Дракон ошибся, я проснулась в прекрасном состоянии тела и духа, и ни малейший чих не намекал на скорую простуду, повышенную температуру, сопли, саднящее горло и прочие "удовольствия" недуга мелкого, но крайне противного.
- Пятое декабря на дворе, пора заниматься поздравительными открытками, - сказала я своим кошкам и мужу и решила съездить на окраину города, в большой магазин канцелярских товаров, чтобы там поискать и открытки, и вдохновение к сегодняшней ночи. Ведь мне нужно будет зажечь пятую звезду, но моя Муза меня оставила, и я понятия не имела, о чем же я буду писать.
Как я уже сказала, настроение у меня было великолепное, и мне казалось, нет в мире такого человека, такой вещи или события, которые могли бы мне его даже не испортить, лишь слегка омрачить. Как всегда и бывает, моя самонадеянность была сразу же наказана.
В переполненном автобусе ("и куда они все едут? мне вот надо, а им что дома не сидится?" - шутила в таких случаях мама) я успела занять место у окошка и с удовольствием собиралась разглядывать заснеженный город, детишек с красными носами и санками, их родителей - вечно спешащих и не понимающих, что лучшие мгновения их жизни проходят здесь и сейчас, бабушек и дедушек, собак на поводках и без, крошечных, одетых собачек и настоящих - брутальных, лохматых. Я собиралась наблюдать и слегка руководить этим миром, как это делает каждый из нас, но...
- ...строит из себя чистюлю, а ты видела, в каком состоянии находится ее духовка?
- Что духовка! Она в пятницу (я забежала денег занять) мне и говорит, открой ящик, достань крышку, я, конечно, решила ей помочь и ты не поверишь, на крышках вот такой слой пыли!
- Совсем, как в посудном шкафу. Я ее спрашиваю, ты когда полки протирала, а она знаешь, что сказала?
- Ну, ну, что?
- Как шкаф купили пять лет назад, так она ни разу, ты только подумай, ни разу, пыль там не вытирала!
- Ужас!
- Кошмар!
- Свинарник!
Надо мной нависли две заклятые подружки. Они со смаком, жадно облизывая накрашенные губы, перемывали кости третьей своей, такой же заклятой подруге. Делали это со знанием дела, не в первый раз, я была в этом уверена. Их болтовня сочилась ядом, смрадом, желчью. Каждое слово почему-то находило весьма болезненный отклик в моей душе. Мне стало обидно за ту незнакомую женщину с немытой духовкой и пыльными полками (я не могла вспомнить, когда я сама вытирала пыль в шкафу, полки там были ненадежными, и я боялась, что могу разбить всю посуду, поэтому... впрочем, мама говорила, так я нахожу оправдание своей лени), женщину, у которой одна сплетница часто, насколько я поняла, занимала деньги, а также не гнушалась ужина в такой "запущенной" квартире, а вторая постоянно просила посидеть с ее ребенком, пока сама она бегала на свидания. Этим дамочкам и в голову не приходило, что за подобную помощь можно было бы немного снисходительнее отнестись и к так называемой подруге, и к ее бардаку. Да и был ли этот бардак в квартире? Возможно, он существовал только в головах сплетниц? А даже если он и существовал, им-то какое дело?
Я разозлилась и уже хотела было влезть в разговор и сказать им, чтобы они придержали языки, а по приходу домой хорошенько почистили зубы и прополоскали грязные рты, но одна мысль сдержала меня: а что если та самая подружка, та, которой так тщательно моют кости, такая же? Что если они поочередно, дружно, складно обсасывают друг другу хрящики, заглядывают на кухню и в спальню, лезут в душу и осуждают, осуждают, осуждают абсолютно все? Скорее всего, так и было, поэтому я промолчала и, не желая слушать целую сагу о плохо окрашенных волосах грязнули, об отвратительных манерах ее детей, о ее безвкусной одежде и лишнем весе, о... Я встала, протолкалась к выходу и с облегчением вывалилась из душного автобуса и случайно подслушанной неприятной беседы.
