Вот уж, кому суждено жить, тот даже раскидав свои мозги по асфальту
от встречи с машиной, не отдаёт концы. Зная этот случай от начала и до...
не перестаю удивляться, но как-то же надо объяснить такую редкую живучесть.
А получилось так, что двадцатилетний Ромка не рассчитал свои силы и
в пьяном виде попал под колёса тяжёлой машины, кажется с номерами воинской
части. Как ни странно, но руки ноги не пострадали, а помялась Ромкина голова.
Суда никакого не было, была операция на Ромкином черепе, куда молодые,
но талантливые нейрохирурги их города вернули выпавшие от удара кусочки
мозгов, заштопали его и начали лечить, наблюдая дело своих рук.
Пришлось лечить потому что Ромка не помер сразу от полученной травмы,
не помер и на операционном столе: живучий оказался бедолага.
А живого же не положишь в гроб, пришлось его оставить в отделении
нейрохирургии местной больницы, хотя понимание случившегося давало все
основания считать Ромку покойником.
А когда на несостоявшемся покойнике операционные швы зажили, определяя
его состояние стабильным, средней тяжести, его отдали родителям выхаживать
и возвращать Ромкины жизненные функции к средним нормам.
Тогда добиться даже средних норм врачи не давали гарантии и на данный
момент он представлял из себя ни то что "траву", даже на обычный силос
не походил.
Он определённо нуждался ещё в медицинском наблюдении, но как это бывает
в обычных городских больницах: то пациентов много, то мест не хватает, то
ещё какие-то причины находятся освободить койкоместо или обыкновенный,
хладнокровный, медицинский цинизм, совсем не связанный с бессердечием,
вынуждает на такое решение.
Вот если бы он лежал в частной, платной клинике? Но...
То ли матери Зинаиде предстояло пройти горькое испытание, то ли Ромке
выпала такая долюшка, но что-то же давало этой мумии не помирать, иметь
дыхание, пульс с непрерывающейся работой сердца, когда всё остальное на время
замерло, в ожидании лучших времён.
С имеющимися основаниями и определением Ромке инвалидности первой группы,
снабдили его специальной кроватью с ограждающими бортиками и другими нужными
устройствами таким лежачим больным.
Даже зная, что в Ромкиной травме виноват он сам, вояки с себя полностью вину
не снимали и просьбы Зинаиды удовлетворяли, помогали чем могли: кровать
доставили, дрова привезли и накололи, ведь она с сыном жила в частном,
собственном доме.
Первое время их посещала медсестра, ведь Ромка продолжал нуждаться
в медицинских процедурах, но по истечении определённого времени все нужные
медицинские манипуляции пришлось выполнять Зинаиде самой: научилась и
капельницы, и необходимые инъекции ставить, массаж с элементами лечебной
гимнастики.
Если бы раньше сказали, что она постигнет всю науку медицинских манипуляций,
то она бы не за что не поверила предсказаниям. А нужда пришла и всё осилила,
всему научилась, потому что надеяться приходилось только на саму себя,
потому что она- мать, а он- её дитя. И совсем не имеет значения- какого он
возраста.
Эта травма произошла в тёплое, летнее время, но прихода осени и зимы Зинаида
не замечала, так же, как и наступившей весны, которую всегда любил сын-Ромка.
Не удивляться, не возмущаться, да и раздумывать было некогда, весь уход за
сыном выполняла, как на автомате.
Это потом... спустя месяцы и годы когда положение стабилизировалось, сама
себе удивлялась, потому что первый год, связанный с проблемами сына оказался
особенно трудным.
Хорошо, что не одна она сражалась с его травмой, были помощники: и родня
иногда помогала, и соседи, но самым главным и надёжным помощником оказался
бывший муж, проживающий по соседству в отдельном, им самим построенном домике.
С Зинаидой они разошлись лет пять назад: особую дружбу не вели, но и врагами
тоже не были и, по собачьи, как иной раз бывает, не грызлись.
Найти себе пару у него не получалось в отличии от неё: за время их развода
у Зинки случались романы и даже один сожитель.
Бывший не слыл выпивохой или скандалистом и казалось бы что помешало
продолжать их семейный быт? Может Зинаида как раз и нуждалась в выбросе
вулканических эмоций от мужа? Ведь сама Зинка обладала боевым характером
и завидным темпераментом, возможно последний и поставил точку в их семейных
отношениях, проявившись связью с левым мужиком.
Но какая женщина не найдёт возможность загладить свою вину, проявив
незаурядную способность, одурманив своими женскими штучками сознание мужчины?
Только та, которая уже простилась с имеющимся и жаждет новизны.
