К трёхсотлетию со дня казни лютеранских святомучеников в Торуни седьмого декабря 1724 года
Религий, происходящих из древних традиций веры, в нашем мире много. Говоря о них, мы прежде всех называем три самые крупные – ислам, иудаизм и христианство.
Христианство является крупнейшей религией в мире как по численности – 2,4 млрд верующих, так и по географии распространения.
Христианство (от греч. ;;;;;;; -- “Помазанник”, “Мессия”) – мировая религия, возникшая около 33 года в Палестине вокруг жизни и учения Иисуса Христа, описанных в Новом Завете. Христиане верят, что Иисус из Назарета есть Мессия, Сын Божий и Спаситель человечества. Христиане не сомневаются в его историчности.
Христианство, как и другие религии, делится на несколько направлений, или течений: самое крупное – католицизм – около 1,2 млрд верующих; протестантизм – около 800 млн; православие – около 280 млн; и другие (древневосточные церкви
Раскол христианской церкви на католическую и православную произошёл в 1054 году.
Раскололся и католицизм. Лидер религиозной революции Мартин Лютер критиковал церковные устои, а 17 октября 1517 года написал и обнародовал 95 критических тезисов, чем положил начало протестантизму – широкому реформационному антикатолическому движению, получившему название Реформация.
В историческом и богословском развитии протестантизм прошёл становление следующих течений: лютеранство, цвинглианство, кальвинизм, анабаптизм, меннонитство, англиканство. В дальнейшем возникает ряд иных течений – Евангельские христиане, баптисты, адвентисты, методисты, и ряд других.
Религиозные разногласия верующих нередко приводят к острым дискуссиям и кровавым столкновениям враждующих сторон.
Торуньский кровавый суд, по-немецки – Thorn Blutgericht, буквально – «кровавый суд Торуни», рассказывает о стычке католиков-иезуитов с протестантами-лютеранами 16 и 17 июля 1724 года, которое закончилось казнью бургомистр-президента Торуни, наместника польского короля, бургграфа Иоганна Резнера (Iohannes Gottlib Roesner) и ещё девяти граждан города по решению специальной выездной королевской комиссии седьмого декабря 1724 года.
В интернете, особенно в Википедии, встречаются описания «Торуньского переполоха» и биографии участников событий, статьи о протестантизме, иезуитах, евхаристии, празднике Тела и Крови Христовых, и многие другие. Источники на польском, немецком, русском языках. Для полноты картины рассказы сведены воедино и переложены на русский так, как виделось составителю.
Писатель Эрнст Вихерт (Ernst Wichert), отстаивая точку зрения протестантов и немецкого культурного наследия, издал два исторических романа на немецком: «Der B;rgermeister von Thorn. Tileman vom Wege», 1891, и «Die Thorner Trag;die», 1902. Шрифт готический, или старый немецкий. Первый роман я приобрёл в интернет-магазине Ebay, второй – в розыске. Для читателей с глубоким интересом к истории Торуньского кровавого суда могу посоветовать докторскую диссертацию на немецком Samuel Feinauer aus Heitersheim, „Tragoedia Thoruniensis“ (Von der Philosophisch-Historischen Fakult;t der Universit;t Stuttgart), 2017. Ссылка в Интернете: file:///C:/Users/User/Downloads/Feinauer_Diss_Tragoedia.pdf
Есть произведения и других авторов, но и этих, я думаю, вполне достаточно, чтобы окунуться в историю события.
Торунь
В конце XII века германские рыцари-крестоносцы основали духовно-рыцарский военный орден, известный как Тевтонский орден (лат. Ordo Teutonicus), а также как Германский орден, Немецкий орден (нем. Deutscher Orden).
Девиз ордена: «Помогать – исцелять – защищать», (нем. Helfen – heilen – wehren).
Город Торунь своим возникновением обязан Тевтонскому ордену, хотя первые поселения в данной местности датируются еще 1100 годом до нашей эры. Основанный как крепость тевтонскими рыцарями под управлением гроссмейстера Германа Балка на Висле в 1231 году, и получивший права города в 1233 году, задолго до Реформации, Торунь в сопровождении христианских францисканских и доминиканских монахов был заселен колонистами-вестфальцами и оставался под правлением Тевтонского ордена более двух веков. Именно в Торуни тевтонские рыцари основали свою первую укрепленную базу – тевтонский замок, кардинально отличающийся по планировке от других замков, построенных позже на территории Польши.
Именно из Торуни, Kоролевы Вислы, тевтонские рыцари начали завоевание языческой Пруссии и постепенно создали мощное религиозное государство.
В 1243 году в монастыре францисканцев, в Торуни, состоялся синод, где была выдана папская булла о создании четырех новых епархий в области.
До конца четырнадцатого века Торунь являлся одним из крупнейших торговых центров, а также культурно-художественным центром Тевтонского ордена. Позже главенствующая роль перешла Гданьску, но Торунь, в силу своего старшинства и ведущей роли в Ганзейском союзе, всегда имел преимущество над остальными прусскими городами в Померании, а в его Старой ратуше были размещены основные прусские архивы.
