Утренний туман окутывал Мореву, как мягкое одеяло, и, казалось, не давал окончательно проснуться. К тому же терпкий запах полыни дурманил голову. Однако в пробуждавшемся сознании Даши потихоньку, словно крадучись, явилась мысль: «Что-то не так!» Девушка прямо-таки шестым чувством ощутила перемену, которая произошла в мире. Ее охватила тревога.
Вспомнилась ночная сцена у костра. Плачущая, чумазая женщина, которая пыталась обратиться к Моревой на каком-то странном, отдаленно напоминавшем русский, языке. Запомнились то и дело повторявшиеся и единственно понятные слова, мол, Князь, Змей. Бормочущий, кривляющийся и подпрыгивающий местный знахарь. Дурачок, а поди ж ты, внушил Даше, что она непременно поможет незнакомке, если отведает восхитительно пахнущий напиток из ужасно грязной кружки! Воспоминания о вчерашних событиях невольно заставили Мореву напрячься, ее чувства обострились.
Между тем неясная мгла не спешила рассеиваться у нее перед глазами. «Туман какой-то странный, или глаза запорошило?» – с этим вопросом девушка попыталась оглядеться, но, к ее изумлению, неведомая и непреодолимая сила помешала выполнить намеченное. Равно как и приподняться с травы. Уму непостижимо, но сейчас Даше показалось, что прежде она спала на сырой земле, подложив под голову неизвестно откуда взявшуюся грязную котомку.
Чтобы удостоверится, что подобные галлюцинации являются не более чем остатками сна после зелья, которым Леший ее напоил, Морева захотела ущипнуть себя. Да только попытка даже пошевелить рукой не удалась. Как следствие явилась ужасная мысль: «Неужели меня парализовало?» В тот же миг девушка смогла, нет, не увидеть, а скорее ощутить и понять, что во время сна ее переодели… в какую-то толстую грубой выделки холщовую рубаху. Причем эта несвежая одежда не имеет ничего общего с тонкими ночными сорочками, к которым привыкла Даша. Рубаха… вообще мужская!
Внезапно некто поперхнулся, сплюнул и… резво поднял девушку с земли. Да так резко, что у Даши закружилась голова. По крайней мере, так ей представилось сначала. Однако в следующий миг вдруг поняла, что ее голова, как и все остальные части тела…, являются чу-жи-ми! Мало того, Морева явственно ощутила наличие органов, которых у женщин по своей природе не существует. Да, именно! Сначала она почувствовала, а потом и увидела. После чего лишь только одна мысль не оставляла ее сознание:
«Мужчина! Она! Стала! Мужчиной!»
Дарья словно одеревенела. Она отрешенно смотрела перед собой, уставившись в одну точку. Сколько она или уже теперь он так просидела, или просидел на траве, Морева не знала.
«Нет! Я, все еще женщина! – временами успокаивала себя Даша. – Чур, чур, я – не я, и лошадь не моя! – вспомнила она глупую детскую поговорку. – А кто же я? Что со мной? Где я? – Вот только ее сознание не находило ответов. Полная неизвестность пугала, повергала в трепет. – Надо выяснить хоть что-то у блаженного!»
Совершенно неожиданно Дарья, словно по заказу, – вот только по своему, или чужому? – двинулась к пепелищу костра. Однако не заметив поблизости ни псевдо-знахаря, ни умалишенной бродяжки, Морева практически не удивилась. Слишком уж многое обрушилось на нее, чтобы Даша могла вообще поражаться чему-то. Попав в глубокий ступор, она медленно-медленно, будто зачарованная, спустилась к реке. Потом зашла по колено в прохладную воду.
– Ай! – инстинктивно отреагировала Даша на температуру воды, при которой прежде не доводилось плавать, и тотчас услышала напряженный буквально на грани срыва мужской голос:
– Так ведь Ильин день месяц как прошел. Али не знамо?
Вернее, не услышала. Голос зазвучал прямо в ее мозгу, можно сказать, это был ее внутренний голос. Последнее являлось уже слишком большим испытанием даже для такой, не привыкшей теряться в самых сложных ситуациях девушки, как Морева.
Да-а…, удар судьбы, казалось, готов был смять, свернуть, расплющить, но только не Дашу. Хотя случай был, как говорится, из ряда вон.
Ибо в теле неизвестного юноши как бы сосуществовали два сознания, две отдельных личности. И тут рассудок Даши начал исподволь прояснялся. Она даже попыталась проанализировать события, которые произошли с ней за последние час…, день… Правда дальше осмысления самого факта, что случилось, дело пока не пошло.
Хотя уже поняла, что юноша до того, как она совершенно необъяснимым образом «подселилась» в его сознание, точно знал, куда и зачем идет. А вот теперь он изо всех сил боролся с присутствием чужака, который вторгся в его привычный внутренний мирок.