Но на данный момент Зинаида- холостая, относительно молодая, слыла свободной,
никем не занятой, вот только... Вот только теперь ей приходилось вертеться,
как белке в колесе, теперь ей стало не до мужиков: все заботы сводились к
одному мужчине, у которого сердце билось безотказно и из всех двигательных
функций имелась только одна: мог моргать глазами.
Капельницы с нужными препаратами конечно поддерживали и стимулировали
жизнедеятельность травмированного организма, но одними лекарствами организм
не насытишь. Даже медики, стоящие всеми руками и ногами за медицинский
инструментарий, но и они понимали недостаточность только их стараний.
Но при всей Ромкиной неподвижности, внутренние органы остались в сохранности,
а значит желудок и вся система пищеварения могла работать почти, как раньше.
"Почти"- потому что жевательная и глотательная способности у Ромки
отсутствовали, а значит маме-Зине кормить эту, по существу чурку с глазами
и работающим сердцем приходилось через зонд жидкой пищей, а потом, естественно,
утилизировать отходы жизнедеятельности, которые ни с жизнью, ни с деятельностью
рядом не были .
А что сделаешь? Какой уж есть. Живьём не закопаешь, да и материнский
инстинкт крепко сидел в голове Зинаиды, имеющей двоих детей: студентку- дочь,
проживающую в другом городе и сына- Ромку-единственного и травмированного,
а жалела его, как нормального, здорового. Сама не замечая, что осталось
от него, выхаживала, работая при этом диспетчером.
Казалось бы работа не пыльная, без физической нагрузки, тяжелее пишущей
ручки ничего не поднимала, сиди себе у компа, да отвечай на звонки.
Но её диспетчерские обязанности отличались большой ответственностью, так
как относились к охранному предприятию государственного масштаба.
Ведь государство замучилось бороться за сохранность одного из основных
территориальных ресурсов, по сути- дармовых, но исчезающих бесследно в пучине
огня. Да-да, горел лес, а Зинаида вела учёт появляющихся очагов возгорания
каких было не счесть... и нуждались в немедленном тушении.
А это тебе: не вздремнуть, не отойти на минутку. Отведёт дежурство и домой,
восстанавливать функции травмированного сына, в чём беспрекословная помощь
оказывалась бывшим мужем.
Казалось бы в таком состоянии Ромка- не малое дитя: никуда не залезет,
в рот ничего плохого не возьмёт, а всё равно его состояние требовало
постоянного контроля. Врачи не давали положительных прогнозов, советовали
готовиться к худшему, но родители не обращая на плохие предостережения,
выполняли необходимое, надеясь на хорошее.
Зинаида не ждала чьей-либо похвалы и знала, что не дождётся её и от Ромки.
Она не видела в своих материнских поступках ни долга, ни альтруизма, она
просто спасала жизнь родному человеку, который был её смыслом жизни.
Кто она есть? Женой она может всегда стать. А вот- матерью?..
И своим материнским чутьём Зинаида понимала в чём именно нуждался Ромка
и как самка какого-нибудь животного зализывала ту рану, которая имела в этом
необходимость.
Регулярное и по времени кормление через зонд, сама готовка жидкой пищи,
уборка памперсов с отходами, гигиена пролежней, капельницы, уколы, лекарства
сказались на ритме собственной жизни Зинаиды. Но она не роптала, не кляла
кого-либо, не посылала за случившееся кому-либо проклятия: с пониманием
принимала пришедшую ситуацию и безропотна несла свой крест.
Пролетел год, который не хотелось вспоминать, два...
Лекарства и уход дали свои плоды, кое-какие функции начали восстанавливаться.
Одной из первых восстановилась глотательная функция. Зинаида помнила, что
жевательная функция начала потихоньку восстанавливаться с начавшейся
способностью Ромки шевелить руками.
Чуть окрепнув от более калорийной пищи, Ромка сам выдернул из носа трубочку
с подачей кислорода в его лёгкие. И хоть пока он ничего не говорил и взгляд
его был отрешённый в никуда, всё равно Зинаиде стало полегче и кормить его,
и мыть: попробуй-ка такого, двадцатилетнего попереворачивай для подмывки...
А они с бывшим и поворачивали, и мыли, и выгуливали, что не замедлило
сказаться в итоге. Даже врачи удивлялись и терпению матери, и живучести
сына.
Научившись присаживаться в кровати, а потом и сидеть, он сначала пытался
робко, с чье-нибудь помощью встать, а затем с ней же делать первые шаги.
Конечно, будучи ещё очень слабым, да и взгляд Ромки не отличался сознанием,
но он уже его фиксировал на экран телевизора, установленного напротив его
кровати- трансформера. Что уж он там видел- не известно.
