последний раз, я стряхнула руки сестры, встала сама и поспешно направилась к выходу.
- Саша!
Юля идет за мной. Я решительно забралась на заднее сидение автомобиля.
- В офис, Гоша.
- На работу? - изумилась Юлька, - Думаешь, ты готова?
- О да, - мстительно прошипела я, - готова.
- Саша, это не очень...
- Я просто сделаю одну вещь, и мы с тобой поедим где-нибудь пообедаем, хорошо?
- Главное, чтобы ты об это не пожалела потом.
- Я жалею, что потратила так много времени впустую.
Юля настороженно за мной следила, но смысл перемены в моем настроении понять не смогла.
Гоша подвез нас к парадному входу, я небрежно выбралась из автомобиля и направилась к входу.
Прохожие и сотрудники офисов узнавали меня. Некоторые оглядывались, и шептались. Как я устала от этого.
Юлька короткими перебежками шла следом. Мне плевать, что мои колени в грязи, и я сбежала из психушки. Мне плевать, что все они думают и говорят. С этого момента я делаю только то, что считаю нужным.
Мы вошли в лифт, и его зеркальные двери скрыли нас от десятков любопытных глаз.
- Фу-ух, - выдохнула Юлька и принялась поправлять макияж, - я чувствую себя рок-звездой, ну, или ассистентом рок-звезды.
Я никак не отреагировала.
Лифт распахнулся на нужном мне этаже. Мы вошли в приемную. Мой ассистент - сутуловатый парень, в безупречно отглаженной рубашке и при галстуке, весь подобрался. Должно быть новость, о том, что он ассистент не просто консультанта, а еще и жены генерального, которая в скором времени приберет все к своим рукам, значительно меняла его статус.
- Здравствуйте, Александра...
- Володя, - перебила я, - пришли ко мне Августа Павловича и Маргариту Савельевну. Прямо сейчас. Да, и попроси Юлю сделать нам кофе. Спасибо, - на ходу проговорила я, раскрывая дверь в кабинет перед своей сестрой.
Когда дверь за нами закрылась, Юлька восторженно на меня взглянула.
- Впечатление такое, что ты всю жизнь этим занимаешься, - выдохнула она.
- Олег меня всему научил, - отозвалась я, снимая пальто, - Тут вешалка.
Юлька разместила свою куртку на указанный мною предмет.
- Это твой кабинет?
- Угу, - я села за свой рабочий стол.
Дверь распахнулась и в кабинет вошла девушка с подносом, на котором расположились две чашки кофе для нас. Я впервые видела ее, и меня это насторожило.
- Кто вы? - ледяным тоном осведомилась я, не позволяя ей установить кружку передо мной.
- Меня зовут Маша, я помощник офис-менеджера финансового отдела.
- А где Юля?
- Ушла в декрет.
- Где вы взяли этот кофе?
Уничтоженная моим тоном, а может и взглядом, Маша, мучительно краснея, произнесла:
- Сварила в кофеварке на кухне финотдела.
- Да? - я отодвинула от себя чашку, - Тогда попробуйте сначала вы из моей кружки.
Маша недоуменно уставилась на меня, но встретив решительный взгляд оглянулась на Юльку, в поисках помощи.
Сестра выглядела еще более удивленной.
- Саша... это не слишком? - осторожно спросила она.
- Не слишком. Пейте!
Маша, едва сдерживая слезы, сделала глоток из моей чашки, и упрямо на меня взглянув, поставила кружку на блюдце. Я изучила ее лицо на предмет ужаса, паники, ожидания смерти, возможно, первых судорог. Но ничего кроме унижения и обиды не увидела.
- Спасибо, Маша, - помолчав, сказала я, - Будьте добры, проследите, чтобы с сегодняшнего дня у меня была своя кофеварка в кабинете.
Маша кивнула.
- Спасибо, вы свободны.
Девушка поспешно покинула кабинет. Юля проводила ее взглядом и взглянула на меня.
- Это было отвратительно.
- Я знаю, - осторожно отодвинув от себя чашку, произнесла я.
Проследив за мной, Юлька возмущенно вскинулась:
- Неужели, после всего, ты не станешь его пить?!
- Меня дважды пытались отравить. И никто ничего не понял. Даже ты!
- Я?!
- Да, между прочим. Тогда в клубе, где я якобы напилась. Помнишь?
- Да, но..
- Тот блондин заходил ко мне в палату вчера, когда его подружка чуть не вколола мне какую-то дрянь, вместо димедрола!
- Так это...
- Его кровь была на мне сегодня утром. Неужели об убийствах в больнице до сих пор не растрезвонили?
- Нет, что-то говорили утром, - Юлька выглядела ошарашенной.
- Ограбление нашей квартиры тоже не случайность. К нам залезли сразу после убийства Димы. Я была у него в тот день. И не успела совсем чуть-чуть. Страшно подумать, что случилось, окажись ты дома, когда они пришли.
- Думаешь, меня могли убить?
Я взглянула на сестру и та потупила взгляд. Ей все еще нужен ответ?
- Ты ведь сменила замки?
- Да, Коля сменил.
Коля?
- У тебя новый парень?
- Нет. Это же Коля... ну племянник твоего шофера.
Я рассеянно кивнула. Да, что-то такое я слышала.
Моим вниманием завладел бизнес-план одного африканского месторождения. Уж очень часто у ни ломается оборудование!
В дверь постучали. Я отвернулась от бумаг, и пригласила гостей войти.
- Александра Юрьевна, - кивнул мне круглолицый Август Павлович, финансовый директор, и предложил стул своей спутнице, главному бухгалтеру — Маргарите Савельевне, та мне сдержанно улыбнулась.
Никогда прежде, я с ними лично не общалась.
И наверное, правильнее было бы обсудить мое положение с хорошим юристом. Но на все это не было времени. Мой удар станет неожиданным, если я нанесу его так скоро после смерти Олега.
- Здравствуйте, - я вернулась за свой стол, Юлька притихла на диване для гостей.
- Александра Юрьевна, мне хочется сказать, как все мы скорбим по Олегу Павловичу, - начал финдиректор, - признаться, весть о том, что вы его супруга нас весьма порадовала. Жаль только...
- Я поняла вашу мысль, Август Павлович, - поспешно перебила я, не хватало еще расплакаться при них, - но позвала я вас для другого.
Финансовый причмокнул губами от моей грубости, бухгалтерша свела тонкие, нарисованные брови.
- Меня интересует следующие. Какой процент имущества Теряева составляет наследство от семьи Мазуриных?
Август и Марго переглянулись, потом женщина медленно произнесла:
- Примерно тридцать процентов.
- Ясно. А что собой представляют эти проценты? Деньги? Недвижимость?
- Несколько банков, акции, - начал лениво перечислять финдиректор.
Я задумчиво кивнула. Воцарилось молчание, пока я прикидывала в уме, какой ущерб нанесет мой выпад бизнесу Теряева.
- Мне необходимо, - начала я, - чтобы сегодня вы подготовили мне все бумаги, необходимые для передачи имущества семьи Мазуриных в благотворительный фонд.
- Какой фонд?! - взглянув поверх очков, ошарашенно спросила Маргарита Савельевна.
- Все равно, какой. У нас в стране некому помогать? Сироты, бездомные, больницы?
- Но, Александра Юрьевна, это же огромная сумма! - возмутился Август.
- По вашему наша корпорация нуждается в деньгах больше, чем бездомные дети?
Август беспомощно взглянул на Марго и пролепетал:
- А как же совет директоров?
- Мой муж подарил мне на свадьбу двадцать один процент акций корпорации. Еще тридцать перейдет мне по его завещанию. На совете, самым большим пакетом акций, в двенадцать процентов, кажется, обладает, Нестор Стругацкий?
Эта фамилия зажгла в моей голове некую лампочку. Что он и его дочь знают и Мазурине? Олег достаточно близко знал Анжелу, и наверняка, делился с ней своими удачами в поисках врага. При мысли, что другая женщина может знать Олега лучше меня, захотелось взвыть.
Между тем, Август и Марго безмолвно договаривались, одними взглядами.
- Что вас смущает? - не сдержалась я.
- Нет, нет, Александра Юрьевна. Мы все сделаем.
- Приятно иметь дело с профессионалами, - я тепло улыбнулась этой паре зануд, - Мы вернемся в четыре. Успеете?
Марго старательно скрывала раздражение. Я коснулась ее руки, привлекая внимание:
- Естественно, в конце месяца вас обоих ожидает финансовый бонус за преданность корпорации.
Марго смягчилась, Август довольно причмокнул, после чего парочка покинула мой кабинет.
Едва за ними закрылась дверь, Юля внимательно на меня взглянула.
- Зачем ты все это делаешь?
- Олега убили из-за этих денег, - пояснила я вглядываясь через окно, в полуденное небо, - Мазурин никогда не увидит этих денег. Пусть эта сумасшедшая сумма осчастливит тех людей, которым она действительно нужна.
42.
Когда Олег говорил, что любит ездить сам за рулем, я не до конца понимала его.
Но сегодня, когда мой кабриолет мчался по гладкой трассе Сан-Тропе, и ветер трепал мои волосы, я поняла его. Олег был рядом со мной всегда. Утром, когда я одеваюсь и наношу косметику, я вижу себя его глазами. Днем, на работе, я поступаю так, как поступил бы Олег. Вечером, я составляю планы, так, как составлял Олег.
Я носила некоторые его вещи. Больше всего люблю его солнечные очки, и белую рубашку, которую и надела сегодня, на встречу со Стругацким. Нестор ни в коем случае не должен знать, что я - это я. И что сумасшедшая жена Теряева его ищет.
Я лихо подрезала желтый «порше», едва увернулась от автобуса, и взвизгнув тормозами, вывернула на парковочную площадку.
По подтвержденным данным, сегодня в резиденции Стругацких намечалась вечеринка. Не официальная, конечно. Никаких приглашений, и коктейльных платьев. Именно поэтому я надела джинсовые шорты. Ходили слухи, что Нестор ценитель красивых женских ног. А Олег часто твердил, что мои ноги - совершенство.
Я заперла машину и двинулась к особняку на пляже. Настоящий дом из стекла. Темные силуэты гостей, хорошо виднелись насквозь.
Я подошла к охраннику и представилась. Тот меня поспешно пропустил.
Вошла в дом. Ни одного знакомого лица. Гости изъясняются на разных языках. За стеклянными дверями - бассейн, в котором резвятся «силиконовые» блондинки. Неужели, они еще в моде?
Я знала Стругацкого только по фото, поэтому внимательно изучала каждого, наиболее подходящего по внешним данным, мужчину. Как вдруг загорелая блондинка загородила мне обзор.
- Сколько нам выпало чести! - воскликнула она, взмахивая коктейлем, - Госпожа Теряева!
Я улыбнулась хозяйке банкета.
- Анжела Стругацкая, полагаю, - я конечно узнала ее, но изобразила неуверенность, - А где Нестор? Мне бы очень хотелось с ним увидеться.
Анжела склонилась ко мне, распространяя вокруг алкогольные пары:
- Папа уединился с девочкой из бассейна, - она глупо хихикнула, - так что ты не вовремя.
- Ничего, я подожду. Вряд ли это займет слишком много времени, - окинув Анжелу взглядом, ответила я, очень сомневаясь в том, что ее отец еще обладает достаточной мужской силой, в шестьдесят лет.
Признаться, я никак не ожидала, что Анжела окажется такой пьяной.
- И почему он на тебе женился?
Я ошарашенно воззрилась на Стругацкую.
- Мы были любовниками три года! - продолжала она на повышенных тонах, - я была уверена, что стану его женой. Я едва не погибла! А потом появилась ты с этой своей дешевой наивностью. А он верил! Если бы Олег заглянул в твою алчную душу.
- Анжела, - меня поразили и застали врасплох ее нападки, - Прекрати.
- Я увидела вас на той вечеринке, где убили Филиппа и сразу поняла все.
Так вот, кто прислал мне фото с угрозами!
- Олег все от меня скрывал, - Анжела желчно засмеялась, привлекая к себе все больше внимания, - но ноутбук, твой ноутбук, подтвердил мои самые жуткие страхи, он женился на тебе!
Ах вот как!
- Анжела, ты понимаешь, что только что сознались в преступлении? - намеренно спокойно произнесла я.
Гости, что до этого с интересом прислушивались к пьяной исповеди Стругацкой, настороженно смолкли.
