Татьяна Сергеевна Дедушкина всю жизнь работала детским врачом, медленно шагая по жизни от участкового педиатра до заведующей отделением в стационаре. Накопленный опыт общения с детьми: плачущими, насупленными, кричащими от боли или страха перед неизвестным, упрямыми, наивными, недоверчивыми и искренне открытыми навстречу чужому, но по их интуитивному ощущению, доброму человеку, не превратил её в методичный с железной волей «метроном» отщёлкивающий секунды жизни, иногда очень необходимые в череде диагнозов и лечебных назначений.
Пенсионный возраст рано или поздно приходит, но лучше рано, чем никогда, как афористически изрекают писатели этого короткого литературного жанра. Детишки Татьяны Сергеевны давно выросли, не осчастливив её золотое сердце внуками, и она в компании 90-летней мамочки и трех кошек проживала в московской квартире родителей, отдав свою квартиру семье дочери.
Многочисленные недомогания, приходящие волей-неволей с возрастом то к родителям – драматические или чего греха таить – трагические, а иногда и к детям – неожиданные; всё это постигает каждую семью на земле. Кому-то везёт больше, кому-то меньше, но, как говорится: «в каждом домУ по комУ».
Активное лечение детишек, сменилось в жизни Татьяны Сергеевны лечением мамы и домашних питомцев. С кошками постоянно происходили то, поносы, то рвоты, то непроходимости и детский врач мужественно спасал их от смерти, затрачивая на лечение больше, чем на хлеб наш насущный, но слава богу это было эпизодически.
Третий этаж классического панельного дома советских семидесятых годов изготовления находился на уровне могучих берёз и клёнов, по которым скакали белки и карабкались другие зверьки, несмотря на урбанизацию окружающей среды. Городские постройки становились всё выше, шире и круче, а голуби, воробьи, синицы, белки, мыши, крысы и другие синантропные животные странным образом адаптировались к этим неприродным условиям и продолжали жить, и что главное: размножаться.
На балконе Татьяны Сергеевны в аккуратном белом шкафу, оставшемся ещё от дедушки, ровненько стояли пакеты с запасами круп, муки, соли, сахара и так далее. Эта забытая черта осталась с советских времён и теперь почти отсутствовала у нового поколения, питающегося сиюминутно в многочисленных кафешках и фастфудных ресторациях. И вот однажды…
Татьяна Сергеевна обнаружила на чистеньком бежевом линолеуме балкона гречневую и рисовую крупу. С недоумением открыла дверцу и обомлела: прогрызенные пакеты красовались струйками и горочками содержимого. Замученная дачными преподношениями своего отряда кошечек, которые каждую пойманную мышку приносили к хозяйке и требовали поощрения, Татьяна сразу поняла всю ситуацию на балконе.
Пока она тщательно расфасовывала запасы ещё не опробованные мышами по банкам с крышками, у её ног толклись кошки, путались под ногами, отирались и равнодушно осматривали территорию. Мышка точно побывала здесь и мало того, она наверняка планировала продолжать эти милые посещения. Кошки несколько дней провели на страже, но безрезультатно. Мышильда прогрызала специально оставленный для индикации её пребывания пакет с пшеном и скрывалась в неизвестном направлении. Обстановка накалялась. Мышенция посещала балкон, а кошки не могли её поймать.
¬– Нет, нет, нет! Я не буду мучиться от бессонницы! – сама себе мысленно говорила Татьяна Сергеевна. Она вышла на кухню. Экзальтация восклицаний напрочь убила перспективу прихода сна. Накапала настойки пустырника, с удовольствием вдохнула его аромат, взяла небольшую пустую баночку из-под варенья, до блеска отмытую мамой, тихонько приоткрыла дверь на балкон и остолбенела. На милом жёлтеньком линолеуме сидела жирная мышь и закусывала. Недолго думая, Татьяна Сергеевна резко наклонилась и накрыла мышь банкой. Давно так грациозно и стремительно она не наклонялась до самой земли и так виртуозно не попадала прямо в цель, то есть не охотилась так легко, так точно, и так молниеносно. Вообще-то она на самом деле никогда ни на кого не охотилась, быть может, кроме комаров или других летающих кусак, но даже комаров она отгоняла, а не пришлёпывала. Ей вспомнилось лето, дача, комары.
