Коллектив А.М. Лиги предложил Профессору Сергеевичу опубликовать на сайте "Проза. Ру" что-нибудь новое о жизни и творчестве соратников — бывших пациентов горбольницы. Профессор согласился с единственным условием: ни при каких обстоятельствах не упоминать в статье какие либо исторические события прошлого. Вот так прямо и сказал.
—Уважаемый Журналист, я попрошу Вас при публикации наших записей воздержаться от всяческого упоминания так называемых "тёмных пятен" Истории,— "исходов", "крестоносцев" и других "древностей", включая "древние" Рим, Египет и прочих… "палестин". Всему есть предел, в конце концов! Ну, Вы-то хоть со мной согласны, я надеюсь? Нужно взять, так сказать "тайм-аут" коллега, поймите меня правильно. Да, и вот ещё…попрошу Вас, чтобы в статье не было ничего про эпоху Реформации или, простите, о Ренессансе. Это так, к слову…
Коллектив Лиги внял пожеланиям Профессора и решился опубликовать нечто личное,— "сказки" Егора Алексеевича.
Записи к печати подготовил Журналист, Егор Убаров.
*****
Мокрый снег, сбившийся в грязную, расползавшуюся под ногами кашу, представлялся Ване-поэту песками Пустыни на пути отчаянных сынов Израилевых, бежавших от грозного Фараона к спасительной Земле…
—Слышь-ко, Жоржик!— не выдержав утомительного скитания по переулкам центра Москвы, крикнул Егорша, обращаясь к шедшему впереди Журналисту.— Долго ещё мы будем мозоли себе набивать? Когда привал, ну…и всё прочее?
Отважная четвёрка членов А.М. Лиги горпсихбольницы уже почти час тщетно пыталась пробиться к какому-нибудь приюту в тихом месте столицы. Без компаса, карты местности и других знакомых ориентиров. Егорша с Профессором — так те вообще ничего не узнавали; новые красоты города, высотки и реставрированные старинные особняки в самом центре Москвы успели неожиданно возникнуть как раз во время пребывания друзей в чертогах спецмедучреждения.
Впереди пробивал дорогу сам Журналист, за ним семенил Егор Алексеевич. Профессор Александр Сергеевич был третьим; он умудрялся хромать сразу на обе ноги, пытаясь удержаться на мокрой и скользкой поверхности московской плитки, расставляя носки огромных кроссовок в стороны. Профессор здраво решил использовать проверенный способ лыжников для подъёма в гору под названием "ёлочка". О таком приёме ему рассказывали его бывшие школьные приятели, часто ездившие на лыжные курорты Домбая в горы.
—Всё, хорош, экскурсовод! Натоптались до сыти! Доставай свою электронику и смотри по карте: что да куда!
Георгий-журналист живо представил себе, как он достанет смартфон, откроет "гугл-карты" и будет искать там заветную пунктирную нить маршрута. "Это займёт, по крайней мере, ещё с четверть часа; да и пальцы на руках совсем застыли от влажного холодного ветра",— подумал гид-экскурсовод Журналист и громко, чтобы слышала вся четвёрка "альпинистов", уверенно произнёс.
—Видите, во-о-он там слева, — это церковь! Значит, мы повернём направо, пройдём сотню метров, затем снова повернём на…налево, и вот — мы у цели! Всё просто!
Тут в разговор вмешался Профессор.
—Позвольте, голубчик! А ведь Вы, батенька, неправы. Мы… если я не ошибаюсь, мы должны проследовать далее мимо церкви до пересечения со следующей улицей, и лишь потом повернуть направо…
—Вот-вот! Коли "я не ошибаюсь"?! Сергеич, когда ты тут был-то последний раз, сам хоть помнишь ли?
Все трое предлагали свои варианты, а Ваньша смотрел на них и чему-то улыбался,— короче,— всё происходило, как всегда. Он не любил споров и старался их избегать. Ну, если только дело не касалось вопросов религии, или…верований самого Поэта.
