1.
Родился я давно, еще в советские времена. Мои родители в тот период не занимали высоких постов и, как могли, жили, воспитывая меня. Отец работал сталеваром на металлургическом комбинате, мать зубным врачом в железнодорожной больнице. Среднестатистическая советская семья.
Мою мать не устраивал социальный статус жены простого работяги. Она хотела от семейной жизни большего. У женщины, недовольной семейной жизнью и статусом мужа, есть как минимум три пути.
Первый, самый легкий: найти себе кого-нибудь побогаче и успешнее. Бросить неудачника мужа и зажить счастливой, а главное богатой и сытой жизнью с новым успешным мужем. Правда при наличии детей — это не так просто. Но кого останавливали трудности, тем более, когда в перспективе маячит сладкое будущее. Ребенка в охапку и вперед в новую жизнь. Судьба брошенного когда-то любимого мужа никого не интересует. По крайней мере, сразу после развода. Это потом появляется ностальгия по прошлой жизни, особенно когда новый кормилец не полностью оправдал ожидания.
Второй путь посложнее. Самой достигнуть высокого статуса. Получить образование и занять соответственную значимую и денежную должность. Правда и здесь появляется соблазн бросить никчёмного мужа и пробиваться по жизни самой. То, что дети останутся без отца, а значит без мужского влияния не страшно. Она сильная женщина и сама знает, что ее детям нужно! Блистая в обществе, можно завести друга, не обременяя себя узами брака. Легкие отношения, ни к чему не обязывающие. Не важно, что в итоге дети вырастают и разлетаются по своим семьям. Главное статус успешной и сильной. Но, одинокой!
И, наконец, самый трудный путь. Заставить мужа самому пробиваться в жизни и достигнуть высокого положения в обществе. А это, прежде всего, высшее образование и умение ладить с людьми. Убедить мужа приложить в этом направлении все свои силы. Непростая задача! Где уговорами, где шантажом, где угрозами, но добиться своей цели. И сделать мужа руководящим работником высокого ранга. Но при этом самой не превратится в придаток супруга и не потеряться в тени его величия.
Моя мать пошла самым трудным путем. У нее до моего отца был ухажер. У них все было достаточно серьезно. Парнишка из семьи инструктора райкома партии. Мажорик, по нынешним времена. Мама была очень красивой и обаятельной девушкой, способной увлечь мужчину любого возраста. Все шло к свадьбе. Но ее красота сыграла с ней злую шутку. В нее отчаянно влюбился отец мажорика, сорокалетний функционер райкома. Понятно, что маму перспектива стать любовницей стареющего, по ее меркам, ловеласа, не вдохновляла. Под влиянием отца мажорик вскоре женился на дочери директора кроватного завода, довольно страшненькой, но очень перспективной во всех отношениях девице.
Мама очень переживала разрыв с любимым, но идти в любовницы к его папе наотрез отказалась. Она впала в депрессию, справедливо полагая, что все мужики бессовестные сволочи и козлы, и полагаться на их благородство глупо.
И вот, как раз, в это трудное для мамы время, вернулся из армии мой отец. Отслужив в советском военно-морском флоте положенных три года, он прибыл в родной город. Весь мир лежал у его ног и будущее казалось ясным и безоблачным! Так было, пока он не увидел на танцах белокурую стройную красавицу и не потерял голову. Да что голову, он потерял самого себя! Но!.. Красавица не спешила в объятия бравого моряка. Наученная жизнью, она подыскивала для себя состоявшегося в жизни мужчину и очень боялась ошибиться в выборе. А навязчивый морячек только мешал. Да, надо отметить, она обратила внимание на чернявого, похожего на цыгана парня, но не более. Доверия он не внушал. Не состоялся, как мужчина и потенциальный жених. Что только не делал отец, чтобы добиться расположения неприступной девушки. И домой провожал, и кавалеров отгонял, все без толку. И тогда он решился на отчаянный шаг. Подкараулил ее с работы и объяснился ей в любви. И напоследок пообещал ей, что добьётся ее расположения любой ценой, и даже силой. И пусть при этом попадет в тюрьму, но все равно она будет его!
