АБРАКАДАБРА.
ЧАСТЬ 7.
ВСТРЕЧА С ЧАШЕЙ ГРААЛЯ.
1. ПО ДРОГЕ К ТАЙНЕ.
Убогие шевченковские села остались позади, и машина вдруг резко свернула в сторону от шоссе. Выехала на проселочную дорогу. По ухабам и выросшей траве можно определить, что по ней ездили очень редко. Вдоль дороги с обеих сторон замелькали деревья – сосны, ели, стайки стройных белых берез. Проехав такую березовую рощу, неожиданно выскочили на большую поляну. У ее края стоял спортивного вида одномоторный самолет, возле которого возился человек.
Увидев подъезжающую машину, человек, по-видимому, летчик приветственно замахал рукой. Машина подкатила прямо к самолету. Два добрых молодца вышли из машины и услужливо помогли выбраться из нее Янине Александровне. Летчик подошел к одному из добрых молодцев, вероятно старшему, и доложил:
- Самолет к вылету готов. Жду ваших дальнейших указаний.
Старшой повернулся к своим спутникам:
- Господа, самолет подан. Прошу подняться в салон.
Второй добрый молодец, вежливо поддерживая Янину Александровну на ступеньках авиалестницы, ввел ее внутрь самолета. В салоне была скромная роскошь. Все обтянуто белым материалом. Мягкие кресла бежевого цвета создавали уют и располагали к спокойствию. Кабина летчика отгорожена светлым пластиком, за которым виднелись всевозможные приборы со стрелками и полукруглый штурвал управления.
Янина Александровна уселась в кресло и выглянула в иллюминатор. Машина, на которой её привезли, уже исчезла. Старший сопровождающий что-то указывал на карте летчику. Вероятно, указывал маршрут полета. Тот внимательно его слушал и водил пальцем по карте. Затем согласно кивнул головой и вскоре оба поднялись на борт самолета. Летчик уселся в своей кабине, старшой уселся в кресло рядом с Яниной.
- Сейчас взлетаем. Прошу не задавать никаких вопросов и ничему не удивляться.
Взревел двигатель, небольшой разбег по поляне и самолет уже пропускал под собой верхушки деревьев. Вскоре он оказался над редкими кучевыми облаками. Выглядывая в иллюминатор, Янина Александровна залюбовалась квадратами полей внизу. Они так разительно отличались друг от друга – желтые, зеленые, голубоватые, бурые, а между ними разделяющие их лесополосы и извилистые нити шоссейных дорог с двигающимися по ним автомашинами. По обе стороны дорог прилепились скопления маленьких квадратиков домов жилых селений.
Самолет поднялся еще выше. Внизу чередой поплыли белые кучевые облака. Их становилось все больше и вскоре они закрыли находящуюся далеко внизу землю. Облака были похожи на огромные белые перины. Янина Александровна поймала себя на огромном желании выпрыгнуть из самолета и попрыгать, покачаться–поваляться на этих перинах. Она даже приподнялась в своем кресле и тут же села назад.
Оба сопровождающие посмотрели на нее в удивлении, но ничего не сказали. В полном молчании прошёл час, а может быть и полтора. Самолет пошел на снижение. Внизу уже были лесные массивы с проплешинами голых скал и широкими полянами, где паслись отары овец.
На одну из таких полян и устремился самолет. Пробежав небольшой путь по поляне, разогнав щипавших травку овец, самолет остановился почти у самой гуцульской колыбы, находящейся на краю поляны. У входа в колыбу стоял старый гуцул в традиционном белом одеянии и широкополой соломенной шляпе. Из-под обвисших седых усов торчала изогнутая курительная трубка. Рост и ширина плечей почти одинакова. О таких говорят, хоть поставь, хоть положи – одинаково. От него веяло первозданной богатырской силой русичей. Настоящий сказочный "Котигорошек", только в возрасте. Он внимательно всматривался в путешественников, спускающихся с авиационной лестницы.
Впереди идущий старшой, поднял правую руку над головой и сложил при этом пальцы в каком-то условном знаке, приветливо помахал. Старик тоже поднял правую руку, сложив таким же образом свои пальцы, и тоже помахал приветственно рукой.
