Всякое сходство
сюжетной линии данного
произведения с жизнью самого
автора является совершенно случайным.
ДЕСЯТЬ ДНЕЙ, КОТОРЫЕ ИЗМЕНИЛИ МОЙ МИР...
хроника
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ.
13-17
Хотелось много написать за эти последние дни перед больницей. Всё собирался, думал, выбирал наиболее важные мысли, отсеивал, но не мог сосредоточиться ни на чем, а вот теперь я на месте, я почти один(нас в палате двое) и могу, наконец, писать спокойно то, что хотел. Но... Что-то в мозгу сработало и я теперь не хочу писать то, о чем собирался. Почему - обьяснить не могу. Это как с раной, которую открыл для того, чтобы её обработать, но страшно к ней прикасаться.
Не могу.
Взял с собой много художественных книг, но читать пока не могу тоже. После стрессов последних дней от беготни по врачам, есть только усталость и недоумение от того, что с тобой произошло.
Но, надо начинать. Надо.
Для кого - не знаю.
Для чего - тоже.
Не знаю, не знаю, не знаю...
Много лет назад я писал, что такова моя природа и что даже когда буду умирать, я не смогу не писать. И это действительно, видимо, так.
И ещё, наверное, так легче жить и переносить то, с чем ты сталкиваешься.
Да и возможно, это для моих близких, может быть, станет когда-нибудь нужно.
Может быть... .
Так я, по всей видимости, настраиваю себя на ту работу, которую запланировал сделать, находясь в больнице.
Я в ясном сознании, при достаточно хорошей памяти, практически здоров, хотя меня срочно положили сюда на обследование.
И впереди у меня четыре дня больницы (которые мне обещали), которые, возможно, перевернут мой мир, мир моих близких.
Но лучше бы ничего не переворачивалось, хотя отсюда, даже при благоприятном стечении обстоятельств, я уже прежним не выйду.
Когда уходил из дома, выключив компьютер, хотелось сказать всем, с кем прощался - молитесь за меня как можете!
Не сказал... .
15-20
Заставляю себя обо всём думать позитивно, но смешно это, наверное, в моём случае - я давно уже почувствовал, что с моим телом что-то не то творится, и что у меня совсем нет сил жить.
Просто нет сил.
И мне ещё тогда стало страшно от той безнадежности, которую я вдруг ощутил.
Безнадежно...
И тогда уже понял, что я стою на краю.
Вообще, чем дольше живу, тем больше понимаю, что человек - существо уникальное. Хотя, если все-таки быть объективным, то уникальны и все живые существа, которые его окружают. Разница только в том, что... Хотя, я не имею права говорить о том, какая есть между нами разница, не зная, что в голове у братьев наших меньших.
Можно лишь сказать о себе - чем дольше живешь, тем больше понимаешь, что в нашем мозгу, в нашей душе заложено то, что мы просто порою не в состоянии понять. В голове есть сложнейшая программа, которая и управляет людьми в зависимости от условий бытия. Вот потому-то я и верю в постулат, что бытиё и определяет сознание. Моё бытиё в последнее время было таковым, что я от него устал. И у меня не было сил что-то изменить.
Возможно поэтому, стал себе не очень хорошо чувствовать.
И я пошел к своему врачу...
Что делалось дальше, наверное, знает каждый. Я в данном случае в результате получил бумажку - срочное направление в больницу на более глубокое обследование.
Почему? Зачем?
На этот вопрос врачи хором говорили, что нужно разобраться в том, что происходит в моём организме.
А в бумажке, которую мне дали для больницы, я дома уже поздно вечером прочитал тот диагноз, из-за которого меня срочно отправили в больницу...
18-05
"****ец" - только и сказал я про себя, когда увидел то, что там стояло. Грубое слово, но иного просто я не знаю, что может сказать о моем состоянии. Сказать "свет померк в моих глазах" - будет мало. "Мир перевернулся" - тоже.
Я вдруг почувствовал такое дикое одиночество на этой многонаселенной планете, ощутил себя пылинкой, которую вдруг вынесло в космос...
Описать это трудно, да и понять такое может только тот, кто через подобное проходил.
Потому я и не буду описывать это... .
За окном уже темно. В палате нас двое - рядом лежит немец, лет на десять моложе меня. С чем лежит - не пойму. Часто ворчит, что ему очень скучно. А мне вот что-то каждая минута стала в кайф проходить!
