Пятнадцатый год я еду на Суккот в Тель Стоун. Утром перед праздником Суккот у дочери родилась девочка – моя внучка Хана. Прошло столько лет, а я помню этот день очень ярко.
Рано утром позвонил зять и сообщил, что ночью он отвёз Машу в роддом. Я понимаю, что первые роды тяжёлые, могут продолжаться много времени. Собралась и поехала к Кока Кола в Бней Браке, где останавливаются автобусы на Иерусалим. Только подошла к остановке, нужный автобус отошёл. Следующие автобусы были полные и прошли не останавливаясь. Не знаю, что делать, начинаю нервничать. Вдруг передо мной останавливается такси и пассажир приглашает:
– Если тебе в Иерусалим, садись.
– Нет, нет. Для меня это дорого.
– Заплатишь, как в автобусе. Я всё равно плачу за дорогу, место есть, садись.
Я села в такси, и ещё одна женщина попросилась взять её.
Через полчаса звонок от зятя:
– Поздравляю, Вы стали бабушкой, девочка родилась. Всё нормально, не торопитесь, Маша всё равно спит.
Я сообщила попутчикам радостную новость, все стали меня поздравлять.
Я впервые в Иерусалимской больнице Адасса. Огромный комплекс, несколько зданий, кафе, торговый центр. С трудом отыскала Машу. Выслушала её взволнованный рассказ, побежала в торговый центр и накупила всё необходимое для малышки на первое время, вернулась, чтоб отдать вещи.
– Маша, надо мне возвращаться. Сегодня перед праздником короткий день.
– Успеешь, идём, посмотришь девочку.
Вошли в детскую комнату, такая куколка с голубыми глазками. Полюбовались, поворковали около неё. Посмотрела на часы – ахнула и помчалась.
В общем, когда я прибежала на автобусную остановку, оказалось, что последний автобус ушёл. Напросилась к пожилой паре довести меня до центральной автобусной станции. Бегу на последний этаж, откуда отправляются междугородние автобусы. Там пусто, закончилось движение. Что же делать, где ночевать, где праздник быть? Прибежал религиозный мужчина и развёл руками.
– Вам куда? – спросила его.
– В Бней Брак.
– Мне тоже. Что делать?
– Я знаю остановку, где можно перехватить автобус.
– Пожалуйста, не убегайте от меня, я в Иерусалиме не ориентируюсь.
Тридцатилетний парень бежал на приличной скорости, я, конечно, намного отстала, старалась не упускать его из виду.
Вижу, выворачивается нужный автобус и подходит к остановке. А передо мной светофор меняет зелёный цвет на красный. Широкая дорога, я должна остановиться. Но мозг лихорадочно стучит: последний автобус ждать не будет. И я бегу на красный свет. Боковым зрением вижу: в ряд стоят машина, рядом автобус, машина и ещё машина. Они уже готовы ринуться, но обалдели от сумасшедшей женщины, несущейся им наперерез.
Эту картину с красным светом светофора я вспоминаю каждый Суккот.
Я добегаю до автобуса, хватаюсь за поручни и не могу подняться. Сердце выпрыгивает из груди, кровь стучит в висках. Шофёр закрывает двери. Я сажусь, не могу успокоиться, кажется, сейчас скончаюсь. Приехала в Бней Брак, вышла из автобуса, звучит первая сирена о наступлении праздника. Мне ещё двадцать минут ходьбы до дома, но бежать нет сил. Поднимаюсь по лестнице в квартиру и слышу последнюю сирену. Умываюсь и зажигаю свечи.
Спасибо Всевышнему, что привёз меня домой, спасибо за подарок к празднику, за внучку Ханочку!
Я приехала в Тель Стоун утром перед Суккотом. За эти пятнадцать лет у Ханы появились братики и сестрёнки. Все меня окружили, чтобы получить подарки и сладости. Чмок в щёку, тода сафта – спасибо бабушка. И все разбежались: у каждого свои интересы и друзья.
Через некоторое время прибежал семилетний Янкель и похвастался, что заработал пятьдесят шекелей. Оказалось, что старшая сестрёнка сплела из ивы колечки для соединения веточек для арба миним, а Янкель продал эти колечки и половину денег отдал сестре.
Янкель купил себе шоколадное мороженое, не съел его по пути, а демонстративно уселся посреди салона и с удовольствием уплетает его. Он чувствовал себя взрослым, За свои заработанные деньги покупает, что хочет. Вышла младшая сестрёнка, постояла напротив Янкеля, посмотрела и ушла.
Видно, ему стало стыдно. Побежал и накупил разных сладостей. Янкель взял малышку, они уселись на полу в уголке и стали поглощать леденцы и конфетки одну за другой.
Я не выдержала и пошла наводить порядок.
– Янкеле, нельзя так много сладостей есть. Спрячь немного на вечер.
Он рассердился на меня, схватил малышку и убежал в другую комнату. Потом подходит ко мне и строгим голосом говорит: "Меня зовут Яков Ицхак, а не Янкеле".
– А ты знаешь, что тебя так назвали в честь известного праведника Якова Ицхака. Вот когда станешь праведником, я тебя тоже буду называть этим именем. А пока ты для меня мой внучек Янкеле.
Он машет на меня рукой и убегает. "В хейдере меня зовут Яков Ицхак, дома зовут Яков, а эта бабка из Нетании приезжает и заводит своё Янке-ле-е". Не понять ему меня. Янкель – есть в этом имени что-то родное, отзвук и тёплый свет уничтоженных еврейских семей.
