— А щепки ле-етят, эти щепки летя-ат.
И некогда на-ам оглядеться на ЗА-А-АД!
— Ты что это такое завываешь в полярной ночи? На зад ему даже некогда оглянуться, надо же. Ну и чем это ты так занят, интересно, бедолага? Щепки у него летят, блин. Сосредоточься, сионистская морда, а то не туда топориком тюкнешь. И тогда обрезание тебе детской забавой покажется. А я вообще тебе не понадоблюсь. Как женщина по крайней мере. Разве что только как кухарка.
— Это песня такая, кукла Лена, «Летят щепки» называется. Фольклор канадских лесорубов, хотя и исполняется на русском языке. Но, если ты хочешь услышать что-то по-настоящему наше, народное, то я могу предложить, к примеру «Я инженер — на сотню рублей!». Песня пусть и блатная, но так за душу цепляет …
— Вот правильно моя мама говорит:
— Тот факт, что твой нехристь переводит тебе деньги на карточку «Мир» за то, что ты с ним спишь, доченька, вовсе не является справкой от психиатра о его психической нормальности. Но, эти ежемесячные транши, позволяют всем нам с его несомненной психической неадекватностью мириться.
— Твоя мама всегда являлась для меня символом трогательной заботы о тебе, кукла Лена, и воспитания тебя в высочайших нравственных стандартах тургеневских девушек. Скажу больше, лично для меня, твоя мама является подлинной мадонной из деревни под Рузой (см. картинку над текстом). Поэтому сейчас мне так и хочется сказать следующее:
— Твоя мама пришла в этот мир, кукла Лена, чтобы изгнать из него тьму и зажечь в наших сердцах яркий свет и неугасимый огонь. Она для меня своего рода Данко в юбке.
— Спасибо, что не старуха Изергиль. А то я тебе знаю.
— Скажу больше. Твоя мама для меня тот самый буревестник, кукла Лена, который не желает прятать своё жирное тело в утесах. Потому что тот дух, который агенты Сороса раз за разом пытаются привить подрастающему поколению Малых народов Севера — это и есть настоящая тьма на самом деле. Которая над нами сгущается.
— Ну это ты сказанул! Мысль ясная настолько, что, поняли ее все. За исключением конченных придурков, конечно, которые не читали Максима Горького на языке оригинала.
— Основатель стиля социалистического реализма, кукла Лена, которого высоко ценил В. И. Ленин. Так что не читать его мы никому не позволим.
— Вот и я говорю. Прям обрезание в студию — и ни граммом меньше.
— В этот чудесный вечер ты вновь и вновь раз обращаешься к тебе обрезания, кукла Лена. Что, я считаю, глубоко символично.
— И не вздумай! Не видишь, у меня плита включена? Поужинаешь сначала, как человек. А спальня потом. А то щепки у него уже летят, блин. И некуда мне уже оглядеться, блин, как он уже ...
О чудо. Стоило мне упоминать о спальне — и его харя расплылась в улыбке. Обнажив хищные клыки. Не лапай меня.
— В отношениях с женщинами я всегда был противником недоговорённостей и полумер, кукла Лена. А всё потому, что в будущее смотрю с оптимизмом.
Но, несмотря на это, ужин я, конечно, буду терпеливо ждать. Таким меня воспитал комсомол.
— Хотя про комсомол, я надеюсь, в этот вечер я песен от тебя не услышу? Так я могу надеется?
— Ты намекаешь на песню «Любовь, комсомол и весна», кукла Лена? Нет, не услышишь. Потому что мне почему-то хочется, чтобы этот вечер у нас с тобой прошел в теплой еврейской атмосфере. Поэтому, собственно, я песню о летящих вдаль щепках затянул. А еще в моем репертуаре меня есть песня «Беломорский смерть-канал — его Акимушка копал». Которой тоже не отказать в душевности. Да и по степени высокого гражданского звучания она вполне может сравниться с «Любовь, комсомол и весна».
— Понятно. Взбесившийся мужчина напал на проходившую мимо женщину. Он ее повалил в сугроб и стал на ухо орать зовущие к борьбе песни. Ешь давай, Господи, всё на столе уже …