Другая бы возмутилась, нажаловалась отцу или побежала в милицию. Но моя мама задумалась. А что! Парень красив (вон девки стаями вокруг него вьются!), вроде не дурак, а вдруг у них все срастется! Нет, она его не полюбила, сердце все еще тосковало по любимому мажорику. Но жизнь нужно было как-то устраивать! И он стала более благосклонно относится к своему чернявому кавалеру.
Отец к тому времени устроился на металлургический комбинат сталеваром в труболитейный цех. Работа не для слабаков! А он и не был слабаком. Служба на флоте закалила парня и несмотря на кажущееся разгильдяйство у него внутри был настоящий мужской стержень! Вот его-то и почувствовала неприступная красавица. В прямом и переносном смысле! Когда морячок узнал, что его девушка беременна, он не колебался и сразу же предложил расписаться. В мае они поженились. А следующей весной родился я. Мама успела закончить зубоврачебную школу и работала врачом.
Они прожили так три года, когда в городе появился мажорик. К тому времени его папа стал уже секретарем пресловутого райкома партии и стремился в высь к новым партийным вершинам. Семейная жизнь мажора не удалась и он, оставив свою, когда-то перспективную жену с малолетним дитем, вернулся в родной город. Понятное дело, он сразу же стал искать встречи со своей бывшей возлюбленной. Приперся к маме на работу с цветами и сходу предложил бросить мужа забрать дите, то есть меня, и воссоединится с ним в любовном экстазе.
Мама смотрела на него влюблёнными глазами! Мечта сбылась, ее любимый с ней! Она сидела, как под гипнозом, на все готовая ради него! Целых пять минут! Моя мать была сильная женщина, несмотря на внешнюю хрупкость. Да, мужа она, мягко говоря, не сильно любила. Но! Сын был его. Оставить ребенка без отца?! Лишить мужа его родного ребенка. Он ведь перед ней ни в чем не виноват. Напротив. Мой отец никогда не давал повода подозревать его в неверности! Ну, и самое главное, мама не простила предательства. Предавший один раз, предаст еще!
Она молча слушала поток сознания бывшего кавалера и поймала себя на мысли, что чувства к нему угасли. Более того, чем больше он говорил о своей любви к ней, нем больше она его презирала. Каким жалким и никчемным он ей казался! А вот муж… Мама внезапно поняла как дорог ей ее сталевар! Какими желанными показались его мозолистые ладони! Сердце заныло в сладкой истоме! И очень захотелось домой к сыну и мужу.
Выслушав до конца монолог мажорика, она поблагодарила его за кофе, пожелала успехов в личной жизни и удалилась, оставив своего ухажера ни с чем. Тот пытался еще раз встретиться с ней, но мама сказала, что обо всем расскажет мужу, а у того тяжелая рука, недаром сталеваром работает.
Ее воздыхатель исчез на какое-то время, а мама взялась за отца. Уговорила его поступить в Машиностроительный институт на вечерний факультет. После шести лет учебы отец получил высшее инженерное образование. Через год его перевели инженером по технике безопасности, потом он стал начальником труболитейного цеха, основного цеха на предприятии. К сорока годам он сел в кресло генерального директора Металлургического комбината. А после развала СССР стал его фактическим владельцем. Через какое-то время отец вошел в совет директоров вновь созданной металлургической компании и занял пост председателя.
Мама тоже не теряла времени и не погрязла в быту. Оставив меня на попечении бабушек, она поступила в мединститут на очное отделение и через семь лет стала дипломированным врачом-стоматологом. Работала в поликлинике и занималась частной практикой. Со временем с помощью отца открыла стоматологическую клинику.
В какой-то момент на горизонте вновь замаячил ухажёр. Несколько раз он пытался встретиться со своей бывшей возлюбленной, но ему обломилось. К тому времени мама поняла, что любит отца по-настоящему (стерпится- слюбится!) и сразу отмела все попытки незадачливого бывшего восстановить отношения. К слову сказать, родители прожили вместе, без малого, шестьдесят лет и умерли почти в один день!
2.
Сказать, что моя семья жила в достатке, это ничего не сказать. Мои родители могли позволить себе практически все. Но только себе. Они очень боялись, что я вырасту безмозглым прожигателем жизни, не знающим цену деньгам. Поэтому я учился в обычной школе и особо не распространялся, кто мои предки. Все так и считали, что мой отец простой инженер, а мама зубной врач. Если мне нужны были деньги на «хотелки», отец охотно давал мне работу на комбинате по моим силам и возможностям. На каникулах я подметал стружку в цеху, работал сторожем, сколачивал ящики для ширпотреба.
