С иллюзиями расставаться больно. И тем больнее, чем дольше ты с ними живешь. Подобно тому, как поднимаясь по хлипкой и ненадежной лестнице, ты рискуешь жестко упасть вниз, и чем выше удалось тебе подняться, тем жестче будет падение.
* * *
У Кости сильно дрожали руки. Сейчас, когда уже многое было позади, его волнение нарастало все больше и больше. Вот так всегда! Пока цель где-то там… за облаками, ты идешь не спеша, ты спокоен и почти безразличен. Но стоит ей приблизиться на расстояние двух шагов, ты теряешь контроль над собой и бежишь.
А бежать было куда! Успеть надо было обязательно раньше всех, судьба не долго держит двери открытыми. И, как всегда, все было на грани провала.
Энит сумел оказать всю необходимую помощь раненному Элиоту и его временному двойнику, благо в медицинском отсеке имелось все для этого необходимое. С такой техникой даже далекий от медицины человек смог бы провести несложную хирургическую операцию.
Дело оставалось за капитаном, но он теперь подчинялся только Элиоту и никому кроме него даже и дверь не имел права открыть.
Не вполне отдавая отчет своим действиям, словно ведомый какими-то внешними силами, он на руках отнес Элиота к рубке, где заперся капитан.
— Эн, я сожалею… но впустить тебя смогу, только когда его браслет будет активизирован. Но кроме него этого никто не сделает.
Энит склонился над раненым:
— Эл, ну… соберись! Надо просто включить браслет. Я знаю, тебе больно и тяжело, но ты боец, ты сможешь… просто на секунду… включи браслет, — как заклинание повторял Энит, массируя ему виски.
Внезапно глаза Эла моргнули и открылись. Стеклянным взглядом, глядя куда-то вдаль, он провел рукой над браслетом и набрал личный код. Затем сразу обмяк и снова закрыл глаза.
— Кэп, прежде всего нам надо резко изменить курс, иначе нас сейчас атакуют! — Энит волновался, стараясь более четко формулировать мысли, но капитан понимал его уже и без слов, он сам был сканером и это ускорило все действия.
Они решили, что «Виктория», сделает крутой вираж, чтобы не попасть в точку «0» и полетит на Амил, никому ничего не сообщая. Пусть ее прибытие будет неожиданным. Элиота тут же отправят в госпиталь, арестованных по камерам, а специалисты будут выяснять обстоятельства, которые заставили их отправиться в «научную экспедицию».
— Кэп, а на «Виктории» есть запасные средства передвижения? — голос Энита дрожал от напряжения, он боялся потерять драгоценное время.
— Есть несколько запасных пилотируемых аппаратов. Как я понимаю, ты хочешь незаметно покинуть нас на вираже? Со спецназом на Колман…
— Да, мне надо там оказаться до того, как станет известно о нападении на «Викторию».
— Понимаю тебя, Эн. Ты совершенно прав, когда все узнают о неудачной атаке на «Викторию», будет тут же отдан приказ о ликвидации всех каторжан вместе с лагерем. Чтобы даже и следов производства не осталось.
— А еще, Кэп, не забывай про тех, кто нас ждет в точке «0». Скорее всего, их тоже отправят на «зачистку», и я пока не знаю сколько их там!
— Тогда бери V-2, подходящий аппарат! Там и твои бойцы поместятся, и скорость у него приличная, можешь даже успеть до нашего прибытия на Амил. Ну, удачи тебе!
* * *
Иен не знал, как и что сообщить боссу. Получается, он снова облажался!
«Что там у них на «Виктории» произошло? Почему в назначенное время она не появилась?» — лихорадочно соображал он. — «Нет-нет, чтобы там ни произошло, надо сообщить. Может они там все взорвались, чиет их в тракшу. Так туда им и дорога. А если что-то не так пошло, и «Виктория» каким-то образом появится на Амиле? Вот это будет полный сейшет!»
Да, появление целехонькой «Виктории» в космопорте произвело просто убийственное впечатление на некоторых высокопоставленных чиновников Амила.
— Не могу пожелать тебе доброй силы, Сьюн Ли. Похоже ты доигрался! Только что сообщили о прибытии экспедиции с Земли! Они настроены очень решительно и намерены немедленно лететь… сам знаешь куда и зачем. — сообщил ему голос интерпретатора. Изображение так же было скрыто, но Сьюн Ли сразу узнал говорившего.
Дрожащим от страха голосом, он попытался что-то возразить:
— А… а почему же именно я доигрался? Я действовал только по вашему при…
— Заткнись, ржавый футлон! Я ничего не знаю о твоих грязных делишках, которые ты за моей спиной вытворяешь, но тебе это дорого обойдется!
