Жена Лешего, глава 5

   
    Между тем Никита направился к княжеским палатам. Чем ближе он подходил к высокому, изукрашенному резьбой крыльцу, тем напряженнее становилась атмосфера вокруг. Сумрачного вида люди то и дело пробегали мимо и не откликались, когда он обращался к ним. Самому же Никите все чаще приходилось отвечать на вопросы, которые задавали расставленные чуть ли ни на каждом шагу часовые.
    – Кто такой?
    – По какому делу?
    Молодец называл пароль «Змей», и его тут же пропускали.

    У Моревой росла уверенность, что она знает разгадку исчезновения княжны. Опять вспомнилась прошлая ночь, пойма реки и неизвестная бродяжка у костра. Ее страстная призывная речь, обращенная к Даше. Вот только тут Морева осознала, что на слова «князь», «змей» обратил ее внимание Леший. Он повторил их вслед за незнакомкой несколько раз и заставил девушку их запомнить.

    Тем временем Никита добрался до сеней, из которых можно было попасть в княжеские покои. Здесь явственно ощущался запах серы. Молодцу учинили форменный допрос, после чего юный богатырь предстал перед очами воеводы.
    – Ну, удалец! Хочешь службу князю сослужить? А известно ль тебе, что поиски княжны вчера не увенчались успехом? Что потерял я восьмерых молодцов, бывших не чета тебе? – грозно спросил верный слуга князя. – Ступай себе с богом! А невмочь силу свою сдержать, то запишись в дружину княжескую. Придет время, устанешь еще мечем махать.
    – Дозволь мне воевода, все же с князем повидаться, – упрямо отозвался Никита.
    – Что? – возвысил голос воевода. Тихий говор служивого люда в палатах смолк.
    В звенящей тишине раздался напряженный голос парня, повторившего свою просьбу.

    Сам Никита не посмел бы ослушаться доблестного воеводу, но неведомый морок, который с недавних пор чуть ли не всякий раз вмешивался в его мысли, уверенно подсказал, что говорить дальше. Неожиданно для себя Никита вдруг поверил невидимой советчице. Поверил потому, что говорила она так уверенно, с такой убежденностью, будто бы многое знала. Воодушевленный этой уверенностью, молодец потребовал, чтобы дальнейший разговор проходил наедине с воеводой или с князем.

    Немного помолчав и пристально вглядевшись в Никиту, седовласый воин приказал остальным удалиться. Затем кивнул, дав знак парню продолжать.

    Сопоставив известные ей факты, Морева убедила Никиту рассказать воеводе о злом колдуне и похищенной им княжне. Чтобы и воевода, и Никита, причем Никита в первую очередь, ей поверили, Даше пришлось сочинить, что пленница находиться в тридевятом царстве. Услышав печальную, но все-таки доступную для понимания весть, воевода немедля уверовал в правдивость парня.

    Важность сообщения казалась столь очевидной, что он не только не поинтересовался, откуда простолюдину известен означенный факт, но даже посетовал. Мол, князь уехал к известной в этих краях ведунье, и не может побеседовать с Никитой лично.

    Кроме того, воевода рассказал, что в похищении участвовал Змей Горыныч. «Теперь ясно, откуда взялся запах серы», – мелькнула у Никиты мысль, которую Даша немедленно уловила. Уловила она и растерянность воеводы, и его мысли, мечущиеся в поисках выхода из создавшегося положения. Старого рубаку, который провел всю свою жизнь в победных сражениях во славу князя, сейчас больше всего угнетало его нынешнее бессилие перед ужасным врагом.

    Это было что-то новенькое. Прежде Даша слышала только мысли Никиты. Тем не менее Морева не преминула оценить эту свою новую способность, как еще одно преимущество. Превосходство, которое, вполне возможно, сослужит ей службу в чужом, малопонятном мире. Тут она задумалась о Змее. Если с гадалками, как впрочем и с шарлатанками, которые называют себя ведьмами, Дарье в ее мире приходилось сталкиваться, то со Змеем никогда!

    Несмотря на то, что и незнакомка, и Леший твердили ей о змее, и даже пароль в кремле указывал на него, Морева никак не могла поверить в его реальность. Поверить в то, что для возвращения домой ей, то есть, им с Никитой, придется победить Змея Горыныча. Однако реакция Никиты наглядно показала Дарье, что уж он-то в существовании Змея вовсе не сомневается.

    «Ну, что ж? Придется заняться Горынычем вплотную и найти его необходимо быстро!» – в очередной раз самонадеянно решила Морева, представлявшая себе Змеев Горынычей исключительно по детским книжкам и мультфильмам. Они казались вовсе не страшными, а скорее смешными, изрыгающими нарисованный дым и игрушечное пламя, и в общем-то глупыми, такими, что их запросто можно обвести вокруг пальца.

