Лексические соответствия в лезгинских языках
(лезгино-табасаранские языковые параллели)
Из книги М. Е. Алексеева:
[Алексеев Михаил Егорович (1949–2014), российский лингвист-кавказовед, специалист по дагестанскому языкознанию (типология, сравнительно-историческая грамматика дагестанских языков].
«По генетической классификации, лезгинский язык (собственно лезгинский, а также табасаранский, агульский, рутульский, цахурский, арчинский, будухский, крызский, хиналугский и удинский) образует лезгинскую подгруппу в составе нахско-дагестанских языков. Наибольшая близость при этом обнаруживается между лезгинским, табасаранским и агульским, формирующими так называемую восточно-лезгинскую подгруппу.
Лезгинскую группу языков определяет и лексика, разделяемая этими языками. В ее составе мы находим такие слои как восточно-лезгинский, общелезгинский и общедагестанский.
Из восточно-лезгинской лексики можно привести такие слова:
къвал 'бок', ср. агул, къвал, таб. гъвал;
рувъ 'заросли сорняков, бурьян', ср. агул, ругъ, таб. ругъ;
тIач 'похлебка, приготовленная на солоде', таб. тIач, агул. тIач;
квар 'кувшин', ср. таб. гвар, агул, гвар;
чиргъ 'гравий', ср. таб. жарх, агул, чарх;
кьатI 'отрезок', ср. таб. кьатI, агул, кьатI;
кIукIуш 'вершина', ср. таб. кIукIуш, агул. кIукI;
рагъул 'серый', ср. таб. ругъул, агул, ругъе-ф и др.;
В общелезгинском словаре объединены следующие лексико-грамматические группировки слов:
а) названия диких и домашних животных:
кьуьгъуьр 'еж', ср. крыз. кьуьгьер, рут. кьыIнгъыIр, таб. кьуьгъуьр;
кьун 'козел', ср. цах. кьына, арч. кьан, агул, кьун, таб. кьун;
мирг 'олень', ср. таб. мирш, агул, мурхь, рут. михь, крыз. миргъ, уд. мукъ;
лекь 'орел', ср. арч. ликь, рут. лиIкь, таб. люкь, агул, лаьъ и др.;
б) названия частей тела человека и животных:
карч 'рог', ср. крыз. каьч, рут. кач, цах. гач, буд. карч, таб., агул. кIарч;
дуркIун 'почка', ср. таб. гурдум, агул. гутIул, кIултIум, крыз. кIватIин, буд. кIутIун, рут., цах. кIутIун;
кIул 'лопатка', ср. буд. кыл 'рука', крыз. кыл, рут. выл 'передняя нога животного', цах. гывы, таб. ккуьл, агул, ккул, уд. къул 'бедро, ляжка';
къицикь 'бурдюк', ср. таб. гъидикь, агул, кьядикь, арч. кьанкь, рут. кьыдыкь, уд. кьинджекь и др.;
в) названия растений и их частей:
хват 'алыча', ср. таб., агул, хут, крыз., буд. хад, рут. хаьд, цах. хон;
киццик 'мушмула', ср. агул, киттик, кидик, кирик, крыз. ктик, буд. китик, уд. кенекк, цах. Кыдык;
чичIек 'лук', ср. крыз. чIичIек, хин. чIичIек, буд. чIичIек, агул. чIичIакI;
кIах 'сорт чины', ср. таб. кIах, агул. кIах, рут. кIах, крыз. кIаьх, буд. кIах;
цуьл 'сноп', ср. таб. джвул, агул, жвал, рут. джваьл, цах. джал;
лыс 'щавель', ср. крыз. лурс, рут. лыс, буд. лурз, таб. лише и др.;
г) понятия, связанные с обозначением времени и пространства:
кье 'сегодня', ср. крыз. къе, рут. гъигъа, буд. къе, таб. гъи, цах. къы-на, уд. къе, арч. гъи 'днем';
къуьд 'зима', ср. крыз. кьуд, рут. кьыIд, буд. кьаджрадж, таб. кьуIрд, агул. кьуIрд, арч. кьоIттаIхъ;
накь, 'вчера', ср. крыз. наькь, рут. накьа, буд. накьа, таб. накь, агул, накье, уд. на/ине;
д) явления неживой природы, части ландшафта, строения и т.п.:
гъед 'звезда', ср. таб. хIад, агул. хIад, буд. хIаьчI, крыз. хIаьчI, рут. хIадей, цах. хIане, арч. хоIлош-хъан;
хуьр 'селение', ср. агул. хIур, цах. хыIйе ('каменный столбик'), арч. хоIр;
лаз 'глина для обмазки стен', ср. таб. лаз, рут. лыз, буд. лузу, крыз. лузу;
е) названия предметов домашнего обихода, одежды и т.п.:
тIур 'ложка', ср. таб. муччвур, агул, ттур, крыз. тыр, рут. дур, буд. тур;
хъуъццуьган 'подушка', ср. агул, гъурдекин, рут. гъурдигаьн, крыз. къуджу-кан, цах. гъунаник;
кIетI 'клубок, моток, катушка', ср. таб. кIитI, крыз. кIетI, буд. кIетI;
кIун 'клин', ср. таб. ккум, рут. выгын, крыз. кын;
ж) названия продуктов питания:
кьел 'соль', ср. крыз. кьил, рут. кьаьл, буд. кьел, таб. кьил, агул, кьаьл, цах. кьев, уд. эл, хин. кьаь;
чIахар 'жареное зерно', ср. таб. чIихир, крыз. чIихаьр, рут. чIихер, буд. чIахар;
з) некоторые абстрактные понятия:
кьин 'клятва', ср. крыз. кьын, цах. кIын/кьын, буд. хьын, рут. кьин;