*****
Кафе "Ежевика" гостеприимно распахнуло свои объятия уставшим от блужданий пилигримам. Журналист с удивлением для себя отметил, что в кафе, кроме них, больше никого не было. "Странно это…,"— решил Георгий и подошёл к стойке буфета, за которым о чём-то оживлённо щебетали работницы общепита. Пока Журналист решал, что заказать для друзей,— те уже успели снять с себя куртки и пальто, уложив их аккуратной стопкой на лавочку у окна, а сами организованно распределились полукругом на ажурных стульях вокруг небольшого столика перед высоким окном.
—Сергеич, Вано! Вы только поглядите,— на улице-то пусто! Где все граждане? Ау-у! Ветром их что ли всех сдуло? И это, можно так сказать,…допустим, в самом центре города-героя Москве?! — удивлённо вопрошал "правдорез" Алексеич.
—М-да, мой наблюдательный друг, Вы абсолютно верно подметили этот странный факт! В этом есть что-то…загадочное, не правда ли? Хотя, я отметил это для себя ещё раньше, пока мы добирались трудными тропами к этому милому заведению.
—Ага, рассказывай Врунгель! Видел я, как ты всё время под ноги смотрел! Что ты там мог увидеть вокруг себя, коль ты…. Ну и бог с тобой, Сергеич! Не упал, не поскользнулся, и то — слава богу. И всё же непонятно это для меня: народу — ноль на массу, а иномарок припаркованных — пруд пруди! Нестыковочка получается, однако…
Ваня-поэт, казалось, тоже озаботился проблемой внезапного сокращения народонаселения центра столицы и сказал:
—Наверное, коллеги, во всём виновата эта промозглая погода!
—Вот, Ванюша,— правда твоя! В такое ненастье, какой же хозяин собаку, так сказать…ну и так далее?!
—Насчёт наших четвероногих друзей — я не уверен, Егор. А вот, судя по всему, автомобили стоят уже довольно долгое время, может даже несколько дней. Хотя, непогода разыгралась совсем недавно…
—Алексеич, Ваня! — позвал коллег Журналист.— Помогите же мне, наконец, с тарелками и стаканами?! Ну, пожалуйста!
—А ты разносы,— разносы бери, Жорик! Глядишь,— и управишься!— Егорша засмеялся и подмигнул Профессору. — Тут, брателло, подавальщиц-то нету!
Наконец, дружный коллектив историков-литературоведов всё-таки разобрался с нехитрым набором посуды и аксессуаров и принялся за аппетитную трапезу. Александр Сергеевич какое-то время безуспешно пытался вилкой подцепить кусочки печёночного пирога. Егорша для тех же целей, применив больничную смекалку, вооружился обыкновенной столовой ложкой. Журналист не спеша отламывал кусочки от сочника, а Ваньша с усмешкой на губах переводил взгляд с одного на другого, и чтобы не рассмеяться отворачивался к окну. Многонациональный состав работниц кафе увлечённо наблюдал за четырьмя мужчинами. Остальные столики были пусты. Ванюша отметил про себя и этот труднообъяснимый факт…
Молчание нарушил Журналист.
—Егорша, ну хватит жевать, честное слово! Мы потом ещё закажем, не торопись всё съесть! Ты у нас инициатор встречи,— вот и скажи, с какой целью ты вдруг захотел нас увидеть? Соскучился, не так ли?
—Ох, ты и язва, Журналист! Дай хоть котлетину дожевать, как полагается!
—Господин Журналист, ну право! Не торопите нашего Егора Алексеевича! Ведь он у нас холостяк! Так пусть насладится вкусом домашней пищи! Я успел заметить, что здесь довольно неплохо готовят,— промолвил, молчавший до сей поры Профессор и продолжил свою битву с печёночным пирогом с помощью стальной вилки.
