Рассказы дилетанта

Дилетант – это человек,
который  испытывает удовольствие
 делать то, что не умеет.
(Гейзе)


         Сыну моему, Сергею,
посвящаю





2012-2022

***
   ДЕТСТВО

      С каких лет я начал помнить себя в детстве? Начало памяти в детстве – это когда ребенок ощущает себя уже в реальном времени и пространстве, когда оценивает свои поступки и, главное, как правило,  помнит    этот момент всю жизнь! Этот период памяти у всех наступает по - разному, но, в основном, где-то с четырех лет. Правда, некоторые утверждают, что они помнят себя  уже  чуть ли не с двухлетнего возраста.
      Первое, что запомнилось мне  в детстве  это большой липовый парк, который так и назывался «Липовка». Парк, наверное, был уж и не такой большой. Это только мне таким он казался. А было мне тогда, примерно, года четыре. Парк был не далеко от  дома, где мы снимали квартиру.
     Деревья в парке были большими, они образовывали таинственную тень, а  под ними росла чудесная густая трава, в которой хорошо было играть в прятки с ребятами. Вот, как - то раз я заигрался, живот у меня схватило, и припустился бежать домой, но смог добежать только до половины пути и … наложил в штаны. И так мне стало горько и стыдно, бегу с полными штанами и реву на всю улицу. И несу все с собой  - бережливый был! Я тогда, наверное, еще не представлял, что по большому можно ходить и не только в горшок!
     А еще в это время мне запомнилось, как мой родной дядя  Гриша застрелил из ружья кошку, которая чем- то провинилась. В память врезался грохот выстрела. Не помню, чтобы мне было жалко кошку, а с другой стороны, если запомнилось на всю жизнь, значит, жалко было.
     Немного позже, когда мне, наверное, было уже лет  пять, помню, как по наущению старших ребят я стащил у отца несколько папирос. Меня разоблачили, но чтобы отец наказал меня за это,  не помню. Вообще не помню, чтобы меня били ремнем.
     Тетя Маруся,  сестра отца, моя тетка, с мужем отправились в город Сызрань к своему отцу, т.е. к моему деду Григорию Егоровичу. Взяли и меня, чтобы дед посмотрел на своего внука. Дело было летом и решили они плыть пароходом, связь была прямая, да и речными путями тогда пользовались интенсивно для передвижения, не то, что сейчас – автомобильного и авио- передвижения и в помине не было. Создается впечатление, что люди в то время жили  в несколько замедленном ритме, чем сейчас. Не торопились.
     Было мне тогда года 4-5. Помню белый пароход, палубу с сеточной загородкой по бортам. На пароходе быстро все перезнакомились, и я был представлен, как племянник  и все звали меня  «племяш». Как то один раз вдруг я оказался один на палубе, а тети Маруси и ее мужа  рядом не оказалось. Заволновался я и побежал их искать вокруг по палубе, потом громко заплакал. Кто-то из взрослых останавливает меня и спрашивает: «Мальчик, как тебя звать? Чего ты плачешь?» А я в ответ: «Пельмяш я, пельмяш!»
     Мамин брат  имел ружье и припасы к нему- дробь, порох. Мне было тогда лет шесть или семь и меня все эти дела очень интересовали. Ружье было 28 калибра с магазином на четыре патрона и напоминает оно мне сейчас ружья партизан времен гражданской  войны. И вот  как - то раз, когда взрослые, куда- то ушли, я достал пачку с порохом, пошел в сарай и стал поджигать маленькие кучки пороха. Они так красиво вспыхивали. Я был шибко умный и соблюдал технику безопасности работ с взрывчатыми веществами,  поэтому саму пачку с порохом я отставил далеко от места поджигания маленькой кучки. Я  брал щепотку пороха из большой пачки и переносил ее в сторону, там и поджигал,  порох вспыхивал – просто замечательно! И так раз за разом. Но из щепотки при переносе часть пороха, естественно, рассыпалась, и образовывалась дорожка из пороха от коробки до очередного «пых». И, вот, наступил критический момент, когда при очередном поджоге маленькой кучки пороха, огонь пробежал по этому искусственному бикфордову шнуру и достиг большой пачки с порохом, получился взрыв, который услышали соседи, да и я, наверное, закричал. Хорошо, что не возник пожар, иначе я бы сгорел, но обошлось обожженным лицом, сгоревшими бровями и частично волосами.   
       Пришлось лечить обгоревшее мое лицо разными мазями, в основном, ихтиоловой мазью черного цвета и я превратился в негра  на некоторое время и если кто то приходил из чужих, я прятался, т.к. мне было стыдно, что я такой черный.
       У нас в огороде кроме малины росло 2 дерева ранеток. Это такие маленькие яблочки, которые при поспевании,  становились с боку, обращенному к солнцу, ярко красными. Они были не  только красивыми, но и вкусными. В народе их часто называют «райскими яблочками». Особенно деревья были красивы во время цветения. Белые большие цветы полностью покрывали деревья, и они стояли, как невесты в белых подвенечных платьях.  Хорошо помню варение из ранеток, которое варила мама. Яблочки в варении были с веточками и становились после варки прозрачными, с просвечивающимися темно коричневыми косточками  внутри.
     Жившие по соседству ребята, конечно, знали о ранетках и делали частые набеги, поэтому нам приходилось в пору созревания их охранять. У ребят, наверное, была хорошо поставлена разведка, и поэтому как бы мы не старались, уследить за воришками было трудно. Поэтому я сделал посреди огорода шалаш, прятался там, и как только возникала опасность, выскакивал, отпугивая их криком, или стрелял из ружья. Это помогало. Патроны я заряжал солью.
     Как -то раз, мы с соседским мальчиком Фаритом решили в шалаше заночевать, чтобы пресечь атаки грабителей в поздний час заката или в раннее утро. Вечером то мы просидели долго, а вот потом крепко уснули в шалаше, положив рядом ружье. Утром проснулись, солнце уже высоко стоит, я хвать за ружье, а его нет. Ну, думаю, грабители побывали в саду и за одно, прихватили и ружье. Я в панике, бегаю по саду, может быть где- то найду ружье – нет ружья! Стыдно и перед мамой, караульщик называется, да еще и ружье проворонил! Выходит в сад мама и загадочно улыбается и понял я, что она утром, увидев, что караульщики крепко спят, и взяла ружье.
     Через город Уфа, где мы жили,  протекает чудесная река. Назвали ее «Белая»,   потому что ее воды действительно очень светлые. Наверное, это от того, что она протекает через известковые породы гор Южного Урала. Особенно ясно я убедился, что вода нашей реки действительно сильно отличается, когда увидел  слияние рек Белой и Камы: светлая вода перемешивалась с почти черной водой Камы. Неповторимое зрелище!
     Весной наступало какое-то праздничное настроение, ожидание бегущей с горы талой воды, теплых солнечных дней и зеленой травки на поляне перед нашим домом. Сам воздух пах Весной, был напоен неповторимыми запахами какой - то свежести и буквально будоражил молодую кровь! Сейчас такой остроты восприятия весны уже не чувствуется.
     Когда начинал таять снег,  то с ребятами копали глубокие канавы в тающем снегу (а снега в Уфе всегда выпадало много), по ним пускали корабли, которые делали сами из бумаги или из коры дерева. Молодое поколение почему-то тянет всегда к путешествиям, перемене мест. Наверное, торопятся набрать опыта! А еще делали запруды из снега, и образовывалось озеро, а в нашем понимании - целое море. Или делали «мины»: на снежной тропинке, по которой ходил народ, мы рыли ямы в снегу, сверху их маскировали, человек шел, проваливался, а нам было весело.
     Летом с ребятами ходили на реку Белая, но купаться на нашем берегу нельзя было – слишком крутой берег, быстрое течение и глубина, да и плавать я не умел. Правда пару раз свалился в воду, и меня понесло течением, хорошо спасли, а то не было бы  ни сына Сергея и внука Ванюши. Так все в жизни взаимосвязано!
     Когда я немного повзрослел, то стал ходить с ребятами на рыбалку на реку  Белую. Она от нас была в 1,5-2 км. Ловили мы баклешку (местное название верховодки), иногда приличное количество, тогда эту рыбу пропускали через мясорубку и делали из нее котлеты. Была война, и жили впроголодь! Один раз у меня смыло кукан с довольно большим количеством уже пойманной рыбы, было обидно до слез, ведь, это была еда. Рыбу ловили на мух, которых много было на заборе мясокомбината. Пойманных мух складывали, оторвав голову в коробку из-под спичек. При ловле мух часто в ладошку попадала здоровенная заноза, и это было больно.
     Еще запомнилось, что перед домом на полянке мы в траве разыскивали  маленькие круглые плоды, которые назывались «просвирки». Время было голодное, и они казались очень  вкусными и, по-видимому, на какой-то период времени заглушали голод.
     Около Уфы правый берег высокий, а левый низкий, пойменный. Летом там были зеленые луга, перелески и хороший пляж с мелким песочком. Поэтому во время  праздников город традиционно  устремлялся на левый берег. Переезжали на лодках, за переезд надо было платить, а кто садился на весла – тот переплывал бесплатно. Везде стояли киоски, где продавалось съестное и спиртное. Праздновали компаниями, расстилалось одеяло, усаживались вокруг прямо на траве.  Пели народные песни «Катюшу», «Шумел камыш», «По диким степям Забайкалья». Особенно мне запомнилась песня «Любимый город…». Там были слова «…в синей дымке тает…». А мне слышалось – «.. синий дым Китая..». И я удивлялся, причем здесь Китай? А взрослых спросить об этом стеснялся.
     Зимой я ловил птиц, в основном, синичек и снегирей. У меня была специальная клетка для их ловли, называлась она «ципцы». Некоторое время птицы жили дома в клетке, а потом я их выпускал. Долго дома держать птиц нельзя было, они погибали. Дело в том, что по вечерам зажигали керосиновую лампу и птицы угорали от паров керосина. Когда выпадал снег, катались на лыжах, особенно любили прыгать через ухабы, которые делали сами. Катались и на коньках, естественно, ботинок тогда и в помине не было, а коньки мы привязывали веревками к валенкам.      
       Поскольку мы жили на горе, то особенным шиком было прицепиться на коньках железным крючком из толстой проволоки  сзади грузовой машины, которая шла вверх,  и таким образом доехать до верха  горы, а оттуда вниз на коньках с ветерком и снова поджидаешь машину. Иногда, шофер выскакивал из кабины,  ловил кое-кого и отбирал коньки.
        Но особенно в моде были «таратайки».  Это такие тележки делали на коньках – сзади два конька и спереди два или один, которые  были и рулевыми, а сверху доски настелены, на которых ты и сидишь или  лежишь. С огромной скоростью мчались с обледенелой горы на этой таратайке.
     Какие еще игры были у нас? Играли в «жестку» - это ногой как можно дольше подбрасывать кусочек шерсти с утяжелением внизу, чтобы лучше летала. Были чемпионы – по 50-100 раз жестка не падала. Играли и на деньги: в «пристенок» и в «чику», я, правда, почти не играл, наверное, потому, что и денег не было.
        Играли еще в Гуси-Лебеди. Игра заключалась в следующем. Ребята поровну выстраивались друг от друга на расстоянии метров 20-30, а посредине находился тот, кто был «волком», который кричал: «Гуси-гуси!» – Ему ребята отвечали: «Га-га!» - «Есть хотите?» - «Да, да!» - «Ну, летите домой!» - «Серый волк под горой!» - «Ну, летите, как хотите!». Ребята срывались с места и бежали на противоположную сторону. Кого поймал «волк», занимал его место - маяться.     У маленьких ребят  было еще одно увлечение – катать железный обруч специальной каталкой, сделанной из толстой проволоки. Распевали скабрезные частушки на военную тематику. Вот, одна из них осталась в памяти:

Если завтра война,
Слепим пушку из говна,
Жопу порохом набьем,
Всех фашистов перебьем!

     Лето, песчаный пляж на левой  стороне реки Белая, жарко.  Мне лет 12-13, я уже хорошо плаваю и делаю довольно продолжительные заплывы. Метров 100 от берега стоит  баржа, хорошо видна натянутая якорная цепь. Решил сплавать до цепи и обратно. А в воде находился уже долго, тело остыло вот, думаю,  и разогреюсь!  И  проплыв уже где-то 2\3 расстояния,  чувствую, что судорогой сводит ногу. Что делать? Мелькнуло в голове, что в этом случае надо булавкой уколоть ногу и судорога пройдет, но где та булавка? Плыть назад, далеко, можно и не доплыть, и решил  доплыть до цепи, там отдохнуть, а потом уж обратно. Плыву на руках, ноги не работают и боюсь я их особенно то и напрягать. Еле добрался, зацепился за цепь давай массировать ногу, а судорога не проходит. И оставаться в воде долго нельзя, тело остывает все больше. Но чувствую, что судорога вроде бы отпустила,  плыть боюсь, вдруг опять ногу сведет, не доплыву. Все-таки решился и доплыл до берега.      Это для меня был урок – прежде чем, что-либо делать рассчитывай свои силы! Иначе не сделаешь, что задумал, а в худшем случае погибнешь!
     Когда учился, наверное, в классе пятом, помню свою первую любовь. Запомнилась девочка с волосами цвета льна в голубом платьице и с голубыми глазами. Жила она напротив нашего домика в бараке, и мы летом иногда играли вместе с ребятами на лужайке. Обменивались с ней записками, в которых переписывали какие-нибудь душещипательные стишки. Помню в те времена была очень модной песня  про  шофера,  едущего по Чуйскому тракту. Потом девочка  как то исчезла из виду, наверное, переехали на новое место, но память первого чувства сохранилась на всю жизнь.     Кстати, что из себя в то время представляли бараки? Это вытянутое одноэтажное, как правило, дощатое строение с двумя стенками, между которыми засыпана земля, шлак или опилки.  Посередине во всю длину коридор и комнаты слева и справа. Удобств никаких, туалет во дворе, за водой на колонку. В таких строениях, наверное, жило половина жителей страны Советов.
       Во время войны (в 1941 году мне исполнилось 8 лет) я часто болел, сказывалось недоедание. В основном, меня донимали легкие. Врачи ставили диагноз воспаление легких, и даже первая стадия туберкулеза. Мама как могла меня поддерживала. Сказали ей, что хорошо при моей болезни помогает собачье сало и как то она его достала и стала меня подкармливать этим салом, а мне ничего не говорила. Приду из школы, а на столе жареная картошечка на сале, я сажусь и наворачиваю. Спрашиваю маму: «А ты, что же не ешь?» - «А я уже поела, сынок». Она брезговала.
      Мама была чистюля и всегда поддерживала чистоту, как жилища, так и тела. Тем не менее, запомнились набеги клопов. Клопы были довольно сообразительные, и если им был трудно добраться снизу, то они лезли на потолок и оттуда падали на кровать. Противоядием тех времен против клопов был «Дуст». Сколько мы перевели его, но без него спастись от этих набегов было трудно. Что удивительно появлялись и вши, хотя мылись мы регулярно. В классе иногда приходили сандружинники и проверяли  наличие вшей в головах учеников. И находили. Так вот о вшах. Вечерами садился напротив света, снимал рубаху и внимательно осматривал, особенно швы. Там-то в основном они и прятались. И начиналась увлекательная охота. Находил вошь и помещал ее между ногтями больших пальцев, которые были, конечно, маловаты, но для этой работы вполне годились. Вши, как правило, были медлительны в движении, и поэтому, никуда не уползали. Оставалось только соединить ногти, раздавался характерный треск и эта готова, ищи следующую. Некоторые были уже с кровью, т.е. он отобедали за мой счет. Много было гнид, они были мельче. После окончания этой операции я получал моральное удовлетворение. Как будь-то немцев поубивал. Но были более опасные враги, это вши тифозные, они переносили страшную болезнь тиф. От него многие умирали –голодные были и ослабленные. Наиболее действенным методом для борьбы со вшами при всех банях были  санпропускники. Перед заходом в баню обязательно сдаешь одежду на прожарку, иначе тебя и в баню не пустят. У нас баня была недалеко, около паровозоремонтного завода (ПРЗ) и я с мамой регулярно туда ходил, наверное, лет до 9 ил 10. Меня  и окружающих это не смущало. Мне было просто интересно, что женщины почему-то телом отличаются от мужиков.
       Характерно, что  вся эта нечисть появляется рядом с человеком, вдруг, во- время каких- то горестей, сильных испытаний, стрессовых ситуаций и во время войн. Как будь-то бы это «войско» притаилось где-то и ждало благоприятного случая для нападения. 
           А как то  маме удалось отправить меня в легочный санаторий под Куйбышев (ныне Самара).  Первый раз я отправился один без родителей. Конечно, нас кто-то сопровождал, но ощущение необычности и новизны   переполняло меня, В результате потерял бдительность, и мне вагонной дверью придавило палец на правой руке – шрам заметен до сих пор. Помню, как один парнишка, по-видимому, сильно продвинутый в культурном плане, пел «Шаланды полные кефали…», а мы слушали, разинув рты, – песни этой никто из нас еще не слышал. И неудивительно, информация в те времена шла только через черную воронку репродуктора.
     Стояла  зима. Санаторий был  где -то в лесу, в нескольких десятках километров от Куйбышева, и я все ждал, что мой дядя Гриша, в ту пору военный летчик,  навестит меня и привезет мне конфет. Почему то я думал, что он придет на лыжах. Так мне хотелось похвастаться перед ребятами военным летчиком. Но это были мои мечты – он так и не приехал, время было военное и он перегонял самолеты на фронт с Куйбышевского авиазавода.
     Во времена моего детства иметь велосипед была мечта каждого мальчишки.  Когда я учился уже в восьмом классе, то  скромно высказал свое желание иметь велосипед  своим родителям. Они не возражали, но поставили условие - заработай сам, лишних денег на такую покупку в семье не было. И подсказали путь:     « У нас растут два дерева ранетки, поспеют, продавай и на эти деньги купим». И вот я нагружал ранетками две корзины, цеплял их на коромысло, водружал на плечи  и шел на базар. Торговля шла, довольно,  неплохо, в те времена фруктов на рынке не так уж и много было, а в магазинах вообще ничего не продавалось.
     Велосипед купить в магазине  было проблематично, может в центральных городах, и можно было купить, а у нас нет. Поэтому надо было покупать БУ (т.е. бывший в употреблении) на толкучке (вещевой рынок).      Торговая операция моя прошла успешно, и я наторговал на старый велосипед.  И вот,  в один из воскресных дней мы с отцом отправились на толкучку, и купили мне велосипед «ВЭФ» за 900 рублей, честно мною заработанных. Радости моей не было предела!
      В восьмом классе организовали поход на лодках по реке Уфимка.  Руководителями похода были две учительницы – истории и географии. Вверх по реке нас забросил катер с двумя лодками, затем мы поплыли вниз по течению. Спали в палатках, на кострах готовили себе пищу, рыбачили. Впечатлениями я был полон, так как такое путешествие для меня  было впервые в жизни.
      В одном месте нас настигла непогода – дождь и ветер. Пришлось пристать где-то около деревни, мокрые и холодные разместились на сеновале. Особенно теплой одежды не было, рассчитывали на летнее тепло. Кто-то из ребят сбегал в сельский магазин и купил водки, выпили, согрелись, стало весело. Так я первый раз приобщился к спиртному.
      После 9-го класса родители мне сделали подарок – поездку в Москву на пароходе. Тогда  пароходы регулярно ходили и в другие города,  и этот транспорт использовался  для перевозки обычных пассажиров, а не туристов, как сейчас.
      Что  из себя в то время представляли пароходы?  Как правило, они были двухэтажные.  На втором этаже над  палубой располагались каюты первого и второго класса. Первого – находились в носовой части, а второго – в кормовой. Только этим они  и отличались. При этом в самом носу располагался салон отдыха, там же и ресторан. Вечерами там собиралась публика, и были танцы, стоял рояль. На втором этаже царила чистота, везде ковры,  медные части поручней и другие детали мебели сверкали золотом. В общем, все как положено на корабле.
      А вот первый этаж был значительно проще. Здесь  в носу располагались каюты 3-го класса, а на корме находился 4-й класс в общем большом помещении с двух ярусными полками, как в вагонах железной дороги. Конечно, в четвертом классе ехал народ простой, «мешочники», как их называли. Интересное место  было на корме, примыкавшей к четвертому классу.  Пассажиры, которые любили свежий воздух, располагались там. Они  сидели  на своих узлах и чемоданах, кто играл в карты, кто играл на нехитрой русской гармошке, кто-то пел, иные спали,  кто-то выпивал. Велись неторопливые разговоры. Здесь было интереснее всего.
      А на самом верху парохода была капитанская рубка с большим рулевым колесом, а сзади располагалась дымовая большого диаметра белая труба с красной широкой полосой.   Пароход был весь белый, а по бокам располагались огромные колеса с деревянными плицами, которые при вращении в воде и сообщали пароходу движение. В самом низу была паровая машина, которая удивляла меня своими размерами и блестящими частями, которые двигались, передавая движение колесам.
      Вот  на таком пароходе плавал   матросом наш родственник дядя Гриша Трапезников, и он меня взял с собой. Таким образом, проезд мой был бесплатным. Жили мы с ним в кубрике под палубой в носу, свет поступал через круглые иллюминаторы. Пароход часто останавливался, на пристанях были небольшие базарчики, где продавалось что-то интересное и вкусное. Запомнилось топленое молоко в глиняных кринках, с коричневой пенкой сверху. На остановках я купался и прыгал со второй палубы,  адреналина было много.      Запомнился случай, который поразил меня своей жестокостью и в то же время обыденностью происшедшего. Поймали на пароходе вора и матросы приподняли его над железной палубой и бросили задом об нее, а на ближайшей пристани он ушел. Дядя Гриша говорит мне: «Долго не поживет! Ему все внутренности отбило!» Да, люди порой бывают очень жестоки!
      А Москвы я и  не увидел, пароход пришел утром в Химки, загрузился  и вечером отплыл обратно.   
     В школе я особенно прилежанием не отличался. Первый класс мы учились вместе с девочками, а потом школы разделили – мальчики учились отдельно от девочек. Что запомнилось? Перед большой переменой, дежурный разносил на фанерочке кусочки черного хлеба, размером со спичечный коробок,  немного  посыпанные сахаром.  Как это было вкусно! Сидели мы за партами по двое. Парты были из массивного дерева, и верхний стол покрашен в черный цвет. Писали мы тогда ручками с пером чернилами, которые находились в чернильницах-непроливайках. Конечно, как правило, были измазаны  чернилами с ног до головы. Тетрадей тогда у нас не было и мы писали на отдельных листах, а бумага была такая, что чернила расплывались. В школе процветала игра в перья,  были чемпионы.
     В втором классе, когда начались занятия осенью, я сошелся с каким -то мальчиком и перестал ходить в школу, то есть я делал вид, что хожу. А сами  шли на книжный рынок, продавали какой – нибудь  учебник, и, на вырученные деньги,  покупали себе мороженое и  шли в кино, смотреть про войну. И так продолжалось, наверное, месяц, потом все раскрылось и попало мне тогда от мамы по первое число! Мама посоветовалась с директором, и поскольку, успеваемость у меня была не шибко какая, то решили меня оставить на  второй год. Таким образом,  я потерял целый год в своей жизни, благодаря своей безалаберности. Тогда я не понимал этого, а сейчас жаль потерянного времени в жизни.
     В школе особых кружков тогда не было, но был  школьный хор и я как -то туда попал, хотя слуха то у меня никакого нет, как говорят: «медведь на ухо наступил». Разучивали мы тогда частушки про партизан, которые подрывали немецкие поезда, а тема эта была актуальна – война, да и школа у нас была железнодорожная. И вот мне поручили петь какой -то куплет, в котором я слово «все равно»,  почему то пел «всиравно». И как со мной учитель пения не билась, ничего не получалось, она махнула рукой, а тут выступление по уфимскому радио нашего хора – так я и спел «всиравно», а все посчитали, что в частушке так и надо.
     Читать я в ту пору любил, но книг своих не было:  во – первых, в продаже  художественной и прочей познавательной литературы совсем не было (все полки в магазинах были уставлены трудами Ленина, Сталина, постановлениями различных съездов Коммунистической партии и прочей партийной макулатурой), а во – вторых, денег не было на покупку книг. Поэтому книги попадали в руки от школьных друзей и притом на короткое время, то есть давался срок 1-3 дня, и надо было прочитать, потому что другие стояли на очереди. Любимые книги были приключенческие: «Всадник без головы», «Таинственный остров», «80 тысяч лье под водой» и т.д. Как я уже говорил, с электрическим светом было плохо, да и спать меня укладывали в определенное время, а книгу надо было прочитать к сроку, поэтому часто читал, укрывшись одеялом с головой, а книгу освещал самодельным фонариком. Где-то доставали батарейки. В ту пору они были большие, квадратные, наверное, весом грамм по 300.  К электродам цеплялась лампочка. Вот и все. Но надо было постоянно следить, чтобы лампочка не «убегала» от электродов. А под одеялом это было сложно, почти цирковое искусство! 
        Бывало, что и попадало за это. Результат такого чтения не замедлил сказаться – плохо стал видеть на доске, развилась близорукость, поэтому пришлось пересесть на первую парту и в  9 классе надел очки, а это и дискомфорт, да и комплексовал перед ребятами.
       Если бы я здесь не сказал о своей маме, то это было бы неверно. Детство у каждого, прежде всего, связано с мамой, ее заботой, теплом ласковых рук, ее добрым сердцем к своему ребенку. Мою маму звали Евдокия Евтихеевна.  Какие исконно русские имена были! Сейчас  и не услышишь, чтобы так назвали детей – Евдокия или Евтихий. Имена в старые времена давали по церковным «святцам».
     Семья мамы попала под раскулачивание, коммунисты отнимали все:  дом, скотину, предметы быта. Мама рассказывала, что когда пришли раскулачивать, то забирали из дома все более или менее ценное. Ее маме особенно было жалко мясорубку отдавать и она спрятала ее в печку. Но ее нашли. Моя мама  вцепилась детскими ручонками в нее, но мясорубку вырвали и забрали. А было ей в то время, наверное, лет 10 не более.  Детство было трудное, во время революции, в нужде, поэтому образования, практически, не получила – вроде бы кончила два класса начальной школы -  писала, но плохо.
     Молодой маму помню плохо, в основном в памяти  осталась в зрелом и пожилом возрасте. У нее были чудесные русые волосы в виде большущей косы, которые она остригла уже в пожилом возрасте – трудно стало за ними ухаживать.
     Она была чистюля, держала чистоту в доме. Белье при стирке подсинивала и крахмалила. Водопровода у нас, естественно, не было и проблемы были с полосканием белья. После стирки мама складывала белье в две большие корзины, которые цеплялись на коромысло, и шла на берег реки Белой, примерно, за километр полоскать. Особенно трудно это было делать зимой. Полоскали в проруби, и нужно было дождаться своей очереди, чтобы занять прорубь. Помню при этом мамины руки, красные и опухшие от холодной воды.
     Трудно ей пришлось во время  войны, как- то надо было жить, а у нее не образования и не специальности. А кто не работал, не давали хлебные карточки.   Одно время она  работала в столовой официанткой, а потом надомницей вязала  кофты в какой-то артели.  В месяц надо было связать 5 кофт – это норма, иначе не получишь хлебных карточек.
         А  зимой дни короткие, вечером надо работать только со светом, а  электролампочки еле-еле светились, поэтому в подполье в доме в землю вбивался металлический лом, земля рядом поливалась водой, к лому присоединялся провод, который шел к электропробкам. Говорили, что таким образом  усиливали «нулевую» фазу. Этим  немного удавалось увеличить напряжение. Однако света все равно было мало, и мама ставила стул на стол и садилась, таким образом, поближе к свету. Глаза, конечно, она этим здорово посадила
        Во время войны, особенно в начале, зимой мама вместе с 2-3 женщинами брала детские санки и шла в окрестные деревни, менять на продукты какие - то вещи, которые  остались в доме, а потом и их не стало.
     Мама была умелая и хлопотливая хозяйка, хорошо готовила. Много, по-видимому, получила знаний от мамы своей, да и природная сметка была. Особенно ей удавались пироги. Тесто всегда было пышное и сдобное. Особенно были вкусны пироги с рыбой, с яйцами и капустой. Много умела приготовить и башкирских блюд - кастыбы, курник, чак-чак. Очень вкусны были сладкие пироги. Искусно она заготавливала и соления на зиму. Особенно запомнилась капуста пластушками! Казалось, мог съесть ее неограниченное количество!
     В последние годы она сильно располнела, часто стала болеть,  потеряла зрение. По-видимому, у нее был диабет. Последние год или два она уже не вставала. В это время запомнилось мне, как я кормил ее из ложечки киселем, и она слабым голосом говорит мне: «Как вкусно!» А потом ее вырвало, организм уже не мог принимать пищи. Молодец отец, он в это время ухаживал за мамой полностью.
     Евдокия Евтихеевна умерла в возрасте 77 лет, похоронена  в Уфе, рядом с папой.  До внуков она дожила и немного пообщалась, а вот правнуков ей увидеть уже не удалось.
      Четко понимаю, что своим здоровьем и долгой жизнью обязан маминой заботой обо мне, особенно в военные годы.

***
БРАЖКА У СОСЕДА ДЯДИ ПАШИ

       Рядом с нами жил сосед дядя Паша. Это был веселый рабочий человек, хорошо играл на баяне. В те времена многие делали брагу или кислушку, как ее часто называли. Примерно, она делалась так. В воде размешивался сахар и в этот сироп добавлялись дрожжи. Смесь какое-то время выдерживалась в теплом месте, она бродила, набирала градусы и потом употреблялась по назначению. Если брага не перестаивала, то она была  сладкая по вкусу и пилась, ну например,  как   ситро. Но штука была коварная, через некоторое время человек пьянел, ноги становились ватными и он не мог идти.
         Мой товарищ пригласил меня на день рождения, а жил он, напротив, через дорогу. Учился я тогда в девятом  классе. Моих родителей дома не оказалось, и я решил оставить ключи от дома дяде Паше. Часто мы так поступали. Захожу, он играет на баяне, навеселе. Дядя Паша говорит: «Ключей не возьму, пока ты не попробуешь моей кислушки!» Я отказываюсь: «Дядя Паша, мне надо на день рождения идти!» - «Вот и хорошо!» говорит он, и черпает ковшом из ведра эту кислушку и подает мне. Попробовал я, сладко и даже вкусно. Отпил немного, а он: «Нет,  ты все допивай, кто после тебя будет пить!» А  ковш этот служил для воды и, наверное, в нем помещалось  с пол-литра, не меньше!
      Пришел я к другу, сел за стол, а потом отключился и не помню, как день рождения друга прошел. Ведь я то уже был сильно веселый.
         Хорошо дядя Паша подшутил надо мной. Зато приобрел опыт, пей, да голову не теряй!

***
ДЕТИ ВОЙНЫ

        С каждым годом непосредственных участников Великой Отечественной  войны становится все меньше. Ведь им уже далеко за 90. Правда, по примеру моего отца - долгожителя, могу сказать, что люди, прошедшие какие-то очень тяжелые испытания, связанные с большими лишениями живут часто дольше. Бог им отпускает дополнительное время жизни за это. Мой отец, Токунов Иван Григорьевич, например, умер на 97 году жизни.  Он участник Великой Отечественной войны, был в плену, неоднократно под расстрелом.
        А на смену этим героям приходят ДЕТИ ВОЙНЫ. Им тоже далеко за 80 и многим из них пришлось ощутить на себе, что такое война. А многих уже нет. Сколько их, то еще осталось? Они оставались без отцов, голодали, холодали. А некоторые  из них оказались и на оккупированной врагом территории. Таким досталось больше всего от войны. Вот жизнь и судьба двух таких детей войны, о которых я хочу читателю поведать.
      Отца забрали на фронт в августе 41-го.      Жили мы в то время с мамой далеко от фронта в городе Уфе и, тем не менее, ощутили дыхание этой войны. Начало войны запомнилось почему – то стуком в окна конной милиции: «У Вас виден свет в окне, маскируйтесь!» И мы закрывали ставни и завешивали одеялами окна. Ходили слухи, что немецкие самолеты разведчики долетали уже до города Куйбышева (ныне Самара), а до нас рукой подать!
      Слава богу! В этот год уродилась, как никогда картошка. Я помню большие вытянутые клубни красного цвета. У нас был подпол в доме, и мы с мамой картошку, просушив, спустили туда. Зима почти была обеспечена! Не знаю, на каком масле мы ее жарили. Может быть, у мамы были какие - то запасы, хозяйкой она была очень рачительной. А весной, когда вскапывали землю под следующую посадку картошки, то часто попадались прошлогодние клубни, уже полусгнившие и в слякоти, но мы их не выбрасывали,  мама как то умудрялась из этого крахмального месива испечь вкусные оладьи.
       А когда установилась зима, и по льду можно было перейти реку Белую, то мама с санками за спиной вместе с несколькими женщинами везли в забельские деревни какие–то вещи, чтобы поменять на продукты. Не думаю, что у нас было много такого товара, чтобы можно было поменять. Дело в том, что мы только, что купили свой маленький домик на два окна на улицу и с большой русской печью посередине. И, по-видимому, много потратились на ремонт этого дома, постройку сарая и другие нужды. И мама съездила за продуктами в деревни, всего, раза два.
       Мама была почти безграмотной. Окончила ли она два класса  - не уверен, писала плохо. Родилась она в переходную большевистскую смуту  в 1914 году! Да и специальности у нее никакой не было. А тут на хлеб ввели карточки – кто не работает, тот не ест.   И мама, чтобы получить хлебные карточки, устроилась надомницей вязать женские кофты. Чтобы получить карточки, нужно было выполнить норму. Не помню уже сколько, но надо было связать за месяц. Не выполнишь норму – карточки не получишь. А вязать она умела. Зимой светлого времени мало и быстро начинались потемки. Свет подавался еле-еле. Помню, что для этого что-то «химичили».
       Хлебные карточки были прикреплены к определенным магазинам. Там выстраивались длинные злые очереди. А хлеб был, конечно, черный и очень влажный и при сжатии превращался в комок.
         За хлебом, как правило, ходил я. Карточки выдавались по декадам, то есть на 10 дней. И однажды я потерял хлебные карточки на декаду. Это была трагедия, но как то пережили на картошке.
     Напротив нашего дома располагался мясокомбинат. Он был огорожен высоким забором из неотесанных досок. Время от времени по улице гнали на бойню скот, который заполнял всю улицу, было шумно. После прохода стада улица была вся в скотском помете. Рядом с забором мясокомбината стоял дощатый киоск, в котором продавали время от времени  разные отходы - кости, головы, требуху и кровь. За этим «товаром» выстраивались длинные очереди. Кровь была желеобразной и отпускалась в посуду - ведра, кастрюли. Почему то с содроганием вспоминаю жареную кровь на сковороде с крупными кусками соли (мелкой соли тогда не было), которую я ел с трудом, несмотря на голод. Однако, мясокомбинат, по-видимому,  сыграл немалую роль в нашем с мамой выживании во время войны.
    Зима в Уфе была длинная и суровая. Временами мороз доходил до 40 градусов. И нашу русскую печь-кормилицу надо было чем то «кормить». Ближе к осени наступало тревожное время, где купить дров и, главное, на что. Помню радостное время, когда около ворот на улице сгружали с машины дрова. Это, как правило, были частью деревьев по 5-6 метров длиною. Очень ценились березовые дрова – больше тепла было. Теперь надо было быстро затащить эти бревна во двор, на ночь оставить нельзя – разворуют. Наконец дрова во дворе и дальше наступала не менее трудная задача распилить их, расколоть и сложить в поленницу. Для распиловки были козлы и двуручная пила. Пилили мы с мамой вдвоем, а мне было всего 8-9 лет. К маме пила шла легко, а ко мне почему- то трудно. А раскалывать полешки, наверное, уже доставалось маме, не помню уже. Иногда перепадал уголь, как правило, мелкий и сырой. Наша русская печь сопротивлялась не свойственному топливу, но приходилось ей мириться.
       Водопровода, естественно, не было, и за водой ходили с ведрами на коромысле на водоразборную колонку. Она от нашего дома была, метрах в трестах. Мне тоже приходилось ходить за водой. Правда, полные ведра я нести не мог, но половину доносил не расплескав. Особенно много надо было воды при стирке.
       Ну, а пацаны,  чем занимались? Рядом была река Белая, и конечно пытались ловить  рыбу. Где мы доставали крючки, я уже не помню, а вместо лески использовалась обычная белая нитка с маминой шпульки. Приманка у меня всегда была рядом – забор мясокомбината. Там столько сидело зеленых и прочих мух.  У мухи отрывалась голова и в спичечную коробочку. Ловили на эту снасть в основном баклешку, как мы ее называли, а теперь я уже понял, что это была уклейка. Иногда улов был очень значителен для домашнего  стола, и мама перекручивала добычу через мясорубку и получалась вкусная еда. Ходили мы рыбачить на «говенку» - там был сброс фекалий из города, и рыба крутилась, как ни где. А пойманную рыбу мы сажали на кукан, который представлял из себя нитку с маминой катушки,  и две спички по краям. Однажды  такой у меня клев пошел, одна за одной. Поймал я как никогда много и надо бы уже идти домой, но азарт, А кукан мы цепляли за береговые неровности. И тут прошел какой- то катер около берега, развел большую волну и кукан с пойманной рыбой у меня смыло. Поймал я очередную баклешку, хвать, а кукана нет. И так это мне было обидно до слез! А ведь это была еда!
       Еще пацаны увлекались стрельбой из ключа. Схема была такова. Брался ключ с отверстием, в который закладывались головки спичек, чем больше, тем громче. Под это отверстие подбирался гвоздь нужного диаметра, Потом эта конструкция соединялась необходимой длины веревочкой, наподобие пращи, гвоздь вставлялся в ключ и с размаху это ударялось о что-нибудь твердое, спичечная сера от удара воспламенялась и происходил выстрел. Делали и наганы на этой же основе.
      В 1941 году пошел я в школу, из которой самым памятным моментом запомнилось как перед большой переменой, дежурный разносил на фанерочке кусочки черного хлеба, размером со спичечный коробок,  немного  посыпанный сахарным песком.  Как это было вкусно!
      Слухом я не обладал – «медведь на ухо наступил», но как -то  попал в школьный хор. Наверное, мама постаралась меня загрузить, чтобы я не попал к какую-нибудь нехорошую компанию. Разучивали мы тогда частушки про партизан, которые подрывали немецкие поезда, а тема эта была актуальна – война, да и школа у нас была железнодорожная. Меня, почему то учительница назначила  быть «солистом». И мне  поручили петь какой -то куплет, в котором я слово «все равно»,  почему то пел «всиравно». И как со мной учитель пения не билась, ничего не получалось, она махнула рукой. Эта учительница пенья мне почему-то запомнилась. Она была очень красивая женщина с правильными чертами лица и  печальными глазами. И одета она была, как- то не по - нашему. Значительно позже я подумал, что это была какая-то певица из Москвы, но сосланная по велению мудрого Сталина. А после ссылки жить им запрещалось в крупных городах, и она добывала себе пропитание скромным школьным учителем пения в провинциальном захудалом городе.
      Во время войны я часто болел, сказывалось недоедание. В основном, меня донимали легкие. Врачи ставили диагноз воспаление легких, и даже первая стадия туберкулеза. Мама как могла меня поддерживала. Кто - то ей сказал, что при легких хорошо помогает собачье сало, и она его достала. Потом она купила козу, чтобы отпаивать меня козьим молоком, Коза была беленькая, и мы ее назвали Белкой. Однако молока она давала не более одного стакана и со временем она как-то исчезла с моих глаз. То ли мама ее на мясо пустила, то ли продала. А козу мне было жалко.
      Русский народ, наверное, как и остальные, быстро приспосабливаются к трудностям жизни. В магазинах кроме хлеба по карточкам ничего не было. А главное,  муки не было, а если есть мука, то и покормить есть чем. Помню, муку мы получали на самодельной мельнице сами. Это был тяжелый круглый барабан из дерева, в котором были вбиты железные штыри. Сверху располагался такого же типа барабан. За ручку, прикрепленную к верхнему барабану,  он вращался, а зерно равномерно засыпалось в отверстие в середине верхнего барабана. Таим образом, и получалась мука. Правда крупного помола, но из нее уже умелая хозяйка могла что-то испечь. А зерно рабочие воровали на элеваторах и других хлебоприемных пунктах, а потом в тихую продавалось.
      Сладостей  мы почти не видели. Помню, иногда появлялся сахарный песок коричневого цвета. А самым лакомым были «тянучки по рубль штучка», как тогда на базаре назывались и продавались самодельные конфеты. Особенным лакомством было мороженое. Какое оно было вкусное! Продавали его мороженицы, стоявшие  по углам улиц со специальными тележками. Были такие формочки, в которые закладывалась вначале вафелька, потом ложкой накладывалось белое мороженое, и затем снова накладывалась вафелька, и тебе выдавалось круглое волшебство, которое ты вначале аккуратно слизывал по бокам, потом понемногу отщипывалась вафелька, и удовольствия было море!
        А от папы писем не было – пропал без вести. Как мама переносила эту весть, только богу известно. Я то, по молодости лет, как-то  это ощущал мало. Помню только, что у нас иногда собирались такие же жены солдат, как и мама, и затевалось гадание. Гадали на блюдце. На стол ложился большой лист бумаги,  который был расписан какими-то  цифрами, буквами. В середину ставилось перевернутое чайное блюдце, и участники гадания прикладывали пальцы к верхней части блюдца, и оно двигалось по поверхности бумаги. И против каких знаков или цифр оно останавливалось, можно было предугадать, жив ли солдат или нет. И я часто участвовал в этом гадании и старался направить ход блюдца в нужную сторону.
      Война кончилась, а о судьбе отца ничего неизвестно. Мама обращалась в военкомат, а ей отвечали: «Пропал без вести!» А отец все это время был в плену. Какие он бедный пережил нечеловеческие  трудности. Об этом он рассказал мне позже, и я записал его рассказ, который  назвал «Как это было».
      Когда отца освободили из плена, и он вернулся домой в Россию, то, согласно тогдашних сталинских порядков,  его надо было проверить на лояльность к советской власти. Тогда почти всех, кто был в плену или  оказался  на оккупированной немцами территории  проходили проверку в специальных лагерях. Кончено, они не просто там сидели, как  заключенные, но работали и почти бесплатно. На таком Гулаговском труде Сталин за свои просчеты в войне и пытался построить социализм и  коммунизм!   Дешево!   Лагерь отца располагался на севере Урала. Жили они в бараках, а работали на угольном разрезе. Отец был взрывником.
     А вот военная и послевоенная судьба моей жены, Валентины Васильевны. Она родилась  в 1936 г   в Читинской области. Дата рождения говорит сама за себя. Она – ребенок  войны и тяжелой жизни отведать  пришлось ей сполна.
    Отец Василий Михайлович работал шофером, а мама Анна Евгеньевна была домохозяйкой. Семья жила на квартире на станции Большая Тура около Сибирской железнодорожной магистрали в подвальном помещении. К тому времени отец строил свой дом на разъезде в двух км от станции Большая Тура, на котором было всего два дома.
    И вот началась Великая Отечественная война и отца сразу же забрали в армию. И осталась мама с четырьмя  детьми – Толей (старший брат), Валюша, Валера и Долик жить на этом разъезде. Дом - то был построен, а печку отец сложить не успел. Жить в таком доме зимой в сибирские морозы, конечно, нельзя было. Хорошо приехал дедушка Евгений (мамин отец) и они вместе с мамой сделали глинобитную печь, так как кирпич достать было трудно.  Дед Евгений до революции был пасечником. После прихода к власти большевиков советская власть стала раскулачивать и ссылать более или менее состоятельных крестьян в лагеря на Колыму, Магадан и прочие «теплые» места, а некоторых и расстреливали. У деда хватило ума быстро избавиться от пасеки и уехать в Читу к младшей дочери.
    Жить во время войны, как и всем было трудно, но семья не голодала, так как держали две коровы, поросенка и кур.  Кроме того, около дома была земля, и   сажали картошку. В 1944 г. Валюша  пошла в первый  класс. Школа располагалась в селе Большая Тура за 5 км от дома, и ходить пришлось   одной и в грязь, и в дождь и в метель.
          А в мае 1945 г умирает мама – перитонит от лопнувшего аппендицита, спасти не удалось. И Валюша, вместе с маленькими братьями,  остались одни. Валюша   осталась старшей, ей было 8 лет. Несмотря на такое положение отца с фронта  не отпустили. Конечно, дети в таком положении выжить бы не смогли.  Спасибо, что их забрала сестра отца  Вера  Михайловна и ее муж Семен Иванович в село Андриановку. Там Валюша  закончила  3 класс.
        А отец всю войну был шофером, подвозил к фронту снаряды. Был несколько раз ранен. Но после 9 мая сибиряки были нужны и для войны с Японией. И его отпустили из армии, только через год после основной победы, хотя дома после смерти жены оставались четверо ребятишек. Ну что для Сталина были эти «винтики» войны – как-нибудь выживут!
       Отец перевез оставшийся на разъезде дом  в Карымскую.  Это рабочий поселок, который находится рядом с Сибирской железнодорожной магистралью в 100 км от г. Читы. Там они и стали жить. Отец работал в пожарной охране шофером. Он был хороший мастеровой, многое умел делать – плотник, столяр, хорошо клал печки. Поэтому в свободное от работы время он все время подрабатывал, чтобы прокормить семью.
     А  где-то в 1947 г. он женился. Новой жене было 19 лет. Начался черный период жизни с мачехой. Она была безграмотная, пошли дети. Женщиной она оказалось недалекой, стала пить, всю черновую работу взваливала на Валюшу: стирка, ухаживание за маленькими детьми, выполнять многие работы по дому. Была корова, держали поросенка и кур. Кроме того, при доме был участок земли 12 соток, сажали много картошки. Однако жили очень бедно, впроголодь. Овощи, которые сажали в огороде, требовали полива, а за водой надо было ездить метров за 150 от дома на речку. Отец на тачку пристроил бочку, и дети везли эту воду – Валюша  впереди за коренную, а сзади маленькие ребятишки толкали. Картина прямо по Перову «Тройка». Многие дети спали на полу вместе с поросенком. Так было теплее. Хлеба почти не видели, а питались картошкой, и немного перепадало молока. На зиму солили капусту, никаких других овощей не было, не говоря о фруктах. Питались так плохо, потому что мачеха все пропивала и совершенно не обращала внимания на детей, не только чужих, но и своих.
     Училась Валюша хорошо, способности были, память хорошая, все схватывала на лету, а готовиться к урокам, не было времени. В 4 классе за хорошую учебу Валюше даже выделили путевку  в пионерский лагерь «Артек». Но, естественно, никто ее  не отпустил – средств не было, да и кто бы работал по дому, следил за детьми? В общем, она  была, как  ЗОЛУШКА.
      Мачеха все более и более опускалась, для Валюши самое ласковое слово было «сволочь». Часто поднимала руку, била ребят, чем не попадя, стала погуливать и в 1951 году отец ее выгнал. А один из маленьких ребят в возрасте 8 месяцев остался у Валюши  на руках. Что делать, как его выкармливать? Стала кормить разбавленным коровьим молоком, потом стала немного давать манки и размолотой в ступке гречки. А Валюша училась в то время в 8 классе! Через год мачеха вернулась, и прежняя жизнь пошла, как прежде. Вот так и жили.
     В 1954 г. Валюша закончила 10 классов с двумя четверками, по остальным предметам -  пятерки. Продолжать жить с мачехой, естественно, нельзя было. Надо было учиться дальше. Отец дал добро, но сказал: «Только помогать я тебе не смогу». Итак, в 1954 г. Валюша поступила  в Иркутский мединститут на фармацевтический факультет. Дали общежитие. В комнате жило 20 человек, при этом на 3-х кроватях спали по двое. Валюша  спала вместе с подружкой Руфой – «вальтом» (обе были маленького роста)  все 5 лет учебы. Стипендия на первом курсе была 220 рублей, из них 150 рублей на питание (питалось 7 человек коммуной) и 3 рубля платили за общежитие. На последнем курсе стипендия была 260 рублей. Вот так и училась Валюша впроголодь. Что – то купить себе из вещей – одежду, обувь у нее не было возможности.
      Вот вкратце судьба двух детей войны. Если посмотреть на их трудности и страдания глазами сегодняшней молодежи, то вряд ли бы они это оценили. Тем, не менее, в целом, молодежь у нас неплохая. И я уверен, что если наступят какие-то трудные времена испытаний, то она выдержит. Все- таки мы живем в России, а здесь особенная аура земли русской. У нас древняя и  богатая история. Смущает меня только сильное негативное влияние, идущее с запада. Радуюсь, что почти у каждого, даже школьника, мобильный телефон, а недавно телефон был только у небольшого числа населения. И тот, кто был с телефоном раньше, считался почти элитой.   Но, к чему сегодня приводит увлечение в старших классах смартфонами? Они уже не разговаривают и не общаются друг с другом, уткнувшись в эти игрушки. Или наблюдаю, когда по городу проезжает авто, а из него несется грохочущая музыка, в основном тяжелые рок. Понимает ли,  водитель эту музыку?  Вряд ли, но это модно! 
       Меня угнетают разбросанные куски хлеба на земле! Как это можно! До сих пор хлеб выбросить в мусорное ведро не могу. Стараюсь его как то переработать  сушу  сухари, делаю гренки.        Хорошо написала по этому поводу Марина Цветаева.  «Не бросайте хлеб, увидите под ногами, поднимите и положите на ближайший забор. Может быть, хлеб заметит голодный и ему менее  совестно будет взять его так, чем с земли».

***
КАК ЭТО БЫЛО

       Это рассказ моего отца, солдата Токунова Ивана Григорьевича,   о Великой Отечественной войне и ее неприглядной стороне, в частности, о плене у немцев, где он провел долгих четыре  года. Это уникальные и жуткие  свидетельства очевидца. Удивляешься, как человек может выжить  в таких ситуациях?
        Все это я записал в Уфе в 1990 году на аудио, когда ему было 84 года. А родился он в 1906 году,   умер 12 февраля 2003 года на 97 году жизни.   
      В 2017 году я решил все изложить текстом и немного отредактировать. И вот ниже его воспоминания.
        Война.  Взяли меня на фронт по мобилизации в августе 1941 года и сразу отправили на Белорусский фронт на передовую. Предварительное обучение мы не проходили. По дороге, когда мы ехали на фронт выдавали нам, где сапоги, где ремень, где брюки. А потом дали винтовки и  то не всем, говорят: «На фронте найдете, их там валяется до черта!» Вместе со мной ехало еще три земляка – Минаев, Григорьев, а третьего я забыл.  Питались  и вообще держались вместе.
      Было такое время, когда немец наступал, и никакого фронта  не было, а мы и сами не знали, где мы находимся, и как идет война. Информации никакой не было. Приехали мы на станцию Ворожея. Маме я отправил свою штатскую одежду, и полностью переоделись в военную форму. Заняли мы оборону. Меня назначили связистом в связь батальона. Дело в том, что предварительно я прошел курсы связистов еще в Уфе.
       Через два дня мы пошли в первый бой отбивать от немцев деревню. Один из моих товарищей (Григорьев) попал в связь роты, а второй, Минаев,   тоже в связь батальона. Во время боя мы сидели в окопе вместе  с командиром батальона. Григорьев несколько раз прибегал с докладом к командиру батальона о ходе боя, а потом его убило.
       Я видел, как на наш окоп бежит один боец по виду национал. Командир кричит ему: «Стой, иди назад! Назад, бегом!» и достает пистолет.  А он: «Страшно, товарищ командир!» И не поворачивает назад, тогда командир батальона стреляет в него. А тут Григорьев прибежал с докладом и командир говорит: «Добей его!» И тот добил. Ничего не поделаешь, война!
      Деревню мы не заняли, много было наших убитых и раненых. Отступили. А на другой день пошли немцы, окружили нас и загнали в большое болото. Мой товарищ Минаев был ранен. И мы кинулись по болоту кто - куда. Вышли на сухое место уже ночью. Что делать, кругом лес, командиров не видно.
      Легли спать. Утром встали и не знаем куда идти, где наши, в какой стороне? Набрели на дом лесника, вышла хозяйка, Мы голодные, но она нам, спасибо, вынесла крынку молока, хлеба. Хозяйка говорит: «Немцы в той стороне, наши, вроде бы, в той».

       Плен.

   Пошли к нашим. Вышли на поляну и вдруг выезжает машина с немцами. Человек семь их было. Немцы нам: «Ком, ком!» - подходим. А что делать? Они заставили бросить нас винтовки. Немцы приехали в лес за бревнами и заставили нас грузить бревна на машину. А потом они сдали нас в лагерь. Смотрю, а там наших солдат уйма. Увидел Замшевского, земляка, с которым вместе ехали на фронт. Он тоже попал в плен, как и я.
       Ну, ладно. У меня был хороший ремень на поясе. Вдруг подходит ко мне рыжий коренастый немец, берет меня за ремень. Понравился ему ремень мой. Я хватаю его за руки и не отдаю ремень, а он бац меня по щеке и отобрал ремень. Я же подневольный, пленный!
       Потом нас выстроили по шесть человек в ряд и большой колонной, наверное, человек в 1000 куда-то погнали, Колонна растянулась, примерно, на полкилометра. Идем, вокруг конвоиры с собаками. День прошли, не кормят. Голодные. Загнали нас в свинарник. Утром  опять не кормят и погнали. Белорусы бросают нам яблоки, а где поймаешь в такой голодной ораве? Кому они достанутся? Хватаем, а нас конвоиры бьют. Кто не может идти, отстает, тех пристреливают.
       Пригнали в Гомель, загнали в бараки, не кормят, хоть траву ешь! Погнали дальше в Бобруйск. Загнали нас в бывшие артиллерийские ангары. Мы с Замшевским держимся вместе. А у него оказывается язва желудка, а мы едим, что попало, лишь бы желудок набить. Хоть кости гложи, как собака! Через два дня нас стали кормить баландой - вода с плавающими зернышками проса. Жуешь, жуешь его, а на зубах одна шелуха.
       Раз подзывает меня  и нескольких еще пленных к себе немец, машет рукой, идем, мол, со мной. Пошли, идем по улице, куда не знаем. А привел он нас чистить конюшни, где стояли наши племенные кобылы. Там было еще немцев человек пять. Смотрим, они жрут наши шпроты - были такие банки полукруглые продолговатые, открывают их ножами и лопают. А мы на тачках вывозим навоз.
       Я смотрю, а недалеко растет картошка, и думаю, будь, что будет! Взял я вещь мешок, а он всегда со мной был, и давай выкапывать картошку прямо руками и ногтями выгребать. Набрал мешок, притащил и снова начал работать. А потом и  другие наши пошли за картошкой. Очистили мы конюшню от навоза и нас снова погнали в лагерь, но немцы картошку  у нас не отобрали.
      А в лагере давай скорее варить картошку. Набрали немного досок и развели небольшой костер. Варил Замшевский, а я охранял картошку. Варили немного, из расчета по три картофелины на брата. Варили втихаря, воровски, боялись, что  нападут на нас и отберут картошку, вокруг же все голодные! А когда спать ложились, то лямки от вещмешка с картошкой просовывали в руки, чтобы не украли. Варили понемногу, раз в сутки, чтобы надольше хватило.

        В Глубоком.

 Через пару недель нас погнали дальше в Глубокое. Во время перегона по дороге  я убежал. Бродили по лесу вдвоем с товарищем, набрели на деревню, залегли на сеновале. Скоро нас хозяева обнаружили, но оказались хорошими людьми, накормили нас. Мы спросили хозяев, где фронт. Они говорят и там и там, немец прет, уже под Москвой. Мы с товарищем разошлись. Иду я один по лесу, вдруг немец: «Хальт! Партизан?!»  -  я мотаю головой, он видит, что я в шинели. Обыскал он меня, и я опять попал в тот же лагерь в Глубоком.
      Второй раз я бежал, когда был в лагере в  Глубоком. Почему я решил бежать? Потому что окреп немного, и силы появились. Дело в том, что один из нашей артели, здоровый такой хохол,  в лес вязать веники ходил, конечно, под охраной. А там вокруг были хутора, в которых можно было за продукты менять сапоги, шинели, что придется.  Этот  хохол как то ко мне относился хорошо и делился со мной продуктами. Я ему тоже дал шинель свою на обмен. А шинелей было много, умирали люди, а вещи оставались. Так вот мне  и перепадало и сало, и масло и хлеб. А за это я охранял его продукты, когда он уходил на работу. Так я и окреп. И убежало нас несколько человек.
        Попали мы к партизанам. Они нас приняли хорошо, поверили и накормили. А через некоторое время пошли мы в составе группы взрывать полотно железной дороги. Мы, конечно, в роли подручных, а были минеры, специально подготовленные люди. Пошли, и нарвались мы на засаду немцев. Была темная ночь. Началась стрельба,  нас окружили и попали в плен. Завели в сарай, а наутро повели куда-то.
       Я чувствую, дело идет к расстрелу. Конвой был спереди и сзади, а сбоку на наше счастье конвоя не было. Я рядом товарищу говорю: «Как будет лесок, то ты в одну сторону, а я в другую». Вот и лесок. Я ему – бежим! И мы побежали. Немцы не ожидали.  Началась стрельба по нас из автоматов. Второго может быть и убили, не знаю. А я бегу, пули бжик - бжик. Бегу  все дальше и дальше от этого места.
        Всю ночь бежал. Пришел в деревню, нашел сеновал и спать. А утром меня обнаружили. Кто такой? Я бежал из плена, говорю, покормите хоть меня. Они меня накормили – суп, хлеб, молоко. Они говорят, у нас оставаться нельзя,  в деревне немцы. Опасно! Я мог подвести хозяев. Спрашиваю, где наши? А они, черт, его знает! И я ушел в лес. Шел долго, устал.  Иду по дороге. Вдруг навстречу немец – «Хальт!». Остановился. Спрашивает – партизан. А на мне шинель и обмундирование армейское.  И меня снова сдали в  лагерь.
        Не знаю, было ли это в Белоруссии, но народ там был какой-то другой, как поляки. Там был монастырь, подогнали нас к стенам монастыря, вокруг огородили колючей проволокой, там и стали жить, если это можно назвать жизнью! Правда, стали кормить  - тоже баланда  и на 8 человек стали давать буханку хлеба. Получать хлеб шли так. Восемь человек крепко сцеплялись руками друг за друга, получали буханку и тут же ее передавали нашему человеку в центр, а вокруг защитой выстраивались. А иначе нападали, пытаясь отобрать хлеб. При этом эта буханка раздиралась на крошки под ноги дерущихся и ничего никому  и не доставалось.
        Стало холоднее, и люди начали  рыть ямы в земле, чтобы хоть укрыться от ветра. А некоторые стали делать и подкопы в сторону, в виде нор. Конечно, там было намного теплее, чем в простой яме, но опаснее. Дело в том, что грунт был  песчаник, слабый и через некоторое время такой подкоп обрушался, и люди погибали, так как были слабые и вылезти из -  под обвала не могли. Но мы, четверо, такого подкопа не делали, а вырыли просто яму глубиной метра 1,5. Причем копать приходилось, чем попало – котелками, руками, обломками досок.
        В этой яме и спали. Причем спали так – две шинели клали на ноги, а две на грудь, и, например, сегодня я сплю первым с краю, вторую ночь я уже второй, третью – третий, а четвертую снова с краю. В середине теплее, а с краю один бок мерзнет. Причем устал один бок, спишь то ведь не на перине, твердая земля под тобой, и кто-то время от времени командует, ребята поворачиваемся на другой бок. И все вместе поворачиваемся. Вот так и коротали ночь!
          А ночью немцы над головами стреляли из пулеметов – над головой только пули свистели -дзинь! И люди в подкопах стали погибать. Погибали больше не от голода, а от того, что засыпало обрушившейся породой. К  колючей проволоке близко подойти нельзя было, тут же стреляют.
        В январе стало совсем холодно и нас перевели в монастырь. Разместили нас в кельях метров по 15. В такой келье помещалось человек по 25. Сделали нары. Наверху на нарах  было спать теплее, но опаснее. По ночам немцы стреляли трассирующими пулями по окнам келий.
          Ночью захочешь по малому, выходишь в коридор, а он заполнен весь трупами умерших. Мертвых из келий выносили в коридор. И вот в темноте идешь и щупаешь ногами, держась за стенку, куда ступить ногой. А свободного места, куда можно было бы ступить нет, весь пол заполнен трупами. Надо не попасть на живот покойнику, а то упадешь и не встанешь. Сил то уже нет. Стараешься ступить на голову или грудь, там опора надежнее для ноги. На улицу выйти нельзя, убьют, поэтому нужду справляли около дверей.
        А утром очищали от покойников коридор, за руки за ноги и выносили  во двор. Подъезжали подводы раза по три в день, подвод по 20. Немцы заставляли это делать местное население. Грузят мертвых на подводы, закрывают рогожами  и увозят в ямы. Умирать в это время стало очень много, по нескольку сотен в день. В начале нас было 19 тыс. человек, а осталось в конце только 900 человек. Умер и мой земляк Замшевский. Вшей было уйма, мы же грязные были. У нас нижние рубашки по цвету не отличались от земли. Я тоже заболел – слабость, голова кружится, встать не могу, но потом как-то оклемался.
         Пробыли в этом лагере с октября по март. Один раз приходит переводчик и говорит, кто хочет в Германию? Думаю, что делать? Тут голод и смерть, сдохнешь, и решил, что надо ехать в Германию. Согласились почти все, может быть осталось человек 50. Вымыли нас в бане, но белья чистого не давали. Хлеба дали по полбулки на брата, мы его конечно сразу съели. На второй день уже дали по булке хлеба. Потом выстроили нас по  четыре  человека и погнали  грузиться в железнодорожные вагоны. Погрузили нас в товарный вагон, человек по 40, но спать можно было, на полу  была солома.
 
       В Германии.
 
  Приехали в город Цаганай. Там был лагерь. Живем несколько дней, кормят баландой и дают немного хлеба. Вымыли в бане.
       Мылись так: с одной стороны заходишь, моешься под душем, потом с другой стороны  дали одежду с маркой «SU», то есть советский узник. Метки такие были и на пилотке, и на спине, и на брюках. Одежда была старая, но чистая. В качестве обуви выдали деревянные колодки и короткие обмотки, в которые нельзя было завернуть ногу. Поэтому стали подтачивать колодки под свою ногу. А в качестве обмотки я достал шинель и выкроил  себе хорошие длинные обмотки по колено. Колодки стали крепить к ноге ремешками. В общем, стали делать так, чтобы носить можно было.
             Пробыли мы почти две недели и потом стали приспосабливать нас к работам. Кого, по 5-6 человек, направили на сельхозработы, Потом меня вместе с 300-ми человек отобрали отдельно. Ну, думаю, это не к крестьянам, туда столько не возьмут. Нас погрузили в вагон и отвезли в город Кассель на завод, на котором делали пушки, танки, паровозы. Разместили нас в двух бараках, койки в два этажа, матрасы и подушки соломенные.
           Комендант был суровый, низенький такой.  Потом дней через пять погнали нас на завод. В начале,  работали в качестве подсобных рабочих на строительстве дополнительных цехов – копали котлованы под фундаменты, занимались цементными работами. Кругом была охрана. Потом стали спрашивать, у кого какая специальность.
         А меня определили учиться на сварщика. Дали нам металлические доски и стали учиться варить. А дело это тонкое. То электрод далеко от доски – не варит, то близко и электрод пристает к доске. А тут еще газ выделяется, и постоянно дышишь им. Ну, думаю, это мне не подходит.
         Потом приходит один немец и спрашивает, кто хочет работать на кране? Я тут же согласился. И стал учиться на крановщика. Кранов разных было много, штук 20. Меня стали обучать на кране с двумя тележками, и я как то сразу быстро стал работать самостоятельно, освоился.  При работе надо было быть очень внимательным, чтобы цепями не сбить какое-нибудь оборудование.  Сидишь на верхотуре и глядишь. Немец снизу командует, что делать, какую деталь куда перебросить – на сверловку, на разметку или другие какие работы.
        Как - то раз я забыл убрать одну тележку и  свернул с места тендер паровоза. Я почувствовал и сразу дал задний ход. Вижу дело плохо. Был конец рабочего дня, и я поставил кран на свое место. А сам, думаю, мне влетит. На второй день увидели непорядок и мне снизу машут кулаками: «Ты это сделал?» А  в ответ машу головой, что не я. Дали мне снизу команду поставить тендер на место. Что я и сделал. Так дело и закончилось для меня без наказания.
        В Касселе, я, таким образом, пробыл 2,5 года. К нам в бараке часто заходил один наш пленный, бывший офицер из Свердловска. Он получал газеты (там печатали для пленных, да и со стороны перепадала информация) и нам рассказывал, где фронт, какая обстановка. Высокий такой был и умный. Звали его Володя. Он закончил Политехнический институт в Свердловске.
       И я решил бежать. А тут коменданты менялись постоянно, и последний комендант был такой хороший, играл с нашими даже в карты. Стали послабже держать и нас несколько человек убежало. Идем, деревни там часто и лесу много, в основном  посадки. Шли, питались печеной картошкой, выкапывали в полях.  И нарвались на немцев. И нас снова сдали в лагерь.
        Немцы всякие были. Были фашисты, а были нормальные люди.  Вот один был у нас немец, сам курит, а окурок никогда пленному не даст – затопчет ногой! Высокий такой, пучеглазый. И мы его звали «крокодил». А другие, делились остатками своего обеда с пленными, картошку приносили. Мне на кране, правда, ничего не доставалось, а сварщикам нашим перепадало.
        А тут американцы стали регулярно бомбить, как ночь, так «Алярма», тревога значит. Потом стали и днем бомбить, улетают за Кассель, разворачиваются  и бомбят. В начале нас в бункер отправляли, а потом охрана при налетах разбегалась, кто - куда и мы перестали прятаться. Ляжешь на спину и смотришь в небо. Если самолеты пролетают дальше, то бомбить нас не будут – летят других бомбить. А если разворачиваются, то  сейчас  нас будут бомбить. Видно, как отрывается бомба от самолета. В начале  ее видно, а потом она набирает скорость и исчезает из поля зрения. А самолеты пикируют и бросают бомбы. Разбомбили  крышу завода, но тут же заделали и снова  в работу.
      К этому времени нас перевели на другой завод к тому же хозяину. Звали его Хейншель. На новом месте я тоже работал на кране.         Днем стали бомбить постоянно. Раздается сирена и все кто - куда. Один раз я убежал при бомбежке и попал в сад, забор низенький и перескочить его не было труда. А там яблоки, нарвал я, сколько можно, и сам поел от души. А немцев кругом не было, все в бункере. Но от яблок мне стало плохо, еле пришел на завод после бомбежки, тошнит, слабость. Конвойный видит, что мне плохо, меня на тачку и  в барак –«Кран, кран» –больной. 
       А потом меня поместили в лазарет. Он был международный и там, в основном, медперсонал был французский. Положили меня на чистую койку с белыми простынями и на следующую ночь я ожил. Сразу - то у меня температура была высокая. Француз замерил и покачал головой. Дают таблетки, и температура у меня стала снижаться.
        Я ожил, а уходить из лазарета не хочется. Что делать? Надо температуру нагонять. Поставят мне градусник, уйдет француз, а я начинаю тереть термометр об одеяло. Смотрю уже 40, ну, думаю, хватит и опять термометр под мышку. Француз смотрит, качает головой, говорит: «У….У!». Сомневается, лоб-то не горячий. Так прошла неделя. Француз посмотрит, плечами жмет. А кормили хорошо – суп гороховый или бобовый, кофе. Да и спокойно.
       Однажды стали бомбить наш лазарет, мы конечно, кто мог, разбежались, а лазарет разбомбили, бомба прошла через все три этажа. Мы после бомбежки подошли, нам говорят, сидите, ждите. Нас погрузили на машину и за 15 км отвезли в лазарет в лес. А там были врачами уже русские.        Пролежал я, наверное, уже дней 25. В головах кровати таблица, на которой вывешивают показания твоей температуры. Немцы то дураки, смотрят на записи – температура у меня высокая. А тут русские врачи, сразу поняли, что я мухлюю,  и говорят мне: «Ну, хватит, ты ведь давно уже филонишь, а то ведь расстрелять могут!». И меня выписали из лазарета и отправили в тот же лагерь.
       Когда  я был в Касселе, то мы подрабатывали, ладили кольца. Кольца делали из  хромоникелевого сплава. А материал воровали на заводе, где работали. У нас были разные умельцы. Кто мог разрезать материал на узкие полоски, кто умел их скручивать  в кольцо, кто сваривать, а кто обрабатывать поверхность колец напильниками, наждачной шкуркой. Были и которые могли выгравировать на поверхности инициалы или какие – нибудь фигурки. Мы все крали с завода – и тисочки маленькие, и  маленькие напильнички, и наждачную шкурку  и т.д.
         Изготовленные кольца меняли пленным французам, бельгийцам, полякам. Меняли, конечно, за различные продукты, за хлеб. Довольно часто заказывали нам изготовить кольца и немцы. За одно кольцо можно было получить булку хлеба. Кстати, пленные других национальностей жили легче – им помогал Красный крест, а нам никто не помогал. Сталин сказал – у меня нет пленных, у меня есть только предатели и я им помогать не буду.
       Как - то раз один молодой немец лет 16, наверное, заказал мне два кольца за две булки хлеба. И дает мне бумажку  с инициалами, которые надо выгравировать на кольцах. По немецки –«арютин» -кольцо. Я говорю – «Гут» и через два дня, как договорились, приношу ему два кольца. Кольца он забрал, а хлеба нет – завтра говорит.  И так несколько дней. Я разозлился и как дам ему  в морду, он заорал. Сбежала охрана, и меня забрали. Его  спрашивают за что бил, а он молчит.  И увели меня  с завода.
        Меня в сопровождении  конвоира увезли в город Франкфурт на Майне и посадили в тюрьму. Ну, думаю, дело плохо. Дней через 10 меня вызывают на допрос. Переводчик спрашивает – зачем я бил немца.  Я все рассказал, что он меня обманул и что ждал хлеба от него четыре дня. А в Германии за обман строго.   И после допроса меня опять отправили в свой лагерь. Не наказали.
      Был и еще один случай, которому я был свидетель. Немец шофер договорился с пленным за часы принести три булки хлеба и обманул. А наши взяли и рассказали конвою. Так конвой, как загнали этого немца в угол и как стали его лупить – ты Германию позоришь, обманываешь – обещал, а не выполнил. На другой же день он привез хлеб.

      Еще побеги.

В лагере стало спокойнее, при налетах нас уже никто не охраняет, и решили мы человек 5-6 бежать. Тем более чувствовалось, что фронт приближается со стороны запада, где наступали американцы. Убежали мы, и зашли в  одну деревню попросить поесть. А немец сдал нас коменданту и нас направили в лагерь «Дора». В этом лагере немцы делали свои ракеты ФАУ-1 и ФАУ-2. Ракеты делали в подземелье, глубоко в туннелях. Там работало много пленных, но их наружу не выпускали, там они и жили. А нас поставили в каменоломни, ломать камень, этим мы и занимались. Американцы все ближе, мы слышим канонаду орудийную. Потом нас погнали в округ Галле. Пошел слух, что нас собираются расстрелять. Потом стало известно, что всех пленных, которые работали в лагере  «Дора» расстреляли.  А мы человек 6-7, решили убежать, хоть какая-то надежда есть выжить, а не идти как баранам на расстрел. И ночью убежали в лес, ночевали там. Варили картошку в котелках. Воды то не было, поэтому котелок сверху закрывали портянками (крышек от котелков  тоже не было), чтобы как то образовывался пар. Так полусырую и ели. А костерок разжигали небольшой, чтобы дымом не выдать себя, разгоняли дым руками.
        Пошли дальше, навстречу американцам. Но боимся, кругом же немцев еще много, наткнешься и тебе хана. Идем в лесу по дороге и наткнулись на немецких зенитчиков. Мы правильно поступили, что не стали убегать, они бы нас перестреляли, как кур. А идем прямо на них, они видят, что пленные, на нас же везде нашито «SU» и говорим, что отстали от колонны. Немцы говорят, там ваша колонна. Ну, мы вроде бы и пошли в том направлении, а потом раз и в лесу скрылись и легли спать.
       Ночью слышим снаряды рвутся уже близко, пошли ближе к деревне, а на краю стоят большие весы для взвешивания скота и они в виде сарая. Мы туда и спрятались под весы, там такое углубление было. Картошка была, наварили ее. Наблюдаем через щели в досках и видим, что немцы эвакуируются, уходят. А там пошли  и воинские части, отступают.  У нас немного дымил костерок, на котором варили картошку, и немцы его заметили. И давай стрелять из автоматов. А у нас один  кашлем мучился, кашляет и кашляет. Мы его давай укрывать, чем попало, а кашель не проходит. Ну, думаем, так нас всех под этими весами и убьют. Мы даже хотели его задушить. Но немцы быстро ушли, отступали они, не до нас было им.

     У американцев.

