Называлось все это весьма громко – курортно-развлекательный комплекс. На самом деле это была, скорее, просто база отдыха на берегу живописного озера. Достаточно просторный полукирпичный, полудеревянный дом на три десятка комнат, большая столовая, которая по вечерам превращается в ресторан, когда открываются огромные двери почти во всю стену выходящей в общий зал комнаты с барной стойкой. Надо понимать, что все это являет собой также и актовый зал, и банкетный, в общем все, что идет со словосочетанием зал. Правда, танцевальный зал – так уже не говорят. Ну, значит, еще и данс-холл.
Он приехал утром на такси из аэропорта, куда прилетел из своего мегаполиса. Почему сюда? Друзья жене присоветовали - то ли сами здесь были, то ли их друзья. Он особо и не интересовался. После его выхода из больницы, когда вердикт был однозначен, что причины всех проблем исключительно внешние, супруга сама взялась за организацию десятидневного реабилитационного периода. Чтобы никакой работы, никаких стрессов и забот. Только природа, воздух и исключительно положительные эмоции. Красота... Приехал один, без жены - у внука летние каникулы, да и собаку одну не оставить.
День заезда был общим для всех постояльцев, поэтому в утренние часы народу то ли еще не было вовсе, то ли только-только заехали, как и Он, и потому находились в состоянии обживания своих номеров. Получив после пятиминутной регистрации от приветливой и симпатичной девушки администратора ключ от своего номера на втором этаже, пошел заселяться уже в статусе отдыхающего. Номер чистенький, со всеми положенными удобствами, телевизором и кондиционером, который в эту летнюю пору будет совсем даже к месту. Позвонил жене и доложил о благополучном прибытии. Развесил в шкафу пиджак и куртку, которую прихватил на случай вечерних прогулок, разобрал и разложил в душе мыльно-пузырные принадлежности, переоделся и сел в кресло? Что дальше? Он и не представлял такую жизнь вовсе. Он должен двигаться и что-то делать. Он не может бездельничать. А ему велено.
Если так, то хотя бы куда-то идти. Он вышел в холл. Снова поприветствовал улыбкой девушку-администратора, которая оформляла новых заезжающих Молодая семейная пара. Ей лет 25, ему на вид лет на 5-10 больше. А, может, и молодожены. Сейчас рано создавать семью стало не популярным. Но, судя по их счастливым лицам, никаких хлопот окружающим такие создавать не будут. Значит, и его вынужденное безделье никак не всколыхнут. На самом деле жаль. Придется что-то придумывать для этого отдельно.
А пока Он пошел осмотреть окрестности. Благо, еще не так жарко. Бродить в окружающем лесу в полуденный зной ему совсем не хотелось.
Как там у Пушкина?
«…Ох, лето красное! Любил бы я тебя,
Когда б не пыль, да зной, да комары, да мухи…»
Вот и комаров утром еще нет, должны ближе к ночи появиться. Да и мух особо не заметно. Чистота вокруг откровенно радует.
Ухоженные тропинки в обрамлении невысоких кустарников. Одни уходят куда-то вверх к лесу, другие, напротив, спускаются, вероятно, к местному озеру, которое, судя по рекламным буклетам и фотографиям выглядит весьма живописным. Вот к озеру Он и пошел.
Да, озеро самое настоящее. С камышом по берегам, с соснами у воды и при этом достаточно большое. Наверное, и щука должна в таком водиться. Да, точно обитает. Можно было и спиннинг взять. А с другой стороны, куда эту щуку потом девать? Таскать в местную столовую с призывами приготовить на всех? Пропахнуть рыбой самому и появляться среди местной публики в облепленных чешуей походных штанах с грязными коленками? Это тоже чудесные моменты жизни, но исключительно для себя самого или себе подобных. Тут подобных, судя по всему, не предвидится. А вот фотографии вечером или туманным утром могут получиться неплохие. Даже интересными. Правда, с собой только фотоаппарат. Он всегда при нем. Но даже штатив брать не стал. Придется, если что, обходиться подручными средствами.
- Как говорится, будем посмотреть, - решил Он и вернулся на базу. Очень хотелось не пропустить всех заезжающих – увидеть всех разом, а не по одному при случайных встречах на тропинках и за завтраком.
