2.
Я сбросил ботинки и с ногами взобрался на диван. Кода я был маленький я часами сидел на нем, не отводя глаз с рук отца, творящего очередной «шедевр». Иногда, устав от такого созерцания я засыпал прямо на диване и отец закончив работу относил меня на руках в мою постель. Сколько я себя помню, он всегда был рядом. Частенько встречал со школы, просто так без причины. Ему просто хотелось побыть со мной. Мы гуляли по парку по дороге домой. Иногда, когда у папы были деньги, мы пили кофе в маленькой кафешке в Старом городе. Я вдруг вспомнил, как провожая меня в армию он сказал мне не громко, обнимая на прощание: «Помни Присягу!» При всем при том, что мой отец никогда не служил в армии. Его комиссовали сразу по болезни.
За стенкой о чем-то спорили. Мать даже повысила голос. Потом хлопнула входная дверь. Через несколько минут в комнату тихонько постучали.
- Можно? – Силуэт матери отчетливо выделялся в дверном проеме на фоне неяркого света в коридоре. – Есть будешь?
Посмотрел на часы. Уже почти девять. Пора ужинать.
Я прошел на кухню. Мать накрывала на стол, расставляя тарелки и чашки.
Затем ничего не говоря подала еду. Мы ели молча. О чем нам говорить. Все и так было ясно.
Поев, я поблагодарил за еду.
- Мама, утром я поеду к отцу. Дай мне новые ключи, что бы я не звонил в дверь.
Мать подала мне связку ключей. Я отсоединил нужный и положил в карман.
На следующий день я стоял у могилы отца, вспоминая нашу последнюю встречу. Я помнил, как он прощался со мной. Какие грустные при этом были у него глаза. Он, как будто предчувствовал свою смерть, понимая, что это наша последняя встреча. У меня в голове звучали его последние слова:
- Юра! Не бросай маму! Будь с ней рядом! Она не выживет одна!
И здесь, на кладбище, у могилы отца я вдруг понял, почему он не ушел от своей гулящей жены. Он любил ее всю жизнь! Любил безответно, по-настоящему!..
На следующий день я стал на учет в военкомате, перевел пенсию и стал думать, где найти работу. По гражданской специальности я был инженер – механик, поэтому решил искать работу на каком-нибудь предприятии. Посетил несколько заводов, но, увы, ничего подходящего не нашел. Вернее нашел, но эти места были давно заняты.
Мама взяла неделю отпуска за свой счет, благо в спектаклях она была не задействована, и все это время сидела дома. Я видел, что она рада моему приезду, несмотря на то что я бесцеремонно выгнал ее сердечного друга. Кстати, этот друг пока не появлялся на горизонте. Может испугался, может по какой-нибудь другой причине.
Я не отчаивался по поводу работы. Деньги у меня были, и я спокойно мог протянуть до весны. Как-то в один из вечеров я стал разбирать имущество отца. Пара больших мольбертов, подрамники с натянутым холстом, некоторые были даже загрунтованы. Видимо отец до самого конца не переставал рисовать.
Мне вдруг отчаянно захотелось взять в руки кисть и попробовать что- ни будь нарисовать на холсте. Я уже поставил подрамник на мольберт. Но вовремя остановился. В комнате горел тусклый свет, поэтому портить холст не стоило.
На следующий день я взял ящик отца, переносной стульчик, оделся по теплее и пошел в парк. Установил мольберт, разложил краски, взял в руки кисть и начал работать. Пришёл себя, когда заныли от холода ноги. Глянул на часы. Оказалось, что я в парке уже шесть часов кряду.
- Лена, посмотри, как красиво! – Зазвенел за моей спиной звонкий женский голос.
Интересной что она имеет в виду, парк или мою мазню.
- Вы художник? – Этот вопрос был адресован уже явно ко мне.
Я медленно, с достоинством обернулся. Позади меня стояли две девушки и с интересом рассматривали плоды моего «творчества».