    Однако людям этого мира так не казалось, а посему и держались подробности похищения княжны в тайне, дабы не вызвать паники у населения. Видя, с каким серьезным и озабоченным видом воевода говорил о Змее, Дарья вдруг явственно поняла, что в значительной мере переоценивает свои возможности. Справиться со Змеем будет далеко не так просто, как ей поначалу подумалось.

    Морева вспомнила фразу одного преподавателя из института: «Считать, ребята, надо все!» Чем она и собралась заняться, устами молодца попросив у воеводы время на обдумывание, чтобы прикинуть все «за» и «против». Но Никиту, вместо того чтобы отвести в какую-нибудь светелку или отпустить на все четыре стороны, усадили за стол.

    Пришлось Даше с этим смириться, и она, не желая терять время даром, принялась «обрабатывать» Никиту. Богатырь ел за троих и слушал, тем самым наглядно демонстрируя, что дедушка Крылов придумал басню о коте Ваське не на пустом месте. Морева же «говорила», объясняла, не отвлекаясь на прием пищи. С одной стороны удобно, с другой… Кто-то любит, есть медленно, с расстановкой, а кто-то «набивает квакуху», если пользоваться терминологией таких парней, как ее новый знакомый Вован.

    – Ты мне доверяешь? – в который уж раз спрашивала Дарья. – Я не демон, не змий искуситель, который вселился в тебя. Наоборот, я предлагаю тебе свою помощь в борьбе с чудовищем!
    Мореву огорчало то, что ее мысли плохо доходят до Никиты. Только, когда он удовлетворенно рыгнул и положил ложку на стол, до сознания Даши донесся вопрос:
    – Кто же ты? Когда я человека не ведаю, я его опасаюсь. Тебя, наиболее. Ты – не человек!
    – Я?! – Моревой и самой было трудно ответить, кем являлась она сейчас. – Попробую объяснить. Я – вторая половина твоего сознания.
    – Неразумно говоришь!
    – В человеке два начала: мужское, и женское. Поэтому человек противоречивая натура.
    – Не бывать тому! – гневно перебил ее Никита. – Еще чего, женское! Это во мне-то женское?!
    «Действительно, о чем это я? Надо проще объяснять», – вздохнула Даша и попыталась исправить положение:
    – Понимаешь, я твой ангел хранитель.
    – Кто?!
    «Боже! Я сама запуталась. Может, он не христианин? Может, такая религия людям в этом мире неведома, и они язычники? Хотя храм в городе я видела, но какой Церкви он принадлежит? Вроде по виду храм вполне христианский – и купола имеются и кресты на них! Но может быть, у них все это как-то иначе называется? Воспитана я в нерелигиозной семье, могу и ошибиться в терминах. А ведь понесло дуреху в теологический диспут. Вот тебе и объяснила попроще!». – Давай сначала. Я – добрый дух, вселившийся в тебя. 
    Моревой необходимо было срочно закрепить установившееся со стороны Никиты доверие к ней. Тут она и вспомнила о попавшемся ей на глаза в гостинице старом потрепанном журнале.

    В одной из его статей рассказывалось о древнеславянских безымянных божествах, в том числе и о берегинях, которые «…оберегали человека всюду: дома, в лесу, в поле, на воде». Еще в журнале говорилось, что старая вера наших предков, так называемое язычество, и новая религия – христианство «от изначального своего естества претерпели немало изменений и теперь уже существуют слитно и монолитно, получив не случайно название Русское Православие».

    «Ну, раз две веры слились воедино, то я и подавно имею право влезть в христианскую душу Никиты эдаким духом с языческим душком», – решила, как отрезала, Даша. – Я – берегиня. Теперь понятно?
    – Разумею! Хорошо, что не навья.
    – А это еще кто?
    – Душа неприкаянная.
    «Хм-м! Действительно, век живи – век учись». – Тогда едем дальше.
    – Куда? – опешил парень.
    – Не перебивай! А если уж ты не способен воспринимать слова в переносном смысле, то ехать нам придется в тридевятое царство. Имей в виду, оно может находиться в соседнем лесу. Понял? Нет? Плохо! Ты хочешь победить Змея и освободить княжну. Так? Так! Я хочу того же самого. Значит, мы заединщики. У нас одна цель. И давай договоримся.
    Я подсказываю тебе решения, ну а ты действуешь. Ты же главный! – льстиво промурлыкала новоявленная берегиня, вовремя вспомнив о поговорке, которая утверждала, что мужчина – голова, а женщина – шея. – Ладно! Давай, знакомиться. Тебя, я знаю, зовут Никита. Меня – Даша Морева. - Уловив смущение собеседника, «берегиня» поспешила объяснить: – Морева – это фамилия. М-м-м... То есть, прозвище, то есть, прозвание моего рода.