Когда к выпускному классу мои одноклассницы заневестились меня в расчет никто не брал. Я не входил в когорту завидных ухажеров, и все мало-мальски смазливые девчонки обходили меня стороной, несмотря на мою довольно привлекательную внешность. Одевался я просто, без изысков. Простенький костюмчик, дешевые джинсы из универмага и майка отечественного производства. Вот практически все, что я мог себе позволить.
Обычный лошарик из малообеспеченной интеллигентной семьи!
Мои одноклассники, имеющие более-менее состоятельных родителей, щеголяли в фирменных джинсах, купленных у фарцовщиков за бешенные деньги, сногсшибательных майках, батниках и шикарных шузах. Японские магнитолы и собственные машины завершали образ законченных мажоров, у которых не было отбоя от им подобных девиц, похожих на зубастых пираний, так и норовивших оторвать кусок пожирнее. Понятно, что все эти изыски покупались за родительские денежки.
В восьмом классе я увлекся игрой на гитаре. Меня так поразил этот инструмент, что я все свое свободное время проводил, дёргая струны старенькой семиструнки со снятой последней струной. Первые аккорды, первые песни. Музыка затягивала, и я уже не замечал ничего вокруг. В начале девятого класса я решил пойти в музыкальную студию, чтобы освоить классическую гитару. Для этого были необходимы две вещи деньги на учебу и хороший инструмент. Деньги на учебу я заработал на каникулах, а вот с хорошей гитарой дело обстояло плохо. Моя старенькая отечественная семиструнка, которую мне подогнал мамин брат, не годилась, а на более-менее приличную чехословацкую гитару денег у меня не было. Родители мое увлечение считали очередной блажью и не обращали на нее внимание. Особенно отец. Тогда я взялся за маму. Как-то вечером, когда отца не было дома, я спел ей несколько песен из ее молодости. Ностальгия великая вещь! Мама даже прослезилась! И когда мне показалось, что она размякла я осторожно попросил у нее необходимую сумму. Слезы слезами, но мама не поплыла от моих завываний ломавшимся голосом. Она выслушала меня, так и не сказав ничего определенного. Пришлось мне начинать учебу на том, что было.
Шло время. Я упорно резал пальцы на жестких струнах, но учебу не бросал. К новому году появились первые успехи. Я уже сносно играл по нотам классику гитарной музыки. Особенно мне нравился «Вальс» Иванова-Крамского. Иногда по вечерам я закрывался в своей комнате и с упоением играл и пел. Я думал, что моим предкам безразлично мое увлечение. Но я ошибался. Все это время мама внимательно следила за моей учебой и наконец поняла, что это серьезно. Она долго говорила с отцом, и они приняли решение. В марте, когда мне исполнилось четырнадцать лет, мне подарили немецкую классическую гитару. Она стоила фантастических денег и была моей недостижимой мечтой. Затем в доме появилось пианино. Меня забрали из студии и стали приглашать учителей домой. Фортепиано, гитара, пение. К моменту окончания школы я великолепно играл и пел хорошо поставленным голосом, собираясь продолжить обучение и поступить в консерваторию, но тут в процесс вмешался отец. Музыка — это не серьезно. Как увлечение, да! Жизненный бонус, не более того. Но мужчина должен иметь в руках специальность, способную стабильно прокормит его и его будущую семью. Мама его поддержала, и я поступил в Машиностроительный институт, тот самый который окончил мой отец.
Но параллельно я стал учиться на эстрадном отделении музыкального училища. То, что знаешь, за плечами не носишь. Родители с пониманием отнеслись к моему решению. Лишний диплом не помешает.
В институте я по-прежнему не распространялся о своей жизни, так что мои одногруппники и особенно одногруппницы оставались в неведении о том кто у меня родители. Учился я хорошо. По вечерам подрабатывал, играя в кафе на старом раздолбанном пианино. Я хотел купить себе хорошую электрогитару. Моей мечтой было играть в ансамбле. У нас в институте группы были, но желающих в них играть, превышало спрос и это лишало меня каких бы то ни было шансов. К тому же никто не хотел брать гитариста без гитары.
