Галочка очень стеснялась, что отец работает в кочегарке, хоть и звучала его должность солидно – «оператор котельных установок». Но классный руководитель каждый год, заполняя в журнале графу места работы родителей, и посвящая этому отдельный классный час, при всех поднимала девочку из-за парты и громко спрашивала в ответ на её слова про «оператора»: «Кочегар что ли?» В классе стоял смех по поводу места работы многих родителей, но Галочка считала, что смеются только над ней, и каждый год с содроганием ждала этой экзекуции.
Она и от природы была тихой и немного замкнутой девочкой, которую «рвали на части» одинокая тётя с мамой (сёстры-близнецы), с одной стороны, и вечно пьяненький отец, с другой. Каждая сторона хотела от неё изъявления любви, по-своему заботясь о Галочке. Друг другу все они были уже досадны в вечных спорах о «правильности» жизни, осуждая и не принимая мораль другого, а девочку перетягивали всяк на свою сторону, хотя ресурсов для этого кроме любви особо и не имели. Галочке их любовь очень помогала выстоять, преодолевая все сложности жизни, но она всё больше замыкалась и не желала показывать эту свою к ним любовь, так как не принимала их всех трёх и вместе, и по отдельности, твердя про себя, что «никогда ТАК жить не будет».
В школе она была очень скромной, ежеминутно краснела и всё воспринимала трагично. Училась Галочка хорошо, немного не дотягивая до круглых пятёрок, для которых надо было быть побойчее и поактивнее, повыше руку тянуть и погромче стихи рассказывать. Скромнице Гале всё время этого недоставало, и она в душе переживала, что постоянно отстаёт от бойких подружек-отличниц. Мама при этом успокаивала, говорила, что дочка её умница, а тётушка - мамина близняшка, напротив, ворчала, что «родители не задались», так надо самой о себе позаботиться, и хотя бы на круглые пятёрки учиться, а «не плестись третьей да четвёртой» в классе!
Про тётушку особый разговор. Все знают, как близнецы чувствуют друг друга и переживают. Эти сёстры не были исключением. Но вот Галочкина мама по большой любви выскочила замуж «не подумав», как комментировала её сестра, а тётушка всё думала-думала, но так и осталась одиночкой (ещё и старой девой!), постоянно присутствуя по вечерам и выходным в квартире сестры. Зато она техникум закончила и была на своём заводе технологом, а Галочкина мама простой рабочей вкалывала, что тоже ставилось тётушкой в вину отцу девочки. Этот папенька, по мнению тётушки, был кругом виноват во всех бедах Галочки и её мамы. Первые годы молодая жена пыталась защищать мужа, но быстро сдалась перед справедливыми аргументами сестры, которая несла «крест ежедневного подвига», заботясь о благополучии племянницы. Началась эта забота сразу после рождения Галочки, с которой, по мнению тётушки, ни мать, ни отец нормально справиться не могли: мать - постоянно «глаза на мокром месте», отец скачет от радости как ненормальный, всем только мешая. Тётушка всё взяла в свои «трезвые» руки, просиживая вечерами у сестры в четвертушке большой домины, разделённой между семьями родственников после смерти бабушки.
Когда Галочка подросла, а отец уже от восторженных прыжков перешёл к «радости пития», тётушка стала подучивать племянницу словам «плохой папочка», чтобы этот выпивоха хоть сколько-то прочувствовал свою никчёмность в воспитании дочери. Если Галочка забывала это сказать при возвращении выпившего отца с работы, а привычно кидалась к нему для получения очередной конфетки, тётушка одёргивала её и начинала нравоучения в обе стороны. Мать Галинки боялась, что муж не вынесет такого прессинга и уйдёт, и тоже постоянно сцеплялась с сестрой, пытаясь сказать своё мнение по поводу «вредных советов» маленькой девочке. Но тётушка же была «с техникумом», и переспорить её было невозможно, как и выставить из их двух маленьких комнат на втором этаже большого частного дома. Она, конечно, иногда хлопала дверью и убегала в свою комнатушку-келью в этом же доме, но через час-два возвращалась, как и не бывало разлада.
Ещё тетушка хорошо шила, присвоив бабушкину швейную машинку, за которую и бороться с многочисленными родственниками не пришлось – без споров отдали вкупе с бабушкиной шалью. Эта машинка очень спасала сестёр в заботе о гардеробе девочки, где последнее слово всегда было за тётушкой. Вплоть до школьного выпускного вечера Галочке всё перешивалось из маминого и тётушкиного, спасали и отрезы ткани, оставшиеся от рукодельничающей когда-то бабушки. Конечно, Галочка мечтала о новых нарядах из магазина, но вынуждена была терпеть это «ателье на дому», так как понимала, что нужд и кроме нарядов много, а мама с тётушкой «тянутся» на невысокие зарплаты, да ещё этот «кочегар» деньги потаскивает. Зато уж ни воротничок к форме подшить тётушка Галинке самой не позволяла, ни манжеты приметать, ни чулок заштопать: всё на себя взвалила и частенько этим же всех и попрекала. Всё чинилось многократно и снова шло в дело. Из школьной формы с протёртыми рукавами на локтях тётушка, например, сооружала наряд с короткими рукавами, ловко подшивая красивую белую окантовку к укороченным рукавчикам. Весной это платье хорошо носилось в тёплую погоду. А из совсем уж проносившегося школьного платья шила нарукавники для уроков труда.