В этот день стояла на редкость ясная погода. Солнце казалось, готово было просто спалить, так нещадно оно припекало плечи и голову. Все вокруг радовалось чему-то, еще неизвестно чему. Но я поняла, сегодня должно случиться что-то необычное. Все вокруг так и говорило, сегодня день будет чудесным.
Как не странно, я весь день провела в нетерпеливом ожидании этого чуда, что же? Нечего не происходило… Мне становилось грустно, и с некою злостью моя утонченная натура, мое эго, начинало тихо посмеиваться надо мной. Мне было неприятно, я же знала, что именно сегодня должно что-то случиться. Непременно хорошее, интуиция меня не часто подводит. На каждый звонок я кричала всем из своей дальней комнаты, чтобы мне сейчас же дали трубку, потому что это звонили мне.
Звонок действительно был адресован моей натуре, которая ожидала некого чуда, хотя его не происходило. Я томилась в ожидании. Как это у меня предчувствие, что-то произойдет, а это не происходит? Мое эго кричало и разрывало меня на части. Оно настойчиво требовало чего-то необыкновенного. Я осторожно поднесла трубку влажными от волнения руками к уху, и робко спросила: «Алло?», и тут же услышала тот голос, который повергнул меня в сладкое ликование, вот оно, вот оно, это то, что я ждала! Радость такая чистая и светлая как у ребенка осветила мое лицо, которая отразилась в мерцающем зеркале.
- У меня есть для тебя неплохой материал. Я думаю, тебе сама судьба помогает. Я нашел человека…
- Какой материал? Что ты нашел? Надеюсь, это лучше, чем было в последний раз? - оборвала я своего друга на полуслове.
- Ты не умеешь слушать, это твой недостаток Аня. А теперь слушай меня, и прошу, не перебивай больше. Согласна? - спросил Денис.
- Хорошо, буду молчать как рыба, - в нетерпении ответила я.
- Не надо как рыба, просто выслушай. Молчишь?
- Угу! – промычала я, хотя если честно у меня появилось острое желание сказать пару слов. Но я смолчала.
- Слушай. Я тут встречался с одним человеком. Хороший человеком. Я бы хотел, чтобы ты про него написала…
- Кто он? – это был мой первый вопрос, и он оказался не правильным.
- Он врач, хороший врач…
- И чем я могу помочь? Статья? Рассказ? Заметка?
- Я думаю, ты сама решишь – слегка повысив голос, ответил Денис.
- Что ж, для начала мне надо встретиться с ним… - дума вслух, произнесла в трубку.
- Отлично. Завтра устроит? Он тебя будет ждать в Институте.
- Отлично, - повторила я, и запустила руку в волосы, поправить древнюю, черную заколку, которая еще немного и расстегнулась, если б я ее не удержала. – Денис, он согласен? Согласен, появиться в… ну в… - не закончила я предложение
- Думаю да. Иначе он не согласился бы на встречу с тобой. Хорошо, я могу рассчитывать на тебя?
- Да, - выпалила я. Почему-то мне тогда казалось, что эта встреча нужна мне, и она внесет еще один поворот в моей жизни.
- Ну, пока. Отзвонись, как поговоришь с ним, мне интересно мнение о нем.
- Обязательно,- опять улыбнулась я в серую телефонную трубку, - у меня вопрос,
- Давай быстрей, у меня много дел, - с некой демонстративностью нехватки времени, которая свойственна только мужчинам, ответил друг
- Как его зовут?
- Алексей Романович Тишкин. Он тебе понравится.
- Надеюсь…
- Будь здорова!
-До встречи!
Вот дождалась. Вот свершилось! Завтра, завтра опять произойдет что-то. Только теперь моя интуиция предательски молчала, и не признавалась, в каком настроении вернусь после разговора с этим человеком. Одно, почему-то твердо знала, что жизнь поставит мне очередной знак на дороге, по которой мне еще идти, надеюсь много лет.