— Да я… я все сделаю… — от страха слова застревали у Сьюна в горле, но больше всего он боялся ненароком назвать звонившего.
— Даже имени моего не произноси! — прошипел интерпретатор.
Лицо Сьюн Ли стало темно-серым, а зрачки округлились. В его голове все смешалось: и страх, и ярость, и досада. Он набрал на сенсоре номер Хойоми Си:
— Быстро найди мне этого недоделанного… и соедини!
— Сьюн Ли, вы же просили никогда не соединять его напрямую…
— Ситуация изменилась, хочу лично увидеть его поганую рожу и от всей души поблагодарить.
На экране появилась испуганная физиономия Иена и Сьюн Ли захотелось в нее смачно плюнуть. Как жалко, что техника до этого еще не дошла.
— Что молчишь, сволочь футлонская?
— Я… я, как раз… как раз…
— Чего мямлишь гнида? Докладывай! — Сьюн Ли просто ревел зверем, глядя на пухлое бледно-розовое личико Иена.
— В заданном районе объект не появлялся, — обреченно выдохнул Иен Си, чувствуя нарастающий жар в области желудка.
— А я знаю! Объект уже тут и направляется ко мне за информацией. Так что мне сказать?
— Там никого нет… там пусто, совершенно пусто!
— Там уже давно должно быть пусто, как в твоей башке! Ты меня понял? Зачистка зачистки!
Сьюн Ли замотал своей серой башкой, таких нокаутов он от жизни еще не получал. Но надо было действовать, и он снова переключился на Хойоми:
— Значит так! Кто там у нас, Чуя Сан? Распорядись, чтобы он провел там у себя полную утилизацию. Не просто так, а вывел всех, построил, проверил и утилизировал. И тех, кто уже встать не может и все их монатки, инструменты, тряпки, все подчистую!
— Все понял, Сьюн Ли, уже делается!
* * *
— Первым делом надо взять их контору. Там Чуя Сан, местный босс и два бойца. Думаю, он уже получил приказ о зачистке, но, чтобы его выполнить, надо вывести каторжан из всех помещений и построить. Под благовидным каким-нибудь предлогом, чтобы не разбежались.
Энит не был старшим в команде и не отдавал приказы, но к его мнению все прислушивались, считая проводником. Он чувствовал ответственность и от этого у него стали сдавать нервы, ведь ошибиться было нельзя.
— Но подойти незаметно не получится, мы же будем, как на ладони… — его голос звучал обреченно, он не видел ни одного подходящего варианта.
— Тогда давай подлетим вплотную к конторе. Пусть подумают, что это за ними с Амила прилетели.
— Что-то мне подсказывает, их тоже ждет зачистка, — мрачно промолвил Энит, — кому нужны лишние свидетели? Как свое дело сделают, так и все…
Его даже передернуло от одной мысли, что такое можно допустить, пусть даже с целью спасения своих задниц.
— Эн, да ты успокойся. Двоих оставим в конторе, чтобы встретили этих чистильщиков. Они же к ней подлетят? — офицер улыбнулся, ему было так знакомо это волнение перед первым боем.
— Да, именно здесь у них что-то типа космопорта. А из конторы, кстати, замечательно просматриваются окрестности. Но я не знаю, сколько их будет. Местных-то здесь всего двадцать семь, трое в конторе, включая старшего, и двадцать четыре конвоируют рабочих.
— Справимся, подлетим на местных флайскатах, как свои…
— Только утилизировать нельзя, их присутствие здесь должно быть для всех очевидным. Комиссия прилетит на нашей «Виктории», они здесь все зафиксируют, заберут арестованных и двухсотых для опознания. А рабочим окажут медицинскую помощь и будут готовить к отправке.
В это время на мониторе появилось роскошное двухэтажное здание из камня ослепительной белизны. И чем ближе они подлетали, тем выше оно становилось, приобретая все более величественный образ, что говорило о его непростом статусе. Не зря именно его амилы оборудовали под свою контору. Из огромных, небесной красоты, окон были видны мерзкие рожи главного надзирателя колонии и его охранников.
Ошарашенный Чуя Сан не сразу оценил обстановку, он-то думал, что закончит зачистку и полетит домой, а вот и нет! Вместо этого вдруг какие-то разборки начались. Но после нескольких отрезвляющих ударов, к нему сразу пришло четкое понимание всей ситуации. Глядя на распростертые тела своих телохранителей, он жалобно проскулил:
— Не убивайте! Я все сделаю, только скажите, что я должен…
— Не узнаешь меня? Я К-314, беглый каторжник, а это мои друзья, — Эн прочитал в его голове всю последнюю информацию, — скажи своим бойцам, чтобы утилизацию не проводили без твоего личного присутствия.