Спросил его - почему он не читает книг? Говорит - не любит, читает только газеты и журналы. Ну и ладно, ничем помочь ему не могу, а вот со мной ему будет совсем не веселее - я только и делаю, что или читаю, или пишу. И болтать за немецкую жизнь у меня совсем нет желания... . И сейчас как никогда хочется побыть наедине с самим собой и дождаться, наконец, ответа - сколько же мне всё-таки осталось жить?
23- 12
Кончается мой первый день тут. Хотя, я понимаю, что это ещё не Голгофа, но всё же...
Сейчас ещё немного почитаю и буду спать. Не знаю почему, может от таблетки, которую мне дали перед ужином, но на душе вдруг стало очень спокойно. Исчезли крайности в восприятии происходящего. Это, конечно, хорошо, но мне хотелось бы всё-таки передать те ощущения, которые я испытывал до того, как попасть в больницу.
А может это и не нужно.
Вечером, уже после ужина, приходила Лотта с детьми. Было такое ощущение, что они заполнили собою всю палату - такие они у меня большие... .
Да, дети у меня уже большие...
Я не хотел, чтобы они сегодня ко мне приходили, и в тоже время внутри все сжималось от мысли, что я сегодня их не увижу. Увидел, и это было хорошо.
Завтра за меня, я так понял, плотно возьмуться врачи.
Нужно расслабиться и принять всё так, как есть.
ДЕНЬ ВТОРОЙ.
05-23
Ночью спал плохо. Болел сильно желудок и ещё что-то, сильно переживал из-за этих болей. Думал о будущем, которое меня ожидает.
Ночью не думается позитивно...
07-30
Всё-таки поспал до семи. Но состояние противное после такого сна.
Утром взвесили меня на больничных весах - сто килограмм. За неделю на четыре килограмма похудел. Когда-то мечтал о таком весе, а вот сейчас грустно.
За окном ещё темно.
Сосед хороший мне достался - не надоедает своими разговорами.
Телевизор на стене журчит.
Утро наступает.
Настроение?
Жуткое. И описать невозможно опять. Стараюсь не погружаться в него, мучает мысль о самоубийстве - как, когда? Но гоню от себя это всё.
10-44
Последние полтора часа бегал по кабинетам и сдавал анализы. Кровь брали даже из ушной раковины. Пока ожидал перед дверьми, насмотрелся на людей, которых тоже возили на обследования. На кроватях или в инвалидных креслах. Многие находились в таком состоянии, что невозможно было на них смотреть... Я знаю, что эти картины надо обязательно запомнить. Мне это нужно очень хорошо запомнить. Я не хочу дожить до такого состояния...
12-54
Десять минут назад позвонил Коля Никель и сказал, что в пять часов утра умер Петя... Всё нутро, когда я это услышал, как бы обдало холодным ветром. Вот и ещё закончилась одна история.
История жизни.
Жизни Петра Нойланда...
Чёрт, мозг отказывается это понять, принять, объяснить. Я не знаю о чем думать - о том, как мы дружили, о том, как он болел, боролся, или о том, где сейчас его душа...
15-35
Позвонил Тамаре Нойланд. Что говорить надо в таких случаях я не знаю. Но в принципе, было давно уже понятно, что к этому всё идет, и она к этому давно была готова. Больше проговорили о моем состоянии. Я ей сказал, что не хочу, как Петя, столько ждать смерти, что у меня на это просто нет сил...
Она ответила мне интересной фразой - но у нас за эти два года было очень много хорошего!
Да, конечно это так...
Но...
Но...
Мне до тошноты противно слушать и видеть сочувствие на лицах людей, особенно близких, которые будут жалеть Лотту за то, что на её долю выпадают такие испытания... .
Ладно, не буду погрязать в этих размышлениях. Эх, пронесло бы только на этот раз.
Только бы пронесло...
18-46
Читаю, ем, лежу, иногда с соседом разговариваю.
Мыслей нет. Есть только страх перед предстоящей ночью, когда наваливается тоска.
Но об этом стараюсь не думать
Испытываю кайф от того, что под рукой есть моя замечательнейшая перьевая ручка и тетрадь, в которую я могу писать всё, что взбредет в мою башку.
По моим записям видно, что взбредает туда не очень много, но это тоже хорошо. Меньше ковыряний в себе - больше спокойствия.