Все монументальные и наиболее важные исторические здания Торуни датируются этим периодом, в том числе готическая Ратуша Старого города, три больших готических церкви, фортификационные сооружения (стены, башни, ворота) и крупнейший комплекс прусской архитектуры в Польше, включающий десятки готических зданий с типичной внутренней планировкой (сегодня лучше всего отражает этот период дом Коперника).
Динамичный рост города привел к созданию в 1264 году еще одного городского района – Нового города, который окончательно объединился со Старым городом только в 1454 году.
Кроме того, быстро развивались многочисленные пригороды, самый большой из которых, известный как Челминский (Che;mi;skie), был расположен за пределами одноименных ворот, к северу от Старого города Торунь. В Челминском (Che;mi;skie) пригороде были возведены пригородный суд и три готические церкви, в том числе самая большая и старая – церковь Святого Георгия с лепрозорием, церковь Святого Лаврентия и церковь Святого Креста.
К сожалению, ни один из храмов до наших дней не сохранился. Первые два были разрушены еще в девятнадцатом веке немецкими властями, последний – в начале двадцатого века.
В XIV веке Торунь стал членом Ганзейского союза, это был первый этап благоденствия и процветания города. Хотя Торунь играл одну из главных экономических и политических ролей в Тевтонском государстве, его состоятельные горожане, в их числе и немцы, со временем стали тяготиться военным типом управления крестоносцев, им все более импонировали свободы Магдебургского права, по которому уже давно жили города Литвы и Польши.
В 1454 году, в атмосфере секретности, Торуньский Совет Прусской Лиги (союза из 53 дворян и 19 городов, объединившихся за ограничение власти Тевтонского ордена) принял решение о выходе из под влияния Тевтонского ордена и отправил прусскую делегацию в Краков, чтобы объявить о включении в Польское Королевство, что в результате привело к Тринадцатилетней войне между Польшой и Тевтонским орденом.
Во время войны Торунь являлся базой военных операций, здесь был штаб пруссов и польского монарха. Многочисленные иностранные делегации во главе с папскими легатами посетили за время войны Торунь в роли посредников.
Длительные военные действия требовали постоянной финансовой поддержки, что привело к восстанию со стороны горожан против бремени чрезмерного налогообложения. В 1456 году бунт в Торуне был жестоко подавлен – 68 человек были обезглавлены.
Об экономической мощи средневекового города Торунь можно судить по сумме денег, выделенных для военных целей. Средства, потраченные на войну с Тевтонским орденом достигли двухсот тысяч гривен (денежная единица, используемая в Польше в средние века), что составляло 80-летний годовой доход столицы Польши города Кракова и 270-летний годовой доход города Познань!
Война закончилась в 1466 году заключением Второго Торуньского договора, который, среди прочего, положил конец Тевтонскому государству. Его западная часть формируется как Королевская Пруссия, куда входят города Торунь, Гданьск, Эльблонг и Мальборк, как автономная провинция Королевства Польского, с собственным руководящим органом - прусским советом.
В провинции была своя собственная денежная единица, которая чеканилась в королевском монетном дворе, в Торуни, собственная казна, налоговая система, юрисдикция, герб и печать. С тех пор Торунь, которому были подтверждены его бывшие привилегии, и дарованы королем Казимиром Ягеллоном ряд новых, стал одним из трех так называемых великих городов Пруссии и, кроме Гданьска и Эльблонга, самым богатым городом в польских землях.
В 1473 году в городе Торунь появился на свет Николай Коперник, и хотя вся его жизнь прошла вдали от родного города, горожане всегда гордились своим знаменитым земляком. На рынке Старого города, рядом с ратушей был установлен памятник Копернику, на котором выгравировано по латыни: "Николай Коперник, торунянин, сдвинул Землю, остановил Солнце и Небо".
В 1506 году, король Александр Ягеллон (Александр Jagiello;czyk) уполномочил городской совет использовать красную печать, которая считалась привилегией монархов. В городе Торунь это было расценено как очевидный жест признательности и доброй воли. Еще долго после подписания Второго Торуньского договора (1466), город часто посещали польские короли, размещаясь в Королевской палате Ратуши Старого города. Династия Ягеллонов питала особую симпатию к городу Торунь, и один только Казимир Ягеллон посетил его шестнадцать раз. В 1501 году король Польшы Ян I Ольбрахт (Jan Olbracht) умер во время своего пребывания в городе Торунь и сердце его было погребено в Торуньском соборе.
Помимо очевидных преимуществ хороших отношений города Торунь со столицей, королевские визиты были полезны для города и с точки зрения престижа.
Состоятельные горожане имели возможность продемонстрировать свое процветание.
