Полдня я не могла дозвониться до подруги. Сначала не волновалась, мало ли, что может быть: телефон в сумке забыла и не слышит, как он надрывается, телевизор смотрит, музыку громко слушает или в магазин пошла, а телефон дома остался. Все может быть. Так я себя успокаивала часов до трех дня, а потом начала волноваться. Наташка - девушка ответственная и здравого ума - вечно умудрялась попадать в разные переделки. То она вышла за калитку, чтобы забрать у курьера пиццу и случайно эту калитку захлопнула. Вышла же, конечно, без ключей и телефона, в тапочках и легком платье (это в ноябре месяце! иногда мне кажется, что свой здравый ум Наташка часто оставляет в кармане старого, банного халата и забывает о нем). Потом мы, конечно, смеялись, когда уже согревшаяся и успокоившаяся подруга рассказывала мне, как она с горячей пиццей в руках бегала по соседям и просила о помощи. Ей повезло, что напротив жил и живет отважный и спортивный молодой человек, который согласился перелезть через забор и открыть Наташке калитку.
- Собаки есть? - только и спросил он.
- Есть, - честно ответила подруга и не успела добавить, что собаки молодые и ответственные сторожа и что надо бы так аккуратно спрыгнуть, чтобы они покусать не успели, как сосед уже перемахнул через забор и открыл калитку. Наташкины волкодавы так обалдели от безумца, который свалился им на голову, а потом спокойно, как у себя дома, возился с замком и запускал во двор незадачливую хозяйку, что истошно лаять начали только минут через пять, когда Наташка подарила пиццу своему спасителю и рванула в дом, чтобы согреться чаем, а ромом слегка подлечить нервы.
- Не смей выходить из дома без ключей и телефона, поняла? - Дима - Наташкин муж тем вечером устроил Наташке легонькую выволочку.
- Поняла, конечно, что я идиотка, что ли? - обиделась подруга и несколько недель даже мусор выносила во всеоружии, с телефоном и ключами.
К сожалению, Дима не мог учесть все ловушки, в которые веселая Наташка с удовольствием совала свою рыжую, вечно растрепанную голову.
- Я в подвале просидела полдня, - Наташка, икая от смеха и, видимо, рома, говорила невнятно, путая слова.
- Где?
- В подвале. Я табуретку оттуда вытащила и забыла поставить на место. Полезла за помидорами и застряла. Пока Димка с работы не приехал, там и куковала.
- Дурында! Ты почему телефон с собой не взяла?
- Ты так говоришь, как будто я на Северный полюс ездила. В подвал с телефоном! Что я, дурочка, что ли?
- А кто? Не я же торчала в подвале несколько часов! - я не удержалась и засмеялась, представив, как Наташка тоскует среди банок с соленьями и компотами. - Голодная сидела? Компот хоть смогла открыть?
- Ага, смогла! Самое неприятное, я такие сладкие компоты закрыла, я их водой всегда разбавляю, а воды-то в подвале и нет, вот я и не смогла ими жажду утолить! Нашла какой-то старый нож, крышку продырявила, а пить много не могу, во рту все слипалось. В подвале еще водка стоит, но я подумала, если сейчас смешаю компот и водку конечно не так сладко будет, но я наклюкаюсь и Димка один меня не вытащит. Вот и тосковала с компотом в обнимку, - вздохнула Наташка и сказала, что она пойдет еще раз поужинает и соленых огурцов съест, уж больно сладко после малинового компота во всей Наташке.
- Иди! И без телефона в подвал больше не спускайся! - ответила я тогда.
Подвал! А если она сегодня туда полезла, выбраться не может, а Димыч-то на вахте! Ах, я дура! Надо было сразу к подруге ехать! Как я забыла, что Димка уехал неделю назад! Я заметалась по квартире. Ключи, кошелек, денег взять, вдруг ей плохо и в аптеку надо? Что еще могло случиться? Все, что угодно!
