Июнь 1943 года. Деревня Зеленый Гай. Белоруссия.
- Галка, гляди, это Иван что ли по двору шаркается? Или чужой кто?
- А ты не слышала? Говорят, контуженый он вернулся. Пошли скорей…
- Да погоди, окаянная! Нельзя так…
- Иванка! Молока вот возьми! – обратилась к нему одна из женщин, указав на склянку, которую оставила у калитки.
Иван приподнял голову, кивнул ей и вернулся к своему занятию, с особым усердием продолжая наматывать на ногу портянку трясущимися руками. Мысли путались, голова невыносимо болела, и ему приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы выполнить самые простые действия. После взрыва в окопе прошло несколько месяцев, тело восстанавливалось медленно, и все, о чем мог думать Иван, так это, чтобы боль хоть немного утихла.
Глубокой ночью он снова проснулся от кошмара: «тихо-тихо, спит сова, в небе светит лишь луна… у-у…» … синие как два озера глаза Володьки, полуулыбка на вымазанном землей лице, алые кровоподтеки на воротнике… быстрое движение молодого тела, выполняющего последнюю команду разума, который за одну секунду принял решение спасти товарищей, взрыв.
Иван заплакал, размазывая слезы загрубевшими руками и растирая лицо до жжения кожи. Сегодня к нему приходила Ольга, долго стояла во дворе, качая малышку на руках, и молила сказать хоть слово о Владимире. Спрашивала, жив ли он? После контузии Иван не мог внятно говорить, а даже, если бы и мог, не стал бы.
Немцы были повсюду, доберутся они и сюда, он это точно знал, он чувствовал.
Утром Иван поднялся еще засветло, взял некоторые припасы и отправился в лес. Сын лесника, он помнил все тропы, знал непроходимые места, поэтому без труда разыскал маленькую лесную сторожку. Оставив припасы, Иван обследовал скромное жилище и подумал, что, коли придется, человек пять тут уместится.
Возвращаясь в деревню, он улыбался, а день близился к закату. Иван помнил, что птицы в это время поют, кузнечики стрекочут, но не мог расслышать родные сердцу звуки. Эх, если б не война, он бы уже женился, наверное, и пел колыбельные песни своей дочурке, как это делал Володька.
Внезапно сердце ухнуло вниз, воздух в легких сперло, а висок пронзила острая боль. Иван расслышал рокот военной техники и грубую немецкую речь. Он припал к земле и почти ползком начал передвигаться к ближайшему дому. Приблизившись к старому забору, он оглянулся, убедился, что на задворках никого нет, и вгляделся в щель между досками, чтобы увидеть, что происходит во дворе.
На войне время останавливается, секунды кажутся минутами, поэтому следующую Иван запомнил на всю жизнь: с веранды выбежала Ольга, и, сбитая с ног ударом приклада по спине, упала прямо к забору, за которым он прятался. В ее глазах отразился проблеск узнавания, и она выкрикнула прямо в расщелину:
- Янку спаси!
Немецкий солдат схватил Ольгу за волосы и рванул на себя. Она не сопротивлялась, лишь стиснула зубы, до последнего продолжая смотреть в сторону Ивана. Послышалась автоматная очередь, потом еще одна. Ольгу увели на центральную улицу, звуки начали отдаляться и пропадать один за одним. Иван что есть силы напрягал слух, но вскоре совсем перестал что-либо слышать.
«Янку спаси», - в голове словно заклинание звучали последние слова Ольги. Значит девочку не тронули, она в доме. Он привалился спиной к забору и зажмурился. «Думай! Думай!» - Иван колотил кулаком по лбу, борясь с паникой и туманом в сознании, затем решительно поднялся, быстро перелез через забор и направился в дом, понимая, что его могут застрелить в любую секунду. Но сейчас он боялся не за себя.
«Где же ты?» - вопрошал он, шаря по углам одной комнаты за другой. «Куда ты ее спрятала, Оленька?» Иван подошел к шкафу, и, стараясь не издавать воображаемых скрипов, медленно потянул дверцы на себя. Сначала на него уставились синие как у Володьки глазенки, потом они расширились от страха перед незнакомцем, и уголки малюсеньких губ тут же поползли вниз.
Иван отшатнулся, только сейчас осознав, что, если малышка заплачет, а она заплачет, их не спасет уже ничто. Он отступил на несколько шагов назад и присел, закрыв руками лицо. Девочка так похожа на своего отца. «Эх, Володька, прости меня, друг, не сумею я, не смогу»…
Мозг разрывался от пульсирующей боли, ноги начали покалывать и затекать, а решения не было. Иван понимал, что она не пойдет к чужаку, станет звать маму, и даже, если он ее вынесет из дома, детский плач точно расслышат на улице. Как ему вообще с ребенком на руках перелезть через забор, пересечь поле и попасть в лес, оставшись незамеченным?!
Паника достигла предела, осознание собственного бессилия напомнило Ивану его кошмары, только это был вовсе не сон. Затуманенный разум будто погрузился в забытье, и он сделал то, что делал несколько месяцев в попытках уснуть, запел песню, которую пел Володя, тоскуя по дочке, пел так часто, что ее выучили все: «Тихо-тихо, спит сова, в небе светит лишь луна, глазки, детка, закрывай, и сове спать не мешай… у-у, у-у, и сове спать не мешай». Иван сложил большой и средний пальцы на обеих руках, приставил колечки к глазам, а остальные растопырил в стороны, - так Володя показывал сову во время пения, чем изрядно веселил товарищей.
Иван открыл глаза и вдруг увидел перед собой Янку. Девочка стояла прямо перед ним и протягивала к нему маленькие ручонки. Он осторожно взял малышку на руки, прижал к себе и вышел из дома, неожиданно окунувшись в принесенные ветром клубы едкого дыма от горящих домов. Иван направился к забору, сильным ударом вышиб несколько досок, после чего так быстро, как только мог, побежал к лесу, не чувствуя земли под ногами. Под утро он вошел в сторожку с самой драгоценной ношей на руках, которую когда-либо держал.
Наши дни, 9 мая 2022 года, шествие «Бессмертный полк», Республика Беларусь.
- Бабушка, а почему ты несешь два портрета? Кто из них твой папа?
Яна Ивановна посмотрела на изображение немолодого мужчины и на мгновение вернулась в прошлое. Вот она совсем маленькая у него на руках. Зимой его смешная борода пахнет елкой и костром. Он кутает ее в большое одеяло, и ей тепло. Вот приходят солдаты и что-то спрашивают. Он собирается отдать ее, ей страшно. Она крепко обнимает его за шею и говорит: «Папа!»
- Они оба, - отвечает она внучке.
- Бабуля, ну так ведь не бывает! – возмущается девушка.
- Бывает, внученька, бывает…