 И стало светать, весна, тихо кругом стало. Потом смотрим, танк едет по улице, но фашистских крестов не видно. А немцы укрепились на горе. Не знаем, что делать, а потом будь, что будет, вылезли и подбежали к танку. Смотрим американцы, а они нам стали жать руки - «Русишь!» Мы говорим, что кушать хотим. Они нам достали большой пакет, и мы с ним снова под сарай. Смотрим, а в пакете чего только нет – сигареты, печенье, хлеб, консервы разные. В общем, богатство целое!
      Наелись и пошли в деревню, а американец машет нам, стреляют мол, не ходите. А нам все равно, мы рады, что свободны!  А от пакета  с продуктами ничего не осталось. Мы подошли к американской солдатской кухне, а они какао наливают. Выпьешь, опять подходишь. Наелись до отвала, теперь надо переодеться, мы же до сих пор в арестантской одежде!  И пошли мы по домам за одеждой. Смотрим, а навстречу идет  татарин, из наших во фраке и в цилиндре. Ну и мы пошли, дома не закрыты, замков нет. Дома пустые, все убежали.
     Я зашел в один дом, снял колодки, примерил ботинки. Открыл шифоньер, смотрю, костюм висит не новый, но хороший. В общем оделся. Бросил пилотку, одел кепку.
       Пробыли мы там дня два, а потом американцы говорят – идите за 4 км, там сбор всех военнопленных. А фронт рядом. Идем по лесу, слышим недалеко пулемет трещит, думаем тут страшно идти и обошли мы это место опасное. Пришли на место сбора, собирали всех в школе. А потом повезли нас в Дору, откуда мы бежали. Вот и знакомый крематорий стоит.  Распределили нас по баракам по национальностям – чехи, поляки, французы. Бараков было около 60.
       Кормили хорошо – суп, мясо. Но нам все надоело. Нас собралась группа человек в 18. Был старший.  В 1,5 км от нас была большая деревня. И вот старший направляет  по 2-3 человека, кого за мукой, кого за мясом, кого за водкой. И вот шли в деревню и брали у немцев бесплатно. Немцы давали  безо всякого, а иногда, и спрашивать не у кого было – почти все убежали.
       Русский человек заелся, да и свобода пьянит голову. Вот занимались по сути дела мародерством. Ну, вот артелью делали пельмени  или еще что - нибудь повкуснее солдатской кухни. Пельмени делали большие, как пирожки. Да и выпить хотелось.  Там был  завод по производству вина, а  в подвалах стояли огромные бочки выдержанного вина. Смотришь, а там написано какое вино, и какого года производства. А наш брат хулиганил - кто топором пробьет бочку, и вино хлещет, кто краны все пооткрывает.  Наливали вино, во что попало -  и в кружку, и в котелок и в пилотку.  Иногда к нам пьянствовать на джипах приезжали американские негры. Они напьются, оставят свое оружие, на джип и уехали. А на другой день приедут забирать свое оружие.
       Один раз идем по улице, нагруженные едой, а навстречу американский офицер – руки вверх, кричит. Мы опупели, союзник же! Но, видим, он не шутит, а достает пистолет. Обыскал нас всех и отпустил. Дело в том, что у многих наших были пистолеты и, наверное, кто-то стал хулиганить. Вот американцы и построжели. Все-таки была прифронтовая полоса.
       Там нас продержали около месяца, а потом стали отправлять на родину. Многим из наших предлагали вступить в американскую армию. И таких было много, кто соглашался, особенно молодые, у которых в России не было семей и их ничего не связывало. Встречали мы среди американских солдат и русских, которые сами или их родители уехали когда-то в Америку.
       Нас стали формировать для отправки на родину. Я в первые партии не попал, а где-то в 3 или 4-ю попал. Отправляли нас на поездах.

          У своих.

     Приехали мы на Эльбу, с восточной стороны наши, а с западной - американцы. Строили по четыре человека и шли через мост на восточную сторону. Наши нас приняли, накормили, ночевали мы прямо в поле. Весна была, тепло. А утром построили в колонну  и погнали уже пешком на Берлин.
        На привалах встречались с русским солдатами, им было интересно как, там, в плену и как американцы. А мы искали земляков, и нам тоже было интересно. В одном месте я нашим солдатам передал Вам письмо. У нас же связи не было, а у них полевая почта и попросил солдат обязательно переслать письмо, а то мои родные ничего не знают обо мне целых четыре  года! А в Берлине я получил от Вас письмо – «Токунов, тебе письмо!»  Я читаю, вы живы, слава богу, смотрю фотографию, которую вы мне прислали. Вы  худые такие, кожа да кости. Я так обрадовался этому письму! (И тут он разрыдался. Я тоже плачу, когда слушаю это место).

     Фильтрация.

 Нас сразу после американцев сформировали в полк – разбили по ротно, по взводам. Были у нас и командиры подразделений.  И повезли нас на поезде куда-то, ничего неизвестно. Нас было много, человек, наверное, около тысячи. 
       Я, правда, как то подружился с комиссаром нашего полка.  Он был сам с Урала и  рассказал, что везут нас на северный Урал, в г. Карпинск. Приехали, нас выстроили и опросили, у кого какая специальность. Распределили кого - куда. Я попал и еще человек 300 от Карпинска  в бараки в 7 км от города. Бараки стояли посреди тайги. Спали на нарах, кормили, но неважно. Меня распределили на угольный разрез. Я попал на отвалы горной породы. Пришлось из вагонов очищать, вскрытую с угольных пластов пустую породу.
        Работа тяжелая, вижу, что такая работа для меня не пойдет. А тут предложили, кто хочет работать взрывником? Я и согласился. Учили нас на взрывника недели 2,5. На учебу каждый день  ходил пешком в Карпинск за семь км. Сдал экзамены, получил удостоверение взрывника.
        И стал работать взрывником на угольном разрезе. Работа легкая, но опасная. Зарядил 5-7 зарядов и не все запомнил, где они расположены. А бикфордов шнур всего 40 см длиной и горит он примерно 1 мин. Может убить и камнепадом.  Понял, что это тоже работа ерунда. Я пришел к начальнику и говорю - я же работал завскладом, поставь меня  на склад взрывчатки. И он меня назначил завскладом взрывчатки. У меня была там печурка.
      А потом вы с мамой приехали ко мне. Ты учился тогда  в 5 классе. Учиться надо было в городе за 7 км и, конечно, ходить ты в школу с нашего барака не смог бы. Особенно в зимнее время. Мама нашла тебе жилье и  неделю ты там жил. Для питания тебе отдавали свой паек, а сами как - нибудь питались. Тебя конечно на квартире объедали.
         Наступала весна, чувствую, что дальше так жить было нельзя. Пошел к директору и говорю, что такое положение, сын учится и ходить в школу он не может. Дайте мне жилье в Карпинске. Он согласился, и выделили нам  в бараке комнатушку метров шесть и без окна. Я снова к директору – вы, что издеваетесь над нами, даже за колючей проволокой есть свет! А он: «А что жить можно. У меня комнаты для тебя нет, не хочешь, увольняйся». Я скорее домой к маме посоветоваться! Уезжать то  мне в чем? На мне же все казенное одето – и валенки, и телогрейка и брюки. И денег у нас нет. Хорошо мама фуфайки вязала, тем немного и жили. Ну, решили надо срочно уезжать. Написал я заявление, мне его подписали и я уволился. А вообще- то нашего брата не увольняли, я первый уволился.
        (Кстати.  ему выдали Справку о том, что он прошел фильтрацию и она  у меня сохранилась. Исторический документ о нравах сталинизма).

***
ЧТО ТАКОЕ БЫТЬ В ПЛЕНУ ПРИ БОЛЬШЕВИКАХ

         Советская власть солдат после плена, да и многих мирных жителей, которые оказались на оккупированной территории,  отправляла  на «фильтрацию» в северные районы страны. Под словом «фильтрация» понималась тщательная проверка, а самое главное,  эти люди работали бесплатно! Для построения светлого будущего нужна была дармовая рабочая сила - зэки, бывшие в плену. Так Сталин отплатил за свои просчеты в Отечественной войне!  Особенно было обидно бывшим военнопленным, они оказались на правах изгоев – их проверяли на лояльность, не брали на работу.
       Отец после фильтрации на Урале и приезде в Уфу долгое время не мог устроиться на работу. Приходит в отдел кадров, работники нужны, но как только узнают, что был в плену, то ему отказывали. И так он день за днем искал работу, а вечером приходил усталый как физически, так и морально. А ему надо было кормить семью, доходов не было никаких и мы, практически, в то время голодали и сидели на «затирухе» которую мама готовила из горсти муки, благодаря сердобольным квартирантам, дававшим эту горсть. По- видимому, негласно, была спущена на места директива, что того, кто был в плену, на работу не брать. Только с  большим трудом, благодаря старому знакомому, который знал его, как хорошего человека и работника,  отец устроился на работу в ресторан при вокзале  г. Уфы завхозом и   до самой пенсии работал там же. Работа была ответственная, имел дело с большими материальными ценностями. Уезжал на работу в 6 ч утра и приезжал вечером часов в 8. Приходилось иногда работать с документами и дома до поздней ночи. Болеть он не имел права, так как заменить его было не кем. Помню, придет  с работы вечером больной, с температурой. Лечился же он по старинному рецепту: наливает 150 мл водки, туда соли с перцем, все выпивает, таблетку аспирина  и в теплую постель, пропотеет, а утром в 6 ч снова на работу. Зимой на рабочем месте отопления никакого не было, так что работали целый день в пальто, шапках и валенках. 
           К стыду своему не только посторонние люди, но и я в те времена причастен к осуждению отца, что он попал в плен. Я в то время комсомолец, воспитанный большевистской идеологией,  это говорил ему в глаза, а он мудро молчал и даже не одарил меня пощечиной! Хотя, вроде бы плен отца на меня и не отразился напрямую – я был пионером,  меня приняли в комсомол, но морально, про себя, я всегда страдал!        Хоть и с запозданием, но прости меня, глупого, отец. Это сейчас я стал знать правду о войне, а тогда…
          Особенно хорошо эту сторону нашей жизни  той поры описал гениальный писатель Даниил Гранин в своей повести «Все было».  Он был на фронте и видел все своими глазами очевидца! Лучше Гранина то время не опишешь, поэтому я, да простит меня читатель,  ниже привожу отрывки из его книги.

Гранин о войне и плене

     «Спустя годы, разглядывая те знойные июль и август 1941 года, я видел, как нас “кинули”. Самым подлым образом обманули, подставили:

    Но от тайги до британских морей
    Красная Армия всех сильней!

    Дрогнули мы от криков “окружают!” — главного страха тех дней — и побежали. Тут-то и появился Подрезов, начальник политотдела дивизии, огромный, плечистый, в накинутой плащ-палатке. Картину эту я запомнил на всю жизнь. Шел дождь, первый настоящий дождь того военного лета. Подрезов матерился, останавливал, загонял нас назад, в окопы, он и меня схватил за гимнастерку, швырнул туда, в сторону покинутых окопов. Кто-то из бегущих налетел на него, попал в его раскинутые руки, этот увернулся, ударил его прикладом в грудь и побежал дальше.
    Мой друг Вадим Пушкарев отправился на войну артиллеристом в июне 1941-го. Он был в числе тех тысяч, которые начали пропадать в первые же дни войны. Что значит “пропадать?» “Пропавшие” — это люди, которых постигла судьба, разворачивавшаяся на моих глазах, когда мы отступали.
      Вадим пропал в боях, кажется, где-то под Урицком. Впоследствии многие попытки узнать о его судьбе были безуспешны. Я только знал, что его семье, как семьям всех без вести пропавших, не полагалось ничего — ни пенсий, ни льгот. Их лишали аттестатов так же, как семьи военнопленных. Эти вообще становились второсортными людьми. Один из наших вождей предлагал семьи военнопленных подвергать репрессиям. Между тем в плен попадали в 1941 году целые дивизии, более того — армии. В 1941-м попали в плен, и пропали без вести почти 2,5 миллиона человек.
      Нас косили штурмовики, гнали танки, нас рвали минами, снарядами, мы бежали, оставляя в окопах убитых и умирающих. Когда успевали, мы еще кое-как сваливали трупы во рвы, присыпали землей. Уже после войны я часто видел во сне, как хоронил Вадима, хоронил других своих друзей-однополчан — Мишу, Володю, скидывал их в общую траншею.
      Пропавшие без вести…  Да и откуда получить вести, если рядом почти никого не оставалось? А те, кто остались, на следующий день или через неделю уходили туда же — в безвестье. Молодым парням тогда оставалось жизни в среднем по неделе.
      Уже после войны нас убеждали, что среди без вести пропавших могли быть перебежчики, уходившие к немцам. Сама возможность такого подозрения уже зачисляла исчезнувших в изменники, предполагала наказание задним числом, даже после войны. Их и наказывали — беспамятством и лишением послежизненных прав. Между тем только на нашем Северо-Западном фронте только за шесть месяцев 1941 года попало в плен и пропало без вести 150 тысяч человек.
      Плен по тогдашним советским понятиям становился позором: попал в плен — трус и изменник, по всем понятиям и требованиям того времени ты должен был покончить с собой — только не плен. И никто не считался с тем, что миллионы солдат попадали в окружение не по своей вине.
      Осенью 1941 года окружением под Вязьмой “прославились” 37 дивизий, целые части и подразделения с вооружением, штабами и генералами, многочисленные танковые бригады, лишь половине из которых удалось вырваться из вражеского кольца.
    В “Брянском котле” попали в плен, и пропали без вести 190 тысяч бойцов. Эти цифры — свидетельство не о трусости солдат, а просчетов командования. Солдат тут был ни при чем. В любой войне были и будут военнопленные…
      Недавно в одной из наших газет я увидел фотографию: родные и близкие встречают вернувшегося из плена солдата. С какой радостью и восторгом бегут они ему навстречу! Бегут навстречу… американскому солдату.
      В США к военнопленным относятся как к людям, которые пострадали, претерпели лишения и невзгоды во вражеском плену. На родине их встречают торжественно, с почетом — все, вплоть до президента. В США бывших военнопленных награждают орденами, есть специальная медаль военнопленным. Есть уважение общества. Общество отдает должное этим солдатам.
      И во Франции плен засчитывается как время, “проведенное в условиях войны”. Бывшие военнопленные могут выйти на пенсию раньше положенных 65 лет, имеют надбавки к ней, скидки на проезд по железной дороге, усиленное медицинское обслуживание, комфорт в пенсионных домах и тому подобное.
       Нечто подобное было и у нас в России, в царской армии. Цитирую дореволюционное “Положение о военнопленных”: “Воинские чины, взятые в плен, по прибытии из плена получают… жалованье со дня последнего довольствия на службе за все время нахождения в плену… Семейство их получает половину того содержания, какое их главы получали на службе в день взятия в плен, вплоть до возвращения из плена, или назначение пенсии в случае смерти в плену”.
      У нас же семьи военнопленных становились бесправными. Я уж не говорю о том моральном терроре, которому они подвергались. В этом смысле ужасна наша неблагодарность по отношению к сотням тысяч безвинно попавших в плен солдат, неблагодарность, которая длится до сих пор. Мы никак не можем отдать должное им, участникам Великой Отечественной войны, даже спустя столько лет…
   Мы не находим в себе мужества быть виноватыми. В том числе по отношению к военнопленным и пропавшим без вести.
     Жизнь, прожитая моим поколением, испытала Великую Отечественную войну, а еще финскую, войны афганскую и чеченскую. И особую, “холодную”, весьма, между прочим, тяжкую войну. Она сопровождалась множеством кампаний. Борьба с преклонением перед Западом, борьба с космополитами, с абстракционистами, с формалистами в музыке. “Убийцы в белых халатах” — это кампания против врачей. Борьба с вейсманистами-морганистами. Все компании, так или иначе, касались меня, родных, близких.
      Мы захватили остатки “Большого террора”, это в школьные годы, а в зрелые хлебнули “Ленинградское дело”. Каждая кампания — это не идеологические споры, увы, это инфаркты. Выгоняли с работы, высылали. 1937, 1949—1950, 1951, 1952, 1953 годы — без перерыва, дата за датой. Скрывали, что отец священник, есть родственники за границей, спрашивали национальность, происхождение — кулаки, дворяне, фабриканты.
     Ненавижу Сталина за то, что стал трусливым, за то, что столько лгал, задушил свою совесть, предал себя, перестал думать, за все мои подлости, от которых корчусь до конца своих дней. За то, что должен помалкивать, когда говорят о том времени».
        Вот такая быль солдата об его Великой Отечественной войне, плене и отношении коммунистов к соотечественникам, попавшим по вине руководства страны в тяжелую ситуацию. Вся эта правда солдата подтверждается и известным писателем, который также прошел тяготы войны.

***
УДЕЛ ПОБЕДИТЕЛЕЙ

     И вот наступило 9 мая 1945 года – ПОБЕДА! Помню это утро пасмурным после дождя. Я залез на наши ворота и наблюдал, как  в гору шел солдат – инвалид пьяный и что-то кричал. Для него Победа с горечью, а не с радостью. Эта война сделала его инвалидом и поломала всю его судьбу. Он без средств существования, работать он не может и его удел побираться мелкими подачками. Возможно, и близких у него нет, а жена не дождалась. Инвалиды без одной ноги или руки и не считались увечными.
В ту пору много было инвалидов, вернувшихся с войны – кто без рук, кто без ног, многие побирались на базаре. Это были «обрубки войны», как их называли. Безножные сидели на колясочках, которые ладились на четырех подшипниках, и они уверенно на них передвигались, отталкиваясь короткими палками. Утром они, как правило, собирались у базара и добывали себе на пропитание кто, как мог, затем они напивались, шумели, дрались. Сердобольные бабы на базаре им подавали кто - что мог – молоко, овощи, а иногда и деньги.  У многих торговок на базаре не вернулся никто. Кому то Победа, а кому то горькие воспоминания и добывание куска хлеба.
       Постепенно,  инвалиды как то стали исчезать из поля зрения – то ли поумирали, то ли, как говорили, Сталин дал указание  убрать их с глаз долой и поселить где то в резервации, чтобы они не портили своим видом людям настроение.     В те времена все было возможно!
      Мудрый вождь народов рассматривал солдат, как пушечное мясо, а инвалиды были «отработанным материалом» и недаром Сталин в своей речи назвал победивший народ «винтиками».
      Кстати, подтверждение, что инвалидов Великой Отечествнной войны где-то изолировали, я нашел у писателя Гранина и в одном рассказе другого автора о путешествии на Соловки.  Это было в духе тогдашнего режима. Уж что-что, а изолировать и ссылать неудобных коммунисты научились – были профессионалами своего дела.
      А мы с мамой четыре  года не имеем известий от отца. Что с ним? Жив ли? дождемся ли мы его? Для нас Победа, тоже не совсем была радостна – давила неизвестность, что с отцом.

***
Угрюмый  Урал

     Когда отца освободили из плена и он вернулся домой в Россию, то согласно тогдашних сталинских порядков  его надо было проверить на лояльность к советской власти. Тогда всех, кто был в плену или оказался  на оккупированной немцами территории  проходили проверку в специальных лагерях. Кончено, они не просто там сидели, как  заключенные, но работали и почти бесплатно. На таком Гулаговском труде Сталин и пытался построить социализм и  коммунизм!   Дешево!      Лагерь отца располагался на севере Урала около города Карпинска.
       Осенью 1945 года мы с мамой поехали  к отцу, так, как неизвестно, сколько его там продержат, а не виделись с ним уже более четырех лет. Мне тогда было 12 лет. Мама сдала наш домик квартирантам, взяла самое необходимое, и быстрее к отцу. Помню, что ехали в товарном вагоне – теплушке. По бокам были нары, в середине печка. В вагоне народу было много, спали на нарах по очереди. Состав был длинный и тащил его паровоз «ФД» (Феликс Дзержинский). Такие поезда народ в то время  называли «пятьсот веселый» Мы ехали по Южному Уралу, и в местах крутого подъема к нашему паровозу цеплялся еще один, помогая одолеть подъем.  На станциях все бежали за кипятком с чайниками. Тогда на всех вокзалах в обязательном порядке были краны с кипятком.
       Добрались мы до города Карпинска. Это был Северный Урал, и заканчивалась ветка железной дороги. А лагерь, где жил отец от города находился в 7 км. И вот помню, идем мы  нагруженные вещами, по проселочной дороге, кругом тайга, местами вся в желто-коричневых пятнах – был сентябрь, и природа  готовилась к зиме. Но пока было солнечно и тепло. Мне было все интересно – из - под ног выбегали разноцветные ящерицы, летали какие-то незнакомые птицы. И вдруг, навстречу идет какой- то мужчина, бросается к маме, обнимает ее, а я с опаской смотрю со стороны и не узнаю моего отца – мы оба изменились за прошедшее время. И стали жить мы вместе с отцом.
          Жили в бараке, их, наверное, было около 20. Нам отвели, как семейным, комнатку, метров 6. Посредине  стоял стол, сколоченный из досок, и три грубо сколоченных  табуретки. У одной стены были двух ярусные нары. Я спал наверху. В уральскую пору жизни  родители рассказывали, что в то время  я страдал «лунатизмом». После того, как вечером засыпал, через некоторое время  вставал, ходил по комнате, что - то делал, например, брал тряпку и вытирал со стола, а потом снова ложился спать. И когда меня утром спрашивали об этом, то я совершенно ничего не помнил. Потом это у меня прошло.
      Учился я тогда в пятом классе,   а школа находилась в г. Карпинске за 7 км от нашего жилья.  Конечно, пешком туда я ходить бы не смог, особенно зимой, когда был глубокий снег и дорогу заметало. И вот в городе нашли жилье у одной женщины, у которой тоже был мальчик, тоже учащийся пятого класса. Жил еще один квартирант, он был сапожник.  Помню, этот сапожник целыми днями сидел на низком стульчике за работой со склоненной над обувью головой. Запомнилась его большая лысина. Еще он постоянно что-то напевал вполголоса. Думаю, что он был один из ссыльных. Комната была одна, мы с мальчиком спали на печке.
         Мои родители, отрывая от себя последнее,  привозили для меня продукты на неделю и отдавали их хозяйке, Что мне доставалось от тех продуктов трудно сказать, но как-то выживал. Население этого города, в основном, было ссыльным, озлобленным. В свое время (20-30-ые годы) коммунисты ссылали всех неугодных в северные районы страны. В школе меня встретили соответствующим образом – новенький, да еще и чужак, конечно, побили, пустили «юшку». Так я и жил от воскресенья до воскресенья. Очень похожую историю хорошо описал писатель Валентин Распутин в повести «Уроки  французского» и фильме под тем же названием.
       В свободные от учебы дни я,  живя с родителями в  бараке,  отдыхал душой.   А отец с мамой долго не ложились, так как чтобы как то выживать, они шили домашние тапочки, мама вязала кофты, и их продавали или меняли на продукты питания.  Я восхищаюсь ими, они не опустили рук, а как то пытались выжить в это трудное время! Сказывалась старая закалка и корни староверства.
         А вокруг была красивая тайга. Поднимались огромные кедры и сосны. Запомнилась уральская зимняя тайга.  Вставал на лыжи  и уходил в лес, который был полон  зверья– зайцы, белки, глухари и прочая живность, наверное, и более серьезные звери были, но с таковыми встречаться не приходилось.
         Сделал себе самодельный лук и стрелы, пытался охотиться, но безрезультатно – не было опыта и оружие детское. Зимой на заячьих тропах пытался ставить петли, но также неудачно, хотя тропы заячьи были такими, что по ним можно было ходить без  лыж, не проваливаясь. Однажды, выхожу на опушку  полянки в лесу, а из-под снега, неожиданно,  вырываются с шумом тетерева или глухари, что ночевали под снегом. Много было кедрачей и поэтому недостатка кедровых орехов для белок не было. За ними  интересно было наблюдать, шустрые и быстрые зверьки, ловко снующие по веткам.
      А один раз зашел довольно далеко и оказался на краю угольного разреза, на котором работал мой отец. Меня поразили его размеры и глубина – на дне его еле видна была какая-то техника -  самосвалы, бульдозеры, размером со спичечный коробок.
         Дальше пишет отец: «Наступала весна, чувствую, что дальше так жить было нельзя. Пошел к директору и говорю, что такое положение, сын учится и ходить в школу не может. Дайте мне жилье в Карпинске. Он согласился, и выделили нам  в бараке комнатушку метров 6 и без окна. Я снова к директору – вы, что издеваетесь над нами, даже за колючей проволокой есть свет! А он: «А что жить можно. У меня комнаты для тебя нет, не хочешь, увольняйся». Я скорее домой к маме посоветоваться! Уезжать то  мне в чем? На мне же все казенное одето – и валенки, и телогрейка и брюки. И денег у нас нет. Хорошо мама фуфайки вязала, тем немного и жили. Ну, решили надо срочно уезжать. Написал я заявление, мне его подписали и я уволился. А вообще- то нашего брата не увольняли, я первый уволился».
    В марте 1946 г. отца отпустили и выдали специальную справку  о том, что он прошел «фильтрации» и теперь является благонадежным гражданином СССР.  Сей исторический документ о нравах сталинизма у меня сохранился.
       Надо было быстрее выбираться домой из ссыльного края, а отец оказался раздетым – казенную одежду (телогрейка, ватные брюки, шапка, валенки) пришлось сдать. Пошли родители на  рынок и на последние деньги купили ему какую - то одежду и запаслись на время дороги  хлебом, и мы поехали домой обратно в родную Уфу.
   Дорога  тяжелая, поезда еле ходили, денег у нас почти не было, из продуктов только две буханки хлеба. Добрались до  Свердловска, а там пересадка, толпы народа, билетов нет, народ сутками сидит, где попало, на полу, ступеньках лестницы, уехать не возможно. Билеты у нас были, но их не компостировали – мест не было, поезда шли переполненные. И к довершению всего  у отца, когда он уснул, сидя на лестнице,  украли ведро, в котором был хлеб.  Проболтавшись на Свердловском  вокзале какое - то время, отец уговорил одного проводника за отрез материала, что еще остался у нас на черный день, довести до  Уфы.
       В вагон он нас поместить не мог, вагон был полон, народу набилось, как селедки в бочке. Поместил он нас всех троих в тамбуре, в отсеке,  где хранился уголь,  размером, наверное, 1,5 на  1,5 метра. Естественно, никакого отопления там не было, а на улице февраль и мороз градусов под 30.  Было это вечером, а ехать всю ночь. При этом проводник  сказал, чтобы мы ночью никому не открывали, так как в это время была амнистия, и выпустили много бандитов, которые осаждали поезда. Иначе могли ограбить и убить. А замка у двери не было, он нам дал толстую палку, которой мы изнутри дверь и подперли. Наступила кошмарная ночь – в дверь ломятся, кричат, откройте, убьем,  матерятся. Отец с мамой держат изо всех сил эту палку. А потом мы стали замерзать в своей ветхой одежонке, особенно у меня ноги, которые мама отогревала на своем животе. Рано утром, не доезжая Уфы, мы на какой-то станции убежали с поезда от холода, не заплатив проводнику. Зашли на вокзал, а там народ лежит прямо на полу, но тепло. Пристроились где то и поспали немного до отправления пригородного поезда на Уфу, а главное, отогрелись.
      Приехали в Уфу в наш дом, а там живут квартиранты, которых мама пустила на время нашей поездки к отцу. Зима,  их не выгонишь. Да и деньги мама, наверное, получила вперед. Так и жили – квартиранты в большой комнате, а мы за печкой втроем.  В это время запомнилось, как мы голодали. Отец не может устроиться на работу, потому что был в плену, денег нет. Мама варила из муки затируху (это мука, растертая в воде), а я таскал у квартирантов корки черного обгорелого хлеба, которые они сушили для заварки чая.  Раньше, почему-то верхняя корка у хлеба обгорала, и есть ее было невозможно, но чай заваривали, цвет у кипятка был под цвет настоящего чая. А настоящего чая не было. Вкуснее затирухи мне тогда, кажется, ничего не было. Я не помню, чтобы я еще так голодал. Есть хотелось постоянно, а мне ведь, было всего 12 лет. Молодой организм просил пищи, а ее не было!       Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство! 
     Это было самое трудное время для нашей семьи!
 
***
НЕМНОГО О ЛИТЕРАТУРЕ

        Помню себя школьником в военные годы. Домашней библиотеки в семье естественно не был. Наша семья не относилась к культурному слою. Не только  это относится к моим родителям, но и предкам, близким по родословной. Так вот в школьные годы книги получал я от других учеников. Причем, была очередь на книги, особенно, приключенческого плана – «80 тысяч лье под водой», «Всадник без головы», «Три мушкетера» и т.д. Доставшуюся тебе книгу надо было вернуть через короткое время, а читать нет времени – днем школа, а вечером уроки, рано  становится темно в зимнее время, да и свет плохой. Да еще мама укладывает в постель, так как утром рано вставать. Поэтому я приспособился читать ночью под одеялом. Доставали где-то батарейки, цепляли к ней маленькую лампочку от фонарика и вперед. Конечно, глаза уставали от такого чтения, было неудобно, лампочка часто теряла свой контакт с батарейкой, а временами мама ловила меня на неправомерных занятиях и отбирала книгу. Результат такого чтения скоро сказался – плохо стал видеть  в классе с доски. Появились очки, но тяга к чтению не пропадала.
     Уже после войны помню, идем мы как то с отцом и мамой в Уфе. Я тогда учился уже классе в восьмом или девятом. Проходим книжный центральный магазин, и я уже знал, что там иногда продают интересные книги. Зашли по моей просьбе, и вижу, лежит в продаже двухтомник А. Толстого «Хождение по мукам». Я нерешительно попросил родителей  купить, хотя они и стоили не совсем дешево для нашей семьи. И я благодарен родителям, что они купили мне эти книги, которые до сих пор хранятся в моей библиотеке, как память о том времени.
       Повезло в школе и с учителем литературы. Ее нам преподавал башкирский поэт Василий Андреевич Трубицын. Его стихи печатались, и он был членом Союза писателей. На уроках литературы он очень увлеченно рассказывал о писателях, их произведениях. Много читал стихов, особенно Есенина, Ахматову, которые в те времена были не в почете у советской власти. Конечно, нас увлекал волшебный мир, который открывал перед нами учитель. Ну как же было не открыть рот от строк Есенина: « … и как мне хочется из окошка луну обоссать!...» Таких откровений мы тогда нигде услышать не могли.
       Любовь к литературе сыграла в моей судьбе, может быть, как нестранно, в определении жизненного пути. Дело в том, что на вступительных экзаменах в институт я получил по русскому языку и литературе отлично, и это позволило мне пройти по конкурсу и поступить в нефтяной институт. А иначе мне бы не хватило одного конкурсного балла и неизвестно, как бы сложилась моя судьба. Вот   как в жизни может сказаться каждая вроде бы мелочь!      
       Шли годы, моя тяга к книге не ослабела. Жаль только, что купить хорошую книгу в те советские времена было трудно. Только по редкому случаю. Тогда в основном книжные полки были забиты трудами классиков марксизма-ленинизма, постановлениями партийных съездов и конференций.  Как-то нам повезло, и мы у товарища купили полное собрание «Всемирной литературы» за 500 рублей.
        Сейчас  дома скромная библиотека, которая в основном, сформировалась уже в постсоветский период. С уходом на пенсию читаю постоянно литературу, добываемую из интернета – аудиокниги и  в электронном исполнении. Сейчас перечитываю, а вернее читаю вновь Горького. Великолепный писатель мне открылся совершенно с другой стороны. Произведения, которые мы знали по школьной программе – это была в основном подобранная литература пролетарско-революционного типа - «Песня о буревестнике», «Данко», «Мать» и т.д.
         Думаю, что я могу отнести себя к людям любящим книги.

***
ЖИЗНЬ В ДЕРЕВНЕ
   
      После института направили меня на работу в Культюбинскую контору бурения в Башкирии. Приехал я в августе и сначала  меня определили работать непосредственно на буровой в качестве помбура. Это самая низшая должность на буровой – подай, принеси. А работа была трудная физически, все с железом до 80 кг, чистка желобов от выбуренной породы, приготовление глинистого раствора, разгрузка мешков с цементом и химреагентами по 50 кг и т.д. Выматывался я в конце вахты за 8 часов до предела.      Кроме трудности работа на буровой отличается большой опасностью. Много происходит несчастных случаев и даже со смертельным исходом.  Пришлось и мне испытать несколько неприятных минут.
       Во-первых, я получил травму ноги – буровой трубой прижало мне ногу. Несмотря на то, что нога была в валенке и резиновой галоше (дело было зимой) получил травму лодыжки и пробыл целый месяц дома.  Однако я больше был рад этому, нежели опечален – жил у родителей  в тепле и сытости и не надо было трудиться в этих адских условиях под ветром, снегом и дождем.
      Познал я на буровой и что такое быть «на волосок от смерти». При спуске бурильных труб сорвался с крепления ключ «Орлова» (этим ключом раньше заворачивали и отворачивали бурильные трубы и весил он, примерно, кг 70), и пролетел от моей головы на волосок, я только ветер почувствовал у головы, и если бы задело, то голову разнесло  на кусочки! Бурильщик стал белый как полотно, Он - то видел все это, а я хоть бы что, т.к. не осознал сразу, что произошло, и только минут через 10-15 окатил меня холодный пот и руки-ноги стали ватными, пришлось сделать перерыв  в работе. Покурили мы на мостках буровой и снова за работу. Пронесло!
      Разведочная буровая наша стояла где-то,  метрах  в 800 от деревни Вишневка.  Деревня была небольшая  около 20 домов. Почему ее назвали Вишневкой не понятно – садов в деревне не наблюдалось, а вишневых деревьев тем более. Видимо, это отголосок прошлого благополучия, которое переживала деревня в давние времена!
      Жили мы с однокурсником Алексеем  у начальника отделения колхоза в его доме. Готовила  нам его жена тетя Маня, а спали  в той же комнате, что и  хозяева только за деревянной ширмой. Тетя Маня была исконно русская женщина, добрая и участливая, но кормила она нас в эту летнюю пору  картошкой  и молочным супчиком. Была осень и скот еще не резали, поэтому в нашем рационе и мяса не было.  Конечно, после такой большой физической нагрузки на работе мы с Алексеем стали слабеть, стала пропадать мужская, да и просто физическая  сила.
       В тогдашние времена холодильников не было, да и электричества и радио в нашей деревне тоже отсутствовало. А без холодильников мясо же быстро испортится. Поэтому сельские жители и подгоняли откорм скота так, чтобы можно было его зарезать, когда наступят морозы. А обычно в этом регионе морозы наступали где-то в конце октября – начале ноября. Тогда и шел повальный забой скота. И народ отъедался мясом от души, да и полевая страда, к тем порам, заканчивалась – народ начинал пить самогон и закусывать мясом до  отвала.
        И решили мы в начале сентября пойти по деревне  купить мяса. А деревня небольшая, особенно не разбежишься! Идем, заходим к хозяевам, спрашиваем,  нет ли  в продаже мяса. Отвечают: «Сами без мяса сидим, отощали!» И так идем из дома в дом, но все безрезультатно. И вот сидит бабушка на завалинке, и мы присели  не думая, что чем-нибудь разживемся! Разговорились,  смотрим, а у нее по двору ходит хромой петух и зародилась у нас с Алексеем мысль лишить жизни этого петуха. Говорим: «Бабушка, ну зачем  тебе хромой петух, он же своих функций перед курами не выполняет!» А она: «Так он поет громко!» Давай ее уговаривать и все - таки за приличные деньги, она уступила нашим настойчивым просьбам. Дома петуха  торжественно передали тете Мане, и сварила она нам чудесную куриную лапшу. Вот это уже была пища настоящих мужчин!
      На другое утро спрашиваю Алексея: «Ну как ты?» - А он: «Нормально, Володя!» И таким образом, даже и от одного петуха, мы  почувствовали себя мужчинами! Оказывается мужикам немного и надо, только мясом кормить почаще!   Возьмите, женщины, это на заметку! 
      Нефтяников раз в месяц снабжали продуктами: лапша, мука, крупы, консервы и спецовкой (сапоги кирзовые, телогрейки и др.). Магазин находился на главной усадьбе, в селе Богородское в 5 км от Вишневки. Время от времени  приходилось туда ходить пешком, «отовариваться» и отдавать тете Мане продукты, из которых она нам  и готовила.
      Как то раз осенью наступила очередная «отоварка» и Степан, сын тети Мани, говорит: «Володя, что ты пойдешь пешком, давай на лошадях, верхами». Опыт езды на лошади, да еще без седла  у меня, конечно, был нулевой.
      Лошади сразу пошли рысью, застоялись в конюшне! Сижу я  на гладкой спине лошади и чувствую, что с каждым скоком  я все ближе и ближе соскальзываю к шее лошади, цепляюсь изо всех сил коленями за шею, но это не помогает. Я ей «тпру», а она ноль внимания и несется во весь дух. В голове мысль: я где- то читал, что лошадь никогда не наступит ногой на человека и вот я кувырк на землю - слава богу, в книге не врали! Правда, при этом  оказался  в широком навозном  блину коровьем.
      Обратно эта лошадка опять меня подвела. Я получил продукты, еще и сапоги мне выдали новые кирзовые, взвалил все узлы на холку лошади и поехал обратно. Было уже темно, так как это была осень, октябрь месяц, темнеет рано. А лошадь застоялась, торопится домой, в конюшню, к овсу и сену. И вот, не успел я отъехать и 500 м, как она понеслась, и все повторилось сначала – я падаю по одну сторону лошади в осеннюю грязь, а груз по другую, а вокруг темень глаз выколи, а лошади и след простыл. Взвалил я груз на себя и пошел в Вишневку, чавкая сапогами по грязи, главное ни одного огонька и под ногами ничего не видно.    Пришел я еле живой, а с 12 часов ночи у меня была вахта, и пришлось идти на работу.
        Жизнь в деревне протекала размеренно и скучно. Электричество было только в крупных селах, а в такой, как наша Вишневка, отсутствовало. Радио не было, а о телевизорах  тогда и понятия не имели. Временами, и то только в большие села, заезжали культбригады, в которых работали, а вернее «халтурили» случайные люди. Выступали они, как правило, под хмельком.
    В связи с этим     запомнился  почему-то приезд таких  «артистов» в центральное село Богородское. В  сельском клубе  они дали «концерт», если так это можно назвать. Из всего запомнилась только песенка о моли, которую пел хорошо поддавший «артист»:

«Ах, это моль, это маленька букашка,
Это моль, эта маленька козявка,
Ах, это моль, это маленький зверек,
Куда не сядет, всюду требует паек!»

       Вот на таком уровне и был весь этот концерт для сельских жителей! Молодежи в селах было мало – она любыми правдами и неправдами уезжала в город. Поэтому вечерних посиделок на завалинке я почти и не помню. Правда, запомнилось почему- то одна частушка, которую пела вечером на завалинке девушка: «У кого какой милой, у меня мастеровой, по Уфе коляску возит с газированной водой!»
    В летнюю страду сельчане вкалывали, а зимой в основном пьянствовали. Причем праздновали как советские праздники, так и церковные. В эту пору мяса в семьях, как правило, было много. Скот начинали резать с начала заморозков.
      Прихожу зимой однажды утром с ночной вахты домой, а Степан, сын тети Мани,  мне и говорит: «Володя, поехали в соседнюю деревню, там нынче праздник какой-то престольный, посмотришь, как празднуют в деревне, там у меня родственники». Я ему: «Степан, я же голодный и усталый!» А он: «Ничего, там накормят, а ехать всего каких-нибудь 10 км!» Ну, я и согласился. Сели мы в  сани и савраска бодро понесла нас по зимней дороге. Вокруг белый чистый снег, поля, перелески, тишина, только скрип полозьев.
       А мне почему- то представились зимние праздники на деревне по картинам русских художников  Сурикова, Кустодиева, Коровина, Саврасова. Так и стояла картина Сурикова «Взятие снежного городка» или картина Кустодиева «Масленица» или его  картина «Зима. Крещенское водосвятие». Думал я, что меня ожидало что-то необычное, древний ритуал  какого-то празднества, прямо по Римскому-Корсакову  – Снегурочка, Лель и прочие сказочные персонажи.
       И так мне стало радостно от ожидаемого праздника зимы, что я забыл свой голод, усталость и наблюдал за окружающей природой, так гармонирующей с моими ожиданиями! А вокруг мелькали зимние перелески, огромные заснеженные поля и длинная петляющая деревенская дорога в снегу, по которой неторопливо бежала наша лошадка.  И такая была кругом ширь снежная, что я подумал: «Какая же наша Россия большая!» Я был молод и весь был в ожидании праздника и какого-то чуда, мною еще не пережитого.
      Приехали, привязали лошадь и в дом. За длинным столом сидят сельчане, видимо с глубокого похмелья, оказывается, гуляют уже второй день. На столе несколько маленьких белых булочек и разносят  в стаканах бражку. Все пьют и к булочкам не притрагиваются, наверное, уже сыты, а мне есть хочется, но и неудобно показать это. Смотрю по сторонам, соседи, какие – то смурые сидят и не веселые. Думаю, а где же веселье зимнее, что я представил себе, едучи сюда. Выпил я стакана два бражки, пощипал культурно от булочки  и чувствую, что пьянею. Я к Степану – поехали домой, а он и слышать не хочет. «Что ты, говорит, праздник только начинается!» Я все понял, что праздника не будет, о котором я мечтал, а будет пьянка, а потом, наверное, драка. Я забыл, что  живу не во время Сурикова и Кустодиева, а сейчас время большевиков.
       А праздник, когда радость на душе и ясные перспективы. А что у колхозника?  Он, по сути, раб на земле – за труд получает непонятные трудодни в виде палочек в учетной тетрадке бригадира. Паспорта  у него нет, поэтому уехать и сменить место жительства он не может (паспорта получали только военнослужащие после того, как они отслужили в армии и, как правило,  в деревню уже не возвращались, а оседали в городе). Самых трудоспособных и талантливых хлеборобов Сталин в 20-е годы, практически, уничтожил – их раскулачивали, даже за то, что у крестьянина была лошадь и корова,  и ссылали в   места очень уж отдаленные. Многие из них погибали от голода и холода.
       Поэтому остались на деревне батраки и далеко не все из них умели работать! И я понял, что зимние праздники на деревне, что были когда-то, сегодня превращаются в обычную пьянку, а не веселье.      Пришлось мне на той же лошади срочно уезжать, сел в сани и отключился – коварная бражка сделала свое дело! Лошадь дорогу домой знала и без моего участия привезла в Вишневку. Как я по дороге не выпал из саней! Замерз страшно, хотя и одет был по-зимнему. Вот так на деревне  зимой гуляли в 60-тые годы!   
       В этот период времени, работая в глубинке, я по- настоящему стал понимать, что такое жизнь простого народа, особенно живущего на периферии  – бедность, пьянка, беспросветность.        Может быть сейчас по-другому, если я не прав, то ответьте, напишите другую правду!

***
БИРСК

           После  разведочной буровой меня направили на работу непосредственно в контору бурения старшим инженером  производственно – технического отдела. Контора располагалась в городе Бирске. Город лежал на правом берегу реки Белой. Это был районный центр Башкирии и представлял собой, в основном, ряд деревянных домишек с садами и огородами, с коровами, которых гнал пастух на выпас. Куры и гуси местами ходили по улицам, а свиньи, как по Гоголю, нежились в больших лужах. В центре стояли и большие каменные купеческие дома. Так как город стоял на реке, то торговля в старые времена, наверно, процветала. Был здесь и кинотеатр, и библиотека, и милиция, и больница и даже ресторан. В общем, все городские условия были в наличии.
     В Бирске моя жизнь в корне отличалась от деревенской. Можно было ходить в кино, посещать вечера молодежи. У нас  организовался  коллектив холостяков,  4-5 человек – все сотрудники конторы бурения. Вот несколько штрихов моей жизни, которые остались в моей памяти.
     На противоположном  берегу реки Белой было большое озеро «Шамсутдин»  несколько километров длиной, видимо старица реки Белой. Как то в воскресный день я взял на прокат лодку и поплыл, любуясь красивыми берегами. В одном месте находилась вышка для прыжков в воду. Я спрыгнул с лодки, доплыл до вышки и забрался на самый верх, наверное, метров 5 было. Глянул вниз, и мне стало страшно, вода казалась далеко внизу. Во мне началась борьба между осторожностью и стыдом: как же я на виду людей спущусь, не прыгнув, смеяться будут.  Продолжаю стоять, а мою лодку несет ветром по озеру все дальше и дальше. Еще немного помедлю и лодку вплавь не догоню. И это обстоятельство помогло мне перебороть страх- я прыгнул. Все обошлось, и до лодки я доплыл.
     А вот еще запомнился случай. С друзьями мы часто вечером после работы ходили в ресторан ужинать. Были мы холостяками, готовить не умели, да и негде было, жили  на квартирах, вот и надо было где-то поесть горячего. Ресторан стоял на берегу Белой, был деревянный и двух этажный.  Готовили там хорошо, да и пиво было часто свежее разливное. Свой статус  ресторана это заведение утверждало «оркестром» в лице баяниста. Играл он неплохо. Вот однажды приходим, а рядом с баянистом сидит небритый мужик с барабаном. Это уже оркестр! Баянист начал играть и время от времени тихо командовал барабанщику: «Бей!» И тот исправно стукал в барабан. Нам команду баяниста было слышно, столик рядом был.   У оркестра, наверно, ставки были выше.   А барабанщик, если его так можно было назвать, по-видимому, музыкальным слухом не обладал совсем!      
        В Культюбинской конторе бурения меня выбрали секретарем комсомольской организации. Не помню, сколько было членов  у нас, но, думаю, человек 30-40. В те времена Генеральным секретарем КПСС (коммунистическая партия Советского союза) был Хрущев. И как всегда  мы с чем-то боролись. То сельское хозяйство поднимали, то жилищную проблему решали, то еще что-нибудь. Тогда на повестке дня стояла продовольственная программа, людей кормить нечем было. И вот как мы, например, комсомольцы ее решали.
    Секретарей вызывали в райком комсомола и давали разнарядку. Например,  комсомольцы нашей конторы должны собрать столько - то яиц, мяса или шерсти к такому то числу. А откуда взять все это, мы же не в деревне жили, и подсобного хозяйства у комсомольцев не было. Поэтому шли на обман, на собрании собирали деньги с зарплаты, ехали в деревню,  там покупали и сдавали, то есть перекладывали с одного кармана в другой и говорили, что у нас прибыло! Так решалась продовольственная программа в те времена  по - советски!  И таких компаний – показух было много.
    Но видимо,  райком я обманывать хорошо научился и меня избрали в комсомольский комитет треста «Башвостокнефтеразведка», а потом вызвали в городской комитет комсомола и предложили перейти на работу в райком вторым секретарем. Я сказал: «Подумаю», а сам соображаю, как же уйти от этого предложения по - умному. Просто так отказаться, что, я, мол, не хочу, припишут еще как политическую ошибку или  чего похуже. А идти мне на комсомольскую работу не хотелось вот почему. 
     Во-первых,  видел я сплошной обман, словесную  трескотню, непорядочность, и меня, в случае согласия, ожидала темная неизвестность впереди  и дискомфорт  с совестью; во-вторых, позже в обязательном порядке надо было вступать в коммунистическую партию, а я этого не хотел; в-третьих,  я терял  профессию и  квалификацию; в-четвертых, я не планировал долго задерживаться в Бирске. В те времена после окончания института молодой специалист должен был отработать три года там, куда тебя пошлют, и ты не мог без уважительной причины уволиться, а потом, пожалуйста. Я и  хотел в ближайшее время уехать в Уфу, а из райкома меня бы не отпустили.
     Поэтому, в райкоме сказал, что я не хочу дисквалифицироваться, терять работу по специальности, да и зарплата меня не устраивает (там она была 1000 рублей). И меня с богом оставили в покое.
       Кроме общественной работы, естественно, мне приходилось заниматься и производственными делами. Часто приходилось ездить в районы на пуск буровых, спуск и цементирование обсадных колонн. Утром и вечером на мне лежала ответственность принимать сводки с разведочных буровых. Поручено мне было отвечать и за рационализаторскую работу в конторе. В связи с этим, пришлось много ругаться с начальниками отделов об оплате вознаграждений за рацпредложений. В это время увлекла меня и творческая работа, хотелось сделать что-то свое, полезное для нашей работы. А тут как то приходит ко мне главный геолог и говорит, что у них проблема с отбором кернов на разведочных буровых. Разведка велась с целью определения перспективных нефтяных месторождений, как таковых, и, чтобы можно было оценить экономическую целесообразность открытого месторождения. Для этого надо было достать керн (образец горной породы) и определить параметры месторождения – нефте- и газонасыщенность, содержание воды, мощность пласта, пористость, проницаемость и еще много других необходимых параметров. Заводские устройства для этих целей оказались для наших условий не приспособленными, образцы нефтеносных пластов поднять не удавалось. Порода пластов была представлена рыхлыми  песчаниками, которые при поднятии на верх полностью терялась по дороге. И мне удалось решить эту проблему.
         А по прошествии положенной отработки после института я уехал в Уфу, поближе к родителям и стал уже профессионально заниматься научной работой в одном из НИИ.

***
ТАНЫП

      Работая в Уфимском нефтяном институте, в 60 – е годы мне пришлось принять участие в освоении Арланского нефтяного месторождения в Башкирии. Сейчас это крупный нефтяной район, а тогда геологи, геофизики, буровики и все, кто принимал участие в первых шагах освоения месторождения, жили в полевых условиях – какие-то вагончики, бытовки, в общем, у кого были какие возможности. Я знал об этих трудностях быта и ездил в командировки на лабораторной машине, которая представляла из себя, собственно, автомашину ГАЗ-51 и будку, в которой было три лежанки. Отправляясь в Арлан, мы брали с собой все необходимое для жизни – спальные мешки, какие – то консервы, ведро и прочие необходимые вещи. Сюда же загружалось оборудование для проведения исследований. То есть мы были автономны и не нуждались в услугах цивилизации, которой в то время в этих краях и не было!
     Включаться в работу сразу не всегда удавалось – то объект был не готов, то какие - то химреагенты и оборудование не пришли во время. И свободное время мы часто проводили на природе, особенно в летнее время. Наиболее привлекательным местом была река Танып. Это относительно  небольшая, но быстрая река, неширокая, наверное, метров   двести, но ее особенностью было то, что она была очень коряжистая. Дело в том, что по ней сплавляли весной во время половодья лес молевым способом и многие бревна тонули и оседали на дно. Это было хорошо для рыбы, так как она находила и укрытие, и какой-то корм. Так что рыбы в этой реке было много.
        Как - то раз осенью в  конце сентября мы втроем  водитель и инженер Фарид  остановились на берегах Таныпа. Дело было к вечеру, приехали, я взял спиннинг и пошел на реку. После очередного заброса образовалась «борода», т.е. леса спуталась. Тогда были катушки инерционные и «бороды» случались часто, не то, что теперь. Взялся я за леску и скорее стал вытаскивать блесну, так как река очень коряжистая и боялся потерять блесну. Чувствую за что-то все - таки блесна зацепилась, но подается. Ну, думаю, тяну какую-нибудь корягу. Подвожу к берегу и вижу огромную рыбину, аж, испугался от неожиданности! Вытаскиваю ее на берег, и тут только она начинает биться. Я на нее плюх животом, ну тут уж не убежишь! Оказалось это здоровый судак, килограмма на четыре, не менее. Я в жизни никогда  таких больших не ловил.
    Сварили мы из него отличную ведерную уху и славно поужинали, а что осталось, поставили под машиной, прикрыв фанеркой.  Утром встаем, ночами было уже холодновато, и наша уха превратилась в заливное блюдо и мы с аппетитом позавтракали. Но почему то наш водитель, Анатолий, который отличался отменным аппетитом, не ел. «Ты что, Анатолий? – Да, что – то живот болит».
    А вечером уже он рассказал, что ночью пошел «до ветру», а из под машины пара собак выскочила от ведра с ухой. Им тоже уха показалась вкусной! Но он не стал нам портить аппетит, проявил, как он выразился, «благородство».
          Вот такие истории случаются в жизни!

***
ИВАНОВА и СКОМАРОВСКАЯ

      Вспоминаю моих первых наставниц в науке Иванову и Скоморовскую Нелю Иосифовну. Обе они по специальности были химиками, а поскольку я был, как говорится, от «сохи», производственник и технарь, то на мне лежала обязанность внедрения наших разработок, и я не вылезал из командировок.
    Иванова была массивной женщиной, высокого роста, с мощно развитым бюстом  и хорошо поставленным голосом. Скоморовская же, наоборот, маленького роста, с несколько кукловидным личиком, довольно пухленькая еврейка. Их обычно можно было видеть  вместе – Скоморовская сидела около стола Ивановой, и они «творили», оттачивая каждую фразу при написании отчета или научной статьи, часто споря, а то и разругаются. И Неля Иосифовна в этом случае сидит за своим столом спиной к Ивановой!
     Как то в декабре мы вдвоем с Нелей Иосифовной поехали защищать отчет на производстве в город Нефтекамск (Арланское нефтяное месторождение в Башкирии). Добирались туда (за 200 км), обычно, на автомашине, но зима была снежная и дороги все замело. Поехали на поезде вкруговую через  Казань, а оттуда поездом  до Янаула, а  там еще около 60 км надо было добираться рабочим поездом по узкоколейке, который утром возил рабочих  в лес на заготовку дров.  Так и сделали, сошли с этого поезда, а там еще километров  шесть надо идти пешком до места по заснеженной дороге. Эту часть дороги я уже проходил неоднократно, она мне была знакома и трудностей не вызывала. Но не учел я условий снежной зимы и наличия спутницы, истый горожанки, которая далее, чем улица Ленина, где она жила, наверное, и не хаживала.  Идем лесной дорогой, слева и справа бугры снега - накануне поработал  бульдозер, разгребая дорогу. Морозец градусов под 20. Неля Иосифовна в городских сапожках с каблуками, в руках чемодан.  А дорога не твердая - снегу сантиметров по 5-10 под ногами. Смотрю, моя Неля уже еле двигается, взял у нее чемодан, идем дальше, из леса вышли в поле, а там ветер продувает насквозь! И вдруг она остановилась   и заплакала. В чем дело - ноги  замерзли. Ну, думаю, отморозит она ноги, что делать? Усадил ее на обочину, снял с нее сапоги, растер шерстяным шарфом ноги, обернул их газетами и пошли дальше. На наше счастье вскоре  попутный самосвал нас  подобрал. Иначе дело могло обернуться бедой.      Тем не менее, отчет по работе у производственников  доложили и, таким образом, достойно подвели красную черту под годовой работой, и можно было спокойно и с легким сердцем встречать Новый Год. Но Неля Иосифовна больше таких подвигов не совершала!
       На Арланское месторождение нашему института приходилось выезжать часто и случаи, что я изложил выше случались неоднократно. Вот, хочу упомянуть об одном, можно сказать, курьезном случае. Как-то раз,      приехали мы в декабре в город Нефтекамск  проводить выездную сессию Ученого совета совместно с производственниками. Ехали мы на автобусе по заснеженной трассе целый день. Приехали вечером и нас разместили в нескольких квартирах вновь построенного дома. В дороге замерзли и устали, поэтому во время ужина немного приняли и легли спать.  Ночью  наш водитель захотел по малому в туалет, и в темноте в незнакомом месте  не нашел желанного места и решил, что светлое пятно газеты около кровати одного нашего члена Ученого совета и есть желанное место, куда он стремился. Этот товарищ был аккуратист, и свои зимние сапоги поставил на расстеленную газету около койки. Утром оный член Ученого совета сунул ноги в сапоги и, о боже, - они мокрые. Началось расследование, выяснили, кто это сделал. А время уже идти на заседание, так и пришлось ему сидеть на  Ученом совете в мокрых сапогах. Не позавидуешь!

***
МОЙ ДРУГ ГЕНРИХ

       Моего друга звать  по паспорту Генрих. Почему Генрих? Он же настоящий русак и вдруг Генрих! А  брату Генриха и  брату моей жены дали имя  еще чище  – Адольф. Сейчас, немножко анализируя  нашу историю, я нашел причины.  Оказывается в 30-ые годы мы, то бишь Сталин, шибко заигрывали с Германией. Мы им помогали сырьем –зерном, рудой, нефтью. Связи были очень активные, и Сталин считал, что  нацизм, благо для немецкого народа. Такое теплое отношение поддерживалось и в нашей широкой печати. Вот отсюда, наверное,  в наших загсах и стали советовать родителям новорожденных дать модное немецкое имя Адольф или Генрих. Не знаю, как у Генриха, а родители  брата жены были простые люди, без образования. Что им посоветовали, с тем они и согласились.
       Так вот, поэтому, близкие, как правило, зовут моего друга просто Геной. Гена младше меня на год. Мы оба дети войны и как похожи наши судьбы! Военное лихолетье, голод, холод, кое-какая одежонка. Отцов забирают на войну, и мы остаемся с матерями, которые  работают не покладая рук, чтобы как то накормить и обогреть своих детей. Трудное было время! Но мы оба, как то не потерялись в это трудное время, выучились, получили образование, оба защитили диссертации. И специальности у нас  с ним одинаковые – оба буровика, только он закончил Свердловский горный, а я - Уфимский нефтяной институты. И судьба по работе разбросала нас по родной земле. Гена – Сибирь, Узбекистан, Астрахань. Я –Башкирия, Татария, Украина, Белоруссия, Астрахань.
          Да и в последнюю нашу с ним обитель Астрахань, мы тоже попали в результате почти одинаковой судьбы, как переселенцы, бежавшие от бед, которые случились. У нас около Киева грохнул  Чернобыль, и мы бежали, спасая здоровье сына и свое, а Гена с Мариной бежали от националистических преследований, которые начались в Узбекистане после развала СССР. Вот ведь, какая похожая судьба у наших семей! И таких семей много.
      Я не буду останавливаться на нашей с ним совместной работе с профессиональной точки зрения. Скажу только, что за совместную работу у нас было получено много патентов и написано статей.  Работалось  нам вместе  хорошо и комфортно. Вспоминаются наши рабочие дни, наша уютная комната с закутком, в котором Гена начинал кашеварить перед обедом часов в 11, что-то подогревал, кипятил чай. Начинали ощущаться  вкусные запахи, и Гена нетерпеливо говорил мне:  «Володя, ну уже обедать пора!» Часто в обед мы и рюмочку для аппетита пропускали. Хорошее было время!
          Моя Валя и жена Гены Марина тоже близко  сошлись. Они нашли общие точки соприкосновения, судьба у них тоже была похожа, поэтому все застолья у нас или у них мы проводили вместе, ходили в театры, на концерты, выставки художников.  Гену я привлек к активным рыбалкам и не только летом, но и в зимнее время. Так что есть, что вспомнить!
          Но первые годы Гене с Мариной пришлось много трудиться, и времени свободного почти у них не было. Им пришлось купить дом, почти развалюху, на 4,5 соток земли. Надо было приводить в порядок жилье, и они своим трудом создали для себя небольшой райский уголок. И кто не видел, что было изначально с этим участком и домом, то не поверит, что можно так преобразить место на земле. У Гены и Марины было чувство красоты, и они знали, как эту красоту создать. Почти все было сделано своими руками – сам дом, гараж, баня, приусадебный участок. Я всегда удивлялся, как это им удается на таком маленьком клочке земли иметь  и плодовые деревья, и ягодники, и овощи, и цветы. На участке растет даже большущая сосна, которую на Новый год они украшают.  Прямо китайцы, какие – то! Я и сейчас с удовольствием прихожу к Гене в гости, любуюсь его цветами, урожаем. Наши сотрудники, даже те, которые на пенсии,  ежегодно весной также  собираемся у Гены, мы общаемся, делимся радостями и горестями за прошедший период.  Хорошо у него!
         Хочу отметить, что Гена из тех людей, про которых говорят «у него руки так вставлены». Он, практически, может сделать все сам. Особенно у него хорошо получаются плотницкие и столярные работы. Работать с  деревом он умеет в совершенстве. Я пытаюсь, но не совсем успешно, брать пример у Гены и кое- чему научиться у него. Он мне показал, как можно переплетать книжки. Он меня подвигнул писать Дневник, который я пишу  по настоящее время. Гена меня приобщил к компьютеру. Если бы не он, представляю насколько была бы бедна моя духовная жизнь!
           Гена очень внимателен к окружающим и люди чувствуют это и тянутся к нему. Даже  в каких–то мелочах он старается делать приятное людям. Моя жена после ванны одевает на голову скромный платочек. Но он нам дорог и жена всегда говорит: «Это Гена подарил». По характеру, наверное, Гена холерик, так же как я. Но если я делаю что–то, а потом думаю, то он наоборот.
         Кроме всех прочих достоинств у Гены есть редкий дар – он давно уже пишет великолепные стихи. Его стихи, как правило, посвящены событиям, людям, любимым, внуку. Все они проникнуты любовью к окружающим, читаются легко и воспринимаются с пониманием. А в последние годы он пишет и прозу – свои воспоминания о жизни, свою родословную.
       А недавно мы вместе с Геной совершили незабываемую поездку в родные края на Урал, он  в Челябинскую область, а я в Уфу, к брату. Туда и обратно мы  ехали поездом в одном купе. Нам было хорошо,  вспоминали былое. Такое тесное общение у нас с ним получается теперь не часто. Сказывается возраст, какие-то бытовые проблемы, которые в молодости решались походя, а теперь…
        Вот такой  последний мой  друг Генрих. По жизни не так уж их и много было, но, пожалуй, ни с кем я не сходился так близко – судьбой, характером, отношением к жизни, как с Геной!

***
  СЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА

    Случайных встреч у человека с другими людьми  много. Но большая часть из них и заканчивается мимолетными встречами,  и забываются, а другие переходят в более тесное и длительное общение. Хотя вроде бы и предпосылок таких  не предвиделось.
    Как-то раз, мы с женой поехали в давно освоенный  санаторий. Отдыхать  там нам нравилось, да и предприятие оплачивало часть затрат. Поехали мы на автобусе, так как было удобно – вечером сел, а утром уже  попадаешь на завтрак. В автобусе по соседству оказалась пара, по возрасту, близкая нам. Разговорились, люди показались нам приятными и приветливыми, поэтому и на протяжении отпуска  мы с ними много общались. Их звали Юра и Тамара.  Оказалось, что они коренные астраханцы и решили поправить здоровье Тамары, которое за последнее время что-то стало пошаливать.
          По возвращении в Астрахань мы обменялись  визитами. Причем Тамара угощала нас традиционными рыбными котлетами. Таких котлет, которые готовят только в Астрахани, я нигде не пробовал! Насколько я знаю, фарш готовится из сазана и щуки, а может быть еще, что–то добавляется. Вроде бы в каждую котлетку кусочек сала или сливочного масла. При этом подлив готовится на основе овощей, много помидор. Настоящие  астраханцы умеют такие котлеты готовить здорово. В общем, мы чуть языки не проглотили.
       Юра в советские времена работал, что-то по снабжению, занимая довольно высокие должности, а потом в лихие 90-е судьба его бросала по случайным заработкам, как и многих других в то трудное время.  Тамара последнее  время не работала. А в скорости Тамара умирает. Оказывается, у нее был рак. Но с Юрой отношения наши не теряются. Человек он был общительный и на наш взгляд очень добропорядочный. Таких людей мы  с женой  ценили. В этот период времени он пробивался случайными заработками, и я его устроил к нам  вахтером на проходную - сутки дежурить и сколько-то времени отдыхать. Это ему позволяло заниматься и другими делами.
        Было у нас  с ним  и еще одно совместное дело. Возникла идея на одном из Астраханских рыбозаводов организовать производство смазки для буровых растворов. Таких заводов в нашей области было много. К этой работе я подключил  Юру, и мы с ним организовали это производство. К делу были подключены и москвичи. Таким образом, было заработано несколько сотен долларов (а может быть и тысяч, я уже не помню). Однако причитающиеся нам деньги москвичи попытались зажать. Я это почувствовал и срочно на свои деньги отправил Юру в Москву, и ему удалось нашу долю выдрать. Заработанное мы с ним договаривались поделить пополам, но он попросил отдать ему большую часть на памятник для Тамары. Я согласился без сожаления. На святое дело не жалко.
    Из общения с Юрой запомнился мне один момент. Предложил как-то раз он поехать  с ним на рыбалку в калмыцкие степи на озера. Был у него там один знакомый калмык, который откармливал скотину на продажу и арендовал большое рыбное озеро. А следил за всем этим хозяйством бомж, которого он снабжал продуктами и куревом. Жил этот бомж в маленьком домики и связь с внешним миром у него была через небольшой радиоприемник «Маяк» и через случайных людей, которые временами приезжали на рыбалку. А кругом на многие километры была полынная степь и безлюдье. Ехали мы туда по каким–то проселочным дорогам. По пути встретили дерево – тотем, обвешенное разноцветными лоскутами ткани. Так калмыки поклоняются своим духам или общаются с душами умерших родственников. Приехали мы после обеда,  и нас с радостью встретил бомж. Скучно ему одному и он рад пообщаться с любым приезжим. Разложили нехитрую снедь, выставили бутылку и начались интересные разговоры, которые длились до поздней ночи. Бомж оказался довольно разговорчивым и приятным в беседе человеком. По его словам  у него в Астрахани семья, дети, а сам он высококвалифицированный сварщик по специальности. Но где то оступился и который уже год ведет такой образ жизни. Его паспорт у хозяина, но по его словам, он может его в любой момент взять и вернуться к семье, к людям и все откладывает этот решительный шаг до другого случая. Наверное, этого случая уже не будет, он привык к такой жизни, и вернуться к другой ему страшно и не хватает решительности. На другое утро мы проверили сети, расставленные накануне, и  с двумя мешками рыбы вернулись в Астрахань.
       Позже иногда наше общение  с Юрой продолжалось. Знаю, что жил он трудно. Пытался зарабатывать копейку, где придется. Даже ночью ловил раков с целью продажи. А стояла   уже поздняя осень и ночи были   холодными, а он ночевал под открытым небом на траве. Когда он это мне рассказывал, то мне стало  не по себе. Ведь человеку было уже за 60 лет! Я дал ему   для этих целей свою палатку.
       И случилось так, как и должно было случиться – сердце у Юры не выдержало. Сказалась трудная жизнь и тоска по Тамаре, которую он сильно любил. И мы с женой проводили Юру в последний путь.

***
 ВСТРЕЧА С ВЫСОЦКИМ

        Восьмидесятые годы 20-го столетия. Не надо говорить, что такое в те годы, да и сейчас Владимир Высоцкий. Популярность его тогда   особенно была высока – это был почти запретный гений в Советском Союзе. Официально его концерты не давались нигде – ни по радио, ни по телевизору. Но слава его, тем не менее, в те времена гремела по всей стране. В основном это были записи на каких-то его полуподпольных концертах. До сих пор удивительно, что власти ему разрешали такие неофициальные концерты. Выступал он обычно в клубах заводов, предприятий, научно-исследовательских институтов. И оплата за его выступления  тоже, наверное, производилась полуофициально. То есть была двойная бухгалтерия.
        Вот и к нам  в Киев приехал Высоцкий с такими концертами. Мы все слышали об этом, но как попасть на эти концерты и где он выступает ничего же неизвестно. И вдруг в нашем нефтяном научно-исследовательском институте разносится слух, что Дранкеру удалось договориться с Высоцким и что он у нас выступит. Дранкер работал у нас начальником экспериментальной буровой и соответственно своей фамилии инициативы и предприимчивости, свойственной этой нации, у него было с избытком. Как то он разыскал Высоцкого, сумел договориться с администрацией института об оплате и  решить прочие сопутствующие этому дела.
         Но вначале мы не верили в эти слухи, многие после работы разошлись по домам, подумали, что это шутка, а некоторые упорно надеялись.  И вот, стало известно, что Высоцкий будет и все  кинулись занимать места поближе к сцене в нашем актовом зале. Ждать пришлось довольно долго, но вот появляется Высоцкий с гитарой. Выглядел он несколько усталым, наверное до нас у него уже было несколько концертов, но вид был такой, как мы сейчас и видим его на телеэкране. И он стал петь с привычной своей хрипотцой. Спел он, наверное, песен 10. Сейчас уже не помню, что он пел. Если бы я сразу записал свои впечатления от его концерта, то, наверное, удалось бы точнее и полнее донести свои впечатления. Тем более, что и сидел я где-то метров в пяти от него.

***
МОРЕ ШТОРМИТ

     Коротка у человека память! Когда мне было уже лет 28-30, отдыхал я  в Сочи. Выдался день, когда вдруг поднялся ветер, и на море было волнение балла три, наверное. В море выдавался метров на 20 мощный высокий волнолом, а вдоль берега была не высокая каменная дамба, которая и преграждала  волнам хулиганить на берегу. Смотрю я на море и вижу, такие хорошие волны катят на берег. Как хорошо покачаться на таких волнах! Разделся я,  прошел  до конца большого волнолома и нырнул в море. Действительно качаться на волнах было большое удовольствие, сплошной адреналин, да и вода теплая. Однако устал и поплыл к берегу, но смотрю на дамбу, которая идет вдоль берега, и вижу, с какой силой обрушиваются на нее  волны, что разобьет тебя и поломает все кости.
     И тут мне стало страшно, как выбраться из этого положения? Вспомнил, что существует так называемый девятый вал, то есть его и надо ловить, чтобы он тебя и перекинул через волнолом. Плаваю перед волноломом и наблюдаю. И действительно часть волн не высокие и не такие мощные. Но они то и самые опасные, так как бьют о камни волнолома. А вот идет большая волна, она плавно перекатывается через волнолом. Стал считать и действительно, по счету она где-то восьмая или девятая, по-разному бывает. Главное,  не просчитаться бы! Пропустил несколько «девяток» и смотрю, вроде бы идет большая волна, подплываю ближе к волнолому,  взлетаю на гребень этой воны, ничего не вижу и со всех сил работаю руками и ногами. И девятый вал перекинул меня за волнолом и вот я уже стою по другую сторону волнолома, в лягушатнике. Отделался я тогда небольшими ссадинами и синяками. Повезло!

***
АЗАРТ

        Что такое азарт? Наверное, это слово обозначает почти неконтролируемое увлечение человеком каким–то делом. Человек забывает в это время все – и долг, и обязанность, и само время. То есть человек полностью уже не принадлежит себе, он не может контролировать свои действия. Такое состояние человека, как правило, приводит  к пагубным последствиям в жизни–потере семьи, личности и даже преступлению. К такому  увлечению можно отнести  азартные игры,  не важно чем – картами, компьютерные игры. Это сродни наркомании или алкоголизму.
         Однако у этого слова есть и другой смысловой  оттенок, когда человек трудится с огоньком, делает что-то с душой, с увлечением, красиво, зажигательно. Все в руках у него, как говорят, горит и поет! Это тоже азарт, но другого плана.
        Из своей жизни я приведу несколько примеров азарта, приведшего к пагубным последствиям. У моего   коллеги по работе единственный  сын в молодости увлекся игрой в карты. Потом это стало его криминальной профессией, он стал «каталой», т.е профессиональным игроком. В результате при очередной криминальной разборке он был убит.
        А вот другой похожий случай, правда, без такого печального конца. У моего белорусского  коллеги по работе, рос сын Сергей. Я его часто встречал у них в семье. Это был очень скромный обычный подросток. После школы поступил в Московский нефтяной институт. И надо же такому случиться, что он попал  жить в общежитии к ребятам, которые увлекались картами в игре на деньги. И он стал играть. Стал пропускать занятия, не сдавал зачеты, экзамены. Пришлось отцу ехать и вытаскивать его из беды. Парня не исключили, но уроком это  не послужило и  в результате его отчислили. Недавно  я узнал  судьбу Сергея. Образование он так и не получил, пробавляется случайными заработками, ремонтирует в Москве квартиры. Хорошую семью не создал,  несколько раз был женат, квартиры нет, живет  у гражданской жены «примаком». Вот так он испортил себе всю жизнь, благодаря азарту игры в карты!
       Похожий случай был с внуком моего друга. Поступил он в Московский нефтяной институт и на первом курсе увлекся компьютерными играми. Не сдал зачеты и экзамены. Сейчас это, как зараза, охватила молодежь. Они, живут, как бы в виртуальном мире, уткнувшись в компьютер. Пришлось отцу ехать в институт и, используя свои связи, удалось отстоять сына. Слава богу, что это послужило ему хорошим уроком, и парень успешно закончил институт,  и работает по специальности.
         Боялся и я за своего внука. Когда он учился в школе тоже слишком много времени, на мой взгляд, уделял  компьютерным играм! Но, слава богу, он  поступил в серьезный институт, где и окружение ребят,  в основном, нацелено на учебу.  Хочу надеяться, что этот сложный период своей жизни он минует без потерь.    
        Есть еще один похожий термин, сродни азарту, – это увлечение. Оно, как правило, характеризует человека с положительной стороны. Увлекающегося человека могут и в пример поставить. Увлечься можно и спортом, и музыкой и собиранием марок или спичечных коробков, да чем угодно! Иногда еще такое увлечение  называют английским словом «хобби». Под этим термином понимается очень щирокий спектр увлечений человека.
      Вот о чем я и хотел поведать.

***
 НАДПИСИ

         В последнее время меня и моего друга Генриха одолевает «литературный зуд». Началось это, правда, не сейчас, а после ухода на пенсию. Как то сразу оказалось много  свободного времени, особенно в зимнее время.  Способствовало  этому не только время, но и  наличие компьютера.  Вначале решил  обобщить, собранные подшивки газеты «Зож» за несколько лет. Получился труд под названием «Рецепты нетрадиционной медицины». При работе  много получил и полезной информации, которую  использую иногда и сейчас при лечении себя и близких.
       Далее решил написать о своей прожитой жизни под названием «Жизнь на грани веков». В нее постарался включить все мне известное о близких родственниках по линии отца и мамы, сопроводив мемуары фотографиями. Потом понял, что в нее не вошло многое, особенно о людях, с которыми мне приходилось близко сталкиваться  по работе или вообще по жизни. Получилась целая книжка на 100 с лишним страниц, которую я назвал «Памятки». Далее «Памятки» перевел из текстовой формы в аудио, специально для сына, так как он старается исключить  нагрузку на глаза. А потом, мне стали вспоминаться  и другие случаи из жизни, которые  не вошли в «Памятки» и я понемногу стал формировать «Памятки-2» в виде небольших рассказов. Написал и о похождениях нашего кота Рыжика, назвав этот рассказ «Эссе от рыжего кота».
       Кроме того, в нашем архиве скопилось много писем наших с женой, сыном и родственниками. Эти письма  я тоже  обобщил под  названием «Разбирая старые письма».
         Начиная с 1998 года, я стал вести дневник, это меня увлекло  и я продолжаю его вести и сейчас,  не ежедневно, а время от времени, отмечая в нем основные события нашей семьи и окружающих.  Дневник я решил обобщить на компьютере, назвав его «Мой дневник» Труд получается более 200 страниц. Хочу его также перевести в аудио форму для сына.
         Мой друг Гена меня значительно обошел. У него много чудесных стихов и все они изданы им самим в виде книжечек, изготовленных с помощью  компьютера. Много у него и прозы и он время от времени, особенно в какие–то памятные даты одаривает близких.
        И вроде бы уже все, что планировал написано, но остановиться сложно, литературный зуд продолжается. И как - то раз я задумался, почему это человечеству и человеку, в частности, свойственно оставлять о себе память. Наверное, это заложено в человеке природой, хоть каким-то способом оставить о себе память потомкам – от тривиальной надписи в общественном туалете или на садовой скамейке «Здесь был Вася» до клинописей Междуречья и рисунков в пустыне Наска. Надписи разного  рода могут встретиться везде. Кто из нас не видел надписи на холмах из камней вдоль железной дороги–«Мы за мир», «Да здравствует коммунизм!» или на труднодоступных скалах около Байкала или в горах Кавказа. Я уже молчу о признания в любви школьников, оставленные  на асфальте или стенах домов.
          Оказывается вопрос этот не простой,  и он занимал умы многих людей и, в частности, писателей. Бунин в одном из своих рассказов очень подробно останавливается на этом феномене, а поэт Высоцкий в одном из стихотворений написал:

«…Проникновение наше на планете
Особенно заметно вдалеке,
В общественном парижском туалете
Есть надписи на русском языке!»

