Дверь вдруг резко распахнулась, и Валерий прервал себя на полуслове. В комнату шумно вломился советник афганской службы госбезопасности (ХАД), который час назад звал нас купаться. Выглядел он страшно, взволнованный, без обычной панамы на голове, весь в жирной глине и едком мазуте, ступал тяжело, словно ноги крепко налились свинцом.
Мы с Валерием замерли от неожиданности. Прерывисто дыша, он грохнулся на стул и едва не разломил его.
Я понял, что случилось непоправимое.
- Беда. - Он едва ворочал языком, словно парализованный. - Бе-да.
- Что случилось?
Вместо ответа советник попросил водки. Я молча наполнил стакан до краев.
Он мгновенно осушил его одним глотком, затем сжался в комок, обхватил голову руками и начал раскачиваться из стороны в сторону.
Так продолжалось довольно долго. Мы терпеливо ждали.
Наконец, прерываясь, то опуская руки, то снова хватаясь за голову, он рассказал, что произошло. Рассказ получился сумбурный. Тем не менее, скоро удалось понять главное.
Желающие искупаться сели в бронетранспортер, настроение было великолепное. Все, пусть на несколько минут, почувствовали себя снова в беззаботной мирной жизни.
Решили не вызывать сопровождение военных, поскольку в таком случае, наверняка, ждать пришлось бы до вечера. План был прост - стремительное выдвижение к реке, скорое купание, чтобы всего лишь освежиться, такой же стремительный бросок домой и возвращение к повседневным делам.
Успели отъехать от расположения всего на километр и напоролись на засаду. Притаившись в зарослях тростника, мятежники внезапно ударили из двух ручных гранатометов.
Первый заряд пролетел далеко в стороне, второй сбил антенну рации. Солдат-водитель умело повел бронетранспортер зигзагами, стараясь уклониться от прямых попаданий, однако совершенно напрасно резко увеличил скорость, и бронированная махина разогналась до предела. Больше не стреляли, и все решили, что проскочили.
В этот момент третья граната угодила под переднее колесо и взорвалась. Если бы водитель контролировал скорость, они, скорее всего, в самом деле, проскочили бы, однако скорость оказалась слишком велика, шины не имели достаточного сцепления с грунтом, поэтому от взрыва боевую машину крепко тряхнуло.
Водитель ничего не смог сделать, бронетранспортер не слушался руля. Он с ходу слетел с дороги в кювет и, не устояв на колесах, перевернулся.
Солдат-стрелок не успел схватиться за поручень, вылетел из распахнутого башенного люка, и бронетранспортер своим десятитонным весом мгновенно задавил его.
Бандиты открыли ураганный огонь из автоматов, не давая возможности выбраться из бронированной ловушки. Советники попрощались с жизнью, они оказались погребенными заживо. Сейчас противник подожжет бронетранспортер и конец фильма.
Однако им повезло, в этот миг на дороге показалась наша бронетанковая колонна. Военные мгновенно накрыли "духов" одним удачным залпом. Оставшиеся в живых душманы спешно отошли, стрельба прекратилась.
Перевернутый бронетранспортер зацепили тросом и стали ставить на колеса, однако совершенно неожиданно трос оборвался и во второй раз раздавил лежавшего под бронетранспортером мертвого солдата.
- Вот горе, вот горе! Что делать? Военный прокурор забрал бронетранспортер для осмотра, грозит арестами, обвиняет в том, что мы вышли из расположения без сопровождения. Теперь затаскают, а солдат-то совсем мальчишка. Так глупо погиб!
Советник резко поднялся, он нисколько не захмелел, в его движениях вдруг появились уверенность и холодная сосредоточенность.
- Пойду отправлять специальное сообщение, понаедут теперь разные комиссии.
Он горестно покачал головой, взял автомат и вышел.
- Хреновая история. - сказал Валерий. - Хорошо, что мы с тобой не поехали. Все-таки, оказывается, мы с тобой - разумные люди.
- Не мы, а ты. Я-то как раз хотел поехать!
- Хм, и что только меня удержало, ума не приложу! Духота, в самом деле, невероятная, искупаться - в самый раз. Так что вот так, Олег, большая панихида у нас дома могла бы случиться. Сала и горилки не хватило бы, это точно, но твои земляки из Казахстана уверен, выручили бы, пригнали бы ко мне в Белоруссию цистерну с кумысом.
- Ты так говоришь, словно мечтаешь о панихиде, мне как-то не по себе становится!