Чуя Сан отдал распоряжение конвоирам, чтобы те построили весь состав, а сами заняли позиции с четырех сторон так, чтобы рабочим невозможно было убежать. И чтобы ждали, когда он прилетит.
— Эн, ты летишь с нами, ты знаешь язык и объяснишь ситуацию своим братьям, что мы их не убивать, а спасать пришли. Ну, чтобы паники не было. А мы займемся конвоирами, им перевод точно не потребуется. Здесь двоих оставим, хватит для достойной встречи. Ну и этот… их местный босс тоже пускай остается, не таскать же его за собой.
— А он не навредит?
— Зачем? Мы ему сейчас все популярно растолкуем, — и уже обращаясь к дрожащему Чуя Сан, сказал, — Хорош дергаться, ты нам живой нужен. А вот тем, кто сейчас сюда прилетит… уж они от тебя даже атома не оставят!
Энит отлично ориентировался на Туинтале, поэтому место построения долго искать не пришлось. Они тихо подлетели с двух сторон на флайскатах. Конвоиры подумали, что это Чуя Сан хочет лично наблюдать за утилизацией. Вообще, это было одно из немногих развлечений здесь, и они уже немного расслабились, предвкушая забавное зрелище.
Все произошло очень быстро, они не успели применить оружие, даже испугаться толком не успели. Каторжане с изумлением смотрели на убитых конвоиров. Их сковал животный страх, они, как парализованные, стояли на месте, не понимая, что это освобождение. За долгое время, проведенное в неволе, они уверовали лишь в то, что страшнее боли бывает только боль. Та, боль, которая сильнее.
— Братья, я К-314, — сказал Энит на местном языке, который был смесью разных земных диалектов, языков телуров, амилов и жителей других планет, откуда Зор доставлял пополнение, — я здесь, чтобы освободить вас, со мной мои друзья с Земли.
В это время по закрытой связи сообщили, что прилетевшая команда по зачистке свидетелей уничтожена, а их командир взят в плен.
— Представляешь, идет впереди этакий уверенный в себе увалень, сразу видно, главарь этой банды. Чуя Сан его сразу узнал. Говорит, это некто Иен, бывший его подчиненный. Ну, мы его оставили, а затем их обоих поместили в защитные передвижные капсулы, им оттуда самим не выбраться.
— А что комиссия? Когда они тут будут?
— Сказали, что уже вылетели, но предупредили, чтобы мы ничего тут не трогали. Они все зафиксируют для протокола.
* * *
Пока прибывшие специалисты занимались своей работой, Энит кинулся искать местных. Должны же они были когда-нибудь выйти из своего тонкого укрытия и вернуться к физическому обличию. Ведь нет счастья большего, чем после долгой разлуки коснуться ногами зеленой травы, ощутить своим телом вибрацию ветра и вдохнуть полной грудью воздух свободы.
Сердце гудело, как огромный колокол, заставляя пульсировать Костины виски в такт его биениям. Но на всей этой райской планете его интересовало лишь одно существо. Та маленькая и упрямая, беззащитная, но строгая, как школьная учительница, девочка Мануакана.
Он чувствовал присутствие туинталов, среди которых была и Ману, он читал их мысли. Но они просто не хотели показывать себя. Их совсем не радовало присутствие такого количества физических существ. Они даже не испытывали чувства благодарности к ним за свое освобождение, они просто боялись.
— Ману, я вернулся… я вернулся, чтобы спасти всех вас от этих ублюдков, кровожадных убийц, ограбивших вашу планету и заставивших вас потерять свое обличие. Но теперь вы свободны и снова можете радоваться и ходить по планете ни от кого не скрываясь.
Медленно, будто выплывая из дымки небесного пространства, появилась Ману. Она была еще прекрасней, чем тогда, при последней их встрече, когда они навсегда распрощались. Костино сердце скакало, желая выпрыгнуть из груди, но Ману даже не улыбнулась:
— Как же нам теперь ходить по ней, ты превратил ее в поле битвы, она залита кровью… и это все благодаря тебе! — на ее глазах заблестели слезы.
— Ману, ты вспомни, как они просто для развлечения уничтожали рабов, разве они кого-то жалели? Они бы и вас всех уничтожили, просто не видели, только это и спасло.
— Говоришь, они никого не жалели? Так и ты ведь никого не пожалел. Ты такой же, как они, ты… убийца! И все стихи твои одно притворство, они лишь маска добродетели, за которой прячется опасный зверь!