- Не совсем, просто люблю рисовать!
- У вас хорошо получается! Правда, Лена!
Та, которая Лена, кивнула.
- Да, красиво и как-то необычно. Не так, как у других, - Она немного помолчала и добавила, - художников!
- Оу, а вы совсем замерзли, у вас кончик носа покраснел! – Засмеялась первая девушка. – Хотите мы угостим вас горячим кофе. Здесь не далеко есть маленькое кафе!
Вторая, пока безымянная девушка, согласно кивнула головой.
Ну что же! Чего хочет женщина, того хочет Бог! Я быстро собрал свои вещи и направился со своими спутницами в ту самую кафешку, куда частенько ходил с отцом…
Девушки оказались приятными собеседниками. Мы познакомились. Вторую девушку звали Наташа. Я тоже представился, встав для этого из-за стола и вежливо шаркнув ножкой.
Подруги пытались угостить меня кофе. Но я же джентльмен! Так что взял инициативу на себя. Заказал кофе, пирожные. Хотел еще взять коньяка, но девушки на отрез отказались. Я тоже не стал один пить.
Мы сидели, вежливо болтая ни о чем. Немного о живописи, об искусстве в целом и о жизни вообще.
Незаметно разговор перешел к повседневным проблемам. Оказалось, что девушки учатся на четвёртом курсе технического университета. Почему именно технического? Они пожали плечами, видимо сами не знали ответа на этот вопрос.
Незаметно летело время. На улице уже стало темнеть и мои новые знакомые засобирались домой. Я как истинный джентльмен вызвался их проводить. Лена жила в общежитии в трех остановках от парка. Попрощавшись, она быстро юркнула в теплое фойе, а мы с Наташей остановили такси. Она жила далеко и, по ее словам, провожать ее не требовалось. На прощание она встала на носки и чмокнула меня в щеку.
Как это называется? Любовь с первого взгляда? Всю дорогу домой я думал о сегодняшней встрече. Я не выяснил, откуда она, сколько ей лет. Мне это было безразлично. Перед моими глазами стояло ее лицо, обрамленное светлыми волосами и с очаровательными ямочками на щеках…
Дома меня ждал сюрприз. Когда я вошел в квартиру, сразу увидел дорогое пальто на вешалке. У нас гости? Интересно кто? Уж не Вадик ли?
Из комнаты вышла мать. На глазах у нее были слезы.
- Юра! Пройди в комнату, нам надо поговорить!
Я пожал плечами. Надо, так надо. Что-то уж слишком много разговоров за последнее время!
В комнате, закинув ногу за ногу сидел незнакомый мужчина в возрасте. Он с интересом посмотрел на меня и кинул головой на мое приветствие.
- Познакомься, Юра, это Валентин Петрович! – После такого представления принято пожимать друг другу руки. Но мужчина не сдвинулся с места.
- Юра! Мне, нам, нужно сказать тебе что-то очень важное! – голос у матери был какой-то виноватый. - Валентин Петрович мой давний знакомый.
Я чувствовал, что мать пытается подобрать слова, что бы наконец перейти к сути.
- В общем, Юра, это твой отец! - Она выразительно посмотрела на гостя. Тот продолжал молчать.
Если бы она назвала его инопланетянином, я бы наверно меньше удивился!
Вот так сюрприз! Ну, мамуля, ты даешь джазу! Мысли проносились в моей голове со сверхзвуковой скоростью. Честно говоря, я даже не знал, что сказать по этому поводу. Упасть к новоявленному папочке в объятья, заплакать от счастья размазывая слезы по впалым щекам?!
Почему-то вместо этого мне просто захотелось дать ему в морду! Честно! Врезать от души! У меня даже руки зачесались.
- Я очень любила Валентина, и мы собирались пожениться. Тем более что я была от него беременна! Но… - мать запнулась. – но по ряду причин мы не смогли быть вместе. И я вышла замуж за твоего отца. Ну в смысле за Ивана.