        Значит, мы с другом Геной нормальные люди и не отстаем от сложившейся веками потребности высказаться перед потомками! То есть это нормально оставить после себя память, Но каким образом?  Можно, конечно, и надписями в виде клинописи, или на стенах, а можно и в виде гениального литературного произведения или изобретения. Гениальный наш соотечественник Федор Тютчев по этому поводу сказал:
 
«Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется».

***
НЕЛЮДИ

          Впервые открыто  о бесчеловечных глумлениях над заключенными в ГУЛАГЕ, я, как и многие другие,  наверное, узнал из «Один день Ивана Денисовича» Солженицына. Конечно, то, что описал Солженицын, меня потрясло и не укладывалось в голове. Мы же тогда ничего не знали, что такое ГУЛАГ. И потом, это же книга, написанная писателем, а он имеет право на художественный вымысел. Правда, на такой вымысел, конечно, не один человек бы не решился. Просто его бы привлекли  к суровой ответственности за клевету на советскую власть. Значит, все это было, но как - то не верилось. Потом я прочитал «Колымские рассказы» Шаламова, где он по сути дела описывает такие же издевательства над людьми, пусть и заключенным. Но все эти злодеяния творились над живыми людьми, но чтобы издевательства имели место над мертвым человеком мне даже и в голову не приходило! Однако такое тоже было.
        На работе  в коридоре я часто встречал высокого  худого человека приятной внешности. Голова его была полностью седая. Лет ему было за 60, а его взгляд серых усталых глаз  был приветливым, чувствовалось, что человек этот прожил сложную жизнь, но чувство доброты к людям у него сохранилось в полной мере. Знакомство у нас с ним было шапочное – работали рядом и только, но когда мы с ним ненароком встречались, то он с доброй улыбкой здоровался со мной.
          И вот, как- то раз, на работе мы отмечали какой-то праздник. Как всегда была торжественная часть, а потом мы разбрелись по своим коллективам и уже в узком кругу отмечали, чем бог послал. Как то так получилось, что вскорости я распустил своих сотрудников по домам, а сам, почему то,   задержался. Вдруг, в мой кабинет заходит  мой знакомый и вежливо, осведомясь, не помешает ли,  садится. Он, наверное, тоже отметил, как полагается праздник со своим коллективом и зашел по соседству ко мне. Я догадываюсь, что время от времени, ему надо было сбрасывать тот груз, который лежал у него на душе, а тут еще и застолье подвигло его к исповеди, и он начал свой рассказ.
        Подробностей его рассказа я сейчас уже не помню, времени много прошло, но вот основное. Он бывший военный и, по-видимому, имел большой чин, а во время войны ему пришлось участвовать в обороне Севастополя и Крыма. Что такое первые месяцы и годы войны мы теперь немного представляем из художественной литературы, да и непосредственно со слов моего отца! Неразбериха, неготовность к войне, отсутствие грамотных командиров, которых Сталин перед войной поголовно отправил в тюрьмы, отсутствие вооружения и техники.  И в этих условиях Крым пришлось сдать. Причем, помню, он отметил, что удалось спасти людей и отступали организованно без паники.  Не думаю, что была его большая вина, что так получилось. Но  его посадили,  и более 10 лет он провел в тюрьмах и различных Гулагах. Он рассказывал, как пытали и убивали заключенных. Но поразило меня другое. Он был свидетелем, когда убивали человека и чтобы уж точно удостовериться, что он мертв, рассекали грудную клетку и доставали сердце. Сердце не билось, значит, убили чисто, без помарок.  Как человек в здравом уме мог сделать такое?
      Такие злодеяния коммунисты творили руками уголовников, бывших убийц, для которых это было обычным делом. Их лозунг - «Умри ты сегодня, а я завтра!» А уголовники в ГУЛАГЕ считались привилегированным  классом по сравнению с политическими. Потому, что политические были врагами, а уголовники просто заблудшие души. Это факт.
          Я  благодарен этому человеку, что он мне доверился. Ведь была лишь середина 70-х. Тогда еще сажали за неосторожное слово. То, что этот  человек рассказал  мне правду, я не сомневаюсь нисколько.

***
ПЕРВОЕ ЯНВАРЯ

        Перед Новым Годом я где-то подхватил грипп. Болел тяжело и даже 31-го числа не смог послушать поздравления нашего Президента и поднять бокал с шампанским. В общем – не выпить, не закусить! Лежу, температурю, делать мне нечего, и одолевают разные мысли. Вот одна из них...
        Позднее утро первого января. Наш герой (назовем его Гошей) садится на кровати и всовывает ноги в домашние тапочки. В голове какой-то сумбур, она раскалывается от тяжелого похмелья, а во рту как будто рота гусар переночевала. Бр..р.. Тяжко. Гоша бредет  к столу, где  еще осталось и выпить и закусить. Дрожащей рукой он тянется к бутылке, но отдергивает ее. В голове мелькнуло: «Я что алкаш, что ли  последний, пить без тоста, да и 12 часов еще нет!» Но вчера, увы, все тосты были израсходованы и даже с избытком! Новый год Гоша встречал по всем часовым поясам нашей огромной России! Да еще и Старый Год надо было проводить достойно – у Гоши он сложился в целом неплохо. А как же было не поднять бокал за поздравления нашего Президента! В общем, за что еще пили, Гоша и не помнил.
         Да, но бутылка на столе стоит, голова раскалывается, хоть помирай. И вдруг Леху осенило: «Ну как же я мог забыть! Ведь сегодня 1 января и у Тамары Яковлевны завсегда в этот день – День Рождения, да и, говорят, в этот раз  круглая дата!» И Леха смело налил себе в фужер, и… живительная влага потекла и разлилась по огромному телу… матушки России! Таких, как Гоша в это утро было много в разных уголках России. И получается, что вся Россия отметила в это утро  День рождения и юбилей Тамары Яковлевны! С юбилеем тебя, Тамара Яковлевна и доброго здоровья!    

***
ЦВЕТЫ

          Отмечаем женский праздник день 8 марта, а, следовательно, наступила весна! Ну как же не поздравить любимых женщин цветами. А какой сейчас выбор цветов – и мимоза, и тюльпаны, и хризантемы и даже розы. Цветы продаются на каждом углу и букетами и по одному цветку, на любой вкус и кошелек. А если тебе не нравятся цветы, которые продаются на улице, иди в цветочный магазин и там уж тебе точно выберут на твой вкус букет цветов для любимой женщины!
        А мне почему-то вспоминаются советские времена. С наступлением весны все мужчины лихорадочно соображали, где купить цветы? Их практически не продавали, ну вот не было в большой стране цветов  и все тут. Все было и чугун, и уголь, и нефть, и танков хоть отбавляй и самолетов, а цветов не было. Все  было направлено не на удовлетворение потребностей простого человека, а на усиление державы.
         И вот утром мужики бежали на базар, углы улиц и прочие людные места, где может быть посчастливиться добыть чахлый букетик ландышей у какой-нибудь бабушки, веточку полузасохшей мимозы и, если  повезет, ухватишь букетик подснежников. А о таких цветах, как розы, хризантемы, тюльпаны, гвоздики мы и не мечтали. И несешь такой замызганный маленький букетик любимой женщине и самому стыдно, что ты не смог достать что-либо стоящее, но что делать.
          Сейчас часто по каналу «Культура» смотрю концерты, записанные в те далекие советские времена, и обращаю внимание, какие скромные букетики цветов тогда дарили любимым артистам. Даже им достойных цветов купить было не возможно. А посмотрите, какие сейчас дарят огромные букеты  и корзины с цветами артистам!      Да, действительно, в те трудные особенно послевоенные годы до цветов ли нам всем было, жили впроголодь и рады были куску хлеба. И недаром в те далекие времена особенно популярна была песенка «Ландыщи», которая верно отображала тогда советскую действительность!

Ты сегодня мне принес,
Не букет из пышных роз,
Не тюльпаны и не лилии
Протянул мне робко ты,
Эти скромные цветы,
Но они такие милые!
Ландыши, ландыши!

***
ПОПРОШАЙКИ

         Рыбаки знают, что как только принято решение о поездке на рыбалку, то возникает некоторое        чувство эйфории и праздничного настроения. Выбирается место, куда поехать на рыбалку, уточняется время выезда, прогнозируется, какая будет погода, начинаются сборы. Я, например, заранее составлял список необходимых вещей, которые обязательно надо взять с собой. Не забывается и подготовка машины – ее заправка, проверка колес, необходимые запчасти на случай поломки и т.д. Нужно подготовить снасти и наживку, при этом учитывается характер водоема, на котором собираешься ловить. В общем, дел хватает.
        Если не составить памятку, что с собой взять, то можно попасть в довольно неприятную и даже комическую ситуацию. В связи с этим, вспоминается такой случай. Вечер на рыбалке, приготовлена великолепная ароматная уха, и мой друг Гена идет к машине за бутылкой. Что-то долго он отсутствовал, возвращается смущенный и говорит: «Ребята, а я бутылку оставил дома в холодильнике!» Представляете наше удивление и возмущение. Но у нас с собой было!
         Рыбалка воспринимается, как что-то неизведанное, что ожидает тебя впереди. И не только крупные уловы, но и  встречи  с окружающей природой, непередаваемой красотой восхода и заката солнца.  Вот встретил на берегу змею или необыкновенную лягушку, или ежа. А по дороге вдруг перебежит  дорогу заяц или  перелетит  вспугнутый фазан.
        А однажды я наблюдал интересную картину. Привлек меня необычный крик лягушки. Не кваканье, а какой-то необычный взбалмошный и тревожный. И что я вижу. На берегу сидит большая лягушка и орет не своим голосом, а перед ней змея. Лягушка, видимо, от страха парализована и не может упрыгнуть, а змея в упор смотрит на нее и медленно подползает. И бросок…
         Особенно много по берегу бродит деревенских собак. Собаки знают, что у рыбаков добрая душа и при его трапезе, обязательно что-нибудь, да ей перепадет. Они, как правило, голодны  и не брезгуют и черствым куском хлеба. При этом им может перепасть и что-либо вкусненькое из еды, о которой они у хозяина в деревне и не слышали. Такая собака останавливается около рыбака, умиленно смотрит на него, махая репейным хвостом и  волей-неволей  что - то ей бросишь.
        Часто путь к месту рыбалки лежит через паромную переправу и вот здесь, как правило,   видишь, что несколько собак «приватизировали» паром и как только машина заезжает на него, тут же подбегают к ней и начинают клянчить. Это явные попрошайки. Они избалованы, могут и хлебом побрезговать, а вот от кусочка колбаски или сыра они не откажутся. Они встречают машины и перед паромом. Не успеет паром пристать к берегу, а собаки уже спрыгивают с него и бегут к машинам. Это как таможня, которая требует обязательной дани у проезжающих. У таких собак сложился мафиозный клан и как только другая собака приближается, они дружно кидаются и отгоняют ее. Это их законное место, где только  они имеют право пользоваться благами жизни.
        А однажды я наблюдал и такой случай. Стою  на берегу с удочкой в руках, и вдруг появляется  кошка. Располагается где-то метрах в пяти, усаживается и ждет. Вот поклевка, я вытаскиваю небольшую рыбку и кидаю ей. Она хватает ее и убегает в лес. И так повторяется несколько раз. У кошки, по-видимому, были котята, и она рыбу относила к ним. А когда они насытились, то она расправлялась с рыбой сама прямо на берегу.
      А мой друг рыбак Валера мне рассказал уж совсем необычную историю. Он также стоял с удочкой на берегу, появилась кошка, и он бросил ей рыбку, она убегает, а  он вновь увлеченно начинает ловить. И вдруг он слышит, раздается возле какой-то  писк, толи лай, оборачивается и видит, что кошка привела к нему на прокорм несколько маленьких щенят! Сучка, видимо, погибла или отказалась от потомства и  сердобольная кошка  пожалела их и взяла на полный кошт.
          А вот вороны придерживаются другой тактики, они воруют рыбу и делают это так ловко, что рыбак только удивленно разведет руками – а где же рыба? Особенно это можно наблюдать на зимней рыбалке. Рыбак, как правило, долбит несколько лунок и передвигается  с удочкой от одной лунки к другой. Так уж зимой бывает, клев вдруг пропадает, и ты бежишь с надеждой к другой лунке, а пойманную рыбу бросаешь около лунки, складывать в пакет ее нет времени, да и холодно. Ворона же тихонько усаживается на одном из ближайших деревьев и внимательно наблюдает за рыбаком. Как только рыбак удалился от пойманной рыбы, она тут же бесшумно подлетает, хватает рыбу и уносит. Затем все повторяется.
           Вот какие интересные вещи приходиться наблюдать  на рыбалке!

***
КАК Я НЕ СТАЛ КОММУНИСТОМ

    В советские времена население делилось как бы на две части – меньшая это коммунисты, остальные – население. Причем меньшая часть управляла всем – политикой, взаимоотношениями между людьми, моральными правилами поведения,  в общем, всем многообразием из чего состоит жизнь. На партийных собраниях коммунисты что- то решали, постановляли. При этом, как правило, эти собрания были закрытыми, и входа туда простым смертным не было. Если ты не был членом партии, то тебе трудно было сделать карьеру по работе – на руководящие должности назначались только коммунисты.
    В этих условиях я чувствовал себя как бы отстраненным от жизни. Меня не спрашивали, а за меня решали, как мне жить. Меня это раздражало и даже угнетало – вроде я и гражданин моей страны и в то же время чужой. И вот, когда я работал в нефтяном институте, я решил, что надо вступать в партию. А это была целая процедура: твою кандидатуру должны обсудить на партбюро отдела, потом на партбюро предприятия, потом на общем партийном собрании, потом на бюро райкома партии (в каждом городском районе было свое партбюро с секретарями и прочей партийной номенклатурой) тебя обсуждали и принимали в кандидаты. И только через два года безупречного поведения ты проходил ту же процедуру и  становился полноправным членом партии. Причем за тебя должны были поручиться два члена партии. Во как!
    Я прошел почти все эти тернии, остался райком и тут я уезжаю в Москву на учебу в аспирантуру. В аспирантуре хочешь - не хочешь тебя нагружали какой – либо общественной работой. Мне поручили возглавить работу агитпункта. Время от времени надо было организовывать выборы, а между ними должна вестись работа с избирателями, проводить беседы, приглашать артистов для концертов и т.д. Работы хватало, и вроде бы я справлялся.
    И вот на третьем году аспирантуры партийный секретарь факультета предложил мне вступить в партию. И процедура приема началась – меня приняли на общем партийном собрании кафедры,  факультета, и перед райкомом надо было пройти Партком института. Вроде бы торная дорога. От нашего факультета шло два человека – я и преподаватель Ада Казакова. На Парткоме Аду приняли и стали обсуждать мою кандидатуру. Вдруг встает секретарь парткома  по нашему факультету, как сейчас помню, по фамилии Хвастунов и говорит, что работа на агитпункте велась плохо, что я не уделял должного внимания, как руководитель и т.д. и т.п. Я сижу, как оплеванный, все, что он говорит неправда и неожиданно  и для меня это было, как удар в спину.  Моральная травма. Никогда меня  не подставляли так бессовестным образом, не плевали в душу! И меня не приняли. Позже была выяснена причина такого конфуза. Как раз в то время КПСС обнаружило, что в партию слишком много вступает интеллигенции  и мало от рабочих и крестьян. Надо исправить перекос! Вот под эту косилку я и попал!
    Через некоторое время ко мне опять подошел партийный секретарь и сказал, что теперь уже можно меня и принять, но я отказался. Сказалось чувство несправедливой обиды, да и последний год аспирантуры, работы было очень много, а с приемом в партию меня тут же  хорошо нагрузили бы общественной работой.  Так я и остался беспартийным. И хорошо, что не вступил – совесть чиста!

***
ЗИМНЯЯ ДОРОГА ИЗ ГОМЕЛЯ

   Киев, декабрь 1976 года. Собрались мы с женой на своей  машине перед Новым Годом съездить в Гомель за барахлом. В Белоруссии снабжение было лучше. Сказано-сделано, оставили сына, ему было 8 лет, с подругой жены и вперед! Дорога  в Гомель была совершенно без снега,  температура  с небольшим минусом, и мы легко преодолели 250 км. А там ждали друзья Эдик и Таня, и, переночевав, утром двинулись по магазинам. «Охота» была удачной, купили много необходимых полезных вещей, а я был особенно доволен резиновой лодкой для рыбалки. Приехали в Гомель к вечеру и решили переночевать у друзей, а на утро двинуться домой в Киев.
       А под утро пошел первый снег, такой пушистый, мягкий, предновогодний, долгожданный. И я радостно помчался по заснеженной дороге домой, имея нулевой опыт вождения по зимней дороге, да вообще водительский стаж шесть месяцев!. На окраине Гомеля останавливает меня гаишник и спрашивает: «Вы так быстро едете, у вас, что шипы на колесах?» А я и не понял, о чем он спросил, и что такое «шипы». Еду дальше и размышляю, а что это он про шипы какие-то спрашивал. Продолжаю ехать с той же скоростью и может быть так и обошлось бы, если не ремонт дороги на моей стороне и резкий поворот на 90 градусов на соседнюю полосу движения. И, естественно, был вынужден  снизить скорость перед поворотом, но видимо недостаточно и как только я выехал на встречную сторону мою машину стало крутить волчком, повернуло, наверное, раза два,   и бросило на обочину, машина приподнялась одним боком градусов на 30 и остановилась лицом к Гомелю. Спасла замерзшая грязь на обочине, которая задержала падение машины в кювет. Сидим с женой, оба бледные и ничего не можем понять, что вдруг случилось с нами. А через несколько секунд в Гомель навстречу нам прошла здоровенная фура. Что было бы с нами, если фура встретилась нам во время нашего кручения на дороге?   Едва ли бы мы выжили, и остался бы наш ребенок сиротой. Не знаю, как я доехал до Киева, спина моя была мокрой, и ехал я медленно  и с большим напряжением. Но это был урок на всю жизнь!

***
ЗАПАХ КОЛБАСЫ

    В конце зимы  1990 года мы с сыном поехали в туристическую поездку  в ГДР. Тогда Германия была поделена на Западную часть (ФРГ) и восточную (ГДР). Группа наша собралась в Москве и на поезде через Брест  двинулись в путешествие. Мы посетили Берлин, Дрезден, Лейпциг. Потрогали, тогда еще стоявшую известную Берлинскую стену, которой немецкие коммунисты отгородили себя от западного мира. Посмотрели разные достопримечательности, ну, в общем, все как обычно в туристической поездке. Как правило, это впечатление от осмотра всех достопримечательностей быстро стирается из памяти. Но некоторые впечатления мне запомнились на всю жизнь.
    В то время шел процесс по объединению обеих половин Германии, все стены были обклеены плакатами, надвигались всеобщие выборы президента. В связи с такой ситуацией  немецкие коммунисты ослабили свой режим. Во многих приграничных городах появились  палатки, в которых продавались, в основном, фрукты. Для нас это было дико, среди зимы и вдруг такой выбор экзотических фруктов – бананы, персики, виноград, дыни и т.д. и т.п. У нас зимой в те времена, кроме картошки и других подобных овощей, фруктов зимой почти не было, да и летом не больно-то их найдешь. Да и то с гнильцой. Ходим мы с сыном мимо этой экзотики, и думаю, ладно потратим свои немногочисленные марки и купим для сына каких-нибудь фруктов. Подходим, что-то выбрали, подаю продавцу марки, а он не берет. Мы не поймем в чем дело, а потом поняли, что нужны были западные марки. Восточные марки  не котировались. Так не с чем и отошли не солоно нахлебавшись. Тем не менее, надо отметить, что в магазинах ГДР был довольно приличный выбор продуктов и напитков – колбаса, сыры, масло, кофе, бутылочное пиво  и т.д. А у нас в ту пору стояли в очередях и даже что-то получали по талонам. Понятно, что советские коммунисты поддерживали все, так называемые демократические  страны Европы, отнимая ресурсы и  продукты от своего населения. Да и Африку кормили также.
    Запомнился еще один характерный случай. Вечерами, когда мы не очень уставали, то ходили с сыном по улицам немецких городов, рассматривая витрины, рекламы. Однажды идем мы с ним, и вдруг почувствовали такой вкусный запах копченых колбас! Двинулись, мы как ищейки, интересно, откуда это так пахнет? И видим витрину колбасного магазина и работающий вентилятор, который и выбрасывал этот давно забытый аромат. Я сыну говорю: «Запомни этот запах! Может быть, его нюхаешь в последний раз!» Не думали мы в то время, что и у нас наступит изобилие продуктов и товаров.

***
ПОНИЗОВЬЕ

    В 90-е годы после развала СССР наступила трудная экономическая пора, и инфляция достигала двухзначных цифр. В этих условиях, чтобы как-то  сохранить  имеющиеся на руках деньги, многие стали покупать недвижимость. И мы пошли по этому  пути – купили дом в Понизовье.  Что такое Понизовье? Кто не знает, кратко поясню. Волга перед впадением в Каспий разделяется на много рукавов, а по местному  «ериков». Этот район и называется Понизовьем. В этом районе располагается много сел, жители которых, в основном, занимаются рыбной ловлей. Как правило, и работать то здесь негде – пахотной земли мало.
    Дом находился в селе Федоровка в 80 км от Астрахани  и состояла из довольно приличного деревянного дома из двух комнат с печками.  К дому примыкала  летняя столовая с большим столом, мощными деревянными лавками, а также  гараж. Все это было единым строением. Сарай, правда, был из трухлявого  камыша  и никуда не годился. При доме был участок хорошей земли, соток семь, на котором росли плодовые деревья – персики, абрикос, яблони, вишня, орех, слива, виноград. Была также малина и клубника. На участке был хороший колодец и централизованный водопровод. От Волги под названием   Бахтемир и являющийся основным руслом, усадьба находилась в 100 метрах.
          Справа от нас находилась почта и при ней жила почтальонка – казашка, у которой было множество маленьких детей.  Когда мы приезжали, то  этих детей одаривали конфетами.  Как они радовались нехитрому угощению! Дети, увидев подъезжающую нашу машину,  выскакивали и окружали нас несмелой толпой. Самая шустрая из них была девочка Венера, лет четырех. Небольшого росточка, с круглым, характерным для казахов личиком, с черными сверкающими бусинками глаз, розовыми щечками и большими соплями до губ.  Она подходила к нам и хитро спрашивала: «А у тебя касетка есть? Покази?» Мы отдавали ей конфеты, и она честно делилась с братьями и сестрами.
     А слева от нас располагался дом Анатолия Павловича и Александры Николаевны. Александра Николаевна была учительница младших классов. А Палыч (как все его звали) работал в какой–то артели столяром. Этот человек заслуживает того, чтобы я о нем остановился подробнее.
    Палыча можно отнести к характерным мужикам русской деревни. Это был среднего роста, довольно плотный человек, уже немолодой (ему было где-то лет под 60), но крепкий, с широкой костью и крестьянскими рабочими руками с толстыми пальцами, с не всегда остриженными ногтями. Глаза его, несколько выцветшие под жарким астраханским солнцем, глядели с некоторой хитрецой.
         Палыч был мастером на все руки.  Он был хорошим плотником и  столяром. И многие приходили к нему  с заказами. Сделал и нам он раму на балкон и дверь. Кроме того он сам ремонтировал мотор на свою лодку «Казанку». Неплохо у него получались и огородные дела. Ему удавалось получать по два урожая картофеля на своем огороде, а избыток он даже продавал. Хорошо у Палыча получалось и по кирпичной кладке. Благодаря нему,  мы  вместе сложили из блоков сарай и баню, а также он облицевал блоками фасад дома. А какой у него был глазомер, он почти не ошибался, определяя на глаз какой-нибудь размер.  Благодаря его столярному умению у него было много заказов и за работу расплачивались  осетрами и спиртным. Поэтому часто Палыч был навеселе.   
    И конечно, Палыч был отменный рыбак, да и кто из местных не был им! Правда, он уже не занимался браконьерством, наверное, стар стал. Но по его словам, в молодости  ему пришлось иметь дело с тюрьмой за незаконный лов красной рыбы. Как я потом узнал, многие мужики  села были, когда то в заключении за браконьерство. Но больно уж велик был соблазн – ну как же так, вот она добыча плавает рядом с твоим домом и не воспользоваться этим! Для русского мужика это в корне не понятно! Мне пришлось часто видеть, идя по берегу Волги, как там и здесь валялись осетровые головы и собаки и свиньи лениво их обгладывали. От улова брали только икру  и тушку осетра. Мне   пришлось вплотную наблюдать «работу» браконьеров. Волга между ними была поделена на участки. Причем, проверка снастей производилась ими и днем и ночью, никого не боялись. Наверное, все было куплено и все подкуплены! 
        Недалеко от нас жил известный браконьер Иван. Это был казах лет 30-35. У нас с ним были деловые отношения, и мы часто обращались к нему за осетрами и черной икрой. Икра стоила по 35-40 руб за 900 г банку, а здоровенного  осетра килограмм на 8-12 можно было купить за бутылку водки. С  другом Валерой, как - то раз,  темной ночью от Ивана несли осетра вдвоем, а хвост  тащился по земле. Разделывали осетров топором. Из осетрины делали  балык, варили уху и даже жарили шашлыки. А черную икру ели столовыми ложками! Сейчас уже и не верится – ни того ни другого  не видели давно.    
        У Палыча было и ружье, и он изредка охотился на уток, но чаще на ворон. Вороны делали «набеги», на его грецкие орехи, да и вообще он считал ворону вредной птицей.  В Охотсоюзе тоже так считали и не давали припасов (порох и дробь) пока ты не представишь определенное число лапок убитых ворон.
      Мы с Палычем часто утром рано на его «Казанке» отплывали от берега метров на 50 и на блесну ловили окуней ведра по два. Характерно, что почти весь улов он зарывал в землю в качестве удобрения для своего огорода! А когда наступала осень, и начинался ход судака, то  мы выезжали ловить судаков на блесну. Он хорошо знал уловистые места.
    Однажды оказалась очень успешная рыбалка по ловле судака, и мы  наловили, наверное, больше 30 кг. А пойманная рыба помещалась на капроновом толстом кукане, привязанном к борту лодки. И вот где-то около половина девятого утра Палыч говорит, что надо заканчивать рыбалку, а то инспекция может подъехать и оштрафовать нас. А можно было поймать только 5 кг на человека, да и на тяжелую  блесну ловить нельзя было. Я стал готовиться к отплытию, а Палыч продолжал ловить, больно уж судак хорошо шел в это утро! Взялся я за кукан с рыбой, а он тяжеленный и когда я его приподнял и хотел уже перевалить в лодку, он оборвался, и вся рыба с кукана ушла. Бог все видит – не жадничай! Я и Палыч остолбенели, огорчению не было предела. По-видимому, даже толстый капроновый шнур не выдержал, а может быть от старости лопнул.
          С соседями, Палычем и Александрой Николаевной, мы тесно общались. Иногда устраивали по-соседски посиделки. Особенно мне запомнились пельмени из осетрины, которыми  угощала нас его жена. Не приходилось пробовать?
       После покупки дома пришлось серьезно потрудиться над его благоустройством. Сломали сарай и на его месте построили из силикатных блоков сарай и баню. Как пришлось обеспечивать строительство в 90-х годах это отдельный вопрос и на нем  я хочу остановиться более подробно. А времена  были такие, что стройматериалов днем с огнем не сыщешь. Где купить стройматериал? Это не то, что сейчас, были бы деньги. С цементом я решил более или менее легко, отпустили мне по льготной цене в нашей тампонажной конторе. Правда, транспортировать в Федоровку его пришлось на автоприцепе.  Сложнее было с кирпичом, долгое время не мог достать. Как- то раз пожаловался я моему товарищу по рыбалке Виктору, а он говорит,  я попробую тебе помочь. Оказывается, его друг работал в областной администрации в отделе, который как раз курировал стройматериалы, и он выдал ордер на получение силикатных блоков. Вот это была удача! С получением блоков я что-то запоздал – работа, командировки и когда поехал на завод, то оказалось, что завод вот-вот прекращает свою работу. Пришлось срочно крутнуться. Рано утром поехал на завод, а там  толпа, пришлось покупать конфеты кладовщице, которая командовала отпуском этих блоков. Нанял машину с прицепом, водитель поехал на погрузку, а я караулю его на проходной завода на своем жигуленке. Жду, а моего грузовика нет, бегу на проходную: «Такая машина проезжала?» отвечают, что да. Я вскакиваю на свою «копейку» и жму за моим грузом. Правда, предварительно водителю я объяснил куда ехать.  Еду, особенно не разгонишься, конец рабочего дня, дороги забиты, да и дождь, а машины с моим грузом  не видно. Думаю, неужели он «налево» мои блоки повез, вот будет удар не поправимый моей стройке! И где-то только за Астраханью увидел  машину с грузом, и отлегло от сердца.
    Подъехали мы к Федоровке уже под вечер, а надо было разгрузить машину с прицепом от блоков. Блоки оказались тяжеленными, килограмм по 30-35, так как после изготовления были еще влажными. И стал я таскать по одному блоку от машины к своему забору. Вижу, что, наверное, меня не хватит до конца погрузки, тут я и паду мертвым, кишки наружу вылезут.   Водитель видит, что дело идет медленно и стал мне тоже помогать. И вдруг, о счастье, идет с работы Палыч,  который тут же подключился к работе. И таким образом, мы разгрузили машину.
    Пошли мы с Палычем к нему ужинать, я, конечно, прихватил бутылку, а руки и ноги по-прежнему дрожат. Никогда в жизни, как мне, казалось, даже на буровой, я так не уставал.
       Баню я спроектировал сам, и получилась она удобной и довольно жаркой. Сделал дорожки из бетона, фасад дома закрыл силикатными блоками. Кроме того, с тыла земельного участка «прихватили»  и облагородили еще сотки три ничьей земли. Но трудиться пришлось, не поднимая головы. Кроме строительства надо было  заниматься и садом и огородом. Особенно сложно было с поливом. Во время жаркого лета напор в централизованном водопроводе сильно падал, и нужно было «ухватить» воду. И получалось это,  в основном, ближе к ночи уже в темное время.
    Вот так мы и прожили в Понизовье несколько лет, но потом были вынуждены продать усадьбу. Причины для этого были следующие. Иногда стали делать набеги на наш дом, а чтобы избежать этого, надо было там жить постоянно. Кроме того, пошли упорные слухи об увеличении уровня Каспийского моря. Это подтверждали и большие наводнения весной, грозившие затопить и нашу усадьбу.
      Ну, вот мы продали дом, уехали в Астрахань и я думал, что регулярно будем навещать эту семью и продолжать рыбачить с Палычем. Но в жизни ничего не повторяется и надо ценить сегодняшнее время, а не потом, что будет! В скорости от рака умирает Александра Николаевна, а потом  и Палыч.
           Когда я узнал о его кончине, то удивился, так как на здоровье он никогда не жаловался. Наверное, жена как то сдерживала от пагубных привычек, а с ее уходом потерял смысл в жизни и это его подкосило. К сожалению, таких случаев  в жизни много.         Часто я  вспоминаю о Понизовье и Палыче и наши с ним неповторимые рыбалки!

***
ЗИМНЯЯ РЫБАЛКА

    Знаете ли Вы, что такое зимняя рыбалка? Думаю, что большинство людей считают, ну что это за ненормальное увлечение сидеть день на зимнем холоде над лункой во льду и поймать несколько окушков? И я так думал и полагал, что летней рыбалке нет альтернативы! Но, оказывается,  я сильно заблуждался и кардинально изменил свое мнение о зимней рыбалке. А случилось это  вот как.
    С моим коллегой по работе Борей Васильевым летом мы часто выезжали на рыбалку и как-то раз он меня спрашивает: «Володя, а почему ты зимой не ездишь?» А я ему: «Да, понимаешь, Боря, что то не понимаю этой рыбалки, да и снаряжения у меня соответствующего нет». А он: «А ты попробуй, не понравится, бросишь».
        И вот помню, как–то в один из зимних дней я решился. Собирали меня дома на эту рыбалку, как Дон Кихота на сражение с ветряной мельницей! Одели на меня теплое китайское белье, потом теплую рубашку, потом свитер,  тренировочный костюм, ватные брюки, на ногах были одеты  две пары шерстяных носков и  валенки с резиновыми чунями, затем меховой полушубок, шарф с шапкой ушанкой и в довершение от ветра брезентовый плащ с капюшоном. Со мной был заранее купленный  ящик с рыбацкими принадлежностями, бутербродами и термосом с горячим чаем.
         Мы поехали компанией рыбаков, наверное, человек  8-10. Приехали мы на Киевское водохранилище, стоял мороз с ветром, и мы пошли по льду, покрытому  снегом, наверное, сантиметров 30, а идти надо было километра два. На первых же 200-х метрах с меня потек обильный пот, и я сбросил с себя плащ, потом расстегнул полушубок, потом скинул шарф и, наверное, я бы разделся до нижнего белья, но тут мы пришли на место рыбалки. Уф, слава богу, подумал я!
       Но это было не последнее испытание! Надо было сверлить лунку во льду, а лед толщиной около 60-70 см. Наконец, я все это преодолел и сел на ящик, думая, что сейчас- то я уж отдохну!  Дальше надо было на крючок мормышки одеть мотыля. Мормышка – это свинцовая капля с встроенным в нее маленьким крючком, а мотыль   личинка комара длиной около сантиметра.   Нацепить мотыля на крючок не просто, тем более, что на морозе пальцы быстро коченеют и теряют свою гибкость. Кое–как я справился  с этой трудной задачей и умиротворенный  стал мормышить, то есть приподнимать и опускать мормышку над дном. А дно  определяется, когда мормышка ляжет на дно, при этом  леска ослабевает. На первых порах для меня это была трудная задача.
    Сижу, и вдруг первая поклевка и достаю своего первого окунька. Ура! Радость необыкновенная, будто я по лотерее автомашину  выиграл. А дальше глухо, нет поклевок. Озираюсь и смотрю, а Боря  уже метров за 300 от меня «шьет». Это рыбаки так выражаются, когда видят, что другой рыбак, перебирая леску, достает очередной улов. Позже я понял, что если ты хочешь иметь хороший улов, то должен время от времени наблюдать за окружающими рыбаками. И как только увидишь, что кто-то «шьет», быстренько надо мчаться к нему и сверлить лунку, как можно ближе к его заду. Многие при этом ворчат, а иной рыбак и обложит тебя крепким словцом!  Дело в  том, что стая окуней постоянно перемещается по водоему, преследуя малька, и как только кончился клев на этом месте, ищи, куда ушла окуневая стая.  Я с тоской оставил мою лунку и двинулся к Боре, пробурил лунку, а клев пропал, стая окуней ушла. И я  подумал, сколько же еще надо лунок пробурить!
         Домой я вернулся, слава богу, живой и с гордостью принес свой улов, окуньков штук 8-10, общим весом, наверное, грамм 300. Устал неимоверно, тело все болело, руки дрожали, но я чувствовал, что пропитался морозным кислородом так, как никогда в жизни. И после этого я стал регулярно бывать на зимней рыбалке.
    И Вам советую! Это непередаваемое ощущение! Это здоровый наркотик.

***
ОДНАЖДЫ

    Однажды мне пришлось некоторое время пожить на разведочной буровой, которая располагалась далеко от жилья среди большого лесного массива. Надо было спустить в скважину промежуточную обсадную колонну. Для этого я и приехал. Была зима, снега по пояс, все жили в будках, питались самостоятельно, столовых тогда на буровых не было, поэтому продукты закупали в селах и хранили  в тех же будках, где и жили. Начальником буровой был Михаил, мой хороший товарищ,  я жил в его будке. А вокруг была красота, стояли высокие сосны в снегу, а снег был ослепительной белизны, промышленных предприятий и больших поселений рядом не было.
    Как то утром прибегает в будку к Мише дизелист и растерянно говорит, что пропала туша с мясом, которая висела в прихожей одной из будок. Кто мог взять? Свои красть не будут, а чужих вокруг на много километров не найдешь. Начали расследование, Смотрим, лыжный след уходит   в  глубину леса, это может быть только вор. Взяли мы с собой ружья, встали на лыжи и пошли по следу.  Через 2-3 километра, видим, сидит около костра человек, обросший бородой, в телогрейке, которая на спине прожжена. На голову накинут углом большой мешок из-под муки, который  прикрывает дыру на спине.
    Привели мы его на буровую, допросили. У него был паспорт, из которого мы узнали, что ему было около 35 лет, а выглядел он на 60! Он рассказал нам, что освободился из тюрьмы, ехал поездом и на каком-то полустанке сошел, взял лыжи у какого- то дома и ушел в лес. Так и скитался, а потом набрел на нас и украл мясо.
    Михаил по рации передал, что задержали человека за кражу. Через пару дней приехал на кошевке уполномоченный и забрал его. Как сейчас вижу, по заснеженной дороге в кошевке едет милиционер, а впереди идет этот человек. И мне его почему-то стало жалко. С другой стороны, это человек потерянный для жизни. Скорее всего, близких у него никого нет, а если и есть, то его такого и не примут. Нет у него привязки в этой жизни, он как лишний, болтается в пространстве и мешает жить остальным. У таких людей жизнь, как проторенная тропа - украл–сел-вышел, погулял, украл–сел. И то, что наш вор попал снова в тюрьму, для него это было благо, зимой он бы не выжил, а в тюрьме он будет в тепле, с крышей над головой, и какая-никакая кормежка.

***
«ЛЮК»

    Когда внуку было года три, мы вместе с ним весной поехали  на дачу. Было по-весеннему тепло и радостно – природа проснулась, цвели деревья, а на грядках появилась первая зелень. Особенно внуку понравился зеленый лук, который моя жена  дала ему попробовать.
       Она оказалась в дальнем углу дачи, внук подходит к ней  и спрашивает: «Где люк?» (он тогда многие буквы еще не выговаривал). И жена ему объясняет, как найти грядку с луком, и он разыскал ее, сорвал несколько перышек лука и бежит к ней, радостно с гордостью  крича: «Люк, вот люк!» Его обуревает гордость, что  он сам нашел эту заповедную грядку с луком.  Наверное, ему не просто было найти, где растет лук, но от сознания, что он это сделал самостоятельно без помощи взрослых, радости не было границ.
    Так закладывается  характер у маленького человечка!

***
КОЕ-ЧТО О ГОЛОДАНИИ

     С нами  работала инженером Алла. Это была худенькая женщина с живыми глазами, с приветливой улыбкой, готовая к самопожертвованию и желанием помочь людям. Как работник она была исполнительная, но выполняла все, как бы механически, не думая, что она делает и как. Дело в том, что голова Аллы всегда была заполнена совсем другими мыслями. Она хорошо  разбиралась в искусстве, литературе. У нее после смерти родителей вместе с хорошей квартирой осталась и  обширная библиотека  с редкими книгами. То есть ей надо было работать где-то по литературной части, а не в нашем нефтяном институте.
    Алла увлекалась также нетрадиционными методами лечения. Она проращивала пшеницу, питалась овощами и фруктами и, часто, при очередном ее увлечении на работе случались с ней обмороки. В начале, мы не знали причин этих недомоганий, а потом поняли, что  она просто  была голодна.
    Так вот, Алла была большим у нас специалистом по методике длительного голодания. Теоретически это обосновывалось так. Организм человека, не получая пищи, начинает расходовать свои запасы – жира и ненужных частей, например, опухоли.
      Это увлечение не обошло и нас. У жены обнаружили опухоль, и нужна была операция, а делать ее очень не хотелось.  И она две недели полностью не принимала пищу, пила только минеральную воду. При этом была не в отпуске, а ходила на работу. Я удивлялся ее мужеством, но с ее слов трудно было только первых несколько дней – очень хотелось есть, а потом только временами головокружение и слабость. Ее стойкость была проверена самым жестоким образом. Приехал из Алжира в отпуск наш сосед Толя, и  мы пригласили его с женой  в гости на пельмени. Пельмени делали сами (тогда еще в магазинах такой экзотики не наблюдалось) и поэтому аромат от них шел соответствующий. В общем, пельмени удались! А жена при этом сидела за столом и пила минеральную воду! Гости было в шоке от ее подвига!
    Были мы свидетелями и уникального по продолжительности голодания. Работал у нас электрик. Это был довольно плотный мужчина лет под 40.  И  появились у него проблемы с ногами–отложение солей, сколько он не лечился ничего ему не помогало  и передвигаться стало все труднее, стал вопрос об инвалидности. Алла предложила ему попробовать лечиться голоданием, выхода у него не было, и он согласился. И стал голодать под руководством Аллы, а мы все наблюдали за экспериментом. Он продолжал ходить на работу, поднимался по лестнице на этажи со стремянкой на плече, менял перегоревшие лампочки, в общем,  выполнял всю необходимую для электрика работу. При этом по нашим наблюдениям с каждым днем он стал лучше выглядеть внешне, да и двигался  как здоровый человек. Таким образом, он проголодал 43 дня. Мужик он был простой и на радостях сварил себе картошечки и поел  под капусточку, а может быть и принял «на грудь». На второй день у него опухли ноги, и пришлось еще дополнительно проголодать 15 дней. Но мужик выздоровел и встал на ноги. Пробовал и я экспериментировать над собой, но больше трех суток не продержался, да и жена отсоветовала-ей стало меня жалко.
          Позже, уже после нашего отъезда из Киева Алла попала в неприятную историю. По доброте душевной она решила перевоспитать человека, который сидел в тюрьме. Завязалась переписка, она была одинокой, и ей хотелось семейного уюта, мужской ласки. И вот этот человек выходит из тюрьмы, приезжает к ней домой и начинает жить у нее на квартире. Потом стали заезжать к ней и дружки, которые освобождались из заключения. Можно представить, во что превратилась квартира киевских интеллигентов. Стали пропадать вещи, а особенно ей жалко было редких книг, которые сожитель таскал букинистам. Дальше о судьбе Аллы мы не знаем, связи с Киевом оборвались.

***
«ЖОПОТЫ»

    У маленьких детей, как правило, проблемы с произношением согласных букв и особенно буквы «р». Долго человечек идет к преодолению этой трудности, но когда у него получится, то он с гордостью говорит слова с этой буквой и радости его нет границ! При этом особенно в почете слово «во-р-р-она». И нашего сына также не обошла эта  напасть – ну никак не удавалась ему проклятая буква «Р», но зато когда у него это получилось, то он, как ребенок бурно развивающегося 20-го века, вместо слова «ворона» стал гордо произносить   «р-р-оботы-ы».  Ведь звучит совсем по-другому!
    Как-то раз сын подружился  с одним мальчиком младше его и поэтому еще не достигшего совершенства произношения согласных букв. И вот любили они ходить строем, впереди марширует сын, а за ним этот мальчик. И наш грамотей громко,  четко и с гордостью кричит  покорившееся  ему слов «р-р-оботы», а мальчик вслед за ним кричит – «Ж-Ж-ОПОТЫ», со всем старанием налегая на непокорную букву «Ж».


***
КАК ВКУСНА МАННАЯ КАША В оДЕССЕ

    Поехали мы как-то раз в Одессу для лечения сына в санатории. Поезд отходил вечером, мы собрали вещи, и так как времени оставалось еще много, то я прилег на диван, а кошелек с деньгами и билетами, лежащий в заднем кармане, мне мешал и я положил его рядом. «Пора»- сказал я и мы на метро отправились на вокзал и тут меня как обожгло–нет кошелька в заднем кармане. Где он? Два варианта: или вытащили, или оставил на диване. Прокручиваю в голове и пришел к выводу – оставил! Что делать? Возвращаться, уже нет времени, на поезд не успеем. Приехали, зашли как то в вагон, поезд тронулся, проводники проверяют билеты, а мы безбилетники! Правда, мы помнили свои места, и это нас спасло от ссаживания. Какие-то деньги мы наскребли и  купили вторично билеты.
    Приехали в Одессу на вокзал, и сына надо было покормить и как вполне платежеспособные люди пошли в ресторан. Кутить, так кутить решили мы и заказали сыну манную кашу! Покушав, он сказал, что никогда такой вкусной манной каши не едал!
    Далее стали решать денежную проблему, позвонили нашей подруге, которой мы оставили ключи от квартиры и попросили ее прислать телеграфом  деньги из кошелька, если она его найдет на диване. Это было бы нашим спасением. И через два дня деньги были получены!
      Что же со мной тогда было? Как это охарактеризовать? Беспечность, безответственность, жить на автомате или житейская случайность?

***
ПАСХА В КИЕВЕ

     Кто по настоящему выполняет все религиозные постулаты, знает, что  светлому празднику Пасхи предшествует довольно строгий пост, а на праздник наступает «обжираловка». Перед этим пекут куличи, красят яйца и готовят еще какие-то ритуальные блюда. Как правило, в Пасху верующие несут куличи и крашеные яйца в церковь светить, а потом уже садятся за обильный стол, при этом и спиртному отдается должное почтение!
     В Киеве в 1968 году перед тем как мы получили квартиру жили  у чудесных стариков – Евдокии Ивановны и Григория Авраамовича.      Григорий Авраамович и Евдокия Ивановна отвели нам большую комнату-«залу», а сами жили в комнатушке при входе, но там стояла русская печь, и было тепло, а наша комната, практически, не обогревалась, но  мы были молоды и таких мелочей почти не замечали. Район был на окраине Киева и назывался Ново-Беличи, но нам было удобно, так как работа была рядом и ходили пешком. Старики  были «щирыми» украинцами. Запомнился борщ, который варила Евдокия Ивановна. Это был настоящий украинский борщ красного цвета, наваристый, с кусками мяса и сала и обязательно в борще была фасоль или «хфасоля», как говорила Евдокия Ивановна. Предлагая еще тарелку борща, Евдокия Ивановна говорила: «Ну, шо насыплю еще трошки борща?» Слово «насыплю» вместо «налью» чудесно подчеркивало украинский колорит.
      Запомнилась мне Пасха в Киеве. На Пасху старики напекли куличей, покрасили яйца и в ночь Григорий Авраамович повез все это на электричке освятить в церковь, которая была рядом в Ново-Беличи. Вернулся он ранним утром и старики стали нас будить к столу, чтобы разговляться, а нам так не хотелось рано вставать! Стол ломился от нехитрой еды, а главное на столе стояла 3-х литровая бутыль самогона. И начали мы разговляться! Сон быстро прошел, и после первых рюмок самогона и нехитрой крестьянской закуси наступило какое-то блаженное, расторможенное состояние-праздник души!
     Так мы с женой впервые в Киеве встретили Пасху! Были и другие встречи Пасхи, но эта почему-то запомнилась на всю жизнь!

***
 КРАСНОЯРСК

     В середине 80-х годов пришлось мне быть в командировке в Красноярске. В Восточной Сибири я был впервые. Летел прямым рейсом самолета из Киева, где-то около пяти часов и меня, прежде всего, поразила наша страна – какая огромная территория! Пролетая над Сибирью ночью, редко где увидишь огоньки, так мало она заселена, и сколько неосвоенной у нас земли! 
     Прилетев, устроился в гостинице, и решил в магазине купить себе что-нибудь съестное на ужин и завтрак. Захожу в продуктовый магазин где-то в центре Красноярска и вижу пустые полки и скучающих продавцов. Правда, полки местами были заполнены банками с консервами минтая и морской капустой. И ушел я, не купив даже хлеба! Вот такое было тогда снабжение даже  в крупных городах, что уж говорить о провинциальных местечках!
     Встретили меня в разведочном тресте «Востсибнефть» хорошо, показали достопримечательности города и окрестностей Красноярска. Побывал и на знаменитых Красноярских Столбах, но запомнились мне не сами Столбы, а густой запах черемухи, росшей в большом количестве возле них. В то время она буйно цвела. Проехали  и на Красноярскую ГЭС, сооружение поражает своими размерами – неужели это могли сделать человеческие руки? Запомнился поселок, где живут люди, обслуживающие ГЭС. Красивые коттеджи  расположены среди сосен на склоне, спускающимся к ГЭС. Мелькнула мысль: «Вот бы здесь жить в тишине среди леса и вдыхать чистый воздух, напоенный сосновым ароматом!» Почти рай!
     Енисей как то на меня большого впечатления не произвел. А поразило вот что. Оказались мы на  возвышенном месте, откуда гостям показывают панораму города. И мне стало не по себе – город покрывал покров плотного смога. Рядом располагался мощный алюминиевый комбинат, да другие многочисленные промышленные предприятия города вносили свой посильный «вклад» в атмосферу города. И люди постоянно вдыхали этот отравленный воздух, уже не замечая этого.
       В те времена государство, да и простые люди мало думали об экологии окружающей среды. Советскому государству не было времени этим заняться. Мы все время боролись с буржуазным окружением, перестраивали природу для своих экономических выгод, готовились к  повороту рек, покрыли страну каналами, загубили многие реки, осваивали целинные земли, решали продовольственные программы. Господи, что мы только не решали» в те времена! А, вот, человека забыли. Упустили, что окружающая среда может пагубно действовать на человека и главное на будущее потомство. 

***
ПОЛТАВЕ 800 ЛЕТ

     В 70-ые годы прошлого века на Украине велись разведочные работы с целью открытия новых нефтяных месторождений и, в частности, в девонских наиболее перспективных отложениях. Пришлось и мне принять непосредственное участие  в таких работах на Сагайдакской площади, недалеко от Полтавы.
     Разведочная скважина № 51 запомнилась мне на всю жизнь. На глубине около 3 тыс. метров была встречена зона с аномально высоким пластовым давлением. Согласно прогнозам геологов плотность бурового раствора должна быть не менее 2,0 г/см3. Для этих целей мною было предложено  применить известково-битумный раствор (ИБР), так как обычно используемый  глинистый раствор такой плотностью получить было невозможно. И мне пришлось сидеть на буровой днями и ночами, чтобы решить эту трудную задачу. Дело в том, что опыта приготовления и работы с ИБР такой высокой плотности не было не только у нас, но и за рубежом. Вначале я приготовил  ИБР плотностью 2,15 г/см3, но при бурении оказалось, что этой плотности не хватает, чтобы нейтрализовать пластовое давление в скважине. Пришлось ступенчато увеличивать плотность ИБР до 2,2, потом и до 2,25 г/см3. Мне надо было сопровождать эти операции лично, так как опыта работы с ИБР у буровой бригады не было. И  командировки  на буровую шли одна за другой. Я понимал уникальность этого производственного эксперимента и все фиксировал в журнале с тем, чтобы потом опубликовать бесценный  опыт.
     Но случилось то, чего я никак не ожидал!   После долгого присутствия на буровой мы с начальником буровой решили поехать в Полтаву отмыться и немного отдохнуть после шума дизелей и соляровой гари. Зашли в столовую, чтобы за много дней поесть горячего. Столовая работала по системе самообслуживания, то есть берешь поднос, набираешь, что тебе надо и двигаешься к кассе. Со мной был портфель, а в нем набор вещей командировочного- смена белья, электробритва, ключи от квартиры и все документы по истории бурения этой скважины.. С портфелем и с подносом было неудобно, и поэтому я свой портфель оставил на стуле у стола, к которому мы и решили присесть. Было утро и посетителей не было. Подхожу к  столу, а портфеля нет, как будь-то я его туда и не ложил, его украли! Поиски портфеля, включая милицию, ни к чему не привели.
     А дело в том, что в это время праздновалась юбилейная дата города Полтавы – ей исполнилось 800 лет, съехалось много народа и жулье, наверное, использовало этот случай. Наживы в портфеле им не было никакого, а мне невосполнимая утрата!        Самое печальное, что я не смог восстановить материал моих записей, и  уникальный опыт не был обнародован. Потом досада как-то улеглась. Меня захватили новые идеи – период творческий у меня был в то время очень насыщенный!

***
АКСАРАЙСК

     За свою активную жизнь много мне приходилось бывать в различных нефтегазовых регионах – Башкирия,  Украина, Белоруссия, Грозный, Татария, Крым.  А на склоне лет много времени было посвящено  Астраханскому газоконденсатному месторождению, которое расположено рядом с поселком Аксарайск. Там находилась железнодорожная станция, а сам поселок представлял бессистемно расположенные  домишки, как правило, саманного типа. Буровые и эксплуатационные скважины разбросаны в пустыне, которая местами теснит и сам поселок.
     Когда едешь к нужной скважине, то дорога пролегает между песчаными барханами различной высоты. Поверхность местами покрыта скудной растительностью, характерной для пустынь - колючки, полынь,  и какие-то  мелкие кустики, а ветром переносит множество «перекати поле». Это сухие остатки растений круглой формы, которые перекатываются по песку под дуновением ветра.  Но поразила меня пустыня весной. Она в это время преображается зеленым покровом и множеством цветов, разной формы и окраски! Запах от цветов стоит изумительный, цветовая гамма цветов ярка и неповторима! Это природа старается в короткий срок, отпущенный ей,  произвести потомство, привлечь как можно больше насекомых для опыления. Бог хорошо это устроил! В это время влаги в почве еще достаточно, а после наступления жары, все вновь превращается  в унылый желто-серого цвета пейзаж.
      Животный мир здесь тоже присутствуе, особенно много сусликов. Да и миграция сайгаков также пролегает через эти места. Близко к скважинам они, естественно не подходят. Но я, когда несколько дней ночевал на буровых, видел, что наши рабочие  ночами на мотоциклах куда-то уезжали с ружьями в пустыню.  Догадывался, что они били сайгаков, а поскольку они в красной книге, то охотиться на них нельзя и делали они это тайком под покровом ночи. Но и права ругать я  их как-то не имел - с мясом тогда совсем было худо.
      Вспоминается дорога из Астрахани в Аксарайск. В первые годы освоения месторождения моста через реку Бузан (это рукав Волги) еще не было, и переправлялись на пароме, на который выстраивались длинные очереди. Приходилось ожидать переправы по нескольку часов. Для поездок в Аксарайск, как правило, выделялся грузовой транспорт. Мне, почему, то запомнился ЗИЛ-130, на котором водителем был молодой парень. Бывало, часто, однообразная дорога утомляла его, и он задремывал в пути.  Наверное, сказывались его молодые бурные ночи! А мне приходилось всегда быть на чеку, и порой подправлять движение машины, чтобы не свалиться в кювет.
     Давно уже не доводилось быть в этих местах, много воды утекло с тех пор. После развала СССР, Аксарайск стал пограничным с Казахстаном. А железнодорожная станция является важным узлом с таможенным и пограничным контролем. Отсюда отходит ветка в Среднюю Азию. Не думаю, что это существенно изменило азиатский ритм жизни коренных жителей Аксарайска.

***
ЖЕЛЕЗНАЯ ЛОГИКА

     В начале 60-х годов прошлого века в СССР вышло Постановление правительства о переходе на пятидневную рабочую неделю. До этого отдыхали только по воскресеньям.
     Летний день. Иду по оживленной улице, впереди мужчина и женщина. Мужской голос громко и уверенно заявляет женщине: «Ты мне покупала одну бутылку водки, а теперь будешь покупать две!» И столько правоты в его заявлении и железной логики, что женщина тихо и обреченно отвечает: «Ладно, буду  две».

***
СНЫ МОИ

       «Таинство сна» - словосочетание, которое вполне соответствует смыслу. Почему мы видим сны и что они могут предсказать, наука до сих пор на эти вопросы не ответила  - много здесь таинственного и необъяснимого! Почему необходимо треть жизни «бесполезно расходовать» на сон? Неужели только ради отдыха? Неужели природа не нашла более оптимальное решение проблемы отдыха, чем полное отключение от активной деятельности. При этом сон сопровождается сновидениями, как легкими, так и тяжелыми. Есть еще и вещие сны. После тяжелых снов человек чувствует себя разбитым, усталым.
       И я регулярно видел сны, но, как правило,  их тут же и забывал и на утро не мог вспомнить, что же мне привиделось! То есть сны мои можно было отнести к легким. Но за последнее время приснилось несколько страшных снов, которые я не могу забыть и, которые произвели на меня какое-то даже мистическое влияние.
        Первый сон до сих пор вспоминается во всех подробностях. Вот его суть. Будьто-бы, я общаюсь, мирно разговариваю с близким мне человеком и вижу четко его лицо, его глаза доброжелательные, ласковые. Потом лицо вроде бы немного увеличивается в размерах, тихо приближается ко мне. И оно постепенно преображается. Черты лица становятся более резко очерченными, какими-то хищными, рот оскаливается, становятся видны по бокам клыки, а глаза светятся и приобретают красноватый оттенок. И руки только что близкого человека тянутся к моему горлу и это уже даже не руки, а я вижу кисти рук с большими когтями. В е д ь м а! Я не могу сопротивляться и в ужасе кричу «Мама!» И сквозь уходящий сон  понимаю, что я кричу на самом деле это слово от ужаса, объявшего меня, и просыпаюсь.
        А вот еще один странный сон. Будто бы я сорвался с какого-то утеса и падаю вниз. Впечатление такое, что я лечу в космосе, границ этого пространства не видно и знаю точно, что это падение долгое и что падение и смерть неотвратимы. И что ничто уже изменить нельзя. Это конец! Причем я понимаю, что это смерть и стало жутко.  При этом  освещение вокруг матово-светлое. Проснулся среди ночи и долго не мог уснуть.
        Мои тяжелые сны можно истолковать тяжелым периодом в жизни – очень сильно болела жена, и все это время в течение тринадцати лет происходило на моих глазах. Я видел, как угасал любимый и дорогой человек, и помочь ничем не мог.
        А вообще, во время таких снов, наверное,  умирают .

***
РЕКРУТ

      Я болею, лежу. Опять «достал» меня застарелый бронхит. Как только приходит поздняя осень и зима, несколько раз наступают обострения. Эта болячка у меня - следствие покупки нашей первой машины «копейка» в июне в Киеве (Стоял в очереди, был холодный ветер, а одет в легкой рубашечке). А сейчас температура небольшая, но вставать не хочется, леность и слабость одолевают. Читать нет охоты и сил, поэтому в голову лезут всяческие мысли, «пережевываю» прожитое.
          Лишний раз подтверждается, что мозг человека всеобъемлющ и запоминает все, что попадало в него на протяжении всей человеческой жизни. Поэтому вдруг вспоминаются совсем незначащие события  давних лет, а иногда мотивы песен, причем самых необычных, которые и не пел никогда, но слышал. Иногда такой мотив долго не покидает тебя, и время от времени ты прокручиваешь его. Вот и сейчас ко мне прицепился мотив народной песни «Последний нонешний денечек…», который навеял  в голову разные мысли о судьбе рекрутов в старые времена.
       Как известно, тогда дворяне служили в армии в обязательном порядке, а крестьяне становились рекрутами на крестьянских сходах по жребию. На каждое село приходилось определенное число новобранцев  в зависимости от численности.  Если семья была богатая, то могла откупиться, заплатив за рекрутский билет, который, кстати, стоил не дешево. Служили в старые времен долго, до 25 лет и только в 19-м веке Александр I  уменьшил срок службы до 10 лет. И вот молодой крестьянин, попадая в рекруты, отрывался от своей семьи, от молодой жены и детей на долгие-долгие годы! То есть, практически, самую деятельную часть жизни он проводит в казармах или на войне и оторван от нормальной крестьянкой жизни. По сути, жизнь потеряна!
        И вот представилась мне такая картина. Крестьянский сход  и не повезло крестьянскому парню, вытащил он несчастливый жребий идти в солдаты. А он молодой и полный сил, недавно женился, а впереди ждет неизвестность и трудная солдатская служба.   
          И вот ему по традиции устраивают в семье проводы. Собираются родные  и друзья. Вечер, смеркается. Большая изба, за столом сидят, в основном мужики, а бабы в стороне на лавках, дети устроились на печи и полатях. Стол большой деревянный, гладко выструганный. На столе капуста, картошка, куски мяса, большие ломти черного хлеба, кружки с брагой или  самогоном. В избе по углам темно, но огня не зажигают. Рекрут сидит, подперев голову рукой. Малый лет 20, светлые волосы цвета льна с прямым пробором. Рядом отец сидит, положив обе руки на стол, руки, натруженные с узлами вен, борода и волосы с сединой. Вид отца подавлен – отходят из дома рабочие руки, которых так не хватает в крестьянском труде. Бабы в слезах, концы головных платков у глаз. Новобранец сидит  с опущенной головой, но иногда поднимает ее, обводит взглядом родные стены. Взгляд растерянный и как бы спрашивающий «За что?»  Он немного хмельной, пытается петь, начинает несколько слов и мелодия обрывается, голос его надрывный, хриплый - «Последний нонешний денечек, гуляю с Вами я друзья…» Роняет голову на грудь, но не плачет, а как будто не хватает у него воздуха, чтобы продолжить пение. А на лавке сидит его молодая жена, вся в слезах. Кто она теперь такая? Она - «солдатка». И что с ней будет? Дождаться мужа через 25 лет? Это не реально.  Хорошо, если свекровь с добрым сердцем и примет ее в семью, как родную. А если нет?
       Вот такие  грустные мысли навевает на меня мой хронический бронхит, видимо, и он устал сопровождать меня, аж, с 1976 года!
       А ниже и песня это, что позволила мне окунуться в воспоминания!

                Последний нонешний денёчек
                Гуляю с вами я, друзья!
                А завтра рано чуть светочек
                Заплачет вся моя семья,
                ……………………….

***
БАНИ
      Баня, а особенно парная, в России понятие почти что национальное. И объясняется, наверное, это некоторыми особенностями жизни в России. Какими же?
      Ну, во–первых,  климатическими условиями. При низких температурах зимой трудно представить русского человека без бани. Это и обогрев после нахождения длительного на морозе, это и лечение, да и просто адреналин в крови, когда после жаркой парной прыгали в снег или в ледяную прорубь. А хлестанье  березовым веником всех частей тела в жаркой парной! После этого человек выходит из бани, как только, что народившийся, он скинул несколько лет и даже чувствует к себе уважение, что выдержал жар парной, от которого «уши вянут».
     Во-вторых. Большая часть населения России живет в  сельской  местности, где только недавно появился газ, душ или ванна. А ранее, сельский житель мог помыться только в банях, которые строили почти при всех домах. И это тоже был ритуал. Бани, как правило, топились по- черному. Первые в самый жар мыться шли мужики, потом женщины и дети. После бани одевали чистое белье и охлаждались ядреным квасом.
      В-третьих.  В городах в совсем недавние времена также не во всех домах были душ и ванна. Только избранные пользовались этими благами. Большая же часть населения ходили в общественные бани. Как правило, в этих банях также были парные. Когда я жил-в Уфе я помню  баню паровозоремонтного завода не далеко от нас на Сафроновской пристани, в которую ходил вместе с отцом. Некоторые бани особенно были известны, своими какими –то особенностями –парными, бассейнами, искусными банщиками и массажистами. Так в Москве пользовались популярностью Сандуновские, Воронцовские, Усачевские и Селезневские бани.
         В последние годы модной популярностью стали пользоваться финские сауны, которые отличаются от русских бань тем, что пар в них сухой. Известны и турецкие бани. Мне приходилось бывать и в тех и других, но с русской баней, с жаркой парной, они обе, конечно, проигрывают.
       Пожалуй, постоянно стал я посещать парную, когда работал в Киеве. В институте, где я работал, была действующая экспериментальная буровая, которую возглавлял Гриша Дранкер. На буровой проводились работы по бурению, и  Гриша на буровой сделал душевую для рабочих и пристроил к ней небольшую сауну. При этом ежегодно загодя заготовлялись березовые веники, которые хранились на буровой.   Организовалась группа любителей жаркой бани человек  в 7-8, в которую вошел и я.      По средам после работы мы дружно шли в эту сауну и кайфовали. Иногда температуру в сауне поднимали до 130 градусов, уши обвисали! После сауны садились за большой стол, доставали что-кто принес, а Гриша выставлял чугунок горячей картошки,  и начинались дружеские беседы. Со спиртным и пивом  в те времена было туго и лишнего не наблюдалось, но нам было хорошо. Особенно чудесно было, выйдя на улицу, ощутить морозный воздух полными легкими зимой. Мне думалось, что так ощущает этот первый глоток воздуха новорожденный ребенок! Отсюда и зародилась моя тяга к парилке, сауне. Как мне известно, Гриша из Киева за границу не уехал, в отличие от многих.
        Будучи уже в Астрахани я много лет посещал сауну в Столяровской бане. Она меня устраивала, так как приходил в баню я к 7 часам утра и где-то к 9-10 был уже дома. К этому времени больная жена уже просыпалась, и я мог полностью ей посвятить время. Ходили мы (нас собралась группа человек 5-6) через кочегарку и наши деньги шли мимо кассы, так как баня открывалась только с 9 часов. Сауна была, естественно, с сухим паром и температура иногда доходила до 115 градусов. При бане был неплохой бассейн. Но потом появилось новое руководство, бассейн сломали, и ходить раньше официального открытия запретили. 
         Я, было, приуныл, бросать многолетнюю привычку было жалко, да и бронхит мой запротестовал. И вспомнил о бане около базара Исады. Я как то  бывал  там несколько раз и у меня остались не очень приятные воспоминания – баня была грязноватая, какая- то неухоженная. Но я помнил, что русская парная в ней великолепная. Ну что выхода нет, и я пошел.  Ничего не изменилось и мои воспоминания меня не обманули. Я купил веник, и первый заход в парную был очень осторожным. В парной 3 полка и я вначале расположился на среднем. А настоящие парильщики располагаются на третьем. Кто-то из них говорит: «Поддать бы надо, ребята» Один из них одевает брезентовые рукавицы и маленькой манеркой, черпая из таза холодную воду, плещет ее в раскаленную топку. Через некоторое время парильщики говорят: «Ну, будет!» А на третьей полке такой пар, такая температура, что как говорится: «Дух захватывает!»  Но, понемногу, и я освоился и стал также подниматься на 3-ю полку и хлестаться веником от души. Причем, интересен контингент парильщиков, которые ходят в мое время. Это человек 10-12 настоящих астраханских рыбаков –биндюжников. Все они, видимо, в эту баню ходят уже не один десяток лет. Они знакомы-перезнакомы. Обращаются друг к другу по именам. И мне немного неуютно среди них –я чужак. Что не слово, то мат. Причем разговаривают громко, смеются  как то резко. Много разговоров о рыбалке, кто куда ездил и что поймал. «Вчера, мать перемать, был на Кривой Балде, мать перемать. Немного судака, мать перемать, поймал, но клев, мать перемать, был плохой, мать перемать!» Меня эта речь не смущает, мое детство прошло в такой же среде. Я понимаю, что такой сленг – это самоутверждение, так принято, а иначе, тебя посчитают слабым.
         Пришлось и мне за свою долгую жизнь построить самостоятельно баню.  В 90-ые годы купили мы дом в  Понизовье Волги, а бани не было. А опыта строительства бани у меня совершенно не было. Пришлось напрячь мозги и имеющиеся возможности. Прежде всего, надо был решить с печкой. Я решил основу печки сделать из трубы  диаметром около 60 см. Затем болгаркой я сделал в этой трубе отверстие под водяной бак. Бак надо было изготовить из нержавейки. А где ее взять? И тут пригодились связи. Мой родственник рыбак из Москвы Валера обещал достать. Переслал ему размеры и вот в апреле приехал ко мне на рыбалку и доставил уже раскроенные листы нержавейки. А теперь надо где то сварить эти листы в емкость. И эта проблема была решена. Трубу вытяжную я сделал из обычной асбестовой трубы. А вот шибер, задвижку я приспособить не сумел – настойчивости и времени не хватило. И тяга из печи была прямоточная – это резко снижало КПД, но зато было просто.
        Строительство помещения было уже более простой задачей – были материалы. Сделал предбанник и парилку на два полка. Первое опробование бани показало, что в целом мой проект оказался успешным – баня быстро нагревалась, была комфортная температура, но, правда, и быстро остывала. Но я считал, что зимой мы в Федоровке жить не будем, и баня нужна только в теплое время года. Баней мы пользовались регулярно, пока жили в Федоровке. Оценили достоинство бани и наши соседи.
       Мой рассказ о банях был бы неполным, если бы я не рассказал о бане моего друга Генриха. Когда Гена приехал в Астрахань, то он купил старый дом с небольшим участком. Много трудов  положили они с Мариной для приведения своего жилища в надлежащий вид. А на баню решились не сразу - место занимал то курятник, то еще что-то. Долго я Гену уговаривал, чтобы он, наконец, сделал баню. И вот он нашел место и для бани. При этом уверен, что учитывая дефицит площади, план составлялся с учетом каждого сантиметра.  Баня получилась компактная, но было  при ней все – и раздевалка, и прихожая, и парилка. Изредка и я наслаждаюсь его баней, с последующим застольем и беседах о днях прожитых.
         Друзья мои, советую и Вам как можно чаще посещать  баню. Это даст Вам неоценимое здоровье, бодрость духа и уверенности в завтрашнем дне!
   
***
 ЧТО ТАКОЕ СТРАХ

в моем представлении страх у человека сопровождается потерей способности соображать, мозг полностью парализуется и человек на какое-то мгновение не может действовать. Наверное, это крайнее чувство страха, в отличие от испуга.
    Ощущал ли я страх в своей жизни? Да, были моменты, которые по сути дела могли бы привести к моей смерти, но почти не помню, как говорят, «животного страха». А может быть, я забыл? Правда, совсем недавно вижу во сне совсем четко, что разговариваю я с очень близким мне человеком и вдруг лицо его неприятно изменяется и он тянет руки к моему горлу, пытаясь задушить. Я явственно слышу, что кричу громко наяву: «Мама!» и просыпаюсь. И долго еще неприятное чувство этого сна меня не  не покидало, хотя, как правило, сны из моей памяти стираются быстро.
     Вспоминаются и другие случаи в моей жизни. Например, пацаном плавая в реке, мне стянуло судорогой ногу. Помню, что я как-то пытался трезво оценить это и искал пути, как выплыть и не утонуть, но страха, который бы парализовал мой разум, не помню.  Наверное, потому, что не понял до конца грозящей мне опасности утонуть. Похожий случай был со мной на Черном море, когда я заплыл в штормящее море и мог тоже погибнуть. Я тогда тоже нашел способ спастись, наверное, потому что не дал страху овладеть своим разумом.
      Когда мне было лет 13-14, со мной приключился случай, который мог  оставить меня в лучшем случаи без ног. А дело было так. В Уфе развито было трамвайное движение и пацаны, чтобы не платить за проезд часто ездили на «колбасе» (прицепное устройство), или на подножках с противоположной стороны. На подножке сзади часто контролеры отлавливали нарушителей, а вот передняя площадка, где был вагоновожатый, было относительно безопасно.  Правда, если срывался с задней площадки, то не было риска попасть под колеса, а вот если с передней упадешь…, то велика опасность оказаться под колесами трамвая. Причем на подножку надо было заскакивать на ходу, а иначе мог попасть в руки контролера. Вот я однажды и решил проехать на передней площадке. Вагон тронулся и я на бегу схватился за обе ручки трамвая, но он уже двигался с довольно большой скоростью, я не смог заскочить на подножку, не уровнял скорости,  мои ноги стали волочиться по земле, а руками я держусь за поручни. Сил держаться все меньше и поручни отпустить страшно – окажусь под колесами трамвая! И вот руки мои не выдерживают, я закрываю глаза и падаю, поджав ноги, дабы они не попали под колеса. Трамвай проносится мимо, а я лежу и думаю, остались ли ноги целы. Поднялся на ноги, слава богу, целы они, только буксами чиркнуло по коленям – следы от ран остались до сих пор. Был ли у меня страх в это время? Наверно, да, но по молодости лет, наверное, не понял до конца опасности! А вот мой школьный товарищ, Ирик Гайнетдинов, в такой же ситуации остался без ноги! 
      Во взрослый период моей жизни также пришлось пережить несколько случаев настоящего страха. Наиболее близкий к страху случай случился со мной, когда работал на буровой, и мне чуть не снесло голову ключом «Орлова». Причем страх пришел через 10-15 минут после самого случая – холодный пот, бледность и ватные ноги! Похожее  случилось, когда мы с женой чуть не попали в аварию на зимней скользкой дороге, возвращаясь из Гомеля на своей машине. В этих случаях был настоящий страх, так как жизнь висела буквально на волоске.
     Бывали в жизни и другие случаи, но их я бы отнес к испугу. Ну вот, например, проводя промышленные испытания своей разработки на буровой на Украине, возник пожар, правда, не по моей вине, но если бы во время не удалось его потушить, то вопрос продолжения и последующего внедрения разработки пришлось бы прекратить. Или вот другой случай. Мы отдыхали семьей под Киевом на берегу озера. Сын к тому времени (а ему было тогда лет 6-7) уже неплохо держался на воде, правда с надувным приспособлением, и мы с ним решили переплыть озеро шириной метров  100. Когда мы с ним были на середине озера, вдруг задул  сильный ветер, поднялась гроза, пошел дождь. Что было делать? И я решил продолжать заплыв под дождем. Доплыли мы с ним благополучно до берега и сидим в воде, так как наша одежда на том берегу, да и в воде теплее, чем на воздухе. Переждав дождь, вернулись благополучно обратно. Конечно, я боялся, что молния может ударить, когда мы были на середине озера, боялся, что  сын может простудиться, пока мы сидели в воде. Но все-таки это был страх ближе к испугу.
     Вот коротко мое мнение о страхе человека и некоторые примеры из моей жизни.