пад 'сторона', ср. таб. хив. ппатт, крыз. бадов, буд. бода 'около';
и) термины родства:
гыттыл 'правнук', ср. крыз. гыдыл, таб. гудул;
кьелитI 'свояченица', ср. крыз. кьелид, буд. кьылыд;
чам 'жених', ср. таб. джам, агул, (д)жам, цах. кьаIджам-ар 'жены братьев', рут. мюхр. кьуIджаьм 'свояк', крыз. джем-шид 'шурин, деверь', буд. джам- (см. джам-ыз 'замуж');
к) прилагательные:
лаццу 'белый', ср. таб. лизи, буд. лазу, крыз. лаьзи, арч. лацут 'железо';
кьуьзуь 'старый', ср. крыз. кьусаьд, рут. кьаIсды, бур., кьусу, агул. кьуIсе-ф, цах. кьаIссын, арч. кьаIс-кес 'уставать';
туькьуьл 'горький', ср. таб. кьутIли, агул, кьулкьулф, крыз. кьаьтIкьул, рут. даькьаьлыд, арч. кьала;
кIеви 'твердый, прочный', крыз. кIову, буд. кIеви;
л) глаголы:
кутIуниз 'привязать', ср. таб. йитIуз, агул. итIас, крыз. йубтIулидж, рут. сибтIас, буд. волтIу, цах. йитIалас, арч. эбтIмус;
тIуьн, нез 'есть', ср. крыз. гIуьлидж, рут. выпес, буд. соьулу, таб. отIуз (мн.), агул. гIуьтIас;
хъитIкьинун 'лопнуть', ср. таб. тIуркIуз, агул. бурш. тIулкIанес, рут. тIубкьвас, буд. сотIолкьол;
хурун 'ткать', ср. таб. урхуз, рут. хырха гьыъын, арч. хуммус, агул, рухэс, цах.
хьохас, крыз. хырадж, бур,, сохуру, хин. хъиливал и т.д.»
Выводы, сделанные М. Е. Алексеевым, изучившим фонд современных табасаранских диалектов или говоров, различающихся между собой больше, чем различаются между собой литературный табасаранский и литературный лезгинский языки, в том, что лезгинские и табасаранские языки самые близкие между собой на Кавказе, т.е. нет других языков, которые бы были близки табасаранскому или лезгинскому настолько, как они близки между собой. При новых обстоятельствах, эти языки легко объединить в один язык, каковым они и были в прошлом.
До 1932 года определение «табасаранцы» являлось географическим определением и не было самоназванием ни одного из народностей, проживающих издревле в области Табасаран. Процесс создания этнической идентичности под названием «табасаранцы» был запущен в ДАССР в 1938 году с момента, когда выделили нитрикский (южный) диалект и некоторые особенности сувакского диалекта для создания литературного языка для населения бывшего Табасаранского округа. Объективной необходимости в этом не было, но была политическая подоплёка. С 1938 года начинается постепенное формирование отдельной этнической общности под названием табасаранцы в ДАССР, который официально выделили в ходе переписи 1959 года в отдельный народ. В дальнейшем, эту новую этническую общность дагестанское руководство максимально использовало против возможной консолидации новых советских народов Южного Дагестана, искусственно противопоставляя его лезгинскому народу, поощряя его партийные элиты на противостояние с лезгинами. По сути, создали буферный народ, который должен служить идее децентрализации Южного Дагестана, основная задача которого не дать Южному Дагестану никакой возможности консолидироваться назад в единый народ, как оно было всегда в историческом прошлом. В этом смысле, к великому сожалению, создали, развили и запустили деструктивный для всего Южного Дагестана этнополитический проект, который уже не просто повернуть вспять. Разрушив единое этническое сознание местного населения, дав им ложные обещания и направив по ложному пути, безусловно, партийная власть ДАССР совершила преступление против этой части лезгинского этноса. Современные табасаранцы в некоторой части продолжают эту разрушительную для всех в Южном Дагестане традицию, ставшую для них смыслом жизни и существования, так как их дедов и отцов десятилетиями в ДАССР и в постсоветском Дагестане готовили именно в этом направлении. Важно найти пути оздоровить и исправить существующую проблему. Это тема отдельного исследования. А.Н. Генко, работавший руководителем экспедиции по научному изучению табасаранского языка в конце 1934 года, пишет: «Возникшая три года назад (а именно в 1932 году) табасаранская национальная письменность должна обслуживать тридцать с лишним тысяч человек табасаранский народ, до Октябрьской революции никогда не имевший и даже не помышлявший когда-либо иметь письменность народом»(Генко 1934: Рукопись).