Сразу ничего не говорил, позже стал проявлять речевую способность,
не похожую на способность говорить после инсульта: он мог сказать внятно
целое слово, но очень тихо.
Восстанавливаясь после травмы, Ромка и походил на ребёнка и не походил
на него: ребёнок со временем становился непоседой, с большой вероятностью
набить себе шишку или получить травму, Ромка, уже получивший травму, лежал и
не стремился куда-нибудь залезть.
Сам он не стремился, а для него нужны были посещения разных врачей.
Сначала изредка приходили: и терапевты, и неврологи для необходимых
консультаций и заключений для подтверждения инвалидности.
Но со временем, когда Ромка мог потихоньку ходить, а дождаться прихода
нужного врача на дом, становилось проблематичным, Зинаида попыталась эту
проблему решить приобретением собственного автомобиля.
На нём и нужного медспециалиста можно доставить без лишних хлопот, и самим
заявляться к врачам к назначенному времени.
А то: походи-ка, поищи Ромкин дом среди десятков похожих в частном секторе:
и в летнюю жару, и в зимнюю стужу. Приобщив к своим сбережениям денежную
помощь вояк, родни и друзей, оформила покупку через кредит.
А с покупкой машины проблема более быстрого передвижения решилась положительно
и на работу теперь ей добираться стало проще.
Было время в пришедшей, мучительной эпопее, когда в памперсах отпала
необходимость, но в переносном туалете нужда ещё оставалась. Агрессии Ромка
не проявлял, но близкие и знакомые, общаясь с ним, были настороже, так как
заметного разума за ним не наблюдалось.
Со временем восстановилась речь, координация движений и Ромка начал не
только ходить по дому, но ему могли поручить сделать что-нибудь не сложное:
убрать на место вещи, пропылесосить. А когда он начал ходить по двору, то
мог убраться и в подворье, и захватить дров для растопки печки.
Движений становилось больше, поступки приобретали осмысленность, а когда
он мог не только дрова принести, но и печку ими растопить и чайник себе
согреть, то его начали оставлять на короткое время одного, но только
на короткое...
Итоговый вывод сказать легко и просто, но как не просто далась многогодовое
восстановление после полученной травмы и перенесённой операции.
Сколько каждодневного и кропотливого труда, сколько точных выполнений
нужных предписаний: уход, процедуры, массаж, гимнастика, правильное питание
не позволили Ромке из живого мертвеца остаться даже растением.
Нет, он не стал Ромкой с прежними навыками и умом, но он мог сам себя
обслуживать, посильно помогать по хозяйству: убирать во дворе, в доме, топить
печь, кипятить чай, даже небольшие чурки рубить на дрова и ходить в ближайший
магазин за хлебом.
Его там знали и обслуживали без очереди, но при всех своих достижениях, он
мог доверчиво сказать встречным людям, что у него в голове нет мозгов.
Знакомые не смеялись, понимающе поддакивали, но эти слова- не самокритика,
он просто повторял заученное предложение и, оставляя его одного дома, всё
равно постоянно держали с ним связь, готовые к любым закидонам, которых
пока не было...
Как таковых закидонов не было, но стали замечать за ним странный интерес
к самому себе. Это проявлялось в детской непосредственности ходить по дому
без штанов и даже без трусов.
Представляете такую картину: приходит домой мать или заходит отец, а Ромка
ходит голым не только с задом, но и с передом. Картина не для слабонервных:
по дому рассекает здоровенный парень с голой задницей и болтающимися голыми
причиндалами, которые невозможно скрыть никакой порослью на этом месте.
Причиндалы то болтаются, то взмывают ввысь, а он смотрит на эти фокусы
и улыбается, как дитя. А потом понял, что дотрагиваться до них не только
не больно, но даже приятно и, наглядевшись по телевизору кое-каких сцен
кино, догадался о способности своего болтающегося органа.
Замечая эти странности за сыном, Зинаида пока не придавала им особого значения.
И вот однажды, дождавшись мать с работы, заявил:
- Зина, ( почему-то стал её так называть) я жениться хочу.
Опешившая Зинаида не знала что и ответить. До травмы у него были близкие
отношения с одной подружкой, которая мамой клялась, что не бросит Ромку,
но увы, её психика такой нагрузки не выдержала: подружка завела себе
умственно более нормального.
Мать с отцом поскребли затылок, понимая, что его проблему с "женитьбой"
надо решать, потому что тело окрепло и заработало почти, как прежде,
не принимая во внимание работу его травмированного мозга. Все конечности
зашевелились, включая и эту... Куда денешься, если выработались гормоны
и дают о себе знать.
