Глядя на противоположный пологий берег реки, поросший плакучими ивами, которые склонили ветви в лениво несущую свои зацветшие воды речку, Морева залюбовалась умиротворяющей красотой бабьего лета. Невольно сравнивая нынешний этап своей жизни с этим коротким, но таким замечательным временем года, Дарья с грустью размышляла о том, что завтра ей исполнится двадцать пять. Пройдет еще каких-нибудь три-четыре года, и мужчины уже будут обращать на нее гораздо меньше внимания. Правда, сейчас она пока не могла на это пожаловаться. Хотя если следовать выражению Дашиной бабушки, то «пришла пора определяться». Что ж, может быть…
С 1996 года девушка окончила институт и, устроившись по протекции отца на чрезвычайно высокооплачиваемую работу, зажила безбедно. Устав от родительской мелочной опеки, сняла квартиру. Благосостояние быстро росло, появилась сокровенная мечта о своем отдельном уютном гнездышке. А следующим летом, будто бы по заказу, на горизонте появился «принц с серебряными шпорами». Вот он-то на теплой под солнцем вулканической крошке острова Тенерифе и предложил Даше свою руку и сердце. Морева обещала подумать.
1998 год разбил вдребезги ее «воздушные замки». Сначала, весной в автокатастрофе погибли родители. Только-только Даша оправилась от их смерти, как подоспел новый «сюрприз» – августовский кризис. С доходным местом, а стало быть, и снимаемой квартирой пришлось распрощаться. Валюту получать хотелось всем, да только «тугриков» стало хватать немногим. На работе предпочтение отдавалось мужчинам, поэтому пришлось трудоустраиваться в другом месте и за «рублики».
Вдобавок женишок, который поначалу горячо сопереживал Дашиным горестям, неожиданно растворился в туманной дали.
Что касается начавшихся выходных, то у Моревой наблюдались два ухажера. Насчет того, что колоритный Вован кинется за ней ухлестывать, она не сомневалась ни на секунду. Взгляд, которым он окинул ее на прощанье, был достаточно красноречив. Как же, «столичная штучка» приехала! Местному красавцу просто грех такую было пропустить. И никакие приятельские отношения, наверняка «скисшие» за пятнадцать-то лет, его не остановят.
«Итак, приключение становится забавным. Два вместо одного…, – усмехнулась Даша и тут же подумала с раздражением: – Да вот только один из них того и гляди, уснет, а другого просто ветром сдуло вместе с сумками».
От нечего делать она принялась мысленно сравнивать парней. Сергей, худощавый высокий блондин с гладкой бледной кожей, не слишком уверенный с женщинами, имеющий перспективную и хорошо оплачиваемую работу. Педант и зануда, с которым порой бывает скучно в компании, но можно надеяться, что не подведет «на тернистой дороге жизни» в наше неспокойное время.
Вован, он же Владимир. Этакий бравый молодец, шатен с чуть рябоватым и вместе с тем обаятельным и открытым лицом, красивыми карими глазами записного сердцееда и туманным будущим. С такими балагурами весело отдыхать и развлекаться, а что до остального...
«Ладно, посмотрим, еще не вечер. А уж утро после ночи всегда мудренее», – успокоила себя Морева.
Далеко по воде разносился слабый рокот насоса водонапорной станции, но это нисколько не мешало девушке размышлять. Сергей же, пригревшись на солнышке, казалось, и вовсе задремал. Однако он не спал, а тоже думал, причем именно о Даше. Он решил, что попытки поухаживать за ней следует отложить до вечера. Сейчас от нее просто веяло холодом.
Только однажды Дашин покой нарушило забавное, как ей показалось происшествие. Треск веток густого высокого кустарника отвлек Мореву от созерцания крупного кленового листа, который медленно вращался на поверхности воды, и заставил повернуть голову в сторону приближающегося и нарастающего шума.
Наконец ветви кустарника раздвинулись, и перед Дашей предстал, как будто сошедший с книжных страниц настоящий, оживший сказочный леший. Другого слова для определения мужчины у Моревой не нашлось. Заросший длинными неухоженными волосами. Чумазый неопределенного возраста. В общем, человек низенького роста с… перекинутым через плечо, безвольно висящим на нем телом хорошо одетой женщины. Несколько секунд чудной незнакомец таращился на девушку, потом неразборчиво забормотал что-то и скрылся в зарослях. Все стихло.
