Начало смеркаться. Лес поредел. Молодой богатырь выехал на прогалину. Впереди, за высоким тыном, виднелась крыша какого-то строения.
Даша, взяв пример с Никиты быть начеку, попыталась прощупать «мысленный фон» жителей этой заимки и сразу ощутила, что молодца самого мысленно прощупывают. Да, неизвестный, обладающий теми же способностями, что и Дарья, лишь коснулся ее сознания, но, почуяв неладное, сразу прервал контакт.
Поздно! Моревой стало ясно, что надо готовиться к новым неожиданностям. Она поделилась с Никитой своими подозрениями и попросила его быть настороже. Однако богатырь в ответ опять промолчал. То ли он продолжал злиться на свою берегиню, то ли в этот момент его внимание отвлек закрывавший ворота слуга-закуп – невысокого роста мужичок в грязной рубахе.
Никита окликнул его:
– Бог в помощь, и пусть будут спехи с тобой. Что за место?
– Сорочий хутор, – уныло ответил закуп. Название местечка ничего не говорило Никите и уж тем более Даше. Но ее заинтересовало, кто такие эти спехи?
Между тем богатырь не ответил Моревой, а задал слуге еще вопрос:
– Переночевать можно?
– Всегда рады гостю, – мужичок закрыл ворота за въехавшим на двор Никитой на засов. Как только молодец спешился, слуга принял у него коня и махнул рукой в направлении большой избы, дескать, туда иди.
Кроме этого высокого и длинного строения на заезжем дворе ютились несколько полуземлянок для слуг, а вблизи от конюшни стояла еще одна небольшая избушка. Никита пересек небольшое пространство от ворот до главной избы подворья, вошел в нее и сразу попал в большое помещение с утрамбованным земляным полом.
Судя по количеству людей, находившихся здесь, дела у хозяев постоялого двора шли с прибытком. Вдоль одной из стен помещался длинный стол. За ним на лавках сидели постояльцы. Их внешний вид мог внушить опасения кому угодно. Присутствующим прислуживали две неряшливо одетые женщины. В комнате было душно. Под низким потолком висели пучки кореньев и трав, от которых исходил резкий запах. В глубине заезжей избы находилась деревянная лестница, которая вела на чердак, где постояльцы могли переночевать.
У лестницы прохаживался крепкого сложения мужчина. По тому, как снисходительно он поглядывал на присутствующих, сразу можно было понять – это хозяин постоялого двора. Причем, не трактирщик на этом подворье, а именно хозяин. Никита поздоровался с ним и, размашисто перекрестившись на передний угол, в котором не оказалось икон, прошел к столу, где сел. На вновь прибывшего другие постояльцы, казалось, не обратили никакого внимания.
Тут подбежала разбитная девица, и за два раза принесла на стол еды и питья. Сначала притащила глиняную миску с дымившимся в ней огромным куском мяса и деревянную плошку, до верху наполненную пареной репой с рыбой. Потом – каравай свежего хлеба и самодельный кувшин с надбитым горлом.
К сожалению, ни Даша, ни Никита не заметили, что хозяин подал особый знак блюднице, когда та из пузатого бочонка наполняла кувшин для богатыря.
– Медовуха, – сумрачно буркнул молодец Дарье, показывая на кувшин.
Морева попросила Никиту оглядеться, не привлекая к себе внимания. Сейчас она остереглась применить свой дар. Не захотела ненароком выдать своих замыслов неизвестному, который недавно пытался прощупать Никиту.
В комнате стоял гомон. Иногда раздавался шлепок, женский визг и громкий смех. Голодный Никита сразу набросился на еду, и Моревой заранее стало дурно от последствий позднего обеда-ужина.
Насытившись, парень откинулся к стене, чтобы, уже не торопясь насладиться второй кружкой хмельного напитка. Подобрев от выпитого и съеденного, Никита обратился к «спутнице»:
– Недавно спрашивала ты. Брезг, иначе рассвет будет. А спехи – это духи, Дарья! Человекам деять помогающие.
– Тогда почему встретивший тебя слуга не пожелал успехов в наших делах? – Моревой не давал покоя прерванный контакт на подъезде к постоялому двору. – Хотя бы из вежливости! Или он христианин?
В ответ Никита пожал плечами:
– До сей поры смутня идет по белу свету, куда чья вера голову клонит! Старым богам или новому, а то и всем. Вот ты, Моревна, кому веруешь?