Опять планировал на сегодня написать очень много и очень серьезно рассказать обо всем, о чем думал перед больницей, ибо мысли были любопытные. Писать об этом - снова погружаться в то состояние, тот страх, безнадежность... . Не хочу.
Ну да ладно.
Вечером, наверное, придет Лотта навещать меня. Не знаю... Тяжело мне её видеть. Жалко. Печально. Господи, пронеси нас мимо всего этого...
20-04
Только что проводил домой Лотту. Поговорили, погуляли на улице вокруг здания больницы. Погода хорошая – сухо и морозно.
На душе ощущение скорлупы. Нет никаких чувств. И это хорошо. Так легче. Но всё время очень одиноко.
Когда возвращался, медсестра сказала, чтобы завтра с утра не пил, не курил и не завтракал – врачи будут лезть в мой желудок своими приборами.
Ну да ладно.
Пускай смотрят.
Сейчас по телевизору будут показывать вторую серию «Нибелунгов». Одену наушники, залезу под теплое одеяло, выключив свет над головой и...
Ни о чем не буду думать два часа.
22-27
Вот и второй день в больнице из четырех обещанных мне, закончился.
И кино закончилось.
Вышел прогуляться в коридор.
Все уже спят – тут, в Германии, люди рано ложатся спать.
А что мне делать?..
Сосед по палате тоже уже посапывает, накрывшись с головой одеялом.
И мне нужно ложиться, но что-то гложет, что-то мучает, и я боюсь, что, расслабившись, это что-то опять кошмаром навалиться на меня. Потому и буду ходить привидением по сумеречным коридорам больницы и гнать от себя плохие мысли.
Скоро будет сутки, как Пети не стало...
ТРЕТИЙ ДЕНЬ
05-40
Проснулся от того, что сосед мой встал рано и, хотя старался ходить по палате тихонечко, я не смог уже дальше спать.
Опять что-то давит, приплющивает внутри.
А вот что?
Видимо всё-таки страх.
Страх перед ближним моим будущим. Да и дальним, наверное, тоже.
Хреново что-то мне, хреново...
15-20
С утра делали под общим наркозом обследование. Только очухался, сразу взял в руки тетрадку.
Тяжеловатый отходняк, но всё-таки это лучше, чем видеть, как в тебя суют какие–то страшеые аппараты и всё такое...
Приходил мой врач и сказал, что всё прошло успешно, но завтра будет другая серия обследований, и это тоже будет проходить под общим наркозом...
Ну да пускай.
Для того тут и торчу.
Только вот я планировал свои моральные, душевные и физические ресурсы всего лишь на четыре дня. Завтра будет четвертый день, но вот смогу ли я пойти домой...
Встретил сейчас в коридоре врачиху, которая оперировала мой позвоночник семь лет назад. Совсем она не изменилась, в отличии от меня.
В ней увидел свое прошлое – прошлые переживания, сомнения...
Не люблю я свое прошлое, не люблю о нем писать и говорить.
Лежу я сейчас тут на больничной койке со всякими моторчиками и мучаюсь от того, что происходит со мной.
А Тамара Нойланд занимается организацией похорон мужа. А Петя сейчас лежит в холодильнике морга.
Но где сейчас его душа? Где???
Вот я сегодня половину дня, наверное, пробыл под наркозом. И не заметил той грани, когда я вырубился. Может также и смерть приходит, а? Сознание уплывает – и всё...
А дальше – ти-ши-на. А дальше – ни-че-го..
Ладно, всё будет хорошо всё равно!
Мой сосед завтра выписывается. Переживаю, кто будет на его месте...
ЧЕТВЕРТЫЙ ДЕНЬ
10-05
Вчера до поздней ночи читал детектив, лег спать только тогда, когда дошел до последней страницы.
Но как всегда после такой литературы до сих пор держится недоумение – столько времени потратил на такую ерунду!
Хотя, наверное, напрасно я себя казню – всё это время мозги мои были там – в сюжете, а это для меня сейчас как раз и нужно.
Спал плохо – мучили какие-то дурацкие боли, мысли. Но первичными были, наверное мысли...
13-15
Сделали очередное обследование. Было, как это не странно, уже не очень и страшно, хотя и тревожно, но тревога эта была за то, что получится в итоге...
И опять был общий наркоз.
