Молодую учительницу Виолетту Зурабовну Тициановскую ждало тяжелое испытание. Сегодня она проводила первое в своей жизни родительское собрание. Молодой педагог волновалась, родители прибывали. «Кажется, все в сборе» – храбро подумала учительница и решила начать собрание.
– Уважаемые родители пятого «А» класса! Я собрала вас здесь потому, что…
Тициановская задумалась, пытаясь подобрать соответствующие обстоятельствам слова.
– Потому что в нашем пятом «А» сложилась нездоровая обстановка.
И она испугалась собственных слов. Но продолжала:
– День ото дня падает дисциплина.
На этот раз ее испугало слово «дисциплина». Оно было похоже на слово «гильотина».
Один из родителей рискнул полюбопытствовать:
– А в чем конкретно это выражается? Факты, пожалуйста.
– Факты? Вот Вы. Вы чей отец, если не секрет? Вениамина Ловеласова? Правильно?
– Да, Венечка – мой отпрыск.
Виолетта Зурабовна вспыхнула:
– Ваш отпрыск… Ваш отпрыск вчера на уроке написал мне записку: «Что Вы делаете сегодня вечером?» Представляете!
Среди родителей началось оживление, все дружно стали представлять; галантный Ловеласов-старший самодовольно улыбался и сказал:
– Растет парень. Помнится, он еще в детском саду…
Тициановская не дала ему договорить:
– Что – еще в детском саду?
И увертываясь от продолжения этой скользкой темы, переключилась на другого родителя.
– Уважаемая Констанция Дартаньяновна, учитель физкультуры жалуется на Вашу дочь. Она не смогла пробежать тридцать метров.
Констанция Дартаньяновна, дама с солидными параметрами, запунцовела в благородном гневе:
– Садизм! Натуральный садизм – заставлять детей бегать на такие длинные дистанции! Садизм! Я напишу жалобу!
Родители хором заговорили, высказывая, что они думают по поводу школьной программы. Юный педагог пыталась их образумить. На нее не обращали внимания. Тогда она пригрозила: «Сейчас директора позову!» Родители угомонились. Тициановская перешла к следующему пункту обвинения.
– Родители Нюнюева здесь? Хорошо. То есть плохо. Ваш сын, уважаемый Нюнюев, сдал в макулатуру журнал «Плейбой».
Собравшиеся с интересом взирали на Нюнюева. Он оглядел всех победным взглядом, и тотчас перешел в контратаку:
– Я Вас не понимаю! В прошлый раз мой сын сдал в макулатуру полное собрание сочинений Чехова – не понравилось. «Плейбой» Вам тоже не по душе. Что прикажете сдавать? Туалетную бумагу? Извините, самим нужна.
И сел. Родители опять зашумели, кто-то вспомнил аналогичный случай.
– Вот у Багамских сыночек сдал в металлолом радиатор от БМВ. Шуму было! Багамский даже в Интерпол обращался.
Тициановская воспользовалась паузой, вытащила очередную порцию компромата.
– Кстати, в портфеле Вашей дочери я обнаружила пачку «Мальборо», – сказала она Бэлле Валериановне Голливудской, даме, известной своей эмансипированностью.
Бэлла Валериановна не на шутку рассердилась:
– Негодница! Я курю «Приму», а она, смотрите, «Мальборо»! Не беспокойтесь, я с нею разберусь!
Учительница злорадно улыбалась, выискивая новую «жертву». Взгляд ее упал на плечистого мужчину, который пробовал на прочность парту. Надо было срочно спасать школьную мебель.
– Вы – отец Иннокентия Таэквондовского? – спросила она здоровяка.
– Так точно! – по-военному отрапортовал мужчина.
– Ваш сын отсутствовал тринадцатого, четырнадцатого и пятнадцатого октября, – внушительно произнесла Виолетта Зурабовна.
– И еще двенадцатого, – кротко заметил Таэквондовский-старший.
Учительница заглянула в классный журнал.
– Двенадцатое октября было воскресенье.
Таэквондовский смущенно повел плечами.
– То-то я его затрещинами и пинками гнал в школу, а он отказывался. Зря, значит, бил. А те дни, что Вы сказали, он лечился от моих затрещин. Я справку принесу.
Все с уважением посмотрели на Таэквондовского – вот оно настоящее мужское воспитание.
За последней партой сидел интеллигентного вида мужчина. Классная руководительница пятого «А» догадалась, что это Слямзин. Пришел и его черед.
– Ваш сын на уроке географии играл в карты!
Глаза Слямзина загорелись нехорошим огнем.
– А во что играл? В «подкидного дурака»?
– В «дурака», – подтвердила удивленная Тициановская.
– Мой сын – чемпион двора! Я тоже обожаю в картишки перекинуться. А сынок мой способный. Очень способный. Думаю, будущий Эйнштейн!
Тут родителей будто прорвало. Все стали возносить своих чад. С удивлением, граничащим с возмущением, Тициановская узнала, что в пятом «А» одновременно учатся будущие Пушкин, Микеланджело, Менделеев, Пеле и Билан.
«А как же разбитое стекло?» – думала она. «А срыв контрольной по математике? А драка с пятым «Б», в результате которой пострадал военрук школы?»
– Ваш сын… – пыталась она сказать насчет срыва контрольной, но ее не слушали. Вокруг шумели родители будущих Моцартов и Спиноз, Бальзаков и Ломоносовых, Роналду и Безруковых…
– Все! Хватит! – закричала Виолетта Зурабовна. – Завтра без родителей в школу не приходите! Ой…