Из микроавтобуса высыпала компания молодых людей – девушки и парни, всем до тридцати. Похоже, студенты. И давно все знакомы. Но, судя по неравному количеству парней и барышень, не все, так сказать, в парах. Вот кто будет, как сейчас говорят, «зажигать» на местном данс-холле. Следом подъехало такси, из которого вылезли наружу четверо откровенно довольных собой парней. Они себе явно нравятся. Ну, вот и решится вопрос с непарными студентками. Парни вытащили из багажника явно тяжелые сумки, которые предательски звякнули стеклотарой. «Мы были точно такими же»,- подумал Он. И вообще: «Молодость – это единственный недостаток, который сам проходит с годами.» Если все обойдется без последствий, можно только завидовать.
А потом он увидел Ее. Разглядывая и оценивая приехавшую молодежь, он даже не заметил, как и откуда она появилась. Она шла ко входу с небольшим чемоданом на колесиках и сумочкой через плечо.
Ему было достаточно одного взгляда, чтобы оценить женщину. Нет, она не сверкала на всех голливудской улыбкой в 32 зуба, не покоряла публику выдающимися формами. Говоря о возрасте, про таких говорят исключительно «зрелый», но никаких «плюсов» - сорок, пятьдесят – неважно.
Может, и не к месту, но невольно вспомнилась шутка: «Знаешь, почему у меня журналы «PlayBoy» 1985 года? Потому что мне нравятся зрелые женщины».
Она была безупречна в классическом брючном костюме и совсем легким макияжем. Элегантна настолько, что сразу и целиком забрала все его внимание. Отдыхающие продолжали прибывать, но Он их уже не замечал. Даже не считал. Он смотрел только на нее, потому что не смотреть просто не мог. Она была настоящей…
Заворожила ли Она его как женщина? Об этом Он не признался бы даже самому себе. Он в браке уже 30+. И семейный тыл свой очень ценил и оберегал. Но здесь была Она и…все остальные.
А Она засвидетельствовала свое прибытие у администратора, получила ключ и направилась к себе в номер. Будь Он рядом, конечно, помог бы дотащить чемодан и заодно точно узнать, где Она поселилась. Но бежать через холл на глазах у всех не решился.
Судя по равнодушной реакции постояльцев в холле, по-настоящему ее заметить смог Он один. Только администраторша оценивающе пробежалась взглядом по ее костюму и туфлям. Молодежи еще надо долго учиться, чтобы увидеть все то, что увидел Он. И это его очень обрадовало.
Она, конечно, замужем. Не может такая женщина оставаться свободной. А сюда приехала одна.
Если он единственный смог разглядеть ее, значит, у него нет конкурентов в попытке заполучить ответное внимание. И тогда, возможно, весь срок пребывания здесь не окажется бездарно проведенным временем.
Тропинки и кусты по сторонам уже не привлекали внимания вовсе. Его интересовал целый мир, ему пока неведомый, но он чувствовал, что мир этот должен быть богатым и интересным.
На обеде Она появилась в безупречно сидящем легком сарафане и босоножках. А Он опять не сводил с нее глаз. Конечно, она замужем. Кольцо на правой руке было очевидным подтверждением его догадки. Значит, явно не за курортными приключениями Она сюда приехала.
Курортные романы – это, может, и головокружительно. В определенном возрасте и обстоятельствах. Для нее было бы слишком банально. Но должно у них быть что-то общее, много общего. Он чувствовал это. Интересно, а она его заметила? Не вообще среди всех прочих, а именно его? Пару раз взгляды их встретились. Значит, точно заметила.
Что Он мог бы ей дать? Такого, чего Она по-настоящему достойна? Эта мысль и заняла все его сознание. Администраторша что-то говорила про культурную программу, но он воспринимал только отдельные эпизоды, которые вклинивались в его полностью занятый разум. Какие-то экскурсии, чуть ли не ежедневно, какие-то прогулки по историческим местам пребывания в местных краях то ли художников, то ли писателей. Да, собственно, какая разница? Ежевечерние дискотеки при работающем баре. Вот уж точно время, для которого надо найти достойную замену.
