НА ФОТО: Памятник жертвам фашизма в селе Серафимовском Арзгирского района Ставропольского края. Открыт 24 ноября 2016 года.
ФОТО Николая Акинина.
В середине июля 1941 года Благодарненский и Бурлацкий районные комитеты партии рассмотрели вопрос «О размещении прибывшего в район населения, эвакуированного из прифронтовой полосы». Были утверждены районные комиссии, которые вместе с сельскими исполкомами решали вопросы размещения беженцев. Райкомы партии утвердили разнарядки распределения прибывшего контингента по колхозам и совхозам, обязав их руководителей оказывать эвакуированным гражданам помощь одеждой, обувью, питанием и предоставить работу. По источникам краевых архивов по состоянию на 1 января 1942 года в Орджоникидзевский край из прифронтовой полосы прибыло беженцев 116 956 человек. В Благодарненском районе было размещено 2358, в Бурлацком районе – 2496 человек. [61]
В июле 1942 года Северный Кавказ оказался под угрозой оккупации немецко-фашистскими войсками. В начале августа началась эвакуация в тыл техники, материальных средств, населения, в том числе евреев-беженцев.
Большая группа беженцев, которая с лета 1941 года находилась в селе Александрии Благодарненского района, в середине августа 1942 года пришла в село Серафимовское, уже занятое немцами.
В колхозе «Первое Мая» Александрийского сельсовета за проведение эвакуации скота и доставку обоза в район города Кизляра отвечали член правления колхоза Кононов Иван Михайлович и парторг Шарнович Никита Григорьевич. Они приняли по актам 130 лошадей, 560 голов КРС и 5280 овец.
5 августа 1942 года на рассвете обоз отправился в путь. Впереди конюхи гнали табун лошадей, за ними пастухи – стадо скота, далее чабаны – отары овец. В тыл на десяти мажарах со своим скарбом двигались беженцы, 30 еврейских семей. Обоз двигался «черепашьим ходом», крайне медленно, растянулся на несколько километров. Скорость движения сдерживали овцы, которые на солнцепеке в августовский зной сбивались в кучи, и сдвинуть с места их было невозможно. Надо было давать отдых людям, устраивать привалы, организовывать обеды и ужины. На остановках арбички разводили огонь, готовили шулюн из баранины или затируху на сале, заваривали чай.
9 августа 1942 года обоз подошел к селу Сотниковскому Бурлацкого района. В этот день парторг Шарнович получил указание райкома партии, если дорога на Кизляр врагом будет перекрыта, уходить в Калмыцкие степи на отгонные пастбища Черные земли. Но до колхозного участка на Черных землях надо было пройти 300 километров. Многие колхозники не захотели туда уходить, не имея достаточного количества продуктов питания, соли, теплой одежды и обуви, дров и керосина. А ведь колхоз имел отгонный участок ближе, восточнее села Мирного на балке Чограй. Туда и направился обоз.
13 августа 1942 года колхозники привели на Чограй скот и лошадей. Отары овец отстали, их ожидали три дня. Когда отары подошли, по проселочным дорогам уже стали проезжать немецкие автомашины и мотоциклы.
И. М. Кононов решил держать совет с людьми, что делать? На собрание сошлись специалисты, погонщики, чабаны, беженцы. Парторг Шарнович, еврей по национальности, сказал: «…Беженцам оставаться в оккупации нельзя. Всем будет погибель! Фашисты с евреями расправляются жестоко! Я поведу людей к Кизляру». Ему никто не возразил.
Член правления колхоза Кононов имел на неотложные нужды 23 тысячи рублей. 13 тысяч рублей он выдал колхозникам по ведомости, 10 тысяч рублей передал Шарновичу. По акту передал ему колхозную лошадь, упряжь и подводу, а евреям мешок муки и мешок пшена, флягу с медом и флягу с растительным маслом. На рассвете следующего дня беженцы, попрощавшись с колхозниками, на мажарах двинулись на восток, в сторону села Серафимовского. [60]
По воспоминаниям старожилов села и сведениям архива ГАСК известно, что в сентябре 1942 года пособники нацистов расстреляли группу эвакуированных евреев и сбросили их тела в колодец у села Серафимовского.
