«Научись повиноваться, прежде чем повелевать
другими».
Александр Васильевич Суворов
КРАСНОЯРСК. ВОЕННОЕ РАДИОТЕХНИЧЕСКОЕ УЧИЛИЩЕ ПВО.
1969-1970 ГОДЫ
- Курсант Казаченко! - громко скомандовал командир взвода,
- Для принятия присяги, - Ко мне!
Держа правой рукой карабин у ноги, а в левой развернутую папку с текстом присяги, глядя в глаза своим новым товарищам - (текст присяги он знал наизусть) - срывающимся от волнения голосом он начал:
- Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик... Четко, строевым шагом один за другим подходили курсанты взвода.
- ... принимаю присягу и торжественно клянусь...
- ... если же я нарушу эту мою торжественную присягу…
Карабин давил приятной тяжестью. Новое обмундирование, ещё не подогнанное как следует, коричневый кожаный ремень с начищенной, сияющей латунной пряжкой, темно-зеленые шерстяные пилотки, всё это придавало строгий и торжественный вид курсантам, ещё вчера сидевших за школьными партами. Эти пилотки и кожаные ремни являлись предметом особой гордости курсантов и были единственным отличием от формы солдат батальона обслуживания, стоявших на левом фланге училищного строя. В послевоенных неприкосновенных запасах было заложено большое количество пилоток и кожаных ремней для офицеров, таким образом, после замены пилоток на фуражки в полевой форме офицеров, темно - зеленые, шерстяные пилотки появились на головах свежеиспеченных курсантов.
Грянул трубами военный духовой оркестр, мощно ударил барабан, торжественная музыка взметнулась выше знамени училища и растворилась в высоком ярко-синем небе. Курсантская рота, четко печатая шаг, лихо, с песней проходила по строевому плацу. Ротный запевала мальчишеским голосом запел
Взвейтесь соколы орлами,
Полно горе горевать,
То ли дело под шатрами
В поле лагерем стоять!
Рота, пропустив четыре шага, дружно подхватила:
Там едва заря застанет,
Строй пехотный забурлит,
Барабаном в небо грянет
И штыками заблестит!
Песня слила курсантский строй в единый организм, четкий и слаженный. В воображении Сергея возникли мощные ряды русских воинов со штыками наперевес, шатры с яркими, разноцветными куполами, конница, несущаяся вперед, артиллеристы, лица которых были покрыты потом и копотью, спешно сооружающие редуты, и конечно, музыканты, отчаянно дующие в трубы, не обращая внимания на свист пуль. Усталые и счастливые после принятия присяги курсанты разошлись по казармам. Детство кончилось. На плацу военного училища в старинном русском сибирском городе торжественно началась трудная военная служба Сергея. Строгая военная дисциплина заставляла выполнять указания командиров - сержантов и старшин. К этому очень трудно было привыкать. В этом была осозная необходимость в воинском коллективе.
Учёба в сочетании со службой первое время давались Сергею нелегко, но любовь к технике помогала осваивать курс военных наук. Поздний отбой, ранний подъем, утренняя зарядка, кроссы выматывали вчерашних мальчишек. После обеда, в личное время, курсанты взвода отдыхали - кто, уронив голову на руки, спал сидя, облокотившись на тумбочку, кто, сидя на стульях, спал в ленинской комнате. В дневное время лежать на койке строго запрещалось. Вдруг всеобщее оживление. Почтальон пришел! Тесно обступив почтальона, стараясь не пропустить свою фамилию, курсанты ждали вестей из дома. Те, кому не досталось письма, с равнодушным видом отходили.
Дни летели, как минуты и уже прошло полгода, как они были зачислены в училище. Уже несколько притершиеся друг к другу, вчера ещё не знакомые ребята, все такие разные, бежали взводом в марш - броске. Пот заливал и ел глаза, усталость сковывала все тело, груз полного снаряжения бойца давил к земле. Карабин казался невероятно тяжелым и больно бил между лопатками в спину.
- Взвод! ... - командир взвода резко скомандовал, - Вспышка слева! Газы!