    Неожиданно в светелку вошел слуга. Он передал Никите приказание явиться к воеводе. Тот уже отдал приказ, чтобы молодцу подобрали доброго коня и выдали новое военное снаряжение. Старый рубака передал юноше кошель с деньгами и пожелал удачи в опасном предприятии по освобождению княжны. Большего он сделать не мог. Прощание было недолгим. Княжеский дружинник помог Никите подобрать в оружейной комнате меч, шлем-шишак и кольчугу, а затем облачиться в доспехи. Как результат, в полдень юный богатырь выехал из ворот кремля на боевом коне по кличке Орлик.

    Когда Никита проезжал сквозь толпу горожан, его окликнули. Вглядевшись, юноша узнал хозяина повозки, которую утром вытащил из ямы с обочины дороги. Услышав, что Никита держит путь на северо-восток, крестьянин озабоченно покачал головой.
    – Лихие людишки в тех краях балуют. Совсем от рук отбились, осмелели, словно кто из сильных да богатых их сторону держит. – И совсем понизив голос, он добавил: – Услуга за услугу. Другому б не сказал. Засмеют или в острог посадят за крамольные речи! – Затем было помялся, потом, будто собравшись с духом, выпалил: – В Каменном урочище видел, как княжна с каким-то басурманом миловалась! - Увидев, как напряглось лицо Никиты, как рука его потянулась к мечу, крестьянин залопотал, пятясь в толпу: – Пошел я, до свиданьи-ца… Привиделось мне… Счастливого пути. – С тем и пропал.

    Даше впору было отшатнуться от потока вспыхнувшей в молодом воине злости, которая невольно обрушилась на ее сознание, да некуда спрятаться. Она и предположить не могла, что ей придется испытать на себе столь ужасный наплыв страстей еще не раз на протяжении всего одних суток.

    С одной стороны ей приходилось мириться с подобными трудностями ради того, чтобы не утратить надежду когда-нибудь вернуться домой, в свой мир. С другой – два сознания, волею судьбы или сумасшедшего лекаря-Лешего, оказавшиеся в одном организме, скорее поймут друг друга и легче найдут взаимопонимание, чем два обычных, пусть самых доброжелательных и внимательных собеседника.

    У Моревой сложилось впечатление, что ее попытки применить неожиданно обретенный в этом мире дар экстрасенса, настроиться на «волну» княжны натыкаются на поставленный кем-то экран. Подобное же возникало, и когда Дарья пыталась найти «волну» неизвестного, который первым направил богатыря на подвиг.
Напротив, проезжая с Никитой сквозь толпу, она почувствовала, что чужие мысли вдруг без всякого на то желания, начали навязчиво преследовать ее. Причем не находилось ни малейшей возможности укрыться от них.

    «Вот бы научиться, не слышать, что меня вовсе не интересует! – размечталась Даша. – Впрочем, я здесь еще совсем недолго. Может, научусь?».
Пока они не выехали из города, Даша просто замучилась. Порой ей даже проходило в голову, что за свои новые способности приходится платить чрезмерно высокую плату. Мало того, ее дар – не слишком ценное приобретение в этом мире ведьм, гадалок, колдунов и чудищ, порожденных Чернобогом.
 
    Тем временем, выехав за городские ворота, необычные спутники устремились по выбранной дороге. Никита по своему обыкновению сразу выкинул из головы дурные мысли и замурлыкал себе под нос незамысловатый мотивчик. В то же время – и Даша об этом отлично знала – он в любую минуту был готов встретить любую опасность во всеоружии.

    Поэтому молодец первым обратил внимание на предмет, который лежал у обочины, и направил Орлика к нему. Даша тоже заинтересовалась. То, что лежало у дороги, напоминало грязный и потрепанный футбольный мяч. Самопровозглашенная берегиня «пригляделась», отказываясь верить глазам Никиты. Напротив, юный богатырь почти сразу понял, что они нашли. К сожалению, для Моревой первая находка в этом мире явилась очередным потрясением, от которого она едва не закричала от ужаса.     Дарье даже пришлось собрать все самообладание, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться.

    Однако спустя мгновение сознания молодых людей уже были готовы объединиться для решения вставшей перед ними задачи, и в том была немалая заслуга Моревой.
Впрочем, выбора у них все равно не было. Дело в том, что они нашли, являлось не чем иным, как отрубленной человеческой головой! Поэтому, чтобы не лишиться ненароком своей собственной им следовало как можно скорее разобраться, что здесь произошло, и что теперь грозит им.