***
СУДЬБА

     Судьба нашей семьи подтверждает давнишнее мнение, что полностью счастливых семей не бывает.
     Первое несчастье, которое обрушилось на нашу семью, это неудачные роды жены и рождение сына с детским церебральным параличом. Сколько нам пришлось бороться с этим недугом, сколько переживаний и бессонных ночей, сколько нервной энергии потрачено! Слава богу, что нам удалось его поставить на ноги, свести до минимума последствия заболевания,  получить нужное для него образование, помочь построить счастливую семью!
     Второе несчастье, это неизлечимая болезнь моего брата. Молодой еще, полный сил и желания работать, с большими задатками плодотворно трудиться, вдруг становится инвалидом первой группы, с трудом передвигаясь на инвалидной коляске. «Рассеянный склероз» - болезнь в настоящее время неизлечимая! Перед  его мужеством и способностью бороться с недугом  склоняю голову. Думаю, что я бы на каком-то этапе перестал бороться и ушел из жизни! Но он молодец, освоил компьютер, следит за новостями по своей болезни.
     Третье несчастье – это болезнь моей любимой жены. У нее случился ишемический инсульт. Причем, на первых порах, инсульт был, видимо, незначительный,  и это нас и погубило. Не вызвали во время скорую, а потом было уже поздно было,  и инсульт перешел в тяжелую стадию. Первое время она плохо сидела на кровати, временами заговаривалась, парализована была левая половина, проблемы были со стулом  и мочой, плохой сон. Приходилось вставать к ней по 10-15 раз за ночь. Началась борьба, как традиционными методами, так и по системе Тянь-Ши. Постепенно стала ходить по квартире, потом стали гулять и на улице от 15 до 30 минут. Несколько раз лежала в стационаре, была  в санатории, но выздоровление шло медленно, а потом остановилось на одном уровне. Итак, мы с ней боролись более тринадцати лет. Невропатолог говорил, что с таким инсультом долго не живут. Но потом силы для борьбы у жены иссякли и на 83-м году она скончалась.   
      За месяц-два до смерти Валюши я заметил, как она стала понемногу выщипывать ниточки из своего халата. Смотрю, а около кресла уже кучка таких цветных ниточек. «Валя, но не надо выдергивать нитки из халата, скоро ты вообще останешься без него!» - Молчит, но на второй день продолжается то же самое. Я как то не придал этому тогда какого-то значения, а потом вспомнил роман Льва Толстого «Анна Каренина». Один из героев романа Левин около умирающего брата. Умирал он долго и мучительно. И вдруг успокоился и его сожительница, простая женщина, говорит: «Ну, все скоро помрет» .- « Отчего ты так говоришь?» - спрашивают ее. « А он прибираться начинает, прибирать с себя какие – то соринки, ниточки». Где- то я потом встречал, что это действительно имеет место.
       И вот, думаю, может, хватит несчастий на нашу семью? Чем мы так провинились перед Богом, что испытания на нашу семью следуют одно за другим? Это что, плата за те периоды счастья, которые были  в жизни?       Тем не менее, спасибо богу, что дает мне силы преодолевать несчастья наши, но душа болит постоянно! Считается, что когда человека наказывает Бог, то он это делает  любя, как малого несмышленого ребенка шлепком по попе. Значит, меня Бог любит?

***
   ДУША

      Душа и тело. Тело без души может жить,  пить и есть, но это оболочка. Вот так сейчас у жены – вроде бы двигается, что-то говорит,  но это помимо разума на автомате. Душа моя кровоточит, лучше бы  у меня тоже осталась оболочка, было бы легче!

Только змею сбрасывают кожу,
Чтоб душа старела и росла,
Мы, увы, со змеями несхожи,
Мы меняем души, не тела.
(Н.Гумилев)
 
      Я верю, что душа существует. Приведу здесь один случай.  Однажды мой сосед по гаражу, Гена,  долгое время  отсутствовал. Когда он появился, то рассказал мне удивительные вещи. Оказывается, в это время он серьезно болел и оказался  на операционном столе. Во время операции сердце его остановилось, и он впал в кому. Врачи не растерялись и через некоторое время вернули его с того света.  И вот он рассказывает, что с ним произошло во время клинической смерти: «Я как бы летел по длинному  темному туннелю, а впереди виден был свет. Потом я вижу себя над операционным столом. Я видел свое тело, что медперсонал что-то делал, а я сверху наблюдаю за всем!»
      Гене я верю, это был человек серьезный  и на розыгрыши он был не способен. Много аналогичных примеров сейчас приводится в СМИ, но этот случай я слышал, как говорится, из первых уст.
       Что же такое душа? Что это за таинственная ипостась человека?
             Священное Писание называет Душу одной из двух составляющих каждого человека наравне с телом. Душа в православии - это основа жизни, бестелесная сущность, бессмертное незыблемое начало, сотворенное Господом. Тело можно умертвить, а душу – нет. Она невидима по                природе, но одарена разумом. С ней вместе начинается всякий жизненный путь с самого зачатия. Душа не может существовать без временного физического пристанища, и, с завершением круга человеческой жизни, неизбежно находит себе новое воплощение для дальнейшего развития и трансформации прежнего накопленного опыта.
      Можно даже сказать, что Душа - это космическая субстанция, которая, то соединяется с физическим телом, то вновь разъединяется, чтобы суммировать всё разнообразие мыслей, изменений, опыта, накопленных знаний и выйти на новый уровень энергии и самовоспроизводящейся жизни. Чистота Души определяется тем, какого опыта больше – светлого или темного.
         Ученые пытаются понять природу человеческой души, ее расположение, куда она уходит после смерти. Благодаря многочисленным экспериментам сегодня с большой долей вероятности можно утверждать, что душа существует, она живет, живет по своим законам, и даже поддается изучению. Многие ученые признают факт существования человеческой Души.
       Попытка измерения веса души показала по данным многих исследователей, что ее вес находится в пределах от 3 до 20 грамм. Точно одно: в момент отхода в мир иной и даже во время сна тело человека становится легче.
     Санкт-Петербургские медики с помощью аппаратуры инфракрасного видения зафиксировали, что в момент смерти человека от него отделяется некий полупрозрачный энергетический объект эллиптической формы. Впоследствии он растворяется в пространстве.  Доктор технических наук, Владимир Ацюковский, выдвинул свою гипотезу. Он считает, что все пространство Вселенной заполняет неуловимый газ, являющийся по своей природе мощным источником энергии. Именно из него и может состоять человеческая душа. Так в Японии в 2013 году смогли зафиксировать момент, когда душа покидает тело, а также им удалось определить, из какого вещества она состоит. По их мнению, человеческая душа — это сгусток протонно-нейтронной структуры.
      Вера в переселение душ представляет собой древний феномен. Доктрина реинкарнации является центральным положением в индуизме, буддизме и некоторых других религиях.  Переселение душ впервые упоминается в Ведах — древнейших священных писаниях индуизма.
      Мне почему-то кажется, что душа человека на мир смотрит через его глаза. Посмотрите сколько оттенков мысли, сколько  самых разнообразных эмоций выражают глаза человека. По его глазам можно судить и о сути самого человека.
       В заключении приведу несколько высказываний известных ученых и писателей о душе и религии.

           «Чем больше наука делает открытий в физическом мире, тем более мы приходим к выводам, которые можно разрешить только верой».
                (Эйнштейн)
      «Те, кто говорит, что занятие науками делают человека атеистом, видимо, очень смешной народ».
                (Макс Бор)
« В душе каждого живет БОГ.  Человек защищает тело одеждой, а как защитить душу? Все труды человека для рта, а душа не насыщается».
                (Экклизиаст. Гл. VI)
    « Как прекрасны бывают некоторые несчастные люди, их лица, глаза, из которых так и смотрит вся их душа!»
                (И.Бунин)
     « В мире ограниченное количество душ  и неограниченно количество тел».
 (М.Цветаева)

***
КАК Я ПРИШЕЛ К БОГУ

        Путь к Богу у человека бывает разный, в зависимости от жизненных ситуаций: иногда вера может возникнуть «вдруг», а чаще после длительных раздумий и накопления фактов. Последнее, это, как ком снега, скатывающийся с горы и который в конце своего пути обрастает массой.
        Конечно,  у меня подспудно, наверно присутствуют оба фактора. Но первый был как бы в некотором тумане, неосознанный. Накапливались факты, события и количество переходило в качество. Но этот путь к Богу был мне как бы неизвестен, и сказать мне об этом Господь решил в нужное время, когда  я готов был принять это благое чувство.
         Начну с детства. Судя по всему, я родился в любви и согласии родителей и это чувствовал всю жизнь по отношению ко мне родителей, особенно мамы. Мама родила меня молодой в 19 лет. Время было тяжелое 33-й год, голодное. Жили мы тогда  в станционном поселке и почти наверняка роды принимала какая - нибудь старушка.  Конечно, поблизости  никакого роддома не было. Большевики в то время церкви взрывали  или устраивали в них складские помещения, священников сажали в тюрьмы, ссылали или расстреливали.   Поэтому надо отдать должное маминой смелости крестить меня. Узнала бы власть, попало бы  родителям  по  полной! Поэтому священника приглашали домой и, таким образом, тайно крестили детей. Священник приходил, одетый в обычную одежду, а потом дома одевал, что положено пастырю.
      Прочитал я как-то у Н.С.Лескова в повести «Очарованный странник» такую притчу: «…пришел я от твоей родной матери сказать тебе, что ты  у нее моленый сын. А знаешь ли, что  ты еще и сын обещанный? …И тебе знамение, что будешь ты много раз погибать и ни разу не погибнешь, пока придет твоя настоящая погибель».
       И в связи с этой притчей я подумал. Женщина рожает  в муках и болях страшных, а особенно, когда первого ребенка. И в это время она готова на все, только бы роды прошли удачно и быстрее. И вполне возможно моя мама в 19 лет еще по сути дела девчонка, не имея никакого опыта и рядом нет близкого человека, например,  матери, которая помогла бы ей, опираясь на свой опыт,  молила бога. В этой ситуации мама могла  обещать Богу все выполнить, только, чтобы мучения ее закончились быстрее и благополучно.
      И вспоминая сегодня мою жизнь, я перечисляю жизненные моменты, когда я мог погибнуть – несколько раз мог утонуть, близок был к автокатастрофам, при работе на буровой могло мне снести голову  и т.д. То- есть, по-видимому, бог меня берег. Может я оказался «моленый».
     Мои родители не были религиозными, церковь не посещали, икон, кроме одной, Николая Угодника, которая досталась родителям в качестве родительского наследства, в доме не было.
      Помню, правда, когда мне было 4-5 лет, я с мамой бывал в доме нашей родственницы Татьяны Тимофеевны Сальниковой. Я ее помню  как очень набожную женщину. В доме находились толстые библии с бронзовыми застежками, на стенах висело много икон. Особенно по религиозным праздникам,  в доме сновали набожные старушки, у икон зажигались свечи и лампады, читали библию, было песнопение, в общем,  проводили службу. Это я все наблюдал в конце 30-х годов в Уфе. Думаю, что службы проводились по старообрядческому канону в тайне, как от властей, так и от церкви. Вся наша родня была старообрядцы. Скорее всего, мама водила меня не ради церковных служб, а чтобы подкормить и самой подкормиться, так как после службы устраивали обед. Судя по всему, Сальниковы  жили тогда не бедно.
       Детство мое прошло в расцвет большевизма, и шло по накатанной тогда дороге: бога нет, религия опиум для народа и т.д. Пошел в школу -  пионерский галстук, пришло время  - поступил в комсомол. А когда стал работать, то был  секретарем комсомольской организации предприятия, где работал. И подумывал даже о вступлении в коммунистическую партию. То есть в молодые, да и в зрелые годы я от Бога был очень далеко!
      Но жизнь продолжалась, несколько раз попадал в какие – то жизненные ситуации, когда был на волосок от смерти… и остался жив. А подумать о Боге и его возможной роли некогда было – работа, работа…
       И вот в 2006 году у моей жены в 70 лет случился инсульт можно считать средней тяжести, так как вначале она ходила, себя обслуживала, но этот период продолжался 4-5 лет, а потом начался склероз головного мозга, и сознание ее стало все более и более угасать.  И вот, когда жена была в коме за сутки до смерти она вдруг, как бы очнулась и четко произнесла два раза:  «Пора, уходить! Пора уходить!» Нас было рядом двое и оба мы были в шоке. Как будто душа жены это сказала в предчувствии, что скоро придется  покинуть ее тело.
      Немного позже, я совершенно случайно наткнулся на стихи Федора Тютчева, которые он написал после смерти своей любимой женщины. Стихи описывают ситуацию почти аналогичную!

Весь день она лежала в забытьи,
И всю ее уж тени покрывали.
Лил  теплый летний дождь  - его струи
По листьям весело звучали

И медленно опомнилась она,
И начала прислушиваться к шуму,
И долго слушала –увлечена,
Погружена в сознательную думу…

И вот, как бы беседуя с собой,
Сознательно она проговорила
(Я был при ней, убитый, но живой):
«О, как все это я любила!»

Любила ты, и так, как ты, любить-
Нет, никому еще не удавалось!
О господи!.. и это пережить…
И сердце на клочки не разорвалось.

      Стихи меня поразили, как будто Тютчев  написал это на смерть и моей Валюши. Как будто Бог вложил эти слова «Пора уходить!» в уста умирающего человека. И передо мной открылось, как будто какое-то таинство, как будто мне на мгновение приоткрылась дверь по ту сторону жизни! Это меня потрясло неимоверно, я был в шоке! Я слышал и о других подобных случаях.
       Например, жена поэта Танича рассказывала. Когда прекратилась работа сердца, и он по всем показателям умер, она подошла к нему, взяла за руку, и он тихо четко произнес: «Как мы с тобой мало любились!»
       В последние годы, а особенно в последние два года, когда я остался один, у меня  оказалось много времени для обдумывания своей жизни, ситуаций, в которые попадал в течение долгих лет жизни. А поскольку я по роду работы исследователь и по складу ума, то стал анализировать, сопоставлять и делать выводы. Таким образом, я однозначно понял, что Бог мне помогал, направлял на жизненном моем пути. И где-то полгода – год тому назад я окончательно стал верить в Бога.
      Ниже я остановлюсь на конкретных моментах, которые меня убедили в наличии Бога и как он спасал меня от верной смерти. Очень мне импонирует фраза доктора Ралф К. Байрона из США «Самое великое дело в жизни – знать Бога по личному опыту». Такой опыт за плечами у меня оказался!
       Иногда в жизни ты не сознаешь до конца, что был близок от смерти. Это ощущение приходит гораздо позже, с задержкой. Вот я пытаюсь анализировать аналогичные события в своей жизни.
      В детстве во время войны, мне было лет 8-10, я несколько     раз тонул. Меня спасли, но чувства кануна смерти моей у меня не было и потом не возникло. Детство воспринимает опасность, как само собой и в полной мере оценить это чувство не может.
     Четко запомнился случай, когда мне, чуть было, не отрезало трамваем ноги. Мне тогда было лет 14, а осознал я это в полной мере уже взрослым.
       А вот случай, когда я после института работал на буровой помбуром, и мне ключом Орлова чуть было не снесло голову. Чувство опасности возникло только минут через 10 – холодный пот и ватные ноги. Или в этот же период я пьяный ехал из одной деревни в другую зимой в сильный мороз  в санях и уснул. Если бы я выпал из кошевки, то наверняка замерз.
      А вот два случая на машине. Один, когда мы с женой  на снежной дороге, возвращаясь из Гомеля в Киев, чуть было не попали в аварию. А второй случай был, когда мы тоже на своей машине по горной дороге в Тиберду заехали в Черкесск и вдруг отказали тормоза. Спасло нас то, что мы шли на небольшой скорости и не на горной дороге, а в городе.
       Как- то раз я решил, что надо посетить храм божий, в основном, из-за жены. Я крещеный и посещать храм без креста на шее, как то не пристало. Освященный серебряный крестик у меня есть, но я его не ношу. В основном, из-за сауны – при высокой температуре он нагревается и жжет тело. У жены крестик есть и стал искать свой. Помню, где-то он был, лежит в укромном месте. Стал искать и не мог найти. Перерыл все укромные уголки, шкатулки, но креста не нашел. Прошло несколько дней. Я расстроился, что не могу найти крестика, стал пенять на свою память и невнимательность.       И вдруг мне под подошву голой ноги на полу  попадает что–то инородное. Достаю, а это мой крестик. Как это случилось для меня загадка. Почему он вдруг оказался на полу, откуда туда попал. Квартира регулярно убирается, пол подметается и делается мокрая уборка, работает пылесос, но крестика то не было! И вдруг, совершенно случайно, как будто какие-то небесные силы решили мне помочь!
               Ну, а вот  совсем свежий случай. Поставили мне диагноз «Тромбоз легких», отправили в стационар и там я заразился Ковидом, попал в  госпиталь с двухсторонним воспалением легких. А мне было уже 87 лет. По сути дела я был обречен, и может быть  спасло меня, что я «моленый сын».       Вот тут  и задумаешься о чудесах божьих!
       А вот еще несколько примеров. Несколько раз дух жены меня посещал. Случалось это, как правило, поздней ночью, когда я лежал в постели. В квартире тишина, окна и двери закрыты и вдруг пробегает над моими голыми руками в течение, буквально, секунды,   слабый ветерок, дуновение ветра, эфир. Откуда это возникает? Когда жену хоронили, то ее не отпевали – никто мне не подсказал, а я был какое-то время в прострации. Может быть, в этом причина и душа жены  не может успокоиться? Но прошло уже более двух лет после смерти! Узнали у батюшки, оказывается, и после длительного перерыва можно отпеть и как положено в церкви сделали отпевание. Через некоторое время дух жены снова меня посетил, но это он как бы поблагодарил за благое дело. Плохо ему было неупокоенному без отпевания!         А в день годовщины   смерти жены утром вдруг зазвонил будильник. Но я его не включал! Это она напомнила о себе.
     Иногда я задумывался, ну почему Бог  нашей семье посылает столько несчастий и испытаний. Вроде мы не настолько грешны, чтобы нас так жестоко наказывать. Первое наказание на нас с женой обрушилось после рождения сына. Трудные роды и вот результат – у сына ДЦП. Потом неожиданно заболел мой родной брат Валера – диагноз рассеянный склероз, лечению не подлежит. А случилось это с ним на взлете его успешной производственной карьеры. Ну и, наконец, инсульт у жены и в течение 13 лет мне пришлось наблюдать ее постепенное угасание. Временами опускались руки, силы физические и моральные иссякали, сердце обливалось кровью, глядя на то, как когда-то умница приходила постепенно к старческому маразму.
       Вот так Бог наказывал нашу семью. Правда, это я только считаю, что грехов у меня почти нет – грехи есть всегда, только мы часто об этом не знаем.  И здесь к месту вспомнить откровения: «Кого любит господь, того наказывает, и благоволит к тому, как отец к сыну своему». (Предтечи Соломона. Гл.111, стр.12). Или «Господь дает каждому крест по силам его». (Монтень. «Опыты, 111,  глава VI).
         Сегодня произошел вакуум в Российском государстве – нет единой и направляющей идеологии. До 1917 года  в качестве идеологической основы была православная церковь (вера в Бога), потом марксистко-ленинская идеология (вера в светлое будущее – коммунизм), после разрушения СССР народу верить не во что! Сейчас после  большевистского гонения на церковь, власть снова заигрывает с церковью, восстанавливаются и строятся храмы, передаются церкви земли, святые реликвии, церковные патриархи выступают с проповедями по телевидению. Конечно, во всем этом большая политика государства по объединению России, хотя бы через церковь, коль другого ничего за душой нет. По большому счету религия в любом государстве нужна в качестве дисциплинирующей и объединяющей народ силы.
     Почему  мои родители были не религиозны мне не совсем понятно. Все- таки они родились до прихода к власти коммунистов, еще в то время, когда вера была сильна, отмечались все праздники церковные, ходили регулярно в  церковь и водили с собой детей. В домах висели образа с лампадкой. Маме, правда, было только три года, когда порушили коммунисты церкви, и она не успела приобщиться к  православной вере. А отцу, ведь было уже 11 лет.    
     Я долго над этим думал и пришел к выводу, что отсутствие у них видимых склонностей к религии, причиной было трудное время, которое они пережили. Им было не понятно, как Бог,  не заступился за людей, гонимых коммунистами, не карал людей, которые сбрасывали с церквей кресты, грабили церкви и превращали их в конюшни и склады. Не карал коммунистов за массовые расстрелы ни в чем не повинных людей. Особенно понятно это по отношению к отцу, который прошел все муки ада, будучи в плену во время Отечественной войны, перенес угрозы расстрела, голод, холод, смерти и унижения. За что Бог наказывал не повинных людей? Где его доброта и сострадание?
     И вот результат.  В нашем доме всегда была икона Николая Чудотворца, которая досталась от кого- то из родных, и она висела над изголовьем родительской кровати. Однажды, приезжаю и не вижу в доме иконы. Спрашиваю: «А где икона?» – Отвечают:  «Да, где то на чердаке». Еле ее разыскал и забрал с собой. Тогда мной руководили не религиозные чувства, а жалость к семейной реликвии. А может быть, мной руководил и Бог, ведь икона была старинная и, наверное, намоленая!
        К православным службам я отношусь  с каким-то предубеждением - вся эта золоченая мишура на священниках с расчетом на подавление и подчинение простого человека.       Слишком уж богатые, расшитые золотом одежды, пышность богослужений, откормленные лица слуг божьих, масса примеров их прелюбодеяний и нескромной жизни! Все это отталкивает.  Поэтому в церковь я почти не хожу. Когда я бывал в Европе, то заходил в католические храмы, и они выгодно отличаются от православных. Храмы  более скромны, нет столько золота, имеются скамьи, где можно посидеть, уйти в себя, побыть наедине с собой или просто послушать органную музыку.  Да и католические пасторы одеты более скромно.
      Я, безусловно,  верю  в какую -то высшую природную силу, которая создала нашу землю, жизнь на ней, бесконечную вселенную с миллиардами звезд! Существует какой – то высший разум и пусть это будет называться Богом! То есть надо разделять понятие ВЕРА и Церковь. Церковь, это по сути дела, инструмент политики подчинения и укладывания простого человека  в «прокрустово ложе». Для разговора с Богом не нужен посредник. И поэтому я верю в БОГА – СОЗИДАТЕЛЯ.   
      Я много раз обращал внимание, что  церковь в основном посещают старые люди и больше старушек и не задумывался почему? И вот сегодня мне стало понятно это «почему». Думаю, и уверен, что женщине больше дается тягот и испытаний по жизни и известно, что  женщина очень часто бывает сильнее мужчины, как физически, так и духовно и, в связи с этим, взваливает на себя непосильную ношу. Бог ей дает эти силы, поскольку она предназначена  для рождения потомства. А вот жизнь для женщины не всегда в полной мере удается – дети при рождении отнимают много сил физических и не только. Радость материнства далеко не всегда компенсирует эти затраты, а тут в замужестве не повезло – муж не внимателен, любви, как таковой нет (на которую она надеялась!), а иногда благоверный и пьет, да и поколачивает. И наваливается на бедную повседневный быт, забота о часто болеющих детях, кухня,  да и свои болячки  все чаще дают о себе знать. Поневоле такой женщине надо на кого-то опереться и к кому – то прислониться. К кому? Конечно к Богу, он ближе всех, отсюда и церковь.
       И не только это. Мне стало ясно, что верующий человек должен четко представлять, во что он верит. Чем его  вера отличается о других религиозных конфессий. Я стал изучать основы и других религий, немного углубился в суть, и оказалось это не только полезно, но и увлекательно, да и совсем не просто. У всех религий существуют постулаты (догматы). Вообще говоря, ДОГМАТ, особенно религиозного толка,  в моем представлении, да, наверное, и не только моем – это «... как шаг влево, шаг вправо…» - ЕРЕСЬ.
       В своем изложении я касаюсь очень интимных вопросов веры, и, наверное, многие со мной по отдельным вопросам будут не согласны, поэтому сразу извиняюсь, если кого-то чем-то обижу,  выбор все равно за Вами, и решать Вам.
     Догмат о Пресвятой Троице – основа христианской религии.   В учении как западных, так и восточных христиан, суть Троицы представляет троичность Бога в его единой сущности, но трех ипостасях: Бог-Отец - как безначальное первоначало, Бог-Сын - абсолютный Смысл, который был воплощен в Иисусе Христе, и Святой Дух - как животворящее начало. Ипостаси, несмотря на единоначалие, не подчиняются друг другу. Но они пребывают в единстве и взаимной любви, у них одна воля, сила и власть.
        А в мусульманской религии учение о Троице не признается. Пророк Муххамед не смог вместить, что существует только  Бог в Трёх лицах и сущность Святого Духа, как отдельной ипостаси исламом не признается.   
           Какое либо отражение Троицы в иудаизме (Торе) не отмечено.   Одна из основ Торы и основных её заповедей состоит в том, что Бог один. Бог совершенен, безграничен и бесконечен, а поэтому не постижим никем и никак.
      Что касается индуизма, то индуистская троица (Триму;рти), объединяющая трёх главных богов  - Брахму-Создателя, Вишну-Хранителя и Шиву-Разрушителя в единое целое, представляющее собой духовное начало — брахмана.        Все три существуют в одном божестве и одно во всех трёх. Однако  индуистская религия тяготеет к принятию только одного бога из трёх.
       Какие же у меня возникли мысли после внимательного прочтения вышеизложенного материала об основных религиозных постулатов мира?
     Основа православной религии это Святая Троица: БОГ-ОТЕЦ, БОГ-СЫН и СВЯТОЙ ДУХ. Основа моей веры БОГ-ОТЕЦ. Считаю, две остальные ипостаси, суть земное, человеческое, а не божье. Думаю, они придуманы церковью в качестве соединяющего «мостика» от истинно божественного БОГА-ОТЦА к человеку, к его земному существованию, а сама Церковь и ее антураж  создана для обслуживания этого «мостика».   Человек верит в бога, так как перед БЕСКОНЕЧНОСТЬЮ вселенной он чувствует себя ничтожно малым, почти НИЧТО. И это его страшит, и он придумал себе религию. Человек защищает тело свое одеждой, а душу защитить нечем, отсюда рождается и религия, но способна ли она защитить душу человеческую? Вот в чем вопрос!
        Во главе Церкви – Христос, который и является «мостиком». То есть это уже не совсем освящено волей БОГА и его участием в деятельности церкви.       Христос – это пророк, также  как и Мухаммед, Моисей или Будда.
       Святой Дух в этой триаде самая непонятная ипостась и недаром церковь говорит, что «понять умом ее человеку не дано». Это хороший ход церкви! Можно предположить, что Святой Дух  –это дыхание (дуновение) БОГА в душу, на стадии зачатия человека. Таким образом, он освящает душу и делает ее активной в теле человека до конца его жизни. Это еще как то увязывается.
      БОГ-ОТЕЦ, это   бесконечность мира, это Космос, эта непознаваемость Бога и мира. В понимании человека существует как бы два мира – мир КОСМОСА и мир ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ. Для человека неспособного ощутить суть запредельного, неизвестного, непознаваемое – БОГ, то есть это мир КОСМОСА.   Примерно, то же говорит китайский философ ЛЯО-ЦЗЫ о Боге: «…самое могущественное в мире то, чего не видно, не слышно и не осязаемо». В нравственном же смысле (мир ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ) Бог это ЛЮБОВЬ. Бог, это основа нравственности, которая лежит внутри человека. А вот мораль это, снаружи человека, это уже рамки, ограничения, наложенные на него обществом.  К моральным основам человека относится и религия.   
       Вот такие сформировались мои взгляды на все течения религий и формы их проявления.  Но к этому я пришел путем многих раздумий и наблюдений. У Вас точка зрения может быть противоположной, и это нормально, ведь все мы разные. Такими создал нас Бог!

***
НАПУТСТВИЕ ВНУКУ

         Ванюша, в день  твоего семнадцатилетия  я решил подарить тебе свои «Памятки» . Они дополняют мои «Мемуары» и в них я изложил свои воспоминания с того момента, как стал себя помнить и на всем протяжении жизни. В них отражено, конечно, не все, а только хорошо запомнившиеся мне  события. Такова  особенность человеческой памяти – что-то помнить хорошо и надолго, а что-то забывать.
      «Памятки» по сути  частички истории твоей семьи, а историю надо знать. Кто-то из великих сказал: «Кто не помнит своей истории, у того нет будущего!»  Я, к сожалению, понял это поздно. Многое не расспросил свою маму, пока она была жива, а потом уже и спросить не у кого было. Хорошо догадался в свое время записать на магнитофон своего отца о его детстве, жизни, войне. Ты же слышал эти воспоминания?
      Вот поэтому  и родились мои «Памятки» и «Мемуары» - исправляю упущенное.
        Ванюша, тебе исполнилось целых 17 лет! Много это или мало? Вдумайся – это четвертая часть  средней продолжительности жизни человека! Ощути, как мчится время. Тебе кажется, что впереди еще целая жизнь!  И я так думал, когда был в твоем возрасте. Но поверь мне, прожившему довольно долгое время, что жизнь промчится, как одно мгновение!
        Поэтому, Ванюша,  не растрачивай свою жизнь по пустякам. Будь целенаправлен и упорен  в достижении намеченного!  Старайся не делать больших ошибок в жизни. Неудачи отражаются  не только на моральном самочувствии человека, но и отбрасывают его по жизни назад. Не чурайся черновой  и кажущейся на первый взгляд мелкой работы.  Готовь себя вступить в самостоятельную жизнь.
      Ванюша! Жизнь очень многообразна и интересна, поэтому старайся не ограничивать себя только учебой и работой!  Человеку гораздо интереснее жить, если он интересуется  художественной литературой,  музыкой, живописью. То есть вбирает в себя  все краски жизни и достижения человечества. Такие люди интересны и для окружающих,  у них больше настоящих и интересных друзей.
       И еще. Человек должен поддерживать свое тело  в нормальном физическом состоянии. Это очень важно. Если человек здоров, то у него все получается в жизни! Поэтому, по мере возможности тренируй свое тело и закаляйся.
         Кстати о друзьях. Настоящих друзей у человека, как правило, бывает не очень много – один, два, но они всегда помогут  в трудную минуту, и ты можешь с ними  поделиться самым сокровенным. А иногда случаются и просто товарищи и знакомые, на которых и положиться нельзя. Поэтому недаром говорят, что друзья познаются в беде.
       Ваня! В день твоего рождения желаю тебе здоровья, успехов  в учебе и достижении поставленных целей, хороших друзей, оптимизма и веры в себя! Береги себя!

***
 ЧУДО ЖИЗНИ

     И вот Вы появились на свет божий! Так радуйтесь же, что этот счастливый случай достался Вам благодаря многим случайностям. Ваше существование — следствие удивительного, невероятного совпадения, вероятность которого так ничтожно мала, что вашу жизнь иначе, как чудом, не назовёшь. 
      Языческая мудрость гласит: величайшее чудо на Земле — не человек, а Жизнь; сама Жизнь во всех её многоликих проявлениях. Всё живое прекрасно, неповторимо и священно само по себе, ибо Жизнь есть таинство и великий дар, одинаково драгоценный для всех земных существ, будь то человек, ландыш или землеройка.
            Здесь я не рассматриваю, что такое жизнь в целом. Нельзя не согласиться с языческой мудростью. Сама по себе жизнь – это чудо во всем ее многообразии. Но меня вдруг поразила мысль: «А что такое жизнь  отдельно взятого человек – меня, моих близких?» И понял я, что для отдельного человека, что он появился на этот свет - это ЧУДО!  Назовите это провидением или божьим откровением, как хотите, но это в моем понимании самое настоящее ЧУДО, которое зависит от многих случайностей!
      Давайте рассуждать. Жизнь конкретного человека складывается из многих случайностей. Во-первых, именно его  будущие родители случайно встречаются в этой  жизни и становятся близки друг другу. Учитывая, что на земле живет миллиарды людей, это уже уникальный случай. Во- вторых, именно те мужские и женские клетки находят друг друга при зачатии, которые и образуют конкретного человека. Это ли не вызывает удивления? И, в-третьих, мать решается на рождение этого ребенка. А это случается не всегда.
       А можно посмотреть и глубже. Мое Я не могло реализоваться в этой жизни, если бы мои дедушка и бабушка не встретились, А их рождение  в свою очередь зависело от случайной встречи предыдущей пары родителей и так далее до Адама и Евы!  И это меня поражает!
      Где то я прочитал фразу: «Правда жизни заключена в том, что жизнь - это абсолютно случайное, но одновременно закономерное месиво событий». Наверное,        в этом и проявляется чудо жизни для отдельного человека, меня, в частности!
      Ученые посчитали, что шанс Вашего рождения составляет 1 к 400 000 000 000 000 000!
      И всё-таки вы вытянули счастливый билет — и появились на свет! Радуйтесь же, что Вам повезло, и все горести Ваши станут ничтожными.

***
НА КРАЮ

     Бронхи с детства были моим слабым местом, а в 1976 году, во время покупки машины «копейки»  очень замерз и еще добавил.
     И вот на втором году после ухода на пенсию, я попал в сложную ситуацию, когда ко мне порой приходили мысли, что мой жизненный путь заканчивается!  Прихватило меня, как обычно зимой, где-то в январе-феврале.  Вместо того, чтобы срочно приступить к приему антибиотика,  я решил лечиться народными средствами – отваром шиповника, различными полосканиями, медоподуктами, помня  о том, что антибиотики, кроме вредных бактерий убивают и микрофлору кишечника и желудка. Прошла неделя – две, и мне не становится легче, а наоборот, кашель не проходит,  грудь заложена, мокрота не отходит. Состояние подавленное – не то здоров, не то болен, температура небольшая. Обратился к медикам, пью, что они приписали, а результата нет. Дело дошло до того, что стал задыхаться и спал полусидя, а большую часть ночи ходил по квартире, изучив в каких окнах ночью зажигают или тушат свет в соседних домах.  Подумал, что может быть у меня  процесс в легких, но рентген не подтвердил подозрений.
      Короче, я не видел выхода, все методы, которые раньше работали, не дают результата. И я не знал, что делать дальше, воля к борьбе иссякла! Жена тоже растерялась, посторонних людей лечить легче, чем близкого человека.      
     Наконец сестра жены взяла инициативу на себя, и поехали мы на прием в областную больницу, где есть пульмонологическое отделение и имеется большой опыт лечения легочных заболеваний. В эту больницу астраханцу попасть трудно, так как она в основном обслуживает область. Однако надо отдать должное сестре, ее напору и пробивной силе, да и деньги помогли.
       И стали меня лечить «профессионально». Лечащий врач говорит: «Ну, мы Вас быстро на ноги поставим!» Лежу в палате человек на 6, кашляем, хрипим.  Много было больных с профзаболеваниями–сварщики, кочегары, аккумуляторщики.  После двух недель, улучшений у меня нет никаких, вздохнуть свободно не могу, грудь заложена,  бронхи забиты.  На третью неделю врач была вынуждена прибегнуть к гормональным препаратам и через 21 день меня выписали, посадив на прием преднизалона в виде таблеток и вдыхания  специального спрея из баллончика. Диагноз – астма, поставили на учет.  Так я и стал жить, Однако, такой образ жизни меня, конечно, не устраивал.
      Пришлось хвататься за соломинку – человеку свойственно бороться до конца. Как-то раз я узнал, что моего брата Валеру в Уфе лечит какая-то знахарка. Созвонились, и она согласилась меня лечить.  Приехал в Уфу и в течение 2-х недель интенсивно стал лечиться.  Надо отдать должное знахарке, что она, прежде всего, почистила мой организм – кровь, печень, почки. Позже, когда я приобрел некоторый опыт в медицинских делах,  я понял, что она пользовалась  известными рецептами народной медицины. Тем не менее, мне стало значительно легче, и после посещения Уфы я бросил принимать гормоны,  а это уже что-то, так как препараты этого плана могут влиять на человека непредсказуемо.
    Окончательную точку в своем лечении я поставил после того, как   на аппарате «Биком» определили мои аллергены. Оказалось, что мне совершенно вредны  медопродукты и шиповник, и ряд других веществ. И все встало на свои места, Я перестал пользоваться спреями и почувствовал себя человеком. Диагноз «Астма» я сам с себя снял и понял, что человек должен понимать, что его здоровье, в основе, в его руках. Медицина только помогает. Но если ты опустил руки, то никто тебе уже не поможет.      Если бы знать об этом в начале своей болезни!

***
ЖИТЬ ПО СИЛАМ

       Я неоднократно убеждался, что некоторые    люди пытаются сделать больше, чем природа ему отпустила сил. Пытаются, как говорится, «прыгнуть выше головы», чем ему отпущено природой таланта и физических возможностей. Такие люди часто не выдерживают и погибают раньше времени. Ниже я привожу несколько примеров, которые мне пришлось наблюдать в жизни.
          Самым близким моим другом в аспирантуре был Володя. Он был очень порядочным человеком в жизни, основательный, настоящий приземленный русак! По - человечески мне его  жалко,  как глупо сложилась у него судьба. Работал он на нашей кафедре инженером. Жил в городе Солнечногорске под Москвой у сестры и каждый день  на поездки затрачивал более 3-х часов. На жизнь он смотрел серьезно, и доставалась она ему очень трудно. Параллельно с работой он учился заочно в строительном институте.
     Потом он женился, знаю точно, что у него был   сын. Материально он жил трудно и пытался заработать копейку, где только можно.  Как то мне он рассказывал, что весной, когда надо было счищать снег с крыш, он нанимался в ЖЭК и вместе с сыном выполнял эту опасную работу.
     После окончания института он спросил у меня совета, что ему делать дальше? Идти работать по специальности строителя или оставаться на кафедре? Я ему говорю, Володя, ты не имеешь специального образования, и на кафедре будешь постоянно встречать трудности. Иди  работать строителем, через некоторое время получишь квартиру в Москве и устроишь свою личную жизнь нормально. Но завкафедрой уговорил его остаться, т.к. ему нужны были «рабочие» лошадки и пообещал, что он защитит диссертацию со временем.
        Да, диссертацию он защитил, но, сколько потратил времени и сил, физических и моральных, т.е. он взвалил на себя не посильную ношу. В результате Володя неожиданно умирает в командировке от инфаркта или инсульта  еще молодым и полным сил.
         А вот похожая история человека  переоценившего свои силы. Это наш аспирант Борис. Ход работы по диссертации у него был нормальный, он успешно защитился.  Учась в аспирантуре, он женился, и они вместе с женой уехали на работу в Башкирию. Получилась великолепная семья, родилась дочка.   Боря, человек был очень целеустремленный и решил защитить и докторскую и лет через 10  защитил искомую диссертацию. Однако, по-видимому, при работе над докторской он израсходовал ресурс своих физических сил, надорвал себя и вскорости скоропостижно скончался. Сердце не выдержало!
     И еще чем-то похожая история, подтверждающая положение, что человек должен браться за решение задач по своим возможностям.
     Роберт  мой земляк и коллега по работе поступил в аспирантуру. Но с работой у него что-то было не очень складно. Здоровье его подводило, он много болел и во время не защитился. После окончания аспирантуры он работал в одном из научно-исследовательских институтов, но необходимость довести до логического конца учебу в аспирантуре постоянно довлела над ним. И он  защитил диссертацию лет, эдак, через 15 -20 после аспирантуры. На это он затратил лучшие годы своей жизни, и эта забота  висела над ним, как дамоклов меч, постоянно.  Это не прошло даром. Будучи в Москве, звоню ему, чтобы встретиться, а он еле говорит по телефону - жизненных сил не осталось, а еще был относительно молод!
      Аналогичная история случилась  с моим внуком. Поступив в очень престижный институт МФТИ, он довольно трудно переходил с курса на курс и несколько раз мне говорил: «Ты знаешь, дедушка, вокруг меня такие талантливые ребята, а я просто способный. Надо было мне поступать в Бауманский, там бы я потянул». И в результате Ване пришлось переводиться в Питерский Политех с потерей двух лет!
     В жизни человек должен рассчитывать свои возможности и браться только за ту работу, которую может выполнить и чувствует в себе силы. Иначе тебя ожидает моральное не удовлетворение, не уверенность в собственных силах и жизненный крах, а то и физический конец!
 
***
КУЗЯ
        С возрастом человек становится суеверным и благодаря этому ему открываются многие тайны недоступные простым смертным. И меня это не минуло! Я обнаружил, что в моей квартире живет домовой! Днем он спит, забираясь в темные уголки, а ночью начинает хозяйствовать. Домовой  ходит, скрипя половицами, кашляет, что- то бормочет. Любимым местом его была кухня. Он наводил порядок, двигал посуду, иногда даже включал воду.  Домовой  был очень стеснительным и старался не попадаться  на глаза. Но, как то недавно, мне ночью что-то не спалось, и я вышел на кухню выпить воды. И тут мы встретились. Это было небольшое существо, какое-то сгорбленное, одетое в  лохмотья, похожие на  обрывки рыбацких сетей, а на ногах большие теплые валенки. Поэтому, он, в основном,  ходил  бесшумно.  Возраст определить его было невозможно. Лицо походило на  печеное сморщенное яблоко. На лице были густые брови,  из-под которых светились зеленым светом  маленькие внимательные глазки.
       Он, было, смутился, но я предложил ему сесть и поговорить.  Он представился,  сказал, что зовут его Кузя и начал говорить. И тут я от него услышал такие откровения!
     «Понимаешь,  я в последнее время сильно встревожен. Дело в том, что в течение уже более 30 лет я живу в этой квартире. Хорошо изучил характер и привычки, здесь  живущих. Раньше в квартире кипела жизнь, слышны были голоса детей. Часто собирались на праздники гости и даже пели песни о дружбе, любви. А потом… Потом собираться стали реже. Я понимаю, что многие уехали в другие города, а кто-то  ушел в мир иной. Вот, посмотри, как Вы дружно собирались когда-то (и показывает мне фото нашей семьи на каком-то празднике). Иногда какие - то посиделки ты организуешь и сейчас. Но где радостные детские голоса, где песни? А если ты запоешь, слушать противно, хоть сейчас в гроб ложись!   Любимыми  твоими песнями стали: «Последний нынешний денечек, гуляю  с Вами я друзья…» или «Вот кто-то с горочки спустился…». Как верно по поводу русских песен хорошо сказал Некрасов:

От ямщика
до первого поэта
поем уныло мы.
Печальный вой
есть русской песни
Первая примета!

       А Кузя продолжал. «И я стал опасаться, что скоро мне придется уходить с этой квартиры. Дело в том, что когда из дома уходит последний живший человек, домовой тоже должен  уйти. Таков закон у нас. Это как душа покидает тело почившего человека».
         Я внимательно слушал Кузю и понял, что он совсем не прост, как на первый взгляд кажется. Потом он вдруг исчез, такая длинная речь его  утомила, и  он, наверное, ушел отдыхать.
      А я задумался. Мне стало жалко бедного Кузю. Надо что-то делать! Надо выводить его из этого минора, а  то, как бы чего не вышло, как бы  в своей печали он что-нибудь не натворил. Мало ли что могут выдумать домовые! Мы, ведь, не знаем, на что они способны!

***
НЕКОТОРЫЕ РАЗМЫШЛИЗМЫ

      Есть у меня друг старинный, который отличается неугомонным характером. До всего ему есть дело, всюду он сует свой нос и старается улучшить окружающую жизнь. Правда, не всегда ему это удается, но такой уж у него характер. Вот, как-то раз приходит он ко мне и задает неожиданный вопрос:
     - Ты какой язык изучал?
     - «Английский» - ответил я неуверенно.
     - И что ты писал в анкете на вопрос: «Какой язык Вы знаете?»
     - Писал, как все: «Английский, со словарем»
     - И я так же писал. И это меня подвигло к размышлению. Как же так, мы 10 лет изучали английский в школе, потом 4 года в институте и что же? Государство тратит на это кучу денег, готовит учителей по  иностранному языку, составляются   методики, собираются семинары и на изучение иностранного выделяется определенное количество часов, в ущерб другим дисциплинам.  И такой финал по знанию языка? Разве это нормально! В чем же дело? Стал я размышлять и понял, что  где то у нас с изучением языка есть проблемы. Какие же они? Попытаюсь тебе показать их, и что ты на это скажешь?
      - Проблема первая. Как правило, сейчас в начальных классах, да и не только, до 30, а то и более учеников. При этом школы часто работают в две смены. Ну, разве можно нормально научить их иностранному языку и полюбить его в этих условиях? Они еще и родного, русского, толком не знают! Как мне представляется для нормальной работы с учениками в этом плане должно быть не более 10 человек. Кто должен решать эту проблему? Конечно государство. Количество строящихся школ не успевает за ростом маленьких человечков. И это при том, что у нас нет бума рождаемости! Отсюда вывод: надо строить гораздо больше школ.
       - Проблема вторая. Это подготовка кадров учителей по иностранному языку. Как то все происходит по остаточному принципу. Мало у нас увлеченных своим предметом учителей по иностранному языку. Мне знакомо по школе, что когда вел урок учитель, увлеченный своим предметом, муха пролетит и  то слышно. Причем, предмет мог быть и не столь интересный, например, химия. Уверен, что таких увлеченных учителей по иностранному языку гораздо меньше.
        - Проблема третья.  Ребенок младших классов вначале смотрит на учителя, как на фокусника. Он ждет от него чего-то необычного, он ждет чуда! Вот учитель научит его первым азам иностранного языка и ребенок вдруг, произнесет какую – то фразу на этом, незнакомом ему языке и его поймут. Более того и он понимает, что ему скажут. Это ли не чудо для маленького человека и отсюда рождается жажда познания, рождается любовь к предмету. А любовь, разве не чудо проведения господне? И что при этом, на мой взгляд, самое главное. Не надо в это время грузить ребенка грамматикой, правилами построения фраз. Главное, набор основных фраз и потребность поговорить на этой, незнакомой до сих пор, ему «тарабарщине». И только потом потихоньку надо вводить его в основные правила  произношения, правописания и построения предложений.
       - Ну, вот мои основные кредо по изучению иностранного языка. Надеюсь, ты понял мою озабоченность.
        - В целом, да, но не понял, отчего вдруг возникла твоя такая потребность углубиться в тему? Вроде ты по образованию и направленности твоей профессии очень далек от этой проблематики. Ты меня, просто удивляешь, мало тебе забот более насущных и приземленных!
          - А дело в том, что у меня внук на будущий год идет в первый класс, и я хочу, чтобы он знал язык не со словарем, а по-  настоящему. Мы сегодня живем в таком мире постоянного общения и приличное знание хотя бы одного языка, кроме родного, совсем не повредит.
       На этом мы с ним и расстались, и я подумал, какой же все - таки неугомонный  у меня друг. Побольше бы таких было, и жизнь, наверное, стала бы более интересной и содержательной. Да, все мы разные.

***
ПРОЗА ЖИЗНИ. ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ

      После длительных мотаний по больницам, наконец, он дома на самостоятельном лечении под наблюдением врачей. И, слава Богу! Чувствует себя более или менее, а, самое главное, может планировать свое время и действия. Поэтому у нашего героя много  свободного времени и можно подумать о последнем периоде своей жизни в этом бренном мире. Только что вышла его последняя  книга  «Воспоминания по жизни», которую он готовил почти 10 лет. Книгу помогли выпустить близкие ему люди. Сам бы  не осилил. А так хотелось поставить последнюю точку в жизни! Это  мемуары, куда  включена вся  прожитая жизнь. Писал  с дальним прицелом на своего внука и возможное его потомство, которое, надеется, будет. Пусть знают свои корни!  Реально, в лучшем случае,  мемуары будут востребованы и читаться внуком лет через 25-35. Он подождет! Просматривая книгу, увидел, что  последние его «кувыркания» с болячками по больницам в ней, естественно, отсутствуют, а пережито за это время много. Ведь жизнь его  в это время висела на волоске.  С его согласия и слов воспроизвожу последнее время, проведенное в больницах. Небольшое эссе об этом предваряется  стихами Расула Гамзатова, которые очень верно отражают его жизнь того периода.

Относился  к себе я беспечно всегда,
С докторами встречался не часто,
Пил из рога вино, как велит тамада,
И не пил никакого лекарства.

Но как раненый всадник, упавший с седла,
Я схватился за грудь поневоле:
Словно сердце мое прострелила  стрела
И слова задохнулись от боли.

И, казалось, погиб я в далекой стране,
Но когда уже сердце не билось,
Не безгрешная жизнь словно чудом ко мне
У последней черты возвратилась.

        Господи! Как быстро и в то же время медленно течет время. Уже почти 2 года, как он похоронил любимую жену. Остался практически один, так как сын с семьей  живет в другом городе, и отношения у него с невесткой не назовешь нормальными. Скорее всего, отношения сложились отвратительные. Виноваты в этом, наверное, были  оба. Себя, правда, оправдывал, что в это время сильно болела жена.  Пытался ее вытащить из серьезной болезни. Иногда, как это казалось,  в какой-то степени удавалось, но потом болезнь вновь обострялась, и он временами опускал руки. Поэтом  постоянно был в напряжении 13 лет, нервы натянуты до предела, да и возраст сказывался. А в эти годы семья сына к беде подключалась слабо и, можно сказать, он оставался один на один с бедой. Ему в это время не нужна была материальная помощь, а помощь моральная, которая  со стороны семьи сына почти отсутствовала и это  сильно угнетало.      
       Но, несмотря на пережитые потрясения, здоровье  вроде бы не подводило и это  радовало. Но… Болезнь подкралась незаметно. Наверное, так же исподволь наступает старость, или смена погоды, или настроение человека от каких-то внешних воздействий. Не известно, что лучше–«вдруг», или «лихо» потихоньку наплывает на человека, как дождевое облако на ясном небосклоне. Относительное недомогание он почувствовал где-то осенью, и заключалось оно в  небольшой одышке. В начале подумал: «Ну, вот, вернулась, наверное, астма!» Купил в аптеке спрей , который помогал  в свое время, попробовал. Вроде бы легче стало, но уверенности не было, что в этом причина. И закрались  нехорошие мысли. Он всегда в жизни был самостоятелен, и все вопросы решал сам. А тут, непонятная ситуация и к ней надо как то приспосабливаться. Его угнетало чувство, что некоторые работы, которые он раньше выполнял свободно, теперь давались ему с трудом.
          Особенно остро  почувствовал свое недомогание в начале зимней рыбалки. А зимняя рыбалка была постоянной его слабостью. Любил он посидеть над лункой и ощутить  тяжесть в руке от зацепленной рыбы. Испытать процесс вываживания рыбы из-подо  льда. Это необыкновенное чувство борьбы – кто-кого? И вот сегодня   решил  первый раз выйти на лед, пробурил несколько лунок, но рыбалка как то не состоялась – клева не было совершенно. Такое бывает, и опытные рыбаки стойко переносят невезение, что рыбы не поймали. Но зато, сколько вдохнули в себя свежего морозного воздуха, насыщенного кислородом, налюбовались стоящими по берегу заснеженными деревьями. Посмеялись над соседями рыбаками, у которых шустрые вороны ловко воровали пойманную мелочь,  пренебрежительно брошенную на лед.
         На льду водоема все было нормально, но когда  он стал в относительно небольшую горку подниматься, уже домой, то пришел в ужас!  Воздуха не хватало,  дышал лихорадочно полным ртом, как вытащенная на берег рыба, и был вынужден останавливаться через каждые несколько метров, чтобы отдышаться. И, таким образом, «короткими перебежками» добрался до дому и понял, что его зимние рыбалки прекратились, и это была последняя. Стало как –то не по себе. Вот так человек постепенно и теряет какие-то важные для него радости!
     В такие моменты понимаешь, что в этой жизни все когда-то кончается и человек понемногу лишается того, что было доступно ему ранее, в более молодом возрасте, а там уж, глядишь, все позади и впереди ничего нет и это конец! И чем меньше остается человеку от тех возможностей, того умения, что было ранее, тем заметнее старость. Но он был по натуре  прагматик  и воспринимал возникшую данность, как само собой разумеющуюся: «Все там будем!»
        Но такое создавшееся положение было ему не совсем привычно. По жизни он был борец, почти всегда чувствовал себя вполне здоровым.  Всегда рассчитывал только на свои силы, а тут, вдруг,  растерялся. По складу характера своего он был исследователем и стал анализировать свое состояние. Астма, конечно, в какой то степени могла сыграть такую злую шутку (Жил он тогда в Подмосковье -сельская местность, цветение разных трав, запах скошенной травы),  но он чувствовал, что здесь что -то сложнее. Подумал, что может быть климат Подмосковья и повышенный уровень влажности, нежели тот, что он привык, живя в Астрахани? Может быть возраст?
       Вернулся  в Астрахань. Однако одышка стала посещать все чаще, даже при небольших физических нагрузках. Ходить стал с частыми остановками – требовалось отдышаться. И вот, компьютерная томография показала, что у него тромбоз легких. К такому серьезному диагнозу он не был готов и несколько растерялся, но подчинился врачам и отправили его в стационар на лечение. Причем,  понял, что шутить с его болячкой нельзя. В любой момент какой-нибудь тромб мог пойти «гулять» по кровеносной системе и закупорить что-либо важное.
       И вот он  в больнице. Надо сказать, что благодаря помощи  родных устроился  довольно комфортно в двух местной палате интенсивной терапии, где уход был значительно лучше, чем в обычных палатах. Правда, с туалетом были проблемы. Ходить и вообще какую-либо нагрузку ему врачи запретили, поэтому время от времени надо было просить сестру, чтобы она отвезла  на коляске, и это не всегда было удобно. С соседом по палате контакт был полный, он не надоедал своими разговорами, храпом и т.д. Сказать, что  быстро почувствовал результаты лечения, то нет. Постоянно была слабость, головокружение, сонливое состояние. Читать не мог. Много прошел процедур – анализ крови, различные УЗИ, рентген, томография.

Ни звуков здесь, ни красок, ни движенья-
Жизнь отошла – и, покорясь судьбе,
В каком –то забытьи изнеможенья,
Здесь человек лишь снится сам себе.
                (Ф. Тютчев)

   Врачи и обслуживающий персонал знали свое дело и вопросов к ним не возникало. Единственно подавляла невозможность ходить, передвигаться. Приходилось в основном лежать и наблюдать больничную жизнь через открытую дверь  палаты. Иногда дежурила санитарка, которая привлекла его внимание. Это была невысокого роста женщина, лет 30, очень миниатюрная. Когда начиналось ее дежурство, она заходила в палату, становилась посреди и, подперев руки в боки, говорила: «Ну, что мальчики, опять нахулиганили! Что это у Вас весь подоконник заставлен вещами? Зайду через пять минут, чтобы все было убрано». А дело в том, что в палате  тумбочек для личных вещей не было. И мы с соседом старались куда–то рассовать, приносимые нам передачи и прочие вещи. Но мы ее любили и называли «Чистюля», и она не обижалась.
      Мест в больнице для всех болящих не хватало и поэтому некоторых, особенно первые дни их пребывания, поселяли прямо в коридоре. Рядом с  дверью их палаты также стояла раскладушка, на которой разместилась очень симпатичная и приветливая молодая женщина. Неизвестно, чем она страдала, но вела себя активно, много передвигалась, помогала палатным сестрам, общалась и помогала  многим больным. Он спросил, как ее звать и    женщина ответила  - ВАРЯ. Он почему-то умилился, давно не слышал такого настоящего русского имени, а может быть  был в таком экзальтированном состоянии. Кто знает.
       Он был несколько удивлен, что после того, как  оказался в больнице, его окружили заботой и вниманием родные, коллеги по работе, друзья, да и просто знакомые, соседи по дому. Постоянно звонили, спрашивали о самочувствии. Помогали не только словом, но и делом. Много передавали продуктов, большую часть которых он был вынужден «сплавлять» младшему медперсоналу. Такое отношение близких радовало, грело душу, и появлялась дополнительная уверенность, что ему не дадут   уйти в мир иной. Однако и оптимизма особого не было. Изредка, мимо на носилках проносили умерших в морг.
        Итак, прошло 10 дней лечения. Под конец почувствовал кашель, и появилась небольшая температура. Сделали анализ на ковид, и оказалось, что у него эта зараза поселилась. Тоже оказалось и у соседа. Кто кого заразил, и где они подцепили  совсем ненужную  инфекцию трудно сказать. Его загрузили в скорую помощь        и отправили  в ковидный госпиталь, где лечат целенаправленно таких больных. Все это время чувствовал себя пассивно и даже, пожалуй, обреченно. У него не было сил не физических, не моральных. Отсутствовали тревожные мысли о будущем. Покорно подчинялся командам медработников.

Я была на краю чего-то,
Чему верного нет названья…
Зазывающая дремота,
От себя самой ускользание…
(А Ахматова)

     В целом, наверное, его  положение усугублялось тремя причинами: первоначальной болезнью «тромбоз легких», короновирусной инфекцией и, конечно, возрастом. То есть он попал в очень серьезное положение.

                Я в зоне риска…
                Время, что настало,
И есть та зона риска для меня.
   Еще один промчался полустанок.
         И в тайном списке меньше на полдня.
(А. Дементьев)

       Поместили его в палату уже  в два часа ночи, силы были на исходе, хотелось страшно спать. Но сразу же сосед по палате обрадовал: «Я  здесь уже почти месяц и меня вылечить не могут!» С палатой повезло – двухместная, просторная и, главное туалет здесь же.
         От окружающих в палате соседей зависит моральная обстановка. Тебя не должно что-то напрягать кроме твоих болячек. Вот с соседом ему не очень повезло. Это был простой мужик лет 45, худой и длинный. Ему часто, по-видимому, родные почему- то вместо чего-нибудь съестного посылали пятилитровые баллоны с минеральной водой, и столик около его кровати был заставлен ими. Почему так было? Наверное, его близкие где-то по простоте душевной услышали народную байку, что прием большого количества воды вылечивает от короновируса?  При очередной передаче он матерился, не хотел принимать посылку, но баллон с минеральной водой водружался на его столик. И еще  сосед  громко и с удовольствием кашлял. Кашель шел как бы из глубокого нутра и продолжался  минуты две. При этом он старался оделить продуктами кашля всю палату, включая и удаленные углы, думая, что с каждым кашлем бацилл у него остается меньше.  Нашему герою  стало страшно, чем сосед старается наполнить воздушное пространство палаты? Сделал ему замечание: «Ты когда кашляешь, прикрывай рот чем- нибудь». Помогло, но не надолго.
        И стали его лечить от короновируса, причем довольно интенсивно – капельницы, таблетки. У него оказалось двухстороннее воспаление легких. Лежать в этом госпитале было немного страшновато. У медперсонала внешний вид напоминал какие-то  странные фигуры не земного происхождения гуманоидов. Одеты они были с ног до головы в белые комбинезоны, на голове шлем, а лицо защищено  маской  и целлулоидным прозрачным щитком. Рядом находилась «тревожная» кнопка для срочного вызова врача. Постоянно подавался кислород и даже во сне он дышал им.

                Я маюсь болью сердца и души,
                Длинна история моей болезни.
                Ты снадобье мне, доктор, пропиши,
                Назначь лекарство, всех лекарств полезней.

Назначь леченье  светом и теплом,
Подумай, что в беде моей повинно,
И помоги мне разобраться в том,
Где следствие болезни, где причина.
И если все же я умру потом,
Ты будешь чист - бессильна медицина.
(Расул Гамзатов.)

       В целом чувствовал, мягко говоря,  себя неважно: слабость, сильное головокружение. Частые позывы в туалет. Ходил в основном, держась за стены, его шатало и бросало из стороны в сторону, как на корабле во время шторма. Много спал и был как бы в бреду.   

В моем бреду одна меня томит
Каких-то острых линий бесконечность,
И непрерывно колокол звонит,
Как  бой часов отзванивала вечность.
(Н. Гумилев)

          Перестал узнавать свое тело. Лежит и исследует свои руки – вздувшиеся вены, но особенно поразила тыльная сторона ладони. Кожа почему- то стала как тонкий пергамент коричневого цвета. Казалось, ткни пальцем и кожа прорвется. На ногах и руках обвисла кожа и это тоже  удивило. Потом выяснилось, что одной из причин  было его похудение на 10 кг. Окружающая обстановка оптимизма не добавляла. Видел через стекло, как в соседней палате умер человек.       Думал ли он, что возможен его конец здесь. Да нет, как то он считал, что выкрутится, надеялся на свои силы и тот генный запас прочности, что дали ему родители. Помнил, что какой-  то философ сказал: «Жизнь - это вспышка» и этим себя успокаивал.
        Лечили его интенсивно в течение 10 дней и ковид отступил. Держать  больше не стали – места  были очень востребованы, народу в ту пору заболевало масса. Руку помощи ему протянула жена друга и забрала его из больницы на  машине. А он был еще очень слаб, его мотало из стороны в сторону как пьяного, но до машины с помощью все- таки дошел. И снова он в больнице приступили к долечиванию  основной болячки – тромбоза легких. На этот раз  держать  в больнице долго не стали и отправили на  домашнее лечение. Он был рад этому, страшно устал физически и морально и считал, что в домашних условиях он из этого положения выкарабкается быстрее.
    Он вспомнил где-то встреченную фразу: «Если человек что-то боится, то это с ним обязательно случится!» Раньше он часто во сне видел себя в удушье – ему не хватало воздуха, и это было страшно. Да легкие у него были слабы с детства. Вспоминалось военное время, когда мама лечила его собачьим салом, поила козьим молоком.
       Вот с ним и случилось, что переболел двухсторонним воспалением легких и приобрел тромбоз легких, который уже будет с ним до конца дней. При этом вспомнился Иван Тургенев. У него что- то тоже было с дыханием, и умирал он тяжело, постоянно ощущал нехватку воздуха, пытался вздохнуть полной грудью, но это ему не удавалось.
         Помещенное здесь стихотворение Блока очень верно передает ощущение удушья и нехватки воздуха. Почему он написал его неизвестно.

       Как душно мне! Открой окно…
       Дитя, ты также нездорова?
       Искать обоим суждено
       Потоки воздуха ночного!..
       Дитя, мне душно…Что со мною?!
       Взгляни: звезда моя пошла
       Искать…дышать…как мы с тобою…
       О! боже!.. ночь бы провести,
       Один бы раз вздохнуть свободно!..
       О, дай дышать!..
             ……………………………
       Смотри: звезда моя ушла!!..
       Мне душно, душно!........

     А в целом он решил, что эти болячки ему дадены Богом для испытаний. Видимо, того испытания, что он прошел  в течение 13 лет болезни жены Бог посчитал недостаточными. Наверное, грехов у него накопилось много. Поэтому у людей в зависимости от их грешности  разный набор испытаний и количество!

***
ДОБРОХОТСТВО
               
       За собой в последнее время отмечаю все большее желание помочь людям и не только близким.  Помогать хочется не только  материально, но и поделиться советом, участием. Это что замаливание каких-то  грехов своих? Или синдром старости? Задабривание Всевышнего перед кончиной? Наткнулся на стихи А.Дементьева. Наверно, они отображают суть сегодняшнего моего состояния?:

                Чем больше человеку лет,
                Тем он щедреедоброту нам дарит.
                Не потому, что немощен и  сед,
                А потому, что доброты всем не хватает.

     В другом стихотворении он же не менее проникновенно и по человечески понятно пишет:

                Как важно вовремя успеть
                Сказать кому-то слово доброе.
                Чтоб от волнения сердце дрогнуло.
                Ведь все порушить может смерть.

                Но забываем мы подчас
                Исполнить чью-то просьбу вовремя.
                Не замечая, как обида кровная
                Незримо отчуждает нас.

                И запоздалая вина
                Потом терзает наши души.
Всего-то надо-научиться слушать
                Того, чья жизнь обнажена.

         Не раз я наблюдал выражение  глубокого сострадания, которое может проявляться  к другому человеку или к животному, так и безразличие. Стоит нищий с протянутой рукой, проходят мимо люди и, наверно, только десятый человек кинет ему монету. И это не значит, что остальные девять человек, которые прошли мимо  и не подали ему, не имеют доброй души, что они черствые люди. Всякое бывает, человек идет полностью ушедший в свои мысли, какие-то внутренние переживания, задумался о чем -то очень личном. У него тоже свои горести и заботы.
        По себе сужу, есть  определенная, что ли градация человека с протянутой рукой. Люди смотрят, кто стоит за подаянием – старушка, женщина с ребенком, инвалид или  человек с опухшим лицом, который собирает на похмелье.        Я принципиально не подаю цыганкам, я их опасаюсь. Стоит только остановиться перед цыганкой, и она старается приковать твое внимание все больше и больше. Это как болотное растение росянка, питающееся насекомыми – если    несчастный комар или даже стрекоза сядут на нее, как сразу сотни щупалец обволакивают насекомое, и начинается поедание бедного существа.
        А сколько внимания и жалости уделяется животным, особенно кошкам и собакам. Человек часто останавливается перед бездомным существом, пытается его погладить, приласкать или покормить. Особенно отличаются таким состраданием дети, и животные чувствуют это. Часто наблюдал, как бездомные собаки или кошки собираются около школы и караулили выход  ребят с занятий и всегда им перепадал какой-нибудь кусочек, оставшийся от школьного завтрака или ласковое поглаживание по голове.
       Мой внук также отличается большой любовью к животным, особенно заметно к кошкам. Когда он был маленьким, то мог кинуться к любому коту и чуть ли не облобызать его.  Да и дома у него перебывало много живых существ – улитки, канарейки, морские свинки, хорек Динка. А сколько пролито слез, когда живые существа вдруг умирали!
          У нас с женой тоже есть любимец, кот Рыжик. Кот очень ласковый, красивый и рыжий.  И мы к нему страшно привязались. С ним случилась нехорошая история, он  неожиданно сбежал и вернулся назад, только через месяц. Причем пришел туда, где он родился. 
        Когда мы бываем с  женой  на прогулках, то встречаем много старушек с животными. Одна пожилая женщина выводит своих маленьких собачек. Их у нее пять. Такие приветливые и дружелюбные существа, подбегут к нам, обнюхают, поласкаются и бегут к своей хозяйке. Одна из собачек чуть больше остальных, наверное, она и старше, и поэтому зорко следит за порядком и не дает маленьким сильно шалить. Это как нянька.
        Особенно меня поразила одна старая женщина, которая выходит с тремя кошечками, выпускает их на зеленую травку и они гуляют. Но среди этих кошечек одна больна, она не может ходить. Старушка сказала, что она родилась такой. И вот старушка выносит эту кошечку, ставит на лужайку и та пытается неуверенно передвигать невпопад лапками, падает, опять встает. Координация движения у нее нарушена полностью. Какая же сила любви и сострадания у этой старушки к этому животному. Она оставила больному существу право на жизнь!
         Вспоминается мне и мой покойный друг по гаражу Виктор.  У него дома жили кошка и собака. Собака была  породистой, и он регулярно приходил  по вечерам с ней,  ведя на поводке, в гараж. При этом собирались все гаражные собаки и делились с Витиной собакой новостями, которые произошли за день. Особенно я  удивился, когда Виктор подобрал на улице щенка. Щенок был потомственный дворняга, но капли барской породистой крови в нем присутствовали. Назвал он его Чиком. Взять его в дом он не мог, квартира не позволяла, и бросить щенка не посмел и поступил следующим образом. Сколотил будку, утеплил ее и  поставил в гараже, а сам регулярно приходил утром и вечером кормить Чика, благо и жил недалеко.   Когда Чик подрос, то свободно бегал по гаражу и прилегающей территории.  Когда Виктор приходил кормить Чика, то набегала с округи вся непородистая рать и ждала, что останется в кормушке от трапезы Чика. И оставалось, Чик был не жадный. В жаркое время года Виктор исправно всем собакам наливал воды, и  они утоляли жажду, благодарно помахивая репейными хвостами.  Собаки, видимо, чувствовали добрую душу Виктора и, не боясь, дружелюбно подходили к нему. А некоторые в знак благодарности охраняли своего благодетеля, исправно облаивая проходящих мимо посетителей гаража. Виктор скоропостижно умирает и собаки в гараже перестали водиться, как будто их и не было. Правда, за Чиком продолжает ухаживать вдова Виктора. Мы с Чиком тоже дружны и как только я появляюсь в гараже, он подбегает ко мне, и я  стараюсь дать ему лакомый кусочек.
           Я думаю, что на свете сострадательных людей гораздо больше, чем черствых и безразличных к окружающему миру. И совсем не обязательно помощь человеку материальная. Часто помощь советом, простым участием к его бедам ценится гораздо выше.

Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется, -
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать.
                (Ф. Тютчев)

         Наверное, проявление добра, внимание, оказание помощи другим людям наиболее верно можно выразить старинным словом «Доброхотство».
        Доброхотство – это доброжелательность, выражение дружелюбия в отношениях с людьми, готовность помогать другим словом и делом, то есть стремление всячески содействовать благополучию других людей. Близкими по значению к термину «доброхотство» можно отнести-  «пожертвование», «благотворительность» или «меценатство».
         Во второй половине XIX — начале XX в. в России широко распространяется меценатство — отдельные предприниматели брали под свое покровительство наиболее выдающихся представителей творческой интеллигенции, помогали развитию народного образования и здравоохранения в стране. Это было существенной, заметной стороной духовной жизни общества и можно отнести к золотому веку российского меценатства.
      Этот период отечественной истории был связан, главным образом, с деятельностью именитых купеческих династий, открывались уникальные галереи и музеи, получили заслуженное признание у русской интеллигенции театры, которым было суждено осуществить реформу всего театрального дела. Плодами меценатства стали Третьяковская галерея, частная опера С. И. Мамонтова, Московский Художественный театр.      Благодаря представителям московской буржуазии были собраны богатейшие коллекции, украшающие и сейчас музеи России. И. А. Морозов и С. И. Щукин собрали ценнейшие коллекции картин французских импрессионистов, которыми мы сегодня можем восхищаться в Музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина и в Эрмитаже.
               Так что же все-таки двигало меценатами и благотворителями? Мотивы, побуждающие к благотворительной деятельности, были разные: исполнение евангельских заповедей милосердия и любви к ближнему, искупление вины, сознание долга перед народом, жажда деятельности на общественно полезной основе; обеспечение крупными промышленниками и предпринимателями нормальных условий жизни (постройка больниц, домов и т. д.) для своих работников с целью повышения производительности их труда; и наконец, просто человеколюбие.
       Нет сомнения в том, что жертвенность, как духовная норма, поддерживалась общей атмосферой подвижничества, господствовавшей тогда в русском обществе. Немалую роль в создании этой атмосферы играла религия с ее идеей милосердия, проповедью главенства духовного над материальным. Наши предки, терзаемые вопросом о смысле жизни, стремились воплотить на практике библейский тезис: «Не собирай себе сокровища на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе». Состоятельные люди дореволюционной России имели глубокое чувство патриотизма. Они остро чувствовали вину и ответственность перед своим народом, понимали «неправедность» денег. Это и питало их гражданственность, призывало к подвижничеству, переходившему в полное самоотречение.        Очевидно, далеко не все купцы прогуливали нажитое в «Ярах» с цыганами.
       А что твориться в России в последнее время? Наши олигархи задаром приобрели право наживаться  национальными недрами, купаются в роскоши, покупают иностранные спортивные команды, сверхдорогие яхты. И что-то не слышно, чтобы хотя бы небольшую часть нажитого они вкладывали  в благотворительность, пожертвования, меценатство. Или они такие стеснительные, что громко об этом не говорят? Уверен, что это происходит от того, что приобретенное сегодняшними миллиардерами, в отличие от русских промышленников 19-20 веков, нажито не своим  трудом. Это им все, практически, досталось даром, а это никогда не ценилось! Наверное, не последнюю роль играют и  религиозные чувства. У многих наших миллиардеров за душой нет веры в Бога, а если и есть, то этот Бог далек от исконно русского православия.
       Наши владельцы «дворцов-пароходов», вместо того, чтобы вкладывать не только в благотворительность, а инвестировать внутри России вывозят свои капиталы за рубеж. Да и живут, в основном,  за рубежом. Я не знаю, сколько еще это будет продолжаться, куда смотрит наше правительство и президент, но что-то же надо делать! Хватит уже, хорошо пограбили российский народ. Пора бы уже и насытиться, но, по-видимому, это совершенно другого склада публика и она никогда, даже и близко не приблизиться по интеллекту, любви к родине к промышленникам старого толка России.

***
ИМЕНА

    Очень верно об имени человека сказал  поэт Арсений Тарковский:

И можно кожу заживо сорвать,
Но имя к нам так крепко припечатано,
Что силы нет переименовать,
Хоть каждое затерто и захватано.
У нас не зря про имя говорят: оно
Ни дать ни взять родимое пятно.
      
        В православии существует своя многовековая традиция наречения имени. Раньше наречение христианского имени, по уставу церкви, совершалось до крещения в восьмой день по  рождению младенца – по примеру Спасителя Христа (Лк.2621), и составляло одно из подготовительных к нему действий. В настоящее время наречение имени происходит обычно в день Крещения, перед чином  оглашения. Чаще всего ребенка называли в честь святого, память которого приходилась либо на день рождения, либо на день наречения имени, либо на день крещения. Святой, чье имя человек получил при  Крещении, становился его покровителем. Некоторые христиане не празднуют день рождения, но обязательно отмечают именины-день памяти своего небесного покровителя.
      Мой отец родился 24.11.1906, а имя ему дали  02.12.1906 года. При этом в святцах были на этот день такие имена: Авдий, Авенир, Адриан, Аза, Александр, Валентин, Варлаам, Василий, Вениамин, Геннадий, Герасим, Димитрий, Иаков, Игнатий, Илиодор, Иоанн, Иоасаф, Константин, Леонид, Михаил, Петр, Порфирий, Сергий, Симеон, Тимофей, Филарет. И родители выбрали имя Иоанн, т.е. Иван, что и было записано в церковном свидетельстве о рождении.
       Разговоры и размышления по поводу имени ребенка начинаются во многих семьях еще задолго до его появления. И надо сказать, что с традицией наречения имени связано достаточно много суеверий. И самое первое из них – это то, что имя способно определять судьбу человека, влиять на нее и формировать характер.  Однако на страницах Библии мы нигде не встречаем каких-либо прямых указаний или фактов, свидетельствующих о том, чтобы имя могло каким-то образом «программировать» жизнь человека. Мало того, из Священной истории видно, что многие ее герои, носящие одни и те же имена, имели абсолютно разные судьбы. Среди упоминаемых в Библии Иуд (хвала Иеговы), есть и родоначальник одного из колен Израилевых (Быт. 35:23), и известный защитник веры и отечества Иуда Маккавей (1Мак. 2:4), и предводитель мятежников (Деян. 5:37), и апостол Иуда Фаддей (Лук. 6:16), и, наконец - Иуда Искариот (Мат. 10:4), навсегда запятнавший это имя предательством. Эти факты свидетельствуют, что лишь жизнь и поступки человека наполняют имя смыслом и могут изменить его значение, но невозможно через имя передать качества и свойства, которые формируются в результате воспитания или в процессе жизни.