Новый сосед нарисовался. С женой. Пожилые и оба как близнецы похожие друг на друга – толстенькие, маленькие, одетые в одинаковые пуховички, с одинаковыми заплечными сумками и голливудской улыбкой на лице. От них прямо-таки веет безобидностью и непосредственностью.
Завтра ещё одно сложное обследование и снова под наркозом. Уже надоело.
Странно, я несколько дней собирался с тем, что, приехав сюда, выложу на бумаге то, что пережил за последние две недели, узнав свой диагноз. Но... Как отрезало! Может это такая защита у организма, чтобы я не ковырял свою воспаленную психику воспоминаниями?
Из моего окна очень красивый вид – старинные причудливые дома, лес, церкви и небольшая вертолетная площадка, куда иногда с грохотом приземляется вертолет «скорой помощи». В некоторых домах из труб на крыше идет дым. Интересно, что там у них – печки или камины...
14-57
Долго время что-то стало тянуться...
Отхожу от наркоза. Организм явно в шоке от того количества химии, которое я получил за последние дни.
Потом, наверное, нужно будет уже от этого лечиться....
За эти дни прочитал уже семь книг. Как бы то ни было, но такую литературу, как эта – детективы и боевики, все-таки иногда очень полезно иметь дома. Что бы я без них сейчас делал...
Сейчас опять начинаю новую книжку. И ни о чем не буду больше сегодня думать.
ПЯТЫЙ ДЕНЬ
21-30
Не писал еще сегодня...
Тяжелый отходняк был после всех сегодняшних обследований. Вчера попался опять на своем непонимании немецкого языка. Врач при обходе сказал, что мне до вечера надо выпить очень много воды. Это я так понял. И после обеда начал пить – один графинчик, второй... третий... Пью и думаю – ну какой же я молодец! Вот противно мне, а я всё равно пью и не стону. А к вечеру заходит в палату медсестра и ставит мне на тумбочку полуторолитровую крынку с какой-то мутной жидкостью со словами, что нужно мне это выпить.
У меня при этом нижняя челюсть малость отпала, но я быстро пришел в себя – надо, так надо, куда деваться! Пью себе помаленьку этот раствор, похожий на жидкое удобрение для цветов. Через часа два заходит опять та же девушка и, увидев недоконченный мною сосуд с питьем, удивилась – срочно нужно это выпить! Вам нужно ещё до наступления ночи два таких кувшина в себя влить!
Выпил – куда денешься ради того, чтобы они поняли, что происходит с твоим организмом. Но вспоминал при этом Кондзабуро Оэ, который написал роман «Человек - ящик», потому что я себя ощущал человеком-аквариумом.
Тяжко было.
И что я такой тупой и никак не могу постичь этот великий и могучий немецкий язык...
Разговаривал с врачом – он сказал, что пока ничего определенного сказать не могут.
А я уже капитально устал от этого страха, от ожидания. И, что интересно, хочу я того или нет, но ощущаю в своей психике изменения – я все уже вижу вокруг под иным углом зрения и психика подстраивается под неотвратимость бренности бытия... И мешает настрой на четыре дня – каждый лишний день теперь подтверждает, хотя мне это и не говорят, что есть основания для моего задержки в этих стенах...
Звонил мой брат...
Переживает. Да я бы тоже переживал. Не хотел ничего ему сообщать, но надо было.
И ещё вдруг стало угнетать острое ощущение своего одиночества... при таком количестве родни это звучит странно, но парадокс как раз и заключается в том, что именно поэтому оно ещё острее и чувствуется.
У всех свои заботы, у всех свои дела.
Когда мы разговаривали с Петром, он мне говорил, что людям ближе «моя зубная боль, чем смерть твоей матери». Сейчас я понимаю то, о чем он тогда мне говорил. Видимо он это в полной мере на себе ощутил.
Тяжело.
Но пока выносимо.
Сказал Лотте, чтобы никому не давала моего больничного телефона,так сказал, потому что не хотелось ещё и этих разочарований. Но сам все время ждал, что мне позвонят, и скажут – крепись, держись, всё будет нормально!
Но «Моя зубная боль...»
22-08
...она позвонила вечером, узнав, что я в больнице.
-Ну, как ты там?- спросила меня, поздоровавшись.
-Да сам пока не знаю, но все равно уже привыкаю к тому, что произошло.