Даша усмехнулась. Она живо представила себе разочарование, которое постигло неудачливого любовника из-за того, что уютное местечко занято. «Ничего себе парочка! – девушка покачала головой. – Типичный бомж и пьянющая мадам в дорогущих тряпках, каких на рынке уж точно не купишь. Ну и нравы у них тут... в тихой глубинке».
Девушка потянулась, невольно бросила взгляд на часы и, ахнув, с жаром обратилась к Лагуткину:
«Половина седьмого! Боже мой! Володька нас уже заждался! Просыпайся, соня! Ночью спать не будешь». Знала бы Даша, что ее слова окажутся вещими.
Помятый со сна Лагуткин смущенно объяснил девушке по дороге, что пьяный воздух свободы сыграл с ним злую шутку. Когда они пришли в условленное место, то Вован уже нервно расхаживал по аллее парка, изредка потирая ушибленную голову.
После первых же слов крепыша молодые люди успокоились. Парень, как выяснилось, не сердился на них за опоздание. Ему просто не терпелось сообщить потрясающую новость, которая взбаламутила весь поселок.
«Пропала ведущая артистка театра! Труппа приехала отыграть всего один спектакль, а тут ЧП! – взволнованно сообщил Вован. – Пойдем, узнаем, как и что, все равно по дороге».
Ему действительно нужна была любая информация о своем третьем обидчике. О том, что размахивал перед артисткой букетом диковинных цветов. А то, что именно этот хлыщ был инициатором коварного нападения в кустах, у Вована сомнений не вызвало. Поэтому, очнувшись, он отыскал Лешего в Пойме и без хлопот разобрался с двумя его сторожами. Последних, как Вован и предполагал, «театрал» приставил к дурачку. Но если бы только в охранниках заключалась проблема.
К сожалению, Волков опоздал и не смог помешать отправке Белоярцевой. В этой связи необходимо было что-то предпринять. Здесь Вован не знал себе равных. Долго не думая, он поручил Лешему новое задание. Себе же для поправки здоровья выпросил лечебного отвара.
Возле здания клуба бурлила возбужденная празднично одетая толпа, пришедших на представление. Редко ведь балует жителей поселка выездным спектаклем театр из областного центра. Слышались самые разные предположения о том, что же все-таки случилось. Вовану попался знакомый, с которым он принялся энергично обсуждать происшествие.
Моревой все это было почти безразлично. Каждый день где-то кого-то убивали, захватывали в заложники, что-то взрывали. Сейчас ей просто хотелось тихого отдыха и душевного покоя. Такого, каким наслаждалась сегодня, сидя на берегу реки.
«Знаете, ребята, лучше я вернусь в парк, по которому мы только что пробежали впопыхах, направляясь сюда. – Сообщила Морева друзьям о своем решении. – Посижу под сосной. Уж очень запах приятный и полезный от нее исходит. – Потом добавила с улыбкой. – Только не забудьте меня захватить по дороге домой».
На том и расстались.
Наслаждаясь покоем, девушка просидела на скамье в парке примерно минут двадцать или двадцать пять. Затем увидела неожиданно появившегося в конце аллеи Лешего. «Местный дурачок», – кратко охарактеризовал его Вован, когда девушка поведала друзьям о явлении бродяги с необычной добычей в Пойме.
У Даши не было никакого желания опять столкнуться вплотную с Лешим, но какое-то чувство – лень? – пересилило ее желание встать и уйти. Не буду смотреть на него, решила Морева, он и пройдет мимо. Однако Дарья не утерпела и опять взглянула в сторону, откуда приближался Леший, и тотчас буквально споткнулась о его внимательный, напряженный взгляд.
«А ведь так дурачки не смотрят», – засомневалась она и вздрогнула, когда, проходя мимо нее, Леший отчетливо произнес:
«Царевна-лягушка. Найду царевну-лягушку».