На этот мучительный для многих вопрос у Даши не нашлось ответа. Морева было задумалась, но, к великой радости, вдруг почувствовала, что Никита и не ждет от нее немедленного ответа. Едва задав вопрос, он сразу же забыл о нем, уставясь во все глаза на женщину, которая появилась у входной двери.
То ли освещение в избе было слабым, то ли зрение Никиты теперь подводило от выпитого, но Даша не сразу разглядела незнакомку, направляющую в их сторону, а, рассмотрев внимательнее, оцепенела. К юноше подошла и улыбнулась, как старому знакомому… Дарья!
Да-да, именно. Та же точеная фигура с крупным бюстом, тот же рост, овал лица, зеленые глаза. Те же русые волосы, только длинные, заплетены в косу и укрыты повоем. Хотя походка была далеко не девичья. Морева думала, что ее уже мало чем удивишь, но она глубоко заблуждалась.
От растерянности и даже испуга Даша испытала острое желание зажмуриться или отвести глаза от женщины, которая столь бессовестно присвоила ее внешность. Но как ни старалась Морева, заставить захмелевшего Никиту оторвать взгляд от своего двойника ей не удавалось. То, что Никита с первого взгляда по уши влюбится в соперницу и то, что двойник и есть козырная карта противника, Даша догадалась почти сразу.
Получалось, что враг им попался очень сильный. Ведьме хватило нескольких мгновений зондажа сознаний молодца и его берегини при въезде на заезжий двор для того, чтобы получить точное представление о внешности Моревой. Как результат, колдунья не заставила себя долго ждать и вот теперь предстала во всей красе перед подозрительно быстро захмелевшим Никитой.
– В медовуху тебе что-то подсыпали! – пыталась достучаться до рассудка парня Даша. Безрезультатно. Сделала попытку рассказать Никите о ведьме. Неудачно. Затем все-таки сообразила, что изобличить соперницу не сможет, пока парень не протрезвеет. Пришло понимание, что предстоит сложная, изматывающая борьба.
Тем более, «самозванка», как ее окрестила Морева, не теряла времени даром. Присев на лавку подле Никиты и пожирая его глазищами, коварная ведьма притворно страстно зашептала: "Здравствуй, свет очей моих! Как увидела тебя, сокол мой ясный, так сердце мое обмерло! Вижу, едешь ты по делам своим богатырским. Дозволь мне, рабе твоей, послужить тебе, покормить и спать уложить на перинке пуховой".
На что Никита благосклонно кивнул. Они выпили. Молодец-удалец плотно придвинулся к женщине и заглянул в ее глаза цвета малахита. Цвета, который «украла» самозванка у настоящей Даши. И вот стоило только богатырю взглянуть в них, как тотчас его разум утонул в омуте бездонных, но уже черных очей ведьмы. Ибо даже искусной волшебнице не под силу надолго изменить цвет своих глаз.
К сожалению, подобные тонкости мало интересуют пьяного мужчину. Никита достал из кошеля еще одну монету и призывно махнул рукой служанке. Та поняла его без слов, и через минуту на столе стоял новый кувшин с медовухой.
Между тем женщина игриво повела глазищами и прижалась к Никите бедром, жар которого он почувствовал даже сквозь подол ее сарафана. Пировали они недолго. Спустя буквально четверть часа, когда парень утратил хоть какую-нибудь способность соображать, женщина резко поднялась из-за стола. Нагло взглянула в затуманенные глаза Никиты и мысленно обратилась к Дарье: «Что на это, девка, скажешь?» Уверенности в себе ведьме было не занимать. Но именно самоуверенность ее и погубила.
Молнией пронеслась мысль Моревой в голове юноши: «Спроси ее…»
– Как зовут тебя, горлинка моя? – с трудом шевеля непослушными губами пробормотал Никита.
– Маринка, – не подозревая подвоха, ответила женщина.
Теперь у Даши не осталось ни малейших сомнений. Ключом в логической цепочке рассуждений стало имя, которое назвала женщина. Морева разгадала смысл предсмертных слов разбойника.
– Маринка, пшли! – вдруг резко и пьяно вымолвил Никита. Он даже не сообразил, что выполняет приказ Даши, которая в сегодняшнюю ночь явилась ему и защитницей, и спасительницей.
