http://proza.ru/2022/12/04/1549
13
- Вася, привет, - в телефонной трубке раздался знакомый голос, - это я, Олеся.
- Узнал, привет.
- Вась, я в больнице.
- Что случилось? В каком отделении? А Лешка где?
- Ну, это. Лешка меня побил. Отцу досталось, - голос смешался с плачем.
- Успокойся. В каком ты отделении лежишь? Мы с Тамарой сейчас подъедем.
- В травме. У меня трещина в предплечье. Шину наложили, - Олеся окончательно перешла на плач. Она что-то пыталась сказать, но я не мог расслышать ни единого слова.
- Ну, успокойся, пожалуйста. Не плачь. Мы едем к тебе. Что-нибудь привезти?
- Да, если можно, сока, очень сильно пить хочется.
Я положил трубку. Душа ныла, мысли путались. Неописуемое, неоднозначное чувство переполняло меня. Тамаре я просто сказал, что мы едем к Олесе в больницу. Видя мое состояние, она больше не задавала вопросов.
В больнице к нам вышла заплаканная Олеся и села на заднее сиденье рядом с Тамарой. Когда она успокоилась, рассказала, что произошло. Мы с женой были просто в шоке. Обезумевший от пьянок Алексей устроил дома настоящий геноцид.
Он издевался и избивал Лесю, глумился над ее пожилым отцом. То, что он творил, не укладывалось ни в какие «рамки». Противоречивые и смешанные мысли заполняли голову. Хотелось встретиться с Лешкой и задать ему трепку. С другой стороны было непонятно зачем?
- Разводись! – дослушав Олесю, твердо сказала Тома. – Не жди, пока забьет до смерти. Разводись!
- Да он хороший. Что вы все пристали с разводом. Тетки с сестрами приезжали, все: «Разводись да, разводись». Он же когда не пьет – золотой.
- Тогда думай сама и решение принимай сама, - отрезала Тамара. – Жалей дальше. Он тебя, я смотрю, много не жалеет. То синяками лицо украшает. Теперь до рук добрался. Скоро до головы дойдет.
- Тома, перестань. Сами разберутся, - вступил я в разговор. – А Лешка к тебе приезжал?
- Был уже. Извинялся. Плачет, просит не бросать.
- Трезвый приезжал?
- Ага.
- К нам не собирался?
- Сказал, что приедет к тебе. Будет просить свозить в наркушку. Кодироваться собрался.
Немного посидев с Лесей, мы уехали домой. Рядом с нашим двором на большом валуне восседал Алексей. Ждал.
- Ну, привет, тиран. Чего глаза свои бесстыжие пялишь? И не стыдно, - Тамара сходу накинулась на него.
- Знаю, что дурак, - отрезал Леха.
- Вась, ты глянь, он знает, что дурак. Нет, ты не дурак, ты куда хуже.
- Чё мне теперь вешаться, что ли? Ну, побил. Сама виновата, дура. Мужик пьяный, а она под руку лезет. Тьфу!
- Чего расплевался? Пошли в дом. Устроили концерт на всю улицу, - я закрыл ворота и придержал собаку, пропуская Лешку.
- Вась, помнишь, ты говорил, что у тебя какой-то знакомый экстрасенс есть? Ну тот, что кодирует от пьянки и курения?
- Ну?
- Свози меня к нему. Не закодируюсь, Олеся на развод подаст. Помоги, брат.
- Вспомнил про брата, когда жареным запахло, - пристыдила его Тома. – Чуть что, поджавши хвост к Васе: «Помоги, братан».
- Да будет тебе, Тамара, - вмешался я. – Чего после драки кулаками-то махать.- Хуже, чем есть, не будет.
- Поможешь? – Лешка смотрел на меня слезящимися глазами. Уговаривать он умел.
- Сейчас человек на работе. Ближе к вечеру сходим, здесь рядом.
До вечера Лешка смотрел телевизор. Иногда игрался с Ванюшкой.
Ближе к семи вечера собрались и пошли к «специалисту». Человек оказался дома. Однако, сославшись на усталость, договорились на раннее утро. Чуть свет экстрасенс был у меня дома и, как он сам выразился, взял Лешку еще тепленького голыми руками. Что он с ним делал, я не знаю, но Алексей из комнаты вышел уставший и потерянный.
- Пускай ложится спать. Я ему хорошую установку сделал. На год.
- А что так мало? – спросил я и улыбнулся.
- Желание клиента – закон. Неволить в этом деле никак нельзя. Все, ребятки, до свидания, мне пора на работу.
- Сейчас вместе выйдем, я тоже на работу, - и, повернувшись к Лешке, добавил. – Ложись спать. Я сегодня после обеда приеду и отвезу тебя домой.
- А к Олесе?
- Ну, вначале к ней, а потом домой. Все, не скучай.
В доме у брата жизнь потихонечку стала налаживаться. Постепенно он привел в порядок запущенное хозяйство. Через месяц устроился водителем в местную шашлычку. Возил продукты. Иногда развозил засидевшихся гостей. Мы боялись его сглазить.
Старались вообще ничего о нем не говорить. Олеся с него пылинки сдувала. Многие кореша отвернулись от Лехи. А что с непьющего возьмешь? Все, что раньше делал за бутылку, теперь денежкой брал. Многим это не нравилось. Все чаще, нет-нет, да кто-нибудь из собутыльников попрекнет его. Вставит какое обидное словечко.
Душа его стала тяготеть и стремиться выпить. Он хотел заглушить боль обиды и стать таким же, как и все окружающие «товарищи». Нет, ему никто силком не заливал горькую в рот, но слова ранили больше, чем действие. Такой он был человек. С этим оставалось только считаться. Хватило его только на пять месяцев.
- Кто там? – спросил я, стоя на веранде. Звонок в дверь поднял меня из кровати. На дворе первый час ночи.
- Васька, братишка, открывай. Это я приехал. Срочно нужна твоя помощь.
- Что случилось?
- Надо срочно раскодировать меня. Я случайно выпил пива с водкой. Ребята пошутили, - он врал, смотрел мне прямо в глаза и улыбался по-детски счастливой улыбкой. – Представляешь. Ха-ха-ха! Они решили пошутить. Они же не знали, что я закодировался. Я никому не говорил. Когда выпил, рассказал. Вот они меня привезли быстренько. Поехали к твоему знакомому.
- Я никуда не поеду. Адрес ты знаешь, - зло процедил я сквозь зубы и закрыл дверь.
- Братка, ну не обижайся. Я правду говорю. Чего ты? А как я через собаку пройду?
- Как входил, так и выйдешь, - отпарировал я его уловку и пошел спать. Но подошел к окну и посмотрел сквозь сумерки, как он перелез через забор, сел в машину на водительское место и поехал. «Тварь, брехливая, - выругался я про себя, - взрослый мужик, а врет, словно ребенок».
Еще долгих полтора года он мучил членов своей семьи. Причем всех. Он мог нагрянуть неожиданно в любое время дня и ночи. Но если днем еще можно было терпеть его пьяный бред, то ночью это было невыносимо. Осенью девяносто девятого года он пропал на целый месяц. Перестал приезжать и не звонил по ночам.
http://proza.ru/2022/12/04/1554