На третьем курсе у меня появилась девушка. Она училась на нашем потоке в параллельной группе. Миловидная блондинка по имени Диана. Новый год мы встретили вместе, но до интима еще не дошло. Однако дело стремительно катилось к этому.
3.
Я до сих пор не пойму, почему я не замечал ее три года учебы. А тут мы пересеклись на лекции в начале четвёртого курса и все. Я был поражен в самое сердце. Весь мой мир сосредоточился на ней. Я думал о ней все время, старался поймать ее взгляд, следил за каждым ее движением. Мне она казалась идеалом женской красоты! Короче я признался ей в любви и в декабре мы поженились. В общаге нам выделили комнату, правда маленькую. Но зато свою!
Первые месяцы мы не могли наглядеться друг на друга. Я буквально сдувал с нее пылинки. Уже через два месяца совместной жизни Диана забеременела. Моему счастью не было предела! Когда провели исследование на УЗИ и стало ясно что это девочка, я вообще не могу описать своего состояния.
Но скоро я стал замечать, что Диана тяготится беременностью. Казалось, что перспектива стать матерью ее не слишком радовала. Я все списывал на особенности женского организма (каждый муж считает себя специалистом по женскому организму) считая это побочным эффектом беременности. Диана стала раздражительной, стала избегать моего общества. Будучи беременной, она тем не менее все чаще стала уходить из дома, посещать увеселительные мероприятия, встречаться с друзьями. Я пытался как-то образумить ее, беспокоясь о ребенке, но все было напрасно. Она все больше отдалялась от меня. Потом начались какие-то странные звонки по ночам. Диана, чтобы поговорить среди ночи, подрывалась с кровати и запиралась в туалете, ссылаясь на токсикоз. Но я слышал, что она там с кем-то разговаривает. Я терпеливо все это сносил, считая, что в конечном итоге важен ребенок.
В положенный срок скорая увезла Диану рожать. Стоял октябрь, и я всю ночь просидел на скамейке возле роддома. А утром заспанная медсестра в мятом халате сказала мне что девочка родилась мертвой. Мир рухнул. У меня больше не осталось ничего, ни надежды, ни смысла жизни.
В этот же день, после обеда я забрал Диану домой. Она была страшно подавлена. Все время сидела и смотрела в одну точку. На следующий день она поехала к матери в наш родной город, мотивируя, что дома не может находиться, все ее раздражает.
Через неделю мне позвонил друг и сказал, что Диана никуда не уехала, а живет у какого-то мужика. Я сначала не поверил, но друг дал мне адрес и посоветовал посидеть у подъезда. Через какое-то время я увидел Диану с ухоженным седым мужиком. Я не сразу узнал свою жену, она заискивающе смеялась и держала его под руку. Как будто не было этой ужасной трагедии с нашей дочкой! Я внутренне содрогнулся от такого лицемерия. Скажу честно, даже сама явная измена так меня не потрясла. Не скрою было желание набить морду обоим, но я себя сдержал. Развернувшись, я поехал домой. Через неделю объявилась Диана. Это была сама вселенская скорбь! Бледная, в глазах слезы, она всячески демонстрировала мне свое горе. Меня даже чуть не стошнило от брезгливости. В общем я продемонстрировал ей фотографии, и рассказал, что я в курсе ее похождений. Реакция была предсказуемой. Лох, неудачник, все из-за тебя. Она не намеренна влачить нищенское существование, она заслуживает большего.
Я молча слушал ее крики, понимая, что у меня нет больше ни жены, ни дочери.
Диана ушла из института, оформила со мной развод и укатила с новым кавалером не то в Москву, не то в Питер. Мне было абсолютно все равно где она и что с ней. Ее новый друг был то ли банкиром, то ли бизнесменом. Надо полагать, что он мог обеспечить Диане запрашиваемый уровень жизни. Я же закончил институт, получил диплом инженера и попросился в армию. Служил я в интересных войсках. И, смею думать, был не плохим командиром отделения. На дембель я ушел с накаченными мышцами и татухой в виде летучей мыши на левом предплечье. Когда мне становилось невыносимо больно от нахлынувшей тоски, я брал в руки гитару и играл, играл…
Вернувшись на гражданку, надо было начинать новую жизнь. Ребята предложили мне поиграть в ночном клубе. В моду снова входило живое исполнение, и музыканты были в тренде. Играл я неплохо и у меня даже появились поклонники. Но денег все равно не хватало, и я одно время даже сторожем в детском саду подрабатывал.