Откуда у тебя такое имя?
Оно прекрасной музыки полно.
И майского веселья
Как вино.
 (А.Дементьев)
            
      Вместе с тем трудно спорить с тем, что опосредованно имя может сыграть какую-то отрицательную роль в  становлении характера человека. С полной уверенностью это можно отнести к детскому возрасту, когда дети часто дают кличку, взяв за основу имя. Эта кличка прилипает к ребенку надолго и хорошо, если имя не дало повода к какой-то нехорошей кличке.  С возрастом человека на его имя уже менее обращают внимание.
        Если человеку нравится свое имя, то положительные черты характера будут проявляться ярче, чем негативные и, наоборот. Так Анна Ахматова о своем имени сказала:
Мне имя дали при крещении Анна,
         Сладчайшее для губ людских и слуха…      

          Меняя имя или фамилию, вы должны быть полностью уверены в том, что вам это необходимо. Когда я был еще мальчиком, то вдруг услышал от своих родителей, удивившее меня тогда очень сильно известие, что мой дядя ЛАВРЕНТИЙ, мамин брат, вдруг изменил свое имя на АЛЕКСАНДР. Только позже, уже взрослым,  я понял причину этого. Дело в том, что он родился в 1909 году и естественно имя ему дали, согласно святцев. Но вот пришла советская власть, и дядя стал учиться в летном училище и, по-видимому, это имя его постоянно как то коробило, а может быть, и товарище подшучивали над ЛАВРЕНТИЕМ и он принял такое понятное решение.
        Обстановку того времени хорошо характеризует стихотворение Александра Прокофьева:

Мы святцы похерили… Не имена-
Лука, Фома, Митродор.
Их за пояс сразу всегда заткнут-
Револа и Автодор.
Такие проходят по всей земле,
Нарушив земли покой.

     Так, что отношение к именам, взятым из Святцев, во времена большевиков было, мягко говоря, отрицательное и понятно, почему мой дядя сменил свое имя.
       После революции большевики пытались перестроить все на свой лад, и даже имена  детям. Стали давать такие странные имена, как, например, Дизель, Комбайн, Атеист, Дрезина.  Позже, правда,  отошли от такого рода загибов, но течение того времени отмечали в своих произведениях писатели Ильф и Петров, М. Булгаков, Корней Чуковский. Очень ярко об этом сказал Самуил Маршак:

Если только ты умен,
Ты не дашь ребятам
Столь затейливых имен,
Как Протон и Атом.
……………………
Пусть поймут отец и мать,
Что с прозваньем этим
Век придется вековать
Злополучным детям…

       А вот другой характерный пример, с которым мне пришлось столкнуться. После женитьбы я познакомился с братом жены Доликом. Ну, Долик и Долик. Я как то и не задумывался, почему его так зовут близкие, а потом  узнал, что его родители назвали АДОЛЬФОМ. А родился Долик накануне Отечественной войны в 1940 году, то есть в детские годы он носил всеми мальчишками призираемое тогда слово АЛОЛЬФ, которое ассоциировалось с ГИТЛЕР. Представляю, сколько слез пролил ребенок, нося такое имя, которое родители дали, совершенно не подумав, и как это отразилось на его психику и характер. Так имя может серьезно менять характер человека. И действительно, Долик по жизни какой-то не уверенный в себе человек, не принимающий в жизни серьезных решений. В этом я убедился уже несколько раз.
        Второй аналогичный пример у моего друга Гены Полякова. Когда мы с ним познакомились, то иногда его звали ГЕНРИХ, иногда Гена. Родился он в 1934 году. Уже позже, когда сошлись ближе, я узнал, что его старшего брата  родители тоже назвали немецким именем АДОЛЬФ, как и нашего Долика.
        Я стал анализировать, почему так получилось. Родители Долика были простыми людьми с низким образованием – отец шофер, мать домохозяйка с четырьмя детьми. Недалеко ушли и родители Поляковы. А середина и конец сороковых годов наши коммунисты заигрывали с Гитлером. Был заключен пакт о ненападении, наша страна регулярно направляла фашисткой Германии составы с углем, рудой и другим сырьем, в котором остро нуждалась Германия при производстве танков, самолетов и прочей техники. Учитывая дружбу тех лет с Германией, я не исключаю, что наши большевистские идеологи спустили негласный циркуляр в Загсы, чтобы там предлагали родителям немецкие имена. Дружить, так дружить!         Думаю, что я не далек от истины.
    Тема имени человека привлекало и многих поэтов. Особенно хочется здесь привезти несколько шуточные стихи Омара Хайяма:

    Не горюй, что забудется имя твое.
    Пусть тебя утешает хмельное питье.
    До того как суставы твои распадутся —
    Утешайся с любимой, лаская ее.

         И разве можно не отметить  замечательное стихотворение Александра Сергеевича Пушкина, посвященное этой же теме:

             Что имени тебе моем?
             Оно умрет, как шум печальный
             Волны, плеснувшей в берег дальний,
             Как звук ночной в лесу глухом.
             Оно на памятном листке
             Оставит мертвый след, подобный
             Узору надписи надгробной
             На непонятном языке.
             Что в нем? Забытое давно
             В волненьях новых и мятежных,
             Твоей душе не даст оно
             Воспоминаний чистых, нежных.
             Но в день печали, в тишине,
             Произнеси его тоскуя;
             Скажи: есть память обо мне,
             Есть в мире сердце, где живу я…

***
ЭССЕ ОБ ОДНОЙ СТАРИННОЙ ИКОНЕ

       Помню мои первые впечатления об иконах, когда мне было лет пять. В Уфе, где мы тогда жили,  с мамой на большие церковные праздники часто ходили к нашей родственнице, Татьяне Тимофеевна Сальниковой.  Она приходилась    внучкой  моему прадеду Кормилаю  Кузьмичу по отцовской линии. Я ее помню  как очень набожную женщину. В доме находились толстые библии с бронзовыми застежками, на стенах висело много икон. Иконы были богатые, в золоченом окладе под стеклом и около каждой горела лампадка. Это я все наблюдал в конце 30-х годов. Советская власть очень не приветствовала проведение религиозных празднеств, поэтому наиболее набожные люди нелегально собирались на такие торжества где- то на квартирах.  Судя по всему, мама не была особенно религиозна и ходила к Татьяне Тимофеевне, чтобы по обязаловке. Жили они в то время в достатке, по сравнению с нами.  В этом же доме жил высокий старик, худощавый и с военной выправкой какой - то родственник, как говорили, он был гусаром и  детям показывал   свою саблю. При доме был участок земли, и у него было несколько улей пчел, и время от времени он угощал нас сотовым медом. Было очень вкусно и детская память цепко держит такие  необычные вещи.
      Мои родители религиозностью не отличались, церковные праздники не справляли, в церковь не ходили. Да и опасно это было, могли и репрессировать большевики. Правда, меня и брата они крестили. Это я точно знаю. Но тайно. Наверное, это явилось отражением того времени, в котором  они жили – власть большевиков, голод, разруха, борьба за существование. Им было не понятно, если Бог есть, то почему он не покарает людей, превративших церкви  в конюшни.
          И вот результат.      В нашем доме всегда была икона Николая Чудотворца, которая досталась от кого- то из родителей, и она висела над изголовьем родительской кровати.  Однажды  приезжаю как- то раз к ним и не вижу в доме иконы. Спрашиваю: «А где икона?» – Отвечают:  «Да, где то на чердаке». Еле ее разыскал и забрал с собой. Тогда я еще был полным атеистом. Просто мне стало жалко семейной реликвии.
       И эта икона где-то с 80- годов       висит над нашей  кроватью. Я никогда не задумывался, что она представляет, какого она возраста. Но у меня вдруг проснулся интерес к этой иконе, ни как к материальной ценности, а мне захотелось узнать какого она возраста и, примерно, ее история. К сожалению, когда была жива мама, я не задал ей эти вопросы, а у нее была хорошая память, и она могла бы многое рассказать.
        Первый осмотр иконы показал, что она состоит из двух половинок дерева толщиной около 3 см, соединенных двумя деревянными шпонами типа «птичий хвост» толщиной 3,5-4 см.  Размер иконы 310Х260 мм. По-видимому, икона нарисована не масляными красками, а составами на основе яичного желтка, так как попытка почистить икону водкой и теплой водой показала, что икона «линяет» и я прекратил это действо.  На иконе  изображен Николай Чудотворец с Евангелием в руках. По краю иконы слева и справа  изображены двое святых, коих определить мне не удалось. Характерной особенностью иконы является то, что лик Николая  Чудотворца изображен  темным. Икона имеет  много позолоты. И еще, самое главное, я четко увидел, что Николай Чудотворец приготовил правую руку для молитвы двумя перстами! А это уже однозначно относит  икону к старообрядческим! Икона имеет заметную выпуклость. Таким образом, по-видимому, иконописец старался придать образу как бы объемность. Кстати, Николай Угодник старообрядцами очень почитался.
          Дальше уже пришлось обратиться к интернету. Согласно полученной  информации икону можно отнести к 18 веку. Почему? Позже (19-20 в.)  иконы стали, как правило, писать красками  на металле, при этом в окружение святого на полях иконы рисовалось 6-8 фигур святых. Кроме того, старообрядческие иконы рисовались в темном цвете. При этом глаза святого смотрели как бы влево. На нашей иконе это видно не совсем четко, но такой факт можно увидеть по светлым уголкам справа в глазах. То есть глаза как бы косят.
         После церковной реформы патриарха Никона в 1650-60 гг. многие не приняли его новшеств и таких людей церковь и царь стали преследовать. Этот факт русской истории хорошо отобразил Суриков в своей картине «Боярыня Морозова». И старообрядцы стали переселятся  в глухие отдаленные места. Образовалось несколько таких крупных поселений. Об одном таком крупном поселении «Ветка» (70-е годы ХVII в.) в Белоруссии на реке Сож имеются сведения, что иконопись в этом месте была сильно развита. Ветковские старообрядческие иконы выполнялись из тополя, к недостатку которого относят, что эта древесина подвержена  жучкам древоточцам и  иконы, как правило, имеют нарушения. На  нашей иконе этого не отмечается, т.е. ее следует отнести к более поздней Невянской иконописи (1720—1730 гг.), которая  располагалась на Урале. Там использовалась для икон, как правило, липа и древоточец ее не брал.  Почему на Урале? Дело в том, что гонения (в народе назывались они «выгонками») на старообрядцев постоянно продолжались. Так первое такое гонение было при  Анне Иоанновне. При этом часть старообрядцев переселилось на Верхнюю Волгу в район Ярославля. Позже при Екатерине II старообрядцы семьями выселялись на Урал,  Сибирь, Алтай, Бурятию. Одна из таких «выгонок»  была в 1764 году, когда переселили около 20 тыс. человек. Мои родители упоминали, что мои пра.пра…в Башкирию переехали с Ярославля. Поэтому не исключено, что они были вынуждены бежать  от царских гонений старообрядцев из Ярославля дальше.
         Только в 20-м веке к «вероотступникам»  стали относиться снисходительно. В 1905 году Николай  II подписал указ, согласно которому слово «раскольники» было заменено нейтральным «старообрядец».
         Ну, вот, пожалуй, в какой -то степени мне удалось раскрыть историю нашей семейной реликвии иконы. Кроме того, мои пра.пра… с большой долей уверенности можно сказать, что в Башкирии оказались выгнанными из Ярославских мест.
          Резюме: икона старообрядческая, 18 века Невянской  иконописной мастерской на Урале.

***
СТАРЫЙ ФОТОАЛЬБОМ

       На какие источники опирается  человечество при изучение своей истории? Конечно, на все, что написано пером или вырублено иероглифами на камне, рисунки первобытных художников  на стенах пещер, результаты археологических раскопок, скульптуры и картины и в немалой степени  фотографии.
   
         Я достану альбом, что на полке заброшен пылится,
         И стряхну с него пыль и открою его не спеша,
                И увижу друзей мне до боли знакомые лица,               
                И заноет сердечко и тихо застонет душа.

(Алешина Людмила)

         Сейчас трудно найти человека, у которого в руках не находился бы постоянно смартфон. Хорошая штука, отображающая достижения 21 века. Вдруг появилось выражение «Селфи» и многие пытаются запечатлеть себя. Наверняка сейчас фотографируются чаще в десятки, а то и сотни раз больше, чем в 19-20 веках, когда фотографии выполнялись на плотной фотобумаге и помещались в альбомах. В те времена так отражалась  история рода, семьи, событий. А в настоящее время складывается  впечатление, что полученные фотографии хранятся в основном в смартфоне и редко кто переводит их на фотобумагу и складывает в  фотоальбом на память. А если, что случится с мобильником? И прощай твоя галерея фотографий. И исчез кусочек запечатленной истории  близких, твоей семьи и это уже не вернешь. То есть в настоящее время (может я сильно ошибаюсь?) наше поколение «не пишет» свою историю в фотографиях!
      В старые добрые времена часто разговор двух человек начинался с показов семейных альбомов и разъяснений, кто изображен на пожелтевших фото. При этом беседа сопровождалась комментариями, как жил этот человек, на ком женился, сколько детей и т.д.  Много висело фотографий и на стенах квартир. В современных квартирах все реже можно встретить старые фамильные фото, стоящие на комодах или висящие на стенах. А ведь есть такая штука, как память о близких, сила рода, какая- то энергетика, которая может питать нас через изображения на фото. Старые фото не только память, в них живёт счастье приобщения тебя к своему роду. Это как взгляд из прошлого в настоящее.

    Альбом возьму, перелистаю,
    В нём фотографий череда.
    О днях ушедших вспоминаю,
    Что не вернутся никогда.
    Иные снимки пожелтели,
    Тех, кто на них, давно уж нет.
    Но эти фото уцелели,
     И берегутся столько лет.
        Вот лиц знакомых вереница
        И тех, с кем мало был знаком.
        В альбоме каждая страница
        Святая память о былом…
(А.Игнатов)
      Вот и я решил начать свое путешествие по страницам прошлых лет, используя во многом фотографии, которые располагались в нескольких альбомах. Много было и старинных фотографий начала 19-го века моих пра…пра…, были фотографии и более позднего периода моей юности.
    Итак, приступаю к увлекательному путешествию по фотографиям старых фотоальбомов и частично вспомню историю моей семьи, моих близких и далеких предков.  Здесь очень кстати стихи Андрея Торопова:

       Когда грусть находит тучей мрачной,
       И скулит душа от одиночества,
       Я достану весь в пыли, невзрачный
       Свой фотоальбом - судьбы пророчество.

Старые, все выцвели, помятые…
Но у каждой есть своя история.
Это души на бумаге матовой.
Близкие, без всякой аллегории.
………………………………..
Молодые есть и постарелые.
Все живые ныне небожители.

       Прежде всего, начнем со старинных фотографий, относящихся к началу 19-го века. Фотографии, как правило, в те времена  располагались на картоне, где указывалась фамилия хозяина фотографии. Так, мы видим фамилию хозяина фотографии Волкова (г.Уфа), фотография Добринского (г.Бирск), фотография «Фельзер» (г. Казань), фотография Дмитриева (г. Новгород), фотография Лежнева (г.Рыбинск). Все фотографии добротно и качественно сделаны и, несмотря на возраст более 100 лет,  хорошо сохранились.
        На этих старинных фотографиях в основном изображены мои пра… пра… со стороны отца и мамы. Все они нарядно одеты, молоды и красивы. Мужчины с бородами все в возрасте, а более молодые с усами. Особенно меня поразили лица мужчин, чистые какие-то, ясные и, главное, почти у всех высокие лбы. То есть наблюдалась какая-то черточка российской породы  того времени. Последующие годы большевистского периода России благодаря гражданской войне,  сталинским репрессиям большая часть генофонда России  была уничтожена!

Мужчины все широкоплечи.
В окладах русой бороды,
Не сыщешь рамок для портретов 
А те, что есть - они малы
Для лба высокого, для этой
широкой выпертой скулы.

Свой род вычерчиваю древний,
Как огороды горожу.
Рисую стрелочками древо
И каждой веткой дорожу!

(Байкина Нина)

      Смотрим дальше. На фото изображена очень красивая церковь, которую построили мои предки в селе Дюртили в Башкирии. Богатые были, вроде бы купцы первой гильдии. А главное, были старообрядцы – хранили старую веру, не курили табак и не пьянствовали, бороды носили. Мои предки следовали примеру меценатства богатых людей 19-го века,  которые   свои нажитые капиталы отдавали и на пользу  народу.
     Вот фотография моих прадеда и прабабушки со своим семейством. Судя по фотографии, семейство было большое, детей было много, часто более десяти,  и, как правило, в те времена старались жить вместе, не разбегаясь. Об этом говорит  фотография двухэтажного дома, в котором со своими семействами и жили все родные со своими семьями.
       Перевернем еще страницу альбома. Пошли фото уже не на картоне, но все-таки еще довольно сохранившиеся. Стоят отец с мамой, в скорости после женитьбы. Молодые, отец стоит в костюме, мама в платье с открытыми рукавами, в высоких ботинках, наверное, тогда модных, склонив голову на плечо отца. Поженились они по любви и прожили вместе долгих 59 лет, деля заботы и помогая друг другу. А жизнь им досталась трудная- коллективизация, сталинские репрессии, Отечественная война, «строительство» коммунизма.
       Вот впервые появляюсь и я на фото вместе с родителями. Фото, наверное, можно отнести где-то к 1938-39 гг. и на вид мне 5-6 лет. Родители худощавые, особенно мама. Жили мы тогда бедно, отец перебивался случайными заработками, да и в целом  времена в России были голодные.
    Наконец, мы «разбогатели» и родители купили старенький деревянный домик на два окна на улицу. Домик на фото где-то 1947 года, сделанное мною фотоаппаратом «Комсомолец». В те времена это был самый дешевый аппарат.

  Вот он, милый дом моей души.
  Здесь живут мои воспоминания.
  Годы оглянулись и ушли.
  Даже не сказали «До свиданья».
                               
(А.Дементьев)
   
      Вот фото мама, я и отец. Мне уже почти 8 лет. Фото сделано перед уходом отца на фронт. Лица у родителей довольно напряженные – что ждет нас впереди? Эту фотографию отец пронес с собой во время войны. А перенести моему отцу  пришлось, врагу не пожалеешь – немецкий плен, голод, расстрелы. А после возвращения домой Сталин, таких,  как он, отправил на фильтрацию. Это проверка на лояльность к советской власти, но с использованием его как рабочей бесплатной силы. И по результатам проверки ему была выдана Справка  о том, что он прошел фильтрацию. Но этого для коммунистов  оказалось мало, и он долгое время не мог устроиться на работу, так как был в плену! Все эти удары  судьбы его не сломили, и он прожил 96 лет. Смотрю на его фото перед смертью. Настоящий русский характер!
          И вот мы с мамой остались одни. У мамы образование было начальное, т.е. она окончила ли 2 класса, я не уверен. Писала очень плохо, специальности никакой не было. Пришлось трудоустраиваться, где придется. Фото мамы того времени в должности официантки. А потом она устроилась вязать женские кофты – надо было на что-то жить, да и хлебные карточки не давали, кто не работает. А тут еще я часто болел легкими, и она как-то меня вытащила из туберкулезной ямы в те голодные годы, когда хлеба досыта не ели. Если бы не мама, то я бы не выжил.
Вот отдельные штрихи моих школьных лет. Я уже юноша. Стою с девушками из соседней «подшефной» школы – устраивали поочередно вечера и танцы, дружили, но потом следы потерялись. Ну, вот я и выпускник 10-го класса! На фото весь наш дружный класс. Судьба потом разбросала кого-куда.

            Старый альбом...
            Фотографии милые,
            Вспомним...
            Какие мы были красивые...
            Юность ушедшая
            Здесь задержалась... 
            Нет ничего...
(Галина Воленберг)

          Смотрю альбом дальше, появляется молодой человек  в форме, на плечах погоны, на петлицах молоточки. Неужели это я? Молодой и красивый студент Уфимского нефтяного института. А вот другая не парадная фотография студентов нашей группы. Бросается в глаза темный цвет одежды у всех без исключения, никаких веселых красок. Главное, чтобы одежда была крепкая и немаркая. Помню, мама по большим родственным связям достала кусок вельвета и сшила мне  куртку на замке. И это уже был почти шик. В этой курточке я и проходил все пять лет учебы и даже на  выпускной фотографии  эта курточка на мне.
         А вот еще характерная фотография того времени.  Я запечатлен  на работе в колхозе. В те времена студентов, рабочих с предприятий, да и школьников старших классов в осеннее время на месяц-два посылали помогать убирать  урожай. Сами колхозники любыми средствами старались избежать работы в колхозе, так как за  работу, практически, ничего не платили, а бригадир ставил только палочки в учетную тетрадь. Молодежь, особенно ребята, после армии в село уже не возвращались, так как им по закону выдавались паспорта на руки, а у остальных колхозников паспортов на руках не было. То есть это были как крепостные работники эпохи большевизма.
      Ну, вот институт позади и я помбур стою на разведочной буровой среди членов бригады. Буровая стояла в деревне Вишневка о 18 домов. Жил на квартире. Работа физически была трудная и опасная. В это время я познал не только технологию проводки глубокой скважины, но вкусил в полной мере жизнь в деревне. В деревне электричества не было, радио  тоже, ну а телевизоров тогда и в городах не было. Колхозники работали в летнее время, и пили самогон зимой, отмечая все праздники, как церковные, так и советские.
       После трудовой закалки повлекло меня в науку. Вот фото, отображающее тот  период жизни, на которой видно меня за работой в научно-исследовательском институте, а потом и учеба в аспирантуре. А вот фото моего научного руководителя  Мухина Леонида Кузьмича, который  мне дал направление работ над диссертацией, да и в дальнейшей работе много помогал.
           Вот несколько фотографий, отображающих очень важный этап моей жизни – бракосочетание на аспирантке нашей же кафедры. Женился я поздно, в возрасте Иисуса Христа. Все времени не было – учеба, учеба. С женой повезло – умница, прошла большую и трудную школу жизни, так что разговаривали мы с ней на одном языке и трудностей в совместной жизни,  никаких не было.
        А потом судьба закинула работать на Украину, где пришлось прожить долгих, но счастливых девятнадцать лет жизни. Здесь я прошел большую школу, как руководитель научного коллектива, много было творческих задумок и их реализация в промышленности. Большие перемены произошли и на бытовом уровне – была получена квартира, приобретена дача, машина, а, самое главное, рождение сына. Кстати, жизненный путь сына, начиная с пеленок, отображен в специальном фотоальбоме, посвященном целиком ему. В этот же период была получена очень престижная премия академика Ивана Михайловича Губкина и написана первая научная книга, которая с успехом разошлась по всему Советскому Союзу. Все это тоже отображено на фотографиях.
        На Украине появились друзья, с которыми мы на рыбалках избороздили много водоемов и акваторию Киевского моря. Смотрю на фотографии друзей – Борю Васильева, Валентина Трачука, Сергея Моисейкова.         А потом грохнул Чернобыль и пришлось уехать на работу в Астрахань. Это уже отдельный большой период жизни. Вновь формирование  и становление нового коллектива, который оказался очень работоспособным и слаженным. Вот все мы, дружная семья,  на фото на встрече Нового Года.  За успешную работу в Астрахани мне было присвоено звание «Почетного работника газовой промышленности».
        Астрахань одарила нас  жарой до 40 град., арбузами и неповторимыми рыбалками с яркими, как на картинах Рериха, закатами. Впервые увидели необыкновенные цветы лотоса, водяной орех  чилим и весеннюю пустыню, усыпанную ярким цветами.
             В Астраханский же период произошли важные события – женился  сын Сергей и  родился мой внук Иван.
       Вроде бы недавно было, когда мы всей семьей встречаем сноху маму Юлю  из роддома, а прошло уже 22 года. Боже, как летит время! Сыну и его семье посвящен отдельный альбом.  В отдельном альбоме также сгруппированы фото внука с младых ногтей и до поступления в институт. На будущий год он уже получит диплом бакалавра.
        Наверное, на этом закончу обзор своих фотографий из нескольких альбомов. Обо всем не расскажешь. Да, дальше фотографии, как то, все о печальном – случился инсульт у жены и после 13 лет я ее похоронил. Потом умер родной брат Валера. Жизнь продолжается, но наполнение альбомов почти прекратилось. Меньше впечатлений, которые требуют  исторической фиксации, да и перемен или радостных моментов в жизни, как то стало значительно меньше. Это возраст!
          Но, тем не менее, я думаю, показал Вам, что на основе фотографий старого альбома можно коротко рассказать историю жизни отдельного человека. Поэтому не копите фото в смартфонах, а переносите их в альбомы. В этом случае есть надежда сохранить историю семьи.


Альбом закрыт. Спокойно засыпая,
Я снова вижу нежный мамин взгляд.
Как хорошо, что есть такая память -
Могу слетать на много лет назад!..
(Валентина Калёва)

***
РОМАН ПО ТЕЛЕФОНУ

      Он шел по очень знакомому маршруту вокруг детского садика. Знакомо было все – скамейки по пути, где какие кочки, соседние дома. По этому пути они с женой гуляли лет 10. Она была после инсульта и далеко ходить не могла. Теперь он брел один. Жену после 53 лет совместной жизни похоронил два года назад. Его жизнь резко поменялась. Все крутилось вокруг лечения и ухаживания за женой, а тут пусто и масса свободного времени. А недавно его зацепила коварная и неожиданная болезнь – тромбоз легких и Ковид 19. В такое трудное положение он еще не попадал, всегда чувствовал себя относительно здоровым, или, во всяком случае, знал, как справиться с болячками. Пролежал в больнице  три недели и вот понемногу стал гулять и приходить  в себя после таких потрясений.
       Была астраханская осень, одно из самых благодатных времен этих мест. Солнце давно зашло и стало  почти темно, и он двигался к своему подъезду, завершая прогулку. И вдруг (как иногда в жизни бывает это «вдруг»!) он увидел знакомое лицо Н.В., которая жила в другом подъезде этого же дома. Поздоровались. Она была оживлена, только, что вернулась с дочерью  с дачи, перекинулись несколькими фразами и расстались. Женщина она была привлекательной, миниатюрной и ему всегда нравились такие. Это как-то отразилось в его сознании, но и только…
       Знакомство с Н.В. было чисто соседское, хотя и началось почти 20 лет тому назад. По специальности она логопед и «вытаскивала» его внука из долгого молчания. Знал он и ее мужа, Степаныча. Но по жизни «тропки» у них были разные и встречи случайные. Что его всегда привлекало к этой маленькой женщине, то это постоянная ее занятость. Она всегда быстро шла, всегда была целеустремленна, торопилась. Он никогда не видел ее сидящей на лавочке, как другие женщины сидели часами и чесали языки.  Позже  увидел, что она продает цветы,  выращенные на даче, и  понял, что пенсии не хватает и надо чем- то восполнять жизненные траты. Он отметил это, но зауважал ее еще больше – человек без комплексов  и пытается найти свою нишу любым путем.  В принципе он сам был такой  – трудное военное детство воспитало его самого всегда трудиться и ценить труд других.
        Случайная встреча с Н.В. не всколыхнула каких-то спящих чувств, планов на будущее. Он тогда был пустой, как пивная бутылка, опустошенная в жаркий летний день. Ему было очень одиноко, квартира пустая, не с кем слова молвить. Но почему бы с хорошим человеком не пойти дальше по жизни вместе, помогая друг другу во всем? Такая мысль без относительности к НВ у него возникала.
       В это время он был занят печатанием своей четвертой книги. Давно уже ее замыслил, и  хотелось ее выпустить в свет. Это было, как бы подведением итогов его всей жизни. Хотелось для внука оставить какой- то след. Дней через десять он неожиданно  в том же месте  встретил Н.В. Она, как всегда, куда- то торопилась и мимоходом пригласила его на свою дачу. Сказала, что Степаныча она похоронила год тому назад – онкология. И здесь у него впервые зародилась мысль, а может это рука Бога подвигает их друг к другу. А потом, примерно, таким же образом была третья мимолетная встреча. Это как бы уже и не случай, а закономерность!
       И он решил проявить инициативу. Захотелось выйти на общение, тем более,  что была причина – подарить Н.В. свою книгу. Узнал телефон и позвонил. Договорились о встрече, и Н.В. первый раз пришла к нему. Говорил в основном он. Ему хотелось выговориться после долгого одиночества и вообще  раскрыть перед Н.В. свою душу. Такая слабость за ним была. Но подумал: «Было бы мне лет на 10 меньше, можно было бы протянуть руку. А так что?»
     И после этой первой встречи начались их общения, в основном, по телефону.      
     Первый разговор.  «Поговорил долго  по телефону с Н. В. Мне ее жалко, что она так трудно живет, но чем поможешь? Соединить наши судьбы с ней, вряд ли реально – я слишком стар для нее  и болячки меня одолевают. Предложил ей пойти куда-нибудь на концерт, она отказалась – еще ей тяжело в моральном плане после смерти мужа».
     Второй разговор.  «Вчера разговаривал  по телефону с Н. В., долго. Она бедная набирает учеников и жалуется, на родителей, что не уделяют детям время, переживает, вся издерганная. Мне ее жалко-законченный трудоголик, который добровольно запрягся в тяжеленный воз и пытается его сдвинуть с места. Понимаю, что в основе этого лежит нехватка денег, да и привыкла и иначе жить не умеет».
      Третий разговор.  « С Н.В. похоже «дружба» кончилась – не хочет она встречаться, ну и бог с ней. Взвесив все, я понял, что  у нас мало общих точек соприкосновения. Да и не знаю, я, что она за человек, похоже,  холерического плана!»
       Четвертый разговор.  «Почти каждый день вечером разговариваем по телефону с Н. В. Я стал болтушкой, наверное, сказывается старость, и мое одиночество последнего времени. Это просто потребность поговорить с человеком может быть тебе близким. А она, насколько я понемногу стал понимать ее, человек непростой, довольно широко эрудированный и очень предан прошлому своему, тоскует по ушедшему мужу. Пошел 2-й год после его смерти. Это качество преданности в человеке очень ценно».
      Седьмой разговор.  «Сегодня после перерыва разговаривал с Н.В. Разговор получился какой- то тягучий и напряженный. Приходилось вытягивать  нить разговора, как паук паутину».
       Восьмой разговор.   «Был разговор с Н. В.  Понял, что  серьезного что-либо у нас с ней не получится. Много у нее разных предубеждений и опасок: «А что скажут соседи?» Т.е. это чеховский «Человек в  футляре». Жалко ее, у нее много болячек, аналогичных, что и у Вали были. Мог бы чем- то помочь и подсказать – опыт в этом плане огромный. Боюсь я за нее – много работает на даче, а ей уже 74 года».
        Девятый разговор.   «Вечером был разговор с Н. В. Звонила она. У нее сейчас черная полоса – поджелудочная и что-то с глазами. Говорит, что мои звонки ее не напрягают. Бедная, мне так хочется ее пожалеть, но она с упорством уходит от встреч. Думаю сегодня вечером поговорить с ней серьезно».
       Десятый разговор.  «Состоялся разговор с Н.В. Встречаться не хочет, чего-то боится. Предложил в театр – отказ, совместную встречу Нового Года – отказ. Предлагает продолжать разговоры по телефону. Меня этот путь не устраивает, и я предложил такого рода отношения прекратить. У нее слишком много «мусора» в голове, каких- то предубеждений и расставленных маркеров!»
          Одиннадцатый разговор. «Гульчатай и трусишка. У меня все нормально, помылся, днями  готовлюсь уборке квартиры. Мечта – так хочется прижаться и пожалеть».
       Н.В.: «Я рада, что все нормально. А я работала с детьми, ходила в магазин, лечила кошку и себя, встречала риэлтора и потенциальных покупателей.       У меня плохо с глазами, делаю уколы».
       Двенадцатый разговор. Спал плохо, все крутились мысли по поводу глаз у Н.В. Прокручивал разные варианты лечения. По-моему,  ее лечение в Астрахани не лучший путь решения.
       Сегодня утром позвонил ей и сказал, чтобы пришла ко мне для разговора поводу глаз. Опять было, какую-то ерунду стала мне говорить, лишь бы со мной не встречаться. У нее столько «мусора» в голове!»
         Тринадцатый разговор.  Вроде бы согласилась прийти, а потом звонит возмущенная, что я пекусь о ее здоровье. Она сама знает, как лечить ее глаза и что она не придет для обсуждения этого дела.
          Он сказал, что у нее много барабашек в голове и бросил трубку. Очень обиделся – выкинул ее телефон из друзей и т.д.»
        Четырнадцатый разговор.   Н.В. Прислала СМС – «Может я Вас обидела чем то?»
        Пятнадцатый разговор. Н.В. « А можно я к Вам приду».
         Шестнадцатый разговор.  Пришла, поговорили откровенно и отношения вроде бы наладились. Попросил оплатить  мой  ЖКХ. Молодец, все четко сделала.
         Семнадцатый разговор. Вчера с Н.В. проводили Старый год. Подготовился – шампанское, икра, фрукты, атмосфера Нового Года. Но… Очень тоскливо посидели. Пришла с давлением, настроение у нее не праздничное. Я понимаю, что у нее много болячек. Вино почти не пила, пригубила, а я как старый дурак пытался развеять ситуацию своими разговорами. То, что у нее много «мусора» в голове – это факт. Вот так и просидели часа полтора и закончились «проводы» 2021 года с любимой женщиной! Неужели сбудется примета – «как проводил Старый Год, так Новый и будет!»      Но я ей четко предложил свою руку, чтобы дальше идти по жизни вместе, помогая друг другу во всем».
        Восемнадцатый разговор.  «После встречи, нет радости, тогда зачем?»
       Девятнадцатый разговор.  Н.В. «У Вас все нормально?»
                Он: «Почти.»
                Н.В. «А в чем дело?»
                Он: «Недоволен проводами года. Примета-       плохая!»
                Н.В. Так надо провожать достойно.
                Он: «Так значит, я себя вчера недостойно вел! Больше не общайтесь со мной».  И в сердцах бросил трубку».
        Двадцатый разговор. Н.В. СМС. «Господи, как с Вами не просто. Я совсем не имела ввиду вчерашний вечер и считала, что хорошо пообщались. Откуда эта девическая  обидчивость? Не портите себе настроение, да и мне тоже. Не хотелось бы Вас разочаровывать».
       Двадцать первый разговор.  СМС: «Всех благ Вам Новом Году. Я понимаю, как  Вам тяжело и хотелось помочь, но моя рука повисла в воздухе. Останемся добрыми соседями. А я гордый, как всякий нормальный человек!»
        Двадцать второй разговор.  «Н.В. вдруг пришла. Я совсем не ждал. Что-то стала говорить мне, но он плохо воспринимал. Расплакалась и ушла. Господи, как  ее, да и себя было жалко. А женские и детские слезы кто выдержит?»
          Двадцать третий разговор.   Новый Год он встречал с братом жены и его женой.  СМС: «Встретили по Забайкальски. Мне неприятно было видеть твои слезы – это страшное оружие. Видит бог, я этого не хотел, мое отношение к тебе самое доброе».
         Двадцать четвертый разговор. Н.В. «Боюсь, что –либо плохое сказать, что может обернуться против меня. Надеюсь, что хоть на другую сторону дороги переходить не будете, завидев меня».
        Он: «Сидим, вспоминаем былое. На меня обижаться грешно – я моленый.»
       Н.В. «Так бы сразу и сказал, я не знала, что на моленых нельзя обижаться.»
           Двадцатый пятый разговор. «С Новым Годом, хорошая моя. Желаю избавиться от основных болячек».  Н.В. «С Новым Годом! Желаю, чтобы  без барабашек и здоровья».
         Двадцать шестой разговор.  СМС: «Гости ушли. Прихожу в себя. Надо поговорить твоим болячкам. Когда?»        Н.В. «Вы же В.И. сказали решительное НЕТ нашему общению, и я не планировала дальше никаких обсуждений. Только немного пришла в себя после того, как от меня отмахнулся,  аки от назойливой мухи».           Он: «Перестань дурить. Уже говорил, что быстро забываю неприятности. Ты мне нужна. Все по-прежнему, хочу тебя пожалеть. Моя рука протянута тебе».          Н.В.  «Сегодня-нужна, завтра-не нужна. Игры не для слабонервных. Опять что-нибудь не то сделаю, или скажу».
          Двадцать седьмой разговор. «Опять по кругу? Всегда нужна, но… Протянута рука, тебе решать. Если нет, то приходим к «добрым соседям». Иначе как?»
          Двадцать восьмой разговор. СМС: «Ты в порядке?»  Н.В. «Да»  Он. СМС: «Слава Богу!»
        Двадцать девятый разговор.  Последний разговор. «Я сказал, что плохо себя чувствую. Не в больнице ли она. Беспокоюсь».
Н.В. Опять стала говорить, что она не может через себя перешагнуть (мнение соседей и т.д.) и  что Вы от меня хотите – постель? (Это не совсем точное изложение, но канва была такая!) Вот это меня поразило напрочь! Видимо, Н.В. не до конца поняла, с кем имеет дело и совсем не увидела моей честно протянутой руки?»
       Вот так ничем и заканчиваются телефонные романы!

***
О ПОТЕРЯННОМ ГЕНОФОНДЕ

      Рассматриваю старинные фотографии начала 20-го столетия  своих прабабушек и прадедушек. Все они нарядно одеты, молоды и красивы. Для них фотографироваться в те далекие времена, наверное, был как праздник, как у нас сегодня пойти в театр. Мужчины с бородами все в возрасте, а более молодые с усами. Особенно меня поразили лица мужчин,  ясные глаза,  высокие лбы. В целом, впечатление людей с достоинством, уверенных в себе, то есть сильных духом и телом. В этих  людях можно было видеть черты российской породы, представителей генофонда, этноса земли русской.               

       А что видим сейчас?     Виктор Астафьев очень четко и верно оценил сегодняшнее состояние генофонда России: «Девки наши в Сибири принарядятся, начес себе сделают – ничего еще, а парни мельчают, низкорослые все, измученные алкоголем».
      Редко увидишь благородное лицо с большим лбом, умными глазами, а если и увидишь, то, наверняка, не пройдешь мимо, обратишь внимание  и запомнишь это лицо.  Почему же так случилось?       Попробуем разобраться, «копнуть» историю и привезти факты.
       «Пролетарии всех стран соединяйтесь!» А зачем? Ленин показал это достаточно подробно: Соединяться надо для того, чтобы физически уничтожить все другие непролетарские классы и социальные группы.   А с перечислением кого именно полезно убивать 17 декабря 1922 года на страницах газеты «Известия» выступил легендарный чекист Петерс. Оказалось, что на первом этапе надо перебить всех офицеров, духовенство, интеллигенцию, обязательно всех торговых работников, представителей других партий, аристократию, профессуру и всех их родственников. Очень важно рассортировать крестьянство; если работал умело и приобрел достаток – расстрелять или выслать. Если ни гроша за душой, скажем, все просвистел или пропил, – значит, свой. Значит отношение к такому однозначное – с классовой симпатией.
       Великий гений, кровавый вождь-Ленин окунул страну на сотни лет в такой колодец, из которого выход найти очень трудно. 70 лет полного забвения, духоты, отторжения от мира на почве глупейшей утопии.
        Уже начиная, примерно, с 1912 года Россия стала терять талантливых, предприимчивых людей.  Поток эмиграции, в основном,   шел на Запад и в Америку. В это время  ушло очень много генетического материала. После 1918 года ручеек миграции превратился в бурный поток и из России произошел исход почти 3-х миллионов россиян, в основном,  элиты нации.
       Особенно много потеряли наиболее талантливых и работоспособных представителей генофонда России в Гражданскую войну 1917-1922 годов. Люди гибли в боях, умирали от голода и холода, становились жертвами террора. Так, по подсчетам специалистов, во время жестокой братоубийственной брани погибло и умерло от ран 900 тыс. человек со стороны Красной Армии, 650 тыс. человек – со стороны Белой Армии и армий их союзников, а также 900 тысяч партизан. Среди мирного населения в России в годы Гражданской войны 1 млн. 200 тыс. человек погибли в результате красного террора, 300 тыс. и 500 тыс. стали жертвами белого и партизанского терроров соответственно. Голод, холод и различные эпидемии унесли еще 6 миллионов жизней. Таким образом, одним из самых ужасных итогов Гражданской войны стала гибель десяти с половиной миллионов человек, подавляющее большинство из которых были жителями России.
     Последствием Гражданской войны явилась и разруха. Люди остались без крова, без работы. Войной был нанесен удар не только трудоспособному населению, но и подрастающему поколению: многие дети стали сиротами, они не получили соответствующего воспитания и образования, значительная часть из них стала беспризорниками. Число беспризорников в России в конце Гражданской войны по разным оценкам составляло от 4,5 до 7 миллионов.
       Заметным последствием междоусобной войны стала массовая эмиграция. За границу уезжали как родовитые дворяне, но и значительная часть русской интеллигенции. Обескровленными оказались не только российская культура и искусство, но и промышленность, так как среди уехавших было множество высококвалифицированных  специалистов.
       Самым ярким показателем кризиса стал голод 1921-22, которым было охвачено свыше 30 миллионов человек. Массовое недоедание и связанные с ним эпидемии обусловили высокую смертность.
         В результате Гражданской войны  очень серьезно пострадала экономика России. Объемы производства сельхозпродукции сократились на 40%, было разрушено большое количество рудников и шахт, пострадали заводы и фабрики, многие из них сами закрылись по причине отсутствия сырья или рабочих рук, а порою – в связи с крушением рынков сбыта производимой продукции. В среднем промышленное производство уменьшилось в пять раз. Гражданская война вызвала ухудшение генофонда страны.
        Кроме людских  потерь был еще и страх. Страх, который заставлял людей покоряться. Новые правители страны в очередной раз убедились в том, что звериная жестокость очень помогает им добиваться своих целей и удерживать власть. Многочисленные аресты, расстрелы, ГУЛАГи – все, что мы привыкли называть репрессиями, берет свое начало в период Гражданской войны. Тогда они опробовали это страшное оружие на практике и продолжали пользоваться им и дальше.
       Многочисленные социальные группы населения в последующие годы подверглись репрессиям (дворянство, казачество, духовенство, так называемое кулачество).       В конце 19-го  века Д. Менделеев подсчитал, что при сохранении современного  уровня рождаемости в России, население страны в 2000 году будет составлять более 1 млрд. человек. А сейчас у нас 146 млн.! Чувствуете разницу. Сибирь вся пустая без населения. Впору пускать китайцев для освоения наших территорий.
      Известный режиссер Марк Захаров  после посещения  кладбища Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем пишет: «Скольких мы потеряли, здесь похоронено много известных русских писателей, поэтов, артистов, философов, священнослужителей и просто хороших, умных, добрых русских людей. Многострадальная история наша познала не только кровавый океан братоубийственной бойни, гигантский невосполнимый урон был  нанесен и нашей генетике. Когда мы это восполним?»
      Трудно надеяться, что люди, превратившие труп Ленина в кумира, а сталинский портрет в чудотворную икону  поймут свое глубокое нравственное и историческое заблуждение. Слабая надежда, что мы, наконец, почувствуем и отдадим должное нашим бывшим врагам немцам, что прошли путь духовного покаяния! И сделаем нечто подобное. Коммунисты тупо отстаивают утопические идеалы, скорее по инерции, а не по убеждению.
       Величайшим духовным открытием христианства стала возможность изменять свое отношение к прошлому, молить о прощении былых грехов, дабы созидать будущее. И пусть во имя общих нелегких раздумий о дне сегодняшнем мы трезво оценим большевистскую беду, посетившую наше Отечество, и, может быть, поверим русскому мыслителю А.И.Ильину, который оставил строки: «…Революция была срывом в духовную пропасть, религиозным оскудением, патриотическим и нравственным помрачением русской народной души! Не будь этого, русская многомиллионная армия не разбежалась бы, ее верные и доблестные офицеры не подверглись бы растерзанию… Ленин и его шайка не нашли бы себе того кадра шпионов и палачей, без которых их террор не мог осуществиться; народ не допустил бы до избиения своего духовенства и до сноса своих храмов».
       Написал эти строки и подумал, что другая страна в мире не выдержала бы таких испытаний, и деградировала, и не было бы такого государства на карте. А Россия живет и восстанавливается, правда очень медленно, но уж слишком страшные удары времени она перенесла. Думаю, что все- таки наш российский этнос, единственный, который смог возродиться, а вернее не потерять основу свою. За нашими плечами тысячелетняя история, в нашей нации, в которой  течет молодая кровь самых разных этносов, и Бог всегда способствовал нам.

***
УДЕЛ ОДИНОЧЕСТВА

        А бронхит его «доставал» все больше. Думал, вот наступит астраханское лето и отогреется, он, родимый! Ан, нет, что-то снова непредвиденное – толи много провел времени под кондером, толи слишком холодного выпил. Жара и соблазнов много. Однако, не смотря на сильную одышку, побрел в магазины, благо они и недалеко, в пределах 400-500 метров, но для него и это расстояние тоже сложно пройти. Идет «короткими перебежками» метров по 20 и останавливается, чтобы привести в порядок дыхалку. И снова вперед. Несколько соблазнительных скамеечек по пути. На них тоже можно присесть минут на 5-10. Пошел за хлебом, но по дороге соблазнов много, да и лишний раз выходить не хочется, поэтому решил немного и побаловать себя – купил сладкий пирог, а тут еще и лук кончился, а в овощном киоске так соблазнительно лежат кабачки и баклажаны. Любит он их пожарить и в качестве гарнира использовать.
        Около овощного встретилась покупательница, похоже, из его дома, вроде бы даже здоровались при встрече, но был не уверен, что это она. Подошел к дому и решил на лавочке передохнуть – сумка оказалась довольно увесистой. И вдруг он видит, что идет та женщина, что была у овощного, и он предложил ей присесть рядом и передохнуть. Женщина была тоже нагруженной и не выглядела слишком свежей. Он посетовал, что, в основном, женщины таскают тяжести домой с продуктами и мне их жалко.
        Женщина подошла и как бы несколько задумалась – стоит садиться или нет? А потом говорит: «Сядешь с мужчиной, а соседки потом говорят, ты, что замуж собралась?» И у них завязался разговор, который продолжался, наверное, минут 40. Говорили о многом – литературе, театрах, художественных галереях. Она по натуре оказалась театралкой. Они где то с ней пересеклись по интересам, и ему было приятно общаться. И, при этом, подумалось, что вот, рядом живут такие интересные люди, проходят мимо, а о них ничего и не знаем. Оказалось, что она живет во втором подъезде и звать ее Ольга. Познакомились. На вид ей было где-то в районе 70, пожаловалась на здоровье и что не с кем поделиться своими мыслями, просто поговорить. То есть это был  очень одинокий человек. Женщиной она показалась мне без комплексов и предложила с наступлением театрального сезона совместно сходить куда-нибудь и обменяться телефонами. Он был страшно смущен, в его планы совершенно не входило близкие какие-то контакты с другими женщинами. Он сказал, что он очень болен, что ему страшно много лет, но, похоже, это ее не смутило на пути сближения с ним.  Он был в то время не одинок и окружен вниманием и любовью, но как-то сразу порвать с ней ему казалось невежливым. А ей, наверное, показался, он в ту пору каким–то одиноким, которому надо было протянуть руку. Разве это не благородно и не проявление чувства сострадания?
        Прошло несколько дней, и вдруг она позвонила. В принципе, он ожидал этого звонка и был готов, как то показать ей, что их отношения в том плане, что она наметила себе, не могут быть продолжены. Она предложила поехать с ней на пляж и еще что-то много говорила. И он был вынужден развеять ее иллюзии и сказать, что он не одинок, что у него много любимых женщин и друзей и на этом разговор закончился. Ему затем стало, как-то не по себе, стало жалко этого одинокого человека. Человек искал общения, а его оттолкнули, как это отразится на его психике и здоровье? А сколько в мире таких одиноких людей, которые жаждут общения, поделиться с кем-то своими мыслями, заботами, страхами и радостью тоже?

***
ЖИЗНЬ ПРОЖИТЬ НЕ ПОЛЕ ПЕРЕЙТИ

       Кто-то сказал, что жизнь-это вспышка на склоне мироздания!  Если вспышка, то должен быть свет от нее. Я предположил, что  цвет вспышки  должен быть разного цвета, а почему бы и нет. Почему то мне кажется, что у людей, проживших благополучную жизнь во всех отношениях, вспышка должна иметь цвет веселых, пастельных тонов и, наоборот. Ну, вот, и хочу посмотреть на свою искорку, которая так быстро пролетает и вот – вот погаснет в темноте. Мою жизнь, также,  как и всякого, можно разложить на детство,  отрочество и взрослость. Посмотрим, хотя бы вкратце, пробежим лучом фонарика по страницам моей жизни! Что в ней было особенного, что радостного, печального или значимого для меня самого и окружавших меня людей?  Вот и хотелось бы посмотреть какого цвета будет моя вспышка – веселых голубых тонов или?
      Итак, начали излагать. Звать меня Анатолий.         Родился я в простой, можно сказать, рабоче- крестьянской семье – отец шофер, мать домохозяйка. А место моего рождения так далеко от моря, о котором я Вам хочу в дальнейшем немного поведать – Забайкальский край. И ближайшее «море» это Байкал, о котором я знал только из песни: «Бродяга Байкал переехал…».  Началась война и отца сразу забрали, и мама осталась с четырьмя маленькими детьми в доме, который стоял на каком-то железнодорожном полустанке. Дом был новый, только, что срубленный, а вот печку пришлось уже без отца ладить. Дедушка помог.
        Жить во время войны, как и всем было трудно, но семья не бедствовала - была  корова, поросенок и куры.  Кроме того, около дома была земля, и   сажали картошку.   Школа, в которой я учился,  располагалась в селе Большая Тура за 5 км от дома, и ходить  пришлось   и в грязь, и в дождь и в буран.    А потом в мае 1945 г умирает мама и остается нас четверо детей. Несмотря на такое положение отца с фронта  не отпустили. Но мир не без добрых людей и нас забрала   сестра отца. А меня забрала  в Читу мамина сестра тетя Маруся и среднюю школу я уже заканчивал там.
       Надо отдать должное, что советская власть в то время организовала для подготовки рабочих кадров фабрично заводское обучение (ФЗО). Немаловажным делом в те голодные годы, что кроме обучения детей, там кормили, а это было очень кстати для молодого растущего организма. Мой младший брат Адольф рассказывал мне: «Ты знаешь, в училище я первый раз в жизни наелся хлеба!». Ну, а я не то что мечтал стать моряком и грезил о море, но надо было куда-то определяться и на семейном совете решили направить меня учиться в Мореходное училище во Владивостоке – форма добротная у моряков, кормежка, говорили, справная и, самое главное, потом можно будет поплавать, посмотреть мир и заработать прилично. Моряки  стояли отдельным привилегированным классом.   
      Вот так и закончилось мое детство и что-то вспомнить радостного в памяти не отложилось. Не помню каких-то  детских игр и игрушек. Практически, не получил в полной мере родительской ласки, не помню ладони мамы, гладящей мою голову! Ну, далее перейдем сразу к отрочеству. Может жизнь здесь компенсировала мне то, что я не добрал в детстве? Посмотрим. Итак, я курсант.  Давно  я не видел лета. С первыми лучами солнца мы уходим на север в общество чукчей и белых медведей, везем им  хлеб и спирт и тех несчастных, что по окончанию института и техникума должны «отбыть срок».
       Владивосток, у меня отпуск. Вчера был буран, большие сугробы, трамваи стоят.  Я поздно возвращался от моих друзей молодоженов.  Закадычный друг Лешка  получил деньги, и мы в семейном кругу отметили это важное событие. Пил я что-то очень много, они  меня пытались  уложить спать, но я вырвался. Шел страшно долго, почти достиг цели, но встретились на улице знакомые девчонки. С начала, они меня куда-то приглашали, но,  увидя, что я лыка не вяжу, свалили в сугроб, и набили за шиворот снегу. Когда я шел  дальше, то так мне жалко стало себя, такая жесточайшая обида обуревала мою душу, что я чуть не плакал и пел жалобным голосом: «Позабыт, позаброшен…»
      А недавно я написал стихи в этаком высокопарном стиле и посвятил их подружке моего товарища и послал  анонимно. А потом она ему хвасталась - вишь, какое,  мне пишут, и показывала ему язык.     Работать,   наверное, поеду   на Чукотку, там платят больше, да и суда часто идут на ремонт за границу, а попасть в загранку мечта каждого моряка. Возвращаются обычно в шелках и бостонах, да еще и с деньгами…
     После окончания Мореходного училища много плавал, в основном, вдоль Побережья.  Вот отдельные кусочки моей жизни того времени.
      Идем на ремонт в китайский порт Шанхай месяца на 4, а потом предстоит рейс в Заполярье и уже, наверное, надолго. Вообще  эта дикая жизнь мне надоела!  Мы встали на зимний ремонт, пароход врос крепко в лед, а мы перешли к береговой жизни. Очень мне хочется в театр, но затолкали нас в страшную дыру- «Большой Камень» (бухта в Амурском заливе). И в этом забытом богом  и людьми крае только и празднуют открытие чайных. Но если судить по радости  старожилов, то очевидно этим  решаются самые злободневные вопросы быта.
        В плавании работать было очень трудно, пароход старый, испытывает уже предсмертные судороги, матросы, кочегары народ не дружный, на стоянках шибко пьют и дерутся, иногда на вахту поставить некого. Словом все то, что у нас называется «тяжелый пароход». На отстое легче стало. У меня есть два друга -  третий помощник капитана и 4-й механик (я работаю третьим). Повсюду мы стараемся бывать вместе. Гена (механик) хорошо играет на гитаре, а «Очи черные» с таким жалостливым дребезжанием, что плакать хочется, хотя я в жизни не любил никаких черных очей! А еще его опасно отпускать  в город одного, потому, что оттуда его приносят какие-то случайные знакомые и на судно его приходиться поднимать в сетке. Когда на следующий день я начинаю его осыпать укоризнами, он сразу же переходит в наступление и просит 300 рублей взаймы. А другой друг Вовка, немножко поэт. Он уже сочинил новогодние вирши и решил их прочесть в кают- компании за праздничным столом при звоне бокалов, но вышло так, что мы оба оказались 31 декабря на вахте и все его творческие потуги  оказались напрасными.
       Я не имею никаких талантов, но когда моим друзьям срочно понадобиться  спорщик профессионал, они призывают меня, и я мгновенно с помощью  не очень сложной софистики убеждаю любого, что черное, это белое, и наоборот.
        А вот, если можно так выразиться и интимная сторона нашей жизни.   Есть и это. Совсем недавно, мой милый, мой верный друг, штурман Вовка, пригласил меня,  как он выразился,   осмотреть его невесту, ту самую деву, из-за которой он в свое время сильно простудился. А посмотреть было на что, хотя я видел ее и раньше. Она работает на нашем ремзаводе, но тогда она была в ватных брюках у станка  и точила  гайки на 3/4 дюйма, и вообще я тогда был занят и не обратил на нее внимание. Но дома, дома совсем другое дело – я увидел прелестную девушку, ножки стройные, как кегли, нос прямой, короткий, глаза величиной со столовую ложку, черные ресницы, длиной миллиметров пятнадцать. А голос, какой грудной голос! Когда она заговорила со мной, я прямо обалдел,  и испытывал неизъяснимое наслаждение, будто кто- то так нежно  пощекотал меня за ушами.  Но плохо было то, что  у столь красивой девки было много и поклонников, и вскорости наши опасения  полностью оправдались. Вовка встретил  коварную изменщицу с другим, где- то  на улице. От его любви не осталось ничего, кроме горьких сожалений по поводу безрассудно подаренного  кольца на заре начинающихся чувств. Колечко было золотое, и Вовка  не захотел терпеть материального ущерба. Выручать кольцо отправили меня. Я долго сидел на квартире  изменщицы, что - то мямлил и никак не мог решиться заговорить о главном. Наконец, когда меня уже выпроводили на улицу, я вдруг заорал не своим голосом: «Кольцо отдай!». После чего мне его и отдали. Оно, оказывается, лежало на дне большого сундука.
        Гена тоже был влюблен. И тоже неудачно. Девушку его я видел – маленькая такая, голубоглазая и очень ласковая. Как- то раз Генка пришел к ней пьяный и попросил пятьдесят рублей взаймы. Она еще конечно не знала, что это у него болезнь такая, просто мания. С кем бы он  и о чем бы, не говорил, под конец разговора обязательно попросит денег взаймы. И она, конечно, дала бы ему денег, если бы они у нее были, но денег не было. И она попросила его обождать, пока она переоденется, чтобы пойти гулять, а он взял и убежал. И теперь Гена боится  ее встретить, стыдно ему очень, а она, наоборот, ищет встречи с ним. Гена ей нравится.
      Ну, а я  в основном радуюсь успехам моих друзей, переживаю вместе с ними их неудачи. Я же вроде никого не люблю, и меня никто не любит. Должно быть виной тому моя рыжесть. Если бы о нас написали роман в современном стиле соцреализма, то с меня можно было писать  парторга, который все думает, и спит думает о своих ближних и о судьбах страны своей многострадальной. А сам питается  заплесневелыми сухарями и забывает получать  жалованье,  что ему  причитается за свои страдания.
       Наш триумвират на время распался – Генку посадили на 10 суток за пьянство и ругань в общественном месте. Я сходил к нему и принес мандарины, но оказывается  он просто голодный – кормят один раз в день. Мандарины он проглотил и продолжал смотреть на меня  голодными глазами. Занимаются они благоустройством и расширением  тюрьмы, делают новые камеры и оборудуют их нарами. Очевидно, ожидается новый, еще более мощный наплыв матерщинников.
        Вовка же почти совсем прекратил ходить  на берег в дневное время, а если и выходит, то вечером. Не знаю, с чем это связано, но милиция в нашем районе ищет человека с приметами Вовки. Подозреваю, что Вовка ругался  вместе с Генкой, но как то ускользнул от наказания. Так вот он ночами и прогуливается и простудился. Наш судовый врач  тотчас же  принялась делать уколы, которым она отдает явное предпочтение. Вовка же  боится их до дикого ужаса. И не раз, когда я выбегал из машинного отделения навестить его, он падал на мою грудь, измазанную машинным  маслом, и истекал горькими слезами.
      Вот так, если коротко и проходила моя моряцкая жизнь. Шелков и бостонов я не заработал, да и денег особенно не накопил. И я понял, что моряцкую романтику надо заканчивать и на этом завершилось мое отрочество и становление взрослого человека. Немногим, я думаю, оно отличается от моего детства.
       И конечно меня потянуло в родные места, ближе к родным в Забайкалье.   
            
                А на румбе снова жизни море,
                Но уже в житейском чисто плане.

          Приехал я в родную Читу, годы то мелькали один за другим, пора  было вить гнездо, что я и сделал. Женился довольно удачно. Жена  аптечный работник. Получили худо-бедно квартиру хрущевку, завели дачу. А работал  в техникуме, преподавал точные науки. Родилось двое детей. Как и у всех людей того времени велась, в основном,  борьба за хлебом насущным. Жить было очень трудно. Не мог толком помочь старому отцу, и меня постоянно  глодало сознание, что он все-таки трудновато живет, а от  меня ему никакой помощи нет, но ничего сделать не мог. Трудно было не только с питанием, но и с тряпками, в магазинах шаром покати и приходилось всякими  путями как то выкручиваться. Вот строки из  моего письма к сестре, которая в то время училась в Москве:  «…Валя, есть ли в Москве в продаже зимние пальто? Не  можешь ли ты посмотреть?  Если да, то я вышлю деньги. А у нас шаром покати!».         
       Для решения продовольственной программы пришлось обзавестись дачным участком на берегу речки Ингоды. У нас весна обычная, днем жарко, ночью холодно. На участке рос кое-какой плодово-ягодный  кустарники, выращивали, в основном, овощи. Пытался развезти садовую землянику, методом рассады. Но как только она попадала в открытый грунт, то сразу же  чахла, не климат. Урожаи, как правило, были не ахти, но нам в основном на зиму хватало.   Собирали немного  смородины  и малины. Иногда даже не могли все перерабатывать, но преодолеть свои комплексы продавать излишнее на рынке,  было трудно.  В качестве удобрения  использовали навоз. Наши совхозы и колхозы землю обильно посыпали минеральными удобрениями, а навоз бульдозером выгребали из коровников и не применяли. Ноябрь у нас месяц зимний. Я как- то раз был на участке и повалил сильный снег, я обрадовался  и стал снегом засыпать землянику и кустарники. К концу дня сильно утомился и решил заночевать в домике, а утром на улице было -30, а  в домике около нуля!
            Расположение дачного участка на берегу реки было определенным преимуществом, но были и нехорошие моменты.   Так однажды после сильного наводнения  на участке  – земля превратилась в целину, да и постройки имели повреждения. В связи с этим, пришлось  картошку и капусту покупать. Но много было варенья. Как то перезимовали.
       И вот наступили пенсионное время и лихие после перестроечные горбачевские годы. Мой шеф разрешил мне еще немного поработать. Жить стало труднее, но кое-что можно купить на базаре и по карточкам. С промтоварами хуже –  обуви и  одежды никакой. Парники  делать перестал,  упор на картошку и капусту. Питались нормально, но все по карточкам. Плохо, что перспектив никаких! Все лето был на участке, но урожай нынче скудный. Основной овощ Забайкалья картошка уродилась скудно и на рынке сильно подорожала. Мы немного накопали, но мелковата. Срубили капусту и ждем холодов, чтобы посолить ее.
            Вот такая моя  взрослость, подстать, детству и отрочеству. Ну, что может хватит перечислять «прелести» моей жизни. Все понятно? И какого же цвета  будет моя вспышка?      Как Вы считаете?

***
ХРОНИКА ЖИЗНИ МАЛЕНЬКОГО ЧЕЛОВЕЧКА

     Итак,  родился внук в  0 ч 2 мин.  Вес 2900 г, рост 50 см. Родители назвали Иваном. По-видимому, в честь прадеда? Готовимся к  встрече – купили кроватку, коляску, пеленки и прочие причиндалы.
     Лежим в реанимации, детская желтушка, как говорят врачи, Если так, то,  Слава Богу! Встречали мы  Ваню из роддома всей семьей  – отец,  бабушки  и дед.  При этом пошел сильный ливень, говорят, к счастью! А, самое главное,  у мамы есть молоко!  Здесь, как нельзя, кстати, привести чудесное стихотворение моего друга Генриха Александровича:

                Мой единственный внук, как награда,
                Что пришла через много лет,   
                Как ни с чем несравнимая радость,      
                Как желанный в окошке свет.

                Мой росточек на поле Жизни,
                Я молюсь за тебя в ночи,
                Чтобы вовремя дождик брызнул,
                И согрели солнца лучи.

                Вырастай, набирайся силы,
                Обижать других не спеши.
                Дай-то Бог, чтобы не иссушили
                Злые ветры твоей души.

     Заканчивается 3-я неделя пребывания Ивана в этом мире! Купается с удовольствием, спит сносно, «пипи-кака» – нет вопросов. Начал хитрить – выплевывает пустышку и горькое лекарство. Назначили какое-то лечение и массаж. Последним, он не очень доволен – кричит,  не терпит насилия!
     Ване  уже 2 месяца. Вес -5100 г, рост – 62 см. Две ночи пришлось ему пожить у бабушки Тамары из-за взрывов, которые устраивают чеченцы  в высотных домах по всей России. В Чечне – война. Русские бегут толпами, бросая все – квартиры, машины, вещи, спасая свою жизнь. Вот и у меня на работе появился такой беженец Андрей Шевяхов.
     Ване 3 месяца: вес – 5900 г, рост – 63 см. Смеется,  осмысленный взгляд, стал играть погремушками.       6 октября 1999 г  в  8.10 Ваню крестили в церкви Иоанна Крестителя, крестил отец Нил. Во время крещения Ваня пустил хорошую «струйку». Говорят это к счастью.
     Ване 4 месяца,  вес 6,5 кг!  Мужает, ночь спит без перерыва. Активно «работает» над маминой грудью.      На 5 месяце у Вани  режутся зубы, от боли плачет,  и слезы текут ручьем! Зубастый, однако!    Заболел, и увезли в инфекционную больницу, колют пенициллин. Появились первых два зуба!
     Простудился, температура 37,9, идет лечение. Стал питаться желтком, картофельным пюре и капустой.     В полгода уже стоит, держась за руки, улыбается во весь рот, реагирует на родителей. Хорошо ест молоко, творог, кефир из детской молочной кухни.

   Итоги жизни через полгода:      Набрал 3 кг и вырос на 13 см.   Ваню крестили.   Хорошо спим и питаемся.   Первые зубы
     Ваня первый раз в жизни встречал  Новый год!  Вел себя отменно – делал «ручки-ручки», фотографировался у елочки.     Режутся зубы.     Появился 6-й зуб, достижение!   Через  8 месяцев стали уверенно сидеть и еще начали плеваться! А в начале 9-го  месяца стали ползать, переворачиваемся и вроде бы сказал «па-па»? А далее  усиленно, что- то пытается говорить. Во рту как у Демосфена «куча галек». Произнес – «ти-то-то». Первый раз сел в свой стульчик и из рук мамы взял кашку. Осваиваем снаряд «попрыгунчик».
     В конце 9-го месяца изъявил желание постоянно стоять или сидеть, ходит, держась за руку. Едим за столом, сидя за своим стульчиком.  Смотрим на мир с оптимизмом. Играл с отцом в футбол и победил со счетом 2:1! И вторая  победа – справил свою нужду впервые в горшок!     Долго не виделись. Меня  Ваня не узнал, увидев, заплакал. Уверенно ползает и у любой опоры встает. Неудачно упал, разбил лоб.
     В 10 месяцев Ване купили  ходунки, и  теперь бегает по всей квартире, если где застревает, то возмущается, кричит и срочно просит техпомощи! Когда устает, то в ходунках и отдыхает, а потом снова вперед!   Гуляем и на улице – «закосил» двух невест. Делаем первые шаги, держась за палец взрослых.
     А у нас уже 12 зубов, растем, брат, растем! Над правой бровью выскочил фурункул, пришлось обращаться к хирургу. Вел при этом себя терпеливо.
     Отметили внуку юбилей – годовщину! Вел себя отменно. Произнес слово «мама».
     Лицо у Вани в «боевой» раскраске зеленкой. Диатез или комары? Уже  14 зубов и еще лезут.  Поэтому поносим и капризничаем.     Сегодня  был у нас в гостях. Обошел по- хозяйски все комнаты, держась за мой палец.
     Итак,   в год и 2 месяца, самостоятельно пошел!!!    С Ваней вместе ехали на машине из детской поликлиники, и он помогал мне переключать скорости. В больнице на попе вырезали большой чирей, но отпустили домой. Баба Валя делает уколы два раза в день – очень возмущается при этом.     Что-то расстроился живот, сделали посев. Слава Богу, ничего серьезного!
       Отдыхал в Феодосии и первый раз купался в море, приехал загоревший и повзрослевший.     В год и 4 месяца уверенно ходит по квартире и даже пытается бегать. Говорим  слоги: «ба»,  «па»,  «тай» (читай), а также: «папа», «баба», «мапа», «ля-ля»  и что- то еще неразборчивое.         Был у нас в гостях, погуляли, поели, поспали. Вел себя с подобающей солидностью полуторагодовалого парня.

        Итоги жизни в полтора года. Встретил свой первый Новый Год.   Научился ходить и плеваться. Первая нужда справлена  в горшок. Произнесены первые осмысленные звуки и слова. Познал земное тяготение – разбил лоб.  Первый раз купался в море.Отметил первую годовщину своей жизни в Миру.

     Включает телевизор для просмотра «Телепузиков» и произнес первую фразу: «Мама, ав!»  Говорим следующее: «мама», «папа», «де»(деда), «ба» (баба), «ав» (собака), «пти» (птичка), «чи» (часы), «ки» (очки).
     Переболели краснухой с температурой и сыпью.  Ване один год и 9 месяцев. Строим фразы: «Папа, пись» (значит папа находится в туалете).       Ваню подстригли, сразу повзрослел.  Отец вынес мусорное ведро, а Ваня подает ему газету, чтобы подстелил в ведро, наблюдательный!       Первый кувырок через голову.  Были у бабы Томы на даче, Ваня по дачной дороге порулил на машине.
      Были семьями на природе.  Ваня «балдел» за рулем, не хотел вылезать из машины, знакомились с окружающей природой - лошадками, коровами и живыми рыбками, погулял по траве.     Беспокоит его затянувшееся молчание. Начали ходить к логопеду.
     На даче  Ваня увлекся поливными работами из лейки. Проехался за рулем машины деда, но при расставании  возмутился, что  его  вытащили из-за руля.
     Ваня опять в Феодосии, купается в море. Вернулся загорелый, отдохнувший, говорить пока не желает!     Пока говорим не шибко, но есть и прогресс: «зая»,  «упал», «Юля»,  «Аня», «ан» (Андрей), «деда Вова», «баба Валя».

     Итоги жизни после 2,5 лет.  Научился включать телевизор. Первое посещение парикмахерской.

        Мама Юля пошла на работу, а бабушка  «отдежурила» первый день с Ваней – устала. Дежурят со второй  бабушкой по очереди.     Говорим фразами: «баба  сядь», «баба  иди», «баба пока», «яма, дядя  упал», «ди Вова», «кубики», «Витя», «Ваня», «домик». Знает несколько букв и считает до четырех. Парень растет хороший, спокойный. Говорим пока плохо, работаем с логопедом.
     Всей семьей ходили поздравлять прадеда Ивана Григорьевича с праздником Защитника Отечества. Правнук вел себя достойно и прадеду понравился. Любит букварь и знает много букв.
      Отпраздновали Ване три года, подарили ему машину, которую он называет «Маз»,  выдает новые слова – «гагаж» (гараж), «хорошо», «плехо». Спрашиваю его: «Как жизнь?» - Отвечает «Плехо!» и сам хитренько  смеется!
     Ваня уже с месяц что- то бормочет фразами. Вежливый, скромный и обаятельный ребенок. Фразы в ходу: «Баба, сядь!», «Спасибо, не хочу!». За последнюю неделю появился синдром осторожности к окружающему миру, стал пугаться стука, шума автомобиля.
     Не выговариваем букву «Р». Сленги Вани: «Зами» (возьми), «номго» (много), «питан» (капитан), «ля» (Я). Что- то захандрили, стали заикаться и заболели ОРЗ с температурой. Возили по врачам, сняли эхограмму головы, все нормально. Отдыхали на море.
      Опять у нас забит нос. Аденоиды? Беда с этим носом!       А вот его юмор. Утром бабушка: «Вставай, Ваня, ты же, наверное, мокренький?» Отвечает: «Конечно!» Бабушка посмотрела: «Так ты же сухой!» Ответ: «А ты что шуток не понимаешь!»     Ваня: « Расскажи, бабушка, как дедушка на рыбалку ездил!» Бабушка: «Ванечка, покушай!-Касю нет! Сюп – да!»         Опять сопливим и что-то побаливает ушко. «Ваня, как дела? – Плехо, сопли у меня».

       Итоги жизнив 3,5 года. Много занимались с логопедом.  Знаем много букв и любим «Букварь». Имеем хорошее чувство юмора. Познал ушную боль.

     Ваня смотрит в окно: «Бабушка, это что за машина? – Волга». В ответ песня: «Волга, Волга мать родная, Волга, русская река, не видала ль ты подарка  от донского казака!» Знает весь алфавит, хорошо ладит с цифрами. Стал «Почемучкой».
     С месяц уже в постели сухо, всю ночь терпим. Встает с горшка, бабушка говорит: «Фу, как пахнет!» Отвечает: «Пахнет вкусно!»      Ваня хорошо развивается, хорошо говорит, строит правильно длинные и сложные выражения, хорошо соображает. Обладает чувством юмора и в не малом количестве! Считает свыше 50.  Хорошая память – рассказывает «Айболита»,  «Мойдодыра», «Глупого мышонка». Поет песни: «Волга-Волга…», «Шел отряд по берегу…». Произносит свою фамилию.
       Продолжается увлечение пением. Поем «Голубой вагон качается…». Любим играть в войну, имеется уже солидное войско – солдатики, танки, самолеты и другая военная техника. Располагаемся в комнате на ковре. Вначале идет «дележ» войска и военной техники. Бабушке отдается все негодное – солдаты без головы (пусть они будут Генералами!), без рук, поломанные танки и др.
     Знаем все буквы и хорошо считаем. Любим стихотворение «Мойдодыр». По магнитной азбуке  складываем: «Ваня», «Папа, «Мама».
     Бабушка: «Давай сложим, как звать бабушек - Тома, Валя». Для бабушки Вали не хватает буквы «Я» в алфавите. «Давай возьмем букву «Я» от «Ваня». Он: «От Вани забирать нельзя!»     Опять сопли – умный шибко! Температура до 39,5 – горло!       Ваня в порядке – гуляет на улице, но проблемы с носом остаются. Разговор с бабушкой: «Ваня, не крути магнитофон, сломаешь!» Ваня: «А дедуш-шка пойдет в гагаж, заведет машинку, пгиедет, забегет меня  и поедем с ним на габоту. Там загаботаем много денег, заедем в магазин и купим новый магнитофон! Ну, что ты волнуешься!»            
       Ване сделали «перке», распухло до 9 мм. Родители приучают Ваню к режиму питания, выдержать трудно, громкий плач: «Ну, дайте, хоть, корочку хлеба! Голодный я!»       Ваня вместе с Юлей   в инфекционной больнице.    Диагноз – «круп ложный». Задыхался, воспаление бронхов.
       Зарисовка: Ваня подходит в руках с вертолетом к песочнице, где играют дети, и останавливается. Бабушка: «В чем дело, Ваня? – Опасно подходить» (отберут вертолет?). Продолжаем говорить: «я-ля», «маленькие – намки»,  «много- номга», «посмотри –посамки»
       Ване крышка мусоропровода упала на большой палец левой ноги - трещина. Неделя - ножка  в гипсе.      Оформляемся в детский сад. Говорим хорошо, развитие отличное.     Пошли в детский сад, пока  «полет нормальный!» Ходим в детский сад с удовольствием.
     Говорит: «Некогда  мне с Вами газговаривать, я габотаю в детском саду».     Очень любит, как все дети, животных, особенно кошек, прирожденный «кошатник»! Опять болеем, температура под 39! В детсаду перевели Ваню в логопедическую группу.     Юля: «Ваня, в вашей группе кто-нибудь умеет читать?- Да, один мальчик. А кто? - Я». Но читать мы пока не умеем.

     Итоги жизни в 4,5 года. Научились петь. Ночью – постель сухая.   Любим цифры, считаем до 50.  Знаем алфавит и складываем слова.   Познали, что такое тело в гипсе. Пошли в детсад.

