В причудливых теплых тонах,
Мелькали часы, один за другим,
В то время как зимний султан
Все тише и тише взывал за окном,
Потом же и вовсе, став бесцветным морозом,
Исчез безвозвратно меж каменных улиц,
Оставив мой скромный обитель
Без свиста над крышей и шума в окне,
Я остался один на один с нарисованным миром,
Но случайно задев бледную кипу богемских бумаг,
Чьи листы содержали десятки легенд,
Что были сродни палимпсестам старинным,
Разбил я все грани в пространстве,
Сотворя бахрому мирозданий.
Неевклидовым в моменте обернулся мне эфир
Сферы, призмы и огни заменили горизонт,
Керосиновая лампа, источая едкий свет,
Подо мной разверзла бездну неопознанных полей,
Циклопических размеров исторгались города,
В бахроме той инфернальной фолиантов хоровод
Раскрывал мне тайны бездны, разрывая разум мой,
Исказилась перспектива,
Свет смешался с темнотой,
Смысл потеряла форма,
Жизнь налилась мглой цветной
В тех пучинах за стеной
Той стеной, что тайны прячет,
Той стеной, где брешь теперь…