Область Табасаран исторически была многонациональной областью, созданной при Сасанидах в связи с переселением иранских племён из северного Ирана (Табаристан) для несения воинской службы и охраны стратегически важных для Персии дербентских проходов. Это важную задачу персы не могли доверить никому, кроме своих собственных племён. В дальнейшем, эти племена осели и стали местными, постепенно смешиваясь с горцами а также прибывающими сюда из стран Ближнего и Среднего Востока, арабскими и тюркскими племенами. Определение «табасаранцы» в российской историографии применялся в отношении части населения Кайтаго-Табасаранского округа вплоть до 1917 года. В древних источниках упоминались переселенцы как население царства Табасаран или области Табасаран, имея в виду персидских переселенцев. В армянских источниках персидское население из области Табаристан в окрестностях Дербента, участвовавших в войнах как против армянского царя на стороне персов, а позже и с арабами, называлось таваспары. Какого-то одного конкретного названия не было. В разных источниках по разному. В арабских источниках получило распространение форма табарсаран. По историческим сведениям (Услар), арабский полководец Абу-Муслим «назначил правителем Табасарани одного из сподвижников своих, аравитянина Мюхаммед Маасума. К Маасуму было приставлено два кадия за тем, чтобы они толковали народу настоящий смысл Ислама. Судьба, постигшая одного из приставленных кадиев, как кажется, осталась неизвестною, но Мюхаммед Маасум и Мюхаммед Кади сделались независимыми друг от друга владельцами и поделили между собою Табасарань». Услар передаёт историю образования Верхнего и Нижнего Табасарана уже арабами. Образовались два административно-территориальных объединения: Мисибдин уьлке и Кьадирин уьлке, правители которых нередко вели между собой войны. В этих войнах часто принимали участие и горцы, живущие в приграничной зоне, в среде которых арабские правители комплектовали свои новые военные отряды. Лингвисты отмечают большие и глубокие языковые расхождения между всеми селениями горцев, живущих до сих пор на севере и на юге исторической области Табасаран. Северные и южные диалекты современного табасаранского языка абсолютно различаются, и только условно могут быть отнесены к литературному табасаранскому языку. Интересно, что вплоть до 60-х годов прошлого столетия сохранялось то самое арабское деление района на Мисибдин уьлке и Кьадирин уьлке. Создание двух советских административных единиц, Табасаранский и Хивский районы, были больше связаны с политическими мотивами дагестанской советской номенклатуры, нежели с настоящими естественными границами проживания современного табасаранского народа. Табасаранский район был сформирован из части табасаранских и части тюрко-татских селений, а в Хивском районе всего 25 % табасаранских селений.
Звукосоответствия в лезгинском и табасаранском языках.
Как известно, сравнительно-историческое языкознание своим появлением обязано изучению звукосоответствий, других расхождений и общностей между санскритом и некоторыми европейскими языками. Еще более интересные с точки зрения истории материал представляют звукосоответствия между соседствующими, структурно близкими языками, какими являются лезгинский и табасаранский. Лексика этих языков сохранила немало слов, различающихся только отдельными звуками или фонестемами из нескольких звуков. Исследование подобных лексем необходимо не только для установления генетической близости сравниваемых языков, но также для выяснения ряда других немаловажных вопросов, как то: разгадка этимологии отдельных слов и составления этимологических словарей; понимание звуковых явлений и закономерностей, имеющих место внутри каждого из сравниваемых языков; анализ общностей и показ генетических связей между языками, входящими в данную подгруппу, группу и семью языков (в данном случае лезгинских, дагестанских и кавказских языков) и др.