В конце –концов у моего отца лопнуло терпение. У нас с ним состоялся серьезный разговор, после которого мне была предложена должность главного инженера на одном из его заводов. Получал я хорошие деньги и через полгода смог купить себе машину. Жизнь понемногу налаживалась. Мама то же неплохо поднялась. Я занял у нее денег и вложил их в, как мне казалось, в перспективный проект.
И так, я работал на заводе и два раза в неделю играл в клубе. Понятно, что я не распространялся про свою дневную жизнь и все считали, что я музыкант с не сложившей судьбой. Мало того, никто не знал, что это мой клуб. Именно в него я вложил деньги, занятые у матери. Своего приятеля я назначил управляющим, поручив ему набрать персонал. Только он знал истинного владельца заведения.
Вскоре я купил себе квартирку в спальном районе и перебрался туда от родителей. Появилась возможность более тесно общаться с гендерными партнерами. Правда они долго у меня не задерживались, сказывалась хорошая прививка от семейной жизни. Но однажды в клубе я познакомился с симпатичной девушкой Татьяной. Она была старше меня и это будоражило кровь в предвкушении новых чувственных ощущений. Я пригласил ее домой на кофе, после которого мы как-то незаметно перешли в горизонтальное положение. Успешно освоив комплекс физических упражнений через какое-то время, мы переместились уже на кухню. И там моя новая подруга нашла альбом с фотографиями из моей прошлой жизни. Школа, институт, армия. Даже пару фотографий Дианы. Хотя, как мне казалось, я их все порвал и выбросил. Я давно заметил, что практический все женщины обожаю рассматривать семейные фотографии своего любовника. Может ищут так какой-то, известный только им, сакральный смысл. Вот и Татьяна долго листала страницы старого альбома, что-то даже комментировала. И вдруг воскликнула:
- А я ее знаю! - Она держала в руке фото Дианы. - Она лежала в роддоме в городе С. Я как раз там работала (да правду говорят, что мир тесен!).
Я, как-то сразу не придал ее словам особого значения, ну знает, и что. Но Татьяна продолжала.
- Представляешь, какие подлые бабы бывают, родила здоровенькую девочку и сразу отказалась от нее!
- Погоди, Таня, она родила мертвого ребенка! – я даже встал от волнения.
- Да нет же, я хорошо помню, сама готовила девочку для передачи в Дом малютки. Это надо у заведующей уточнить. Времени прошло не много, и она должна помнить.
Слушая подругу, я уже набирал номер отца. Наверно первый раз в жизни я попросил у него помощи. Через два часа мы с отцом и Татьяна мчались в город С. Утром уже были в том самом роддоме. Заведующая долго сопротивлялась, но в конце- концов сдалась под напором отца. Да, она помнит, молодая женщина Диана Савицкая родила здоровую девочку. Но сразу от нее отказалась, даже не стала на нее смотреть. Видимо заранее приняла решение. К ней приехал мужчина, который заплатил заведующей деньги и попросил представить все так, как будто ребенок родился мертвым. Все это делалось с ведома матери, Дианы Савицкой. О причинах такого поступка ни мать, ни ее спутник не распространялись. Через сутки девочку отправили в дом малютки. Заведующая рыдала, размазывая слёзы по щекам и умоляла меня и отца не сдавать ее полиции. Но отец махнул рукой, нам было не до нее.
Деньги моего отца сделали свое волшебное дело! Мы прошли всю цепочку и через два часа были уже в Доме ребенка, куда была переведена девочка. К нашему счастью, ее не удочерили. Мы с отцом сидели в кабинете директора, пока воспитательница ходила за ней. Я думал, что сердце выскочит из груди.
Когда пятилетняя девочка вошла в комнату мы с отцом переглянулись, это была вылитая моя мама в детстве. Один в один! Сомнений не осталось — это была моя дочь.