Стояла глубокая ночь. В окно лениво и с неким любопытством заглядывала луна, и не без стеснения подглядывала за женщиной, которая должна вот-вот разродиться. В доме номер 13 по улице Строителей в ночь с 8-е на 9-е июля, родился ребенок. В семье ждали девочку, но вопреки всем предсказаниям новорожденным оказался мальчик.
В семье, из шести человек, появился седьмой. Прошла ночь, прошло утро следующего дня. В полдень отец семейства все-таки придумал имя для сына. У кровати Антонины собралась вся семья: ее отец Павел Григорьевич, старшая дочь Татьяна и средняя, Анна Романовны. Мать Антонины прибежала сразу, как только вместе с соседкой проиграла 50 рублей, делая ставку на внука. Отец новорожденного – Роман Антонович с забавной нежностью смотрел на малыша. Он бережно взял его на руки, и стал внимательно рассматривать. Глаза ребенка были голубыми и глубокими, словно океан, волосики только появляющиеся, такие легкие как пух. Лицо отца выражало спокойствие и безмятежность. Ближе к вечеру Антонине стало лучше, и Роман, сидя за кухонным столом, решил высказать имя, которое он решил дать своему третьему, но наверно самому любимому ребенку.
- Звать это чудо будем… Алексеем.
- Алексей Романович Тишкин! - повторил Павел Григорьевич с некою гордостью в голосе.
Никто в особенности не ломал голову над именем нового члена семьи, и никто особенно не стал возражать против выдвинутого имени. На этом и порешили, что сына, брата и внука в одном лице отныне зовут Леша.
Ребенок рос. Сестры Татьяна и Анна серьезно занимались воспитанием младшего брата. С детства Алексей хотел лечить людей. Это было невозможно не заметить, так как вместо машинок, танков, Леша сажал зверей, кукол и солдатиков и делал им уколы. Ребенок замечал все вокруг: какая погода, какая еда. Все его интересовало, даже как собака гоняется за его любимой кошкой, и почему Сурка встает на дыбы, когда увидит Шарика.
Так получилось, что семья в которой родился Тишкин пользовалась большим уважением во всей деревне. Мать его – Антонина Павловна, была хорошим специалистом – кардиологом. Женщина, воспитанная в строгости, с хорошими манерами, воспитанием. Всем этим обязана своим родителям. Ко всему этому Антонина была хорошей матерью. Еще девчонкой она мечтала о своей семье, и верила, что ее семья будет самой счастливой на свете. Отец Алексея заведовал педиатрическим отделением в детской больнице №6. Это был мужчина невысокого роста, плечистый с бородой и глубокими карими глазами. Сестры – учились на анестезиологов, а будущее Леши видели также во врачевании.
Леша вырастал, узнавал что-то новое для себя. Отец и мать воспитывали его как считали нужным. В ребенке рос гений, и родители видящие в своем сыне продолжение своего предназначения, старались направить его способности в нужное русло. Часто Алексей спорил с отцом по поводу и без повода. Мальчика притягивал труд. В трехлетнем возрасте он уже возился с дровами, помогал дедушке спиливать старое дерево, которое мешало и неприлично лезло на крышу дома. Делая что-то, он всегда доделывал до конца. Ужасно сердился, если его просили бросить начатое дело. Леше это не нравилось. Ему казалось, что вся его жизнь уже расписана по годам. Ему это не нравилось. Не нравилось, но почему-то на эту тему он не мог поговорить с родителями.
Бабушка Алексея проводила с ним больше времени, чем его родители и сестры. Ребенок часто видел, как мать вызывали по телефону или привозили к отцу больного ребенка. Однажды, играя в домино, бабушка спросила:
- Алешенька, а кем ты хочешь стать? – на что ребенок задумался и ответил
- Только не доктором, бабуля…
- Зря внучок, - ответила бабушка, - придет время, и ты осознаешь, почему ты должен стать именно им.
Алексей задумался, но ему было трудно понять, почему же все кто с ним находится рядом, так хотят, чтобы он стал доктором. И чтобы он пошел по стопам своих родителей… Неужели дети должны повторять судьбу своих родственников? Почему доктор не может стать артистом, а артист – банкиром?