– Ведь у насекомых тоже жизнь, которая даётся один раз, и прожить её надо так… – подумала она в этот момент.
– Эдак меня бог знает куда занесёт!!! – на этой мысли она остановила свой взгляд на меланхоличной мышке, которая без паники обдумывала обстоятельства. Из коридора появилась мама, медленно бредущая в туалет.
– Что случилось? – спросила она растерянно.
– Вот мышь поймала, – так же растерянно произнесла Татьяна.
Мышь сидела под банкой и отбросив глупые обдумывания ситуации продолжила ужинать, как ни в чём не бывало.
– А же где твои коты? Почему не учувствуют?– мама разглядывала мышь с опасением и некоторым отвращением.
– Смой её в унитаз! – категорически и коротко произнесла мама и скрылась в туалете.
Татьяна Сергеевна аккуратненько просунула под банку картонку, чтобы перенести мышку вместе с ловушкой на улицу. Тут вышла мама из туалета, ознаменовав свой выход соответствующими звуками сливного бочка.
– Смой её в унитаз! – коротко повторила она.
– Мама прекрати! Я её на улицу вынесу!
– На какую улицу? Сейчас 3 часа ночи!
– Ничего страшного, я разберусь!
– Смой в унитаз и всё!
Татьяна Сергеевна возмущенно посмотрела на мать, задела локтем дверь, картонка упала на пол, мышь сделала двойное сальто, мягко приземлилась на тапочек мамы, подпрыгнула, нырнула между ног Татьяны Сергеевны как футбольный мяч и исчезла под шкафом.
– Ё-моЁ!!! Ой! Что ты натворила! – голос мамы пронзительно зазвенел в разделе колоратурного сопрано, и она произнесла такие слова, которые Татьяна никогда от неё не слыхала. Мама продолжала свою речь, переходя с колоратуры на меццо и обратно. Татьяна уже разбудила спящих кошек, притащила их за шиворот на кухню, закрыв дверь за которой неистовствовала мама, она судорожно затыкала проём внизу двери тряпками, чтобы мышь не переселилась в другие комнаты и постепенно начала отодвигать шкафы. Сонные кошки искали пищу. Веник шарил в особо дальних закутках. Последний шкафчик и последняя надежда. Зрители матча под названием «Ловля врага» в мамином лице неотрывно следили в стекло кухонной двери за происходящим. Может быть, Мышильда уже в другой комнате, валяется на диване и смеётся над бедной Танюшей, но вот из-за этого шкафа зверёк шмыгнул в сторону и был накрепко схвачен Эсмеральдой. Кошка не торопясь потрясла мышку и принесла к ногам Татьяны. Несмотря ни на что, пришлось ещё долго уговорить кошку отдать мышь, та держала её зубками и гордилась собой! В конечном итоге мышка совершенно живая и здоровая, только обслюнявленная немного смирно сидела в новой двухлитровой банке, и было видно, что хочет закусить. Утирая пот со лба, Танюша открыла кухонную дверь. В коридоре стояла мама-болельщица и с ужасом и восторгом смотрела на банку с мышью.
– Смой её в унитаз! опять прошептала мама.
Таня молча посмотрела в её глаза. Завернула мышку в газету и выбросила её с третьего этажа на газон с цветами. Мышь выскочила из газеты, и Татьяне показалось, что она помахала ей хвостом, потом шмыгнула в сквер около дома. Яркий фонарь освещал пустынную улицу и комнату Татьяны Сергеевны. У её ног отирались кошки и тихонько мурлыкали. Ну не может детский врач убивать животных, тем более смывать в унитаз…
Сон на удивление пришёл быстро и был крепким и безмятежным.