- Что Ваши подчинённые себе позволяют?! – негодовал уполномоченный по делам религии.
Архиерей на другом конце телефонного провода ещё не решил: встать ли ему сразу на защиту очередного священнослужителя, впавшего в немилость советской власти, или же из стратегических соображений подыграть раздражённому чиновнику в этом конкретном бою, чтобы выиграть сражение в целом. Но когда епископ узнал, кто именно проштрафился на этот раз, он «зело удивишася». И даже переспросил.
- Отец Митрофан из Пеньков?
Как будто среди двух десятков пастырей его епархии, включавшей территорию двух областей, был другой Митрофан.
- Да, представляете, тот самый Тихомиров, которого мы с Вами, между прочим, к майским праздникам наградили крестом с украшениями.
Между «майскими праздниками» уполномоченный, отдавший свои лучшие годы службе в органах госбезопасности, искусно спрятал Пасху Христову, которая в 1983 году оказалась в окружении праздника Труда и дня Победы.
- Такой хулиганской выходки (да ещё в присутствии второго секретаря обкома!) я от Вашего Митрофана не ожидал.
Епископу хотелось бы думать, что в последних словах уполномоченного уже зазвучали иронические нотки. Это бы означало, что гроза миновала, и светский начальник, курирующий церковную жизнь края, пришёл в обычное расположение духа. Однако уполномоченный всё ещё продолжал метать молнии из своего просторного кабинета в сторону епархиального управления, ютящегося в церковной сторожке при кафедральном соборе. До статуса собора был возвышен единственный открытый в областном центре храм, расположенный на краю закрытого городского кладбища.
- Простите, Аким Лаврентьевич, а что он натворил? – дерзнул возвысить голос архиерей.
- А это Вы у него сами спросите, Сергей Сергеевич, - отрезал уполномоченный и повесил трубку.
Значит, ещё не сменил гнев на милость. В благодушном расположении он величал владыку по монашескому имени, правда, присовокупляя-таки отчество: Серапионом Сергеевичем.
Епископу Серапиону не хотелось портить отношения с уполномоченным. В отличие от своего предшественника, Аким Лаврентьевич по-своему заботился о церковных делах. Закрывал глаза на неучтённые в документах факты Крещения детей партийных работников. Не поощрял особо дерзкие атеистические инициативы местных комсомольцев. Вопросы, за разрешение которых брал взятки в виде разных подношений, старался разрешить. Предшественник просто брал взятки и ничего не решал.
Аким Лаврентьевич понимал, если религиозная жизнь в крае прекратится, то и должность уполномоченного по делам религии будет упразднена. А стареющий чекист ещё хотел быть нужным обществу и где-нибудь начальствовать. Поэтому и испугался, что инцидент с сельским попом, произошедший на глазах областного партийного начальства, будет превратно истолкован. Чего доброго, посчитают, что подполковник КГБ попал под каблук духовенства.
Епископ Серапион не мог себе представить протоиерея Митрофана Тихомирова в образе хулигана. Хулиганов как изображают на карикатурах? Кепка сдвинута на глаза, папироса в зубах, бутылка жигулёвского в руке, недобрая ухмылка. А отец Митрофан – сама доброта, переливающаяся через край. С ним просто рядом находиться радостно.
Этим пеньковский батюшка напоминал владыке его дядю – маститого протоиерея дореволюционного рукоположения, сгинувшего в 1930-е годы в лагерях «без права переписки». Дядиного лица епископ не помнил. Когда того арестовали, будущий архиерей совсем мальчишкой был. Запомнил только, что с дядей всегда было хорошо и спокойно. Все фотокарточки дяди пропали после ареста. А один из наперсных крестов, хранившийся у младшей сестры, остался в семье и со временем перешёл на хранение к старшему сыну сестры, ставшему архиереем.
Владыка Серапион дорожил крестом дяди-мученика, но не меньше он дорожил пастырями своей епархии, из которых каждого второго можно назвать исповедником. Однако и на фоне лучших пастырей отец Митрофан Тихомиров выделялся обыденным хождением под Богом. Не случайно именно к нему на приход епископ направлял готовящихся к рукоположению, чтобы те «заразились» подлинным благоговением.
За ревностное исполнение пастырских обязанностей отец Митрофан давно заслужил митру, но вместо очередной церковной награды чаще получал приказ о переводе на другой приход. В Пеньках, крохотном райцентре на окраине области, священник удивительным образом задержался на семь лет. Это на два года больше, чем епископ управлял епархией.
Владыка позвал секретаря – молодого, но крайне осторожного священника, ограждавшего пожилого архиерея от лишних волнений.
- Отбей-ка, пожалуйста, срочную телеграмму отцу Митрофану из Пеньков. Вызови его в епархию. Как думаешь, сколько он будет сюда добираться? Может лучше машину за ним послать?
- Владыка, да он уже здесь. Сидит в приёмной.
- А там что очередь?
- Нет.
- Почему же не впустил?
- Так у Вас важный разговор был, - попытался оправдаться излишне осторожный секретарь. – Сейчас приглашу.
Но епископ уже сам вышел в приёмную посмотреть на новоявленного «хулигана».
Отец Митрофан успел накинуть рясу, которую вёз в выцветшем холщовом рюкзаке, чтобы не испачкать в дороге. Ничего хулиганистого в его облике архиерей не заметил. Через минуту всё прояснилось, и неловкая напряжённость разрядилась добрыми раскатами смеха. Смеялся владыка. Смеялся отец Митрофан. Хохотал осторожный отец секретарь, дребезжа подстаканниками на подносе.
- Так прямо и благословили уполномоченного на перроне?
- Ну, владыка, я больше полугода никуда с прихода не выезжал. Привык всех своих благословлять. А уполномоченный вроде как тоже свой. Я ему искренне обрадовался, ну и рука сама поднялась.
- Благословили, - снова рассмеялся владыка. - Он под Ваше благословение, как под поезд, попал. Такое потрясение пережил. Мог бы и инфаркт схватить… Второго секретаря обкома, надеюсь, не благословили?
- Господь уберёг, - без тени улыбки ответил батюшка.
- Тогда, думаю, дело до скандала не дойдёт. С Аким Лаврентьевичем мы договоримся, лишь бы его в другую область не перевели. Поминайте раба Божиего Иоакима у себя на проскомидии. Я тоже молюсь, чтобы по грехам нашим кого хуже не прислали…
Под вечер уполномоченный ещё раз звонил епископу. Величал его Серапионом Сергеевичем. Об отце Митрофане не вспоминал.
А священник, чтобы не дразнить гусей, уехал к себе в Пеньки ближайшим поездом. Вместо наказания получил он от епископа подарок. Владыка Серапион, узнав, что отец Митрофан так с Пасхи и не воспользовался правом ношения креста с украшением, за неимением такового, подарил ему к Рождеству Христову крест своего дяди.
8 декабря 2022г.