Звуковые соответствия, как известно, устанавливаются на основе различий между звучаниями одного и того же слова, которое функционирует в обоих сравниваемых языках, т.е. между так называемыми лексическими встречами этих языков. Лексические встречи же по своему происхождению и характеру бывают различными. В одних случаях - они результат заимствования одной и той же лексемы из третьего языка, которая по своему звучанию по-разному адаптировалась. В других случаях слова, составляющие "встречи" могут быть исконными или же словами неизвестного происхождения, сохраняющими очевидную семантическую общность. Наконец, подобными могут быть производные лексемы, основы которых восходят к общему корню, впоследствии обросшему различными морфемами. Между рассматриваемыми нами языками имеют место все названные типы лексических встреч. Однако помимо названных, между ними наличествует еще одна разновидность "соответствия", которая, как правило, игнорируется компаративистами. Это так называемое словосоответствие, суть которого заключается в следующем: словарные единицы, будучи однокоренными родственными, сохраняя полное или частичное совпадение или же близость звучаниия и структуры, резко расходятся в семантическом отношении. Такими, например, можно считать лезгинское ичIи "пустой, порожний" и табасаранское ичI "яма, пустота". Лезгинское прилагательное ичIи вне всякого сомнения является производным от основы существительного и входит в группу прилагательных, образованным посредством суффикса-вокала (къиб "желток" – хъип-и "желтый"; цIар "линия, полоса" – цIар-у "полосатый, пестрый"; вил "синь, синяя пряжа" – вил-и "синий"; лам "сырость, влага" – лам-у "сырой, влажный" и др.). Однако существительное – основа ичI – в лезгинском не сохранилось, оно функционирует в табасаранском языке. Именно подобную встречу мы называем словосоответствием.
При сравнении лезгинского и табасаранского материала обнаруживается большое количество звукосоответствий как в системе консонантов, так и в системе вокалов. Подобное обилие соответствий само по себе значимо. Оно свидетельствует о высокой степени близости этих языков. О характере, причинах, значимости лезгинско-табасаранских звукосоответствий можно сделать целый ряд других важных выводов общего и частного характера. Однако выводы эти будут сформулированы после того, как будут представлены читателю сами звукосоответствия отдельно по вокалам и по консонантам, а также так называемые словосоответствия.
1. Соответствия гласных.
А//Э:
КIваркIвалаг – ккверкквелаг "дятел"[22]; къаб – кIеф "посуда"; йакIв[23] – екIв "топор".
А//И:
Макъ-ун – микь "ольха, ольховый; саф–сиф "сито"; йак – йикк "мясо"; лацу – лизи "белый"; йад – шид "вода"; чIахар – чIих-ир "крупа"; нагъв – нивгъ "мелкая солома"; канаб – гиниб "конопля"; кар – икир "двор"; йагъал – хирхил; рагъ – ригъ "солнце"; цIаб – цIир "корешок, всходы"; сас – слиб "зуб"; чумал – чимил"кизил"; цIакул – зикв "перо (птичье)".
А//У:
Свас – швушв "1.невеста, 2.невестка"; хват – хут "слива"; раб – руб "иголка"; тIвал – тIул "прутик"; кака – гугу "яйцо"; ракь – рукь "железо"; хвал (хвел) – хул "канавка, борозда"; магъ – мукьу "лемех"; ракьар – рукьар "капкан"; хъапI – хъумпI "отрыжка"; вад – хьуб "5".
А//УЬ:
Яру – уьру "красный"; къавах – муьрх (кавах) "береза".
А//я:
Гъал – гъял " "; гурмагъ – кумрягъ "дымоход"; кIвалах – ляхин "работа".
I.2. Э//А:
Гергер – гаргар "овес"; верг – варжи "крапива"; серг – шарш "чеснок"; цен – канч "подол"; экв – акв "свет"; звер – звар "кручение"; гьекь – амкI "пот"; кьев – гъвард "потолочный паркет".
Э//И:
Некьи – нимкь "земляника"; нет – ницц "вошь"; чIем – ччим "масло"; нек – ник "молоко"; къе – гъи "сегодня"; кьел – кьил "соль"; лекь – ликь "орел"; чьхвер – жихир "груша"; кIел – ччил "ягненок"; верцIи – ицци "сладкий, медовый"; кьерех – кьирих "маленький теленок".
Э//У:
Верш – урш "вид березы"; векь – укI "трава, сено"; хел – лув "рукав".
Э//УЬ:
Кьвед – кьюб "2"; шемкь – бюркь "глазной гной".
Э//я:
Рехъ – рякъ "дорога, путь"; гъед – хяд "звезда"; хъел – хъял "гнев, обида"; пенкьв – пямкьв "корень лопуха".
I.3. И//А:
Циб – цIаб " "; цIир – чар "корешок, плотва"; виш – варш "100".
И//Э:
Ич – веч "яблоко".
И//У:
Кьил – кIул "голова"; киф – куш "коса женская"; ликI – йукIв "сердце"; сикI – сул "лиса"; лиф – луф "голубь"; сил – сурсул "рожь"; гиндив – гундуш "большая игла"; сив – ушв "рот"; кIир – цIур "крючок, ходули"; чил – ччул " "; мичI – мучI "темь, ночь"; кичI – гучI "страх, боязнь"; ирид – ургуб "7".
И//УЬ:
Рипе – руьбе "мерка сыпучих".