После обеда народ стал разбредаться по всей территории базы. Барышни демонстративно нюхали растущие на клумбах цветочки, парни снисходительно терпели рядом такое времяпрепровождение своих спутниц. Компания молодых людей со звенящей стеклотарой собралась в одном из их номеров, и судя по нарастающей громкости голосов, доносящихся оттуда, решили не дожидаться рабочего времени местного бара.
А Он просто лежал на диване и думал. Он строил свой развернутый план. План только для них двоих. Думал, что бы такое придумать, чего еще не было в ее жизни. Ему захотелось сделать ей хорошо. Хорошо так, как никогда еще у нее не было.
Он придумал.
Ужин по-прежнему прошел при мимолетных взглядах друг на друга. Но Он заметил, что ни на кого другого она не обращала внимания вовсе. Только на него. И это привело его в откровенный восторг. Интересно, а она этот восторг заметила? Во всяком случае, могла.
После ужина почти все обитатели курортно-развлекательного комплекса, переодевшись наскоро в некое подобие вечерних нарядов, вновь собрались в единственном зале в ожидании хоть чего-нибудь. Кто-то посмелее знакомился, но в основном все ждали обещанную культурную программу и открытия широких дверей комнаты-бара.
Бежать за Ней в номер было бы глупо и непозволительно нагло. Ему оставалось только надеяться, что она тоже спустится в холл, а дальше уже по обстоятельствам.
Она действительно пришла. Но не в вечернем платье, а свободных джинсах и светлой кофте. Не стала со всеми ждать открытия бара, а проследовала через холл и вышла наружу. Он, чтобы отдыхающие не подумали чего лишнего, демонстративно достал из кармана пачку сигарет и тоже вышел из холла наружу. А Она откуда-то из-под навеса вытащила тяжеленное на вид кресло-качалку и потащила по тропинке вниз к озеру. Лучшего повода к сближению трудно даже представить. И Он им поспешил воспользоваться.
- Позвольте, я вам помогу? Добрый вечер!
Она обернулась, увидела его и, похоже, даже обрадовалась, что именно от него исходит предложение.
- Добрый вечер! Скажу честно – не возражаю.
Они шли уже вместе. Она чуть впереди своей элегантной походкой, а Он с чувством победителя, таща перед собой действительно тяжелое кресло – качалку обеими руками.
Днем эта дорога казалась ему значительно длиннее. Оказывается, до озера совсем близко, а тропинка упирается в то ли помост, то ли пирс, нависающий над самой водой. Догадавшись о конечной цели маршрута, Он поставил кресло на помост «лицом» к озеру.
- Спасибо! – она села в кресло, слегка откинулась назад, и всем ее вниманием овладело озеро, над которым светилось закатное небо.
Надо решаться. Просто так стоять рядом – это выглядело бы глупо. А уйти он не мог. Она – это то, что с утра составило весь смысл пребывания в этом доме отдыха или чего там еще.
Надо было хоть что-то говорить:
- Вы здесь впервые?
- Нет! Я была здесь три года назад. Все по-другому. Никого не знаю. Только сторож Матвей остался. И кресло, вон, мое с тех самых времен у сарая под навесом стоит.
- И тоже одна приезжали?
- Да, это мое бегство в себя.
Бегство в себя – вот так раз! Он чуть не вскрикнул от восторга. Потому что это именно то, на чем был основан весь его план.
- А Вы? Тоже бежите?
- Сначала так не считал, но, встретив Вас, с огромным удовольствием составлю Вам компанию в этом забеге.
- Как-то не вяжется весь Ваш облик, да, и, если честно, возраст с курортными романами. Извините.
- Так неважно выгляжу? А вот Вы выглядите просто потрясающе! Всей это щебечущей толпе девчонок тридцатилетних до Вас, как пешком до Луны.
- Ну, это уже неприкрытая лесть. Думаю, и Вы, и я все бы отдали, чтобы оказаться пусть и в драных джинсах, но в их возрасте.
- С этим не поспоришь. Но уверяю, далеко не все они, если вообще хоть кто-нибудь, смогут достичь Вашего уровня.
-Ну, я поняла. Все-таки курортный роман, а Вы – большой мастер находить для женщин слова, от которых они таят. Только, наверное, я Вас разочарую в ожиданиях. Приключения в мои нынешние планы совсем не входят.
