Рассказ
Лев Бубнов вышел на две станции раньше, смотрел на свои наручные часы и провожал взглядом уходящие вдаль вагоны. Предыдущая ночь заставила его сильно задуматься. Секундная стрелка тихо тикала, отсчитывая время его разлуки с той, в которую он, судя по своим собственным ощущениям, влюбился. Назвать это просто обыкновенной привязанностью или духовным соединением нельзя. Процессы, происходящие в нём самом, ярко изливались наружу. Энергетика мужчины, желающего запретного, недоступного и в то же время по-настоящему родного терзала его с самого утра. На вокзале он выпил кофе и заказал себе такси. Бубнов ехал сквозь город, не замечая окружающего. Не замечал ни домов, ни людей, ни фонарных столбов, тянущихся вслед длинных улиц, окутывающих проводами городской небосвод. Он точно запомнил, что через пять дней она приедет обратно тем же поездом. Прекрасно осознавая, что один день без неё приравнивается к десяти годам заключения в одиночной камере без еды и воды, он делал вид, что этих мыслей, посещающих его всю ночь, уже не существует. Он явно чувствовал тайные желания своей спутницы и аромат своих свежих духов, которые слегка смешивались с напряжением, витающем в уютном вагончике. Соединяясь со вкусом пухлых губ, плавно скользящих по шее, после нежных движений по телу, от которых бегут мурашки по коже, она точно никогда не сможет вместить в своём сердце всё то, ради чего он жил столько лет, не зная о её существовании. Лев Бубнов, как безумный парфюмер, сжимал тонкие пальцы рук, прислушиваясь к сердцебиению, пытался запомнить запах её волос и понять, какая сила заставила его прикоснуться к этому безгрешному ангелу.
Больше всего Льва, конечно, волновал вопрос: зачем она поддалась ему, будучи в отношениях. Его абсолютно не трогал вопрос, касающийся самого себя. Он был уже девять лет женат. Сделка с совестью – дело привычное, но, к сожалению, не в этот раз. Этой ночью случилось нечто большее. Закрывая глаза, он видел её. В нём разгорались чувства, задевающие и без того напряженные нервные окончания. Он запомнил, как она говорила ему про эмоции, испытанные впервые именно с ним. Страстные глаза освещали купе. Приглушённый свет, неповторимая атмосфера, сплетение давно не девственных тел, каждая черта её лица будоражила разум, не хватало воздуха, чтобы вздохнуть полной грудью, в сердце засела заноза длиной в пять долгих дней.
Такси остановилось. Он приехал домой и лёг спать. Спал целые сутки, ему дико хотелось написать ей, но он не знал её адреса, да и это было бы неразумно с его стороны. Так поступать по отношению к ней – просто кощунство. Дни тянулись до невозможности долго. Лев Бубнов не находил себе места. Закрывался в своём кабинете, выпивал, пел по ночам грустные песни и пытался сочинить стих про неё, но ничего дельного так и не получалось.
Прошло пять дней. Город замер, часы на вокзале пробили двенадцать часов. Долгожданный поезд остановился, люди на перроне встречали других людей. Обычных пассажиров, совершенно не уникальных. Лев считал свою «подругу» божеством, находящимся в теле грешного человека. Морозный воздух сковал железную ручку вагона, проводница не с первого раза смогла её открыть. Он чуть не потерял сознание от такого долгого ожидания. Стук по металлу отдавался в его голове с удвоенной силой. Каждая секунда была на счету. Пять дней и тридцать секунд уже слишком много для него. И вот она наконец-то вышла. Серое небо излилось пушистым январским снегом, встреча двух необычайно похожих людей пробудило природу ото сна, его сердце остановилось. Её было слишком много, Лев Бубнов не смог вместить всё то, что она могла дать ему. Чувства, захлестнувшие через край, потопили его бумажный кораблик, плывущий по течению жизни, разбились об острые скалы любви.
Из рук вместе с кожаными перчатками выпал букет цветов, он смотрел вверх, хлопья снега тихо ложились на него, накрывая тело белым саваном. Толпа людей сновала рядом с тем местом. Она не успела дойти до него, но видела, как он сделал последний тяжёлый вздох, ища её своими голубыми глазами.
Из записей Льва Бубнова:
«От начинающего поэта Льва Бубнова к Леночке Блюм»
Сколько тёплых огней
В Петербуржском окне,
Сколько пасмурных дней
Повстречали мы с ней.
Сколько громких речей,
Слышал дух кирпичей.
Сколько глупых ночей,
Ты моя, я ничей.
Сколько пьяных часов
Провели мы с тобой,
От несбывшихся снов
До команды: «Отбой!»
Сколько трудных минут
У подъездных дверей,
Где тебя уже ждут,
Называя своей.
Ты терпи до конца –
Говорила мне мать.
Тех ошибок отца
Не хотел повторять.
Я смотрел далеко,
Собирал чемодан:
Шапка, майка, трико
И французский роман.
Проезжал «Пять углов»,
Свет горел – ты одна.
Этот город грехов
Опустился до дна.
Всё, конец! Навсегда.
Пусть простит меня Бог,
Я уйду в никуда,
Это мой эпилог.
P. S.
Разводные мосты
Обливают дожди,
Все в чернилах листы
Не пиши и не жди.
<…>