Он не знал, что ты не его сын и воспитал тебя как своего.
У мамы на глазах появились слезы.
- А вот сейчас, когда я свободна, Валентин нашел меня. Его жена тоже умерла, детей у них не было. – Она перевела дух. – И он хочет забрать меня к себе и тебя тоже.
- Юра, ты должен принять это! Такова жизнь! – Подал наконец голос мой новоявленный папаша. – Я всегда любил твою мать, и сейчас, когда она наконец свободна, мы хотим быть вместе.
Я слышал его, а перед моими глазами стоял человек вырастивший меня. В старом пальто и кепке, которую он не снимал даже зимой. В ботинках, со стоптанными каблуками. Вечно криво сидящие очки на носу. Близорукие глаза, полные любви ко мне! Он не мог себе позволить шикарно одеваться. Ведь нужно было кормит меня. Покупать одежду, которая разлеталась уже через месяц, после моих походов во двор с пацанами. Мне нужно было купить компьютер. Да мало ли что еще! На все это нужны были деньги, и он тратил их на меня все, без остатка, лишь бы я ни в чем не нуждался.
А вот теперь оказалось, что он не мой отец. Ну просто так вышло! Бывает! Это жизнь!
Я посмотрел на мать. Она с подобострастной улыбкой смотрела на своего давнего знакомого. Воссоединение семьи! Хоть картину пиши!
Я молчал. Первый шок уже прошел. Просто я не знал, что говорить. Одно только я знал точно, моя мать совершила запредельную подлость, подсунув мужу кукушонка! Каждый мужчина мечтает о собственных детях, они его продолжение. Он, умерев, продолжает жить в их генах! А здесь?! Бедный, бедный папа! Да, папа! Я не мог называть его по-другому. Не имел права!
Ну нужно было что-то решать.
- Ребята! – У меня не поворачивался язык называть его отцом, а ее матерью. – Я не знаю, кто от кого там забеременел. Это вы разбирайтесь сами! Меня вырастил мой отец! И другого быть не может. Ведь не бывает два отца, правда? Вы можете поступать, как вам выдумается, но меня в ваши игры не впутывайте. На этом все!
Я встал. И в упор посмотрел на гостя.
- Всего хорошего! Не скажу, что мне приятно было с вами познакомится!
Через неделю мать как-то сразу забыв своего Вадика, уехала с Валентином Петровичем в новую жизнь, и я остался один.
Я устроился на работу в небольшую техническую фирму, разрабатывающую технологические процессы для производства. Работа была как раз по моему профилю. Что бы проверить меня на вшивость, шеф поручил разработать тех процесс изготовления нагревательной плиты для химического комбината. Комбинат производил искусственное волокно по военному заказу. Нагревательная плита служила для растягивания нити, из которой ткалось само полотно. Проблема была в том, что поверхность плиты периодически изнашивалась и становилась не идеально гладкой. Ее приходилось периодически шлифовать, а для этого необходимо было останавливать производство.
Шлифовали плиту алмазной головкой, что делало себестоимость ткани довольно дорогой.
Я разработал тех процесс шлифовки, попутно предложив заменить алмазную головку специальным роликом из твердой стали и спроектировал устройство, для этого. Себестоимость ткани сократилась в три раза.
На комбинате изготовили пробную модель, и она показала себя с хорошей стороны.
Наше бюро получило большие деньги за выполненный заказ, а я стал ведущим инженером.
Я продолжал рисовать. Для себя, иногда выезжая на природу. Но это все было не серьезно.
Отношения с Наташей стремительно развивались. Как-то на очередном свидании она сказала, что ее родители уехали гости в другой город. Немного помявшись, Наташа пригласила меня к себе домой. Оказалось, что она с родителями жила в коттеджном поселке за городом.
...Мы поднялись по ступенькам выложенного мраморной плиткой крыльца и Наташа, покопавшись в сумочке, вытащила связку ключей.
Тяжелая дверь отворилась на хорошо смазанных петлях.