Дело в том, что недавно по дороге к зданию местного клуба Даша от нечего делать внимательно прочитала афишу спектакля драматического театра. «Царевна Ксения. Смутное Время», – гласила надпись крупными буквами. А вот теперь этот дурачок…
От недоброго предчувствия у Моревой сначала защемило сердце. Она даже потерянно взглянула по сторонам, будто бы искала у кого защиты. Потом-таки дух авантюризма, которым иногда славилась девушка, победил ее рассудок.
Между тем деревья в парке словно поплыли перед ее глазами. Кроны их что-то назойливо зашептали, убеждая ее, уговаривая. Что они хотели сказать, Даша не поняла, но перед ее мысленным взором с невероятной отчетливостью возник острый, цепкий, пронзительный взгляд дурачка.
Морева поднялась и, словно завороженная, двинулась за Лешим, а он шел и все время тихо бормотал:
«Помогу найти, чтобы излечить девочку и тебя, красавицу. Я всех излечу».
Смеркалось.
Даша поежилась, хотя легкий ветерок был не холодным. «Вот сейчас он уйдет, уйдет, – подумалось ей. – И я упущу что-то очень важное. Что-то столь важное, что никогда потом себе этого не прощу».
Даша глубоко вздохнула, резко выдохнула и поспешила за Лешим. Он шел, по-прежнему не торопясь, и опирался на самодельный посох из сучковатой палки. Морева решила последовать за ним на некотором отдалении, оправдывая поступок просто: «Взгляд у него не злой, даже какой-то заискивающий. Он словно стесняется меня. Но, как говорится, береженого Бог бережет. Пусть лучше спереди идет, чем рядом».
Вот так – Леший впереди, а за ним Даша – они проделали остальной путь до лагеря дурачка. Несколько раз голоса невидимых за густой листвой людей становились громче. Это вполне могли быть компании парней и девушек, которые возвращались из Поймы в Поселок. В подобных случаях Леший всякий раз спешил оглянуться на свою новую спутницу, прикладывал палец к губам, яростно вращал зрачками, и опрометью бросался в кусты, которые тянулись вдоль тропинки.
«Как глаза-то не боится себе проткнуть?» – пришло на ум Моревой.
Тем не менее, Леший глаза сохранил и довел до места целыми и невредимыми и себя, и девушку. Да вдобавок заслужил восторженное восклицание в свой адрес от юнги, когда они проходили мимо лодочной станции.
На громкий возглас, – О-ох, …же люди! – девушка повернула голову и увидела юношу, который, глядя на них, застыл на палубе дебаркадера. То, что замечание юнги касалось местного дурачка и Даши, сомнений не вызывало. Других прохожих вблизи девушка не заметила.
Последний эпизод постепенно вывел Мореву из состояния, очень похожего на гипноз. Еще продолжая следовать за Лешим, она с каким-то недоумением оглянулась по сторонам. День быстро клонился к вечеру. Солнечные лучи теперь с трудом пробивались сквозь раскидистые кроны деревьев. Исподволь тени становились гуще.
«Хватит приключений, ребята наверняка заждались», – мелькнула у Даши здравая мысль.
В это время Леший, видимо, правильно оценив душевное состояние девушки, повернулся к ней со словами:
– Помоги девочке, девочке помоги!
Морева подобного поворота событий не ожидала. Поначалу даже захотела возмутиться, но, пристально взглянув в беззащитные по-детски широко раскрытые глаза юродивого, передумала. Скорее всего, пожалела дурачка, глядевшего на нее с мольбой. И непривычно покорно, если судить о ее характере, кивнула головой:
– Веди уж, лекарь ты наш.
Через некоторое время они вышли на поляну, где под высоким тополем стоял неприметный шалаш. Перед ним лежали пара старых когда-то вывороченных паводком деревьев. Позже у них отпилили корни, притащили сюда и приспособили под лавки. Рядом располагалось место для костра.
Внезапно из шалаша раздался стон, в котором прозвучали нотки смертельного отчаяния. От неожиданности Даша вздрогнула.
Дурачок, напротив, успокаивающе махнул рукой, мол, все хорошо. Затем указал девушке на бревна, словно приглашая гостью занять место на импровизированной скамейке. Пока гостья размышляла над незатейливым предложением радушного хозяина да пока устраивалась, Леший нырнул в шалаш и буквально через пару минут вывел, а правильнее, вытащил на свет божий… нечто!