-И что там с тобой делают?
-Да просвечивают, прощупывают, отовсюду кусочки тела отщипывают - берут для изучения.
-Ну, ты там держись, не расслабляйся. А мы за тебя будем молиться!
Несколько минут всего говорили, а на душе стало теплее...
23-15
Чтобы выдержать всё это, нужно очень много сил. А у меня их совсем нет...
ШЕСТОЙ ДЕНЬ
07-15
Суббота. С утра взвесился – за эти дни опять потерял ещё два килограмма.
Такой вес я давно уже не имел. Исполняется мечта идиота.
Это если позитивно мыслить.
А если не позитивно...
Лучше вообще не мыслить.
09-03
Был врач с утра. Отпустил на выходные домой. Так что собираюсь я в дорогу. Пойду пешком, хотя это и несколько километров.Посмотрю как жизнь вокруг идет...
СЕДЬМОЙ ДЕНЬ
21-38
Дома было хорошо...
Ощущение странное и непривычное для меня.
Завтра начинается новая неделя, возможно, начнется и новая жизнь. И какая – я пока не знаю.
Пока не знаю...
А знаю только то, что у меня ещё впереди два серьезных обследования.
Господи, помоги мне выйти из всего этого!
И силы мои небесные, будьте ко мне добры!
Я хочу выйти из этой ситуации, став сильнее, умнее, мудрее...
22-46
Постоянно думаю о Пете.
Всё-таки, чтобы понять человека, нужно самому иметь большой опыт жизни. Познакомившись с ним, я узнал из его слов, что он смертельно болен.
Я в тот период был в глубочайшей депрессии, он мне позвонил первый, после нашей с ним переписки по электронной почте, и сказал: - Давай свой адрес, я к тебе сейчас приеду.
И приехал, и сказал - У меня все кости повреждены опухолями, у меня отец от этого умер, а я вот борюсь и радуюсь жизни, радуюсь тому, что у меня пока ещё есть. А ты здоров, так что давай, переставай хандрить и учись радоваться тому, что имеешь!
И я учился у него.
Мне было легче это делать - я был здоров.
Чтобы он сейчас мне сказал? Наверное то, что уж если тебе осталось хоть что-то, то проживи это с удовольствием!
ВОСЬМОЙ ДЕНЬ
07-28
Уже в седьмом часу утра в палату повалили медсестры. После выходных дней кто был энергичный, отдохнувший, а кто вялый и помятый.
Настраиваюсь на ожидание, на терпение, на... да просто на тяжелый путь, который мне нужно пройти, по всей видимости.
Наблюдаю себя со стороны – я сильно меняюсь, может не внешне, но внутри всё перестраивается. Наверное, это и хорошо, что я сейчас в больнице, тут как-то лучше мне сейчас.
А самочувствие...
Самочувствие плохое, что там говорить. Боли то там, то сям проявляют себя, но я уже спокойно это фиксирую, только пытаюсь заставить себя не паниковать, не поддаваться депрессии. Уговариваю себя, убеждаю, что такова наша жизнь, что все равно мы все умрем. Кто-то позже, а кто-то раньше. Я раньше, возможно, но и возможно то, что и раньше узнаю то, что многие ещё и не знают – это про другую жизнь я говорю.
Я сильный! Я очень сильный!
На улице ещё темно. Холодный воздух заплывает в комнату из открытой мною форточки. Машины шумят, проезжая мимо, во многих домах ещё не горит свет.
Скоро начнется новый рабочий день у людей...
10-14
Был обход врачей.
Когда открылась дверь, и врач зашел в палату, у меня сердце упало к коленкам от страха – что он скажет мне сегодня? Но визит был коротким – опять кровь взяли на анализы. Сказал, что нужно ждать результатов ещё немного. И ещё сказал, что меня проверяли на туберкулез, и его у меня нет. Я ответил, что это плохо.
-Почему? – спросил он меня удивленно
-А потому, - сказал я, - что уж лучше бы был туберкулез, он хоть лечится...
Он развел руками и молча пошел к двери.
Когда дверь закрылась за ним, меня стала колотить нервная дрожь – это же надо до какой ручки я дошел, что за спасение считаю иметь такое дерьмо, как туберкулез!
И опять страшно... Страх как большая холодная жаба лежал в моей душе.