    – Хм, опять тати балуют. Недавно голову срубили – кровушка еще свежа. Вот токмо плоть куда подевалась? – с отменным спокойствием заметил Никита. – Ну, да мерзлым телом хоть забор подпирай.
    – Подъезжая сюда, мы не слышали шума, не видели убегавших людей, – в тон молодцу промолвила Даша. – Значит, убили этого человека в другом месте, а голову подбросили перед нашим появлением.
    – Почто это? А, Дарья? – удивился Никита.
    – А затем, чтобы напугать. Причем напугать только одного человека. Тебя! Про меня, видимо, злоумышленники не знают. Но это значит, что волшебством здесь и не пахнет, а то бы меня вычислили. Потом, если тебя пугают, и при этом стараются, чтобы ты их не заметил, значит, тебя боятся. Не хотят, чтобы ты двигался по этой дороге. Значит, что? Мы на правильном пути! – выпалила Морева.

    Никита, из всего сказанного понял лишь то, что их возможными противниками являются простые смертные, и потому успокоился. Когда тронулся дальше в путь, то как ни в чем не бывало принялся мурлыкать свою песенку. Даша не переставала удивляться, как резко меняется настроение ее рыцаря. Тем временем юный богатырь въехал в лес.

    В чистом воздухе витал запах легкого тлена, и в душе у Даши невольно поднималось настроение от буйства красок осеннего леса. «Вот раздолье для пера Паустовского! Как это он писал… «край был весь обласкан светом, просвечен им до последней травинки. Разнообразие и сила освещения вызывали… м-м-м… то состояние, когда кажется, что вот-вот случится что-то необыкновенное, похожее на чудо». – Морева мысленно усмехнулась: «М-да, лепота…. Однако, пейзаж пейзажем, а мне бы лучше подумать, как нам выжить посреди всего этого необыкновенного чуда. И приложить для этого максимум усилий. Вот ведь задачку решать приходится, да еще в свой собственный день рождения».

    Словно в подтверждение своих последних мыслей краешком сознания девушка уловила, что разум Никиты далек от созерцания природы. Юный богатырь напряженно всматривался в лес, который обступал его со всех сторон. Дарья, невольно заразившись от молодца тревогой, начала прощупывать окружающее пространство, но предупредить его о грозящей опасности не успела.

    С дерева, под которым проезжал Никита, была сброшена охотничья сеть на зверя. Следом спрыгнули и навалились на плечи богатыря несколько человек.

   Рассудок растерянной и испуганной Моревой мог только с какой-то отрешенностью фиксировать происходившее: «Опасность! Враг всюду! Сбоку, сверху!» Затем вдруг мысли Даши лихорадочно заметались, будто их кто-то подстегнул: – Ах! Ой! Мамочка! Ведь убьют же!
    Здесь ее душа, не успев добежать до пяток, была смята доселе сдерживаемым напором мыслей юного богатыря: – Прочь отсель, обмирушка! - Тогда спряталась девичья душа, забилась в укромный закуток в глубинах сознания. С этого момента Морева оказалась в роли стороннего наблюдателя. А посмотреть было на что. 
       
    Крепкие тенета Никита разорвал, словно паутину. Повисшие на плечах молодца разбойники посыпались в разные стороны, как горох. Другим грабителям с большой дороги тоже пришлось не сладко. Двух татей, которые были без доспехов, Никита, мгновенно выхвативший из ножен меч, зарубил сразу, можно сказать одним махом.

    Здоровенного разбойника в кольчуге, видимо главаря нападавших, богатырь развалил молодецким ударом от плеча до пояса. Орлик не отставал от хозяина и вовсю топтал копытами тех, кого Никита сбросил на землю. Эхо ударов, которые богатырь раздавал направо и налево, гулко разносилось по притихшему лесу. Бум! Бам! Хрясь!

    Молодцу даже щитом воспользоваться не пришлось. Данное средство индивидуальной защиты так и провисело без дела у седла во время схватки. Не ожидавшие такого яростного отпора разбойники дрогнули. Дрогнули и побежали, мешая своим же лучникам сделать верный выстрел.

    Заминка стоила одному стрелку дорого. Блеснула сталь клинка…, и правая рука татя шлепнулась в придорожную пыль. Лучник истошно завопил и вдруг замертво рухнул неподалеку. Уцелевшие бросились в рассыпную от казавшейся им поначалу легкой и лакомой добычи.

    Никита опустил ставший уже ненужным меч, и еще безумными от горячки боя глазами окинул поле сражения. Повсюду валялись убитые и покалеченные разбойники. Издалека доносились крики тех из нападавших, кому посчастливилось удрать.