- Не смей угрожать мне, ты - сучка! Думаешь, заполучила деньги Олега и стала одной из нас?!
- Анжела!
Головы всех присутствующих обратились на звуки властного голоса. На верхней площадки широкой лестницы замер седовласый мужчина.
- Она пришла сюда, отец! - выкрикнула Анжела, - Она посмела явиться сюда, после всего!..
Нестор мрачно на меня взглянул, развернулся и скрылся из виду в дверях второго этажа.
Я не долго думая, направилась за ним вслед, вверх по лестнице. И пусть меня хоть кто-то попытается остановить. Толкнув дверь, за которой скрылся Стругацкий, я оказалась в длинном коридоре. В конце коридора мелькнула пола халата Нестора. Я поспешила туда, прислушиваясь к гулким голосам. С кем он говорит?
Когда до двери оставался какой-то метр, раздался звук, который я бы ни спутала ни с чем. В комнате стреляли.
Я толкнула дверь. Стругацкий лежал на полу, раскинув полы своего нелепого халата, выставив волосатое брюхо и другие принадлежности. Вокруг его головы, словно нимб, расплывалось багровое пятно.
В окне мелькнула фигура. Я перешагнула через труп, запачкав ноги кровью, и юркнула в след за убийцей в окно. Оказалась на крыше, и дальше, вдоль откоса, вокруг дома к стоянке. Фигура в черном удалялась стремительно. Спрыгнула с крыши, словно с невысокой ступеньки, в два шага достигла своей машины, и скрылась из виду за ближайшим поворотом.
Я беспомощно наблюдала, как убийца уходит, старательно запоминая номер его автомобиля, марку и цвет. Несмотря на смерть Стругацкого, возможно я стала на шаг ближе к Мазурину.
Гости вечеринки, притихшие и напуганные, жались друг к другу в центре гостиной.
Я сидела в кресле, и наблюдала за ними. Меня, буквально, смешила их паника. Нет, они не скорбели, не впали в апатию по поводу утраты дорогого им человека. Все они просто жутко боялись и хотели поскорее убраться отсюда.
- Так и должно быть, - послышался громкий шепот за моей спиной.
Это что-то новенькое?
Я оглянулась.
К центру комнаты пробивалась женщина, чей образ мне казался смутно знакомым.
- Да! - уже громче сказала она, - Так и должно было случиться! Все они получили по заслугам!
Анжела сменилась в лице, в миг обернувшись ангелом смерти, и кинулась к женщине.
- Заткнись! - взвизгнула она, - Сейчас же закрой свой рот!
Женщина уничтожающе взглянула на Анжелу, и та тут же сникла и потупилась, буквально, скисла, как молоко под палящим солнцем.
Я узнала эту полубезумную женщину — Стефания Остроухова.
- По твоему смерть моего Филиппа и убийство Нестора не связаны? - с вызовом произнесла вдова, глядя на Стругацкую.
Полисмены без интереса прислушивались к незнакомому языку, зато русскоговорящие гости ушки навострили. В их числе прислушалась и я.
- Нет, не связаны, - беззвучно сообщила Анжела.
- Может все-таки стоит спросить ее? - выкрикнула Стефания и ткнула в мою сторону пальцем.
Мне так и хотелось спросить, где же ваши манеры, дамы? Куда подевался весь лоск и высокомерие?
Узнав, на кого показывает старший товарищ, глаза Анжелы едва не вывалились из орбит.
- Да что она может знать?! Ты из ума выжила, Стефа!
Не глядя на Анжелу, Остроухова шагнула ко мне, и глядя прямо в глаза, произнесла:
- Добро пожаловать в клуб вдовствующих миллионерш, милочка.
Глядя в ее поблекшие голубые глаза, я вдруг поняла, что госпожа Остроухова знает гораздо больше, чем хочет показать. Я поднялась к ней на встречу.
- Как вам живется, Александра? На чужие деньги? - не унималась Стефания.
Игнорируя упреки, я задала встречный вопрос:
- Что вы знаете об убийствах, Стефания? Как они связаны?
- Я знаю достаточно. И именно поэтому не желаю ждать своей участи, - Остроухова смерила меня мрачным взглядом и двинулась к выходу.
Я поспешила, было за вдовой, но меня из дома не выпустила полиция. Мне, как главному свидетелю убийства, еще предстояло давать показания.
Пока я ждала освобождения из гостиной Стругацких, мой ассистент Юра , раздобыл мне информацию, где остановилась вдова Остроухова. Едва покинув ненавистный дом я поспешила в отель Стефании.
Консьерж о чем — то бурно спорил с группой людей, коридорные сновали с чемоданами по холлу. Ждать, пока кто-нибудь обратит на меня внимание было некогда, и я поспешила к номеру вдовы.
Лифт выпустил меня на нужном этаже. На двери Остроуховой висела табличка с красивой надписью: «Не беспокоить!», но я все же постучала. За дверью стояла тишина. Я неловко потопталась на месте, и все же тронула дверную ручку. Она легко подалась и дверь беззвучно открылась.
В гостиной было тихо и темно. Шторы плотно задернуты. Спертый воздух, с примесью какого кислого запаха.
Я поискала рукой включатель на стене, зажегся свет.
Безликий номер. Шикарный, конечно, но безликий.
Я прикрыла за собой дверь и осмотрелась.
Дверь в спальню Остроуховой распахнута. Может она правда, спит?
Мне было страшно. Ужас охватил меня так незаметно, что казалось, я сейчас потеряю сознание от напряжения и страха. Мне вдруг показалось, что на меня сейчас набросятся из темноты.
Гостиничные номера, такие одинаковые, навевали мне ужас.
Я подошла к ее спальне. Тошнотворный запах заставил мой желудок болезненно сжаться. Прикрыв лицо рукой, я шагнула в спальню, отметив белый прямоугольный конверт на прикроватной тумбочке.
Боясь вздохнуть, я взяла конверт и раскрыла его. Там, на клочке бумаги, нетвердой рукой было написано: «Если ты не дура, ты сделаешь то же что и я. С этим жить невозможно». Я еще раз пробежала глазами записку. Кому она предназначается? Уж не Анжеле ли?
Я вернула письмо на место, и едва не угодила в жуткую серо-зеленую жижу, которой была испачкана кровать, пол и тумбочка. Именно она источала этот жуткий запах.
Я проследила взглядом за жуткой дорожкой желудочных испражнений , что вели за приоткрытую дверь смежной комнаты.
Я поспешила туда, не осознавая, что там слишком тихо, и если Стефании и стало плохо, то уже слишком поздно.
Дверь в комнату, что оказалась ванной, легко подалась на мой нажим.
Стефания действительно была там. В той же одежде, что была у Стругацких. Она лежала в луже серо-зеленой жиже с синим лицом, около унитаза. Я вспомнила письмо. Самоубийство?
«ЕСЛИ ТЫ НЕ ДУРА, СДЕЛАЕШЬ ТО ЖЕ, ЧТО И Я. С ЭТИМ ЖИТЬ НЕВОЗМОЖНО».
Я медленно развернулась и не отнимая рук от лица, покинула номер. Отель, город.
Как просто! Наглоталась таблеток — и ничто для тебя уже не важно. Как можно так глупо расстаться с жизнью? Захлебнуться в собственной рвоте.
Свежий ветерок в лицо вернул меня к жизни, выветрил мерзкий запах из меня.
Чернильная ночь обступила меня и пустую гладкую дорогу.
Я ехала все быстрее и дальше от города.
«Если ты не дура, сделаешь то же, что и я...»
Могла ли Стефания знать, что я приду? Разве это послание может быть для Анжелы?
Бриллианты холодно поблескивали в моем кольце.
Олег, почему при малейшей попытке что-то выяснить, я всегда натыкаюсь на трупы?
Филипп, Дима, Олег, Нестор и вот теперь Стефания. Я видела их смерти, эти люди не снятся мне по ночам. И лики смерти не преследуют меня во сне.
Есть только машина, ночь и дорога.
Как далеко получиться уехать, не знаю даже я.
Мне вдруг захотелось все с себя стряхнуть, и попытаться начать жизнь заново. Но это будет так же малодушно, как самоубийство. Нет, я пойду до конца.
Я обязана пойти до конца.
43.
Когда Олег говорил, что любит ездить сам за рулем, я не до конца понимала его.
Но сегодня, когда мой кабриолет мчался по гладкой трассе Сан-Тропе, и ветер трепал мои волосы, я поняла его. Олег был рядом со мной всегда. Утром, когда я одеваюсь и наношу косметику, я вижу себя его глазами. Днем, на работе, я поступаю так, как поступил бы Олег. Вечером, я составляю планы, так, как составлял Олег.
Я носила некоторые его вещи. Больше всего люблю его солнечные очки, и белую рубашку, которую и надела сегодня, на встречу со Стругацким. Нестор ни в коем случае не должен знать, что я - это я. И что сумасшедшая жена Теряева его ищет.
Я лихо подрезала желтый «порше», едва увернулась от автобуса, и взвизгнув тормозами, вывернула на парковочную площадку.
По подтвержденным данным, сегодня в резиденции Стругацких намечалась вечеринка. Не официальная, конечно. Никаких приглашений, и коктейльных платьев. Именно поэтому я надела джинсовые шорты. Ходили слухи, что Нестор ценитель красивых женских ног. А Олег часто твердил, что мои ноги - совершенство.
Я заперла машину и двинулась к особняку на пляже. Настоящий дом из стекла. Темные силуэты гостей, хорошо виднелись насквозь.
Я подошла к охраннику и представилась. Тот меня поспешно пропустил.
Вошла в дом. Ни одного знакомого лица. Гости изъясняются на разных языках. За стеклянными дверями - бассейн, в котором резвятся «силиконовые» блондинки. Неужели, они еще в моде?
Я знала Стругацкого только по фото, поэтому внимательно изучала каждого, наиболее подходящего по внешним данным, мужчину. Как вдруг загорелая блондинка загородила мне обзор.
- Сколько нам выпало чести! - воскликнула она, взмахивая коктейлем, - Госпожа Теряева!
Я улыбнулась хозяйке банкета.
- Анжела Стругацкая, полагаю, - я конечно узнала ее, но изобразила неуверенность, - А где Нестор? Мне бы очень хотелось с ним увидеться.
Анжела склонилась ко мне, распространяя вокруг алкогольные пары:
- Папа уединился с девочкой из бассейна, - она глупо хихикнула, - так что ты не вовремя.
- Ничего, я подожду. Вряд ли это займет слишком много времени, - окинув Анжелу взглядом, ответила я, очень сомневаясь в том, что ее отец еще обладает достаточной мужской силой, в шестьдесят лет.
Признаться, я никак не ожидала, что Анжела окажется такой пьяной.
- И почему он на тебе женился?
Я ошарашенно воззрилась на Стругацкую.
- Мы были любовниками три года! - продолжала она на повышенных тонах, - я была уверена, что стану его женой. Я едва не погибла! А потом появилась ты с этой своей дешевой наивностью. А он верил! Если бы Олег заглянул в твою алчную душу.
- Анжела, - меня поразили и застали врасплох ее нападки, - Прекрати.
- Я увидела вас на той вечеринке, где убили Филиппа и сразу поняла все.
Так вот, кто прислал мне фото с угрозами!
- Олег все от меня скрывал, - Анжела желчно засмеялась, привлекая к себе все больше внимания, - но ноутбук, твой ноутбук, подтвердил мои самые жуткие страхи, он женился на тебе!
Ах вот как!
- Анжела, ты понимаешь, что только что сознались в преступлении? - намеренно спокойно произнесла я.
Гости, что до этого с интересом прислушивались к пьяной исповеди Стругацкой, настороженно смолкли.
- Не смей угрожать мне, ты - сучка! Думаешь, заполучила деньги Олега и стала одной из нас?!
- Анжела!
Головы всех присутствующих обратились на звуки властного голоса. На верхней площадки широкой лестницы замер седовласый мужчина.
- Она пришла сюда, отец! - выкрикнула Анжела, - Она посмела явиться сюда, после всего!..
Нестор мрачно на меня взглянул, развернулся и скрылся из виду в дверях второго этажа.
Я не долго думая, направилась за ним вслед, вверх по лестнице. И пусть меня хоть кто-то попытается остановить. Толкнув дверь, за которой скрылся Стругацкий, я оказалась в длинном коридоре. В конце коридора мелькнула пола халата Нестора. Я поспешила туда, прислушиваясь к гулким голосам. С кем он говорит?