На рубеже семнадцатого века Торунь, называемый Королевой Вислы, наслаждался своим "золотым веком" во второй раз. В это время Торунь просто переполнен торговцами и путешественниками, на его улицах звучит невообразимая смесь иностранных языков. Благодаря трем крупным международным ярмаркам, организуемым в рамках привилегий, предоставленных королем Казимиром Ягеллоном в 1472 году, а также богатому культурному наследию города, Торунь снова занимает ведущее место среди самых богатых и влиятельных торговых и художественных центров. Множество зданий реконструируется в соответствии с архитектурными тенденциями того времени. Церкви заполнены произведениями искусства самых выдающихся художников, город постоянно посещают известные общественные деятели, артисты и мыслители. В городе Торунь в середине семнадцатого века действуют целых пятьдесят три гильдии художников, которые не просто удовлетворяют местные потребности – их шедевры расходятся по всей Пруссии и Польше.
С 1558 года жители город Торунь наслаждаются религиозной свободой, провозглашенной королем Зигмундом (Сигизмундом) II Августом, который закрепил победу Реформации в городе, который становится крупным и важным протестантским центром. Протестанты начинают вести активную культурную деятельность.
После начала протестантской реформации город принял лютеранство в 1557 году.
Иезуиты в городе появились в 1596 году. И это – несмотря на возражения муниципальных властей. Иезуиты сразу же развернули миссионерскую контрреформацию. В результате начала нарастать религиозная враждебность. Город долго оставался толерантным по отношению к пришельцам. Но после многих стычек, особенно в 1688 и 1721 годах, с 1682 года созданное протестантами и Советом города лютеранское ополчение (на немецком языке: B;rgerwehr) вынуждено было защищать лютеранскую церковь Св. Марии (Marienkirche).
В 1568 году в Торуни открывается знаменитая протестантская Академическая гимназия. Это был один из первых университетов в северной части Польши. Академическая гимназия стала центром научной и культурной жизни города. На ее базе в 1594 году создается первый в Польше музей. Во многом благодаря деятельности бургомистра города Генриха Стробанда в Академической гимназии создаются отличные условия как для преподавания, так и для научной работы, что привлекает сюда ряд известных профессоров и ученых. В здании библиотеки, которая являлась одной из самых известных и крупнейших библиотек Европы, начиная с 1581 года работает типография, в которой были напечатаны многочисленные научные публикации, в том числе номера первого научного журнала в мире -Institutio Literata. С Академической гимназией конкурирует Контрреформации иезуитский колледж, созданый в 1605 году.
Кроме насыщенной культурной жизни, Торунь был хорошо развитым промышленным городом. Его пригородные промышленные центры, таке как Lubicz, Przysiek и Kaszownik, могли похвастаться широчайшим производством. Там были, например, пивоваренные заводы, бумажные фабрики, ликеро-водочные заводы, кожевенные мастерские, лесоперерабатывающие предприятия, производства по переработке меди, судостроительные верфи и т.д.
После почти двух веков процветания удача покидает Торунь. Хотя в начале войны против Швеции, в 1629 году, город, пользовавшийся королевской привилегией иметь собственную армию, и выдержал нападение намного превышавшего по численности шведского корпуса. Но после капитуляции 2 декабря 1655 года Торунь находился под шведской оккупацией вплоть до конца 1658 года, когда в результате ожесточенных боев и массированных артиллерийских обстрелов польские войска освободили город. Однако наибольшие разрушения Торунь получил при нападении шведов в 1703 году, когда город не только получил обширные разрушения, но и был беспощадно разграблен.
В августе 1645 года в городе Торунь состоялся "братский разговор" – знаменитая встреча именитых европейских богословов, которые прибыли в Торунь, чтобы в дружеской атмосфере обсудить свои разногласия. И хотя в результате встречи намеченной цели добиться не удалось, это было одно из самых известных и важных событий в истории города. Инициатор этого мероприятия, король Владислав Ваза IV, завоевал титул непредвзятого и толерантного монарха, в то время как Торунь вошёл в историю как город толерантности.
Тем не менее, религиозные разногласия между доминирующим протестантизмом и католицизмом все более обострялись в результате иезуитской контрреформации, накаляя обстановку в городе.
В 1724 году постоянно растущая напряженность привела к печально известному "Переполоху в городе Торунь», который положил конец протестантской эры.
Праздник Тела и Крови Христовых (нем. Fronleichnam).
В чём заключались религиозные разногласия между иезуитами и протестантами Торуни, положившие конец протестантской эре в бывшем городе тевтонских рыцарей? Таких разногласий немало. Одно из них – отношение к религиозному празднику Тела и Крови Христовых (нем. Fronleichnam).
В тот день, 16 июля 1724 года, иезуиты проводили этот праздник, который называют также Корпусом Кристи (лат. Corpus Christi - Тело Христово) пресуществляя хлеб и вино во время евхаристии – святого причастия. Это очень важный и торжественный католический праздник. По улицам города и вокруг храма проводится торжественная церковная процессия со Святыми Дарами (хлеб и вино). Священники несут дароносицу, за ними следуют прихожане.
Участие в процессии рассматривалось как акт публичного исповедания католической веры.
Но протестанты не признают Пресуществление.
По вере католиков, пресуществление (transsubstantiatio) – превращение хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы происходит во время Евхаристической молитвы, когда сущность хлеба и вина пресуществляются в сущность Тела и Крови Христовых, в то время как доступные для органов чувств свойства хлеба и вина остаются неизменными.