—Правильно, Сергеич!— прошамкал набитым ртом Егорша. Затем он аккуратно вытер салфетками руки, полез во внутренний карман пиджака и вытащил целую кипу машинописных листов бумаги, испещрённых густым текстом.
—А это ещё что, Егорша? Документы, справки?
Александр Сергеевич, водрузив на нос очки, тоже силился рассмотреть ворох бумаг в руках Егорши.
—Коллега, наверное Вы хотите, чтобы мы всё это…подписали? — с удивлением спросил Профессор и высоко поднял брови вместе с очками.
—Ну, ты-то хоть не чуди, умник! Это…это сказки!
Тут уже спохватились все вместе: Журналист, Профессор и Ваня-поэт.
—Сказки?! — выдохнули они почти одновременно и посмотрели друг на друга со странным выражением лица.
—Ну, как бы…вот…сказки для детишек, допустим. Я того…сам и написал и отпечатал, так сказать.
—Так это же великолепно, коллега! — добродушно заметил Профессор. — И о чём, стало быть, эти…сказки? Наверное, что-нибудь…наставительное и поучительное для подрастающего поколения, судя по нашему долгому опыту общения с Вами, мой друг?
—Профессор, Вы явно недооцениваете нашего Егоршу!— ехидно заметил Журналист.
Поэт Ваня сделал вид, что не понял насмешливого намёка Георгия и предположил, что сказки Алексеича наверняка навеяны древними сказаниями Востока.
—Ну, хорош подъ…подколки-то чинить, право дело!— Егор Алексеевич отодвинул от себя тарелки и чашки и принялся раскладывать листы бумаги, согласно нумерации страниц в четыре стопки.— Это чтобы каждому по экземпляру, допустим…
—Так, что Вы предлагаете, Егор Алексеевич? Как Вы это себе представляете, в самом деле,— Вы будете нам всё это читать вслух? Прямо…сейчас?
—Ну, допустим, не я, а Вано! Он же у нас… дипломатор или как его…?
—И ничего такого я здесь декламировать не собираюсь! — гордо заявил Ваня Поэт. — О чём ты говоришь? Посмотрите: на нас люди смотрят, в конце концов!
—Вот, Вано, тут ты прав! Эти девчата и есть самая твоя лучшая аудитория! Давай, читай с выражением и громко.
Работницы в белых форменных нарядах несколько оживились и приготовились к непривычному представлению. Ведь и им было невыносимо скучно в давно обезлюдевшем трактире…
Сказка "Про грибы"
"Сегодня, дружок, я расскажу тебе о грибах! Бывают такие грибы, которые…допустим, похожи на… съедобные. Например,— "белый ложный". Вот, мухомор — он и есть мухомор. Он выглядит, как ядовитая нечисть, и является таковой на самом деле. Мухомор-то не страшен! Его сразу видать. А вот ложный белый,— тут всё не так и просто. Думаешь, что вкусный, красивый, хороший и...свой, давно знакомый. А это обманка! Ну, короче, ты понял меня, дружок!
Или вот ещё примета или наблюдение...
В цирке, например, или на сцене, мим-фокусник размахивает белыми перчатками. Вот вся публика и смотрит только в ту сторону, куда эти перчатки указывают! А сам фокус-покус делается совсем в другом месте.
Ну, и вот тебе на верхосытку, коль ты шибко догадливый!
Смотрит баба или мужик, как пламя в старой сарайке занялось, хлопочут,— водой поливают; соседи сбегаются и советы дают. Никто, ни единая душа и не замечает даже, как по соседству огромная изба-пятистенок начинает рушиться! А вся задумка хитрая как раз и была в том, чтобы тот огромный ладный дом уконтрапупить до конца и без всякого остатка. Вот такие сказочки получились.
Смотрите внимательней по сторонам, детишки, а не вертите шеями за белыми перчатками разных Фокусников. Точка!"