— Но с ними поступать иначе невозможно, они понимают только силу и смерть. Что до стихов, они рождаются из чувств, которые берут свое начало в бесконечных спорах между добром и злом. И не бывает одного без другого! Так этот мир устроен.
— Нет, это твой мир так устроен! Вы звери, вы не ищете компромиссов… вы просто убиваете друг друга. А мы бы дали им понять, что жить возможно без войны. И пусть не сразу, через бездну времени, они бы к этому пришли.
— Пока они доросли бы до этого понимания, они бы убили и твой мир, и мой. Они сожгли бы все дотла, из всех планет вычерпали бы все богатства. И, знаешь, им бы этого не хватило. Они бы перегрызлись за последний кусок и сгинули. Другого исхода для них нет!
— Но как же можно жить без сострадания? Они же тоже живые существа.
— А знаешь, в чем отличие наших миров? Мы страдаем, когда убиваем, мы страдаем, когда нас убивают. А вы не страдаете, вы уходите от страданий, поэтому вам и написать нечего, не знаете ни боли, ни смятения.
— Ну и пусть! Уходи, Коста, я видеть тебя не могу! — Ману уже кричала, не в силах сдерживать себя.
— А я уже ушел… давно ушел. Еще тогда, перед побегом. Меня теперь вообще не существует. Меня выбросил в космос мой конвоир. И, знаешь, он жутко хохотал, глядя как я барахтаюсь умирая. Прощай еще раз… не грусти!
Он шел не оборачиваясь. Правильно сказал ему Патрис, их отношения ни к чему хорошему не могли привести. Но вдруг, отойдя уже на почтительное расстояние Костя прочитал ее мысли:
«Тьма и Свет, они, как «Да» и «Нет» живут взаимоисключением друг друга и поглотить стремятся визави – они заклятые враги, они бегут по замкнутому кругу. Их бесконечная война - источник мира и добра».
Костя повернулся, чтобы помахать рукой на прощанье и увидел, как на огромной лужайке этой сказочной планеты весело плясали маленькие феи. Они уже ничего не боялись, им просто было приятно прикасаться к родной планете, ощущать ее поверхность и двигаться.
«Ну, пусть так и будет!» — подумал он.
* * *
Несмотря на столь трагический исход своих отношений с Ману, Костя не был подавлен, с некоторых пор он стал фаталистом:
«Ну в самом деле, что делать прекрасной фее с мертвецом? Того Кости, стихами которого она так восхищалась, уже нет! И остается самая малость —определиться кто же я такой…»
Они прилетели на Амил и Энита сейчас больше всего беспокоила судьба его друга. Но когда они разгружались в космопорте, он случайно столкнулся с тем, о ком уже и не думал. Это был Иен, его теперь самого конвоировали в изолятор для арестованных.
— Это ты... К-314? — он даже не удивился, а как-то обреченно выдохнул.
— Ты ошибся Иен Си, меня зовут Энит!
И сразу в госпиталь. Только открыл дверь в больничную палату и… гора с плеч. Живой! Элиот смотрел на него и улыбался.
— Ты мне теперь как брат! Залатал исправно. Только я в толк не возьму, кто ты на самом деле, у нас никто не смог бы так Фейту шлем раздолбить. Не думал я, что ты такой классный боец.
— Да я и не боец, я… мертвец! — ответил Энит и засмеялся.
И тут он все рассказал о своих приключениях в открытом космосе. Элиот надолго задумался:
— Вот значит, как… а я уж подумал, меня решили втемную использовать. Стало быть, все это не случайно, так и было все устроено… заранее.
— Да, в нашем мире все не случайно…
— Эн…
— Слушай, ты же знаешь, я на самом деле Константин.
— Так и я на самом деле Александр. Просто у нас в подразделении так принято, давать всем новые, короткие имена. Так легче общаться.
— Ты знаешь, от меня теперь ничего уже не осталось, кроме короткого имени Энит. Карточный шулер Константин, Костик, читающий стихи для феи Ману, К-314, водивший за нос своих конвоиров… они все умерли. Остался Эн.
— Слушай, раз так все вышло, приходи к нам в спецназ. Мы все, как одна семья… Да, все хочу спросить, а тот парень, ну… который был там на пустыре при пересечении, что с ним-то стало? Этого я уже и не мог видеть, — Элиот напрягся всем телом, чувствовалось, что жизнь этого человека ему далеко не безразлична.
— Он жив, я видел, как он встал и пошел совершенно невредимый! Но шрам-то у него, наверняка, остался. А кто он тебе?
— Не знаю, просто чувствую, он родной, очень родной для меня человек. Возможно, прапрадед какой-нибудь. Надо же, как все совпало.
— Совпадений не бывает, брат! Все в этом мире не случайно…