Продолжение. Начало - http://proza.ru/2022/05/10/705
СРТМ «Альциона», ремонт которого мы начали в апреле, был всего на несколько месяцев младше трёх своих «сестричек», но в столь юном возрасте и месяцы играют роль, выглядела «Альциона» заметно моложе «Ромба» и «Полёта». А скорее, причина отличного техсостояния траулера определялась хорошо подобранной судовой командой.
Со стармехом, Анатолием Чебаненко, я и познакомиться толком не успел, зато с другими механиками сразу же сошёлся: все мы учились в одно время в одном и том же училище, а то, что были едва знакомы, вполне понятно, всех не узнаешь.
Второй механик, Максим Причишин окончил факультет автоматики на год позже меня, а третий, Геннадий Силла, учился на судомеханическом факультете. Все мы были почти ровесниками, поэтому мгновенно нашли общий язык, а в дальнейшем подружились и много лет работали в «Антарктике» бок о бок и помогали друг другу при необходимости.
Четвёртый подряд однотипный «пароход» ремонтировался быстро, всё уже было оговорено, каждый знал свой участок ремонта. Недоразумение вышло только с докованием, запланированным в том же военно-морском доке, стоявшем на якоре в сомалийской Бербере. Что-то в верхах не срослось, и, простояв на якоре возле дока несколько дней, мы вынуждены были вернуться в Аден. Приближалась сдача судна основному экипажу и вылет домой. К этому времени, выздоровел, наконец, наш травмированный боцман, и последние дни он даже трудился на палубе, командовал подготовкой к сдаче палубного хозяйства.
За три месяца ремонта однотипных СРТМ мы стали опытнее, работали быстрее, эффективнее, появилось свободное время, которое каждый тратил по=своему.
Любители сувениров на досуге занялись самоделками: отмачивали в хлорке ракушки и белые кораллы, привезённые из Сомали, полировали веточки чёрных кораллов, часто попадающихся в трале, делали из эбонита подставки для них, засушивали морских звёзд, лангустов, рыб, невиданных дома форм и пород.
Были среди экипажа любители тропического загара, были физкультурники и спортсмены. У Петра Пантелеевича Завады было редкое хобби: резьба по кости. Бывший китобой, работая на китобазе, и научился искусству резьбы на зубах кашалота. Он и в Аден прихватил с десяток зубов, набор боров и портативную бор-машинку, и в свободное время делал на зубах узоры, рисунки и надписи.
Жил он с Силенко и Каутом в большой четырёхместной каюте, и деятельность его проходила на глазах других мотористов. Пантелеевич мечтал обменять обработанные зубы на что-нибудь ценное у местных торговцев. Володя Каут всё подбивал его на то, чтобы он изобразил на зубе президента Южного Йемена, и принёс ему из города портрет лидера НДРЙ. Китобой взялся за дело с азартом. Вова же, поглядывал на него, лёжа на кровати, и прикалывался:
- Пантелеич, классно выходит. Я слышал, президент по вечерам в город часто выходит. А ты мог бы подарить зуб президенту, если бы вы встретились?
- Конечно, подарил бы. Ещё бы. А он бы мне тоже что-нибудь подарил.
- А мог бы он тебе двухкассетник подарить?
- Конечно, мог бы. Что ему этот двухкассетник? У него таких десяток, небось.
- Пантелеич, а мог бы он тебе... машину подарить? Всё–таки портрет на зубе кашалота – редкость здесь невиданная!
- Ну, Вова, это уже перебор, - говорил Пётр Пантелеевич, но слышать такое ему было приятно, и он старался работать ещё усерднее.
И вот, закончив обработку зуба к следующему увольнению, Завада решил предложить свой сувенир местным торговцам. Английским языком он не владел, арабского тем более не знал, а местные арабы – это не египетские, русского не понимают. Поэтому Пантелеич просто тыкал в изображение пальцем и говорил кратко и по делу:
- Президент. Зуб. Ченч. Президент. Зуб.
К несчастью, оказалось, что слово «зуб» в переводе на арабский, означает совсем не зуб, а другой орган, тот, который находится ниже пояса. Поэтому Пантелеич едва не пострадал от своего неудачного сравнения президента с зубом, спасли его только почтенный возраст и друзья, находившиеся неподалёку.
Сам я самоделками не занимался, в свободное время читал, собирая по каютам книги и старые журналы. Ещё больше сдружился с Силенко, Каутом, начальником рации Толей Мозговым, шеф-поваром Ильей. За неделю до вылета на родину мы решили посетить древний исторический центр Адена и отпросились в город до позднего вечера. Район этот, так называемый Кратер, и в самом деле располагался в кратере давно потухшего вулкана. Дорога туда шла по крутому склону каменистой горы. Ехали, конечно, на автобусе около получаса. Место это было очень живописным и совершенно не похожим на приморский Стиммер. В Кратере жизнь в Рамадан, а мы именно в этот праздник туда и попали, кипела до глубокой ночи. До темноты арабам запрещено принимать пищу, а «разговление» начинается после вечерней молитвы с фиников. Все магазины и лавки открыты до ночи. Приехавшие из Ходейды, столицы Северного Йемена, торговцы располагались прямо на земле, освещая свой товар удивительно яркими и красивыми керосиновыми лампами. Очень живописная обстановка. Лучший напиток, который я там впервые попробовал - сок из папайи. Спиртное в арабских кварталах не продают совершенно, выпить можно только в барах крупных отелей в Стиммере.
И вот, наконец, долгожданный день, прилёт основного экипажа и приёмо-сдача.
Вторым механиком прилетел Валентин Терлецкий, сдававший мне СРТМ «Ромб». Встретились мы по-доброму, как старые знакомые. Времени на пересдачу было мало, и Валентин всё время спрашивал, что на судне плохо, на что обратить внимание.
- Валя, да всё здесь хорошо! Отличный пароход! Максим даже протектора анодные на всех трубопроводах в рейсе заменил, и записи свои тебе просил передать. Ремонтная ведомость выполнена, единственное, докование необходимо, но тут мы бессильны, мне самому неудобно тебе судно в таком состоянии оставлять. Слышал, что буквально завтра пойдёте в Берберу. Без дока не останетесь, начальство договорится.
- Ладно, Миша, не переживай, Не маленькие, справимся. Счастливого пути. Встретимся когда-нибудь в Одессе, буду рад.
* Продолжение следует - http://proza.ru/2022/12/25/1850
.
Продолжение следует