Курсанты бросились на землю в придорожную грязь и торопливо надели противогазы. Короткая передышка и новые команды командира
- Танки справа, пехота! Ложись! Окопаться! Лежа, работая лопаткой, Сергей понял, что это и есть настоящая мужская работа. Точно также его отец, дед и прадеды окапывались, кто в учебном бою, а кто и в настоящем, может быть и последнем. Окопы получились хорошими и глубокими. Отбив условную атаку противника, курсантов валила усталость, однако командир взвода, не жалея в учебе, следуя суворовским правилам, поднял взвод и повел через свежевспаханное поле в марш-броске. Рядом с Сергеем бежал башкир Роднаев, небольшого роста, но крепкий и выносливый, сзади было слышно тяжелое дыхание сибиряка Бахарева. Оглянувшись, Сергей увидел его бледное, измученное, покрытое потом лицо. Худой и тонкий казах Алик Садвокасов забрал у него болтающийся вещевой мешок. Сергей, молча забрал у Генки Бахарева карабин и продолжал бег. Остальные последовали их примеру наиболее сильные и выносливые курсанты забрали у выбившихся из сил и ослабших оружие, противогазы и шинели в скатках. Легкие разрывал воздух. Товарищество, чувство локтя, взаимовыручка связывало курсантов. Национальность, происхождение, предыдущая жизнь курсантов, уходила вдаль, оставался сплоченный коллектив воинов готовых помочь друг другу в бою и в мирной жизни... В голове сами собой зазвучали слова строевой песни, - Взвейтесь соколы орлами, полно горе горевать... Ритм песни восстановил дыхание, стало легче бежать в такт.
Короткий привал прибавил сил, и жизнь опять стала прекрасной и полной прелести. Молодость и здоровье помогала справиться с трудностями службы, утренние ежедневные пробежки на зарядке перестали казаться невыносимо трудными и тяжелыми, ночные занятия и дежурства стали привычными. Тяжелые работы на кухне, когда взвод заступал на ночь чистить картошку, а к утру в глазах стоял желтый песок и надо идти на занятия выбивали из привычного ритма жизни. Сидя на занятиях, курсанты боролись с падающей на грудь головой и закрывающимися глазами. Все эти трудности преодолевали, помогая друг другу, а уже к концу второго курса учеба шла привычным ходом.
ТРЕВОГА
Глубокая сибирская зимняя ночь. В казарме тепло, сухо и темно. Слышно только легкое посапывание, а кое-где и мощный храп. У ночника, освещающего тусклым, синим огнем только тумбочку, стоял очередную смену дневальным Валера Рычков – круглолицый, вечно улыбающийся парень. Веки тяжелели, сон пытался сломить волю. Курсант стойко стоял, напрягаясь в борьбе со сном. Для облегчения, он расслабил затянутый ремень с висящем на боку штык-ножом, затем расстегнул две верхних пуговицы гимнастерки.
Резко зазвонил телефон. Сняв трубку, Валера услышал хриплый голос дежурного по училищу майора Казакова.
- Рота, подъем по тревоге!
На всякий случай, как инструктировали, он перезвонил дежурному по училищу и, убедившись в правильности, (а были шутники, объявляющие по телефону) включил общий свет и, набрав в легкие побольше воздуха громко крикнул,
- Рота подъем! Тревога!
Курсанты посыпались из коек как горох из стручков, натренировано и быстро одеваясь на ходу и, соображая, кто и что должен делать. Немедленно были завешены окна плотными одеялами для светомаскировки. Без толкучки организованно, получали оружие и вещевые мешки, затем повзводно и, уже полностью экипированные, выбегали на улицу. Офицеры еще не прибыли, а курсантские старшины уже на плацу строили курсантские роты, батальоны с полной выкладкой. Через короткое время прибывшие офицеры проверяли наличие людей, подгонку обмундирования, противогазы, оружие. Затем роты курсантов, шумно топоча ногами, бегом, двинулись в район рассредоточения. Впереди батальона, в который входила рота Сергея, бежал командир батальона подполковник Кусаковский. Он бежал легко и красиво, несмотря на солидный возраст, в ладно подогнанной шинели, излучая мощь и уверенность. Офицеры роты, подражая ему, старались бежать также, резко выбрасывая носки ног в начищенных до блеска сапогах. К счастью, тревога была учебной, она была организована, чтобы проверить слаженность такого большого и сложного организма – военного училища. В казармы возвратились уже засветло. После утреннего туалета и завтрака отправились на занятия.
Впереди было много учебных и не учебных тревог, но эта запомнилась на всю оставшуюся жизнь.
Продолжение http://proza.ru/2022/12/09/169