Лютеране верят, что Евхаристия «это содержащиеся в хлебе и вине истинные Тело и Кровь Господа нашего Иисуса Христа, которые мы, христиане, должны есть и пить, по установлению Самого Христа». Таким образом, причастник принимает элементы как хлеба и вина, так и истинных Тела и Крови Самого Христа. Причастие принимается всеми верующими в двух видах: Тела (хлеб) и Крови (вино). Большинство лютеран отрицают сохранение Тела и Крови в хлебе и вине после окончания Евхаристии.
Однако некоторые церкви считают, что освящённые хлеб и вино сохраняют элементы Тела и крови Христа.
В лютеранской литургии во время Таинства Святого Причастия особое внимание уделяется словам установления святого причастия. «Господь наш Иисус Христос в ту ночь, когда Его предали, взял хлеб и, возблагодарив, преломил и, раздав ученикам, сказал: примите и ядите; сие есть Тело Мое, которое за вас предается, сие совершайте в Мое воспоминание. Также взял Он чашу и возблагодарив, подал им и сказал: примите и пейте из неё все. Сия чаша есть новый завет в Крови Моей, за вас изливаемой во оставление грехов. Когда только будете пить сие, совершайте это в Мое воспоминание». Поэтому лютеране верят, что именно тот принимает Причастие правильно и достойно, кто верует в эти слова: «за вас предаваемое» и «за вас изливаемое во оставление грехов».
В Евангелическо-лютеранской Церкви вслед за католической традицией используется для причастия только пресный хлеб (т.н. опреснок). К причастию допускаются только члены церкви, прошедшие конфирмацию.
Лютеране отвергают пресуществление. Мартин Лютер в трактате «О вавилонском пленении церкви» подверг критике учение о пресуществлении, то есть представление о том, что хлеб и вино превращаются, теряя свою природную субстанцию. Эта теория не имеет поддержки в Писании. Нет никакого повода предполагать, что хлеб перестаёт быть естественным хлебом. Лютеранство учит о консубстанции (лат. consubstantialitas, от con — с и substantis— сущность), то есть о действительном присутствии в Святом Причастии Тела и Крови Христовых.
В баптизме принятие «тела и крови Христа» квалифицируется как символическое действо. Также смотрят на это и иные протестантские церкви.
По этой причине церковное шествие иезуитов в праздник Тела и Крови Христовых протестанты-лютеране наблюдали со стороны, участия в нём не принимая.
Горячая молодёжь по обе стороны шествия обменивалась колкими репликами, распалявшими чувства. В прежние времена такие перепалки заканчивались потасовками, не обошлось и на этот раз…
Иоганн Готфрид Резнер
(нем. Johann Gottfried Roesner; лат. Johannes Gottofredus Roesner) родившийся 21 ноября 1658 в польском Суле;хуве, куда от шведской оккупации (2 декабря 1655 – конец 1658 гг) бежали его родители, лютеране, происходил из знатного купеческого дома старшины городского Совета Всхова (Fraustadt).
В 1676 году родители отправили восемнадцатилетнего Иоганна на обучение в широко известную протестантскую Академическую гимназию Торуни. Библиотека гимназии хранит толстую рукописную книгу, в которой он записал крылатые выражения латинских классиков. Так, уже в этом, раскрылись его эстетические дарования, которые он растил и в зрелые годы.
В 1679 году посещал университет в Лейпциге, бывал в университете Франкфурта-на Одере, изучал право.
Полученные в Торуни навыки привели к тому, что в 1687 году городской Совет Торуни пригласил Резнера на должность городского секретаря, – должность, которая являлась честью для него и первой ступенью карьерной лестницы.
Находившийся в Торуни без кровного родства со знатью и тяжело поднимавшийся Резнер получил значительную поддержку, в 1694 году приведя в дом Анну Катарину Кислинг, дочь бургомистра Торуни Иоганна Кислинга. Четыре года спустя он был избран членом Совета.
Конечно же, в этой связи Иоганн Резнер попал в атмосферу ссор и споров враждебных Кислингу семей, представлявшую в то время печальную картину внутренних гражданских распрей. Враги бургомистра Кислинга однажды даже исключили Резнера из Совета, но вмешался король Польши и восстановил его в прежней должности.
К 1706 году Резнер (48 лет) с большим трудом добился цели – был избран бургомистром Торуни (в городе их было четверо). Отныне и непрерывно служил он в этом учреждении, поочерёдно с коллегами становясь президентом – верховным бургомистром года, бургграфом – наместником короля.
Бургомистерское правление Резнера шло во время тяжёлой Северной войны (1700-1721 гг); с 1703 года по 1718 год через город почти непрерывно маршировали различные военные формирования и грабили его, опустошив казну полностью. Сверх того, в 1708-10 годах в стенах города лютовал страшный ангел смерти – чума. В хаосе войны и чумы Резнер оставался верным короне Польши, хотя сам испытывал нужду, страдания и лишения. И то, что в тех условиях и в то время он ничего не сумел сделать для подъёма экономики города – это вполне понятно.