      До часу ночи сидел с родителями и ждал Деда Мороза. А под елочкой нашел и подарки от него. Строим фразы очень грамотно и сложные.  Проявляется характер: « Я сказал, так и будет!» Присутствует словесный мусор из детского садика. Любит компьютер и очень любит читать и не только художественную литературу, хорошо считает. Не любит проигрывать, например, в шахматы.
       Утром выходим из туалета, описав штанишки: «Я поссорился с своей писькой  и больше писать не буду!» Вечером мама спрашивает: «Ты днем то Ванечка писал? – Да, но я все равно с ней не дружу!»
      Сегодня общались с Ваней, учил играть его в шашки. Он осваивает азбуку на компьютере.     Возвращается с бабушкой из детского сада: «Баба Валя, а мы  зайдем к тебе перекусить? А какая у тебя икра есть? – Черная и красная».- «Люблю красную» - «Хорошо, сделаю тебе бутербродик». – «А почему один? Хочу два!»
     Сценка – сидит на горшке и играет сам с собой в шахматы!      Отца называем – «Папаша». Отец с воспитательной целью рассказал сказку про  Кащея Бессмертного, и что он регулярно завтракал, обедал и ужинал. Ваня: «А зачем, если он бессмертный?»
       Начали понемногу читать, отдельные слова, например, магазинные вывески. К 8 марта готовят ему костюм клоуна в детский сад. Говорит: «Мне нравится валять дурака!»
       Негативы детского сада. Деду –«Ты глупый!».  Маму обозвал дурой.  Идут из детского сада с бабой Валей: «А что у тебя есть перекусить?-Жареный хлеб.- А я греночки люблю!»      Привез Юлю с Ваней из больницы. Оба бледные и не выспавшиеся.  Похоже, был просто ОРЗ, хотя диагноза нет.
      Горло – сидим дома.  Ваня решает уравнения: 2+1=х. Успехи в математике - это заслуга бабы Томы. Маршрутное такси № 33, Ваня говорит - 6!
     А мы опять болеем – отит правого уха с температурой до 39.      Переболели ангиной.  Проводили Ваню с родителями в санаторий, первый раз едем без горшка, но с рюкзаком за плечами.
      Ваня приехал с юга, загорелый и отдохнувший. А через две недели  заболел  – правое ухо, кашель, сопли.    Опять у нас ухо болит, наказание какое то!
     В детском саду Ваня Бармалей – с серьгой в ухе и кинжалом.

     Итоги жизни в 5,5 лет. Появилась твердость характера.  Есть любовь к книгам. Первое знакомство с компьютером.  Хорошо считаем.  Научился играть в шахматы и шашки.  Хорошая сообразительность.

      Опять Ваня на бюллетене – ухо, гланды. Гостил 3 дня у нас.       Ваня с бабушками открывал на даче виноград и копал тапинамбур. При этом урожай делил так: «У нас семья большая, поэтому нам больше!» Ходим в детсад.
     Операцию по удалению гландов отложили – плохая кровь. Занимаемся с логопедом – стали говорить «Я» вместо «ЛЯ». Хорошо произносит букву «Ш» - дедушшка. Иногда при речи торопится и глотает окончание слов – мысль опережает слово!      Переболели. Появился «вкус» к деньгам, заимел копилку, которую подпитывают родители и бабушки. Готовимся заниматься бизнесом?
      Опять у нас сопли и температура до 37,5. Наблюдая за работой кондуктора в трамвае, подсчитывает, сколько он будет получать денег, если пойдет работать кондуктором.
      Купались на реке  Царевке, Ваня установил рекорд – переплыл с родителями реку туда и обратно, правда, с надувным жилетом. Перестал бояться воды – не вытащишь.     А мы уже в Феодосии учимся плавать!
      А у нас удалили молочный зуб, и образовался флюс. За последнее время мы подросли. Ходим два раза  в неделю на хор и в воскресную школу  по воскресеньям.
       У нас ангина, сидим дома.  Два дня общался с дедом, наладили спортивный снаряд. Развиваемся хорошо,  любим  читать,  любопытный.      С порога заявление бабушке:  «Валя! У тебя есть пельмени «Русская усадьба?». А сколько тебе сварить, штук пять? Вари двадцать! Да ты, наверное, не съешь? – А ты вари и посмотрим!»
     В детском саду новогодний утренник, был клоуном! Читал стихи. Очень устал, пробыл до вечера  у нас, потом пошли на хор. Нравится ему ударять по клавишам пианино – купите мне!

    Итоги в 6,5 лет. Перестал бояться воды. Удалили один зуб. Поем в хоре и посещаем воскресную школу. Ходим в детсад.

       Ваня впервые встал на коньки! Занимаемся с логопедом. Опять болеем    Бабушке: «Ты меня не называй ласковыми именами – мне уже 7 лет, а не два года!»    Ездили за город наблюдать полное солнечное затмение – впечатляет!
    Ваня успешно сдал три экзамена для поступления в лицей! В лицей приняли,  последний год «бьем баклуши»! Играем изредка в шахматы.    На даче пилил сухие деревья – оказалось очень интересное занятие!      Ваня с хором выступает в детских садиках. Уже зарабатываем  себе на жизнь? Начались подготовительные занятия к школе. Подвижный и иногда хулиганим.    Три раза в неделю купаемся в бассейне, стал держаться на воде.    Отправился с семьей на отдых, в Крым. За плечами уже солидный рюкзак!     Сообщение из Крыма: Ваня начал плавать!
    Приступили к занятиям в лицее, нравится. Мы стали солидными и очень умными! Но дисциплинка иногда хромает.  Сегодня бабушка  принесла школьное фото Вани. Как он вырос и возмужал! Стал важный и как всегда красивый!

       Итоги жизни в 7,5 лет. Встал впервые на коньки. Наблюдал первое солнечное затмение.  Приступил к учебе в 1-м классе.  Научился плавать.

    Ваня радует успехами в школе. Стал заниматься в спортивном кружке «У-ШУ».      «А у дедушки какая пенсия? – «А у тебя, баба Валя? А почему такая маленькая? – Ты плохо работала?»
    Ванечка у нас – «ботаник», учится хорошо, первый ученик в классе. Баба Тома постоянно с ним и нет ей замены.    Ездили компанией на рыбалку. Ваня отличился, поймал штук 10, причем были и крупные экземпляры. Познакомились с  крупной черепахой. Глаза–горели.
    Заканчиваем 1-й класс. Учимся хорошо и с интересом, нравится получать высокие баллы.     У нас аллергия на цветы, травы и шоколад!
    Закончил 1-й класс среди 3-х первых учеников. Умница он у нас. Всех обыгрывает в шашки, особенно в поддавки. В шахматы играет слабее, но тоже прилично в его возрасте.     Вытянулся, ходит днем в школьный лагерь, завел друзей, парень контактный. Получил грамоту за 2-е место в ориентировании. В общем, развивается разносторонне.
     Идем в летний лагерь  с бассейном четыре раза в неделю. Это здорово! Кормежка и днем сон. Беру над Ваней шефство, надо дать бабе Томе отдохнуть.
    Отдыхали в Крыму. Много впечатлений. Довольно хорошо уже плаваем в море и даже обгоняем отца, ныряет. Встретил их загорелыми, отдохнувшими. Ваня пошел в школу, рад встрече с друзьями.
    А мы заболели после отпуска. Температура до 39 и выше – ангина. Так мы еще вроде не болели! Похудел, глаза провалились, жалко парня.    Почти выздоровел, пошел в школу. Начали изучать английский язык. Значительно прибавил в шахматах. Играю с ним пока на равных. Сегодня идет в шахматную секцию. С «У-ШУ» не получается из-за второй смены занятий в школе.    Получил 4-й разряд по шахматам! Набрал 9,5 очков из 10 и занял первое место в турнире.
    У Вани каникулы, а я у него «усатый нянь»  – дали отдых бабе Томе.    Идет турнир по шахматам на 3-й разряд.  Играем неважно, торопимся, не думаем. Проиграл уже 3 партии из 9, завтра – последняя партия.    И даже в случае победы будет только 7 очков, а надо на третий разряд набрать минимум 7,5.
    Баба Тома вышла «из  строя» - упала, сломав ребро. Я опять за «усатого». Ваня готовится играть в шахматном турнире.

        Итоги жизни в 8,5 лет. Научился хорошо плавать. Получил 4-й разряд по шахматам.  Успешно закончил 1-й класс. Сам поймал первую рыбу.

    Отметили Новый Год и день рождения бабе Томе. Тянулся к шампанскому, на замечание отвечает: «А что, у нас в семье все пьют – мама, папа и я!» Ваня в  классе принимает активное участие во всех мероприятиях.
    Продолжаются каникулы. Зимой есть свои удовольствия! На шахматных соревнованиях набрал 6 очков из 9, занял 3-е место и, к сожалению,  опять не получил 3-й разряд. Две партии проиграл по делу, а третью – по глупости, имея большое материальное преимущество!    А мы опять болеем! Температура до 38,6. Болит ухо, сидим дома.    Устали мы учиться. По годовой контрольной,  по математике, получил четверку, но 2-й класс закончил одним из первых учеников!  Продолжает заниматься шахматами. До конца июня – школьный лагерь с бассейном.    Итак, нам 9 лет! Подарили велосипед, осваивал, очень нравится, но дается тяжело – дрожат руки  и ноги!    Ваня играл на областных соревнованиях по шахматам (отборочные), набрал 2,5 очка из 5. Это неплохо так как: не было последнее время игровой практики и тренировки, да и играл с 3-е разрядниками.    Ездили с обеими бабушками на речку отдыхать –купались, играли в футбол, знакомились с природой и окружающей деревенской живностью, например, коровами. А вечером у нас температура до 37,3. Всем старикам без разбора попало по первое число. А как нам было хорошо! За все надо расплачиваться.    Отдых в Крыму. Привезли из Крыма каких-то экзотических моллюсков, которые вырастают до больших размеров. Пошли в 3-й класс, но опять во вторую смену, что очень неудобно, так как нельзя посещать спортивные секции. В этом отношении теряется второй год!    У Вани хороший друг – Степа, недалеко живет, часто общаются и в свободное время. Оба стали самостоятельно ходить в школу без сопровождения. Однако позже эту практику прекратили – было на них нападение с целью отобрать мобильник.    Опять мы заболели. Температура -38,2.
Ваня  играл на 3-й разряд  и набрал 6 очков из 9 – отсутствие игровой практики и торопливость.     Ваня занял 3–е место из 12  на школьных соревнованиях ЭРУДИТОВ. Вручили красивую грамоту и канцелярский набор.

       Итоги жизни в 9,5 лет. Хорошо закончил 2-й класс.
Лучше стал играть в шахматы.  Увереннее стал плавать. Научился ездить на велосипеде.  Много читал и расширил кругозор. Есть хороший друг Степа.

     Продолжаем по субботам ходить в шахматную секцию. Кроме того, в феврале начались соревнования на 3 разряд. Пока набрал 8,5 очков из 9. Посмотрим, как пойдет игра дальше. По-прежнему один из серьезнейших недостатков торопливость, как будто мы играем в блицтурнир! От этого  раньше и проигрывали.
     В лицее карантин по гриппу, занятий нет. Ура!
После шахмат Ваня часто заходит к нам «перекусить». Как правило, угощаем его Ермолинскими пельменями или хинкалями. Ему нравятся, показывает большой палец!
    Около колбасного киоска замечен большой рыжий кот, которого привлек запах колбас и возможность выпросить у покупателей кусочек сосиски или колбаски.  Ваня кидается к нему, как к старому знакомому, и чуть ли не целуется!
     Да, обделены наши дети кошками и собаками! Но у нас есть попугай Арчи, хомячок (Шуша Иванович) и улитки (привезли из Крыма). Была морская свинка, но умерла, и похоронили ее около дома, было жалко, и мы плакали.
     Это не стыдно, жалость и сострадание у человека – это хорошее чувство.    Немного порассуждали про НЛО и параллельные миры. Включился активно в наш с отцом разговор.
    Играл за команду 40-й школы на соревнованиях по шахматам. Набрал 3 очка из 5 и был лучшим в команде. Правда, команда выступила плохо, заняв 5 место из 6. Ваня 4-ю партию проиграл девочке, имеющей 2 –й разряд и это можно объяснить присущей ему торопливостью – «зевнул» ферзя.     Пока не научимся мыслить и контролировать свои и чужие ходы и играть не торопясь – больших успехов не добиться!
     Иногда бывает настроение «уйти в себя!»     Закончил успешно турнир на третий разряд – взял 13,5 очков из 14. Всегда бы так играл! Итак, у нас третий разряд по шахматам, долго мы его добивались!
     Говорят, сам готовил себя завтрак – варил макароны. Немного не доварил, но для первого раза сойдет!    Ваня участвовал в городском личном первенстве по шахматам. В своей возрастной группе (9-12 лет) поделил 4-6 места с 6 очками из 9. Для начала неплохой результат. Одновременно получил 2 разряд и его включили в областные соревнования по шахматам.  Итак, по шахматам случился прорыв!
    Были на рыбалке.  Хорошо половили, а потом устроили на берегу небольшой пикничок. Ваня на природе: «А где здесь туалет?»
     Устроили домашний турнир по шахматам. Первое место занял отец, второе – Ваня. Он играл 5 партий с Ниной – 3:2 в его пользу, а она противник сильный!
     Очень привязан к компьютеру, но родители ограничивают во времени – надо беречь глаза. Осознал ценность и полезность Интернета.
    Опять были на рыбалке. Вместе с нами был Ванин друг Степа. Клев был плохой, так как наметилось изменение погоды (на другой день пошел дождь), но отдыхом все остались довольны.     Ване при ловле рыбы трудно дается  наживление червяка на крючок! Как он говорит: «Червяка жалко, а особенно рыбку, когда ее снимаешь с крючка – ей же больно!» Хорошее чувство сострадания!
  Очень дружен с мамой Юлей!
    Общались до школы с Ваней, играли в шахматы, беседовали. При моем уходе: «Ну, побудь со мной, а то так одиноко, ни одного живого человека в квартире!»
    Были на даче, развели костер, жарили сосиски, а Ваня залез на орех и сбрасывал сухие ветки для костра.     Катался на велосипеде, после зимы навык езды сохранился. На даче и в лесу хорошо!
     Присутствовали  на выступлении друга Степы на секции каратэ на белый пояс, и он его получил. Молодец!     Конец мая 2009 г.  Напряженка,  конец учебного года, контрольные. По математике получил «5», единственный из класса.        А вообще 3-й класс закончили неплохо – одна  четверка по русскому и первый ученик в классе!     Наша задача: и по русскому получить «пятерку»!    Но на даче все-таки весенние работы никто не отменял!Итак, Ване исполнилось 10 лет! Это юбилей и не малый срок в прожитой жизни! Какие достижения за прошедшие 10 лет  жизни? Подведем итоги:

   1. Родился у хороших и любящих родителей. 
   2. Есть любящие меня бабушки и дедушка и я их люблю.   
   3. Бог дал мне хорошую память и способности.
   4.  Научился хорошо играть в шахматы, плавать и кататься на велосипеде.
   5. Есть     хороший друг Степа.
   6. Люблю книги и получаю от них удовольствие.
   7. Люблю животных и сострадаю им.
   8.Понимаю юмор.
        Вот так, в основном, и закончилась жизнь маленького человечка, и наступил следующий более сложный этап взрослости. Пожелаем же этому человечку найти свое место в сложной сегодняшней жизни!

***
ТРЕТЬЯ?

        В последнее время я все больше и больше задумываюсь, куда сегодня идет человечество? Опять гонка вооружений, торговые войны, региональные конфликты. Американцы и НАТО окружили Россию со всех сторон базами, напряжение с каждым годом увеличивается. Это ответ Запада за Крым и усиление России, как мировой державы, и не только. Так что же, теперь, надо воевать? Нужна третья мировая? Мало тех десятков миллионов людей, что было потеряно во вторую?
        Причем идет дезинформация и ложь  в СМИ, которую раньше бы восприняли в обществе, как неэтичную, грубую, непозволительную для цивилизованных людей, а сегодня это норма!    Создается впечатление, что сегодня дьявол, который за левым плечом у человека, полностью нахально подавил ангела? Неужели человечество позволит творить дьяволу все, что вздумается?   
       Часто я задаю себе вопрос, почему к нам, русским, относятся так негативно? Кажется мы нация не хуже других  и доброты, и гостеприимства, и талантливых людей не меньше, чем на Западе? И народы Европы освободили от фашизма, заплатив за это, слишком, дорогую цену. Я понимаю антипатию к нам  поляков. Это давняя история, когда поляки пытались завладеть царским троном в Москве, когда царизм подавлял свободомыслие поляков, подмял их государственность под царский орел, но остальные-то нации, почему так ведут себя?
       И мне пришла мысль, что во многом здесь виноваты и коммунисты, которые поставили себе первоначальную цель распространить свои крамольные идеи на весь мир: «Мы новый мир построим…» Причем попытки были не только идеологического плана, но и силового. Последний пример Афганистана. И, естественно, люди настороженно и со страхом до сих пор к нам относятся. Мы еще остались, как бы, носителями той коммунистической заразы, опасной для людей.
        Америка со своим апломбом первой державы мира сегодня представляет особенно большую опасность в плане начала третьей мировой войны: войска по всему миру, морские мощные флоты. Они уже все чаще, не оглядываясь на ООН, развязывают локальные войны по всему миру с целью насаждения американской «демократии» – Вьетнам, Ирак, Ливия, Сирия. Кому нужна такая «демократия» на штыках с тысячами трупов и обездоленных людей? Когда то президент Америки Рейган назвал Советский Союз, тогда еще коммунистический, «империей зла». Сейчас это в полной мере можно отнести к Америке.       В это тревожное для всей нашей планеты время я удивляюсь молчанием мировой культурной элиты, да и просто порядочных людей! Где Ваши голоса  господа? Ау! Откликнитесь! Вы хотите Третьей мировой войны?
         Я уже прожил одну войну, познал, что такое голод и лишения, но я не хочу, чтобы мой внук участвовал в какой - то еще третьей войне! Разве я не прав?


***
КАЗЬМИНЫ

    Анатолия Казьмина я знал давно. Это был высокий представительный мужчина, очень общительный, эрудированный,  любивший  дружескую беседу за столом, заядлый рыбак, любитель женского общества, то есть любил жизнь во всем ее многообразии. Любил шутку и часто сам юморил.  Запомнилась его фраза в ответ на его представительный живот: «У мужчины, все, что выше пояса–грудь!»
        За его плечами был большой опыт работы в Западной Сибири при освоении  нефтяных месторождений. А потом он с семьей перебрался в  Астрахань, поближе к теплу.  С  его женой мы познакомились уже по приезде в Астрахань. Нина, миловидная молодая женщина, в то время не работала – у них было двое маленьких детей,  Лиза и помладше Петя.
       После бегства от Чернобыльских событий и приезда в Астрахань нам негде было остановиться и ночь или две мы у них переночевали, а потом Анатолий предложил пожить на его даче, которая располагалась на окраине города. Там был приличный домик, завезли мы туда холодильник и стали жить.        Стояла великолепная астраханская погода начала осени, днем до 30 градусов, ночью – около 20 тепла. На даче как раз поспел виноград, персики и прочие экзотические фрукты, которых на киевской земле не было. А тут еще и астраханские арбузы шли, которые стоили в то время буквально копейки! И мы блаженствовали. Но где-то в середине  сентября вдруг по ночам активизировались комары, и мы перестали высыпаться. Несмотря на наши усилия по задраиванию всех возможных путей их проникновения в дом, мы потерпели полное поражение и были вынуждены убежать на съемную квартиру.
    У Анатолия была слабость к спиртному, и это мешало работе, имели место частые сложности в семье.  Эта пагубная тяга проснулась, видимо, по причине его многих продолжительных «сидений» на скважинах, вдали от жилья и летом и в жуткие сибирские морозы. Такие командировки мне понятны и мне приходилось бывать в таких ситуациях. Скважина, рядом несколько балков, занесенных снегом и вокруг на многие километры ни одной души. И вот в таких условиях мужики живут и день, и неделю, и месяц. Поневоле завоешь и запьешь. А вот со спиртным  было очень худо. Спиртное, особенно во времена Горбачевской перестройки, днем с огнем не сыщешь. Но русские менделеевы как то умудрялись. И как однажды рассказывал мне Толя, в зимнее время иногда они брали окрашенную спиртовую смесь, с индикаторов самописцев, установленных на буровой, и в морозный день тонкой струей лили ее на наклоненный под углом лом. Водная часть спирта и прочая дрянь замерзала на поверхности, а чистый спирт стекал с кончика лома! То есть пить ему приходилось все, что попадало под руку. То есть пить ему приходилось все, что попадало под руку.        Порвать со своим недугом  он не мог, видимо дело зашло слишком далеко.
     Вместе с тем, он был очень гостеприимен, что объясняю я, как его слабостью, так и природной общительностью.   В связи с этим вспоминается такой случай. Июнь 1986 года. Я в командировке в Астрахани, купил обратный билет на самолет в Киев и зашел в кафе пообедать. Сижу, ем, вдруг, откуда не возьмись, появляется Анатолий: «Вот я вычислил, где тебя найти!» Он попросил товарища на его машине поискать меня по  городу. «Поехали ко мне на дачу. Ты спирт пьешь?» - Я ему: « Я все пью!» - «Ну, тогда поехали, только у меня закусывать нечем (тогда  продукты купить было не просто) - «Ты когда – нибудь закусывал клубникой? – Да вроде нет! - Ну вот, а у меня на даче клубники завались!» И мы поехали. На даче у него стояла фляга со спиртом. Дело в том, что выдаваемый на лабораторию спирт  в то время хранить было негде, институт только организовывался, сейфы отсутствовали и Анатолий, как  завлабораторией, забирал спирт себе на хранение и этот спирт оказывался под «надежной охраной» и никаких сейфов не надо!  Причем спирт был хороший, ректификат. Набрали мы с грядок много клубники и  начали ее пробовать в сочетании со спиртом.
         А где-то через 4-5 лет Анатолия не стало, цирроз печени. Сыграло роль в его кончине не только чрезмерное потребление алкоголя, но, думаю, приемом в пищу «строганины», когда он работал на  севере. Дело в том, что «строганина» представляет собой на севере изысканное блюдо из замороженных сырых ценных сибирских рыб, а они часто заражены описторхозом. Это паразиты из класса гельментинов, которые поражают внутренние органы человека. Лежа в больнице и чувствуя, что погибает,  кричал жене Нине: «Ну, спаси меня!» А спасти его уже ничего не могло. Я в это время был в командировке и на похоронах не был, не проводил его в последний путь. Жаль, человек был хороший.
    И вот, Нина остается одна с двумя маленькими детьми. В это время она показала себя сильной женщиной,  не потерявшейся от горя. Ей помогли устроиться на работу, она по специальности была экономист. Наняла няню, дети  уже ходили в детский сад. Нина была умной женщиной и  сделала себе карьеру, возглавив  плановый отдел газопромыслового управления.
       Дети подросли, оба получили высшее образование, Лиза закончила медицинский институт, а Петя – технический. А потом Нина вышла замуж, однако прожили они недолго, несколько лет, и второй супруг умирает. Нина доработала до пенсии, дети были определены и устроены, у всех было хорошее жилье. И тут у Нины обнаруживают опухоль в голове, делают операцию, но безрезультатно и Нина на 57 году уходит из жизни.
    Анатолия и Нину я часто вспоминаю. Большое спасибо им  за теплое гостеприимство на астраханской земле! Кстати, Петя своего сына назвал в честь отца Анатолием.

 ***
ВПЕЧАТЛЕНИЯ ОТ ЕВРОПЫ
 
      В первые, я попал заграницу где-то в начале шестидесятых  годов. Конечно, с тех пор впечатления сильно стерлись, многие подробности забылись.
     В те времена, поехать за рубеж было совсем непросто, даже и по туристической путевке. Надо было собрать кучу справок с работы, из месткома, комсомольской или большевистской организации о своей благонадежности. И в самом конце на комиссии в райкоме комсомола или партии тебя спрашивали о международном положении и задавали  еще какие-нибудь каверзные вопросы, например, в каком году состоялся такой - то съезд коммунистической партии, и какие вопросы на нем обсуждались. Могли и не пропустить.  Среди туристов обязательно внедрялся агент КГБ, который следил за группой  в целом и по отдельности за каждым туристом. Этого человека, конечно,   группа не знала, а могла только догадываться. Это не то, что сейчас, были бы деньги  и езжай в любой конец земного шара!
     Первая моя туристическая поездка была в Польшу и Чехословакию. Группа была в основном из Башкирии, но часть пополнилась москвичами в Москве. Кстати,  среди москвичей был Алик Межлумов с женой, актрисой какого-то московского театра. Я его хорошо знал по работе, а в поездке мы сошлись  ближе.
    Из Москвы мы на поезде через станцию Чоп  въехали в Польшу. На границе интересно было наблюдать смену колесных тележек вагонов на более узкую колею, которая существует в Европе. Первое впечатление о загранице – чистенько, ухожено, но в гостиницах холодновато, не топят. А были мы ранней весной. Спасали перины, под которыми мы ночью укрывались от холода.
      Варшава поразила массой мелких лавчонок на улицах, торговавшими и вещами и продуктами. У нас в те времена такого и близко не было, все было зацентрализовано. Купил я в такой лавчонке плащ из полиэтилена и ручку с раздевающейся женщиной. Для нас это была новинка. Сводили нас в ночной ресторан во Дворец дружбы, который полякам в дар построил СССР, огромное фундаментальное сооружение в стиле сталинизма. В Москве таких зданий в сталинские времена построили много. Например, здание на Котельнической набережной или Министерство иностранных дел.
     В ресторане наблюдали первый  «а-ля» стриптиз. По сравнению с сегодняшним временем, это слабая пародия:  в середине стоит мужчина с удочкой, а вокруг него танцует женщина и он крючком пытается зацепить за ее одежды и если зацепит, то она снимает это с себя, а если нет, то он с себя что-то снимет. Тогда это смотреть было интересно.
     Ощутили мы на себе и недоброжелательное отношение поляков к себе. Характерный пример. Варшава, вечер, ужин в ресторане, музыка, танцы, к нашей девушке подходит поляк и приглашает ее танцевать, вдруг посредине зала он ее оставляет и отходит – он узнал, что она из Союза, русская. Вот такие дела.
              Случился со мной и комический случай. Жена Межлумова купила краску для волос, и я, шутя, взял и мазнул себе по волосам, вроде и никаких следов, а утром встал - волосы седые. Хорошо, что можно было прикрыться беретом.
     В Чехословакии отношение к нам было теплее, особенно это ощутили в Словакии (тогда чехи и словаки  еще были вместе). В каком-то словацком сельхозкооперативе нас угощали сливовицей – не лучшая копия нашей самогонки, но зато от души. Даже попели песни.
     В Румынии мы были, в основном, на черноморском курорте  «Мамайя». Великолепный пляж с мелким песочком и увеселительными заведениями на побережье. Но была  поздняя осень, купаться было холодно и поэтому время проводили  скучновато. Денег нам дали в обрез, не развеселишься!  Правда, нам повезло. В  Констанце выступал Райкин,  и нам удалось побывать на его концерте, благо в Союзе  на его выступление попасть было сложно.
     Какое-то доброе впечатление произвели на меня католические костелы. Они выгодно, на мой взгляд, отличаются от православных церквей. Службы проходят более скромно, без яркой позолоты и мишуры, звучит не надоедливо орган и есть скамьи, где можно посидеть и углубиться в свои мысли и просьбы к богу, а у нас молящиеся стоят, как бы провинившиеся в чем-то перед богом!
     Так как денег почти не было, а хотелось привезти какие-нибудь подарки из-за границы, то многие, и я  в том числе, занимались бартером своих личных вещей на что –либо интересное. Я, как помнится,  вроде бы продал свою электробритву. А вообще Румыния произвела тяжкое впечатление своей не ухоженностью и бедностью. Поразили сельские районы, не лучше, чем у нас в те времена, а может быть и хуже.
               Вот такие впечатления я вынес из посещения Европы в 60-тые годы. Наверное, сейчас многое изменилось, но на запад меня больше не тянет – я знаю, что такое ностальгия и нам, русским, всех ближе наша Россия. И это не высокие слова. Пусть, где то не ухоженность, грубоватость нравов. Да, господи, мало ли у нас недостатков! Но это Родина и это не пустые слова!

***
ФУАТ

   C Фуатом Абдуллиным мы работали вместе в Уфе в одном из НИИ на рубеже 60-х годов. Это был невысокого роста человек, но довольно плотного телосложения, с большой головой. Речь его отличалась какой-то мягкостью и интеллигентностью. Он был хорошим специалистом по обработке нефтяного пласта и даже выпустил книгу по этому направлению.
         Потом  я уехал в Москву  и его дальнейшую судьбу  не знал. И вот когда я работал на Украине, мы с ним случайно встретились. Оказалось, что Фуат тоже на Украине и преподает в Ивано-Франковском нефтяном институте. Встретить земляка, а особенно  человека, с которым много пришлось общаться по работе, было приятно. Познакомил он меня и со своей женой, которая была  подстать Фуату – тихая и интеллигентная женщина. Будучи в командировках на Западной Украине, я часто заезжал к нему, а иногда и ночевал.
     Так случилось, что наши отношения стали более, чем дружескими, а его дочь Алена стала работать у меня в Киеве. Алена была невысокого роста девушка с приятными чертами лица, также очень тихая по натуре. Она закончила нефтяной институт, наверное,  пошла в технический институт по настоянию отца. А у нее склад характера был иной. Она  увлекалась стихами, музыкой, посещала какие-то вечера литературной направленности. То есть душа ее совершенно не была увлечена  нашими техническими делами. А Фуат мечтал, что Алена будет делать диссертацию, и видел ее продолжателем своего дела. Я пытался ее чем - то загрузить, но, Увы…, Алена вся была в искусстве, в поэзии, в литературе. Я  много раз объяснял Фуату, что не надо ломать душу ребенка, не надо грузить ее тем, к чему она совершенно равнодушна. К сожалению, Фуат этого не понимал и даже на меня обижался!
     Он в это время писал очередную книгу по специальности и продолжал преподавание в институте. И вдруг, у него случился то ли инфаркт, то ли инсульт и он умирает. Жена Фуата продает квартиру в Ивано-Франковске и переезжает в Киев, поближе к Алене, и они покупают  жилье рядом с Киевом.
     В это время мне пришлось быть свидетелем коварства и подлости человеческой. Дело в том, что Фуат привлек к написанию своей книги одного человека, который после его смерти напечатал этот совместный труд под своим именем,  не включив Фуата в авторы, присвоив и гонорар, который был бы очень кстати вдове Фуата! Потом я этого человека встретил,  и подлая душонка его осталась прежней – свое коварство и нечистоплотность он показал еще не раз!
     А что Алена? Она  вышла замуж. Муж занимался продажей произведений искусств. Позже они расстались, и он уехал за рубеж. Более о ее судьбе я ничего не знаю, я уехал, а тут случились грозные 90-е годы. Что она и как она – неизвестно, а человечка жалко, душа у нее была добрая, экзальтированная. Она была как бы барышней из 19 века!

***
О СУДЬБЕ КРЫМСКИХ ТАТАР И ПЕРЕСЕЛЕНЦАХ

   Пригласили меня, как-то раз,  в Крым в нефтегазоразведочный трест помочь при бурении разведочной скважины. И вот летом 1976 года из Киева всей семьей на своей только что купленной машине двинулись в дальнюю поездку. Для меня и машины это было первое испытание, и надо сказать мы его в целом выдержали.
      Устроились мы в Черноморске, недалеко от  Тарханкутского полуострова, море рядом и моя семья каждый день купались и загорали. А когда я был свободен от работы, то мы ездили на самый мыс Тарханкута и купались там. Место было безлюдное, берег каменистый, море холодное, но зато какая чистая вода, видно было далеко под водой дно и снующих обитателей. Жаль, что не было у нас масок и ласт, чтобы поплавать подольше.
      Возвращались после купания обратно, дорога пролегала по характерной для Крыма растительности, очень пахучей полыни, кустики какой - то неизвестной травы. По дороге заезжали в татарское село купить молока. Вряд ли его можно было тогда назвать татарским – там жили переселенцы, а татар и в помине не было.
         Татары после войны Сталиным были поголовно выселены из Крыма в Казахстан и другие отдаленные районы. Это он их наказал за сотрудничество с немцами во время войны. Оставшиеся же дома, утварь и даже скотина были переданы переселенцам из Украины и России. В одном таком доме мы и покупали молоко. И жили в нем толи русские, толи украинцы.
   Сейчас, когда татарам разрешили вернуться, с ужасом думаю, какие трагедии могли происходить. Возвращающаяся семья татар приезжает в когда-то принадлежавший им дом, к могилам предков, а там чужие люди живут в их доме и пользуются всем, что когда то им принадлежало и нажито!
       Сколько еще испорченных судеб и жизней, благодаря коммунистическому режиму, когда с людьми, даже невиновными не в чем, коммунисты творили жуткие вещи! А кто сейчас уже помнит об этом? Старики умирают, история Советов особенно не афишируется, так все и забудется, но кровоточить там и здесь все сталинские деяния будут еще долго.

***
ПЕРЕСТРОЙКА И ЕЕ КОНЕЦ

    Период правления Брежнева в Советском  союзе  называют обычно застойным.  В это время Советский союз продолжал по всему миру поддерживать страны, руководители которых только заикались о социалистическом пути развития, кормили страны восточной Европы. Между тем нефть стоила довольно дешево, а развитие промышленности за счет Гулага и зеков, т.е. дармовой рабочей силой, после смерти Сталина практически прекратилось.
И страна стала понемногу беднеть, возникло  еще больше трудностей со снабжением продуктами и промышленными товарами, очереди в магазинах не исчезали.  Да они и всегда были. Помню, приехал я в командировку в 80-тые годы  в Красноярск и вечером пошел в гастроном в центре города, чтобы купить себе на ужин и завтрак что–нибудь. Зашел, голые полки и скучающие продавцы. Правда, на полках стояли банки с минтаем. Так я себе ничего и не смог купить, даже куска хлеба!  Более или менее снабжались продуктами  и промышленными товарами четыре города в Союзе – Москва, Ленинград, Киев и Минск. Поэтому народ по возможности ехал в эти города, закупал мясо, колбасу, сыр и вообще, что попадет под руку и вез к себе, набивал холодильники, и так жили до следующей удачной поездки.
    Однако, надо отдать должное,  ощущалась какая-то стабильность такого положения. Человек знал, что и завтра так будет и ничего не изменится. Мог планировать  на долгий период свои действия. Мы, в частности, отгуляв отпуск, уже планировали, как мы будем отдыхать на будущий год. Правда, по заграницам тогда отдыхали, очень немногие, в основном, партийная элита. В общем, все шло, как на заигранной грампластинке.
    И вот, пришедший к власти в 1985 году Генеральный секретарь  коммунистической партии Горбачев объявил начало перестройки. Действительно, надо было что-то делать со страной, с застоем. Но что мог кардинально сделать коммунист с зашоренным сознанием о построении светлого коммунистического будущего во всем мире? А как делать серьезную перестройку без монтажа политического устройства страны, социальных и производственных отношений Горбачев не знал. И начались волюнтаристские какие-то попытки что-то поверхностно изменить. Причем делалось это без каких-либо планов, научного анализа. Например,  была объявлена антиалкогольная компания и результат – вырубили почти все плантации ценнейших виноградников, за алкоголем выстраивались сумасшедшие очереди. И все это на фоне каких-то шумных постановлений и решений властей, красивых выступлений Горбачева и его соратников.
    Короче, Горбачев вместо серьезных и настоящих дел, заболтал перестройку и все осталось как было, и даже еще хуже, чем при Брежневе. Снабжение ухудшилось, почувствовалась какая-то нестабильность. Помню, приехали мы в Астрахань и начались проблемы с продуктами. Даже и в очередях не все удавалось достать. Иногда мне везло,  будучи  на буровых, в столовых доставать немного мяса. Выручала и рыба, которую мы ловили с моим родственником Леоном. Стали выдавать талоны на продукты и даже на водку и табак, т.е. по сути дела началась карточная система, как во время отечественной войны!
    Перестройка Горбачева в результате привела к развалу Советского союза, отходу многих стран от модели построения социализма, к потере статуса мировой державы. И до сих пор нам все это икается! То что, некоторые страны отпали от советской груди, это хорошо, но а сколько отрицательных моментов. Статус мировой державы потерян и черт бы с ним, но США обнаглели и развязали одну войну за другой – Ирак, Ливия, Сирия, Афганистан. Возникла нестабильность в мире. Крым, который  «щирый» хохол Хрущов передал Украине, а пьяница Ельцын вторично  отдал Украине и сказал регионам забирать власти, сколько они смогут переварить, а развал промышленности и армии, а  война в Чечне!
 И я благодарен Путину, что  тот сумел более или менее восстановить «статус-кво» страны в таком архисложном положении. Я хорошо помню, когда он пришел к власти и его как – то спросил корреспондент: «А   что с Чечней?»  и он ответил: «Да что там Чечня, у нас кругом сегодня Чечня!» То есть  вопросов накопилось несметное количество.
 Однако России фатально не везет, политические  и иные бури накатывают на нее с регулярностью – Первая мировая война, потом  Социалистическая революция, потом Гражданская война,  Вторая мировая война, развал и крах Советского государства  и, наконец, лихие 90-ые годы. Доколе? Разве можно выдержать! Думаю, что другая нация под этими ударами судьбы уже деградировала бы, а государство перестало существовать!
           Но мы еще живы, мы пытаемся даже вернуть былое могущество СССР! В магазинах, слава богу, все есть, были бы деньги. К сожалению, не у всех они есть, чтобы удовлетворить элементарные потребности, разрыв между бедными и богатыми очень большой. Но во время платят пенсии и, как правило, зарплаты. А это уже кое, что!
 Россияне и отличаются от других наций тем, что мы прошли через тяжкие испытания и наш народ настолько терпелив и привык  к трудностям, что, кажется, все переживем, но хочется, чтобы молодое поколение не знало бы наших трудностей. Уверен, что бог с Россией.
               
***
ЛЕОН

     Приехав в 1986 году в Астраханские края, невозможно было не продолжить зимние и летние рыбалки, к которым я пристрастился на киевских водоемах. Сразу же пришлось сделать серьезные корректировки в снасти, в приемы ловли и понять некоторые тонкости рыбалки, которые были характерны для астраханских рыбаков. Так, впервые я вышел на подледный лов и тут же лещ оборвал мне леску диаметром 0,1 мм. Мой друг Анатолий говорит: «Ну, кто же с такой тонкой леской здесь рыбачит!» - «А какую надо?» Отвечает: «Меньше 0,25 и соваться нечего!» На киевских водоемах зимой мы применяли леску 0,1 и даже 0,08 мм. Пришлось мне все зимние, да и летние удочки переоснастить на больший диаметр лески.
   Но первый кто учил меня азам к астраханской рыбалке, был Леон Людвикович Слувко. Леон был участником войны, главный хирург Астраханской области и заведовал отделением хирургии в областной больнице. Человек он общительный, любил собирать близких и далеких родственников на дни рождения и другие памятные даты. Причем, как он, так и его супруга Татьяна Николаевна, были очень хлебосольны, стол всегда был богатый, вино лилось рекой, а гостей набиралось несколько десятков человек.
    Вместе с тем, Леон был заядлый рыбак, и был первый, кто показал мне основные приемы  настоящей астраханской  рыбалки. Первый раз мы с ним поехали на «Машкину яму» на его катере в ноябре 1986 года. Это вверх по Волге, наверное ,  от Астрахани километров за 40. Было уже довольно холодно и ветряно, на Волге гуляла приличная волна, и встречный ветер обдавал лицо  холодными брызгами.
    «Машкина яма»   входила в число мест, где для рыбалки требовалось разрешение. У Леона оно было. И вот мы стали с лодки рыбачить тяжелыми блеснами с двумя якорями. Для меня это было внове, никогда я этим способом не ловил и первое время у меня ничего не получалось, а Леон цеплял одну за другой приличные рыбины, в основном, судаков. Конечно, впечатления были необыкновенные!
      Несколько раз мы с ним осенью ловили судаков в Понизовье Волги. Происходило это следующим образом. В пятницу часов в 16-17 после работы рыбаки грузились на небольшой теплоход. Было нас человек 5-6, все давно уже друзья по рыбалкам, а я среди них был новичком. Команда теплохода была из двух человек – моторист и рулевой. На корме стоял большой ларь, набитый льдом, в который рыбаки помещали пойманную рыбу. Внизу был кубрик на 5-6 спальных мест и маленький столик посредине. И теплоход отплывал вниз по Волге. После того как Астрахань оставалась за кормой, рыбаки спускались вниз, доставали все съестное  и, главное, спиртное, и начиналась трапеза с рыбацкими разговорами, кто когда отличился необыкновенным уловом. Все рыбаки отмечали, что рыбы стало значительно меньше.
     В связи с этим, запомнился рассказ Леона, как он в детстве с отцом на лодке поехали ловить сазанов: «Приехали, встали на якоря и стали разбирать удочки для заброса.  Забросили первую, стали готовить остальные и тут поклевка и достаем первого сазана. Забросили опять первую снасть, и давай скоренько готовить следующие, а тут  опять сазан попался! Плюнул отец с досады и говорит – что это за рыбалка, толком удочки не поставишь, поехали домой!» Вот сколько было рыбы тогда в Волге!
      Всю ночь мы плыли до места рыбалки. Это было где-то близко к устью, аборигены называли это 15 или 17 «скамеечка». Утром подъем, скорый завтрак и за дело! Обычно вставали, где то в узкой протоке – по местному «жилке» и начиналось действо! Впечатление было такое, что вся протока кишит судаком: бросишь блесну, и тут же сидит судак, отцепляешь его и бросаешь на палубу,  а кто- то из матросов подбирает и бросает в ларь со льдом. А у тебя нет времени, и снова блесна летит  в воду, технология была отработана!
      При этом, надо быть очень внимательным при обращении с блесной, на ней два острых якоря, на одном висит бьющийся судак, а другая болтается свободной и при не осторожном обращении она впивается  в тело. Так у меня и получилось, после очередного заброса якорь насквозь пропорол мне большой палец через ноготь. А тут еще и судак бьется, безвыходная ситуация! Подбежал Леон, отцепил судака и кусачками   откусил кончик крючка.
      А однажды случилась и такая история, почти браконьерского характера. Кидаем мы блесна с борта катера, и вдруг у одного рыбака зацепляется блесна за что-то, у другого и третьего такая же история. Тянем и вытаскиваем браконьерскую сеть. А в ней белуга килограмм на 100. Мы готовы были обрезать лески и бросить сеть от греха подальше, но команда теплохода воспротивилась, достала рыбину на борт и скоренько отплыли в какую-то жилку (так местные называют рукав Волги), пристали к берегу и наши флотоводцы утащили добычу в кусты и там разделали. Была ли там икра, не знаю, но кусок белужатины мне тоже достался!
      Как то весной  поехали мы с Леоном на моей машине ловить воблу. В это время был ход воблы и стар и млад двинулись к берегам многочисленных проток Волги за добычей. Местами встать было негде, все берега были усыпаны народом, стояли машины и не только с астраханскими номерами, разве только сибиряков сложно было встретить! А мы поехали на Щучий ерик, который был относительно свободен. Вобла ловилась хорошо, все были поглощены процессом ловли и вдруг я обратил внимание, что Леон не ловит. А прислонился спиной к крутому берегу и смотрит на реку, берег и небо с белыми облачками. Для Леона, заядлого рыбака это было необычно, и я спрашиваю его: «Леон, что же ты не ловишь?» Он что- то незначительное ответил и продолжал стоять в том же положении. Позже я узнал, что Леон серьезно был в то время болен, у него обнаружили рак предстательной железы, и я понял, что он на реке в то время прощался с окружающей природой, которую он так любил.
       Навестил я его перед смертью, он уже не вставал. Жена ему только что помыла голову, и он с юмором мне говорит: «Вот, Таня, намылила мне голову опять!» В скорости  его не стало, ему было 72 года. Провожало его великое множество народа, казалось, вся Астрахань пришла проститься с хорошим человеком! Я его часто вспоминаю добрым словом и  наши совместные необыкновенные рыбалки.

***
ПОМОЩЬ КОЛХОЗУ

      Характерный штрих моего времени – это периодическая работа горожан в колхозе. Сельское хозяйство  в те времена базировалось на колхозах и совхозах.    Сельским жителям за их работу платили гроши и они соответствующим образом и работали, а  выживали благодаря своим приусадебным участкам и скоту, который держали. А чтобы сельский житель не убежал в город, у него отбирали паспорт. Единственный шанс вырваться из деревни был у ребят, которые отслужили в армии – им давали паспорта.
      Так вот, осенью из города гнали школьников, студентов и рабочих предприятий  в деревни на уборку урожая.   Работали иногда по два месяца, вплоть до дождей и начала  заморозков, убирали картошку, свеклу, сено и т.д. И даже, несмотря на такую помощь, в поле часто оставалась замерзшая картошка, капуста и прочие дары земледельца.
        Дело в том, что велось плановое хозяйство на селе. И делами сельскими командовали не сельчане, а райкомовские деятели, которые в сельском хозяйстве, как говорится «не уха не рыла». Во главу угла ставился план – столько - то овощей, столько зерновых и т.д. и совершенно не учитывались климатические возможности выращивания этого и рабочей силы по уборке этого урожая. Так, во время увлечения Хрущовым кукурузой, стали пытаться ее выращивать, чуть ли не за полярным кругом! Да и с техникой уборочной в те поры были проблемы. Вот и спускалась разнарядка всему городскому люду – и рабочим, и студентам, и даже  школьникам. Конечно, при этом страдали и заводские планы работы, и сокращались школьные программы и все это в ущерб промышленности и знаниям.
      Я за время студенчества много раз «гонялся» на работу в колхозы. Приходилось убирать и картошку и прочие овощи, буквально в дождливую непогоду и даже в снег и Как то раз мне повезло и направили меня работать на сушилку зерна. Зерно насыпалось на толстый лист железа, а снизу был подогрев. Все это находилось в деревянном помещении. Таким образом, зерно сушилось. А моя обязанность была время от времени перелопачивать его деревянной лопатой.  В перерывах я мог лежать на теплом зерне. Это была самая легкая  работа. Но, как правило, доставалось в дождь и грязь выбирать картошку в поле.
      Нас, как правило, расселяли по нескольку человек на постой в отдельные крестьянские дома. Кормил нас колхоз и кормежка зависела, как от зажиточности колхоза, так и от совести его председателя.
        И еще помню, стояли мы на постое у одной женщины, и она устроила «помощь». Это когда человек просит помочь ему соседей и знакомых  справиться с какой-то большой работой, непосильной для одинокого человека. У нее надо было выкопать картошку соток, наверное, 20, а может и больше... А после работы она угостила нас домашним настоящим ячменным деревенским пивом.      Вкуснее больше пива не пил!
         Вот таковы были будни советского человека не в столь уж и отдаленное время.

***
БУДНИ ГЕОЛОГА

    Когда я услышал это житейское повествование, оно меня потрясло. Я сам много жил  в полевых условиях, но таких трудностей даже представить себе не мог!  Сколько неимоверных сил и невзгод пришлось преодолеть этой хрупкой женщине, связавшей свою жизнь с геологией. Привожу этот рассказ Новиковой Маргариты почти без исправлений и вы не пожалеете.
       «После окончания школы с серебряной медалью
я поступила в Свердловский горный институт на геологоразведочный факультет.     Наверное,  «гены позвали - папа у меня тоже геолог.
       Из этого периода, наверное, следует выделить 1947 год – год отмены карточек. С начала войны в стране была карточная система с минимальным набором продуктов. И вот пошли слухи, что будет денежная реформа. Шли разговоры о разных вариантах сохранения денег. Сохранятся деньги, которые лежат в сбербанке, или наоборот те, что хранятся дома и т.д. К этому моменту родители накопили 1000 рублей. Метались они, метались, как с ними поступить, плюнули и спрятали их на стеллаже между книгами. Обмен произошёл такой: деньги на сберкнижках до 3000 рублей поменяли 1:1, свыше 1:10. Деньги «домашние» поменяли 1:19. Итого родители получили 100 рублей. Папа тут же купил булку белого хлеба, масло сливочное 0,5 кг, сыр 9,5 кг и колбасы 0,5 кг. Принёс домой, мы сели и от души поели. Особенно произвели на меня впечатление бутерброды с  маслом и сверху сыр. Дело в том, что мама чуть ли не всю войну рассказывала, какой это вкусный бутерброд. Я  довоенное время не помнила, всё-таки мне было всего 7 лет, а дети не всё любят есть. И тут такой бутерброд – в 14 лет! Так что мы остались очень довольны обедом и не жалели пропавшие 1000 рублей. Сколько их ещё будет на моём веку – денежных реформ!        В институте  девчонок было мало, по нескольку человек в группе, но  было много бывших солдат, пришедших с фронта. Их принимали вне конкурса. Стипендия была 495 рублей и давали её даже  с тройками. К тому же, дешевый горняцкий костюм с погонами. В институте мы  встретились с Володей. Сначала не обращали друг на друга внимания. На третьем курсе «задружили». Ведь раньше молодые люди по нескольку лет дружили, ходили в кино, театры, на вечера. Выходить замуж и жениться не торопились, но к окончанию института все потянулись в ЗАГС.
        На 4-ом курсе открыли новую специальность «Геология и разведка радиоактивных и редких металлов». Уран понадобился, бомбу изобрели. Отбор был жёстким как по учёбе, так и по анкете.В анкетах надо было даже указать, где похоронены дедушки и бабушки. Не знаю уж, проверялось это кем-нибудь или нет. Мы прошли и по анкете, и по учёбе. Была  сформирована  группа «уранщиков» - 30 человек. Группа была очень сильная – половина получали повышенную стипендию, т.е. отличники.  Стипендия была действительно повышенная – и за учёбу, и за уран -750 рублей! Мы с Володей оба получали повышенную, не бедствовали. К тому же стали хорошо зарабатывать на практиках. Ребята все приоделись, сменили военные гимнастёрки, шаровары фланелевые на костюмы и белые рубашки. И мы, девчонки, купили платьишки и костюмчики.  За год до окончания института мы с Володей поженились. Что нас подстегнуло – не знаю, возможно, предстоящее распределение. Ведь тогда после окончания института мы обязаны были отработать три года, куда Родина пошлёт. Но мы были такие патриоты, энтузиасты, что мечтали на край света, лишь бы было интересно. В общем, «за мечтами и за запахом тайги!».
Все разлетелись – в Киргизию, Казахстан, Сибирь, Приморье. Мы распределились в Октябрьскую экспедицию в Приморский край – пригород Уссурийска. Экспедиция в открытом поле  вокруг колючая проволока. Правда, жильё за пределами проволоки. Мы-то думали, что экспедиция работает в Приморском крае, где бродил Дерсу-Узала, а оказалось, что партии разбросаны по всему востоку – Якутия, Хабаровский край, Приморье. Нас направили в Хабаровский край в разведочную партию N22 в район, приравненный  к районам Крайнего Севера. Заключили договор (хоть в этом не обманули), стаж 1,5 года за год работы. Прибыли мы в начале мая по одноколейной железной дороге на разъезд Перевальный. Вышли – 3-4 домика! С нами вышли 8 молодых техников-геофизиков семнадцатилетних мальчишек – выпускников Киевского техникума. Куда дальше? Встретил старший геолог Стогов. Говорит нам, что машины уже не ходят по реке, т.к. всё-таки май, образуются наледи, людей возить опасно. В партию можно придти  только по тропе – 18 км с семью перевалами. Брать с собой самое необходимое. Все чемоданы и сумки оставить в кассе разъезда. Когда-нибудь их привезут с оказией. Тропа уже чуть-чуть подтаяла, а потом подмёрзла. Вокруг снега. Чуть с тропы нога соскользнёт – оказываешься в снегу по пояс! Дошли. Партия большая – 250 человек. И бурение, и подземная штольня, и поиски.
          Народ сам ставил домики из брёвен окружающего леса. Некоторые домики без крыши. Одна комната, выход сразу на улицу без всяких сеней и прочих излишеств. Печка – бочка из-под солярки, колонковая труба без задвижки. Пол, правда, дощатый. Окошки 50 на 30 см.  Да и  этих домов на всех не хватает. Меня поселили к девушкам в «общежитие», а Володю с мальчиками киевлянами - геофизиками в большую круглую армейскую палатку. Обили её войлоком, и пол дощатый сделали. Печка буржуйка. На ночь и в домах и, тем более, в палатках  набивали в печь чурбаков. Пока топится – тепло. Протопилась – волосы примерзают к подушке. Дежурный утром не знает, как из спального мешка выпрыгнуть! Ведь он должен печку растопить. Палатка Володина чуть не сгорела. Спасло то, что он рано уснул, не залезал в спальный мешок с головой. Когда крыша палатки загорелась, на него упала искра. Обожгла, и он проснулся. Как мог спокойнее сказал: «Ребята, у нас пожар». Пуговицы от спальников с треском полетели, ведь все уже в них спали с головой. Горят, а чем тушить? Вода в вёдрах уже замёрзла, вокруг снежище. В общем, тушили пригоршнями. Полкрыши выгорело. Где-то, через месяц нам дали дом, метров 10-12. В доме зимой ночевали шофера. Печку разжигали соляркой, брёвна на стенах были все в копоти. С грехом пополам, как могли, сажу отмыли. Зажили. Завхоз всё время бубнил: «Когда нам присылают конюха, мы рады, а когда инженеров – зачем они? Белая кость – подселю им шоферюгу». Ну, думаю, скоро с одного бока Володя будет спать, а с другого – шоферюга. Обстановка-то полувоенная, не поспоришь. Ну, тут на наше счастье  две семейные пары уволились.  Дом у них был на две половины, а партия им не оплатила строительство. Они стали их продавать. Одну половину купили мы за 300 рублей (дохрущёвских), а вторую половину молодая семья – проходчик с женой. Дом без крыши. Где-то в лесу была не то дранка, не то щепа. Мужчины её натаскали и сделали крышу. Со временем партия выплатила нашим мужьям по 399 рублей. Для сопоставления – мы с Володей каждый получал по 2500 рублей, включая полевые, редкоземельные и круглогодичные. Но купить на эти деньги там было абсолютно нечего. Был склад, а в нём и продуктов-то не было. Натурально голодали. Не был сделан зимний завоз, а летом – болота даже на горах. Уложат лежнёвку, пройдут две-три машины и настил утонул. А ведь надо привезти и солярку и взрывчатку, чтобы работали буровые и штольня. Сделали несколько рейсов вертолёта, но тоже на такую массу народа не навозишься. Хлеб возили вьюком по тропе, давали грамм по триста. Во вьюках хлеб сминался. Лошадь то одним вьюком об дерево, то другим. Мы у прежних хозяев купили два ведра картошки. Был просто праздничный обед: картошка с томатной пастой! В общем, доедали то, что осталось от прежнего завоза.          Меня послали сначала работать на буровую, а потом на штольню, а Володю сначала на буровую, а потом в отряд на поисковые работы. Штольня – это отдельная песня. Напарником – геофизиком моим был один из киевлян, вентиляция плохая. Разбухали камеру высотой метра три, без опалубки. Рудное тело по зоне дробления с многочисленными зеркалами скольжения.  Над головой 300 метров горы. Ну, как-то Бог хранил, вся эта масса держалась. Работать было интересно, мы были молодыми и вокруг все молодые.  Пели песни, играли в Кинга, летом – в волейбол. Тащили в контору всё, что сильнее «трещит». Тогда ведь техника безопасности на таких работах только разрабатывалась, нащупывалась. А мы молодые не очень-то и задумывались вредно или нет. Начальнику такой большой и серьёзной партии было 32 года, а главному геологу – 28. Остальные ИТЭры от 18 до 23-25лет. Почти все холостые, неженатые, незамужние. Там и сложились у многих семьи.       Иногда для выполнения плана и меня снимали со штольни и отправляли в поисковые маршруты. Тайга, бурелом, вывороченные деревья необхватного диаметра, громадные корни выворочены. Перелезешь через это «великолепие» и не знаешь, может на медведя приземлишься. Ведь свернуть и обогнуть нельзя – собьёшься с азимута и, соответственно, с маршрута. Хорошо хоть что на поисках урана положено ходить геологу и геофизику парой. Радиометры стали небольшими 2-4 кг, а вот в Забайкалье я ходила с геологом за геофизика с радиометром, который весил 14 кг. Да ещё гильза, да журнал, да кусок хлеба с сахаром. В гору еле залезаешь, радиометр ведь висит на груди и стягивает грудь, просто не продохнуть!
          Кстати, отвлекусь на событие,  имевшее место в период практики,  в Забайкалье (граница с Монголией, т.е. самый юг СССР и Сибири).  Вышли мы с геологом в маршрут. Чувствую, прибор барахлит. Кручу так, сяк, всё что-то не то. Приходиться возвращаться на базу. Чувствую себя виноватой, я сорвала маршрут. Выходим из осинника на поляну. Смотрим – параллельная нам пара тоже вышла. Кричим: «Что случилось?» Отвечают: «Прибор сломался, барахлит». Я приободрилась, не одна я такая разиня. Смотрим, и третья пара выходит (поиски параллельными маршрутами через 100 метров) то же самое! Сдали приборы ремонтнику. К вечеру пришла радиограмма: «Работы прекратить, произведён взрыв атомной бомбы». На следующий день объявили по радио, что в Северном Ледовитом океане произведён взрыв, получили требуемые результаты и т.д. Таким образом, за сутки пыль пролетела всю Сибирь с севера на юг и везде наследила. Поэтому я очень чту  академика Сахарова, который добился запрещения наземных взрывов, переместив их под землю.
        Конечно, по молодости лет мы ничего не боялись, документируем канаву, прижались к стенке в штольне, не дождались полного проветривания, пошли в забой; образцы на стеллажах, а рядом мы за столами. Ну ладно, мы ИТР хотя бы знали, на что работаем, а рабочие и этого не знали. Засекреченность была строжайшая. Даже минералы урансодержащие имели кодовые названия. Я до сих пор «уран» произношу шепотом, хотя теперь всё открыто.
          Но, вернусь к Хабаровскому краю. Кончился летний сезон, исчезла мошка, которая досаждала даже в домиках. Очень быстро началась суровая зима. Морозы до 50, но дым из труб кверху, как свечка, т.е. полное безветрие. Это, оказывается, позволяет легче переносить такие морозы. Экипировка – телогрейки, ватные штаны, шерстяные платки, валенки. Володины родители прислали мне самокатки, мягкие и очень тёплые. Не помню, где мы приобрели Володе унты. Наверно на склад привезли. По морозу дорога подзамёрзла, стали привозить продукты. Конечно в основном консервы – тушенка, сгущёнка, рыбные. Появилась пекарня и пекариха. Но всё равно было не очень-то сытно. Консервы надоедают быстро.
       В начале декабря я поехала к родителям в Свердловск в декретный отпуск. Была такая худая, что шофёр всё не мог взять в толк, почему я в отпуск уезжаю, а Володя остаётся. Я так хотела нормального молочного, что в поезде ела, наверное, три раза в день сметану. Официантка из ресторана не проходила мимо моего купе, знала, что я не откажусь от стакана сметаны. Дорога заняла дней девять, приехала  поэтому вполне справной. Дочку вырастила до 4240 гр. За всё время беременности  врачу я показалась  первый раз уже в Свердловске. Врач долго ахала «бедные геологи». Но бедной я стала потом, когда оказалось, что теперь каждые две недели надо сдавать анализы, иметь какую-то карту, а то тебя и рожать не пустят. Ну, вот и  родилась Ирина. Интересно, что до моего отъезда мы с Володей обсуждали, как назовём, если будет дочь и как сына. Когда я пришла в ЗАГС регистрировать Ирину, выяснилось, что на этот день десятая Ирина. Что такое происходит с умами? Ведь мы жили в лесу, ни с кем почти не общались, а попали в модное имя. Наверно это какое-то проведение, может оно определяет характер и судьбу.
         Где-то в марте прилетел на два месяца в отпуск Володя, и к полевому сезону отправился обратно. Летом к Ириному полугодию собиралась улететь с Ирой и я. Но тут заболела мама и я осталась. Где-то в декабре прилетел Володя, и к Новому году мы все трое полетели к месту работы. До Новосибирска летели на небольшом Иле.  Там передохнули, пересели на следующий самолёт и с некоторыми приключениями прямо под Новый год добрались через Хабаровск до станции Облучье.
       Часть партии, в том числе мы, были в камеральной группе, где писали отчёт по прошлогодним работам. В поселке были железнодорожные двухэтажные пустующие дома. Вот в одной квартире мы и поселились.  К апрелю поехали в партию на грузовой машине по зимнику. С нами поехала няня Иринки – молодая девушка из деревни. Она всё ужасалась, как в партии живут, и оставаться там не планировала. Нам опять достался тот же домик, где нам грозились шоферюгу подселить. Домик за это время наклонился, так как  летом под ним обнаружился ключ. Мы долго примерялись, к какой стенке поставить Ирину кроватку, чтобы, если домик рухнет, то не завалил её.Через какое-то время приехала мама забрать Иру к себе. Из машины вышла со слезами. На вопрос «Что ты плачешь?» ответила: «Боялась, что машина перевернётся!» Я: «Ну и что? Подумаешь, на бок завалится». Что иногда у нас и случалось, но как-то никто не погибал. Последним рейсом по зимнику маму с Ирой проводили в Свердловск поездом.
         Надо сказать, что за время моего отсутствия у Володи испортились, напрочь, отношения с главным геологом. Мы, конечно, больше знали, чем этот гл. геолог, всё-таки сказывалось специализированное образование. Так работать было невозможно. Дошло до того, что меня ставят начальником отряда, а его ко мне геологом. Я не могла позволить себе  для мужа такое унижение, к тому же понимала, что у Володи характер. Он не примирится, и надо из этой партии уходить и нас перевели в аэропартию. Стали мы перебазироваться в Якутию посёлок Чульман почти 600 км от железной дороги (от станции Известковая) по Амуро-Якутской магистрали.
       Собрали свои пожитки чемодана 4-5 и тюк с постельными принадлежностями. Был май, зимники развезло. Где не было ручья – оттаяла речушка. Здесь следует задать читателю вопрос: «Что такое пена»? Скажете – это пенка на кофе  или на прибое у берега пена. Нет, пена - это, грубо говоря, большущее корыто с плоским дном и высокими бортами, 40-50 см. «Пену» тянет за собой трактор по бездорожью, и она плывёт по грязи как бы по маслу. Но, увы, её болтает от колеи к колее, и тут уж действительно оказываешься в грязевой пене. Так мы и плыли, а через речушки по какому-нибудь бревнышку перетаскивали чемоданы вручную, а трактор с пеной форсировал водное препятствие.       На разъезд Перевальный и мы, и чемоданы прибыли в грязи по уши. Где из лужи, где снегом стали оттирать и вещи, и себя. Ведь дальше надо было сесть в поезд. Так устали, что на грязные телогрейки не хватило сил, и мы повесили их на забор. Решили, кто хочет, тот пусть их и отмывает.
     Ну, наконец, доехали до настоящей железной дороги, станция Облучье. Стоим, ждём следующего поезда. Поезд будет стоять три минуты, а я ни одну вещь поднять не могу, ведь там и книги и ложки-вилки. Спрашиваю Володю: «Что будем делать, если наш вагон остановится далеко». Он отвечает: «Да ты с перепугу два чемодана унесёшь». Ну, всё-таки, по-серьёзному стали соображать: «Вот тюк мне подашь на плечо, в эту руку этот чемодан, в эту эти два». Это он распределяет.Подходит длиннющий состав, а наш 15-й вагон за пределами платформы, я хватаю два больших одинаковых чемодана, забыв про Володю, бегу в хвост, и тут на меня нападает хохот. Представляю картину – деваха с двумя чемоданами бежит и хохочет. На помощь мне из вагона выскакивают молодые лейтенанты, хватают мои чемоданы, всё это забрасывают в вагон и следом меня. Постепенно и Володя подгрёб. Он ворчит, что я его бросила, и вьюк не подала. Так мы доехали до станции Известковой, а оттуда на автобусе 600 километров (но каких!) почти двое суток пути добрались до посёлка угольщиков Чульпан. Это старые старательские посёлки с массой былей и небылиц. Истории как на Клондайке. Поселились у старой  бабули. Она имела большой по тем меркам дом и сдавала комнаты нам, геологам.         Не все выдерживали такую жизнь.
       Ну а мы работали по летучей проверке аномалий. Сначала велась аэрорадиометрическая съёмка с самолёта. Выявлялась аномалия. С вертолёта высаживали наш отряд, и мы проверяли, с чем она связана. Никто нам аэродромов, площадок для вертолёта не устраивал. Кое-как на пятачке или косе приземлялись, иногда здесь же оставляли все продукты и с минимумом вещей выдвигались на точку, где и разбивали три небольших палатки. «В лесу молились колесу». Тайга. Случались и нарушения техники безопасности. Володя один раз  с вертолётом падал, правда, невысоко метров с 30-40, удачно, целы остались. И на косе-то мы селились. Дождь льёт, а мы пристально следим, как бы ручеёк к нам в палатку не направился. На крутой берег подниматься не хотелось. А такой дождь самое нехорошее дело. Он растапливает вечную мерзлоту, наледи, и тогда по реке идёт вал воды, сметая всё на пути, вырывает деревья, кустарники, несёт валуны.
Удивительно, но в Якутии работалось намного легче, чем в Хабаровском крае и мошки было меньше- по ночам холодало, и она гибла.  Наш отряд быстренько выявил стоящую аномалию, и мы застряли на этой точке. Начались горные работы, буровые и поиски на окружающей территории. У меня были маршруты от зари до зари по 10-20 км в день. Причём, предварительно надо было перейти вброд реку с ледяной водой, а затем тайгой туда и обратно маршрутом.           Медведей не встречали, но только ободранные деревья попадались. Один молодой медведь повадился в отсутствие людей грабить склад с продуктами – сгущёнку особенно. Ломал ящики, банки сплющивал и высасывал. Вынуждены были его застрелить. Рыба в реке была, белые куропатки выпархивали из под ног, грибы были. Иногда приезжали якуты-оленеводы, меняли мясо на тушёнку. Оленьи стада у них паслись свободно. В сентябре меня вызвали с поля в Свердловск, разболелась мама. Обратный путь по АЯМу до железной дороги проходил в крытом грузовике в компании с поварихой и её мужем и взрывником из соседней партии - бывшим заключённым-бендеровцем. Бывшему бендеровцу было лет сорок, он срок отсидел и теперь был на поселении. Ехал на местный курорт Кульдур. Сказал, что его жизненный принцип – «плохо, но могло быть хуже! Вот, говорит, плохо мы едем, всё закрыто, нет окон. Но сюда мы ехали в машине битком набитой людьми, стоя. Кто умирал, не падал, держался нашими телами. Плохо, но меня могли расстрелять, а я ехал живой».      20-го получали аванс, снова пили, пока всё не пропьют. И драки, и ругань, но как-то к нам не совались.
        И тут выясняется, что ставку геолога на базу экспедиция не дала. Начальник говорит: «Бери любой отряд, я тебе доверяю». А куда с Ирой, в дремучий лес? Оставить их с тётей Зоей у лесорубов тоже немыслимо. Послала я запрос в экспедицию, и мне предложили место геолога в партии массовых поисков в Уссурийске. И отправились мы с Ирой и тётей Зоей в обратный путь по АЯМу и по железной дороге до Уссурийска. Володя остался в аэропартии. Ехали мы в никуда, жилья нет. Наши соученики имели на базе экспедиции комнату, вот от неё дали нам ключи. Удобства, ясно, все на улице и главное, колодец глубоченный. Тётя Зоя с её бараньим весом ведро вытащить не может.
          Партия массовых поисков была в какой-то степени инспекционной. Проверяла партии Дальневосточного геологического, Приморского и прочих управлений, а также оценивала обнаруженные ими рудопроявления. Выезжали на месяц  по партиям на крытой машине, часто в ней и ночевали. Как оставить тётю Зою с Ирой с такой водой? Пошла к начальству просить жильё в благоустроенном доме в Уссурийске. Начальник экспедиции не был настроен меня обеспечить. Помог зам. начальника – еврей по национальности. Евреи всегда меня любили и выручали. Грешна, забыла его имя, хотя и век ему благодарна. Он заступился за меня, сказал, что есть пустая квартира. Все жильцы несемейные в поле находятся. Надо ей отдать. Так мы получили первую благоустроенную хрущёвку, проработав в партиях, почти пять лет. Правда, не было горячей воды, но это уже мелочи. Никаких ордеров не было. Да мы и не знали, что такие существуют
      Потом мы оказались в Хабаровске и я устроилась в лабораторию оснований и фундаментов института инженеров железнодорожного транспорта. Т.е. ушла в инженерную геологию. А Володя опять на летний сезон улетел в Якутию. Геологический дом опустел. Детей отправили кто-куда.  По-моему, в нашем подъезде остались мы с Ирой да жена буровика с дочерью. Осенью все     вернулись, жизнь пошла своим чередом. Но где-то подспудно брало сомнение, стоит ли жить так далеко от родных. А тут узнали, что в Магнитке Кусинской расширяются работы на титаномагнетитовые руды. Мы как-то шутя написали письмо и нам прислали вызов.
           И так мы оказались на Урале. Володя поступил в Миасскую партию участковым геологом на Медведёвское месторождение вкрапленных руд, а я геологом по изучению вещественного состава этих руд. Вообщем, совсем хорошо, плохо   только то, что зарплаты намного меньше, чем в Хабаровске.          Потом, в году  1960 или в 61-ом Хрущёв опять денежную реформу устроил (1:10), геологам убавил полевые и почти у всех убрал круглогодичные. Дальневосточникам убавил проценты за удалённый край. Хрущев сказал, что дальний восток  это близко. Можно там позавтракать, а в Москве пообедать. Так с какой стати им зарплату на 30% больше делать?
     Вот такова «романтика» работы геологов в середине 50-х годов того века, но, думаю, и сейчас не намного легче – такова специфика этой работы. Мне это тоже знакомо, когда я мотался по буровым.