Когда до двери оставался какой-то метр, раздался звук, который я бы ни спутала ни с чем. В комнате стреляли.
Я толкнула дверь. Стругацкий лежал на полу, раскинув полы своего нелепого халата, выставив волосатое брюхо и другие принадлежности. Вокруг его головы, словно нимб, расплывалось багровое пятно.
В окне мелькнула фигура. Я перешагнула через труп, запачкав ноги кровью, и юркнула в след за убийцей в окно. Оказалась на крыше, и дальше, вдоль откоса, вокруг дома к стоянке. Фигура в черном удалялась стремительно. Спрыгнула с крыши, словно с невысокой ступеньки, в два шага достигла своей машины, и скрылась из виду за ближайшим поворотом.
Я беспомощно наблюдала, как убийца уходит, старательно запоминая номер его автомобиля, марку и цвет. Несмотря на смерть Стругацкого, возможно я стала на шаг ближе к Мазурину.
Гости вечеринки, притихшие и напуганные, жались друг к другу в центре гостиной.
Я сидела в кресле, и наблюдала за ними. Меня, буквально, смешила их паника. Нет, они не скорбели, не впали в апатию по поводу утраты дорогого им человека. Все они просто жутко боялись и хотели поскорее убраться отсюда.
- Так и должно быть, - послышался громкий шепот за моей спиной.
Это что-то новенькое?
Я оглянулась.
К центру комнаты пробивалась женщина, чей образ мне казался смутно знакомым.
- Да! - уже громче сказала она, - Так и должно было случиться! Все они получили по заслугам!
Анжела сменилась в лице, в миг обернувшись ангелом смерти, и кинулась к женщине.
- Заткнись! - взвизгнула она, - Сейчас же закрой свой рот!
Женщина уничтожающе взглянула на Анжелу, и та тут же сникла и потупилась, буквально, скисла, как молоко под палящим солнцем.
Я узнала эту полубезумную женщину — Стефания Остроухова.
- По твоему смерть моего Филиппа и убийство Нестора не связаны? - с вызовом произнесла вдова, глядя на Стругацкую.
Полисмены без интереса прислушивались к незнакомому языку, зато русскоговорящие гости ушки навострили. В их числе прислушалась и я.
- Нет, не связаны, - беззвучно сообщила Анжела.
- Может все-таки стоит спросить ее? - выкрикнула Стефания и ткнула в мою сторону пальцем.
Мне так и хотелось спросить, где же ваши манеры, дамы? Куда подевался весь лоск и высокомерие?
Узнав, на кого показывает старший товарищ, глаза Анжелы едва не вывалились из орбит.
- Да что она может знать?! Ты из ума выжила, Стефа!
Не глядя на Анжелу, Остроухова шагнула ко мне, и глядя прямо в глаза, произнесла:
- Добро пожаловать в клуб вдовствующих миллионерш, милочка.
Глядя в ее поблекшие голубые глаза, я вдруг поняла, что госпожа Остроухова знает гораздо больше, чем хочет показать. Я поднялась к ней на встречу.
- Как вам живется, Александра? На чужие деньги? - не унималась Стефания.
Игнорируя упреки, я задала встречный вопрос:
- Что вы знаете об убийствах, Стефания? Как они связаны?
- Я знаю достаточно. И именно поэтому не желаю ждать своей участи, - Остроухова смерила меня мрачным взглядом и двинулась к выходу.
Я поспешила, было за вдовой, но меня из дома не выпустила полиция. Мне, как главному свидетелю убийства, еще предстояло давать показания.
Пока я ждала освобождения из гостиной Стругацких, мой ассистент Юра , раздобыл мне информацию, где остановилась вдова Остроухова. Едва покинув ненавистный дом я поспешила в отель Стефании.
Консьерж о чем — то бурно спорил с группой людей, коридорные сновали с чемоданами по холлу. Ждать, пока кто-нибудь обратит на меня внимание было некогда, и я поспешила к номеру вдовы.
Лифт выпустил меня на нужном этаже. На двери Остроуховой висела табличка с красивой надписью: «Не беспокоить!», но я все же постучала. За дверью стояла тишина. Я неловко потопталась на месте, и все же тронула дверную ручку. Она легко подалась и дверь беззвучно открылась.
В гостиной было тихо и темно. Шторы плотно задернуты. Спертый воздух, с примесью какого кислого запаха.
Я поискала рукой включатель на стене, зажегся свет.
Безликий номер. Шикарный, конечно, но безликий.
Я прикрыла за собой дверь и осмотрелась.
Дверь в спальню Остроуховой распахнута. Может она правда, спит?
Мне было страшно. Ужас охватил меня так незаметно, что казалось, я сейчас потеряю сознание от напряжения и страха. Мне вдруг показалось, что на меня сейчас набросятся из темноты.
Гостиничные номера, такие одинаковые, навевали мне ужас.
Я подошла к ее спальне. Тошнотворный запах заставил мой желудок болезненно сжаться. Прикрыв лицо рукой, я шагнула в спальню, отметив белый прямоугольный конверт на прикроватной тумбочке.
Боясь вздохнуть, я взяла конверт и раскрыла его. Там, на клочке бумаги, нетвердой рукой было написано: «Если ты не дура, ты сделаешь то же что и я. С этим жить невозможно». Я еще раз пробежала глазами записку. Кому она предназначается? Уж не Анжеле ли?
Я вернула письмо на место, и едва не угодила в жуткую серо-зеленую жижу, которой была испачкана кровать, пол и тумбочка. Именно она источала этот жуткий запах.
Я проследила взглядом за жуткой дорожкой желудочных испражнений , что вели за приоткрытую дверь смежной комнаты.
Я поспешила туда, не осознавая, что там слишком тихо, и если Стефании и стало плохо, то уже слишком поздно.
Дверь в комнату, что оказалась ванной, легко подалась на мой нажим.
Стефания действительно была там. В той же одежде, что была у Стругацких. Она лежала в луже серо-зеленой жиже с синим лицом, около унитаза. Я вспомнила письмо. Самоубийство?
«ЕСЛИ ТЫ НЕ ДУРА, СДЕЛАЕШЬ ТО ЖЕ, ЧТО И Я. С ЭТИМ ЖИТЬ НЕВОЗМОЖНО».
Я медленно развернулась и не отнимая рук от лица, покинула номер. Отель, город.
Как просто! Наглоталась таблеток — и ничто для тебя уже не важно. Как можно так глупо расстаться с жизнью? Захлебнуться в собственной рвоте.
Свежий ветерок в лицо вернул меня к жизни, выветрил мерзкий запах из меня.
Чернильная ночь обступила меня и пустую гладкую дорогу.
Я ехала все быстрее и дальше от города.
«Если ты не дура, сделаешь то же, что и я...»
Могла ли Стефания знать, что я приду? Разве это послание может быть для Анжелы?
Бриллианты холодно поблескивали в моем кольце.
Олег, почему при малейшей попытке что-то выяснить, я всегда натыкаюсь на трупы?
Филипп, Дима, Олег, Нестор и вот теперь Стефания. Я видела их смерти, эти люди не снятся мне по ночам. И лики смерти не преследуют меня во сне.
Есть только машина, ночь и дорога.
Как далеко получиться уехать, не знаю даже я.
Мне вдруг захотелось все с себя стряхнуть, и попытаться начать жизнь заново. Но это будет так же малодушно, как самоубийство. Нет, я пойду до конца.
Я обязана пойти до конца.
44.
Газеты смаковали самоубийство Стефании, подкидывали красочные детали. Например, пустили утку, что она была любовницей Нестора и поэтому наложила на себя руки в день его убийства.
Смирнов беспокоился за меня, названивал, предлагал прислать охрану. Зачем?
Я вернулась к дому Стругацких, и громко постучала в дверь. Моей последней надеждой стала Анжела.
Дверь открыли мне не скоро. Полуобнаженный парень, причиндалы которого прикрывали леопардовые плавки замер в дверях вопросительно на меня глядя. По его мощному торсу можно было бы смело анатомию изучать.
- Э...я...к...
Парень без интереса развернулся ко мне спиной и направился к двери, ведущей на террасу, откуда виднелась голубоватая вода бассейна.
Проводив его взглядом, я все же вошла в прокуренную гостиную.
Услышав шаги, я обернулась. По лестнице, достаточно живописно, спускалась Стругацкая. Полы черного атласного халата тянулись по ступеням шлейфом, распахнувшись впереди и выставив на показ вызывающе красное белье и чулки. К моему удивлению, Анжела предпочитала носить дома, вместо комнатных тапочек, шлепки на стеклянных каблуках с пушком впереди (такие носят, разве что, девушки танцующие стриптиз).
- Опять ты? - Анжела сжимала в одной руке початую бутылку шампанского, в другой дымилась сигарета.
Неужели, она вновь пьяна?
- И что тебе нужно? - Стругацкая замерла напротив, взглянув на меня пустыми мутными глазами.
А может она «под кайфом»?
- Зачем ты пьешь? - вырвалось у меня. Почему? Мне ведь все-равно, пусть хоть упьется до полусмерти.
Мне показалось, что Анжела сейчас заплачет, но она засмеялась.
- Эта идиотка покончила с собой! А может ты ей помогла? - женщина рассмеялась запрокинув голову. Ее белокурые локоны рассыпались по плечам.
Не хватало, что бы эта спивающаяся Барби приписала меня еще и к делу Остроуховой.
- Анжела, ты должна рассказать мне, что тебе говорила Стефания.
Стругацкая отпила из горла бутылки. Пена скользнула по ее подбородку, женщина, смеясь утерлась, пролив из бутылки на белый ковер.
- Из-за тебя — моя жизнь сломана... - посерьезнев, сообщила она.
- Поверь, я не знала о тебе, пока Олег мне не рассказал, - осторожно начала я, - и теперь, когда его нет, осиротели мы обе.
Анжела скривила рот, бросила сигарету, втоптала ее прозрачной подошвой в длинную мокрую шерсть ковра и прошла к низкому стеклянному столику, заставленному бутылками, тарелками и полными пепельницами. Стругацкая взяла пачку сигарет и обернулась ко мне.
- Сигарету? - неожиданно спокойно спросила она.
Я не посмела отказаться, кивнула и приняла сигарету, зажав ее между пальцев. Анжела поднесла мне зажженную зажигалку, я неуклюже подкурила, на секунду задохнувшись. Стругацкая молча за мной наблюдала.
- Ты ведь не куришь, насколько я знаю.
Я молча села на диван, Анжела села рядом, втягивая в себя клубы сигаретного дыма. Несколько минут мы просто молча сидели рядом. За стеклянной стеной в бассейне резвился красавчик.
- Он альфонс, - проследив за моим взглядом, пояснила Анжела.
Мне подумалось, что она скажет сейчас, что то вроде: «Он живет за чужой счет, как ты», но она промолчала.
- Где вы с Олегом познакомились? - помолчав, спросила я.
- Мы дружим с детства, - грустно ответила Анжела, - наши семьи дружили. Их было трое. Остроухов, Теряев старший и мой отец. Бизнес они начинали втроем. Нам было лет по пять тогда. А потом появился Мазурин старший... он работал банкиром. Теряев ему доверял, как оказалось зря, - Анжела взглянула на меня, - однажды я случайно услышала разговор отца с Филиппом. Они хотели, чтобы все выглядело, как несчастный случай. Они требовали от Мазурина, что бы все выглядело естественно.
- Убийство Теряевых?
Анжела отвернулась, ее пальцы, сжимающей сигарету, мелко задрожали.
- Я все рассказала Андрею, поэтому он и сбежал из дома. Олегу родители тоже не поверили, когда он попытался их предупредить. Отец на меня, наверное, разозлился. Меня отправили учиться за границу в закрытую школу. А Олег ушел в армию. Я узнала о смерти Андрея и Теряевых из газет.
Я слушала, старательно запоминая все детали. Наша беседа приобрела для меня самый удачный поворот. Анжела приложилась к бутылке, погружаясь в воспоминания.
- На похоронах Олег встретил сестру Андрея в первый раз. Я видела, как он на нее смотрел... Черт! Франсуа!
Альфонс в леопарде пришел на зов.
- Сделай мне массаж. Плечи затекли.
Я молчала. Смены настроения Стругацкой, признаться, пугали меня.
Зато теперь понятно, что имела в виду Стефания, когда говорила, что так и должно было случиться. Она знала обо всем, и о Мазурине, конечно, тоже.