- Кажется, прибыли туда, куда надо.
Старик пригласил путешественников в жилище. Убранство в колыбе было простое. Вдоль стен протянулась длинная лавка, покрытая овечьими шкурами и сброшенными в углу тулупами. Посредине находился деревянный продолговатый стол, на котором стояли глиняные миски, а рядом – деревянные ложки и наломанный ломтями белый хлеб. На плошках лежали порезанные куски брынзы.
Хозяин пригласил гостей к столу и заполнил миски вкусно пахнущим кулешом, почерпнутым из стоящего на треугольной подставке котла. Когда гости утолили голод, старик и старшой вышли из помещения и о чем-то стали совещаться. Совещание длилось недолго. Вернувшись, старшой скомандовал:
- Господа, пора отправляться в путь. Время не ждет, – и к летчику:
- Вы – к самолету. Чтобы машина была готова к взлету, когда мы вернемся. От самолета не отходить ни на шаг.
В это момент старик свистнул. Из кустов позади колыбы вышел молодой парень в такой же белой гуцульской одежде и таким же богатырским телосложением. Сразу видно отца и сына. В руках он держал длинную, выше головы увесистую и крючковатую вверху палку. Рядом бежал огромный молчаливый пес. Вылитый волкодав.
- Йваночок, оставайся на хозяйстве. Я буду через день-два.
Тот молча кивнул головой и передал палку старику. Не оборачиваясь, он двинулся в заросшие лесом горы, выкидывая вперед, свой гуцульский посох. Гости двинулись за ним цепочкой. Впереди старшой, за ним Янина Александровна, позади второй сопровождающий добрый молодец.
Прошли около часа в полном молчании. Тропинка тянулась вверх и петляла между деревьями. Янина Александровна почти выдохлась и готова была уже свалиться на траву. Запыхались и добрые молодцы, непривыкшие к таким походам. Усталости у старика – "Котигорошка" не замечалось, но он почувствовал усталость гостей и остановился.
- Отдыхаем. Привал.
Янина Александровна и ее сопровождающие попадали в траву. Проводник остался стоять, опираясь на свой посох и попыхивая дымом из неразлучной трубки. Кажется, что он вообще не подымался вверх, а просто стоял у своей колыбы и курил. Не успели путешественники отдышаться и отдохнуть, как старик кашлянул, перехватил свой посох и снова отправился в путь. Пришлось гостям подхватываться с травы и спешить за ним.
2. СПАСЕНИЕ ЗЕМНОГО ШАРА.
Лес становился все гуще и дремучее. Все чаще стали попадаться оголенные выступы скал. Приходилось их обходить стороной. Еще несколько раз делали небольшой привал. С непривычки Янина Александровна совсем выбилась из сил. Наступали сумерки.
Наконец проводник остановился.
- Здесь! – и ткнул палкой в сторону осыпавшегося склона скалы.
Старшой подошел к осыпи и, наклонившись, начал в указанном месте руками разбрасывать куски породы, щебенки, опавшую листву, землю. Второй добрый молодец поспешил к нему на помощь. Со стороны казалось, что это два средних размеров медведя что-то разрывают. И разрыли.
Посредине оголившейся от мусора скалы, показалась дверца, своими очертаниями напоминающая щит рыцарей-тамплиеров, но в человеческий рост. Из какого материала дверца была сделана – неизвестно. Но точно не из металла и не из камня, даже на вид очень прочная. На её поверхности виднелись какие-то знаки в виде иероглифов. Добрые молодцы отгребли от дверцы полностью весь мусор. Старшой постучал кулаком по дверце. С таким же успехом он мог стучать и по скале.
- Ну, вот, Янина Александровна, постарайтесь войти в эту дверцу. Наши специалисты уже пытались ее открыть, оторвать от скалы, пробить. Какие только инструменты ни применяли. Пытались даже взорвать и растворить химикатами. Все бесполезно. Даже ход пытались пробить сбоку сквозь скалу. Но и скала, и эта дверца – щит сделаны из какого-то сплава, который не поддается никакому воздействию – ни физическому, ни химическому.