4. У//А:
Кул – каб "кисть виноградный"; чукIул – гаркIал "нож"; мукал – магал "серп"; кукIва – тIавакI "деревянный поднос"; шуткьу – чухта "женский головной убор".
У//Э:
Мурк – меркк "лед"; жунгав – жерд "бычок".
У//И:
НутIуф – нитIиф "халва из ореха"; йугъ – йигъ "день"; тупучI – тIибич "веретено"; руш – риш "девочка"; куркур – кишкIир "пузырек"; сув – сив "рот"; чумал – чимил "кизил"; руцIугул – ритIишин "долото".
У//я:
Цур – хян "хлев".
I.5. УЬ//И:
ґуьхвер – жихир//чихир "груша".
УЬ//У:
ЦуькI– дукI "просо"; хуьр – гъул "село".
Приведенными примерами в основном завершаются звукосоответствия в области гласных. Они позволяют сделать некоторые выводы общего характера, а также отдельные замечания частного порядка.
1. Бросается в глаза количественный разброс в системе самих звукосоответствий. Одни из них, например а//и; а//у; и//у, встречаются часто, в 10 – 15 и более случаях каждое, а другие значительно реже – всего в 2 –3 случаях (а//э; а//уь; а//я), еще меньше зафиксированы соответствия и//э, и//уь.
2. Как показывают наиболее многочисленные группы соответствий гласных, среди них больше других имеются такие, в которых табасаранская лексема содержит один из узких верхнего подъема гласных (|и|, |у|, |уь|).
3. Преобладание соответствий, в правом компоненте которых представлен гласный |у|, свидетельствует об укающем вокализме табасаранского языка, если не вообще, то по отношению к лезгинскому языку.
4. Это последнее (уканье), а также малочисленный, почти единичный характер соответствий, содержащих другой губной гласный |уь| свидетельствует и подтверждает сравнительно большую устойчивость губных гласных вообще.
5. Что же касается большой разницы между звуками |у| и |уь| с точки зрения их участия в звукосоответствиях, она объясняется также возрастом, временем появления их в сравниваемых языках. Вокал |у| один из древнейших звуков, тогда как гласный |уь| является звуком значительно позднего явления как в сравниваемых, так и в других дагестанских языках.
6. В соответствиях между звуками нижнего и среднего подъема, наоборот, правые (табасаранские) компоненты преимущественно содержат более широкие гласные |а| и |я| (см. звукосоответствия э//а и э//я, а также а//э).
7. Устанавливая звукосоответствия гласных, мы встретили и другие весьма интересные факты. Например, семантическое противопоставление узких и широких гласных:
ликич "косынка"; лакач "платок";
урчIар "дверь"; унчIвер "окно".
Подобное явление, видимо, в прошлом использовалось более широко. Оно имеет место и в лезгинском.
Ср: кIун "клин"; кIуьн "маленький клин"; панхъ "подражание выстрелу ружья"; пинхъ "подражание осечке".
Звукосоответствия гласных дают повод и для ряда других замечаний частного порядка, а также для выдвижения отдельных этимологических версий. Однако это будет сделано ниже после рассмотрения всех соответствий.
I. Соответствия согласных.
Б–п: рюбе – рипе "мерка сыпучих"; шубуб – пуд "три, тройка"
Б–пI: тIибич – тупучI "веретено".
Г–к: гучI–кичI "страх, боязнь".
Г–кк: гату – ккац "кошка"; чигалар – ккалар"жареная пшеница"; угал – кквал"зуд"; гиниб – кканаб "конопля";гугу – ккакка "яйцо";гарккун – ккарккун"большая глиняная посудина в виде кувшина".
Г–кI: гавазал – кIавузар "наковальня".
Гъ–кк: гъвар – кквар "большой кувшин для воды".
Гъ–къ: гъуьн – къуьн "плечо"; гъиччар – къурушар " ;
гъадагъ – къадакь "заклепка"; гъахма – къамха "шнурок"; гъав – къав "крыша, потолок"; гъир – къир "смола"; гъян – къен "нутро"; гъи – къе "сегодня"
Гъ–кь: гъяцIли – кьацIул "голый"; гъерццу – къуру "сухой";
гъургъушун – кьуркьушум "свинец".
Гъ–х: гъул – хуьр "аул, селение"; ягъчIур – яхцIур "сорок".
Гъ–хъ: гъидикь – хъицикь "кожа, шкура".
Д–ттв: дуркIар – ттарар "деревья, бревна" (ср. ттварк "колотило").
Д–цц: диф – цциф "облако, туман"; дуруц – ццуруц – туьрез "соха";
дукI – ццуькI "просо".
Д–ч: дукьан – чукьван "несущее бревно".
Д–чI: чIуг – чIут "блоха".
Ж–г: жвугъри – гугъри "персик"; варж – верг "крапива".
Ж–гъ: жилир – гъуьл "муж".