Житель села Бабаев Владимир Абасович, которому о расстреле евреев рассказала бабушка Бескоровайная Анна Михайловна, в марте 2018 года сообщил нам, что на территории МТФ № 3 во время оккупации дислоцировался небольшой немецкий отряд. В одном из помещений животноводческой фермы немцы и полицаи закрыли беженцев-евреев. Некоторое время их там подержали, а потом повели на запад по дороге в сторону поселка Чограйского. Отойдя от села, немцы и полицейские повернули группу евреев направо, в Чограйскую балку, и погнали к заброшенному колодцу.
Каратели поставили обреченных на смерть граждан у края колодца и открыли огонь. Трупы, оставшиеся на поверхности, фашисты и их пособники сталкивали в колодец. Двухлетнюю девочку изверги сбросили в яму живьем и ушли. Молва о том, что в заброшенном колодце в Чограйской балке находится маленькая девочка, быстро распространилась по селу. Жительница села Серафимовского Краськова сказала подросткам:
- Сынки! Пропадет дитина ни за что! Сигайте в колодец, девчонку достаньте. Я ее воспитаю!
Барсуков Николай с товарищами и Овсянникова Надежда отправились к колодцу. Они увидели, что девочка жива и ползает по трупам. Они хотели её достать, но их с бугра заметили полицаи и на конях поскакали к колодцу, выкрикивая нецензурную брань.
Молодежь кинулась в рассыпную. Полицаи поскакали за ними. Ребят, которых они догнали, стегали нагайками. Барсукову Николаю до крови рассекли спину и порвали рубашку. С одеждой тогда было сложно, и мать его отругала за испорченную вещь.
Завершив экзекуцию молодежи, полицаи подъехали к колодцу, спешились, забросали его камнями и засыпали землей, вместе с живой девочкой.
Трагическую историю одной еврейской семьи записала Мухамедалиева Инджихан в 1997 году по рассказу 87-ми летней Манкаевой Хаджихан. 14 июля 1998 года Манкаева Хаджихан умерла, но в ауле Эдельбай проживает ее дочь Беркелиева Сахибчемал Ахметовна, которая помнит рассказ матери о тех событиях.
Во время оккупации в ауле Эдельбай несколько местных жителей, недовольных советской властью, в основном, из кулаков, репрессированных в ходе массовой коллективизации, записались в полицию. Они разыскивали партизан, советских активистов, евреев, устраивали над ними расправы.
Осенью 1942 года кто-то из жителей аула увидел в направлении села Серафимовского в районе кладбища девочку. На вид ей было лет десять. Она пряталась в траве, где было много перекати-поля (камак). Об этом стало известно старосте аула, бывшему кулаку. Он приказал полицейским поймать девочку и привезти в аул. Полицейские поскакали верхом на конях и вскоре девочку доставили к старосте, который распорядился закрыть ее в амбар.
Все это видела Манкаева Хаджихан, работавшая в колхозной пекарне. Она сказала старосте:
- Выпустите девочку из темницы. Пусть у меня переночует.
Тот разрешил узницу забрать до утра.
Хаджихан привела девочку домой, выкупала, перевязала раны, переодела в туркменское платье, накормила, напоила молоком. Девочка перестала плакать. Она увидела сына хозяйки, полугодовалого Сафарали и сказала:
- У меня был маленький братик! Мама и бабушка его по очереди на руках несли.
- И где же он?
- Не знаю! Жив ли он? Бабушку, маму, меня и братика немцы арестовали, когда мы пришли в большое село. Они повели нас в камыши. Мама сказала: «Нас расстреляют». А когда подошли к камышам, где был колодец, мама шепнула: «Беги! Не оглядывайся!» Я юркнула в камыши, побежала…
Девочка замолчала. Потом продолжила рассказ:
- Раздались выстрелы! Видимо, убили моих родных… Братика… Я упала, затаилась.
- Почему Вас повели убивать? – спросила Хаджихан.
- Не знаю!
А Хаджихан подумала: «Девочка смуглая, черненькая, волосы курчавые. Еврейка!» Но о своей догадке спросить не решилась, а попросила девочку продолжить рассказ.