Янина Александровна подошла к дверце и в задумчивости начала стирать с иероглифов пальцами грязь, накопившуюся здесь, вероятно на протяжении столетий. Хотелось посмотреть на очертания вырезанных знаков.
Вдруг ее пальцы вошли в дверцу и как будто бы провалились в пустоту. От страха и неожиданности она заорала диким голосом и выдернула свои пальцы. Дверца по-прежнему стояла целая и нерушимая. Также виднелись очертания грязных иероглифов.
Все трое сопровождающих тут же подскочили к ней:
- Что случилось? В чем дело? Почему кричала?
Янина Александровна, молча и со страхом, рассматривала пальцы, сгибая их и разгибая. Они были целехоньки, даже не поцарапаны, сгибались и разгибались, как раньше.
- Да ответьте же, что произошло?
- Мои пальцы вошли в плиту, как в пустое место!
- Не может быть! А ну, попробуйте еще раз!
Янина Александровна указательным пальцем ткнула в дверцу. Он вошел в неё, как в пустое пространство. Стала продвигать всю ладонь, а затем и руку дальше. Рука без всякого сопротивления вошла в плиту дверцы по самое плечо. Со страхом и удивлением она вытащила руку назад и стала ее осматривать. Рука, как рука. Ничего с ней не произошло. Ничего не произошло и с дверцей. Она по-прежнему была несокрушимой и без каких либо вмятин или повреждений. Только вырисовывались на ней покрытые грязью веков иероглифы. Все, как прежде.
Добрые молодцы, здоровенные мужики повалились перед ней на колени и в каком-то неистовом экстазе стали целовать ее ноги и обувь. Только гуцул-проводник преклонил перед ней одно колено и, опираясь на палку, застыл в сдержанном восхищении.
- Избранная! Спасительница мира! Дверь ее признала и пропустила! – и прочие превосходные эпитеты неслись от коленопреклоненных мужчин.
Понадобилось несколько минут, пока все успокоились и пришли в прежнее состояние. Приведя себя в порядок, старшой заявил:
- Наши мудрецы и Приор не ошиблись в вас, Янина Александровна. Если рука проходит сквозь дверь, значит, она пропустит вас полностью. Идите и выполните свою миссию.
Янина Александровна перекрестилась и, закрыв глаза, шагнула в дверь. Никакого изменения она не почувствовала. Ей показалось, что она по-прежнему стоит там, на полянке перед скалой и дверцей. Но когда открыла глаза, увидела, что находится в полу-сумрачной пещере. Оглянулась назад - там была дверца-щит совершенно гладкая без каких-либо нарушений и надписей. Впереди виднелся туннель, откуда исходил свет. Стены, арочный потолок и низ пещеры выложены каменными плитами. Туннель тоже облицован и шел под небольшим уклоном вниз.
Избранная женщина пошагала по туннелю. По мере того, как она шла, свет становился все ярче и приобрел вскоре мягкий золотистый оттенок. Казалось, что он исходит прямо из стен. И воздух, не застоявшийся и не затхлый, а такой, какой был на поверхности в карпатском лесу. Туннель вел все дальше вниз.
И тут Янина вспомнила, что ей говорил Приор. Если человек с нечистыми мыслями войдет в хранилище чаши Грааля, то не прошагает и ста шагов, как чаша превратит его в пепел. Сердце заколотилось от страха, ноги стали ватными и начали подкашиваться. Она даже остановилась. Потом взяла себя в руки и стала вслух твердить:
- Я пришла сюда, чтобы спасти мир! Мир в опасности! Никакой личной корысти я не имею! Я хочу спасти мир! Я спасительница мира!
Так убеждая себя и неизвестно кого ещё, Янина двинулась вперед. По приблизительной ориентировке она прошагала уже более сотни шагов и ничего с ней не случилось. Сразу же воспрянула духом и пошла уже более уверенно. Усталости не было совершенно.
Сколько так прошагала, Янина Александровна не могла потом вспомнить. Она просто потеряла ориентировку во времени. Время для нее как будто остановилось. Наконец она вышла в огромную, всю сияющую золотистым светом, пещеру. Свет лучами исходил из прямоугольного камня из самого его центра, где вырисовывалось овальное углубление, и отражался от полированных стен. Оттого пещера вся прямо сияла, и для тени не было даже укромного уголка. Такой прямоугольный камень и с таким же овальным углублением в центре Янина видела у дома Великого Приора Ордена тамплиеров. Но свет оттуда там не исходил.