- Вы правы! Я намерен предложить Вам именно курортный роман. Только наоборот.
- Это как?
- Когда я увидел Вас, что-то мне подсказало, что у нас Вами очень много общего. А главное, общие проблемы.
- Откуда Вы можете знать о моих проблемах?
- Я же сказал – не частные, а общие. Они одни для всех людей одной, если хотите, орбиты.
- А с чего Вы взяли, что мы с одной орбиты?
- Хотя бы потому, что Вы не остались на питейно-танцевальный вечер, а пошли смотреть на закат.
- Вы думаете подобное поведение свойственно только одной, как Вы выразились, орбите?
- А еще я сказал, что почувствовал. Давайте, я изложу Вам суть нашего романа, каким я его задумал, а там уж Вы сами решите, стоит ли нам продолжать отношения в этом ключе.
- Я даже не знаю, кто Вы. Как Вас зовут, откуда родом, где живете, кем работаете? Раз уж Вы меня пытаетесь заинтриговать, давайте хотя бы познакомимся.
- Ни в коем случае. Иначе у нас с Вами ничего не выйдет. Да, все это совершенно неважно для нашего с Вами курортного романа. Раз уж Вы его так назвали, пусть так и будет. Другого названия у меня все равно нет.
- О-о-о! Кажется, мне становится ясно. Тривиальная интрижка без последующих следов. «Что было в Вегасе, должно остаться в Вегасе!». А Вы, случаем, не банальный маньяк? Извините, если что.
- Да, пожалуйста. Я был готов к такой Вашей реакции. Нет. Уверяю, я для Вас абсолютно безопасен. И при этом хочу сделать Вас чуточку счастливее, если получится. И себя тоже. Потому что посещения усадьб знаменитостей и барные развлечения счастья нисколько не добавят. Согласны?
- Ладно, давайте послушаю Ваш рецепт счастья. И все-таки, как мне Вас называть? Ну, не «эй, Вы» же?
- Ну, давайте я буду просто Друг.
- Давайте! А кем буду я?
- Да, подруга звучит как-то не в тон моих планов. Может, леди? Или незнакомка? Тем более, что Вы ей и должны остаться до самого конца нашего здесь пребывания.
- Зовите уже, как хотите. Итак?
- Итак! Мы не называем своих имен, не даем своих телефонов, адресов и прочих всех ныне доступных контактов. Не упоминаем места проживания, не называем место работы. Ничего! По окончании нашего здесь пребывания мы должны расстаться навсегда.
- Звучит уже угрожающе. Дальше!
- А дальше мы просто сидим здесь на этом то ли пирсе, то ли помосте и просто слушаем друг друга.
- Что слушаем?
- Все, что угодно, что никогда никто от нас не слышал. Если хотите, мы будем думать вслух. Только по очереди. Один говорит, другой слушает. Потом меняемся ролями.
- Кажется, я начинаю догадываться. Вы хотите получить ответы на волнующие Вас вопросы. На те, ответы на которые, полученные до этого, Вас почему-то не устроили. А почему Вы решили, что ответы эти будут правильными? По-моему, с такими проблемами люди ходят к психотерапевтам. Или я что-то не так понимаю?
- Пока не понимаете. Но я попытаюсь объяснить. Все дело в том, что ответов не надо вовсе. Не будет никакого диалога. Будут только монологи. Мы будем просто рассказывать.
- А, начинаю догадываться. Это будет исповедь. Но не батюшке в церкви, а просто первому встречному. А тайна исповеди гарантируется полным отсутствием персональных данных. Так?
- И снова нет. Точнее, не совсем. Исповедь – это признание в собственных грехах, а миссия батюшки грехи эти отпустить и тем облегчить душу грешника. Если б нас тяготили только наши грехи, все было бы действительно просто и очевидно. Но ни один батюшка не станет выслушивать в том числе и то, какой Вы хороший, на какие жертвы пришлось идти во имя ближнего. Могут хоть святым объявить, а тяжести с души это не снимет.
Вы никогда не задумывались, что мы постоянно идем против себя самих ради каких-то общепринятых норм, ради своего ближнего, да, ради чего угодно праведного. Ну, и грешим, конечно. Но в грехе на самом деле легче признаться, чем в благом деле. Мы наполняем себя эмоциями, которые с годами все больше и больше нас отягощают. Неважно какими. Но они никуда не деваются. В отличие от всевозможных электроприборов и машин, мы не заземлены. И это нас в конечном итоге губит. Говорят, надо выплескивать эмоции. На кого и за что? Но девать их куда-то надо.