*****
Когда в другом, «сказочном» мире прошло пятнадцать часов с момента, как в нем объявилась Дарья Морева, в поселке «Ботанический институт» часы показывали 21:03. Подобное несоответствие течения времени в двух мирах до сих пор не могут, или не спешат по разным причинам объяснить ученые-теоретики, занимающиеся данным вопросом. Ибо, по большому счету пока неизвестно, куда конкретно попадет человек, если отправляется в путешествие во времени: то ли в наше прошлое на планете Земля, то ли в один из параллельных миров Вселенной?
Кстати, одним из практиков без диплома, который не понаслышке был знаком с подобными парадоксами времени, являлся Вован. И уж он точно не хотел бы делиться своими знаниями с Лагуткиным, который тащил его во второй раз к месту, где они договорились встретиться с Дашей. Около часа прошло с момента, как коварный Вован упрекнул Лагуткина, что он бросил подругу на произвол судьбы.
Правда тогда Сергей воспринял упрек приятеля как шутку, может быть, не совсем удачную, но все-таки всего лишь шутку. Теперь же в глазах московского гостя сказанное приобрело зловещий смысл. Лагуткину хотелось просто бросить Вовану: «Дохохмился? Накаркал? Ну, где ее теперь искать?» Но он изо всех сил сдерживался, поскольку отлично помнил взрывной характер Волкова – разозлиться, плюнет и уйдет, и что тогда делать? Впрочем, хоть и грызло беспокойство Сергея все сильнее и сильнее, да только он никак не мог поверить, что кому-то понадобилось похищать Дашу.
Актриса – понятно, или интриги театральные, или злоумышленники выкуп за нее надеются получить. Конечно, актриса – лицо известное, хотя бы в районном масштабе, но кому нужна Даша, о которой здесь до сегодняшнего дня никто и слыхом не слыхивал? Да и сейчас кто о ней знал? Волков? Представить себе, что Вован причастен к похищению Даши, Лагуткин никак не мог. Это уж слишком.
Оставалось предположить, что в поселке завелся маньяк, которого интересуют только приезжие женщины. От этой мысли кровь в жилах Лагуткина холодела, но своим ужасным предположением делиться с другом детства он не спешил, – не хотел прослыть законченным идиотом и все еще надеялся на лучшее.
В парке среди гулявших Моревой опять не оказалось. На скамье под высокой сосной, где она должна была ждать приятелей, устроилась парочка влюбленных. Они пришли недавно и никого здесь не видели. Приятелям ничего не оставалось делать, как еще раз для верности пробежаться по аллеям, которые окружали корпус института.
После чего Вован уселся на лавку и недвусмысленно выразил намерение именно здесь дожидаться Мореву хоть до второго пришествия. До смерти уставший Лагуткин вяло попытался возразить.
– Ну тебя! – отмахнулся Вован. – Ей надоело ждать, и она пошла к клубу. Вот мы и разминулись. Ну, понял? Она сама к нам придет.
– Нет, нет, Володька, – горестно покачал головой Лагуткин. – Сам говорил, актрису похитили...
– Ага, актрису. А причем здесь твоя телка?
Лагуткин в негодовании всплеснул руками.
– Она не телка!
– Хорошо, не телка. Но и не актриса же?
– Нет, но...
– Короче, в тему, что ты предлагаешь?
– Конкретно я предлагаю идти в милицию, – Сергей обиженно поджал губы. – Разве ты сам не видишь, намечается схема преступления...
– Чего-чего? Схема-а?
– Да, и если ты этого не видишь, то ты сам... дурак!
– Это какая же схема? – с почти неприкрытой издевкой поинтересовался Вован.
– А такая! Он похищает иногородних!
– Кто – он?
Лагуткин поколебался мгновенье, но беспокойство за Дашу пересилило здравый смысл, и он свистящим шепотом выдал:
– Маньяк!
– Маньяк? Ма-аньяк?! У нас? Тут? Да ты сам, блин, на всю голову чисто маньяк! – Вован захохотал так искренне, так весело, так заразительно, что у Лагуткина немедленно отлегло от сердца. Он даже не обиделся на друга детства, просто вздохнул тяжело и проворчал:
– Ну не знаю... Маньяк, конечно, это... Ну, я понимаю... Но ты посмотри, что делается. Сначала пропала актриса, потом Даша! Нет! В наше время такого не было.