Здесь же все сияло и более того - в сияющих лучах что-то плавало прямо в воздухе над овальным центром прямоугольного камня. Из этого что-то во все стороны тоже распространялся яркий, но с красноватым оттенком, свет. И свет казался живым, одушевленным. Он двигался, дышал и переливался всеми цветами радуги.
Янина Александровна подошла поближе, чтобы рассмотреть лучше, что же это такое. И вдруг! О Боже! Она видит перед собой оболочку красивейшей женской груди, выточенной из неизвестного сплава. Чётко выделяется даже розовый сосок, вокруг которого обрисовано пигментное пятно. Сквозь изумительной белизны стенки женской груди видно, как колышется внутри красная жидкость, покрытая светлой пленкой.
Так вот какая она – чаша Грааля! Мастер выточил ее с образца женской груди Марии Магдалины – любимой жены Иисуса Учителя. А внутри ее находится кровь распятого на кресте и раненого Христа. А где же подставка чаши? Ведь у каждого сосуда должна быть обязательно подставка.
Янина подошла ближе к камню и увидела в овальном его углублении стоящую посредине подставку. Она была выточена просто без всяких украшений, но с двумя фигурно изогнутыми тонкими ручками и блестела позолотой в лучах, исходящего из овала света. Никаких драгоценных камней и какой-либо резьбы на ней не было.
Неразумная деятельность людей планеты вырвала из подставки саму чашу, результатом чего оказалась изогнута ось Земли. Вот здесь, оказывается, как раз и находится центр планеты, через которую проходит земная ось. И эта ось сейчас изогнута, что грозит катаклизмами на Земле и даже ее гибелью. Приор наставлял Янину Александровну, что необходимо чашу поставить на место, снова поместить ее на подставку и таким образом выпрямить Земную ось.
Если чаша не обжигает человека, хотя уверяли, что ее температура превышает температуру ядра солнца, то, что может быть проще?
Янина Александровна протянула обе руки к чаше-груди и попыталась ее взять. Но не тут-то было. Чаша-грудь выплыла у нее из-под рук и снова заколыхалась в воздухе. Янина опять протянула к ней руки, но чаша снова ускользнула от нее. Казалось бы, простое дело – возьми и вставь на положенное место. Но чаша в руки не давалась.
Много раз продолжалась попытка овладеть чашей, но Янина времени не ощущала. Чаша уплывала от неё, то влево, то вправо, то вверх, то вниз, то в разные стороны. Но в руки по-прежнему не давалась. Тогда немного поразмыслив, спасительница мира поставила руки ладошками вниз над чашей и заставила ее опускаться вниз, а чтобы она не ускользнула в сторону, как бы подгребала теми же изогнутыми ладошками.
Многократные попытки все же увенчались успехом. Чаша постепенно снижалась все ниже и, наконец, достигла подставки. Сосок чаши – груди точно вошел в углубление на подставке, и чаша застыла на месте. Теперь чаша Грааля была полностью в сборе и не двигалась. Земная ось должна тоже восстановиться в прежнем состоянии.
Янина Александровна вздохнула с облегчением. Её миссия выполнена. Она еще некоторое время всматривалась в чашу Грааля, в кровь Христову, застывшую в чаше, и в голове родилась дерзкая мысль:
- А что, если сейчас взять эту чашу за ручки и отхлебнуть хотя бы маленький глоток крови Спасителя? И я стану бессмертной и всемогущей?
Не успела эта мысль оформиться в голове, как чаша начала раскаляться и испускать уже не ласковые теплые лучи, а горячие, злые, жгучие. Из камня усилилось тоже свечение. В мгновение мелькнула другая мысль: сейчас сожжёт, превратит в пепел!!