- Немцы не стали меня разыскивать. Лежала долго. А потом поднялась, осмотрелась. Я вся в крови от порезов камышом, платье изорвано… Вышла из камышей и пошла в сторону аула. Если видела людей конных или пеших, уходила от дороги, пряталась в бурьянах. Зашла на кладбище. Было страшно. Размышляла, куда идти? Еще не решила, что же делать, как подъехали всадники, схватили меня. А дальше вы все видели.
- Пожалуй, кто-то из наших аульчан тебя увидел и сообщил старосте. Он теперь у нас за порядком смотрит. Вся власть у него. Ложись, отдыхай. А мне нужно хозяйством заняться.
Всю ночь Хаджихан не сомкнула глаз, все думала: «О горе, горе людское! Как спасти ребенка? В чем же она виновата? Она же не преступница! Разве ее вина, что родилась еврейкой!?»
Утром пришли полицейские забирать девочку, везти ее в село Серафимовское. Хаджихан просила их оставить ребенка, говорила:
- Я сошью ей длинное платье. Она будет ходить с покрытой головой. Никто не догадается, что она еврейка!
Но полицейские были неумолимы, у них был приказ старосты: «Немедленно отвезти еврейку в полицейский участок».
Полицейские стали усаживать девочку в арбу, собирались отправляться в путь. Тогда Хаджихан решила ехать с ними, просить за девочку в полицейском участке. Она взяла на руки Сафарали и сказала:
- Возьмите меня в Серафимовку. Нужно у сапожника обувь из ремонта забрать.
Старший полицай ответил:
- Ладно! Садись!
Ехали в арбе в Серафимовское. Хаджихан с одной стороны усадила сына, с другой стороны – девочку. Приобняла их, а в голове были мысли, теплилась надежда: «А вдруг немец добрый попадется? Отпустит девочку!»
По воспоминаниям старожилов села еврейскую девочку расстреляли, тело бросили в заброшенный колодец.
Во время расстрела евреев у колодца, девушка, примерно 18-ти лет, прыгнула в яму сама и осталась жива. После ухода карателей она выбралась из колодца и ушла в аул Эдельбай. Там ее спрятали местные жители. Но кто-то донес старосте аула о скрывавшейся беженке, и он приказал полицаям отвезти девушку в село Серафимовское. Староста села принял решение отправить ее на допрос в районный центр село Сотниковское.
Девушку в село Сотниковское повел полицейский Б […]
По селу ходили слухи, что он приказ не выполнил, девушку в районную полицию не доставил, а надругался над ней, застрелил, труп оставил в Сухой балке.
Полагаем, что полицейский девушку в село Сотниковское все же доставил. В Акте о зверствах фашистов от 10 августа 1943 года по селу Бурлацкому, составленного комиссией в составе председателя комиссии Иванова Сергея Петровича, членов комиссии: Белокобыльской Агриппины Ивановны и Макагоновой Марфы Егоровны, в присутствии свидетелей Т. К. Сагайдак, А. И. Ивановой, Н. С. Кошеко, М. Д. Колесниковой и Ю. М. Марьясиной, записано: «…19 октября 1942 года в Сотниковской тюрьме расстреляна девушка 18 лет Спиридонова Тамара Алексеевна, жительница села Серафимовки, эвакуированная из Ленинграда».
По просьбе Карнауха Анатолия Георгиевича жители села Серафимовского Животова Раиса Поликарповна, Удовыдченко Василий Фандеевич, Хохлова Анна Павловна (в 50-е – 60-е годы секретарь сельского совета) и житель г. Железноводска Ратушный Иван Васильевич (в 40-е – 50-е годы директор Серафимовского сельского клуба) поделились воспоминаниями о чудовищных преступлениях фашистов и их пособников во время оккупации.