Ваня закончил читать и осмотрелся вокруг. Работницы кафе дружно зааплодировали и потребовали читать ещё всякие сказки, наподобие этой.
—Александр Сергеевич, что такое я сейчас читал?! Егорша, ты в детские писатели метишь?— спросил Поэт.
—Ну, во-первых,— заметил Журналист Георгий.— Я усмотрел в этом отрывке явный плагиат! "Здравствуй, дружок!" — это же приветствие, знакомое нам с детства по радиопередачам для детей. А ещё,— этот нарочитый назидательный тон и прочее резонёрство в том же духе. Простите меня, конечно, коллега Литератор, но…
Александр Сергеевич поспешил защитить своего друга Егоршу, да при том ещё и начинающего писателя:
—Вы крайне несправедливы к творчеству нашего друга, коллеги! Наша задача, как коллектива единомышленников,— помочь раскрыться настоящему таланту, а не, как выразился в своей сказке Егор Алексеевич, "уконтрапупить" его в самом зародыше!
—Вам решать, профессор! — оба разом согласились Журналист и Ваньша.— В конце концов, это Вы и Ваши статьи и лекции "пробудили семена таланта" Егорши к жизни! Как говорится,— "Вы это самое породили, — Вам и…"карты в руки"! Что, неужели мы не так цитируем тебя, Цицерон? — и друзья с чувством поздравили коллегу с литературным почином, горячо пожав ему руку и обняв Писателя.
—Ну, в таком разе…— воспрянул духом Егор Алексеевич.— Дайте-ка нам, девчата всем ещё кофейку крепкого, да ещё и с пирожными! И чтоб никому не беспокоиться,— Лексеич оплачивает банкет! — последняя фраза была обращена к коллегам, разумеется.— Всем тихо быть! Читает сам…Автор!
Сказка "Про зайчат и козла".
Вступление.
"В заповеднике, вот в каком забыл, жил да был Козел - роги длинные. Он с Волками жил и по-волчьи взвыл..." (Владимир Семёныч Высоцкий, поэт.)
Сказка.
"Здравствуй Дружок! Сегодня я расскажу тебе другую сказку, но сказку не простую. Коли ты поймёшь мораль сей сказки, то никогда и никому о том не рассказывай, а сам на ус наматывай! А иначе...
Да, Дружок, случилось такое удивительное дело в сказочном Лесу...
Стал наш тихоня Козлик таким Козлом, который водил стада коров, свиней, осликов... и других животных на заклание Волкам и их Богу,— Белому Змею. А в другом леску жил другой Козёл. И он тоже водил на бойню тупых лесных зверюшек. По выходным дням и по праздникам все Козлы съезжались в Главную ставку Волков с отчётом о проделанной работе. Самого лучшего и активного награждали Орденом или Крестом особым. Приезжал для особых случаев сам Первосвященник Шаман. Козлы старели, глупели, шло время. И вот тогда уже молодые Козлики вели старых немощных "орденоносцев" на бойню. И все повторялось по кругу много лет.
А потом занемог и сам Бог Белый Змей. Он заполз на священную гору Алтая, свился в кольцо и уснул навечно.
Вот тогда и началась развесёлая жизнь в Лесах и Долинах. Козлов отловили и отпилили им длиннющие рога. Они испугались и стали блеять уже совсем другие песенки. А хрюшки, зайчатки и прочие животные взялись за руки и закружились в весёлом хороводе. Вот и сказке конец!
—Всё, занавес! Кто слушал — молодец!— завершил выступление Егор Алексеевич.
—Ну, коллеги, а что я вам говорил? Мы взрастили в нашем творческом коллективе настоящего "прозайку"!
—Коллега Журналист, прошу Вас быть поаккуратнее с эпитетами! — строго сказал Профессор.-Да, наш Писатель не будучи поэтом, ступил на тернистый путь сочинительства, надеясь по праву обрести в итоге лавры большого прозаика! В добрый путь, коллега!