Янина в ужасе бросилась назад. Она бежала так быстро, как позволяли ее солидные телеса и больные ноги. Но ни веса тела, ни боли в ногах она не ощущала. Всё естество заполнил страх. Подбегая к дверце, в голове у нее возникла другая мысль. А вдруг, дверь не пропустит ее назад? И чаша испепелит ее или она останется здесь взаперти до скончания дней своих?
Эта мысль заставила Янину еще быстрее рвануться вперед. Она просто вломилась в дверь и… выпала на той стороне, свалившись прямо на площадку перед дверью и скалой. Оглянулась назад – дверца-щит, как стояла, так и стоит неприступной твердыней и поблескивает в лучах высоко стоящего солнца своими непрочитанными письменами. Вокруг шумели листвой деревья, в которых перекликались звонкими голосами певчие птицы. Её сопровождающие уныло сидели на бревне невдалеке от пещеры в тени деревьев и тихо переговаривались между собой.
Увидев выпавшую из двери-щита Янину, они одновременно вскочили на ноги и бросились к ней. Начали поднимать с земли. Янина Александровна еще не пришла в себя от пережитого страха. Была бледна, тяжело дышала, ноги не держали тела. Ее с усилием подняли, подвели к бревну, усадили на него и сразу же понесся поток вопросов: что? где? как? почему? И прочее.
Янина Александровна счастливыми глазами осматривала лес, горы, траву, вслушивалась в голоса птиц, подставляла лицо под солнечные пятна, пробивавшиеся сквозь листву. Она как будто бы родилась вновь.
- Да подождите вы. Дайте отдышаться. Всё расскажу.
Потом посмотрела на окруживших ее мужчин:
- А вы чего такие бледные, осунувшиеся? Случилось что-то?
- Да, случилось. Но только не с нами, а с тобой. Ты знаешь, сколько ты отсутствовала?
- Ну, сколько? Часа полтора, не больше. Впрочем, - Янина посмотрела на пробивавшие сквозь листву лучи высоко стоящего солнца, - кажется, когда я заходила в пещеру, солнышко уже заходило. А вот теперь оно стоит высоко.
- Ну, конечно, высоко. Ведь ты отсутствовала почти трое суток. Мы не знали, что и думать. Всякие дурные мысли приходили в голову. Соорудили здесь небольшой шалашик и ночевали в нем. Хорошо, что старик созвонился с сыном по мобильному телефону и тот принес нам тулупы и еду. А то бы ночью замерзли здесь в карпатских горах и умерли от голода. Слава Богу! Дождались тебя! Ну, а твои как дела? Видела чашу Грааля? Она действительно там?
- Ничего, все нормально. Как видите, жива и здорова. Правда, есть хочется. Что касается чаши Грааля, я расскажу только Приору. Пора возвращаться назад в Киев.
Подкрепившись гуцульской обычной едой - брынзой, сыром и хлебом, путешественники стали готовиться в обратный путь. Но необходимо было замаскировать вход в таинственную пещеру – оголенную скалу и дверцу-щит. Шалашик быстро разобрали и раскидали вокруг, а утоптанное место забросали прошлогодней листвой. А затем старик забрался на вершину холма, нависшего над скалой. Вероятно, здесь уже был оползень, и земля оказалась в трещинах. Выросшие березки, кусты, наклонились вниз, их корни оголились и торчали наружу.
Старик вложил свою увесистую палку в трещину на холме и нажал на нее всем телом. Добрым молодцам было приказано навалиться на одну из березок, выросшей как раз над дверцей – входом в пещеру. Земля на холме сдвинулась с места, и ее комки посыпались вниз, засыпая приметное место. Так они проделали несколько раз. Участок скалы с дверцой-щитом в ней укрылись под обвалившейся землей и вывернутыми с корнями небольшими березками и кустами. Теперь ничего не напоминало о том, что здесь были люди, а тем более какой-то ход куда-то. Просто был оползень и все. После вырубки карпатских лесов такие оползни здесь случались часто.
Янина Александровна с интересом посмотрела на старика-гуцула. Вёл он себя здесь, как хозяин. Всё знал и как то незаметно распоряжался. Её сопровождающие относились к нему с великим почтением и беспрекословно выполняли все его указания. Вероятно, он и был тем таинственным «герметиком» - стражем чаши Грааля.