- То есть, повесить свои переживания на другого?
- Нет. Все гораздо проще. И…сложнее. Надо просто, чтобы тебя кто-то выслушал. И все! Не перебивал бы. Не давал никаких советов. Кажется, это так просто. А умеем мы слушать? Вспомните!
- Послушайте! У меня вполне благополучная семья. Я могу с мужем обсуждать все свои проблемы и переживания.
- А вот здесь Вы очень ошибаетесь. Вы можете обсуждать только ваши общие проблемы. Именно потому, что у Вас семья благополучная. Мы бережем близкого человека. Мы же постоянно ему врем. Именно потому, что любим. Подумайте – счастливая семья и любовь – это всегда сплошной компромисс. Мы говорим не то, что хотим, а то, что от нас хотят услышать. Постоянно врем про свое здоровье. Никогда не скажем всю правду, чтобы поберечь любимого человека. Мы не говорим о проблемах на работе, потому что не хотим их повесить на близкого человека. - У Вас есть собака?
- У меня кошка.
- Вы с ней разговариваете? Я сразу признаюсь – я с собакой говорю. Сугубо на свои темы. Помимо, конечно, команд, которые она знает и понимает.
- Честно? Да. Сама, бывает, себя боюсь в такие моменты. Думаю, а не сошла ли я с ума – рассказывать кошке про свои тайны.
- Ага! Тайны все-таки есть. А доверить их можно только кошке. Но беда вся в том, что кошка – не обитатель нашей с Вами орбиты. Если что-то и удастся с себя скинуть, то это такой мизер… А кошке мы доверяем именно потому, что гарантировано наша тайна останется тайной. Своя орбита - это там, где нашу исповедь – будем называть это так – просто поймут.
- Кажется, я начинаю Вас понимать! Извините еще раз и за плейбоя из Вегаса, и за маньяка.
- Ну, какие извинения? Вполне объяснимая реакция. Ну, так как?
- А можно, все-таки, все как следует самой обдумать?
- Ну, конечно! Сегодня у нас с Вами вообще только день заезда. Глупо было бы что-то планировать и на что-то надеяться. Значит, до завтра?
- До завтра!
- Спокойной ночи!
- Спокойной ночи!
Он и не заметил, что вокруг уже стало темно. От базы сквозь листву деревьев пробивался свет фонарей, едва подсвечивая причал и тропинку к нем. На сегодня больше, чем достаточно, и он уверенно развернулся и пошел к дому. Зал ожидаемо грохотал музыкой и громкими восторженными криками отдыхающих. Он почти незаметно прошел вдоль стены к лестнице и направился на второй этаж к себе в номер. Конечно, совсем незаметно не получилось. Но и особого любопытства его персона у постояльцев не вызвала. Спустя минут десять в зале появилась Она и также вдоль стеночки пробралась к лестнице наверх. Вот теперь у заметивших может появиться повод поговорить. Ну, и ладно. Как Он там сказал – не с их орбиты? Вот-вот.
«Спокойной ночи!». Что она точно поняла, это то, что ночь спокойной не получится. В первый же день и такое предложение! Она просто не сможет уснуть, пока не примет для себя решение. А предложение на самом деле стоит того, чтобы как следует подумать.
Утром за завтраком Она на Него почти не смотрела. Потом была обещанная экскурсия по местным достопримечательностям, на которую Она вообще не поехала, а отправилась после завтрака отсыпаться за минувшую ночь. Он тоже решил не быть навязчивым, понимая, что Она даст определенный ответ, когда окончательно будет в нем уверена. Но даст точно – он наверняка знал, что они с одной орбиты.
А на обеде она неожиданно сама подошла к его столику и села на соседний стул. Отдыхающие тут же почти все среагировали любопытными взглядами. А Он…Он был в восторге. Смотрите и завидуйте – Она сама подсела к Нему. Смотрите молодежь, что такое женщина высокого полета.
