Процедура во благо? Нет, истязание!

               
         Смею утверждать  так  категорично на основании перенесённых  мной  нестерпимых  болей в ходе незавершённой процедуры  «коронарография»  и   последующих после неё  физических и моральных  мучений.   Честно и открыто опишу  случившееся, свои ощущения  насколько  позволит  мне,  журналисту,  словарный запас.
         
         В  реанимацию  кардиологического отделения Областной клинической больницы (150062, г. Ярославль, ул. Яковлевская, д. 7) меня доставили на машине скорой помощи в середине дня 12.10.2022 с диагнозом: острый передний инфаркт миокарда левого желудочка… Пока медленно везли на тележке мое тело из приёмного отделения до палаты, меня  постепенно  раздевали и отбирали  имеющиеся вещи. И когда, наконец, довезли до места, я почувствовал себя бесправным полужильцом-полупокойником.  Двое мужчин, работников госпиталя, лихо вывалили меня из тележки в постель, и я провалился словно на дно корыта, из которого с трудом выкарабкивался. А ведь у меня, страдающего аденомой простаты, часто беспокоят позывы мочеиспускания. Как мне в таких условиях быстро вскочить, схватить сосуд и отлить?  Поэтому  я снял с кровати второй, лежащий сверху первого, поролоновый матрас и поставил его к стене.  Вскоре в палату вошла сестра-хозяйка и учинила мне за это скандал… Подавленный, я  долго не мог успокоиться. Однако ведь настоял на своём решении, мог теперь легко привстать, сесть на край  кровати,  дотянуться до мочевого сосуда. . .
         
         На этом, скажу наперёд,  ощущение бесправия не прекратилось. Больше всего угнетали факты, что у нас, «реаниматиков», изъяли буквально всё необходимое для повседневной жизни, включая  носовые платки, зубные щётки с пастой,  бритвы, мобильные телефоны и прочее. Возмутительно также то, что нам не выдавали полотенец. Хотя и оправданно (с целью проведения анализов), нас держали в голоде, но  для меня лично, с хронической язвой 12-перстной кишки,  это было явно нежелательно. Пришлось испытать подобные муки почти двое суток, пока мы находились в реанимации. Зато обильно «кормили» нас таблетками,  часто брали кровь на анализы, разжижали её специальными уколами, что очень пагубно сказалось на мне в последующее время.  И  случилось  непредвиденное. . .
         
         Утром 13 октября (и на самом деле несчастливый день!) лечащий врач предупредила меня, чтобы я не употреблял пищу и был готов к процедуре «Вам во благо».  Однако, толком о предстоящем испытании мне никто из медперсонала так и  не рассказал. О данной процедуре – коронарография -  я узнал лишь теперь по интернету.
         
         Процедура  коронарография – исследование  сердца, в ходе которого врач получает рисунок сосудов сердца с помощью введения в артерии рентгеноконтрастного вещества. Для этого делается прокол вены и вводится тонкая, мягкая трубка – катетор, который в ходе процедуры будет продвинут к сердцу. Продвижение катетора контролируется с помощью оборудования и отражается на экране. Перед началом процедуры  пациенту делается  местное  обезболивание.
         
         Это теория. На практике  происходило не гладко. Во-первых, и это, пожалуй, главное, я  не почувствовал характерной одеревенелости правой руки после обезболивающего укола. Значит, укол по какой-то причине  не сработал. Хирург (имя, фамилия мне неизвестны) -  живодёр (простите, но другого слова не подберу), мужчина лет сорока,  с пугающими,  угловатыми чертами лица, не обращая внимания на мои стоны и крики,  мелкими шажками продвигал  катетор по вене моей руки. И делал это до тех пор, пока я не заявил  умоляющим голосом, что теряю сознание. Хирург  тут  же строго спросил:  «Подпишите отказ ?».   Не раздумывая,    согласился  и  подписал. . .
         
         Увы, на этом мучения мои не кончились. Выше я писал, что с первых часов поступления на лечение в больницу мне делали уколы (четыре в течение двух дней), разжижающие кровь. А это, безусловно, навредило мне после неудачной процедуры,  связанной с проколом вены. Какую только мудрёную, давящую повязку не накладывали на мою правую руку, всё равно кровь, образно говоря, текла рекой. Она пропитывала толстый слой марли, превращая ее в твёрдый комок,  и просачивалась из-под края повязки. Я невольно испачкал кровавыми пятнами  постельное бельё, будучи уже на 3-день переведённым из реанимации в стационарную палату. Здесь мне сделали пятую перевязку - тугую до такой степени, что немела  рука. Ночью, не выдержав этой пытки, обратился к дежурной медсестре, она надрезала ножницами края  бинтового слоя. Настало облегчение.  Рука (какое счастье!)  перестала  неметь.
         
         Из сложного положения можно найти выход. В интернете я прочитал о способе остановки  потока крови из вены. Оказывается,  существует специальный прибор, которым с силой фиксируют салфетку на месте прокола артерии. Есть ли такой прибор в областной больнице?   Если  нет,  надо  приобрести  -  просьба  к  руководителям,  чтобы  не  повторялись  муки  людей,  подобные  моим.
       
          Коронарография,  разумеется, передовая, научная, проверенная годами методика лечения сердечных заболеваний, помогающая врачам спасать жизни  подчас  безнадёжных  больных. Допускаю,  что  и мне когда-нибудь доведётся воспользоваться данной процедурой. Дай Бог, чтобы мне повезло и не случился казус,  описанный  мной  достаточно  подробно.  В  поучение  многим.
               
                Виктор  Андрусов,
                офицер-журналист,  ветеран военной службы.