Ко всему росли бесконечные гражданские распри. Резнер усердно проводил, как многие бургомистры, коммерческие дела и стремился не растрачивать прибыль по пустякам. В своём имении он владел винокуренным заводом, составлявшим конкуренцию городскому предприятию в Прзюсик (Przysiek). А поскольку члены Совета свой оклад получали из налогов на прибыли городского винокуренного завода, то чиновники выступали против Резнера, требуя закрыть частное производство. Резнер жаловался королю на решение муниципалитета. Отношения между бургомистром и членами Совета были напряжены до невыносимости.
Протестантской Академической гимназией Торуни Резнер управлял, как можно видеть из его эстетической предрасположенности, с полной отдачей. Он сам охотно предпринимал вояжи в царство муз, держал элегантные «латинские» речи и отправлял родным и знакомым стихи собственного сочинения.
Преподаватели гимназии составляли часть лютеранских священнослужителей Мариенкирхе, и любовь Резнера к наукам была крепко связана с привязанностью к лютеранской церкви.
Вопреки коммерческой любви к деньгам он был убеждённым приверженцем родовой, унаследованной веры. В церкви его можно было часто видеть не только по воскресеньям, но и в будничные богослужения. В связи с этим была сильная неприязнь к иезуитам, которые были тогда всемогущи в Польше и прилагали все силы, чтобы искоренить евангелическую веру «mit Stumpf und Stilen».
В Торуни иезуиты также имели монастырь и школу. Они составляли костяк в исключительно лютеранском обществе, а их невоздержанные отпрыски, в большинстве случаев из проживавшего в округе польского дворянства, наводили ужас на прохожих, обстреливая петардами и метая камни из пращей.
То была вулканическая почва, на которой стоял Резнер, и одного столкновения было достаточно, чтобы гудящая внутри общества ярость вырвалась наружу. Взрыв нашёл свой выход в народном «переполохе» 16 июля 1724 года.
Переполох
В Праздник Тела и Крови Христовых (Fronleichnam) в крестном ходе иезуитов к Пресвятой Богородице дошло до драки между студентами иезуитского колледжа (не гражданами Торуни) и протестантской Академической гимназии.
В связи с беспорядками в Торуне в 1724 году и их последствиями, утверждает в диссертации Samuel Feinauer, в источниках и научной литературе используются различные термины.
Во избежание недоразумений, приведем, пишет он, несколько предварительных замечаний: 16 и 17 июля 1724 года в Торуне вспыхнули беспорядки. В последующие месяцы проходил судебный процесс, который завершился в октябре, в частности, смертным приговором, приведенным в исполнение 7 декабря 1724 года. Когда в польской историографии упоминаются эти события, как правило, все они обозначаются термином "торуньский переворот" или "торуньская справа". В немецкой историографии часто используются более резкие формулировки, такие как "Thorner Blutgericht" или "Blutbad" (кровавая баня), в основном они относятся к казням 7 декабря 1724 г. В настоящем исследовании проводится различие между этими тремя фазами: июльские волнения, судебный процесс в сентябре и октябре и исполнение приговора 7 декабря 1724 г.
Разнообразие публицистики затрудняет детальную реконструкцию событий бунта.
В настоящее время не представляется возможным детально восстановить события бунта, хотя наиболее важные ключевые даты не вызывают сомнений.
Несколько молодых евангелистов наблюдали за шествием от бенедиктинской церкви св. Иакова в Новый город 16 июля 1724 года. Студенту-иезуиту Станиславу Лисецкому захотелось, из уважения к процессии, заставить их встать на колени. В результате возникла потасовка, в ходе которой Лисецкий, очевидно, пытался сбросить на землю головные уборы евангелистов; возможно, он также бил их по лицам. После этого потасовка на время прекратилась. Однако через несколько часов Лисецкий снова отправился в церковь cв. Иакова, где встретил двух парней, участвовавших в потасовке. И снова завязалась ссора. Лютеранин Давид Хайдер присоединился к ним и ударил Лисецкого. Потасовка была прервана солдатами городской милиции. Президент Резнер арестовал Лисецкого.
На следующий день студенты-иезуиты тщетно требовали освобождения своего товарища. Они снова встретились с Давидом Хайдером, что привело к очередной драке, которая была вновь разогнана городской милицией. Милиция арестовала еще одного студента-католика.
В ответ воспитанники иезуитов напали на не принимавшего участие в драках евангелического гимназиста Нагурного, стоявшего в ночной рубахе у калитки в свой двор, и с побоями потащили его в школу при монастыре ордена иезуитов.
К этому времени президент-бургомистр Резнер уже освободил Лисецкого.
Арест Нагурного распространился по городу, как лесной пожар, после чего толпа, состоявшая в основном из ремесленников и поденщиков, евангелистов, собралась перед зданием иезуитского колледжа. В результате произошли нападения. В исторических материалах недвусмысленно указывается, что камни (из пращи) бросали с обеих сторон.
