Осторожно, чтобы не удариться головой о дверной косяк, я вошел в комнату. Старуха, держа перед собой свечу, шла за мной.
- Чего темно-то как? – спросил я. На улице шел мокрый снег, в стекла стучались капли.
- Так с утра света нет. Чинят чего-то там. Так и не включили пока.
- Весь день чинят?
- С восьми, что ли... – старуха обошла меня и, неся перед собой стакан с оплывшей свечкой, пошла по комнате. – Чего раньше-то не приехал?
- Погода видишь какая? Голову сломаешь, пока в ваше захолустье доберешься. Как поворот проехал – три аварии.
- Ой... погода-то и впрямь...
Я сделал три шага вперед и попытался осмотреться.
Сервант по правую руку, счетчик электричества на стене, трещащий, как сверчок. Два больших окна, выходящих на улицу, и еще одно – с видом на заснеженный сад. Справа – большой книжный шкаф, к нему сейчас и подошла старуха.
- Вот она... – старуха ткнула пальцем в переплет книги, что стояла на полке. – Митенька-то мой все говорил: продашь ее – с того света достану. Ой как берег он ее.
- Не достанет... – с дороги я был вымотан и зол на весь мир. – Давай быстрее, мне выбираться еще. Держи деньги.
Бабка Марья взяла деньги быстро и нервно, свечку поставила на книжный шкаф.
- Книгу дай...
- Восемь, девять...
- Да ровно там все. Как договаривались.
Старуха досчитала деньги, зачем-то огляделась и спрятала их в карман юбки.
- Так это... Доставай... А Митенька-то как эту книжку-то любил...
Я быстрым движением вытащил книгу с полки. Книга была старая, с темно-синей обложкой и тяжелая, как бетонная плитка.
- Погоди-ка... – я отошел к окну и открыл ее.
«Славно жили тогда. И люди здесь другие были, и говорили между собой по-другому совсем. А поскольку знали: дальше придет время, придут другие сюда – так и решили, что уходить отсюда незачем. Если за домом приглядеть некому – так и дома скоро не будет. И остался каждый в своем доме.»
- Дай хоть подсвечу... – предложила старуха, поднося свечу поближе. – Та самая книжка, что ли?
- Да не лезь ты... – огрызнулся я. – Та самая. Двадцать лет за ней гонялся, а она у тебя тут на полке стояла.
- Двадцать лет? Да ты что... – Марья прикрыла рот рукой. – Да неужели такая редкость?
- Слушай, ты свое получила... Уеду я сейчас, погоди...
Книга действительно была редкая. Отпечатали ее небольшим тиражом в 1801 году, в марте, когда убили Павла Первого. То есть: экземпляру, который я сейчас держал в руках, было почти двести лет. Автор: Акимов Григорий, был известен очень небольшому кругу людей. К этому кругу принадлежал и я, еще в молодости узнав о «Доме», книге, где автор, кроме описания событий тех далеких и смутных времен, буквально с первых страниц рассказывал что-то куда более важное.
- Редкая, значит?
- Да погоди ты... – я бегло пробежал глазами страницу, перевернул ее и продолжил читать:
«Останься ты хоть вещью, любой, какой захочешь, но только – останься. Впереди там – неизвестно что, может и нет там ничего вовсе, тоска вечная и беспросветная. Скажи только: «Где родился – там остался. Не нашли – и не попался» - и трижды постучи в стену.
- А ты ее чего: на продажу потом? – допытывалась Марья. Она стояла так близко, что я отшатнулся, опасаясь как бы пламя от свечки не опалило мне рукав куртки.
- Да чего ты пристала ко мне... крикнул я, не выдержав.
- Про что книжка-то?
Я захлопнул книгу, отошел от окна, и тут вдруг на дом старухи налетел порыв ветра, в стекла полетели комья замерзших снежинок. Свечу задуло.
Старуха стояла у меня на пути, я оттолкнул ее и рванулся к входной двери. Когда я взялся за дверную ручку, собираясь выйти на улицу, в комнате прозвучали три удара в стену. Я толкнул дверь – она не открывалась.
- Плечом еще потолкай – вдруг откроется... – послышался голос из комнаты. Голос был мужской.
Я выронил книгу, она упала мне под ноги.
Из комнаты вышла Марья и покачала головой.
- Сам же говорил: дорогая вещь... И на пол роняешь...
- Кто там у тебя? – спросил я, поднимая книгу с пола и не отводя взгляд от старухи.
- Так зайди и сам поздоровайся... – ответила Марья. Она поправила косынку и пошаркала в сторону кухни. Оттуда добавила:
- Приехал тут, расхозяйничался, денег сунул... Думает: раз денег привез – так можно ему все... Видали мы таких...
- Ты зайди-ка, раз позвали... – снова донесся голос из комнаты. – Дай хоть посмотреть на тебя.
На кухне старуха чиркнула спичкой, загорелся газ на плите. Я вышел из прихожей и снова зашел в комнату.
Старик сидел на стуле возле книжного шкафа. Седая борода придавала ему сходство с Хемингуэем, одет он был в светлую рубаху и солдатские штаны, закатанные до колен. Когда я замер на пороге он поднял руку и указал на книги, стоявшие в шкафу:
- Вот, вся жизнь моя здесь... А читать сам научился, никто не учил. И Гоголя всего перечитал, и Толстого. Шолохов тоже хорошо писал.... И чего, почем эту книгу продавать собрался?
- Это не для продажи... – ответил я. Уже понимая, что вижу перед собой бывшего владельца книги, я отвечал на вопрос и смотрел за окно: там начиналась самая настоящая снежная буря. Снег летел с такой силой, что невозможно было ничего рассмотреть.
- А зачем тогда? – старик буравил меня колючим взглядом из-под седых бровей. На кухне старуха гремела посудой, словно ничего не происходило здесь в настоящий момент.
- Для себя. Прочитать.
- Для себя, значит... – старик наклонился чуть вперед. – Это я ее для себя читал. Моя это книга. И здесь и останется. Никто ее отсюда не вынесет. Так что – поставь на место, а сам – иди себе.
Я кивнул.
- «Где родился – там остался. Не нашли – и не попался» - старик скрестил руки на груди. – У тебя что за дом?
- Квартира у меня... – ответил я. Книгу я положил на сервант, с трудом сделав шаг в сторону. Подойти к книжному шкафу у меня не хватило смелости.
- Плохо... – покачал головой старик. – Клетушка. Как помрешь: сдерут обои, перекрасят все – и как и не было тебя. Разве это жизнь. Дом вот построй свой – тогда и приходи в следующий раз. А пока – книгу поставь на место.
Я взял книгу, подошел к шкафу. Как-только темно-зеленый том встал на свое прежнее место старик исчез.
- Митенька, говорю, так книжку-то эту любил... – я вздрогнул. Старуха со свечой в руке стояла рядом со мной.
- Что?
- Ты вроде как заснул, что ли, или задумался... – Марья вопросительно смотрела на меня. – Ты чего? Голова не болит? Давление, что ли? Таблетки есть у меня от давления...
- Не надо ничего... – я осторожно поставил книгу на место. – Устал просто. Добирался долго.
Входная дверь открылась сразу.
- Ты чего это? – крикнула с порога Марья. – Книга-то? Деньги-то?
Я махнул ей рукой и быстро пошел по улице. Метель набросилась на меня как дикая собака и начала засыпать снегом. Сворачивая за угол я посмотрел на окна дома старухи Марьи: старик смотрел мне вслед.
11 декабря 2022 г.