А соседу моему дали разрешение завтра уходить домой. Он, когда это услышал, прямо-таки весь засветился, а мне печально - быстро я привыкаю к людям. Что-то мне грустно от того, что я становлюсь уже старожилом в этом стационаре.
Но старичок действительно хороший – беззлобный, переживающий все время, что что-то не так сделает, переживающий за молчащий телефон, на который обещала позвонить его жена-близнец...
Сегодня хоронят Петю Нойланда. Я стараюсь совсем не думать об этом...
Лотта поехала туда и будет с Тамарой целый день. Вот и не так много мы с ними знакомы, а за это время они нам стали очень близки. Это хорошо и... очень странно.
Всю жизнь был уверен, что всё, что с нами происходит, это не зря, не просто так. И вот это наше знакомство тоже.
11-00
...познакомился с новой медсестрой нашего отделения, которая говорит хорошо по-русски. Она была, оказывается, в отпуске. Так что теперь я могу, если будет какая непонятка, подстраховываться – уже чуточку легче будет жить мне тут.
Хотя, надо сказать честно, то кроме проколов с водой, проблем у меня пока с языком не было.
Ближе к обеду вдруг из коридора раздался звук громкой музыки. Я удивился – что-то такое впервые слышу. Выглянул – действительно в коридоре играл маленький оркестрик. Оказывается, сегодня какой-то праздник и католический пастор, который курирует больницу, пригласил для больных людей музыкантов. Не знаю как у других, но меня что-то это не умиляло – не до того было, я никак пока не могу расслабиться. Внутри натянутая струна, которая того и гляди лопнет. Не нужна мне сейчас музыка, не нужна...
15-38
Очередное трудное обследование сегодня, вроде бы, позади.
А после обеда В палату зашла медсестра и дала папку с моими документами, сказав, чтобы я через двадцать минут отправлялся уже самостоятельно в очередную лабораторию. До кабинета идти нужно было несколько минут, и остальное время я провел за изучением документов, которые уже порядком поднакопились в этой папочке. Ничего не понял из увиденного, но это было из-за того, я так думаю, что сердце бешено колотилось, и я не мог сосредоточиться на том, что читаю... .
Нервы.
21-29
Дочитал ещё один роман. Это уже двенадцатый.
Приходили друзья с Лоттой после похорон Пети. Поговорили хорошо, пообщались. О похоронах практически не говорили – как-то было не ловко. Ситуация, видимо, не та, место не то, где можно об этом говорить.
А настроение сегодня было все-таки лучше, чем раньше. Спокойное очень, расслабленное. Я прислушивался к себе и не находил ни беспокойства, ни страха. И думал – всегда бы быть таким...
Но к вечеру опять тревога судорогой обхватила всё существо моё. Это называется предчувствием. Плохим предчувствием. И от него никуда не деться.
И книга что-то не спасала, не спасало и писание в этой тетради. Была какая-то болезненная обида на всех близких, которые меня окружают, у которых свои проблемы и которым никакого нет дела до того, что происходит со мной. «Что он Гекубе, что она ему...?»
У Гекубы свои дела.
Вот и ещё один день закончился.
ДЕВЯТЫЙ ДЕНЬ
08-45
Опять с утра уже привычная процедура – забор крови из пальца, из вены. Сколько уже взяли у меня её за эти дни...
Врач был, когда брал кровь, какой-то сердитый и неразговорчивый. Сразу все это воспринимается на свой счет – пришли результаты, и он ими огорчен. Хотя глупо, наверное. Сколько у него таких, как я, и не может он по каждому поводу огорчаться, принимая всё близко к сердцу.
Ну да через час он будет делать обход и все выяснится.
А вообще, ощущение интересное - отсутствие почвы под ногами... Я не знаю, как дальше жить буду. Никаких планов, надежд. Как будто читаешь последние листы большого романа...
Моего соседа, который сегодня уходит домой, зовут Бруно. Очень подходит это имя к нему. Жалею, что не взял с собой в больницу фотоаппарат – я бы обязательно их поснимал с женой. А может, удалось бы и других пациентов пофотографировать. Получилась бы хорошая серия. Но думалось об этом как-то уже без былого энтузиазма...
13-23
Часа два назад приходил с обходом врач. Что-то говорил мне, и я из всего понял только то, что нужно ждать результатов, которые должны прийти или сегодня или завтра.