- А что если... - тихо начала я, - что если Андрей жив?
Анжела взглянула на меня и отмахнулась от Франсуа.
Тот молча покинул комнату.
- Тогда я знаю, кто убил моего отца, - заглянув мне в глаза, произнесла Анжела, - Не знаю я одного. Кто и зачем убил Олега.
- Но ведь Мазурин...
- Андрей никогда бы не убил Олега. Они ведь друзья.
- Но...
- Олег так страдал на похоронах Андрея.
Мне вспомнился рассказ Теряева о Мазурине. Наверняка, Олег мучился совестью, за то, что его друг погиб почти по его вине.
Мне захотелось уйти, и все обдумать.
Анжела, меж тем, наполнила бокал шампанским и протянула мне.
- Выпей. Станет легче.
На этот раз я решила отказаться.
- Спасибо, но я за рулем.
- Да ладно, тебе. Мой водитель тебя отвезет.
- Я не хочу пить.
- Ты мне не веришь? - Анжела насмешливо вскинула бровь, и глотнула из моего бокала.
Я решила многозначительно промолчать.
- Что ты там задумала?
- Если все, что ты говоришь, правда. Тогда происходящие не имеет никакого смысла, - взглянув на свои ногти, пробормотала я.
- Все это имеет смысл для того, кто за всем этим стоит.
Мазурин. Как мне добраться до него?
Я поднялась.
- Пожалуй, лучше пойду.
Стругацкая пожала плечами.
- Заглядывай в гости, - сказала она, осушив бокал.
Я шагнула к двери, как раз вовремя, чтобы не стать свидетельницей отвратительно откровенного поцелуя альфонса и осиротевшей богачки.
Я спешила к машине, когда черный шелк скользнул с ее плеч.
Точно знала я только одно.
Никогда больше мне не стоит являться в этот дом.
45.
Я неслась на максимальной скорости по средне загруженной трассе. Мимо проносились деревья, сгущались сумерки.
Теперь я понимаю, почему Стэфания покончила с собой. Банальный страх. Заговор против Теряевых был раскрыт, и Остроухова была уверена, что скоро убийца придет за ней.
Я спешила обратно в отель, все еще ощущая вкус сигарет.
Зазвонил сотовый, номер российский и не знакомый.
- Алло?
- Саша, это вы?
- Да, я.
- Инга Ремйс. Газета «Отдых».
- Рада слышать.
- У меня деловое предложение.
- Неужели?
- Как на счет эксклюзивного интервью? В честь старой дружбы.
Неприятный холодок скользнул вдоль пищевода.
Конечно, работа прежде всего. Принцип журналистики уже стал забываться.
- Меня к сожалению, нет в стране. И когда вернусь, пока не знаю, - как можно более непринужденно ответила я.
Инга помолчала.
Я же вдруг подумала об участии Инги в смерти Димы.
- Я все поняла, - хрипло ответила женщина и выдохнула.
Образ курящей журналистки ярко вспыхнул в моей голове, словно она сидела рядом.
- Не думаю, что выворачивать все, хорошая идея, - жалко оправдалась я, - даже по старой дружбе...
Инга засмеялась.
- Да уж... Но мое дело спросить... Кстати, поздравляю!
- С чем?
- Твоя сестра, наконец, решила выйти замуж! Это рекорд, признаться, не думала, что Юля из тех женщин, что выходят замуж.
Вот это новость!
- Ладно, Александра Юрьевна, думаю мне пора. Счастливо, - связь разъединилась.
Серая лента дороги вилась, как и прежде. А мир перевернулся.
Когда мы с Юлей отдалились друг от друга?
Когда я ей звонила в последний раз?
Я тут же набрала ее номер, и приложил телефон к уху.
Три гудка спустя Юлька ответила.
- У тебя все в порядке? - вместо приветствия, спросила она.
- Нет не в порядке, - холодно отозвалась я.
Юлька притихла, не решаясь, видимо задать вопрос.
- Объясни, как так вышло, что я узнаю о твоей свадьбе от постороннего человека?
- Это должен был быть сюрприз... - виновато отозвалась Фиалкова.
Я едва сдерживала смех. Она правда думает, что я злюсь?
- И кто же счастливец? Жерар? - на имени француза я не сдержалась, и хихикнула.
- Нет... я... - Юлька настороженно вслушалась в мои сдавленные смешки, - Ты не злишься на меня? Слава Богу!
- Нет, я злюсь!
- Да брось ты! Я тоже злюсь! Мой жених — Николай...
Тут уж я действительно удивилась.
- Какой Николай? Гошин?
Со всеми своими проблемами, я напрочь позабыла о своей семье.
- Да! Племянник Гоши, твоего водителя.
- Гоша больше, чем водитель, - попыталась сгладить я, - И когда великий день?
- Через месяц. Удивительно, что ты позвонила. Я собиралась сообщить тебе сегодня.
- Я тебе не верю, можешь не утруждаться.
Юлька засмеялась. Ее голос и смех, вернули мне ощущение реальности. Мы болтали с ней всю дорогу до отеля.
И когда я вошла в пустой номер отеля, даже была в приподнятом настроении. Я приняла душ, вспоминая каждое слово сестры и ее беззаботный смех.
Как же мне снова стать прежней, беззаботной девчонкой? Наверное, никак.
Снизу позвонил портье, и сообщил, что ко мне гость. Месье Смирнов.
Признаться, я была удивлена его появлением во Франции. После той жуткой ночи в больнице мы не виделись. А последний месяц он даже не звонил.
Я распахнул дверь, когда майор вышел из лифта. Он был по-прежнему огромен, и так же очаровательно голубоглаз.
- Я удивлена, - пропуская гостя в гостиную, произнесла я, - есть новости?
- Определенно, - довольно улыбаясь, сказал Смирнов, окинув меня взглядом с головы до ног.
Я не придала значения, что в одном халатике, а волосы мокрые после душа. А он должно быть придал.
- Ты рассказывай, а я пока... - я скрылась за дверью спальни, в надежде переодеться.
- Взрывчатка, которую использовали для убийства твоего мужа... Мы уже сталкивались с такой. Ее изготавливают в маленьком поселке, с прекрасным названием Мирный. Угадай кто? Старые друзья Мазурина, которым он поставлял информацию. Мы взяли несколько человек на той неделе...
Я быстро надела спортивный вельветовый костюм цвета спелой вишни, вслушиваясь в слова Сергея.
- И что ты узнал от них? - спросила я из-за двери.
- Они сдали его, - помолчав сообщил Смирнов.
Я выскочила из спальни.
- Ты его арестовал?!
Смирнов отрицательно качнул головой.
Я села в кресло напротив, и задумчиво нахмурилась.
- Почему? - разочарование волной окутало меня.
- Мазурин оставил после себя только горы трупов... Ну, и пару отпечатков. Теперь мы знаем точно — он существует.
- Вы топчитесь на одном месте, - выдохнула я, вдруг потеряв все жизненные силы, - это ведь и так ясно.
- Было ясно. А теперь доказано.
Я поднялась и взяла телефон, разочарованно вздохнув.
- Ты голоден? - спросила я, - Я хочу заказать ужин.
Смирнов удивленно вскинул брови.
- Ты пытаешься быть вежливой? Это что-то новенькое...
Я не потрудилась ответить, и взяла меню ресторана гостиницы. Что там предлагают из еды?
- Хорошо, что я выяснила гораздо больше. То, чего ты никогда бы не узнал. Что тебе заказать? Жюльен или улитки?
- Э... не понял? Что ты там сказала?
- Может, лучше мясо, тогда?
- Саша, черт! Что ты узнала!
Я взглянула на майора, мстительно улыбнулась и набрала номер ресторана. С делала заказ.
- Теперь мы можем поговорить? - выждав, когда я отложу телефон, осведомился Смирнов.
- Сначала скажи, зачем ты приехал.
- Я же сказал...
- Мог рассказать все по телефону.
- Хотел удостовериться, что ты в порядке.
- Есть электронная почта и видео — конференция. Или теперь зарплата среднего гос служащего позволяет мотаться по свету?
- Зачем ты так? Я скучал...
Вот, кажется и истина?
- Мы уже говорили об этом прежде.
- Люди Мазурина могут достать тебя здесь. Как Стругацкого...
- Они приходили за Нестором. Не за мной.
- Откуда тебе знать?
- Я была там, - Смирнов удивленно на меня взглянул.
- Ходила к Стругацким?
- Нужно было поговорить с Нестором раньше. Но я не успела. Встретила у них вдову Остроухова, но она покончила с собой прежде, чем мне удалось выяснить хоть что-то...
В дверь постучали.
- Обслуживание номеров.
- Наш ужин, - направляясь к двери, сообщила я.
Сотрудник отеля профессионально сервировал наш стол и удалился.
- Так что же ты тогда узнала?
- Я разговаривала со Стругацкой, и узнала некоторые интересные факты...
Смирнов принял новости сдержанно, делал вид, что ничему не удивлен.
- Потом мне звонила Инга, - накручивая на вилку кружевную капусту, продолжала я.
- Какая Инга? - тут Сергей явно удивился.
- Сотрудница газеты «Отдых» - Инга Реймс.
Смирнов удовлетворенно кивнул.
- Мы познакомились в Сочи, на той черно-белой вечеринке... И то фото, с Мазуриным, сделала она... из-за которого убили Диму...
Сергей делал вид, что слушает меня, хотя могу поклясться, что еда интересует его гораздо больше. В то время, как мой аппетит незримо испарялся. Я отодвинулась от столика, забралась на диван с ногами и прикрыла веки. Страшная усталость как то разом обрушилась на меня.
- У тебя сохранилось то фото? - спросил Смирнов.
- Да, на электронной почте, - пробормотала я, нежась среди подушек.
- Покажешь?
- Посмотри сам, - двигаться не хотелось, я сказала ему логин и пароль.
Смирнов оставил тарелку, когда я погружалась в пучину сна.
Как мне показалось, всего через секунду, сильные руки легко подхватили меня и отнесли в спальню. Бережно уложили в постель, накрыли одеялом.
Смирнов замер надо мной, искренне веря, что я сплю. Склоняется надо мной, сдвигая сырую прядь волос горячей ладонью с моего лица. Я едва ощущаю его присутствие. Вновь проваливаюсь в сон. Сквозь дрему чувствую, как горячие губы легко касаются моих в поцелуе...
Я распахиваю глаза.
Хлопает дверь.
Я снова одна.
46.
Каждый день неумолимо перетекал в другой. Я жила в пугающе, пустом мире. Лица родных сменил монитор компьютера. Путешествия — поездка на машине до офиса.
Просыпаясь по утрам, я считала дни до свадьбы Юли. И как бы то ни было, мне необходимо закончить дела, до возвращения домой.
Встреча с Мазуриным состоится и я должна оставить свои дела в порядке.
Мой кофе остыл. Я его только пригубила. Устала бояться, что в моей еде или питье окажется яд или снотворное.
Ем очень редко и мало. Моя одежда висит мешком. Пистолет в сумочке кажется неподъемным.
А сон? Более мучительного процесса я не знаю. Лежать в темной квартире, в пустой постели и слушать тишину. Каждый шум и скрип возвращает меня в реальность.
С каждым днем я все отчетливее понимаю, что мне здесь не место.
Каждое утро, когда завожу машину, жду, что она взорвется. Но это так и не происходит. Может сегодня?
Двери лифта разъехались передо мной, впуская меня на подвальную стоянку. На ходу достала из сумочки ключи, подошла к своей машине.
Лампа дневного света надо мной часто заморгала.
Я удивленно на нее взглянула, ощущая какое-то движение среди плотных рядов пустых машин.
Я коснулась своего пистолета, оглянулась. Тишина и пустота. Меня снова преследуют призраки...
Я поспешно села в машину, заперлась изнутри , и съела сразу три таблетки, что прописал мой психоаналитик. Сделала глубокий вдох.
Где Смирнов, когда он нужен? Куда он пропал? Надеюсь жив и просто занят...
Я вставила ключ в зажигание и повернула...
Двигатель бесшумно завелся.
Значит, не сегодня. То есть, не сейчас...
Я миновала стройные ряды машин на стоянке, и выехала на трассу. Тут же чуть не угодила под грузовик, когда меня нахально «подрезал» джип.
