Баба Яга перебралась в город, сменила имя, облик подновила. Не вечно же ей в лесу прозябать, иной раз, при её способностях, неплохо бы было пожить среди людей на всём готовом. Теперь она называлась ворожеей и присвоила имя давно забытой Василисы Премудрой. В отличии от многих её коллег знахарок новоявленная Василиса умела колдовать и удивлять, и люди к ней потянулись, деньги в её карман рекой потекли.
Очередным клиентом к бабке Васе заявился местный богатей, прославившийся своей скупостью. Бизнесмен Чернота Пётр Петрович заручился поддержкой друга Костика, прежде чем прийти на приём к ворожее. Костик – новое имя Кащея Бессмертного, который изменил свой позывной лишь отчасти, и фамилия его теперь звучала как «Бессемейный». Вот так и случается всё в жизни бренной: чёрное к чёрному тянется, светлое – к светлому.
Пётр Петрович озаботился извечным родительским вопросом: не по нраву ему пришёлся выбор сына Юры, который влюбился в безродную деревенскую почтальоншу. Приметил отец для сынка девушку из своего круга, и родство с конкурентом по бизнесу сулило ему сказочные прибыли. Деревенщина рушила все планы отца, а богатство, по его разумению, не терпит чувствительности. Любовь и богатство несовместимы.
У Юрика было всё, что бы он не пожелал, и девушки к нему на шею кидались – любые, кого он захочет. Деньгами легко привадить, соблазнить, и за запахом купюр потянется толпа людская.
Избранница отвергла Юрия по какой-то неведомой причине. Странную девушку выбрал сын. Не от мира сего. Обмороченная она, должно быть, чем Юрия и соблазнила, приворожила. Сник Юрик, не говорит ничего, страдает и денег больше не просит. Ничего сынку не стало нужно: ни баров ночных, ни прогулок по Парижам, ни путешествий заморских. Необходимо что-то делать с ним, лечить и к жизни светской возвращать.
Сложную задачку поставил бизнесмен для колдуньи. Одно дело – приворожить. Любовь душе никогда не станет помехой. Светлая, она безвредна. Операция по удалению любви без ожогов не проходит, чирьями душа исходит, когда её добра и любви лишают. Темнеет душа расчленённая, не светится былой красотою.
Без вреда никакая ампутация не проходит, и придётся бабке Василисе быть предельно аккуратной и предусмотрительной, берясь за нелёгкое дело по удалению любви. Надо бы ей извернуться, проследить как-то за пациентом, рядышком его пристроить. Только как обустроить своё присутствие подле молодого человека – вот в чём вопрос, который не разгадать разом.
А вопрос сей вдруг сам собою разрешился, повезло колдунье: пришёл Юрий к ней сам, с просьбой приворожить свою избранницу, которая взгляд от него воротит. Удача тёмным силам не потворствует, дано им одно везение. Везение, оно двояким исходит: подвезёт сегодня негаданно, а назавтра приходит забота за сохранность добычи незаслуженной. Вся жизнь последующая искорёжится с забот тех ненужных. Удача добрым начинаниям способствует и венчается результатом, благодарностью всенародной закрепляется.
И то и сё пришлось ведьме вершить, два дела взаимно отвергающих: приворожить и ожесточить, и не могла она отказать ни старшему, ни младшему заказчику. Деньги не позволили устраниться от заведомо пропащего дела. Деньги решают всё, а там – будь что будет. Ей не раз предстоит посещать косметический салон, а цены там ещё те, с лесным бесплатным изобильем не сравняться. Трудно в городе жить, приходится соответствовать, и лукавством, и телом.
-Ты сам попей пока, - протянула ведьма Юрику заготовленное зелье. – Попей, душу успокой. А я пока придумаю, что с зазнобой твоей предпринять.
В деревне Светочку любили все. Невозможно не любить такую красавицу, которая добрые известия приносит. Общительная, улыбнётся она каждому улыбкой лунявой, русой косой махнёт, уходя, прощаясь. Свет приносит почтальонша в каждый дом вместе с письмами, оттого и любят её люди.
В своё время пришла к Свете пора любви. Юность всегда наполняется этим чувством, таков закон. И влюбилась Света в тракториста Фёдора. Самого Федю она с детства знала, а тут вдруг утром одним поняла, что жить без него не сможет. А он не откликается отчего-то, воротится со взгляда приветливого. Непонятно было для Светы скупое отношение Феди к ней. Непонятно и обидно.
А у Феди характер был такой: весёлый и шебутной на людях, он терялся средь женского внимания. Так мама его воспитала, учила помогать девочкам и быть осторожным с ними. Таким он и вырос, лишний раз к девчонкам не приставал, стеснялся их до несуразности. К понравившейся ему Свете он вовсе не подходил. Не для него краса такая растёт, как казалось Феде. Любовался он лучшей деревенской красой издали.
Хорошим намерениям всегда благоволит случай. Природе необходимо как-то хранить жизнь, и она подталкивает людей друг к другу при помощи любви. Деяния природные неисповедимы и для людей непостижимы.
Света шла с почтовой сумкой по дорожке, тянущейся вдоль лесной опушки, когда навстречу ей вышел волк. Волк присел, смотрит на девушку сверлящим взглядом: кто это посмел преградить его путь? Света застыла, не смея шагнуть, и о страхе забыла; помнила только, что нельзя до поры двигаться перед встреченным волком. В другой раз удалится зверь, незаинтересованный несвойственной ему добычей.