- Детка, как тебя зовут? – Каким-то не свои голосом пролепетал я.
- Женя, - она подняла на меня свои небесно-голубые, как у моей мамы, глаза. - А ты мой папа? Я знала, что ты за мной придёшь!
Я взял ее на руки. Моя дочь была со мной, все остальное было больше не важно!..
4.
…Вечер начинался как обычно. Я включил микрофон, поудобнее уселся на стуле и привычно положил руки на клавиши, впитывая в себя энергию инструмента. На сердце было грустно и мне захотелось начать с чего-то лирического, больше похожего на блюз. Я молча сидел, настраиваясь на музыку. Одет я был как обычно. Бюджетные джинсы и белая рубашка. Спасало то, что маленькая эстрада, где стояло старое пианино было тускло освещена и моя, склонившаяся над клавишами фигура, не бросалась в глаза.
В зале было шумно. Казалось, что люди, собравшиеся здесь, празднуют какое-то событие, очень значимое для всех. Словно наша сборная по футболу наконец- то выиграла чемпионат Европы и именно в этот вечер на волю вырвался годами накапливавшийся запас нереализованной радости и бушевал на зло всем врагам!
- Привет! – Знакомый официант поставил передо мной чашку с кофе. – Народу полно, уже три плана сделали.
- Поздравляю! – Я допил успевший остыть кофе и взял первый аккорд. Играл я не громко, и моя музыка была не в силах перекрыть стоящий в зале шум. Так, музыкальный фон, не более того…
Я играл «Колыбельную» Джорджа Гершвина. Старинный нью-йоркский блюз. Играл в своей любимой тональности - ля минор, дающей возможность для импровизации. Пальцы привычно перебирали клавиши, озвучивая основную тему. В музыке я слышал шум дождя, падающего на серые городские улицы. Смех влюблённых парочек, ищущих укрытия от его холодных струй. Шелест шин, проносящихся желтых такси, разгоняющих лужи, в которых плещется свет разноцветной рекламы. И тоску одинокого сердца. Тоску о женщине, той единственной, любимой и не досягаемой. Той, которая предпочла богатого и успешного простому рабочему парню. Той, которая без колебаний оставила когда-то любимого человека, переступила через его чувства и, словно комета, умчалась за красивой и сверкающей, как новое авто, жизнью.
Я отрешился от всего. От прокуренного зала, от шума разговоров, от визгливого смеха размалеванных девиц. Я утонул в музыке. Мои пальцы играли сами, импровизируя и забыв про меня. Я никогда не был в Нью-Йорке, мое представление о нем скорее всего имело мало общего с действительностью. Но я видел его именно таким. Каменные джунгли и затерявшееся в них одинокое сердце…Моя душа парила над огромным городом, под осенним дождем и холодными звездами, равнодушно смотрящими на серые, мокрые улицы…
Наконец мои пальцы пробежали через две октавы и замерли. Кода!
В зале стояла пронзительная тишина. Люди смотрели на сцену и у некоторых в глазах застыли слезы. Замерли официанты с подносами в руках, и даже буфетчица, тетя Клава, выглядывала из амбразуры своего буфета, вытирая платком покрасневшие глаза.
Раздались одинокие хлопки, постепенно переросшие в аплодисменты. Кто-то даже крикнул «Браво!» Но все заканчивается и возвращается на круг своя. Вскоре зал привычно зашумел, застучали о тарелки ножи и вилки, визгливо засмеялись девицы.
Я поклонился и стал собираться. Время было позднее, а мне еще пилить и пилить до дома. Коллеги музыканты собирались отпраздновать какое-то очередное событие здесь же в клубе, но я отказался. Суета и грохот ночной дискотеки меня напрягали, тем более завтра надо было подъехать на работу, а после в аэропорт.
Я не был профессиональным музыкантом и играл здесь по средам и субботам. Мне даже пытались платить какие-то смешные деньги, прожить на которые не представлялось возможным. Да и дело было в общем то не в деньгах. Просто нужна была какая-то отдушина, возможность отрешиться на какое-то время от повседневной рутины текущих дел.
Ну кажется все. Надев куртку и кивнув ребятам, пошел к выходу.
- Игорь?! – Я обернулся. – Не ожидала тебя здесь увидеть!