***
 ЧЕРНОБЫЛЬ
 
       Мало кто знает, что же произошло в Чернобыле на атомной электростанции, и как это было. В этом рассказе я хочу поделиться картиной произошедшего глазами очевидца и привезти некоторые официальные и малоизвестные данные.
   26 апреля 1986 года был воскресный день, и мы по обыкновению поехали на дачу. Весна, работы было разной много. День был солнечный, ветряный, с частыми облаками. Как то запомнились эти облака, быстро несущиеся по небу и не совсем светлые, а большей частью темные, хотя и не видно было, чтобы они несли в себе дождь. И было почему - то тревожно на душе.
     В понедельник утром вышли на работу и пошел по углам шепоток, что  на Чернобыльской АЭС что-то взорвалось, но вначале отнеслись к этому спокойно, мало ли что у нас взрывалось, и все было как бы нормально. Но потом слухи стали все тревожнее. Пошли разговоры,  что руководство киевское срочно эвакуировало  из города своих детей. На работе устроили собрание, на котором выступил наш физик Ершов Володя, который сказал, что ничего страшного нет. Наверное, его заставили так говорить, а может быть, он не обладал всей информацией, как и все мы. А по официальным каналам на радио и ТВ полный молчок. Все ходят на работу, детишки в детских садиках играют в радиоактивном песке. Состоялась первомайская демонстрация, как обычно. А слухи все растут, по радио «Свобода»  и БИ-БИ-СИ передают страшные вещи. Началась паника в городе, стали массово отправлять детей из города, билеты на поезда и самолеты брались штурмом. Стали скупать активно спиртное, так как знающие люди говорили, что потреблением алкоголя можно уменьшить вред от радиации.   И, наконец, дней через десять власти были вынуждены выступить по СМИ и в какой-то степени дать народу хоть какую-то информацию. Сын  у нас заканчивал 9-й класс, и мы его отправили  на самолете к моим родителям в Уфу. За билетом я занял очередь в 6 часов утра, и где-то только к обеду удалось взять билет. У касс было столпотворение, женщины с грудными детьми лезли  без очереди, дети плакали, взрослые ругались и у всех были напряженно-напуганные лица. А мы остались с женой работать и наблюдать обстановку, которая не улучшалась. На границе города на дорогах поставили специальные кордоны, на которых все въезжающие машины обрабатывали какими-то реагентами. Это напоминало картину борьбы с какими – то заразными у скотины эпидемиями, типа чумы, сапа и др.
        Позже уже стало известно, как это произошло. На 4-ом энергоблоке Чернобыльской АЭС раздались последовательно два взрыва, которые возвестили весь мир о свершившейся трагедии уходящего века. Произошла мощная техногенная катастрофа на атомном объекте. После взрывов реактор вышел из-под  контроля, стал неуправляемым и пошел в "разгон". Взрывы привели к полному разрушению реактора и его активной зоны, систем охлаждения, а также здания реакторного зала. На крышу машинного зала, на территорию вокруг АЭС были выброшены железобетонные и металлоконструкции, графитовые блоки и их куски. Из жерла реактора поднимался, в несколько сотен метров высотой, столб продуктов горения, мощный поток газовой радиоактивности. Из 190 тонн ядерного топлива 90% попало в атмосферу земли. По данным ученых выброс радионуклидов равен, по разным оценкам четырем и более взрывам в Хиросиме.
        Мощность радиационных выбросов из разрушенного реактора уменьшилась только через пять дней, составив примерно 15 процентов от первоначальной. Затем она стала нарастать вновь, достигая (по истечении четырех дней) 70 процентов от уровня первого дня. Специалисты, крестясь от ужаса, ожидали еще более жестокого радиационного удара, который мог случиться при обвале в шахтный бассейн крышки разрушенного реактора, а бассейн был наполнен водой охладительной системы. Военные вычислили нависающую опасность и предупредили о ней правительство. Если все это рухнет вниз, произойдет водородный взрыв, который разнесет на куски всю станцию. Усилиями ликвидаторов был проложен туннель под активную зону реактора. Пробив стену бассейна, вода была выкачена, катастрофа была предотвращена. В срочном порядке готовились средства для эвакуации миллионов людей. На запасные пути были поставлены сотни железнодорожных эшелонов. Готовились автомобильные колонны. Эвакуацию предполагалось провести в радиусе 300 километров от АЭС, куда входили города Киев, Гомель, Бобруйск...
    Тысячи людей со всех концов бывшего СССР были призваны и командированы для ликвидации последствий катастрофы. Работы по ликвидации аварии велись в основном вручную. Лопатами снимали верхний слой грунта на территории АЭС, сбрасывали руками куски арматуры, графита с крыши машинного зала, смывали радиоактивную грязь тряпками внутри станции. Некоторые радиоуправляемые механизмы, выполняющие работы по устранению завалов,  не выдерживали высокого уровня радиации,  и выходили из под контроля операторов.    При этом Правительство СССР умалчивало о реальной обстановке. Так  9 мая в Киеве, находящемся в 140 км.  от ЧАЭС, был проведен международный этап велогонки. Спортсмены не были предупреждены и интенсивно вдыхали радионуклиды.
    В ноябре 1986 года, как всегда к памятной дате, благодаря мужеству и самоотверженности ликвидаторов, строителей, инженерно-технических и научных работников над 4-ым энергоблоком возведен объект "Укрытие", в народе называемом "саркофагом".
        Причиной аварии была озвучена только одна версия: «Общей причиной аварии явилась низкая культура работников АЭС. Речь идёт не о квалификации, а о культуре работы, внутренней дисциплине и чувстве ответственности". "Взрыв произошёл вследствие ряда грубых нарушений правил работы, технологии и несоблюдения режима безопасности при работе реактора 4-го блока АЭС".  Неожиданно как-то появилась еще одна версия. Она, правда, не отвергает первую, но показывает дело несколько в ином свете. Причиной взрыва, по этой версии, является разлом земной коры, на котором построена Чернобыльская АЭС, и связанное с разломом землетрясение, по времени совпавшее с экспериментом. Это тихое землетрясение зарегистрировано будто бы тремя засекреченными сейсмостанциями. Сейсмостанции работали по специальной программе слежения за американскими  атомными взрывами.
             А вот совсем иная версия. Академик Легасов с самого начала трагедии находился в Чернобыле и организовал выселение людей из города Припяти и соседние  областей. При этом наше руководство не хотело этого делать - боялись огласки. А ему на месте было все ясно, что радиация слишком высокая и людей оставлять нельзя. Этим  он вызвал недовольство у руководства страны. Академик Легасов считал, что взрыв на  станции был ДИВЕРСИЕЙ, ОРГАНИЗОВАННЫЙ АМЕРИКАНЦАМИ.  Дело в том, что в нескольких десятках км от Чернобыля была построена секретная станция РЛС по слежке запуска американских ракет. Американцам это сильно не нравилось.
 Легасов через некоторое время трагически и загадочно погиб (якобы повесился). Это случилось при подготовке им доклада руководству страны по Чернобылю. В докладе он мог назвать  настоящие  причины, и кто виновен.
    После чернобыльской катастрофы была проведена большая работа по оценке загрязнения территорий, подвергшихся воздействию радиации. Был подготовлен Атлас радиационного загрязнения Европы в результате взрыва реактора на ЧАЭС. Загрязнение, пришедшее из Чернобыля, от 1 кюри на квадратный километр составляет 1,7% территории Европы. На сводной карте выделено основное чернобыльское пятно, далее Гомельско-Могилевское, затем Плавско-Тульское в России. Наиболее пострадавшими оказались Брянская, Калужская, Орловская и Тульская области, где плотность загрязнения почвы йодом 131 колеблется от 0,1 до 100 Кu/км2 и более. Зарегистрировано пятно и в Ленинградской области. Загрязнение распространялось на запад - юго-запад, северо-запад, в скандинавские страны, потом на восток - очень большой, мощный след с обильными осадками. Потом тучи пошли на юг и юго-запад: Румыния, Болгария, запад: южная Германия, Италия, Австрия, альпийская часть Швейцарии. В атласе указывается, сколько цезия выпало в каждой стране и в целом по Европе. В Белоруссии - 33,5% от всего выброса, в России - 23,9%, на Украине - 20%, в Швеции - 4,4%, в Финляндии - 4,3%. В результате чернобыльской катастрофы в России загрязнено 5,7 миллиона гектаров территории. Причем леса занимают здесь от трети до половины земель. На "чернобыльских черноземах" живут 2,3 миллиона человек. В зоне усиленного радиационного контроля - 1,6 миллиона. Непосредственно под реактором - более 400. Это люди, которым некуда идти: на чистых территориях им нечего делать и негде жить.
   В справке о состоянии здоровья граждан РФ, подвергшихся воздействию радиации вследствие чернобыльской катастрофы, представленной Российским государственным медико-дозиметрическим регистром, отмечается: «Превышение показателей болезни эндокринной системы и нарушения обмена веществ, болезни крови и кроветворных органов, врожденные аномалии более чем в 4 раза; психические расстройства и болезни системы кровообращения более чем в два раза. Появление радиационно-индуцированных солидных раков предстоит в ближайшем будущем с максимумом интенсивности примерно через 25 лет после аварии на ЧАЭС для ликвидаторов и 50 лет для населения загрязненных территорий». В Республике Карелия, по состоянию на 1 января 1999 года, зарегистрировано 965 человек подвергшихся воздействию радиации. Из них: умерло - 122 человек; инвалидов - 101 человек. В г. Петрозаводске, по состоянию на 1 января 1999 года, зарегистрировано 612 участников ликвидации аварии на ЧАЭС. Из них: 436 призванных военкоматом. Умерло - 65 человека, т.е. каждый шестой. «Едем по "зоне", проверяем, всех ли людей вывезли. Уже июнь, стоит жара. Скотину забили и туши закопали, а за курами гоняться не стали, и их расплодилось миллионы, все время под "газик" норовят попасть, - рассказывает радиолог Н. И вот в одной деревне видим: прямо на майдане лежит, обожравшаяся курятиной лиса, еле дышит, а по ней куры так и ходят...    А мародеры просто тащат все, что плохо лежит". Хозяйственный украинский менталитет не может допустить, чтобы в зоне пропадало нечто "ценное". Будь то цветные металлы или банки с маринадами, брошенные эвакуированными хозяйками, - все разобрано и растащено по ближним селам, все пошло "в дело".    По данным ученых, животные-уродцы в Чернобыле выводятся в 120 раз чаще, чем в чистых местах. Радиация ударила и по людям. В Житомирской, ближней к ЧАЭС, области, профессор Коновалов собрал музей чернобыльских мутантов - невыживших младенцев с двумя головами и без рук. По сравнению с его коллекцией Кунсткамера - комната смеха.
    А "зомби" в зоне действительно есть. После отмены сухого закона "Столичную", которая "хороша от стронция", наливают в двух чернобыльских кофейнях. Хлеб и водка до сих пор остались "валютой" для Чернобыля, где давно построен свой, радиационный коммунизм, где многое по талонам и полно брошенного жилья - заходи в любой дом.  И на темных улицах появляются покачивающиеся "зомби", пытающиеся дотянуть до дома, не сходя с чистой дороги. Шаг с отмытого асфальта в сторону, где метровой травой заросли брошенные чернобыльские дома, - и ты попадешь в радиационное пятно.    Город Припять - третий, самый сложный для сталкерского прохождения чернобыльский периметр. (Первые два - 30- и 10-километровая зоны.) Припять умерла - нет ни единого человека, главный стадион скрыла березовая роща, а бетон многоэтажек пробили цветы. Сквозь них уже не виден крупнобуквенный призыв: "Хай атом будет рабочим, а не солдатом".
    Лодочник Иван Томенка, уехавший было из Чернобыля, но вскоре снова вернулся в зону. Теперь Ивану Моисеевичу - 74. Его жена Валентина, угощавшая нас ненормально огромными яблоками и дававшая на дорогу двухметровые георгины (пусть в Киеве подивятся), недавно "сгорела", Иван Моисеевич остался один. Бодр и розовощек, ест радиоактивные грибы и не менее "наполненную" кабанятину и делает лодки - в доаварийные времена он был мастером, лучшим во всем Чернобыле.    В поминальные дни зона, которую не смог отмыть ни один дезактивирующий раствор, пытается очиститься огнем. Огонь гасить нечем. В Чернобыле умирают не только люди, но и колодцы: оставленные без присмотра, они не дают воды. Пожары начинаются, когда на покосившиеся чернобыльские кладбища допускают бывших жителей этих мест - поклониться родным могилам. С горя, выпивши, они поджигают старые кресты и надгробья: "Не доставайтесь же вы никому". Чернобыльский лес вспыхивает спичкой.
         Когда горит лес, всему живому нужно скрыться. Огонь повышает уровень радиации в 10 раз, взметая в воздух то, что вобрали кора и корни.
    Через 80 лет закончится полураспад стронция. Зону можно будет считать относительно безвредной. Но Чернобыль  будет жив и опасен еще 24 тысячи  лет. Главной потенциальной опасностью для окружающей среды сейчас является возможность выброса из саркофага через щели в кровле и стенах (суммарную площадь которых оценивают в 1500 кв.м) радиоактивных аэрозолей при обрушении внутри него больших строительных конструкций. При этом первоначально твердые ТСМ постепенно начинают рассыпаться, превращаясь в высокоактивный песок, пыль. Практически все здравомыслящие люди понимают, что саркофаг - это временная защита, объявлен международный конкурс проектов по предотвращению выхода высокоактивных продуктов деления в окружающую среду.    Авария обернулась последствиями не для одного народа. Ибо долгоживущими радионуклидами, словно легкокрылой и грозной саранчой, было пленено в трех республиках СССР 160 тысяч квадратных километров с населением в 9 миллионов человек. Апокалипсис, воистину!
         Никто не оспаривает данных, показывающих, что на землю Беларуси легло 72 процента всех чернобыльских выбросов.
    Население практически никто не обеспечил обязательной в таких случаях йодной профилактикой. Отселение жителей из Припяти, города энергетиков, началось с опозданием на сутки, в момент, когда радиофон составлял 1,5 рентгена, а из белорусских сел и деревень, прилегающих к станции, отселять стали лишь спустя неделю и больше. Радиацию в Могилевской области вообще "потеряли" и не хотели о ней говорить. Чтобы не показать вида, будто что-то случилось, в Припяти не отменили занятий в школах в день аварии, и с детьми проводились уроки физкультуры на воздухе. Никто не отменил первомайских демонстраций на улицах и площадях Киева, Гомеля, Наровли, Хойников. По Центральному телевидению демонстрировались идиллические праздничные гулянья молодёжи в чернобыльской зоне; на стадионах как ни в чем не бывало состязались команды футболистов. Все они были преданы властями из страха обнародовать правду.
   Об истинно преступной направленности государственной машины против народа в то время красноречиво свидетельствуют распоряжения и приказы высших государственных чиновников.
      Министерство здравоохранения. Это, казалось бы, самое гуманное ведомство, а вон, поди, распоряжением от 27 июля 1986 года делает такую пакость, какая могла бы быть присуща только фашистам. Министерство усиливает режим секретности, словно это требовалось для спасения людей:

      «1.Засекретить сведения об аварии.
        2.Засекретить сведения о результатах лечения.
        3.Засекретить сведения о результатах радиоактивного поражения персонала, участвовавшего в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС.

            Начальник 3-го главного управления Министерства здравоохранения СССР Е.Шульженко».

   И далее. Это же ведомство разослало по республиканским дочерним структурам распоряжение об использовании мяса животных, получивших высокие дозы облучения в 30-километровой зоне.Загрязненное радионуклидами мясо предлагалось добавлять к чистому в объеме 30 процентов. Для сравнения действий, поступков... На Западе, в Скандинавии, например, где в некоей мере оказались загрязненными чернобыльскими выбросами пастбища, полторы тысячи северных благородных оленей были убиты и захоронены. На месте могильника установлена плита с надписью: "Под землей опасный радиоактивный материал".   В мае 1989 года  была составлена  секретная справка о радиационной ситуации и состоянии здоровья детей и взрослых по истечении трех лет после аварии на ЧАЭС. Эту справку, адресованную ЦК КПБ, подписали несколько директоров научно-исследовательских институтов, специалисты Минздрава. Динамика изменения здоровья наших юных граждан в Гомельской и Могилевской областях ошеломляла: в 3,5... в 4,0 - 4,9 раза увеличивались все известные ранее заболевания. Особенно нарастали заболевания дыхательных путей, желудочно-кишечного тракта, щитовидной железы; у детей проявлялись сонливость и вялость, участились случаи обморочного состояния. Не намного лучше были показатели здоровья и по другим областям республики.  Обследование  девочек  12—14 лет, то есть когда  девочки превращаются в девушек показало ошеломляющие результаты. Антропометрические исследования — измерения роста, веса, объёма грудной клетки, бёдер, конечностей — показали, что у девочек из чернобыльской зоны все показатели ниже нормы. Однако ширина плеч у девочек превышала норму, В области предплечий, плеч, на ногах отмечалось интенсивное оволосение. При этом ни у одной из 300 отобранных  девочек менструации не были отмечены. Данные УЗИ показали, что и внутренние органы девочек — матка, яичники — недоразвиты и по размерам значительно меньше, чем у сверстниц из благополучных районов. А у одной девочки внутренние половые органы вообще отсутствовали. У неё не было матки. Эта девочка никогда не сможет стать матерью.    Обстановка складывалась таким образом, что оставаться в Киеве моей семье было опасно. Чернобыльская трагедия ширилась, все больше фактов было за то, что надо уезжать. Особенно боялись за здоровье сына.  Стали поступать слухи о болезни детей по причине повышенной радиации, и  мы приняли решение на время уехать. Кстати, и работа была предложена  во вновь организующемся в Астрахани институте по нашему с женой профилю.  А работы в Астраханском крае в это время разворачивались Всесоюзного масштаба,  осваивался Астраханский газовый комплекс. В связи с этим  можно было киевскую квартиру забронировать, то есть жилье на время отъезда мы сохраняли, а это было важно. Я в это время как раз в этом районе начал проводить промышленные испытания своей разработки и съездил в Астрахань в командировку.
    И вот, 24 августа загружаемся всей семьей в родную «копейку» и в путь – дорогу на Астрахань. Делать длинные броски на своей машине у нас уже был большой опыт, так что дальняя дорога нас не пугала. Путь пролегал через Харьков,  Донецкую область (Дебальцево. Шахты),  Волгоград. Всего получилось более 2200 км. По дороге где-то в районе Донбасса у меня отобрали права за превышение скорости. Это было рано утром, и гаишник не соглашался отдать их, пока не заплачу штраф. Ждать девяти часов, пока откроются банки, мы не стали  и продолжили путь дальше. У нас в ту пору был синдром бегства – быстрее, быстрее от Чернобыля. При этом гаишник спрашивает, а куда отправить права? А у нас в Астрахани жилья нет, и где мы остановимся, понятия не имеем. Я ему говорю: «Отправляй в Ленинский РОВД», т.к. подумал, что уж Ленинский район в любом городе есть!
    Перед броском в Астрахань, заночевали за Волгоградом. После Волгограда природа резко изменилась, и если до этого  по дороге зелень лугов и многочисленных лесов радовало глаз, то леса исчезли, в основном пошла равнина поросшая полынью и низкими  колючими кустарниками, а местами пейзаж напоминал настоящую пустыню. А когда на горизонте показались верблюды, то  моя семья в один голос закричала: «Куда ты   нас завез?»    Вскоре, справа временами стала показываться Волга, и мы решили сделать на берегу привал. Стояла жара за 30 град. и мы с удовольствием искупались в прохладной воде, как будто покрестились в купели матушки-реки. А тут еще арбуз настоящий астраханский по дороге купили, и настроение наше несколько улучшилось.    Въехали мы в Астрахань вечером 26 августа 1986 года. Так закончился наш Чернобыльский период!

***
РАЗБИРАЯ СТАРЫЕ ПИСЬМА

        События, документы, воспоминания становятся историей. Но для этого нужно время. Фактор времени интересен сам по себе. Вроде бы ничего не меняется в тех событиях, которым минуло 30, 40 и более лет, но, что интересно, к этим событиям человек начинает относится совсем по -другому, нежели, если бы события происходили сейчас. При этом ранние события увязываются как то с сегодняшними днями и живущими людьми.
       В зимний период у меня оказывается  много свободного времени - отсутствуют уже зимние рыбалки, нет дачных забот и вообще лето, более насыщено какими то делами, передвижениями.
        Давно уже я заметил в шкафу две довольно больших пачки писем, перетянутых туго шнурком. Эти письма,  жена за нашу совместную долгую жизнь,  сохранила и не выбросила.  И как то в один из зимних вечеров решил я навести ревизию этих писем. В пачках  оказались мои письма, моего брата, братьев жены и других родственников и знакомых. И стал я с интересом перебирать эти письма и читать и как будто перенесся на несколько десятков лет назад - мелькали люди, которых уже нет, события, жизнь отдельных людей и нашей страны. Особенно меня обрадовало, что среди писем была информация о трудных 90-х годах. В свое время мы с сыном  этот период времени хорошо описали в письмах в Израиль моему сотруднику  Игорю, но он эти письма не сохранил.
      Итак, первое письмо у меня в руках моей двоюродной сестренки Любы. Мы с ней были дружны, часто переписывались, а в киевский период жизни они несколько раз были у нас проездом на своей машине по пути к Черному морю на отдых. Ее муж Саша был военным летчиком и летал на сверхзвуковых дальних бомбардировщиках.  Потом он был демобилизован, не знаю, то ли по возрасту, то ли по болезни. И через некоторое время он умирает от рака. Наверное, это случилось из-за его работы и плохой защиты летчиков от космического облучения. Летали то высоко.  Его болезнью, наверное, и объясняется жалоба Любы на трудность жизни с мужем в последнее время.
       Вот выдержки из письма Любы из Минска  от 2 июля 1986 года: « Извините  за столь долгое молчание. Причины к этому – мало хорошего с моим Александром Ивановичем, тяжело мне очень. Но видно это судьба и менять что-либо в нашем возрасте не имеет смысла.     Я каждый день думаю о Вас, как там сейчас в Киеве после Чернобыльской аварии? Видимо дачей пользоваться нельзя, а Сережа не уехал ли к дедам в Уфу? Володя, я предлагаю и свои услуги, пусть Сережа приезжает к нам, буду рада чем-нибудь помочь Вам. Желаю Вам выйти из этой истории благополучно».
        И вот совсем печальное письмо Любы  из Минска  за 1987 год.  «… У нас горе и горе непоправимое – у Саши рак левой почки. Делали ему облучение, а через 2 недели будут делать химию-терапию. Врач сказал, что он безнадежен. Он пока об этом не знает, болей у него нет. Нам всем сейчас очень плохо, даже не представляете себе, как тяжко. Володя, мне неловко просить, но Саша очень любит рыбу. Если можете, пришлите сушеной или какой можно переслать посылкой…»
         Вот такое тяжелое письмо. Позже мы узнали, что Саша умер, а Люба пережила его не очень и умерла тоже от рака.  К большому сожалению телеграммы о смерти Любы мы не получили, так как в этот период переезжали в Астрахань, жили на квартире и телеграмма нас не нашла. Я до сих пор сожалею об этом. Это моя сердечная боль!
       А вот пачка почти из 50 писем, относящихся к лету 1968 года. С июля по сентябрь месяц жена находилась в Уфе – рожала Сереженьку, и мы регулярно поддерживали связь частыми письмами, поддерживая друг друга. Этот период нашей жизни был очень напряженный и ответственный, кроме рождения сына ожидалось и получение жилья, что для нас было очень важно.  В своих письмах жена очень подробно и красочно  сообщала,  как растет сын, как сосет молоко, как болит у него  животик, как спит и бодрствует.
          Родился сын, получили квартиру в Киеве, я защитил кандидатскую диссертацию,  и  началась плотно рабочая пора. Валя пошла  на работу, и пришлось искать няню. А мне надо было самоутверждаться по работе. Появились кое-какие идеи, и надо было проводить промышленные испытания непосредственно на буровых. Послать кого-либо  вместо себя, я не мог, кадров подготовленных не было.  И начались мои бесконечные командировки. Первые испытания я проводил в Полтавском Управлении буровых работ, а буровые располагались около районного центра Гадяч. Там я в основном  и находился. Вот несколько моих и Валиных писем  в 1970 году, которые характеризуют не только жизнь нашей семьи в ту пору, но и в целом страны.
        Письмо Вали из Киева в Гадяч от 06.06.70  «… ждем писем  от тебя очень, нам плохо без тебя, отец. Сережка прелесть, гуляем, начал говорить слово «дай». Сейчас покушали хлеб, картошку и молоко. С удовольствием ест помидоры, дала огурец, так еле отобрала, как он в него вцепился.»  К 2-м годам у Сергея стал проявляться  детский церебральный паралич и поэтому «…  стали колоть Серенького, а он бедный плачет, но что сделаешь? А впереди колоть еще целый месяц. Каждый вечер делаю компресс ему ручки и делаем гимнастику.»  А вот как тогда решалась квартирная проблема. Валя пишет  «….на днях распределяли квартиры, страшная драка. Говорят в этом году квартир больше не будет. С бабкой (это няня) живем ничего. Вовунчик, может ты  приедешь к моему дню рождения, мы бы посидели все вместе. Тоска такая, может быть в августе отдохнем?»  А дальше Валины строчки из письма характеризуют наш бесконечный во всем дефицит: «… ничего мне не покупай, Зоя предлагает летнее платье за 18 руб, думаю взять и лето обеспечено… Ты пишешь о наборе школьника для Гоши (племянник), посмотри, если что-то путное купи….».
     А это уже мое письмо из Гадяча от 11.06.70. «… как летит время, кажется, уехал давным-давно и мечтаю, что открываю дверь квартиры и слышу громкий  возглас моего сына, который торопится ко мне навстречу, стоит радостно-удивленно смотрит на меня, а потом повернувшись к тебе выдохнет «Па-па?». Скучаю по Вас, но служба, есть служба.  Думаю, что вот-вот  перейдем в скважине на наш раствор, но «завтра» по различным причинам переносится – нет транспорта, сварщиков, трактора или еще чего-то и опять «завтра».   Но, кажется, уже все препоны позади. Если все пойдет нормально, то это на 15 дней работы. Чем мы занимаемся. Крутили в лаборатории растворы, составил план работ, собрал промысловый материал для отчета, толкал наши дела на буровой. Оставалось и свободное время-загорал и купался, ходил в кино и даже записался в библиотеку.
      Очень рад за успехи сына в русском языке. Лед тронулся? Или это только тонкая трещинка? Бедный мой сынуля, как ему больно, когда делают укол. Он же не понимает, почему ему делают больно. В чем он провинился? Не могу обещать о моем появлении на твоем дне рождении. Правда, у меня висят еще командировки по Белоруссии и в Борислав. Гадяч мне нравится своим патриархальным укладом, тихий, в меру чистенький, весь в зелени и речка Псел, воспетая Гоголем, ласкается у ног.  Как мне хочется, чтобы  в этом году мы отдохнули вместе и восстановили свои нервные и физические силы. Платье, если тебе нравится, то конечно покупай, а то я довел тебя уже до ручки!»
       Еще мое письмо из Гадяча от 15.06.70, из которого видно насколько трудно складывалось начало моей работы на Украине.  «… Мои дела здесь прескверные, было уже приступили к приготовлению раствора на буровой, но прихватило буровой инструмент. Сейчас аварию ликвидируют. На буровой случайности бывают, что не знаешь с какой стороны ждать беды. Настроение аховое, время уходит, соскучился по вас обоим. Думал уже приехать на пару дней, но сломалась наша машина и серьезно.
      А что поделывает мой сына, приеду и наверное его не узнаю. Вижу его во сне, будто он уже разговаривает».
          А вот письмо Вали из Киева в Гадяч от 17.06.70, из которого видно, что недоброжелатели караулили возможные мои неудачи и моральной поддержки от своего руководства ждать не приходилось. «… Не хотела тебя огорчать, но придется. Яров (это начальник отдела) поговорил всласть по поводу твоих неудач на скважине. Пишу тебе, чтобы ты знал, что каждый твой шаг, вызывает соответствующую реакцию, часто недоброжелательную! Игорь болен и ехать в Борислав некому и Яров опять рад этому. В общем, на тебя навалилось все сразу! Держись, моя прелесть, я верю в тебя, ты у меня умница. Страшно по тебе скучаю и Сережка постоянно твердит – папа, папа!
         С Сережей стараюсь больше гулять после работы – делаем укол, гимнастика и двигаем на улицу. Я, конечно, устаю и ложусь спать вместе с ним. Засыпает он  хорошо, тихо, без скандалов, обнимает зайца, целует его и мне дает. Получила от Вали Магум бандероль с ночной рубашкой и пишет, что больше ничего не смогла купить. Сейчас пошли ягоды, покупаем, не жмемся, здоровье прежде всего, без тряпок прожить можно, а здоровье не купишь! Ты тоже не экономь на еде и витаминах. Соскучились, без тебя нет света и жизни, живем надеждами.  Сережка пока остановился на словах – мама, папа, баба, но вроде бы соображает неплохо. Сделала ему 12 уколов и еще 18 осталось. Плачет бедный после укола и на попочку показывает. Надо его показать глазному».
         Еще одно мое письмо из Гадяча от 07.09.70 , в котором я описываю немного о своей работе и быте в командировке. Письмо показывает, что моя работа, несмотря на относительные первые неудачи, продвигается, и руки я не опустил и, что успехи зависят не  только от нас, но и от разных случайностей, на которые мы повлиять  не можем. «… На моей буровой еще не готова обвязка циркуляционной системы, да тут еще два выходных и день Нефтяника, т.ч. приготовление эмульсии начнем где-то на следующей неделе. Жаль времени, но мое присутствие необходимо, как катализатор ускорения работ по скважине.
        О моем быте. Устроился в гостинице по 80 коп. в день. Мое финансовое положение меня забавляет, а не удручает – привык! По состоянию на 12-30 у меня нет ни копья в буквальном смысле этого слова. Но я  не голоден – утром принял полный обед из 3-х блюд и есть булка хлеба за 15 коп. и 2 кг помидор по 13 коп. Еще есть сало, что ты мне положила, т.ч. жить можно. Правда, помидор я наелся на всю зиму! Если мне завтра деньги не пришлют, займу 5 руб у завглинохозяйством».
        Много писем  моего отца, он регулярно нам писал об его жизни. При этом меня удивлял его четкий  ровный почерк, а он кончил, как говорит, то ли 4, то ли 6 классов начальной школы. Это говорит о том, что выработка красивого почерка начиналась  тогда в школах  с первых классов. В его  письмах постоянно присутствует огромный и постоянный труд, которым  приходилось заниматься всю жизнь. Родители мои из тех людей, которые в самые сложные времена их жизни находили возможность выжить и не погибнуть.  Характерный пример, пенсия у отца была 60 руб.  и 10%, т.е. 6 рублей на маму. Прожить на эти деньги было не возможно, и они находят выход. Стали разводить пионы и продавать их. На это и жили.
         Вот папино письмо  из Уфы от 15.06.86 г. Ему было 80 лет.  «… долго молчал, но весенние работы в саду и продажа пионов занимало все время. Около месяца почти каждый день езжу на центральный рынок (а добираться туда 40 км, иногда 2-мя видами транспорта!), поэтому встаю в 4 ч утра и приезжаю обратно  не раньше 16 ч. Устаю очень. Осталось цветов еще, примерно, на 5 ездок. Сережа по мере сил помогает нам по хозяйству, а когда я закончу продажу цветов, то будем ходить на Уфимку, на рыбалку. Пишите, как у Вас дела с радиоактивностью…».
        А вот письмо папы из Уфы от  18.01.91. Ему было 85 лет.  «…  Вы занялись стройкой в деревне дома, а как со стройматериалами, сейчас же ничего не купишь?... Володя, достал ли ты для своей лаборатории деньги на 1991 год? Мама сильно сдала, кружится голова, и почти ничего не видит, в основном лежит, а если я куда ухожу, то укладываю ее в постель. А ходить по магазинам приходиться регулярно, надо  выкупать  по карточкам  продукты, со снабжением плохо. Не затягивайте обмен киевской квартиры, а то можете ее потерять.»
       В последнее время папа пишет, что очень болит желудок, и он стал сильно уставать. Конечно, если бы за ним был грамотный медицинский уход,  то он бы так не болел. Несмотря на болячки и возраст он еще пытается, что-то делать! Это видно из его писем 1997-2000 годов. «…ребятишки часто ломают забор из-за яблок и мне его приходиться чинить, а досок уже нет. Ездил к маме на могилу, прибрал ее, покрасил оградку. А недавно сделал маленький ремонт в доме – покрасил батареи, окна и немного в ванной. Не хочется жить в грязи. Провозился целую неделю, сильно устал. Болит желудок, пропал аппетит, рвота и понос. Целыми днями лежу и  глотаю таблетки. Но я понял, что сам виноват. Другой раз хочется чем-нибудь себя побаловать.  Покупаю  говяжий язык и ем его с горчицей, и тут же начинаются такие боли! В огороде я работать уже не могу и когда надо, приглашаю соседей. Сережа, я рад, что тебе утвердили кандидатскую диссертацию. Теперь у вас почти вся семья остепененная… У меня лопнула водяная труба и хорошо слесарь живет напротив  наладил ее.  Очень часто во сне вижу маму, наверно, она зовет меня к себе. Да и умирать пора, за свою жизнь хлебнул всего, сладкого и горького».
         Вот его письма из Уфы от 1998 года. Ему было 92 года. «… Ваши письма для меня праздник. Чувствую себя неважно – донимает желудок, сижу на таблетках. На днях ездил на рынок (Это за 40 км!), всего полно, накупил около 8 кг, еле донес до дому. Вы зовете напостоянно к себе, но я решил из Уфы никуда не уезжать. Цены у нас подскочили на 100% и выше,  в старой цене остался  только хлеб, а пенсию Ельцин  не прибавляет, да  и ту задерживают на 3 месяца. Ему давно нужно уйти на отдых и как президент он управлять страной не может». 
           И вот последнее письмо из Уфы от  23.10.2001. Ему 96 лет. Увозили мы его жить в Астрахань, но здесь он не прижился, тосковал и уехал.   «… В Уфе я прописался и получаю пенсию, здесь она больше, чем в Астрахан-3000 руб, мне хватает с избытком и еще остается.».
       А 12 февраля 2003 года папа простудился и умер.
        У жены  три  брата Толя, Валера  и Долик. Валера рано погиб, а вот  Толя и Долик с Валей регулярно переписывались, особенно, старший брат Толя. Я с ним встречался только два раза в Киеве, но впечатление он на меня произвел большое. Это был человек с солидным  жизненным опытом и трудной жизнью за плечами.  После окончания Мореходного училища, он много плавал.        В ранних его письмах присутствует  большой юмор и хорошо передается  жизнь моряков.
         Письмо Толи от  16.09.66.  «…Валя, есть ли в Москве в продаже зимние пальто? Не  можешь ли ты посмотреть?  Если да, то я вышлю деньги. А у нас шаром покати!».
         Письма Толи от 1989 года. «… Долик уехал на заработки, правда, не столько на север, сколько на восток. Он заведует  энергетическим хозяйством и, как и везде, плохо со снабжением. У нас весна обычная, днем жарко, ночью холодно. На участке откопал кустарники, высадил овощи  и рассаду. Пытаюсь нынче развезти садовую землянику, методом рассады. Но как только она попала в открытый грунт, то сразу же стала чахнуть…. Урожай нынче средний, собрали немного смородины, малины, помидоров…. Осень теплая и сухая, радостно работать  на огороде. Урожай был неплохой, даже не смогли все переработать. Надо как то кончать со своими комплексами и выходить на рынок. Я привез большую кучу удобрения. Наши совхозы и колхозы землю обильно посыпают минеральными удобрениями, а навоз бульдозером выгребают из коровников и не используют.»
            Письмо Толи от 09.10.90.  «…После сильного наводнения  на участке занялись восстановительными работами – земля превратилась в целину, да и постройки имеют повреждения. В связи с этим, пришлось  картошку и капусту покупать. Но много варенья. Авось перезимуем!»
           Письма Толи от 1991 года.   « Жить стало труднее, но кое-что можно купить на базаре и по карточкам. С промтоварами хуже – нет обуви и  одежды никакой...В этом году парники не делаю, упор на картошку и капусту….Питаемся нормально, все по карточкам. Плохо, что перспектив хороших нет!»
         Письмо Толи от 2006 года.  « Все лето был на участке, но урожай нынче скудный. Начались заморозки, я ретировался домой. Основной овощ Забайкалья картошка уродилась скудно и на рынке сильно подорожала. Мы немного накопали, но мелковата. Срубили капусту и ждем холодов, чтобы посолить ее.»
          Валин  младший брат  Долик долгое время жил в Забайкалье, закончил железнодорожный  институт, много мотался по сомнительным заработкам, валил лес, мыл золото, но по характеру он не боец, его везде обманывали и что-либо толком заработать ему не удалось.  Вот его некоторые из писем.
         Письмо Долика от 1963 года.  «…Сейчас живу в городе Могоча, работаю поммашиниста тепловоза. Многие здесь стонут от этой жизни, ну а мне со своими ничтожными запросами жизнь, как и везде кажется прекрасной.  Сижу над дипломной работой, скоро поеду в Читу на защиту».
         Письмо Долика от 1966 года. «…Я совсем тебя заморочил со своими просьбами, ты поменьше думай о них. Я ведь не голый, костюм приличный у меня есть, туфли тоже. Спасибо тебе за рубашки, очень хорошие и переделывать не надо.».
        Письма Долика от 1990 года. «… Работаю на прииске, работы много. Я к основным обязанностям взялся выполнять подъемно–транспортные операции.  Пишут, что в Чите наводнение, у Толи смыло все их труды, Домик устоял, но хорошего конечно мало…. У меня все по старому, живу в тайге, жду окончания сезона, но конечный результат может быть разным. Как говорит наш отец -  Першиковы-не фартовые и похоже, это верно! Третья попытка  поднять домашнее благосостояние не получится. Дебит и кредит уравновешиваются и никаких излишков».
        Письмо Долика от 2001 года.  «… Вот я снова на горных работах, нахожусь еще дальше в тайге, моем золото. Участок маленький, работают в основном западные украинцы. На их языке я не балакаю, но они меня понимают. Работы очень много, даже письма нет времени писать».
       А вот письма Валиной  подруги Эли. Подружились они  с ней в 1964 году в аспирантуре Московского нефтяного института и на протяжении многих лет плотно общались, а потом, когда мы уехали из Киева, связь поддерживалась письмами.
          Эля умница, защитила кандидатскую диссертацию и была хорошим специалистом по хромотографии нефтей. Как человек, она очень добрый и отзывчивый, готовая  помочь любому. Но в личном плане не повезло. Попалась сволочь (западный украинец), который женился на ней ради квартиры, которую ей выделили, как кандидату наук. Она от него забеременела, он ее избил, и с мечтой о ребенке пришлось распрощаться. Она с ним развелась, но 2-х комнатную квартиру он у нее оттяпал полностью. Замуж она так и не вышла. Вот вкратце судьба этого человека. В письмах она характеризует жизнь на Украине в трудные 90-е годы.
           Письма Эли из Киева с 1986 - 1991  год.    «… в магазинах пусто. На работе выбросили  кое-какой  импорт специально  в количестве, чтобы  перессорить друг друга. Я вырвала итальянские сапоги теплые, рабочего вида за 120 р. Очень соскучилась о Вас, ощущаю, что жизнь приходит к тупику, в котором не так много  окружающих  людей, и они бегут мимо, может быть в другие тупики.
         Опубликована карта радиации, близко к Киеву. В Ирпене и Коростыне  уже всюду пятна  от 1,0 до 5,0 кюри/км2. В общем, некрасивая картина! В печати пишут, что  все проверяется и контролируется на рынках и в магазинах, что можно есть овощи и фрукты. С детьми многие уехали, кто в дома отдыха, кто  к родственникам. Но не все это могут осуществить. На душе грустно…»
«… В институте денег мало, грозят сократить 50% сотрудников. На будущий год никаких перспектив,  министерства  и госзаказов не будет. Требуют, чтобы вся деловая переписка велась только на украинской мови.  Для отоваривания в магазинах на производстве выдают  купоны  на 70%  зарплаты или пенсии. В овощном магазине тоже на купоны  только лук, картошка, яблоки. Правда, хлеб без купонов. Да, у нас совсем нет конфет, говорят, из них гонят хороший самогон… В институте  дают землю под огороды, но я не решаюсь, кто будет ее обрабатывать?»
            «… Валя,  если есть  кремы для лица, привези. Если попадутся колготки 12,13,14 размеров купи по 3-4 штуки. В магазинах пусто. Стиральный порошок выдавали на работе. Родственники пишут, что в Новосибирске ничего в магазинах нет и талонов нет. Бедная наша страна!»      
          «… Об отделении Украины ничего не знаю,  но брожение идет, особенно с запада. 30-го ноября на митинг прибыло  много автобусов с западной Украины с  жевто-блакитными  флагами. А первого объявлена стачка, направлена петиция Верховному совету и Правительству с требованием объявить марксистко-ленинское учение вредным, закрыть Чернобыльскую  АЭС, вернуть украинских солдат из других регионов, не заключать союзный договор…..»
       «…приехала в Киев, а здесь забастовка, не ходят троллейбусы  и трамваи. Доехала домой  еле-еле на такси…. В этом году опять яблок не будет. Как не везет Киеву, а до Чернобыля было много…»
        «… паника, в Киеве кто-то пустил слух, что плотину на Чернобыльской АС прорвало, и вся радиоактивная вода хлынула в Днепр и пользоваться питьевой водой нельзя! Потом разъясняли, что это «утка». В Верховный Совет поступило ходатайство о присвоении Киеву статуса «пострадавшего города»….»
          О жизни в Донецке, где жила Света, племянница Эли в 90-е годы. «…Кое что прислали из продуктов родители мужа Светы – крупу, консервы. Я добывала  пропитание , где могла. В магазинах нет никаких овощей, за вареной колбасой очередь, за мясом дикие очереди…»
        «… Жизнь потеряла  какой-то смысл, о работе уже не скучаю. Смысл пропал из-за этого экономического упадка и общих распрей, когда все наладится?... Многие из Киева хотят вывезти детей на лето, но как это сделать. Если в Россию, то у нас нет талонов, чтобы питаться. У нас все по купонам, их много накопилось, нечего покупать!...»
          И вот Эля была вынуждена уйти на пенсию, ищет какую-нибудь работу. «… Володя нашел мне место дежурной в гостинице «Авангард», буду звонить в кадры.  А сейчас вожусь с малышом. Платят 120 р. и кормят в обед…»
       (Последнее письмо 29.11.2006).  «…Я почти одна все время, молчу. Пожаловалась брату Боре, он ответил, общайся  по телефону. Чувствую свою ненужность. Телевизор – друг. Отметили годовщину смерти мамы. Все грустно…»
         Много писем и от нерегулярных корреспондентов, Наиболее интересные тоже надо здесь привести, в них много информации, особенно о событиях 90-х годов. При этом география этих писем довольно широка – Киев, Москва, Сургут.
         У Вали есть еще одна подруга –землячка со школьной скамьи Вера.  Живет она сейчас в городе Смела  на Украине.  Вот ее несколько писем за 1989-91 г.г.  «… В отношении украинского  «руха», мы слышали из теле и радиопередач.  Простые люди знают, что это дармоеды и болтуны. Наши интеллигенты  вдруг заговорили на украинской мове. Иногда и  в мой огород бросают камушки, но меня не просто закидать, с хохлами я жить научилась. А на ж.д. приказом введен русский язык по всему Союзу. Мне легче,  а как будут дети и внуки наши? Мой сын Володя украинский не приемлет, а дочь Аленка слушает лекции на мове, часто на ломаном языке, поэтому лекции она не пишет. В Киеве особенно стараются – порицают тех, кто говорит на русской мове… на работе кругом сокращение. В марте была  в отпуске за свой счет – нечем было платить зарплату рабочим…. Огороды летом отнимают не только время и силы, но и душу, но без них сейчас не прожить! Все мысли заняты ценами и дефицитами. Ужас какой-то, все человеческие дела забываются, все заботы, заботы…»
         Письмо Веры в 2004 году. К сожалению тема трудностей и печали осталась та же, что и 15 лет назад!  «… А у нас сплошная озабоченность, озлобление  и одна тема «знащивали?» (наверное – переночевали?)  Никак не наедимся «незалежностью». И все эти «москали»! Не знаю, за какие грехи меня сюда занесло!...»
           А вот другой  аналогичный крик  Веры Максимовны из Киева в коротенькой открытке 1991 года. Она врач офтальмолог и лечила Сережу. «…Я для вас много накопила газетных заметок о Чернобыле, но наверное, Вы все знаете.  Киев обеднел до ужаса!»
          Несколько писем я получил  из Киева и от своего друга Бори. Он занимал должность завлабораторией в нашем институте. Это очень уравновешенный человек, не многословный,   до фанатизма  предан рыбалке. Бывало Боря в 3 ч. ночи едет на велосипеде  на какие-то озера под Киев, возвращается  с рыбой домой и успевает к началу работы быть на месте. Много мы с ним утренних зорь и вечерних закатов провели вместе на украинских водоемах. Кстати, довольно много мы побывали и не далеко от Чернобыля.
             Письмо Бори  от 25.09.99.  «…ушел на пенсию, но пока служу, пока не гонят. Зарплата все же  больше, чем пенсия, хотя и ее задерживают по 5-6 месяцев. Молодежь, кто успел,  разбежались по разным аналогичным киевским структурам, а старики ждут команды «уйти на заслуженный отдых!»…. Иногда удается заключать договора  в России. Вот и сейчас сижу на буровой в Татарии и печально слушаю разговоры местных буровиков о недостатках и преимуществах разных марок автомашин. И думаю про себя – а нам бы хоть заработать на хлеб насущный!»
          А вот похожее письмо Бори, мужа Вероники, наших славных друзей по Киеву  от 09.04.91. «… В Киеве жизнь сносная, но близость Чернобыля портит впечатления и Вы правильно сделали, что уехали… После повышения цен, мы еще не успели привыкнуть,  но даже смотреть в сторону пустых прилавков страшновато!  Цены сразу прыгнули в 3-4 раза! Мы в этом году собираемся поработать на приусадебном участке, надо переходить на автономное снабжение продуктами питания…»
          А вот сообщение из Москвы от дяди Саши. Мой дядя со стороны мамы, бывший летчик-испытатель, пенсионер, оптимист по жизни в своем письме от 18.11, 90 года сообщает о печальных изменениях  в столице, в которой всегда полки магазинов ломились от изобилия товаров, а все вокруг исправно  устраивали набеги за мясом, колбасой и прочими съестными припасами в столицу, а тут: «... Ситуация такая, что трудно передать словам. Это все нужно видеть своими глазами и прочувствовать  народное угнетенное состояние! Московская жизнь похожа на  кипящий котел, народ злой, разучился улыбаться. В магазинах ничего нет, за хлебом очереди, а мясо бывает редко и  тоже огромные очереди. Товаров никаких нет. На рынках цены бешеные, рубль ничего не стоит, ожидаем замену денег. За всю мою долгую жизнь такого бардака видеть не приходилось! Боимся, как бы не вспыхнула гражданская война, тогда всему будет конец!»
       А это уже письмо моего брата Валеры, который в те времена работал на Севере – Радужный, Сургут и мотался по всей Сибири. протягивая трубопроводы. В письме из Сургута от 16.02.90 он пишет:  «…С обеспечением стало намного хуже. Если что-либо выкинут, то выстраиваются огромные очереди. Бывает кооперативная сухая колбаса, но по  11 руб. и плохого качества. Талоны на сахар, моющие средства… С октября с Володей Шорниковым  ходим отмечаться на мебель. Наша очередь 530, а отмечаться надо каждую субботу. В стране творится бардак, глаза бы не смотрели! Люди перестали работать, наше предприятие 2-й месяц не выполняет план. Эти съезды всю страну раскрутили, а мафия спокойно, на этом наживается. Хоть за границу убегай!»
           А вот еще характерное письмо из Клина от родственницы Нины  от 1990 года. «… Год тяжелый…А мы все никак  не соберемся к Вам. А теперь вообще не поймешь, что, ведь карточки на продукты кругом, куда же поедешь? Я уже совсем не хочу работать, но при теперешнем безденежье попробуй, не работать!»   
       И вот письмо, от какой-то Валиной родственницы, которая как то гостила у нас. Письмо очень грустное, пишет человек, который  живет очень трудной материальной жизнью, она одинока и особенно помочь ей некому, ее одолевают серьезные болезни (похоже, у нее случился инсульт). Из письма также видно, как плохо у нас обстояли дела со снабжением лекарствами, которые надо было также доставать, как и продовольствие. Вот это письмо из Урюпинска от 11.02.89: «…10 лет прошло с тех пор, как мы побывали у Вас в Киеве. Мне тогда оставалось немного до пенсии и я попросила дать мне 1,5 ставки, но начальство  отказало. Вот тогда еще  начало меня трясти, как в лихорадке от обиды и от страха. Что же я буду делать с 50 руб. пенсии? Я тогда получила удар, думала, не выживу… Валя, попытайся, если будут силы и время достать для меня лекарство для уколов церебролезин. Хочу попробовать  его, может быть, еще продержусь  немного и не слягу…»
      И вот все письма прочитаны. Какое тяжелое впечатление они оставляют! Особенно 90-е годы!  Можно сделать печальный вывод из этой мозаичной картина за 25-30 лет, что наша жизнь в России была сплошным несчастьем, борьбой за сосуществование? Наверное, это действительно так и не так.  Но были, ведь,   и радостные моменты – рождались дети, были свадьбы, была любовь! Я же особенно выбирал из писем те моменты, которые подчеркивали трудные годы становления России после падения СССР. Свою отрицательную роль в этом сыграл болтун Горбачев и пьяница Ельцин. Слава богу, что не случилось гражданской войны, и мы вроде бы встали на ноги.
          Однако России фатально не везет, политические  и иные бури накатывают на нее с регулярностью. Доколе? Разве можно выдержать! Думаю, что другая нация под этими ударами судьбы уже деградировала, а государство перестало существовать! Но мы еще живы, мы пытаемся даже вернуть былое могущество СССР! В магазинах, слава богу, все есть, были бы деньги. К сожалению, не у всех они есть, чтобы удовлетворить элементарные потребности, разрыв между бедными и богатыми очень большой. Но во время платят пенсии и, как правило, зарплаты. А это уже кое, что!

***
ПЯЕВЫ

        Долго я ходил кругами вокруг, как написать о семье Пяевых. О хороших людях всегда говорить трудно, столько у них положительных качеств и обо всем хочется поведать.
      Начну с Нины. Она родственница жены и говорит, что приходится ей теткой. Не знаю, как это можно понять, когда она моложе лет на 15? Ну, так ей хочется повыпендриваться! Любит она быть лидером во всем! Впервые с Ниной я познакомился, будучи в аспирантуре в Москве.  Она приезжала к нам в общежитие. Тогда меня поразила ее русская красота, очень умные глаза и   какая-то простота в общении с людьми. Она быстро перезнакомилась с нашим окружением, села играть в шахматы с  нашим другом и бессовестным образом обыграла его. А он удивленно смотрел на эту девчоночку и удивлялся, как это его она обыграла. Играть в шахматы он умел. Потом я ее встретил в Клину, когда мы с Валей приехали навестить ее отца. Тут она меня поразила еще больше.  Оказывается, она не только в шахматы, но еще и на аккордеоне что-то умеет.
      Позже, уже живя в Астрахани, я узнал Нину ближе. Она оказалась заядлой рыбачкой и где-то с 90-х годов почти ежегодно приезжает на рыбалку. И еще одна сторона дарования открылась мне. Эта рыбачка спокойно обловит любого астраханского профессионала по рыбной ловле.
       Отличительной чертой Нины – это бурная энергия. Она пытается во все вникнуть, старается сделать все сама, а не только дает советы. Голова ее работает как надо. Причем все она делает очень разумно и правильно. Когда она о чем-то говорит, то я слушаю, разинув рот, пытаясь не упустить не единого слова. Авось пригодиться, если не сейчас, то в будущем. Она отличная хозяйка и «главный инженер» в семье.  Берет на себя любые, даже непосильные, работы. И этим часто подавляет инициативу окружающих, так  как они знают, что лучше Нины все равно не сделаешь. Особенно это удобная позиция для мужиков.  Когда она работала, то ее отличные способности, умение ладить с людьми и организаторская хватка  позволили Нине руководить мужскими коллективами и занимать довольно высокие посты. А еще я удивляюсь ее способности быстро и очень вкусно готовить. Она может приготовить вкусную еду  буквально «из топора»! А какой гороховый суп она готовит! Мой внук мчится отведать этого супа с другого конца Москвы. Мне пока, правда, отведать этого супа не довелось. 
        А сейчас она на пенсии, но не дает бездарно уходить  бешеной энергии в космос - у нее две внучки, на воспитание которых эта энергия и используется. Она оказалась и отличным воспитателем. Старшая внучка Настя образцовая девочка, обладающая многими талантами – отлично учится, играет в шахматы, танцует, уверенно себя чувствует на кухне, хорошо уже готовит, да и голова на месте! Отличная жена для кого-то выпестовывается! Младшая Тоня еще не проявила себя по молодости лет, но судя по задаткам «переплюнет» всех, так как она, кажется, пошла в бабку.
    Хочу подчеркнуть  еще очень отличительную черту Нины. Она очень родственна. Из всей моей родни самые теплые чувства при разговоре рождаются от Нины. Она часто звонит, и ее звонки скрашивают мою тяжелую часть жизни сегодня. Я ей за это благодарен. И еще положительной чертой Нины является ее чувство юмора, она его понимает, а это очень важная составляющая настоящего человека!
       О Нине можно говорить еще долго, и боюсь, что у меня не хвати всех слов, чтобы в полной мере  рассказать об этом хорошем человеке, поэтому перейду к Валере, мужу Нины. Если кто-то скажет, что Валера плохо соображает, то плюньте ему в одно место! Если его жена Нина, то об этом уже говорит, что этот мужик далеко смотрел! Ну, а если серьезно, то с Валерой мы плотно сошлись тоже в 90-е годы на ниве астраханских рыбалок. Валера чудесный товарищ, остроумный и интересный, с ним легко общаться. Человек он неординарный, плодотворно поработал в науке и в области охраны окружающей среды. Валера человек основательный, если он что-то делает, то выполняет добротно, красиво и надежно. Особенно я восхищаюсь его познаниями в науке о рыбной ловле. Я завидую ему, когда он ладит снасти для рыбалки – всегда толково и надежно. Я торопыга, и у меня не хватает терпения. А еще Валера обладает большими кулинарными способностями и научил меня, как правильно готовить макароны. Пальчики оближешь, думаю, что Вы так и не умеете.
      Начиная с Нового года, я уже чувствую близость встречи с Ниной и Валерой. Мне становится легче пережить свои сегодняшние трудности. Для меня это настоящий праздник и отдушина–душа отдыхает, появляются цели в жизни. Мне нравятся наши застолья, когда непринужденно и откровенно мы обсуждаем все жизненные коллизии, спорим о политике. Часто наши мнения не сходятся, но это нас не разъединяет, а сближает. Спасибо им, что они  у нас есть! Беспокоит меня только одно, смогу ли я еще быть полезен на наших рыбацких праздниках?
    Приезд Пяевых связан с весенним ходом воблы. Следует отметить, что они  неоднократно лавливали  и более крупную рыбу, как сазан, лещ. А последние два года вместе с ними на рыбалку приезжает и внучка Настенька. Ей в этом году будет 11 лет, и она уже вполне профессионально чувствует себя на берегу: хорошо управляется со снастями и смело вываживает на берег даже самую крупную рыбу. А Нина ловила не только рыбу, но и черепах, которые заглатывали крючок глубоко, и отцепить его можно  только обрезав крючок. А первоначальное знакомство Нины с черепахой состоялось так. Ловим мы воблу на ерике Шарипкин и вдруг Нина кричит: «Черепаха тонет, спасти ее надо!» И она, чуть не утонув, выхватывает черепаху из воды  на берег, а черепаха  снова рвется обратно. «Наверное, эта черепаха решила покончить с жизнью и утопиться» говорит сухопутная Нина, забыв, что для черепах вода, дом родной!
     Весной  рыба поднимается  вверх по многочисленным притокам Волги на нерест и как только вода заполняет прибрежные луга она и нерестится. Условия для размножения идеальны – наступает тепло, мелкая вода прогревается, и из икринок быстро вырастают шустрые мальки, которые в конце июня попадают в большую воду и начинают самостоятельную жизнь, полную опасности и кто уплывает в верховья Каспия, а кто остается в реке. Нерестятся в это время и другие виды, например, сазан, щука, окунь. Рыбаков по берегам можно увидеть с многих регионов России, и берега облеплены ими так, что и пройти к берегу трудно.
     Вот и мы в это время отдаем основное время рыбалкам. Валера рыбак с большим стажем, хорошо знающий повадки рыб и как правильно снарядить удочки, да и Нина подстать ему и даст сто очков любому рыболову. Я часто удивлялся ее сноровке и величине улова, который почти всегда был больше нашего!          У нас были любимые и добычливые места для ловли. Мы не любили многолюдья и, как правило, уезжали  на речку под каким -то казахским названием или на  «канаву» и за один улов ловили до 50 кг рыбы.
     Но в 2015 году ситуация изменилась: из-за  малоснежной зимы воды оказалось мало и реки обмелели. Пришлось и нам менять места ловли, и мы переместились ловить в район поселка Чаган. По наводке моего друга Генриха мы первый раз поехали на ерик под странным названием «Большой Кал». Но, тем не менее, ерик одарил нас великолепным уловом крупной воблы, леща, карасей и прочих разновидностей рыб. Причем,  Настя оказалась рекордсменом,  поймав больше всех разновидностей, - восемь (вобла, карась, лещ, чехонь, окунь, тарашка, красноперка, цапа).
     Вообще -то наша Настя очень симпатичная девочка и она оказалась великолепной приманкой и на нее «клюнули». А дело было так. На противоположном берегу метрах  в 50  рыбачил такого же возраста мальчик, и он кричит Насте: «Меня зовут Андрей, а тебя как зовут?» Она тихо: «Настя». Бабушка ей говорит: «Кричи громче!» Она: «Настя!», а потом тихо добавляет: «Ну, кто так знакомится!»      А у нас в Астрахани только на рыбалке и знакомятся! 
       С каждым годом возникает опасение, а встретимся ли мы на очередной путине? Стареем, здоровья все меньше и мне уже за 80, а время неумолимо отсчитывает годы! И, к сожалению, настало  время, когда с каждым их приездом не в открытую, а подспудно мы, думали: « Ну что, это не последняя ли наша рыбалка?» И вот такое печальное время настало.
      Приехали Валера и Нина, как всегда,  в апреле на ход воблы.  Прибыли они очень вовремя, вобла пошла и, самое главное, на Волгоградской ГЭС не хулиганили – паводок был контролируемый.  Еще ранее мы открыли чудесное место в 25 км недалеко от нас на реке Болда. Оказалось, что вобла по этой реке очень хорошо идет. Туда мы и направились. Бог понял, что это наша последняя рыбалка, и  мы обловились крупной воблой и двумя десятками лещей. Все получили массу удовольствия, а мои друзья увезли хорошую вяленую рыбу.
      Ну, вот на этом казалось бы, и можно закончить разговор о последней нашей астраханской рыбалке.
      Но… После рыбалок мы садились за стол и продолжалось обсуждение у кого, что сорвалось и впечатления самых острых моментов. Кроме того разговор возникал на самые разные темы. И что - то мы стали рассказывать о своих домашних питомцах.  Тут еще и наш кот Рыжик крутился под ногами. И, вдруг Нина начала так интересно рассказывать о своей кошке Маське, что я воскликнул – «Нина, ну это же надо опубликовать!» А она: «Когда мне этим заниматься! У меня две внучки и куча обязанностей!»
       Тем не менее, я ее уговорил,  и до отъезда она написала пару десятков листов своих воспоминаний о животных, которые прошли через ее жизнь. Ниже я привожу, почти без исправлений ее великолепные строки о животных, которые помогают нам скрасить  трудные минуты жизни.

Рассказы Нины Пяевой

         Люди, живущие в каменных джунглях, и люди, живущие в своих домах, по разному относятся к домашним животным. Для первых – это члены семьи в большей степени и баловни, а для вторых – это средство передвижения или решение продовольственных задач.
         Я росла в семье военнослужащего, и своего жилья у нас не было, пока отец не демобилизовался. С тех пор, как я себя помню, мы всегда жили на частных квартирах или было временное служебное жилье. Родители, как правило, заводили какую-нибудь живность – поросенка, кур, кроликов и так решалась продовольственная программа. Кошки нам доставались по наследству от предыдущих жильцов. Животных никогда не приближали к сердцу. Они имели четко свое предназначение.
      А я с удовольствием ходила в сарай собирать яйца, если мама мне доверяла, кормила кур, бегала за ними, когда они далеко уходили от дома. Хозяйки помечали своих кур краской, чтобы не перепутать. Запомнилась одна курица Рябушка. Она была такая спокойная, ласковая, можно было давать ей зерна с ладошки. А потом родители купили ей подружку – белую курочку, как снег. Но подружка была полной противоположностью. Только выпустят из сарая, а ее и след простыл. И это было так часто, что я  к ней не испытывала никаких добрых чувств. Терпению родителей пришел конец, когда эта путешественница свалилась в выгребную яму. И я была на ее казни, даже перо помогала очищать.
        А вот кода мы жили на Курильских островах, то я с самодельным ведром из-под джема во время отлива соскребала ракушки с камней и мама давала их курам. Они лихо с ними расправлялись. А один раз мой поход по камням закончился  для меня холодным купанием. Стоял конец октября, снег еще не лег, была слякоть днем, снег с водой под ногами. За мной пришла подружка погулять и привезла санки. А мама мне сказала – «Вначале набери ракушек, пока море далеко, а потом гуляй, но одень сапоги».   Я быстро собралась, и побежали мы к морю. Далеко мы зашли в тот день. Да, и как не увлечься, такая красота! Между камней оставались блюдца с водой и морские растения там  медленно извивались под действием движения воды, какая - то живность копошилась на дне, а на камнях были водоросли неописуемой красоты. И вдруг я поскользнулась и сползла с камня в воду, но успела зацепиться за выступ камня. Держусь и кричу подруге, та подбежала, но ближе подойти не может. А мне не холодно в воде, а страшно – мне было семь лет. Плавать я не умела и почему то водоросли уже стали не такими красивыми. И извиваться они стали как то страшно. Я стала  быстрее бить ногами, пытаясь зацепиться ими за ближайший выступ камней, и после очередных моих остервенелых попыток мне удалось закинуть ногу  за плотный выступ. Дальше было дело техники – выкарабкалась, перевернулась на спину и подняла ноги, чтобы вода вылилась из  сапог и бегом на берег. Дом рядом, ведро с ракушками при мне, но домой боюсь, трепка может быть. Мама не разрешала ходить дальше определенного камня. Строго – настрого наказывала мне, и я никогда не поддавалась искушению.. Добежали до берега, и я говорю подружке, веди меня к себе домой. Там ее мама  меня переодела в сухое и послали за моей мамой. А когда мы с мамой вышли от соседки, то  на улице была метель, дул сильный ветер. Мама вела меня за руку, а второй рукой я держалась за полу ее пальто, так как ветер сбивал с ног. Погода на Курилах очень быстро меняется. А поселок наш  был у бухты, выходящей в Тихий океан. Шла я за мамой и думала, что попадет мне за непослушание. Но все обошлось, только мамино молчание оказалось хуже наказания.
       В Гродно после частных квартир папе выделили служебную квартиру, где был и сарай. Папа его быстро обустроил и завел кроликов. Процесс кормления был очень интересным – просовывали им еду, и они тыкались своими носами, вытягивая еду из рук. Кролики были для еды, а не для забавы. Мы это осознавали, но черствее от этого не были.
       Труднее было морально с поросятами. Покупали его обычно маленьким, можно было на руках удержать семилетнему ребенку. Только долго не продержишь, он так  брыкается и вырывается. Они дольше живут под опекой, к ним  сильнее привыкаешь, больше уделяя времени  на общение - почесать спинку и за ушком, подразнить, как они хрюкают. А когда подходило время закалывать поросенка, девчонки, как правило, убегали  и прятались, чтобы  не слышать визга, затыкали уши. Но вот самое страшное свершалось, и дальше все было обыденно – опаливали паяльником щетину, а потом нам давали по кусочку кожицы с солью или ухо – там такой вкусный хрящик.  Забивали поросят, когда подрастут и по договоренности с соседями. Делили мясо на несколько семей - холодильников тогда не было. Солили сало, коптили мясо, варили консервы, делая запас на какое-то время.
       Но это были животные, которых заводили на пропитание семьи. Другое дело было с кошками и собаками. Они нам доставались по наследству от старых хозяев. Собаки жили в конурах, и  один хозяин сменял другого, а пес жил в этой будке, лишь бы не забывали его кормить. Кошки, конечно, жили в квартире, но бродили, где хотели. Приехали мы на остров Итуруп и нам по наследству достались 2 кошки – Муська и Сонька. Через некоторое время мама сказала, что  у Муськи глисты. А может быть и не было глистов. Просто маме не понравилось кличка Муська (а маму звали Мария, Маша, Муся) и она попросила папу увезти кошку из дома. Тут папе как раз надо было уехать на другую сторону бухты, и он Муську забрал с собой. Посадили Муську в мешок и мы ее больше не видели. А спустя полгода мы переехали в другой поселок и оставили Соньку новым хозяевам. Однако перед отъездом с Итурупа, папа побывал на нашей квартире и ему сказали, что Муська вернулась. Мы страшно были удивлены – кошка преодолела около 10 речушек, сопки и пришла домой. Мы с сестрой визжали от восторга.
       В более зрелом возрасте появились и другие животные в моей жизни.  Жила как-то у нас черепаха. У меня она почему- то восторгов не вызывала. Я всегда как то заводилась, когда она, дурная, забивалась в угол или упиралась в стену и пыталась подняться вверх по стене, падала и громко ударяла панцирем по полу  - «бум!». Забавно ее было кормить. Протянешь ей листок, она испугается, спрячет голову. Потом понюхает листок, полностью высунет голову, замрет неподвижно и только потом уже  разинет свой рот и отщипнет первый кусочек. Пока накормишь, все коленки об пол отдавишь.    Был у нас и ежик, с которым не было спокойных ночей. Ночью он ходил по всей квартире и так топал своими маленькими ножками, как будто на них были одеты огромные  кирзовые сапоги. Поэтому на ночь сажали его в коробку и запирали на кухне. Потом ежика выпустили на свободу.
       Совсем другое дело волнистый попугай! Летает, чирикает. У нас был большой  фикус, который занимал целый угол комнаты. Это было излюбленное место попугая. Ел с руки, нас не боялся, но научить говорить мы его не смогли. Может быть, он старый был, я не знаю. Сидишь, уроки делаешь, а он тебя развлекает, да и поговорить с ним можно. В это время он внимательно смотрит на тебя, как будто что-то понимает. Очень занимательно! После попугая жил у нас хомячок «Хома». Было интересно наблюдать, как он пытался делать запасы и набивал свои щеки, а потом лапками вытаскивал все изо рта и прятал в угол клетки и  зарывал  под газету. Любил он терзать и книги, особенно мои учебники.  Не касался он почему-то учебников по литературе, русскому языку, истории, но с удовольствием «изучал» химию, английский язык и биологию – все корешки книг и краешки тетрадей  были отмечены его зубами. А потом случилась трагедия. Хома гулял свободно по всей квартире, и кто-то нечаянно на него наступил. Переживаний было много. Держать питомцев в доме – это большая ответственность.
      Я знаю многих людей, которые заводят животных для прокорма, но у многих  из них не поднимется рука, чтобы лишить их жизни. И тогда они зову на помощь соседей. А те в свою очередь зовут тоже соседей, чтобы лишить жизни своих питомцев. С курами, утками, гусями проще, а вот с кроликами поросятами, а тем более с крупной скотиной – без помощи посторонних при убое не обойтись.
       А как то уже в зрелом возрасте, подарили нам крольчиху, которая ждала крольчат. И появилось сразу 6 маленьких пушистых комочков – один черный, остальные белые. И пошла работа и забота – заготавливать траву и сушить ее, убирать в клетках. Когда они подросли,  то рассадили мальчиков и девочек по разным клеткам. А через некоторое время начались сложности. Часа  в 3-4 ночи начинали кролики интенсивно колотить лапами о стенку клеток, и мы с ужасом ожидали прихода соседей с жалобой. С приходом тепла кроликов перевезли на дачу. Потом пошло пополнение, и пришла пора заготовки мяса. А как трудно это выполнить самим, когда ты долгое время ухаживал за ними, кормил, оберегал от болезней. Пришлось тех кроликов, что планировались на забой, посадить в большую сумку и отвезти к знакомому кролиководу, который и решил не выполнимую для нас задачу. При этом товарищ сказал: «Я первый раз вижу, как кролики плачут!»  И больше мы кроликов не держали.
      Когда моей дочери исполнилось  15 лет,  мы завели попугая Кешу.  Все занимались с Кешей – кормили и поили его, говорили, купали. Не упустила и я этого удовольствия. Вначале приучали Кешу к общению. Я подсаживалась к клетке  и медленно и четко говорила «Ке-ша, Ке-ша! Орел. Красавец» Через некоторое время протянула ему ладошку с просом. Он осторожно сел, поклевал зерно, чирикнул и запрыгнул на жердочку. Так продолжалось несколько дней. Потом я решила выманить его из клетки, покормила из ладони и тихонько достала из клетки. Замерли оба. Потом я стала ему говорить: «Ке-ша, Ке-ша. Красавец» И дальше стала говорить все подряд и потихоньку собирать пальцы в кулак, чтобы он перешел на указательный палец. Все получилось. Теперь можно приблизить попугая к лицу. Продолжаю говорить и приближать руку к себе. Кеша смотрит на меня, то одним, то вторым глазом, слушает. Через некоторое время устаю и замолкаю, а Кеша вытягивает голову к моим губам и тычется в них своим клювом. Я опять говорю, и замолкаю – и все повторяется. Тогда я на кончике языка подаю слюну, и он склевывает. Контакт восстановлен, но тут я вдруг роняю полотенце с колен и вздрагиваю, попугай взлетает, мечется по комнате, не зная куда сесть. Я встаю, протягиваю палец, и он садится на него. С этого момента мы каждый вечер стали выпускать Кешу из клетки для разминки крыльев. К марту ему исполнилось 5 месяцев, и он уже говорил: «Кеша красавец, Кеша орел!».
        Но вот наступило злосчастное воскресенье, все разошлись по делам, а я хозяйничала. А Кеша в это время летал по дому. Мне надо было вынести белье после стирки на балкон. Я вышла, вдруг Кеша пролетает у меня над головой и… Только глазами я проследила в какую сторону полетел.  Забыв про мясо в духовке и все остальное, я накинула зимнее пальто, загребаю корм в кулак и бегу по лестнице с 5-го этажа, не дожидаясь лифта. Выскочила, смотрю соседский мальчик, я к нему: «Олег, Кеша улетел». Тут подбежали его друзья, я насыпала каждому в ладошку просо и сказала, как поступить: «Подойдите к нему, покажите ладошку и позовите Кеша». Дети разбежались по двору, а я стала  обходить дом. Зачирикали воробьи в кустах, я туда – нет Кеши. Пролетели синички – нет его и там. Иду, осматривая деревья и кустарники. А было еще холодно, несмотря на март месяц, а прошло уже 30 минут поиска. Нет Кеши. Безысходность. Что скажу своим, вот натворила дел. Вдруг бежит Олег и кричит: «Тетя Нина, мы его поймали, он сидел в кустах. Смотрю зеленый листик, но зимой же зеленых листиков не бывает. Я ему показал ладошку, как Вы сказали. Он сел, и я его закрыл другой ладошкой. Но он меня так сильно стал кусать, я еле занес его в подъезд, но не удержал и выпустил». Я слушала, как он говорил, сердце билось от радости, но когда он сказал, что выпустил его, то сердце снова сжалось! А Олежка продолжает: «Я папу позвал, и он посадил Кешу в коробку» Тут уж я не справилась со своими слезами и они покатились сами, а мы бежали к подъезду. Сосед Анатолий смотрит на меня и смеется и протягивает коробку. Я сказать ничего не могу, смеюсь сквозь слезы и с трудом говорю: «Зайду позже, спасибо!» Забегаю в квартиру, пахнет горелым  мясом. Сажаю Кешу в клетку, выключаю духовку  и иду развешивать белье.
         За это время эмоции пришли в норму, пошла благодарить соседа и узнать подробности. И смех и грех! Но я уже счастливая, что все так закончилось. Теперь надо браться за горелое мясо и готовить все остальное для прихода семьи. Мне казалось, что я выгляжу, как обычно, но муж тут же спросил: «Что случилось?»  И опять я прослезилась. А он смеется: «Ну, хватит, все позади!» А Кеша сидит в клетке, потягивает крылья, как будто поочередно  руки вытягивает и периодически между чириканием говорит: «Кеша орел. Кеша красавец!» А я ему в ответ: «Паразит ты, чуть сердце у меня не остановилось. Полетаешь ты у меня теперь». А через день Кеша чихать стал – долетался.
      Кеша быстро научился многим словам и выражениям. Когда он слышал, как льется вода из крана, то он летел к раковине, садился на край и кричал: «Купаться. Кеша хочет купаться!». Потом прыгал под струю воды, подставляя то голову, то поочередно крылья. А после купания, как правило, садился ко мне на плечо и чистил перышки. Однажды Кеша сел на горячий полотенцесушитель. Кричит, лапы поочередно поднимает, а слететь не сообразит. Только ругается на своем птичьем языке.
       Часто его слова приходились к месту. Смотрим телевизор – Горбачев в Японии. Кеша бегает по телевизору, заглядывает сверху в экран и кричит: «Хочу в Париж, Кеша хороший мальчик, милый, хочу, хочу…» Однажды к нам зашли друзья с сыном, чтобы он послушал, как говорит попугай. Но попугай молчал, садился на дверь комнаты, оглядывая нас сверху. В 9 часов вечера отец говорит сыну: «Все. Не будет он сегодня говорить, будем собираться домой, поздно уже». А сам стоит рядом с дверью, на которой сидит Кеша. И вдруг Кеша говорит: «Говори, говори! Говори правильно, человечески. Проходи, Кеша хороший» И Кешу прорвало, он говорил до 11 часов вечера,  не переставая.
         Кеша очень любил садиться на книжку и выкорябывать со страниц буквы. А если при нем писали, то он пытался ухватить кончик стрежня. Однажды дочь делала уроки, а он бегал по ее тетради и какнул. Дочь смахнула его рукой и выругалась: « Иди отсюда, жопа зеленая!» Больше это она не повторяла и вспомнила об этом случае, когда наш милый Кеша сидел у мужа на плече. А муж был в зелено-желтом свитере. Вначале Кеша перебирал у мужа волосы, пощипывал ухо, чирикал, а потом выдал: «Мужик, мужик. Кеша хороший. Кеша красавец, живешь Карла Маркса 88» (мы стали обучать называть его адрес на случай пропажи). Опять Кеша почирикал и продолжил: «Мужик, мужик, купаться. Пиво хочешь?. Мужик, жопа зеленая, пиво хочешь?» Мы все были в ступоре! Что, что он сказал, это откуда? Тут только дочь рассказала нам о случае с тетрадью.
       Кеша произносил самые разные слова, но часто он их прочириковал очень к месту. Я пыталась записать его речь, но он настораживался, изучал микрофон, тюкал в него клювом, но не говорил. Словно опасался какого-то судебного преследования за свои бредовые речи. А в те времена можно было, и загреметь на нары за случайно оброненное слово. И Кеша был умный и понимал, что на микрофон говорить не следует, еще и в КГБ попасть  можно!
       Часто по утрам, чтобы разбудить племянника, я выпускала Кешу и сажала его на голову засони. Кеша начинал чирикать, топтаться на лбу и говорить: «Доброе утро, доброе утро, Се-ре-жа, доброе утро! Пора, пора, доброе…» А потом переходил на нос и хватал его за ноздрю. Племянник вскакивал от боли, а Кешка быстро ретировался.
        Потом мы решили приобрести Кеше подругу. Кеша был зеленый с желтой грудкой, а подружка сине-голубой с белой грудкой. Назвали ее Дашей. Мы сделали им гнездышко, и у них было два выводка птенцов, которых мы раздавали друзьям. Кеша был очень заботливый папаша и семьянин. Когда его подруга выводила деток, он кормил ее, отрыгивая корм, а когда уже были птенчики, он кормил их и грел, пока мамаша вылезала из гнезда покушать.
      К сожалению, жизнь у попугаев короткая. Вначале не стало Даши, потом Кеши. Осталась только дочка Кеши от второго выводка. Ее мы не кому не отдали, так как был дефект у крылышек, и она больше бегала по жердочке, и мы назвали ее Тапочка. Ей купили друга, но она была плохой мамашей – всех птенчиков, которые вывелись забила в кровь. В скорости и ее не стало.
        С попугаями было интересно и взрослым и детям. Я часто вспоминаю Кешу, его болтовню. Настроение даже улучшается, много положительных эмоций. Одна беда, когда живность в доме – уехать не можешь, если некому приглядеть за ними.   
       Ну, вот, а потом  у нас  появилась кошка.        Никогда не думала, что в моей квартире будет жить кошка. С детства мама строго следила, чтобы я после общения с кошкой мыла руки. Это, видимо, оставило свой след в моей памяти, и я всегда было против кошек и собак в квартире. На просьбу дочери завезти кошку или собаку всегда пыталась мотивировать отсутствием времени на уход, ответственностью хозяина перед питомцем и так далее. Но вот дочь выросла и жила на частной квартире. И вот однажды хозяин квартиры принес ей кошечку. Как отказать? Пришлось оставить, да и дочери веселее, теперь была не одна, надо было о ком то заботиться. И назвала она котенка Мася. А она помещалась на ладошечке. На голове у нее была рыжая шапочка, воротничок и лапки беленькие, а сама шубка тигровая. На лбу между глаз  яркая буква М. Милашка, да и только! Когда я ее увидела, сердце екнуло, пусть остается у дочери, а сама я уже понимала, что жить она будет у меня. Так и осталась Мася в нашей семье. Когда мы навещали дочь, то Мася  баловала меня своей нежностью. Но руки я мыла каждый раз после общения с ней, как и в детстве.
      Когда мы ложились спать, то Мася ждала момент, чтобы поудобнее устроиться в моих ногах, и так лежала, пока я не меняла положение. Тогда она переправлялась к дочери на подушку. Она очень аккуратно ложилась  около головы и начинала мурлыкать. Потом все засыпали, и Мася переходила снова ко мне в ноги. Дочь говорила: «Лечит нас Мася». И действительно, гладишь кошку, а сама думаешь о чем то, как то спокойно и если есть тревога, она уходит на последний план, тревога уступает место успокоению.
     Но вот прошла зима и весна, подошло лето со своими огородными заботами и переехали мы с мужем в деревню. Масе сделали все необходимые прививки и забрали ее с собой. Масе было около 6 месяцев. Страшно было выпустить ее из дома, вдруг убежит и потеряется. Купили специальную шлейку, надели и вывели ее из дома. Мася очень осторожно, на присевших лапах в напряжении стала знакомиться с окружающим. Ушки, как локаторы, мордочка сосредоточенная. Потом вдруг дернулась вперед, присела, огляделась, вернулась ближе ко мне и наступила мне на ноги, как будто ища защиты. Я взяла ее на руки, погладила, и опять продолжили знакомство с территорией. Примерно, 40 минут я потратила на эту операцию.
         Но весной у садовода –полевода время дорого – работы на земле много, надо успеть сделать и с кошкой гулять на поводке некогда. Вернулись домой, посидели на крыльце и в дом. Все обнюхала Мася и села передо мной. Я собралась идти в огород и рискнула теперь выпустить  Масю одну. Я взяла на себя такую ответственность – котенок то дочки! Открыла дверь, Мася подошла к двери, обнюхала косяки, шагнула за порог, опять понюхала все на крыльце и как сиганет… «Ну, все!» - подумала я и начала работать в огороде, но мыслями периодически возвращалась к котенку – где она, вернется ли? Короче – мрак в душе. Чувство ответственности перед беззащитными животными очень большое. Легче не привязываться. Потом мы обедали, что-то делали, время шло, а Маси не было видно. Нервы сдали, пошла искать. Обошла всех соседей, познакомилась со всеми ближайшими кошками и, побродив около часа, вернулась домой.  А  Мася сидела на крылечке, будто и не уходила никуда. Отлегло на сердце. Теперь  не было проблем.
        До осени прожила Мася в деревне, ловила мышей, разогнала всех ворон и трясогузок, а потом перевезли ее в городскую квартиру. И оказалось, что соседи завели кота, и по возрасту они были близки. Наши квартиры были отделены  от лестницы общей дверью и поэтому мы открывали свои двери  и наши питомцы носились по двум квартирам. Причем коту Кузе доставалась от Маси за приставания. Котята росли, играли, им не было скучно.
       На следующий год в мае мы снова уехали в деревню с Масей. Дорогу в машине она перенесла очень плохо, орала, иногда даже голос пропадал, до хрипоты мяукала (и потом это продолжалось в течение 10 лет).  Оказалось, что за зиму Мася ничего не забыла. На участке она уже была хозяйкой. Выйдет на крыльцо, все обнюхает, вальяжно спуститься с крыльца, подымет хвост трубой. А он был у нее замечательно пушистый. И направится  медленно, покачивая поднятым хвостом к сараю. Иногда Мася вступала в драку с соседскими кошками, которые заходили на участок, а иногда наблюдала, как дерутся соседские коты. Она во время их драки спокойно сидела  в сторонке, вытянув передние лапки  и положив на них мордочку. Таким образом, она оценивала своих будущих ухажеров. Когда появлялась я, коты драку прекращали и разбегались, а Мася бросалась следом за ними, добегала до забора, как бы выгоняя их, и спокойно возвращалась на крыльцо.
       Осенью опять переехали в город, и Мася возобновила свои отношения с соседским котом Кузей. Кузя конечно не делал Масе предложения, все произошло по обоюдному согласию. В том, что у нас скоро будет прибавление, мы уже догадывались. Приготовили ей коробку, сделали лаз и стали ждать. И вот в один из выходных дней, когда нас с мужем не было дома, и мы вернулись, то обнаружили, что Маси нет нигде. Все обыскали. Вдруг слышу шум в шкафу, открываю дверцу, а Мася, оказывается, закопалась в белье. Я достала ее и осторожно пересадила в коробку. А Мася выскочила  из коробки и прыг на   кровать  на одеяло и быстро залезла в пододеяльник. И стала там устраиваться. Я в панике, звоню знакомой, она была дока в этом деле и шутливо спрашиваю: «Это роддом?» А она отвечает: «Вы ошиблись» и собирается положить трубку, а я быстро кричу: «Римма Федоровна, у меня рожает Мася, что мне делать?»  И она дает классический совет - положите ее в коробку и закрыть от глаз тряпкой. Я так и сделала, а потом пошла принять душ. Возвратилась, а Мася опять у меня  на диване и так жалобно на меня смотрит. Опять я звоню Римме Федоровне и говорю: «Мася не хочет быть в коробке, она расположилась на  диване». По ее совету, я застилаю диван клеенкой, стелю тряпку, кладу на нее Масю и сажусь рядом, поглаживая ей животик. И вот Мася издает  громкое «Мяу!!!», обнимает своими передними лапками мою ногу, смотрит на меня в глаза с такой мольбою о помощи, что  у меня дыхание перехватывает. Я продолжаю гладить ей живот, говорю ей ласковые слова, а сама думаю:  «До чего довела меня Мася?» И вот она рожает первого котенка, обгрызает пуповину, пододвигает его ближе и начинает его вылизывать, потом съедает послед, отодвигает котенка, вытягивается, лежит некоторое время спокойно в течение 30 минут. Я сижу рядом и жду, Мася опять забеспокоилась, даже привстала, и появился еще котенок и вся процедура повторилась. Потом Мася лежала спокойно, а двое котят копошились беспомощно рядом. Только, примерно, через 50 минут родился третий. Мася перегрызла пупровину, отодвинула его в сторону и закрыла глаза. Пока было время до рождения следующего котенка, я переложила Масю и котят в коробку, села рядом и стала гладить ей животик, а она лизать мою руку. Через 30 минут родился еще один котенок и все операции повторились. Тут я выложила всех котят к ее животу, и они стали искать соски. Мася лежала спокойно, иногда поправляла их лапкой. Четыре котенка были совершенно белые, в отца. Вдруг Мася опять отодвинула котят, скорчилась, мяукнула и появился последний рыжий котенок.
        Так Мася стала мамой! Неделю она жила с котятами в коробке, а потом перенесла их в платяной шкаф (опять мы забыли плотно закрыть дверку шкафа). Вечером я извлекла их из шкафа и устроила им кровать в раскладном диване рядом со мной, достав подушку. Теперь на одной половине дивана спала я, на другой Мася с котятами. Мася была очень заботливой мамашей. Когда бы я не заглянула к ним, картина была одинаковой – Мася лежит на боку, котята присосались к соскам. Периодически Мася расталкивает их лапами, и они занимают другие места, видимо, она так регулировала количество съеденного молока каждым котенком. Еще проходит неделя и Мася снова  начинает искать новое убежище – видимо срабатывает инстинкт спасти потомство. И вдруг котята открыли глаза! И сразу стали такими озорниками! Захотят кушать, облепят мать так, что она заваливается на бок и начинают ее терзать.
     Через какое – то время они уже сами начинают тыкаться мордочкой в блюдце с молочком. Иногда их мама отгоняет, а иногда сидит и смотрит на них. Смотрю и я на них вечерами и думаю, как я могла сопротивляться таким чудесам общения с  кошкой и процессу рождения котят, их взрослению. Это почти, как ребенка воспитать! Но руки мою после каждого соприкосновения!    
        Самым интересным моментом (хотя все было интересно)  было обучение котят. Отца Кузю мы изолировали, он не понимал, что это его дети подрастают.  Воспитанием котят занималась Мася.  Она учила их умываться, прыгать с дивана и обратно заскакивать. Учила их лазить по ковру на шкаф и т.д. Наблюдаю: Мася вылизывает передние лапки и моет мордочку, а котята повторяют и так мило у них получается! Через несколько дней Мася  стала учить котят мыть задние лапки. У рыжего котенка получается, а  у беленького  не получается и он при этом заваливается на спину. Мася говорит: «Мяу!» и опять все повторяется, и кошечка валится на спину. Мася берет, обнимает ее передними лапками,  прижимает к животу, ложится на спину и колотит – шлепает ее передними лапами по спинке. Наказывает. Потом обучение повторяется.
        А покорение высоты котятами – это надо видеть! Мамаша, как игривый котенок, с разбегу  по ковру берет высоту, задерживается на бамбуковой занавеске и переходит на шкаф, садится в позе «копилки» и вещает с высоты: «Мяу!» Рыжий пытается повторить, но сваливается. Мама нервничает, спускается. Снова говорит: «Мяу!» и прыгает на ковер, покоряя высоту. Но у котят не получается и у мамы Маси кончается терпение. В очередной раз, когда котятам вершина не покоряется, она устраивает им трепку. Но вот и рыжий покорил высоту.
        Попадает котятам и когда они сосут. Когда они подросли, молока похоже стало не хватать и они стали делать маме массаж, подгоняли молоко лапками. Мама терпит, терпит, а потом обхватит лапами, поддаст и оттолкнет. Так интересно все это наблюдать, если бы еще  и научиться понимать, что она им говорит. Может быть, и нам бы помогло в воспитании своих детей.
        Котят вскоре раздали, а Масю стерилизовали и опять уехали в деревню. А сосед Кузя страдал, скучал, а когда осенью встретились, долго не могли набегаться. Кто кого гонял?
       А сейчас, у  Маси очень почтенный возраст, идет уже 19-й год. И я с ужасом думаю, что подходит время, когда мы расстанемся с ней навсегда. Но больше я не заведу ни кошку, ни собаку. Сами уже почтенного возраста. А для детей питомцев заводить надо, но при этом надо приучать их самим заботиться о животных и сопереживать их болезни и недуги. А если родители берут на себя всю ответственность, то получается обратный результат - вырастают дети равнодушными и безответственными! 
          Немного пришлось мне пообщаться и с дикими зверями в зоопарке. Я училась в педагогическом институте на биолого-химическом факультете и стала часто бывать в зоопарке, наблюдая за морскими животными - моржом, калифорнийскими львами, котиками. Мне удалось подружиться с женщиной, которая ухаживала за ними. Я помогала кормить животных, убирать у них и, самое главное, наблюдать за их поведением.  Потом мне это здорово помогло – свою курсовую работу я посвятила калифорнийским львам. Я их очень полюбила – они красивые, грациозные и очень умные. Периодически в корм львам давали витамины и чтобы они съедались, таблетку прятали в рот рыбы. Рыбу бросали, а они ловили ее и проглатывали.  «Лева» и маленькая «Малышка» рыбу с витаминами съедали, а  самка постарше «Маруся» рыбу хватала, держала во рту, а потом выбрасывала изо рта и ждала другую рыбу. Очень любили львы играть с мячом. Я часто выходила от них вся мокрая. Вначале они играли мячом друг с другом, но часто теряли его и он плавал в воде. Львы часто возвращали мяч и мне. «Маруся» к игре с мячом интереса не проявляла, отплывет подальше, высунет голову из воды и наблюдает за происходящим.
        А вот котики очень настороженно относились во мне, отплывали в угол бассейна и со стороны наблюдали за мной. У них я бывала реже, поэтому и контакт был хуже. Бобры и нутрии проявляли свой интерес только при кормежке и выясняли при этом свои отношения. А вот за выдрой было наблюдать интересно. Выдра была одна, вторая погибла. И все думали, что осталась Нелька, а погиб Васька. Когда ей приносила рыбу, она носилась, прыгала в воду, выскакивала на сушу, по сетке забиралась на стену и снова ныряла в воду и все это в считанные минуты, пока я доходила до места, где высыпала ей рыбу из ведра. При этом я разговаривала с ней, чтобы она привыкла ко мне, к моему голосу. Все было нормально до тех пор, пока мы не узнали, что это не Нелька, а Васька. И вот прихожу я однажды, переоделась, одела сапоги, наверное, 42 размера, взяла ведро с рыбой и пошла кормить Нельку-Ваську. Все повторяется, пока я иду, выдра бесится, бегает. Я высыпаю рыбу и говорю: «Васька, кушать подано!» Сама задерживаюсь, чтобы поправить ему рыбу, когда он ее разбросает. Носок сапога нависает над водой, а Васька выныривает и кусает мой сапог. Как хорошо, что сапог был для меня слишком большим. Я на него замахнулась ведром, он отскочил, а я поспешила отступить. Он мне не простил «Ваську», ведь до этого я всегда называла его Нелькой.
      Самым незабываемым впечатлением моей внештатной работы в зоопарке  было очередное кормление моржа зимой. Как то был приличный мороз. Лед в бассейне выдерживал полутонный вес моржа, но большую часть времени морж находился подо льдом. Рабочие следили, чтобы 2 полыньи не замерзали. В теплые дни морж вылезал из воды и любил кататься по снегу. В это время собиралось много зрителей. Кормили моржа в специально отведенной клетке. В тот морозный день задвижку клетки прихватило и клетка не закрывалась. Зрителей не было, и я решила, что морж подо льдом. Осмотрелась – нет моржа, и вошла к нему, подошла к полынье и только хотела высыпать рыбу, как почувствовала его дыхание за спиной. Оказывается он лежал за гротом и я его не заметила. Я выпрямляюсь и вижу моржа в 2-х метрах от себя. Ощущение было бодрящее, а тут еще  и зрители зоопарка, вдруг,  откуда - то появились. Не бежать же! Я медленно бросаю ему рыбу, а он смотрит на меня красными глазами, как бы вспоминая: «Ты кто?»  Я бросаю под морду вторую рыбу. Он боком наклоняет морду, тянется к рыбе, но одним глазом смотрит на меня. Я бросаю рыбу в полынью и он провожает  ее взглядом. Я тут же бросаю близко к краю еще одну рыбу и в лунку другую. Рыба медленно погружается в воду. Морж съедает одну рыбу и продолжает смотреть на меня. Потом он ныряет в полынью за другой рыбой, а я быстро высыпаю оставшуюся рыбу и ухожу. И вот я уже в клетке для кормешки, только бы не заклинило задвижку на морозе. Славо богу, задвижка сработала  и я на свободе! И зрители не заподозрили опасной ситуации, в которой я все время находилась. Вернулась я к сотруднице зоопарка тете Оле зеленая. Она все поняла, что произошло что-то неординарное.
      Общение с дикими животными заряжают нас энергией и заставляют не забывать, что ты  человек  разумный и что ты все можешь.  Надо только хотеть!