Долго стояли так, Света успела убояться и онеметь. Шум трактора прервал противостояние. Это Фёдор вспахивал поле неподалёку и случайно увидел почтальоншу, подвергающуюся опасности. Увидел и развернул ревущую машину навстречу любимой, подвергшейся опасности, добавил шума сигналом, чтоб убоялся зверюга.
Волк переключил своё внимание на скрежещущую железяку, почесался задней лапой и удалился с достоинством. Волк Аявр выполнил поручение, данное ему лешим Иваном Кузьмичом. Свёл Аявр два любящих сердца, и теперь ему самому пришла пора любви. Любовь, она с добрых дел расцветает.
Фёдор пригласил почтальоншу к себе в трактор, подвёз. В тракторе места не очень много, и на ухабах пассажирке пришлось то и дело касаться плечом тракториста. Стеснительность женского пола в Фёдоре прошла, и почувствовал он уверенность в себе: надо раскрыть свои чувства перед Светой. Это будет правильно, любовь с признанья начинается.
Юра повстречал Свету, будучи проездом по деревне. Они с друзьями нашли новое развлечение для себя: шашлыки на речных берегах жарить, беситься со свежего воздуха, как зверью это изначально положено. Приелись мажорам бары, а разврат на природе по душе им пришёлся.
У сельмага Юре повстречалась почтальонша с сумкой через плечо. Вот где экзотика! Такого в городе по сегодняшним дням не сыскать. Удивился Юра необычной девушке и решил подшутить над нею; вышел из машины, подошёл к ней сзади незаметно и ошарашил неожиданным вопросом: «Мне ничего нет»?
-А вы кто? – оглянулась удивлённая девушка.
-Как кто? Чернота, - заявил Юра как ни в чём не бывало. – Юрий Петрович. Для тебя просто Юра. Так есть мне письма, извещения?
-Так вы же в нашем округе не проживаете, - промолвила Света, недоумённо пожимая плечами. – Я разношу почту только по близлежащим адресам. Вы же городской, по всему. Доставкой почты по городу городская почта занимается.
-А можно письма почитать? – улыбнулся Юра своей проказе. – Никогда писем бумажных не читал, не доставал их из конверта.
-Нельзя! Как можно! – забеспокоилась Света за сохранность своей ценной поклажи. – А если объявился в вас такой интерес к нашему делу (согласилась помочь тут же), можете проводить меня до бабы Тоси. Она тут рядышком живёт. Я ей всегда читаю письма от родных. Сама-то она не может по скудости зрения. Хорошая бабушка, добрая. Чайком всегда угостит.
Юра без тени сомнения согласился на неожиданное предложение и помог девушке нести её увесистую сумку.
Юре понравилось деревенское гостеприимство, как неказисто показалась ему бабушкина избушка, и он сильно сомневался, прежде чем переступил порог хиленького домика. Чистота и доброта разбавили сомнения юноши, привыкшего к городскому уюту, спешащему к роскоши. Так мило тут оказалось и тепло! Без кричащих излишеств и позёрства, теплом души хозяйской обогревался бабушкин домик.
Баба Тося забегала суетливо, привечая дорогих гостей, накрыла на скорую руку стол, выставленный посредине небольшой комнатушки. Радовалась всё за Свету, что нашла она, наконец, свою половинку, интересовалась, когда молодые пожениться планируют. Света смущалась на бабушкины расспросы, оправдывалась: «Малознакомы мы».
-Знаю, знаю, - лукаво улыбалась старушка. – Меня-то, старую, не обманешь.
Света читала письмо, да так, что даже Юра заслушался. Ни о чём письмо, казалось бы, и написано коряво: живёт дочка в городе, детей воспитывает, муж деньги в дом приносит. А бабушка переспрашивает всё: как там детишки её поживают, не страдают ли? А откуда знать Свете о том? Отвечает почтальонша всё же: «Хорошо там всё у них. Не жалуются». Успокаивает Света бабу Тосю и в Юру тем временем неосознанное закладывает что-то хорошее. И голосок Светин замечательный такой, что вникать в слова её не хочется, просто слушать.
Мажоры набесились за ту ночь на бережку, девок за титьки нащупались. Нагулялись и спать завалились по утру, полов не различая. Вот так и гулевает наша сегодняшняя молодёжь: не помня день вчерашний, не оставляя праздника в душе.
Юра долго не мог отойти с той ночи, пока с похмелья не отошёл, пока не понял причины тоски своей не проходящей: стоит Света у него перед глазами и никак забыться не может образ её завлекущий. Мучится Юра подолгу не привык, завёл свою машинку элитную и сорвался без всяких сомнений в деревню. Сильным мира сего дозволено многим больше, чем людям с земли: и свобод у них немерено, и ответственности за прожитое время никакой. Не существует для них понятия занятости.
Света встретила Юру приветливо, по-деревенски, как знакомого нового, городского, необычного. Встретила, а когда узнала причину его прибытия и услышала слова признания, отвергла ухажёра со всей строгостью, присущей женщине занятой.
И как такое случится могло с Юрием, что он отвергнут был? Кто он, а кто она?! Деревенщина! Да ни одна городская красавица не позволила бы отказать ему в привязанности!
А образ светлый, женский, не уходит всё с сердца юного. Не приемлемо для Юры было понятие влюблённости, а есть она – любовь.
И полезли тогда в мозг неокрепший мысли грязные: не изувечить ли её, чтоб не теребила она больше душу. Иль загубить её вовсе, дабы исчезла эта ведьма с глаз навек? Юре за убийство ничто не встанет, отец от всего сынка отмажет.