Поезд замедляет ход, и сразу на перроне показывается крепкая фигура Олимжана Махмудовича. Ни с кем не перепутаешь. Импозантен. Рядом Виктор, с которым мы знакомы ещё с Семипалатинска, или, как говорят в Казахстане, Семея. Они движутся вровень с вагоном, улыбаются и машут. Я приехала делать репортаж о клинике Олимжана, Виктор – на работу. Он любитель быстрого передвижения и самолётов. Мне же хотелось рассмотреть бескрайние степи и горы из окна, под звяканье ложечки в стакане и мерное «тук-тук». Чувствовать, как поезд делает плавный поворот, самой невольно наклоняться к центру изгиба, к окну купе. Из головных вагонов виден хвост, из конечных – локомотив, а из средних ничего не видно, поэтому я не люблю брать туда билет.
- Почему именно поезд? – спросите вы. Ответ простой. На машине – ты видишь страну, на поезде – за пару дней узнаёшь людей и все местные обычаи, на самолёте же - ты не видишь и не узнаёшь ничего, просто ходишь в туалет, как в турпоход, и думаешь: «Господи, скорей бы долететь!»
Самолёт и самоходная коляска, то бишь автомобиль – это транспорт и только, а поезд – это поездка, похожая на семейную жизнь. Ты просыпаешься на белой подушке, говоришь «доброе утро», умываешься, вы садитесь завтракать напротив друг друга, за окном телевизионно пролетает жизнь, можно смотреть туда или прямо в глаза, и говорить, говорить обо всём, решительно обо всём, далеко за полночь; а, погасив свет, не задёрнуть шторы, и смотреть на горящие крупные непривычные звёзды, тихо переговариваясь – каждый со своего места – пока попутчик не уснёт, а ты ещё успеешь промахнуть пару полустанков, с разбивающимся вдрызг, как коктейль Молотова, светом фонарей, с прерывистым «ахх-ахх» летящего встречного поезда, отсчитывающего спящие вагоны.
Восхитительна эта ночная близость двух поездов, с ума сводящая близость, смертельная для других видов транспорта. Поезд – это маленькая жизнь, чуть меньше митяевского лета.
Состав 021 Семей-Кызылорда не спешит, хотя считается скорым, и дорога по-туркестански извилиста, помнится мы объезжали одну крепостицу большим мягким полукольцом, сделав девяностоградусный поворот. Покидая Семей, поезд проезжает над рекой Иртыш, что образует под мостом маленькую дельту, ветвясь на узкие рукава. Иртыш здесь не такой мощный, как в России. Начинаясь на границе Китая и Монголии, он только набирает силы в своём течении, достигнув восточного Казахстана. Китай здесь в двух шагах.
Золотясь, проплывает в купейном окне мечеть Абая, она соединена с жилыми кварталами двумя крытыми пешеходными мостиками с маленькими минаретами, за ней видны верхи опор и тросов автомобильного моста, белые в белом солнце; мы начинаем спускаться к югу. Город остаётся позади, и только вспоминается прямая стрела прогулок от гостиницы до набережной, через сквер Победы (заход в Додо пиццу), к центральному городскому парку (заход в кофейню) и к Иртышу.