Наблюдая за развитием ситуации, Резнер снова вызвал на помощь городскую милицию под командованием Готфрида Граурока. Он также приказал закрыть городские ворота вблизи колледжа, чтобы помешать иезуитам получить помощь из преимущественно католических пригородов. В качестве предупреждения городское ополчение произвело два залпа в сторону колледжа.
Побоище продолжилось и на следующий день – семнадцатого июля, перейдя в перестрелку.
Резнер отправил городского секретаря Ведемайера в монастырь известить о мятеже и попросил ректора Чижевского освободить Нагурного, что и было сделано, но лишь после повторного требования. После консультации с президентом города Резнером Ведемайер сообщил иезуитам, что второй студент также освобожден.
Городская охрана под командованием капитана Граурока оказалась ненадёжной, и вместо того, чтобы разогнать толпу, вернулась обратно в здание городской охраны. После чего Резнер позвал «Althorner» – «Торуньских ветеранов», а чуть позже и «Johannisquartiers» – «Гарнизон Иоганна», но они оказались не в силах подавить гнев народа.
Тогда глава города вызвал Граурока и приказал ему вернуться к школе и открыть стрельбу по толпе. Трусливый капитан возразил, дескать, «он не может себе это позволить, что потом станет с ним самим и с его командой? Если он будет стрелять в народ, польская королевская гвардия ответит городским ополченцам огнём. Да и народ возьмётся за оружие, начнётся кровопролитие, за которое он не желает отвечать. Он не может и не хочет этого делать».
Резнер, как Ведемайер и другие присутствовавшие граждане, посчитал мероприятие чрезвычайно опасным. Эта мимолётная слабость, не соответствовавшая его прежней энергичности, стала единственной ошибкой, в которой можно было его упрекнуть. Такую позицию можно объяснить шатким положением Резнера в Совете. Если бы несколько лютеранских граждан были убиты городской милицией, то он сам потом вряд ли спасся от мести своих коллег.
Таким образом мятеж набрал опасный оборот.
На место происшествия в качестве переговорщика был направлен городской секретарь Ведемейер. После консультации с президентом города Резнером он сообщил иезуитам, что второй студент также освобожден. В ответ иезуиты освободили Нагурного, который смог покинуть колледж вместе с Ведемейером. После чего городская милиция отступила, хотя неясно, исходил ли этот приказ от самого Граурока, или его отдал Резнер.
Но толпа не успокоилась. Гнев затмевал разум. Градус внутреннего огня повышался, и после ухода солдат разъярённая толпа вломилась в школу и монастырь иезуитов, порвала и поломала всё, что было плохо сшито или прибито гвоздями, в хлам, выбросила из окон, и прямо на улице разожгла костёр. Иезуиты утверждали, что при этом под смех и оскорбительные выражения были сожжены иконы святых, а также статуя Непорочной Девы Марии.
Беспорядки грозили охватить весь город. В дело вмешалась королевская гвардия и прекратила их. Но толпа разошлась только после того, как сам Резнер, осмотрев колледж, заверил толпу, что ни один лютеранский студент содержаться в неволе больше не будет
То, что толчком к этим волнениям, несомненно, послужили иезуиты, пишет Samuel Feinauer, сегодня признается учеными, тем не менее, мнения по поводу оценки этого факта расходятся.
Иезуиты сразу же подали иск в Варшавский асессорский суд, основную вину возложив на Резнера, будто он преднамеренно подстрекал народное восстание и позволил народу вооружиться, несмотря даже на то, что применение обоих „B;rgerquartiere“ доказывало обратное. Этот суд отвечал за интересы городов, когда право города на самоуправление было подорвано, как в случае с Торунью, прямым обвинением городской администрации. Судебный процесс подвергся резкой критике со стороны протестантов за то, что все судьи были католиками, и только по этой причине ожидать справедливого приговора не представлялось возможным.
В течение нескольких недель, последовавших за волнениями, выяснилось, что магистрат Торуни недооценил последствия, к которым могла привести жалоба иезуитов.
Исходя из часто цитируемого status causae, официального отчета городского совета о событиях 16 и 17 июля 1724 г., город практически не защищался от выдвинутых обвинений. Известность status causae объясняется тем, что оно многократно перепечатывалось в газетах и журналах. Неизвестно, было это сделано по активной инициативе городского совета, или корреспондент разослал status causae в газеты Запада. Факт в том, что оно было напечатано уже в октябрьском номере "Mercure Historique et Politique", а в последующие месяцы, особенно после казней в декабре, оно появилось в многочисленных газетах и памфлетах, посвященных Торуни.
Существует письмо мэра и городского совета, в котором они напрямую обратились к Августу II и сообщили ему о том, что "местные польские студенты [...] снова проявили в городе большую жестокость и насилие, к сожалению, это привело к совершенно неожиданному бунту [...], который невозможно было сдержать по первому пылу, и в результате здешний иезуитский монастырь сильно пострадал от бесчинствующей толпы". Зачинщиками всех несчастий [...] были "вышеназванные студенты", но и мы на своем месте не в последнюю очередь способствовали этому по своей вине". Письмо заканчивается просьбой: "Посему к Вашему Королевскому Величеству, Всемилостивейшему Государю нашему, посылаем покорнейшую нашу, смиреннейшую просьбу и мольбу, дабы не прислушивались к названной здесь школе, а взять скорее нас под свою Высокую Королевскую защиту».