Она молча ела обед, потом незаметно промокнула рот салфеткой и обратилась уже к нему с единственной фразой:
- Давайте попробуем! Сегодня после ужина на нашем месте.
И все. Встала и вышла из столовой. Это было действительно «все». Как он и задумал. Теперь это предстоит реализовать. А место уже стало «нашим». Значит, его идея и для нее оказалась стоящей и важной.
Он не знал, как скоротать время до ужина. Тем более, что за окном уже наступила полуденная жара. В номере под кондиционером было намного комфортней, нежели снаружи. Он включил телевизор и упал на кровать. Но мысли его целиком были заняты предстоящим им самим придуманным свиданием. И никто пока не мог ответить, каким оно будет – романтическим, легким и свободным или же… Вот «или же» очень не хотелось. Главное, самому не быть неуклюжим – слишком ответственные планы были задуманы.
Войдя на ужин, она сразу села за его стол. Изображать что-то для окружающих не было никакого желания, раз уж они оба на такое решились.
А после ужина они вместе вышли на крыльцо, и она снова направилась к сараю с навесом.
- Кресло осталось на причале. Возьмите себе какой-нибудь стул, чтобы не ломанный. Не будете же Вы стоять возле меня? Я так понимаю, что времени наша затея потребует немало.
Они стали спускаться к озеру. Она вдруг остановилась и повернулась к нему. Он даже почти испугался – не передумала ли в последний момент? Но она встала почти вплотную к нему и сказала:
- Знаете, у меня есть условие!
- Какое?
- Отныне мы должны перейти на «ты». Если мне предстоит рассказать самое сокровенное, то только тебе. И никаким «вам».
- Категорически принимается, - похоже его затея ее захватила уже целиком и абсолютно всерьез.
Придя на причал, Она села на свое место в кресло-качалку. Он поставил рядом принесенный стул, но тут же вдруг спохватился:
- Я буквально мигом. Сейчас вернусь,- развернулся и побежал обратно наверх. Теперь настала пора пугаться ей. А что если все это всего лишь дурацкая шутка? Нет, на шутника он совершенно не похож. Скорее всего, просто что-то забыл. Он действительно забыл, но вовремя вспомнил.
Судя по громкой ритмичной музыке, столовая уже превратилась в банкетный зал, а, значит, уже открылись двери бара, куда он и направлялся. Купил бутылку вина, и попросил дать ему пару бокалов. Бармен тоже был свидетелем их совместного ухода, поэтому, понимающе улыбнувшись, быстро выполнил его просьбы. На выход его провожали внимательные взгляды уже всех обитателей холла, пока он окончательно не скрылся за поворотом тропы.
- Думайте все, что вашей фантазии угодно,- подумал Он – Никто ничего объяснять не собирается – другая орбита.
Сбежав по тропинке назад к причалу, он поставил бутылку и бокалы прямо на настил между стулом и креслом и занял свое место. Повисло молчание. Слышен был только тихий плеск воды, накатывающейся на берег маленькими волнами от теплого небольшого ветерка.
- Ну, пора начинать, - молчание начинало Ее тяготить. – О чем будем говорить? И кто первый?
- Давай, - Он разлил вино по бокалам и подал ей фужер. – Ну, за нашу честность. Знаешь, я ведь тоже никогда и ничего подобного не делал. Мне тоже немного не по себе. Но раз я инициатор, наверное, мне и быть первым. Давай начнем с самых безобидных тем. Скажем, о работе.
- Надо же, а я думала, что у тебя уже есть опыт. Ну, давай тогда осваиваться вместе. О работе, так о работе. Действительно, в нашей жизни это, пожалуй, самая безобидная тема.
И он начал свою первую в жизни исповедь. А точнее, просто полное откровение. О мечтах и востребованности, о великодушии и мудрости, об идиотизме и дебилизме, не сбывшихся мечтах и собственных жертвах.
Почти сразу Она перебила его вопросом. Но Он ее тут же остановил:
- Ты забыла правила нашей игры – никаких вопросов и советов. Только слушать.
- Да, прости. Хорошо, что эта тема первая, и я не успела наломать дров.
Потом говорила Она.
Говорили абсолютно искренне. Оказалось, что переживаний в жизни каждому из них работа принесла очень немало. Но, когда ночная прохлада напомнила, что время уже очень позднее, и пора заканчивать первый день их свидания. Оба выглядели отнюдь не грустными, а, напротив, совершенно искренне улыбались друг другу.