На мосту, который построили, дабы соединить промышленную часть города с жилым кварталом, оказалась пробка длинной в километр. Я приготовилась ждать, постукивая пальцами в такт музыки по рулю, и любуясь морским утренним пейзажем. Стоял штиль, и вода казалась зеленовато-голубой.
Какой то идиот прижал мою машину сзади так, что мне пришлось слегка вырулить прямо к ограждению моста. Боковое зеркало едва не касалось железных прутьев.
Я осмотрелась. Вперед не двинуться. Огромный самосвал, источая жуткие сигналы, стоял намертво.
Этого еще не хватало.
Жуткий грохот заставил меня оглянуться назад. На мою машину опрокинулся парень на велосипеде, громко ругаясь. Ему отозвался, нахально просигналив, серебристый БМВ, и покатился дальше. Колонна тронулась! Почему же, моя полоса стоит? Я заперта между самосвалом, велосипедистом и каким-то лихачем на красном кабриолете сзади.
Парнишка быстро поднял свой велосипед, сел на него и быстро скрылся из виду, когда я возмущенно сигналила самосвалу.
Кабриолет неожиданно резко вывернул на соседнюю полосу. Идущие там машины (а они уже успели набрать приличную скорость), едва уворачивались, сигналили. Крайний не успел увернуть. Водитель крутанул руль и выскочил на встречную.
Я только заметила, как отскочило его заднее колесо.
Я поспешно сдала назад, на сколько позволял зазор, когда три машины благополучно увернулись от неожиданного препятствия. Автомобиль бежевого цвета, тот самый, что лишился колеса, теперь еще и занесло на мокром асфальте. Четвертый, на встречной с силой ударил бежевого. И его по траектории, понесло прямо на меня.
Как глупо!
Я нажала на газ, бежевый влип в самосвал, а пятый по встречной, черный кадиллак с неожиданной силой ударил мою машину в бок, словно тараном, и на полной скорости вжимал меня к ограждениям.
Я повернулась к двери, но те были зажаты с такой силой к перилами, что стекло пошло крошечными трещинами, а прутья моста угрожающе гнулись. Почему водитель не отпускает газ?
Я едва успела прикрыть лицо руками, когда стекло взорвалось сотней осколков.
В черный кадиллак кто-то ударился. Перила, с громким стоном отошли, моя машина накренилась с моста, завалившись на бок.
Я истошно кричала, и даже не поняла, в какой момент машина слетела вниз.
От удара об воду, выскочили подушки безопасности. Рядом послышался еще один всплеск.
Неужели сорвался кто-то еще?
Черная вода быстро наполняла салон. Меня охватила паника, воздуха катастрофически не хватало. Ремень безопасности душил меня. Непослушными руками я отстегнула его, как раз в тот момент, когда машина с приглушенным скрежетом завалилась на дно, пробитым окном.
Я оглянулась в салон, остался небольшой воздушный клапан под правым окном моей машины.
Как мне выбраться? Выбить стекло над головой? Вода заполнит салон окончательно и не выпустит меня.
Пистолет! Где мой пистолет? Есть еще лобовое стекло!
Я окунулась в воду, слепо шаря по салону, хорошо, что сумка завалилась под переднее сидение, зацепившись за коробку передач. Я быстро нащупала оружие, вынырнула, сделала последний вдох, и принялась воплощать свой план в жизнь. Выстрелила в лобовое стекло, выбила его ногой, и раздирая кожу и одежду об острые углы, выбралась из ловушки.
Я судорожно болтала руками и ногами в воде. Я жива, жива!
Сквозь толщу воды виднелось солнце. Я была близка, когда темный силуэт неожиданно возникший рядом, схватил меня за шею. Я выпустила струю пузырей, вместо крика, едва не захлебнувшись, пыталась вцепиться в лицо нападающего, но вместо этого наткнулась на пластиковую трубку.
Я выстрелила в него. И попала.
Оттолкнулась и поплыла к свету.
Взмах рукой. Еще и еще.
Силы на исходе, а воздуха все нет. И небо вот оно, совсем рядом!
Что, если чья-то рука вновь схватит меня?
Я оказалась на поверхности, прежде чем придумала ответ на этот вопрос.
Воздух обжег горло. Кашель сотряс меня.
Спасатели подхватили меня. Я вцепилась в мужчину, не выпуская, впрочем пистолета. Еще утром я считала себя психически больной, из-за того, что носила его с собой. А теперь он спас мне жизнь.
На совещание я опоздала.
Когда я вошла в офис, мокрая, поцарапанная, и обернутая в клетчатое одеяло, сотрудники замерли.
Секретарша молча скрылась и вернулась через несколько минут с сухой одеждой, что купила в ближайшем бутике.
Пока девушка сделала это, я набрала Смирнова.
- Да? - раздался сонный голос.
- Сергей, это я. На меня напали сегодня...
- Кто ? Где? - сказал он первое, что пришло в голову.
- Мы оба знаем, кто, майор. Важно другое. Он напал на меня здесь, в Нью-Йорке. У него выросли руки...
- Возвращайся. Я не могу защитить тебя там...
- Интересно еще то, что все выглядело, как несчастный случай, - пропуская его слова мимо ушей, проговорила я, - Сколько же человек участвовало в той постановке? Самосвал, кабриолет, бежевый... и тот, на черной... кстати, она очень похожа на ту, на которой скрылся убийца Стругацкого...
- Саша... - Смирнов старательно пытался достучаться до меня, но я его не слышала.
Мой адреналин вылился в нескончаемый поток слов, и мелких подробностей. Сергею пришлось выслушать мой душевный стриптиз, когда я смолкла, он зада все тот же вопрос.
- Когда ты вернешься?
Я взглянула на календарь на столе.
- Буду к Юлькиной свадьбе. Через неделю. Что-нибудь новое разузнал?
- Кое-что есть... - протянул он.
- Что?
Вошла секретарша с громоздким черным пакетом, я благодарно кивнула.
Смирнов с подробностями не спешил.
Дождавшись, когда выйдет секретарша, я вновь сосредоточилась на трубке.
- Сергей?
- Да?
- Почему ты молчишь?
- Я могу только сказать... будь осторожной с Ингой, слышишь?
- Почему?
- Потому что нет никакой газеты «Отдых», Саша. И в природе не существует Инги Реймс.
Эта новость ошеломила меня. Чужая женщина с такой легкостью заработала моё доверие, что я даже не сразу осознала, что совсем не знаю ее.
- Ты хочешь сказать... она от Мазурина?
- Не знаю.
- Просто если это так, то я должна была давно выйти из игры... Игна знает, как я выглядела, и где когда была...
- Может, это просто игра? Ты ей что-то рассказывала?
Я напрягла память. Наш последний разговор состоялся не так давно... Почему я сразу не догадалась? Ведь это она скинула снимок с вечеринке Диме!
- Наверное, ты прав.
- Возвращайся скорее.
47.
Нельзя никому доверять. Ни в коем случае не посвящать окружающих в свои планы. Быть в тени и совершать переезды под покровом ночи. Так жить невозможно?
Я прошла таможенный контроль и получила багаж.
Москву окутывала густая, теплая ночь. Начало осени.
Ни одна живая душа не знает, что я вернулась.
На мне простые джинсы и рубашка. Из багажа — спортивная, неприметная сумка. На голове нелепая панама. Сотрудники считают меня иностранкой.
Таксист заломил тройной тариф. Я безразлично кивнула.
Застать Ингу врасплох. Такой мой план. По номеру, с которого она звонила, мне удалось выяснить, что он зарегистрирован на некую Инну Романову, прописанную здесь, в Москве. Именно ее я и собираюсь навестить. Мне необходимо выяснить, вдруг Инга Реймс, это просто рабочий псевдоним?
Таксист остановил машину у облезлой хрущевки. Серый дом и облупившиеся окна.
Я вошла в подъезд, в нос ударил специфический запах. Смесь готовившихся когда борщей, выкуренный сигарет и испражнений.
Часы показывали четыре утра.
Я поднялась на третий этаж, и отыскала квартиру под номером «69». Простоя деревянная дверь.
Что если прописка «липовая»? И здесь живут какие-нибудь пьяницы? Или вообще никто не живет?
Я тронула звонок, и не отнимала руки до тех пор, пока не услышала тяжелые шаги в недрах квартиры.
- Кто там? - грубо прохрипели за дверью.
- Это Саша, - отозвалась я.
Я узнала голос Инги, но мне хотелось взглянуть в ее лицо.
Женщина приоткрыла дверь на цепочке, и хмуро на меня взглянула.
- Что-то случилось?
- Да, случилось, - взглянув на нее испод полей панамы, проговорила я.
Инга поспешно впустила меня, и зажгла свет в прихожей.
Выглядела она не важно, волосы всклокочены, лицо осунулось. Из кармана халата она изъяла пачку сигарет и закурила.
- Я могу войти?
Инга настороженно на меня взглянув, показала в сторону кухни.
Я пошла по направлению, отмечая по пути, что все в квартире госпожи Реймс, буквально, вверх дном. Тогда как на кухне царил идеальный порядок. Только тяжелый прокуренный воздух портил впечатление.
Инга погасила свет в прихожей и последовала за мной.
Она предложила мне стул и на правах хозяйки, вежливо спросила:
- Может, выпьем чего? У меня есть коньяк. Будешь?
Я отрывисто кивнула, хотя пить его конечно не собиралась. Неизвестно, что там в нем намешано.
Инга достала бутылку, бокалы и лимон.
- Не знала, что ты вернулась, - расставляя все на столе, проговорила женщина.
- Никто не знает, пока. Я приехала тайно.
- И сразу ко мне? Ну, для интервью, полагаю, слишком. Может, ты наконец скажешь, что случилось? - Инга села напротив меня, спиной к темной прихожей.
- Да, скажу, - взглянула прямо на предательницу.
Пистолет, за поясом моих джинс, жег спину. Мне не терпелось выхватить его, и заставить эту лгунью сказать все.
- Так вышло, что среди людей, которым я доверяю, оказался предатель.
Инга тут же побледнела, не в силах, должно быть спросонья, взять себя в руки. Затем, затянулась дымом и пришла в себя.
- И ты уже знаешь, кто это? - хрипло спросила она.
- Знаю.
- И кто же это?
Я взглянула на свой бокал.
- Ты просто расскажи мне, - тихо начала я, - расскажи, как тебе удалось пронести фотоаппарат на черно-белую вечеринку? Всех же проверяли.
Инга неуклюже затушила недокуренную сигарету в пепельнице, рассыпав коричневый табак из бумажной обертки.
- У меня не было фотоаппарата.
- Дима сказал, что ту фотографию прислала именно ты!
- Да, я ее прислала. Но сделала ее не я.
- Откуда она тогда взялась?!
Я откинулась на стуле, незаметно для Инги, обхватив пистолет. Она начала нервничать, и я должна быть готовая к любым неприятностям.
На улице поднялся ветер. Занавески затрепетали. Скрипнула форточка, где-то громко хлопнуло окно.
- Мне этот снимок прислал один знакомый... Друг.
- Кто же это такой?
- Саша, ты много не понимаешь! Когда я взялась за это дело, понятия не имела...
- Взялась? - выдохнула я, - Да кто ты вообще такая? Что за дело?
- Я журналистка.
Долго она будет из меня делать дуру?
Я подскочила, стул с грохотом упал. Я вскинула на Ингу пистолет.
Инга тоже встала со стула. Ее руки мелко дрожали.
- Саша, пожалуйста, поверь мне.
Ярость, при мысли, что я почти готова поверить ей вновь поглотила меня.
- Скажи, Инга, где находится редакция твоей газеты?! А может к тебе стоит обращаться не Инга? Как твое настоящее имя? Кто ты?
- Меня зовут Ирина Романова, я — журналистка.
Грохнул выстрел. Кровавые брызги оросили стол, бокалы с коньяком, лимон и меня. Я часто заморгала, не в силах сообразить, что случилось. Отчего, Инга удивленно опустила голову и взглянула на кровавое пятно, что угрожающе быстро пропитывало халат.
Реймс взглянула на меня и осела на пол.
Когда в прихожей, за убийцей захлопнулась дверь, я пришла в себя, и кинулась следом.
Частые шаги эхом раздавались на лестничной площадке. А я никак не могла сообразить, куда он побежал. Вверх или вниз?
Через секунду все стихло. Я стояла в полумраке, дрожала, сжимая пистолет.
Чего я добилась? Только очередной труп.