Юноша был напуган и хотел только одного, чтобы все это оказалось просто дурным сном. Инстинктивно он стремился подавить чужака, чтобы затем и вовсе избавиться от него. Поскорее забыть о злой шутке неизвестной колдуньи, которая околдовала его во сне. Ведь никак иначе, чем происками зловредной ведьмы он свое состояние объяснить не смог бы: «Нет, ну какова! Влезла в голову, да еще и голос подавать смеет!»
С этими мыслями юноша стянул через голову рубаху, бросил ее на бережок и с плеском нырнул. Даша, которая слышала его мысли, как свои собственные, решила до поры до времени затаиться.
В свою очередь, юноша обрадовался, ему показалось, что купание в ледяной воде избавило его от наваждения. Отфыркиваясь, он бодро выбежал на берег и натянул рубаху на мокрое тело. Надел кожаную куртку с нашитыми на нее металлическими кольцами. Перепоясался мечом и, закинув через плечо котомку, уверенно зашагал вдоль берега вверх по течению реки, опираясь на выломанную в зарослях палку.
«Надоть поспешать к открытию врат городских!» – подслушала Дарья мысль юноши.
Он спешил, ибо знал, что не в праве позволить себе промедление – он должен спасти первую красавицу града Китежа, которую похитил неведомый злодей. Да! Ведь только что он победил нечисть, наславшую на него морок! Он преодолел ненужные страхи и преисполнился гордости.
Теперь ему предстояло сразиться с супостатом, кем бы он ни был, и вызволить княжну. Настоящую княжну! И тогда в награду он получит богатые подарки, и будет жить безбедно и припеваючи до конца дней своих. С такими мыслями добрый молодец заторопился в город. Однако не знал он, не ведал, что чужак, который казался ему побежденным, лишь затаился и скоро даст о себе знать.
Даша, постепенно справившись с замешательством, убедилась в том, что вполне способна слышать мысли Никиты (так звали храбреца). Его затея освободить княжну Моревой понравилась. Причем Даша, в отличие от Никиты уже смирилась с тем, что ей какое-то время (ну не вечно же!) придется делить с добрым молодцем его тело. Она принялась прикидывать плюсы и минусы сложившегося положения.
Поначалу самоуверенно, что было для нее обычным правилом, Морева предположила, что каким-то образом перенеслась в некий параллельный мир. Потом засомневалась, а не в прошлое ли время нашей истории занесла ее нелегкая? Или в данный момент она попросту бредит, и тому виной клятый отвар дурочка из Поселка? О том, что сошла с ума, даже не хотелось думать. Наоборот, Даша страстно мечтала о возвращении к своим привычным делам, вещам и конечно милым дорогим знакомым людям.
Значит надо согласиться с очевидной мыслью. Куда бы ее не забросило, – прошлое или параллельный мир – вернуться домой стало для нее первоочередной задачей! Для чего Морева решила, что, обладая знаниями человека куда более развитой цивилизации, сумеет помочь парню достичь благородной цели, к которой он стремится. Для того, чтобы более уверенно чувствовать себя в новом мире, ей следовало поскорее узнать о нем как можно больше. А кто как ни Никита, в теле которого она оказалась, может помочь в этом? Поняв при первом столкновении их сознаний, отрицательное отношение мужской «половины» к ней, Дарья решила попытаться незаметно прощупать память Никиты.
К великому удивлению, задуманное удалось. Морева словно открыла новую и весьма интересную книгу и начала обстоятельно знакомиться с жизнью мира, в который забросила ее судьба, или чудной леший-знахарь. Среди вороха повседневных, рядовых мелочей, Даша «вычитала» информацию о пропавшей княжне и о некоем доброжелателе, который внушил парню мысль о ее избавлении из плена.
Этот неизвестный располагал, по-видимому, важными сведениями, по крайней мере, знал, как спасти похищенную девушку. Он решил освободить княжну руками Никиты и сообщил ему пароль для прохода в княжеский дворец. Даша знала или, вернее, догадывалась, где сейчас находится княжна. Морева просто жаждала оказаться на ее месте, и поэтому очень хотела встретиться с Никитиным доброхотом, чтобы поговорить с ним и предложить сделку.
Пусть он отправит Дашу в ее собственный мир, обменяв на княжну, а если для этого нужно победить пару великанов или каких-нибудь саблезубых тигров, так с таким парнем как Никита, проблем не будет. Он справится. Ее смущало в этой истории только то, что сам неизвестный не может, или не хочет раскрыть себя. Почему? И кто он, этот некто?