- А ты знаешь, мне понравилось, - сказала Она, возвращая ему пустой бокал. – Пора, наверное, спать.
- Значит, продолжаем? О чем будем говорить завтра?
- Подумаем. Конечно, продолжаем. Боялась, что меня это изрядно утомит. А мне, как ни странно, хорошо. Пошли, - Она взяла его за руку, и они стали подниматься по тропе наверх уже как близкие люди, что называется, за ручку.
Веселье в холле уже закончились, но все, кто еще не спал, снова проводили их взглядами, выражающими однозначное мнение. Даже дежурная по этажу, о существовании которой они вообще не догадывались до этого момента, сейчас находилась на месте с одной единственной целью – точно удостовериться, в чей номер – Ее или Его – они сейчас пойдут. А когда они разошлись по собственным номерам, решила, что это просто их такая уловка, и она все равно дождется желаемого в ближайшие полчаса. Спустя час раздосадованная часовая покинула свой наблюдательный пост.
Весь следующий день с самого завтрака Он и Она провели вместе. Вместе изъявили желание присоединиться к очередной экскурсии, вместе гуляли по лесу. Только свой причал не посещали, лишь издалека убедились, что «их» место осталось в прежнем интерьере – кресло и стул никто не тронул – и ждет их вечером на второе свидание.
После ужина они уходили уже не под столь пристальные взгляды других отдыхающих, воспринимающих ситуацию, как что-то очевидное. А юные барышни, не состоящие в парах, с нескрываемым презрением поглядывали на свободных молодых людей, предпочитавших их обществу алкогольные застолья, и смотрели на Нее и Его с откровенной завистью. Бутылку вина и два бокала он на сей раз не забыл.
- Ты придумала сегодняшнюю тему?- спросил Он, когда они заняли свои места на деревянном пирсе.
- И ты, и я прекрасно понимаем, какие темы будут главными. И их не избежать. Да, мы и не будем пытаться, потому что ради них все и затевалось. Уверена, что когда мы до них дойдем, только об этом и будем говорить все оставшиеся дни, потому что темы эти неисчерпаемые. Но, давай не будем в омут с головой. Я еще не готова. Давай сегодня, скажем, о детях.
- О детях, так о детях. Кто начнет?
- Наверное, сегодня моя очередь.
И они по очереди говорили о детях. Что они говорили? Да, кто ж это знает? Это была исповедь только для двоих.
Но возвращались они снова уже в полной темноте и вполне довольными собой. Насколько они довольны своими детьми, этого не знает никто.
Оттягивая момент перехода к главным темам, на последующих свиданиях они говорили и о здоровье, и объявляли вечер свободной темы. Он не решался ее торопить. Да, и сам был не уверен, до конца ли уже готов говорить об этом.
Постояльцы стали воспринимать их ежевечерние свидания, как обязательный элемент распорядка дня. Даже дежурная по этажу оставила свои тщетные попытки выяснить, в чьем номере они уединяются для продолжения по возвращении в корпус. Бармен начинал работу бара с выставления на стойку бутылки сухого вина и двух бокалов, которые Он забирал, встав из-за стола после ужина, и уносил с собой к озеру.
Но вот, сев в кресло качалку с началом очередного свидания, она объявила:
- Все! Тянуть больше не будем. С этого момента говорим об этом. А начинаешь ты!
И они начали…
Они стали говорить о личной жизни во всех возможных ее проявлениях.
Как ни умывались и Она,и Он после свидания, их вид откровенно обескуражил всех случайных свидетелей возвращения. Их лица были даже не заплаканными, а зареванными, глаза красными и опухшими от слез. И при этом они просто светились счастьем. Даже невозможно представить все варианты предположений очевидцев. Но на них Они просто не обратили никакого внимания – слишком разные у них орбиты, которые никогда не пересекутся.
И с этого момента на все остальные свидания они даже не шли, они на них бежали, взявшись за руки, с не скрываемым ни от кого восторгом и вызывающим счастьем на лицах.
Время в их возрасте и без того бежит стремительно. А уж на отдыхе оно просто пролетает.
Настало их последнее свидание.