Я вернулась к женщине и склонилась к ней. Она порывисто дышала. Еще жива. Я поспешно вызвала скорую. Подумав еще пол секунды, я позвонила Смирнову.
- Алло? Сергей?
В трубке послышалось неразборчивое бормотание.
- Немедленно приезжай по адресу Романовой. В нее только что кто-то стрелял!
Я удивленно смолкла, когда Инга крепко сжала мою руку в своей, привлекая к себе внимание. Я отключила телефон и склонилась к раненной.
- Он нашел меня … все -таки.
- Кто Инга? Кто тебя нашел?
- Не доверяй ему... я ничего не понимала.
На полу, под журналисткой медленно расплывалось багровой пятно.
Я запоздало выхватила с крючка над мойкой полотенце, и прижала его к ране.
Инга, всхлипнув, притихла. Ее глаза остались открыты и пусты, как у фарфоровой куклы. Они смотрели на лампу дневного света.
Взглянув в ее лицо, я медленно отползла от тела в угол, я разревелась, спрятав лицо окровавленными руками.
Так нас и застали врачи и Смирнов.
- Ого-го, - протянул доктор скорой помощи, оглядывая кухню, - да тут у нас огнестрел. Надо звонить в органы.
- Все, кто нужен, уже здесь, - послышался голос Сергея в прихожей, он вошел на кухню, мельком взглянув на Ингу, поискал меня глазами.
- Ты в порядке?
Я взглянула на Ингу и поднялась по стене. Пистолет с гулким стуком упал на пол. Врачи настороженно подтянулись. Смирнов поспешно выхватил носовой платок из кармана, и бережно обернув им пистолет, спрятал в карман пиджака.
- Для экспертизы, - пояснил он.
Я рассеянно кивнула и вышла из квартиры. Сотрудники Сергея медленно стекались на место преступления. «Скорая» зафиксировала время смерти, облегченно вздохнув, погрузилась в свой транспорт и укатила, на ходу связавшись с моргом.
Смирнов усадил меня к себе в машину, и не сказав ни слова, доставил домой.
48.
Следователь навестил меня накануне свадьбы сестры.
В связи с конфиденциальностью моего приезда, мужчина даже согласился прийти лично.
В прессу уже стали просачиваться странная история убийства Инги. И просидев час в интернете, я узнала о ней больше, чем за год знакомства.
Инга мне не врала, она действительно работала журналисткой под своим именем. И одно время была очень популярна. Пока не сцепилась с одним политиком. Ее скандальная статья довела его до тюрьмы. Политики ей этого не простили, и вскоре Романова потеряла работу. Ее имя уничтожили, работы не давали.
Что же стало потом? Почему она назвалась Ингой, и как связана с Мазуриным, я так и не выяснила.
И вот, распахнув дверь смуглому мужчине в штатском, я вдруг испугалась. А что, если я направила пистолет на невиновную?
- Следователь Черкасов, - представился он, холодно мне улыбнувшись, - Я могу войти? - и не дожидаясь моего ответа, продолжил, - У вас охраны больше, чем у президента.
- Покажи удостоверение, - ледяным тоном потребовала я.
Хмыкнув, Черкасов сунул мне в лицо распахнутую «корочку».
Черкасов Андрей Петрович.
Демонстративно отвернувшись от удостоверения, я пригласила его присесть на диван в гостиной, сама устроилась в кресле.
Удобно устроившись, Черкасов изучил меня внимательным взглядом темно-карих глаз. Я холодно встретила его взгляд и произнесла:
- Вы бывали у президента?
Черкасов не смог скрыть удивления.
- Не понял, простите.
- Вы сказали про охрану, помните? У меня больше чем у президента. Откуда вы знаете? - я потянулась за своими недопитым кофе, и не дожидаясь его ответа, снова спросила, - Может кофе?
Поиграв желваками, он испепелил меня уничтожающим взглядом и в тон мне ответил:
- Мне некогда распивать кофе с подозреваемыми в убийстве.
- Пока моя вина не доказана, прошу вас воздержаться от подобных высказываний, - я отпила кофе, старательно успокаивая себя, - у вас были ко мне вопросы?
- Да, госпожа Теряева, - он мстительно усмехнулся.
С таким, как у него настроем, я с легкостью могу угодить в тюрьму! Вид у него такой, что пощады ждать не приходится. Но я ведь ни в чем не виновата!
- С какой целю вы явились к Романовой?
- Мне нужно было кое-что у нее спросить.
- В четыре утра?
- Мы дружили.
- Поэтому вы пришли к ней с пистолетом?
- Я всегда ношу с собой оружие, в целях собственной безопасности. Если вы желаете посмотреть документы, то они все в порядке.
- Не сомневаюсь.
Я посмотрела на Черкасова, и продолжила:
- Майор Смирнов должен был рассказать вам, что меня преследует некий человек...
- Смирнов очень скоро вылетит со службы, если будет продолжать прикрывать вас, Александра Юрьевна. Сколько человек вы убили? Хватит пальцев на одной руке?
Я возмущенно подскочила, не в силах вынести оскорблений.
- Убирайтесь из моего дома!
Черкасов поднялся, широко улыбаясь. Казалось он получал удовольствие от моего негодования.
- Мне просто интересно, - не унимался он, - Сколько вы заплатили Смирнову, за то, что он вас прикрывает? Миллион? Два?
- В отличии от вас, он понимает, что происходит!
- И что же, по — вашему происходит?
Я уже открыла рот, чтобы вывалить, все что знала, но во-время спохватилась.
Черкасов молча наблюдал за мной, и удивленно вскинул бровь, когда понял, что я ничего не скажу.
- Вы отказываетесь давать показания? - насмешливо спросил он.
- Нет, отчего же. Я расскажу вам, как все было., - я чинно вернулась в кресло.
Этот человек коварен. И не так прост, как хочет казаться.
- Думаю, в доме Инги кто-то был.
- Вы хотели сказать, Ирины Романовой? - исправил он.
Я кивнула.
- Мы сидели на кухне и разговаривали, когда кто-то выстрели ей в спину из прихожей. Я побежала за ним, но бандит исчез. Я вернулась в комнату, и поняла, что Инга... Инна еще жива. Вызвала «скорую» и прижала к ее ране полотенце. Через несколько минут Инга умерла.
- Почему вы зовете ее Ингой?
- Она так представилась, когда мы познакомились.
- А при каких обстоятельствах вы познакомились?
- В Сочи, на вечеринке, в доме Остроухова.
- На той самой?
- Да, на той самой вечеринке, - меня раздражала его проницательность и ирония, с которой он со мной говорил, - она сказала, что ее зовут Инга Реймс, и что она работает в газете «Отдых».
- Эта газета существует?
- Нет, я сама узнала об этом не так давно.
- Ясно... - Черкасов сделал какие-то пометки в своем блокноте и снова на меня взглянул, - Скажите, Александр Юрьевна, вы знали, что Романова шантажировала вашего покойного мужа?
- Что?
- Дело об убийстве вашего супруга. Романова была подозреваемой.
- Почему же я не видела вас прежде?
- Бывшего следователя отстранили за пристрастность.
- Я вас не понимаю.
- Романова и бывший следователь были любовниками, но теперь они оба мертвы.
- Мертвы? А кто его убил?
- Можно подумать, что ваш муж, но к моему удивлению ваш супруг отдал богу душу немного раньше.
- Прошу вас оставить память моего мужа незапятнанной. Его вина не была доказана, как впрочем и моя.
- Это вопрос суммы.
- Что за намеки, Андрей Петрович? Вы просите взятки?
Черкасов вспыхнул и поднялся.
- Вы слишком много себе позволяете, Александра Юрьевна.
- Как и вы.
Он двинулся к двери, на ходу проговорив:
- На сегодня, думаю, достаточно. До встречи.
- Надеюсь, она состоится не скоро.
Черкасов обернулся и взглянул мне в глаза.
Что-то внутри меня вздрогнуло, я отвернулась. Этот человек опаснее Мазурина и тюрьмы. Он по настоящему коварен и непредсказуем. И, кажется, он ненавидит меня.
49.
Сергей вызвался сопровождать меня на свадьбе сестры.
Я уже полностью собралась, и Алек добавлял последние штрихи.
Мысли мои были далеки от предсвадебной суеты.
Новость, о том, что Инга шантажировала Олега поразила меня. Неужели было что-то, чем можно шантажировать Теряева? Неужели вновь сыграла свою роль та фотография?
- Все готово, Александра Юрьевна, - подал голос стилист.
Я благодарно улыбнулась парню.
- Вы прелестны, Сашенька, - сообщил Гоша, едва показавшись на пороге, и шагнув ко мне, склонился к самому уху и прошептал, - Я связался с Нью-Йорком. Севастьян вылетит ближайшим рейсом.
- Хорошо.
- Он не посмеет упрятать вас за решетку. У него нет доказательств.
Я взглянула на Гошу в зеркальном отражении. Конечно, в прочем, как и всегда, он был прав.
- Не понимаю, за что он так не любит Смирнова.
- Может, у них что-то вроде конкуренции? - предположил Гоша, игриво мне подмигнув.
Я улыбнулась. И тут же смутилась. Пристаю к нему с делами, в день свадьбы сына!
- Все! На сегодня с моими проблемами покончено! Поздравляю с днем свадьбы сына! - я поднялась и порывисто обняла взбитого мужчину.
- Спасибо, Сашенька. Вы ходили к невесте? Она хотела вас видеть.
- Нет еще.
- Поторопитесь, Николай вот-вот будет, - Гоша улыбнулся, и вышел.
Я последовала за ним, по хорошо знакомым коридорам родительского дома, с легкостью достигнув комнаты сестры.
Когда я вошла, мама бережно расправляла Юлину фату. Женщины обернулись на меня, обе счастливо улыбались, каждая о своем.
- Как тебе мое платье? - спросила Юлька, слегка крутанувшись передо мной, - Я его придумала сама!
Наряд был великолепен. Мягкие переливы белых тканей разной текстуры, переливы складок.
- Ты очень красивая!
В комнату ворвалась Ритка, на чью долю выпала роль подружки невесты, и с дикими глазами, выкрикнула:
- Они приехали!
И началось.
В перипетиях свадебной толкотни и задорных конкурсов, я грустила. Невольно вспоминалась моя свадьба с Олегом.
На торжественной церемонии заключения брака, я не могла смотреть на сестру. Кольцо, с гравировкой «Люблю всегда», жгло палец. Я тоже буду любить тебя всегда.
Смирнов, как верный паж, всегда стоял рядом. Будто услышав мои мысли, ободряюще сжал мои пальцы. Я благодарно ему улыбнулась, и совсем расслабившись и обмякнув, была неприятно удивлена.
Темные глаза с невероятной ненавистью взирали на меня поверх голов гостей.
Черкасов стоял со стороны гостей жениха, и наблюдал за нами.
Почему он внушает мне такую неуверенность? Здесь нет страха, как перед Мазуриным, или беспомощность, как с Олегом. Что меня влечет к этому чужаку, как не чувство исходящей от него опасности для меня? Неужели, я все же, сошла с ума?
Едва дождавшись окончания церемонии, я вышла из ЗАГСа, и спряталась ото всех за колонной. Смирнов, не скрывая беспокойства, за мной наблюдал.
- В чем дело?
- Здесь Черкасов, ты видел?
- Нет... Зачем он здесь? Он пытался с тобой говорить?
- Нет, не пытался. Неужели у человека нет ничего святого? Сегодня свадьба моей сестры!
- Этот Черкасов очень скользкий тип, - задумчиво выдохнул Смирнов.
- То же можно сказать и о вас, майор, - вторгся еще один голос в наш разговор.
Сергей резко развернулся, закрыв меня собой от следователя.
- Ты должен расследовать, а не шпионить, - грозно начал он.
Не удостоив майора ответом, Черкасов обогнул колонну и взглянул на меня.
- У меня есть новости, для вас, госпожа Теряева, - обманчиво тепло улыбнулся Черкасов.
- Какие? - я вдруг поняла, что слегка охрипла от волнения.
Хорошее расположение духа у моего гостя, не предвещало ничего хорошего.
- Экспертиза показала, что Романова была убита из вашего пистолета.
- Что за бред?! - перебила я и взглянула на Сергея, - Что он несет?!
- Понятия не имею, я … - удивился Смирнов.
- Я вынужден задержать вас, Александра Юрьевна.
Я беспомощно взглянула на Черкасова, и вновь обернулась к майору.