- Бабушка, а почему я должен стать доктором? Я не могу быть кем-то другим?
-Нет. Ты – доктор. У тебя судьба такая, - гладя по светлым волосам ребенка, ответила бабушка.
Пришло время Алексею идти в детский сал. Детский сад - первая жизненная школа, школа из которой выходит еще не личность, но она определяется, и закладывается именно там, несомненно. Леша сам, не осознавая, играл роль доктора –хирурга. Игра в больницу стала любимой игрой, из своих восприятий и ощущений он составлял свой характер.
Один психолог однажды сказал: «Сущность характера заключается в его превращениях. Характер всякого человека не может изменяться, но и находится в непрерывной эволюции, и естественным фактором этой изменчивости внутреннего существа человека служат полученные им впечатления». Такое сложное определение для человека является длинным и не очень понятным. Леша менял свой характер путем восприятия. Детский сад стал для Алексея вторым домом. В доме он играл роль внука, младшего брата, сына, а там – он был уважаемым врачом. Часто оперируя во время тихого часа, он так увлекался, что у него пропадал всякий интерес к существованию. Он чувствовал, что жив, когда был им, доктором. Воспитательница резко выговаривала мальчику о его поведении, и Леша каждый раз говорил, что исправится. Но, увы, привычка, вторая натура, брала вверх!
Анна и Татьяна радовались за брата. Алексей Романович поступил в университет. Его новой мечтой стала – хирургия. В его душе боролись две стороны, одна хотела быть врачом, вторая ненавидела это слово. Душевные переживания терзали так, словно лев терзает добычу. Леша осознавал свое предназначение, и в то же время, что –то не давало быть врачом. Во время экзамена Тишкин почувствовал слабость. Вопрос стоял в голове колом стану ли я доктором?
Бабушкины рассказы, и ее разговоры… только сейчас спустя столько лет до Леши дошел истинный смысл всего сказанного. Экзамен завалил. Звенит звонок. Сбитый с толку своими же мыслями, опустив голову, побрел домой. Он учил, он учил столько лет и ради чего? Чтоб завалить экзамен? Настроение было ужасное. Мысли путались в объяснениях. Разговор предстоял тяжелый.
Ворона, сидя на березе противно каркала. Поднялся ветер, собрались тучи, скоро пойдет дождь. «Ах! Как хорошо быть ребенком!» - входя в дверь дома, подумал Тишкин.
Дома некого не было. Родители на работе, сестры проходили практику в той же поликлинике №6, где работали отец с матерью. Леша нагрел себе супа, взял листок бумаги. Рука выплескивала какие-то слова произвольно. Он посмотрел искоса на нелепые строки…
- Чушь! Какая чушь! – воскликнул он, и скомкал листок. Хлопнула входная дверь. Послышались голоса.
- Я сейчас приду, - сказала Антонина и зашла на кухню, - Привет, что так рано?- спросила мама.
- Так получилось… - ответил сын, не поднимая головы. В коридоре прозвучал голос отца.
- С кем говоришь?
- Леша уже дома, - ответила Антонина Павловна.
- ДА?! – вошел в кухню Роман Антонович, - Ну, как наши дела? – потрепав волосы сына на макушке, поинтересовался он, улыбаясь.
- Я провалил… - ответил Леша.
- Как так провалил? – в один голос спросили родители. Отец больше не улыбался.
- Не сдал, провалил. Называйте, как хотите. Но я не буду врачом! Не хочу! Почему я должен быть врачом? – чуть не плача от досады ответил сын.
- Ты должен, это наш хлеб! Все в роду были врачами. Все! Ты должен продолжать наше дело! Другим ты не сможешь быть, сын… - вскрикнул Роман Антонович каким-то неровным голосом.
- Но, милый? Ты же с детства мечтал стать доктором? – вставила Антонина
- Меня никто не спрашивал. Никто. Вы все решили, что я буду врачом. Вы просто решили… - поднимаясь со стула, ответил Алексей.