- А что, по-моему, всем интересно посмотреть, как тебя будут провожать в последний путь. Все хотят подсмотреть, ан не получается. У нас в Белоруссии была такая народная присказка вроде анекдота. Решил один дед узнать, как его бабка похоронит, и притворился мертвым. Старуха снарядила супруга, все, как положено. Лежит он миленький в гробу, а она ходит по дому, хлопочет в связи с кончиной любезного мужа. Деду интересно, что она делает, попытался подсмотреть, приподнял крышку гроба. Бабка заметила, взяла топор, на цыпочках тихонько подкралась да как треснула муженька по голове что было силы. "Не люблю, - говорит, - когда умирают, а потом ещё из гроба подсматривают!" Случились настоящие похороны. Так что, видишь, бабка-то, как оказалось, желала его кончины, однако дед, как ни пытался узнать, даже мертвым притворился, все равно ничего не узнал.
- Хм, занятная история.
- Да уж куда занятнее! Любопытно, ох, любопытно, что будут делать родные и близкие после твоего ухода. Смертельно любопытно. До зуда!
- Нетрудно узнать в наших теперешних условиях. Отбей домой извещение о своей геройской гибели под Кандагаром, и подпись организуй официальную.
- Нет, старик, шутки шутками, а мы еще поживем, съездим ко мне в Белоруссию и к тебе в Казахстан. Я, понимаешь ли, всегда так шучу. когда душа не на месте. Жалко погибшего парня! Глупо все получилось. Только каждая такая глупость должна делать нас мудрее, иначе задачу не выполним и сами зря пропадем.
Позже я не раз вспоминал слова Валерия. Осторожность и еще раз осторожность! Только всего не предусмотреть, и остаётся в качестве последнего оружия защиты одно лишь везение.
Кандагарская дорога смерти, как бешеный шакал, кусала всех без разбора. Через обстрелы и коварно подложенные мины прошли все, но одним везло, а другим - нет.
В один из переездов с товарищами по маршруту "Аэропорт-Кандагар" в бронетранспортер неожиданно ударил бронебойный заряд. Кумулятивная струя пробила бортовую шестимиллиметровую броню, прошла через салон и, снова пробив борт, вышла наружу. Видимо, противник бил в упор, с близкого расстояния.
Раскалённая плазма и окалина брызнули по салону, один из советников получил тяжёлое ранение. Осколок вошёл глубоко в место, не защищённое бронежилетом, и задел почку.
Остальные отделались лёгкой контузией. Я тогда невольно поймал себя на мысли, что за секунду до попадания изменил позу, потому что ноги затекли, наклонился вперёд и опустил голову. Объяснить, почему так сделал, невозможно. Кумулятивная струя с осколками прошла выше и не задела.
В другой раз в одной из провинций мы
ехали по открытой местности на УАЗе - советском джипе с брезентовым тентом. Засады и обстрела ждать было неоткуда.
Вдруг я заметил аккуратные дырочки, они быстро появлялись в брезентовой крыше, словно кто-то невидимый взял в руку огромный гвоздь и начал точными движениями ловко протыкать тент.
- По нам стреляют!
Похоже, что стреляли из автомата Калашникова, однако с очень большого расстояния, поэтому пули пошли вразброс, лишь некоторые зацепили брезентовый верх.
Все могло бы окончиться вполне благополучно, если бы водитель действовал хладнокровно, но ему не хватило выдержки. Он резко прибавил скорость, затем нервно рванул руль вначале влево, потом вправо.
Джип сделал причудливый зигзаг, не устоял на колесах и, продолжая ехать, медленно завалился набок. Все крепко ушиблись от удара. Больше всех пострадал сам водитель, - сломал ребра о рулевое колесо. Пришлось сильно повозиться, чтобы вытащить его из салона.
Как только вытащили водителя, - вспыхнул бензобак, огонь лизнул мне левую кисть, и обожженная до мяса она потом долго не заживала. Весьма незначительная неприятность по сравнению с тем, что могло быть. Загорись бензин на секунду раньше, огонь ударил бы в лицо.
Война - азартная игра, ставка в которой жизнь, и все, кто был на войне, хотя бы раз задавали себе вопрос:
- Почему он, почему?
Вопрос, который мучает всегда, когда ты видишь перед собой тяжело раненного или павшего товарища. Ты был рядом, но судьба почему-то опалила его, а не тебя.
20 декабря 2009 года