Р. П. Животова писала: «Весной 1942 года в наше село приехали евреи-беженцы. Три семьи поселили в школе на улице Красной. Фамилия одной из семей была Виноградовы. Я запомнила очень хорошо одного мальчика, где-то 1925-1926 года рождения, глухонемого, его звали Милей. Был он сильным и крепким парнем. Взрослые беженцы работали в поле вместе с колхозниками. Осенью 1942 года к ним приехали полицаи и сказали, что беженцев переселяют в другое место. В то же время сказали: «С собой ничего не брать. Ни одежду, ни продукты, потому что вам всё выдадут». Посадили их всех на подводу. Местные дети подошли к ним. Миля попрощался с нами со слезами на глазах, посмотрел на свою сестру и знаками показал: «Нас расстреляют». И сестра нам сказала это. Их повезли в сторону мельницы. Вечером мы узнали, что они были расстреляны у заброшенного колодца. Мы утром пошли посмотреть. Все было засыпано».
Воспоминания серафимовцев явились основанием для установки в селе Серафимовском памятника «Жертвам Холокоста». Он был реализован в рамках проекта «Вернуть достоинство».
24 ноября 2016 года в селе Серафимовском состоялось торжественное открытие памятника, на котором увековечено имя Мили Виноградова.
В село приехали заместитель раввина Ставропольского края Александр Гольденгерш, исполнительный директор регионального еврейского конгресса Ставропольского края С. С. Миирова, заместитель главы Арзгирского муниципального района А. И. Дядюшко, член Союза журналистов России А. Г. Карнаух, пришли ветераны, жители села, учащиеся сельской школы.
Глава села Ткаченко Наталья Николаевна, открывая торжественное мероприятие, сказала:
- Холокост – это наша беда. Не только евреев, а всех людей. Мы помним тех, кто погиб тогда, в годы ужасных дней. Сегодня снова на сердце боль, и успокоить её не просто, когда в памяти оживают вновь годы зверского Холокоста. В этот день скорбит планета, этот день в нашей памяти – мост, чтоб мы не забыли последствия гетто, и жертв, виной которых – Холокост.
С. С. Миирова заметила:
- Как сказали ранее, Холокост на самом деле проблема не только еврейского народа, но и всего человечества. И я сегодня, присутствуя на этой церемонии, хочу выразить огромную благодарность жителям этого села. Спасибо Вам большое за то, что Вы чтите и храните память. Как я услышала от Натальи Николаевны Ткаченко, о трагедии ей рассказывала её бабушка. Это память! И если память будет передаваться из поколения в поколение, мы сможем сохранить её, пронести через года, и никогда не допустить такой страшной трагедии.
Александр Гольденгерш сказал:
- Очень много сегодня говорится о Холокосте. Это слово не еврейское, не русское, не английское. Слово Холокост греческое, означает «Всесожжение», когда не остаётся и следа, когда огонь поглощает всё. Миллионы людей погибли в этой чудовищной катастрофе. То, что я здесь вижу, это история каждого из Вас. Здесь на этой земле я раз за разом убеждаюсь, что невероятным образом всё, что связано с войной, это Ваша личная история. Сейчас то, что я увидел здесь, у меня сложилось впечатление, что я услышал историю очевидцев, как будто люди на самом деле видели всё это своими глазами. Для каждого из нас это личная боль, трагедия и невозможно всё пересказать своим потомкам, ведь информация со временем оскудевает, слабеют эмоции и чувства. Сегодня, здесь, я вижу, как эти чувства только усиливаются. Спасибо Вам.
А. И. Дядюшко подчеркнул:
- Человек жив, пока жива память о нём. Открытие этого памятника даёт нам всем надежду, что память об этих невинных жертвах Холокоста будет всегда в наших сердцах, сердцах наших детей и внуков.
Выступил А. Г. Карнаух и прочитал глубоко волнующие стихи, посвящённые торжественному мероприятию. Присутствующие почтили безвинных жертв Холокоста минутой молчания. В память о них учащиеся школы запустили в небо белые и красные шары.
В архиве А. Г. Карнауха сохранилась фотография с того памятного дня. На нем, слева направо: старейший житель села Трувилев Николай Сергеевич, Григоренко Леонид Андреевич, председатель совета ветеранов Гурбина Александра. Фамилии двоих жителей установить не удалось. Далее стоят: А. И. Дядюшко, Н. Н. Ткаченко, С. С. Миирова и А. Гольденгерш. [59]
Владимир Пузиков
Г. Благодарный
12 декабря 2022 г.