- Ты станешь доктором! Как хочешь, землю ешь, но сдай этот экзамен, понял? Домой не возвращайся, ты должен! Должен! – прочеканил отец, выходя из себя, заливаясь гневной красной краской.
- Я не буду врачом! – крикнул Леша в лицо отцу, неуклюже толкнул его, и выбежал на улицу.
Ворона продолжала сидеть на дереве, и ей было наплевать, что идет дождь. Тишкин остановился, и посмотрел на нее.
- Тебе хорошо, серая! Тебе не надо выбирать нечего! Ты не ссоришься, ты не любишь, ты только и знаешь, что сидеть здесь и каркать! А… что ты понимаешь…
Тот вечер остался для Леши памятным воспоминанием. Он долго бродил по улицам города, выходил к речке. Он помнил, что долго смотрел на воду, задавал философские вопросы. Сердился, когда не отвечали. Кому отвечать? Безмолвной и бесстрастной реке? Да ей все равно, что творится у него на душе. Тишкин был пьян. Был пьян, но не выпил и капли. Леша сидел на пустынном берегу реки и с силой бросал в нее камушки. Камушки падали в воду и резкими кругами расходились от центра. Забавно, правда? У круга нет ни начала, ни конца. Вечная жизнь. Куча мыслей бегали в уме парня, отчего заболела голова. Он сжал виски, и посмотрел вдаль.
- Я сдам, этот чертов экзамен! Нарочно сдам! – твердо произнес Леша. Он посмотрел на часы – пора идти.
Прошло время, я его описывать не буду. Оно ни чем не примечательное. Ничего сверхъестественного не случалось, поэтому допишу лишь концовку его истории.
Пожилой мужчина сидел за небольшим деревянным столом и пил крепкий чай. Седина уже заметно присвоила большую часть его волос. Каждый год она упорно боролась за расширение своих владений. Вокруг его суетились люди.
Татьяна сидела в кресле, ее ноги были укрыты теплым платком. Она уже не ходила, ноги отказали еще 1970, Татьяна Романовна Рыбакова, давно сменила свою фамилию, выйдя замуж за Евгения Рыбакова. Она держала в пуках фотографию сестры – Анны, и нежно гладила по глянцевой поверхности. На лице в глубоких морщинах, виднелись слезы.
- Тетя Таня, не плачьте. Тетя Аня в раю. – Подбежала девочка лет шести к Татьяне Романовне.
- Да, Мариночка, наша тетя Аня в раю. Ей там хорошо…
- Конечно, хорошо тетя! В раю всем хорошо! - успокаивал женщину ребенок. Темные косички Маринки улеглись на ноги Татьяне.
- Деточка, я тоже скоро буду в раю, я ее встречу…
- Привет передавайте! - оборвала тетю Марина.
-Сестра! – обратился к ней Алексей Романович, - хватит болтать всякую чушь!
- Леша, это не чушь… - убирая фото, сказала Татьяна.
- Милая, тебе еще рано об этом думать. Давай оставим эту тему, прошу тебя, - опустившись на колени, сказал поседевший мужчина.
- Встань сейчас же! У тебя ноги больные! – Беря за руку брата, запричитала Татьяна.
- Хорошо, - со вздохом ответил Алексей, - утри слезы сестра. Не ко времени…
- Все за стол! Ужин готов! – позвала дочь профессора гостей. Сегодня у него был день рождения.
Все уселись за стол, и начались поздравления. Жена Алексея Ольга, гордилась, что ее муж заслуженный профессор. Алеша защитил диссертацию в мае 1978го, и получил «профессора». Люди, посещающие его в поликлинику №6, уважали его, и не называли Алексей Романович, а только профессор. Сам Леша стал недавно дедушкой, и счастлив. Когда мы с ним расставались, он мне сказал:
- Видно они чувствовали, что будь я актером, строителем или другой профессии человек, я был несчастлив.
Обычно такой фразой он заканчивал свое повествование, и я не отступлюсь от традиции, ею и закончу.
(с) Юлия Брайн
2002