- Прошу! – Пригасила она и первой шагнула в темный проем.
Щёлкнул выключатель, и мы оказались в большом холле. Между оконными проемами висели картины в дорогих старинных рамах. На полу лежал большой бордовый ковер, упираясь в ножки антикварного дивана
Хлопнула дверь, и импозантная пожилая дама вкатила в холл сервировочный столик. Мои ноздри уловили аромат кофе. Кроме кофейника на подносе стояла открытая бутылка красного вина. Дама молча наполнила бокалы, неодобрительно посмотрела на меня и вышла.
— Это наша домработница. Не обращай внимание!
В глубине души я понимал, к чему все стремительно катится. Но понимал и то, что противиться этому не могу. После третьего бокала Наташа нежно коснулась теплой ладонью мой щеки.
- А ты забавный!..
…Спальня находилась на втором этаже. Огромная кровать под белым балдахином, трюмо с заставленное женскими безделушками- слониками и котиками. Приглушенный свет и тонкий аромат лаванды. Все это вдохновляло на безумства. И я сам до конца не понял, как оказался в постели у очаровательной девушки.
Она отдалась без прелюдий. И только когда почувствовала меня в себе, как будто вспомнила что-то, но через несколько сладких мгновений снова забыла. Она не рожала и там у нее все было, как у девочки. Когда я вошел в нее, ощутил, как по моему телу разливается горячая волна. Мне было приятно прижимать ее к себе и скоро нас накрыл сумасшедший оргазм. Мои мышцы внутри волнами отвечали на ее дрожь…
Я чувствовал и слышал её всю, страстный трепет ее тела, частое дыхание, прорвавшийся стон. Наташа прижималась ко мне всем телом и жадно целовала в губы…
Мы смогли остановиться только под утро, так и не насытившись друг другом…
И уже потом, когда все закончилось и ее голова лежала у меня на груди, я все равно держал ее за руку, как будто все еще боялся потерять…
… Я проснулась от запаха свежезаваренного кофе. Боясь пролить горячий напиток на свою грудь, осторожно взял чашечку из руки Наташи.
- Ну как? – спросила она.
- Ты о чем? – Я притворился, что не понял вопроса и отхлебнул кофе.
- Я о кофе, а ты о чем подумал?
- И про кофе тоже...
Мне было так хорошо, что не хотелось вставать.
- Может продолжим? – Я поставил пустую чашечку на прикроватный столик...
- Хорошего понемножку! – Наташа засмеялась и, обдав меня ароматом лаванды, поцеловала в губы…
…Через месяц мы стали жить вместе и уже подумывали о свадьбе. В марте я разыскал свою пропавшую жену и подал документы на развод. Детей у нас не было, совместно нажитого имущества тоже, поэтому через месяц я уже был холостой. Ничто больше не стояло на пути нашего счастья с Наташей.
В начале мая вскрыли завещание отца. Он оставил мне свою долю в квартире, машину (о существовании которой я не подозревал), гараж, все свои картины и ключ от банковской ячейки. Мать на этом мероприятии не присутствовала.
На следующий день я был в банке, где отец арендовал ячейку. Когда я и служащий банка вскрыли сейф, первое что я увидел была небольшая картина в картонной коробке, несколько пачек денег и письмо. Я забрал содержимое сейфа и откланялся.
Вечером, пока Наташа трепалась с подружками я прочитал письмо.
«Сынок! Если ты читаешь это письмо, значит меня уже нет. Я очень люблю тебя, хотя ты не мой сын. Твоя мама тщательно скрывает этот факт, но я об этом знаю с самого начала. Она вышла за меня замуж уже беременной. Но мне было все равно, ведь любил и люблю ее по сей день! Я не много тебе оставляю, но это все что у меня есть.