***
РАССКАЗ ОТ РЫЖЕГО КОТА

      Здравствуйте! Я кот и меня зовут Рыжик.  Точную дату своего рождения я пока не установил, нет времени, как то обратиться в Закс или в  архив. Дело в том, что отца я своего не помню, а мама моя вскоре после моего рождения бросила нас (три сестры и брат) и по слухам укатила в Англию. Говорят, там к кошкам относятся, как к священным животным. Ну, например, как  в Индии к коровам и обезьянам. Хотя мне и не понятно, что священного нашли  в корове? Разве, что молоко и сливки, ну так многие дают молоко, например лошади и верблюды тоже! Но их же не причисляют к священным.
         Ну, вот, а в Англии англичане носятся с кошками. Бывают даже случаи, что некоторые богатеи, завещают очень кругленькую сумму кошкам после своей смерти. Может и мою мамулю соблазнило это, и она захотела отхватить хорошенький   куш. Я потом это проверю, и если что тоже махну в Англию жить к мамочке.
         Вообщем, то я красивый. Грудь у меня в белой манишке, на лапах белые чулочки! Да и характер у меня покладистый. Да рыжие коты, говорят, самые умные.
           Ну, вот и пошел  я по свету шататься один, сестры и брат, где то потерялись, а я оказался на Казачьем ерике в Астрахани. Почему назвали его Казачьим, до сих пор не пойму! Что- то ни одного человека  с чубом казацким и лампасами  я здесь не видел. 
        Ну, ладно, была весна, я поселился на огородах в частном секторе. Приволье, надо Вам сказать! Гуляй, где хочешь, лови мышей, гоняйся за птичками. Заберешься на крышу сарая, развалишься на солнце. Благодать!  Познакомился с  некоторыми кошками в округе. Приличные, между прочим  люди, фу, что я говорю, кошки, конечно! Один, правда, неприятный тип был, черный кот, который все время лез драться. Есть же такие, которые любят повыпендриваться и свою силу показать.
        Ну, вот, пожил я маленько,  и стал задумываться, а дальше что делать? Зима  придет, холодрыга наступит, а я, ведь, как все кошки, тепло люблю (Нет, в Англию  не  поеду, там, говорят, промозглая погода!). Ну и стал я присматриваться к окружающим людям, кто, чем дышит. Зашел, как -то раз в один двор, смотрю, а там стоит человек и говорит мне: «Какой же ты красивый рыжий кот! Давай я тебя буду звать Рыжиком!» А я что, мне все равно, называй. Посмотрю, что ты еще мне хорошего скажешь, вижу, что человек -то, вроде, ничего.  Познакомились, звать его Гена.  А он  выносит  мне из дома кусочек колбаски. Вкусный… Я такой в жизни своей и не ел. Ну, конечно, поблагодарил его,   сказал,  что было очень, даже, приятно  познакомиться. А он мне говорит, заходи в гости, как-нибудь. Ну, я, правда, поделикатничал и сразу в дом не поперся, думаю, пусть привыкает.
       На второй день, подошел я к окну дома, стучу, а никого не видно. Стал я волноваться. Стучу громче и голос стал подавать. Никого! Я уж тут дал волю эмоциям. Думаю, приглашает в гости, а сам спрятался и не пускает. Это, уже ни в какие ворота не лезет! Короче, рассердился я шибко. Да есть, что-то очень захотелось.
        Смотрю, наконец, Гена открывает дверь и говорит: «Извини, задремал я, заходи». Ну, зашел я, смотрю, а квартирка у него ничего, ковры, картины всякие, чистота! Ну, он, конечно, не скупой, накормил меня «от пуза».  Да вкуснятина такая, язык проглотишь!  Тут уж мы поближе с ним познакомились. Я разрешил взять себя на руки, и мы с ним поговорили о том, о сем.      Ну, так я к нему и стал захаживать. Проголодаешься, постучишь к дяде Гене, всегда накормит, обогреет и приласкает.  Но жизнь, штука не предсказуемая!
       Однажды,  я, как всегда, пришел вечером к дяде Гене  перекусить и, вдруг, незнакомые мне люди  берут меня, садят в машину и везут неизвестно куда. Прямо мафиози какие-то!  Их было двое, мальчик и мужик. Я, конечно, стал возмущаться, постарался освободиться, но разве против силы попрешь? Притих, ну, думаю, ведь дядя Гена,  мне плохого не пожелает. Привозят, захожу в дом, а навстречу  женщина говорит: «Я кота в дом не заказывала!» Вот так встреча, ну, думаю,  плохи мои дела. Но выбора  то нет, надо какой - то компромисс находить.     Вначале     познакомились. Сердитая женщина оказалась хозяйкой этой квартиры, и звать ее баба Валя, а мужчину звать деда Вова. Мальчика зовут Ваня, и как оказалось он в этой квартире не живет. Он внук бабы Вали и деда Вовы.
       И началась моя новая жизнь.       Как я понял старшим здесь деда Вова, и не потому, что самый старый, а потому, что командует кормежкой. Ничего он мужик, только крикливый больно, а иногда и строгий. И не поймешь иногда, шутит он или серьезно говорит. Ну, например, когда он на кухне что- то готовит, я  тоже трусь около его ног, пытаюсь помогать,  авось, что-нибудь да перепадет. А он мне: «Рыжик, кончай мылиться, только что я тебя кормил!» А потом еще говорит: «Пенсию ты, Рыжик, не получаешь, а жрать просишь, совесть у тебя есть или нет?» Кто бы говорил о  совести! Я ведь редко когда возьму кусок какой-нибудь сладкий со стола, да и то если плохо лежит. А иногда еще он меня дразнит: «Рыжик-пыжик, где ты был и т. д.» Ну кому это понравиться! А то еще фразу хулиганскую выкинет: «Рыжик, ну, сколько можно жрать, мне не жалко, но ведь у тебя попа слипнется!» У меня уши вянут от таких слов, и еще он считает себя интеллигентом в первом поколении? Жуть берет!
          Но надо отдать ему должное, кормит он разнообразно и вкусно. Но я ему сразу поставил условие, что ем я только вкусненькое и не менее трех раз в день. Так уж я привык у дяди Гены, а привычка – вторая натура! А люблю я, конечно, рыбу, даже обожаю. Из других блюд предпочитаю куриную грудку (лучше  без кожи, ведь в коже много холестерина) и сливки, лучше 20%-ые, а еще лучше базарные. Что я люблю грудки, не подумайте, что-нибудь фривольное относительно меня, я кот серьезный и намеков не приемлю!
        Баба Валя, несмотря на холодный прием, души во мне не чает, и когда  деда Вова на меня голос повышает, то она встает на мою защиту. А еще деда Вова  обозвал нас с бабой  Валей «два сапога пара». Что это такое и на что он намекает? Иногда он также грозится на меня, что поставит в угол на горох. То же что-то непонятное, вообще - то он для меня загадка, и что у него на уме, иногда, я ума не приложу! Да Бог с ним, у каждого свои слабости. Я ведь, вообще -то  кот культурный и не простой, как говорил дядя Гена, а с Казачьего ерика.  Недаром моя мама живет в Англии. Кстати у меня, ведь, и паспорт международный есть. Дали мне в ветлечебнице, когда я болел. Надо посоветоваться с дедой Вовой, как оформить мне шенгенскую визу, если я поеду к маме своей. А еще я и танцевать могу!
       Я кот еще молодой, мне где- то  немного более четырех лет. Поэтому мне хочется иногда поиграть. Развернуться есть, где в трех комнатной квартире, бегаю из комнаты в комнату, гоняю шарики, которые мне деда Вова купил. А особенно мне нравится точить когти. Это такое увлекательное занятие! Не пробовали? Хорошо они точатся о вертикальную стенку, но деда Вова, почему то сердится, говорит, порвешь обои. А еще лучше, как я понял, точить когти о ковры на полу.  То же ругается. Купили мне для этого  какую- то доску с изображением дурацкого кота, и деда Вова даже повесил ее  в прихожке, но я даже пробовать не стал – не тот кайф! Да у этого кота и глаза какие-то нахальные,  и напоминают мне черного кота на огороде у дяди Гены.
      А как -то раз я заболел, легкие у меня оказывается слабые, но это, я предполагаю, наследственное, детство было тяжелое – голод, холод, недоставало родительской ласки. А то откуда же мне простудиться, если я домашний кот? Правда, иногда перехвачу в открытом окне струю свежего воздуха, но от этого же не болеют. Спасибо тете Нине, которая вовремя приехала меня из Москвы спасать. Ну, вот, она вместе с дедом  Вовой и повезли меня в специальную для животных больницу, ветлечебница, называется.  Вот натерпелся я там страху и унижения, в основном морального.  Встретил я там мерзкого пса (язык не поворачивается сказать – собака), огромный, страшный и лохматый. Хотел он меня цапнуть, да я, ведь, тоже не промах, лапой ему по носу засадил, мало не покажется! Вообще - то там все ведут себя смирно, но я, не смотря на мой мирный характер, не терплю насилия, а мне, почему то врач решила термометр поставить не под мышку, как людям, а простите в попку.  Ну, я уж этого бескультурья тоже не стерпел, и если бы не деда Вова, то от врача, не знаю что бы осталось!
     А вообще–то мне здесь жить нравиться. Делай, что хочешь, гуляй себе по квартире, кормежка на 4+, а не на 5, потому что деда Вова не дает мне свежей Астраханской рыбы. Боится, что я заражусь глистами. Ну, это и правильно, наверное, зачем рисковать.  Валяюсь целый день, где хочу – под батареей теплой (зимой) и на любом подоконнике можно пристроиться, пригревает батарея. Плохо только одно, на улицу я не выхожу, желания нет. Все –таки, я кот с паспортом и культурные понятия у меня есть, смотрю телевизор, да и слушаю, что говорят окружающие и мотаю себе на ус.  А на бедных кошек я насмотрелся с 7-го этажа, сидя на подоконнике. Не позавидуешь! Бегают по двору голодные, выпрашивают что-нибудь поесть у прохожих. Стыд и срам, так унижаться, как бомжи  или нищие какие!               
    У меня с хозяевами полное взаимопонимание. Я же знаю их слабость, поэтому показать свою доброту и терпимость мне не трудно. Запрыгну на колени, помурлычу, потрусь, и вот, глядишь, тебе и вкусненькое что-нибудь дадут. А с тетей Ниной мы сошлись сразу. Вот тетка мировая! Сразу мы с ней общий язык нашли. А как она вкусно готовит, язык проглотишь! И спать она мне разрешала в своей постели.
     Как  кто–нибудь к нам приходит, я тут же на колени,   стараюсь   показать  гостю   наше расположение.   Это я, ведь, хозяевам помогаю, пусть знают, какая у нас хорошая атмосфера в квартире!     А вообще –то, я больше люблю детей, от них идет такая аура умиротворяющая, что хочется вылизать им лицо, руки.
      С Ваней у меня отношения тоже ничего, но я немного его опасаюсь. Он еще не совсем понимает кошачью натуру, но это со временем придет, когда повзрослеет немного. Однако его прихода я жду с нетерпением, так как он всегда приносит мне что-то вкусненькое, какое-нибудь «кити-кэт». Обожаю…, особенно, когда со вкусом рыбы. Деда Вова и баба Валя тут уж все ради внука мне разрешают. Хотя деда  Вова давать мне часто «кити-кэт» опасается, боится, что у меня может развиться мочекаменная болезнь. А что это такое, Вы не знаете?
      А иногда, это уж под большим секретом, мы с дедой Вовой,  что- то взгрустнется обоим и хлопнем рюмашечку-другую. Только об этом никому, и не гу-гу. Не подумайте что-либо плохого! Я кроме валерьянки, в рот ничего не беру!
       Ну вот, так мы и жили. Вроде бы и мечтать не о чем. Но время от времени, какая - то тоска на меня нападала, даже аппетит временами пропадал. Вспоминались мне вольные денечки на Казачьем Ерике, общение с другими кошками. Недаром поется в песне: «Я хочу быть кошкою, я хочу собачкою, где хочу пописаю, где хочу покакаю!» В общем, великое чувство «СВОБОДЫ»  не только людям греет душу, а и кошкам тоже. А тут сидишь хоть и в трех комнатной квартире и ешь от пуза, а как в тюрьме. Посмотришь в окно, кошки бегают, собаки снуют, люди куда- то спешат. В общем, все заняты чем то, а у тебя что? Сплошные будни – жрать да спать.
         Но ведь, у каждого должна быть высокая мечта!  Не просто так и не случайно же бог даровал мне жизнь. Чтобы я, что- то совершил в этой жизни, ну хотя бы оставил  о себе память в потомстве. Не скажите, что это очень приземленная мечта! На этом и вся жизнь основана, чтобы даровать жизнь другим. Такова заповедь божья –«Плодитесь, размножайтесь!» 
         Ну, вот и появился у меня «Бзик», убежать от такой жизни, вкусить ветер свободы. И в голове крутятся слова старой каторжной песни: «Старый товарищ бежать пособил, ожил я волю почуя!» А тут еще тоска что-то по маме на меня напала. Думаю, живет себе в Англии     и забыла своего сына. Навестить бы и напомнить о себе! Но как вырваться, вот в чем вопрос! И тут я вспомнил, что у кошек есть дар от бога – телепатия! Как здорово, что я вспомнил об этом! И стал я потихоньку наталкивать деда Вову на то, чтобы он меня на природу вывез. Оказался он мужиком податливым, мое телепатическое воздействие сработало, стало ему жалко, что я в четырех стенах сижу и решил он вывезти меня на дачу, чтобы я погулял по травке и свежим воздухом подышал.
       И вот, как сейчас помню, было воскресенье, поехали мы на дачу – я, деда Вова и баба Валя. Погода была великолепная, тепло, солнышко светит, птички поют. Приехали на дачу, деда Вова ставит корзинку со мной на травку, открывает крышку, я выпрыгиваю и стремглав перескакиваю через забор и прячусь в овраге. Деда Вова кричит: «Рыжик, Рыжик!», а я ноль внимания и действую, как и запланировал.  Деда Вова бегает по краю оврага, зовет меня, баба Валя плачет. Я уже стал сомневаться, может мне хватит дурака валять! Но что сделано, то сделано. Так они и уехали домой без меня.
           И стал я думать, что дальше делать. Моя сумасбродная идея ехать к мамочке в Англию, тут же отпала. Я вдруг представил все трудности этого предприятия. Да паспорт у меня есть, и даже международный, но надо же получить визу для поездки в Англию! А для этого надо ехать в Москву в английское посольство. Как добраться, где взять деньги? Я же не волшебный булгаковский кот Бегемот, который мог проникнуть куда хочешь и сделать все, что обычному коту (хоть и рыжему!) не под силу. Да и паспорт остался дома у деда Вовы. И решил я некуда не ездить, а вкусить СВОБОДУ, как говориться, не отходя от дома, в Астрахани. Благо стояло лето, теплая пора. Еды хоть отбавляй, ночуй, где попало. В общем, решил я стать бомжем!
           А на дачных участках, оказывается,  живет много кошек, да и не только. Тут и ежи бегают, змеи ползают и, самое главное, мышей много. А сколько мелкой живности –  жуки разные, кузнечики, бабочки, черви ползают. Познакомился я с несколькими симпатичными кошечками. Особенно понравилась мне одна, черного цвета, грудка белая и лапки тоже белые. Глаз не оторвешь! В общем, закрутили мы с ней любовь! Не жизнь, а малина! Захотел есть, тут же поймал мышку или жуком каким-нибудь закусил, травки зелененькой пожевал. Вот с водой были проблемы, на дачах ее найти не так -то просто, ну и тут находил выход – бегал на «Горячку». Это так речка небольшая называется, которая протекает через дачи. Или по утрам слизывал росу с листьев.
         Вот так и проходили дни за днем. Но были и проблемы. Особенно приходилось опасаться собак. До чего же скверные животные, так и норовят схватить бедную кошку! Поэтому приходилось всегда быть на чеку, стараясь, чтобы неподалеку было какое-нибудь дерево или дом, на которые в случае опасности можно было бы заскочить и оставить собаку с «носом». Были и другие враги. Особенно запомнился один большой серый кот с одним рваным ухом. Он почему - то  считал себя хозяином всех дач и при встрече со мной выгибал спину, шипел и бросал искры из глаз в мою сторону. Но не на того напал, мне тоже все эти штучки известны. Так мы стояли какое-то время друг против друга, а потом я, имея представления о воспитании и чувствуя умственное превосходство, спокойно отходил от него и продолжал заниматься своими делами. Но все-таки эти  встречи были неприятны.
        Прошло больше трех недель и что-то мне стало надоедать. Устал я от трудностей бытия, cтал  вспоминать о теплой квартире, вкусной и разнообразной пище, человеческом общении, умных разговоров с дедой Вовой, интересных передачах по телевизору. Cтало мне грустно и одиноко. Зачем мне такая свобода? Для кота с высоким интеллектом и мамой, живущей за границей, такая жизнь не подходит. Скажете, что я загнул несколько по поводу своих способностей. Но, давайте анализировать. Первое воспитание, как Вы знаете, я получил в молодости на Казачьем ерике у дяди Гены. А он, между прочим, кандидат наук и стихи хорошие пишет. Ну и дальше я попал в культурную семью. Как –никак, деда Вова и баба Валя то же кандидаты каких то наук, а баба Валя в молодости проявила свои способности в математике и решала даже все задач со звездочкой. Каково?
           Но что же делать? Как теперь выходить из этого положения? Стал я думать, куда податься? Если к деду Вове идти, то они живут в большом доме на седьмом  этаже. Да идти туда надо через улицы, где машин ездят видимо, не видимо. Ну, дойду я туда, а от домофона у меня ключа нет, и лифтов я ужас как боюсь. А во дворе там много собак бегает и коты драчливые. И решил я идти к дяде Гене. У него свой дом, живет один, этажей нет, да и человек хороший, меня примет.
         А как идти, в какую сторону? Ученые люди говорят, что у кошек, мол,  механизм ориентации во внутреннем ухе расположен. Другие говорят, что кошки ориентируются по слуху, по звуковым сигналам, третьи – что по звездам. Ерунда все это я  вам скажу. Кошки ориентируются по магнитному полю земли. У нас в голове есть такой маленький компьютер и магнитная стрелочка, которая и указывает точно, то направление, которое и нужно. Дело в том, что магнитное поле земли образуется за счет железа, которое содержат некоторые горные породы. Так считает и академик Городецкий. Да вы о нем знаете, он еще бард и такие туристкие песни поет. Я от него в восторге и хочется подпевать. Жаль, что бог не дал кошкам хорошего голоса – только мур…мур. Дальше углубляться не буду, чтобы Вас не утомлять научными выкладками, да вы этого все равно и не поймете.
        Ну, вот я взял направление на Казачий Ерик, на  дяди Гены дом. По компьютеру я рассчитал, что до него ровно 2 километра 657 метров. Прикинул я, что это расстояние  пройду не торопясь (с учетом преодоления различных препятствий) за 2  дня и тронулся в путь. Самое трудное надо было преодолеть водное препятствие – «Горячку». Пошел я вдоль берега и нашел мостик, по нему и перешел. Не буду подробно описывать свой сложный и трудный путь. Вот только один пример. Когда я уже  был не далеко от дома дяди Гены, наскочила на меня огромная злая-презлая овчарка. Если бы не дерево рядом, то она меня бы точно слопала. Пришлось мне просидеть на дереве часа 2-3 в голоде и холоде. А тут еще как назло продолжает крутиться в голове некстати та же песня: «Хлебом крестьянки кормили меня, парни снабжали махоркой!» Я, конечно, не курю, но есть хотелось точно.  Ну, прицепится же иногда дурь какая то в голове и не отцепишь!
       Ну, вот и знакомые пенаты, дом дяди Гены, где прошло мое детство! Сердце защемило, и плакать захотелось. Сижу  под малинником, слезы глотаю и вижу, выходит дядя Гена. Думаю, как он меня встретит, примет ли, вспомнит ли нашу старую дружбу? Выхожу потихоньку, иду к нему, а он как кинется ко мне «Рыжик»! Ну, отлегло от сердца, узнал. Ну, тут, конечно, поцелуи, объятия. А дядя Гена спрашивает меня: «Ты, наверное, есть хочешь?» А у меня точно уже  два дня во рту  ни крошки. Накормил он меня и говорит: «Ну, что будем звонить деду Вове?» А мне куда деваться? У дяди Гены, оказывается, уже есть кот Дымок, да соседский котенок путается под ногами. В этой ситуации тебе уж и нечего надеется на все внимание, а сколько уж достанется. А я уже привык быть «примой», жить с комфортом и чтобы все крутились вокруг меня. Ну, я ему и отвечаю: «Звони!» Слышу, по телефону отвечает деда Вова, дрожащим от волнения голосом: «Еду!»
            Ну, не буду описывать радость встречи, объятия, поцелуи. Так и вернулся я в родной дом. Баба Валя страшно обрадовалась, причитает, плачет. А деда Вова не знает чем меня угостить – и рыбку мне дает, и 20% сливки наливает и колбаску вкусную сует. Наелся я от пуза, выбрал свой любимый уголок на подоконнике в маленькой комнате, улегся по удобнее  и  завалился спать. А сколько горя хлебнул, сколько раз в глаза смерти смотрел! А гулял я ровно месяц и один день.
              Ну, вот, теперь вы обо мне почти все знаете, и если я что-нибудь  ляпнул здесь лишнего, то, надеюсь, что это останется между нами. Мы же культурные и благородные создания Бога.

***
ПИСЬМА ИЗ ЗЕМЛИ ОБЕТОВАННОЙ

     В киевский период, у нас сложился неплохой творческий коллектив. Особенно хороший тандем образовался у меня с Игорем Борисовичем Хейфецем  (вообще то Иосиф Борухович, но в те давние Советские времена евреи не афишировали настоящие свои имена и имена своих родителей). Работали мы с ним очень продуктивно. А наша лаборатория в те времена имела большой творческий потенциал и авторитет в Советском Союзе среди профессионалов нашей отрасли. Во многом мы с ним были близки и духовно, да и возраст почти одинаковый.  Сегодня, перечитывая письма Игоря, я понимаю, что мы где-то могли бы быть с ним и ближе, откровеннее, но времена были совсем другие, нежели сейчас и, надеюсь, потомки нас поймут.   
     И вот в 1986 г случилась Чернобыльская трагедия, и я с семьей, спасая здоровье сына, уехал в Астрахань, а Игорь, в скорости,  также резко изменил свою судьбу и оказался в Израиле, на земле обетованной. Все это время я и   сын Сергей довольно часто с Игорем переписывались, обменивались семейными радостями и горестями, делились взглядами на обстановку в мире. В чем - то я был с ним согласен, в чем - то наши мнения расходились. Он довольно подробно описывал свое «вживание, абсорбцию» в действительность Израиля, свой поиск «ниши», реализацию своего творческого потенциала.  Ему пришлось по сути дела менять свой менталитет и взгляды на проведение научных исследований, которые у него сложились при жизни  в Союзе.
      Он все время приглашал нас побывать у него, прислал даже вызовы, но все как то не получалось, а потом уже навалилась старость и болячки и так мы с ним и не увиделись за прошедшие годы. Но наша связь не оборвалась, мы с ним часто разговариваем по Скайпу, обмениваемся новостями.
Я ушел на пенсию, появилось свободное время и, разбирая свой архив, обнаружил, что писем Игоря ко мне  набралось солидное количество,  около 90, за почти двадцатилетнюю переписку. Я посчитал, что они могут представлять интерес и их нужно обобщить, что я и сделал. Письма тем более интересны, что они пришлись на период развала СССР.
      Ниже я и предлагаю читателю отрывки  из этих писем и мои комментарии к ним.
    Во времена правления коммунистов иммигрировать из Союза практически было невозможно. Это относилось ко всем без исключения гражданам любой национальности. Не были исключением и евреи. Лишь единицам, под каким - то предлогом удавалось с большим трудом вырваться. После образования еврейского государства правительство Израиля  стало собирать соотечественников  на земли предков   со всего мира, и евреи хлынули  из многих стран. Но из Советов евреям выезжать  всячески препятствовалось,  и лишь в начале 90-х годов многие запреты были сняты. Однако палок вставлялось предостаточно, о чем пишет и Игорь:
      «На днях вернулся из Москвы. Ездил в посольство. Обстановка в Москве мне ужасно не нравится. На Украине – значительно лучше, политическая обстановка нормализовалась. «Рух» оказался мощной силой, способной взять власть.
       Что такое обесцененные деньги я уже вкусил сполна. С одной стороны приходится  разбрасываться тысячами направо и налево (на сотни счет уже не идет). С другой стороны – невозможно реализовать деньги. За все плачу в 2-3 раза, но поскольку приобрести нечего, приходиться думать, что с этим мусором делать. Все везут видики в Союз, а я повезу туда. Самое смешное будет, если придется везти на юг песцовую шубу. Но что же делать? Перевести рубли в $ не разрешают. …Просто интересно, как обернется  моя судьба. Интересно, но не страшно, ни грамма сомнений. Выезжать будем поездом на Будапешт, а оттуда самолетом…»
      Игорь уезжал из Союза в 1990 году. Мы все хорошо помним, как трудно в то время было, в магазинах шаром покати, почти все выдавалось по карточкам, задерживали по несколько месяцев зарплаты, отсутствие политической стабильности, распад Советского государства. Конечно, по приезде он был удивлен стабильностью в обществе, обилием товаров. Местами в его письме проскальзывает эйфория от этой жизни, и даже бравада (отец жены выбирает, что бы ему съесть на завтрак!).  Однако   осталась еще и пуповина, связывающая с Союзом, ведь он там родился, а значит там его Родина. И он, как и другие «олемы» переживает за судьбу страны и людей, живущих в ней.
        Свою абсорбцию в израильскую жизнь он описывает подробно и очень образно, много деталей, о которых мы, естественно, не знали. Это интересно!
«…Уже 2,5 месяца мы в Израиле. Удивило все (о товарах не пишу): при Астраханском климате полное отсутствие грязи, мух, комаров (почти), мусорных запахов, отсутствие пыли в квартирах и на улице, живности в квартирах, полное отсутствие ханыг и даже слегка навеселе, добродушность и отзывчивость людей, уважение к достоинству и неприкосновенность воспитаны законом и экономической целесообразностью. Поэтому люди не боятся среди ночи идти домой в самые отдаленные районы.
    Везде звучит русская речь, очень много русскоязычных газет и журналов (хотя они дорогие, но покупаем газеты ежедневно), многие смотрят 1-ю и 2-ю программы ТV Союза. По приемнику - «Маяк», Московское радио, Родина. Все это не позволяет выпасть из тех проблем, в которых совсем недавно варился. У всех на устах одни и те же слова: как такое могло случиться в Союзе? Израиль малюсенькая и очень бедная страна несет невероятное бремя вооружения,  плюс ни с чем не сравнимый поток репатриантов, которые, тем не менее, живут в нормальных человеческих условиях.»
       «…. У многих в семьях по 1-3 детей  служат в армии и удивляет, и поражает то спокойствие и, не побоюсь сказать, гордость, с которой родители, дедушки и бабушки об этом рассказывают. А присутствие молодых солдат (ребят и девушек) на улице в легкой расстегнутой форме с пилоткой под погоном, с автоматом «УЗИ» на плече и с девушкой в обнимку, придает воистину чувство уверенности и спокойствия…»
           «… Не теряем время в очередях, но зато по часу теряешь время в супермаркетах выискивая самые недорогие продукты. Набираешь немного, выходишь и с огорчением узнаешь, что за углом можно было купить на 15-20% дешевле. Овощи и фрукты покупаем на базаре.  Там на 50-60% дешевле.  Я никак не могу наесться хлебом. Вкусный необычайно и не черствеет. Самые дешевые продукты с большим содержанием жира и сахара. Масло дешевле маргаринов, но никто его не ест. Большие жирные куры на 70% дешевле стандартных и т.д. Все берегут здоровье. …»
       «… О гражданстве. Каждый, независимо от национальности, кто прибыл в Израиль по вызову государства и получивший въездную визу прямо в аэропорту  получает документ  «теудат-оле», удостоверяющий, что он новоприбывший гражданин Израиля. По прибытии на место жительства в соответствии с этим  документом выдается  паспорт гражданина Израиля. Этот «Теудат-оле» действителен 3 года и свидетельствует, что новоприбывший пользуется представляемым законом льготами. Главным образом, это право не платить налог на товары первой необходимости (телевизор, холодильник, стиральная машина, и ряд др. электро- и радиотоваров) и право получить беспроцентную, но привязанную к индексу цен, ссуду на покупку квартиры (37000 $ на пенсионера). Обладатели водительских прав имеют возможность, кроме того, купить автомобиль без налога. А налог достигает 48%. Бремя очень тяжелое, но воспринимаемое безропотно, поскольку нужно содержать мощную армию и таких, как мы. По данным прессы число не евреев, прибывающих из Союза, колеблется от 17 до 35%. Многие от смешанных браков (тут национальность определяется  только по матери), многие, как оказалось, покупают в Союзе липовые документы. Многие просят гражданство официально: Юрий Любимов, Михаил Козаков со всем своим театром в полном составе и многие другие.
      На семью из трех человек (мать, отец, ребенок) выдается наличными 500 шекелей (1$=2 шек) и 4200 шек чеком. Это 28% от той суммы, которую получают за год. Сюда входят все затраты, включая наем квартиры, покупку товаров первой необходимости. Эта сумма очень скромная. В связи  с невероятным наплывом репатриантов из Союза цены на жилье растут баснословно. Квартиры тут, конечно, отличные, но обогрева в них нет, полы сказочные для лета, но холодные для зимы. Сегодня уже середина декабря, но температура днем редко опускается до 20 град, а ночью – до 12. Обогреть квартиру просто не реально.
      У многих приезжающих нет  знакомых и они едут на «Деревню к дедушке». Многие рвутся в какой-нибудь Киббуц. Киббуц берет на 6 месяцев на полное обеспечение. Как правило, молодых и женатых, чтобы холостые не вносили разлад в семьи. Многие через 6 месяцев остаются жить и работать там. Это очень удобно, т.к. единственное место в мире, где можно прожить всю жизнь без всяких проблем. Не нужно ничего, ни стирать, ни готовить, ни ломать голову о работе, о школе, садике, машине, одежде, пенсии, медицине, поездок в отпуск и за рубеж. Есть машины, которыми каждый может пользоваться, есть небольшие наличные, на которые в своих магазинах можно купить в четыре раза дешевле.
             А есть Мошавы. Это те же Киббуцы, но там платят зарплату, сам готовишь еду своей семье, стираешь и покупаешь что хочешь, а остальное – отпуск, машина и т.д. как в Киббуце. Испуганные колхозами, советские олимы  не стремятся туда. А вот американцы, приезжая сюда, селятся в Киббуцах и Мошавах. Стариков они не берут.  Половина членов работает в самом Киббуце на ихнем заводе (выпускают электронику, тару и т.д.), на фермах (особый разговор). Многие работают на различных предприятиях, которые выплачивают деньги в кассу Киббуца. Особенно хорошо там старикам. Они не бездельничают, а при посильной работе (организация вечеров отдыха, сортируют библиотеку, наклеивают этикетки и т.д.) У каждой семьи дом со всеми удобствами, телефон, телевизор, бытовая техника. У каждого велосипед, чтобы передвигаться по территории, которая напоминает правительственный санаторий с чудесными газонами, бетонными дорожками, экзотическим фонарями, клубами, школами.  Тут слово коммунизм не принимают как ругательное. Они все говорят, что у них коммунизм.».
           «…У нас сейчас небывало дождливая и суровая зима. Вода плохо фильтруется в землю и собирается в пониженных участках. Во многих районах наводнения.  В квартире холодно и очень неуютно, как в сентябре-ноябре в Киеве. Зима нас просто замучила. Подошло время провести техобслуживание машины. 10 тыс км позади.  Ничего не ремонтируют, все меняют. Душа болит, когда видишь, какие детали выбрасываются. Видел, как валялись диски сцепления, тормозные диски, свечи, все это совершенно работоспособное.»
        «... Я, наконец, решился купить виллу.        Цена этого дома со всеми причиндалами и коммуникациями -116 тыс. шеек.     Хлопот с этим очень много, вплоть до необходимости пройти психологическое тестирование мне и Яне, т.к. жители этого поселка хотят знать, с кем имеют дело.»
          «…Начали грибной сезон, грибов тьма. Израильтяне боятся лесных грибов и в этом наше счастье. В сосновых  лесах практически один вид грибов – что-то среднее между маслятами и моховиками. Набираем по 5-6 кг. Иногда встречаются шакалы и гиены.»
            «…Сейчас в Израиле  70% наших, остальные из Аргентины, Марокко, Англии, США, Франции. Рожденных в Израиле очень мало.»
          На первых порах Игорь столкнулся с трудностями со знанием языка. Были также  сложности  найти какую-либо работу, и они жили на пособия.
 «…Сейчас занимаюсь углубленным изучением  языка и переводом документов на иврит. Особых надежд на хорошую работу не питаю. Меня хоть сегодня могли бы взять преподавателем в школу и даже в ВУЗ, но для этого нужно свободно владеть языком, что, видимо, придет не скоро.»
           «…Ощущение, что балансируешь на канате, и нет подстраховки. При всей моей осторожности, я уже наделал  массу глупостей. Теперь стал осторожней. Очень хочется надеяться, что года за 1,5-2 удастся абсорбироваться полностью, т.е. не только физически, но и психологически…»
           «…Только тут понял, какие мы невежды. Здесь все знают минимум три языка. Если бы я владел  свободно языком, то уже сегодня, возможно, сидел бы на Кузнецком мосту в представительстве одной фирмы нефтяной. Но там нужно по три р/день звонить  к шефу в Цюрих. Тут мне предложили переговорить с ним и, как ты понимаешь, я тут же отказался. При наших профессиональных знаниях, при наличии английского для свободного общения можно было бы иметь виллы на всяких Гавайских островах. Я слушаю по телеку программы на английском и ни хрена не понимаю».
          «…Я, наконец, въехал в дом. Расставить мебель, подобрать аксессуары, настелить травяной ковер или посеять траву, посадить деревья, кусты и даже выбрать какие деревья, кактусы и т.д. Каждый шаг – это деньги. Ни одного кг цемента нигде не возьмешь, только покупать надо. Спирт тут тоже не помогает, потому что он чрезвычайно дешев и его вообще не пьют…»
    «Вчера мой сосед  в состоянии хорошего запоя посадил машину  на брюхо, потеряв все четыре колеса. Оставил машину на дороге, а сам удрал (догадался). Страховщики будут теперь ремонтировать. Завтра машина уже будет готова за 2500 $. Хорошо еще, что тут не догадываются выяснять, в каком состоянии был водитель. Его жена рассказала, что к ней в больницу попала после тяжелейшей автоаварии русская с диагнозом «шоковое состояние». А она была в «драбадан» пьяна. Никому и в голову не могло прийти, что женщина в таком состоянии опьянения. В нашем поселке есть 2 алкаша, которые периодически впадают в запой. Один – русский, второй – украинец.  В угаре они садятся за руль и шуруют, куда глаза глядят».
        «…В отличие от старожилов и местных аборигенов, мы не позволяем себе жить в минусе у банка. У тех минусы в 20-30 тыс. шек -  нормальное явление. Но при этом, их зарплаты в 2-5 раз выше и содержание за счет фирм, отчисления на пенсию значительно выше наших. Мечта идиота - попасть на работу в госкомпанию.  Через 1,5-2 года работник получает постоянство и его уже не выгодно увольнять, т.к. компенсация за увольнение чрезвычайно высокая»
«... Кроме того, 60-ти летние никому не нужны. Только у нас в Израиле им дается шанс испытать себя. В остальных странах они живут на социальных программах. Постоянно сравниваю американскую жизнь с нашей. Жить там, конечно, легче, но у нас лучше…»
          «…Я уже 2-ой месяц как без работы и предпочел пособие по безработице. Все равно с сентября придется идти на пенсию. Вообще- то скверно ощущать себя пенсионером, и я с этим вряд ли смогу смириться…»                «…Уже скоро месяц, как арабы бузят. Сидят без работы, без денег и непонятно на что они живут. Бен Ладановские организации платят детям по доллару, чтобы они шли кидать камни. Даже звери оберегают своих детенышей, а эти подставляют их под пули. Такие у нас «братья» по Аврааму и мы обречены жить рядом. В уставе израильской армии  сказано, что солдат должен делать все для сохранения здоровья и жизни. Если попал в плен, то должен рассказать все, что знает. Все  делается, чтобы вызволить из плена. Арабы это знают и используют для обмена одного израильтянина на 150-200 человек своих. Вообще-то, демократия – это далеко не мед…» …»
             «… Мне в подарок привезли валенки. Не удивляйся, валенки, - это моя давнишняя мечта. Достать их летом было очень непросто. Дело в том, что наши керамические полы прохладны круглый год. Зимой для нормальных людей, это не проблема, но для меня бич. Через  4-5 ч непрерывного сидения за компьютером не спасают ни ковры, ни утепленная комнатная обувь…»   
         «…Арабы опять обстреливают ракетами,  уже выпустили 1500 ракет. Погибло до 25 человек и более 200 ранено. Противогазами обеспечены все. Все мы получили радиоприемники с автономным питанием. По всем радиостанциям и TV каналам на 6 языках освещали реальную обстановку. От этой предусмотрительности рехнуться можно».
     «…   Мне предстоит выплачивать еще 13 лет за мою виллу. Не знаю, успеем ли мы выплатить. А  выплатим мы к 28-му году три с лишним стоимости дома...»
       Из приведенных писем Игоря, получилось довольно четкое представление о жизни  на земле обетованной. Конечно, прослеживается и определенная эйфория, но это я объясняю различием жизни, которую прожил он  в Союзе и действительностью в Израиле. Да еще и присутствует темперамент, который так характерен для евреев.
     Примерно через год, когда Игорь более или менее абсорбировался, т.е. начал приживаться к незнакомому образу жизни, пришла пора думать, как зарабатывать на хлеб насущный. И он стал крутиться во многих областях. И время от времени и мне предлагал  разного рода сотрудничество. У меня к тому времени тоже бродили какие то идеи по выживанию в то трудное время - малый туризм из Израиля в дельту Волги.
      В  90-е  годы из России тащили все, что только можно – идеи, научные разработки, образцы перспективных разработок, подчас и секретных, сырье, отходы. Вообщем, «Тащи, братцы, что плохо лежит».  Эта тенденция просматривается и в письмах Игоря.
      «…Тут, как правило, идеи воруют, а покупают  реальную продукцию или сырье.  У меня уже есть контакты в других странах. Твоя идея в дельте Волги мне понравилась. Если удастся достать  интересные материалы, типа отходов –талловое масло, жировые гудроны и др. я обеспечу потребителей. Подумай..».   
       «… Самое главное, что TORAM  LTD дала мне возможность создать  лабораторию. Я не ограничиваю ее в определенном направлении, тем более уже беру нескольких крупных спецов по воде, керамике и др. О большом бизнесе. Его можно сделать, я в этом убежден, только на новых технологиях и оригинальных разработках. Их нужно искать, не обязательно иметь. Это могут быть разработки Иванова, Петрова, Сидорова, реализованные до опытного образца. Ты нашел такую разработку – заработал ты, и кто ее сделал».
        «…Вот уже 1,5 месяца как я забрался в беличье колесо и жму на все 4 лапы. Шуму и треску много, а продвижения нет – крутимся на месте.» 
         «…Твоя информация о диспергаторе пришла ко времени. Важно, что ты помог мне сориентироваться в масштабах цен и в случае удачи уже конкретно разговаривать с заказчиком о закупках».             
       Деловое сотрудничество с Игорем не получилось. К тому времени и  у нас наступила некоторая стабилизация, появилась работа, стали во время выплачивать зарплаты и в целом появился устойчивый просвет в будущем.
       «…С завистью читал твое описание новой лаборатории. Тут подобное возможно только для очень крупных лабораторий. Не всякая университетская лаборатория может позволить себе такое. А мы- то вообще используем все БУ или самоделки. Моя фирма дышит на ладан. Жить приходится за счет пенсии, Яниной зарплаты и редкой WEB-халтуры…»
       Коснулся Игорь и о ситуации в России в 90-х годах. Его рассуждения соответствуют и нашим ощущениям того времени, но местами с ним согласиться трудно.
     «… Получил от Вас письма, обстоятельные и интересные, но, к сожалению, удручающие. Впрочем, как и все остальные письма. У людей угасают последние искры оптимизма. Местные экономисты и крупные спецы всего мира  уже более полугода бьют тревогу, поскольку происходящее страшно всех беспокоит в мире. Но их всех пугают дальние перспективы, а Вам всем приходиться напрягаться, чтобы не прогореть, выкручиваться и волноваться за свой сегодняшний день. К сожалению, со стороны, а отсюда хорошо просматривается перспектива, не видно выхода…»
         «…Я представляю насколько сложно в этой ситуации работать и жить. И я рад, что Вы правильно действуете в этой обстановке, но нужно подготовить еще один надежный источник средств. Сегодня на будущую пенсию рассчитывать опасно. Я думаю твоя мысль, Володя, о совместном предприятии правильная. Пытайся ее реализовать. И, конечно же, вытягивайте Сережу. В нормальном обществе, а бог даст он увидит его, сумеет оценить то, чем он сейчас овладевает. Все мы внимательно следим за Союзными проблемами и переживаем. Где-то теплится надежда, что свершится чудо, хотя и непонятно как это может произойти…» 
       «В Москве беда с лекарствами, а переслать отсюда невозможно. Все в Москве извлекают и до адресата лекарства и продукты не доходят. Проблемы, проблемы, проблемы. У Вас, у нас, везде. В такое время живем…»
        «…И вообще сюда зачастили «деловые люди» из СНГ. Братцы славяне как добираются до сладкой жизни, то не отказывают себе ни в чем.  Дела тут у них, практически нулевые, но уезжая, закупают золото, самоцветы. Их рассказы, хотя и субъективны, противоречивы и неоднозначны, но вместе с телеканалами Останкино и Россия позволяют создать какое-то представление о Российских перспективах. Не слишком ли много выпадает на долю нашего поколения?  А может вообще, в мире нет покоя? Даже «богатые плачут». Недавно наш коллега вернулся из командировки в ЮАР. Рассказывает, что днем ему запретили идти в супермаркет. Отвезли на машине. Без оружия белые не выходят. Издержки демократии. Черные давят своих и терроризируют белых. Как похоже на США, наших арабов, тех же армян, грузин, таджикови др…»
      «…Пару недель назад из Киева вернулся Янин отец. Говорит, что школы не работают, в домах холодно. По-видимому, Россия тоже устала, если пошла за Жириновским…»
    «…Хазанов купил в Герцлии виллу за 250 тыс. $, прибывают какие-то темные лошадки и сразу же открывают фирмы, вкладывая сумасшедшие деньги. По сообщению главного инспектора полиции из России и стран СНГ ввезли свыше 4 млрд. $.  Откуда такие деньги?...»
    «…Приезжала знакомиться из Киева, бывший работник райисполкома, а сейчас  «новая украинка».  Уже объездила весь мир. Фляскает деньгами, как дореволюционные купцы в Астрахани. Все плачутся, но живут на полную катушку. Поэтому уже никто никуда уезжать не хочет. Моя сестра в Москве уже давно имеет разрешение на выезд в США, но ни я, ни Алька так и не можем понять, почему они не едут. …»
           «… Разговаривал с Кимом. Он ездил на 2 недели в Киев, но не смог выдержать полный срок и возвратился через неделю. Рассказывает, что институт (наука) практически не существует. Продиктовал огромнейший список ушедших в мир иной. Практически не осталось никого, с кем мы работали. Ким часто звонит в Киев, и его рассказ об институте меня потряс – на институт нашло какое то проклятие. Все, кто решал его судьбу, переходят в мир иной. Его рассказ настолько меня расстроил, что я впоследствии, так и не смог восстановить в памяти всех, названных им. Тут и Моисейков, и Мартинцив, и Кирпа, и Лещинский и еще многие. Уходит наше поколение, а молодежь в науку идти не хочет, так как не видит перспектив».
       Череда смертей знакомых. Может быть это последствия Чернобыльской катастрофы?
           «…Был в Киеве по делам. Приезжал на 0,5 дня в институт. Впечатление от института - тяжелейшее. Ремонта там не было уже лет 20. Лаборатории подобны сараям. В сортир противно заходить. Радиация, по-видимому, свое черное дело делает исправно. Масса людей поумирала – Скляр, Жидовцев и те о ком ты мне писал: Пришляк, Бобелюк и др. Особенно доставал транспорт. Толкотня в салонах, открытые окна не спасают. В метро – то же самое…»         
    «Мы соучастники какой- то дикой ошибки истории, а не просто современники. Все наши идеалы и нормы жизни похерены  Единственное богоугодное дело, к которому я, в какой- то мере, причастен, - это внуки. Все остальное чушь, пустота и содействие выродкам и подонкам…»
              Вот, такая она не радостная история нашего соотечественника и Земли обетованной. Из писем следует, что он так и не абсорбировался полностью – постоянной работы не нашел, метался, искал свою «жар-птицу». Купил, правда, дом, за который по ссуде надо выплатить в три  раза от его стоимости. Тем не менее, создается впечатление, что доволен, уехав из России, и сделал правильный выбор, оказавшись  на родину предков моисеевых.


***
РАССКАЗЫ ОТЦА

       Как то у меня хватило ума, и прозорливости пораспрашивать отца о его жизни пока еще он оставался жив. И я взял простенькое записывающее устройство, и он наговорил мне часть своей жизни, начиная с детства. А это ведь было начало 19-го века, т.е. это уже история. Причем история рассказанная очевидцем, а это многого стоит.
     Ниже я привожу рассказы отца, совсем немного отредактированные, но суть изложена правильно. Все верно и ничего не добавлено, ничего не искажено, все правда. Истори
ю корежить нельзя, а  править преступление!

Детство

     В детстве мы с отцом жили в 54 км от Уфы в деревне Топорино (ныне Кушнаренково). Жили мы в большом 2-х этажном деревянном доме. Но кроме нашей семьи (отец, мама и  нас трое детей)  в этом  доме жило 7 братьев отца. Мы все умещались  на втором этаже, а на первом располагалась  наша пекарня. У отца была лавка, где продавали бакалейные товары и хлеб, который пекли в нашей пекарне (наверное, в доле были все братья). В целом надо считать, что жили мы хорошо.
      Летом наш дедушка Михаил  Архипович, который жил в деревне Базаново привозил нас к себе. Дом у деда был большой из 7 комнат. У деда было два сада. Время у деда мы проводили весело, помогали ему,  чем могли. Запомнились грачиные гнезда на деревьях. Всех внуков собиралось  человек шесть. По утрам бабушка на завтрак давала нам крынку парного молока со свежим хлебом.
        Особенно нам интересно было с дедом ездить на базар. Перед поездкой мы просили деда, чтобы он нас взял с собой. Вставали утром рано, дед запрягал лошадь. Базар был в другой деревне километров за семь.  Помню, в татарских деревнях дед покупал смородину, которая была в специальных коробах, сделанных из коры липы. Короба были прочные с ободами. Один короб весил, наверное, килограмм пятнадцать.  А бабушка варила варенье из смородины и ранеток. Варенье варилось в медном большом тазу. Но варенье она нам не давала, а только пенки, но они были еще вкуснее.
       У мамы была сестра, у которой осталось пятеро  детей после смерти мужа. Потом она вышла замуж за вдовца, у которого было две дочери. Жили они бедно. И каждое лето их дети тоже гостили с нами  у деда. У деда была большая зала и нам натягивали большой полог от комаров, а внизу стелилась кошма, и мы спали, как в палатке. Это нам было очень интересно. Мы шалили, кидались подушками, но  никогда шуметь не запрещалось.
      Помню еще один случай из детства, который чуть не привел меня к гибели. На реке стояли плоты и вот мы с ребятами стали подныривать под ними. С одной стороны  плота нырнешь, а с другой вынырнешь. Вот я нырнул, плыву и по моим расчетом плот должен бы уже кончиться, а я выныриваю и стукаюсь о бревна, а запаса воздуха уже почти и нет. Выручила меня, то что открыл глаза и в одном месте увидел просвет, туда и направился.

Юность

      Три класса школы я закончил в Кушнаренково, а потом мы переехали в Уфу. Это был период начала гражданской войны, примерно, 1917 год. Время было смутное. В школах было холодно, и каждый ученик нес с собой полено дров, чтобы обогреть школу. В Уфе закончил 5 классов.  Отец устроился работать в Совнархозе. А переехали в Уфу, потому, что боялись. В это смутное время нас бы там с кишками съели! Тогда, то белые наступали, то красные. А в Кушнаренково остался брат папы дядя Яша. Он нанимал подводы и вывозил в Уфу все наши вещи.
       Кто из зажиточных не уехал во время, погиб. Так, например, печально закончилась судьба отца тети Лиды (наша родственница, не знаю с какой стороны). Ее отец  был доверенным у купца Заруцкого, владельца   крупянки. Когда красные стали грабить добро Заруцкого, то он стал говорить, что чужое брать нехорошо и стал защищать, и его арестовали. Во главе красных стоял Чевирев. И отца тети Лиды вместе с другими арестованными  - купцами,  зажиточными людьми, а может быть и случайными лицами посадили в трюм  парохода и увезли в  Сарапул. Выстроили на палубе парохода и там расстреляли, А один прыгнул в воду, переплыл Каму и  все рассказал. То есть мы уехали в Уфу вовремя.
         Вначале в Уфе жили на квартире  у дяди. Он был доверенным фабриканта немца Вольмаха. Начался НЭП и отец стал торговать рыбой, за которой ездили в Астрахань. Там были знаменитые рыбопромышленники Солдатовы. Они торговали рыбой по всей России. У них был завод по производству рыбной продукции. Мы рыбу закупали у них и везли на пароходе в Уфу.
        Потом немецкий еврей Краузе  договорился с  Уфимским горсоветом снять базар и предложил отцу с братьями войти в долю, и они согласились. Сняли под контору дом, наняли уборщиков, сборщиков, 40 вощиков. Базар был большой, только сена привозили до 1000 возов. На базаре же стояло много лавок. Дело пошло хорошо, работали, наверное, года  два. Я работал на базаре конторщиком. Но старшие начали каждый день выпивать. Пили и братья и Краузе.
        Вечером после работы приходили ко мне, а у меня был сундук с деньгами, которые сдавали сборщики.  Ну, вот приходят ко мне и берут деньги на выпивку под расписку.  Конечно, сколько брали, все учитывалось. А в Уфе был винный магазин, в котором продавалось и вино, и пиво, и икра. И вот посылают нас  с братом с большой  корзиной в этот магазин. Мы все закупаем. Мать стала против этой работы, каждый вечер отец пьяный. А потом появились конкуренты и  предложили Горсовету более высокую плату. Мы рынок отдали и снова стали торговать рыбой.
       У нас была лавка и склад, на котором хранились все товары.  Со склада утром завозили товары. Бывало, скажешь возчику: «Ахмед, вот тебе ключи, езжай на склад и привези то–то и то-то». Он едет на склад и все, что требуется, привозит. Работали на доверии и люди никогда не подводили. Мы с братом Шурой помогали отцу торговать в лавке.       Другие два брата отца, дядя Яша и дядя Алексей, торговали в Уфе керосином. У них была керосиновая лавка.
        В Уфе был богатый купец Колбасов. По национальности он чувашин, низенький такой, но хитрый. У него были свои дома, лавки.  Он как то отца полюбил и говорит: «Давай, Гриня, вместе торговать!».  Ну, вот, отец  стал компаньоном Колбасова и начал торговать в этом магазине, а мы с Шурой в нашей лавке. Осенью отец с Колбасовым поехали за рыбой на озеро Камышлабаш (где то ближе к Средней Азии). В основном там был сазан. Там же и солили его, коптили. Вкусный был сазан очень.  Они приехали в Уфу, хорошо продали сазана и Колбасов сильно обманул отца. И отец от Колбасова ушел.

Взрослость

       Вскорости в Уфе умирает мама – сердце, водянка. Ей было всего 37 лет.  И мы всей семьей переехали в село Дюртюли.  Стали торговать бакалейным товаром. За товаром в Уфу в основном ездил я. Летом на  пароходе, а зимой на 2-3 лошадях.
        Потом НЭП стал сворачиваться  и мы с отцом начали делать сита. За сеткой ездили в село Безводное, что в 35 км от Горького. Все село ткало  сетку. Вообще во многих селах население занималось каким-то одним делом: где были шорники, где делали кожи, где работали с деревом, то есть была развита специализация. Мне в то время было уже 20 лет, и за сеткой в Безводное часто ездил я. Кроме сетки для изготовления сита нужна обечайка – это фанерный ободок. Так вот за обечайкой ездили  на Урал в  село Аскино. Мы в это время продолжали жить в Дюртюлях, а сита делали втроем – отец и мы с братом Шурой.  Отец торговал ситами в базарные дни в Дюртюлях, а мы с Шуркой ездили по селам и там продавали.
       Однако шло дело к раскулачиванию, и мы все трое от беды из Дюртюлей уехали, а женщины во главе с женой отца, Нюрой, остались. После нашего отъезда через полгода стали людей сажать, ссылать в Сибирь, отбирать все нажитое. Наш родственник Серебряков Гриша, он был калашник, т.е. по сути был пекарем, сумел бежать.
     А мы с отцом продолжали делать сита в Давлеканово. Дела у нас шли хорошо. Мы заключили договор с Потребсоюзом  города Чумары на поставку 5 тыс. штук сит. А у них  была сетка. Мы малость мухлевали и делали сита немного меньшего размера и нам с каждого куска сетки оставался материал еще на 10 сит. Это уже была чисто наша прибыль! Потом у нас с женой отца Нюрой пошли трения, и мы с отцом разделили материал, деньги и  с Шурой поехали в Белебей, купили лошадь за 100 рублей. Было начало 30-х годов. Мы с Шурой купили дешевую сетку, но не медную, а железную. Мы посмотрели, ячея сетки подходит. Потом к нам с семьей приехал Серебряков Гриша (он был женат на моей сестре Марусе) и стали мы работать втроем.  Дело шло хорошо, мы разбогатели. Потом опять началось смутное время, разные гонения и мы Грише говорим, тебе надо уезжать, а то из-за нас и ты пострадаешь.
         Потом вдруг приходит из военкомата повестка нам с Шуркой. Что делать? Идти вдвоем? А у нас столько еще материала на сита, лошадь и денег много. И решили, что пойду я, а Шурка уйдет в бега. И меня забрали в армию.
      По статусу Советской власти я не принадлежал к классу рабочих и крестьян и поэтому был «лишенец», т.е. такой человек не имел полных гражданских прав – право голоса, быть избранным куда-то, служить в настоящей армии и носить оружие  и т.д. Так вот лишенцев и забирали в так называемую Трудовую  армию, но им не давали оружия и они использовались как бесплатная трудовая сила.
        В начале меня отправили в Иркутск, потом в Читу. А Шурка все продал и уехал в Уфу и стал жить без прописки. По сути дела был дезертиром. Поживет то в одном  месте, то в другом. Потом Шура мне пишет, что дядя Яша нашел человека в Горсовете, который за 600 рублей  на нас троих сделает документ, что мы восстановлены в правах. Ну, вот Шура и прислал мне копию справки о моем восстановлении в правах. А если ты не лишенец, то тебя освобождали из Трудармии.  И меня через месяц освободили. Дали мне литер на поезд, паек, а деньги то у меня были. И я поехал в Уфу. По дороге я остановился в Новосибирске. Там в это время служил летчиком Саша Латкин брат моей будущей жены Дуси.       Приехал я в Уфу. Мне уже было 28 лет, пора было определяться и в личном плане, и я женился на Дусе - Латкиной Евдокии Евтихеевне (моей будущей маме).
         Далее мое изложение. Семья мамы жила в Дюртюлях и их семья с семьей Токуновых были как-то  связаны,  дружили. После женитьбы вначале они  жили в Давлеканово, около  Григория Егоровича. С отцом они немного продолжали делать сита, а потом его отец уехал в Бугульму. А мой отец с мамой переехали в Уфу.
      Отцу было трудно вписаться в идеологию большевиков, направленную на подавление  всякого частного предпринимательства и проведение в жизнь главной формулы коммунистов “отнимай и дели”.         Поскольку своего угла не было, то ютились по разным квартирам, но была постоянная мечта иметь свой угол.   Вначале жили на квартире  у родственницы Татьяны Тимофеевны Сальниковой, потом снимали квартиру у Степановны.  Помню эту женщину уже старую, больную, но очень по-русски добрую.
      Отец  с мамой жили дружно, в постоянных тревогах, заботах и лишениях. Своего дома не было, с работой было тяжело. Так как я был еще маленький, то мама, естественно, не могла пойти работать, да и образования у нее было два  или три класса начальной школы. А отец пробавлялся случайной работой, причем самой низкооплачиваемой.  Например, работал возчиком. То- есть, по словам песни Утесова, он был «водителем кобылы».     Отец с детства, видимо, умел обращаться  с лошадьми, как их запрягать и как ухаживать.  В те времена автомашин, практически и не было, а, в основном, транспорт был гужевой.       А мне при этом вспоминаются автомобили уже мною видимые во время войны. Эти машины были на газогенераторном топливе и по бокам кабины пристраивались два вертикальных цилиндра, в которые время от времени надо было засыпать деревянные чурки.

***
НЕМНОГО О СМЕРТИ
       Скоро заканчивается жизнь.   Боюсь ли я смерти? Временами нельзя себе представить, что после меня  кончается всякая связь  с этим миром, и вдруг ничего нет!
          Тем не менее, понимаю, что высшим началом так устроено, что все живое в этом мире  проходит неизменный цикл - появление в этой жизни, рождение потомства и смерть. У кого – то этот цикл длиннее, у других – короче.  И иного не дано!
        Известно, что многие известные люди очень боялись прихода смерти. Так  Ю. Нагибин пишет: « Крепко же боялся Толстой Л. смерти, сколько не уверял себя в обратном. И как хотелось преодолеть этот страх, порой он почти убеждал себя, что ничуть не боится и приемлет и  тому подобное, а внутри все дрожало жалкой дрожью. И Лесков боялся, а Фет так  с ума сходил от ужаса. Не знаю, как обстояло с этим у Достоевского, однажды уже перенесшего смерть. Толстой, Лесков, Фет не просто боялись смерти, все их существование в старости было наполнено предчувствием смерти невыносимой тоской перед неизбежным».
        И Тургенев тоже сильно боялся смерти и писал об этом так: «Иди по дроге, пока ноги не подкосятся. Потом садись у обочины и смотри, как другие идут – и они недалеко  уйдут!» А умирал он тяжело. У него, что-то было с легкими и бронхами и ему не хватало воздуха. Это очень мучительная смерть.                А вот Нильс Бор смерть воспринимал, как составная часть жизни – «Неизбежность смерти – итог закономерного хода вещей».
      Гениально о смерти написал Эпикур: «Оканчивающему жизнь не надо бояться смерти! Пока мы живем - ее нет, когда она пришла –нас нет»
       За месяц-два до смерти Валюши я заметил, как она стала понемногу выщипывать ниточки из своего халата. Смотрю, а около кресла уже кучка таких цветных ниточек. «Валя, но не надо выдергивать нитки из халата, скоро ты вообще останешься без него!» - Молчит, но на второй день продолжается то же самое. Я как то не придал этому тогда какого-то значения, а потом вспомнил роман Льва Толстого «Анна Каренина». Один из героев романа Левин около умирающего брата. Умирал он долго и мучительно. И вдруг успокоился и его сожительница, простая женщина, говорит: «Ну, все скоро помрет».- « Отчего ты так говоришь?» - спрашивают ее. « А он прибираться начинает, прибирать с себя какие – то соринки, ниточки». Где- то я потом встречал, что это действительно имеет место. Моя Валюша готовилась к смерти.
     В связи с этим вспоминаются чудесные стихи Расула Гамзатова:

                Идут часы, идут не зная сна,
                По своему закону и науке.
                И ныне их мелодия грустна.
                «Тик-так ,тик-так, тик-так, - печальны звуки,
                Считающие  горькие разлуки,
                Твердящие: «Прошла твоя весна!»

И не менее прекрасные стихи моего друга Полякова Гены:

                Вот и все.  В детстве мне представлялось,
                Что у жизни не будет конца.
                А она словно птица промчалась,
                И пора уходить у праотцам…