- Но... Сергей, что происходит? Где мой пистолет?
- Ваше оружие на экспертизе, как и договаривались, - будничным тоном сообщил следователь, - можно ваши ручки?
Он что, достал наручники? Зрение меня не обманывает?!
- Сережа, что происходит? - теряя контроль, осведомилась я вновь.
Смирнов и Черкасов скрестили взгляды.
- Ладно, - пробормотал майор, - давайте сейчас без шумихи, у людей все же праздник, пройдем к моей машине. Проедем к тебе в кабинет, и все решим.
Черкасов примирительно кивнул.
Мы обогнули ЗАГС, вышли на стоянку.
Я судорожно рылась в сумочке, хотела найти сотовый. Смирнов решительно ее выхватил из моих рук.
- Что ты?.. - возмутилась я, как раз в тот момент, когда Сергей распахнул дверь машины, у пассажирского сидения, рядом с водителем.
- Садись, - хмуро скомандовал он.
Я послушно села.
Черкасов устроился на заднем сидении.
Смирнов завел мотор.
- Не могу поверить, майор, что столько времени вы не могли арестовать Теряеву, - бубнил Черкасов, - ведь ее вина очевидна.
Смирнов, хмуро поглядывая в зеркала заднего вида, свернул с городской дороги на сельскую. Мне не нравилось настроение майора, и то, как он поглядывал на свой пистолет. Я прочитала указатель, и нахмурилась.
- Сережа, куда мы едим?
- Знаете, что самое забавное, Александра Юрьевна? - встрял Черкасов, прежде чем Смирнов ответил.
Я не посчитала нужным отвечать или задавать наводящие вопросы.
Но следователю это и не требовалось.
- Самое забавное в том, что Романова работала на некие спецслужбы.
Я и Смирнов оглянулись одновременно. Только Сергей еще и пустил пулю в голову следователя.
Я испуганно закричала, и зажмурилась.
Голова следователя откинулась назад, обрызгав кровью сидения и стекло. Теплые капли застыли у меня на лице и прическе.
Смирнов ударил по газам, заезжая все дальше в глушь.
- Сережа, что ты творишь?! Сережа!
Смирнов резко затормозил, я налетела на панель, а тело Черкасова завалилось вперед.
Майор выбрался из-за руля, и обогнув машину, достаточно грубо выволок меня из авто.
50.
- Надо уходить, - на бегу сообщил Смирнов, стремительно увлекая меня все дальше от машины, и ближе к лесу, - Этот Черкасов, он наверняка, с ними.
- Ты убил его, даже не удостоверившись, предатель ли он?! - попыталась я вставить на бегу.
- Да, точно так же, как ты убила Ингу.
Я вырвала руку из хватки Смирнова, и остановилась.
- Что ты только что сказал?
Сергей обернулся ко мне.
- Прости.
Мне хотелось спросить, зачем он такое сказал? Когда неизвестные мне люди обступили нас со всех сторон, на милой лесной полянке, я забыла о нашей размолвке.
- Ну, вот мы и встретились, - подал голос один из гостей.
Я вгляделась в его лицо. Безусловно, черты лица немного изменились, но я его узнала. Андрей Мазурин нашел меня. Жилистый, непримечательный мужчина, с блеклыми глазами и ямочкой на одной щеке. Он мне улыбнулся. Мурашки скользнули по коже.
- Я желал этой встречи, не меньше, чем вы, Александра, - вежливо начал он, - и мне все же удалось вас опередить. Не без помощи нашего общего друга, - Мазурин взглянул на Сергея, - майор, вы можете идти.
Смирнов, моя последняя надежда, взглянул на меня в последний раз, обернулся и двинулся прочь. Молча, не говоря не слова. Я смотрела ему в след, не в силах осознать произошедшего. Сергей?
- Ты не ожидала от него предательства, да?
Мазурин изучал меня взглядом, словно диковинку.
Я изучала его. Предательство Смирнова пробудило во мне жажду крови. Что я могу сделать одна? С четырьмя здоровыми мужиками, возможно, обученными изощренным пыткам? Ничего. А что они могут сделать со мной? Господи, здесь вариантов масса. Мы далеко от дороги, и еще дальше от города. Меня найдут очень не скоро. Но до того, как Мазурин победит, я буду биться. До конца.
- Почему вы позволяли убивать своих людей Смирнову? - спросила я, желая понять, все, что происходило.
- Убийства сближают, не так ли? Ты ведь ему доверяла?
Я кивнула, словно в первый раз.
- У тебя накопилась сотня вопросов. Я вижу. Задавай, не робей. Ведь это твоя последняя воля.
- Не знаю, с чего начать.
- Начни с главного. Ну, например, спроси, почему я убил Олега.
- Почему ты убил... Олега?
Слезы навернулись на глаза от собственного бессилия, и от этого я злилась на себя еще больше. Какая же я дура! И Черкасов погиб ни за что!
- Наверное, ты знаешь, мы знакомы с ним довольно давно. Он присвоил себе все моё. Мою сестру поимел, мои денежки прикарманил. А я ведь спас его родителей однажды. Зря, наверное. Он бросил меня подыхать под пулями там, твой мужинёк.
Я слушала невнимательно, то и дело оглядываясь по сторонам, старательно соображая, что же я могу предпринять для своего спасения?
- Когда ты отдала деньги моей семьи всем этим отбросам жизни, я окончательно решил, так сказать, встретиться с тобой лично.
- Моё убийство не вернет тебе денег.
- Ты явно недооцениваешь меня, Саша. Мои благодетели - сильнейшие и богатейшие люди в мире. Неужели ты до сих пор не поняла? - почти тепло сказал он.
- Чего не поняла?
- Романова ведь за твоим Олегом следила, а когда она нашла меня в окружении Теряева, ее тут же отправили на тот свет. Чтобы меньше кто знал, что я жив.
- А Дима? А Стругацкий? Их за что?
- Фотографа «пришил» друг Романовой, следак, а вот Стругацкого я заказал. Он пытался меня шантажировать.
- Я не хочу больше это слушать!
- Но тебе придется слушать, Сашенька.
В лесу грохнул выстрел. Мазурин удивленно оглянулся, вместе со своими людьми, я тут же бросилась прочь. Мужчин это повеселило. Они бросились за мной.
Догнали быстрее, чем ожидали. Кинули в густую, тягучую жижу, что скрывалась под тонким слоем листьев на земле. Двое принялись бить меня ногами, куда попадали. Внутри что-то лопнуло, хрустнуло, боль вспыхнула в животе.
Я зажмурилась, хватая ртом воздух.
- Хватит, хватит... - вкрадчиво произнес Мазурин.
Его люди тут же оставили меня, и устремили свое внимание на лес.
Мазурин присел рядом со мной на колени, склонился к моему лицу.
- Вижу, ты не такая уж неуловимая, и бессмертная, как мне говорили. Я ведь знаю, что все надо делать самому. Но мне понравится, - он обхватил мое лицо ладонями, - уже нравится.
Его сухие сильные руки спустились к моему горлу и сжали.
Я плохо понимала происходящее, находилась где-то между сном и реальностью. Моя левая рука отказывалась повиноваться. Но правой я все же попыталась оторвать руки Мазурина от своей шеи. Мои ноги слабо подрагивали, мир перед глазами неумолимо тускнел.
Грохнул еще один выстрел. Совсем рядом.
Один из людей Мазурина упал.
Второй кинулся к нему. Мой убийца удивленно оглянулся.
Тогда я увидела камень, что скрывался за ногой Мазурина. Я схватила булыжник живой рукой и с силой ударила им Андрею в висок.
Мазурина слегка повело.
В лесной чаще послышались частые шаги.
Человек Мазурина кинулся, было к хозяину, но настороженно оглянулся. Грохнул еще один выстрел, и поразил бандита.
Я не видела ничего, остервенело вдалбливая череп Мазурина в сырую землю.
Я не слышала выстрелов, и звуков схватки, мне было все равно, кто пришел ко мне на помощь, и что у меня отовсюду идет кровь, что моя рука висит плетью, и от каждого движения я испытываю умопомрачающую боль. Еще удар, и я потеряю сознание. Нет, еще один.
Чьи-то руки оттащили меня от кровавого месива.
Боль фонтаном накрыла меня. Я не смогла сдержаться, закричала. Тут же соленая жидкость заставила меня захлебнуться. Кровь... она повсюду. Где моя, а где его? Кровь смывается кровью.
- Ты жива?! Что болит?! Где?! - надо мною навис покойник.
Черкасов, тяжело дыша разглядывал меня. Часть его лица кровоточила, а волосы, повыше виска превратились в кровавые лохмотья. Значит Смирнов промахнулся?
- Помощь уже идет, только оставайся в сознании, слышишь?! Помощь уже идет...
Голос покойника померк вместе с моим сознанием.
Мазурин мертв.
Теперь могу умереть и я.
51.
Нудный писк приборов вернул меня в реальность. Вопреки всему я жива. Зачем?
За осознанием этого факта пришла боль, как необходимое подтверждение. Потом я поняла, что нахожусь в больнице. Кто меня сюда привез?
Обрывочные воспоминания не хотели выстраиваться в калейдоскоп событий. Я вздохнула, и тут же пожалела. Болело все.
Я жалобно всхлипнула от внезапной, ослепляющей боли, и тут же услышала поспешные шаги. В палате кто-то есть?
- Саша? Саша, тебе лучше?
Голос чужой. Может это врач?
- Все в порядке. Она вышла из комы, - отозвался второй, сдержанный голос.
- Саша, если ты слышишь меня, попытайся моргнуть...
Я приподняла и опустила свинцовые веки.
Яркий свет ослепил меня, но тем не менее я решительно заморгала, заставляя глаза привыкнуть, перестать слезиться и скрывать от меня лица тех, кто оказался рядом...
- Она открыла глаза и слышит нас! - произнес Гоша, оглядываясь на мужчину в белом халате.
- Это хороший знак, - отозвался доктор.
- Саша. Ты в больнице. После той аварии у тебя травма черепа, сломаны три ребра, плечо и лодыжка...
- Аварии?
Гоша многозначительно повел бровью.
- Я не сообщал твоим родным, они пока ничего не знают. Я подумал, что без твоего разрешения не стоит им ничего говорить.
- Правильно, - прошелестела я бумажными губами.
- Все что случилось, - прошептал Гоша, склонившись ко мне со стаканом, - держится в строжайшей тайне. Доктор свой человек.
Я взглянула на мужчину, тот кивнул и деликатно вышел.
Гоша заставил меня пригубить стакан с водой.
- Черкасов?
- Ты была в коме неделю. Смирнов пропал без вести. Черкасова обвинили в нападении на тебя и сняли с должности, лишили звания, ему грозит тюрьма. Говорят кто-то в ФСБ посодействовал.
- Но ведь он...
- Официально Мазурин давно мертв, забыла?
Я молча взирала на Гошу.
Как такое возможно, чтобы виноватым оказался совершенно непричастный к этой истории человек?
- Но ведь без моего заявления его не посадят?
- Не посадят, но и в должности не восстановят. Мазурин все продумал!
- Не Мазурин. Смирнов.
- Смирнов? Да нет, то что его тело не нашли...
- Это он сдал меня Мазурину, а сам сбежал!
- Но это....
- Послушай меня внимательно, - проговорила я, с удивлением отметив, что силы мои иссякли, и рука, которой я пыталась взять рукав Гоши, безвольно упала, - Пусть Юра сообщит прессе, что я отправилась в какую-нибудь клинику или психушку. Пусть Смирнов думает, что я при смерти.
- Но ты и так...
- Не перебивай, пожалуйста. Родителям я напишу письмо. Передашь маме лично в руки, хорошо?
- Конечно.
- Кто, кроме тебя знает, что я здесь?
- Черкасов.
- Не страшно. Он теперь не опасен. Обвинение в убийстве Романовой с меня сняли?
- Пока не знаю.
- Все равно. Обязательно подключи всех, кого можешь. Найди Смирнова, Гоша. Мне нужна эта тварь.
- Саша, я не думаю...
- Просто сделай то, что я прошу, хорошо? Сколько у нас людей? Подключай всех. Ментов, прокуратуру, бандитов. Если к тому моменту, как срастутся мои кости, они его не найдут, грош цена таким связям. И кормежка из моего кармана прекратиться.
Гоша округлил на меня свои черные глаза-бусинки.
- Саша, ты меня пугаешь.
Я взглянула на единственного верного мне человека.