Я уже обувалась, когда телефон зазвонил, и я от облегчения чуть не уронила его на пол. Наташка!
- У тебя все хорошо?
- Да, не волнуйся, все просто прекрасно!
- Почему не отвечала, балда? Я уже к тебе собралась ехать!
- Ты не поверишь! Тут такое произошло!
Голос у Наташки был радостный, и я немного успокоилась.
- Что там у тебя?
- Я на звонки не отвечала, потому что Черри у меня на коленках спал!
Наташка замолкла, ожидая моих восторгов. Я же от нервотрепки (картины я себе напридумывала те еще! можно фильм ужасов снять!) и облегчения не могла сообразить в чем суть этой "сенсации".
- Спал и что! При чем здесь твое молчание?
- Дурында! Он сам, понимаешь, сам запрыгнул ко мне на колени! Я сидела вышивала, а тут он пришел, лег, замурлыкал, выгнулся так счастливо и заснул. А телефон в кухне был. Я слышала, как вы все трезвонили, но встать не могла. Черри! Спал! На! Моих! Коленях! - торжественно, выделяя каждое слово, повторила Наташка, и я наконец-то поняла.
- Сам пришел? И не убегал?
- Сам! Не убегал! Представляешь, какой прогресс!
- Да, как говорится, не прошло и полгода.
- На самом деле, прошло полтора, - ответила Наташка и сказала, что она очень хочет есть, - я и встать смогла только потому, что котик проголодался, тоже на кухню побежал. Сейчас вот нас кормить буду! - голос у Наташки был до того счастливый, что я тоже почувствовала ее радость.
- Корми паршивца, раз он перевоспитываться начал и сама стресс заешь! - велела я подруге и, успокоившись, тоже решила съесть что-нибудь и еще раз вспомнить историю Черри.
Два года назад у Наташки и Димы умер любимый кот. Уж как они его лечили и тянули... изо все сил. Многие им говорили, что они Бубу (так звали кота, был он такой суровый, мужественный боец, вечно ходил с ранками и выдранной шерстью, но душа у него была светлая, ласковая) измучили, что надо кота усыпить, отпустить, что звериный век короток и так далее и тому подобное. Абсолютно весь стандартный набор утешений и увещеваний вылился на голову горюющей Наташки.
- Пока он ест и мурлычет, я буду его лечить, - твердо отвечала она всем доброжелателям. Моего мнения она не спрашивала, а я и сама понимала, что когда речь идет о страшной процедуре усыпления (потом неизбежно возникают вопросы: а правильно ли я поступила? а вдруг он бы еще пожил? я знаю, я проходила через это), лучше не лезть со своим особо ценным мнением и просто поддержать близкого человека. Буба будто бы понял, что пока он хоть немного наслаждается этой жизнью, его будут лечить и поддерживать. И он был очень благодарен за это решение, я в этом уверена, я видела, как он смотрел на Наташку с Димой, как доверчиво переносил все уколы, как радовался вареной колбасе (ему раньше редко ее давали, она же не полезна котикам, но Буба обожал колбасу) и как, вроде бы, решил уйти быстро и безболезненно для всех. Безболезненно - это громко сказано. Когда Буба тихо умер во сне, Наташка слегка обезумела. Я ее понимала. Есть такие животные, которые настолько врастают тебе в сердце, что когда они уходят, рану лечишь долго, очень долго. И снова на Наташку полились слова утешения: там ему лучше, подумаешь, кот, другого подберешь и тому подобное.
- Котов у меня больше не будет, - строго сказала Наташка. Я промолчала, вспомнив, сколько раз сама так говорила. Не стала предлагать ей взять котеночка или взрослого кота из приюта. Я понимала, что должно пройти время, а правильный, нужный кот сам найдет дорогу в Наташкины дом и сердце. Так и случилось. И через несколько месяцев после Бубиной смерти Наташка позвонила мне и...