Они снова говорили о любви. Когда стемнело, на небо выкатилась огромная и полная Луна.
Она заявила:
- Сейчас я буду купаться на лунной дорожке. Я даже захватила с собой полотенце. Но…не взяла купальник. Я буду купаться голышом.
- Мне уйти? Или я могу отвернуться.
- Послушай. Я не то, что одежду. Я стянула с себя перед тобой свою шкуру. Обнажила целиком даже не тело, а полностью душу. Так что можешь смотреть, если хочешь. Меня это нисколько не смущает.
Он хотел, потому что смотреть на самом деле было на что.
Если Афродита когда-либо существовала, выглядела она именно так. Он в этом нисколько не сомневался.
Выйдя из воды, Она во всей своей нагой красе приблизилась к нему вплотную.
- Скажи, я тебя совсем не интересую просто, как женщина?
- Ты не можешь не восхищать. Именно, как женщина.
- И…?
- И все! Мы с тобой слишком много достигли за эти дни. Достигли таких отношений, какие, уверен, мало кому доступны. И слишком велик риск разрушить все, что нами построено.
- Да, ты прав. Прости. Завтра мы с тобой расстаемся… навсегда
- Это было главным нашим условием. Без него у нас ничего бы не поучилось.
- Я понимаю. «Я тебя никогда не забуду, я тебя никогда не увижу!» Это же про нас спето. Хотя, для Кончиты я старовата.
- Пусть Кончите и было 16 лет, у нее нет возраста. Это образ.
- Ты даже не представляешь, как я тебе за все благодарна.
- Я тебе благодарен ничуть не меньше, поэтому, возможно, что представляю. Ты завтра уезжаешь поездом?
- Да.
- Это очень хорошо.
- Почему?
- Потому что я улетаю самолетом. И наши дороги противоположны от самого отеля. Мы вызовем нам такси на одно время, потому что находится здесь после всего того, что с нами произошло, в одиночку невозможно.
- Это точно. Во всяком случае я сюда больше никогда не приеду.
- Я тоже. Пойдем уже. Вода растворит все наши секреты. А стул и кресло не будем забирать. Это наши единственные свидетели, которые просто будут молчать. Вдруг, кто-то сюда приедет, такие же, как мы, увидит и поймет, что это не просто причал. Что у него теперь есть история. И, возможно, оставит на нем какую-то свою тайну.
- Да, пойдем, пока не разревелись. Все было очень даже здорово! Неужели мы никогда больше не встретимся?
- Только, если это угодно будет судьбе. Иначе последствия могут быть катастрофическими для нас обоих.
Последний раз они поднимались по тропинке, взявшись за руки.
Как и было решено, такси вызвали на одно и то же время. Они погрузили вещи только тогда, когда у отеля оказались обе машины.
Они не целовались на прощание. Даже не обнялись. Они только сказали друг другу;
- Мне никогда не было так легко. Я за все тебе безумно благодарна.
- Я буду восхищаться тобой всю жизнь. Спасибо за подаренное счастье!
ЭПИЛОГ
Как-то жена уговорила его пойти в манеж на выставку современной живописи молодых малоизвестных художников. Вдруг его как будто ударило током – на одной из картин был изображен деревянный причал в лучах заката, на котором стояли кресло-качалка и рядом старый деревянный стул. Он не стал подходить близко, чтобы прочесть на табличке фамилию автора и название. Название он знал точно, даже, если оно и не совпадало с тем, что написано. «Наше место правды» - только так могла называться эта картина. Получается, они не зря оставили после себя нехитрую мебель на том причале. Что-то же заставило художника обратить внимание на это место? А, может, всему виной именно само место? И кто-то с их орбиты, побывавший здесь после них, просто неплохо владеет кистью. Но горизонт на картине он хоть и немного, но подзавалил. И пусть не обижается – здесь все всегда говорят только правду.
P.S. Оказывается, это так просто – сделать человека чуточку счастливей. Надо просто суметь его выслушать. Не давать советов и собственных оценок, а просто молчать и слушать. Но почему-то очень мало, кому это по-настоящему удается. Может, стоит научиться?
Все события и персонажи вымышленные. А картина настоящая.
http://proza.ru/2022/11/29/158
Декабрь 2022 г.