- Я не собираюсь ждать, пока Смирнов найдет себе союзников, чтобы довести начатое Мазуриным до конца. Если у них получилось подобраться к ФСБэшникам так близко, то и у нас получится.
Гоша медленно кивнул. А что ему оставалось?
Кое-как я написала маме успокаивающее письмо. Как объяснить моё таинственной исчезновение со свадьбы сестры?
Я передала жалкое послание Гоше, я с облегчением вздохнув, уснула.
Каждый новый день моего нудного, больничного существования невероятно медленно перетекал в следующий. У меня была масса времени подумать обо всем. Об Олеге, о Мазурине и Смирнове.
Как так вышло, что из тихой, неуклюжей девушки я превратилась в женщину, жаждущую убийства? Как вышло, что в своем время Олег превратился из верного друга и любящего мужа в машину для убийства? А Мазурин? Сначала спас родителей Олега, потом убил своих. Как же так? Словно мир выворачивается наизнанку, являя мне все свое гнилое нутро.
Я вдруг ясно вспомнила раскрошенный череп Мазурина, что я окровавленным камнем вбивала в землю. Куски кожи и волос смешивались с гниющей листвой и сырой землей. Кем я была в тот момент? Откуда такая пугающая жестокость во мне?
Мне вдруг показалось, что все мы — я, Олег, Андрей, Сергей, идем по кругу, или спирали. Каждый новый виток которой несет смерть. А вместе с ней и жажду мести. И я пошла по той же тропке. Куда она меня приведет?
Имею ли я право оставить Смирнова в живых? Или ждать безмолвно своей участи? Ведь ни за меня, ни за него мстить уже будет некому.
Уже в сумерках ко мне пришел гость, которого я не ждала. К этому моменту, срок моего больничного заключения перевалил за две недели. Я лениво жевала холодец, и щелкала каналы телевизора пультом. За этим занятием меня и застал Черкасов, что решительно ворвался в мою палату. Выглядел он воинственно и глупо, с огромной повязкой на голове, и лице. Как шаблонный пират.
Не произнося ни слова, мужчина взял стул, поставил его рядом с моей кроватью и оседлал его, сложив руки на спинку.
Я молча, не переставая жевать наблюдала за ним.
- Что это у вас за бинт, Андрей Петрович? - едва сдерживая смех, спросила я.
- Так, - протянул он, глядя мне в глаза, - бандитская пуля.
Я хотела засмеяться, но вместо этого слезы навернулись на глазах. Мне отчаянно захотелось плакать.
- Я думала, что он тебя убил, - подрагивающим голосом проговорила, и сделав вид, что убираю с колен тарелку с холодцом, отвернулась, незаметно смахивая слезы.
- Убил бы, если бы пуля прошла чуть левее.
- Невероятно.
- Когда Смирнов навел на меня пистолет, я решил, что вы заодно. Пришел в себя в пустой машине, выбрался кое-как, спрятался в кустах. Все никак не мог понять, куда это вы двое ушли. Но когда Смирнов вернулся один, я насторожился. Моя попытка остановить его, едва не лишила меня жизни, - с этими словами Черкасов оттянул ворот футболки, предоставив моему взору едва затянувшуюся рану в районе сердца, - еще раз. Твои крики отвлекли его, Смирнов сбежал. Я едва успел к тебе. Когда меня подключали к этому делу, никто не говорил, что я должен буду верить фальсифицированным уликам, подкупным свидетелям, и оборотням в погонах. Может хотя бы ты мне объяснишь, в какое дерьмо я опять вступил?
Я внимательно слушала Андрея, гадая про себя, есть ли смысл посвящать его во все? Чем он сможет мне помочь?
- Гоша сказал, что тебя сняли с должности, - осторожно начала я.
- Да. Оказывается пистолет с твоими отпечатками вовсе не тот, из которого убили Романову. Экспертиза оказалась поддельной. Каково, а? ФСБэшники сообщили, что я из-за ненависти к тебе, фальсифицировал доказательства. Знал бы я, что доброжелатель, что помогал мне в поисках орудия убийства — это Смирнов, ни за что бы не повелся.
- Что сделали с телом Мазурина?
- Этого беднягу, что ты сравняла с землей? Его опознать невозможно, так что, полагаю, похоронили с какими-нибудь бомжами в братской могиле. Вижу ты его не особо любила. От чего так?
- Это длинная история.
- Время у нас есть, - хамовато усмехнувшись, сообщил Черкасов, - я никуда не тороплюсь, как и ты, думаю.
Он снова прав, как это ни прискорбно.
- Все началось еще до моего рождения, да, наверное и Олега тоже. Павел Теряев и два его друга — Филипп Остроухов и Нестор Стругацкий — создают бизнес. К ним, юристом устраивается Геннадий Мазурин. В какой-то момент Остроухов и Стругацкий решают избавиться от Теряевых. Их пешкой и козлом отпущения становится юрист Мазурин. Он пытается отказаться от этой затеи, когда разговор слышит его сын — Андрей, и дочь Стругацкого, Анжела. Естественно девушка не подозревала, что отец Андрея говорил с ее родителем. Поэтому сообщила об этом разговоре своей матери за чаем с Теряевой. Естественно заговорщики все отрицали, и приложили максимум усилий, чтобы эта история больше не всплывала... Анжелу отправили в Лондон, в закрытую школу. Прежде чем Андрея упрятали куда-либо, он сбежал из дома, возненавидев своих родителей и сестру.
- А при чем здесь ты?
- Я же говорила, что все очень сложно.
- Это я уже понял.
- Андрей идет в армию вместе с Олегом. Тот, как раз разругался с родителями. Он рассказывал, что отец требовал, чтобы Олег поступил в какой-то престижный финансовый ВУЗ. Идея Андрея сбежать в армию понравилась Олегу, ведь тогда, в девяностые, началась первая чеченская. Они надеялись повоевать. Потом Олег понял, что Андрей предатель. Они подрались и попали под обстрел. С тех пор Мазурин считается погибшим. Думаю, отец Андрея прилагал массу усилий, чтобы вернуть сына с войны.
Рассказывая это, я то и дело изучала свои ладони, мне все еще казалось, что они в крови.
- Среди боевиков никто не знал, что Мазурин сын богача. Теряев сопровождает останки друга к месту похорон. Потом погибают родители Олега. Не знаю, приложили ли руку партнеры Теряева по бизнесу к его убийству.
- Занятно, - хмыкнул Черкасов.
- Когда Мазурин младший расправился со своей семьей, чтобы получить все их деньги, весть о том, что сестра вышла замуж за Олега нарушила все его планы. Тогда он отправился за помощью к Стругацкому и Остроухову. Эти двое мечтали избавиться от Теряевых. Олег был неуязвим. После смерти жены он все понял, и начал играть по правилам Андрея. Сначала убил Остроухова. Если бы я не появилась в его жизни, возможно он был бы жив.
- Это вряд ли, - вставил Черкасов, - его бы взяли федералы. За ним присматривали, кажется.
- Да, любовник Инги, или как там ее? Иры?
Черкасов кивнул.
- Наверное, это он сделал ту фотографию на вечеринке в Сочи. Мазурин наступал на пятки Олегу после убийства Филиппа. Он раньше меня понял, насколько Теряев дорожит мною.
Мне вновь захотелось плакать, словно от облегчения. Эта исповедь приносила мне покой.
- Инга рассказывал мне, что когда они узнали, во что ввязались, испугались. Ее любовник передал фото начальству. Как этот снимок оказался у Димки? Не знаю, может он дружил с Ингой? Или ее любовником? Диму убили. Компьютеры забрали, и его и мой. Но копия еще сохранилась на моей электронной почте.
Обручальные бриллианты по праздничному ярко переливались на моем пальце. Когда я увидела последний раз ту фотографию, Олег впервые любил меня.
- Как думаешь, кто мог сделать это? - перебил мои мысли Черкасов.
- Тот, кто покровительствовал все это время Мазурину, полагаю. Тот, кто кормился за счет Стругацкого и Остроухова.
- Возможно, политик?
- Не исключено. Человек, у которого достаточно власти, чтобы заставить майора ФСБ заключить сделку с бандитом, или же тебя лишить звания.
- Есть предположения?
Я пожала плечами.
- Сомневаюсь, что этот субъект как-то проявит себя. Ведь ни Филиппа, ни Нестора, ни даже Мазурина нет в живых.
- Но есть Смирнов, - напомнил Черкасов.
- Не на долго, - мрачно сообщила я.
- Думаешь, он уберет его?
- Если успеет.
Брови Черкасова удивленно подскочили.
- Ты собираешься...
Я многозначительно взглянула на бывшего следователя.
- Если тебе нужна помощь, - вдруг произнес он, - я всегда готов.
Я медленно кивнула. Союзника, сгорающего жаждой мести мне послала сама судьба.
52.
Обвинение в убийстве Инги с меня сняли.
Из солнечной, осень превратилась в сумрачную и сырую.
Меня выписали из больницы, через месяц, еще через два сняли гипсы.
После нашей беседы, Черкасов стал работать на меня. Он стал моим человеком. Которому я могла доверять. Мне нравиться, как звучит «мой человек», есть в этом какая-то сила.
Андрей отвечает за мою безопасность, а Гоша за поиски Смирнова.
И он нашел его. Майор прятался в Европе, в крошечном деревенском городке, под Варшавой. На чьи деньги он приобрел чудный домик из белого кирпича?
Я стояла у калитки его забора. Одета во все черное, красная помада, как любил Олег. Каблуки тонут в сыром снегу.
Черкасов раскрывает калитку. В этот момент на него кидается собака. Я даже породу не успела рассмотреть. Андрей разносит ей череп одним выстрелом.
Снег вокруг становится красным.
Я вхожу во двор и иду к дому.
Люди Андрея окружают дом Смирнова. Ему не уйти. Черкасов распахивает передо мной дверь, без намёка на страх, я вхожу в полутёмный коридор. В нос ударяет застоявшийся прогорклый запах сигаретного дыма.
Я прохожу в гостиную.
Смирнов сидит в кресле с высокой спинкой. Измятый и заросший. Его глаза пусты, а лицо ничего не выражает. На столике перед ним составлены бутылки, стаканы, полные окурков пепельницы.
На правом подлокотнике лежит пистолет. Сергей даже не пытается его взять.
Я стягиваю с волос черный платок. Рядом со мной замирает Черкасов. Он зол, от чего шрам на его лице обретает кроваво-красный оттенок.
- Ты стала еще красивее, - говорит Смирнов.
Я достаю из сумочки два предмета.
- Это для меня? - вскидывает брови Сергей.
Я протягиваю ему на выбор, пистолет и таблетки, те самые, что употребила Стэфания.
- У меня есть свой, - Смирнов кивает в сторону своего пистолета, - а я тебя ждал.
- Ждал? Странно тогда, зачем ты сбежал, и спрятался в этой глуши. Ты ведь знаешь, где я живу.
- Да, знаю.
- Ты говорил, что любишь меня.
- Это до сих пор правда.
- Поэтому ты отвел меня Мазурину?
- Они бы все равно тебя убили. И меня тоже.
- И ты решил отдать меня? Чтобы спасти свою шкуру?
Сергей понурил свою голову, спрятал небесно-голубые глаза.
- Я не плохой человек, Саша. Нет, не плохой.
Я смотрела на Сергея, не в силах поверить в то, что ненависти нет. Только сокрушающее чувство презрения и жалости.
- Нет плохих людей, майор, - произнесла я в оглушающей тишине, - есть плохие поступки.
- Ты права! - Смирнов вскинул безумное лицо и схватил свой пистолет.
В ту же секунду Черкасов отталкивает меня в сторону от возможного выстрела. И Смирнов стреляет, только не в меня. Он, глядя мне в глаза, приставляет дуло пистолета к своей голове и выпускает пулю.
Я успеваю упасть, когда грохот выстрела затихает в пустой комнате.
Черкасов удивленно смотрит на труп в кресле. Я, сидя на пыльном полу, перевожу взгляд на Андрея.
- Он покончил с собой, - невнятно констатируя я свершившийся факт.
- Козел! - бурчит Черкасов в ответ.
Я сбегаю из страны, сбегаю из России. Веду свой бизнес из Нью-Йорка, иногда навещаю родных. Они до сих пор понятия не имеют, что все кончено.
Я снова поставила на черное, и выиграла.
Только зачем мне это?
11.10.2009г.