Но странно – меня переполняет хорошее ощущение от предчувствия, что все будет в порядке со мной.
Очень хорошее ощущение.
Нужно только прожить ещё одни сутки...
ДЕСЯТЫЙ ДЕНЬ
07-05
Выпустят меня сегодня или нет?..
Что-то в душе по-прежнему есть ощущение, что всё будет хорошо. Не знаю, на чём основывается эта уверенность - куда может деться то, что врачи нашли, но всё-таки эта история должна закончиться нормально.
Но всё равно волнуюсь. Волнуюсь до дрожи в коленях. Считаю минуты до прихода врача, дёргаюсь, когда раздается стук в дверь и когда она открывается. Нервы...
07-40
Чтобы не думать, чтобы не ждать настороженно шагов за дверью, стараюсь отвлечься и пишу в своей тетради разные зарисовочки - что делается за окном, что прочитал, какой у меня новый сосед по палате. Записи получаются отрывочными и тоже лихорадочными.
Где-то между десятью и одиннадцатью часами будет обход больных врачом. Начинается он с последней палаты. Моя палата третья на его пути...
08-25
Хочу домой скорей... Хочу начать новую жизнь. Хотя и не знаю, какую, не знаю с чего начать, и в чем будет эта новизна.
Ну да всё зависит от того, что мне скажут. Надо ждать. Надо ждать...
08-45
Моя кровать, на которой я лежу, больше похожа на какую-то больничную машину, на больничный комбайн, она универсальна - на колесах, имеет несколько моторчиков, много разных гидравлических приспособлений, может раздвигаться до размеров гиганистого человека и сжиматься под ребенка. Все мелочи в ней продуманны...
09-15
Мне действительно страшно. Наблюдаю за собой как бы со стороны, слежу за развитием своего страха, за своими переживаниями, слежу, как холодный ком сжимается где-то в середине груди и думаю о том, что, сколько людей через это прошли, сколько людей через такое проходят и пройдут... Меня эта мысль немного успокаивает, и я ощущаю себя человеком, который прикоснулся к чему-то высшему, чего очень многие пока не знают...
Кажется, что если мне сейчас скажут - иди, дорогой товарищ, домой, потому что это всё было нашей ошибкой, я всё равно уже не смогу быть прежним. И возможно, что я и нормальным человеком просто уже не смогу быть...
Я часто об этом в последние дни думал и вспоминал картину казни Достоевского, о которой читал в книжке про него - ранним утром его с товарищами приводят на место казни, читают указ, приговаривающий их к смерти, потом надевают на голову мешки, звучит барабанная дробь. Он знает, что ему остается дышать всего несколько минут, всего несколько последних минут... Эта такая грань, за которой ощущается холодная, жуткая бездна. Но после этого читают новый указ об изменении приговора и им дают снова возможность жить...
Не уверен, что после этого психика человека останется прежней. Это просто невозможно.
У меня пока, наверное, ещё не грань, но я всеми клетками своего стокилограммового тела ощущаю эту запредельную черту ...
09-43
А за окном выглянуло солнце, и его лучи осветили мою палату. Уже давно очухался от неспокойного сна, прибрал кровать, переоделся в чистую одежду и теперь вот не нахожу себе места. У меня есть твердая уверенность в том, что мне именно сегодня скажут, умру ли я скоро...
Страшно-то как...
Неужели я могу скоро умереть?!
Боги мои, помогите мне выдержать это достойно!
10-08
Всё время смотрю на улицу - там ходят люди, кто с сумками, кто с рюкзаками за спиной. Куда-то спешат, и никому совсем нет дела до того, что сейчас происходит со мной.
И я, когда шел мимо таких вот учреждений, никогда не думал о том, что происходит за их стенами...
10-23
А тележка моего врача, в которой находятся наши истории болезни, стоит уже у соседней палаты. Это значит, что через несколько минут он придет к нам... Всего через несколько минут!
Странно, меня колотит изнутри так, как будто я нахожусь на сильном морозе, я пытаюсь отвлечься и потому схватился за эти записки, чтобы сосредоточиться на буковках, на каком - то занятии, чтобы выдержать это напряжение и не выглядеть перед доктором размазнёй и принять то, что он мне сейчас скажет спокойно и мудро.
Тележка остановилась у нашей двери! Короткий стук в дверь и он заходит в палату...
Bethl,
29.11-20.12.2004.