Я стараюсь не заводить с дочерью разговор о воспитании детей, но почти в каждый мой приезд скатываемся к этой теме.
– Маша, очень не хорошо, что у ребёнка в руках есть свои деньги. Янкелю только семь лет, и он не понимает, что в таких количествах не едят сладости. Потом появляются проблемы с зубами. Дети вместо нормальной пищи, целый день едят сладости.
– Мама, ты всегда приезжаешь на шаббат или на праздники, когда дети больше едят сладкого, это же не каждый день. Потом ребёнок старался продать эти колечки для арба миним.
– Так что, теперь все восемь дней праздника Суккот дети будут есть только сладости? Я считаю, что надо забрать у него оставшиеся деньги.
– Ты выросла на диктаторской советской системе оболванивания детей. Надо дать ребёнку развиваться. Янкель учится во втором классе, читает очень сложные тексты на святом языке. Нельзя держать мальчика только в строгости.
– Одно к другому не касается. Детей надо воспитывать. Иначе, сядут на голову и не слезут.
Хана услышала наш напряжённый разговор и увела меня.
– Сафта, идём, я покажу тебе сукку.
Сукка стоит на широком балконе, отделённом от квартиры стеклянными раздвижными дверями.
– Смотри, ребята сделали много новых украшений в школе.
– Ой, какое интересное украшение с дверками для ушпизин.
– Это Юдит сделала в школе. Каждую дверку можно открыть. Сегодня приходит Авраам авину. Открываем дверку. Из разноцветных стекляшек палатка, открытая путникам на все четыре стороны.
Мы отрыли одну за другой дверки. Очень красивые картинки из цветного стекла.
– А вот и последняя дверка с именем царя Давида. Как и ожидалось, корона и книга теилим.
– Я тоже привезла украшение для сукки. Вот гирлянда розочек, в которые вставлены разноцветные лампочки. Они присоединяются к батарейке и будут мигать весь вечер.
Наконец, все приготовления к празднику закончены. Посреди сукки стоит украшенный стол.
Благословения перед входом в сукку. Кидуш – благословения на вино. Омовение рук и благословения на хлеб. Приступили к трапезе, и вдруг раздался залп и стрельба.
Дело в том, что за домом, где снимают квартиру семья моей дочери, идёт пустырь примерно пятьдесят метров, за ним забор. С другой стороны забора вплотную стоят дома арабской деревни Абу Гош. Израильтяне любят приезжать в Абу Гош поседеть в кафе, покушать местный хумус. Там живут, так сказать, мирные арабы. Но они с удивительным постоянством устраивают свадьбы и торжества, когда у евреев шаббат и праздники. Обычно это происходит с музыкой и стрельбой, иногда добавляют салют. Я помню, как маленькие детки пугались стрельбы и плакали. Со временем, видно, привыкли.
У Маши всегда на шаббат не меньше десяти видов салатов. Раз в году на Суккот она делает селедку под шубой. Перед мясным блюдом перерыв для песен и учёбы Торы.
Отец с Ханой запели, Янкель побежал за книжечкой с песнями. Он включился в пение. В одной руке книжечка, другую воздел к небесам. Янкель старается перекричать всех, чтоб слышали только его. Смотрю на него: маленький, щупленький, синие жилки на шее от напряжения вышли.
Песня незнакомая, может быть, на арамейском языке. Ну, и что ты из себя воображаешь? Высшее образование, обширные знания в разных областях, а сама не понимаешь, что твой маленький внучек поёт!
Песня закончилась. Дети прислушались: в соседней сукке продолжали петь, а в нижней сукке тоже закончили песню.
– Давайте, с нижней суккой начнём вместе!
Вдруг мощный хор нашей сукки подхватил голоса из нижней сукки.
Ата бахартану миколь а амим.
Ахавта отану и рацита бану.
Вэ ромамтану миколь а лашонот.
Ты избрал нас из всех народов. Полюбил нас, возвысил нас над всеми. Очистил нас и осветил своими заповедями.
Владыка мира, Отец небесный наш! Да светится имя твоё!
Будем восхвалять Тебя и ликовать!
Душа взлетела над суккой, выше, выше, над Тель Стоуном. Первый день Суккота: все евреи сидят в сукке, у себя или в гостях. Все евреи – единая душа, как одно целое со Всевышнем!
В ночной звёздной тишине гремит еврейский хор.
Вэ кидоштану ба мицвотеха, ба мицвотеха.
Вэ керовтану, малкейну лэ аводатеха.
Вэ шемха а-Гадоль, а-Гадоль вэ а-Кодеш алейну карата!
Немного пояснений.
1 – Суккот – еврейский праздник, который называется “Время нашей радости” евреи живут в покрытых ветками временных строениях, называемых сукка, в которых пируют и славят Всевышнего все семь дней праздника.
2 – Арба миним – это четыре вида растений, необходимые для исполнения заповеди праздника Суккот – нетилат-лулав.
Этрог – особый вид цитрусовых плодов; лулав – верхний молодой, еще не распустившийся побег финиковой пальмы; адас – мирт; арава – плакучая ива.
3 – Ушпизин – В книге Зогар написано: «Сыны Израиля, покидающие свои дома ради сукки, удостаиваются присутствия Шхины (Божественного присутствия), и все семь верных друзей Царя спускаются из Ган Эдена (рая), чтобы посетить их там».
Эти семеро — Авраам, Ицхак, Яаков, Йосеф, Моше, Аарон и Давид.