Между тем молодой богатырь неутомимо продвигался дальше. Настроение у парня было отличным. Силушка богатырская так и играла в нем. Он громко пел, прерываясь лишь для того, чтобы отправить в рот горстку собранных ягод, заманчиво алевших в придорожной траве, или чтобы полакомиться птичьими яйцами, которые доставал из гнезд, то и дело попадавшихся ему на глаза.
Безудержная жизнерадостность молодца определенно нравилась Даше. Нравилось ей и то, что при всем своем ребячестве, он зорко поглядывал по сторонам и оставался начеку.
Перелесок заканчивался. Никита вышел на открытую местность. Даша, все видевшая его глазами, отметила про себя, что нивы здесь тучны, луга привольны, а город, который показался вдали, словно сошел с иллюстрации к какой-нибудь русской сказке. Он стоял на холме, опоясанный мощными крепостными стенами, и шпили богатых теремов и маковки собора, вздымавшиеся к небу, блестели под лучами утреннего солнца. К стенам жалась слобода, построенная мастеровыми. Поднимались дымы из труб работающих мыловарен, кожевен и кузниц. Дорога к воротам вилась по косогору над речкой.
Вместе с Никитой в том же направлении двигались люди. Одновременно Даша и Никита заметили повозку, которая свалилась под откос. Торопившийся парень намеревался пройти мимо, но Морева не приказала (ни в коем случае!), а очень мягко, но настойчиво попросила его помочь бедолагам, бестолково крутившимся вокруг места аварии.
Никита вздрогнул, испуганно шарахнулся, точно попытался убежать от невидимого просителя, ошалело помотал вихрастой головой, но все-таки подчинился. Он спустился по косогору, подлез под телегу и, словно играючи, поставил на дорогу злополучную повозку. Не слушая слов благодарности и все еще ошалело мотая головой, Никита бегом припустил к городским воротам.
«Дура я, дура набитая! Ведь он думал, что избавился от меня – ведьмы, колдуньи, одним словом, нечисти – и так этому радовался, а я что устроила? Еще не хватало, чтобы он свихнулся с перепугу, а то ведь и я с ним ненароком свихнусь. Но каков силач! – восхитилась Морева. – Хотя, конечно, сила – еще не все. Уж слишком парень наивен, прямо как ребенок».
И тут неожиданно ощутила, что… жадно пьет холодную колодезную воду. Причем прямо из ведра. Вернее, пил, конечно, Никита, но Даше казалось, что это ее заставляют хлебать сводящую зубы воду огромными глотками. Последнее ей вовсе не понравилось.
«Как бы не захлебнуться. Определенно с ним надо поговорить по поводу... хм, совместного проживания. Только тактично, осторожно, чтобы не травмировать парня. Не хватало мне еще древнерусского богатыря с раздвоением личности», – твердо решила Даша.
Тем временем Никита прошел через ворота башни и ступил на деревянную мостовую. Помимо башен оборонительный рубеж города включал в себя насыпной вал с проходившим поверху бревенчатым частоколом. Даша с удивлением осматривалась по сторонам, правда, насколько позволял Никита, которому город был далеко не в новинку. Она оказалась не на археологических раскопках древнего мертвого городища, а «шла» мимо низеньких жилищ горожан, через открытые двери которых были видны печи, топившиеся по черному.
«Проходила» мимо усадьб состоятельных мастеров-ремесленников, в садах которых через заборы перегибались ветки деревьев, склонившихся под тяжестью поспевших поздних сортов яблок. На вид аппетитные эти плоды будто бы навязчиво предлагали себя прохожим: «Возьми, полакомься!» Это было одновременно и фантастично и до жути реально.
Попадавшиеся Никите навстречу люди не обращали никого внимания ни на яблоки, ни на него самого – молодого справного удальца, они спешили по своим будничным делам.
Даша, наоборот, просто упивалась необычными для нее звуками. Вот раздался грохот молота. Вон звон метала из кузни. Следом – шум льющейся воды в кожевенной мастерской и стук ткацкого станка из соседней избы. Повсюду слышался людской говор.
Морева отметила, что в городе отсутствуют каменные постройки. Все укрепления и жилища были срублены топором. Впереди уже виделись высокие башни детинца, местного кремля. Жилища победнее постепенно сменялись богатыми усадьбами. Молодец вышел на площадь, которую безвестные строители вымостили булыжником.
Здесь, перед воротной башней собралась многочисленная группа богато одетых людей. Они напирали на заслон дружинников у ворот, преграждавший им путь внутрь детинца. Протолкавшись сквозь толпу, Никита смело направился к начальнику караула. Этот воин выделялся среди прочих вотолой, богато украшенным и сшитым из дорогой ткани плащом.
Молодец что-то шепнул командиру на ухо, на что последний отдал приказ дружинникам немедленно пропустить Никиту в кремль. Толпа недовольно загудела:
– Как же так! Простолюдина пропустили, а для достойных, известных всему городу мужей проход закрыт!