Зинка сбегала к врачам за разъяснениями данного проявления его активности;
те поулыбались удивлению матери: " А что вас удивляет? У взрослого парня
и желания взрослые. Вы думали, что он останется младенцем до конца своих
дней? Радуйтесь, что всё нормализуется. Решайте эту потребность известным
путём".
Привели ему какую-то бабёнку, с которой уложили его в кровать, но с
резиновым предохранением, без возможности ненужного зачатия.
Однако такие условия "жениться" Ромке видимо не понравились.
Та-то может и не прочь забеременеть, да Зинаида не желала делить нажитое
добро, в случае рождения ребёнка в итоге такой "женитьбы", потому что жить
с Ромкой, по всей видимости она не собиралась.
Ходит этот верзила -ребёнок по пятам за матерью и талдычит одно: "Жениться
хочу, жениться хочу". А когда Зинка ответила - потерпи- он расплакался,
как малое дитя.
Ну вот что теперь делать, когда восстановилась детородная функция
у несмышлёныша? Где найти такую девку, чтобы не больная была и спала
только с ним? Зинаида вдруг панически стала бояться всякой заразы:
только вылечила и восстановила от такой серьёзной травмы, да ещё, не дай Бог,
придётся лечить... Венерические-то ещё можно вылечить, а если спид, который
проявляется в анализах только через пол-года? Нет, нет и нет.
И однажды он по-простецки, наивно сказал: "Зина давай с тобой жениться".
Зинка задумалась- как быть? Она уже начала поиски подходящего варианта,
но на это уходило время, которое Ромка не хотел ждать, да и по существу не мог.
Расстраиваться ему категорически запрещалось. В данном случае время
с Ромкой могло сыграть злую шутку, а партия для инвалида ещё не находилась.
Было понятно, что под словом -"жениться" он имел ввиду простой процесс
совокупления и Зинаиде однажды пришлось уступить Ромке: из страха, что
неудовлетворённость может привести к какому-нибудь кризису в его черепной
коробке, о чём Зинаиду предупреждали врачи.
Процесс ему явно понравился: отвалившись в итоге, проспал беспробудно
три часа.
Но после пробуждения он опять настаивал на "жениться", пришлось Зинаиде
припугнуть его: "Нельзя так часто, будут болячки, придётся ставить уколы.
Ты хочешь уколы?"
- Нет.
- Тогда терпи до завтра.
Завтра наступило в пять утра. Пришлось Зинке уступить в пять утра, понимая,
что у мужиков бывает хоча по утрянке.
Просьбу от Ромки жениться Зинаида теперь старалась предугадать и вовремя
гасила её каким-нибудь народным средством: успокаивающий чай, какая-нибудь
сладость или нагружала его физической работой- мол, наруби полешек для
растопки печки.
Ромке наказала, чтобы не хвастался никому об этом. Как говорится: чем бы
дитя не тешилось, лишь бы молчало. Но понимая, что ни первый, ни народный
способ -это не выход из появившейся проблемы, она время зря не теряла,
в надежде найти сыну подходящую девушку.
Однако... Всё бы ничего, но теперь Зинаида начала замечать за собой некоторые
нюансы. Оно как бывает: когда нет того, что раньше было, то желание
притупляется, свыкаешься с тем, что есть и забываешь о желании.
А когда это появляется раз за разом, то организм начинает отвечать
естественной реакцией. Как никак, а его "женитьба" сопряжена с её естественной
функцией эрогенных зон. И что в итоге?
Ну, а на данное время в итоге в её организме заговорила разбуженная
чувственность, которую ей самой хотелось дарить кому-то другому, но не сыну.
Зинаида не винила сына за загнанную в дальний угол личную жизнь, понимала,
что такому итогу дала причина пришедших обстоятельств.
Как всегда пришли на выручку и доктора и добрые люди. Хирурги- ортопеды
помогли найти Зинаиде в списке стоящих на учёте сколиозных женщин, среди
которых она выбрала подходящую девушку: и по возрасту, и по росту и по
характеру.
Выбранная девушка, ознакомившись со всеми предложенными условиями
настоящей женитьбы, не нашла ничего предосудительного и с большим личным
желанием выйти замуж (она была чуть-чуть горбатенькой) дала согласие стать
законной женой Ромке.
Брак, как положено оформили в загсе, дополнив его брачным договором,
в котором указывались все условия жизни и развода.
Брачующиеся улыбались и, видимо были довольны всеми предложенными условиями.
У Зинаиды гора с плеч, теперь можно и о своей личной жизни подумать, тем
более что к этому времени у бывшего, наконец-то появилась пассия.
Зинаида не долго ходила холостая, видимо дала знать разбуженная чувственность.
Так они по- соседски зажили тремя семьями.
А о новых их коллизиях, которые бывают у всех, ничего не известно.