Работницы общепита не совсем поняли сюжетную канву и смысл сказки, но всё равно с одобрением похлопали автору-чтецу.
—Александр Сергеевич,— обратился к Профессору Георгий.— А я всё-таки оказался прав! Я предупреждал, что Егорша использует Ваши записи и лекции? Так вот,— получайте и "Белого Змея" и "шамана" и даже "священные горы Алтая"!
—Я прекрасно понимаю Ваши намёки, мой друг. Но в таком случае мы вправе предъявить претензии и в том, что вся тема сказки подсказана Егору Алексеевичу нашим величайшим поэтом Владимиром Высоцким, и его совсем не детской песней?! Неужели я неправ, Егор Алексеевич?
—Прав, конечно, литературовед ты мой! Это на меня Высоцкий вдохновение своё напустил, как пить дать. У меня ведь тут ещё много разных сказок пропечатано! Давайте-ка все, короче, разбирайте себе по экземплярчику живо-два, да ещё и с авторской подписью. Как бишь её…?
—А нам автограф не оставите? — спросила симпатичная казашка в белом поварском колпаке и лукаво посмотрела на автора-сказочника.
Егорша растерялся на мгновение, а затем сообразил.
—Тебе, красавица — последний, личный авторский экземпляр с подписью! Дома-то я ещё отпечатать смогу, наверное… — И Егорша озабоченно задумался над техническими проблемами домашнего книгопечатания; принтера у него пока ещё не было.— А сосед на что? Попрошу,— отпечатает! Верно ли сказываю?
Александр Сергеевич уже не обращал никакого внимания на реплики сотрудниц кафе и шуточки ловеласа Егорши, он тщательно вычитывал тексты сказок, делая на страницах только ему одному понятные отметки.
Егоша был очень доволен тем, как прошла его первая в жизни презентация литературного произведения. В общем, довольными остались все. Журналист был в приподнятом настроении духа, Профессор разбирал суть написанного, а Ваня-поэт наблюдал за коллегами и время от времени посматривал в окно. Снег, не переставая, продолжал падать и падать, и укрывать собой непривычно тихие московские переулки. И конца этому не было видно.
Александр Сергеевич окончил свои опыты над текстами сказок, снял очки и обратился к друзьям:
—Дорогие коллеги, я полагаю, что пришла пора подвести…
—Красную линию!
—Вот именно, Ванюша! Итак, мы с вами стали свидетелями литературного авторского дебюта нашего талантливого друга и члена А.М. Лиги,— Егора Алексеевича. Мне думается, что мы вправе, так сказать…
—Всё, профессура! Понял я уже всё, — так что ты мне дифирамбов не пой! Короче, спасибо, братцы, что не пожалели времени и сил, и согласились, так сказать, чтобы я…
—Ну, вот и нашего Егоршу понесло по наезженной Профессором колее! "Я", "так сказать"! Недаром доктор Липкин-Хайтович тебя в любимчики Александра Сергеевича зачислил. Ты же всё-всё за ним повторяешь. А по сему выношу твёрдое решение нашего жюри, если профессор не против, конечно?
—Смело выносите вердикт и от моего имени тоже, прошу Вас Георгий! — и Профессор похлопал в ладоши. Сотрудницы и коллектив кухни подтвердили решимость Александра Сергеевича громкими аплодисментами и возгласами "приз в студию!".
—Итак,— продолжил Журналист. — Егорша награждается почётным званием писателя, с передачей ему на временное ношение Ордена Золотого Гребня! Отдельное "особое спасибо " за многолетнюю подготовку и профобучение нашего "литератора" от коллектива А.М. Лиги,— Профессору Сергеичу! Ура, товарищи!
Егорша немного захмелел от неожиданной славы. Он посмотрел на своих товарищей, девчат в белых колпаках и даже прослезился. Он быстро утёр глаза рукавом пиджака, а затем заказал ещё…кофе и пирожные.
Вот и сказке конец.