Красивая и ухоженная молодая дама, обдав меня ароматом дорогого парфюма, капризно скривила губки.
- А, впрочем, по-другому и не могло быть, кабак — это твое! – Она брезгливо улыбнулась. - Хоть и играешь ты по-прежнему хорошо!
- Здравствуй Диана, я тоже рад тебя видеть! – Я попытался выдавить из себя улыбку. - Вижу ты поймала свою Синюю птицу!
Передо мной стояла женщина, сломавшая мою жизнь. Уничтожившая все мои надежды на простое человеческое счастье. Стояла и улыбалась как ни в чем небывало, одновременно ненавидя и презирая меня. Да, такому как я, неудачнику, самое место в кабаке…
- Дорогая, у тебя все в порядке? - К нам подрулил какой-то скользкий метросексуал, и по-хозяйски взял женщину под руку.
- Все хорошо, любимый! Просто встретила своего старого знакомого.
Ничего не говоря, я обошел сладкую парочку и направился к выходу. Стояла поздняя осень и на улице моросил дождь. Закурив, я поднял воротник и не спеша пошел вдоль темных и мокрых от осенней сырости домов. Неосознанная тоска сжимала сердце и плавила затылок. Ладно, сто граммов вискаря, и хандры как не бывало.
Мой «порш» стоял на своем обычном месте, упираясь передними колесами в невысокий бордюр. Небрежно бросив куртку на заднее сидение, я уселся в водительское кресло. Машина завелась мгновенно и заурчала как кот перед обедом.
До дома было ехать около часа, но я все равно не поехал ночевать на квартиру. Несмотря на устоявшуюся дождливую погоду я любил ездить в свой загородный дом. Треск горячих поленьев в камине, янтарный цвет хорошего виски и, главное, тишина расслабляли мою душу вытесняя из нее все тревоги и тоску бессонных ночей.
Я оставил машину на подъездной дорожке, подхватил куртку и по ступенькам поднялся на крыльцо. Клавдия Яковлевна уже ушла, но ужин стоял на столе. Рядом лежала записка. «Игорь, насколько раз звонила мама. Просила тебя перезвонить». Я только сейчас вспомнил, что перед выступлением выключил мобильник. Ну что ж, сыновий долг и я набрал номер мамы…
…Мама сразу взяла трубку.
- Игорь ты помнишь, что завтра мы прилетаем? – она была в своем репертуаре. – Ты обязательно должен нас встретить. Женечка очень по тебе соскучилась!
- Мама, я обязательно буду, не переживай. Одежду теплую для дочки я приготовил. Вас все ждут, особенно Женечку. Клавдия Яковлевна спекла для нее «наполеон».
- Хорошо Игорь! Папа передает тебе привет! – Мама отключилась.
Да, мама как-то быстро вошла в роль бабушки. Отец правда еще немного сопротивляется, но тоже внучку с рук не спускает. Они с Женей укатили на месяц отдыхать на Кипр. И вот завтра возвращаются.
К двум часам водитель доставил меня в аэропорт. Я стоял в толпе встречающих, когда обратил внимание на молодую эффектную женщину. Диана! Что-то часто она стала попадаться на моем пути! Моя бывшая тоже высматривала кого-то в толпе прилетевших. Наконец увидала и замахала приветственно рукой. Ну конечно, Благородные седины. Он вальяжно приобнял мою бывшую жену и как бы нехотя ее поцеловал. Но взгляд его был устремлен через ее плечо на очаровательную молоденькую блондинку, которая украдкой послала ему воздушный поцелуй.
-Папочка! - Этот громкий звонкий голосок я бы узнал из тысячи. Женя обняла меня за шею и поцеловала - Я так по тебе соскучилась!
Люди оборачивались и смотрели на нас с улыбкой. Диана тоже обернулась на детский голос и замерла. Ее лицо вдруг сморщилось, казалось, что женщина сейчас разрыдается. Диана, не отрываясь смотрела на меня и Женю. Трясущейся рукой она прижала платок к горлу. Колесо судьбы провернулось. Она все поняла…
Когда мы садились в машину в окне зала ожидания хорошо была видна фигура молодой красивой женщины, женщины, которая сама убила свое счастье…
Конец.
Ноябрь 2019 года.