Ж–кк: жикъи – куьруь "короткий".
Ж–с: шарш – серг "чеснок".
Ж–цц: хяртж – гъул-ин "липа".
Ж–ч: жал – чал "большая плетенка для соломы и сена".
Ж–чч: мужри – ччуру "борода"; жам – ччам "жених";
жихир – чуьхвер "груша".
Жв–ч: жвур – чухь "моча".
З–г: зимз – ццвег "муравей".
З–цц: заз – ццаз "колючка".
З–к: зикв – цIакул "перо (птичье)".
К–чI: кунцI – кIунчI "букет".
Кк–к: никк – нек "молоко"; йикк – як "мясо"; ккикки – цикен "пирог".
Кк–кI: ккверкквелай – кIваркIвалаг "дятел".
Кк–ц: ккикки – цикен "пирог".
Кк–цц: кканч – ццен "подол".
Къ–г: къумгъар – гурмагъ "дымоход".
Къ–хъ: рякъ – рехъ "дорога, путь".
Кь–кI: кьаркьар – кIалхан "горло"; пялкьв – пенкI "вид халвы".
Кь–хъ: кьянчч – хъач (афар) "чуду с травой".
КI–кк: кишкIир – курккур "пузырь".
КI–къ: кIалам – къеле " "; кIетIехрар – кьведхверар "близнецы";
кIеф – къаб (ср. кьефес) "клетка, посудина".
КI–кь: кIул – кьил "голова"; укI – векь "трава, травостой, сено";
амкI – гьекь "пот".
КI–чI: кIиру – чIулав "черный".
Л–н: пялкьв – пенкI "вид халвы"; бархал – рух (ср. баргъар) " ";
гъял – гъар (ср. гъел) "борона".
М–б: лакIам – лакIаб "прозвище"; мис – ниси "сыр".
М–пп: кемшир – кишппир "латунь".
Н–м: гъургъушун – кьуркьушун "свинец".
Т–с: табут – тапус "большой досчатый ларец для зерна, муки".
Тт–ц: ккатту – ккац "кошка".
ТI–цI: тIил – цIил "толстая веревка, канат"; тIумтIар – циппицIар "виноград"; ритIишин – руцIугул "долото".
Ф–в: ифи – иви "кровь"; фуж? – вуж? "кто?".
Ф–гь: фу? – гьи? "какой?, который?".
Х–гъ: хирхил – ягъал "вид соломы"; хю – гъуьр "мука"; ярхи – яргъи "длинный".
Х–к: аьхю – еке "большой, крупный".
Х–кь: чухта – шуткьу "чохта".
Х–кI: нюрх – цуькI (ср. нехв) "просо".
Х–чI: хяр – чIур "поляна, пастбище"(ср. хуьр).
Хъ–гъ: мяхъв – мегъв "желудь".
Хь–в: хьуб – вад "пять, пятерка".
Хь–г: хьад – гад "лето"; хьадукар – гатфар "весна".
Хь–кь: хьар – кьур (ср. хьар) "навес".
Цц–т: ницц – нет "вошь".
Цц–цI: цци – цIи "в этом году"; "сырой".
Цц–хь: марцци – михьи "чистый, без примесей".
ЦI–кI: цIур – кIур "крючок".
ЦI–чI: кунцI – кIунчI "букет, связка".
Ч–з: чвул – зул "осень, долька".
Ч–ш: чухта – шуткьу "чохта".
Чч–д: ччив – дувул "корень".
II. Словосоответствия.
Как отмечалось выше, под словосоответствиями понимаются пары лексических единиц, которые, сохранив полное или частичное звучание, разошлись по семантике. Выделение подобных соответствий и их аргументация имеет значение не только для установления близости и родства сравниваемых языков, но также для понимания механизма того, как языки расходятся, несмотря на свое генетическое родство.
Среди привлеченных для установления звукосоответствий 614 слов подобных пар лексем оказалось 50 (т.е. 100 слов).
Аш "рисовый плов" – аш "похлебка"; марчи "плоский камень, употребляемый в детской игре" – арчил "изгородь из плоских камней".
Баргъ "расщипанные волокна конопли, приготовленные для пряжи" – бархал "палас из пеньки" (ср. поговорку: баргъар ацаз рух тетез, мухан фу нез тух тежез "расщипав волокна, палас не получается, кушая ячменный хлеб, сытым не становлюсь" (лезг.).
Бицил "большой чугунный котел" – батил "чугун (металл)";
буьркьу "слепой" – бюркь "глазной гной".
Вахчег "шаровары" – хуччиг "манжеты штанины".
ВерцIи "сладкий" – аварша "халва".
Гъугъан "зацепка для прикрепления саней к ярму" – гъягъяц "крючок, крюк".
Гъел "сани хозяйственные" – гъял "борона", "связка больших веток для боронования".