Крепко целую тебя, твой папа»
Я читал письмо и слезы сами катились у меня из глаз…
Затем долго смотрел на стоящую на мольберте картину. Девушка играла на гитаре. Она была настолько реалистична, что от нее невозможно было оторвать взгляд. Казалось, что я даже слышал звук гитары и щелканье кастаньет! Своими нежными длинными пальцами девушка перебирала струны и ее лицо светилось нежностью и страстью. Художнику необъяснимым образом удалось передать всю гамму чувств своей героини!
Картина была настолько хороша, что я не решился ее повесить на стену. Просто положил ее назад в коробку и спрятал в шкафу.
Денег было тридцать тысяч долларов. Это было, кстати. На носу была свадьба. Наташа уже вовсю шила свадебное платье, тщательно скрывая его от меня.
Я уже побывал у ее родителей и попросил у них ее руки. Свадьбу назначили на середину мая.
…Свадебное путешествие мы начали с Испании.
В середине дня самолет доставил нас в Кордову, старинный город в Андалусии, раскинувшийся на правом берегу речки Гвадалквивир, на склоне гор Сьерры-Морены. Будучи вполне себе европейской страной, Испания во многом сохранила черты арабских государств, которые когда-то располагались на ее нынешней территории.
Так и Кордова, в далеком прошлом, столица одноименного халифата, всем своим обликом напоминала восточный город. Узкие, мощеные камнем улочки старого города, казалось, дышали стариной! Двух и трехэтажные дома с выступающими балконами и обязательным садом с фонтаном во внутреннем дворике. Многочисленные лавки ремесленников, уличные лотки с разнообразными фруктами и пряностями. Все это создавало неповторимый колорит, присущий восточному городу.
Мы с Наташей поселились в современном пятизвездочном отеле, почти в самом центре города. Но какая-то неведомая сила все время манила меня в старый город. Жена не разделяла этого моего влечения, предпочитая совершать набеги на гламурные бутики. Пару дней я стойко переносил эту неистовую волну шопинга. Но на третий день все-таки вырвался в одиночестве побродить по узким улочкам старой Кордовы.
Вокруг бушевала весна. Уже вовсю цвели деревья. Кое-где улицы были засажены невысокими кустарниками, цветущими яркими сиреневыми цветами. И еще волнующе пахло незнакомыми запахами, которые приносил легкий южный ветерок, вместе с надеждой, на вечное счастье, ...
Какое-то время я наслаждался вином, сыром и румбой в маленьком уличном кафе, а потом пошел гулять по старому городу.
Я долго бесцельно бродил по живописным местам арабской Кордовы, пока не забрёл на узкую тенистую улочку со всех сторон, зажатую разноцветными домами. Меня привлек звук гитары. Завернув за угол, я увидел девушку, склонившуюся над инструментом. Рядом стояла малышка и щелкала кастаньетами. Звучала румба.
По началу мне казалось, что музыка отчаянно пытается вырваться на свободу. Мелодия как-то неуверенно попробовала протиснуться между домами, ей был нужен простор, воля. И тогда девушка выпустила ее. Бросив руку вниз по грифу гитары, она дала ей полную свободу. Мелодия заполнила улицу, каждый уголок, каждую щель. Она быстро проникла в души людей, стоящих вокруг гитаристки, Музыка была настолько пронзительной и страстной, что люди казалось перестали дышать. Они не отрывали взгляда от хрупкой фигурки. А мелодия то смеялась, то рыдала, взлетая в верх, в поисках выхода, чтобы окончательно вырваться на свободу. Слушая её, люди думали каждый о своем, каждый соизмерял ее со своими воспоминаниями и чувствами. У некоторых в глазах даже появились слезы. Девушка бросила руку вниз по грифу, и мелодия завибрировала на высокой ноте. Ну все – кода!
Какое-то время стояла тишина. Затем раздались хлопки, перешедшие в аплодисменты.
Девушка поняла голову, и я застыл потрясенный, непроизвольно прислонившись к стене дома, чтобы не упасть!
На меня, загадочно улыбаясь, смотрела девушка, с отцовской картины!..
Продолжение будет