– Можно подумать, ты жил в другом времени, – хмыкнул, отсмеявшись, Вован. – И раньше, и сейчас – все это наше время. И Даша никакого отношения к актрисе не имеет. Так что уймись и бросайся рядом. – Он хлопнул ладонью по скамье и тут же поморщился от приступа боли, который немедленно пронзил его голову.
Лагуткин было помялся, но все-таки сел рядом, и сразу же начал подчеркнуто громко вздыхать, искоса поглядывая при этом на друга. Правда через несколько минут понял, что все его сопение не приведет к желаемому результату. Именно к тому, что Володька, как настоящий товарищ, одумается и бросится на поиски его сослуживицы. В итоге Сергей махнул рукой, пробурчал, – Ладно, сиди здесь, жди ее, а я еще пробегусь! – и помчался в одиночку осматривать все мало-мальски большие кусты в парке, пока не стемнело.
Вован сочувствовал Лагуткину, но лазить по кустам и заглядывать под раскидистые лапы елей не собирался, так как знал, что поиски ни к чему не приведут. Сейчас ему больше всего хотелось, чтоб Серега перестал нудеть над ухом, и прошла страшная головная боль.
«Завалили меня, ровно кабана! Сотрясение мозгов получил точно. Репа до сих пор трещит. И, мутит. – Парень скривился и проглотил подкативший к горлу комок. – Ладно, на ногах хоть стою. Спасибо Лешему».
Он вспомнил свои дневные похождения в Пойме. Очнувшись после нокаута, вызванного ударом по голове, и облевав ствол молодого дуба, Вован прямиком двинулся на поиски дурачка. Ему повезло, и причиной тому послужили два обстоятельства. Во-первых, он точно знал, где находится шалаш, в котором обитал последние три дня Леший, а потому смог тихо подобраться к «стойбищу» блаженного.
Во-вторых, разгильдяйство охранников, которых приставили к дурачку и его ценному «грузу». Один из них решил окунуться в речке и покинул вверенный пост буквально на десять минут.
Этого времени оказалось достаточно, чтобы ужасно разозленный Вован «усыпил» бдительность второго часового. Когда вдоволь искупавшись, молодой «секьюрите № 1» вернулся на поляну, его тоже встретили и довольно нелюбезно «предложили» полежать на траве. Противник оказался не в силах отказаться. Да и как откажешься, если тебя, в общем-то не спрашивая, бьют по голове со словами: «Наш ответ будет сильным, но аккуратным!»
– А ты правильно молчал, – добавил Вован, обращаясь к Лешему, и выкинул дубинку, необходимость в которой отпала. Дурачок, во время схватки замерший от страха в позе суслика, сразу закивал, радуясь, что его похвалили.
– Значит так, любезный, – продолжил крепыш. – Мне надо выпить твоего лечебного отвара для головы. А на закуску я очень внимательно послушаю о задумках твоих новых дружбанов. Все, что ты знаешь. Абсолютно. Внял? Не то…
Расшифровать сумбурную речь лекаря-кудесника оказалось делом трудным, но небезнадежным. Наконец, уразумев сказанное Лешим, Вован понял, что времени для тщательной подготовки «контрудара» катастрофически не хватает. Тогда в контуженой голове «полководца» родился явно нездоровый проект противодействия планам враждебной стороны.
В итоге буквально через четыре часа, которые прошли с момента похищения актрисы, Волков убедился, что первая часть задуманной авантюры удалась. Теперь оставалось ждать рассвета, чтобы узнать окончательный результат.
«Впервые «тайм-уокеры» действуют на нашей территории. Совсем страх потеряли, – размышлял Вован. – А что? Расчет они сделали, казалось бы, верный. Леший за так с любым готов работать, лишь бы дали «постранствовать». М-да, не уберегли его. Сэкономить командиры решили, видишь ли, на людях. Вот и получается, что я тут один, и швец, и жнец…, ну и додуделся! Вырубили, чтоб не мешал. Артистку похитили, а затем уболтали, чтоб поработала на них.
Это они умеют, сектанты дырявые, – с тихим раздражением продолжил размышления Волков. – Да только болт им! Хотя на поиски Белоярцевой пришлось отправлять девчонку в наших делах неопытную, и к тому же в темную. Но где наша не пропадала! Тем более, новичкам, как говорится, везет. Так что будем надеяться на мастерский пилотаж Лешего, кураж Моревой и удачу. А удача сейчас Дарье, ох, как понадобится!»