Жими "жидкий"
Зиян "ущерб, убыток" – зиян "рана".
Ипил "кладка дров" – эпел "скирда".
КичI "страх, боязнь" – гучI "страх".
Ккрутун "свертывание молока, крови" – ккру "густой".
КьантI(иш) "нос, курнос" – кIвантI "губа".
Кьеб "деревянная люлька" – кьяб "большая деревянная корытообразная чаща".
Кьер "русло реки" – кьир "болото".
Кьуьк "вила" – кьюрш "грабли" (ср. лезг. диалектное кьуьш "вила").
Кьусу "деревянная лопата" – кьасу "лопата вообще".
КIавузар "наковальня" – гаварзал "молот".
КIару "праздник весны" – кIару "черный" (во время праздника участники мазали лица черешней).
КIурт "овечья шуба" – ккурт "сорочка".
Лат "большое ваннообразное сооружение для водопоя скота" – лат "родник".
Лув "крыло" – лув "рукав".
Маргъал "1. сугроб снега; 2. полоса скошенного сена" – мурсун "нитка".
Мякь "холод" – микI "ветер".
МехкIуьт "вид халвы" – мяштюкь "урбеч".
Муг "гнездо" – муг "плетеная корзинка".
МукIрунцI "сосулька" – меркIлуц "град".
Накьв "земля (порода)" – накьв "могила", (ср. накьварал экъуьчI гьа! "Выходите на могилу" так кричать перед выносом тела покойного (с.Икра).
Нехв "полба" – нюрх "просо".
ПчIи "испорченный, червивый об орехе" – пчIи "легкий".
Ракьар "капкан" – рукьар "замок"; ричируччар "созвездие весы" – ричIикьулар "деревянные (досчатые) весы".
Руг "пыль" – руг "земля".
Сув "альпийский луг" – сив "гребет, гора".
Тагъар "бурдюк" – тавра "сумка".
Ттурвакь "засов" – дуркьар "бревно".
Хуьр "село, аул" – хяр "поле, пастбище".
Хъвехъ "щека" – хъюхъ "нос".
Хьар "общественная печь для хлеба" – хьар "навес" (Такие пекарни устраивали вне дома под навесом. ср. лезг. хьрак фин идти под навес, т.е. в пекарню).
ЦIвегь "сыворотка, рассол" – цIвегь "творожная масса, сгусток".
ЦIил "канат, хозяйственная веревка" – цIил "обмотка люльки".
ґал "большая плетенка для сена, соломы" – жал "сетка из прутьев".
ґчуьк "суп, похлебка из крупы" – жук "отвар, суп".
Яргъан "одеяло стеганое" – урган "шуба".
Некоторые этимологические предположения, вытекающиеся из рассмотренных соответствий.
Прежде, чем предложить вниманию читателя свои версии и соображения, хочется признать, что известное изречение об этимологии как "о науке, в которой гласные ничего не означают, а согласные обозначают чуть больше" не лишено определенного основания. В этой сфере никто не гарантирован от ошибок и чем предлагаемое им соображение правдоподобнее, тем оно опасней. С другой стороны, трудность не должна накладывать запрет на подобные высказывания, так как ошибки одного исследователя могут приблизить другого к истине.
1. Лезгинскому ччумал "кизил" в табасаранском языке соответствует ццимил. Укающий язык должен был сохранить звучание с гласным |у|, которое ближе к звучанию данного слова в языке источнике (ср. чум кумыкский язык).
Возникает вопрос имеет ли место в данном случае просто звукосоответствие |у| – |и| или же здесь вмешалось другое обстоятельство, а именно слово цIимил, означающее помет овец и коз, который по объему и форме напоминает ягоду кизил? Если это предположение похоже на фантазию, то следует думать, что слово ццимил проникло из разных источников или же различными путями. Можно предположить и другое: чум перешло в ццим, а ццимил – это форма множ. числа от ццим.
2. Не меньший интерес вызывает табасаранское слово чихир (лезг. – чуьхвер) "груша", которое звучит омонимично со словом чихир "вино". Так оно вошло в лексиконы А.С.Пушкина и М.Ю.Лермонтова. Возникает вопрос: не означало ли первоначально это слово что-то, связанное с грушей, а именно тот напиток, который получается при мочении груш на зиму и который употребляется как напиток? Не в центре ли Табасарана Хучнях, недалеко от древнего Дербента, попробовал чихир, уже виноградное знаменитый Бестужев-Марлинский, который так и называет вино.
3. У лезгин нередко встречается прозвище КкутI (с. Кабир Курахского района и др.). Значение и мотивация этого слова затемнены. Очень возможно, что оно связано с табасаранским кIутI "морковь" и первоначально обозначал "красноносый//морковоносый". Название же села КIутIул того же района представляется ничем иным как форма множ. числа от того же табасаранского слова кIутI.