- Мы котика берем! Мама уговорила взять, он уже взрослый, на дачах живет, а зима скоро, погибнуть может, - Наташка позвонила задыхалась от счастья и волнения, - я ему уже и корм заказала, и куриные шеи, и лежанку, и...
- Какой он? Фото есть?
- Сейчас пришлю!
С фотографии на меня презрительно и мерзко смотрел большой угольно-черный котяра с разорванным ухом. Я сразу поняла, что он из той породы, которая кусает и царапает без предупреждения, без мягкого "шшшш" и громкого "вааааа". Котика мне сразу захотелось назвать "гюрзой", я слышала, что эта змея очень раздражительна и обожает нападать только потому, что у нее выдался плохой денек и настроение так себе.
- Как его зовут? - спросила я, оставив свои мысли при себе.
- Черри! Какой милый, правда?
- Да, очаровательный котик, - соврала я и понадеялась, что насчет Черри я ошиблась.
Увы! Это был тот самый случай, когда на лице, то есть морде, идеально и честно выписан характер владельца. Черри оказался сварливым, нелюдимым и вольнолюбивым котом. Драки и помойки были его стихией. Он отказывался от дорогого корма и приходил домой, воняя тухлятиной, жареной рыбой, сырым мясом, дешевым кормом и отборной помойкой.
- Черри, дай я тебя поглажу! - умоляла котика Наташка и пыталась взять кота на руки. Хорошо если отделывалась неглубокими царапинами, это в том случае, если Черри был в добром настроении, если же у него случался плохой день, дело заканчивалось перевязками. В Черри текла кровь диких котов, никогда не живших с людьми, и Наташке с Димой пришлось ускоренно проходить процесс одомашнивания Черри. Вернее, они пытались. Кот оказался антиподом Бубы. Насколько Буба был ласков, умен, воспитан и нежен, настолько же Черри оказался наглым, характерным котом.
Полтора года терпения, вкусной кормежки, любви и ласки и вот он, результат! Укрощенный строптивец сам, без унизительных просьб и кусочка мяса, запрыгнул Наташке на колени и проспал несколько часов. Полтора года...
- Иногда нужно узнать, что существуют такие своенравные личности, как Черри, чтобы ценить своих замечательных котиков, - сказала я пушистым, наглым мордам, снова разлегшимся на моем обеденном столе. Ругать не стала, просто аккуратно перенесла их на диван, получив в ответ ласковое "муррр" и сопение в ухо.
Ночью, в Междумирье, я взяла лист бумаги с цифрой "четырнадцать" и написала историю Бубы и Черри. Историю неоконченную, историю бесконечную, как и вся наша Вселенная. Умираем ли мы или просто переходим в другую форму? Перетекаем, рождаемся вновь и вновь и, как и любые роды, этот процесс перехода и перерождения тяжелый и болезненный.
Когда я повесила бумагу с рассказом на ель, мне показалось, что я увидела Бубу. Вроде бы его тень скользнула между деревьев, я хотела побежать за ним, но вдруг услышала тихое рычание. Собачье или волчье?. Мне стало немного страшно. Я посмотрела на ель, убедилась, что четырнадцатая звезда горит отважно и горячо, как сердца любимых нами кошек и собак, а радом с ней висит шарик, а в нем играют кошки и собаки, подумала, что можно бы пойти в лес, но снова послышались рычание и лай, и ужас на цыпочках прокрался в мое сердце. Я крепко зажмурилась и...
... и проснулась. Сердце колотилось, я лежала на спине, а на моей груди устроился мой кот. Наверняка он смотрел сон про охоту на мышей. Лапы его дрыгались, усы грозно шевелились, уши подергивались. Я аккуратно переложила кота на подушку и поняла, что следующая ночь в Междумирье будет интересной, и, конечно же, что бы там не произошло, мне обязательно надо будет зажечь пятнадцатую звезду.
©Оксана Нарейко