Это письмо, до сих пор не приводившееся исследователями, свидетельствует о том, что сразу после подачи жалобы уже была предпринята попытка повлиять на ход судебного разбирательства непосредственно с королём. То, что городской совет так быстро инициировал это прямое обращение к королю, говорит о том, что он опасался судебного разбирательства с негативным исходом.
Магистрат не смог подобрать подходящего человека, который мог бы представлять город в суде и защищаться от обвинений иезуитов. В Асессорском суде, который собирался с 11 августа 1724 г., город Торунь представлял менее чем подходящий секретарь городского совета Кристиан Клосманн. Безусловно, следует предположить определенную предвзятость в суждениях чисто католического характера при вынесении вердикта. Остальное сделала некомпетентная делегация города Торуни в Варшаве. Вместо того чтобы опровергнуть обвинение иезуитов по существу, они попытались вскрыть процессуальные ошибки.
Тем не менее, в приговоре содержалось предупреждение для студентов иезуитского колледжа. Этот судебный призыв к дисциплине и сдержанности по отношению к некатоликам примечателен, несмотря на однозначность вердикта. По крайней мере, из него ясно, что участие студентов-иезуитов в торуньском конфликте было признано.
Суд назначил комиссию, – не менее двадцати трёх уполномоченных, которые провели аресты, взяли показания у подозреваемых и свидетелей (материалы следствия от Совета засекретили), от облегчающих вину показаний свидетелей отказались и, наконец, стремились жёстким шантажом выдавить из бедного города «за заботу» две тысячи восемьсот дукатов. Это заняло несколько недель.
В общей сложности этап расследования под председательством куявского епископа Кшиштофа Антони Шембека длился с 16 сентября по 13 октября. В бытность епископом Позена Шембек был известен как убежденный сторонник закрытия лютеранских церквей. Только по его инициативе было закрыто 19 церквей. Через несколько лет ему предстояло стать архиепископом Гнезненским, а затем и примасом Польши.
2 октября 1724 г. сейм обсудил вопрос о Торуньском бунте.
26 октября началось заседание суда асессоров, который 8 ноября 1724 г. вынес свой вердикт и передал его на утверждение сейма.
Сейм, заседавший в Гродно, 13 ноября, как и ожидалось, подтвердил приговор. Сейм имел определенное значение для вынесения приговора, поскольку в его состав входили и некоторые судьи Асессорского суда. Ввиду все более радикального состава шляхты в Сейме, они оказывали непосредственное влияние на ход судебных заседаний и, вероятно, имели на них решающее значение.
Приговор был оглашен в Торуне 20 ноября.
В это же время в Торунь вошли 2400 солдат королевских войск под командованием князя Любомирского. Кронфюрст Георг Любомирский (Ежи Доминик Любомирский), фанатичный член комиссии, родился около 1665 года, был моложе Иоганна Резнера, и прожил дольше его всего лишь на три года, до 27 июля 1727 года. Польский князь из древнего рода Любомирских, великий наместник короны, камергер двора короны, генерал-лейтенант Драконы Республики, полковник полка драгунов, участник многих битв, сам руководил полком, обеспечив порядок во время казни осужденных лютеран.
Уже неоднократно отмечалось, что допросы свидетелей, питание и размещение солдат и другие расходы, связанные с этим, пробили значительную брешь в городской казне, составив в общей сложности почти 32 тыс. гульденов.
7 декабря 1724 года десять из четырнадцати смертных приговоров были приведены в исполнение. Резнер, которому было 64 года, был размещен так, что умер не на эшафоте, не публично, а обезглавлен в пять часов утра во дворе Ратуши в присутствии нескольких солдат и священнослужителей. Он до самого конца читал псалмы, а после казни, на следующий день, в полной тишине был погребён перед алтарём церкви св. Георгия. Резнер до последнего надеялся на то, что чудовищный приговор в полной строгости не будет приведён в исполнение. Совет и парламент, глубоко расколотые и годами войны финансово ослабленные, не были в состоянии платить Польше требуемые власть имущими „Devinctionen“ и противостоять бедствию.
В течение дня были казнены еще девять граждан Торуни.
Двум осужденным удалось бежать, третий – уже известный нам Давид Хайдер перешел в католичество и был помилован. Второй бургомистр, Зернеке, сначала добился отсрочки приговора, а через некоторое время был помилован польским королем, поскольку обвинители-иезуиты высказались в его пользу.
4 декабря 1724 г., за три дня до казни, Резнер написал прошение о помиловании на имя короля. В отношении этого письма существуют различные утверждения, в том числе и то, что Любомирский, отвечавший за исполнение приговора, намеренно проигнорировал обращение президент-бургомистра.
Помилование Зернеке, по-видимому, состоялось благодаря крупной денежной сумме.