Настроение у меня испортилось, предвкушение от покупки красивых открыток и ручек исчезло, и я пошла домой пешком, чтобы хоть немного "выветрить" из себя случайно подслушанный, неприятный разговор чужих людей.
- Никогда не пускай в спальню человека с темными помыслами, не садись за один стол с человеком с нечистыми намерениями и упаси тебя Боже открыть свою душу человеку в грязной обуви, истопчет всю так, что отмывать устанешь! - часто говорила мне моя мудрая мама. Маме легко было говорить, у нее были Интуиция и Чутье. Бывали дома, где мама, сидя за богато накрытым столом, не могла проглотить и кусочка, а бывало, что скромный ужин - угощение соседки-пенсионерки, ужин небогатый - черный хлеб, сало и лук, мама съедала с таким огромным аппетитом, будто бы и не было у нее язвы, будто бы желудок принимал простую, грубую пищу за манну небесную.
- Почему ты так странно себя ведешь? У тети Любы и салаты вкусные были, и икра, и отбивные! А ты ни к чему не притронулась, даже стакан лимонада не выпила.
- Не идет еда, комком в горле становится, словно запрещает кто-то ее есть, - спокойно говорила мама и пыталась объяснить мне, что не со всеми людьми можно садиться за один стол, каким бы богатым и обильным он не был. Я долго этого не понимала, набивала шишки, обижалась, училась и уже позже начала осознавать, что съеденным могут и попрекнуть, что от, казалось бы, обычного бутерброда, можно маяться животом. А все объяснялось очень просто: люди бывают очень разными, и нужно не столько вслушиваться в их слова, сколько всматриваться в их души.
Почему-то настроение у меня совсем испортилось, вдобавок, я промочила ноги и домой еле дошла, уже чувствуя, что я, как и говорил Дракон, заболеваю.
Дома я легла на диван, укуталась в плед и заснула.
- И зачем так переживать? Подумаешь, услышала пустой разговор! Кстати, ты угадала. Третья подружка себя в обиду не дает и кости этим кумушкам моет очень усердно. Сам удивляюсь, как у них языки не устают.
Дракон протягивал мне бокал с вином. Темным, загадочным, волшебным.
- Пей, станет легче.
Я послушно сделала маленький глоток. Больное горло обожгло, как зеленкой плеснули на содранную коленку.
- Ох, - я закашлялась, - боюсь, я сегодня ничего не смогу написать. Голова чугунная, "температурная" песня покоя не дает.
- "Температурная"? - удивился Дракон.
- Когда любимая песня крутится в голове без перерыва, значит, у меня поднялась температура, следовательно, песня - "температурная", - объяснила я.
- Какая песня сегодня назначена на эту незавидную роль? - заинтересовался Дракон.
- Если друг оказался вдруг, и не друг и не враг, а так, - прошептала я. Горло разболелось не на шутку.
- Весьма интересно. Ты пей вино, пей!
- А звезда? Ты сможешь ее зажечь?
- Нет, это же твоя ель, но я помогу.
Дракон пошарил лапой под елью и вытащил пачку бумаги.
- Сегодня мы позволим вину зажечь звезду. Плесни немного на бумагу.
Мне было жаль проливать волшебное вино, но и любопытство засвербело в груди. Вино расскажет свою историю? Неуверенной рукой я наклонила бокал и несколько капель упало на белоснежную бумагу. Красная, тягучая влага застыла на гладком листе, словно обдумывая сюжет, а потом, неторопливо и важно вино растеклось в прекрасный рисунок.
- Аромат вина можно увидеть?
- Да. Он прекрасен, верно? Зажигай звезду!
- Но это не моя сказка!
- Нет, это моя помощь, мой подарок. Завтра будет еще один. Ну же, смелее!
Я аккуратно повесила листок с "винным" рисунком на ель, чихнула, закашлялась, глотнула вина и, как всегда, пропустила момент, когда зажглась звезда, а рисунок превратился в шарик цвета благородного, древнего вина. Я снова чихнула и...
... проснулась, с удивлением поняла, что от простуды и плохого настроения и чиха не осталось, и можно начинать новый, прекрасный день, за которым придет ночь и мне нужно будет зажечь шестую звезду.
©Оксана Нарейко