4. Лезгинскому кул "гроздь, кисть, большая ветвь" соответствует табасаранское каб "гроздь". В лезгинском есть почти омоним последнему ккап, означающее "кисть, ладонь руки", которое в значении "гроздь" вытеснила лексема кул.
5. Шиповник табасаранцы называют ***ин чинчар "собачьи шишки", а мушмулу – гъуба[31] чинчар "кубинские шишки". Возникает мысль, не связано ли лезгинское название мушмулы кицик со словом кицI "собака"? Не звучало ли оно первоначально кицIин ¬ кицIин ич?
6. Табасаранское чIархи и лезгинское чIехи (диал. чIахи) обозначают "старший, большой, взрослый". Основой названных имен прилагательных, на наш взгляд, является имя существительное чIар (диал. чIер) "волос, волосяной покров", которое в табасаранской лексеме не претерпел никаких изменений, а в лезгинской – утратил звук |р| (чIахи// чIехи).
7. Овраг, ущелье, ручей обозначает лезгинское кIам. Оно имеет татаро-монгольское происхождение. До заимствования или же гидронима кIам в лезгинском, так же как в табасаранском было свое слово гъар* (ср. табас. гъяр). Это подтверждается многими топонимическими названиями, в которых присутствует элемент гъар, ср. Шуругъар (местность с. Икра Курахского района).
8. Табасаранское хян "хлев" соответствует лезгинскому цур (диал. ккуьр, ччур). В лезгинском имеется другое слово, почти омонимичное табасаранскому оно звучит: гъен, гъян и обозначает место примыкающееся к дому, где содержался скот. Думается, что слово цур "хлев" появилось после того, когда стали строить двухэтажные дома, в нижнем этаже которых обычно содержали скот, особенно в зимнее время.
9. Перенос наименования помещения, места на объект или же сооружение, находящееся там, произошел, на наш взгляд и в следующем случае. В табасаранском хьар "навес", в лезгинском хьар "своего рода общественная пекарня", которая помещалась именно под навесом. Не случайно лезгины говорят: хь(а)рак фена букв. "под хьар пошла"; хь(а)ракай хтана букв. "из-под хьара пришла".
10. Арбу табасаранцы называют фур, а лезгины араба. Последнее заимствовано из арабского языка. Следовательно слово фур древнее, оно имеет семантические связи со словами, обозначающими "нечто круглое" и "крутящееся". ср. лезгинские фурфалаг "детская игрушка вертушка", фатфаш "арба на низких (небольших) колесах с заведомо широким кузовом приспособленная для горной местности" и др.
Рассмотренные звукосоответствия позволяют сделать и некоторые выводы общего характера:
1. Межязыковые, в данном случае табасарано-лезгинские, звукосоответствия, их типы, участвующие в них фонестемы нередко совпадают с теми, которые имеют место в системе отдельно взятого языка, между его диалектами и говорами. Данное обстоятельство красноречиво и однозначно свидетельствует о генетическом родстве, а также о единстве морфологических и комбинаторных закономерностей, действующих или действовавших раньше в сравнивающих языках.
2. Рассмотренные межязыковые звукосоответствия помогают разобраться в природе и механизме отдельных внутриязыковых соответствий и звукопереходов и чередований. Вот один пример: В падежных формах лезгинского слова рехъ "дорога, путь" имеет место чередования /хъ/-/кь: рехъ – рекьи, рекье, рекьер и т.п. Природу этого чередования легко понять, если привлечь табасаранское соответствие этого слова рякъ, где звуку |хъ| (лезг.) соответствует звук |къ|, который по закону лезгинской комбинаторики не может находиться в конце слова. Отсюда можно заключить, что внутриязыковому соответствию хъ–кь предшествовало межязыковое соответствие къ–хъ, а само чередование в целом происходило по общей формуле къ–хъ–кь.
(Источник: полевое лингвистическое исследование Мурада Шихахмедова)
Список научной литературы:
1.Алексеев М.Е. Вопросы сравнительно-исторической грамматики лезгинских языков. Морфология. Синтаксис. М.: Наука, 1985.
2. Бокарев Е.А. Введение в сравнительно-историческое изучение дагестанских языков. Махачкала., 1961.
3.Бокарев Е.А. Краткие сведения о языках Дагестана. Махачкала,1949.
4. Генко А.Н. Материалы по лезгинской диалектологии. Кубинское наречие // Известия АН СССР. ОГН. Сер. 7, 1929, N 4.
5. Erckert R. Die Sprachen des kaukasischen Stammes. Wien, 1895.
7. Nikilayev S. L., Starostin S.A. A North Caucasian etymological dictionary. M. : Asteriks, 1994/ 1406 p.
8. Trubetzkoy 1926: Trubetzkoy N.S. Studien auf dem Gebiete der vergleichenden Lautlehre der Nordkaukasischen Sprachen.