Да, перед Моревой появилось невообразимое в понимании Даши существо предположительно женского пола. На подобные мысли девушку навели грязные, страшно заношенные женские юбка и кофта, в которые была одета бродяжка. По ее перепачканному сажей лицу ручьем текли горькие слезы. В горле у неизвестной булькнуло, и охриплым голосом она что-то просипела на непонятном языке.
Когда же Леший склонился к оборванке и шепнул что-то на ухо, то женщина зарыдала громче, неожиданно вцепилась в руку Моревой и, давясь слезами, произнесла несколько фраз. В них, пожалуй, единственным словом, которое разобрала Даша, явилось не что иное, как «берегиня».
Незнающая, что и предпринять, обескураженная девушка вопросительно уставилась на дурачка, словно искала совета. На что Леший опять обратился к ней:
– Помоги девочке.
Просьба вывела Мореву из себя.
– Да какая это к черту девочка! – взорвалась девушка. – Ты посмотри на нее! Совсем мозги потерял!
Даша совершенно не понимала языка незнакомки и уж тем более всего действа, которое творилось вокруг. Складывалось впечатление, что она прямиком угодила в сумасшедший дом и сейчас перед ней разыгрывается сцена из жизни умалишенных.
Девушка до того рассвирепела на дурачка, что захотела вскочить с бревна и сию же минуту убежать с поляны, лишь бы не видеть происходящего. Однако ее остановила женщина-оборванка. Она по-прежнему, что есть силы, держала за руку Мореву и не давала девушке подняться, моля о чем-то:
– Конунг… Змей!
Со своей стороны Леший настолько испугался яростного отпора Даши, что моментально отскочил от бревна, на котором сцепились женщины. Затем, вглядываясь то в быстро темнеющее небо, то бросая настороженный взгляд на взбешенную Мореву, начал торопливо разводить огонь. По поляне разнеслось его громкое взволнованное лопотание:
– Я всех излечу, всех. Дашеньку-красавицу тоже. Тогда Красавица поможет царевне. Поможет царевне, поймает лягушку. Поймает лягушку, победит Змея!
Морева ошеломленно тряхнула головой. Неужели она начинает сходить с ума? Ну не могло же померещиться, что Леший назвал ее по имени. Откуда он может знать?
– Дашеньку? Красавицу? Ты о ком? – переспросила потрясенная девушка, немного ослабив хватку в борьбе с бродяжкой.
– О тебе, Дашенька, о тебе! – послышался ласковый голос загадочного дурачка.
Впрочем, после этой фразы его голос сразу и заметно поменялся. Теперь он зазвучал гортанно и бесстрастно: – А твоего отца звали Сергеем, мать же – Антониной, или Нюсей-Тонюсей. Потом ужас. Они погибли.
Уяснив значение сказанного Лешим, Дарья окончательно перестала сопротивляться, будто в одночасье лишилась сил. Она как-то сразу обмякла и бездумно уставилась на разгоревшееся пламя костра.
Бродяжка тоже отпустила руки Моревой.
Даша не заметила, когда закипела вода в высоком закопченном ведре, и как Леший заварил в нем что-то похожее на чай, а потом поднес к ее губам черную от копоти кружку. Поразительно, но девушка, будучи всегда чрезвычайно щепетильной в плане чистоты, не обратила абсолютно никакого внимания на грязную посуду и молча отхлебнула из нее несколько раз. Напиток оказался восхитительным и необычным на вкус. Ну просто неземным, да только у Моревой – никакой реакции.
Обнаруженные Лешим знания подействовали на Дашу странным образом. Они словно бы сковали ее волю. В голове было пусто. Гулом оставались лишь вопросы, на которые не находилось ответов. Например, откуда Леший узнал такие подробности?
Упомянул о катастрофе. Потом имена... Причем произнес имя матери, каким называл ее отец исключительно в кругу семьи. «Неужто экстрасенс какой обвалился на мою голову?» – К сожалению, данная мысль явилась к Моревой последней, перед тем как девушка потеряла сознание.