Остается неясным, почему прошение Резнера о помиловании осталось безрезультатным. Возможно, король хотел избежать конфликтов со Шляхтой. В любом случае, Резнер идеально подошёл для публичной огласки как прототип протестантского мученика. В конце концов, это был почтенный пожилой джентльмен с большим политическим стажем, который теперь, согласно прочтению, был готов понести несправедливое наказание, ни на минуту не задумываясь о том, что обращение в веру может стать для него спасением.
К Резнеру, находившемуся под домашним арестом, в день перед казнью то и дело хаживали иезуиты, монахи-доминиканцы и католические миряне, обещали немедленное помилование, если он отречётся от своей веры и перейдёт в католичество. То, что эти обещания не были пустыми, доказывает судьба Давида Хейдера, приговорённого к смерти, который переметнулся к католикам, был немедленно освобождён из-под ареста и взят под защиту иезуитами.
Резнер выдержал тяжёлое искушение. После того, как он испросил время на размышление, он объяснил двум монахам-бернардинцам, которых к нему подослали, что он был крещён в евангелическую веру и хотел бы, если не будет помилования, за веру свою умереть, хоть смерти и не заслужил. Ночью они ещё раз пришли к нему «душу пытать», и тогда он, исполненный мужества и героизма, крикнул мучителям: «Довольствуйтесь моей головой, а душу должен получить Иисус!»
Соответственно, известно большое количество латинских, немецких и голландских гравюр, посвященных памяти Резнера.
Семь из девяти казненных бюргеров известны по именам, в частности, благодаря часто встречающейся фразе „Supplique, so die sieben Buerger, welche zum Tode condemniret waren, an Ihro Koenigl. Majestaet von Pohlen, haben abgehen lassen.“ Из этого прошения видно, что осужденные были ремесленниками: упоминаются профессии мясника, перечника, белого кожевника, купца, двух сапожников и одного „Nadler“ – вероятно, игольщика, или портного.
Одним из девяти казнённых был сын Иоганна Готтфрида Резнера. Но имя его неизвестно, как неизвестно, кем он был по профессии.
Для исполнения приговора был назначен палач из Плоцка, который, по некоторым сведениям, был пьян и выполнял свое ремесло без особой точности.
Четверо из осужденных были приговорены к калечащим операциям.
Помимо приговоров к смертной казни, о которых так жаловались, было вынесено 42 приговора к тюремному заключению, или денежному штрафу. Два проповедника из Торуни, Кристоф Генрих Андреас Герет и польскоязычный Эфраим Олофф, были изгнаны из города. Их труды были публично осуждены и сожжены 7 декабря 1724 года. Неясно, почему были изгнаны именно эти два лютеранских проповедника; возможно, их обвинили в усилении конфессиональной напряженности в Торуни. В любом случае, Олофф также преподавал в гимназии в Торуне и может быть причислен к представителям раннего Просвещения в Польше.
Помимо приговоров, события в Торуне имели и другие фатальные последствия. Особенно тяжелой для лютеран была потеря последней церкви в Торуни. Передача Церкви Святой Марии ордену Святых Бернардинцев и новое её освящение 8 декабря 1724 года вынудили общину в дальнейшем проводить собрания в Артусхофе.
Хорошо известна инаугурационная проповедь, произнесенная священником Верушевским буквально через день, и которая была широко перепечатана. Хотя евангелическая гимназия и не была закрыта, но ей пришлось переехать в новое здание за пределами городских стен.
Приговор означал резкий перелом в деятельности городского совета. В дальнейшем предписывалось, что магистрат Торуни должен состоять из равного числа католиков и протестантов.
Поначалу приговор, несомненно, был радикальным, но вскоре некоторые его части были неофициально смягчены. Так, двум изгнанным лютеранским проповедникам Олоффу и Герету к концу декабря 1724 г. было разрешено въехать в город Торунь.
Городская типография, которая, согласно постановлению, должна была перейти под цензуру Кульмского епископа, осталась под надзором магистрата, а назначенные новые выборы городской администрации не были проведены в установленном порядке.
Торуньское кровавое судилище вызвало в Европе огромное возмущение, особенно в праведный гнев впал и хотел начать войну с Польшей прусский король из династии Гогенцоллернов, известный как «король-солдат», отец Фридриха Великого – Фридрих Вильгельм I.
Далеко идущие последствия бурных событий оказались губительными для города. Более того, инциденты почти привели к религиозной войне в Европе. Евангелисты городa Торунь ходатайствовали о помощи перед протестантскими монархами, и, по сути, незадачливый город получил поддержку от королей Дании и Англии, русского царя и Фридриха II Прусского. Вооруженное вмешательство казалось неизбежным. Тем не менее, в результате интенсивного демарша со стороны Ватикана, Варшава получила поддержку Австрии и Испании; подготовки к вторжению в Польшу были прекращены. В противном случае раздел Польши, возможно, произошел бы на несколько десятков лет раньше.
Несмотря на то, что Резнер был светским человеком и служил земным интересам, он был причислен к святым мученикам евангелической церкви. 7 декабря проводится евангелический День поминовения мучеников Торуньского кровавого суда.
В современной Польше, в Торуне, о кровавой расправе над лютеранами стараются не вспоминать...